расстилалась водная поверхность, где-то далеко на юге ограниченная темной
полосой берега. И так, его предположения оправдались; чудовищная топь,
остановившая хайритов, являлась заболоченным берегом моря или пролива. Он не
сомневался, что на юге простирается такая же тысячемильная полоса грязи и
вонючей воды -- это ясно показывала карта на мониторе. Длинный шрам Великого
Болота, отсекавший Южный материк от центрального, Ксайдена, был окрашен в
ядовито-зеленый цвет и посередине его тянулась зеленовато-синяя нить --
водный поток, стремительно мчавшийся с запада к Кинтанскому океану. Блейд
полагал, что находится сейчас примерно над серединой этого пролива. До
болота, как он решил, разглядывая местность с высоты, было миль пятьдесят,
и, возможно, ему удалось бы дотянуть туда на планирующем полете Однако
посадка в болото представлялась страннику катастрофой. Пересечь его пешком,
как он хорошо помнил, было невозможно -- в этом отношении южная часть
необозримой и мерзкой Великой Трясины ничем не отличалась от северной.
Водный же поток мог, по крайней мере, вынести его в океан, причем довольно
быстро -- снижаясь, он сумел по достоинству оценить скорость течения в
стрежне. И когда Блейд заметил острова, темные точки в кружеве пены на
сине-зеленой лепте, затянутой маревом тумана, он больше не колебался. Он сел
на воду.
Приводнение прошло довольно гладко. Маленький летательный аппарат имел
довольно большую скорость и превосходно слушался рулей. Пока флаер плавно
снижался к воде, у Блейда было время поразмыслить над происшедшим. Он
вспомнил, как его, еще при первом осмотре, удивили небольшие размеры машины
-- в ней явно не было места для топливных баков или какой-нибудь громоздкой
энергетической установки. Теперь эта загадка разрешилась; странник полагал,
что двигатель флаера, какой бы невероятной конструкции он ни был, не являлся
автономным, а потреблял энергию, переданную извне. Мудрая предосторожность!
Достаточно отключить луч, чтобы захлопнуть двери перед нежелательными
гостями с севера.
В этот момент Блейд сообразил, для чего служит его "зажигалка". С
запоздалой поспешностью он вставил параллелепипед в щель рядом с экраном и
нажал кнопку, но ничего не произошло. Неужели этот проклятый аппарат не имел
передатчика, какого-нибудь радиомаяка или иного устройства, способного
послать сигнал бедствия? Это казалось сомнительным. Тем более, что какой-то
небольшой источник энергии -- аккумуляторы или батареи -- еще действовал; на
пульте горело несколько сигнальных лампочек, и машина превосходно слушалась
управления -- значит, работали сервомоторы или что-то в таком роде.
Водная поверхность приближалась, и Блейд оставил свои торопливые
попытки. Если передатчик существует, он разберется с ним в более спокойной
обстановке; сейчас предстояло решить основную задачу -- сохранить аппарат и
свою жизнь. Он выровнял машину, стараясь, чтобы удар о воду пришелся под
малым углом, флаер летел сейчас на восток, туда же, куда мчалось бешеное
течение; значит, скорость при посадке уже будет меньше. До воды оставалось
футов триста-четыреста, и с этой высечь! Блейд смутно различал две дюжины
скалистых островков; их очертания дрожали и искажались в туманной завесе,
поднимавшейся над потоком. Он сразу же подумал, что эти утесы, несмотря на
свои небольшие размеры, могут представлять опасность для навигации -- когда
он рухнет в воду, аппарат станет совершенно неуправляемым.
Но судьба хранила его. Как говаривал старый Дж., разведчику нужны
умение, опыт и немного удачи -- на тот случай, когда и умение, и опыт
бессильны. Удачей было уже то, что флаер коснулся воды плавно, без резкой
встряски; двойной удачей -- высадка на Ай-Рит.
Когда течение подхватило и понесло аппарат со скоростью глиссера, Блейд
прежде всего убедился, что корпус не дал течи. Нигде не было ни капли --
безусловно, флаер оставался герметичным. Тогда он положил руки на штурвал и
через пять минут выяснил всю тщету своих стараний по управлению суденышком
Небольшие стреловидные крылья торчали над водой, так что он не мог менять
направление, опуская левые или правые закрылки. Хвост, похоже, сидел в воде,
и при первой попытке сманеврировать горизонтальным рулем машина как будто
стала поворачивать; затем раздался треск, и хвостовые рули прекратили свое
существование Блейд уже не сомневался, что такая же судьба постигла бы и
закрылки, если б они оказались пониже, в этом стремительном мощном потоке
надо было тормозить весьма осмотрительно.
Мимо начали проноситься острова -- один, другой, третий. Скалы, то
сглаженные и источенные водой, то острые, угрожающе черные в своей
первозданной наготе, смутно маячили сквозь белесое марево, неожиданно
выплывая то слева, то справа. Блейд чувствовал себя так, словно мчался со
скоростью тридцати миль в час на неуправляемом автомобиле среди хаоса
палаток и лотков восточного базара, впрочем, там он рисковал врезаться в
посудную лавку или раздавить десяток дынь -- здесь же дыней был он сам.
Конечно, тридцать миль -- небольшая скорость для привычного человека, но
врезаться на ней в гранитный утес было бы весьма неприятно.
Он открыл дверцу, высунулся наружу и сразу же поспешно захлопнул ее.
Там был ад -- влажный душный полуденный ад! Он почувствовал жалящее
прикосновение солнца, почти невидимого за клубами пара, и понял, что в этой
раскаленной атмосфере не продержаться и часа. Огоньки на пульте тревожно
замигали, и струйки прохладного воздуха коснулись его затылка -- видимо,
климатизатор включился на полную мощность. Тем не менее температура в кабине
начала расти, и одно время Блейд с ужасом думал, что сварится, будто яйцо.
Однако где-то на тридцати градусах установилось равновесие между притоком
тепла снаружи и титаническими усилиями кондиционера -- вполне приемлемая
температура для человека, попавшего в консервной банке в котел с кипящим
супом. Оставалось надеяться, что энергии в аккумуляторах хватит еще на
несколько часов -- или суток, смотря по обстановке.
Однако уже через час его выбросило на галечный пляж АйРита. Блейд
просидел в машине до ночи, потом, приготовив весь свои арсенал -- фран, меч,
кинжал и арбалет -- отправился исследовать островок. Тут-то он и наткнулся
на аборигенов, занимавшихся рыбной ловлей. К счастью, троги были вооружены
только копьями и грубым подобием сетей, так что их первая попытка завладеть
столь большим и соблазнительным куском мяса, каким представлялся им
пришелец, кончилась неудачей.
Кода на сцепе появился Бур в сопровождении лучников, Блейд уже добивал
последних рыболовов. Вождь быстро проникся уважением к франу и мечу
непонятного создания, выброшенного на Ай-Рит Потоком, и поступил согласно
традиции: пришелец был рекрутирован в племя, а двадцать свежезабитых туш
отправились в котел. Затем странный предмет, на котором он спустился с
небес, вытащили на берег и спрятали в глубокую нишу под выступом скалы; на
сем эпизод первою знакомства, несколько бурного и нервозного, закончился.
Через три-четыре дня на Ай-Рит попыталась высадиться очередная группа
переселенцев, и Блейд полностью отработал свой долг в двадцать трупов, после
чего был окружен знаками почтения и восторга. К тому времени он уже выучил
все триста слов местного языка и мог оценить сокровища, которые ему
предлагались: лучший кусок мяса, трех самых толстых самок, почетное место у
костра рядом с вождем и предводительство над третью воинов племени. Блейд
потребовал только отдельную пещеру с достаточным запасом циновок и печеную
рыбу на чистом каменном блюде (понятие чистоты у трогов было весьма
растяжимым; заметив, как женщины тщательно вылизывают его "тарелку",
странник в дальнейшем мыл ее сам) Кроме того, он наложил строжайшее табу на
свой аппарат и прочие вещи, а затем, с маху перерубив мечом пару бревен,
наглядно продемонстрировал меру пресечения и наказания. Бур грозно рявкнул,
подтвердив слова пришельца, и многозначительно повел глазами в сторону
котла; союз был заключен.
Теперь, валяясь на пропотевших циновках -- в Пещерах тоже было
жарковато, -- Блейд предавался мрачным раздумьям. Еще неделя-другая, и он,
пожалуй, распечатает тот потаенный уголок своего мозга, где хранился код
возвращения... Сама мысль об этом была нестерпимой, ибо означала поражение.
Да, поражение! Ричард Блейд попал в ситуацию, с которой не смог справиться,
и сбежал! Помимо того, существовала масса других обстоятельств, по которым
он не хотел возвращаться. Тайна оставалась нераскрытой; он так и не добрался
до Юга, не выяснил, кто скрывается за двойной линией Великого Болота --
селги, люди или иные существа, пришельцы со звезд или аборигены этого мира.
Еще была Лидор... Он обещал вернуться, а Ричард Блейд никогда не нарушал
слова, данного женщине. Да и старый целитель Арток бар Занкор, и верный Чос,
и славный хайритский вождь Ильтар Тяжелая Рука тоже кое-что значили! Не
хотелось бы отбыть восвояси, не повидавшись с ними...
Наконец, был еще и он сам -- вернее, его ладное, крепкое, молодое тело
и лицо, в котором уже ничего не оставалось от Арраха Эльса бар Ригона. Если
бы он мог забрать все это с собой, в Лондон, в подземелье под Тауэром --
самый ценный приз, который он когда-либо привозил из своих странствий по
мирам Измерения Икс! Увы, это было невозможно...
При всех тяготах последнего месяца Блейд мог отметить и кое-какие
положительные моменты. Скажем, сон его никто не тревожил, попытки
вторгнуться в его разум прекратились. Скорее всего, после последнего провала
Хейдж вынашивает какуюнибудь новую идею... не подозревая и том, что еще
немного, и яблоко само упадет с яблони.
Он шумно вздохнул, чувствуя, как его тело покрывает испарина. Под
двухсотфутовым щитом скалы было не так жарко, как на Поверхности, но все же
камень даже ночью оставался нагретым до двадцати семи -- двадцати девяти по
Цельсию. Днем температура повышалась еще на три-четыре градуса. Правда,
можно было сбегать окунуться в озеро... Господи, что бы он сейчас отдал за
бифштекс и кружку холодного пива!
За циновкой, загораживающей вход, послышалось осторожное сопенье, потом
в камеру Блейда просунулась голова. Кто-то из молодых... подросток, которого
Бур использует на посылках... как его -- Квик, Квок, Квак? Блейд никак не
мог запомнить.
Квик-Квок-Квак, от великого почтения втянув носом воздух, хрипло
произнес:
-- Бур послал... Ты идти, смотреть мясо!
Придется идти смотреть мясо -- то есть пленников. Как ни крути, он был
третьим человеком среди айритского клана, занимая почетное место после Бура,
вождя, и Касса, дряхлого колдуна. Но Касс по большей части только
заговаривал раны; его уже не интересовали ни женщины, ни даже мясо, которое
он не мог разжевать из-за отсутствия зубов.
Блейд поднялся, застегнул на талии пояс с кинжалом, влез в плетеные из
коры сандалии и направился к выходу. КвикКвок-Квак, подобострастно
изогнувшись, отвел циновку в сторону, затем потрусил следом -- в качестве
почетного сопровождения.
Пленники, десяткой шесть, были уже построены на берегу, между котлом и
дровяным складом. Неведомо по какой причине, лишайник над этим местом
люминисцировал сильнее всего, и хитрый Бур всегда разглядывал здесь новое
пополнение, решая: кого -- в котел, кого -- в племя. На этот раз немедленная
смерть чужакам не грозила, ибо трупов после ночной битвы было предостаточно.
Их уже разделывали в отдаленном углу огромной пещеры, и Блейд старался не
смотреть в ту сторону.
Почесывая волосатый живот, под которым свисал огромный пенис -- не
меньше, чем у носорога, как всегда казалось Блейду при виде этого
чудовищного инструмента, -- вождь неторопливо прохаживался вдоль шеренги
пленников в сопровождении десятка воинов с дубинками. Ему надо было выбрать
двенадцать самцов и пять самок, чтобы возместить потери в недавнем бою.
Блейд во время этой важной операции выполнял роль советника и ассистента.
Он подошел и встал рядом с вождем, возвышаясь над ним на целую голову.
Бур повернулся к нему всем корпусом; мощные мышцы перекатились под
клочковатой рыжей шкурой, когда вождь вытянул лапу в сторону шеренги.
-- Ты смотреть, Блей, смотреть хорошо! Вот это... это -- не мясо! Это
-- хорошо! Это -- сильный, толстый... Блей хочет?
Отсутствие родов, спряжений и склонений в языке айритов делало речь
вождя несколько путаной. Блейд проследил направление вытянутой руки Бура и
мысленно охнул. Ему опять предлагали самку! Все правильно -- крепкую толстую
самку с грудями, отвисавшими до пупа.
-- Толстый, очень-очень толстый, -- продолжал нахваливать свой товар
Бур, и кончик его пениса дрогнул от вожделения. -- Блей и этот толстый --
хорошо! -- он облизал пересохшие губы.
Блейд отрицательно покачал головой.
-- Нет. Бур и этот толстый -- хорошо, очень хорошо! Бур -- вождь, Бур
-- первый, Бур брать самый-самый толстый!
Бур огорченно вздохнул, подарив, тем не менее, толстой самке
многообещающий взгляд.
-- Другой? -- вежливо поинтересовался он, поведя лапой вдоль шеренги, в
которой было не меньше половины женщин. -- Блей хочет другой?
-- Нет. Все самый толстый -- Бур. Остальные -- мясо.
Ему нелегко дались эти слова, хотя он ничего не мог изменить. Конечно,
все остальные -- в котел. Иного исхода не существовало.
-- Блей -- хорошо? -- сказал вождь с явно вопросительной интонацией.
Нахмурив лоб, он построил более сложную фразу: -- Блей -- здоров?
-- Блей -- здоров! -- подтвердил предмет его отеческих забот и, вырвав
у ближайшего стража дубинку толщиной с руку, ловко переломил ее о колено. --
Блей здоров как стая орангутангов! Но это не значит, что он будет жрать
обезьянье мясо и заваливать этих вонючих самок!
Бур, смущенный потоком незнакомых слов, произнесенных вдобавок на
английском, смущенно почесал темя. Все-таки этот Блей ненормальный! Не хочет
самку! Правда, к нему, к вождю, проявляет полное почтение... Конечно, Бур
выберет самок, половину руки... или даже больше... Мяса -- вдоволь, и можно
прокормить еще пару-другую женщин...
Он мотнул головой, приглашая Блейда проследовать вдоль шеренги.
-- Бур, Блей идти, смотреть дальше. Смотреть хорошо! Выбирать!
Два предводителя сделали несколько шагов, потом Бур остановился и ткнул
кулаком в челюсть крепкого кривоногого парня.
-- Это! -- Затем он критически осмотрел соседа избранника, покачал
головой и вдруг оживился -- следующей стояла толстая молодая самка. Вождь
ткнул ее тоже. -- Это? -- он вопросительно посмотрел на Блейда.
-- Это, это! -- подтвердил его ассистент. Что ж, выглядели эти троги не
хуже всех прочих.
Еще несколько шагов.
-- Это, это, это, это! -- кулак вождя работал без перерыва. Блейд вел
подсчет.
Они подошли к концу шеренги.
-- Это, это, эт...
-- Хватит! -- Блейд положил ладонь на волосатое плечо, -- Рука...
половина руки... и два! -- свои вычисления он сопроводил наглядной
демонстрацией: растопырил перед физиономией Бура пальцы обеих рук, потом --
одной, потом показал еще два пальца.
Вождь в раздумье поскреб отвислую нижнюю губу.
-- Два? -- спросил он, в свою очередь показывая два пальца, -- Два --
толстый? Хорошо?
-- Хорошо, -- согласился Блейд. Кто он такой, чтобы возражать вождю,
если тому угодно увеличить свой гарем еще на пару самок? В конце концов, они
хотя бы будут избавлены от котла!
Он сделал шаг вперед и увидел темные молящие глаза, странно живые и
блестящие на неподвижном обезьяноподобном лице. Юноша, почти подросток...
Коренастый, но крепкий и сильный; длинные руки с цепкими пальцами
свешиваются едва ли не до колен, сквозь курчавый, еще редкий мех
проглядывает коричневая кожа, губы довольно тонкие -- для трогов, конечно.
Но главное -- его взгляд! Этот парень хотел жить -- в отличие от остальной
толпы живого мяса, примирившегося со своей участью. Такое желание
подразумевало и более тонкие чувства... во всяком случае, можно было
надеяться, что они существуют.
Блейд резко остановился и ткнул юношу кулаком в челюсть -- точно так
же, как Бур.
-- Это!
Вождь, презрительно скривившись, оценил его выбор.
-- Нет толстый! -- вынес он вердикт, -- Нет хорошо! Мясо!
-- Это! -- настойчиво повторил Блейд, снова ткнув парня, на сей раз --
в ребра, -- Это! Это -- Блей -- хорошо!
-- Блей -- хорошо? -- губа у Бура недоуменно отвисла. При слове
"хорошо" мысли у вождя работали в определенном направлении, а эротических
изысков более цивилизованных обществ троги пока не ведали. Проще говоря,
гомосексуализм им был незнаком -- ни в теории, ни на практике.
-- Блей -- хочет -- второй! -- пустился в объяснения Блейд.
Числительные играли важную роль в иерархии клана трогов. Первый означало
главный, старший. Второй, в определенных ситуациях, указывало на помощника,
заместителя и вообще близкое к первому лицо, -- Это -- второй -- Блей!
Второй -- Блей -- хорошо!
Бур как будто понял. Что ж, у него, вождя, был свой помощник-посыльный,
этот самый Квик-Квок-Квак. Значит, Блею тоже необходим парень... скажем,
носить его оружие, мыть каменное блюдо и чесать под лопатками. Вот только...
Вождь снова оглядел юношу и с сомнением пробормотал:
-- Нет толстый... Плохо... -- он поискал глазами в группе усыновленных
счастливчиков и кивнул на самого рослого. -- Вот этот -- хорошо! Толстый!
Руки -- толстый, ноги -- толстый, голова -- толстый! Это -- второй -- Блей!
Хорошо?
-- Нет! -- Блейд яростно сверкнул глазами; этот спор уже начинал ему
надоедать. -- Руки толстый -- хорошо! Ноги толстый -- хорошо! Голова толстый
-- плохо! Это, -- он хлопнул своего избранника по макушке, -- голова хорошо!
Блей хочет это!
Бур, собственно, не собирался пререкаться -- тем более, что в самом
конце шеренги имелась парочка на удивление толстых и аппетитных самок. Вождь
устремился к ним, небрежно махнув лапой в сторону темноглазого юноши:
-- Хорошо! Это -- Блей -- хорошо!
Блейд ухватил парня за руку и выдернул из шеренги смертников. Тот
широко раскрытыми глазами уставился на своего спасителя и господина.
Приложив ладонь к груди, Блейд назвал свое имя, стараясь говорить медленно и
отчетливо;
-- Я -- Блейд. Блейд! Хо-зя-ин! Ты?..
-- Мой зовут Грид. Грид помогать тебе. Грид -- твой второй! Грид --
рядом, всегда! Грид -- не мясо! Грид -- помогать Блейд!
Стараясь понять эту небывало длинную для трога речь, Блейд не сразу
сообразил, что слышит знакомые слова. То был невнятный, почти неразборчивый
и исковерканный до невозможности -- но несомненно айденский язык!
-- Хозяин! Хозяин! Скала!
Блейд открыл глаза. Грид тряс его за плечо, показывая рукой вперед, где
за облаками белесого тумана маячило нечто массивное, темное.
Мгновенно сдвинув дверцу кабины со своей стороны, он высунул наружу
протянутое Гридом весло и начал грести изо всех сил, упираясь коленом в
пульт. Брызги летели фонтаном; каждый раз, когда он погружал лопасть в воду,
быстрое течение пыталось вырвать весло из рук. Сбоку раздался слабый шорох
-- молодой трог без напоминаний открыл вторую дверцу и, навалившись всем
весом на грубо оструганную рукоять шеста, тормозил.
Скала приближалась. Неприятное место, совсем не похожее на галечный
пляж Ай-Рита! Черные лоснящиеся камни в кружеве пены торчали из воды, словно
образуя первую смертоносную линию укреплений. Над ними нависал мрачный утес,
покрытый пятнами соли, изъеденный у основания стремительным потоком.
Зеленовато-синие струи били и резали его, но он еще сопротивлялся -- и будет
сопротивляться многие тысячи лет, пока в один прекрасный день, подточенный у
самых своих гранитных корней, не рухнет в волны с оглушительным грохотом.
Этот грядущий катаклизм мало волновал странники; он старательно греб,
пытаясь удержаться в той струе течения, которая огибала скалу на безопасном
расстоянии.
Рев прибоя, набегавшего на берег, громом отдавался в ушах. Черные и
серые клыки мелькнули в пятидесяти футах от них и торопливо умчались назад;
они проскочили мимо острова за полминуты. Блейд вытащил весло, швырнул его
назад, за пилотское кресло, и закрыл дверь. Грид в точности повторил его
движения. Кабина была полна пара, и климатизатор, расположенный где-то в
хвостовой части, жалобно выл. Иногда Блейд с ужасом думал, хватит ли до
конца пути энергии в аккумуляторах -- или что там еще питало их драгоценный
кондиционер? Кончался уже третий день плавания, а суденышко прошло всего
лишь тысячу миль -- или чуть больше.
Правда, они путешествовали только днем. Ночью, с воды, скалы были почти
незаметны за дымкой тумана, хотя Блейд предусмотрительно отправился в
дорогу, когда Баст, серебристый спутник Айдена, приближался к полнолунию.
Еще в первый день, в светлое время, он уяснил -- не без помощи Грида, -- что
возникающие по курсу островки следует различать за полмили; тогда, при
умелом обращении с веслом, их можно было довольно легко обойти. Времени
хватало на сорок-пятьдесят яростных гребков; полмили они проскакивали за
минуту.
Грид оказался настоящим кладезем знаний по части навигации в Потоке.
Теперь Блейд благословлял миг, когда вытащил его из шеренги пленников, ибо
без этого парня он вряд ли пережил бы первый день плавания. Солнце еще
висело на локоть над горизонтом, а молодой трог уже начал оглядывать
возникающие впереди островки, иногда даже высовываясь на секундудругую из
кабины и втягивая воздух широкими ноздрями. Блейд довольно быстро сообразил,
что его спутник ищет удобную гавань -- вроде бухточки с пляжем на западной
оконечности АйРита. Таких островков попадалось немало, примерно каждый
пятый, но Грид почему-то браковал их один за другим. Наконец он издал
протяжный возглас и торопливо сунул Блейду в руки весло. Тот повиновался и
стал грести, полагаясь на инстинкт дикаря и оставив расспросы на потом.
Они благополучно пристали к крошечному острову, почти начисто
разъеденному теплым соленым потоком. Однако камни его еще торчали над водой
на десяток футов, и между ними пряталась бухта с отлогим, усеянным галькой
дном. Юный трог вместе со своим хозяином вытянул аппарат, превратившийся из
чудесного флаера в заурядную лодку, за линию прибоя, потом отправился с
копьем на рыбную ловлю.
Солнце садилось. Блейд знал, что этот предзакатный час особо ценился у
трогов -- как и начало рассвета. В эти минуты можно было находиться на
Поверхности, а скупой солнечный свет все же был ярче сияния Баста и помогал
рыбакам выслеживать добычу. Грид ловко обращался с копьем, и вскоре на
плоской вершине гранитного обломка, раскаленной за день так, что нельзя было
приложить руку, уже пеклись выпотрошенные тушки нескольких рыбин.
В эту ночь -- и в следующую тоже -- Блейд вел долгие и трудные беседы
со своим "вторым". На Ай-Рите он прожил с Гридом восемь дней, дожидаясь
подходящей фазы Баста, но узнал немногое. Все время занимала подготовка к
побегу, которая велась с максимальной осторожностью, хотя Блейд давно отучил
трогов совать нос в свои дела. Работы хватало. Он размонтировал и выбросил
вон заднее сиденье в кабине флаера, чтобы освободить место для припасов. Он
нашел шесть длинных дубинок и, обстругав кинжалом толстые комли, изготовил
грубое подобие весел. Затем отобрал десяток копий -- тоже потолще и
подлиннее; пригодятся в качестве шестов. Несколько мешков из рыбьей кожи с
запасом пресной воды, высушенного лишайника и вяленой рыбы довершили
снаряжение путников; больше из пещерного мира брать было нечего -- разве что
лук со стрелами для Грида. Все это добро, включая мешок Блейда, пришлось
потихоньку перетаскивать во флаер. К счастью. Бур и его подданные, осоловев
от обильных пиршеств, большую часть суток спали. В остальное время вождь ел
или делал "хорошо" с новыми "толстыми".
В одно прекрасное утро Блейд с помощником не вернулись в айритские
Пещеры. Дождавшись, пока последний из немногочисленных рыболовов скроется в
темном зеве тоннеля, они выложили дорожку из бревен от флаера к воде и
скатили по ней аппарат в море. Весил он немного -- фунтов шестьсот, однако
остатки плотов, на которых прибыли соплеменники Грида, до сих пор не
убранные под землю, порядком облегчили труд.
Теперь же, на одинокой скале, удаленной от Ай-Рита на триста пятьдесят
миль, Блейд мог учинить подробный допрос своему слуге и проводнику. Через
пару часов выяснилось, что Грид невероятно сметлив и понятлив -- по меркам
трогов, разумеется. Он знал несколько сотен айденских слов -- может быть,
даже с тысячу, -- и понимал вдвое больше. Этот поразительный факт вначале
ошарашил Блейда, но вскоре он узнал, что его помощник родом с самых
Верховьев, из тех краев у Западного океана, где берет начало Зеленый Поток.
Его племя было гораздо более высокоразвитым, чем айритские троглодиты. Как
поведал Грид, его клан произошел от смешения местных трогов с людьми,
прибывшими с севера на большой лодке; случилось же это в незапамятные
времена -- как подозревал Блейд, лет сто или двести назад.
Но главное заключалось в том, что какие-то айденские мореходы сумели
пробиться до самого экватора по водам Западного океана! Бар Занкор
рассказывал Блейду о нескольких морских экспедициях на Юг -- конечно,
пропавших без вести, -- и теперь он знал, чем закончилась одна из них.
Видимо, айдениты не смогли вернуться и осели на островах Потока -- доживать
жизнь среди трогов. Возможно, они даже истребили мужчин какого-нибудь
полосой берега. И так, его предположения оправдались; чудовищная топь,
остановившая хайритов, являлась заболоченным берегом моря или пролива. Он не
сомневался, что на юге простирается такая же тысячемильная полоса грязи и
вонючей воды -- это ясно показывала карта на мониторе. Длинный шрам Великого
Болота, отсекавший Южный материк от центрального, Ксайдена, был окрашен в
ядовито-зеленый цвет и посередине его тянулась зеленовато-синяя нить --
водный поток, стремительно мчавшийся с запада к Кинтанскому океану. Блейд
полагал, что находится сейчас примерно над серединой этого пролива. До
болота, как он решил, разглядывая местность с высоты, было миль пятьдесят,
и, возможно, ему удалось бы дотянуть туда на планирующем полете Однако
посадка в болото представлялась страннику катастрофой. Пересечь его пешком,
как он хорошо помнил, было невозможно -- в этом отношении южная часть
необозримой и мерзкой Великой Трясины ничем не отличалась от северной.
Водный же поток мог, по крайней мере, вынести его в океан, причем довольно
быстро -- снижаясь, он сумел по достоинству оценить скорость течения в
стрежне. И когда Блейд заметил острова, темные точки в кружеве пены на
сине-зеленой лепте, затянутой маревом тумана, он больше не колебался. Он сел
на воду.
Приводнение прошло довольно гладко. Маленький летательный аппарат имел
довольно большую скорость и превосходно слушался рулей. Пока флаер плавно
снижался к воде, у Блейда было время поразмыслить над происшедшим. Он
вспомнил, как его, еще при первом осмотре, удивили небольшие размеры машины
-- в ней явно не было места для топливных баков или какой-нибудь громоздкой
энергетической установки. Теперь эта загадка разрешилась; странник полагал,
что двигатель флаера, какой бы невероятной конструкции он ни был, не являлся
автономным, а потреблял энергию, переданную извне. Мудрая предосторожность!
Достаточно отключить луч, чтобы захлопнуть двери перед нежелательными
гостями с севера.
В этот момент Блейд сообразил, для чего служит его "зажигалка". С
запоздалой поспешностью он вставил параллелепипед в щель рядом с экраном и
нажал кнопку, но ничего не произошло. Неужели этот проклятый аппарат не имел
передатчика, какого-нибудь радиомаяка или иного устройства, способного
послать сигнал бедствия? Это казалось сомнительным. Тем более, что какой-то
небольшой источник энергии -- аккумуляторы или батареи -- еще действовал; на
пульте горело несколько сигнальных лампочек, и машина превосходно слушалась
управления -- значит, работали сервомоторы или что-то в таком роде.
Водная поверхность приближалась, и Блейд оставил свои торопливые
попытки. Если передатчик существует, он разберется с ним в более спокойной
обстановке; сейчас предстояло решить основную задачу -- сохранить аппарат и
свою жизнь. Он выровнял машину, стараясь, чтобы удар о воду пришелся под
малым углом, флаер летел сейчас на восток, туда же, куда мчалось бешеное
течение; значит, скорость при посадке уже будет меньше. До воды оставалось
футов триста-четыреста, и с этой высечь! Блейд смутно различал две дюжины
скалистых островков; их очертания дрожали и искажались в туманной завесе,
поднимавшейся над потоком. Он сразу же подумал, что эти утесы, несмотря на
свои небольшие размеры, могут представлять опасность для навигации -- когда
он рухнет в воду, аппарат станет совершенно неуправляемым.
Но судьба хранила его. Как говаривал старый Дж., разведчику нужны
умение, опыт и немного удачи -- на тот случай, когда и умение, и опыт
бессильны. Удачей было уже то, что флаер коснулся воды плавно, без резкой
встряски; двойной удачей -- высадка на Ай-Рит.
Когда течение подхватило и понесло аппарат со скоростью глиссера, Блейд
прежде всего убедился, что корпус не дал течи. Нигде не было ни капли --
безусловно, флаер оставался герметичным. Тогда он положил руки на штурвал и
через пять минут выяснил всю тщету своих стараний по управлению суденышком
Небольшие стреловидные крылья торчали над водой, так что он не мог менять
направление, опуская левые или правые закрылки. Хвост, похоже, сидел в воде,
и при первой попытке сманеврировать горизонтальным рулем машина как будто
стала поворачивать; затем раздался треск, и хвостовые рули прекратили свое
существование Блейд уже не сомневался, что такая же судьба постигла бы и
закрылки, если б они оказались пониже, в этом стремительном мощном потоке
надо было тормозить весьма осмотрительно.
Мимо начали проноситься острова -- один, другой, третий. Скалы, то
сглаженные и источенные водой, то острые, угрожающе черные в своей
первозданной наготе, смутно маячили сквозь белесое марево, неожиданно
выплывая то слева, то справа. Блейд чувствовал себя так, словно мчался со
скоростью тридцати миль в час на неуправляемом автомобиле среди хаоса
палаток и лотков восточного базара, впрочем, там он рисковал врезаться в
посудную лавку или раздавить десяток дынь -- здесь же дыней был он сам.
Конечно, тридцать миль -- небольшая скорость для привычного человека, но
врезаться на ней в гранитный утес было бы весьма неприятно.
Он открыл дверцу, высунулся наружу и сразу же поспешно захлопнул ее.
Там был ад -- влажный душный полуденный ад! Он почувствовал жалящее
прикосновение солнца, почти невидимого за клубами пара, и понял, что в этой
раскаленной атмосфере не продержаться и часа. Огоньки на пульте тревожно
замигали, и струйки прохладного воздуха коснулись его затылка -- видимо,
климатизатор включился на полную мощность. Тем не менее температура в кабине
начала расти, и одно время Блейд с ужасом думал, что сварится, будто яйцо.
Однако где-то на тридцати градусах установилось равновесие между притоком
тепла снаружи и титаническими усилиями кондиционера -- вполне приемлемая
температура для человека, попавшего в консервной банке в котел с кипящим
супом. Оставалось надеяться, что энергии в аккумуляторах хватит еще на
несколько часов -- или суток, смотря по обстановке.
Однако уже через час его выбросило на галечный пляж АйРита. Блейд
просидел в машине до ночи, потом, приготовив весь свои арсенал -- фран, меч,
кинжал и арбалет -- отправился исследовать островок. Тут-то он и наткнулся
на аборигенов, занимавшихся рыбной ловлей. К счастью, троги были вооружены
только копьями и грубым подобием сетей, так что их первая попытка завладеть
столь большим и соблазнительным куском мяса, каким представлялся им
пришелец, кончилась неудачей.
Кода на сцепе появился Бур в сопровождении лучников, Блейд уже добивал
последних рыболовов. Вождь быстро проникся уважением к франу и мечу
непонятного создания, выброшенного на Ай-Рит Потоком, и поступил согласно
традиции: пришелец был рекрутирован в племя, а двадцать свежезабитых туш
отправились в котел. Затем странный предмет, на котором он спустился с
небес, вытащили на берег и спрятали в глубокую нишу под выступом скалы; на
сем эпизод первою знакомства, несколько бурного и нервозного, закончился.
Через три-четыре дня на Ай-Рит попыталась высадиться очередная группа
переселенцев, и Блейд полностью отработал свой долг в двадцать трупов, после
чего был окружен знаками почтения и восторга. К тому времени он уже выучил
все триста слов местного языка и мог оценить сокровища, которые ему
предлагались: лучший кусок мяса, трех самых толстых самок, почетное место у
костра рядом с вождем и предводительство над третью воинов племени. Блейд
потребовал только отдельную пещеру с достаточным запасом циновок и печеную
рыбу на чистом каменном блюде (понятие чистоты у трогов было весьма
растяжимым; заметив, как женщины тщательно вылизывают его "тарелку",
странник в дальнейшем мыл ее сам) Кроме того, он наложил строжайшее табу на
свой аппарат и прочие вещи, а затем, с маху перерубив мечом пару бревен,
наглядно продемонстрировал меру пресечения и наказания. Бур грозно рявкнул,
подтвердив слова пришельца, и многозначительно повел глазами в сторону
котла; союз был заключен.
Теперь, валяясь на пропотевших циновках -- в Пещерах тоже было
жарковато, -- Блейд предавался мрачным раздумьям. Еще неделя-другая, и он,
пожалуй, распечатает тот потаенный уголок своего мозга, где хранился код
возвращения... Сама мысль об этом была нестерпимой, ибо означала поражение.
Да, поражение! Ричард Блейд попал в ситуацию, с которой не смог справиться,
и сбежал! Помимо того, существовала масса других обстоятельств, по которым
он не хотел возвращаться. Тайна оставалась нераскрытой; он так и не добрался
до Юга, не выяснил, кто скрывается за двойной линией Великого Болота --
селги, люди или иные существа, пришельцы со звезд или аборигены этого мира.
Еще была Лидор... Он обещал вернуться, а Ричард Блейд никогда не нарушал
слова, данного женщине. Да и старый целитель Арток бар Занкор, и верный Чос,
и славный хайритский вождь Ильтар Тяжелая Рука тоже кое-что значили! Не
хотелось бы отбыть восвояси, не повидавшись с ними...
Наконец, был еще и он сам -- вернее, его ладное, крепкое, молодое тело
и лицо, в котором уже ничего не оставалось от Арраха Эльса бар Ригона. Если
бы он мог забрать все это с собой, в Лондон, в подземелье под Тауэром --
самый ценный приз, который он когда-либо привозил из своих странствий по
мирам Измерения Икс! Увы, это было невозможно...
При всех тяготах последнего месяца Блейд мог отметить и кое-какие
положительные моменты. Скажем, сон его никто не тревожил, попытки
вторгнуться в его разум прекратились. Скорее всего, после последнего провала
Хейдж вынашивает какуюнибудь новую идею... не подозревая и том, что еще
немного, и яблоко само упадет с яблони.
Он шумно вздохнул, чувствуя, как его тело покрывает испарина. Под
двухсотфутовым щитом скалы было не так жарко, как на Поверхности, но все же
камень даже ночью оставался нагретым до двадцати семи -- двадцати девяти по
Цельсию. Днем температура повышалась еще на три-четыре градуса. Правда,
можно было сбегать окунуться в озеро... Господи, что бы он сейчас отдал за
бифштекс и кружку холодного пива!
За циновкой, загораживающей вход, послышалось осторожное сопенье, потом
в камеру Блейда просунулась голова. Кто-то из молодых... подросток, которого
Бур использует на посылках... как его -- Квик, Квок, Квак? Блейд никак не
мог запомнить.
Квик-Квок-Квак, от великого почтения втянув носом воздух, хрипло
произнес:
-- Бур послал... Ты идти, смотреть мясо!
Придется идти смотреть мясо -- то есть пленников. Как ни крути, он был
третьим человеком среди айритского клана, занимая почетное место после Бура,
вождя, и Касса, дряхлого колдуна. Но Касс по большей части только
заговаривал раны; его уже не интересовали ни женщины, ни даже мясо, которое
он не мог разжевать из-за отсутствия зубов.
Блейд поднялся, застегнул на талии пояс с кинжалом, влез в плетеные из
коры сандалии и направился к выходу. КвикКвок-Квак, подобострастно
изогнувшись, отвел циновку в сторону, затем потрусил следом -- в качестве
почетного сопровождения.
Пленники, десяткой шесть, были уже построены на берегу, между котлом и
дровяным складом. Неведомо по какой причине, лишайник над этим местом
люминисцировал сильнее всего, и хитрый Бур всегда разглядывал здесь новое
пополнение, решая: кого -- в котел, кого -- в племя. На этот раз немедленная
смерть чужакам не грозила, ибо трупов после ночной битвы было предостаточно.
Их уже разделывали в отдаленном углу огромной пещеры, и Блейд старался не
смотреть в ту сторону.
Почесывая волосатый живот, под которым свисал огромный пенис -- не
меньше, чем у носорога, как всегда казалось Блейду при виде этого
чудовищного инструмента, -- вождь неторопливо прохаживался вдоль шеренги
пленников в сопровождении десятка воинов с дубинками. Ему надо было выбрать
двенадцать самцов и пять самок, чтобы возместить потери в недавнем бою.
Блейд во время этой важной операции выполнял роль советника и ассистента.
Он подошел и встал рядом с вождем, возвышаясь над ним на целую голову.
Бур повернулся к нему всем корпусом; мощные мышцы перекатились под
клочковатой рыжей шкурой, когда вождь вытянул лапу в сторону шеренги.
-- Ты смотреть, Блей, смотреть хорошо! Вот это... это -- не мясо! Это
-- хорошо! Это -- сильный, толстый... Блей хочет?
Отсутствие родов, спряжений и склонений в языке айритов делало речь
вождя несколько путаной. Блейд проследил направление вытянутой руки Бура и
мысленно охнул. Ему опять предлагали самку! Все правильно -- крепкую толстую
самку с грудями, отвисавшими до пупа.
-- Толстый, очень-очень толстый, -- продолжал нахваливать свой товар
Бур, и кончик его пениса дрогнул от вожделения. -- Блей и этот толстый --
хорошо! -- он облизал пересохшие губы.
Блейд отрицательно покачал головой.
-- Нет. Бур и этот толстый -- хорошо, очень хорошо! Бур -- вождь, Бур
-- первый, Бур брать самый-самый толстый!
Бур огорченно вздохнул, подарив, тем не менее, толстой самке
многообещающий взгляд.
-- Другой? -- вежливо поинтересовался он, поведя лапой вдоль шеренги, в
которой было не меньше половины женщин. -- Блей хочет другой?
-- Нет. Все самый толстый -- Бур. Остальные -- мясо.
Ему нелегко дались эти слова, хотя он ничего не мог изменить. Конечно,
все остальные -- в котел. Иного исхода не существовало.
-- Блей -- хорошо? -- сказал вождь с явно вопросительной интонацией.
Нахмурив лоб, он построил более сложную фразу: -- Блей -- здоров?
-- Блей -- здоров! -- подтвердил предмет его отеческих забот и, вырвав
у ближайшего стража дубинку толщиной с руку, ловко переломил ее о колено. --
Блей здоров как стая орангутангов! Но это не значит, что он будет жрать
обезьянье мясо и заваливать этих вонючих самок!
Бур, смущенный потоком незнакомых слов, произнесенных вдобавок на
английском, смущенно почесал темя. Все-таки этот Блей ненормальный! Не хочет
самку! Правда, к нему, к вождю, проявляет полное почтение... Конечно, Бур
выберет самок, половину руки... или даже больше... Мяса -- вдоволь, и можно
прокормить еще пару-другую женщин...
Он мотнул головой, приглашая Блейда проследовать вдоль шеренги.
-- Бур, Блей идти, смотреть дальше. Смотреть хорошо! Выбирать!
Два предводителя сделали несколько шагов, потом Бур остановился и ткнул
кулаком в челюсть крепкого кривоногого парня.
-- Это! -- Затем он критически осмотрел соседа избранника, покачал
головой и вдруг оживился -- следующей стояла толстая молодая самка. Вождь
ткнул ее тоже. -- Это? -- он вопросительно посмотрел на Блейда.
-- Это, это! -- подтвердил его ассистент. Что ж, выглядели эти троги не
хуже всех прочих.
Еще несколько шагов.
-- Это, это, это, это! -- кулак вождя работал без перерыва. Блейд вел
подсчет.
Они подошли к концу шеренги.
-- Это, это, эт...
-- Хватит! -- Блейд положил ладонь на волосатое плечо, -- Рука...
половина руки... и два! -- свои вычисления он сопроводил наглядной
демонстрацией: растопырил перед физиономией Бура пальцы обеих рук, потом --
одной, потом показал еще два пальца.
Вождь в раздумье поскреб отвислую нижнюю губу.
-- Два? -- спросил он, в свою очередь показывая два пальца, -- Два --
толстый? Хорошо?
-- Хорошо, -- согласился Блейд. Кто он такой, чтобы возражать вождю,
если тому угодно увеличить свой гарем еще на пару самок? В конце концов, они
хотя бы будут избавлены от котла!
Он сделал шаг вперед и увидел темные молящие глаза, странно живые и
блестящие на неподвижном обезьяноподобном лице. Юноша, почти подросток...
Коренастый, но крепкий и сильный; длинные руки с цепкими пальцами
свешиваются едва ли не до колен, сквозь курчавый, еще редкий мех
проглядывает коричневая кожа, губы довольно тонкие -- для трогов, конечно.
Но главное -- его взгляд! Этот парень хотел жить -- в отличие от остальной
толпы живого мяса, примирившегося со своей участью. Такое желание
подразумевало и более тонкие чувства... во всяком случае, можно было
надеяться, что они существуют.
Блейд резко остановился и ткнул юношу кулаком в челюсть -- точно так
же, как Бур.
-- Это!
Вождь, презрительно скривившись, оценил его выбор.
-- Нет толстый! -- вынес он вердикт, -- Нет хорошо! Мясо!
-- Это! -- настойчиво повторил Блейд, снова ткнув парня, на сей раз --
в ребра, -- Это! Это -- Блей -- хорошо!
-- Блей -- хорошо? -- губа у Бура недоуменно отвисла. При слове
"хорошо" мысли у вождя работали в определенном направлении, а эротических
изысков более цивилизованных обществ троги пока не ведали. Проще говоря,
гомосексуализм им был незнаком -- ни в теории, ни на практике.
-- Блей -- хочет -- второй! -- пустился в объяснения Блейд.
Числительные играли важную роль в иерархии клана трогов. Первый означало
главный, старший. Второй, в определенных ситуациях, указывало на помощника,
заместителя и вообще близкое к первому лицо, -- Это -- второй -- Блей!
Второй -- Блей -- хорошо!
Бур как будто понял. Что ж, у него, вождя, был свой помощник-посыльный,
этот самый Квик-Квок-Квак. Значит, Блею тоже необходим парень... скажем,
носить его оружие, мыть каменное блюдо и чесать под лопатками. Вот только...
Вождь снова оглядел юношу и с сомнением пробормотал:
-- Нет толстый... Плохо... -- он поискал глазами в группе усыновленных
счастливчиков и кивнул на самого рослого. -- Вот этот -- хорошо! Толстый!
Руки -- толстый, ноги -- толстый, голова -- толстый! Это -- второй -- Блей!
Хорошо?
-- Нет! -- Блейд яростно сверкнул глазами; этот спор уже начинал ему
надоедать. -- Руки толстый -- хорошо! Ноги толстый -- хорошо! Голова толстый
-- плохо! Это, -- он хлопнул своего избранника по макушке, -- голова хорошо!
Блей хочет это!
Бур, собственно, не собирался пререкаться -- тем более, что в самом
конце шеренги имелась парочка на удивление толстых и аппетитных самок. Вождь
устремился к ним, небрежно махнув лапой в сторону темноглазого юноши:
-- Хорошо! Это -- Блей -- хорошо!
Блейд ухватил парня за руку и выдернул из шеренги смертников. Тот
широко раскрытыми глазами уставился на своего спасителя и господина.
Приложив ладонь к груди, Блейд назвал свое имя, стараясь говорить медленно и
отчетливо;
-- Я -- Блейд. Блейд! Хо-зя-ин! Ты?..
-- Мой зовут Грид. Грид помогать тебе. Грид -- твой второй! Грид --
рядом, всегда! Грид -- не мясо! Грид -- помогать Блейд!
Стараясь понять эту небывало длинную для трога речь, Блейд не сразу
сообразил, что слышит знакомые слова. То был невнятный, почти неразборчивый
и исковерканный до невозможности -- но несомненно айденский язык!
-- Хозяин! Хозяин! Скала!
Блейд открыл глаза. Грид тряс его за плечо, показывая рукой вперед, где
за облаками белесого тумана маячило нечто массивное, темное.
Мгновенно сдвинув дверцу кабины со своей стороны, он высунул наружу
протянутое Гридом весло и начал грести изо всех сил, упираясь коленом в
пульт. Брызги летели фонтаном; каждый раз, когда он погружал лопасть в воду,
быстрое течение пыталось вырвать весло из рук. Сбоку раздался слабый шорох
-- молодой трог без напоминаний открыл вторую дверцу и, навалившись всем
весом на грубо оструганную рукоять шеста, тормозил.
Скала приближалась. Неприятное место, совсем не похожее на галечный
пляж Ай-Рита! Черные лоснящиеся камни в кружеве пены торчали из воды, словно
образуя первую смертоносную линию укреплений. Над ними нависал мрачный утес,
покрытый пятнами соли, изъеденный у основания стремительным потоком.
Зеленовато-синие струи били и резали его, но он еще сопротивлялся -- и будет
сопротивляться многие тысячи лет, пока в один прекрасный день, подточенный у
самых своих гранитных корней, не рухнет в волны с оглушительным грохотом.
Этот грядущий катаклизм мало волновал странники; он старательно греб,
пытаясь удержаться в той струе течения, которая огибала скалу на безопасном
расстоянии.
Рев прибоя, набегавшего на берег, громом отдавался в ушах. Черные и
серые клыки мелькнули в пятидесяти футах от них и торопливо умчались назад;
они проскочили мимо острова за полминуты. Блейд вытащил весло, швырнул его
назад, за пилотское кресло, и закрыл дверь. Грид в точности повторил его
движения. Кабина была полна пара, и климатизатор, расположенный где-то в
хвостовой части, жалобно выл. Иногда Блейд с ужасом думал, хватит ли до
конца пути энергии в аккумуляторах -- или что там еще питало их драгоценный
кондиционер? Кончался уже третий день плавания, а суденышко прошло всего
лишь тысячу миль -- или чуть больше.
Правда, они путешествовали только днем. Ночью, с воды, скалы были почти
незаметны за дымкой тумана, хотя Блейд предусмотрительно отправился в
дорогу, когда Баст, серебристый спутник Айдена, приближался к полнолунию.
Еще в первый день, в светлое время, он уяснил -- не без помощи Грида, -- что
возникающие по курсу островки следует различать за полмили; тогда, при
умелом обращении с веслом, их можно было довольно легко обойти. Времени
хватало на сорок-пятьдесят яростных гребков; полмили они проскакивали за
минуту.
Грид оказался настоящим кладезем знаний по части навигации в Потоке.
Теперь Блейд благословлял миг, когда вытащил его из шеренги пленников, ибо
без этого парня он вряд ли пережил бы первый день плавания. Солнце еще
висело на локоть над горизонтом, а молодой трог уже начал оглядывать
возникающие впереди островки, иногда даже высовываясь на секундудругую из
кабины и втягивая воздух широкими ноздрями. Блейд довольно быстро сообразил,
что его спутник ищет удобную гавань -- вроде бухточки с пляжем на западной
оконечности АйРита. Таких островков попадалось немало, примерно каждый
пятый, но Грид почему-то браковал их один за другим. Наконец он издал
протяжный возглас и торопливо сунул Блейду в руки весло. Тот повиновался и
стал грести, полагаясь на инстинкт дикаря и оставив расспросы на потом.
Они благополучно пристали к крошечному острову, почти начисто
разъеденному теплым соленым потоком. Однако камни его еще торчали над водой
на десяток футов, и между ними пряталась бухта с отлогим, усеянным галькой
дном. Юный трог вместе со своим хозяином вытянул аппарат, превратившийся из
чудесного флаера в заурядную лодку, за линию прибоя, потом отправился с
копьем на рыбную ловлю.
Солнце садилось. Блейд знал, что этот предзакатный час особо ценился у
трогов -- как и начало рассвета. В эти минуты можно было находиться на
Поверхности, а скупой солнечный свет все же был ярче сияния Баста и помогал
рыбакам выслеживать добычу. Грид ловко обращался с копьем, и вскоре на
плоской вершине гранитного обломка, раскаленной за день так, что нельзя было
приложить руку, уже пеклись выпотрошенные тушки нескольких рыбин.
В эту ночь -- и в следующую тоже -- Блейд вел долгие и трудные беседы
со своим "вторым". На Ай-Рите он прожил с Гридом восемь дней, дожидаясь
подходящей фазы Баста, но узнал немногое. Все время занимала подготовка к
побегу, которая велась с максимальной осторожностью, хотя Блейд давно отучил
трогов совать нос в свои дела. Работы хватало. Он размонтировал и выбросил
вон заднее сиденье в кабине флаера, чтобы освободить место для припасов. Он
нашел шесть длинных дубинок и, обстругав кинжалом толстые комли, изготовил
грубое подобие весел. Затем отобрал десяток копий -- тоже потолще и
подлиннее; пригодятся в качестве шестов. Несколько мешков из рыбьей кожи с
запасом пресной воды, высушенного лишайника и вяленой рыбы довершили
снаряжение путников; больше из пещерного мира брать было нечего -- разве что
лук со стрелами для Грида. Все это добро, включая мешок Блейда, пришлось
потихоньку перетаскивать во флаер. К счастью. Бур и его подданные, осоловев
от обильных пиршеств, большую часть суток спали. В остальное время вождь ел
или делал "хорошо" с новыми "толстыми".
В одно прекрасное утро Блейд с помощником не вернулись в айритские
Пещеры. Дождавшись, пока последний из немногочисленных рыболовов скроется в
темном зеве тоннеля, они выложили дорожку из бревен от флаера к воде и
скатили по ней аппарат в море. Весил он немного -- фунтов шестьсот, однако
остатки плотов, на которых прибыли соплеменники Грида, до сих пор не
убранные под землю, порядком облегчили труд.
Теперь же, на одинокой скале, удаленной от Ай-Рита на триста пятьдесят
миль, Блейд мог учинить подробный допрос своему слуге и проводнику. Через
пару часов выяснилось, что Грид невероятно сметлив и понятлив -- по меркам
трогов, разумеется. Он знал несколько сотен айденских слов -- может быть,
даже с тысячу, -- и понимал вдвое больше. Этот поразительный факт вначале
ошарашил Блейда, но вскоре он узнал, что его помощник родом с самых
Верховьев, из тех краев у Западного океана, где берет начало Зеленый Поток.
Его племя было гораздо более высокоразвитым, чем айритские троглодиты. Как
поведал Грид, его клан произошел от смешения местных трогов с людьми,
прибывшими с севера на большой лодке; случилось же это в незапамятные
времена -- как подозревал Блейд, лет сто или двести назад.
Но главное заключалось в том, что какие-то айденские мореходы сумели
пробиться до самого экватора по водам Западного океана! Бар Занкор
рассказывал Блейду о нескольких морских экспедициях на Юг -- конечно,
пропавших без вести, -- и теперь он знал, чем закончилась одна из них.
Видимо, айдениты не смогли вернуться и осели на островах Потока -- доживать
жизнь среди трогов. Возможно, они даже истребили мужчин какого-нибудь