Ли Линда Фрэнсис. Зигзаги судьбы

   Джек закрыл глаза, стараясь отогнать прочь все мысли.
   – Папа, посмотри, что я тебе приготовила!
   Джек не мог дышать, воспоминания, которые, как он надеялся, остались в прошлом, наплывали на него, как туман. Дейзи. Но нет, это же Рут жила у него, он видел ее каждый день.
   – Это отпечаток моей ноги! Он сохранится у тебя навсегда!
   «Где же он? – подумал Джек. – Что случилось с подарком ребенка?»
   – Ох, папа, я так тебя люблю.
   А затем детские ручонки, обнимавшие его за шею, превратились в руки девочки-подростка. Они с девочкой держались за руки и понимающе улыбались, а жена качала головой и говорила, что он избаловал их дочь.
   Теперь Джек понимал – действительно избаловал.
   Он резко вскочил из-за стола, но не успел подойти к двери, как на кухне появилась Грейс.
   – Грейс! – Рут подбежала к ней и обняла.
   – Доброе утро, дорогая.
   – Представляешь? Со дня на день придут с проверкой работники социальной службы, а потом мы сможем официально оформить мое удочерение! – радостно сообщила Рут.
   – Грейс, я отнесу вещи в твою квартиру, – предложил Беренджер. – Дай мне ключи.
   – Что? Ах да. – Грейс почувствовала, как напряжен Джек, но не могла понять причину происшедшей с ним перемены. Она нашла ключи. – Но ты же занят. Я сама перенесу вещи, после того как провожу Рут в школу.
   – В этом нет необходимости, – отрезал Джек. – Я отнесу их сейчас. – Он молча проследовал мимо Грейс, которая нахмурилась и закусила губу.
   – Спасибо! – крикнула она вслед Джеку, выходившему из квартиры с чемоданами в руках.
   Почти всю дорогу до школы Рут молчала, Грейс пыталась что-то говорить, но делала это через силу.
   – Когда вернешься домой из школы, тебя там будет ждать сюрприз, – пообещала Грейс.
   – Джек переедет к нам? – оживилась Рут.
   – Нет, но он, безусловно, зайдет нас проведать, – сказала Грейс, сомневаясь в своей правоте.
   Грейс не могла понять то, что увидела утром в глазах Джека, и когда они уже подходили к школе, задумалась: не совершила ли она прошлой ночью роковую ошибку? Может, сломав ограждавшую его стену, заставив Джека дать волю своим чувствам, она причинила ему боль? И теперь он возненавидел ее?
   Оставив Рут в школе, Грейс вернулась домой, чтобы помочь Джеку перенести остальные вещи. Но тот уже ушел. Грейс обратила внимание, что он перенес к ней абсолютно все их вещи, даже пирожные из своей кухни перенес в ее отремонтированную кухню. Несколько минут Грейс стояла молча, вдыхая едва ощутимые запахи краски и побелки, которые легкий ветерок уносил через открытые окна.
   Ей всегда нравилась эта квартира, но внезапно она показалась Грейс маленькой и пустынной. Отогнав прочь эту мысль, она сказала себе, что это и есть место, где они будут жить вместе с Рут.
   Сейчас надо было думать о визите представителя социальной службы, который мог состояться в любой день. Если она сумеет доказать свою состоятельность как мать, то, наверное, это здорово поможет в суде. «Все будет хорошо», – заверила себя Грейс через некоторое время, когда спускалась в метро, чтобы поехать в центр и произвести кое-какие закупки. Хотя тревога все еще не покидала ее.
 
   Рут тихо сидела в школьной столовой, дожидаясь, пока дежурная преподавательница повернется к ней спиной. Улучив такой момент, девочка, стараясь не привлекать внимания, тихонько выскользнула из столовой, а затем после нескольких осторожных маневров прошмыгнула мимо охраны и оказалась на улице. Здесь Рут помчалась с такой скоростью, что плиссированная юбка разлеталась во все стороны. Этим дуракам охранникам только воробьев ловить. Рут хотелось откровенно поговорить с Грейс, рассказать, какие в этой школе тупые дети, а преподы просто идиоты. Сегодня им рассказывали про чуму. И это прямо перед обедом. Что себе думают эти учителя?
   Погода стояла отличная, в ярком синем небе виднелось лишь несколько небольших облачков. Рут подумала, что, возможно, удастся уговорить Грейс пойти погулять в парк. Еще несколько месяцев назад ей бы не понравилось в парке, но тогда ей вообще ничего не нравилось. А сейчас нравилось все. Кроме школы.
   Уже подбегая к дому, Рут резко остановилась, заметив женщину, стоявшую на крыльце у входной двери.
   Она ахнула, потому что узнала ее. Именно эта женщина привела ее сюда в первый раз. Мэгги или Мэри... Нет, Марджори.
   Рут увидела, как женщина нажала кнопку домофона, и сообразила, что будет плохо, если эта Марджори увидит ее одну на улице. Рут уже собралась тихонько улизнуть, но в этот момент женщина повернулась, и их взгляды встретились.
   – Рут, это ты? – с удивлением окликнула ее Марджори.
   – Нет, я не Рут.
   – Ну конечно же, ты Рут. – Марджори, сжимая в руке портфель, спустилась с крыльца. – А что ты здесь делаешь? – Она огляделась. – Где мисс Коулбрук?
   – Ох, гм, она дома, спит. Она себя плохо чувствует, так что не надо ее будить!
   – Хочешь сказать, что гуляешь по улице одна, а она болеет? Кстати, почему ты не в школе?
   – Я? В школе? – Надо было срочно что-то придумать. – А я... я тоже заболела! – Рут наклонилась и натужно закашляла. – У меня чума. Очень заразная форма, когда тело покрывается черными и синими пятнами. Я была вынуждена пойти домой, мне с такой болезнью не разрешили оставаться в школе. – Она снова закашляла, теперь уже со стоном. – Лучше пойду домой, пока не заразила вас. Вы скажите, что вам нужно, а я передам Грейс, когда она проснется.
   – Но я хотела лично поговорить с ней. Я здесь для того, чтобы оценить способности мисс Коулбрук как матери.
   – Надо было предварительно позвонить, – заявила Рут.
   Марджори от удивления заморгала.
   – Мисс Коулбрук была предупреждена, что мой визит будет неожиданным.
   – Ну ладно, тогда заходите в другой раз. А я пойду домой. – Рут помахала рукой. – До свидания.
   – Рут, ты никуда не пойдешь одна. Мы пойдем вместе, и я поговорю с мисс Коулбрук. – Марджори взяла Рут за руку, подтащила к входной двери и нажала кнопку домофона.
   Рут поняла, что Грейс скорее всего нет дома. Ее мысли закрутились в попытке придумать какой-нибудь план. Так и не дождавшись ответа, социальный работник посмотрела на Рут.
   – А как ты собиралась попасть в квартиру?
   Честно говоря, об этом Рут не подумала. Но на худой конец она знала, где лежат ключи. Так ничего и не придумав, Рут нащупала потайное место под крыльцом. Грейс как-то сказала, что не хочет опять оказаться запертой, и тогда они спрятали под ступеньку запасные ключи и от квартиры Грейс, и от квартиры Джека. Ключи выглядели одинаково, Рут не знала, какой из них от какой квартиры, поэтому взяла оба.
   Пока они поднимались на третий этаж, Рут молилась в душе, чтобы все их вещи оказались в квартире Грейс. А то эту даму хватит удар, если придется вести ее в квартиру Джека. Подобрав нужный ключ, Грейс открыла дверь квартиры.
   – Чем это пахнет? – поинтересовалась Марджори.
   – Краской и всем таким прочим. – И тут Рут заметила новую лестницу, которая вела в ее спальню. Она тут же забыла обо всем. – Смотрите! Лестница! Новая, настоящая лестница в мою комнату!
   Значит, Грейс велела рабочим не только отремонтировать квартиру после пожара, но и специально для нее сделать новую лестницу. Рут взбежала по ступенькам, развернулась на самой верхней, затем спустилась вниз поступью принцессы. Затем помчалась в спальню Грейс, и тут вернулись все ее страхи – она обнаружила, что Грейс нет в комнате.
   – Рут, прекрати бегать и разбуди мисс Коулбрук, – начальственным тоном заявила Марджори. – Я не уйду отсюда, пока не получу ответы на свои вопросы!
   Радость, охватившая Рут при виде новой лестницы, лопнула как воздушный шарик.
   – Я не могу ее разбудить.
   Марджори подозрительно прищурилась.
   – Ее нет дома, – пояснила Рут и закусила губу.
   – Хочешь сказать, что она позволяет тебе больной в одиночестве расхаживать по улицам Нью-Йорка?
   – Ладно, на самом деле я здорова. Если бы я заболела, Грейс ни за что не оставила бы меня одну.
   – Значит, здоровую она может оставлять тебя одну?
   Рут попыталась защитить Грейс:
   – Ох, нет, мадам. Она не знает, что я одна гуляла по улице.
   – Не знает? – В голосе Марджори прозвучали угрожающие нотки. – А где, по ее мнению, ты сейчас должна находиться?
   – В школе, конечно. Грейс лучшая из матерей. Она меня любит. Это она уговорила меня ходить в школу. Но я ненавижу эту школу, и один раз уже сбегала оттуда. Грейс взяла с меня слово, что я больше не буду убегать.
   – Но ты все равно убежала?
   «До чего же трудно говорить с этими взрослыми», – подумала Рут.
   – Утром Грейс сказала, что дома меня ждет сюрприз. Вот я не удержалась и прибежала, чтобы посмотреть, что это за сюрприз. – Рут указала на лестницу. – Вот он! Когда рабочие делали ремонт, они соорудили и лестницу.
   Марджори скрестила руки на груди.
   – А для чего понадобилось делать ремонт?
   Рут испугалась, что снова проболталась. Не надо было говорить об этом.
   – Ну, в кухне было что-то вроде пожара. Так, небольшое пламя, и просто удивительно, что такой маленький пожар доставил столько неприятностей.
   Марджори нахмурилась, достала из портфеля блокнот, что-то записала и спрятала блокнот назад в портфель. Затем подошла к дивану и села, давая понять, что не уйдет отсюда до возвращения Грейс. Рут подумала, что, возможно, рассказ о чуме перед обедом – это и не так уж страшно. Жаль, что это не пришло ей в голову до побега из школы.

Глава 24

   Держа в руке сумку с покупками, Грейс поднялась по ступенькам крыльца, вошла в подъезд, подошла к почтовым ящикам и, прижимая сумку бедром к стене, с трудом отперла свой ящик. Почта тут же посыпалась на пол.
   Глядя на разбросанные конверты, Грейс почувствовала, как к горлу подступил комок. Поставив сумку на пол, она опустилась на колени и стала подбирать конверт за конвертом. Первым Грейс решила вскрыть конверт с адресом компании из Миссури, для которой она выполнила заказ на пирожные. Зажмурившись, Грейс разорвала конверт, и только после этого открыла глаза, чтобы посмотреть на содержимое. Чек с оплатой заказа. Тогда Грейс принялась лихорадочно вскрывать другие конверты. По ее щекам покатились слезы. Чеки, во всех конвертах были чеки.
   Вот оно, реальное начало работы!
   Грейс с трудом запихнула почту в сумку и поднялась наверх. По привычке едва не остановилась возле квартиры Джека, но вспомнила, что больше не живет там. Но даже это не смогло омрачить ее радостного настроения.
   Но когда Грейс открыла дверь своей квартиры, то едва не выронила сумку, увидев сидящую на диване женщину, в которой тут же узнала работника социальной службы. Грейс с тревогой отметила угрюмое выражение ее лица.
   – Мисс Бэнкрофт? – пробормотала она, не понимая, как эта женщина могла попасть в ее квартиру.
   – Да.
   И тут Грейс увидела Рут, которая вышла из кухни. Она все поняла, чувствуя, как заныло в груди.
   – Нет, Рут, не может быть...
   Личико Рут скривилось, казалось, девочка вот-вот расплачется.
   – Грейс, прости меня. Я знаю, что не должна была убегать из школы. Но это произошло как-то само собой, и я очутилась здесь. – Рут бросила взгляд на Марджори. – Вот с ней.
   – Так, Рут, поднимись, пожалуйста, к себе. Мы поговорим с мисс Бэнкрофт, а после этого поговорим с тобой о школе.
   Облегченно вздохнув, Рут побежала вверх по лесенке, но остановилась посередине.
   – Грейс?
   – Да?
   – Спасибо за лестницу.
   Грейс не смогла сдержать улыбки.
   – Пожалуйста. А теперь иди к себе.
   Рут продолжила свой путь, а Грейс заметила, что девочка на счастье скрестила пальцы. Марджори огляделась по сторонам.
   – Рут рассказала мне про пожар.
   Грейс кивнула:
   – Да, это был несчастный случай. Хотите чаю? – Она направилась на кухню, где стала разбирать сумку. Ей было необходимо хоть немного времени, чтобы собраться с мыслями.
   – Нет, спасибо, – отказалась Марджори. – Думаю, будет разумнее сразу приступить к делу. Меня очень тревожит сложившаяся ситуация. Пожар, девочка убегает из школы, одна разгуливает по улицам...
   – Мисс Бэнкрофт, прошу вас, давайте сядем и все обсудим.
   – Я пришла сюда не в гости, мисс Коулбрук. А чтобы узнать, как вы заботитесь о Рут. – Марджори бросила взгляд на кухонный стол. – А, вот они, знаменитые пирожные. – Она направилась к столу, и стук ее каблуков по паркету отдавался в голове Грейс ударами молота.
   – Вы знаете про пирожные? – удивилась Грейс.
   – Разумеется. Вы же подписали документ, позволяющий нашей службе проверять ваше финансовое положение.
   – Тогда, наверное, вам известно, как они популярны.
   – Популярны? А вот наша служба в ходе проверки выяснила, что вы изготавливаете пирожные, которые не принесли вам ни цента дохода. И это при том, что вас уволили с работы. Кроме того, в суд поступило на вас исковое заявление на полторы тысячи долларов от некоего Уолтера Рида, а сбережения практически иссякли. Однако две недели назад на ваш счет поступила большая сумма, вряд ли такую можно заработать на пирожных. Так что суд непременно заинтересует, откуда взялись эти деньги. И еще судья поинтересуется, ищете ли вы работу.
   Грейс захотелось закрыть глаза, будто таким образом можно было убрать отсюда эту женщину.
   – У меня есть работа, мисс Бэнкрофт. Это мой кулинарный бизнес. Кроме того, в ближайшее время мой банковский счет увеличится. Причем значительно. – Грейс вытащила чеки из конвертов и протянула их Марджори.
   Но мисс Бэнкрофт лишь мельком взглянула на них, тяжело вздохнула и с неодобрительным видом покачала головой:
   – Мисс Коулбрук, я аплодирую вашему таланту предпринимателя, но это не та ситуация, в которой я порекомендовала бы суду оставить у вас Рут, которой и так довелось испытать слишком многое. Должна предупредить вас, что, основываясь на увиденном, я буду предлагать подыскать для девочки более подходящую семью.
   От этих слов у Грейс перехватило дыхание.
   – Но вы не можете отнять у меня Рут. Она моя.
   – Нет, мисс Коулбрук. Она не ваша и никогда не была вашей. Вам это прекрасно известно.
   – Но теперь я ее семья. Я для нее самая лучшая мать.
   – Не может быть самой лучшей матерью безработная незамужняя женщина, которая позволяет ребенку одному слоняться по улицам Нью-Йорка. Господи, мисс Коулбрук, да на вас в суде лежит исковое заявление. И потом, насколько я выяснила, ваша семья вас не поддерживает. У вас нет опоры, мисс Коулбрук, нет мужа. Не понимаю, почему вы возомнили себя подходящим кандидатом на удочерение.
   – Но я люблю Рут, и девочка меня любит. Она здесь счастлива.
   В ответ на это Марджори поджала губы и снова вздохнула.
   – Не сомневаюсь. Но только любви и счастья недостаточно.
   – Тогда посмотрите на эти чеки. У меня прочное финансовое положение!
   – И все же я не уверена, что вы подходите на роль матери. Есть кое-что более важное, чем деньги. Мисс Коулбрук, если вы действительно хотите удочерить Рут, то вам нужен муж. Отец для Рут.
   – Но это просто смешно! – воскликнула Грейс, лихорадочно подыскивая разумные доводы. – Сегодня в стране почти пятьдесят процентов неполных семей. И потом, одинокие знаменитости постоянно берут на воспитание детей!
   – Но вы не богачка и не знаменитость. – Марджори извлекла из портфеля документ на официальном бланке и протянула Грейс. – Наши соображения вам изложит судья через неделю. Учитывая ситуацию, могу посоветовать вам привести с собой Рут на заседание суда.
   Внезапно Грейс разозлилась. На эту женщину, на суд, на жизнь, которая постоянно чинила ей препоны.
   – Вы не можете так поступить. Я хорошая мать. Рут счастлива со мной. Только я одна знаю, чего она боится по ночам. Только я знаю, что Рут обожает мороженое, посыпанное шоколадной крошкой. Девочка будет страдать, если попадет к чужим людям, которые не станут заботиться о ней так, как забочусь я.
   Мисс Бэнкрофт устремила на Грейс долгий, внимательный взгляд, словно хотела сказать что-то еще. В конце концов она повернулась, направилась к двери и остановилась только у порога.
   – Мне очень жаль, мисс Коулбрук. Действительно очень жаль.
 
   В два часа ночи Джек сидел за столом в своей спальне. Он не мог уснуть и пытался сосредоточиться на лежавшей перед ним истории болезни. Однако его мысли то и дело возвращались к Грейс.
   Черт побери, он скучал без нее. Она и Рут ушли из его квартиры, не оставив ни малейшего следа своего пребывания. За исключением пирожного «Папа доктор».
   Джек сказал себе, что это наилучший вариант. Но почему тогда он сидит здесь и не может перестать думать о Грейс? Джек ненавидел себя за то, что сдался тогда, в ванной, как будто нырнул в море надежды и счастья, горя и потерь. Но он не мог отрицать, что скучает по Грейс. Скучает по ее остроумию, смеху, скучает по ее курчавым волосам и голубым глазам. Его тянуло к Грейс. Ведь она заставила его смеяться, заставила думать. Облегчила терзавшую его боль.
   До слуха Джека донеслись шаги, раздававшиеся в квартире наверху. Звук то усиливался, то стихал, словно кто-то расхаживал по комнате взад и вперед. Джек знал, что Грейс не из тех, кто расхаживает по квартире ночью. Когда она ложилась спать, то засыпала быстро и спала крепко, практически не шевелясь. Когда она жила в его квартире, он часто по ночам заглядывал в ее спальню и смотрел, как она спит.
   Шаги не стихали, и Джек, ругая себя за глупость, поднялся этажом выше и постучался в дверь квартиры Грейс. Ему пришлось проявить настойчивость и постучать несколько раз, прежде чем дверь открылась.
   Она открыла ему. Растрепанная, воинственная, возбужденная. Из глубины квартиры доносилась тихая музыка в исполнении Элтона Джона.
   – Что случилось? – спросил Джек.
   – Ничего.
   – Я тебе не верю.
   Грейс потупила взгляд, повернулась и отошла от двери. Джек вошел в квартиру, захлопнул за собой дверь и прислонился к ней спиной. Он наблюдал, как Грейс подошла к стереосистеме и сменила компакт-диск.
   – Где Рут? – спросил Джек.
   – Наверху. Спит. – Грейс подошла к дивану, села, затем резко вскочила и принялась зачем-то поправлять кофейный столик.
   – Грейс...
   Когда он произнес ее имя, она напряглась всем телом, и Джек заметил, что на глаза у нее навернулись слезы. Грейс резко отвернулась, подошла к темному окну и положила ладони на оконный переплет.
   Джек приблизился и остановился сзади. Ему хотелось обнять Грейс, но он сдержался. Лицо Грейс, отражавшееся в оконном стекле, исказила гримаса боли.
   – Грейс, что случилось?
   Она закрыла глаза, сжала пальцы в кулаки и склонила голову. Джек понял, что она изо всех сил борется со своими эмоциями. И тут он вспомнил слова Грейс, сказанные ею в самую первую ночь.
   Мы с вами похожи.
   Тогда Джек не понял смысла этих слов, а вот сейчас понял. Их объединяло желание контролировать себя, не демонстрировать свои чувства. Джек подумал о семье, в которой выросла Грейс. В доме дорогой фарфор, до которого нельзя дотрагиваться, мать, которая флиртует с поклонниками Грейс, искренне считая, что у нее больше шансов привлечь их внимание, чем у дочери. Могла ли Грейс демонстрировать какие-либо сильные чувства в этом доме? Наверное, нет, поэтому она и излила их на него, на Рут. Джек неожиданно понял, что эта хрупкая женщина, стоящая перед ним, возможно, гораздо храбрее его.
   Не удержавшись, он положил ладони на плечи Грейс и почувствовал, как та вздрогнула.
   – Я с тобой, Грейс.
   Грейс повернулась к нему лицом.
   – Правда?
   – Вот он я. Скажи мне, что случилось?
   Из глаз Грейс хлынули слезы, она припала к груди Джека, не переставая всхлипывать. Чтобы успокоить Грейс, Джек принялся нежно целовать ее. Ее пальцы нащупали пуговицу на его рубашке, расстегнули ее, и ладонь Грейс легла на голую грудь Джека. Охваченный желанием, Джек поцеловал Грейс в губы, а затем прошептал ей в ухо:
   – Позволь мне любить тебя.
   Его слова произвели эффект разорвавшейся бомбы. Грейс резко выпрямилась и толкнула его ладонями в грудь.
   – Нет! Этого никогда больше не будет! И давай уясним это раз и навсегда. Нам обоим только хуже после этого.
   Она снова принялась расхаживать по комнате, а Джеку удалось прийти в себя.
   – Черт побери, Грейс! Ты можешь сказать, что случилось? – закричал он.
   – Я старалась изо всех сил, выполняла заказы, давала интервью для прессы. И уже начали поступать деньги. Можешь сам посмотреть чеки.
   – И что дальше?
   – Сегодня приходила женщина из социальной службы.
   – Уверен, ты произвела на нее прекрасное впечатление.
   – А вот я в этом совершенно не уверена. Она столкнулась с Рут на улице, когда та сбежала из школы. Через неделю суд, и я боюсь, что они отнимут у меня Рут!
   Джек смотрел на убитую горем Грейс. Он не знал, что сказать. Тогда вместо слов обнял ее и крепко прижал к себе, словно боялся, что она убежит.
   – Мне очень жаль, – пробормотал Джек.
   – Твое сожаление не поможет! – Грейс вырвалась из его объятий. – Сожаление никогда не помогает!
   – Прекрасно. Я уже говорил тебе, если хочешь, чтобы Рут осталась с тобой, то борись за нее. – Джек схватил Грейс за руку и посмотрел ей в глаза. – У тебя много недостатков, но ты всегда была храброй. Так будь же храброй и сейчас.
   Грейс, открыв рот, смотрела на Джека, словно пыталась заставить себя поверить ему.
   – Но как бороться? – промолвила она.
   – За тебя тот факт, что ты превратила обычное пирожное в очень популярный продукт.
   – Это не означает, что я могу быть хорошей матерью.
   – Разумеется, означает, поскольку ты занялась бизнесом ради Рут. Ради любви к ней.
   – Социальная служба не верит в это.
   – Пока не верит. Но ты заставишь их поверить. Предстанешь перед судьей и докажешь, что способна воспитывать Рут. Ты расскажешь, каких успехов добилась за такой короткий период времени. И все поймут, что вас с Рут нельзя разлучать.
   – Думаешь, я не говорила этого мисс Бэнкрофт?
   – А теперь скажешь судье. Я помогу тебе. Пойду на заседание суда и расскажу, какой прекрасной ты стала матерью. Я сделаю все, чтобы помочь тебе удочерить Рут.
   – Даже если для этого тебе придется на мне жениться?

Глава 25

   В комнате воцарилась тишина, медленно тянулись секунды. Грейс могла поклясться, что Джек не дышит. Да она и сама не дышала.
   Эти слова вырвались у нее непроизвольно, и сейчас Грейс испытывала огромное сожаление и смущение, поскольку Беренджер продолжал упорно молчать.
   – Прости, – пробормотала Грейс. – Просто мисс Бэнкрофт сказала... Главная моя проблема в том, что я не замужем. Рут остается без отца, и я подумала... – Эта идея захватила Грейс и не оставляла, несмотря на все ее безумие. – Послушай, Джек, это будет фиктивный брак, но вполне официальный, чтобы я могла удочерить Рут. Я видела в кино, люди вступали в фиктивный брак, чтобы получить вид на жительство!
   – Это противозаконно.
   Теперь уже Джек принялся расхаживать по комнате, и с каждым его шагом Грейс все больше впадала в отчаяние.
   – Но всего несколько секунд назад ты сам предложил мне помощь.
   Джек повернулся и посмотрел на Грейс.
   – Конечно, я тебе помогу. Выпишу еще один чек, набью морду Уолтеру, выступлю в твою защиту в суде. Черт побери, я даже готов помогать тебе печь эти проклятые пирожные. – Джек остановился, чувствовалось, что он взял себя в руки. – Но фиктивный брак в конечном итоге никому не сможет помочь.
   – Да наплевать мне на конечный итог, меня интересует данный момент.
   Джек отвернулся и продолжал расхаживать по комнате, запустив пальцы в волосы.
   – Прости, Грейс, но я не могу.
   – Не можешь или не хочешь?
   – Разве это имеет какое-то значение?
   – Да, имеет! – Грейс понизила голос, опасаясь разбудить Рут. – Скажи мне, Джек, скажи мне раз и навсегда, от кого ты хочешь убежать? От меня? Сомневаюсь. Ты был таким задолго до нашей встречи.
   – Я же говорил тебе, что ни от чего я не бегу, – огрызнулся он.
   – Ох, Джек, а так ли это? Ты был известным хирургом в Коннектикуте. И насколько мне известно, долгое время встречался с разными женщинами, убегая от одной к другой, не принимая на себя никаких обязательств и не допуская, чтобы отношения зашли слишком далеко. Ты с головой ушел в свою работу.
   – Работа в приемном покое забирает основную часть моего времени.
   – А вот я так не думаю.
   Грейс видела, что Джек с трудом сдерживает ярость, но решила не отступать, потому что зашла уже слишком далеко.
   – Почему ты не хочешь признаться самому себе, что нуждаешься во мне?
   – Послушай, Грейс, я лучше пойду.
   – Не смей убегать! – Грейс глубоко вздохнула, чтобы хоть немного успокоиться. – Хочешь ты это признавать или нет, но ты любишь меня. И я знаю, что ты любишь Рут.
   Понимая, что он на грани срыва, Джек повернулся и сделал несколько шагов в направлении входной двери.
   – А знаешь, Джек, что я думаю по этому поводу? Ты боишься. Боишься обязательств, боишься серьезных отношений. И больше всего ты боишься, что тебе придется страдать.
   Джек продолжал стоять спиной к двери, и Грейс увидела, как он буквально окаменел. Она поняла, что затронула очень опасную, болезненную для него тему. И растерялась, когда Джек наконец повернулся, а глаза его были черными от горя.
   – Джек, – тихо промолвила Грейс, – я никогда не причиню тебе боль. Прошу тебя, доверься мне, помоги понять, почему ты сторонишься людей? – Ей захотелось обнять его, прижать к себе сильное тело, чтобы исчезло выражение горя с его лица. Грейс уже пожалела о своих опрометчивых словах, но было поздно.