Леженда Валентин. Бессмертные герои

   — Это как? — тряхнул головой юноша.
   — Дентос изменил своей жене с правительницей города Фемискиры Антиопой.
   — Однако!
   — Вот и я о том же. Мой старший сынок с младых ногтей западает на воинственных фемин. Женщина в доспехах — что может быть прекраснее? Так он говорил мне во время нашей последней встречи.
   — И что теперь нам делать?
   — Возвращайся в Афины, — грустно посоветовал Минос. — Думаю, сейчас ты нужен Эгею как никогда. Ну а я… соберу пока свою армию. Если не сможешь решить возникший конфликт миром, пошлешь на Крит жирного голубя.
   — Договорились! — кивнул Тесей, преисполненный боевой решимости.
   Кот она, очередная чудесная возможность совершить шестой героический подвиг.

* * *

   Однако с подвигом пришлось повременить.
   Вернувшись на родину и направившись прямиком к Афинам, Тесей сразу понял, что в город ему ни за что не попасть.
   Все окрестности кишмя кишели разъяренными амазонками, грабящими мирные греческие деревни и гоняющими по холмам перепуганных пастухов (общеизвестно, что этих бездельников воительницы особенно не любили).
   Забравшись на высокую скалу, юный герой смог в полной мере оценить масштабы приключившейся катастрофы.
   Город Афины был взят в плотное кольцо огромной армией амазонок. Повсюду громоздились массивные осадные орудия, вовсю работали катапульты, и оставалось лишь позавидовать мужеству защитников города, вторые сутки отражающих яростную осаду.
   Нечего было и думать о том, чтобы спокойно пересечь открытую местность и незаметно пробраться в Афины.
   — А как бы поступил на моем месте мудрый дед? — вслух подумал храбрый юноша.
   Ответ напрашивался сам собой.
   Так Тесей в конечном счете и поступил.

* * *

   Простую одежду было раздобыть нетрудно, ее герой обнаружил в ближайшем разоренном амазонками крестьянском доме. А вот с косметикой была проблема: не нашлось ни румян, ни пудры.
   Тесей решил было намазать губы сажей, но вовремя одумался: чего доброго, его примут за больного чумой и побьют камнями, поэтому от этой чудесной идеи пришлось отказаться.
   Славная вышла девица из стройного юноши. Высокая, широкоплечая, настоящая амазонка.
   Груди герой изготовил, засунув под одежду две спелые дыни, а из оружия взял с собой огромный кузнечный молот, который тоже нашелся в брошенном крестьянском хозяйстве.
   В таком вот замаскированном виде и спустился юноша в живописную долину, где бесчинствовали проклятые амазонки.
   Первый кордон на пути был большим испытанием.
   — Далеко ли собралась, сестра? — спросила дебелая амазонка, дежурившая у обочины дороги.
   — Иду в Афины! — спокойно ответил Тесей.
   — И можно поинтересоваться зачем?
   — Вот этим самым молотом, — юноша покачал лежащее на плече оружие, — вышибу мозги старому импотенту царю Эгею!
   — Ну что ж, удачи! — жутко улыбнулась амазонка, ибо некоторых зубов ей явно не хватало.
   «Фух!» — мысленно выдохнул герой, направляясь к Афинам.
   Прочие амазонки нехотя расступались, пропуская к крепостным стенам странную девицу, вооруженную молотом.
   — Трусливые хлюпики! — яростно ревела, сидя верхом на сломанном осадном орудии, царица Псиртеста, потрясая кулаком в сторону города. — 0тдайте нам изменника Дентоса, и тогда мы оставим Афины в покое!
   — Пошла на фиг! — лаконично донеслось со стен города, и сражение возобновилось с новой силой.
   — Однако! — озадаченно проговорил Тесей, вглядываясь в яростную сечу у города.
   Защитники храбро вышли за крепкие стены, сойдясь лицом к лицу с наглыми захватчицами.
   Поступок, с точки зрения Тесея, был совершенно безумным, но амазонки так и не смогли прорваться к воротам, натыкаясь на мощный отпор мужественных афинян, среди которых рубился сам царь Эгей.
   Именно туда, в гущу самых кровавых событий, и направил свою поступь Тесей, незаметно для окружающих охаживая молотом особо крупных воительниц.
   Так уж получилось, что в пылу битвы оказался юноша рядом с царем Эгеем и его храбрыми воинами.
   Звонко сошелся острый клинок Эгея с молотом молодого героя.
   — Тесей?! — с бесконечным удивлением воскликнул царь, безошибочно узнав сына. — Скажу тебе, ты выбрал не самый удачный момент для смены пола.
   — Это все лишь маскарад, — усмехнулся юноша и крепкие ряды защитников расступились, пропуская героя к городу.
   — Там, за воротами, Дентос! — сообщил Эгей проверяя остроту своего меча. — Вместе с Антиопой.
   — Я знаю! — хмуро кивнул Тесей.
   — Пойди, поговори с ним, он один может положить конец всему этому безумию.
   — Хорошо, отец! — твердо пообещал юноша, направляясь к утыканным стрелами неприступным воротам.

* * *

   Защитники города внезапному появлению Тесея страшно обрадовались. Но особенно ликовал могучий Дентос, заключивший юношу в крепкие дружеские объятья.
   — Сколько же мы с тобой не виделись? — весело воскликнул сын Миноса.
   — Полагаю, дней пять от силы, — ответил Тесей, поправляя съехавшую на бок «женскую грудь». — Вижу, ты не терял времени зря.
   И юноша с интересом посмотрел на красавицу амазонку, стоящую за спиной могучего героя.
   — Знакомься, это Антиопа, — указал на девушку Дентос — Антиопа, это великий герой Афин Тесей, мой лучший друг.
   Воительница величественно кивнула.
   М-да, губа у Дентоса была не дура — такую ягодку отхватить. Антиопе было от силы лет шестнадцать. Молодая, глупая; оттого, наверное, с этой героической рожей и сбежала.
   Ничего гротескного в фигуре девушки, как у прочих амазонок, не замечалось: стройная, тоненькая, слегка раскосые глаза пылали огнем, а изящные ручки крепко сжимали меч.
   — Гм… — смущенно кашлянул Тесей, — ну и кашу же ты заварил.
   — Зато как весело! — улыбнулся Дентос, и в этот самый момент удачно выпущенный из баллисты камень с грохотом врезался в здание городской библиотеки.
   Здание рухнуло.
   В небо поднялось целое облако пыли, во все стороны посыпалась каменная крошка.
   Из-под груды свежих обломков во множестве торчали чьи-то голые ноги в сандалиях.
   — Да, веселье в самом разгаре! — кисло заметил юноша, провожая взглядом пробежавших мимо эскулапов с носилками.
   — Ну а куда я мог податься? — возразил Дентос — До Крита далеко, времени, чтобы нанять корабль, все равно не было. Взбесившиеся фемины преследовали нас с Антиопой буквально по пятам. Вот, гляди, одна из них даже пятку мне отдавила.
   И герой грустно указал на перевязанную грязной тряпкой ступню.
   — На любимую мозоль наступила, зараза! — пожаловался Дентос — Но Антиопа оказалась на высоте. — как врезала ей по морде щитом…
   Антиопа, подтверждая слова любимого, кивнула (не менее величественно, чем в прошлый раз).
   — Афины оказались ближе всего, вот мы к вам и заскочили.
   — Приведя на хвосте целую армию.
   — Ну да!
   — Что ж, спасибо, услужил, — неприязненно скривился Тесей.
   — Я же говорю, к вам ближе всего было!
   — Ладно, забудем, — безнадежно махнул рукой юноша. — Теперь нам с тобой следует подумать, как из этой переделки выпутываться.
   Судя по выражению лица Дентоса, дельных предложений от него ожидать не приходилось.
   Ворота за спиной Тесея отворились, и в город с топотом ворвались остатки мужественных храбрецов во главе с невредимым царем Эгеем.
   — Закрывайте врата, немедленно закрывайте врата! — басом проревел царь, и солдаты с силой налегли на створки.
   Со скрипом лег в пазы огромный деревянный засов. Но это мало чем помогло. Раздалось тревожное «вжих!», и в воротах появилось отверстие, напоминающее очертаниями крупного человека.
   Обалдевший Тесей едва успел заметить промчавшуюся мимо на сумасшедшей скорости тучную амазонку, сжимающую в руках толстое бревно.
   Амазонка стремительно пронеслась по улицам осажденных Афин и с грохотом прошибла северную стену, исчезнув где-то за пределами города.
   Все произошло настолько быстро, что никто из греков толком не понял, как на это реагировать.
   Не растерялся лишь один храбрый Тесей.
   В образовавшейся в деревянных воротах дыре появилась чумазая улыбающаяся рожа Псиртесты.
   — Ага! — хрипло сказала предводительница горных амазонок. — Что, не ждали?!
   — Ждали! — спокойно ответил Тесей, обрушивая на голову Псиртесты свой кузнечный молот.
   Шлем амазонки смягчил удар, и та грузно вывалилась из дыры наружу.
   — Скорее несите боевые щиты! — сориентировался Эгей. — Заделывайте пробоину!
   — Ты уж извини, друг, — сконфуженно улыбнулся юноша, обращаясь к Дентосу, — что я с твоей женой так грубо обошелся.
   — Да ладно, пустяки, — белозубо улыбнулся сын Миноса, — мог бы и не извиняться…
   Подбежали воины, наспех закрыли дыру в воротах высокими щитами, подперев их для верности огромным бревном.
   — Что это было? — спросил Эгея Тесей, кивая на кое-как залатанную пробоину.
   — Амазонки наконец задействовали свое самое разрушительное оружие.
   — А конкретней?
   — Бой-бабу! — И царь презрительно сплюнул.
   — Это еще что такое?! — изумился юноша. — Первый раз слышу.
   — Особые волонтеры, — принялся пояснять Эгей — специально обученные амазонки, могучие фемины — тараны. Теперь нам не продержаться даже до утра.
   «Вжих!»
   «Вжих!»
   «Вжих!»
   Сразу три новые пробоины появились в многострадальных воротах, подтверждая слова дальновидного правителя Афин.
   — Уходим! — яростно взревел царь. — Спускайтесь со стен. Все в акрополь!
   Акрополь был особым неприступным местом Афин где в крайнем случае могли спрятаться последние защитники города. Дальше отступать было просто некуда. В мирное время акрополь использовался под склад соленых огурцов, что в некотором смысле сыграло на руку обороняющимся.
   Как только Эгей отдал последнюю команду, защитники скопом ломанулись к возвышению, где и располагался последний неприступный оплот Афин.
   Тесей на бегу обернулся.
   Разъяренные амазонки сыпались как горох через три солидные пробоины. Затем кто-то из воительниц догадался снять засов и отворить ворота, и тогда вооруженные до зубов фемины ринулись в город, словно поток разбушевавшейся горной реки.
   Но защитники уже достигли железных дверей вожделенного акрополя.
   — Сволочи-и-и… пропустите царя! — истошно закричал кто-то, но куда там. Какой, к сатиру под хвост, царь, когда так хочется спасти свою собственную драгоценную шкуру.
   — Вот видишь, сынок! — нравоучительно обратился к Тесею остановившийся в сторонке Эгей. — В беде сразу можно определить, кто друг, а кто враг. Кто действительно всем сердцем верен тебе, а кто служит лишь ради корысти.
   В этот момент буквально из ниоткуда вылетела стрела и с легкостью вонзилась в правую бутафорскую грудь Тесея.
   — Только не говори, что они у тебя настоящие, — с тревогой выдавил из себя царь.
   — Что ты, папа, — усмехнулся юноша, вытряхивая из-под одежды спелые дыни. — Когда бы я успел их отрастить?
   — Ну, не знаю… — пожал плечами Эгей, — на светлом Олимпе и не такое вытворять умеют.
   В спасительный акрополь по-прежнему было не пробиться, а амазонки, судя по всему, стремительно приближались. Их боевой вой уже вовсю раздавался над замершими в ужасе улицами Афин.
   — Надо бы, сынок, и нам укрыться, — задумчиво проговорил царь, скептически глядя на кошмарную давку у входа в убежище.
   — Это мы мигом, папа! — улыбнулся Тесей и, подняв над головой молот, бросился напролом. — Поубиваю уродо-о-ов!
   Давка мгновенно прекратилась, а толпа спасающихся, как по волшебству, растворилась, прыснув в разные стороны, ибо разъяренный могучий герой был пострашнее каких-то там амазонок.
   Таким вот кардибалетом Тесей с приемным отцом спокойно вошли в акрополь и крепко заперли за собой железные (изготовленные на заказ самим Гефестом) двери.
   За нерушимыми дверьми был узкий коридор. Затем еще одна преграда в виде опускающейся с потолка решетки. И вот наконец царь с сыном поднялись в просторную башню акрополя, где уже с комфортом расположились счастливчики, ухитрившиеся просочиться вовнутрь.
   Спокойными казались лишь Дентос с Антиопой. Любовники не растерялись и, откупорив одну из многочисленных бочек, уже лопали ароматные соленья.
   В углу у каменной стены сидел странный пленник: опутанный по рукам и ногам веревкой чернявый мужик с кляпом во рту.
   — А это кто такой? — спросил утирающий взмокший лоб Тесей. — На амазонку вроде не похож.
   — Да какой-то иноземец, — небрежно пожал плечами Дентос, — орал, что, дескать, бочки с огурцами его, оказал сопротивление при помощи вон той штуковины…
   И сын Миноса брезгливо указал в противоположный угол, где на полу валялся блестящий дуршлаг на длинной ручке.
   — Интересно, что делают внизу амазонки? — задумчиво проговорил Эгей, и они с сыном заглянули в узкие бойницы.
   Воительницы уже плотным кольцом окружили акрополь.
   Живая и невредимая Псиртеста с недоумением изучала железную дверь убежища. Ковыряла ее пальцем, пинала ногой, царапала мечом. Но все тщетно.
   — А ну-ка… — оживился царь. — Берите бочки, парни!
   Мысль была хороша.
   Бойницы акрополя оказались настолько большими, что вниз вполне можно было кидать тяжелые бочонки.
   Сидящий в углу владелец гневно замычал, яростно вращая глазами, но на его протест никто из храбрых защитников города внимания не обратил.
   И вот массивные бочки весело полетели на головы амазонкам.
   Внезапная атака посеяла среди боевых фемин панику. Эгей уже было совсем приободрился, но тут Псиртеста распорядилась направить на дверь убежища самую могучую бой-бабу по имени Элефантия.
   — Мама… — тихо проговорил один из солдат, — сейчас будет очень большой «БУМ».
   «БУМ» и впрямь получился мощный. Акрополь основательно тряхнуло, но дверь, как ни странно, устояла.
   Что стало с Элефантией, было непонятно. Бой-баба так и не выпустила из рук крепкое бревно, и прочие амазонки быстро оттащили подругу за толстые ноги в сторону.
   — Кажись, померла! — почему-то с грустью заметил Дентос.
   — Да нет, дышит, — усмехнулся Тесей, — я даже отсюда вижу.
   Ситуация по-прежнему оставалась безвыходной. Бочки с солеными огурцами закончились, и, кроме связанного владельца солений, скидывать вниз было решительно нечего.
   — Не дай Зевс, они догадаются поджечь акрополь, — тихо прошептал Эгей, но именно это, судя по воплям, воительницы и собирались с минуты на минуту сделать.
   — Все, хватит! — решительно выкрикнул Тесей, швыряя на пол боевой шлем. — Пора всему этому балагану положить конец. Вот что я предлагаю…
   Как ни странно, никто так и не высказался против, в том числе и Дентос. А Антиопа, так та вообще, как показалось юноше, сильно обрадовалась.

* * *

   Амазонки уже начали складывать хворост у каменных стен акрополя, как вдруг железная дверь открылась сама собой и из недр неприступного укрытия появился царь Эгей собственной персоной.
   Правитель Афин улыбался, делая гневным воительницам приветственные жесты.
   Со стороны казалось, что Эгей попросту сошел с ума, однако это было далеко не так.
   Вслед за царем из акрополя выбрались Тесей с Антиопой, причем юноша нежно держал девушку под изящную белую ручку.
   Дальше шел веселый Дентос, посыпающий юную пару невесть где-то раздобытыми лепестками роз, которые он черпал прямо из зажатого под мышкой позолоченного шлема.
   Замыкали странную процессию храбрые воины из охраны дворца Эгея, во всю глотку поющие знаменитый свадебный гимн:
   — Слава, слава молодоженам! — пели здорово потрепанные в боях храбрецы. — Берет себе в жены красавицу могучий юный Тесей. Пусть сам Гименей скорее поженит влюбленных. Знайте же все, вновь счастье вернулось в наш град осажденный!
   — Что все это значит?! — оторопело таращась на явно спятивших афинян, раздраженно спросила Псиртеста.
   — Дорогая моя! — обаятельно улыбнулся Дентос — Ты неправильно истолковала мои намерения. Я прибыл в Афины лишь для того, чтобы передать из рук в руки юному Тесею его возлюбленную Антиопу.
   И замыкающие шествие воины браво выкрикнули:
   — Горько!!!
   Антиопа весьма проворно привлекла к себе замешкавшегося юношу, слегка укусив его во время страстного поцелуя за нижнюю губу.
   «Агрессивная, — тут же подумал Тесей, — но страстная!» Ради мира в Афинах согласишься и не на такую жертву.
   — Так вот оно что… — явно разочарованная таким поворотом событий, проговорила Псиртеста. — Девочки, отбой! А что касается тебя…
   Предводительница горных амазонок хмуро посмотрела на залившегося краской Дентоса.
   — Хорош муженек, ни слова не сказав, в Афины улизнул; заставил нервничать беременную жену.
   — Моя козочка… — смущенно произнес Дентос, — не злись…
   — А ну марш домой, кобелина, я с тобой чуть позже поговорю…
   На том инцидент с осадой Афин был исчерпан.

Глава одиннадцатая
ТЕСЕЙ И ПИРИФОЙ

   Спасение Афин от тотального разрушения воинственными феминами засчиталось как шестой героический подвиг блистательного Тесея.
   Говорят, хитроумный Автолик, прослышав об очередном триумфе великого героя Афин, съел собственный пояс.
   Может, и съел, кто его знает, страсти в то время играли в людях дикие.
   У Тесея же все в общем-то складывалось, как говорится, пучком. Кучу подвигов совершил, прочих героев уел, Афины спас и под конец женился. И как? Точнее, на ком? На красавице Антиопе!
   Тут вскоре и новая удача подвалила. Эгей, престарелый отец героя, надумал уйти на заслуженный покой. Нет, царь вовсе не собирался умирать. Было ему, конечно, за семьдесят годков, но это, если верить календарю, а так… внешне Эгею можно было дать чуть больше сорока. Все-таки древнее колдовство — великая сила!
   Вот такой, значит, случился разговор между отцом и сыном на следующий день после торжественной свадьбы…
   — Добро пожаловать в новую жизнь, сынок! — так приветствовал Эгей вошедшего наутро в тронный зал Тесея.
   Выглядел Тесей слегка помятым и жутко злым.
   — Но что случилось, я не вижу радости и естественного ликования на твоем лице!
   — Ой, папа, давай не будем, — поморщился герой, блуждающим взглядом ища хоть какую-нибудь емкость с вином.
   В принципе, все в брачную ночь прошло как надо. До того самого момента, когда красавица жена ультимативно потребовала: «А теперь давай повторим!» «С какого места?» — не на шутку перепугался измученный за день Тесей. «С самого начала!» — лукаво предложила Антиопа. «В смысле?» — не врубился юноша. «С того самого момента, когда ты внес меня в спальню на руках, — с готовностью пояснила жена, — сейчас, минутку, я только снова надену доспехи».
   Собрав остатки своих героических сил, герой ловко увернулся от благоверной, стрелой выскочив из спальни.
   Но выспаться в ту ночь Тесею все равно было не суждено, ибо до самого утра, мокрый от пота, пробегал он по подвальным помещениям дворца, прячась от ненасытной Антиопы. Облаченная в боевые доспехи жена неумолимо преследовала юношу, выкрикивая такие проклятия, что ночная стража в полутьме принимала разгневанную амазонку за буйствующее привидение отца Эгея Метфала — великого древнегреческого полководца.
   — Ну, хорошо, — кивнул царь, — не стану вмешиваться в твою личную жизнь. Не хочешь говорить, что гам у тебя ночью стряслось, ну и не надо. Однако полагаю, что от той новости, которую я тебе сейчас преподнесу, твое мрачное настроение сразу же улетучится.
   — Да?! — воспрял духом Тесей.
   — Именно! — радостно воскликнул Эгей. — Хотя нет. Пожалуй, я не так начну нашу беседу. Гм… значит, так, сын, у меня имеется две новости. Одна хорошая, вторая плохая. С какой начать?
   Тесей призадумался.
   — Начни с плохой! — решительно махнул рукой юноша.
   — Ну что ж… — Царь слегка нахмурил густые брови. — Знай же, мой мальчик, что на самом деле ты сын Колебателя Земли Посейдона!
   — ЧТО-О-О-О?! — офигел бесстрашный победитель греческих великанов.
   — Вот так вот!
   Оправившись от шока, Тесей хрипло спросил;
   — А вторая, хорошая новость?
   — Я отрекаюсь от афинского престола в твою пользу! — радостно хлопнул в ладоши Эгей.
   — Но я же не твой сын! Стало быть, не могу по праву считаться наследником.
   — А… фигня, — беззаботно улыбнулся царь, — Позовем нотариуса, все как следует заверим с печатями и подписями, даже на светлом Олимпе не придерутся.
   — Ну, хорошо, — кивнул заметно повеселевший герой, — а как же ты?
   — Снаряжу корабль и отправлюсь в путешествие по морю, — мечтательно ответил Эгей. — Я давно уже планировал, страсть к приключениям и тяга к неизвестному у меня в крови.
   Так, в общем-то и произошло.
   Тесей вполне законно (заверено нотариально) стал правителем великолепных Афин, особо не расспрашивая приемного отца, каким это макаром его мать согрешила с Посейдоном и почему он (Тесей) родился нормальным греком — без жабр, хвоста и перепонок между пальцами.
   Эгей же действительно отправился в морское путешествие с командой из отборных головорезов, своих родственников. Домой веселый царь так и не вернулся, сгинув где-то у берегов дальнего севера. По одним слухам, корабль Эгея пожрало морское чудовище, насланное злопамятным Посейдоном, по другим — судно напоролось на подводные рифы.
   Однако не было веры всем этим россказням, ибо кто-то по-прежнему с завидной регулярностью топил спартанские корабли и грабил торговые тихоходы с острова Крит. И каждый раз моряки потопленных судов клялись левой пяткой Зевса, что видели на борту черного пиратского корабля человека, как две капли воды похожего на бывшего царя Афин. Но только с перевязанным черной лентой глазом (каким, не уточнялось).
   Так или иначе, но то море, где особенно часто бесчинствовали морские пираты, стало называться Эгейским.

* * *

   В Фессалии в то благословенное время проживало племя воинственных лапифов, которыми правил могучий герой по имени Пирифой.
   Прослышав о великой славе блистательного Тесея (вынужден заметить, что я, то бишь Геракл, тогда еще не родился), решил Пирифой померяться с ним силой.
   По как это сделать, когда наглый молодой царь Афин презрительно игнорировал дерзкие послания с предложением единоборства, посылая в ответ лаконичное: «Пошел на фиг!» Не знал ведь правитель лапифов, что юный герой втайне от всех лелеет план завоевания доброй части Греции.
   Однако именно знакомство с Пирифоем и похоронило эти, ужасные по своим последствиям для всей Аттики, мечты.
   Смекнув, что оскорбительными посланиями он ничего не добьется, настойчивый правитель лапифов решил пойти на хитрость. Он украл в один прекрасный день огромное стадо быков, принадлежащих Тесею, что паслось на живописных склонах Марафона (это местность такая).
   Тут уж пришлось царю Афин вмешаться, ибо выходки фессалийского придурка наконец затронули личные интересы Тесея.
   Сошлись великие герои там же, где недавно паслись похищенные стада.
   О, это зрелище было достойно золотых страниц греческих хроник.
   Великолепны были славные герои в совершенно потрясающих, горящих на солнце доспехах. Одного роста, телосложения, даже лицами они казались похожи, будто два могучих брата. Вот только Пирифой был много старше Тесея, и великий Хронос уже успел слегка посеребрить виски правителя лапифов.
   — Ну что? — гневно выкрикнул молодой герой. — Я пришел, как ты хотел. Где же мои стада?
   Пирифой в ответ выдал нечто совершенно невразумительное: странный набор из междометий, глаголов и каких-то вовсе незнакомых звуков.
   — Не прохавал! — раздраженно бросил Тесей. — А ну, повтори!
   Повторить правитель лапифов не смог и, хмуро набычившись, неуклюже пошел на царя Афин.
   — Ы-ы-ы-ы… — гневно неслось из-под золотого шлема.
   — Что за фигня? — удивился юноша, слегка отступая в сторону.
   Пирифой благополучно промчался мимо и насмерть сцепился со стоящей чуть в сторонке колесницей молодого героя.
   Тесей, запряженная в боевую повозку лошадь, дюжина солдат и местные пастухи с большим интересом следили за происходящим.
   Сомнений в том, что правитель лапифов великолепно владеет мечом, не возникало, но вот его адекватность… Тут у бедняги явно были какие-то неразрешимые проблемы.
   — Эх… эх… хей! — в запале ревел Пирифой, во всю рубя деревянные борта колесницы. — Получай, так тебе, так… а как это? Нравится?! На еще и еще…
   Через десять минут Тесей слегка заскучал и, подойдя к психу, легонечко постучал по его золотому шлему.
   — Эй, дядя…
   Пирифой стремительно обернулся.
   В лицо царю Афин дохнуло крепким перегаром.
   — Но как? — закричал пораженный правитель лапифов. — Ведь я только что изрубил тебя на куски!
   — Да? — удивился Тесей. — В таком случае с тобою говорит душа, вернувшаяся с полей асфодела.
   — А-а-а-а!.. — дико заголосил Пирифой и, бросив меч, зигзагами помчался по полю.
   — Ловите его, он потопчет весь мой клевер! — гневно потряс кулаками владыка Афин.
   Солдаты Пирифоя и телохранители Тесея поспешно бросились следом за сумасшедшим героем. (А на кой герою телохранители, а? Сплошная липа. Понимаете, о чем я?)
   Пастухи любезно одолжили ловчую сеть, но поймать бегающего концентрическими кругами Пирифоя оказалось не так-то просто.
   Солдаты вытянулись в цепь, но и это не помогло. Ревущий, словно стадо похищенных быков, правитель ловко находил брешь в обороне, проскакивая живую цепь насквозь.