щитов. Теряя честь воина, хайритский вождь был вынужден бессильно следить,
как расправляются с его нанимателем. Да, теряя честь, свою и Хайры, ибо ему
платили золотом именно за эти драгоценные мгновения боя!
Когда колонна северян повернула в третий раз, Блейд, выбрав подходящий
момент, выбрался из строя и направил Тарна к пегому шестиногу кузена.
-- Повозки! -- закричал он, перекрывая лязг сыпавшихся на щиты
фалангитов стрел, -- В каждую -- десяток с франами и десяток стрелков! А
потом пустим их туда! -- Блейд рубанул ладонью в сторону несокрушимого
ксамитского строя.
Ильтар понял мгновенно.
-- Отличная мысль! Бери свою сотню и действуй! -- Уже на скаку, резким
посвистом созывая оссцев, Блейд обернулся и успел разглядеть, как на лице
вождя мелькнула улыбка, а с губ словно слетело обычное: "Умный Эльс! Хитрый
Эльс!" В следующий миг Ильтар уже раздавал приказы, сбивая отряд тесным
клином, нацеленным в самую середину ксамитского фронта.
Возы грохотали, возницы нещадно настегивали зверей бичами, стараясь
набрать разбег на расстоянии двухсот ярдов, отделявших фалангу от
серповидного холма. Блейд, и в спешке не потерявший головы, забрался во
второй фургон; первый, по его расчетам, скорее всего завязнет в пробитой
бреши, а он хотел сохранить максимальную свободу маневра. Придерживаясь
одной рукой за высокий борт и сжимая в другой фран, он посмотрел назад --
его всадники мчались следом, все -- в передних седлах, поскольку половина
бойцов перешла в повозки. Чос, свято соблюдавший инструкцию беречь Тарна, а
заодно -- и свою шкуру, скакал, как было велено, в самом хвосте колонны.
Блейд довольно улыбнулся. Да, хайриты умели действовать быстро! А их
шестиноги развивали просто невероятную скорость! С того мгновения, как он
вымолвил Ильтару первое слово, и до удара о бронзовую стену фаланги вряд ли
пройдет больше пяти минут! Еще тридцать ярдов... двадцать... десять...
Сейчас возы врежутся в ксамитский строй...
И они врезались.
Первая пара зверей протащила фургон почти в самый центр вражеского
войска, давя и калеча людей; там он и застрял, словно крохотный форт,
стиснутый такой плотной массой живых и умирающих фалангитов, что даже
чудовищные усилия двух шестиногов не могли продвинуть его ни на дюйм. За ним
по кровавому следу ринулись остальные возы и осская сотня; затем -- большая
часть всадников Ильтара. Бойцов Дома Сейд он отправил громить третью
фалангу.
Хайриты стреляли в упор с повозок и седел; сверкали франы, дикий рев
разъяренных таротов смешивался с грохотом копыт, молотивших по доспехам,
лязгом оружия и криками умирающих воинов эдората. В этом сражении не было
раненых; фалангиты стояли так плотно, что каждый удар клинка, каждая стрела,
каждый оборот окованных железом колес нес смерть. Гибельная брешь в теле
фаланги все расширялась и расширялась, стройные шеренги распадались на
отряды из ста-двухсот бойцов, потом -- на группы из десятков отчаянно
обороняющихся людей, наконец -- на кучки, в которых было не больше трехпяти
солдат.
Но они продолжали сражаться! Они не просили пощады! Бросив длинные
пики, бесполезные в ближнем бою, обнажив мечи и прикрываясь своими огромными
щитами, ксамиты пытались взять кровь за кровь -- тарота ли, человека, не
важно; казалось, каждый из них стремился умереть, хоть раз погрузив клинок в
тело врага. Но это удавалось им редко. Лишенные монолитной спаянности строя,
они были беззащитны перед потоком стрел и свистящей сталью северян; один за
другим они падали в траву, сами подобные траве, скошенной безжалостными
ударами.
Блейд не считал, скольких он убил в тот день. Когда пространство вокруг
повозки покрыли трупы в обагренных кровью доспехах, он перепрыгнул с борта в
седло Тарна и вытащил притороченный к луке длинный меч. Так, с франом в
правой руке и мечом в левой, он и кончил этот бой, обнаружив, что рубить уже
некого; тех же, кто избежал ударов его клинков, милосердно пристрелил Чос.
Патары и сейды добивали остатки меньших фаланг; айденские ветераны,
взобравшись на гребни окрестных холмов, ожесточенно резали полуголых
пехотинцев Ксама; потрепанные джейдские орлы, растянувшись поперек долины
неровной шеренгой, отлавливали и приканчивали бегущих; охранявшие обоз
стамийцы, ала за алой, скрывались в боковых проходах, преследуя тех, кто
пытался найти спасение в лабиринте холмов.
Нижний край солнечного диска коснулся вершин западной гряды. Трубы
ксамитов молчали.
* * *
Блейд, Ильтар и семь оставшихся в живых сардаров стояли над телом бар
Нурата. Ксамитское копье пробило нагрудную пластину панциря, разворотив
ребра страшной раной; в ней розовели обломки костей, рассеченные мышцы и
залитое кровью легкое. На лице полководца застыло гневное выражение, словно
и в смерти он продолжал с той же яростной силой ненавидеть исконных врагов
империи. Что ж, этот человек выполнил свой долг, подумал Блейд. Он ошибся,
переоценив мощь своего войска, и попал в ловушку. За что и заплатил жизнью.
Оторвавшись от созерцания покойного стратега, Блейд поднял голову и
оглядел айденских военачальников. Четверо были покрыты кровью и пылью: бар
Кирот, сумевший вывести из-под удара фаланги с полтысячи своих молодых
солдат, бар Сейрет и еще два джейдских сардара, имен которых он не знал.
Трое, командиры орд ветеранов, выглядели совсем свежими. Автоматически Блейд
отметил, что Иртем бар Корин, видимо, погиб. Жаль... Парень был неглуп и
испытывал к нему симпатию...
Впрочем, то, чему предстояло сейчас свершиться, произойдет неизбежно и
независимо от желания сардаров, пребывавших в состоянии шока и
нерешительности. В отличие от них Блейд точно знал, чего хочет и как будет
действовать. И он собирался выполнить свой план, даже если придется зарубить
всех семерых, не исключая и бар Кирота. За его спиной была молчаливая
поддержка Ильтара и нетронутая сила хайритской тысячи, потерявшей не более
полусотни бойцов.
Бар Ворт откашлялся. Лицо его покраснело больше обычного, пальцы нервно
сжимали рукоять висевшего на перевязи меча.
-- Хм-м... Да будет милостив к тебе Айден в своих сверкающих
чертогах... -- старый сардар на миг склонил голову перед телом полководца.
Остальные вразброд повторили его жест и ритуальную фразу прощания. -- Что
будем делать, досточтимые? -- взгляд Ворта скользнул по мрачным лицам
офицеров. -- Продолжим поход или повернем домой?
Хочет вернуться, понял Блейд. Но опасается принять ответственность за
такое решение на себя одного.
-- А разве у нас есть выбор? -- хрипло произнес Кирот. -- Пока что в
южные пределы попал бар Нурат -- вместе с доброй половиной войска. -- Но они
уже ни о чем не смогут рассказать! -- он горько расхохотался.
-- Ну-у-у... -- протянул Ворт, -- у верховного стратега были секретные
инструкции... указания насчет дальнейшего пути... Я же их не имею. Как
старший среди вас, я готов вести войско обратно, но не туда, -- он махнул в
сторону южной гряды холмов.
Оба командира орд ветеранов одобрительно закивали. Чем ближе человек к
пенсии, тем больше ценит он жизнь, подумал Блейд. Это умозаключение было
справедливо и на Земле, и в Айдене, и в десятках других миров Измерения Икс.
-- Надо возвращаться, -- сказал один из ветеранов, -- Ворт прав.
Досточтимый бар Нурат был великим полководцем... нобилем из рода пэров...
Кто из нас ему равен? -- он метнул презрительный взгляд на молодого бар
Кирота, словно с ходу отметал возможные претензии с этой стороны.
-- Этот великий полководец завел нас в ловушку, -- угрюмо пробормотал
Кирот, -- хотя его об этом предупреждали... те, у кого хватило мозгов и
смелости поднять голос на совете... -- он искоса взглянул на Блейда. Все три
командира ветеранов нахмурились, и даже на потных физиономиях джейдских
офицеров появилось неодобрительное выражение. Люди не прощают напоминаний о
своих ошибках.
"Торопится парень, -- снисходительно подумал Блейд. -- Слишком молод.
Нельзя вот так, сразу..." Впрочем, ему тоже не хотелось зря тянуть время.
-- Не нам обсуждать ошибки досточтимого бар Нурата, -- Сейрет
примиряюще поднял руку. -- Тем более, что содеянного не исправишь. Милостью
Шебрет нам дарована победа... мы живы, и половина войска еще держится на
ногах.
-- Хорошо! Так что ты предлагаешь? -- бар Ворт прожег джейдца яростным
взглядом. -- Идти назад? Или вперед? -- Сейрет покачал головой, явно
пребывая в нерешительности, -- И если мы пойдем вперед, то кто готов нас
возглавить? -- Он обвел взглядом лица сардаров, явно игнорируя и Блейда, и
хайритского вождя. -- Ты, Кирот? Ты, Сейрет? Ты, бар Трог? Ты, бар...
-- Я, -- спокойно произнес Ричард Блейд, выступая вперед.
Стоявший рядом с ним Трог, приятель бар Ворта, невольно отшатнулся.
Блейд скосил на него глаза, и на его губах заиграла насмешливая улыбка.
-- Чего ты так испугался, почтенный бар Трог? Тебе же требовался
хороший полководец, из рода пэров, да еще с секретными инструкциями... Ну,
так погляди внимательно! Вот стоит перед тобой сардар Аррах бар Ригон,
военачальник не из последних, наследник Западного пэрства и носитель
тайны... Чего же тебе еще нужно?
-- Нет! -- взревел Ворт, хватаясь за меч. -- Нет! Разжалованный сардар,
сын предателя, беспутный пьянчуга, кал собачий -- вот ты кто! Сам
милосердный бар Савалт велел мне... -- он вдруг захлопнул рот, сообразив,
что сболтнул лишнее.
Блейд медленно повернулся к командиру ветеранов и потянул из ножен
кинжал.
-- За тобой должок, приятель, -- неторопливо произнес он, затем с силой
метнул клинок в ноги бар Ворту, так что лезвие по рукоять ушло в землю. -- Я
хочу получить твое ухо. -- Старый сардар уставился на него непонимающим
взглядом, и Блейд с ухмылкой пояснил: -- То самое, которое ты поклялся
отрезать, если в ксамитской фаланге окажется больше пяти тысяч бойцов. Они
привели тысяч двенадцать копьеносцев, и я полагаю, что могу претендовать на
оба твоих уха...
-- А что... Недурная мысль! -- пробормотал Кирот. -- Если с нашего
великого полководца, -- он кивнул на тело бар Нурата, -- уже нечего взять,
то пусть расплатится хоть его помощник... За смерть моих солдат!
-- Что-о-о? -- от ярости на шее бар Ворта вздулись жилы. -- Бунт?
Дерзость? Один -- сопляк, -- он ткнул пальцем в Кирота, -- другой --
хайритский выкормыш...
-- Этот хайритский выкормыш сегодня выиграл битву и спас твою старую
шкуру, о достойнейший, -- спокойно произнес Ильтар. -- Поэтому не стоит так
горячиться. Твои-то храбрые воины всего лишь дорезали побежденных.
-- Победу нам даровала Шебрет! И мудрый план бар Нурата!
Ильтар задумчиво взъерошил копну своих светлых волос и посмотрел на
оранжевое светило, уже наполовину скрывшееся за холмами. На лице его было
ясно написано, что не стоит спорить об очевидном -- лучше поскорее промочить
горло после тяжких трудов. Тем не менее он вытянул руку в сторону пяти
тяжелых фургонов, около которых, выпрягая израненных животных, копошились
хайриты.
-- Мы тоже почитаем мощную Шебрет, богиню войны и сестру Семи Ветров,
-- произнес вождь, -- поэтому будем считать, что она вложила в голову моего
хитроумного брата мысль использовать эти повозки. Сегодня он научил нас, как
справиться с ксамитскими копейщиками. Возможно, Шебрет шепчет советы на ухо
всем полководцам, но только великие понимают их правильно. На то они и
великие... -- Ильтар тяжело вздохнул, бросил тоскливый взгляд в сторону
обозных телег с последними бочонками пива -- они как раз выезжали на луг --
и веско добавил: -- Хайриты очень уважают моего брата, благородного Эльса из
Дома Карот, Перерубившего Рукоять... Они пойдут дальше под его рукой. Я все
сказал.
Во время этой краткой речи вокруг тела павшего стратега произошли некие
перемещения. Теперь по одну сторону находились Ильтар, сам Блейд и молодой
бар Кирот, по другую -- разъяренный Ворт и два старых сардара. Три джейдских
офицера, полные сомнений, стояли между ними. "Словно склока в парламенте, --
пришло на ум Блейду. -- Лейбористы, консерваторы и колеблющиеся центристы"
С одним небольшим отличием: лейбористом Блейд не был, и никто не смог
бы упрекнуть его, аса секретной службы, в отсутствии решительности. Он
указал на кинжал старого Асруда. все еще торчавший в земле у самых ног бар
Ворта, и рявкнул:
-- Уши!
Казалось, старый сардар внезапно успокоился. Окинув рослую фигуру
Блейда оценивающим взглядом, он вытащил меч и негромко, но твердо сказал:
-- Уши тебе мои понадобились, хайритский пес? Ну, так подойди и возьми!
-- Затем он повернулся к своим соратникам: -- Всем нам известно, каким
образом благородный нобиль и офицер должен защищать свою честь. Конечно,
этот, -- он кивнул в сторону Блейда, -- всего лишь аларх и сопляк,
недостойный скрестить меч с ветераном. Однако в нем есть капля-другая
айденской крови... и я выпущу ее как можно быстрее. А потом мы разберемся и
с остальными, -- бар Ворт мрачно кивнул на Ильтара и молодого Кирота.
Блейд неторопливо отстегнул перевязь с франом и сунул его в руки
кузена.
-- Не тяни, -- пробормотал тот, принимая оружие. -- У меня в глотке
сухо, как в дырявом бочонке.
Усмехнувшись, Блейд шагнул вперед, вытягивая меч, и в следующий миг
клинки сшиблись, словно лезвия чудовищных смертоносных ножниц.
Бар Ворт оказался отличным фехтовальщиком. Несмотря на сотни галлонов
горячительных напитков, поглощенных за три десятилетия имперской службы,
рука старого сардара не дрожала. Вдобавок он был свеж, бодр и полон
служебного рвения. Лучший способ справиться с бунтом -- покончить с его
главарем. Что он и собирался сделать.
Видимо, такой поединок не противоречил армейскому уставу; ни приятели
Ворта, ни джейдские сардары, ни Кирот не сделали попытки остановить
сражающихся. Превозмогая усталость, Блейд орудовал мечом, думая, что бар
Ворт избрал наилучший выход. Попытка вызвать ратников и арестовать
непокорного аларха наверняка привела бы к столкновению с хайритами. А так --
поединок один на один... во имя защиты чести и своих ушей! Ну, ничего,
сейчас он до них доберется!
Сильный рубящий удар сбил шлем с головы сардара ветеранов. Блокировав
ответный выпад, Блейд сделал изящный пируэт, и кончик его клинка прочертил
кровавую полоску на щеке бар Ворта -- как раз у самого уха. Тот отпрянул в
сторону, но меч вдруг словно перепорхнул в левую руку его противника, потом
прянул вперед, и на другой щеке сардара тоже появилась алая полоса.
Блейд уже не чувствовал усталости. Длинный меч казался легче пера,
стальной клинок стал продолжением его руки, повинуясь каждому движению
кисти, ощущение легкости, приподнятости охватило его, словно балетного
танцора, исполняющего на бис сольную партию. Он хорошо знал это чувство,
предвещавшее, что его противнику осталось недолго жить.
Клинок глухо звякнул о край нагрудника Ворта, и, обливаясь кровью,
сардар повалился в жухлую вытоптанную траву рядом с телом своего мертвого
командира. Швырнув меч в ножны, Блейд сделал два длинных шага, вытащил из
земли свой кинжал, потом опустился на колени у головы бар Ворта. Мелькнула
мысль, что Ильтар может быть доволен -- он не тянул время, схватка длилась
не больше четырех-пяти минут.
Внезапно странник ощутил на плече чью-то руку. Он поднял взгляд вверх
-- это был Трог. На его лице застыло полуизумленное, полуиспуганное
выражение.
-- Не калечь его, досточтимый, -- хриплым голосом произнес он, -- мы и
так готовы повиноваться. Ходили слухи, что отец открыл тебе тайную дорогу на
Юг... -- брови бар Трога взлетели вверх в невысказанном вопросе.
Блейд поднялся с колен и долгим внимательным взглядом посмотрел на
Трога, бар Сейрета и других сардаров.
-- Всем отойти на ночлег к месту последней дневки, -- жестко приказал
он. -- И поторопитесь, солнце садится! Выставить караулы, подсчитать
раненых, оказать им помощь. Выполняйте!
Ильтар обозрел поле, на котором лежало не меньше тридцати тысяч трупов,
и покрутил головой.
-- Да, скоро здесь будет изрядно смердеть, -- заметил он. -- Но, с
твоего разрешения, брат, я все же оставлю тут сотню всадников. Пусть
понаблюдают за окрестностями.
Эта мысль была вполне здравой, и Блейд одобрительно кивнул головой.
Перед ним раскинулось гигантское болото. Топкий травянистый берег
уходил в черную воду, из которой тут и там торчали заросшие осокой островки,
окаймленные кольцами жидкой грязи. Кое-где высокие, в человеческий рост
растения, похожие на тростник, чуть шелестели под слабыми порывами
обжигающего ветра. На расстоянии полета стрелы, полускрытая вечным туманным
маревом, тянулась редкая полоска деревьев -- странных, скособоченных, словно
их ветви и вершины врастали обратно в липкую илистую почву в поисках
дополнительной опоры. Эти болотные великаны казались огромными бурыми
пауками, затаившимися в белесой паутине тумана; их раздутые бочкообразные
стволы на высоте двухсот футов заканчивались тонким и длинным, загнутым к
земле жалом, а изломанные ветки тоже тянулись вниз, словно ноги чудовищного
насекомого. Над этим безрадостным пейзажем, над темной водой, грязью,
ядовито-зелеными травами и странными деревьями висела мгла; выше раскинулось
мутно серое палящее небо, в котором плавал ослепительный оранжевый солнечный
диск. Болото дышало влажной жарой и смрадом гниющих растений, и Блейду
казалось, что сейчас тут было не меньше пятидесяти по Цельсию. Парная баня!
Он вспомнил свежую прохладу замкового парка, звон фонтанных струй,
золотистое тело Лидор, скользящее в озерце с мраморными берегами, и тяжело
вздохнул. До всего этого великолепия оставалось две с половиной тысячи миль
и два месяца пути.
Вдали протекала река. Медленно, неспешно ее воды вливались в болото,
исчезая в бездонной трясине. На берегу был раскинут лагерь -- с полсотни
палаток, вокруг которых сейчас паслись тароты. Широко ступая -- при каждом
шаге ноги уходили в почву чуть ли не по щиколотку -- Блейд подошел к Тарну,
на котором понуро сидел Чос, закутанный для защиты от солнца в полотняный
плащ, взгромоздился в седло и хлопнул зверя по мохнатой шее. Тот затрусил к
биваку. Его огромные копыта и лишняя пара ног великолепно подходили для
продвижения по вязкому болотистому грунту. Однако и им требовалась хоть
какая-то опора, а ее в Великом Болоте не было. При первой же попытке пустить
туда шестиногов Блейд потерял двух животных. Людей пришлось вытягивать на
берег веревками.
Вытерев капюшоном своего плаща стекавший на глаза пот, странник хмуро
покосился в сторону трясины. Теперь он знал, что преграждает путь на Юг. Ни
пешему, ни конному, ни на лодке, ни на плоту не перебраться через это
чудовищное болото, тянувшееся, видимо, до самого экватора -- на пятьсот или
тысячу миль по его приблизительным подсчетам. Пожалуй, это природное
образование, не имевшее аналогов на Земле, и болотом нельзя было назвать --
скорее, заболоченное, вытянутое в широтном направлении море среди неимоверно
топких берегов, пересекавшее континент от края и до края. В этих низких
широтах безжалостное солнце наверняка выжгло бы все живое, превратив землю в
пустыню, но экваториальные океанские воды каким-то образом вторгались в
материковую твердь, смешиваясь с почвой и заливая возникающей грязевой
субстанцией огромную территорию. Возможно, где-то на юге, еще ближе к
экватору, как подозревал Блейд, простирались открытые воды. Какая там
температура? Семьдесят, восемьдесят градусов? Несомненно, ничего живого там
не могло существовать. И столь же несомненно, был лишь один способ
преодолеть Великую Топь -- по воздуху. Когда в Айдене изобретут самолеты.
Чос сзади дышал тяжело, с присвистом; похоже, сил на разговоры у него
уже не оставалось. Как и у всех прочих. Если бы не тароты, проявлявшие и в
этом жутком климате не меньшую живость, чем на прохладном севере, ни один
человек не ушел бы отсюда. Они просто свалились бы через сотню-другую шагов.
Блейд в очередной раз порадовался тому, что, миновав страну холмов,
твердо решил не брать с собой ни одного пешего. Это произошло двадцать дней
назад, когда вполовину уменьшившееся айденское войско, преодолев лабиринт
ущелий и долинок, вновь вышло на ровную местность. Пересохшая река, вдоль
русла которой они следовали почти пятьдесят миль, превратилась в мутноватый
мелкий поток. Выбрав на берегу подходящий холм с плоской вершиной, Блейд
велел оборудовать укрепленный лагерь и на следующий день, к вечеру, объявил
сардарам о своем решении.
Он собирался идти дальше только с хайритской тысячей и пятьюдесятью
возами. В лагере, превратившемся за двое суток во вполне приличный форт с
земляными стенами, оставался весь обширный обоз, три орды ветеранов и
остальные ратники, уцелевшие после битвы в холмах, -- около четырех орд
джейдцев и молодых солдат Кирота, да тысяча стамийских стрелков. Хотя среди
них было несколько сотен раненых, это войско представляло грозную силу.
Никто не сомневался, что после недавнего разгрома ксамиты смогут выслать
новую военную экспедицию только через два-три месяца.
Комендантом форта Блейд поставил бар Сейрета, надежного сардара из
Джейда лет тридцати пяти. Он был достаточно опытен и тверд, чтобы справиться
с любыми мыслимыми трудностями. Главными его задачами были разведка -- на
севере, в холмах, и новой страны на юге -- и излечение раненых, которые
могли стать обузой на обратном пути и в случае нового столкновения с
ксамитами. Сейрет должен был ждать два месяца, семьдесят дней. За этот срок
Блейд либо вернется назад, либо пришлет гонцов с приказом присоединиться к
хайритам. Если известий не поступит, Сейрету следовало возвращаться назад.
Такое решение устроило всех -- тем более что Блейд взял с собой двух
сардаров, Трога и Кирота, с тремя десятками писцов, картографов, лекарей и
следопытов, ясно показав, что хайриты всего лишь сопровождают это основное
ядро айденской экспедиции.
Отряд вступил в неведомые земли, продолжая следовать вдоль крутого
речного берега; теперь, без пешего войска, они могли делать миль пятьдесят в
день. Раскинувшаяся вокруг страна казалась странной и древней, словно Боги
Айдена позабыл и отделить здесь лес от поля, равнину от оврагов и холмов,
твердь от влаги. Буйные тропические джунгли то подступали к самому берегу,
то сменялись обширными участками голой, словно выжженной почвы, невысокими
каменистыми плато, зарослями гигантской, по пояс всаднику, травы, песчаными
дюнами или болотом. Река, верный поводырь путников, неизменно текла на юг,
разливаясь все шире и шире; течение ее замедлялось, вода стала затхлой и
неприятной на вкус. Но все же это была вода! Без нее, при страшной жаре,
которая мучила людей днем и не давала уснуть ночью, никто не протянул бы
дольше суток.
На десятый день пути Блейд велел понаделать плащей на манер туарегских
бурнусов из предусмотрительно прихваченного с собой полотна. На пятнадцатый,
когда ободья хайритских возов стали безнадежно вязнуть в топкой почве, а
наполненный влажными миазмами воздух уже указывал на близость болота, он
велел соорудить второй укрепленный лагерь и двинулся дальше налегке, с
каротской сотней Ильтара и своими оссцами; десять наиболее крепких
айденитов, в том числе -- Кирот и Трог, ехали на вторых седлах. Так они
двигались еще пять дней, пока Великая Топь окончательно не перегородила
путь.
Подъехав к биваку, Блейд увидел, что сотня хайритов с помощью своих
зверей уже заканчивает сооружение плотной изгороди -- колья и ветви для нее
были нарублены в ближайшем лесу. Позавчера вечером, едва они разбили палатки
и разожгли костры, из мрака выпрыгнула какая-то кошмарная тварь размером
побольше африканского льва и попыталась задрать тарота. Когда хищник,
изрешеченный дюжиной стрел, затих на земле, Блейд внимательно осмотрел его в
свете факелов. Сомнений не было: изображение такого же монстра, которого
длинные задние лапы делали похожим на лягушку-переростка, было вычеканено на
ножнах кинжала старого Асруда. Еще одна загадка... Блейд помотал головой и
велел выварить череп этого создания. Его соблазнили челюсти с клыками длиной
в ладонь -- прекрасное украшение для кабинета в Тагре... если он туда
доберется, конечно.
Парни, трудившиеся над изгородью, двигались медленно и выглядели
неважно. Покачав головой, Блейд спрыгнул на землю, велел Чосу расседлать
Тарна и направился в шатер Ильтара. Пожалуй, нет необходимости задерживаться
в этих гиблых краях. Светлый Айден надежно огородил свое царство от
любопытства смертных -- во всяком случае, на этом континенте.
Ильтар, пригорюнившись, сидел за столом вместе с молодым Киротом,
наблюдая, как Ульм, его оруженосец, вышибает затычку из последнего бочонка с
пивом. В углу на груде травы, накрытой шкурой, прилег бар Трог. Сардару
ветеранов было под пятьдесят, и он мудро избегал лишних усилий.
-- Садись, Эльс, -- Ильтар выудил из-под стола складной табурет. --
Отпразднуем конец пути... Ну и гнусное местечко! -- он кивнул в сторону
распахнутого входа, за которым парило болото.
-- Все разъезды вернулись, -- заметил бар Кирот. -- На сто тысяч локтей
на запад и восток одно и то же. Жара, вонь и эта проклятая топь.
-- Вот и я говорю -- сплошная гнусь, -- подытожил Ильтар. -- Ульм,
наливай! Да не забудь чашу побольше почтенному бар Трогу! -- Он, не
отрываясь, опрокинул в рот изрядную порцию, потом заявил: -- Всякое место,
как расправляются с его нанимателем. Да, теряя честь, свою и Хайры, ибо ему
платили золотом именно за эти драгоценные мгновения боя!
Когда колонна северян повернула в третий раз, Блейд, выбрав подходящий
момент, выбрался из строя и направил Тарна к пегому шестиногу кузена.
-- Повозки! -- закричал он, перекрывая лязг сыпавшихся на щиты
фалангитов стрел, -- В каждую -- десяток с франами и десяток стрелков! А
потом пустим их туда! -- Блейд рубанул ладонью в сторону несокрушимого
ксамитского строя.
Ильтар понял мгновенно.
-- Отличная мысль! Бери свою сотню и действуй! -- Уже на скаку, резким
посвистом созывая оссцев, Блейд обернулся и успел разглядеть, как на лице
вождя мелькнула улыбка, а с губ словно слетело обычное: "Умный Эльс! Хитрый
Эльс!" В следующий миг Ильтар уже раздавал приказы, сбивая отряд тесным
клином, нацеленным в самую середину ксамитского фронта.
Возы грохотали, возницы нещадно настегивали зверей бичами, стараясь
набрать разбег на расстоянии двухсот ярдов, отделявших фалангу от
серповидного холма. Блейд, и в спешке не потерявший головы, забрался во
второй фургон; первый, по его расчетам, скорее всего завязнет в пробитой
бреши, а он хотел сохранить максимальную свободу маневра. Придерживаясь
одной рукой за высокий борт и сжимая в другой фран, он посмотрел назад --
его всадники мчались следом, все -- в передних седлах, поскольку половина
бойцов перешла в повозки. Чос, свято соблюдавший инструкцию беречь Тарна, а
заодно -- и свою шкуру, скакал, как было велено, в самом хвосте колонны.
Блейд довольно улыбнулся. Да, хайриты умели действовать быстро! А их
шестиноги развивали просто невероятную скорость! С того мгновения, как он
вымолвил Ильтару первое слово, и до удара о бронзовую стену фаланги вряд ли
пройдет больше пяти минут! Еще тридцать ярдов... двадцать... десять...
Сейчас возы врежутся в ксамитский строй...
И они врезались.
Первая пара зверей протащила фургон почти в самый центр вражеского
войска, давя и калеча людей; там он и застрял, словно крохотный форт,
стиснутый такой плотной массой живых и умирающих фалангитов, что даже
чудовищные усилия двух шестиногов не могли продвинуть его ни на дюйм. За ним
по кровавому следу ринулись остальные возы и осская сотня; затем -- большая
часть всадников Ильтара. Бойцов Дома Сейд он отправил громить третью
фалангу.
Хайриты стреляли в упор с повозок и седел; сверкали франы, дикий рев
разъяренных таротов смешивался с грохотом копыт, молотивших по доспехам,
лязгом оружия и криками умирающих воинов эдората. В этом сражении не было
раненых; фалангиты стояли так плотно, что каждый удар клинка, каждая стрела,
каждый оборот окованных железом колес нес смерть. Гибельная брешь в теле
фаланги все расширялась и расширялась, стройные шеренги распадались на
отряды из ста-двухсот бойцов, потом -- на группы из десятков отчаянно
обороняющихся людей, наконец -- на кучки, в которых было не больше трехпяти
солдат.
Но они продолжали сражаться! Они не просили пощады! Бросив длинные
пики, бесполезные в ближнем бою, обнажив мечи и прикрываясь своими огромными
щитами, ксамиты пытались взять кровь за кровь -- тарота ли, человека, не
важно; казалось, каждый из них стремился умереть, хоть раз погрузив клинок в
тело врага. Но это удавалось им редко. Лишенные монолитной спаянности строя,
они были беззащитны перед потоком стрел и свистящей сталью северян; один за
другим они падали в траву, сами подобные траве, скошенной безжалостными
ударами.
Блейд не считал, скольких он убил в тот день. Когда пространство вокруг
повозки покрыли трупы в обагренных кровью доспехах, он перепрыгнул с борта в
седло Тарна и вытащил притороченный к луке длинный меч. Так, с франом в
правой руке и мечом в левой, он и кончил этот бой, обнаружив, что рубить уже
некого; тех же, кто избежал ударов его клинков, милосердно пристрелил Чос.
Патары и сейды добивали остатки меньших фаланг; айденские ветераны,
взобравшись на гребни окрестных холмов, ожесточенно резали полуголых
пехотинцев Ксама; потрепанные джейдские орлы, растянувшись поперек долины
неровной шеренгой, отлавливали и приканчивали бегущих; охранявшие обоз
стамийцы, ала за алой, скрывались в боковых проходах, преследуя тех, кто
пытался найти спасение в лабиринте холмов.
Нижний край солнечного диска коснулся вершин западной гряды. Трубы
ксамитов молчали.
* * *
Блейд, Ильтар и семь оставшихся в живых сардаров стояли над телом бар
Нурата. Ксамитское копье пробило нагрудную пластину панциря, разворотив
ребра страшной раной; в ней розовели обломки костей, рассеченные мышцы и
залитое кровью легкое. На лице полководца застыло гневное выражение, словно
и в смерти он продолжал с той же яростной силой ненавидеть исконных врагов
империи. Что ж, этот человек выполнил свой долг, подумал Блейд. Он ошибся,
переоценив мощь своего войска, и попал в ловушку. За что и заплатил жизнью.
Оторвавшись от созерцания покойного стратега, Блейд поднял голову и
оглядел айденских военачальников. Четверо были покрыты кровью и пылью: бар
Кирот, сумевший вывести из-под удара фаланги с полтысячи своих молодых
солдат, бар Сейрет и еще два джейдских сардара, имен которых он не знал.
Трое, командиры орд ветеранов, выглядели совсем свежими. Автоматически Блейд
отметил, что Иртем бар Корин, видимо, погиб. Жаль... Парень был неглуп и
испытывал к нему симпатию...
Впрочем, то, чему предстояло сейчас свершиться, произойдет неизбежно и
независимо от желания сардаров, пребывавших в состоянии шока и
нерешительности. В отличие от них Блейд точно знал, чего хочет и как будет
действовать. И он собирался выполнить свой план, даже если придется зарубить
всех семерых, не исключая и бар Кирота. За его спиной была молчаливая
поддержка Ильтара и нетронутая сила хайритской тысячи, потерявшей не более
полусотни бойцов.
Бар Ворт откашлялся. Лицо его покраснело больше обычного, пальцы нервно
сжимали рукоять висевшего на перевязи меча.
-- Хм-м... Да будет милостив к тебе Айден в своих сверкающих
чертогах... -- старый сардар на миг склонил голову перед телом полководца.
Остальные вразброд повторили его жест и ритуальную фразу прощания. -- Что
будем делать, досточтимые? -- взгляд Ворта скользнул по мрачным лицам
офицеров. -- Продолжим поход или повернем домой?
Хочет вернуться, понял Блейд. Но опасается принять ответственность за
такое решение на себя одного.
-- А разве у нас есть выбор? -- хрипло произнес Кирот. -- Пока что в
южные пределы попал бар Нурат -- вместе с доброй половиной войска. -- Но они
уже ни о чем не смогут рассказать! -- он горько расхохотался.
-- Ну-у-у... -- протянул Ворт, -- у верховного стратега были секретные
инструкции... указания насчет дальнейшего пути... Я же их не имею. Как
старший среди вас, я готов вести войско обратно, но не туда, -- он махнул в
сторону южной гряды холмов.
Оба командира орд ветеранов одобрительно закивали. Чем ближе человек к
пенсии, тем больше ценит он жизнь, подумал Блейд. Это умозаключение было
справедливо и на Земле, и в Айдене, и в десятках других миров Измерения Икс.
-- Надо возвращаться, -- сказал один из ветеранов, -- Ворт прав.
Досточтимый бар Нурат был великим полководцем... нобилем из рода пэров...
Кто из нас ему равен? -- он метнул презрительный взгляд на молодого бар
Кирота, словно с ходу отметал возможные претензии с этой стороны.
-- Этот великий полководец завел нас в ловушку, -- угрюмо пробормотал
Кирот, -- хотя его об этом предупреждали... те, у кого хватило мозгов и
смелости поднять голос на совете... -- он искоса взглянул на Блейда. Все три
командира ветеранов нахмурились, и даже на потных физиономиях джейдских
офицеров появилось неодобрительное выражение. Люди не прощают напоминаний о
своих ошибках.
"Торопится парень, -- снисходительно подумал Блейд. -- Слишком молод.
Нельзя вот так, сразу..." Впрочем, ему тоже не хотелось зря тянуть время.
-- Не нам обсуждать ошибки досточтимого бар Нурата, -- Сейрет
примиряюще поднял руку. -- Тем более, что содеянного не исправишь. Милостью
Шебрет нам дарована победа... мы живы, и половина войска еще держится на
ногах.
-- Хорошо! Так что ты предлагаешь? -- бар Ворт прожег джейдца яростным
взглядом. -- Идти назад? Или вперед? -- Сейрет покачал головой, явно
пребывая в нерешительности, -- И если мы пойдем вперед, то кто готов нас
возглавить? -- Он обвел взглядом лица сардаров, явно игнорируя и Блейда, и
хайритского вождя. -- Ты, Кирот? Ты, Сейрет? Ты, бар Трог? Ты, бар...
-- Я, -- спокойно произнес Ричард Блейд, выступая вперед.
Стоявший рядом с ним Трог, приятель бар Ворта, невольно отшатнулся.
Блейд скосил на него глаза, и на его губах заиграла насмешливая улыбка.
-- Чего ты так испугался, почтенный бар Трог? Тебе же требовался
хороший полководец, из рода пэров, да еще с секретными инструкциями... Ну,
так погляди внимательно! Вот стоит перед тобой сардар Аррах бар Ригон,
военачальник не из последних, наследник Западного пэрства и носитель
тайны... Чего же тебе еще нужно?
-- Нет! -- взревел Ворт, хватаясь за меч. -- Нет! Разжалованный сардар,
сын предателя, беспутный пьянчуга, кал собачий -- вот ты кто! Сам
милосердный бар Савалт велел мне... -- он вдруг захлопнул рот, сообразив,
что сболтнул лишнее.
Блейд медленно повернулся к командиру ветеранов и потянул из ножен
кинжал.
-- За тобой должок, приятель, -- неторопливо произнес он, затем с силой
метнул клинок в ноги бар Ворту, так что лезвие по рукоять ушло в землю. -- Я
хочу получить твое ухо. -- Старый сардар уставился на него непонимающим
взглядом, и Блейд с ухмылкой пояснил: -- То самое, которое ты поклялся
отрезать, если в ксамитской фаланге окажется больше пяти тысяч бойцов. Они
привели тысяч двенадцать копьеносцев, и я полагаю, что могу претендовать на
оба твоих уха...
-- А что... Недурная мысль! -- пробормотал Кирот. -- Если с нашего
великого полководца, -- он кивнул на тело бар Нурата, -- уже нечего взять,
то пусть расплатится хоть его помощник... За смерть моих солдат!
-- Что-о-о? -- от ярости на шее бар Ворта вздулись жилы. -- Бунт?
Дерзость? Один -- сопляк, -- он ткнул пальцем в Кирота, -- другой --
хайритский выкормыш...
-- Этот хайритский выкормыш сегодня выиграл битву и спас твою старую
шкуру, о достойнейший, -- спокойно произнес Ильтар. -- Поэтому не стоит так
горячиться. Твои-то храбрые воины всего лишь дорезали побежденных.
-- Победу нам даровала Шебрет! И мудрый план бар Нурата!
Ильтар задумчиво взъерошил копну своих светлых волос и посмотрел на
оранжевое светило, уже наполовину скрывшееся за холмами. На лице его было
ясно написано, что не стоит спорить об очевидном -- лучше поскорее промочить
горло после тяжких трудов. Тем не менее он вытянул руку в сторону пяти
тяжелых фургонов, около которых, выпрягая израненных животных, копошились
хайриты.
-- Мы тоже почитаем мощную Шебрет, богиню войны и сестру Семи Ветров,
-- произнес вождь, -- поэтому будем считать, что она вложила в голову моего
хитроумного брата мысль использовать эти повозки. Сегодня он научил нас, как
справиться с ксамитскими копейщиками. Возможно, Шебрет шепчет советы на ухо
всем полководцам, но только великие понимают их правильно. На то они и
великие... -- Ильтар тяжело вздохнул, бросил тоскливый взгляд в сторону
обозных телег с последними бочонками пива -- они как раз выезжали на луг --
и веско добавил: -- Хайриты очень уважают моего брата, благородного Эльса из
Дома Карот, Перерубившего Рукоять... Они пойдут дальше под его рукой. Я все
сказал.
Во время этой краткой речи вокруг тела павшего стратега произошли некие
перемещения. Теперь по одну сторону находились Ильтар, сам Блейд и молодой
бар Кирот, по другую -- разъяренный Ворт и два старых сардара. Три джейдских
офицера, полные сомнений, стояли между ними. "Словно склока в парламенте, --
пришло на ум Блейду. -- Лейбористы, консерваторы и колеблющиеся центристы"
С одним небольшим отличием: лейбористом Блейд не был, и никто не смог
бы упрекнуть его, аса секретной службы, в отсутствии решительности. Он
указал на кинжал старого Асруда. все еще торчавший в земле у самых ног бар
Ворта, и рявкнул:
-- Уши!
Казалось, старый сардар внезапно успокоился. Окинув рослую фигуру
Блейда оценивающим взглядом, он вытащил меч и негромко, но твердо сказал:
-- Уши тебе мои понадобились, хайритский пес? Ну, так подойди и возьми!
-- Затем он повернулся к своим соратникам: -- Всем нам известно, каким
образом благородный нобиль и офицер должен защищать свою честь. Конечно,
этот, -- он кивнул в сторону Блейда, -- всего лишь аларх и сопляк,
недостойный скрестить меч с ветераном. Однако в нем есть капля-другая
айденской крови... и я выпущу ее как можно быстрее. А потом мы разберемся и
с остальными, -- бар Ворт мрачно кивнул на Ильтара и молодого Кирота.
Блейд неторопливо отстегнул перевязь с франом и сунул его в руки
кузена.
-- Не тяни, -- пробормотал тот, принимая оружие. -- У меня в глотке
сухо, как в дырявом бочонке.
Усмехнувшись, Блейд шагнул вперед, вытягивая меч, и в следующий миг
клинки сшиблись, словно лезвия чудовищных смертоносных ножниц.
Бар Ворт оказался отличным фехтовальщиком. Несмотря на сотни галлонов
горячительных напитков, поглощенных за три десятилетия имперской службы,
рука старого сардара не дрожала. Вдобавок он был свеж, бодр и полон
служебного рвения. Лучший способ справиться с бунтом -- покончить с его
главарем. Что он и собирался сделать.
Видимо, такой поединок не противоречил армейскому уставу; ни приятели
Ворта, ни джейдские сардары, ни Кирот не сделали попытки остановить
сражающихся. Превозмогая усталость, Блейд орудовал мечом, думая, что бар
Ворт избрал наилучший выход. Попытка вызвать ратников и арестовать
непокорного аларха наверняка привела бы к столкновению с хайритами. А так --
поединок один на один... во имя защиты чести и своих ушей! Ну, ничего,
сейчас он до них доберется!
Сильный рубящий удар сбил шлем с головы сардара ветеранов. Блокировав
ответный выпад, Блейд сделал изящный пируэт, и кончик его клинка прочертил
кровавую полоску на щеке бар Ворта -- как раз у самого уха. Тот отпрянул в
сторону, но меч вдруг словно перепорхнул в левую руку его противника, потом
прянул вперед, и на другой щеке сардара тоже появилась алая полоса.
Блейд уже не чувствовал усталости. Длинный меч казался легче пера,
стальной клинок стал продолжением его руки, повинуясь каждому движению
кисти, ощущение легкости, приподнятости охватило его, словно балетного
танцора, исполняющего на бис сольную партию. Он хорошо знал это чувство,
предвещавшее, что его противнику осталось недолго жить.
Клинок глухо звякнул о край нагрудника Ворта, и, обливаясь кровью,
сардар повалился в жухлую вытоптанную траву рядом с телом своего мертвого
командира. Швырнув меч в ножны, Блейд сделал два длинных шага, вытащил из
земли свой кинжал, потом опустился на колени у головы бар Ворта. Мелькнула
мысль, что Ильтар может быть доволен -- он не тянул время, схватка длилась
не больше четырех-пяти минут.
Внезапно странник ощутил на плече чью-то руку. Он поднял взгляд вверх
-- это был Трог. На его лице застыло полуизумленное, полуиспуганное
выражение.
-- Не калечь его, досточтимый, -- хриплым голосом произнес он, -- мы и
так готовы повиноваться. Ходили слухи, что отец открыл тебе тайную дорогу на
Юг... -- брови бар Трога взлетели вверх в невысказанном вопросе.
Блейд поднялся с колен и долгим внимательным взглядом посмотрел на
Трога, бар Сейрета и других сардаров.
-- Всем отойти на ночлег к месту последней дневки, -- жестко приказал
он. -- И поторопитесь, солнце садится! Выставить караулы, подсчитать
раненых, оказать им помощь. Выполняйте!
Ильтар обозрел поле, на котором лежало не меньше тридцати тысяч трупов,
и покрутил головой.
-- Да, скоро здесь будет изрядно смердеть, -- заметил он. -- Но, с
твоего разрешения, брат, я все же оставлю тут сотню всадников. Пусть
понаблюдают за окрестностями.
Эта мысль была вполне здравой, и Блейд одобрительно кивнул головой.
Перед ним раскинулось гигантское болото. Топкий травянистый берег
уходил в черную воду, из которой тут и там торчали заросшие осокой островки,
окаймленные кольцами жидкой грязи. Кое-где высокие, в человеческий рост
растения, похожие на тростник, чуть шелестели под слабыми порывами
обжигающего ветра. На расстоянии полета стрелы, полускрытая вечным туманным
маревом, тянулась редкая полоска деревьев -- странных, скособоченных, словно
их ветви и вершины врастали обратно в липкую илистую почву в поисках
дополнительной опоры. Эти болотные великаны казались огромными бурыми
пауками, затаившимися в белесой паутине тумана; их раздутые бочкообразные
стволы на высоте двухсот футов заканчивались тонким и длинным, загнутым к
земле жалом, а изломанные ветки тоже тянулись вниз, словно ноги чудовищного
насекомого. Над этим безрадостным пейзажем, над темной водой, грязью,
ядовито-зелеными травами и странными деревьями висела мгла; выше раскинулось
мутно серое палящее небо, в котором плавал ослепительный оранжевый солнечный
диск. Болото дышало влажной жарой и смрадом гниющих растений, и Блейду
казалось, что сейчас тут было не меньше пятидесяти по Цельсию. Парная баня!
Он вспомнил свежую прохладу замкового парка, звон фонтанных струй,
золотистое тело Лидор, скользящее в озерце с мраморными берегами, и тяжело
вздохнул. До всего этого великолепия оставалось две с половиной тысячи миль
и два месяца пути.
Вдали протекала река. Медленно, неспешно ее воды вливались в болото,
исчезая в бездонной трясине. На берегу был раскинут лагерь -- с полсотни
палаток, вокруг которых сейчас паслись тароты. Широко ступая -- при каждом
шаге ноги уходили в почву чуть ли не по щиколотку -- Блейд подошел к Тарну,
на котором понуро сидел Чос, закутанный для защиты от солнца в полотняный
плащ, взгромоздился в седло и хлопнул зверя по мохнатой шее. Тот затрусил к
биваку. Его огромные копыта и лишняя пара ног великолепно подходили для
продвижения по вязкому болотистому грунту. Однако и им требовалась хоть
какая-то опора, а ее в Великом Болоте не было. При первой же попытке пустить
туда шестиногов Блейд потерял двух животных. Людей пришлось вытягивать на
берег веревками.
Вытерев капюшоном своего плаща стекавший на глаза пот, странник хмуро
покосился в сторону трясины. Теперь он знал, что преграждает путь на Юг. Ни
пешему, ни конному, ни на лодке, ни на плоту не перебраться через это
чудовищное болото, тянувшееся, видимо, до самого экватора -- на пятьсот или
тысячу миль по его приблизительным подсчетам. Пожалуй, это природное
образование, не имевшее аналогов на Земле, и болотом нельзя было назвать --
скорее, заболоченное, вытянутое в широтном направлении море среди неимоверно
топких берегов, пересекавшее континент от края и до края. В этих низких
широтах безжалостное солнце наверняка выжгло бы все живое, превратив землю в
пустыню, но экваториальные океанские воды каким-то образом вторгались в
материковую твердь, смешиваясь с почвой и заливая возникающей грязевой
субстанцией огромную территорию. Возможно, где-то на юге, еще ближе к
экватору, как подозревал Блейд, простирались открытые воды. Какая там
температура? Семьдесят, восемьдесят градусов? Несомненно, ничего живого там
не могло существовать. И столь же несомненно, был лишь один способ
преодолеть Великую Топь -- по воздуху. Когда в Айдене изобретут самолеты.
Чос сзади дышал тяжело, с присвистом; похоже, сил на разговоры у него
уже не оставалось. Как и у всех прочих. Если бы не тароты, проявлявшие и в
этом жутком климате не меньшую живость, чем на прохладном севере, ни один
человек не ушел бы отсюда. Они просто свалились бы через сотню-другую шагов.
Блейд в очередной раз порадовался тому, что, миновав страну холмов,
твердо решил не брать с собой ни одного пешего. Это произошло двадцать дней
назад, когда вполовину уменьшившееся айденское войско, преодолев лабиринт
ущелий и долинок, вновь вышло на ровную местность. Пересохшая река, вдоль
русла которой они следовали почти пятьдесят миль, превратилась в мутноватый
мелкий поток. Выбрав на берегу подходящий холм с плоской вершиной, Блейд
велел оборудовать укрепленный лагерь и на следующий день, к вечеру, объявил
сардарам о своем решении.
Он собирался идти дальше только с хайритской тысячей и пятьюдесятью
возами. В лагере, превратившемся за двое суток во вполне приличный форт с
земляными стенами, оставался весь обширный обоз, три орды ветеранов и
остальные ратники, уцелевшие после битвы в холмах, -- около четырех орд
джейдцев и молодых солдат Кирота, да тысяча стамийских стрелков. Хотя среди
них было несколько сотен раненых, это войско представляло грозную силу.
Никто не сомневался, что после недавнего разгрома ксамиты смогут выслать
новую военную экспедицию только через два-три месяца.
Комендантом форта Блейд поставил бар Сейрета, надежного сардара из
Джейда лет тридцати пяти. Он был достаточно опытен и тверд, чтобы справиться
с любыми мыслимыми трудностями. Главными его задачами были разведка -- на
севере, в холмах, и новой страны на юге -- и излечение раненых, которые
могли стать обузой на обратном пути и в случае нового столкновения с
ксамитами. Сейрет должен был ждать два месяца, семьдесят дней. За этот срок
Блейд либо вернется назад, либо пришлет гонцов с приказом присоединиться к
хайритам. Если известий не поступит, Сейрету следовало возвращаться назад.
Такое решение устроило всех -- тем более что Блейд взял с собой двух
сардаров, Трога и Кирота, с тремя десятками писцов, картографов, лекарей и
следопытов, ясно показав, что хайриты всего лишь сопровождают это основное
ядро айденской экспедиции.
Отряд вступил в неведомые земли, продолжая следовать вдоль крутого
речного берега; теперь, без пешего войска, они могли делать миль пятьдесят в
день. Раскинувшаяся вокруг страна казалась странной и древней, словно Боги
Айдена позабыл и отделить здесь лес от поля, равнину от оврагов и холмов,
твердь от влаги. Буйные тропические джунгли то подступали к самому берегу,
то сменялись обширными участками голой, словно выжженной почвы, невысокими
каменистыми плато, зарослями гигантской, по пояс всаднику, травы, песчаными
дюнами или болотом. Река, верный поводырь путников, неизменно текла на юг,
разливаясь все шире и шире; течение ее замедлялось, вода стала затхлой и
неприятной на вкус. Но все же это была вода! Без нее, при страшной жаре,
которая мучила людей днем и не давала уснуть ночью, никто не протянул бы
дольше суток.
На десятый день пути Блейд велел понаделать плащей на манер туарегских
бурнусов из предусмотрительно прихваченного с собой полотна. На пятнадцатый,
когда ободья хайритских возов стали безнадежно вязнуть в топкой почве, а
наполненный влажными миазмами воздух уже указывал на близость болота, он
велел соорудить второй укрепленный лагерь и двинулся дальше налегке, с
каротской сотней Ильтара и своими оссцами; десять наиболее крепких
айденитов, в том числе -- Кирот и Трог, ехали на вторых седлах. Так они
двигались еще пять дней, пока Великая Топь окончательно не перегородила
путь.
Подъехав к биваку, Блейд увидел, что сотня хайритов с помощью своих
зверей уже заканчивает сооружение плотной изгороди -- колья и ветви для нее
были нарублены в ближайшем лесу. Позавчера вечером, едва они разбили палатки
и разожгли костры, из мрака выпрыгнула какая-то кошмарная тварь размером
побольше африканского льва и попыталась задрать тарота. Когда хищник,
изрешеченный дюжиной стрел, затих на земле, Блейд внимательно осмотрел его в
свете факелов. Сомнений не было: изображение такого же монстра, которого
длинные задние лапы делали похожим на лягушку-переростка, было вычеканено на
ножнах кинжала старого Асруда. Еще одна загадка... Блейд помотал головой и
велел выварить череп этого создания. Его соблазнили челюсти с клыками длиной
в ладонь -- прекрасное украшение для кабинета в Тагре... если он туда
доберется, конечно.
Парни, трудившиеся над изгородью, двигались медленно и выглядели
неважно. Покачав головой, Блейд спрыгнул на землю, велел Чосу расседлать
Тарна и направился в шатер Ильтара. Пожалуй, нет необходимости задерживаться
в этих гиблых краях. Светлый Айден надежно огородил свое царство от
любопытства смертных -- во всяком случае, на этом континенте.
Ильтар, пригорюнившись, сидел за столом вместе с молодым Киротом,
наблюдая, как Ульм, его оруженосец, вышибает затычку из последнего бочонка с
пивом. В углу на груде травы, накрытой шкурой, прилег бар Трог. Сардару
ветеранов было под пятьдесят, и он мудро избегал лишних усилий.
-- Садись, Эльс, -- Ильтар выудил из-под стола складной табурет. --
Отпразднуем конец пути... Ну и гнусное местечко! -- он кивнул в сторону
распахнутого входа, за которым парило болото.
-- Все разъезды вернулись, -- заметил бар Кирот. -- На сто тысяч локтей
на запад и восток одно и то же. Жара, вонь и эта проклятая топь.
-- Вот и я говорю -- сплошная гнусь, -- подытожил Ильтар. -- Ульм,
наливай! Да не забудь чашу побольше почтенному бар Трогу! -- Он, не
отрываясь, опрокинул в рот изрядную порцию, потом заявил: -- Всякое место,