Страница:
Но теперь, после того как девушка заглянула смерти в глаза, ее вера в защищенность Солтуна поколебалась, и она осознала, что может найти надежное убежище лишь в объятиях Дэвида.
Бриандра подняла улыбающееся лицо к человеку, которого любила всем сердцем.
К тому моменту, когда они промыли рану Бриандры и переоделись в сухое, буря закончилась. Молодые влюбленные подошли к главным покоям и увидели Саймона, шедшего на поиски Хуаниты, дуэньи Лукреции. Движимые любопытством, молодые люди решили последовать за ним в комнату в башне.
Старуха лежала на полу. На ее голове зияли несколько ран, нанесенных Лукрецией, на седых волосах запеклась кровь. Прежде чем попросить о врачебной помощи, несчастная потребовала, чтобы к ней прислали священника.
— Я прощаю mi pequena. Госпожа не хотела навредить мне. Она и Карло любят меня. — Голос старухи затих.
Саймон ниже склонился над ней.
— Карло? Кто такой Карло?
— Брат-близнец моей госпожи. Mis ninos[27]. Мои деточки.
Саймон и Бриандра, стоявшие по обе стороны от Хуаниты, изумленно переглянулись.
— Что ты несешь, старуха? — воскликнул Саймон. — У Лукреции был брат-близнец?
— Si[28]. Карло. Ему не следовало приезжать сюда.
— Сюда? Ты имеешь в виду в Солтун? — не верил своим ушам Саймон.
— Он жил здесь. Все эти годы. Пока вы были во Франции.
Саймон пришел в страшное негодование.
— Почему меня не известили о его присутствии?
— Карло и его люди прятались в лесу. А ночью пробирались в замок через заброшенный коридор. Навещали mi belleza[29].
Это признание еще сильнее разъярило Саймона. Действительно, тем коридором не пользовались десятилетиями.
— Но зачем он скрывался? Когда мог спокойно прийти ко мне, ворота Солтуна всегда были бы открыты для него.
Старуха закашляла, и из ее рта потекла кровь.
— Карло болен. С детства, как моя госпожа. Он бежал из Испании. Когда Карло узнал, как вы угрожали его pequena hermana[30]., он отомстил. Мои детки не давали вражде умереть. Они убивали Фрейзеров. Убивали Гордонов… продолжали вражду.
Все это время Дэвид молча слушал, но при упоминании своего клана тоже наклонился к старухе.
— Убийства и разбои на болоте — дело рук Карло?
— Вы убили его, — злобно процедила Хуанита. Бриандра вспомнила глаза главаря разбойников, напавших на них в день гибели Дункана Гордона.
— Ну конечно же! Так вот почему лицо убитого показалось мне знакомым! Ведь он был близнецом Лукреции!
Потрясенный, Саймон не мог осознать услышанного.
— Почему… почему кому-то понадобилось устраивать такую бойню?
Губы старухи превратились в тонкую полоску.
— И ты спрашиваешь меня об этом после того, как заставил мою нежную госпожу тосковать? Ты привел в дом шлюху. И жизнь Лукреции закончилась.
Саймон ошеломленно уставился на Хуаниту. Этой старой карге не жаль ни в чем не повинных крестьян, убитых теми, кто претворял в жизнь ужасный замысел. Только человек с извращенным умом мог оправдывать эти преступления.
— Господи, женщина! Ты такая же сумасшедшая, как и они! — Лэрд выпрямился и покачал головой, не в силах понять, откуда в человеке может быть столько злобы. — Все вы… помешанные.
— Священника. Я хочу священника, — взмолилась Хуанита. — Не лишай меня возможности исповедаться.
Бриандра содрогнулась и, подойдя к Саймону, взяла его за руку.
— Зло витает в этой комнате, папа. Давай уйдем. Завтра мы сожжем все, что находилось в. этих стенах. — Девушка потянула отца за собой прочь.
В течение нескольких секунд Дэвид презрительно смотрел на Хуаниту. Он не испытывал жалости к умирающей, которая могла бы предотвратить смерть невинных людей, как Гордонов, так и Фрейзеров, павших от ножа сумасшедшего.
Хуанита догадалась, что думает о ней Дэвид. Собрав последние силы, дуэнья приподнялась и плюнула ему на сапог. В следующее мгновение ее тело обмякло, и она, как и госпожа, которой служила, умерла без отпущения грехов.
Глава 29
Глава 30
Бриандра подняла улыбающееся лицо к человеку, которого любила всем сердцем.
К тому моменту, когда они промыли рану Бриандры и переоделись в сухое, буря закончилась. Молодые влюбленные подошли к главным покоям и увидели Саймона, шедшего на поиски Хуаниты, дуэньи Лукреции. Движимые любопытством, молодые люди решили последовать за ним в комнату в башне.
Старуха лежала на полу. На ее голове зияли несколько ран, нанесенных Лукрецией, на седых волосах запеклась кровь. Прежде чем попросить о врачебной помощи, несчастная потребовала, чтобы к ней прислали священника.
— Я прощаю mi pequena. Госпожа не хотела навредить мне. Она и Карло любят меня. — Голос старухи затих.
Саймон ниже склонился над ней.
— Карло? Кто такой Карло?
— Брат-близнец моей госпожи. Mis ninos[27]. Мои деточки.
Саймон и Бриандра, стоявшие по обе стороны от Хуаниты, изумленно переглянулись.
— Что ты несешь, старуха? — воскликнул Саймон. — У Лукреции был брат-близнец?
— Si[28]. Карло. Ему не следовало приезжать сюда.
— Сюда? Ты имеешь в виду в Солтун? — не верил своим ушам Саймон.
— Он жил здесь. Все эти годы. Пока вы были во Франции.
Саймон пришел в страшное негодование.
— Почему меня не известили о его присутствии?
— Карло и его люди прятались в лесу. А ночью пробирались в замок через заброшенный коридор. Навещали mi belleza[29].
Это признание еще сильнее разъярило Саймона. Действительно, тем коридором не пользовались десятилетиями.
— Но зачем он скрывался? Когда мог спокойно прийти ко мне, ворота Солтуна всегда были бы открыты для него.
Старуха закашляла, и из ее рта потекла кровь.
— Карло болен. С детства, как моя госпожа. Он бежал из Испании. Когда Карло узнал, как вы угрожали его pequena hermana[30]., он отомстил. Мои детки не давали вражде умереть. Они убивали Фрейзеров. Убивали Гордонов… продолжали вражду.
Все это время Дэвид молча слушал, но при упоминании своего клана тоже наклонился к старухе.
— Убийства и разбои на болоте — дело рук Карло?
— Вы убили его, — злобно процедила Хуанита. Бриандра вспомнила глаза главаря разбойников, напавших на них в день гибели Дункана Гордона.
— Ну конечно же! Так вот почему лицо убитого показалось мне знакомым! Ведь он был близнецом Лукреции!
Потрясенный, Саймон не мог осознать услышанного.
— Почему… почему кому-то понадобилось устраивать такую бойню?
Губы старухи превратились в тонкую полоску.
— И ты спрашиваешь меня об этом после того, как заставил мою нежную госпожу тосковать? Ты привел в дом шлюху. И жизнь Лукреции закончилась.
Саймон ошеломленно уставился на Хуаниту. Этой старой карге не жаль ни в чем не повинных крестьян, убитых теми, кто претворял в жизнь ужасный замысел. Только человек с извращенным умом мог оправдывать эти преступления.
— Господи, женщина! Ты такая же сумасшедшая, как и они! — Лэрд выпрямился и покачал головой, не в силах понять, откуда в человеке может быть столько злобы. — Все вы… помешанные.
— Священника. Я хочу священника, — взмолилась Хуанита. — Не лишай меня возможности исповедаться.
Бриандра содрогнулась и, подойдя к Саймону, взяла его за руку.
— Зло витает в этой комнате, папа. Давай уйдем. Завтра мы сожжем все, что находилось в. этих стенах. — Девушка потянула отца за собой прочь.
В течение нескольких секунд Дэвид презрительно смотрел на Хуаниту. Он не испытывал жалости к умирающей, которая могла бы предотвратить смерть невинных людей, как Гордонов, так и Фрейзеров, павших от ножа сумасшедшего.
Хуанита догадалась, что думает о ней Дэвид. Собрав последние силы, дуэнья приподнялась и плюнула ему на сапог. В следующее мгновение ее тело обмякло, и она, как и госпожа, которой служила, умерла без отпущения грехов.
Глава 29
К рассвету следующего дня напряжение в Солтуне немного спало. Саймон заставил себя поверить в то, что с каждой минутой силы Элайзии будут прибывать, а шансы на выживание увеличиваться.
Лукрецию Фрейзер и ее верную дуэнью похоронили за воротами замка на небольшой лужайке. Дэвид Гордон решил остаться возле матери. Поэтому на церемонии присутствовали лишь лэрд Солтуна, угрюмо смотревший на открытую могилу, его дочь да несколько слуг, движимых исключительно любопытством. Никто из похоронной процессии не скорбел по усопшей Лукреции Фрейзер.
Сразу после того как тело госпожи Солтуна предали земле, все вещи из комнаты в башне вынесли и сожгли: гобелены, картины, одежду, драгоценности, мебель. Саймон Фрейзер потребовал, чтобы не осталось ни одного напоминания о злобной женщине.
У Бриандры на глаза навернулись слезы умиления, когда она вечером, зайдя в главные покои, увидела, как Дэвид неловко укачивает малыша. Элайзия наблюдала за сыном, на ее лице блуждала трогательная улыбка, в глазах светилась гордость.
Саймон приблизился к кровати и взял больную за руку. Он с обожанием смотрел на свою возлюбленную. Вновь вспыхнувшая в сердце надежда полностью изменила лэрда: он перестал сутулиться, к нему тоже вернулось желание жить.
Когда Бриандра и Дэвид направились к двери, Саймон взмахом руки остановил их:
— Бриандра, лорд Гордон, я хочу, чтобы вы остались. Я вызвал сюда священника из деревенской церкви, чтобы он обвенчал нас с Элайзией.
Элайзия вскрикнула и разрыдалась. Саймон встал перед ней на колени и прижал ее ладонь к своей щеке.
— Прости меня, моя драгоценная, за то, что я прежде не обсудил этот вопрос с тобой. Я мечтаю, чтобы мы стали единым целым, чтобы мы соединились не только перед лицом Господа, волей которого мы уже давно стали мужем и женой, но и перед церковью и двором. Нашего сына никогда не назовут ублюдком, отныне он станет следующим лэрдом Солтуна.
Переполненная счастьем, Элайзия громко всхлипнула.
— Вам не кажется, лорд Лавет, что, имея такой замечательный титул — следующий лэрд Солтуна, — наш сын должен иметь и имя?
Сообразив, что никому из-за волнений за Элайзию не пришло в голову окрестить новорожденного, Саймон рассмеялся.
— Великий Боже! Ведь мы не назвали его! — Фрейзер посмотрел на Элайзию. — И какое же имя ты, любимая, предлагаешь?
— Саймон, в честь его отца, — твердо произнесла Элайзия. — А каково твое предложение?
Саймон в задумчивости потер подбородок.
— Мне никогда не нравилось мое имя. Я бы не хотел, чтобы наш крошка терпел из-за него такие же муки. Что ты скажешь о Джеймсе, в честь моего отца?
Он повернулся к Бриандре и Дэвиду. Идея Саймона ошеломила их. Действительно, если учесть болезнь Элайзии, нужно как можно скорее обвенчаться, дабы узаконить сына. Тогда никто не усомнится в его праве на владение Солтуном.
— А почему бы вам не назвать его Дэвидом? — воскликнула Бриандра.
— Разве ты забыла, что у меня уже есть сын с таким именем? — сказала Элайзия, с гордостью взглянув на Дэвида. — Советую тебе поберечь это имя для собственного сына, — с лукавой улыбкой добавила она.
Поняв ее намек, Бриандра густо покраснела, а Дэвид хмыкнул и пожал девушке руку.
— Думаю, надо назвать его Карлом в честь нашего суверена.
— Между прочим, так же звали и моего отца, — заявила Элайзия.
— Веселым королем? А я всегда звал его дедушкой. Он казался таким уравновешенным, — пошутил Дэвид.
Несмотря на боль, все еще мучившую ее, Элайзия рассмеялась. Услышав этот мелодичный звук, все повернули головы и посмотрели на больную. С легким румянцем на щеках, с лукавыми искорками в глазах она мало походила на человека, который менее суток назад находился на пороге смерти.
К тому времени, когда прибыл священник, Саймон и Элайзия уже выбрали имя для своего сына. В течение всей церемонии Бриандра смахивала с ресниц слезы. На лице Дэвида, исполнявшего роль посаженого отца, то и дело появлялась лукавая улыбка. Саймон Фрейзер, торжественный и спокойный, держал за руку Элайзию Гордон. Наконец священник перед лицом родственников и слуг спешно собравшихся в главных покоях, объявил Саймона и Элайзию мужем и женой.
Едва стихло эхо восторгов, во имя Господа Всемогущего был окрещен Джеймс Карл Фрейзер, виконт Солтун.
Поздравив новобрачных, все вернулись к своим делам, а Саймон сел у постели жены и взял ее за руку. Церемония утомила Элайзию, но она, прежде чем сон сморил ее, с улыбкой проговорила:
— Я счастлива, Сим. Это благословенный день в моей жизни. Наш Господь смилостивился над своим недостойным слугой.
Элайзия заснула, а лэрд Солтуна еще долго любовался тонкими чертами ее лица, на котором отражалась безмятежность. Наконец поднес ее руку к губам и прошептал:
— Он, как и я, дорожит тобою, любимая. Дэвид наклонился к стоявшей рядом Бриандре.
— Давай оставим их одних, Глупышка. Бриандра кивнула, и они рука об руку на цыпочках вышли из комнаты.
Чтобы немного отвлечься от тяжелых испытаний прошедших дней, Бриандра и Дэвид решили покататься верхом.
Ярко светило солнце, после вчерашнего дождя земля, казалось, ожила, в воздухе пахло свежестью. Проскакав немного галопом, всадники осадили лошадей в тени березовой рощи рядом с речкой, разбухшей после дождя.
Дэвид снял Бриандру с седла и усадил на землю. Она откинулась на ствол березы. Волк, утолив жажду из реки, растянулся недалеко от своей хозяйки и вскоре заснул.
Дэвид напоил лошадей и лег рядом с Бриандрой, положив голову ей на колени, но почти сразу сел, очарованный красотой возлюбленной, и сжал ее лицо в ладонях.
— Я люблю тебя, Глупышка.
Дэвид приник к ее губам, и девушка закрыла глаза и отдалась во власть сладостных ощущений, разлившихся по всему телу. Затем возлюбленный уложил ее на землю и, склонившись, принялся осыпать поцелуями. Вновь завладев ее ртом, он водил кончиком языка по ее губам до тех пор, пока они не приоткрылись ему навстречу.
Дэвид еще некоторое время дразнил ее, языком лаская глаза и губы, прежде чем поднял голову. Бриандра мгновенно открыла глаза и встретилась с его пристальным взглядом.
— Ты порочен, Дэвид Гордон, — прошептала она. От звука ее голоса Дэвида охватил трепет. — Господь не предназначал язык для тех целей, для которых ты его используешь.
Он коротко рассмеялся и стянул платье с ее плеч.
— Между прочим, миледи, Господь создал язык и для того, чтобы пробовать что-то на вкус.
Дэвид быстро провел языком от ее шеи к ложбинке на груди, а когда начал играть с набухшими сосками, прикусывая и гладя их языком, из груди Бриандры вырвался стон, и девушка задрожала.
Дэвид полностью раздел ее и все свое внимание сосредоточил на крохотном пупке.
— Остановись. Ты должен остановиться, — взмолилась Бриандра, понимая, что больше не выдери жит этой сладостной пытки.
Но Дэвид не остановился. Его язык заскользил ниже, к холмику, поросшему вьющимися волосками. Бриандра чувствовала себя беспомощной перед сжигающим огнем. Тело казалось туго закрученной пружиной, готовой сорваться в любой момент.
Когда язык Дэвида добрался до того места, где сосредоточились все ее эмоции, девушку будто опалило жаром. Подхваченная потоком восхитительных ощущений, она парила где-то на грани безумия.
Дэвид оторвался от возлюбленной и принялся лихорадочно срывать с себя одежду. Вид обнаженной, распластанной перед ним Бриандры только усиливал желание. Она олицетворяла собой само искушение: приоткрытые алые губы припухли, веки отяжелели от страсти, грудь судорожно вздымалась при каждом вздохе, затвердевшие соски молили о ласке.
Бриандра распахнула ему свои объятия. Дэвид, уже не в силах сдерживаться, лег на нее и с жадностью впился в ее губы.
— Господи, как же я люблю тебя, Глупышка, — хрипло произнес он, когда оторвался от нее, чтобы набрать в легкие воздуха.
Бриандра сильнее сжала его плечи и почувствовала, как под ладонями перекатываются тугие мышцы. Затем, едва прикасаясь, провела ногтем вдоль спины к ягодицам.
— А вот сейчас, милорд Гордон, — прошептала она ему в самое ухо, — я покажу вам, что Господь создал руки не только для того, чтобы держать в них меч.
После любовных утех Дэвид и Бриандра искупались в речке. Они смеялись и резвились, как дети. Волк тоже принял участие в игре. Пес лаял и прыгал с восторгом щенка.
Наконец Дэвид и Бриандра, дрожащие и посиневшие, выбрались на берег и оделись.
— Как хорошо быть дома, правда, Дэвид? — сказала Бриандра, вытирая нижней юбкой волосы. — Мне совсем не хочется возвращаться ко двору. — Мысли о дворе напомнило ей, что им предстоит разобраться с одной очень сложной ситуацией. — Что нам делать с решением короля?
— Давай поженимся, Глупышка. Сейчас. У Бриандры от ужаса расширились глаза.
— Мы не можем ослушаться короля. Дэвид хрипло рассмеялся.
— Я не собираюсь жениться на Джин Флеминг только ради того, чтобы доставить удовольствие Карлу Стюарту. А ты никогда не выйдешь за Джеймса Дугласа. Уж я позабочусь об этом. — Он придвинулся к девушке и принялся наматывать на палец прядь ее волос. — С каждым днем матери становится лучше. Когда она поправится, я поеду в Уайтхолл и извещу Карла о том, какие чувства мы испытываем друг к другу. Уверен, он отменит свое решение, когда узнает правду.
— А что, если нет? — предположила Бриандра. — Ослушание неизбежно влечет за собой гнев короля. Тебя могут лишить титула и сослать. Или объявить твой клан вне закона, если ты продолжишь упорствовать.
Дэвид схватил ее за плечи и устремил на нее решительный взгляд.
— К черту короля! Меня совершенно не волнует, что он думает и какие решения принимает, — сердито воскликнул молодой человек. Внезапно его взгляд смягчился, а в голосе зазвучала мольба: — Меня волнует лишь одно: чтобы страх перед Стрейлоу не помешал тебе стать моей женой.
Бриандра ободряюще улыбнулась ему.
— Я уже справилась со своим страхом. Прошлой ночью я поняла, что Стрейлоу — не единственное место, где в шкафу прячутся скелеты. Да, Дэвид, я стану твоей женой и вернусь домой, в Стрейлоу.
Ошеломленный этим признанием, Дэвид судорожно сглотнул, а через минуту радостно расхохотался, схватил Бриандру за талию и, приподняв, закружился.
— Тогда пошли, мы обвенчаемся прямо сейчас, прежде чем кто-нибудь попытается остановить нас.
Гордон подсадил возлюбленную в седло и сам вскочил на Вихря.
— Что вы хотите? Когда? — вскочив на ноги, возмущенно произнес Саймон Фрейзер.
Бриандра обеспокоено посмотрела на своего жениха.
— Мы с Дэвидом собираемся сегодня же обвенчаться.
— Должен ли я считать, что вы оказываете мне большую честь, испрашивая моего согласия? — заорал Саймон. — А как же оглашение?
Дэвиду хотелось уберечв девушку от гнева отца, поэтому он добродушно ответил:
— Нас так вдохновил ваш пример, дорогой отец, что мы решили не следовать этой устаревшей традиции. Что касается вашего разрешения, то я почему-то не расслышал, когда вы спрашивали согласия у лэрда Стрейлоу перед тем, как венчаться с моей матерью.
Ловкий ход Дэвида еще сильнее разозлил Саймона. Опершись руками о стол и наклонившись вперед, лэрд в бешенстве уставился на будущего зятя.
— Мне с каждым днем все труднее выносить вас, лорд Гордон. Хотя я и должен благодарить вас за то, что вы вознамерились вернуть доброе имя моей дочери.
— Именно это вы и сделали по отношению к моей матери, — поддел его Дэвид.
Почувствовав, что мужчины готовы броситься друг на друга с оружием, Бриандра решила вмешаться:
— Пожалуйста, отец. Я люблю вас обоих больше всех на свете. У меня сердце разрывается, когда я слышу ваши взаимные оскорбления.
Дэвид обнял Бриандру за плечи и притянул к себе.
— Я люблю вашу дочь, лорд Лавет, и отдаю свое сердце за ее счастье и правую руку за ее безопасность.
Саймон выпрямился и изучающе посмотрел на дочь. Затем его суровый взгляд переместился на Дэвида, всем своим видом выражавшего решимость. И, как всегда, когда речь шла об интересах Бриандры, Саймон прислушался к голосу сердца.
— В некоторых случаях, — уже более миролюбиво заявил он, — я действительно видел, сколь эффективна ваша правая рука, лорд Гордон. Но сейчас я хочу предупредить вас: держите меч как можно крепче, защищая мою дочь, потому что, если вы в этом не преуспеете… — Он поводил перед носом Дэвида сжатым кулаком, но в, следующее мгновение, не сумев сохранить серьезность, улыбнулся.
И наконец это произошло: достойный почитания Фрейзер протянул руку непоколебимому Гордону.
Бриандра совсем не по-дамски радостно завизжала. Волк, вслед за хозяйкой, тоже выразил свой восторг. Саймон раскрыл объятия, и девушка бросилась ему на шею. Несколько мгновений отец и дочь стояли прижавшись друг к другу, затем Саймон отступил на шаг и улыбнулся. В его глазах блестели слезы.
— Кажется, только вчера ты заявила мне, что не полюбишь никакого мужчину, кроме меня.
— А ты заявил, — ответила Бриандра, которая тоже едва не плакала, — что я ошибаюсь. Теперь мне понятна мудрость твоих слов, папа.
— Будь всегда счастлива, дорогая.
Больше никто ничего не сказал. В этот торжественный момент их сердца переполняли бурные чувства.
— А теперь давайте сообщим Элайзии. Уверен, новость ускорит ее выздоровление. Она так сентиментальна, — предложил Саймон, смахнув слезы.
Как и предполагал ее муж, Элайзия пришла в неописуемый восторг, выразившийся в рыданиях. Поцеловав родителей, Дэвид и Бриандра покинули комнату, предоставив Саймону успокаивать свою разволновавшуюся жену.
Высокопреподобие Энгус Фрейзер, второй кузен лэрда Солтуна, как раз сидел за ранним чаем, когда его снова вызвали в замок. Испугавшись, что состояние госпожи Солтуна опять ухудшилось, Энгус схватил библию и поспешил на улицу.
Когда же ошеломленному священнику сообщили, что ему предстоит сочетать браком еще одну пару, он лишь покачал головой. Только сегодня утром обвенчался лэрд Солтуна в присутствии двух свидетелей, а теперь пожелала выйти замуж дочь лэрда! И церемония тоже состоится в главных покоях! Раздраженный служитель церкви не понимал, почему бы лэрду не вставить в окно комнаты витраж и не перенести туда алтарь и купель, если в этом помещении так часто совершаются святые обряды.
«Наверное, в рассудке повредилась не только бывшая жена-испанка», — думал священник.
Впервые за сорок лет исполнения обязанностей духовного лица он сталкивался с тем, что отец и дочь венчаются в один день, причем без традиционного оглашения. «Что касается лэрда, — размышлял бедняга, — то тот, несомненно, поспешил со свадьбой из-за плохого состояния Элайзии. А вот почему так спешит эта парочка?» — мысленно спрашивал себя Энгус, открывая библию.
Энгус Фрейзер глянул поверх книги на стоявших перед ним жениха и невесту. Красивый и сильный молодой человек крепко держал за руку прекрасную девушку.
Бриандра успела переодеться в шуршащий модест из желтого шелка с корсажем, нижняя часть которого переходила в узкий мыс, и белый фрипон. Ее длинные темные волосы, блестящим покрывалом окутывавшие плечи, украшала прозрачная батистовая фата.
«А девчушка-то совсем не выглядит больной», — с усмешкой заключил священник.
В конце концов Энгус пришел к выводу, что молодая пара венчается в такой спешке лишь потому, что Бриандра ждет ребенка. И бросил хитрый взгляд на Гордона.
«Ага, малышка носит ребенка. — Еще раз пристально посмотрев на молодого человека, он с достойной восхищения проницательностью заметил: — И этот малыш будет в их семье не последним».
Позже, тем же вечером, Дэвид и Бриандра присоединились к родителям, чтобы вместе отпраздновать свадьбы. Элайзия Фрейзер даже села в кровати и выпила первый бокал.
К концу следующей недели состояние роженицы значительно улучшилось, и доктор объявил, что та вне опасности. Теперь она могла есть, сидя в кровати. Малыша Джеймса на ночь уносили в детскую, а в главных покоях установили кровать для Саймона, чтобы лэрд мог ночевать рядом с женой.
Дэвид и Бриандра решили вернуться в Уайтхолл, полагая, что чем скорее они испытают на себе гнев короля, тем менее тяжелыми будут последствия. В противном случае Карл, узнав об их свадьбе от других, посчитал бы себя оскорбленным вдвойне.
Охваченная грустью, Бриандра поцеловала на прощание отца и Элайзию. Волк последовал было за ней, но девушка встала перед ним на колени и обняла.
— Теперь у меня есть защитник, дружище, — сказала она, почесав его за ухом. — А вот малыш нуждается в тебе больше, чем я. — Волк поднял на нее умные глаза, в которых отражалось беспокойство. — Служи ему так же верно, как мне.
Бриандра еще раз сжала пса в объятиях и поцеловала в мохнатую голову.
Словно поняв каждое слово, Волк затрусил к колыбели со спавшим Джеймсом и улегся на полу. Его тоскливый взгляд устремился на дверь, за которой скрылась Бриандра.
Лукрецию Фрейзер и ее верную дуэнью похоронили за воротами замка на небольшой лужайке. Дэвид Гордон решил остаться возле матери. Поэтому на церемонии присутствовали лишь лэрд Солтуна, угрюмо смотревший на открытую могилу, его дочь да несколько слуг, движимых исключительно любопытством. Никто из похоронной процессии не скорбел по усопшей Лукреции Фрейзер.
Сразу после того как тело госпожи Солтуна предали земле, все вещи из комнаты в башне вынесли и сожгли: гобелены, картины, одежду, драгоценности, мебель. Саймон Фрейзер потребовал, чтобы не осталось ни одного напоминания о злобной женщине.
У Бриандры на глаза навернулись слезы умиления, когда она вечером, зайдя в главные покои, увидела, как Дэвид неловко укачивает малыша. Элайзия наблюдала за сыном, на ее лице блуждала трогательная улыбка, в глазах светилась гордость.
Саймон приблизился к кровати и взял больную за руку. Он с обожанием смотрел на свою возлюбленную. Вновь вспыхнувшая в сердце надежда полностью изменила лэрда: он перестал сутулиться, к нему тоже вернулось желание жить.
Когда Бриандра и Дэвид направились к двери, Саймон взмахом руки остановил их:
— Бриандра, лорд Гордон, я хочу, чтобы вы остались. Я вызвал сюда священника из деревенской церкви, чтобы он обвенчал нас с Элайзией.
Элайзия вскрикнула и разрыдалась. Саймон встал перед ней на колени и прижал ее ладонь к своей щеке.
— Прости меня, моя драгоценная, за то, что я прежде не обсудил этот вопрос с тобой. Я мечтаю, чтобы мы стали единым целым, чтобы мы соединились не только перед лицом Господа, волей которого мы уже давно стали мужем и женой, но и перед церковью и двором. Нашего сына никогда не назовут ублюдком, отныне он станет следующим лэрдом Солтуна.
Переполненная счастьем, Элайзия громко всхлипнула.
— Вам не кажется, лорд Лавет, что, имея такой замечательный титул — следующий лэрд Солтуна, — наш сын должен иметь и имя?
Сообразив, что никому из-за волнений за Элайзию не пришло в голову окрестить новорожденного, Саймон рассмеялся.
— Великий Боже! Ведь мы не назвали его! — Фрейзер посмотрел на Элайзию. — И какое же имя ты, любимая, предлагаешь?
— Саймон, в честь его отца, — твердо произнесла Элайзия. — А каково твое предложение?
Саймон в задумчивости потер подбородок.
— Мне никогда не нравилось мое имя. Я бы не хотел, чтобы наш крошка терпел из-за него такие же муки. Что ты скажешь о Джеймсе, в честь моего отца?
Он повернулся к Бриандре и Дэвиду. Идея Саймона ошеломила их. Действительно, если учесть болезнь Элайзии, нужно как можно скорее обвенчаться, дабы узаконить сына. Тогда никто не усомнится в его праве на владение Солтуном.
— А почему бы вам не назвать его Дэвидом? — воскликнула Бриандра.
— Разве ты забыла, что у меня уже есть сын с таким именем? — сказала Элайзия, с гордостью взглянув на Дэвида. — Советую тебе поберечь это имя для собственного сына, — с лукавой улыбкой добавила она.
Поняв ее намек, Бриандра густо покраснела, а Дэвид хмыкнул и пожал девушке руку.
— Думаю, надо назвать его Карлом в честь нашего суверена.
— Между прочим, так же звали и моего отца, — заявила Элайзия.
— Веселым королем? А я всегда звал его дедушкой. Он казался таким уравновешенным, — пошутил Дэвид.
Несмотря на боль, все еще мучившую ее, Элайзия рассмеялась. Услышав этот мелодичный звук, все повернули головы и посмотрели на больную. С легким румянцем на щеках, с лукавыми искорками в глазах она мало походила на человека, который менее суток назад находился на пороге смерти.
К тому времени, когда прибыл священник, Саймон и Элайзия уже выбрали имя для своего сына. В течение всей церемонии Бриандра смахивала с ресниц слезы. На лице Дэвида, исполнявшего роль посаженого отца, то и дело появлялась лукавая улыбка. Саймон Фрейзер, торжественный и спокойный, держал за руку Элайзию Гордон. Наконец священник перед лицом родственников и слуг спешно собравшихся в главных покоях, объявил Саймона и Элайзию мужем и женой.
Едва стихло эхо восторгов, во имя Господа Всемогущего был окрещен Джеймс Карл Фрейзер, виконт Солтун.
Поздравив новобрачных, все вернулись к своим делам, а Саймон сел у постели жены и взял ее за руку. Церемония утомила Элайзию, но она, прежде чем сон сморил ее, с улыбкой проговорила:
— Я счастлива, Сим. Это благословенный день в моей жизни. Наш Господь смилостивился над своим недостойным слугой.
Элайзия заснула, а лэрд Солтуна еще долго любовался тонкими чертами ее лица, на котором отражалась безмятежность. Наконец поднес ее руку к губам и прошептал:
— Он, как и я, дорожит тобою, любимая. Дэвид наклонился к стоявшей рядом Бриандре.
— Давай оставим их одних, Глупышка. Бриандра кивнула, и они рука об руку на цыпочках вышли из комнаты.
Чтобы немного отвлечься от тяжелых испытаний прошедших дней, Бриандра и Дэвид решили покататься верхом.
Ярко светило солнце, после вчерашнего дождя земля, казалось, ожила, в воздухе пахло свежестью. Проскакав немного галопом, всадники осадили лошадей в тени березовой рощи рядом с речкой, разбухшей после дождя.
Дэвид снял Бриандру с седла и усадил на землю. Она откинулась на ствол березы. Волк, утолив жажду из реки, растянулся недалеко от своей хозяйки и вскоре заснул.
Дэвид напоил лошадей и лег рядом с Бриандрой, положив голову ей на колени, но почти сразу сел, очарованный красотой возлюбленной, и сжал ее лицо в ладонях.
— Я люблю тебя, Глупышка.
Дэвид приник к ее губам, и девушка закрыла глаза и отдалась во власть сладостных ощущений, разлившихся по всему телу. Затем возлюбленный уложил ее на землю и, склонившись, принялся осыпать поцелуями. Вновь завладев ее ртом, он водил кончиком языка по ее губам до тех пор, пока они не приоткрылись ему навстречу.
Дэвид еще некоторое время дразнил ее, языком лаская глаза и губы, прежде чем поднял голову. Бриандра мгновенно открыла глаза и встретилась с его пристальным взглядом.
— Ты порочен, Дэвид Гордон, — прошептала она. От звука ее голоса Дэвида охватил трепет. — Господь не предназначал язык для тех целей, для которых ты его используешь.
Он коротко рассмеялся и стянул платье с ее плеч.
— Между прочим, миледи, Господь создал язык и для того, чтобы пробовать что-то на вкус.
Дэвид быстро провел языком от ее шеи к ложбинке на груди, а когда начал играть с набухшими сосками, прикусывая и гладя их языком, из груди Бриандры вырвался стон, и девушка задрожала.
Дэвид полностью раздел ее и все свое внимание сосредоточил на крохотном пупке.
— Остановись. Ты должен остановиться, — взмолилась Бриандра, понимая, что больше не выдери жит этой сладостной пытки.
Но Дэвид не остановился. Его язык заскользил ниже, к холмику, поросшему вьющимися волосками. Бриандра чувствовала себя беспомощной перед сжигающим огнем. Тело казалось туго закрученной пружиной, готовой сорваться в любой момент.
Когда язык Дэвида добрался до того места, где сосредоточились все ее эмоции, девушку будто опалило жаром. Подхваченная потоком восхитительных ощущений, она парила где-то на грани безумия.
Дэвид оторвался от возлюбленной и принялся лихорадочно срывать с себя одежду. Вид обнаженной, распластанной перед ним Бриандры только усиливал желание. Она олицетворяла собой само искушение: приоткрытые алые губы припухли, веки отяжелели от страсти, грудь судорожно вздымалась при каждом вздохе, затвердевшие соски молили о ласке.
Бриандра распахнула ему свои объятия. Дэвид, уже не в силах сдерживаться, лег на нее и с жадностью впился в ее губы.
— Господи, как же я люблю тебя, Глупышка, — хрипло произнес он, когда оторвался от нее, чтобы набрать в легкие воздуха.
Бриандра сильнее сжала его плечи и почувствовала, как под ладонями перекатываются тугие мышцы. Затем, едва прикасаясь, провела ногтем вдоль спины к ягодицам.
— А вот сейчас, милорд Гордон, — прошептала она ему в самое ухо, — я покажу вам, что Господь создал руки не только для того, чтобы держать в них меч.
После любовных утех Дэвид и Бриандра искупались в речке. Они смеялись и резвились, как дети. Волк тоже принял участие в игре. Пес лаял и прыгал с восторгом щенка.
Наконец Дэвид и Бриандра, дрожащие и посиневшие, выбрались на берег и оделись.
— Как хорошо быть дома, правда, Дэвид? — сказала Бриандра, вытирая нижней юбкой волосы. — Мне совсем не хочется возвращаться ко двору. — Мысли о дворе напомнило ей, что им предстоит разобраться с одной очень сложной ситуацией. — Что нам делать с решением короля?
— Давай поженимся, Глупышка. Сейчас. У Бриандры от ужаса расширились глаза.
— Мы не можем ослушаться короля. Дэвид хрипло рассмеялся.
— Я не собираюсь жениться на Джин Флеминг только ради того, чтобы доставить удовольствие Карлу Стюарту. А ты никогда не выйдешь за Джеймса Дугласа. Уж я позабочусь об этом. — Он придвинулся к девушке и принялся наматывать на палец прядь ее волос. — С каждым днем матери становится лучше. Когда она поправится, я поеду в Уайтхолл и извещу Карла о том, какие чувства мы испытываем друг к другу. Уверен, он отменит свое решение, когда узнает правду.
— А что, если нет? — предположила Бриандра. — Ослушание неизбежно влечет за собой гнев короля. Тебя могут лишить титула и сослать. Или объявить твой клан вне закона, если ты продолжишь упорствовать.
Дэвид схватил ее за плечи и устремил на нее решительный взгляд.
— К черту короля! Меня совершенно не волнует, что он думает и какие решения принимает, — сердито воскликнул молодой человек. Внезапно его взгляд смягчился, а в голосе зазвучала мольба: — Меня волнует лишь одно: чтобы страх перед Стрейлоу не помешал тебе стать моей женой.
Бриандра ободряюще улыбнулась ему.
— Я уже справилась со своим страхом. Прошлой ночью я поняла, что Стрейлоу — не единственное место, где в шкафу прячутся скелеты. Да, Дэвид, я стану твоей женой и вернусь домой, в Стрейлоу.
Ошеломленный этим признанием, Дэвид судорожно сглотнул, а через минуту радостно расхохотался, схватил Бриандру за талию и, приподняв, закружился.
— Тогда пошли, мы обвенчаемся прямо сейчас, прежде чем кто-нибудь попытается остановить нас.
Гордон подсадил возлюбленную в седло и сам вскочил на Вихря.
— Что вы хотите? Когда? — вскочив на ноги, возмущенно произнес Саймон Фрейзер.
Бриандра обеспокоено посмотрела на своего жениха.
— Мы с Дэвидом собираемся сегодня же обвенчаться.
— Должен ли я считать, что вы оказываете мне большую честь, испрашивая моего согласия? — заорал Саймон. — А как же оглашение?
Дэвиду хотелось уберечв девушку от гнева отца, поэтому он добродушно ответил:
— Нас так вдохновил ваш пример, дорогой отец, что мы решили не следовать этой устаревшей традиции. Что касается вашего разрешения, то я почему-то не расслышал, когда вы спрашивали согласия у лэрда Стрейлоу перед тем, как венчаться с моей матерью.
Ловкий ход Дэвида еще сильнее разозлил Саймона. Опершись руками о стол и наклонившись вперед, лэрд в бешенстве уставился на будущего зятя.
— Мне с каждым днем все труднее выносить вас, лорд Гордон. Хотя я и должен благодарить вас за то, что вы вознамерились вернуть доброе имя моей дочери.
— Именно это вы и сделали по отношению к моей матери, — поддел его Дэвид.
Почувствовав, что мужчины готовы броситься друг на друга с оружием, Бриандра решила вмешаться:
— Пожалуйста, отец. Я люблю вас обоих больше всех на свете. У меня сердце разрывается, когда я слышу ваши взаимные оскорбления.
Дэвид обнял Бриандру за плечи и притянул к себе.
— Я люблю вашу дочь, лорд Лавет, и отдаю свое сердце за ее счастье и правую руку за ее безопасность.
Саймон выпрямился и изучающе посмотрел на дочь. Затем его суровый взгляд переместился на Дэвида, всем своим видом выражавшего решимость. И, как всегда, когда речь шла об интересах Бриандры, Саймон прислушался к голосу сердца.
— В некоторых случаях, — уже более миролюбиво заявил он, — я действительно видел, сколь эффективна ваша правая рука, лорд Гордон. Но сейчас я хочу предупредить вас: держите меч как можно крепче, защищая мою дочь, потому что, если вы в этом не преуспеете… — Он поводил перед носом Дэвида сжатым кулаком, но в, следующее мгновение, не сумев сохранить серьезность, улыбнулся.
И наконец это произошло: достойный почитания Фрейзер протянул руку непоколебимому Гордону.
Бриандра совсем не по-дамски радостно завизжала. Волк, вслед за хозяйкой, тоже выразил свой восторг. Саймон раскрыл объятия, и девушка бросилась ему на шею. Несколько мгновений отец и дочь стояли прижавшись друг к другу, затем Саймон отступил на шаг и улыбнулся. В его глазах блестели слезы.
— Кажется, только вчера ты заявила мне, что не полюбишь никакого мужчину, кроме меня.
— А ты заявил, — ответила Бриандра, которая тоже едва не плакала, — что я ошибаюсь. Теперь мне понятна мудрость твоих слов, папа.
— Будь всегда счастлива, дорогая.
Больше никто ничего не сказал. В этот торжественный момент их сердца переполняли бурные чувства.
— А теперь давайте сообщим Элайзии. Уверен, новость ускорит ее выздоровление. Она так сентиментальна, — предложил Саймон, смахнув слезы.
Как и предполагал ее муж, Элайзия пришла в неописуемый восторг, выразившийся в рыданиях. Поцеловав родителей, Дэвид и Бриандра покинули комнату, предоставив Саймону успокаивать свою разволновавшуюся жену.
Высокопреподобие Энгус Фрейзер, второй кузен лэрда Солтуна, как раз сидел за ранним чаем, когда его снова вызвали в замок. Испугавшись, что состояние госпожи Солтуна опять ухудшилось, Энгус схватил библию и поспешил на улицу.
Когда же ошеломленному священнику сообщили, что ему предстоит сочетать браком еще одну пару, он лишь покачал головой. Только сегодня утром обвенчался лэрд Солтуна в присутствии двух свидетелей, а теперь пожелала выйти замуж дочь лэрда! И церемония тоже состоится в главных покоях! Раздраженный служитель церкви не понимал, почему бы лэрду не вставить в окно комнаты витраж и не перенести туда алтарь и купель, если в этом помещении так часто совершаются святые обряды.
«Наверное, в рассудке повредилась не только бывшая жена-испанка», — думал священник.
Впервые за сорок лет исполнения обязанностей духовного лица он сталкивался с тем, что отец и дочь венчаются в один день, причем без традиционного оглашения. «Что касается лэрда, — размышлял бедняга, — то тот, несомненно, поспешил со свадьбой из-за плохого состояния Элайзии. А вот почему так спешит эта парочка?» — мысленно спрашивал себя Энгус, открывая библию.
Энгус Фрейзер глянул поверх книги на стоявших перед ним жениха и невесту. Красивый и сильный молодой человек крепко держал за руку прекрасную девушку.
Бриандра успела переодеться в шуршащий модест из желтого шелка с корсажем, нижняя часть которого переходила в узкий мыс, и белый фрипон. Ее длинные темные волосы, блестящим покрывалом окутывавшие плечи, украшала прозрачная батистовая фата.
«А девчушка-то совсем не выглядит больной», — с усмешкой заключил священник.
В конце концов Энгус пришел к выводу, что молодая пара венчается в такой спешке лишь потому, что Бриандра ждет ребенка. И бросил хитрый взгляд на Гордона.
«Ага, малышка носит ребенка. — Еще раз пристально посмотрев на молодого человека, он с достойной восхищения проницательностью заметил: — И этот малыш будет в их семье не последним».
Позже, тем же вечером, Дэвид и Бриандра присоединились к родителям, чтобы вместе отпраздновать свадьбы. Элайзия Фрейзер даже села в кровати и выпила первый бокал.
К концу следующей недели состояние роженицы значительно улучшилось, и доктор объявил, что та вне опасности. Теперь она могла есть, сидя в кровати. Малыша Джеймса на ночь уносили в детскую, а в главных покоях установили кровать для Саймона, чтобы лэрд мог ночевать рядом с женой.
Дэвид и Бриандра решили вернуться в Уайтхолл, полагая, что чем скорее они испытают на себе гнев короля, тем менее тяжелыми будут последствия. В противном случае Карл, узнав об их свадьбе от других, посчитал бы себя оскорбленным вдвойне.
Охваченная грустью, Бриандра поцеловала на прощание отца и Элайзию. Волк последовал было за ней, но девушка встала перед ним на колени и обняла.
— Теперь у меня есть защитник, дружище, — сказала она, почесав его за ухом. — А вот малыш нуждается в тебе больше, чем я. — Волк поднял на нее умные глаза, в которых отражалось беспокойство. — Служи ему так же верно, как мне.
Бриандра еще раз сжала пса в объятиях и поцеловала в мохнатую голову.
Словно поняв каждое слово, Волк затрусил к колыбели со спавшим Джеймсом и улегся на полу. Его тоскливый взгляд устремился на дверь, за которой скрылась Бриандра.
Глава 30
Когда Дэвид и Бриандра вернулись в Уайтхолл, Карл приветствовал их со свойственным ему радушием. Узнав причину их срочного отъезда в Солтун, он от души порадовался быстрому выздоровлению Элайзии и ее свадьбе с Саймоном Фрейзером.
Пока Дэвид во всех подробностях рассказывал королю о последних событиях, Бриандра оглядывала Большой зал в поисках Джин Флеминг. И, наконец увидела ее. Девушка в одиночестве сидела в дальнем углу. Ее руки были сложены на коленях, и она очень напоминала ребенка, только что несправедливо отчитанного за какой-то проступок.
Все время, пока Бриандра была в отъезде, бедняжка почти не выходила из своей комнаты и плакала в подушку. С того вечера, когда король обручил Джин с Дэвидом Гордоном, ее возлюбленный Джеймс Дуглас не обмолвился с ней и десятком слов. Девушка заключила, что молодой лорд решил позабавиться с ней, пока обстоятельства требуют его присутствия при дворе, а когда объявили о его помолвке с ее прекрасной кузиной, эта перспектива показалась ему более заманчивой.
Затем Бриандра оглядела зал в поисках Джеймса Дугласа. Наконец увидела и его рыжую шевелюру. Он стоял в окружении знакомых возле стены и выглядел таким же подавленным, как и Джин. То, что после отъезда Дэвида Джин стала избегать его, сломило Дугласа. Прежде он не сомневался в том, что эта очаровательная фея любит его, сейчас же ничто не могло разубедить Джеймса в том, что девушка положила глаз на его лучшего друга.
Бриандру удивил тот факт, что оба — и Джин и Джемми — не подошли к ней, чтобы поприветствовать. Озадаченная, она заключила, что влюбленные ничем не выразили королю своего неудовольствия, и, следовательно, его решение остается в силе. Очевидно, Джин и Джемми предпочли ждать, пока Дэвид с Бриандрой вернутся в Уайтхолл и сами все объяснят Карлу. Сделав такой вывод, Бриандра возмутилась их трусостью. Но с другой стороны, тут же возразила себе, что их страх перед гневом короля можно понять.
— Свадьба твоей матери с лордом Лаветом теперь официально связывает тебя и Бриандру, — с довольным видом заявил Карл.
Как король и Шотландии, и Англии, Карл был обрадован тем, что все Гордоны и Фрейзеры, два многочисленных клана горной Шотландии, отныне связаны через узы брака.
Дэвид, не привыкший попусту тратить время, сразу приступил к главному:
— Свадьба наших родителей — не единственный мостик, соединяющий наши кланы, ваше величество. Во время пребывания в Солтуне мы с леди Бриандрой также поженились.
С лица Карла мгновенно исчезла улыбка.
— Вы шутите, лорд Гордон.
— Я не намерен шутить над своей любовью к леди Бриандре, ваше величество.
В глазах Карла промелькнуло раздражение, однако он проявил свои эмоции лишь в том, что заговорил властным тоном:
— Благородное чувство, милорд, но оно не имеет под собой основания. И даже противоречит действительности. До нас дошли сведения, причем из надежного источника, что вы убеждали леди Флеминг в своем желании повести ее под венец.
— Вас дезинформировали, мой повелитель. У вас ненадежный источник. Я никогда не проявлял никаких чувств к кузине моей жены, кроме родственных. — Дэвид сжал похолодевшие пальчики Бриандры. — В моем сердце всегда жила любовь только к леди Бриандре.
— Прежде нам не доводилось видеть никаких свидетельств нежных чувств между вами, лорд Гордон, — надменно вскинув голову, сказал Карл. — А как же те двое, кого вы умышленно оскорбили? Лорд Клейбурн и леди Джин выглядели очень одинокими после вашего отъезда.
Услышав свое имя, Джеймс Дуглас решил вмешаться и направился к королю. Однако Дэвид опередил его:
— Причина их печали лежит не в нашем отсутствии, ваше величество, а в вашем решении.
Карл посчитал себя оскорбленным словами Дэвида.
— Это правда, лорд Клейбурн? — обратился он к Джемми.
— Я могу говорить только за себя, ваше величество, — ответил тот, вспомнив поведение Джин в последнее время. — Я не влюблен в леди Бриандру. Всему двору известно, какие чувства испытывает к ней лорд Гордон.
— Не всему, лорд Клейбурн.
Карл всегда гордился своей проницательностью, и сейчас, обнаружив, как любовница ловко одурачила его, оказался в глупом положении. Кроме того, оскорбленное достоинство побуждало его излить свой гнев на жертв подлого плана леди Каслмейн, а не на саму виновницу недоразумения.
Пока Дэвид во всех подробностях рассказывал королю о последних событиях, Бриандра оглядывала Большой зал в поисках Джин Флеминг. И, наконец увидела ее. Девушка в одиночестве сидела в дальнем углу. Ее руки были сложены на коленях, и она очень напоминала ребенка, только что несправедливо отчитанного за какой-то проступок.
Все время, пока Бриандра была в отъезде, бедняжка почти не выходила из своей комнаты и плакала в подушку. С того вечера, когда король обручил Джин с Дэвидом Гордоном, ее возлюбленный Джеймс Дуглас не обмолвился с ней и десятком слов. Девушка заключила, что молодой лорд решил позабавиться с ней, пока обстоятельства требуют его присутствия при дворе, а когда объявили о его помолвке с ее прекрасной кузиной, эта перспектива показалась ему более заманчивой.
Затем Бриандра оглядела зал в поисках Джеймса Дугласа. Наконец увидела и его рыжую шевелюру. Он стоял в окружении знакомых возле стены и выглядел таким же подавленным, как и Джин. То, что после отъезда Дэвида Джин стала избегать его, сломило Дугласа. Прежде он не сомневался в том, что эта очаровательная фея любит его, сейчас же ничто не могло разубедить Джеймса в том, что девушка положила глаз на его лучшего друга.
Бриандру удивил тот факт, что оба — и Джин и Джемми — не подошли к ней, чтобы поприветствовать. Озадаченная, она заключила, что влюбленные ничем не выразили королю своего неудовольствия, и, следовательно, его решение остается в силе. Очевидно, Джин и Джемми предпочли ждать, пока Дэвид с Бриандрой вернутся в Уайтхолл и сами все объяснят Карлу. Сделав такой вывод, Бриандра возмутилась их трусостью. Но с другой стороны, тут же возразила себе, что их страх перед гневом короля можно понять.
— Свадьба твоей матери с лордом Лаветом теперь официально связывает тебя и Бриандру, — с довольным видом заявил Карл.
Как король и Шотландии, и Англии, Карл был обрадован тем, что все Гордоны и Фрейзеры, два многочисленных клана горной Шотландии, отныне связаны через узы брака.
Дэвид, не привыкший попусту тратить время, сразу приступил к главному:
— Свадьба наших родителей — не единственный мостик, соединяющий наши кланы, ваше величество. Во время пребывания в Солтуне мы с леди Бриандрой также поженились.
С лица Карла мгновенно исчезла улыбка.
— Вы шутите, лорд Гордон.
— Я не намерен шутить над своей любовью к леди Бриандре, ваше величество.
В глазах Карла промелькнуло раздражение, однако он проявил свои эмоции лишь в том, что заговорил властным тоном:
— Благородное чувство, милорд, но оно не имеет под собой основания. И даже противоречит действительности. До нас дошли сведения, причем из надежного источника, что вы убеждали леди Флеминг в своем желании повести ее под венец.
— Вас дезинформировали, мой повелитель. У вас ненадежный источник. Я никогда не проявлял никаких чувств к кузине моей жены, кроме родственных. — Дэвид сжал похолодевшие пальчики Бриандры. — В моем сердце всегда жила любовь только к леди Бриандре.
— Прежде нам не доводилось видеть никаких свидетельств нежных чувств между вами, лорд Гордон, — надменно вскинув голову, сказал Карл. — А как же те двое, кого вы умышленно оскорбили? Лорд Клейбурн и леди Джин выглядели очень одинокими после вашего отъезда.
Услышав свое имя, Джеймс Дуглас решил вмешаться и направился к королю. Однако Дэвид опередил его:
— Причина их печали лежит не в нашем отсутствии, ваше величество, а в вашем решении.
Карл посчитал себя оскорбленным словами Дэвида.
— Это правда, лорд Клейбурн? — обратился он к Джемми.
— Я могу говорить только за себя, ваше величество, — ответил тот, вспомнив поведение Джин в последнее время. — Я не влюблен в леди Бриандру. Всему двору известно, какие чувства испытывает к ней лорд Гордон.
— Не всему, лорд Клейбурн.
Карл всегда гордился своей проницательностью, и сейчас, обнаружив, как любовница ловко одурачила его, оказался в глупом положении. Кроме того, оскорбленное достоинство побуждало его излить свой гнев на жертв подлого плана леди Каслмейн, а не на саму виновницу недоразумения.