Страница:
«Движение солидаристов основал в Белграде в начале 30-х годов атлетически сложенный казачий офицер из армии Врангеля Байдалаков. Он с энтузиазмом реагировал на приход к власти в Германии нацистов. Его не беспокоили антиславянские устремления Гитлера, и он разделял антисемитизм нацистов.
Солидаристы приняли решение в случае войны нанести удар по Советскому Союзу изнутри… Очевидное восхищение Адольфом Гитлером свидетельствовало о профашистской ориентации солидаристов».
В отличие от обосновавшихся в Харбине русских эмигрантов, прямо называвших себя фашистами, члены НТС не были стопроцентными нацистами. Но они видели, что демократии отступают под натиском коммунизма и движений фашистского толка, победивших в Италии, Германии, Испании, Португалии, Латвии.
Михаил Георгиевский, генеральный секретарь исполнительного бюро НТС, писал: «В национал-социализме, выдвинувшем идею служения национальным интересам, спасение поверженного аварией корабля. И в фашизме, приблизившемся к идее трудового солидаризма, мы видим убедительные доказательства возможности и успешности этой борьбы».
«На НТС некоторые черты фашизма бесспорно произвели сильное впечатление, в особенности борьба фашизма против коммунизма и марксистской идеологии, – пишет историк Кэтрин Андреева. – Опыт 30-х годов утвердил членов НТС во мнении, что демократия слаба и не в состоянии защитить экономические и политические потребности людей.
Еще менее демократия была любезна с эмигрантскими общинами. Как иностранцы, они первыми страдали от политических или экономических проблем, их увольняли, чтобы дать работу своим гражданам.
Фашизм в первые годы своего существования казался мощным средством восстановления чувства национальной гордости и успешного решения многих проблем европейских государств».
Хорошо исследовано увлечение европейской молодежи 20–30-х годов марксизмом. Гораздо меньше известно о том, что в те же годы другая часть молодежи в не меньшей степени увлекалась и национальным социализмом. Слово «фашизм» для многих ушей звучало тогда сладкой музыкой.
В 1939 году в одном из номеров газеты «За Родину», официальном органе НТС, который тогда еще назывался Национально-трудовым союзом нового поколения, было опубликовано приветствие от Российского фашистского союза, действовавшего среди русских эмигрантов в Маньчжурии:
«Соратники!
Четвертый Съезд Российских Фашистов, собравшийся в Харбине со всех пунктов Манчжурской Империи, Ниппон и Китая, с границ родной земли, представительствующий в совокупности организации РФС во всех странах, поручил мне приветствовать газету «За Родину», как выдающийся и яркий орган Нового Российского Национализма.
На нашем Съезде, на котором среди Российских фашистов присутствовал и представитель Национально-Трудового Союза Нового Поколения – особо уполномоченный НТСНП при РФС К.М. Алексеев, было еще раз закреплено единство идеологии, программы и тактики наших организаций, и Съезд единогласно вынес постановление о дальнейшем углублении этого единства.
Съезд выразил уверенность, что на путях Национальной Революции Российский Фашистский Союз и Национально-Трудовой Союз Нового Поколения образуют единую Русскую силу, – вместе со всеми организациями Российского Национального Фронта.
Председатель Съезда, Глава Российского Фашистского Союза
К.В. Родзаевский.
Секретарь К.В. Арсеньев».
Редакция энтээсовской газеты поблагодарила «за приветствие, дающее нам основание видеть в Российском Фашистском Союзе соратника и союзника».
Отдельно было опубликовано приветствие Российского фашистского союза руководителю НТС Виктору Байдалакову:
«Глубокоуважаемый Виктор Михайлович!
IV Съезд Российских Фашистов настоящим имеет честь приветствовать в Вашем лице Российский Национально-Трудовой Союз Нового Поколения, как молодую Русскую силу Национальной Революции и грядущего Национального Созидания.
Съезд отметил единство мировоззрения НТСНП и РФС, единообразную формулировку нашей идеологии (Бог, Нация, Труд – у Российского Фашистского Союза и идеализм, национализм и солидаризм – у НТСНП), сходство наших программ (Единая Трудовая Организация Нации, называемая нами Российским Корпоративным Строем) и поручил избранному им центральному руководству продолжить работу по сближению – на путях Национальной Революции в будущей России.
Не откажите передать Российский фашистский привет всем новопоколенцам.
Слава России!
Председатель Съезда, Глава Российского Фашистского Союза
К.В. Родзаевский.
Секретарь К.В. Арсеньев».
Фашистская тема была одной из самых заметных в энтээсовских дискуссиях 30-х годов. В газете НТС «За Родину» в большой статье «Фашизм и освобождение России» говорится:
«Слово «фашизм» пользуется у нас большой популярностью. Хотя фашизм в своей социальной и политической сущности еще не определился, но только определяется, многие возлагают на него надежды в деле спасения России.
Сила идей несомненна. Они часто являются первопричиной действий. И многим фашистские идеи кажутся именно теми идеями, которым суждено уничтожить коммунизм».
В февральском номере 1933 года на первой полосе печатается заметка о приходе к власти «Адольфа Хитлера, вождя германских национал-социалистов, вождя национальной революции, проповедника социальных реформ» и торжествующая приписка о том, что «германским коммунистам не сдобровать».
В № 62 появляется большая статья под заголовком: «Новая Германия. Современный солидаризм»:
«Наше время – время творческих поисков на пути социальной реформы… Либерально-капиталистическая система изжила себя, социалистическое изуверство грозит самому дорогому – нации. Нужны иные решения. На наших глазах вдруг вырастают люди, взявшие на себя смелость и тяжесть найти решение.
Хитлер перестраивает Германию. Он пришел к этому со своей программой. Что дало ему в руки власть? Пламенный призыв бороться против очевидного разложения и упадка внутри, за сохранение национального достоинства извне. Чем бороться? Уничтожением и обезоружением врагов нации: марксистского социализма, либерализма и хищнического капитализма. Но он сам сказал, что «бороться с идеей можно лишь во имя другой идеи, более справедливой и провозглашаемой с неменьшей фанатичностью». Его идеей стал национал-социализм.
Немецкая нация имеет свою миссию, свой дух, свою судьбу. Надо объединить немецкую нацию, надо сохранить ее чистоту. Отсюда расизм, законодательство, преследующее браки с неарийцами».
Советская разведка фиксировала попытки эмиграции наладить сотрудничество с Германией.
Эмигрантский писатель Иван Лукаш, чьи книги о Белом движении теперь переизданы в России, предлагал командировать к Гитлеру кого-либо из относительно молодых генералов Белой армии, чтобы уговорить фюрера создать международный добровольческий корпус для борьбы с коммунизмом.
К этой идее Гитлер пришел и без подсказки Ивана Лукаша. Таким корпусом станут добровольческие войска СС, формировавшиеся из представителей разных народов Европы. В воинские части СС будут брать прибалтов, украинцев, казаков, крымских татар и калмыков. Русских не примут…
В предвоенные годы в газете НТС появляется рубрика «Новая жизнь». Чаще всего пишут о Муссолини. Вот отрывок из статьи «Достижения итальянского фашизма» (№ 55):
«Что сделал итальянский фашизм для трудящихся?
Характерным для всех его реформ является обуздание хищнических инстинктов собственника и сохранение нормальных и человеческих форм собственности…
Фашистский Национальный Институт Предупредительных Социальных Мер делает обязательным страхование против безработицы, болезней, старости…
При его посредстве выдается 415 000 пенсий… В его санаториях имеются 15 000 кроватей для одних только туберкулезных… Всего этим институтом построено по всей стране 42 санатория. Посмотрели бы вы оборудование этих гигантов, и часто целых городков, разбросанных по всей стране, часто в лучших курортных местностях!
Фашистский Национальный Институт Защиты Материнства страхует помощь при родах, болезнях детей, распределяет нуждающимся молоко… Через его аппарат прошли свыше 700 000 детей.
Заработная плата итальянского рабочего сравнительно ниже некоторых других стран. Но она является лишь номинальной величиной. Реальная ее величина определяется лишь в дополнении со всеми возможностями, даваемыми ему перечисленными институтами… Миллионы здоровых и достаточно сытых людей живут здоровой человеческой жизнью…»
Учеба на таких выдающихся образцах, как Муссолини и Гитлер, быстро дала плоды.
Михаил Георгиевский, генеральный секретарь исполнительного бюро, вторая фигура в НТС, излагая на страницах партийной газеты программу союза, писал о «величественном построении национал-социалистов»:
«Нарождается новый порядок и требует новых форм для себя. В каждой стране этот эксперимент ставится по-разному. Муссолини увенчивает свой корпоративный строй корпоративным парламентом. Гитлер, мобилизующий нацию для завоеваний, пробует сделать долговечной партию, слить ее с Нацией…
В просторечии все эти новые течения принято объединять под общим названием «фашизм». Либеральствующие, неустойчивые и умственно робкие, не заметившие того существенного, что несет с собой этот современный солидаризм, часто третируют «фашизм» и «тоталитарное государство», говорят о «диктатуре партии» и преследовании инакомыслящих, также о терроре и концлагерях.
Забывают прежде всего о том, что миллионные жертвы большевицкого террора, надругательства, истязания, беспросветный ужас советских концлагерей не может идти ни в какое сравнение с мерами исключительного порядка, направленными обычно против тех, кто сам готовил гнойную яму и стенку всякому инакомыслящему.
Тот, кто одинаково не приемлет как анархического либерализма, породившего хищнический капитализм и разложившего нацию, так и социализма, зачеркнувшего человеческую личность, тот принадлежит к лагерю фашизма. Ибо другого ничего нет…»
Энтээсовцы отвергли и марксизм, и представительную демократию, и капитализм. Они выбрали фашизм.
Они не отвергли фашизм даже после того, как им пришлось почти сразу после прихода нацистов к власти закрыть отделение НТС в Германии. Они все надеялись, что Гитлер признает в них «своих».
Митрополит Анастасий, первоиерарх Русской православной церкви за границей, направил приветственный адрес Гитлеру. Анастасий называл Гитлера «Богом посланным… будущим спасителем от большевизма, за которого молится вся Россия… Моления о Вас будут возноситься во всех православных церквах. Ибо не один только германский народ поминает Вас горячей любовью и преданностью перед Престолом Всевышнего: лучшие люди всех народов, желающие мира и справедливости, видят в Вас вождя в мировой борьбе за мир и правду».
Многие молодые эмигранты сделали выбор в пользу Гитлера еще до нападения Германии на Россию. Когда началась война, они не изменили своих взглядов.
Вся эта информация поступала наркому внутренних дел Ягоде вот в таком виде:
«С о в е р ш е н н о с е к р е т н о
НКВД СССР
Главное управление государственной безопасности
Иностранный отдел
Спецсообщение 1. т. Ягоде 2. т. Агранову 3. т. Прокофьеву 4. т. Гаю 5. т. Молчанову 6. т. Миронову 7. т. Паукеру 8. т. Фриновскому 9. Начальникам оперативных отделов Иностранным отделом ГУГБ получены сведения, что председатель Российского общевоинского союза генерал Миллер в беседе сообщил своему заместителю адмиралу Кедрову, что при свидании с немецким журналистом он указывал последнему, что Германия может справиться с ненавистным ей коммунизмом коротким ударом по большевистской головке.
Если Германия изберет этот путь борьбы, вся эмиграция будет на ее стороне, больше того – пусть Германия дает средства, эмиграция даст необходимый людской материал…
В данный момент РОВС должен обратить все свое внимание на Германию, это единственная страна, объявившая борьбу с коммунизмом не на жизнь, а на смерть.
Зам. нач. ИНО ГУГБ НКВД».
Советская госбезопасность долгие годы – и в войну, и после войны – будет заниматься НТС…
УВОЛЬНЕНИЕ И АРЕСТ
ОТРАВЛЕННЫЕ СТЕНЫ
Солидаристы приняли решение в случае войны нанести удар по Советскому Союзу изнутри… Очевидное восхищение Адольфом Гитлером свидетельствовало о профашистской ориентации солидаристов».
В отличие от обосновавшихся в Харбине русских эмигрантов, прямо называвших себя фашистами, члены НТС не были стопроцентными нацистами. Но они видели, что демократии отступают под натиском коммунизма и движений фашистского толка, победивших в Италии, Германии, Испании, Португалии, Латвии.
Михаил Георгиевский, генеральный секретарь исполнительного бюро НТС, писал: «В национал-социализме, выдвинувшем идею служения национальным интересам, спасение поверженного аварией корабля. И в фашизме, приблизившемся к идее трудового солидаризма, мы видим убедительные доказательства возможности и успешности этой борьбы».
«На НТС некоторые черты фашизма бесспорно произвели сильное впечатление, в особенности борьба фашизма против коммунизма и марксистской идеологии, – пишет историк Кэтрин Андреева. – Опыт 30-х годов утвердил членов НТС во мнении, что демократия слаба и не в состоянии защитить экономические и политические потребности людей.
Еще менее демократия была любезна с эмигрантскими общинами. Как иностранцы, они первыми страдали от политических или экономических проблем, их увольняли, чтобы дать работу своим гражданам.
Фашизм в первые годы своего существования казался мощным средством восстановления чувства национальной гордости и успешного решения многих проблем европейских государств».
Хорошо исследовано увлечение европейской молодежи 20–30-х годов марксизмом. Гораздо меньше известно о том, что в те же годы другая часть молодежи в не меньшей степени увлекалась и национальным социализмом. Слово «фашизм» для многих ушей звучало тогда сладкой музыкой.
В 1939 году в одном из номеров газеты «За Родину», официальном органе НТС, который тогда еще назывался Национально-трудовым союзом нового поколения, было опубликовано приветствие от Российского фашистского союза, действовавшего среди русских эмигрантов в Маньчжурии:
«Соратники!
Четвертый Съезд Российских Фашистов, собравшийся в Харбине со всех пунктов Манчжурской Империи, Ниппон и Китая, с границ родной земли, представительствующий в совокупности организации РФС во всех странах, поручил мне приветствовать газету «За Родину», как выдающийся и яркий орган Нового Российского Национализма.
На нашем Съезде, на котором среди Российских фашистов присутствовал и представитель Национально-Трудового Союза Нового Поколения – особо уполномоченный НТСНП при РФС К.М. Алексеев, было еще раз закреплено единство идеологии, программы и тактики наших организаций, и Съезд единогласно вынес постановление о дальнейшем углублении этого единства.
Съезд выразил уверенность, что на путях Национальной Революции Российский Фашистский Союз и Национально-Трудовой Союз Нового Поколения образуют единую Русскую силу, – вместе со всеми организациями Российского Национального Фронта.
Председатель Съезда, Глава Российского Фашистского Союза
К.В. Родзаевский.
Секретарь К.В. Арсеньев».
Редакция энтээсовской газеты поблагодарила «за приветствие, дающее нам основание видеть в Российском Фашистском Союзе соратника и союзника».
Отдельно было опубликовано приветствие Российского фашистского союза руководителю НТС Виктору Байдалакову:
«Глубокоуважаемый Виктор Михайлович!
IV Съезд Российских Фашистов настоящим имеет честь приветствовать в Вашем лице Российский Национально-Трудовой Союз Нового Поколения, как молодую Русскую силу Национальной Революции и грядущего Национального Созидания.
Съезд отметил единство мировоззрения НТСНП и РФС, единообразную формулировку нашей идеологии (Бог, Нация, Труд – у Российского Фашистского Союза и идеализм, национализм и солидаризм – у НТСНП), сходство наших программ (Единая Трудовая Организация Нации, называемая нами Российским Корпоративным Строем) и поручил избранному им центральному руководству продолжить работу по сближению – на путях Национальной Революции в будущей России.
Не откажите передать Российский фашистский привет всем новопоколенцам.
Слава России!
Председатель Съезда, Глава Российского Фашистского Союза
К.В. Родзаевский.
Секретарь К.В. Арсеньев».
Фашистская тема была одной из самых заметных в энтээсовских дискуссиях 30-х годов. В газете НТС «За Родину» в большой статье «Фашизм и освобождение России» говорится:
«Слово «фашизм» пользуется у нас большой популярностью. Хотя фашизм в своей социальной и политической сущности еще не определился, но только определяется, многие возлагают на него надежды в деле спасения России.
Сила идей несомненна. Они часто являются первопричиной действий. И многим фашистские идеи кажутся именно теми идеями, которым суждено уничтожить коммунизм».
В февральском номере 1933 года на первой полосе печатается заметка о приходе к власти «Адольфа Хитлера, вождя германских национал-социалистов, вождя национальной революции, проповедника социальных реформ» и торжествующая приписка о том, что «германским коммунистам не сдобровать».
В № 62 появляется большая статья под заголовком: «Новая Германия. Современный солидаризм»:
«Наше время – время творческих поисков на пути социальной реформы… Либерально-капиталистическая система изжила себя, социалистическое изуверство грозит самому дорогому – нации. Нужны иные решения. На наших глазах вдруг вырастают люди, взявшие на себя смелость и тяжесть найти решение.
Хитлер перестраивает Германию. Он пришел к этому со своей программой. Что дало ему в руки власть? Пламенный призыв бороться против очевидного разложения и упадка внутри, за сохранение национального достоинства извне. Чем бороться? Уничтожением и обезоружением врагов нации: марксистского социализма, либерализма и хищнического капитализма. Но он сам сказал, что «бороться с идеей можно лишь во имя другой идеи, более справедливой и провозглашаемой с неменьшей фанатичностью». Его идеей стал национал-социализм.
Немецкая нация имеет свою миссию, свой дух, свою судьбу. Надо объединить немецкую нацию, надо сохранить ее чистоту. Отсюда расизм, законодательство, преследующее браки с неарийцами».
Советская разведка фиксировала попытки эмиграции наладить сотрудничество с Германией.
Эмигрантский писатель Иван Лукаш, чьи книги о Белом движении теперь переизданы в России, предлагал командировать к Гитлеру кого-либо из относительно молодых генералов Белой армии, чтобы уговорить фюрера создать международный добровольческий корпус для борьбы с коммунизмом.
К этой идее Гитлер пришел и без подсказки Ивана Лукаша. Таким корпусом станут добровольческие войска СС, формировавшиеся из представителей разных народов Европы. В воинские части СС будут брать прибалтов, украинцев, казаков, крымских татар и калмыков. Русских не примут…
В предвоенные годы в газете НТС появляется рубрика «Новая жизнь». Чаще всего пишут о Муссолини. Вот отрывок из статьи «Достижения итальянского фашизма» (№ 55):
«Что сделал итальянский фашизм для трудящихся?
Характерным для всех его реформ является обуздание хищнических инстинктов собственника и сохранение нормальных и человеческих форм собственности…
Фашистский Национальный Институт Предупредительных Социальных Мер делает обязательным страхование против безработицы, болезней, старости…
При его посредстве выдается 415 000 пенсий… В его санаториях имеются 15 000 кроватей для одних только туберкулезных… Всего этим институтом построено по всей стране 42 санатория. Посмотрели бы вы оборудование этих гигантов, и часто целых городков, разбросанных по всей стране, часто в лучших курортных местностях!
Фашистский Национальный Институт Защиты Материнства страхует помощь при родах, болезнях детей, распределяет нуждающимся молоко… Через его аппарат прошли свыше 700 000 детей.
Заработная плата итальянского рабочего сравнительно ниже некоторых других стран. Но она является лишь номинальной величиной. Реальная ее величина определяется лишь в дополнении со всеми возможностями, даваемыми ему перечисленными институтами… Миллионы здоровых и достаточно сытых людей живут здоровой человеческой жизнью…»
Учеба на таких выдающихся образцах, как Муссолини и Гитлер, быстро дала плоды.
Михаил Георгиевский, генеральный секретарь исполнительного бюро, вторая фигура в НТС, излагая на страницах партийной газеты программу союза, писал о «величественном построении национал-социалистов»:
«Нарождается новый порядок и требует новых форм для себя. В каждой стране этот эксперимент ставится по-разному. Муссолини увенчивает свой корпоративный строй корпоративным парламентом. Гитлер, мобилизующий нацию для завоеваний, пробует сделать долговечной партию, слить ее с Нацией…
В просторечии все эти новые течения принято объединять под общим названием «фашизм». Либеральствующие, неустойчивые и умственно робкие, не заметившие того существенного, что несет с собой этот современный солидаризм, часто третируют «фашизм» и «тоталитарное государство», говорят о «диктатуре партии» и преследовании инакомыслящих, также о терроре и концлагерях.
Забывают прежде всего о том, что миллионные жертвы большевицкого террора, надругательства, истязания, беспросветный ужас советских концлагерей не может идти ни в какое сравнение с мерами исключительного порядка, направленными обычно против тех, кто сам готовил гнойную яму и стенку всякому инакомыслящему.
Тот, кто одинаково не приемлет как анархического либерализма, породившего хищнический капитализм и разложившего нацию, так и социализма, зачеркнувшего человеческую личность, тот принадлежит к лагерю фашизма. Ибо другого ничего нет…»
Энтээсовцы отвергли и марксизм, и представительную демократию, и капитализм. Они выбрали фашизм.
Они не отвергли фашизм даже после того, как им пришлось почти сразу после прихода нацистов к власти закрыть отделение НТС в Германии. Они все надеялись, что Гитлер признает в них «своих».
Митрополит Анастасий, первоиерарх Русской православной церкви за границей, направил приветственный адрес Гитлеру. Анастасий называл Гитлера «Богом посланным… будущим спасителем от большевизма, за которого молится вся Россия… Моления о Вас будут возноситься во всех православных церквах. Ибо не один только германский народ поминает Вас горячей любовью и преданностью перед Престолом Всевышнего: лучшие люди всех народов, желающие мира и справедливости, видят в Вас вождя в мировой борьбе за мир и правду».
Многие молодые эмигранты сделали выбор в пользу Гитлера еще до нападения Германии на Россию. Когда началась война, они не изменили своих взглядов.
Вся эта информация поступала наркому внутренних дел Ягоде вот в таком виде:
«С о в е р ш е н н о с е к р е т н о
НКВД СССР
Главное управление государственной безопасности
Иностранный отдел
Спецсообщение 1. т. Ягоде 2. т. Агранову 3. т. Прокофьеву 4. т. Гаю 5. т. Молчанову 6. т. Миронову 7. т. Паукеру 8. т. Фриновскому 9. Начальникам оперативных отделов Иностранным отделом ГУГБ получены сведения, что председатель Российского общевоинского союза генерал Миллер в беседе сообщил своему заместителю адмиралу Кедрову, что при свидании с немецким журналистом он указывал последнему, что Германия может справиться с ненавистным ей коммунизмом коротким ударом по большевистской головке.
Если Германия изберет этот путь борьбы, вся эмиграция будет на ее стороне, больше того – пусть Германия дает средства, эмиграция даст необходимый людской материал…
В данный момент РОВС должен обратить все свое внимание на Германию, это единственная страна, объявившая борьбу с коммунизмом не на жизнь, а на смерть.
Зам. нач. ИНО ГУГБ НКВД».
Советская госбезопасность долгие годы – и в войну, и после войны – будет заниматься НТС…
УВОЛЬНЕНИЕ И АРЕСТ
25 сентября 1936 года Сталин, находившийся на отдыхе, прислал из Сочи телеграмму членам политбюро, которую вместе с ним подписал кандидат в члены политбюро и член оргбюро ЦК Андрей Александрович Жданов: «Считаем абсолютно необходимым и срочным делом назначение тов. Ежова на пост наркомвнудела. Ягода явным образом оказался не на высоте своей задачи в деле разоблачения троцкистско-зиновьевского блока. ОГПУ опоздало в этом деле на четыре года. Об этом говорят все партработники и большинство областных представителей наркомвнудела».
Почему Сталин приказал убрать Ягоду? По той же причине, по которой он постоянно менял все руководство: он нанимал людей для выполнения определенной задачи, потом ставил новую задачу и подбирал новых людей. Фавориты у него менялись быстро. В тот момент ему очень нравился на диво исполнительный и работящий Николай Иванович Ежов.
Ягода слишком долго сидел в органах госбезопасности, потерял хватку, успокоился, не видит, сколько вокруг врагов. Новый человек на этом посту сделает больше. Так и получилось. Ежов развернулся…
В 1934–1935 годах, при Ягоде, арестовали 260 тысяч человек. А в 1936–1937 годах, при Ежове, – уже 1,5 миллиона человек и половину из них расстреляли.
Началась подлинная вакханалия преступлений.
Поначалу многое зависело от личности местного партийного руководителя и начальника управления НКВД: кто усердствовал, а кто действовал осторожнее. Когда Ягоду сменил Ежов, началась плановая работа по уничтожению людей.
Генрих Григорьевич Ягода был последним человеком на этой должности, с кем еще можно было договориться, что-то объяснить и спасти невинного человека. Ягода мало когда признавал ошибки своего ведомства – это была большая редкость, но при Ежове подобное просто станет невозможным.
Ежов приказал закрыть Политический Красный Крест (он именовался также в разное время Комитетом помощи политическим ссыльным и заключенным, или, сокращенно, Помполитом, и Ассоциацией помощи политическим заключенным), который существовал с 1918 года.
При Ягоде Политический Красный Крест еще существовал. Руководила комитетом Екатерина Павловна Пешкова (1876–1965), жена Максима Горького, бывшая до революции членом партии эсеров.
В ее приемной на Кузнецком, 24, всегда была огромная очередь. Родственники арестованных бежали к ней за помощью, потому что больше обращаться было не к кому. Поговорив с Дзержинским, ей удавалось кого-то спасти. Беседуя с Пешковой, председатель ВЧК даже иногда соглашался: да, кажется, мы много лишнего делаем.
После смерти Дзержинского возможности Политического Красного Креста сократились: люди боялись жертвовать деньги на заключенных из числа так называемых «врагов народа». Пешкова и ее помощники могли только узнать, где находится арестованный, и посоветовать, что делать родным.
Но Ягода все-таки дружил с Горьким, и ему трудно было отказать Екатерине Павловне Пешковой во встрече. А встретившись с Ягодой, Пешковой удавалось иной раз смягчить приговор. Ягода в каких-то случаях признавал ее правоту и говорил: «Пожалуй, мы перехватили».
По мнению доктора исторических наук Олега Хлевнюка, судьба Ягоды была решена, когда 22 августа 1936 года покончил с собой бывший член политбюро и глава профсоюзов Михаил Павлович Томский. Он оставил предсмертное письмо Сталину с неожиданным постскриптумом: «Если хочешь знать, кто те люди, которые толкали меня на путь правой оппозиции в мае 1928 года, спроси мою жену лично, только тогда она их назовет».
Сталин отдыхал на юге. Оставшийся на хозяйстве секретарь ЦК Лазарь Моисеевич Каганович и член политбюро Серго Орджоникидзе отправили к вдове Томского любезного и обходительного Николая Ивановича Ежова как председателя Комиссии партийного контроля.
Вернувшись, Ежов доложил, что Томский имел в виду Ягоду, который «играл очень активную роль в руководящей тройке «правых», регулярно поставлял им материалы о положении в ЦК и всячески активизировал их выступления».
Это совершенно мистическая версия, каких много в истории Лубянки. Ягода никак не мог быть близок Бухарину и Рыкову. Но Ежов, который рвался к большому делу, написал докладную Сталину: «В НКВД вскрылось так много недостатков, которые, по-моему, терпеть дальше никак нельзя… В среде руководящей верхушки чекистов все больше и больше зреют настроения самодовольства, успокоенности и бахвальства. Вместо того чтобы сделать выводы из троцкистского дела и покритиковать свои собственные недостатки, исправить их, люди мечтают теперь только об орденах за раскрытое дело».
Ежов доложил, что выполнил поручение Сталина и организовал пересмотр списков всех арестованных по последним делам на предмет вынесения новых приговоров: «Стрелять придется довольно внушительное количество. Лично я думаю, что на это надо пойти и раз навсегда покончить с этой мразью».
26 сентября 1936 года Ягоду назначили наркомом связи вместо Рыкова (в следующем году судить их будут вместе). Через три дня к Ягоде первым заместителем перевели его заместителя из НКВД Георгия Евгеньевича Прокофьева. Его тоже расстреляют. Агранова пока оставили в НКВД, чтобы он передавал дела Ежову.
Смысл перевода Ягоды в другой наркомат был ясен только посвященным. Многие наивно думали, что его, как умелого администратора, отправили наводить порядок в другом ведомстве: тогда часто перебрасывали руководителей с одного места на другое.
Сам Ягода уже, видимо, понимал, что его ждет. Он знал излюбленный метод Сталина. Сначала человека вырывали из привычной среды, переводили на другую, менее заметную должность, потом его имя возникало в делах госбезопасности, НКВД отправлял собранные материалы Сталину, и политбюро принимало решение снять обвиняемого с должности, исключить из партии и передать дело в прокуратуру. Он много раз участвовал в этих играх. Теперь настала его очередь оказаться фишкой в руках других.
29 января 1937 года ЦИК отправил в запас генерального комиссара государственной безопасности Ягоду. Он больше не был защищен своим маршальским званием.
18 марта новый нарком Ежов, выступая перед руководящими сотрудниками НКВД, сказал, что Ягода был агентом царской охранки, вором и растратчиком.
3 апреля «Правда» сообщила, что «ввиду обнаруженных преступлений уголовного характера» нарком связи Ягода отстранен от должности, его дело передано в следственные органы. На следующий день, 4 апреля, его арестовали.
Ордер на арест Ягоды подписал его сменщик Ежов.
В протоколе обыска говорилось:
«1937 года, апреля 8 дня
Мы, нижеподписавшиеся, комбриг Ульмер, капитан госуд. безопасности Деноткин, капитан госуд. безопасности Бриль, ст. лейтенант госуд. безопасности Березовский и ст. лейтенант госуд. безопасности Петров, на основании ордеров НКВД СССР за №№ 2, 3 и 4 от 28-го и 29 марта 1937 года в течение времени с 28-го марта по 5 апреля 1937 года производили обыск у Г.Г. Ягоды в его квартире, кладовых по Милютинскому переулку, дом 9, в Кремле, на его даче в Озерках, в кладовой и кабинете Наркомсвязи СССР.
В результате произведенных обысков обнаружено:
1. Денег советских 22 997 руб. 59 коп., в том числе сберегательная книжка на 6180 руб. 59 коп.;
2. Вин разных, большинство из них заграничные и изготовления 1897, 1900 и 1902 гг. – 1229 бут.;
3. Коллекция порнографических снимков – 3904 шт.;
4. Порнографических фильмов – 11 шт.;
5. Сигарет заграничных разных, египетских и турецких – 11 075 шт.;
6. Табак заграничный – 9 короб.;
7. Пальто мужск. разных, большинство из них заграничных – 21 шт…;
61. Пластинок заграничных – 399;
62. Четыре коробки заграничных пластинок ненаигранных;
92. Револьверов разных – 19;
93. Охотничьих ружей и мелкокалиберных винтовок – 12;
94. Винтовок боевых – 2;
95. Кинжалов старинных – 10;
96. Шашек – 3;
97. Часов золотых – 5:
98. Часов разных – 9;
99. Автомобиль – 1;
100. Мотоцикл с коляской – 1;
101. Велосипедов – 3;
102. Коллекция трубок курительных и мундштуков (слоновой кости, янтарь и др.), большая часть из них порнографических – 165;
103. Коллекция музейных монет;
104. Монет иностранных желтого и белого металла – 26;
105. Резиновый искусственный половой член – 1;
116. Посуда антикварная разная – 1008 пред.;
129. Контрреволюционная, троцкистская, фашистская литература – 542;
130. Чемоданов заграничных и сундуков – 24».
Камеру Ягода делил с популярным в 30-х годах драматургом Владимиром Михайловичем Киршоном, которого потом тоже расстреляют. У него было несколько пьес. Они шли по всей стране, самая известная из них – комедия «Чудесный сплав».
С Киршоном дружил мой дедушка Владимир Михайлович Млечин, писал о его пьесах. После XX съезда Киршона реабилитировали, издали сборник его пьес. Мой дедушка часто вспоминал о Киршоне, но конечно же не подозревал о том, как прошли последние недели его жизни.
От несчастного Киршона потребовали доносить, о чем говорит в камере бывший наркомвнудел. Наверное, Киршон надеялся на снисхождение. Впрочем, ломали всех, за очень немногим исключением. С Ягодой они были знакомы – нарком любил общаться с творческими людьми.
Рапорты Киршона сохранились:
«Майору государственной безопасности тов. Журбенко
Ягода заявил мне: «Я знаю, что вас ко мне подсадили. Не сомневаюсь, что все, что я вам скажу или сказал бы, будет передано. А то, что вы мне будете говорить, будет вам подсказано. А кроме того, наш разговор записывают в тетрадку у дверей те, кто вас подослал».
Поэтому он говорил со мной мало, преимущественно о личном. Я ругал его и говорил, что ведь он сам просил, чтоб меня подсадили. «Я знаю, – говорит он, – что вы отказываетесь. Я хотел просто расспросить вас об Иде (жена Ягоды. – Л. М.), Тимоше (так звали невестку Горького – жену Максима Пешкова, в которую, как говорят, был влюблен Ягода. – Л. М.), ребенке, родных и посмотреть на знакомое лицо перед смертью».
«На процессе, – говорит Ягода, – я, наверное, буду рыдать, что еще хуже, чем если б я от всего отказался». Однажды, в полубредовом состоянии он заявил: «Если все равно умирать, так лучше заявить на процессе, что не убивал, нет сил признаться в этом открыто». Потом добавил: «Но это значит объединить вокруг себя контрреволюцию, это невозможно».
Ягода часто говорит о том, как хорошо было бы умереть до процесса. Речь идет не о самоубийстве, а о болезни. Ягода убежден, что он психически болен. Плачет он много раз в день, часто говорит, что задыхается, хочет кричать, вообще раскис и опустился позорно…»
Почему Сталин приказал убрать Ягоду? По той же причине, по которой он постоянно менял все руководство: он нанимал людей для выполнения определенной задачи, потом ставил новую задачу и подбирал новых людей. Фавориты у него менялись быстро. В тот момент ему очень нравился на диво исполнительный и работящий Николай Иванович Ежов.
Ягода слишком долго сидел в органах госбезопасности, потерял хватку, успокоился, не видит, сколько вокруг врагов. Новый человек на этом посту сделает больше. Так и получилось. Ежов развернулся…
В 1934–1935 годах, при Ягоде, арестовали 260 тысяч человек. А в 1936–1937 годах, при Ежове, – уже 1,5 миллиона человек и половину из них расстреляли.
Началась подлинная вакханалия преступлений.
Поначалу многое зависело от личности местного партийного руководителя и начальника управления НКВД: кто усердствовал, а кто действовал осторожнее. Когда Ягоду сменил Ежов, началась плановая работа по уничтожению людей.
Генрих Григорьевич Ягода был последним человеком на этой должности, с кем еще можно было договориться, что-то объяснить и спасти невинного человека. Ягода мало когда признавал ошибки своего ведомства – это была большая редкость, но при Ежове подобное просто станет невозможным.
Ежов приказал закрыть Политический Красный Крест (он именовался также в разное время Комитетом помощи политическим ссыльным и заключенным, или, сокращенно, Помполитом, и Ассоциацией помощи политическим заключенным), который существовал с 1918 года.
При Ягоде Политический Красный Крест еще существовал. Руководила комитетом Екатерина Павловна Пешкова (1876–1965), жена Максима Горького, бывшая до революции членом партии эсеров.
В ее приемной на Кузнецком, 24, всегда была огромная очередь. Родственники арестованных бежали к ней за помощью, потому что больше обращаться было не к кому. Поговорив с Дзержинским, ей удавалось кого-то спасти. Беседуя с Пешковой, председатель ВЧК даже иногда соглашался: да, кажется, мы много лишнего делаем.
После смерти Дзержинского возможности Политического Красного Креста сократились: люди боялись жертвовать деньги на заключенных из числа так называемых «врагов народа». Пешкова и ее помощники могли только узнать, где находится арестованный, и посоветовать, что делать родным.
Но Ягода все-таки дружил с Горьким, и ему трудно было отказать Екатерине Павловне Пешковой во встрече. А встретившись с Ягодой, Пешковой удавалось иной раз смягчить приговор. Ягода в каких-то случаях признавал ее правоту и говорил: «Пожалуй, мы перехватили».
По мнению доктора исторических наук Олега Хлевнюка, судьба Ягоды была решена, когда 22 августа 1936 года покончил с собой бывший член политбюро и глава профсоюзов Михаил Павлович Томский. Он оставил предсмертное письмо Сталину с неожиданным постскриптумом: «Если хочешь знать, кто те люди, которые толкали меня на путь правой оппозиции в мае 1928 года, спроси мою жену лично, только тогда она их назовет».
Сталин отдыхал на юге. Оставшийся на хозяйстве секретарь ЦК Лазарь Моисеевич Каганович и член политбюро Серго Орджоникидзе отправили к вдове Томского любезного и обходительного Николая Ивановича Ежова как председателя Комиссии партийного контроля.
Вернувшись, Ежов доложил, что Томский имел в виду Ягоду, который «играл очень активную роль в руководящей тройке «правых», регулярно поставлял им материалы о положении в ЦК и всячески активизировал их выступления».
Это совершенно мистическая версия, каких много в истории Лубянки. Ягода никак не мог быть близок Бухарину и Рыкову. Но Ежов, который рвался к большому делу, написал докладную Сталину: «В НКВД вскрылось так много недостатков, которые, по-моему, терпеть дальше никак нельзя… В среде руководящей верхушки чекистов все больше и больше зреют настроения самодовольства, успокоенности и бахвальства. Вместо того чтобы сделать выводы из троцкистского дела и покритиковать свои собственные недостатки, исправить их, люди мечтают теперь только об орденах за раскрытое дело».
Ежов доложил, что выполнил поручение Сталина и организовал пересмотр списков всех арестованных по последним делам на предмет вынесения новых приговоров: «Стрелять придется довольно внушительное количество. Лично я думаю, что на это надо пойти и раз навсегда покончить с этой мразью».
26 сентября 1936 года Ягоду назначили наркомом связи вместо Рыкова (в следующем году судить их будут вместе). Через три дня к Ягоде первым заместителем перевели его заместителя из НКВД Георгия Евгеньевича Прокофьева. Его тоже расстреляют. Агранова пока оставили в НКВД, чтобы он передавал дела Ежову.
Смысл перевода Ягоды в другой наркомат был ясен только посвященным. Многие наивно думали, что его, как умелого администратора, отправили наводить порядок в другом ведомстве: тогда часто перебрасывали руководителей с одного места на другое.
Сам Ягода уже, видимо, понимал, что его ждет. Он знал излюбленный метод Сталина. Сначала человека вырывали из привычной среды, переводили на другую, менее заметную должность, потом его имя возникало в делах госбезопасности, НКВД отправлял собранные материалы Сталину, и политбюро принимало решение снять обвиняемого с должности, исключить из партии и передать дело в прокуратуру. Он много раз участвовал в этих играх. Теперь настала его очередь оказаться фишкой в руках других.
29 января 1937 года ЦИК отправил в запас генерального комиссара государственной безопасности Ягоду. Он больше не был защищен своим маршальским званием.
18 марта новый нарком Ежов, выступая перед руководящими сотрудниками НКВД, сказал, что Ягода был агентом царской охранки, вором и растратчиком.
3 апреля «Правда» сообщила, что «ввиду обнаруженных преступлений уголовного характера» нарком связи Ягода отстранен от должности, его дело передано в следственные органы. На следующий день, 4 апреля, его арестовали.
Ордер на арест Ягоды подписал его сменщик Ежов.
В протоколе обыска говорилось:
«1937 года, апреля 8 дня
Мы, нижеподписавшиеся, комбриг Ульмер, капитан госуд. безопасности Деноткин, капитан госуд. безопасности Бриль, ст. лейтенант госуд. безопасности Березовский и ст. лейтенант госуд. безопасности Петров, на основании ордеров НКВД СССР за №№ 2, 3 и 4 от 28-го и 29 марта 1937 года в течение времени с 28-го марта по 5 апреля 1937 года производили обыск у Г.Г. Ягоды в его квартире, кладовых по Милютинскому переулку, дом 9, в Кремле, на его даче в Озерках, в кладовой и кабинете Наркомсвязи СССР.
В результате произведенных обысков обнаружено:
1. Денег советских 22 997 руб. 59 коп., в том числе сберегательная книжка на 6180 руб. 59 коп.;
2. Вин разных, большинство из них заграничные и изготовления 1897, 1900 и 1902 гг. – 1229 бут.;
3. Коллекция порнографических снимков – 3904 шт.;
4. Порнографических фильмов – 11 шт.;
5. Сигарет заграничных разных, египетских и турецких – 11 075 шт.;
6. Табак заграничный – 9 короб.;
7. Пальто мужск. разных, большинство из них заграничных – 21 шт…;
61. Пластинок заграничных – 399;
62. Четыре коробки заграничных пластинок ненаигранных;
92. Револьверов разных – 19;
93. Охотничьих ружей и мелкокалиберных винтовок – 12;
94. Винтовок боевых – 2;
95. Кинжалов старинных – 10;
96. Шашек – 3;
97. Часов золотых – 5:
98. Часов разных – 9;
99. Автомобиль – 1;
100. Мотоцикл с коляской – 1;
101. Велосипедов – 3;
102. Коллекция трубок курительных и мундштуков (слоновой кости, янтарь и др.), большая часть из них порнографических – 165;
103. Коллекция музейных монет;
104. Монет иностранных желтого и белого металла – 26;
105. Резиновый искусственный половой член – 1;
116. Посуда антикварная разная – 1008 пред.;
129. Контрреволюционная, троцкистская, фашистская литература – 542;
130. Чемоданов заграничных и сундуков – 24».
Камеру Ягода делил с популярным в 30-х годах драматургом Владимиром Михайловичем Киршоном, которого потом тоже расстреляют. У него было несколько пьес. Они шли по всей стране, самая известная из них – комедия «Чудесный сплав».
С Киршоном дружил мой дедушка Владимир Михайлович Млечин, писал о его пьесах. После XX съезда Киршона реабилитировали, издали сборник его пьес. Мой дедушка часто вспоминал о Киршоне, но конечно же не подозревал о том, как прошли последние недели его жизни.
От несчастного Киршона потребовали доносить, о чем говорит в камере бывший наркомвнудел. Наверное, Киршон надеялся на снисхождение. Впрочем, ломали всех, за очень немногим исключением. С Ягодой они были знакомы – нарком любил общаться с творческими людьми.
Рапорты Киршона сохранились:
«Майору государственной безопасности тов. Журбенко
Ягода заявил мне: «Я знаю, что вас ко мне подсадили. Не сомневаюсь, что все, что я вам скажу или сказал бы, будет передано. А то, что вы мне будете говорить, будет вам подсказано. А кроме того, наш разговор записывают в тетрадку у дверей те, кто вас подослал».
Поэтому он говорил со мной мало, преимущественно о личном. Я ругал его и говорил, что ведь он сам просил, чтоб меня подсадили. «Я знаю, – говорит он, – что вы отказываетесь. Я хотел просто расспросить вас об Иде (жена Ягоды. – Л. М.), Тимоше (так звали невестку Горького – жену Максима Пешкова, в которую, как говорят, был влюблен Ягода. – Л. М.), ребенке, родных и посмотреть на знакомое лицо перед смертью».
«На процессе, – говорит Ягода, – я, наверное, буду рыдать, что еще хуже, чем если б я от всего отказался». Однажды, в полубредовом состоянии он заявил: «Если все равно умирать, так лучше заявить на процессе, что не убивал, нет сил признаться в этом открыто». Потом добавил: «Но это значит объединить вокруг себя контрреволюцию, это невозможно».
Ягода часто говорит о том, как хорошо было бы умереть до процесса. Речь идет не о самоубийстве, а о болезни. Ягода убежден, что он психически болен. Плачет он много раз в день, часто говорит, что задыхается, хочет кричать, вообще раскис и опустился позорно…»
ОТРАВЛЕННЫЕ СТЕНЫ
Недавние подчиненные предъявили бывшему наркому множество обвинений в контрреволюционной троцкистской деятельности, в шпионаже в пользу Германии, в организации убийств Горького, Куйбышева, Менжинского, в покушении на жизнь его преемника Николая Ивановича Ежова.
Ягода, уходя из НКВД, будто бы приказал опрыскать стены наркомовского кабинета сильнейшим ядом, испаряющимся при комнатной температуре.
На допросах Ягоду заставили играть в ту же игру, которую вел он в те времена, когда сидел по другую сторону стола. Вот какие показания он подписывал:
«В 1931 году наша контрреволюционная организация стала на путь террора и организации кулацких восстаний. Разумеется, я, как член этой же организации, полностью разделял эти позиции и должен отвечать за это…
Подтверждаю также данные мною ранее показания о своем участии в убийстве С.М. Кирова. О том, что убийство С.М. Кирова готовится по решению центра заговора, я знал заранее от Енукидзе (Авель Сафронович Енукидзе – секретарь президиума ЦИК СССР. – Л. М.). Енукидзе предложил мне не чинить препятствий организации этого террористического акта, и я на это согласился. С этой целью мною был вызван из Ленинграда Запорожец, которому я дал указания не чинить препятствий готовившемуся террористическому акту над С.М. Кировым.
После совершения убийства С.М. Кирова с моей стороны была попытка «потушить» расследование по этому делу. Однако в этом мне помешал Н.И. Ежов, который осуществил по поручению ЦК неослабный контроль за ходом расследования по делу об убийстве С.М. Кирова.
Я подтверждаю, что был осведомлен Караханом (Лев Михайлович Карахан – заместитель наркома иностранных дел. – Л. М.) о переговорах, которые он вел по поручению блока с германскими фашистскими кругами. Я также осведомлен и о том, что правотроцкистский блок дал свое согласие и обещание на территориальные уступки Германии после прихода блока к власти…
Должен добавить, что ускорение смерти Горького, т. е. фактически его убийство путем заведомо неправильного лечения, было организовано мною по решению центра блока, переданному мне Енукидзе. Это решение было вызвано тем, что Горький был известен как активный сторонник политики ЦК и близкий друг Сталина…
Никаких жалоб и претензий я не имею.
Протокол мне прочитан, записано верно.
Г. Ягода».
Предположение о том, что Максима Горького действительно умертвили по указанию Сталина, высказывается и по сей день. Некоторые исследователи в этом просто уверены. Другие полагают, что Ягода убил сына Горького – Максима Пешкова, поскольку был влюблен в его жену Тимошу.
Ягода, уходя из НКВД, будто бы приказал опрыскать стены наркомовского кабинета сильнейшим ядом, испаряющимся при комнатной температуре.
На допросах Ягоду заставили играть в ту же игру, которую вел он в те времена, когда сидел по другую сторону стола. Вот какие показания он подписывал:
«В 1931 году наша контрреволюционная организация стала на путь террора и организации кулацких восстаний. Разумеется, я, как член этой же организации, полностью разделял эти позиции и должен отвечать за это…
Подтверждаю также данные мною ранее показания о своем участии в убийстве С.М. Кирова. О том, что убийство С.М. Кирова готовится по решению центра заговора, я знал заранее от Енукидзе (Авель Сафронович Енукидзе – секретарь президиума ЦИК СССР. – Л. М.). Енукидзе предложил мне не чинить препятствий организации этого террористического акта, и я на это согласился. С этой целью мною был вызван из Ленинграда Запорожец, которому я дал указания не чинить препятствий готовившемуся террористическому акту над С.М. Кировым.
После совершения убийства С.М. Кирова с моей стороны была попытка «потушить» расследование по этому делу. Однако в этом мне помешал Н.И. Ежов, который осуществил по поручению ЦК неослабный контроль за ходом расследования по делу об убийстве С.М. Кирова.
Я подтверждаю, что был осведомлен Караханом (Лев Михайлович Карахан – заместитель наркома иностранных дел. – Л. М.) о переговорах, которые он вел по поручению блока с германскими фашистскими кругами. Я также осведомлен и о том, что правотроцкистский блок дал свое согласие и обещание на территориальные уступки Германии после прихода блока к власти…
Должен добавить, что ускорение смерти Горького, т. е. фактически его убийство путем заведомо неправильного лечения, было организовано мною по решению центра блока, переданному мне Енукидзе. Это решение было вызвано тем, что Горький был известен как активный сторонник политики ЦК и близкий друг Сталина…
Никаких жалоб и претензий я не имею.
Протокол мне прочитан, записано верно.
Г. Ягода».
Предположение о том, что Максима Горького действительно умертвили по указанию Сталина, высказывается и по сей день. Некоторые исследователи в этом просто уверены. Другие полагают, что Ягода убил сына Горького – Максима Пешкова, поскольку был влюблен в его жену Тимошу.