Страница:
Она знала, что будет ненавидеть себя, если позволит Артуру второй раз лишить ее благоразумия.
Кимберли сгорала от желания и чувствовала, что Артур ждет, когда она уступит ему. Ее многочисленные предшественницы испортили Артура своей лестью, укрепили в нем уверенность, что при помощи своего обаяния он выйдет победителем из любой неловкой ситуации. Он привык бессовестно манипулировать людьми, быть достаточно жестоким при достижении своей цели. Иными словами, он не был мистером Совершенство, необыкновенным мужчиной, за которого она его принимала.
Артур привязал ее к себе, научил хотеть его. Кимберли чувствовала свою слабость и страшно злилась на себя за то, что у нее не хватает силы воли поставить его на место.
— Любовь моя… давай не будем портить себе настроение этим досадным недоразумением, — произнес он вкрадчиво. — В глубине души ты прекрасно знаешь, что простишь мне все мои так называемые грехи.
Злясь на него и на собственное малодушие, Кимберли, сдерживавшая слезы более часа, дала им наконец волю. Она отчаянно вздохнула, мучительно сожалея о том, что не может вернуть себе самообладание.
— Я не собираюсь прощать тебя, — сказала она сквозь зубы. — И больше не хочу тебя видеть. Я вообще хочу забыть о прошлой ночи…
— Ну и забывай… Мы можем прекрасно провести время сегодня вечером и снова пережить те же радости и взлеты, моя красавица.
— Почему ты не слушаешь, что я тебе говорю? — с горькой обидой спросила Кимберли.
— Ты, видимо, не понимаешь… Однажды разделив со мной постель, ты автоматически согласилась и на другие ночи. Я по-прежнему хочу тебя. И у тебя это желание не пропало. И хотя я не возьму в толк, как твои коллеги умудрились не узнать тебя на вчерашнем приеме, я готов вести себя осмотрительно, если тебя так волнует репутация.
— Хватит соблазнять меня! — сердито прервала его Кимберли. — Я не желаю тратить время на человека, который ради развлечения дарит своим женщинам сексуальные игрушки!
Артур озадаченно нахмурился, но уже в следующую секунду ослепительно улыбнулся. Кимберли, наблюдавшая за сменой выражений на его лице, поймала себя на том, что хочет и ударить его, и броситься ему на шею.
— Сексуальные игрушки?
— Наручники, усыпанные бриллиантами… Я прочла об этом в газете, — неуверенно ответила она.
— Как тебе не стыдно, дорогая! Читаешь всякую макулатуру, — нежно пожурил ее Артур. — К тому же вынужден разочаровать тебя — для сексуальных игрушек ты готова так же, как я для монашества.
Артур снова хотел обнять Кимберли, но в этот момент дверь в кабинет открылась. Кимберли проворно юркнула под письменный стол и затаилась там.
Дональд Лопес проявил похвальную выдержку, сделав вид, что ничего не заметил.
— Продолжай в том же духе, — сказал Артур по-испански. — Она думает, что ты ее не видел.
— Можно спросить, что она там делает? — невозмутимо поинтересовался Дональд.
— Не хочет, чтобы ее видели в моем кабинете. Стесняется. Она… нервничает из-за всякой ерунды, — пробормотал Артур и, пожав плечами, добавил: — Чувствительная женщина.
Интуиция подсказала Дональду, что ему следует воздержаться от соленой шутки, готовой сорваться с языка. Совершенно очевидно, что Артур считает эту нервную пугливую особу привлекательной и достойной уважения. Артур, который относится к женщинам, как к предметам одноразового пользования, живущим на земле только ради того, чтобы развлекать его, пытается вдруг оправдать весьма нелепое поведение одной из них. Артур, который четко знает, что он любит и что не любит. Дональд мысленно отметил, что сегодня Артур ведет себя не менее странно, чем вчера на приеме, и поспешил откланяться, пообещав зайти позже.
Как только за ним закрылась дверь, Кимберли выбралась из своего укрытия. Дрожащими руками она оправила одежду и, не удостоив Артура и взглядом, вышла из кабинета. Да и что можно было сказать в данной ситуации? О своем отношении к нему она выразилась предельно ясно. Кимберли только сильно угнетало осознание того, что она не может долго противостоять этому красивому, сильному мужчине.
После ланча Кимберли сидела за своим рабочим столом и смотрела в пространство. Присущая ей высокая работоспособность куда-то улетучилась. Кимберли пыталась забыть об Артуре, но мысли о нем упорно не шли у нее из головы, и это ее бесило. По мнению Кимберли, у него напрочь отсутствовала совесть, потому что Артур не признал, что вел себя безответственно и эгоистично, скрывая от нее свое настоящее имя. Теперь она знала, какой сюрприз он готовил ей за ужином.
Она также имела бесспорное доказательство того, насколько несерьезно Артур относится ко всей этой истории. Правда, Кимберли посмотрела на это иначе, когда вспомнила, как Артур настаивал на том, что их взаимное влечение важнее всего остального. И он, кажется, даже дал слово, что до нее не встречался ни с одной служащей своей обширной корпорации. Если все это соединить с его поведением, то, возможно, Артур действительно сильно заинтересовался ею.
— О Господи, — прошептала Кимберли, — неужели я снова готова стать пленницей унизительной ловушки, если думаю, что мои самые дикие мечты могут осуществиться?
Как можно быть такой наивной? Артур Мартинес просто крыса! Лощеная, пресыщенная крыса. Он необычайно богат и имеет скверную репутацию ловеласа. Разве реально, чтобы такой мужчина имел хоть какие-то приличные намерения в отношении доверчивой девственницы, прыгнувшей к нему в постель, едва познакомившись с ним? Кимберли стало стыдно от собственного отчаянного желания убедить себя в том, что она может доверять Артуру. Неужели горький жизненный опыт так ничему и не научил ее?
Когда ей было семнадцать, она впервые влюбилась. Крис был старше ее на четыре года. Он держал ее за руки, целовал, в общем, вел себя так, будто Кимберли была той девушкой, которую он искал всю жизнь. И только через две недели выяснилось, что на самом деле Крис искал подходы к подруге Кимберли. Гордость не позволила Кимберли показать, как ей больно, но самым трудным для нее было притворяться, будто ничего не произошло, скрывать свое унижение, которому ее подверг Крис. Он просто использовал ее, и та крошечная вера в себя, которая была у Кимберли, потерпела сокрушительный удар, потому что Крис недвусмысленно дал ей понять, что она для него — ноль.
Из тяжелых воспоминаний Кимберли вырвало деликатное покашливание. Она подняла голову и увидела стоящего около ее стола молодого человека. Он с трудом удерживал огромную корзину цветов.
— О-о-о… — в благоговейном восхищении простонала Ивон. — У тебя день рождения, Кимберли?
Справившись с волнением, Кимберли поднялась со стула. Она сняла конверт, прикрепленный к ручке корзины, и дрожащими пальцами открыла его. «Сообщи свой адрес… Когда заканчиваешь работу?» Подписи не было, но Кимберли знала, что корзину прислал Артур. У нее подогнулись колени, и она рухнула на стул. Кимберли подумала, что будет правильнее оставить и этот роскошный жест, и записку без внимания, но с ужасом отметила, как отчаянно ей хочется связаться с Артуром.
— Тебя к телефону, Кимберли! — объявила Ивон.
Кимберли взяла трубку аппарата, стоявшего на ее столе.
— Долго мы будем прятаться? — жалобно спросил Артур. — Моя бабушка говорила: «Скажи правду и посрами дьявола».
— Жаль, что ее мудрость не передалась тебе! — прошипела Кимберли в трубку.
— Мне пришлось всех выгнать из зала заседаний, чтобы позвонить тебе…
— Я тебя просила об этом? — огрызнулась Кимберли.
— Мне нужен телефон! — Рут бесцеремонно вырвала трубку из руки Кимберли и со злостью нажала на клавишу, отсоединявшую эту линию.
Кимберли удивленно посмотрела на нее.
— Я могла сама это сделать…
— Да?! — Рут была в ярости. — Благодаря тебе я только что прошла через самое худшее испытание в своей жизни!
— Каким образом?
Кимберли только что заметила, что Рут красная как рак и в глазах ее стоят слезы.
— Я представила отчет по нашему сектору, а этот ублюдок Мартинес забросал меня какими-то ужасными вопросами! Я не смогла ответить на них, и он стал разговаривать со мной, как… с дурочкой. Это твоя вина, что я была недостаточно хорошо подготовлена к этому выступлению! — Рут все-таки разрыдалась.
После того, как смолкли ее последние всхлипывания, в комнате воцарилась мертвая тишина. В дверь протиснулся Гарри Уилбер, было видно, что он чувствует себя крайне неловко.
— Мисс Болдуин расстроена, и она не думает, что говорит. Кимберли, гм… я весьма сожалею об этом. Я уверен, что Рут извинится перед тобой, когда успокоится.
Когда он уводил плачущую красотку в свой кабинет, все слышали, как Рут, не стесняясь в выражениях, высказала свое нежелание извиняться перед Кимберли за что бы то ни было.
— С каких это пор Гарри так опекает Рут? — спросил кто-то.
— Похоже, ей наконец-то открылась правда, что она не может выполнять работу Кимберли. Так ей и надо! — презрительно бросила Ивон. — Меня удивляет, что у нее хватило наглости претендовать на эту должность!
Когда спустя час Кимберли уходила с работы, к ней в коридоре подошла Рут. Ее глаза были красными, нос распух. Не скрывая своего негодования, Рут сквозь зубы процедила слова извинения. Кимберли была любезна с ней, насколько это возможно, но выходка Рут только подтвердила ее мысль о том, что ее дни в компании сочтены.
6
7
Кимберли сгорала от желания и чувствовала, что Артур ждет, когда она уступит ему. Ее многочисленные предшественницы испортили Артура своей лестью, укрепили в нем уверенность, что при помощи своего обаяния он выйдет победителем из любой неловкой ситуации. Он привык бессовестно манипулировать людьми, быть достаточно жестоким при достижении своей цели. Иными словами, он не был мистером Совершенство, необыкновенным мужчиной, за которого она его принимала.
Артур привязал ее к себе, научил хотеть его. Кимберли чувствовала свою слабость и страшно злилась на себя за то, что у нее не хватает силы воли поставить его на место.
— Любовь моя… давай не будем портить себе настроение этим досадным недоразумением, — произнес он вкрадчиво. — В глубине души ты прекрасно знаешь, что простишь мне все мои так называемые грехи.
Злясь на него и на собственное малодушие, Кимберли, сдерживавшая слезы более часа, дала им наконец волю. Она отчаянно вздохнула, мучительно сожалея о том, что не может вернуть себе самообладание.
— Я не собираюсь прощать тебя, — сказала она сквозь зубы. — И больше не хочу тебя видеть. Я вообще хочу забыть о прошлой ночи…
— Ну и забывай… Мы можем прекрасно провести время сегодня вечером и снова пережить те же радости и взлеты, моя красавица.
— Почему ты не слушаешь, что я тебе говорю? — с горькой обидой спросила Кимберли.
— Ты, видимо, не понимаешь… Однажды разделив со мной постель, ты автоматически согласилась и на другие ночи. Я по-прежнему хочу тебя. И у тебя это желание не пропало. И хотя я не возьму в толк, как твои коллеги умудрились не узнать тебя на вчерашнем приеме, я готов вести себя осмотрительно, если тебя так волнует репутация.
— Хватит соблазнять меня! — сердито прервала его Кимберли. — Я не желаю тратить время на человека, который ради развлечения дарит своим женщинам сексуальные игрушки!
Артур озадаченно нахмурился, но уже в следующую секунду ослепительно улыбнулся. Кимберли, наблюдавшая за сменой выражений на его лице, поймала себя на том, что хочет и ударить его, и броситься ему на шею.
— Сексуальные игрушки?
— Наручники, усыпанные бриллиантами… Я прочла об этом в газете, — неуверенно ответила она.
— Как тебе не стыдно, дорогая! Читаешь всякую макулатуру, — нежно пожурил ее Артур. — К тому же вынужден разочаровать тебя — для сексуальных игрушек ты готова так же, как я для монашества.
Артур снова хотел обнять Кимберли, но в этот момент дверь в кабинет открылась. Кимберли проворно юркнула под письменный стол и затаилась там.
Дональд Лопес проявил похвальную выдержку, сделав вид, что ничего не заметил.
— Продолжай в том же духе, — сказал Артур по-испански. — Она думает, что ты ее не видел.
— Можно спросить, что она там делает? — невозмутимо поинтересовался Дональд.
— Не хочет, чтобы ее видели в моем кабинете. Стесняется. Она… нервничает из-за всякой ерунды, — пробормотал Артур и, пожав плечами, добавил: — Чувствительная женщина.
Интуиция подсказала Дональду, что ему следует воздержаться от соленой шутки, готовой сорваться с языка. Совершенно очевидно, что Артур считает эту нервную пугливую особу привлекательной и достойной уважения. Артур, который относится к женщинам, как к предметам одноразового пользования, живущим на земле только ради того, чтобы развлекать его, пытается вдруг оправдать весьма нелепое поведение одной из них. Артур, который четко знает, что он любит и что не любит. Дональд мысленно отметил, что сегодня Артур ведет себя не менее странно, чем вчера на приеме, и поспешил откланяться, пообещав зайти позже.
Как только за ним закрылась дверь, Кимберли выбралась из своего укрытия. Дрожащими руками она оправила одежду и, не удостоив Артура и взглядом, вышла из кабинета. Да и что можно было сказать в данной ситуации? О своем отношении к нему она выразилась предельно ясно. Кимберли только сильно угнетало осознание того, что она не может долго противостоять этому красивому, сильному мужчине.
После ланча Кимберли сидела за своим рабочим столом и смотрела в пространство. Присущая ей высокая работоспособность куда-то улетучилась. Кимберли пыталась забыть об Артуре, но мысли о нем упорно не шли у нее из головы, и это ее бесило. По мнению Кимберли, у него напрочь отсутствовала совесть, потому что Артур не признал, что вел себя безответственно и эгоистично, скрывая от нее свое настоящее имя. Теперь она знала, какой сюрприз он готовил ей за ужином.
Она также имела бесспорное доказательство того, насколько несерьезно Артур относится ко всей этой истории. Правда, Кимберли посмотрела на это иначе, когда вспомнила, как Артур настаивал на том, что их взаимное влечение важнее всего остального. И он, кажется, даже дал слово, что до нее не встречался ни с одной служащей своей обширной корпорации. Если все это соединить с его поведением, то, возможно, Артур действительно сильно заинтересовался ею.
— О Господи, — прошептала Кимберли, — неужели я снова готова стать пленницей унизительной ловушки, если думаю, что мои самые дикие мечты могут осуществиться?
Как можно быть такой наивной? Артур Мартинес просто крыса! Лощеная, пресыщенная крыса. Он необычайно богат и имеет скверную репутацию ловеласа. Разве реально, чтобы такой мужчина имел хоть какие-то приличные намерения в отношении доверчивой девственницы, прыгнувшей к нему в постель, едва познакомившись с ним? Кимберли стало стыдно от собственного отчаянного желания убедить себя в том, что она может доверять Артуру. Неужели горький жизненный опыт так ничему и не научил ее?
Когда ей было семнадцать, она впервые влюбилась. Крис был старше ее на четыре года. Он держал ее за руки, целовал, в общем, вел себя так, будто Кимберли была той девушкой, которую он искал всю жизнь. И только через две недели выяснилось, что на самом деле Крис искал подходы к подруге Кимберли. Гордость не позволила Кимберли показать, как ей больно, но самым трудным для нее было притворяться, будто ничего не произошло, скрывать свое унижение, которому ее подверг Крис. Он просто использовал ее, и та крошечная вера в себя, которая была у Кимберли, потерпела сокрушительный удар, потому что Крис недвусмысленно дал ей понять, что она для него — ноль.
Из тяжелых воспоминаний Кимберли вырвало деликатное покашливание. Она подняла голову и увидела стоящего около ее стола молодого человека. Он с трудом удерживал огромную корзину цветов.
— О-о-о… — в благоговейном восхищении простонала Ивон. — У тебя день рождения, Кимберли?
Справившись с волнением, Кимберли поднялась со стула. Она сняла конверт, прикрепленный к ручке корзины, и дрожащими пальцами открыла его. «Сообщи свой адрес… Когда заканчиваешь работу?» Подписи не было, но Кимберли знала, что корзину прислал Артур. У нее подогнулись колени, и она рухнула на стул. Кимберли подумала, что будет правильнее оставить и этот роскошный жест, и записку без внимания, но с ужасом отметила, как отчаянно ей хочется связаться с Артуром.
— Тебя к телефону, Кимберли! — объявила Ивон.
Кимберли взяла трубку аппарата, стоявшего на ее столе.
— Долго мы будем прятаться? — жалобно спросил Артур. — Моя бабушка говорила: «Скажи правду и посрами дьявола».
— Жаль, что ее мудрость не передалась тебе! — прошипела Кимберли в трубку.
— Мне пришлось всех выгнать из зала заседаний, чтобы позвонить тебе…
— Я тебя просила об этом? — огрызнулась Кимберли.
— Мне нужен телефон! — Рут бесцеремонно вырвала трубку из руки Кимберли и со злостью нажала на клавишу, отсоединявшую эту линию.
Кимберли удивленно посмотрела на нее.
— Я могла сама это сделать…
— Да?! — Рут была в ярости. — Благодаря тебе я только что прошла через самое худшее испытание в своей жизни!
— Каким образом?
Кимберли только что заметила, что Рут красная как рак и в глазах ее стоят слезы.
— Я представила отчет по нашему сектору, а этот ублюдок Мартинес забросал меня какими-то ужасными вопросами! Я не смогла ответить на них, и он стал разговаривать со мной, как… с дурочкой. Это твоя вина, что я была недостаточно хорошо подготовлена к этому выступлению! — Рут все-таки разрыдалась.
После того, как смолкли ее последние всхлипывания, в комнате воцарилась мертвая тишина. В дверь протиснулся Гарри Уилбер, было видно, что он чувствует себя крайне неловко.
— Мисс Болдуин расстроена, и она не думает, что говорит. Кимберли, гм… я весьма сожалею об этом. Я уверен, что Рут извинится перед тобой, когда успокоится.
Когда он уводил плачущую красотку в свой кабинет, все слышали, как Рут, не стесняясь в выражениях, высказала свое нежелание извиняться перед Кимберли за что бы то ни было.
— С каких это пор Гарри так опекает Рут? — спросил кто-то.
— Похоже, ей наконец-то открылась правда, что она не может выполнять работу Кимберли. Так ей и надо! — презрительно бросила Ивон. — Меня удивляет, что у нее хватило наглости претендовать на эту должность!
Когда спустя час Кимберли уходила с работы, к ней в коридоре подошла Рут. Ее глаза были красными, нос распух. Не скрывая своего негодования, Рут сквозь зубы процедила слова извинения. Кимберли была любезна с ней, насколько это возможно, но выходка Рут только подтвердила ее мысль о том, что ее дни в компании сочтены.
6
Приехав домой, Кимберли переоделась в футболку и шорты и устроилась в кресле у телефона. Сначала она позвонила в ресторан и заказала пиццу, а потом набрала номер Элис. Едва поздоровавшись с подругой, Кимберли спросила, может ли приехать в гости ненадолго.
— Не могу поверить, что ты наконец возьмешь отпуск и приедешь повидаться с нами! — радостно закричала в трубку Элис.
После жуткого дня веселая болтовня подруги согрела Кимберли душу. Попрощавшись с Элис, она окинула медленным взглядом свое жилище и пришла к выводу, что ей надоело скучное существование. Вполне возможно, подумала Кимберли, это и толкнуло меня на авантюрный роман с Артуром Мартинесом. Алкоголь, конечно, тоже сыграл свою провокационную роль в моем сумасшедшем поступке, мрачно признала она. Все произошло не оттого, что он так невероятно привлекателен, а больше потому, что я встретила его в трудный момент жизни.
Кимберли хотела хоть раз сделать что-то неординарное, рискованное, из ряда вон выходящее. Ей надоело быть разумной, надоела предопределенность. Ее родители были неплохо обеспечены, и благодаря их бережливости у Кимберли была своя квартира и приличный счет в банке, так что она могла не спеша искать себе новую работу.
В дверь позвонили. Вдохновленная мыслью о горячей пицце, Кимберли полетела в прихожую как на крыльях. Она распахнула дверь и отшатнулась от неожиданности.
Воспользовавшись ее замешательством, Артур неторопливо вошел в квартиру. Он с удовлетворением кивнул, заметив в прихожей корзину цветов, которую Кимберли привезла с работы, затем перевел взгляд на хозяйку дома.
— Дорогая, ты еще не одета, — мягко растягивая слова, сказал Артур.
— Я не… не одета, потому что никуда не иду, — с трудом вымолвила она и слегка покраснела. — Я предупредила тебя. Почему ты такой упрямый?
Артур чуть не расхохотался. Кимберли, очевидно, пошутила, задав этот вопрос. Он настолько сильно желал эту женщину, что не мог оставаться вдали от нее. Артур вынужден был признать, что Кимберли далеко до тех знойных красавиц, которых он обычно укладывал в свою постель и которые посвящали большую часть времени уходу за своей безукоризненной внешностью. Своенравные волосы Кимберли торчали в разные стороны, но Артур почему-то находил это привлекательным. Как и лишенное косметики лицо, как и отсутствие педикюра и маникюра, как и простенькие футболку и шорты.
Его взгляд задержался на упругой груди Кимберли. Ставшие твердыми соски топорщили стираную-перестираную ткань футболки. Тело Артура бурно реагировало на явное доказательство того, что он и Кимберли одержимы друг другом.
— Я тоже хочу тебя, моя красавица, — хрипло проговорил Артур.
Кимберли смотрела на этого уверенного, осознающего свою привлекательность мужчину и чувствовала, как с каждой секундой учащается сердцебиение, как становится трудно дышать. Она физически ощущала прикосновение его поразительных глаз, с восхищением блуждающих по ее фигуре, и внутри у нее все трепетало от восторга. Легкое покалывание в груди заставило Кимберли опустить глаза, и ее щеки залил густой румянец, когда она поняла, почему Артур так смотрит на нее. Возбужденные соски бесстыдно натягивали тонкую ткань старой футболки.
— Я не хочу тебя, — выдохнула Кимберли с небольшим опозданием и прислонилась к стене, почувствовав, что ноги отказываются держать ее.
— Все, что я сейчас хочу, это еда, — заявил Артур, обозлившись на ее притворство.
— Лжец!
Артур бросил на нее одобрительный взгляд и тут же прикрыл густыми ресницами тлеющие страстью глаза.
— Дорогая, нет ничего плохого в том, чтобы цивилизованно притвориться терпеливым.
Цивилизованно?! Когда это он был цивилизованным?! — возмутилась Кимберли, из последних сил сопротивляясь сексуальному магнетизму Артура.
— Не притворяйся со мной, — Артур иронично улыбнулся.
— Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что с раннего утра только и мечтаю о том, чтобы отнести тебя в спальню и осуществить все фантазии, которыми набита моя голова?
— Я не принадлежу к тем женщинам, о которых фантазируют мужчины, — сказала Кимберли с неприкрытым сожалением.
В этот самый момент она как раз мечтала быть женщиной, которая вызывает у мужчин страсть и восхищение.
— Я лишь знаю, что ты делаешь со мной, и что прошлой ночью мы обнаружили…
— Это был всего лишь секс, — с вызовом перебила его Кимберли, решив, что больше не позволит Артуру дурить ей голову обманчивой лестью. — И это все, чтобы между нами было.
Артур был возмущен. Он переспал с бесчисленным количеством женщин и всегда определял эти отношения тем же словом, которое сейчас употребила Кимберли, но ни одна из его любовниц ни разу не осмелилась сказать ему нечто подобное. Артур почувствовал себя оскорбленным.
— Зачем же так грубо? — сказал он. — У нас с тобой было нечто особенное. Ты потеряла невинность…
Кимберли неприятно задело напоминание о ее запоздалом расставании с девственностью.
— Тебе обязательно надо было сказать об этом? — сердито проворчала она.
— Но это важно… Ты выбрала меня своим первым любовником, — настаивал Артур, обозлившись на ее попытку представить его сексуальным партнером на один раз.
Кимберли вспыхнула, и Артур, воспользовавшись ее минутной слабостью, продолжил:
— Я еще вчера подумал, что ты будешь сожалеть об этом. Но, дорогая моя, давай не будем ссориться. Что случилось, то случилось.
— То, что я выбрала тебя своим первым любовником, ничего не означает. Совсем ничего, — резко ответила Кимберли.
Артур неожиданно обнаружил, что может легко переходить от ярости к разрывающей сердце нежности, которая может сломить его. Это открытие не доставило ему удовольствия. По несчастным глазам Кимберли Артур видел, что она лжет ему, но он не мог понять зачем.
— Тогда почему ты смотришь на меня так? — спросил Артур.
— Как — так? — насторожилась Кимберли. На его лице сверкнула обворожительная улыбка.
— Хочешь, чтобы я объяснил?
— Хочу.
Взгляд его темно-синих глаз заворожил ее, и Кимберли ощутила сильный толчок сердца о грудную клетку.
— Даже то, как ты смотришь на меня, говорит о том, что ты меня хочешь, — мягко произнес Артур.
— Это всего лишь сексуальное желание, с которым я могу справиться, когда захочу! — самоуверенно заявила Кимберли и испугалась собственных слов.
— Справляйся на здоровье, — пробормотал Артур и привлек ее к себе.
На мгновение Кимберли превратилась в статую, но, когда Артур, непрерывно целуя ее, проник языком в ее рот, она застонала и неловко, как бы смущаясь, прижалась к нему. Кимберли переполняло страстное желание, от которого подкашивались ноги.
Артур вскинул голову и резко вдохнул полной грудью, обуздывая острый сексуальный голод. Его глаза непрерывно смотрели на пылающее лицо и припухшие губы Кимберли.
— Ты говорила… — напомнил Артур, надеясь, что она умеет проигрывать и он сможет одержать над ней верх.
— Говорила?..
Кимберли не понимала, что он имеет в виду, потому что ничего не соображала. Она запустила свои тонкие пальчики в короткие густые волосы Артура, чтобы снова приблизить к себе его губы.
— Поцелуй меня, — простонала она, не в силах дольше терпеть эту сладкую муку. Все ее чувства сосредоточились на одной-единственной цели — вернуть Артура в свои объятия.
Артур наслаждался своей властью над этой женщиной, забыв о том, что всего несколько минут назад проклинал свою зависимость от нее.
— Пожалуйста… — смущенно прошептала Кимберли.
Когда зазвонил телефон, она поморщилась, потому что любой внешний раздражитель мог нарушить хрупкое равновесие в ее душе в ту или в иную сторону.
— Ты находишься в эйфории, дорогая, спад бывает болезненным, — сказал Артур.
Кимберли не приходило в голову, что страстный прилив желания, которое Артур легко возбуждал в ней, имел обратную сторону — мучение от неудовлетворенного сексуального голода. Кимберли ошеломила собственная способность испытывать столь сильные эмоции. Они знакомы не более суток, а он уже перевернул ее жизнь, ее чувства и ощущения. Сердце Кимберли замирало от восторга и страха.
Телефон звонил и звонил. Кимберли неохотно отстранилась от Артура и подняла трубку.
— Привет, Ким, это Дерек. У меня к тебе небольшое дело…
Муж Элис никогда не звонил Кимберли, поэтому она испугалась, что с ее подругой что-то случилось.
— Здравствуй, Дерек, — прошептала она, боясь услышать плохую новость.
Но Дерек сказал, что хочет приехать в Денвер и вернуться в Лонг-Бич вместе с Кимберли, — если она походит с ним по магазинам для беременных. У Элис были свои фантазии насчет одежды, и, хотя ее муж одевался со вкусом, ему еще ни разу не удалось купить для нее одежду, которая бы ей понравилась.
Элис снова беременна?
Кимберли надеялась, что ей удалось скрыть неодобрение. В конце концов, если ее подруга решила родить третьего ребенка, это ее личное дело. Правда, Кимберли так и подмывало спросить Дерека: по ребенку в год — это желание Элис или ее бедная подруга, ослепленная любовью к своему мужу, должна рожать и рожать, потому что этого требует неистребимый эгоизм Дерека?
— Элис потом сама тебе все расскажет, — рассмеялся Дерек. — Эй, Ким, тебя огорчает перспектива провести какое-то время в моей компании?
Пока Кимберли разговаривала по телефону, Артур не сводил с нее пристального взгляда. Почувствовав это, она густо покраснела.
— Не выдумывай. Твоя жена — моя подруга…
— Ты просто скажи себе, Ким, что делаешь это ради нее. — Холодная снисходительная насмешливость Дерека всегда раздражала Кимберли. — Не волнуйся. Я никогда не считал, что твоя враждебность направлена лично против меня. Я знаю, что ты не любишь мужчин.
От такого заявления у Кимберли глаза вылезли из орбит.
— Ты так думаешь? — язвительно прошипела она. — Должна разочаровать тебя — я не мужененавистница.
— Я не знал…
В голосе Дерека звучало искреннее удивление, и его можно было понять, потому что, когда он приезжал с Элис в Денвер, Кимберли в его присутствии всегда была молчаливой.
— Как раз сейчас у меня сумасшедший роман с одним известным мужчиной! — отвернувшись от Артура, сердитым шепотом сказала Кимберли, оскорбленная словами Дерека, которые во что бы то ни стало хотела опровергнуть.
Дерек громко рассмеялся, потом мягко заверил Кимберли, что она неправильно истолковала его слова и он рад слышать, что ее личная жизнь процветает.
В конце разговора Дерек назвал дату своего приезда в Денвер. Надеясь, что к тому времени она придет в себя после такого стихийного всплеска эмоций, Кимберли положила трубку. Она ругала себя за то, что клюнула на провокационную реплику Дерека.
Артур слышал почти все, что говорила Кимберли, поскольку слух у него был превосходный, и теперь гадал: кто все-таки ей звонил и почему у нее был такой виноватый вид? Насколько он понял, этот Дерек — муж ее подруги, но Кимберли явно огорчилась, узнав, что та снова беременна. Обычно, услышав такую новость, женщины радуются. И почему Кимберли отворачивалась от него и старалась говорить шепотом? К тому же она была очень взволнована и явно не хотела, чтобы он слышал, о чем она говорит с этим Дереком.
Может, у нее роман с ним? Артуру эта версия показалась вполне правдоподобной. Любит мужа своей подруги, но пытается сопротивляться своему чувству. Или любит и играет с этим недостойным типом, но по своей наивности противостоит соблазну и не идет на интимные отношения с ним. Возможно, именно поэтому она решила утратить невинность с незнакомым мужчиной — в знак протеста, что не может получить мужчину, которого хочет. А возможно, и того хуже, с возмущением подумал Артур, покрывшись холодным потом от этой мысли: его, Артура Мартинеса, использовали в качестве замены! Тогда становится понятным, почему после их страстной ночи Кимберли выразила решимость забыть о ней. С бьющимся сердцем и пересохшим горлом Кимберли смотрела на его волевое лицо с красивым чувственным ртом и темно-синими глазами, глядевшими на нее из-под густых черных ресниц. Артуру ничего не стоило в одно мгновение довести ее до грубой, безудержной страсти. Кимберли вспомнила, как ночью прижималась к нему, — содрогаясь от приливов мучительного экстаза, и вдруг поняла, почему солгала Дереку о том, что у нее сумасшедший роман. Это ее подсознание сказало то, в чем Кимберли не осмеливалась признаться самой себе: она хотела такого романа с Артуром!
— У тебя кто-то есть? — спросил он вдруг. Кимберли вздрогнула.
— Почему ты спрашиваешь об этом? Артур вперил в нее непроницаемый взгляд, от которого по ее спине пробежал холодок страха.
— Есть? — повторил он.
— Нет… конечно нет… Не понимаю, почему ты снова спрашиваешь об этом, — пробормотала Кимберли, мысленно радуясь его ревности.
Артур сунул руки в карманы брюк. Кимберли лжет ему, разумеется, она не догадывается, что он слышал большую часть ее разговора с этим Дереком. Но глаза у нее совсем невинные, отметил он про себя. Артур не сводил глаз с ее лица до тех пор, пока Кимберли не покраснела и не опустила ресницы. Но Артур злился на себя за то, что продолжал безумно хотеть ее.
Кимберли осмелела.
— Я… ты очень нравишься мне…
Он пожал плечами.
— Дорогая, ты сказала, что для тебя наши отношения — просто секс. Меня это устраивает.
Кимберли побледнела. Ее это не устраивало. Она хотела серьезных отношений с Артуром, хотела иметь перспективу на будущее, которое, возможно, будет скреплено брачными узами. Злясь на Артура за то, что он продемонстрировал ей ее эмоциональную зависимость от него, Кимберли распахнула входную дверь.
— Ты мой босс, на этом и остановимся, — сказала она деревянным голосом.
Артура обуял гнев. Кимберли то сгорает от страсти, то холодна как лед. Как она смеет так обращаться с ним?! Играть с ним в его собственные игры?! В эту минуту, как ни был он разозлен ее очередным отказом, Артур был готов унести Кимберли в спальню и подвергнуть проверке ее утверждение «ты мой босс». Он не сомневался, что Кимберли сразу растает в его объятиях. Неужели она не понимает, что она его женщина? Артур не сомневался, что сумеет доказать ей это, но сначала ему надо выяснить, что за парень этот Дерек.
После ухода Артура силы покинули Кимберли. Окончательно запутавшись, она чувствовала себя просто ужасно. Только она настроилась на серьезный лад, как Артур сменил тактику и, вместо того чтобы среагировать на ее честное признание, обдал ее холодом. Сейчас Кимберли было стыдно, что она вынашивала наивные мечты о мужчине, которому от нее нужен только секс. Она слышала от некоторых женщин, что можно получать удовольствие в постели, не испытывая при этом никаких эмоций к мужчине, с котором спишь. А у нее все чувства растрепаны после первой и единственной ночи с Артуром, который с тех пор занимает все ее мысли. Надо извлекать уроки из своих ошибок, с горечью подумала Кимберли.
— Не могу поверить, что ты наконец возьмешь отпуск и приедешь повидаться с нами! — радостно закричала в трубку Элис.
После жуткого дня веселая болтовня подруги согрела Кимберли душу. Попрощавшись с Элис, она окинула медленным взглядом свое жилище и пришла к выводу, что ей надоело скучное существование. Вполне возможно, подумала Кимберли, это и толкнуло меня на авантюрный роман с Артуром Мартинесом. Алкоголь, конечно, тоже сыграл свою провокационную роль в моем сумасшедшем поступке, мрачно признала она. Все произошло не оттого, что он так невероятно привлекателен, а больше потому, что я встретила его в трудный момент жизни.
Кимберли хотела хоть раз сделать что-то неординарное, рискованное, из ряда вон выходящее. Ей надоело быть разумной, надоела предопределенность. Ее родители были неплохо обеспечены, и благодаря их бережливости у Кимберли была своя квартира и приличный счет в банке, так что она могла не спеша искать себе новую работу.
В дверь позвонили. Вдохновленная мыслью о горячей пицце, Кимберли полетела в прихожую как на крыльях. Она распахнула дверь и отшатнулась от неожиданности.
Воспользовавшись ее замешательством, Артур неторопливо вошел в квартиру. Он с удовлетворением кивнул, заметив в прихожей корзину цветов, которую Кимберли привезла с работы, затем перевел взгляд на хозяйку дома.
— Дорогая, ты еще не одета, — мягко растягивая слова, сказал Артур.
— Я не… не одета, потому что никуда не иду, — с трудом вымолвила она и слегка покраснела. — Я предупредила тебя. Почему ты такой упрямый?
Артур чуть не расхохотался. Кимберли, очевидно, пошутила, задав этот вопрос. Он настолько сильно желал эту женщину, что не мог оставаться вдали от нее. Артур вынужден был признать, что Кимберли далеко до тех знойных красавиц, которых он обычно укладывал в свою постель и которые посвящали большую часть времени уходу за своей безукоризненной внешностью. Своенравные волосы Кимберли торчали в разные стороны, но Артур почему-то находил это привлекательным. Как и лишенное косметики лицо, как и отсутствие педикюра и маникюра, как и простенькие футболку и шорты.
Его взгляд задержался на упругой груди Кимберли. Ставшие твердыми соски топорщили стираную-перестираную ткань футболки. Тело Артура бурно реагировало на явное доказательство того, что он и Кимберли одержимы друг другом.
— Я тоже хочу тебя, моя красавица, — хрипло проговорил Артур.
Кимберли смотрела на этого уверенного, осознающего свою привлекательность мужчину и чувствовала, как с каждой секундой учащается сердцебиение, как становится трудно дышать. Она физически ощущала прикосновение его поразительных глаз, с восхищением блуждающих по ее фигуре, и внутри у нее все трепетало от восторга. Легкое покалывание в груди заставило Кимберли опустить глаза, и ее щеки залил густой румянец, когда она поняла, почему Артур так смотрит на нее. Возбужденные соски бесстыдно натягивали тонкую ткань старой футболки.
— Я не хочу тебя, — выдохнула Кимберли с небольшим опозданием и прислонилась к стене, почувствовав, что ноги отказываются держать ее.
— Все, что я сейчас хочу, это еда, — заявил Артур, обозлившись на ее притворство.
— Лжец!
Артур бросил на нее одобрительный взгляд и тут же прикрыл густыми ресницами тлеющие страстью глаза.
— Дорогая, нет ничего плохого в том, чтобы цивилизованно притвориться терпеливым.
Цивилизованно?! Когда это он был цивилизованным?! — возмутилась Кимберли, из последних сил сопротивляясь сексуальному магнетизму Артура.
— Не притворяйся со мной, — Артур иронично улыбнулся.
— Ты хочешь, чтобы я сказал тебе, что с раннего утра только и мечтаю о том, чтобы отнести тебя в спальню и осуществить все фантазии, которыми набита моя голова?
— Я не принадлежу к тем женщинам, о которых фантазируют мужчины, — сказала Кимберли с неприкрытым сожалением.
В этот самый момент она как раз мечтала быть женщиной, которая вызывает у мужчин страсть и восхищение.
— Я лишь знаю, что ты делаешь со мной, и что прошлой ночью мы обнаружили…
— Это был всего лишь секс, — с вызовом перебила его Кимберли, решив, что больше не позволит Артуру дурить ей голову обманчивой лестью. — И это все, чтобы между нами было.
Артур был возмущен. Он переспал с бесчисленным количеством женщин и всегда определял эти отношения тем же словом, которое сейчас употребила Кимберли, но ни одна из его любовниц ни разу не осмелилась сказать ему нечто подобное. Артур почувствовал себя оскорбленным.
— Зачем же так грубо? — сказал он. — У нас с тобой было нечто особенное. Ты потеряла невинность…
Кимберли неприятно задело напоминание о ее запоздалом расставании с девственностью.
— Тебе обязательно надо было сказать об этом? — сердито проворчала она.
— Но это важно… Ты выбрала меня своим первым любовником, — настаивал Артур, обозлившись на ее попытку представить его сексуальным партнером на один раз.
Кимберли вспыхнула, и Артур, воспользовавшись ее минутной слабостью, продолжил:
— Я еще вчера подумал, что ты будешь сожалеть об этом. Но, дорогая моя, давай не будем ссориться. Что случилось, то случилось.
— То, что я выбрала тебя своим первым любовником, ничего не означает. Совсем ничего, — резко ответила Кимберли.
Артур неожиданно обнаружил, что может легко переходить от ярости к разрывающей сердце нежности, которая может сломить его. Это открытие не доставило ему удовольствия. По несчастным глазам Кимберли Артур видел, что она лжет ему, но он не мог понять зачем.
— Тогда почему ты смотришь на меня так? — спросил Артур.
— Как — так? — насторожилась Кимберли. На его лице сверкнула обворожительная улыбка.
— Хочешь, чтобы я объяснил?
— Хочу.
Взгляд его темно-синих глаз заворожил ее, и Кимберли ощутила сильный толчок сердца о грудную клетку.
— Даже то, как ты смотришь на меня, говорит о том, что ты меня хочешь, — мягко произнес Артур.
— Это всего лишь сексуальное желание, с которым я могу справиться, когда захочу! — самоуверенно заявила Кимберли и испугалась собственных слов.
— Справляйся на здоровье, — пробормотал Артур и привлек ее к себе.
На мгновение Кимберли превратилась в статую, но, когда Артур, непрерывно целуя ее, проник языком в ее рот, она застонала и неловко, как бы смущаясь, прижалась к нему. Кимберли переполняло страстное желание, от которого подкашивались ноги.
Артур вскинул голову и резко вдохнул полной грудью, обуздывая острый сексуальный голод. Его глаза непрерывно смотрели на пылающее лицо и припухшие губы Кимберли.
— Ты говорила… — напомнил Артур, надеясь, что она умеет проигрывать и он сможет одержать над ней верх.
— Говорила?..
Кимберли не понимала, что он имеет в виду, потому что ничего не соображала. Она запустила свои тонкие пальчики в короткие густые волосы Артура, чтобы снова приблизить к себе его губы.
— Поцелуй меня, — простонала она, не в силах дольше терпеть эту сладкую муку. Все ее чувства сосредоточились на одной-единственной цели — вернуть Артура в свои объятия.
Артур наслаждался своей властью над этой женщиной, забыв о том, что всего несколько минут назад проклинал свою зависимость от нее.
— Пожалуйста… — смущенно прошептала Кимберли.
Когда зазвонил телефон, она поморщилась, потому что любой внешний раздражитель мог нарушить хрупкое равновесие в ее душе в ту или в иную сторону.
— Ты находишься в эйфории, дорогая, спад бывает болезненным, — сказал Артур.
Кимберли не приходило в голову, что страстный прилив желания, которое Артур легко возбуждал в ней, имел обратную сторону — мучение от неудовлетворенного сексуального голода. Кимберли ошеломила собственная способность испытывать столь сильные эмоции. Они знакомы не более суток, а он уже перевернул ее жизнь, ее чувства и ощущения. Сердце Кимберли замирало от восторга и страха.
Телефон звонил и звонил. Кимберли неохотно отстранилась от Артура и подняла трубку.
— Привет, Ким, это Дерек. У меня к тебе небольшое дело…
Муж Элис никогда не звонил Кимберли, поэтому она испугалась, что с ее подругой что-то случилось.
— Здравствуй, Дерек, — прошептала она, боясь услышать плохую новость.
Но Дерек сказал, что хочет приехать в Денвер и вернуться в Лонг-Бич вместе с Кимберли, — если она походит с ним по магазинам для беременных. У Элис были свои фантазии насчет одежды, и, хотя ее муж одевался со вкусом, ему еще ни разу не удалось купить для нее одежду, которая бы ей понравилась.
Элис снова беременна?
Кимберли надеялась, что ей удалось скрыть неодобрение. В конце концов, если ее подруга решила родить третьего ребенка, это ее личное дело. Правда, Кимберли так и подмывало спросить Дерека: по ребенку в год — это желание Элис или ее бедная подруга, ослепленная любовью к своему мужу, должна рожать и рожать, потому что этого требует неистребимый эгоизм Дерека?
— Элис потом сама тебе все расскажет, — рассмеялся Дерек. — Эй, Ким, тебя огорчает перспектива провести какое-то время в моей компании?
Пока Кимберли разговаривала по телефону, Артур не сводил с нее пристального взгляда. Почувствовав это, она густо покраснела.
— Не выдумывай. Твоя жена — моя подруга…
— Ты просто скажи себе, Ким, что делаешь это ради нее. — Холодная снисходительная насмешливость Дерека всегда раздражала Кимберли. — Не волнуйся. Я никогда не считал, что твоя враждебность направлена лично против меня. Я знаю, что ты не любишь мужчин.
От такого заявления у Кимберли глаза вылезли из орбит.
— Ты так думаешь? — язвительно прошипела она. — Должна разочаровать тебя — я не мужененавистница.
— Я не знал…
В голосе Дерека звучало искреннее удивление, и его можно было понять, потому что, когда он приезжал с Элис в Денвер, Кимберли в его присутствии всегда была молчаливой.
— Как раз сейчас у меня сумасшедший роман с одним известным мужчиной! — отвернувшись от Артура, сердитым шепотом сказала Кимберли, оскорбленная словами Дерека, которые во что бы то ни стало хотела опровергнуть.
Дерек громко рассмеялся, потом мягко заверил Кимберли, что она неправильно истолковала его слова и он рад слышать, что ее личная жизнь процветает.
В конце разговора Дерек назвал дату своего приезда в Денвер. Надеясь, что к тому времени она придет в себя после такого стихийного всплеска эмоций, Кимберли положила трубку. Она ругала себя за то, что клюнула на провокационную реплику Дерека.
Артур слышал почти все, что говорила Кимберли, поскольку слух у него был превосходный, и теперь гадал: кто все-таки ей звонил и почему у нее был такой виноватый вид? Насколько он понял, этот Дерек — муж ее подруги, но Кимберли явно огорчилась, узнав, что та снова беременна. Обычно, услышав такую новость, женщины радуются. И почему Кимберли отворачивалась от него и старалась говорить шепотом? К тому же она была очень взволнована и явно не хотела, чтобы он слышал, о чем она говорит с этим Дереком.
Может, у нее роман с ним? Артуру эта версия показалась вполне правдоподобной. Любит мужа своей подруги, но пытается сопротивляться своему чувству. Или любит и играет с этим недостойным типом, но по своей наивности противостоит соблазну и не идет на интимные отношения с ним. Возможно, именно поэтому она решила утратить невинность с незнакомым мужчиной — в знак протеста, что не может получить мужчину, которого хочет. А возможно, и того хуже, с возмущением подумал Артур, покрывшись холодным потом от этой мысли: его, Артура Мартинеса, использовали в качестве замены! Тогда становится понятным, почему после их страстной ночи Кимберли выразила решимость забыть о ней. С бьющимся сердцем и пересохшим горлом Кимберли смотрела на его волевое лицо с красивым чувственным ртом и темно-синими глазами, глядевшими на нее из-под густых черных ресниц. Артуру ничего не стоило в одно мгновение довести ее до грубой, безудержной страсти. Кимберли вспомнила, как ночью прижималась к нему, — содрогаясь от приливов мучительного экстаза, и вдруг поняла, почему солгала Дереку о том, что у нее сумасшедший роман. Это ее подсознание сказало то, в чем Кимберли не осмеливалась признаться самой себе: она хотела такого романа с Артуром!
— У тебя кто-то есть? — спросил он вдруг. Кимберли вздрогнула.
— Почему ты спрашиваешь об этом? Артур вперил в нее непроницаемый взгляд, от которого по ее спине пробежал холодок страха.
— Есть? — повторил он.
— Нет… конечно нет… Не понимаю, почему ты снова спрашиваешь об этом, — пробормотала Кимберли, мысленно радуясь его ревности.
Артур сунул руки в карманы брюк. Кимберли лжет ему, разумеется, она не догадывается, что он слышал большую часть ее разговора с этим Дереком. Но глаза у нее совсем невинные, отметил он про себя. Артур не сводил глаз с ее лица до тех пор, пока Кимберли не покраснела и не опустила ресницы. Но Артур злился на себя за то, что продолжал безумно хотеть ее.
Кимберли осмелела.
— Я… ты очень нравишься мне…
Он пожал плечами.
— Дорогая, ты сказала, что для тебя наши отношения — просто секс. Меня это устраивает.
Кимберли побледнела. Ее это не устраивало. Она хотела серьезных отношений с Артуром, хотела иметь перспективу на будущее, которое, возможно, будет скреплено брачными узами. Злясь на Артура за то, что он продемонстрировал ей ее эмоциональную зависимость от него, Кимберли распахнула входную дверь.
— Ты мой босс, на этом и остановимся, — сказала она деревянным голосом.
Артура обуял гнев. Кимберли то сгорает от страсти, то холодна как лед. Как она смеет так обращаться с ним?! Играть с ним в его собственные игры?! В эту минуту, как ни был он разозлен ее очередным отказом, Артур был готов унести Кимберли в спальню и подвергнуть проверке ее утверждение «ты мой босс». Он не сомневался, что Кимберли сразу растает в его объятиях. Неужели она не понимает, что она его женщина? Артур не сомневался, что сумеет доказать ей это, но сначала ему надо выяснить, что за парень этот Дерек.
После ухода Артура силы покинули Кимберли. Окончательно запутавшись, она чувствовала себя просто ужасно. Только она настроилась на серьезный лад, как Артур сменил тактику и, вместо того чтобы среагировать на ее честное признание, обдал ее холодом. Сейчас Кимберли было стыдно, что она вынашивала наивные мечты о мужчине, которому от нее нужен только секс. Она слышала от некоторых женщин, что можно получать удовольствие в постели, не испытывая при этом никаких эмоций к мужчине, с котором спишь. А у нее все чувства растрепаны после первой и единственной ночи с Артуром, который с тех пор занимает все ее мысли. Надо извлекать уроки из своих ошибок, с горечью подумала Кимберли.
7
— Мне нужно время, чтобы войти в курс дела по нашим последним проектам, — заявила на следующее утро Рут, изобразив на лице бодрую улыбку. — Кимберли, тебе придется пойти вместо меня на сегодняшнее совещание.
Решив для себя, что не останется в компании после отпуска, Кимберли довольно спокойно отнеслась к наглому требованию Рут занять ее место на горячем стуле важного совещания.
Гарри Уилбер вошел в лифт, идущий на этаж руководства компании, вместе с Кимберли.
— Члены правления попросили, чтобы на сегодняшнем совещании докладывала ты, — сказал он, предварительно прочистив горло. — Рут нервничала вчера, и мистер Мартинес был очень недоволен.
Удивившись, что Гарри вроде как взял себе за правило извиняться за Рут, Кимберли только вздохнула, услышав более важную для себя новость: Артур будет присутствовать на этом совещании.
Кимберли увидела его сразу, как только вошла в зал заседаний. Он выглядел сногсшибательно, и она с трудом оторвала взгляд от его красивого властного лица. Одетый в темно-синий деловой костюм и в серебристо-серую сорочку, Артур возвышался над остальными мужчинами почти на полголовы. Кимберли в этот день надела туфли на тонких высоких каблуках, поэтому, когда она вошла, стук от них разнесся по всему залу. Артур резко повернулся и смотрел, как Кимберли приближается к большому овальному столу для заседания: высокая, стройная женщина с вьющимися светло-русыми волосами, в больших очках, которые только подчеркивали тонкие черты ее лица и чистоту матовой кожи.
Решив для себя, что не останется в компании после отпуска, Кимберли довольно спокойно отнеслась к наглому требованию Рут занять ее место на горячем стуле важного совещания.
Гарри Уилбер вошел в лифт, идущий на этаж руководства компании, вместе с Кимберли.
— Члены правления попросили, чтобы на сегодняшнем совещании докладывала ты, — сказал он, предварительно прочистив горло. — Рут нервничала вчера, и мистер Мартинес был очень недоволен.
Удивившись, что Гарри вроде как взял себе за правило извиняться за Рут, Кимберли только вздохнула, услышав более важную для себя новость: Артур будет присутствовать на этом совещании.
Кимберли увидела его сразу, как только вошла в зал заседаний. Он выглядел сногсшибательно, и она с трудом оторвала взгляд от его красивого властного лица. Одетый в темно-синий деловой костюм и в серебристо-серую сорочку, Артур возвышался над остальными мужчинами почти на полголовы. Кимберли в этот день надела туфли на тонких высоких каблуках, поэтому, когда она вошла, стук от них разнесся по всему залу. Артур резко повернулся и смотрел, как Кимберли приближается к большому овальному столу для заседания: высокая, стройная женщина с вьющимися светло-русыми волосами, в больших очках, которые только подчеркивали тонкие черты ее лица и чистоту матовой кожи.