Страница:
– У него. И проникновенный взгляд серых глаз, и могучие плечи. Зовут Федя, Федор Богданович, подрабатывает в свободное от учебы время. Студент медицинского. К свежим трупам относится так же философски, как мать-героиня к пятнадцатой беременности.
У крыльца ресторана стояла величественная и разгневанная дама в золотистых соболях. В радиусе пяти метров от ее фигуры снег растаял, и мокрый асфальт дымился.
– О, Зевс, посылающий молнии, – тихо вздохнул Валера. – Она меня уже достала.
Владелица ресторана Анна Витальевна была сердита, и подойти к ней поближе было так же чревато, как к извергающей пулеметный огонь амбразуре.
– Который раз мы с вами встречаемся, Андрей, и каждый раз встреча означает какую-нибудь невыносимо гадкую новость. Какого черта, простите, в моем ресторане понадобилось душить девицу! Через дорогу есть «Погребок» и «Тройка», там и туалеты попросторнее, почему обязательно у меня? Куда вы, органы, вообще смотрите?!
– Куда я, орган, смотрю? – усмехнулся Андрей. – Анна Витальевна, впредь правоохранительные органы будут стараться, чтобы девиц душили только в «Тройке» и «Погребке».
– Я не то хотела сказать, – презрительно сморщилась Анна Витальевна. – Теперь я останусь без клиентуры.
– А вы прибейте к шкафчику табличку: «Отсюда выпал труп», на столик поставьте указатель: «Здесь сидела жертва». Пару черепов на стены – и народ повалит валом. Многие любят пощекотать себе нервы, – подсказал Андрей.
Тело уже извлекли из шкафа.
– Людмила Трушкина, 27 лет, частный предприниматель, – прокомментировал Валера.
– Отпечатки со шкафа, у Феди и еще вот с этих браслетов, – сказал Андрей, кивая в сторону мертвой женщины, на правой руке которой, выше локтя, блестел широкий браслет в виде металлического цилиндра.
– Вот швейцар. – Валера подтащил к Андрею высокого и крепкого старика. Тот клевал носом от усталости и желания спать.
Знаете, здесь было столько людей сегодня, – извинился швейцар, – двери не закрывались. Клиенты постоянно шныряли на улицу охладиться и обратно в зал, носились как ненормальные. Пьяные все… Праздник ведь…
– Да уж, праздник вы мне устроили, – раздался из холла злой голос Анны Витальевны.
Андрей покинул туалетный предбанник, украшенный огромными зеркалами, и обратился к владелице ресторана:
– Мы сможем узнать фамилии тех, кто сегодня гулял здесь?
– Каким образом? – возмутилась Анна Витальевна. – Мы фамилий у клиентов не спрашиваем!
– Но вы сами мне когда-то сказали, что многих знаете в лицо и по имени-отчеству.
– Но я сегодня отдыхала! Я приехала в ресторан, только когда мне позвонили и сообщили эту ужасную новость!
– А официанты?
– А что официанты? – пожала плечами Анна– Витальевна. – Хотите составить фоторобот сорока пяти клиентов? К тому .же я часто меняю персонал, чтобы не зарывались, они все работают недавно. Разговаривайте с ними сами.
– Да, ситуация, – сказал Валера. – Прямо хоть давай объявление в газету: «Просим откликнуться тех, кто 13 января пировал в ресторане „Анна“ и видел, как душили в туалете молодую женщину».
– Он мог зайти с улицы, правда? – предположил Андрей. – Нырнуть в туалет, убить и тут же выйти. Учитывая, какой здесь сегодня был бардак, никто бы не обратил на него внимания.
– Да, Андрюша, – посочувствовал Валера, – четвертый труп. Завтра, то есть уже сегодня, тебе придется туго. Как будешь отчитываться?
– Вот здесь необходима ваша подпись.
Босс оторвался от бумаг, которые пристально изучал вместе с главным бухгалтером фирмы – Геннадием Петровичем.
Главному бухгалтеру было шестьдесят три года. Виктор Сергеевич, комплектуя штат из молодых и резвых, не пренебрегал опытом и мудростью старшего поколения. Геннадий Петрович, которого вежливо проводило на пенсию родное государственное предприятие, испытывал чувство горячей признательности к фирме «Шелтер»: она спасала его от одиночества и безделья. Свободный от семейных хлопот, душевных переживаний юности, бытовых проблем, он отдавался любимой работе с упоением трудоголика. Компетентность и профессиональная изворотливость главного бухгалтера сберегали за один месяц страховой компании больше денег, чем зарабатывало за квартал предприятие, избавившееся от услуг Геннадия Петровича. Сейчас он обсуждал с президентом «Шелтера» очередной хитроумный финт.
– Извините, прервемся, – сказал Виктор Сергеевич, – срочные бумаги надо подписать.
Правой рукой он начал ставить на документах размашистый автограф, левая его рука скользнула под стол, нащупала Катину ногу и дружески сжала колено. В ту же секунду Катя истерически взвизгнула и отлетела от стола. Ручка выпрыгнула из пальцев Виктора Сергеевича, Геннадий Петрович вздрогнул, подскочил на стуле и схватился за сердце.
– Таракан!!! Таракан, да вот, прополз, – объяснила Катерина.
– Какой таракан! – закричал на нее Виктор Сергеевич. – Что ты мелешь!
Фиолетовый Геннадий Петрович висел на спинке кресла и растирал грудь в области сердца.
– Вам плохо! – подскочила к нему Катерина. – Сейчас я воды принесу.
– Вон отсюда! – крикнул Виктор Сергеевич, швыряя ей подписанные бумаги. – Глаза бы мои тебя не видели! Брысь!
– Чай с лимоном и две ложки сахара, – прохрипел вдогонку Геннадий Петрович.
Через несколько минут Катерина снова появилась в кабинете. Шеф следил за ней настороженным взглядом. Катюша поджала губки и скромно и почтительно поставила перед бухгалтером чай.
– Виктор Сергеевич, – кротко произнесла она, – готов кофе. Горячий.
– Спасибо, Катя, не надо, – сдержанно прорычал тот. – Пожалуйста, иди.
Андрей сосредоточенно смотрел на канцелярскую скрепку на столе начальника и шариковой ручкой пытался загнать ее в маленький бокс между старательной резинкой и краем кожаной папки.
– Ну, я понимаю, трудно что-либо найти на обочине шоссе по прошествии двух месяцев… Но в ресторане, через полчаса-час после совершения преступления? Там находилась в этот вечер, наверное, целая толпа, и никто ничего не видел? Ничего не заметил?
Канцелярская скрепка развернулась боком и застряла. Андрей бросил ручку.
– Молчишь? Сказать нечего?
За сутки, отделявшие разговор в кабинете полковника Скворцова от трагического происшествия в ресторане «Анна», Андрей Пряжников досконально изучил биографию Людмилы Трушкиной, познакомился с ее родственниками, друзьями и любовниками. И все это для того, чтобы прийти к выводу: Людмила стала случайной жертвой маньяка, подвернувшись ему под руку в своем красном платье.
– Ну а кроме того, что он реагирует на красное? Что ты еще можешь сказать о нем?
Андрей пожал плечами.
– Поздравляю. Постарайся не попадаться мне на глаза до тех пор, пока не откопаешь что-то более убедительное.
Андрей встал и направился к двери.
– Я пропала! – трагически объявила она. – Все кончено!
– Уронила дырокол на Киру Васильевну, – предположила Орыся, поднимая голову от словаря, – или пролила кофе на страховое соглашение в двести тысяч долларов?
– Хуже, – ответила Катерина. – Виктор Сергеевич объявил, что сегодня вечером он подбросит меня до дому на своей машине.
– У-у… – нахмурилась Орыся. – Будь уверена, если ты сядешь в его автомобиль, то и на работу утром приедешь на нем же. Вряд ли он удовлетворится осмотром пятиэтажки, в которой ты живешь, он напросится в гости на всю ночь…
– Что же мне делать? Что делать?!
– Ладно, крошка, – решительно сказала Орыся. – Иди к себе, я все устрою. Не волнуйся.
Она достала из шкафа шубу, накинула ее на плечи, вышла из кабинета и спустилась вниз.
На улице было ясно, солнечно и морозно. На площадке около здания аккуратно выстроились автомобили сотрудников «Шелтера». Орыся воровато оглянулась и нырнула к заднему колесу «вольво»: Виктор Терентьев и его друг Леня Кочетков предпочитали одну и ту же марку автомобиля. Девушка достала припасенный гвоздь и попыталась проколоть толстую резину. Ей это не удалось.
– Нет, мэм, так не пойдет!
Переводчица-вредительница вздрогнула и оглянулась. Рядом стоял мальчик лет десяти в драповом пальтишке и спортивной вязаной шапочке. Тонкая шея была небрежно раз пятнадцать обмотана замызганным шарфом.
– Так у вас ничего не получится, сорри. Нужно вот этим. – У мальчугана в руке оказался маленький складной ножик. По лезвию бегали солнечные зайчики. – Вы хорошо подумали, мэм?
– Давай быстрей! – взволнованно поторопила его Орыся.
Выверенным движением мальчик всадил нож в колесо. Автомобильная камера начала со свистом освобождаться от воздуха.
– Спасибо, мальчик. Молодец!
– С вас доллар, мэм, – деловито объявил юный гангстер.
Катерина сочувственно покачала головой:
– Виктор Сергеевич, мне очень жаль, что так получилось, но я, наверное, поеду с Орысей, хорошо? А то опоздаю на «Элен и ребята». Спасибо, что предложили меня подвезти.
Катерина махнула рукой и побежала к машине Леонида.
– Мы тебя ждем, – обрадованно сказала Орыся. – Бедненький, несчастненький Виктор Сергеевич!
– А что такое? – спросил Леонид. – В чем дело?
– Хотел подбросить нашу Катю домой, а ему какая-то шпана проколола колесо.
– Безобразие. Хорошо, что не нам.
– Да, это чудовищно! – горячо поддержала Катя. – Такая красивая машина! Мне жаль, хотя я, конечно, вовсе не мечтала прокатиться на автомобиле Виктора Сергеевича.
– Девчонки, сейчас я вам испорчу настроение, – предупредил Леонид, разворачивая на коленях газету. – Приготовьтесь.
– Что случилось? – спросила Орыся. – Не волнуй меня, пожалуйста, я за рулем!
– «В ночь с 13-го на 14 января в туалетной комнате ресторана „Анна“ обнаружен труп молодой женщины Людмилы Т. Это четвертая жертва маньяка-душителя, который объявился в столице…»
– Боже мой! Не могу поверить! – воскликнула Орыся. – Значит, после нашего ухода там обнаружили труп! А мы-то, легкомысленные, три раза бегали в этот злополучный туалет подправлять макияж, правда, Катя! Нас тоже могли убить. Ее изнасиловали?
– Тут ничего не написано. Вроде бы только задушили.
– Всего-то? Кошмар. Ни за что, ни за что мы больше не пойдем в «Анну».
Катерина протянула руку с заднего сиденья и взяла у Леонида газету.
– Значит, маньяк в тот вечер тоже сидел за одним из столиков ресторана. Мы видели его? – спросила она.
– Возможно, – ответил Леонид. – Но вы же помните, сколько людей толпилось в холле – одни выходили подышать воздухом, другие – покурить. И все были пьяны. Этот тип вполне мог зайти с улицы, нырнуть в женский туалет и придушить красотку.
– А… Орыся! – воскликнула вдруг Катя. Я вспомнила!
Машина дернулась.
– Что же ты так кричишь! – возмутилась Орыся. – На кладбище мы всегда успеем! Такой гололед, я едва справляюсь с управлением. Ну, что ты вспомнила?
– В самом конце вечера мы сидели с тобой, а компания за соседним столом возмущалась, что та девушка в красном платье куда-то исчезла, бросила их…
– Точно! Значит, это ее придушили?
– Леня, постой, я не помню, а ты куда делся в тот момент?
– Девочки, я был в туалете, – похоронным тоном объявил Леонид. – Но честное слово, я ее не убивал.
– Хотите, я с точностью до секунды отхронометрирую вам свои действия в туалете?
Орыся и Катерина минуту молчали.
– Думаю, не стоит, – наконец отказалась Орыся. – Но ты с этой женщиной очень весело танцевал ламбаду.
– Ты тоже, между прочим, очень откровенно прижималась к тому типу в клубном пиджаке! – горячо возразил Леня. – Я же тебе ничего не сказал.
Катерина не позволила разгореться семейной ссоре. Она завладела газетой и внимательно вчитывалась в мелкие строчки.
– Постойте, не кричите! Здесь просят тех, кто был в тот вечер в ресторане, прийти…
– Ну нет! – хором запротестовали Орыся и Леонид. – Никуда мы не пойдем. Замучают.
– Вы действительно считаете, что нам не стоит дать свидетельские показания? – удивилась Катерина. – А вдруг мы сможем помочь?
– Катя, брось, – охладила ее пыл Орыся. – Ты же была пьяна. Ты пыталась кидаться косточками от черешни, не помнишь? Какие показания? Ну, представь, будут вызывать пять раз в неделю, и каждый раз тебе придется отпрашиваться на полдня с работы. Как на это посмотрит Кира Васильевна?
– Да, верно, – согласилась Катерина. – Но всетаки…
В редкие вечера, когда убийцы, воры и организованная преступность позволяли Андрею переключить внимание с их персон на личную жизнь, Софья Викентьевна с удовольствием смотрела телевизор в квартире Андрея, делилась с ним своими жизненными наблюдениями, никогда не опасаясь наткнуться на то высокомерное презрение, которое часто проскальзывает в отношении молодежи к старикам.
На пути к Италии она тщательно изучила рекламные проспекты, купила солнцезащитные очки, пляжное полотенце и купальник (пятьсот приседаний, двадцать отжиманий, шпагат и два ведра ледяной воды ежедневно – и очертания Софьи Викентьевны вполне соответствовали европейским стандартам в отношении тридцати-сорокалетних женщин), достала из тайника доллары и… Но тут ее посетила мысль, что во время отсутствия в квартиру могут нагрянуть воры. И поэтому, прежде чем купить путевку, Софья Викентьевна решила застраховать свое имущество. Ей не было жаль сломанного телевизора – пусть забирают, она не волновалась за фамильную драгоценность – кольцо с бриллиантом (оно было надежно спрятано в щелку под отвалившимся плинтусом), но в доме оставались раритетные книжные издания – наследство от деда-дворянина. С тяжелыми старинными книгами Софья Викентьевна не намерена была расставаться. И поэтому Андрею Пряжникову пришлось на целых три часа отвлечься от своего маньяка и подыскать для соседки приличное страховое агентство. По закону случайных совпадений первой же фирмой, встретившейся ему на пути, оказался «Шелтер».
Он подкрался к Катерине сзади, когда она прижимала к щеке телефонную трубку и что-то серьезно отвечала клиенту. Виктор Сергеевич нацелился на соблазнительную выпуклость под красной тканью юбки. На этот раз у Катерины не было в руках раскаленной чашки, то есть отсутствовало препятствие, которое помешало бы начальнику совершить задуманное. Виктор Сергеевич возликовал. Он крепко обхватил Катерину за талию и прижался к секретарше жадно и страстно. Но недолгим было объятие. Ощущения оказались более острыми, чем Виктор Сергеевич мог вынести. Его глаза увеличились, а из груди вырвался глухой страдальческий стон. Он осторожно отлепился от Катерины, опустил взгляд вниз и прижал руку к своему тазобедренному суставу. Из ткани Катиного пиджака на добрых полтора сантиметра торчала игла – острие расстегнувшейся булавки.
– Катерина! – взревел Виктор Сергеевич. – Катерина! Что же ты вытворяешь!
Катя удивленно пожала плечами и ничего не ответила. Она сунула руку под пиджак и отцепила булавку.
– Постоянно расстегивается, – доверительно сообщила она шефу.
– Мне придется назначить себе пенсию по инвалидности!
Рассерженный и неудовлетворенный, Виктор Сергеевич ушел из кабинета, но сразу же вслед за ним в приемную заглянул Андрей Пряжников. Он уверенно преодолел порог, а потом в недоумении застыл на месте: сыщик совсем не ожидал увидеть здесь Катерину.
– Катя! Что ты здесь делаешь?
– О! Андрей! Я здесь работаю.
– Работаешь? Странно. Интересно. Да? В общем…
– Моя соседка хочет застраховать квартиру.
– Пусть приходит к нам, – улыбнулась Катя. – Вы дорожите собой? Правильно делаете! Вы и ваше имущество бесценны. Приходите в «Шелтер», мы позаботимся обо всем! Пятнадцатый кабинет, первый этаж. Быстро, недорого, надежно.
Андрей как зачарованный прослушал рекламное выступление.
– Прекрасно. Ну а как ты вообще, Катя? Как живешь?
– Да в принципе у меня все нормально. Снимаю квартиру, работаю. Здесь интересно.
– Снимаешь квартиру? А как… Олег Кириллович поживает?
Катя удивленно взглянула на Андрея. «Откуда он знает, что я была с Олегом?» Она моментально покраснела.
– Наверное, он поживает неплохо. Не знаю. Мы с ним не встречаемся.
– О, прости. Лезу в твою личную жизнь. Татьяна Васильевна в порядке?
Катины глаза округлились.
– Вы знаете Татьяну Васильевну?
– Ну, помнишь, мы тебя к ней подвозили… Я запомнил… А разве мы на «вы»?
– Вроде бы да, – нерешительно ответила Катя.
– Давай на «ты». Знаешь, ты изменилась с тех пор, как мы сидели с тобой в машине и ты рассказывала мне про Оксану Берг. Я имею в виду, внешнюю сторону. Стала такой шикарной женщиной.
Катя снова зарделась.
Андрей с сомнением оглядел ее красный костюм.
– Это твой любимый цвет?
– Красный? Нет. В принципе это единственная вещь красного цвета в моем гардеробе. О, – Катя рассмеялась, – если вспомнить, что в моем гардеробе не более пяти предметов.
Андрей тоже улыбнулся:
– Это поправимо. Да, внешность меняется, но ты все равно остаешься ребенком. Девочка из Краснотрубинска.
– Ой, – опомнилась Катя, – нельзя признаваться мужчине, сколько предметов одежды у тебя в гардеробе, да? Это интимная подробность?
– Что-то мне подсказывает – тебе можно все.
– Я так заволновался, когда увидел тебя здесь, что пересохло в горле.
– Хочешь, я дам вам… тебе чего-нибудь выпить? Сок, минералка?
– Давай. Спаси меня от жажды.
Катя открыла холодильник и налила Андрею сок. Они вдвоем сели на диван в углу приемной.
– Слушай, Катюша, что ты делаешь после работы? Один мой друг, может быть, ты его помнишь, Максим Колотое, журналист, очень хотел с тобой познакомиться…
– О, Андрей, какой вы, то есть ты альтруист. Заботишься о соседке, меня ангажируешь для друга.
– Действительно. Вообще-то я был неискренен. Я сам бы с удовольствием с тобою встретился, но страшно занят. А Макс рвался помочь тебе с иностранными языками, он их знает дикое множество…
– Я здесь познакомилась с одной девушкой, она владеет и английским, и немецким, поэтому если что-то непонятно, то она мне объясняет.
– Значит, Максиму не повезло. И мне, как я понимаю, тоже. Сколько минут мы с тобой уже беседуем?
– Минут десять.
– Так. Хорошо. Мне надо бежать. Загляну в пятнадцатый кабинет.
Андрей резко поднялся, и остатки вишневого сока выплеснулись из стеклянного бокала на Катю. Розовая жидкость расползлась по пиджаку и юбке темным пятном, которое стало почему-то приобретать фиолетово-зеленый оттенок. Очевидно, в вишневом соке присутствовала половина элементов из таблицы Менделеева и очень мало самой вишни.
– Что я наделал!
Катя беспомощно смотрела на огромное пятно.
– Ну вот, – расстроенно произнес Андрей, – теперь у тебя в гардеробе на один предмет меньше.
– Но я, честное слово, компенсирую потерю.
– Андрей, ну что же ты наделал! – Катя забрала у него бокал. – Вредитель! Уходи, мне теперь надо напряженно думать, что надеть.
– Прости! Я нечаянно. Я вернусь с новым костюмом, – заверил Андрей. – Ухожу, до свидания.
– Следователь. Или сыщик. Это одно и то же? В общем, Андрей Пряжников.
– Катюша, ну и поклонники у тебя. Бизнесмен, крутой, как бедро Софи Лорен. Сыщик, который не может удержать в руках стакан. А как он справляется с пистолетом
– Мне и так не в чем ходить!
– Потребуй компенсации!
– Компенсации? Андрей и сам обещал взамен что-нибудь другое. Но…
– Но ты не примешь его подарок! – подхватила Орыся. – Ты же такая гордая девочка! И потом, что он там может купить на свою зарплату?
Орыся направилась к шкафу и достала из него две вешалки.
– Выбирай. Или блузка, или мини-платье. Блузку с колготками, конечно, не наденешь, но ирония судьбы заключается в том, что платье еще короче блузки.
– Кира Васильевна сгрызет от возмущения сейф. Или сиди до конца рабочего дня в шубе. Как на Северном полюсе. Катька-полярница. Точно, надевай лучше шубу, перчатки, сапоги, обмотайся шарфом и с грустными глазами говори всем, что подцепила ангину. И в платье, и в блузке у тебя не будет шансов завершить рабочий день неизнасилованной.
– Придется все-таки надеть это платье. Давай его сюда…
Создатель модели, видимо, не смог побороть в себе природной экономности: платье обтягивало Катину фигуру, как резиновая перчатка.
– Гениально! Ты дьявольски хороша, che bella donna! – воскликнула Орыся, взглянув на Катины ноги. – Не вздумай попасться на глаза Леониду.
Если он меня бросит, я тебе этого не прощу.
Катя вышла в коридор. Как и следовало ожидать, этаж, обычно пустынный, был наполнен клиентами и сотрудниками. Все дружно повернули головы в сторону Катерины. Она с огромным трудом преодолела шесть метров до своего кабинета. Мужские взгляды обволакивали ее, как густой вязкий кисель, и замедляли движение.
В приемной Катя громко вздохнула. Но тут из президентского кабинета появились Виктор Сергеевич и Олег Кириллович Берг. Они пожимали друг другу руки.
«От одиночества я не умру! – подумала Катя. – Что же за день сегодня такой!»
– Моя новая секретарша, – гордо представил Виктор Сергеевич. – Хороша?
– Не то слово, – кивнул Олег. – Ну, бывай.
Катя села к компьютеру, сделала серьезное лицо и начала быстро печатать.
Когда Виктор Сергеевич скрылся в своем кабинете, Олег приблизился к Катерине сзади и обнял ее за шею.
– Я на рабочем месте! – нервно дернулась Катя. – Прекрати! И вообще, зачем ты приходишь сюда?!
– У меня дела с вашей фирмой. Мы давно знакомы с Виктором.
– Олег, прошу тебя, оставь меня в покое!
– Катя!
– Ну как ты не понимаешь? Я уже начала успокаиваться. А ты все портишь своими внезапными появлениями! Ты – пройденный этап. Все.
Олег остолбенел.
– Я – пройденный этап?! Ну спасибо, милая. Затянула, как трясина, всю душу вымотала, поставила штамп «пройденный этап» и выбросила! Все мне ясно. Прощай.
Он направился к двери. Теперь замерла Катерина: она не ожидала, что Олег так легко сдаст позиции и отступит. Но в дверях он все же обернулся.
– Хорошо, я – пройденный этап. А ты кто? Кто ты сейчас? Посмотри на себя. Зачем это вульгарное, безвкусное платье? Приманка для новой жертвы? Кого ты теперь решила поймать в свои сети? Желаю удачи. Не знаю, чем уж я тебя не устроил, но надеюсь, новый твой любовник оправдает ожидания. Успеха.
Олег вышел. Дверь захлопнулась с пушечным выстрелом. Катя положила руки на стол и уткнулась в них лицом. Внезапно она увидела себя со стороны. Ярко накрашенная, в коротком платье, с ногами, открытыми почти до нижнего белья. Секретарша Виктора Терентьева, который не пропускает мимо себя ни одной девочки, – Олегу наверняка об этом известно, раз знаком с ним давно. «Что он обо мне подумал! – запаниковала Катя. – Боже мой! Как это ужасно! Он решил, что я стала заурядной офисной девицей, наложницей шефа, женщиной свободного поведения! Боже мой, но я ведь не такая!»
Катя рванулась было из кабинета – догнать, остановить Олега, объяснить ему, что все не так, что он ошибается, что это платье – случайность, что она все та же Катерина, которую он любил… Но остановилась.
У крыльца ресторана стояла величественная и разгневанная дама в золотистых соболях. В радиусе пяти метров от ее фигуры снег растаял, и мокрый асфальт дымился.
– О, Зевс, посылающий молнии, – тихо вздохнул Валера. – Она меня уже достала.
Владелица ресторана Анна Витальевна была сердита, и подойти к ней поближе было так же чревато, как к извергающей пулеметный огонь амбразуре.
– Который раз мы с вами встречаемся, Андрей, и каждый раз встреча означает какую-нибудь невыносимо гадкую новость. Какого черта, простите, в моем ресторане понадобилось душить девицу! Через дорогу есть «Погребок» и «Тройка», там и туалеты попросторнее, почему обязательно у меня? Куда вы, органы, вообще смотрите?!
– Куда я, орган, смотрю? – усмехнулся Андрей. – Анна Витальевна, впредь правоохранительные органы будут стараться, чтобы девиц душили только в «Тройке» и «Погребке».
– Я не то хотела сказать, – презрительно сморщилась Анна Витальевна. – Теперь я останусь без клиентуры.
– А вы прибейте к шкафчику табличку: «Отсюда выпал труп», на столик поставьте указатель: «Здесь сидела жертва». Пару черепов на стены – и народ повалит валом. Многие любят пощекотать себе нервы, – подсказал Андрей.
Тело уже извлекли из шкафа.
– Людмила Трушкина, 27 лет, частный предприниматель, – прокомментировал Валера.
– Отпечатки со шкафа, у Феди и еще вот с этих браслетов, – сказал Андрей, кивая в сторону мертвой женщины, на правой руке которой, выше локтя, блестел широкий браслет в виде металлического цилиндра.
– Вот швейцар. – Валера подтащил к Андрею высокого и крепкого старика. Тот клевал носом от усталости и желания спать.
Знаете, здесь было столько людей сегодня, – извинился швейцар, – двери не закрывались. Клиенты постоянно шныряли на улицу охладиться и обратно в зал, носились как ненормальные. Пьяные все… Праздник ведь…
– Да уж, праздник вы мне устроили, – раздался из холла злой голос Анны Витальевны.
Андрей покинул туалетный предбанник, украшенный огромными зеркалами, и обратился к владелице ресторана:
– Мы сможем узнать фамилии тех, кто сегодня гулял здесь?
– Каким образом? – возмутилась Анна Витальевна. – Мы фамилий у клиентов не спрашиваем!
– Но вы сами мне когда-то сказали, что многих знаете в лицо и по имени-отчеству.
– Но я сегодня отдыхала! Я приехала в ресторан, только когда мне позвонили и сообщили эту ужасную новость!
– А официанты?
– А что официанты? – пожала плечами Анна– Витальевна. – Хотите составить фоторобот сорока пяти клиентов? К тому .же я часто меняю персонал, чтобы не зарывались, они все работают недавно. Разговаривайте с ними сами.
– Да, ситуация, – сказал Валера. – Прямо хоть давай объявление в газету: «Просим откликнуться тех, кто 13 января пировал в ресторане „Анна“ и видел, как душили в туалете молодую женщину».
– Он мог зайти с улицы, правда? – предположил Андрей. – Нырнуть в туалет, убить и тут же выйти. Учитывая, какой здесь сегодня был бардак, никто бы не обратил на него внимания.
– Да, Андрюша, – посочувствовал Валера, – четвертый труп. Завтра, то есть уже сегодня, тебе придется туго. Как будешь отчитываться?
* * *
Катерина обошла стол и остановилась с левого бока Виктора Сергеевича.– Вот здесь необходима ваша подпись.
Босс оторвался от бумаг, которые пристально изучал вместе с главным бухгалтером фирмы – Геннадием Петровичем.
Главному бухгалтеру было шестьдесят три года. Виктор Сергеевич, комплектуя штат из молодых и резвых, не пренебрегал опытом и мудростью старшего поколения. Геннадий Петрович, которого вежливо проводило на пенсию родное государственное предприятие, испытывал чувство горячей признательности к фирме «Шелтер»: она спасала его от одиночества и безделья. Свободный от семейных хлопот, душевных переживаний юности, бытовых проблем, он отдавался любимой работе с упоением трудоголика. Компетентность и профессиональная изворотливость главного бухгалтера сберегали за один месяц страховой компании больше денег, чем зарабатывало за квартал предприятие, избавившееся от услуг Геннадия Петровича. Сейчас он обсуждал с президентом «Шелтера» очередной хитроумный финт.
– Извините, прервемся, – сказал Виктор Сергеевич, – срочные бумаги надо подписать.
Правой рукой он начал ставить на документах размашистый автограф, левая его рука скользнула под стол, нащупала Катину ногу и дружески сжала колено. В ту же секунду Катя истерически взвизгнула и отлетела от стола. Ручка выпрыгнула из пальцев Виктора Сергеевича, Геннадий Петрович вздрогнул, подскочил на стуле и схватился за сердце.
– Таракан!!! Таракан, да вот, прополз, – объяснила Катерина.
– Какой таракан! – закричал на нее Виктор Сергеевич. – Что ты мелешь!
Фиолетовый Геннадий Петрович висел на спинке кресла и растирал грудь в области сердца.
– Вам плохо! – подскочила к нему Катерина. – Сейчас я воды принесу.
– Вон отсюда! – крикнул Виктор Сергеевич, швыряя ей подписанные бумаги. – Глаза бы мои тебя не видели! Брысь!
– Чай с лимоном и две ложки сахара, – прохрипел вдогонку Геннадий Петрович.
Через несколько минут Катерина снова появилась в кабинете. Шеф следил за ней настороженным взглядом. Катюша поджала губки и скромно и почтительно поставила перед бухгалтером чай.
– Виктор Сергеевич, – кротко произнесла она, – готов кофе. Горячий.
– Спасибо, Катя, не надо, – сдержанно прорычал тот. – Пожалуйста, иди.
* * *
– Ты мне на уши не падай, – недовольно говорил полковник Скворцов, – красные платья, рыжие волосы… Я тебя не узнаю.Андрей сосредоточенно смотрел на канцелярскую скрепку на столе начальника и шариковой ручкой пытался загнать ее в маленький бокс между старательной резинкой и краем кожаной папки.
– Ну, я понимаю, трудно что-либо найти на обочине шоссе по прошествии двух месяцев… Но в ресторане, через полчаса-час после совершения преступления? Там находилась в этот вечер, наверное, целая толпа, и никто ничего не видел? Ничего не заметил?
Канцелярская скрепка развернулась боком и застряла. Андрей бросил ручку.
– Молчишь? Сказать нечего?
За сутки, отделявшие разговор в кабинете полковника Скворцова от трагического происшествия в ресторане «Анна», Андрей Пряжников досконально изучил биографию Людмилы Трушкиной, познакомился с ее родственниками, друзьями и любовниками. И все это для того, чтобы прийти к выводу: Людмила стала случайной жертвой маньяка, подвернувшись ему под руку в своем красном платье.
– Ну а кроме того, что он реагирует на красное? Что ты еще можешь сказать о нем?
Андрей пожал плечами.
– Поздравляю. Постарайся не попадаться мне на глаза до тех пор, пока не откопаешь что-то более убедительное.
Андрей встал и направился к двери.
* * *
Катя появилась на пороге Орысиного кабинета за час до окончания рабочего дня. Взгляд ее лихорадочно блуждал.– Я пропала! – трагически объявила она. – Все кончено!
– Уронила дырокол на Киру Васильевну, – предположила Орыся, поднимая голову от словаря, – или пролила кофе на страховое соглашение в двести тысяч долларов?
– Хуже, – ответила Катерина. – Виктор Сергеевич объявил, что сегодня вечером он подбросит меня до дому на своей машине.
– У-у… – нахмурилась Орыся. – Будь уверена, если ты сядешь в его автомобиль, то и на работу утром приедешь на нем же. Вряд ли он удовлетворится осмотром пятиэтажки, в которой ты живешь, он напросится в гости на всю ночь…
– Что же мне делать? Что делать?!
– Ладно, крошка, – решительно сказала Орыся. – Иди к себе, я все устрою. Не волнуйся.
Она достала из шкафа шубу, накинула ее на плечи, вышла из кабинета и спустилась вниз.
На улице было ясно, солнечно и морозно. На площадке около здания аккуратно выстроились автомобили сотрудников «Шелтера». Орыся воровато оглянулась и нырнула к заднему колесу «вольво»: Виктор Терентьев и его друг Леня Кочетков предпочитали одну и ту же марку автомобиля. Девушка достала припасенный гвоздь и попыталась проколоть толстую резину. Ей это не удалось.
– Нет, мэм, так не пойдет!
Переводчица-вредительница вздрогнула и оглянулась. Рядом стоял мальчик лет десяти в драповом пальтишке и спортивной вязаной шапочке. Тонкая шея была небрежно раз пятнадцать обмотана замызганным шарфом.
– Так у вас ничего не получится, сорри. Нужно вот этим. – У мальчугана в руке оказался маленький складной ножик. По лезвию бегали солнечные зайчики. – Вы хорошо подумали, мэм?
– Давай быстрей! – взволнованно поторопила его Орыся.
Выверенным движением мальчик всадил нож в колесо. Автомобильная камера начала со свистом освобождаться от воздуха.
– Спасибо, мальчик. Молодец!
– С вас доллар, мэм, – деловито объявил юный гангстер.
* * *
– Ничего не понимаю! – Виктор Сергеевич раздраженно пнул колесо «вольво» и посмотрел на Катерину. Катя нетерпеливо оглядывалась и всем своим видом показывала, что ей некогда. – Ведь в обед я ее поставил, все было в порядке!Катерина сочувственно покачала головой:
– Виктор Сергеевич, мне очень жаль, что так получилось, но я, наверное, поеду с Орысей, хорошо? А то опоздаю на «Элен и ребята». Спасибо, что предложили меня подвезти.
Катерина махнула рукой и побежала к машине Леонида.
– Мы тебя ждем, – обрадованно сказала Орыся. – Бедненький, несчастненький Виктор Сергеевич!
– А что такое? – спросил Леонид. – В чем дело?
– Хотел подбросить нашу Катю домой, а ему какая-то шпана проколола колесо.
– Безобразие. Хорошо, что не нам.
– Да, это чудовищно! – горячо поддержала Катя. – Такая красивая машина! Мне жаль, хотя я, конечно, вовсе не мечтала прокатиться на автомобиле Виктора Сергеевича.
– Девчонки, сейчас я вам испорчу настроение, – предупредил Леонид, разворачивая на коленях газету. – Приготовьтесь.
– Что случилось? – спросила Орыся. – Не волнуй меня, пожалуйста, я за рулем!
– «В ночь с 13-го на 14 января в туалетной комнате ресторана „Анна“ обнаружен труп молодой женщины Людмилы Т. Это четвертая жертва маньяка-душителя, который объявился в столице…»
– Боже мой! Не могу поверить! – воскликнула Орыся. – Значит, после нашего ухода там обнаружили труп! А мы-то, легкомысленные, три раза бегали в этот злополучный туалет подправлять макияж, правда, Катя! Нас тоже могли убить. Ее изнасиловали?
– Тут ничего не написано. Вроде бы только задушили.
– Всего-то? Кошмар. Ни за что, ни за что мы больше не пойдем в «Анну».
Катерина протянула руку с заднего сиденья и взяла у Леонида газету.
– Значит, маньяк в тот вечер тоже сидел за одним из столиков ресторана. Мы видели его? – спросила она.
– Возможно, – ответил Леонид. – Но вы же помните, сколько людей толпилось в холле – одни выходили подышать воздухом, другие – покурить. И все были пьяны. Этот тип вполне мог зайти с улицы, нырнуть в женский туалет и придушить красотку.
– А… Орыся! – воскликнула вдруг Катя. Я вспомнила!
Машина дернулась.
– Что же ты так кричишь! – возмутилась Орыся. – На кладбище мы всегда успеем! Такой гололед, я едва справляюсь с управлением. Ну, что ты вспомнила?
– В самом конце вечера мы сидели с тобой, а компания за соседним столом возмущалась, что та девушка в красном платье куда-то исчезла, бросила их…
– Точно! Значит, это ее придушили?
– Леня, постой, я не помню, а ты куда делся в тот момент?
– Девочки, я был в туалете, – похоронным тоном объявил Леонид. – Но честное слово, я ее не убивал.
– Хотите, я с точностью до секунды отхронометрирую вам свои действия в туалете?
Орыся и Катерина минуту молчали.
– Думаю, не стоит, – наконец отказалась Орыся. – Но ты с этой женщиной очень весело танцевал ламбаду.
– Ты тоже, между прочим, очень откровенно прижималась к тому типу в клубном пиджаке! – горячо возразил Леня. – Я же тебе ничего не сказал.
Катерина не позволила разгореться семейной ссоре. Она завладела газетой и внимательно вчитывалась в мелкие строчки.
– Постойте, не кричите! Здесь просят тех, кто был в тот вечер в ресторане, прийти…
– Ну нет! – хором запротестовали Орыся и Леонид. – Никуда мы не пойдем. Замучают.
– Вы действительно считаете, что нам не стоит дать свидетельские показания? – удивилась Катерина. – А вдруг мы сможем помочь?
– Катя, брось, – охладила ее пыл Орыся. – Ты же была пьяна. Ты пыталась кидаться косточками от черешни, не помнишь? Какие показания? Ну, представь, будут вызывать пять раз в неделю, и каждый раз тебе придется отпрашиваться на полдня с работы. Как на это посмотрит Кира Васильевна?
– Да, верно, – согласилась Катерина. – Но всетаки…
* * *
Софья Викентьевна давно вынашивала план съездить за границу. Не претендуя на кругосветный круиз, она мечтала погреть кости на мягком песке итальянских пляжей. Ее мечта вполне могла осуществиться. Сонечка была обеспеченной старушкой. Сорокалетний внук Софьи Викентьевны, бизнесмен, жил преимущественно в Германии и заваливал бабушку посылками и денежными субсидиями. Но именно из-за своего материального благополучия Софья Викентьевна оказалась в изоляции. Ее семидесяти-восьмидесятилетние сверстницы, проживавшие в этом же доме, окончательно и бесповоротно изгнали Софью Викентьевну из своего круга. Старушки мучались со скудными пенсиями, ходили в пуховых платках и лечили бесконечные болезни. У Софьи Викентьевны ничего не болело, она была подвижна и весела, лопала пасту «Спикере» и мороженое «Баунти», осенью ходила в кроссовках и дорогих джинсах. Единственным человеком, кроме далекого внука, с которым общалась Софья Викентьевна, был чудесный мальчик Андрей, сосед по лестничной площадке, милый, внимательный, интеллигентный. Он вызывал для нее телевизионного мастера, чинил утюг и проводку, надрывался с германскими посылками.В редкие вечера, когда убийцы, воры и организованная преступность позволяли Андрею переключить внимание с их персон на личную жизнь, Софья Викентьевна с удовольствием смотрела телевизор в квартире Андрея, делилась с ним своими жизненными наблюдениями, никогда не опасаясь наткнуться на то высокомерное презрение, которое часто проскальзывает в отношении молодежи к старикам.
На пути к Италии она тщательно изучила рекламные проспекты, купила солнцезащитные очки, пляжное полотенце и купальник (пятьсот приседаний, двадцать отжиманий, шпагат и два ведра ледяной воды ежедневно – и очертания Софьи Викентьевны вполне соответствовали европейским стандартам в отношении тридцати-сорокалетних женщин), достала из тайника доллары и… Но тут ее посетила мысль, что во время отсутствия в квартиру могут нагрянуть воры. И поэтому, прежде чем купить путевку, Софья Викентьевна решила застраховать свое имущество. Ей не было жаль сломанного телевизора – пусть забирают, она не волновалась за фамильную драгоценность – кольцо с бриллиантом (оно было надежно спрятано в щелку под отвалившимся плинтусом), но в доме оставались раритетные книжные издания – наследство от деда-дворянина. С тяжелыми старинными книгами Софья Викентьевна не намерена была расставаться. И поэтому Андрею Пряжникову пришлось на целых три часа отвлечься от своего маньяка и подыскать для соседки приличное страховое агентство. По закону случайных совпадений первой же фирмой, встретившейся ему на пути, оказался «Шелтер».
* * *
Юбка от красного костюма, которая когда-то не застегивалась на Катиной талии, теперь свободно падала вниз, к коленям. Катя ушила ее, как смогла, вручную, но все равно приходилось подстраховывать пояс английской булавкой. Эта булавка стала причиной того, что в голове Виктора Сергеевича, дегустатора-профессионала, впервые возникла мысль о возможном поражении.Он подкрался к Катерине сзади, когда она прижимала к щеке телефонную трубку и что-то серьезно отвечала клиенту. Виктор Сергеевич нацелился на соблазнительную выпуклость под красной тканью юбки. На этот раз у Катерины не было в руках раскаленной чашки, то есть отсутствовало препятствие, которое помешало бы начальнику совершить задуманное. Виктор Сергеевич возликовал. Он крепко обхватил Катерину за талию и прижался к секретарше жадно и страстно. Но недолгим было объятие. Ощущения оказались более острыми, чем Виктор Сергеевич мог вынести. Его глаза увеличились, а из груди вырвался глухой страдальческий стон. Он осторожно отлепился от Катерины, опустил взгляд вниз и прижал руку к своему тазобедренному суставу. Из ткани Катиного пиджака на добрых полтора сантиметра торчала игла – острие расстегнувшейся булавки.
– Катерина! – взревел Виктор Сергеевич. – Катерина! Что же ты вытворяешь!
Катя удивленно пожала плечами и ничего не ответила. Она сунула руку под пиджак и отцепила булавку.
– Постоянно расстегивается, – доверительно сообщила она шефу.
– Мне придется назначить себе пенсию по инвалидности!
Рассерженный и неудовлетворенный, Виктор Сергеевич ушел из кабинета, но сразу же вслед за ним в приемную заглянул Андрей Пряжников. Он уверенно преодолел порог, а потом в недоумении застыл на месте: сыщик совсем не ожидал увидеть здесь Катерину.
– Катя! Что ты здесь делаешь?
– О! Андрей! Я здесь работаю.
– Работаешь? Странно. Интересно. Да? В общем…
– Моя соседка хочет застраховать квартиру.
– Пусть приходит к нам, – улыбнулась Катя. – Вы дорожите собой? Правильно делаете! Вы и ваше имущество бесценны. Приходите в «Шелтер», мы позаботимся обо всем! Пятнадцатый кабинет, первый этаж. Быстро, недорого, надежно.
Андрей как зачарованный прослушал рекламное выступление.
– Прекрасно. Ну а как ты вообще, Катя? Как живешь?
– Да в принципе у меня все нормально. Снимаю квартиру, работаю. Здесь интересно.
– Снимаешь квартиру? А как… Олег Кириллович поживает?
Катя удивленно взглянула на Андрея. «Откуда он знает, что я была с Олегом?» Она моментально покраснела.
– Наверное, он поживает неплохо. Не знаю. Мы с ним не встречаемся.
– О, прости. Лезу в твою личную жизнь. Татьяна Васильевна в порядке?
Катины глаза округлились.
– Вы знаете Татьяну Васильевну?
– Ну, помнишь, мы тебя к ней подвозили… Я запомнил… А разве мы на «вы»?
– Вроде бы да, – нерешительно ответила Катя.
– Давай на «ты». Знаешь, ты изменилась с тех пор, как мы сидели с тобой в машине и ты рассказывала мне про Оксану Берг. Я имею в виду, внешнюю сторону. Стала такой шикарной женщиной.
Катя снова зарделась.
Андрей с сомнением оглядел ее красный костюм.
– Это твой любимый цвет?
– Красный? Нет. В принципе это единственная вещь красного цвета в моем гардеробе. О, – Катя рассмеялась, – если вспомнить, что в моем гардеробе не более пяти предметов.
Андрей тоже улыбнулся:
– Это поправимо. Да, внешность меняется, но ты все равно остаешься ребенком. Девочка из Краснотрубинска.
– Ой, – опомнилась Катя, – нельзя признаваться мужчине, сколько предметов одежды у тебя в гардеробе, да? Это интимная подробность?
– Что-то мне подсказывает – тебе можно все.
– Я так заволновался, когда увидел тебя здесь, что пересохло в горле.
– Хочешь, я дам вам… тебе чего-нибудь выпить? Сок, минералка?
– Давай. Спаси меня от жажды.
Катя открыла холодильник и налила Андрею сок. Они вдвоем сели на диван в углу приемной.
– Слушай, Катюша, что ты делаешь после работы? Один мой друг, может быть, ты его помнишь, Максим Колотое, журналист, очень хотел с тобой познакомиться…
– О, Андрей, какой вы, то есть ты альтруист. Заботишься о соседке, меня ангажируешь для друга.
– Действительно. Вообще-то я был неискренен. Я сам бы с удовольствием с тобою встретился, но страшно занят. А Макс рвался помочь тебе с иностранными языками, он их знает дикое множество…
– Я здесь познакомилась с одной девушкой, она владеет и английским, и немецким, поэтому если что-то непонятно, то она мне объясняет.
– Значит, Максиму не повезло. И мне, как я понимаю, тоже. Сколько минут мы с тобой уже беседуем?
– Минут десять.
– Так. Хорошо. Мне надо бежать. Загляну в пятнадцатый кабинет.
Андрей резко поднялся, и остатки вишневого сока выплеснулись из стеклянного бокала на Катю. Розовая жидкость расползлась по пиджаку и юбке темным пятном, которое стало почему-то приобретать фиолетово-зеленый оттенок. Очевидно, в вишневом соке присутствовала половина элементов из таблицы Менделеева и очень мало самой вишни.
– Что я наделал!
Катя беспомощно смотрела на огромное пятно.
– Ну вот, – расстроенно произнес Андрей, – теперь у тебя в гардеробе на один предмет меньше.
– Но я, честное слово, компенсирую потерю.
– Андрей, ну что же ты наделал! – Катя забрала у него бокал. – Вредитель! Уходи, мне теперь надо напряженно думать, что надеть.
– Прости! Я нечаянно. Я вернусь с новым костюмом, – заверил Андрей. – Ухожу, до свидания.
* * *
– Какой к тебе приходил мальчик – прелесть. Но последствия его визита разрушительны, – говорила Орыся, разглядывая пиджак с бурыми пятнами. – Голливудская внешность. Киноактер? Манекенщик?– Следователь. Или сыщик. Это одно и то же? В общем, Андрей Пряжников.
– Катюша, ну и поклонники у тебя. Бизнесмен, крутой, как бедро Софи Лорен. Сыщик, который не может удержать в руках стакан. А как он справляется с пистолетом
– Мне и так не в чем ходить!
– Потребуй компенсации!
– Компенсации? Андрей и сам обещал взамен что-нибудь другое. Но…
– Но ты не примешь его подарок! – подхватила Орыся. – Ты же такая гордая девочка! И потом, что он там может купить на свою зарплату?
Орыся направилась к шкафу и достала из него две вешалки.
– Выбирай. Или блузка, или мини-платье. Блузку с колготками, конечно, не наденешь, но ирония судьбы заключается в том, что платье еще короче блузки.
– Кира Васильевна сгрызет от возмущения сейф. Или сиди до конца рабочего дня в шубе. Как на Северном полюсе. Катька-полярница. Точно, надевай лучше шубу, перчатки, сапоги, обмотайся шарфом и с грустными глазами говори всем, что подцепила ангину. И в платье, и в блузке у тебя не будет шансов завершить рабочий день неизнасилованной.
– Придется все-таки надеть это платье. Давай его сюда…
Создатель модели, видимо, не смог побороть в себе природной экономности: платье обтягивало Катину фигуру, как резиновая перчатка.
– Гениально! Ты дьявольски хороша, che bella donna! – воскликнула Орыся, взглянув на Катины ноги. – Не вздумай попасться на глаза Леониду.
Если он меня бросит, я тебе этого не прощу.
Катя вышла в коридор. Как и следовало ожидать, этаж, обычно пустынный, был наполнен клиентами и сотрудниками. Все дружно повернули головы в сторону Катерины. Она с огромным трудом преодолела шесть метров до своего кабинета. Мужские взгляды обволакивали ее, как густой вязкий кисель, и замедляли движение.
В приемной Катя громко вздохнула. Но тут из президентского кабинета появились Виктор Сергеевич и Олег Кириллович Берг. Они пожимали друг другу руки.
«От одиночества я не умру! – подумала Катя. – Что же за день сегодня такой!»
– Моя новая секретарша, – гордо представил Виктор Сергеевич. – Хороша?
– Не то слово, – кивнул Олег. – Ну, бывай.
Катя села к компьютеру, сделала серьезное лицо и начала быстро печатать.
Когда Виктор Сергеевич скрылся в своем кабинете, Олег приблизился к Катерине сзади и обнял ее за шею.
– Я на рабочем месте! – нервно дернулась Катя. – Прекрати! И вообще, зачем ты приходишь сюда?!
– У меня дела с вашей фирмой. Мы давно знакомы с Виктором.
– Олег, прошу тебя, оставь меня в покое!
– Катя!
– Ну как ты не понимаешь? Я уже начала успокаиваться. А ты все портишь своими внезапными появлениями! Ты – пройденный этап. Все.
Олег остолбенел.
– Я – пройденный этап?! Ну спасибо, милая. Затянула, как трясина, всю душу вымотала, поставила штамп «пройденный этап» и выбросила! Все мне ясно. Прощай.
Он направился к двери. Теперь замерла Катерина: она не ожидала, что Олег так легко сдаст позиции и отступит. Но в дверях он все же обернулся.
– Хорошо, я – пройденный этап. А ты кто? Кто ты сейчас? Посмотри на себя. Зачем это вульгарное, безвкусное платье? Приманка для новой жертвы? Кого ты теперь решила поймать в свои сети? Желаю удачи. Не знаю, чем уж я тебя не устроил, но надеюсь, новый твой любовник оправдает ожидания. Успеха.
Олег вышел. Дверь захлопнулась с пушечным выстрелом. Катя положила руки на стол и уткнулась в них лицом. Внезапно она увидела себя со стороны. Ярко накрашенная, в коротком платье, с ногами, открытыми почти до нижнего белья. Секретарша Виктора Терентьева, который не пропускает мимо себя ни одной девочки, – Олегу наверняка об этом известно, раз знаком с ним давно. «Что он обо мне подумал! – запаниковала Катя. – Боже мой! Как это ужасно! Он решил, что я стала заурядной офисной девицей, наложницей шефа, женщиной свободного поведения! Боже мой, но я ведь не такая!»
Катя рванулась было из кабинета – догнать, остановить Олега, объяснить ему, что все не так, что он ошибается, что это платье – случайность, что она все та же Катерина, которую он любил… Но остановилась.