— Да, кофе и кое-что из еды.
— В таком случае ты станешь моей подругой и в будущей жизни тоже. — Желудок у Андреа сжимался от голода, напоминая ей о том, что вчера на предварительном приеме она лишь что-то отщипнула. Под любопытными взглядами будущей родни у нее мгновенно пропал аппетит. — Что ты мне принесла?
Джордан весело фыркнула и сняла с подноса салфетку.
— Круассаны с джемом, мой голодный дружок.
Только что из печи. Полагаю, Соня тоже не могла заснуть. Я обнаружила ее уже на кухне.
Андреа пугливо обернулась на дверь и нервно затянула пояс на своем халате.
— Она решила не присутствовать на нашей встрече за завтраком?
— Она подумала, что ты предпочтешь побыть одна после вчерашнего банкета. — Джордан послала ей ободряющую улыбку. — Вот увидишь. Соня — весьма дипломатичная свекровь.
Андреа кивнула, она уже знала, что это правда.
— Ты права. Она и в самом деле настоящий дипломат. Блестяще справилась со всеми вчерашними… э-э… обсуждениями.
— Спорами, дорогая. Не утруждай себя вежливостью. Это были великолепные бои, от которых рушились замки, содрогались небеса и втянули уши. — Она откусила внушительный кусок булочки. — Разве не здорово все было?
— Нет.
Брюнетка скорчила гримасу.
— Видишь, как много мы потеряли оттого, что выросли в маленьких семьях. Торсены ведь совсем не были злы друг на друга или что-то там еще. Они просто любят попререкаться. Мне потребовалось целых полгода, чтобы это понять. Тебе просто повезло, что ты увидела все сразу же, в первый день.
— Благодарю, — сухо сказала Андреа. — Удивительно, что банкетный зал не потребовал залога, учитывая весь тот шум, что подняли Тор и Райнер. Полагаю, в следующий раз, когда они снова захотят подраться, мне придется сказать «мальчики есть мальчики» — и отослать их спать без ужина.
— Правильно, так и сделай, — ответила Джордан, и глаза ее заискрились от смеха. — Уверена, что наедине Тор только поблагодарит тебя.
Андреа сделала вид, что не поняла двусмысленности, и уселась в кресло.
— Просто не могу поверить, что Торсенов так много, — бросила она, с наслаждением сделав глоток кофе. — Сколько же все-таки? Я сбилась где-то на пятидесяти.
— Восемьдесят три и… — Джордан с ухмылкой похлопала себя по животу, — как минимум две трети. Здесь, знаешь ли, все меняется с каждым днем.
— Не сомневаюсь. — Андреа отломила большой кусок круассана и отправила в рот. — Они все, кажется, очень рады за нас.
— Так и есть. — Джордан всматривалась в лицо подруги с внезапной тревогой. — Что-то не так, Андреа?
Та вздохнула.
— Я себя чувствую настоящей мошенницей. Что они подумают, когда мы с Тором разойдемся? Им же пришлось столько всего сделать и потратить. — Она вытерла пальцы. — Этот вчерашний прием, костюмы для свадьбы, экипажи и лошади для церемонии…
— Не говоря уж о полутора днях празднества после самой свадьбы.
— Утешила. Благодарю покорно.
— Ты знаешь, я не хотела тебя поддеть. — Джордан колебалась, осторожно подбирая слова. — Столь сложная церемония — чья это была идея?
— Тора.
— И зачем, как ты думаешь?
— Он мне объяснил. Чтобы новость достигла ушей моих поставщиков и они перестали издеваться надо мной. С Торсенами за моей спиной…
— Где твой здравый смысл? — нетерпеливо прервала ее Джордан. — Формальные сообщения и несколько звонков сделали бы то же самое, тебе не кажется?
— Догадываюсь. Но он сказал, что тихая, поспешная церемония их не убедит.
— И ты купилась на это объяснение?
— А что, не должна была?
— Мне кажется, оно звучит довольно неуклюже. Андреа нахмурилась. Ей тоже так казалось, и мнение Джордан только добавило ей волнений. Если столь сложная свадьба устраивается не для того, чтобы пустить пыль в глаза ее поставщикам, тогда для чего?
— Тогда для чего он это делает? Джордан безразлично пожала плечами и откусила еще один огромный кусок круассана.
— При чем тут я? — с набитым ртом проговорила она. — Спроси своего мужа.
— Будущего мужа.
— Ну-ну. Через несколько часов этот недостаток исчезнет. Скажу тебе одну вещь. — Взгляд ее серо-голубых глаз стал озорным. — Ты единственная, кто считает этот брак временным.
Андреа вскочила на ноги, едва не перевернув чашку с кофе.
— В таком случае все вы обманываетесь, — заявила она. — Если бы не сложности в делах рынка, я бы ни за что не вышла за Тора.
— Уверена?
— Абсолютно.
— Ты его не любишь?
— Нет.
— И он тебя не любит?
— Ничего подобного.
Джордан смела крошки с выступающего живота.
— Это звучит как превосходная основа для брака. Почему бы мне не приготовить тебе ванну? У меня такое впечатление, что тебе неплохо было бы охладиться.
Андреа приоткрыла рот. Джордан взглянула на нее и фыркнула. Через секунду обе разразились неудержимым хохотом.
— Ты всегда была хулиганкой, — сказала Андреа, обнимая беременную подругу. — Я рада, что ты станешь моей родственницей. Ты мне так подходишь!
— Я знаю. Здорово, что и ты это поняла. — С этими словами Джордан направилась в ванную. Она пустила воду на полную мощность и налила розовой пены для ванн. — Я бы хотела с тобой поспорить.
Андреа посмотрела на нее с подозрением.
— То есть?
— Спорю, что к моменту появления этого ребенка, скажем через два месяца, ты забудешь всю эту ерунду о временном браке. Если я выигрываю, ты присылаешь в мой магазин свои самые лучшие, самые спелые грейпфруты. Целый ящик. Бесплатно, разумеется.
— Ну конечно. А если я… выигрываю? — Андреа поперхнулась. Почему она чуть было не сказала «проигрываю»?
— Я тебе как следует наподдам в надежде, что это добавит тебе здравого смысла.
— Что-о?!
— То есть, я хотела сказать, я нахожу тебе еще двоих клиентов.
Двоих клиентов. Невозможно отказаться от такого предложения.
— Решено.
Джордан усмехнулась.
— Так и чувствую вкус твоих грейпфрутов. Ваша ванна, мадам, к вашим услугам. — Она сделала на удивление изящный для своей округлившейся фигуры реверанс и исчезла из спальни.
Андреа забралась в ванну и окунулась в розовую ароматную пену. Джордан прекрасный друг, хоть и чуть романтичнее, чем нужно в данном случае.
Она набрала в ладони пену и тихонько подула. Пузырьки взлетели высоко в воздух. Тор не любит ее. Он ее хочет — в этом сомневаться не приходится. Но это не любовь.
Она снова подула на ладони. На этот раз пузырьки были гораздо меньше, они заплясали вокруг нее. Что бы он ни говорил, бизнес — вся его жизнь, так жил и ее отец. Даже представить себе невозможно, что всему происходящему может быть другое объяснение.
Она прекрасно знает Тора. Не окажись его контракт с Милане под угрозой, он бы на ней не женился. Сначала бизнес, потом удовольствия. В этом весь Тор. Она подула в последний раз, и последние пузырьки унеслись в воздух, оставив ее ладони пустыми. Такой же пустой будет и ее замужняя жизнь.
Она опустилась поглубже в воду и закрыла глаза. Воображение отметало любые ее попытки сохранить спокойствие. В голове проносились будоражившие ее образы. Вот Джордан со спящим младенцем на руках взбирается на груду ящиков с грейпфрутами, и на лице у нее играет довольная улыбка. Вот Тор смотрит на нее точно с таким же выражением, с каким Райнер смотрит всегда на свою жену. А вот празднование пятой, потом десятой, пятнадцатой годовщины свадьбы…
Ухо ее щекотали, лопаясь, пузыри, такие же эфемерные, как и ее мечты. Посмотри фактам в лицо, яростно велела она себе. Этого никогда не случится. Но эти приказы не остановили тоскливую слезинку, выкатившуюся из-под ресниц.
Слезинка медленно проползла по щеке и упала в теплую розовую пену.
К десяти часам ее спальня была переполнена будущими родственницами. Все они горели желанием помочь, что-то советовали по поводу прически, макияжа, платья и украшений. Наконец, с помощью нескольких твердых фраз по-норвежски, Соня выпроводила женщин за дверь.
— Не обращай на них внимания, — сказала она Андреа. — Все они обожают Тора и хотят хоть что-нибудь сделать для его невесты.
— Все в порядке, — заверила ее Андреа. Она осторожно провела пальцами по переднику своего bunad, взглянула на себя в зеркало и не могла поверить своим глазам — так сильно она изменилась.
Соня заплела ее локоны в изящную косу. Красоту этой прически подчеркивала вышитая корона невесты. Андреа дотронулась до кончиков ярко-красного пояса, чувствуя, что щеки у нее стали почти такого же цвета. Волнение и даже страх светились в ее огромных карих глазах, еще сильнее потемневших от наплыва чувств.
— Как я выгляжу? — спросила она, смущаясь, пожалуй, как никогда в жизни. Соня ободрила ее улыбкой.
— Потрясающе. Хорошо, что ты высокая и стройная. Несколько стежков — и платье село превосходно. — Она в последний раз одернула юбку. — Конечно, Тору ты показалась бы прекрасной в любом наряде. Но в этом… Он будет очень доволен.
Андреа отвернулась к зеркалу, чтобы подкрасить губы. Она хотела, чтобы Тор был доволен. Она хотела, чтобы он смотрел на нее с пылким желанием в ярко-синих глазах, хотела увидеть жар страсти, « разливающийся на высоких скулах. Она хотела услышать его севший внезапно голос, когда он с ней заговорит, и знать, что это она так тронула его сердце — больше, чем какая-либо другая женщина.
Она положила помаду на подзеркальник дрожащей рукой. Смотри в лицо фактам. Она хотела невозможного, и эта мысль пугала ее. Для нее не должно иметь значения, что он думает или чувствует. Ее счастье не должно зависеть от этого. Так зачем же попусту мечтать?
— Время отправляться, — крикнула из-за двери Джордан. — Райнер говорит, что все уже выстроились для процессии. Полиция сообщает, что улицы блокированы и готовы к параду!
Итак, началось. Андреа глубоко вздохнула и вышла из комнаты. Широкая юбка грациозно обвивала на каждом шагу ее ноги в белых чулках. Выйдя из дома, она последовала за Соней к началу процессии, к скоплению экипажей, кабриолетов и лошадей.
Великолепие зрелища поразило ее. Куда бы она ни бросила взгляд — всюду шумная, праздничная толпа людей в нарядных костюмах, украшенных драгоценностями. Экипажи уже были забиты детьми и теми, кто не мог ехать верхом или идти пешком. Лошади, запряженные и оседланные, терпеливо ожидали седоков. Сложная разукрашенная упряжь и новенькие кожаные седла блестели в лучах яркого солнца.
Она усмехнулась, обнаружив, что кто-то позаботился даже об официальных «дворниках», которые должны были следовать за процессией и убирать лошадиные сюрпризы. Из толпы ее окликнул Марко, и она помахала ему, отметив, что рядом с ним стоят еще несколько ее работников. Слава Богу, что в этом скопище народа нашлись знакомые лица!
Потом она увидела Тора.
Он стоял рядом с парой отливающих блеском коней. Лицо у него было серьезным, отрешенным, глаза светились чистой голубизной сиэтлского неба. Она обратила внимание на его костюм и поразилась тому, как естественно сидят на нем темно-зеленые панталоны и красный камзол с серебряными пуговицами. Ноги его обтягивали белые чулки, почти такие же, как у нее самой. Камзол, плотно обливший сильные широкие плечи, был не застегнут.
Как будто почувствовав на себе ее пристальный взгляд, он посмотрел в ее сторону и замер. Одним восхищенным взглядом он охватил ее всю, и лицо его как-то по-особенному просияло. Она остановилась, поскольку не совсем понимала, что ей нужно делать, — и оттого вдруг смутилась.
Как будто почувствовав ее неуверенность, он подошел к ней и встал рядом, высокий и уверенный.
— God mom, Kjoereste, — сказал он, склонившись в легком поклоне.
Kjcereste. Она слышала, как Аларик произносил это слово. Любовь моя — объяснила ей тогда Соня.
— God mom, mannen man, — ответила она и присела в реверансе.
Глаза его потемнели, и он сделал еще один шаг к ней. Она вскинула голову и почти утонула в его взгляде.
— Муж. Мне нравится, как это звучит, — пробормотал он. — Ты прекрасна.
Она вспыхнула, не в силах вымолвить ни слова. Он предложил ей руку, и она положила свою ладонь на его локоть, направляясь вместе с ним к своему месту в свадебной процессии. Подойдя к своей лошади, она погладила, грустно усмехнувшись, ее бархатный нос. Наконец-то Тор посмотрел на нее с тем желанием, с той страстью, о которых она мечтала, а она не смогла ответить. Что с ней приключилось?
— Чудесные лошади. Что за порода? — спросила она не только из любопытства, но и из-за отчаянного желания сказать что-то… хоть что-нибудь.
— Это норвежские фьордовые лошади, очень редкие здесь.
Она нахмурилась. Похоже, они невероятно дороги.
— Где ты их взял?
— У двоюродного брата, который живет в Британской Колумбии.
Она немного успокоилась.
— Еще один двоюродный брат?
— Звучит пугающе, не так ли? — признал Тор, поглаживая покорное животное. — Он выращивает этих красавцев и прислал нам двух для сегодняшнего парада — как свадебный подарок. — Он представил ей юношу, который держал поводья:
— Это его сын, Эрик. Он будет вести твою лошадь.
Андреа вздохнула с облегчением. Она уже знала, что ездить в дамском седле не так-то просто. С тех пор как ей рассказали о подробностях свадебной церемонии, она с ужасом думала об этой ее части. Ее преследовала мысль, что она свалится с лошади на тротуар с задранными выше головы юбками. Может быть, Эрику удастся предотвратить такую неприятность. А лучше всего было бы, если бы Эрик ехал верхом, а она вела бы лошадь.
Не успела она высказать свое предложение, как Тор опустил ладони ей на талию и одним легчайшим движением приподнял ее и усадил на лошадь. Он подождал, лукаво улыбаясь, пока она усядется в седле поудобнее. Потом не спеша стал расправлять ей передник и юбки.
— Теперь ты будешь выглядеть просто великолепно, — бормотал он, как будто извиняясь за столь продолжительное внимание к ее одежде.
Она вся дрожала от прикосновений его горячих жестких пальцев к ее затянутым в чулки икрам и лодыжкам.
— Пожалуйста, не надо, — прошептала она, пугливо оглядываясь вокруг. — Люди же смотрят.
— Мы не всегда будем в центре внимания, — тихо сказал он. — Что ты тогда ответишь? Да!
— «Нет». Может быть.
— Посмотрим, когда придет время, ладно? — С видимой неохотой он отошел от нее и вскочил в седло своей лошади. Животное замотало головой, и колокольчики, прикрепленные к поводьям, нежно зазвенели в чистом утреннем воздухе. — Тронемся через несколько секунд — во всей церемонии есть определенный порядок, закрепленный традицией.
Как будто услышав его слова, гости начали выстраиваться в шеренгу. Неожиданно в оживленные крики и смех ворвались звуки скрипки.
Андреа обернулась и увидела впереди процессии человека со скрипкой в руках. Через несколько минут он заиграл веселый марш и, пританцовывая, двинулся вперед по свободной улице. Щелкнули вожжи, и повозка с огромным бочонком на ней, управляемая Цезарем Милане, потянулась следом за скрипачом.
— Почему Цезарь поехал первым? — задала она вопрос.
— Он — Kjo Kemeister, хозяин церемонии. В Норвегии эту роль исполняет уважаемое лицо — известный землевладелец или преуспевающий торговец.
Она многозначительно взглянула на него.
— Очень дипломатичный с твоей стороны выбор.
— Я тоже так подумал, — беззаботно улыбнулся Top. — Поскольку хозяин церемонии заботится о еде для гостей, а Цезарь снабжал наш прием продуктами, выбор вполне логичный. Кроме того, в обязанность хозяина входит следить за тем, чтобы все гости добрались до церкви трезвыми. Учитывая наклонности некоторых из моих родственников, у него будет хлопот полон рот. Она рассмеялась.
— Тогда зачем этот бочонок?
— Этим они могут упиваться вволю. Бочонок полон яблочного сока.
— Наверное, перебродившего? Тор покачал головой.
— Не думаю, что Цезарь решится на такое. Хотя я и не совсем ему доверяю, очень уж хитро блестят у него глаза. — Следом за Цезарем из ворот выехал экипаж с родителями Тора, и он объяснил:
— Обычно сначала выезжают отцы жениха и невесты, но, поскольку это невозможно, мама едет с папой вместо того, чтобы следовать за нами с твоей мамой.
— Значит, следующие — мы, — догадалась она.
— Ты нервничаешь?
— Немного. — Она подняла руку, чтобы поправить выбившийся локон и убедиться, что ее корона на месте.
— Все замечательно, — заверил он. — И ты выглядишь замечательно. Я хочу поблагодарить тебя. Она неуверенно посмотрела на него.
— Поблагодарить меня за что? Он сделал широкий жест:
— За то, что согласилась пройти через все это. Думаю, тебе нелегко. Она не стала отрицать.
— И тебе.
— Я сам это выбрал.
Точно. Его слова напомнили ей комментарий Джордан по этому поводу. Она устремила на него пытливый взгляд.
— Я как раз хотела спросить тебя, почему ты все-таки решился на такое…
— Держись, любовь моя. Наша очередь, — прервал он ее.
Глаза Андреа сузились. У нее осталось четкое впечатление, что он знал, о чем она хотела спросить. Знал — и предпочел замять ее вопрос. Соня обернулась и помахала им, придерживая развевающиеся ленты на шляпке. Решив отложить эту тему на потом, Андреа помахала в ответ — и вынуждена была тут же ухватиться за луку седла, поскольку лошадь под ней затанцевала. Тор мгновенно поддержал ее.
— Тихонько, — пробормотал он, и ладонь его задержалась на ее локте намного дольше, чем того требовала необходимость.
Вдоль улицы выстроились толпы людей, захваченных прекрасным зрелищем. Поначалу Андреа сильно смущалась, чувствуя себя объектом всеобщего внимания. Она не сводила глаз с белой гривы своей лошади, не решаясь оглядеться по сторонам.
— Не нужно стесняться, — уговаривал ее Top. — Они все так счастливы за тебя. Постарайся получить удовольствие, любовь моя. Такое случается лишь раз в жизни. Наслаждайся.
Андреа украдкой посмотрела на ряды зрителей. Маленькая девочка, подпрыгивая, показывала на нее. Никогда еще ей не доводилось видеть такого восторга на лице у ребенка. Ей стало удивительно приятно. Поколебавшись, она улыбнулась и помахала малышке рукой. Тор прав. Нужно наслаждаться каждым мгновением. Ей захотелось сохранить в памяти мельчайшие подробности этого дня — сохранить для того времени, когда у нее не останется ничего, кроме этих воспоминаний.
— И сколько времени продлится парад? — спросила она у Тора.
— Около часа. Добравшись до церкви, процессия зайдет туда в том же порядке, в котором начинала свое шествие.
— И скрипач тоже? — Она представила себя танцующей под скрипку перед алтарем. — Это… необычно.
— Нет. — Взгляд Тора был снисходителен. — Ему не позволяется входить. Он останется снаружи и будет играть для прибывающих гостей.
Она нахмурилась, обидевшись за бедного музыканта. Танцевать перед алтарем было бы весело. К тому же это отвлекло бы ее от истинной причины ее прихода в церковь.
— А почему ему нельзя зайти внутрь? Тор притянул поближе ее коня и поправил сдвинувшуюся на ее голове корону, чуть задержав пальцы на щеке. Толпа немедленно отреагировала смехом и аплодисментами, заставив Андреа залиться румянцем. По-видимому, он заметил ее смущение, потому что поддразнивающе ухмыльнулся.
— Происки дьявола, любовь моя. Скрипки и скрипачи не для набожных людей. Церковь не одобряет разгула и бражничанья, которые они с собой несут.
В это мгновение четверо всадников, по два с каждой стороны, вырвались из шеренги и с веселым гиканьем промчались по улице. В то же мгновение Тор протянул руку и схватил уздечку ее лошади. Его племянник крепко держал поводья, успокаивая тихим голосом разнервничавшихся животных.
Андреа цеплялась за луку, чувствуя себя странно беззащитной. В бизнесе она всегда все контролировала сама. Она принимала решения, она искала выход из затруднений. Впервые в жизни она живо ощутила, насколько уязвима и насколько зависит от человека рядом с ней, от его защиты. Очень тревожное чувство, но не сказать, чтобы неприятное.
— Что…
— Так задумано. — Он поднял руку. — Не обвиняй меня. Это идея Райнера. Я даже и не слышал раньше о таком.
— А зачем эти скачки?
— Всадники должны проехать от процессии до церкви и обратно три раза, поднимая как можно больше шуму.
Ее темные глаза заблестели от смеха.
— Похоже, Райнер о таком всю жизнь мечтал. Полагаю, в этом есть какой-нибудь смысл? Тор невозмутимо приподнял бровь.
— Разумеется. Это должно оградить тебя от злых сил.
Злых сил? Усмехнувшись, она сделала вид, что небрежно осматривается по сторонам.
— Благодарю тебя. Я чувствую себя гораздо лучше, зная, что меня так здорово защищают. Он смотрел на нее очень серьезно.
— Я никогда не позволю, чтобы ты от чего-нибудь пострадала, — пообещал он.
Она не сразу смогла отвести от него глаза. Ясно, что он уверен в том, что обещает. Но ясно и то, что ни от кого на свете она не страдала так сильно, как от самого Тора. Как он сумеет уберечь ее от самого себя? Только она сможет защитить свое сердце от опасности, которая исходит от него. А сейчас ее защита практически исчезла.
Час прошел в мелькании лиц, звуков, смеха. Люди, собравшиеся вдоль дороги, махали руками, из шеренги махали им в ответ, окликая друзей и родственников. Наконец они достигли большой церкви из серого камня, возвышавшейся посреди сосен. Скрипач стоял на ступеньках церкви и играл тихую, нежную мелодию.
Тор спешился и подошел к ее лошади. Без единого слова он обхватил Андреа за талию и притянул к себе. Она опустила ладони ему на плечи, ощущая под пальцами движение железных мускулов. Их взгляды слились.
Он медленно поставил ее на землю, не разжимая надежных объятий. Потом пробормотал что-то по-норвежски, наклонил голову и приник губами к ее губам. Она закрыла глаза и прильнула к нему, отдаленно чувствуя присутствие радующейся толпы и очень остро — страсть его поцелуя.
Наконец он освободил ее.
— Пора, — тихо произнес он, взял ее за руку и повел вверх по ступенькам церкви. Впереди шли родители Тора, а следом — их свидетели, Райнер и Джордан. Внутри играл орган, чудесные звуки мелодии Мендельсона наполняли огромное помещение.
В вестибюле они остановились, и Андреа крепче сжала его локоть. Он склонился к ней и проговорил на ухо:
— Все в порядке, любимая. Только без паники.
Посмотри вокруг. Зелень вокруг алтаря — это мирт, в норвежских свадебных церемониях он символизирует Афродиту. Свечи ароматизированы. Ты чувствуешь запах?
Она кивнула и окинула взглядом убранство церкви.
— И кругом белые розы, — прошептала она. — Я никогда не видела сразу так много белых роз. — Джордан сказала мне, что это твои любимые. Она знала, что эти слова важны для нее, но не могла ни на чем сосредоточиться, да и времени на разговоры у них не осталось. Орган играл свадебный марш, и они направились к алтарю. Там они сели в предложенные кресла. Когда все остальные присоединились к ним, церемония началась, но для нее все было как в тумане.
Пастор говорил об ответственности супругов друг перед другом, а она думала о том, как бесповоротно запуталась ее жизнь. Он говорил о доверии и терпении, а она думала о своих подвесках и о том, как они каждое утро обещают ей хороший день. Он упомянул о любви и обязательствах — о том, что ей не понадобится. И все же, случайно взглянув на Тора, она почувствовала странную поддержку. Вместо того чтобы усилить ее неуверенность, его присутствие успокоило ее.
Бежали минуты. Она наблюдала за солнечными лучами, проникающими сквозь цветные стекла окон. Слушала, как поет тетя Тора, и этот жизнерадостный голос наполнял ее надеждой и тихой умиротворенностью. Тор взял ее за локоть. Они вместе встали и устремили глаза на торжественное лицо священника.
Святой отец обратился сначала к Тору:
— A elske & cere hverandre inntit d0den skilter dere ad?
— Ja, — произнес Top четко и сдержанно. Пастор повернулся к ней и повторил вопрос.
Тор тихо перевел:
— Обещаешь ли ты любить и уважать супруга до тех пор, пока смерть не разлучит вас?
Она колебалась, внезапно осознав, насколько ей хочется дать такую клятву. Она хотела этого всем сердцем. Слезы жгли ей глаза. Неважно, что случится в следующие несколько месяцев. Сегодня и, возможно, завтра Тор будет принадлежать ей. Она чувствовала его рядом и понимала, что он и все присутствующие ожидают ее ответа. Он сомневается в ее словах? Она загадочно улыбнулась, ее охватила радость.
— Да, — звонко произнесла она.
Они опустились на колени. Сейчас все закончится. В следующую минуту она станет женой Тора. Снова поднявшись, они обменялись кольцами. С волнением смотрела она на золотое кольцо, заметив его чудесное изящество. Неужели он выбирал кольцо специально для нее? Она неуверенно взглянула на Тора, мечтая услышать ответ.
— Соедините руки, — попросил священник, прерывая ее размышления. Торжественным голосом он произнес заключительные фразы:
— Объявляю вас мужем и женой. Живите вместе в радости и горе до конца своих дней на земле.
Они обернулись лицом ко всем гостям. Снова заиграл орган, и рука об руку они вышли по проходу наружу. На выходе ее ошеломили вспышки фотоаппаратов. Что-то тихонько воскликнув, Тор обнял и поцеловал ее.
— Андреа Торсен, — глубоким от радости голосом прошептал он ей на ухо. — Наконец-то.
Глава 6
— В таком случае ты станешь моей подругой и в будущей жизни тоже. — Желудок у Андреа сжимался от голода, напоминая ей о том, что вчера на предварительном приеме она лишь что-то отщипнула. Под любопытными взглядами будущей родни у нее мгновенно пропал аппетит. — Что ты мне принесла?
Джордан весело фыркнула и сняла с подноса салфетку.
— Круассаны с джемом, мой голодный дружок.
Только что из печи. Полагаю, Соня тоже не могла заснуть. Я обнаружила ее уже на кухне.
Андреа пугливо обернулась на дверь и нервно затянула пояс на своем халате.
— Она решила не присутствовать на нашей встрече за завтраком?
— Она подумала, что ты предпочтешь побыть одна после вчерашнего банкета. — Джордан послала ей ободряющую улыбку. — Вот увидишь. Соня — весьма дипломатичная свекровь.
Андреа кивнула, она уже знала, что это правда.
— Ты права. Она и в самом деле настоящий дипломат. Блестяще справилась со всеми вчерашними… э-э… обсуждениями.
— Спорами, дорогая. Не утруждай себя вежливостью. Это были великолепные бои, от которых рушились замки, содрогались небеса и втянули уши. — Она откусила внушительный кусок булочки. — Разве не здорово все было?
— Нет.
Брюнетка скорчила гримасу.
— Видишь, как много мы потеряли оттого, что выросли в маленьких семьях. Торсены ведь совсем не были злы друг на друга или что-то там еще. Они просто любят попререкаться. Мне потребовалось целых полгода, чтобы это понять. Тебе просто повезло, что ты увидела все сразу же, в первый день.
— Благодарю, — сухо сказала Андреа. — Удивительно, что банкетный зал не потребовал залога, учитывая весь тот шум, что подняли Тор и Райнер. Полагаю, в следующий раз, когда они снова захотят подраться, мне придется сказать «мальчики есть мальчики» — и отослать их спать без ужина.
— Правильно, так и сделай, — ответила Джордан, и глаза ее заискрились от смеха. — Уверена, что наедине Тор только поблагодарит тебя.
Андреа сделала вид, что не поняла двусмысленности, и уселась в кресло.
— Просто не могу поверить, что Торсенов так много, — бросила она, с наслаждением сделав глоток кофе. — Сколько же все-таки? Я сбилась где-то на пятидесяти.
— Восемьдесят три и… — Джордан с ухмылкой похлопала себя по животу, — как минимум две трети. Здесь, знаешь ли, все меняется с каждым днем.
— Не сомневаюсь. — Андреа отломила большой кусок круассана и отправила в рот. — Они все, кажется, очень рады за нас.
— Так и есть. — Джордан всматривалась в лицо подруги с внезапной тревогой. — Что-то не так, Андреа?
Та вздохнула.
— Я себя чувствую настоящей мошенницей. Что они подумают, когда мы с Тором разойдемся? Им же пришлось столько всего сделать и потратить. — Она вытерла пальцы. — Этот вчерашний прием, костюмы для свадьбы, экипажи и лошади для церемонии…
— Не говоря уж о полутора днях празднества после самой свадьбы.
— Утешила. Благодарю покорно.
— Ты знаешь, я не хотела тебя поддеть. — Джордан колебалась, осторожно подбирая слова. — Столь сложная церемония — чья это была идея?
— Тора.
— И зачем, как ты думаешь?
— Он мне объяснил. Чтобы новость достигла ушей моих поставщиков и они перестали издеваться надо мной. С Торсенами за моей спиной…
— Где твой здравый смысл? — нетерпеливо прервала ее Джордан. — Формальные сообщения и несколько звонков сделали бы то же самое, тебе не кажется?
— Догадываюсь. Но он сказал, что тихая, поспешная церемония их не убедит.
— И ты купилась на это объяснение?
— А что, не должна была?
— Мне кажется, оно звучит довольно неуклюже. Андреа нахмурилась. Ей тоже так казалось, и мнение Джордан только добавило ей волнений. Если столь сложная свадьба устраивается не для того, чтобы пустить пыль в глаза ее поставщикам, тогда для чего?
— Тогда для чего он это делает? Джордан безразлично пожала плечами и откусила еще один огромный кусок круассана.
— При чем тут я? — с набитым ртом проговорила она. — Спроси своего мужа.
— Будущего мужа.
— Ну-ну. Через несколько часов этот недостаток исчезнет. Скажу тебе одну вещь. — Взгляд ее серо-голубых глаз стал озорным. — Ты единственная, кто считает этот брак временным.
Андреа вскочила на ноги, едва не перевернув чашку с кофе.
— В таком случае все вы обманываетесь, — заявила она. — Если бы не сложности в делах рынка, я бы ни за что не вышла за Тора.
— Уверена?
— Абсолютно.
— Ты его не любишь?
— Нет.
— И он тебя не любит?
— Ничего подобного.
Джордан смела крошки с выступающего живота.
— Это звучит как превосходная основа для брака. Почему бы мне не приготовить тебе ванну? У меня такое впечатление, что тебе неплохо было бы охладиться.
Андреа приоткрыла рот. Джордан взглянула на нее и фыркнула. Через секунду обе разразились неудержимым хохотом.
— Ты всегда была хулиганкой, — сказала Андреа, обнимая беременную подругу. — Я рада, что ты станешь моей родственницей. Ты мне так подходишь!
— Я знаю. Здорово, что и ты это поняла. — С этими словами Джордан направилась в ванную. Она пустила воду на полную мощность и налила розовой пены для ванн. — Я бы хотела с тобой поспорить.
Андреа посмотрела на нее с подозрением.
— То есть?
— Спорю, что к моменту появления этого ребенка, скажем через два месяца, ты забудешь всю эту ерунду о временном браке. Если я выигрываю, ты присылаешь в мой магазин свои самые лучшие, самые спелые грейпфруты. Целый ящик. Бесплатно, разумеется.
— Ну конечно. А если я… выигрываю? — Андреа поперхнулась. Почему она чуть было не сказала «проигрываю»?
— Я тебе как следует наподдам в надежде, что это добавит тебе здравого смысла.
— Что-о?!
— То есть, я хотела сказать, я нахожу тебе еще двоих клиентов.
Двоих клиентов. Невозможно отказаться от такого предложения.
— Решено.
Джордан усмехнулась.
— Так и чувствую вкус твоих грейпфрутов. Ваша ванна, мадам, к вашим услугам. — Она сделала на удивление изящный для своей округлившейся фигуры реверанс и исчезла из спальни.
Андреа забралась в ванну и окунулась в розовую ароматную пену. Джордан прекрасный друг, хоть и чуть романтичнее, чем нужно в данном случае.
Она набрала в ладони пену и тихонько подула. Пузырьки взлетели высоко в воздух. Тор не любит ее. Он ее хочет — в этом сомневаться не приходится. Но это не любовь.
Она снова подула на ладони. На этот раз пузырьки были гораздо меньше, они заплясали вокруг нее. Что бы он ни говорил, бизнес — вся его жизнь, так жил и ее отец. Даже представить себе невозможно, что всему происходящему может быть другое объяснение.
Она прекрасно знает Тора. Не окажись его контракт с Милане под угрозой, он бы на ней не женился. Сначала бизнес, потом удовольствия. В этом весь Тор. Она подула в последний раз, и последние пузырьки унеслись в воздух, оставив ее ладони пустыми. Такой же пустой будет и ее замужняя жизнь.
Она опустилась поглубже в воду и закрыла глаза. Воображение отметало любые ее попытки сохранить спокойствие. В голове проносились будоражившие ее образы. Вот Джордан со спящим младенцем на руках взбирается на груду ящиков с грейпфрутами, и на лице у нее играет довольная улыбка. Вот Тор смотрит на нее точно с таким же выражением, с каким Райнер смотрит всегда на свою жену. А вот празднование пятой, потом десятой, пятнадцатой годовщины свадьбы…
Ухо ее щекотали, лопаясь, пузыри, такие же эфемерные, как и ее мечты. Посмотри фактам в лицо, яростно велела она себе. Этого никогда не случится. Но эти приказы не остановили тоскливую слезинку, выкатившуюся из-под ресниц.
Слезинка медленно проползла по щеке и упала в теплую розовую пену.
К десяти часам ее спальня была переполнена будущими родственницами. Все они горели желанием помочь, что-то советовали по поводу прически, макияжа, платья и украшений. Наконец, с помощью нескольких твердых фраз по-норвежски, Соня выпроводила женщин за дверь.
— Не обращай на них внимания, — сказала она Андреа. — Все они обожают Тора и хотят хоть что-нибудь сделать для его невесты.
— Все в порядке, — заверила ее Андреа. Она осторожно провела пальцами по переднику своего bunad, взглянула на себя в зеркало и не могла поверить своим глазам — так сильно она изменилась.
Соня заплела ее локоны в изящную косу. Красоту этой прически подчеркивала вышитая корона невесты. Андреа дотронулась до кончиков ярко-красного пояса, чувствуя, что щеки у нее стали почти такого же цвета. Волнение и даже страх светились в ее огромных карих глазах, еще сильнее потемневших от наплыва чувств.
— Как я выгляжу? — спросила она, смущаясь, пожалуй, как никогда в жизни. Соня ободрила ее улыбкой.
— Потрясающе. Хорошо, что ты высокая и стройная. Несколько стежков — и платье село превосходно. — Она в последний раз одернула юбку. — Конечно, Тору ты показалась бы прекрасной в любом наряде. Но в этом… Он будет очень доволен.
Андреа отвернулась к зеркалу, чтобы подкрасить губы. Она хотела, чтобы Тор был доволен. Она хотела, чтобы он смотрел на нее с пылким желанием в ярко-синих глазах, хотела увидеть жар страсти, « разливающийся на высоких скулах. Она хотела услышать его севший внезапно голос, когда он с ней заговорит, и знать, что это она так тронула его сердце — больше, чем какая-либо другая женщина.
Она положила помаду на подзеркальник дрожащей рукой. Смотри в лицо фактам. Она хотела невозможного, и эта мысль пугала ее. Для нее не должно иметь значения, что он думает или чувствует. Ее счастье не должно зависеть от этого. Так зачем же попусту мечтать?
— Время отправляться, — крикнула из-за двери Джордан. — Райнер говорит, что все уже выстроились для процессии. Полиция сообщает, что улицы блокированы и готовы к параду!
Итак, началось. Андреа глубоко вздохнула и вышла из комнаты. Широкая юбка грациозно обвивала на каждом шагу ее ноги в белых чулках. Выйдя из дома, она последовала за Соней к началу процессии, к скоплению экипажей, кабриолетов и лошадей.
Великолепие зрелища поразило ее. Куда бы она ни бросила взгляд — всюду шумная, праздничная толпа людей в нарядных костюмах, украшенных драгоценностями. Экипажи уже были забиты детьми и теми, кто не мог ехать верхом или идти пешком. Лошади, запряженные и оседланные, терпеливо ожидали седоков. Сложная разукрашенная упряжь и новенькие кожаные седла блестели в лучах яркого солнца.
Она усмехнулась, обнаружив, что кто-то позаботился даже об официальных «дворниках», которые должны были следовать за процессией и убирать лошадиные сюрпризы. Из толпы ее окликнул Марко, и она помахала ему, отметив, что рядом с ним стоят еще несколько ее работников. Слава Богу, что в этом скопище народа нашлись знакомые лица!
Потом она увидела Тора.
Он стоял рядом с парой отливающих блеском коней. Лицо у него было серьезным, отрешенным, глаза светились чистой голубизной сиэтлского неба. Она обратила внимание на его костюм и поразилась тому, как естественно сидят на нем темно-зеленые панталоны и красный камзол с серебряными пуговицами. Ноги его обтягивали белые чулки, почти такие же, как у нее самой. Камзол, плотно обливший сильные широкие плечи, был не застегнут.
Как будто почувствовав на себе ее пристальный взгляд, он посмотрел в ее сторону и замер. Одним восхищенным взглядом он охватил ее всю, и лицо его как-то по-особенному просияло. Она остановилась, поскольку не совсем понимала, что ей нужно делать, — и оттого вдруг смутилась.
Как будто почувствовав ее неуверенность, он подошел к ней и встал рядом, высокий и уверенный.
— God mom, Kjoereste, — сказал он, склонившись в легком поклоне.
Kjcereste. Она слышала, как Аларик произносил это слово. Любовь моя — объяснила ей тогда Соня.
— God mom, mannen man, — ответила она и присела в реверансе.
Глаза его потемнели, и он сделал еще один шаг к ней. Она вскинула голову и почти утонула в его взгляде.
— Муж. Мне нравится, как это звучит, — пробормотал он. — Ты прекрасна.
Она вспыхнула, не в силах вымолвить ни слова. Он предложил ей руку, и она положила свою ладонь на его локоть, направляясь вместе с ним к своему месту в свадебной процессии. Подойдя к своей лошади, она погладила, грустно усмехнувшись, ее бархатный нос. Наконец-то Тор посмотрел на нее с тем желанием, с той страстью, о которых она мечтала, а она не смогла ответить. Что с ней приключилось?
— Чудесные лошади. Что за порода? — спросила она не только из любопытства, но и из-за отчаянного желания сказать что-то… хоть что-нибудь.
— Это норвежские фьордовые лошади, очень редкие здесь.
Она нахмурилась. Похоже, они невероятно дороги.
— Где ты их взял?
— У двоюродного брата, который живет в Британской Колумбии.
Она немного успокоилась.
— Еще один двоюродный брат?
— Звучит пугающе, не так ли? — признал Тор, поглаживая покорное животное. — Он выращивает этих красавцев и прислал нам двух для сегодняшнего парада — как свадебный подарок. — Он представил ей юношу, который держал поводья:
— Это его сын, Эрик. Он будет вести твою лошадь.
Андреа вздохнула с облегчением. Она уже знала, что ездить в дамском седле не так-то просто. С тех пор как ей рассказали о подробностях свадебной церемонии, она с ужасом думала об этой ее части. Ее преследовала мысль, что она свалится с лошади на тротуар с задранными выше головы юбками. Может быть, Эрику удастся предотвратить такую неприятность. А лучше всего было бы, если бы Эрик ехал верхом, а она вела бы лошадь.
Не успела она высказать свое предложение, как Тор опустил ладони ей на талию и одним легчайшим движением приподнял ее и усадил на лошадь. Он подождал, лукаво улыбаясь, пока она усядется в седле поудобнее. Потом не спеша стал расправлять ей передник и юбки.
— Теперь ты будешь выглядеть просто великолепно, — бормотал он, как будто извиняясь за столь продолжительное внимание к ее одежде.
Она вся дрожала от прикосновений его горячих жестких пальцев к ее затянутым в чулки икрам и лодыжкам.
— Пожалуйста, не надо, — прошептала она, пугливо оглядываясь вокруг. — Люди же смотрят.
— Мы не всегда будем в центре внимания, — тихо сказал он. — Что ты тогда ответишь? Да!
— «Нет». Может быть.
— Посмотрим, когда придет время, ладно? — С видимой неохотой он отошел от нее и вскочил в седло своей лошади. Животное замотало головой, и колокольчики, прикрепленные к поводьям, нежно зазвенели в чистом утреннем воздухе. — Тронемся через несколько секунд — во всей церемонии есть определенный порядок, закрепленный традицией.
Как будто услышав его слова, гости начали выстраиваться в шеренгу. Неожиданно в оживленные крики и смех ворвались звуки скрипки.
Андреа обернулась и увидела впереди процессии человека со скрипкой в руках. Через несколько минут он заиграл веселый марш и, пританцовывая, двинулся вперед по свободной улице. Щелкнули вожжи, и повозка с огромным бочонком на ней, управляемая Цезарем Милане, потянулась следом за скрипачом.
— Почему Цезарь поехал первым? — задала она вопрос.
— Он — Kjo Kemeister, хозяин церемонии. В Норвегии эту роль исполняет уважаемое лицо — известный землевладелец или преуспевающий торговец.
Она многозначительно взглянула на него.
— Очень дипломатичный с твоей стороны выбор.
— Я тоже так подумал, — беззаботно улыбнулся Top. — Поскольку хозяин церемонии заботится о еде для гостей, а Цезарь снабжал наш прием продуктами, выбор вполне логичный. Кроме того, в обязанность хозяина входит следить за тем, чтобы все гости добрались до церкви трезвыми. Учитывая наклонности некоторых из моих родственников, у него будет хлопот полон рот. Она рассмеялась.
— Тогда зачем этот бочонок?
— Этим они могут упиваться вволю. Бочонок полон яблочного сока.
— Наверное, перебродившего? Тор покачал головой.
— Не думаю, что Цезарь решится на такое. Хотя я и не совсем ему доверяю, очень уж хитро блестят у него глаза. — Следом за Цезарем из ворот выехал экипаж с родителями Тора, и он объяснил:
— Обычно сначала выезжают отцы жениха и невесты, но, поскольку это невозможно, мама едет с папой вместо того, чтобы следовать за нами с твоей мамой.
— Значит, следующие — мы, — догадалась она.
— Ты нервничаешь?
— Немного. — Она подняла руку, чтобы поправить выбившийся локон и убедиться, что ее корона на месте.
— Все замечательно, — заверил он. — И ты выглядишь замечательно. Я хочу поблагодарить тебя. Она неуверенно посмотрела на него.
— Поблагодарить меня за что? Он сделал широкий жест:
— За то, что согласилась пройти через все это. Думаю, тебе нелегко. Она не стала отрицать.
— И тебе.
— Я сам это выбрал.
Точно. Его слова напомнили ей комментарий Джордан по этому поводу. Она устремила на него пытливый взгляд.
— Я как раз хотела спросить тебя, почему ты все-таки решился на такое…
— Держись, любовь моя. Наша очередь, — прервал он ее.
Глаза Андреа сузились. У нее осталось четкое впечатление, что он знал, о чем она хотела спросить. Знал — и предпочел замять ее вопрос. Соня обернулась и помахала им, придерживая развевающиеся ленты на шляпке. Решив отложить эту тему на потом, Андреа помахала в ответ — и вынуждена была тут же ухватиться за луку седла, поскольку лошадь под ней затанцевала. Тор мгновенно поддержал ее.
— Тихонько, — пробормотал он, и ладонь его задержалась на ее локте намного дольше, чем того требовала необходимость.
Вдоль улицы выстроились толпы людей, захваченных прекрасным зрелищем. Поначалу Андреа сильно смущалась, чувствуя себя объектом всеобщего внимания. Она не сводила глаз с белой гривы своей лошади, не решаясь оглядеться по сторонам.
— Не нужно стесняться, — уговаривал ее Top. — Они все так счастливы за тебя. Постарайся получить удовольствие, любовь моя. Такое случается лишь раз в жизни. Наслаждайся.
Андреа украдкой посмотрела на ряды зрителей. Маленькая девочка, подпрыгивая, показывала на нее. Никогда еще ей не доводилось видеть такого восторга на лице у ребенка. Ей стало удивительно приятно. Поколебавшись, она улыбнулась и помахала малышке рукой. Тор прав. Нужно наслаждаться каждым мгновением. Ей захотелось сохранить в памяти мельчайшие подробности этого дня — сохранить для того времени, когда у нее не останется ничего, кроме этих воспоминаний.
— И сколько времени продлится парад? — спросила она у Тора.
— Около часа. Добравшись до церкви, процессия зайдет туда в том же порядке, в котором начинала свое шествие.
— И скрипач тоже? — Она представила себя танцующей под скрипку перед алтарем. — Это… необычно.
— Нет. — Взгляд Тора был снисходителен. — Ему не позволяется входить. Он останется снаружи и будет играть для прибывающих гостей.
Она нахмурилась, обидевшись за бедного музыканта. Танцевать перед алтарем было бы весело. К тому же это отвлекло бы ее от истинной причины ее прихода в церковь.
— А почему ему нельзя зайти внутрь? Тор притянул поближе ее коня и поправил сдвинувшуюся на ее голове корону, чуть задержав пальцы на щеке. Толпа немедленно отреагировала смехом и аплодисментами, заставив Андреа залиться румянцем. По-видимому, он заметил ее смущение, потому что поддразнивающе ухмыльнулся.
— Происки дьявола, любовь моя. Скрипки и скрипачи не для набожных людей. Церковь не одобряет разгула и бражничанья, которые они с собой несут.
В это мгновение четверо всадников, по два с каждой стороны, вырвались из шеренги и с веселым гиканьем промчались по улице. В то же мгновение Тор протянул руку и схватил уздечку ее лошади. Его племянник крепко держал поводья, успокаивая тихим голосом разнервничавшихся животных.
Андреа цеплялась за луку, чувствуя себя странно беззащитной. В бизнесе она всегда все контролировала сама. Она принимала решения, она искала выход из затруднений. Впервые в жизни она живо ощутила, насколько уязвима и насколько зависит от человека рядом с ней, от его защиты. Очень тревожное чувство, но не сказать, чтобы неприятное.
— Что…
— Так задумано. — Он поднял руку. — Не обвиняй меня. Это идея Райнера. Я даже и не слышал раньше о таком.
— А зачем эти скачки?
— Всадники должны проехать от процессии до церкви и обратно три раза, поднимая как можно больше шуму.
Ее темные глаза заблестели от смеха.
— Похоже, Райнер о таком всю жизнь мечтал. Полагаю, в этом есть какой-нибудь смысл? Тор невозмутимо приподнял бровь.
— Разумеется. Это должно оградить тебя от злых сил.
Злых сил? Усмехнувшись, она сделала вид, что небрежно осматривается по сторонам.
— Благодарю тебя. Я чувствую себя гораздо лучше, зная, что меня так здорово защищают. Он смотрел на нее очень серьезно.
— Я никогда не позволю, чтобы ты от чего-нибудь пострадала, — пообещал он.
Она не сразу смогла отвести от него глаза. Ясно, что он уверен в том, что обещает. Но ясно и то, что ни от кого на свете она не страдала так сильно, как от самого Тора. Как он сумеет уберечь ее от самого себя? Только она сможет защитить свое сердце от опасности, которая исходит от него. А сейчас ее защита практически исчезла.
Час прошел в мелькании лиц, звуков, смеха. Люди, собравшиеся вдоль дороги, махали руками, из шеренги махали им в ответ, окликая друзей и родственников. Наконец они достигли большой церкви из серого камня, возвышавшейся посреди сосен. Скрипач стоял на ступеньках церкви и играл тихую, нежную мелодию.
Тор спешился и подошел к ее лошади. Без единого слова он обхватил Андреа за талию и притянул к себе. Она опустила ладони ему на плечи, ощущая под пальцами движение железных мускулов. Их взгляды слились.
Он медленно поставил ее на землю, не разжимая надежных объятий. Потом пробормотал что-то по-норвежски, наклонил голову и приник губами к ее губам. Она закрыла глаза и прильнула к нему, отдаленно чувствуя присутствие радующейся толпы и очень остро — страсть его поцелуя.
Наконец он освободил ее.
— Пора, — тихо произнес он, взял ее за руку и повел вверх по ступенькам церкви. Впереди шли родители Тора, а следом — их свидетели, Райнер и Джордан. Внутри играл орган, чудесные звуки мелодии Мендельсона наполняли огромное помещение.
В вестибюле они остановились, и Андреа крепче сжала его локоть. Он склонился к ней и проговорил на ухо:
— Все в порядке, любимая. Только без паники.
Посмотри вокруг. Зелень вокруг алтаря — это мирт, в норвежских свадебных церемониях он символизирует Афродиту. Свечи ароматизированы. Ты чувствуешь запах?
Она кивнула и окинула взглядом убранство церкви.
— И кругом белые розы, — прошептала она. — Я никогда не видела сразу так много белых роз. — Джордан сказала мне, что это твои любимые. Она знала, что эти слова важны для нее, но не могла ни на чем сосредоточиться, да и времени на разговоры у них не осталось. Орган играл свадебный марш, и они направились к алтарю. Там они сели в предложенные кресла. Когда все остальные присоединились к ним, церемония началась, но для нее все было как в тумане.
Пастор говорил об ответственности супругов друг перед другом, а она думала о том, как бесповоротно запуталась ее жизнь. Он говорил о доверии и терпении, а она думала о своих подвесках и о том, как они каждое утро обещают ей хороший день. Он упомянул о любви и обязательствах — о том, что ей не понадобится. И все же, случайно взглянув на Тора, она почувствовала странную поддержку. Вместо того чтобы усилить ее неуверенность, его присутствие успокоило ее.
Бежали минуты. Она наблюдала за солнечными лучами, проникающими сквозь цветные стекла окон. Слушала, как поет тетя Тора, и этот жизнерадостный голос наполнял ее надеждой и тихой умиротворенностью. Тор взял ее за локоть. Они вместе встали и устремили глаза на торжественное лицо священника.
Святой отец обратился сначала к Тору:
— A elske & cere hverandre inntit d0den skilter dere ad?
— Ja, — произнес Top четко и сдержанно. Пастор повернулся к ней и повторил вопрос.
Тор тихо перевел:
— Обещаешь ли ты любить и уважать супруга до тех пор, пока смерть не разлучит вас?
Она колебалась, внезапно осознав, насколько ей хочется дать такую клятву. Она хотела этого всем сердцем. Слезы жгли ей глаза. Неважно, что случится в следующие несколько месяцев. Сегодня и, возможно, завтра Тор будет принадлежать ей. Она чувствовала его рядом и понимала, что он и все присутствующие ожидают ее ответа. Он сомневается в ее словах? Она загадочно улыбнулась, ее охватила радость.
— Да, — звонко произнесла она.
Они опустились на колени. Сейчас все закончится. В следующую минуту она станет женой Тора. Снова поднявшись, они обменялись кольцами. С волнением смотрела она на золотое кольцо, заметив его чудесное изящество. Неужели он выбирал кольцо специально для нее? Она неуверенно взглянула на Тора, мечтая услышать ответ.
— Соедините руки, — попросил священник, прерывая ее размышления. Торжественным голосом он произнес заключительные фразы:
— Объявляю вас мужем и женой. Живите вместе в радости и горе до конца своих дней на земле.
Они обернулись лицом ко всем гостям. Снова заиграл орган, и рука об руку они вышли по проходу наружу. На выходе ее ошеломили вспышки фотоаппаратов. Что-то тихонько воскликнув, Тор обнял и поцеловал ее.
— Андреа Торсен, — глубоким от радости голосом прошептал он ей на ухо. — Наконец-то.
Глава 6
Путь из церкви к дому Торсенов показался ей гораздо короче. Андреа решила, что лишь крайнее потрясение помогло ей перенести всю церемонию. Так или иначе, она справилась, и доказательство блестело у нее на пальце. Она покрутила обручальное кольцо. Оно давало ей ощущение… постоянства. Если бы это было так! — мучила ее мысль.