Леви Владимир Львович. Как воспитывать родителей или новый нестандартный ребенок

   И у самых вульгарных скандалистов и невменяемых крикунов могут вырасти прекрасные, всепонимающие, веселые дети.
   И у самых культурных, разумных и сдержанных - и подонки, и психопаты. И строгость, и мягкость, и диктатура, и демократия могут дать и великолепные, и ужасные результаты. Индивидуальность решает.
   Не забудем же слова, давно сказанные: «Все есть яд, и все есть лекарство. Тем или другим делает только доза».
   Наказание виной и огорчением
   «Ребенок должен бояться меня огорчить», - эгоистическая манипуляция чувствами и принуждение ко лжи в скором будущем… Жуткое наказание - непрерывно знать, что причиняешь боль, виноват, всегда виноват!…
   Примем реальность: ребенок, не будучи совершенством, не может не огорчать любящих его. Не может и жить в постоянном страхе причинить огорчение. Защищается от этого страха.
   По-настоящему мы наказываем ребенка только своими чувствами.
 

Из ответа Д.С. одной маме

   Дорогая М. А., вовсе не надо беспрерывно следить и гадать, как относится Ваша дочка к тому пли иному Вашему действию, как относится к Вам… А вот что надо, вернее, можно: учиться верить в лучшее.
   И верой этой творить хорошее.
   Вы заметили, что ее реакции зависят не столько от содержания требований, сколько от Вашего настроения. Вот и суть. Если сказать иначе - дело за тем, чего Вы в эти мгновения подсознательно ожидаете и что тем самым внушаете. Когда загодя уверены, что не понравитесь, неизбежен конфликт, заметили?… Верите, что очаровательны, что любимы - так и выходит!
   Верьте, что Вы для своего ребенка гениальная мать, -это правда. Но не рассчитывайте, что вера - гарантия обязательного «результата».
   Сегодня у нее дурное настроение по причине, с Вами не связанной, но она выливает его на Вас. Завтра Вы сами не в лучшей форме…
   Ребенок меняется десять раз на дню и тысячи раз в течение жизни. Вам не предугадать ни всех смен настроения, ни путей, по которым пойдет развитие. Не требуйте от себя невозможного. Делайте всегда только то, что зависит от Вас, - укрепляйте веру, не переставайте настраиваться положительно вопреки всему.
   Вот и вся «работа с подсознанием»!
   Ну и еще, конечно, время от времени думать…
 

Объект мама

с точки зрения Хама, пока малолетнего

 
   В. Л., у меня сын 4 лет. И с ним у меня возникли проблемы… Мой замечательный сынуля вежлив и обходителен со всеми, кроме своей мамы, т.е. меня.
   Может мне грубо отвечать, разговаривать в приказном тоне, командовать. Пытаюсь его одергивать, приводить косвенные примеры «про то, как один мальчик…»
   Кругом говорят «бей по губам», а я думаю, вряд ли я таким образом добьюсь уважения своего ребенка, и скорее всего только все испорчу… Ко как же быть, как понимать происходящее и как вести себя? Ксения.
   Ксения, насчет «бей по губам» вы совершенно правы, этот вариант не обсуждаем.
   «…вежливый и обходительный со всеми, кроме мамы, т.е. меня. Может мне грубо отвечать, разговаривать в приказном тоне…»
   Важен нюанс, что груб не со всеми. Если бы со всеми, то это был бы вопрос его развития и характера, его взаимоотношений со всем миром.
   А тут ясно, что дело идет о ваших с ним отношениях. Так чаще всего и бывает: дети грубят самым близким, самым надежно-своим, помыкают самыми любящими и заботливыми, самыми нежными - мамами, бабушками, добрыми нянями…
   (Список потом может расшириться.)
   Иногда причиной скверного поведения маленького ребенка может быть «медиумирование» им внутренне напряженного состояния мамы. Это состояние и самой мамой может не сознаваться…
   Психолога сразу заинтересовали бы отношения между вами и мужем (или тем, кто в семье играет «мужскую партию» - это может быть и дедушка, и бабушка).
   Обычно ребенок, особенно мальчик, всегда быстро схватывает и усваивает дух и стиль отношения этого персонажа к своей маме.
   Если отец или играющий доминантную роль член семьи (например, бабушка) относится к матери мальчика «сверху», то вполне вероятно, что сын тоже захочет вести себя с мамой так же.
   И выберет самый легкий для его возраста, да и вообще самый общедоступный стиль власти - хамство. Если папа заботлив и ласков с мамой (но не слишком, а то это может вызвать ревность), то и сын, как правило, перенимает такой же стиль поведения, и не только с мамой, но и с девочками в детском саду и в школе.
   Если же мальчик воспитывается в семье, где нет мужчин, или где и отец, и мама слишком мягкие, нерешительные, то не исключен вариант, что природно активный и агрессивный мальчик, пытаясь взять на себя «мужскую роль», будет перегибать палку…
   В любом случае важно увидеть происходящее не только и не столько своими глазами (чувствами и оценками), сколько глазами-чувствами ребенка.
   Вот несколько аргументов «с той стороны», объясняющих, почему и зачем с Объектом под кодовым названием «Мама» можно и должно обращаться по принципу наибольшей эффективности со своей точки зрения, а по хамски - с его, то есть, с ее…
 

Перевод с детского подсознательного

   1. Объект Мама - моя собственность. Оно у меня всегда есть, незыблемо, никуда не денется. Можно быть в этом уверенным. Неограниченная уверенность называется наглостью. Неограниченная наглость называется…
   2. Объект Мама подлежит управлению. Объект Мама доступен управлению, хотя и s разные моменты no-разному, в разной степени. Цель управления Объектом сводится к удовлетворению своих основных и неосновных потребностей, плюс совершенствование самого управления, которое из средства легко становится целью. Именно управление Объектом Мамой как самоцель приобретает интерес, когда твои основные и неосновные потребности уже удовлетворены и удовлетворять более нечего. Сигнализация, предназначенная для управления Объектом ради самого управления, имеют кодовые названия «Команды», «Приказы», «Крик», «Грубость», «Непослушание», «Упрямство», «Капризы» и прочая, варианты неисчислимы.
   3. Объекта Мамы обычно много. Бывает и слишком много, а иногда просто невыносимо много. Притом, когда Объекта Мамы много невыносимо, Объект этого не понимает. Навязывается, чего-то от тебя требует, надоедает… Для уменьшения количества Мамы на единицу потребности в ней существует набор сигналов под кодовыми названиями «Пошла вон» и «Сама дура».
   4. Объекта Мамы бывает и мало. Он может присутствовать, но сигналы твоей потребности в нем не воспринимать или не понимать, какую именно из твоих потребностей следует удовлетворить - особенно когда ты и сам этого не понимаешь… Добро, если бы только хотелось, к примеру, играть с Объектом, играть именно так, как ты, ребенок, обычно играешь - с вживанием в роль, с перевоплощением… Иногда тебе хочется вдруг, например, ласки, но только не в надоевшей форме «сю-сю», как обычно бывает. А иногда хочется поиграть в экстремальные игры, разрядить накопившуюся эмоциональную и физическую энергию, спровоцировать Объект Мама на наказание, а потом сладко поплакать на груди… Испытать и немножко шока… Всего этого Объект Мама понять не в состоянии, а у тебя нету слов объяснить - получается, что Объекта в действительности как бы и нет. И тогда приходится применять категорию сигналов для привлечения всего внимания Объекта под кодовым названием «Скандал» или «Истерика».
   5. Объект Мама зависим от меня. И довольно часто подает недвусмысленные сигналы своей зависимости: просительные, неуверенные интонации с нотками виноватости, всяческие вопросы, пространные уговоры и никому не нужные объяснения, готовность уступить, страх обидеть…
   Ну видно же, как над тобой трясутся, даже когда орут на тебя, даже когда лупанут сгоряча - чтобы показать свою власть, то есть твою зависимость - а потом готовы себя казнить… Такая плотная и откровенная зависимость, с одной стороны, делает тебя в отношениях с Объектом искушающе свободным, развязывает и распускает по самое «ай-яй-яй»; а с другой - связывает ответной зависимостью, накладывает обязательства… Ты, видишь ли, не должен огорчать свой Объект, должен быть благодарным, послушным. Да фигушки!… Есть две близкие категории сигналов, предназначенные для демонстрации Объекту его зависимости от тебя при твоей независимости от него. Одна имеет кодовое название «Издевательство», а другая - «Хамство».
   6. Объект Мама подлежит использованию на основе его наиболее прогнозируемых характеристик.
   Управляется Объект Мама, в основном, вложенным в него программным заблуждением, будто он, Объект, предназначен для управления тобою - он, дескать, должен тебя воспитывать.
   Это смешное заблуждение всерьез принимать не стоит, но и нельзя надеяться, что оно скоро рассеется, может быть, и никогда. Посему следует внимательно изучить все конкретные компоненты, всю структуру вложенной в Объект программы «Родительский инстинкт и родительские обязанности». В одних случаях ею пользоваться, притворяясь управляемым, а в других находить, что противопоставлять, вплоть до хакерского разрушения… Самое правильное: никогда не показывать себя ни полностью управляемым, ни полностью неуправляемым - впереди морковка, а сзади хлыстик…
   7. Объект Мама - экспериментальная лаборатория и трамплин. Среди прочего предназначен для твоих психотренингов и испытаний на прочность себя и мира. Для изучения пределов возможного во всех отношениях.
   Это необходимо для твоей вооруженности в будущих схватках со всем светом - а если конкретнее, то допустим, с будущей тещей, женой или дочкой. На ком еще и потренироваться, кто так постоянно доступен и всетерпим, кто еще так подробно изучен и безопасен?… Даже если очередной твой эксперимент окончится скандалом, шлепком или поркой, ты можешь гордиться: ты перешел границу, не струсил, ты испытал себя и преодолел, ты преступил черту… И твои возможности расширяются!
   …Вот, Ксения, вчерне только несколько «аргументов к фактам», и это предполагает возможность на каждый аргумент «той стороны» найти свой контраргумент…
   Вы поняли уже, что «проблема» не решается набором рецептов? Что ребенок - не проблема, а жизнь, требущая вживания?…
   Убедились ли, что уважение обязательно предполагает определенную дистанцию и способность при случае показать свою силу? Что взрослый, постоянно живущий с ребенком и часто видимый им в неглиже в прямом смысле и переносном, об уважении может и не мечтать?…
   Пробовали ли отвечать на хамство не одергиванием ребенка, не встречной агрессией, а временным дистанцированием, вместе с некоторым проявлением власти?… Например: выдерживать длительные паузы неопределенности - не отвечать ни слова на его попытки вступить в разговор или даже плач. На час-другой удаляться куда-нибудь… Спокойно игнорировать грубость - будто ваше внимание привлекло что-то другое: птичка за окном или книжка… А то вдруг засмеяться и отзеркалить ребенку его поведение - записать на магнитофон или видеокамеру, а потом показать?…
   Пробовали ли вообще быть разнообразной, неожиданной со своим ребенком? Если да, то каковы наблюдения, обратная связь? - Ведь крупицы нового опыта, намеки на открытия наверняка проскользнули!…
   А если нет - то почему не попробовать, не поискать варианты, не поиграть? Почему бы не посвятить себя поиску творческого разнообразия в качестве Мамы на всю оставшуюся жизнь? Оно того стоит!…
   И пригодится не только в качестве Мамы…
 

Ответ на ответ

   В.Л., да, скорее всего пример для своего поведения Сережка берет с моего мужа, который все время кричит на меня и пытается мной командовать, что у него не очень получается, от этого он кричит еще больше…
   У нас с ним сексуальная дисгармония…
   Моя мама, очень строгая, властная женщина, выработала у меня устойчивое чувство вины и страха наказаний. Тогда, в детстве, я выступала в роли «жертвы», а мама в роли «палача». Сейчас я тоже в роли «жертвы», только в роли «палача» теперь муж, а за ним вот и сынуля… Мне очень не хочется, чтобы мой сын вел себя со своей женой так, как его папа сейчас обращается с его мамой…
   Я стараюсь применять ваши советы, и надо же, они срабатывают, только у меня это не получается так часто и в то время, как нужно: иногда времени нет, иногда сил, и проще по-старинке, хотя и без толку… Ксения.
 

Глава 7. Аванс

О поощрении и похвале

    Я убедился, что добра больше, в десять раз больше, чем зла…
   Януш Корчак
 

Пирожок с мышами

исповедь хвалоголика

 
   …Вот и опять, только что не удержался и автоматом похвалил пятилетнюю дочку Машу за новый рисуночек - правда, прелестный, ну так и что ж?!
   Можно ж было просто обрадоваться и поговорить с ней о персонажиках картинки, игрой поощрить, проявить интерес, понимание, а оценки не выставлять, не цеплять на одобрямс, не подсаживать…
   И какого рожна эти взрослые все в оценщики лезут, в судьи невыбранные, в эксперты непрошеные, в наставники непотрошеные?… Да потому что сами в себе на оценках зациклены, сами зависимы от них как автомобильчики от бензина: не зальешь в бак - не едет…
   Потому что у них рыночный внутренний мир, такой общий большой бзик, грандиозная фикция вместо жизни.
   Когда стал хвалоголиком, вспомню ли?… Как это произошло?… Была когда-либо изначальная полнота уверенности в праве на жизнь - без оценок и без условий, без сделок «ты мне - я тебе»?… Было ли взаимодоверие с бытием, было ли счастье?… Счастья не замечаешь, пока оно есть, вот в чем особенность.
   «Мам, скажи: мой хороший, скажи… Мам, скажи: тюпа моя». В три года, когда был вот таким, уже вымогал ласковые слова. Почему-то этот сопливый тюпа на всю жизнь застрял в памяти…
   С пяти лет по утрам или к ночи иногда - жуть одиночества, тоска страшная, слезы: «Никто не любит, никто-никто никогда-никогда меня не полюбит…»
   Взгляд был у мамы веселый, нежный, лучисто-ласковый и такой же голос. Все родные любили меня, заботились, по суровым тем временам слегка даже и баловали.
   Отчего же ребенок, здоровый, ухоженный, умудрялся чувствовать себя недолюбышем, словно бы еще с прошлой жизни?…
   И что было счастьем, что все-таки было счастьем?
   …А счастьем было живое чувство соединенности, полнота общности в полноте свободы и безвопросная слитность любимости и любви… А счастьем было уткнуться в маму, приникнуть молча - и замереть… Теплая рука бабушки на голове… Возня веселая с папой (как редко!), иногда с дедушкой в шахматы…
   Да, да, вот, кажется, корень где. Любить-то любили, но мне об этом, забыв детский язык, давали знать недостаточно горячо, замерзал я. Не возились почти и играли мало - а ругать-то ругали, а требовать - требовали…
   Некогда жить им было и страшно, не до игры. Себя не умели вспомнить… Ведь сами выросли в морозильнике недоверия, без витаминов счастья.
   Наверно, в какой-то пасмурный миг я и поверил, будто слово «хороший» равно поцелую мамы, будто «молодец» - значит папа на плечи взял. Не любовь, так хотя бы ее значки, обещания, обещания обещаний… Началась охота за конфетками одобрения, за фальшивыми фантиками всевозможных пятерок, за наркотиком похвалы. Труд сизифов, танталовы муки…
   Изначальный язык любви для ребенка - набор знаков, поощряющих жить - вовсе не похвала, не пятерки вшивые, тем паче не деньги. А что?…
   А вот: солнечные лучи, вживленные в душу. Живая плоть радости, сердечная музыка. Взгляд добрый, ласковое прикосновение, да! - и объятие, и взятие на руки, тисканье и возня - и игра, игра всяческая!…
   Жизнь в полноте - общение и игра, вот и все - игра без конца и края!
   Игра для ребенка и есть самая настоящая жизнь и любовь. А вся остальная фигня, которую жизнью считают взрослые, - только приложение, вернее, сырье, необработанный материал, а еще вернее, абракадабра, подлежащая, если удастся, переводу на человеческий, переигрыванию - превращению в жизнь…
   Я любил жар, как все дети, любил и люблю огонь, но терпеть не мог - и сейчас - слюней, слизи, слякоти. Шестилеток, помню, боялся наезжавшей иногда тетки, степень родства коей определялась как «десятая вода на киселе» и понималась мною буквально: варили кисель, сливали одну воду, другую…
   Остались в памяти тяжелые тепловлажные руки, их жирная нежность, рот, оскаленный умилением, и светло-мутные глаза, в которые, страдая какой-то болезнью, она закапывала подсолнечное масло. Кисель навсегда стал бессмысленно ненавистен.
   Я ее боялся за беспрерывный липучий поток похвал и за то, что она приносила подарки, которые я обязан был с благодарностью принимать. Каким-то гипнозом запихивала в меня пирожки собственного производства с жареными грибками, похожими на удушенных мышат. И самое страшное:
   - Ну, иди же сюда, чудо мое золотое, ласковый, сладкий мальчик… А вырос-то как, цветочек мой шелковый. У, какие у тебя мускулы, Геркулес будешь. А реснички - ну прямо как у девочки. Книжки уже читает, стихи сочиняет… Пушкин будешь. Стройненький какой, деревце мое ненаглядненькое…
   Тайну ее я узнал, подслушав разговор взрослых. У нее родился когда-то мальчик, которому не удалось закричать, а больше детей не было, вот она и возлюбила меня вместо того сынка…
   Стало тетку жалко до омертвения, а самого себя почему-то стыдно до тошноты. Я старался ей улыбаться и не хамить, но по-прежнему всякий раз, как она дотрагивалась до меня словами, руками или губами, испытывал дрожь омерзения и безумный ужас: казалось, какая-то болотная, черная, чавкающая дыра изнутри нее всасывает меня… Один раз приснилось, что я пирожок с мышами, а она кошка…
 

Сколько стоит душа

   Какими были первые деньги?…
   Не кусочки металла, нет, и не камешки, не деревяшки.
   Первым денежным знаком была одобрительная улыбка Евы Адаму, первый ее осознанный смайлик, состроенный, чтобы Адам был хорошим парнем.
   И Адам был хорошим парнем, пока не надоело.
   Первые деньги были психическими, идеальными, а потом начали ма-те-ри-али-зовы-ваться.
   Вначале была душа. А потом ее оценили…
   Оценочная зависимость задалбливается сызмальства. Оценка - второй, надстроечный этаж психоманипуляции после фундаментально-физических пряников и кнутов. Ниточка, за которую дергает тебя Психокукольник, чтобы ты совершал свой марионеточный танец.
   Но оценочная зависимость не есть только плод социального зомбирования, нет, не только гипноз среды.
   Это еще и зов, просыпающийся изнутри - дальнобойный инстинкт. Человек сам выходит на связь с рынком Жизни - миром оценок, сам себя встраивает в него, потому что ему предстоит войти действующей частицей в Великое Целое и продолжить поток бытия сквозь времена и пространства.
   Чтобы найти в Целом свое место, свою судьбу - не избежать прохождения сквозь многослойный, бесконечный оценочный фильтр…
   Уже совсем маленький ребятенок сам ищет одобрения и неодобрения, сам спрашивает и исследует - что хорошо, а что плохо, и провокациями вызывает мир на оценку своего поведения и своей персоны. Не познавший, что есть грех - невинен, так вот - мы хотим познать. Иногда, чтобы почувствовать, как хорошо быть хорошим, приходится делать гадости.
   Вы спрашиваете, откуда берутся ревнивцы, завистники, вруны-хвастуны, лицедеи и подлецы. Откуда невротики, боящиеся нос высунуть и слово сказать, и самоутверждающиеся психопаты.
   И откуда циники и преступники, звери-нелюди, которым накласть на все и всяческие оценки.
   Отсюда все - из Оценочной Зависимости - из стремления к ней и из сопротивления ей.
   Оценочная зависимость - это кровоток отношений, это культура, это мораль и этика, это совесть. Она же - убийца отношений, убийца морали и совести, убийца всего.
   Наблюдаю за многими сотнями детей, наблюдаю и за своими, себя тоже стараюсь из виду не упускать… Да, двойственность с самого начала: и поиск этой самой зависимости - как мотыльки на огонь - и уход от нее, защита и бегство. Какого бы отношения к оценочной зависимости я пожелал пациенту, что бы пожелал своему сыну и своей дочке, пожелал каждому и самому себе?
   Иметь оценочную зависимость, но не исчерпывать себя ею. Не определять оценочно ни свою жизнь, ни чужую: «Не судите, да не судимы будете». Иметь оценочную зависимость и считаться с ней, понимать ее у себя и других - но не руководиться ею бездумно, не подчиняться.
   Да, так: несмотря на зависимость, быть свободным.
   «Ты сам свой высший суд. Дорогою свободной иди, куда влечет тебя свободный ум… Хвалу и клевету приемли равнодушно и не оспаривай глупца…»
   Какой верный совет и как мало следовал ему давший его, как наоборот поступал. «Восстал он против мнений света. Один как прежде - и убит». Не восстал, нет - восстал, вернее, в душе только и на бумаге. А если б восстал и в жизни, не вызвал бы на дуэль глупца, начхал бы на «диплом рогоносца». Оценочная зависимость, собственно, и убила Пушкина.
 

Одобрямс одобрямсу рознь

   Подсадка на пряники-одобряники (ими может быть и простое уделение времени, простое внимание…), подсадка на похвалу, оценочная наркотизация…
   Незаметно это все делается, автоматически и полуавтоматически, как и кнутоприбитие - и разумеется, с самыми наилучшими воспитательскими намерениями.
   Если одобрямчиков было много, а стало меньше или совсем не стало, возникает состояние лишения, ломка, жестокое страдание - до нежелания жить.
   Это может случиться и с нашим ребенком, если родился второй, младший, и все внимание и забота, принадлежавшие раньше одному старшему, направляются на новоприбывшего. Если ребенок вдруг перестал быть отличником или если мы внезапно решили: ублажать хватит, пора воспитывать по-настоящему…
   Тот, кто много хвалит и одобрямкает, вовсе не обязательно становится любимым и уважаемым, скорее, наоборот, есть немалые шансы заработать презрение и отвращение со стороны ребенка.
   Тем не менее отношение ребенка к себе будет от этого человека зависеть и впредь. Может тут же забыть, но сам факт никогда не проходит бесследно: наркотик уже попробован!… Начнет подстраиваться под оценки и предпочитать положения, где можно себя показать только с выгодной стороны; начнется неискренность…
   «Какой у тебя бантик красивый!», «замечательное платье!» - первая провокация стать тряпичницей. «Какая прелесть, какая умница! Все понимает, исключительные способности! Ну, прочти еще стишок… Какой молодец!»
   Так часто и начинается трагифарс самовлюбленной посредственности…
 

Зарубка на носу

 

Сравнивать можно только с самим собой

 
   Внимательнейше надлежит различать одобрение, сравнивающее человека с самим собой (читаешь уже лучше, хорошо справился, постарался и получилось, начинает получаться…), и одобрение, сравнивающее с другими (у тебя вышло лучше, чем у Марины… у тебя красивое платьице, ни у кого такого нет… ты у нас самый сильный…). Если первого можно опасаться не слишком и перебор легко поправим, то второе - сравнение, соревнование - коварное зелье, крючок, на который очень легко клюют и подсаживаются, а сойти без тяжких потерь невозможно. Платежка иной раз приходит мгновенно, а иной раз отсрочено или слишком отсрочено… Обратим внимание, как редко и ругают, и хвалят детей в семьях солнечных, которым можно завидовать. Там никого не сравнивают ни с кем. Там не ставят отметок, там просто живут.
 

Зарубка на носу

 

Что не заработано, за то не хвалить

 
   - за то, что достигнуто не своим трудом - физическим, умственным или душевным
   - за легко дающиеся хорошие отметки
   - за здоровье, красоту, силу, ловкость, сообразительность, ум, талант - короче, за все природные способности, включая и прирожденное бесстрашие и врожденную доброту
   - за игрушки, за одежду, за вещи - ни в коем случае не отмечать их одобрением (равно как и неодобрением!), которое так легко принимается ребенком на свой личный счет. Что есть, то и есть, ну и все.
   Да, что не заработано, за то не хвалить! Но, возразим мы, ведь не все могут заработать, и не все зарабатывается… Разумеется, и об этом дальше. Кроме того, не надо хвалить:
   - больше двух раз за одно и то же
   - из жалости (очень трудно, иногда неразрешимое противоречие с требованиями Задатка и Возмещения)
   - из желания понравиться ребенку (и взрослому, между прочим, тоже?!…)
   Нам нужно нравиться ребенку, чтобы внушать доверие, а внушать доверие нужно, чтобы?… Понятно, понятно.
   Но чтобы нравиться, и довольно простого доверия. А для доверия достаточно спокойного пребывания вместе с неприставанием и невлезанием в личность; достаточно интереса, но ненавязчивого, достаточно доброты…
   Но иной раз и ничего недостаточно!…
 

Одобрение как удобрение

   Ну и накатили мы бочек на похвалу, ну и затоптали! И что ж это получается - не ругай, не наказывай, не одобряй, не хвали… А воспитывать как? Воздействовать?!…
   Если почва хорошая, а семя здоровое - удобрений не требуется, плод добрый вырастет. Ну а если растеньице хилое, если почвишка так себе… Удобрение - вещь конкретная. Использовать - уметь надо. Кому - что - когда - сколько - как?…
 

А у нас в квартире газ…

   - У меня двухколесный велосипед, а у тебя трех-.
   - Ну и что?… А ты через лужу не перепрыгнешь. А я!…
   - Ну и подумаешь. А мой папа милиционер!