Лесли Марианна. Пленница в раю

   Они вновь вошли в дом через террасу, но не задержались там, а перешли в соединенную с ней комнату, которая оказалась чем-то совершенно необычным. Это была большая комната в форме шестиугольника, пять стен которой выходили прямо в ночь. В ней не было окон, вместо них висели полупрозрачные темно-синие шторы, слегка поблескивающие на свету и напоминающие ночное небо. На выложенном синей с золотистым узором плиткой полу лежали циновки с замысловатым орнаментом – явно работа местных мастеров. Современная мебель, стулья с деревянными спинками, диваны, обитые бело-голубой тканью. Пышная зелень в керамических и глиняных горшках различной формы и величины создавала в ней необыкновенный уют. Напольная ваза, искусно покрытая глазурью – явно старинная и очень ценная, – своим рисунком напоминала россыпь звезд на фоне цвета индиго и перекликалась с цветовой гаммой всей комнаты.
   Еще тут было несколько скульптур. Одни – современные, другие, изображавшие людей и животных, были вырезаны из черного, похожего на эбонит дерева. Над всем этим великолепием парила островерхая крыша, словно уходящая в небо.
   Всем своим существом Эвелин ощущала, как напряженно пульсировало ее тело в ожидании чего-то нового, неизведанного, как быстро бежала по жилам кровь. В комнату ворвался легкий ветерок, принеся с собой жалобные трели какой-то птицы, которые, задевая тончайшие струны, проникали прямо в душу.
   Так вот, значит, в чем все дело, внезапно поняла она. Влечение, которое она сейчас испытывала, было не что иное, как естественный интерес восприимчивой женщины к сильному, мужественному, зрелому мужчине, подогреваемый романтической обстановкой. Если это действительно так, то она совершенно напрасно пребывает в таком смятении.
   – Какой странный у вас взгляд, – пробормотал он.
   – Странный? Возможно. Просто я никогда не видела ничего подобного. Какая удивительная комната!
   Он улыбнулся, ничего не ответив, и в течение всего ужина обращался с ней с подчеркнутой любезностью хозяина. Наконец-то она снова смогла овладеть собой. И в самом деле, глупо было с ее стороны так разнервничаться. Влечение – это физиология, оно возникает так же непроизвольно, как и чувство голода. Впервые в жизни она столкнулась с таким мужчиной – сильным, властным, неотразимым, к тому же еще в тот самый момент, когда ее чувства находились в полном смятении от встречи с Сандрой. Вполне естественно, что ее ответная реакция оказалась столь бурной.
   Почувствовав огромное облегчение, Эвелин расслабилась. Она с большим удовольствием попробовала все изумительные блюда, что подавались за ужином, выпила немного белого вина и обнаружила, что легко поддерживает с ним непринужденный разговор. Она даже с удивлением отметила, что подшучивает над ним, при этом ее лицо искрилось от смеха. Он явно не привык, чтобы над ним подшучивали, но его колдовские глаза, смотревшие на нее, светились неподдельным весельем.
   Он хотел подлить еще вина в ее бокал, но она покачала головой и приложила ладони к своим пылающим щекам.
   – Вино великолепное, но я и так уже выпила более чем достаточно. Как только я чувствую, что у меня начинают гореть щеки, значит, уже хватит.
   – Какая разумная девочка!
   – Женщина. – Она дерзко вздернула подбородок. – Благодарю за комплимент.
   – Прошу прощения, но с этими пылающими щеками и искрящимися глазами вы и впрямь выглядите ровесницей Сандры.
   – Да, я знаю. На самом деле мне двадцать три, а вам?
   – Тридцать один.
   – Наверное, непросто быть главой такой огромной влиятельной компании?
   Он слегка пожал плечами, не сводя с нее глаз.
   – Это то, к чему меня готовили, хотя я никогда не думал, что так скоро приму на себя обязанности главы корпорации. После смерти моих родителей совет директоров хотел раздробить ее на отдельные предприятия, нарушив то единство, добиться которого отцу стоило стольких усилий и времени. Я не мог допустить этого, и, к счастью, мне удалось настоять на своем, но это было непросто.
   «Непросто» применительно к той ситуации, слишком мягко сказано. Типично английское выражение сдержанности. Эвелин удивленно приподняла брови.
   – Мне кажется, я что-то читала об этом в газетах. Если я правильно помню, они писали, что эта борьба больше напоминала войну, причем не на жизнь, а на смерть.
   – Что ж, я люблю, когда мне бросают вызов, – проговорил он.
   Эвелин улыбнулась.
   – Я начинаю приходить к убеждению, что в вас гораздо больше от вашего прославленного предка Дугласа Мартино, чем вы думаете.
   Он усмехнулся.
   – Надеюсь, вы правы. А вы, маленькая Эвелин… Вы позволите мне вас так называть? – И, не дожидаясь ответа, продолжил: – Вы любите бросать или принимать вызов?
   – Пожалуй, нет, – ответила она после короткого раздумья. – Бурные течения и шторма не по мне. Я предпочитаю тихие, спокойные воды.
   – Как? – Он удивленно поднял брови. – Разве не вы говорили мне не более часа назад, что хотели бы походить на моего дерзкого и отчаянного предка и мчаться по волнам навстречу приключениям?
   Она бросила на него беспокойный взгляд. Он по-прежнему улыбался, от души веселясь, как ловко заманил ее в ее же собственную ловушку.
   – Ну ладно, – со вздохом согласилась она. – Вы правы, во мне есть авантюрная жилка, хотя, столкнувшись с реальностью современного мира, моя романтическая страсть к приключениям несколько поутихла.
   Он негромко рассмеялся, после чего попросил ее разлить кофе. Когда с кофе было покончено, она решительно поднялась.
   – А теперь мне пора. Могу я вызвать сюда такси?
   – Не беспокойтесь, Джей отвезет вас.
   – Нет-нет, – смутилась она, – я и сама прекрасно доберусь.
   – Но вы же остались здесь по моей просьбе. Не волнуйтесь, это будет для него совсем нетрудно и не займет много времени.
   Ей ничего не оставалось, как согласиться, и она вышла вслед за ним в сумрак наступившего вечера. В небе сияла яркая луна, словно огромная жемчужина среди россыпи мелких алмазов – звезд. Рыбаки, вышедшие в море на ночной промысел, расставляли сети и издалека были похожи на светлячков. Виднеющиеся в темноте силуэты скал казались удивительно белыми на фоне чернеющего океана.
   Эвелин повернулась к Луису.
   – Благодарю вас за ваше гостеприимство, мистер Ламберт, и за этот чудесный, незабываемый вечер! – воскликнула она в порыве вдохновения.
   – Я рад, что вам понравилось, – отозвался он.
   Это прозвучало так, словно он и вправду был рад.

4

   Все дорогу, пока они ехали до гостиницы, Джей не проронил ни слова и, открывая перед ней дверцу машины, ответил на ее улыбку с отстраненной вежливостью. Ну, в конце концов, на то она и охрана, чтобы никому не доверять, подумала Эвелин, входя в холл гостиницы.
   Оказавшись у себя в номере, она сразу же прошла в ванную и долго плескала водой на свои пылающие щеки. Выйдя оттуда, она взглянула на часы и увидела, что еще довольно рано, да и едва ли ей удастся уснуть в таком возбужденном состоянии.
   Что-то явно не давало ей покоя. Какое-то смутное, подсознательное беспокойство, которое она затруднялась выразить словами. Она передернула плечами, как бы желая отделаться от этого ощущения. Прямо паранойя какая-то, усмехнулась она про себя.
   Чувствуя, что слишком взволнована, чтобы оставаться в четырех стенах, Эвелин решила пойди в бассейн поплавать. Немного физической нагрузки пойдет на пользу, к тому же поможет избавиться от странного волнения, охватившего ее.
   Она переоделась в халат и не торопясь направилась в сторону бассейна, откуда доносились радостные возгласы, пронзительные визги и смех.
   Несомненно, причина ее теперешнего взбудораженного состояния Луис Ламберт, да и неудивительно. Любая бы на ее месте чувствовала и волнение, и беспокойство, и смятение. Он дал ей богатую пищу для размышлений.
   Несколько пар резвилось в бассейне. Эвелин сняла халат и, осторожно войдя в прохладную голубоватую воду, поплыла вперед, делая сильные взмахи руками. С удовольствием поплавав минут пятнадцать, она вылезла из бассейна, вытерлась полотенцем и, набросив халат, прошла на террасу, где, опершись о деревянные перила, постояла, любуясь ночным звездным небом.
   После энергичного плавания напряжение немного отпустило ее, но беспокойство по-прежнему сидело внутри, терзало ее, жгло. Где-то неподалеку, по-видимому в танцевальном зале, звучала музыка. Пульсирующая мелодия тонула в напоенном тяжелыми ароматами воздухе, и до ее слуха долетал лишь настойчиво выбиваемый ударником барабанный ритм.
   Эвелин со вздохом оттолкнулась от перил террасы и вернулась в свою комнату. Отчего-то к глазам подступали глупые непрошеные слезы.
   Уснула она почти сразу, но, проснувшись, поняла, что с наступлением дня дурные предчувствия не исчезли, а лишь усилились. Глядя на рассеянный солнечный свет, пробивающийся сквозь шторы, она попыталась проанализировать свои ощущения и определить, когда возникли эти нехорошие предчувствия. Они никак не были связаны с Луисом и вообще с Ламбертами. И тут вдруг она поняла. Они появились, когда вчера она вошла к себе в номер. Эвелин нахмурилась, припоминая, что было накануне: вот она вошла в ванную, сняла с себя шорты и майку и положила их в корзину для грязного белья… Точно, корзина. Она ясно помнила, что последней вещью, которую она туда клала, был сарафан, что она надевала на экскурсию и испачкала фруктовым соком. Вчера же сверху лежали носки, это она прекрасно помнила.
   Кто-то рылся в ее вещах! Внутри у нее все оборвалось. Кто это мог быть?!
   Она вскочила с постели, тщательно осмотрела всю комнату, проверила всю одежду. Все было на месте, ничего не пропало. Впрочем, брать у нее особенно нечего – обычные летние тряпки да бижутерия, а все остальное – паспорт, билеты, чековая книжка – хранилось в сейфе у дежурной.
   Наверное, это горничная, подумала она. Да, скорее всего. Убирала номер и – возможно, из любопытства или еще по какой-то причине – переложила вещи в корзине.
   Она решила все-таки спуститься вниз и проверить, все ли на месте в сейфе. Дежурная была удивлена ее странной просьбой, но все же проверила. Да, все на месте. Эвелин поблагодарила ее и повернулась, чтобы вернуться в номер, да так и застыла на месте. В нескольких шагах стоял Луис Ламберт и смотрел на нее. Сердце ее забилось, словно пойманная в клетку птица.
   – Доброе утро, Эвелин, – проговорил он своим мягким низким голосом. – Вы уже вернулись?
   – Д-доброе утро, – заикаясь пробормотала она, еще не оправившись от шока, затем недоуменно подняла брови, когда смысл его вопроса проник в ее сознание. – Вернулась? Я никуда и не уходила.
   – Просто я пытался дозвониться к вам в номер вчера вечером, но никто не брал трубку, а номер вашего сотового я не догадался спросить.
   Зачем я ему понадобилась? – лихорадочно пыталась она сообразить, вслух же предположила:
   – Видимо, вы звонили, когда я была в бассейне.
   – Тогда понятно, – отозвался он вежливо-безразлично, хотя в глазах его отчего-то промелькнули веселые искорки. Или это просто игра света? – Я вас не задерживаю? Вы никуда не торопитесь?
   – Да нет в общем-то, – осторожно ответила она, не понимая, к чему он клонит.
   – Я хотел бы поговорить с вами. Давайте сядем вон там, – сказал он и, не дожидаясь ее согласия, взял за локоть и повел к уголку отдыха, состоящему из нескольких диванов и кресел, в центре которого красовалась раскидистая пальма в кадке.
   Она утонула в мягких подушках кресла. Он сел напротив и загадочным пристальным взглядом стал рассматривать ее, что, естественно, никак не уменьшило ее нервозности. Она беспокойно поёрзала. Щелкнул выключатель, и под потолком, набирая обороты, закрутился огромный вентилятор.
   – Что-нибудь случилось? – поинтересовался он, сверля ее взглядом, без сомнения заметив, что она чувствует себя не в своей тарелке.
   – Нет, – слишком поспешно ответила она. – А что такого могло случиться? Хотя я, признаться, слегка удивлена тем, что вижу вас здесь.
   – Я приехал убедиться, что у вас не возникло никаких проблем с тем лодочником, у которого вы брали напрокат катамаран.
   Эвелин покраснела.
   – Я… э-э… еще не виделась с ним. Только собиралась это сделать. Наверное, ему нужно что-то заплатить?
   – Нет, зачем же. Вы заплатили ему за прокат, больше ничего не нужно. Катамаран на месте, так что он ничего не потерял.
   – Благодарю вас, – пробормотала она, чувствуя себя ужасно глупо и скованно в его присутствии.
   Он улыбнулся.
   – Вы сумеете как нельзя лучше отблагодарить меня, если согласитесь покататься сегодня со мной на яхте.
   Несмотря на работающий вентилятор, Эвелин почувствовала, что ей нечем дышать. Она могла представить, как выглядит со стороны: потрясенный вид, вытаращенные глаза, открытый от изумления рот.
   – На вашей яхте? – глупо переспросила она, боясь, что ослышалась.
   – На моей, – с улыбкой подтвердил он.
   – Вдвоем? – Эвелин почувствовала себя полной дурочкой.
   – Да, вдвоем. Сандра решила еще на несколько дней задержаться у друзей.
   Мозг ее лихорадочно заработал. Самым первым и сильным желанием было ухватиться за такую возможность и тем самым укрепить с ним отношения, чтобы потом снова встретиться с его сестрой, но врожденная осторожность подсказывала, что с ним будет не так-то легко справиться, если она останутся наедине.
   Дыхание ее участилось.
   – Мне кажется… я думаю, это не совсем удобно… то есть… Я хочу сказать, это было бы не совсем… осмотрительно с моей стороны, – запинаясь проговорила она.
   – Отчего же?
   Она закусила губу.
   – Заверяю вас, что я не имею привычки навязывать себя женщинам. Если вас смущает именно это, то даю слово, что мы будем не одни.
   – Вы возьмете с собой Джея? – спросила она охрипшим от волнения голосом и залилась краской, втайне надеясь, что он ничего не заметил.
   – Вы совершенно правы. Он не только мой водитель, но еще и отличный моряк.
   И к тому же телохранитель, язвительно добавила про себя Эвелин. Впрочем, она прекрасно понимала, что таким людям, как Луис Ламберт, без охраны никак нельзя. Хотя наверняка в некоторых ситуациях он и сам мог бы за себя постоять.
   Ее взгляд непроизвольно скользнул по его крепкому, мускулистому телу. В белых брюках и бежевой рубашке с короткими рукавами он смотрелся внушительно и эффектно. У нее закралось подозрение, что он тщательно продумал свой костюм, чтобы выгодно подчеркнуть бронзовый загар и крепкие мускулы рук и бедер. Судя по всему, он уже давно носил этот костюм и чувствовал себя в нем комфортно. Он ничуть не походил на фотомодель из модного журнала, но тем не менее от него невозможно было отвести глаз. Смуглый, уверенный в себе и, как всегда, дерзкий и решительный. Он неотразим, подумала она с замиранием сердца.
   Очнувшись от своих мыслей, она густо покраснела и поспешно проговорила:
   – В таком случае я согласна поехать.
   – Вот и славно. Скорее надевайте что-нибудь легкое и не забудьте взять шляпу. Вода очень сильно отражает солнечные лучи, так что даже в тени без головного убора нельзя находиться.
   Надев белые джинсовые шорты и легкий топ салатного цвета и прихватив с собой тонкий жакет и брюки, она быстро спустилась в вестибюль. На голове у нее была та самая соломенная шляпа, которую она купила по совету Сандры, а на ногах босоножки на плоской подошве. Большие солнечные очки закрывали чуть ли не пол-лица и защищали не только от солнца, но и от его острого, пронзительного взгляда.
   Увидев, что она спускается по лестнице, Луис поднялся с дивана и пошел ей навстречу. Эвелин заметила, каким многозначительным взглядом провожала их дежурная, когда они выходили на залитую жарким солнцем улицу.
   – Яхта ждет нас в доке, – небрежно сказал он, не обращая внимания на любопытные взгляды прохожих. Казалось, он не замечает, что все женщины провожают его восхищенными взглядами, а мужчины посматривают с завистью и уважением.
   Она в ответ кивнула, вспомнив красавицу «Белую птицу», которой любовалась вчера, обходя на своем катамаране. Неужели это было только вчера?
   Пока они шли вдоль пристани, Луис здоровался со многими мужчинами на местном диалекте. Эвелин старательно улыбалась, но чувствовала на себе их любопытные взгляды. Наверное, они думают, что она очередная пассия Луиса Ламберта, его постельная подружка. Вспомнив грациозную, чувственную красавицу Дану, Эвелин решила, что они все, должно быть, пребывают в недоумении, что стало с его безупречным вкусом.
   Джей отправился проверить кранцы на корме. К удивлению Эвелин, он даже улыбнулся ей, хотя во всем его облике чувствовалась некая сдержанность и настороженность. Она не без ехидства подумала, уж не собирается ли он завести на нее досье. Разве не для того существует служба безопасности, чтобы проверять всех и каждого, кто приближается к их боссу? Что ж, флаг ему в руки. Вряд ли он отыщет в ее биографии что-нибудь стоящее внимания. Многие бы назвали ее скучной. За исключением одной детали. Но об этом, она надеялась, никто не знает и никогда не узнает.
   Луис шел впереди. Он легко и грациозно перескочил через бортик пристани на палубу. Обернувшись, протянул ей руки. Эвелин не хотела принимать его помощь, потому что его прикосновения странно смущали и волновали ее, но была в его позе какая-то настойчивая требовательность, так что она, слегка покраснев, подала ему руку и шагнула вниз. На полпути он подхватил ее за талию. Мускулы его плеч и рук напряглись, когда он мягко опустил ее на палубу. Руки его слегка помедлили, а потом легли ей на плечи.
   – Добро пожаловать на «Белую птицу», мадам, – с учтивостью галантного кавалера проговорил он.
   – Спасибо, – пробормотала Эвелин.
   – Поднимайся на мостик, – велел он Джею – Я отчалю сам. – Затем снова обратился к ней: – Сумку можете оставить здесь. Джей отнесет ее вниз, как только убедится, что я не слишком попортил корпус, ударившись о пристань.
   Джей усмехнулся и, ничего не сказав, отправился на корму.
   – А это для чего? – полюбопытствовала Эвелин, глядя на довольно высокое сооружение над мостиком.
   Луис усмехнулся.
   – Это башня для наблюдения за косяками стайных рыб вроде тунца или сельди. Верхняя подпорка отделяется, чтобы придать судну устойчивость, когда оно выходит в открытое море.
   – А куда вы на нем ходите?
   – На рыбный промысел вдоль линии островов и в Мексиканский залив. К сожалению, мне самому очень редко удается выходить на нем, но все же изредка я позволяю себе это удовольствие.
   Эвелин окинула взглядом удобные сиденья, внушительного вида штурвал и множество всяческих измерительных приборов. Да, дорогая игрушка, с ноткой цинизма подумала она, не для простых людей вроде нее.
   – Вам не нравится? – услышала она его голос.
   О господи, в его присутствии ни на секунду нельзя расслабиться. Его настороженные, проницательные глаза видят ее насквозь, проникают в самую душу, а этого нельзя допускать. Надо быть осторожнее, иначе он догадается, как его неукротимое мужское обаяние действует на нее, делая до смешного чувствительной и беспомощной перед ним. Догадается и воспользуется этим в своих целях. В каких – она пока не знала, но ведь зачем-то он пригласил ее к себе на яхту. Единственное, на что ей оставалось надеяться, так это на то, что он не заметил происходящего с ней.
   И тем не менее не в силах устоять перед искушением, она улыбнулась ему одними уголками губ, слегка поддразнивая его.
   – Ну что вы. Разве такая прекрасная яхта может не нравиться?
   В ответ он иронично усмехнулся и отвернулся к пульту управления. Эвелин молча и с интересом следила за его маневрами, пока он отчаливал от пристани. Беспокойство Джея по поводу его неумелого отчаливания было явным преувеличением, ибо, на взгляд Эвелин, он делал все просто превосходно. Джею вовсе не пришлось орудовать привальным брусом, чтобы уберечь яхту от повреждений. Он оставался внизу, пока Луис выводил судно из крохотной гавани мимо других яхт и даже нескольких крупных судов, пришедших откуда-нибудь из Рио-де-Жанейро, Нью-Йорка или даже из Лондона.
   Через некоторое время они разговорились о яхтах и морских путешествиях. Эвелин твердо вознамерилась сыграть роль интересной и остроумной собеседницы, проявить сейчас всю свою сообразительность, используя манеру легкого флирта как своеобразную защиту. Он подыгрывал ей в этом, хотя порой у нее возникало ощущение, что он прекрасно понимает, зачем и почему она это делает.
   И один неприятный момент все-таки возник. Когда они проплывали мимо того острова, на котором высаживались во время туристической морской прогулки, Луис заглушил мотор и как бы между прочим спросил:
   – Вы ведь уже видели, какие тут чудесные коралловые рифы, да?
   Он чуть было не ответила утвердительно, но вовремя вспомнила, что говорила ему у него дома, и сразу же осеклась, чувствуя, как краска стыда заливает ей щеки. Сделав вид, что не расслышала его вопроса, она отвернулась.
   – Не видели? – спросил он после несколько затянувшейся паузы. – Ах да, я помню, вы же говорили, что не поехали на экскурсию. Ну ничего, зато сейчас посмотрите. Там, куда мы направляемся, не менее интересно.
   Она кивнула, надеясь, что развевающиеся по щекам локоны скроют от него ее пылающие щеки. Боже, он все понял! – в панике подумала она, чувствуя и стыд, и какой-то непонятный, нерациональный страх. Но, когда она осмелилась поднять на него глаза, он ответил ей такой ослепительной, такой завораживающей улыбкой, что все тревоги и опасения мигом вылетели у нее из головы.
   Он снова стал таким же веселым, радушным хозяином, продолжая подшучивать над ней, и она, совсем успокоившись, отвечала ему тем же. День был великолепный. Легкий бриз приносил прохладу, и было не так жарко, а взору открывался восхитительный, захватывающий вид: вдали горная гряда, одетая в платье из зелени и шапку из белоснежных облаков, вокруг расстилается сверкающая серебристо-зеленая гладь залива. Некоторое время Луис следовал за экскурсионной яхтой, но, когда та быстро направилась вдоль побережья, он отстал, обращая ее внимание на встречавшиеся на пути местные достопримечательности.
   Рассекая носом воду, белоснежная яхта, словно птица в небе, плавно и легко скользила мимо цепочки мелких островков, тянущихся вдоль всего рифа и издалека похожих на разной формы бусины. На каждом из них росли кокосовые пальмы, склоняющие свои верхушки в сторону воды. Когда время приблизилось к полудню, их яхта плавно заскользила в сторону одного из островов. Изменившийся шум мотора возвестил о том, что скоро будет остановка. Снизу на палубу поднялся Джей.
   Эвелин совершенно расслабилась и от души смеялась шуткам Луиса. Она поймала себя на мысли, что приятно удивлена тем, что с ним оказалось так весело и что присущее ему остроумие может быть не только колючим, но и мягким и терпимым к человеческим слабостям.
   Если он и дальше будет таким, то недолго и влюбиться, решила она и подумала, что в этом нет ничего удивительного. Она посмотрела в сторону маленького острова. Ей понравилась его тишина, и уединенность, и экзотическая красота.
   Джей сменил Луиса у руля, и тот стал взбираться по лестнице.
   – Куда вы? – воскликнула Эвелин.
   – Наверх. Оттуда лучше видно, как мы будем пробираться сквозь коралловые рифы. – Хотите сюда ко мне? – И он посмотрел на нее сверху.
   Она колебалась, не зная, как поступить, но в глубине обращенного на нее сверху взгляда прочла откровенный вызов. Ну что ж, будь что будет. Она подняла голову, кивнула и решительно вскарабкалась наверх как раз в тот момент, когда он вставал к штурвалу.
   Огороженная металлическими поручнями площадка была совсем крошечной. Палуба осталась далеко внизу. Еще ниже было только море. Даже самое легкое боковое движение судна ощущалось здесь настолько сильно, что по сравнению с этим качка на мостике казалась сущим пустяком.
   Эвелин изо всех сил вцепилась в металлические поручни, боясь даже пошевелиться. Негромкий смех Луиса заставил ее поднять голову.
   – С вами все в порядке? – спросил он.
   Она только кивнула, почувствовав раздражение на него. Ему-то, конечно, легко удержаться на ногах. Прекрасно балансируя, он чувствует себя комфортно на этой раскачивающейся «пизанской» башне.
   – Подойдите сюда, встаньте рядом со мной, – позвал он, – и внимательно наблюдайте за верхушками коралловых рифов. Сейчас будем входить в этот темно-зеленый коридор. Здесь глубже. Глядите: вот там, по правому борту, хорошо видно, как мы огибаем риф.
   – Здесь довольно узко, – немного нервно воскликнула она.
   – В самый раз, – сказал он, бле
   Она сглотнула слюну, напряженно следя, как он неторопливо и умело поворачивает штурвал.
   – А что, разве не существует приборов, с помощью которых можно было бы определить, куда плыть?
   – Есть, конечно, но они не заменят острого глаза и твердой руки. И потом, что за радость пользоваться приборами, когда можно справиться самому?
   Она внимательно посмотрела на него, подумав, насколько многогранен и непредсказуем этот мужчина. Сейчас перед ней был совсем не тот человек, которого она впервые увидела в ресторане или который угощал ее вчера ужином.
   – Эй, вы не туда смотрите! – Он укоризненно покачал головой и усмехнулся. – Если мы налетим на риф, виноваты будете вы.
   Она смущенно и поспешно отвела от него глаза и стала смотреть на темно-зеленую полоску воды, неровно тянущуюся среди лиловых пятен, свидетельствующих об опасных скоплениях грозных коралловых рифов. А когда наконец заглохли моторы и загремела якорная цепь, она повернула к нему свое светящееся торжеством лицо.