Страница:
Она также решила не поддаваться искушению и не особенно наряжаться к этому ужину. Местные могли бы счесть это странным.
Саманта надела джинсы в обтяжку и черную водолазку. Она не хотела краситься, хотя уже научилась пользоваться косметикой и достигла в этом определенных успехов. Клео действительно от души потрудилась над ней, прежде чем отправить на море осуществлять ее нереальный план.
Саманта рассудила: она была без косметики, когда встретила шейха; значит, если она намажется сейчас, он может подумать, что это сделано специально для него. Она даже губы красить не будет. Даже духами не попрыскается. Но девушка приняла душ и вымыла волосы, так как боялась, что они пахнут конюшней. Однако, высушив, собрала их в низкий хвост. Пусть не думает, что она распустила волосы, чтобы его соблазнить.
По дороге в особняк Саманта заметила, что вертолета больше нет, и очень удивилась, что не услышала, как он улетал. Ведь это жуткий шум. Значит, она настолько была занята своими приготовлениями к встрече с Бандаром, что для нее не существовало ничего вокруг. Выругав себя за это, Саманта пошла дальше.
Она не надела никаких украшений и теперь с улыбкой вспоминала, как всю прошлую неделю поминутно моталась в дамскую комнату проверять прическу и макияж. Она точно знала, на кого похожа сегодня вечером. На девчонку-сорванца.
Взгляд, которым ее встретила Клео, подтвердил догадку.
– Помню, я сказала, что у тебя нет никаких шансов на нашего гостя, – забормотала Клео. – Но, дорогая, реснички-то можно было подкрасить. К тому же ты опоздала. Не думаю, что Бандар будет доволен. Он только что спрашивал меня, где ты.
Саманту порадовала мысль, что ей удалось разозлить шейха. Но она и бровью не повела, только пожала плечами в притворном безразличии.
– Ну, опоздала на несколько минут. Все уже в гостиной?
– Да, иди туда. А я на кухне, у меня там жарится… – Клео убежала.
Оставшись одна, Саманта поглядела на закрытые двойные двери в правой части холла. Как и все двери в доме, они были сделаны из кедрового дерева и богато украшены резьбой в восточном стиле. За ними, она знала, была парадная гостиная с обтянутыми парчой диванами и внушительных размеров мраморным камином. Когда в камине зажигали огонь, огромная хрустальная люстра начинала сиять почти неправдоподобным светом.
Саманта открыла дверь.
– А вот и Саманта, – воскликнул Джеральд, заметив ее.
Саманта читала в книгах, как людям, попавшим в какую-нибудь напряженную ситуацию, кажется, что все вокруг них застыло, как на картине. Что-то подобное она испытывала сейчас. Она обвела глазами комнату. Джеральд сидел в кресле с бокалом хереса в руке. Тревор и Рэй потягивали пиво, неловко пристроившись на разных концах дивана. Наконец ее взгляд остановился на человеке, стоявшем у мраморного камина с бокалом бренди в руке.
Если утром шейх показался Саманте сексуальным, то теперь он показался ей… головокружительно сексуальным. На нем были черные брюки и синяя шелковая рубашка. Его черные волнистые волосы были аккуратно уложены, а лицо свежевыбрито.
Он выглядел вполне европейски, но в то же время экзотично. Несколько больших колец украшало его изящные длинные пальцы. Одно было с огромным бриллиантом, второе – с ярко-синим сапфиром, еще одно – с таинственным черным камнем. Часы на толстом золотом браслете красовались на левом запястье. Более тонкая, но, вероятно, даже более дорогая золотая цепь висела на шее. Драгоценности были явно эксклюзивные, и Саманта убедилась, что шейх очень богат.
Он повернул голову и быстро скользнул по ней взглядом – с головы до ног. Теперь в его глазах не было ни восхищения, ни иронии. Однако в их глубине было что-то, что не давало ей отвести свой взгляд. Он просто парализовал ее. Она не могла ни моргнуть, ни двинуться.
Но внутри у Саманты все переворачивалось. Она ощущала, как колотится ее сердце, как быстро кровь бежит по венам. Ее чувства не замерли, наоборот, они ожили.
– А я уже начал волноваться, не случилось ли с вами чего-нибудь, – сказал шейх холодно.
Рэй хохотнул.
– Саманта не из тех девушек, что дают себя в обиду. Верно, Саманта?
– А из каких я девушек, Рэй? – огрызнулась она, раздраженная его замечанием, но все же благодарная, что ее вывели из столбняка. Саманта повернулась, закрыла за собой дверь и направилась к бару.
– Не из тех, с кем случаются неприятности, – ответил Рэй.
– С любой женщиной может случиться неприятность, – мягко заметил шейх, снова взглянув на Саманту. – Давайте я налью вам выпить.
Девушка была поражена. Клео говорила, что Бандар не любит формальностей, но он точно не был похож и на «своего в доску». До этого момента он вел себя с ней очень высокомерно и безапелляционно.
– Что вам налить? – спросил шейх. – Бренди? Вино?
– Вам нет нужды меня опекать, – ответила она натянуто. – Я вполне способна обслужить себя сама.
Бандар обезоруживающе улыбнулся.
– Я уверен, что способны, – сказал он миролюбиво. – Но дело не в этом. Джентльмены всегда должны быть внимательны к дамам.
Саманта стиснула зубы. Этот человек привык подчинять себе людей – не важно, каким образом: подавляя, покупая либо очаровывая их. Клео уже пала жертвой его обаяния. Следующим трофеем он наметил ее.
И он знал, как трудно женщине ему противостоять.
Но Саманта не собиралась поддаваться его обаянию. Возможно, она не была бы столь категорична, будь он обычным мужчиной. Но увлечься богатым плейбоем – это не только не в ее стиле, это пустая трата времени. Как и ее поездка на море.
– Белое сухое, пожалуйста, – сказала она небрежно, будто ей все равно, что пить. И с кем.
Саманта смотрела, как шейх достает бутылку Шардоне из ведерка со льдом и наливает золотистое вино в тонкий бокал. Похоже, что ее тело отказывалось повиноваться доводам рассудка. Она очень странно ощущала его близость.
Мало того, что ее сердце начинало учащенно биться, все ее чувства удивительным образом обострялись. Никогда прежде ее не завораживал так запах мужчины. Возможно, потому, что мужчины вокруг нее обычно пахли конюшней.
Бандар не пах конюшней. Аромат его тела был таким же экзотичным, как он сам: пряный, чувственный и сексуальный. Очень сексуальный.
– Мне говорили, что это вино с лучшего местного виноградника, – сказал шейх, подавая ей бокал.
Девушка заметила, что он опять быстро, но внимательно оглядел ее с головы до ног. Разумеется, никакого восхищения она у него не вызывала. Но, кажется, вызывала любопытство.
Саманта внутренне содрогнулась. Она знала, что он сейчас подумал. Какая же она женщина, если так равнодушна к своей внешности?
Она запоздало пожалела, что не принарядилась сегодня вечером. И как всегда, когда чувствовала себя неловко в мужском обществе, Саманта дала волю языку.
– Я думала, мусульмане не пьют, – сказала она, когда шейх снова взял свой бокал.
Бандар отпил еще глоток, прежде чем ответить.
– Некоторые пьют, – проговорил он, с любопытством посмотрев на нее. – Мир полон несовершенных людей. Ноя не мусульманин.
Саманта в досаде закусила губу.
– Ой, извините. Я так подумала, потому что вы в своем большинстве мусульмане.
Его темные брови поднялись.
– Вы – это кто?
– Арабы.
– Среди арабов есть христиане, – возразил шейх. – И иудаисты. А еще буддисты и атеисты. Но я не принадлежу ни к тем, ни к другим.
– И кто же вы? – дерзко спросила Саманта.
– Я – это я.
– Но кто?
– Просто человек по имени Бандар.
– Шейх по имени Бандар, – поправила она его. Саманта ненавидела ложную скромность. Нечего прикидываться своим парнем, если ты нефтяной король.
– Да, я шейх. Я унаследовал этот титул. Но не люблю, когда меня так называют. Некоторые мои знакомые в Лондоне зовут меня шейхом, потому что это придает им важности в собственных глазах. Но я уверен, вы не из таких. Так что, пожалуйста, называйте меня Бандаром.
– Пожалуйста! – Саманта дернула плечом. – Мы в Австралии всех называем по именам. Кроме разве что премьер-министра.
– А как вы его называете?
– Это зависит от того, насколько мы им довольны.
Шейх внимательно посмотрел на нее и покачал головой.
– Думаю, я много любопытного нашел бы в Австралии. Жаль, что у меня всего лишь три недели. Нужно гораздо больше времени, чтобы понять вашу культуру.
– Некоторые считают, что у нас ее вообще нет.
Он опять очень пристально посмотрел ей в глаза.
– Вы весьма необычная женщина. Мы поговорим позже; После обеда. А сейчас я хочу кое-что сказать вам всем. Присаживайтесь. – И вернулся к камину.
Саманта села. Ей срочно нужно было сесть. Потому что после этой маленькой пикировки с Бандаром у нее слегка кружилась голова.
Но это все пустяки.
Она была абсолютно уверена, что не даст себя очаровать. Однако помимо воли не могла оторвать от него глаз.
– Спасибо, что приняли мое приглашение, – начал шейх официальным тоном. – Но прежде, мы перейдем в столовую, я хотел бы вам кое-что сказать. Во-первых, хочу заверить, что принц Али полностью доверяет вам. Он пригласил меня сюда вовсе не для того, чтобы руководить конезаводом в его отсутствие, но лишь на случай неких экстренных обстоятельств, если вдруг придется принимать кардинальные решения. Надеемся, что ничего подобного не случится. Я не собираюсь вмешиваться в вашу работу. Но если вдруг возникнут проблемы – обращайтесь ко мне. У меня огромный опыт в разведении лошадей. В этой области нет ничего такого, чего бы я не знал.
Саманта едва не скорчила мину в ответ на это самонадеянное высказывание. Она уже поняла, что Бандар очень высокомерен. Но разве есть в мире хоть один человек, который знает о лошадях все?
– Мне известно, что некоторые из вас были весьма обеспокоены моей сегодняшней разминкой на Серебряном Вихре. Рэймонд возражал против этого. И Джеральд. Саманта тоже была весьма обеспокоена. Она думала, что мой поступок безрассуден и безответственен, о чем мне прямо и заявила.
Саманта независимо выпрямилась, когда все присутствовавшие повернулись в ее сторону. Естественно, она не рассказала коллегам о своем инциденте с шейхом. Но теперь, когда все открылось, она не собиралась отступать.
– Я и сейчас так думаю, – сказала Саманта без колебаний. В конце концов, что он мог сделать ей? Уволить? Она и так скоро собиралась уйти с этой работы.
– Не сомневаюсь, – ответил шейх, стрельнув в нее глазами. – Но вы не правы, мадам. Я знаю этого коня как свои пять пальцев, я знаю, что емунужно. Ведь он стал вести себя гораздо спокойнее, не так ли?
Он повернулся к Рэю.
– Как ягненок, – согласился тот.
– Это ненадолго. Но через пару дней я снова его выведу. Надеюсь, никто не возражает? Хорошо. Теперь, если у вас есть вопросы, я на них отвечу. – Шейх поглядел прямо на Саманту.
Девушка ничем не показала, что этот взгляд заставил ее сердце перевернуться в груди.
– Али собирался в эту среду покупать лошадей, – сказал Тревор. – Владелец одной из местных ферм умер. Его жена распродает все и перебирается в город. На этой ферме кобылы больно хороши. Али ими очень интересовался.
– Я понял. Я позвоню Али завтра и поговорю с ним об этом. Если он захочет, я съезжу на эту распродажу. Но мне нужен будет водитель на целый день.
– Саманта отвезет вас, – предложил Джеральд. – Заодно и поможет. У нее чутье на лошадей.
У Саманты подскочило сердце, когда Бандар повернулся к ней.
– Хотите поехать, Саманта?
Разве она знала? Она очень хотела поехать иочень боялась согласиться. Хватит ли ей выдержки провести день в его обществе и ничем не выдать обуревавших ее противоречивых чувств?
Девушка с подчеркнутым равнодушием пожала плечами.
– Вы босс, – сказала она таким тоном, будто этот вопрос ее нимало не волновал.
Он улыбнулся.
– Я скажу вам завтра вечером, будете ли вы нужны мне в среду. А теперь прошу к столу.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
ГЛАВА ПЯТАЯ
Саманта надела джинсы в обтяжку и черную водолазку. Она не хотела краситься, хотя уже научилась пользоваться косметикой и достигла в этом определенных успехов. Клео действительно от души потрудилась над ней, прежде чем отправить на море осуществлять ее нереальный план.
Саманта рассудила: она была без косметики, когда встретила шейха; значит, если она намажется сейчас, он может подумать, что это сделано специально для него. Она даже губы красить не будет. Даже духами не попрыскается. Но девушка приняла душ и вымыла волосы, так как боялась, что они пахнут конюшней. Однако, высушив, собрала их в низкий хвост. Пусть не думает, что она распустила волосы, чтобы его соблазнить.
По дороге в особняк Саманта заметила, что вертолета больше нет, и очень удивилась, что не услышала, как он улетал. Ведь это жуткий шум. Значит, она настолько была занята своими приготовлениями к встрече с Бандаром, что для нее не существовало ничего вокруг. Выругав себя за это, Саманта пошла дальше.
Она не надела никаких украшений и теперь с улыбкой вспоминала, как всю прошлую неделю поминутно моталась в дамскую комнату проверять прическу и макияж. Она точно знала, на кого похожа сегодня вечером. На девчонку-сорванца.
Взгляд, которым ее встретила Клео, подтвердил догадку.
– Помню, я сказала, что у тебя нет никаких шансов на нашего гостя, – забормотала Клео. – Но, дорогая, реснички-то можно было подкрасить. К тому же ты опоздала. Не думаю, что Бандар будет доволен. Он только что спрашивал меня, где ты.
Саманту порадовала мысль, что ей удалось разозлить шейха. Но она и бровью не повела, только пожала плечами в притворном безразличии.
– Ну, опоздала на несколько минут. Все уже в гостиной?
– Да, иди туда. А я на кухне, у меня там жарится… – Клео убежала.
Оставшись одна, Саманта поглядела на закрытые двойные двери в правой части холла. Как и все двери в доме, они были сделаны из кедрового дерева и богато украшены резьбой в восточном стиле. За ними, она знала, была парадная гостиная с обтянутыми парчой диванами и внушительных размеров мраморным камином. Когда в камине зажигали огонь, огромная хрустальная люстра начинала сиять почти неправдоподобным светом.
Саманта открыла дверь.
– А вот и Саманта, – воскликнул Джеральд, заметив ее.
Саманта читала в книгах, как людям, попавшим в какую-нибудь напряженную ситуацию, кажется, что все вокруг них застыло, как на картине. Что-то подобное она испытывала сейчас. Она обвела глазами комнату. Джеральд сидел в кресле с бокалом хереса в руке. Тревор и Рэй потягивали пиво, неловко пристроившись на разных концах дивана. Наконец ее взгляд остановился на человеке, стоявшем у мраморного камина с бокалом бренди в руке.
Если утром шейх показался Саманте сексуальным, то теперь он показался ей… головокружительно сексуальным. На нем были черные брюки и синяя шелковая рубашка. Его черные волнистые волосы были аккуратно уложены, а лицо свежевыбрито.
Он выглядел вполне европейски, но в то же время экзотично. Несколько больших колец украшало его изящные длинные пальцы. Одно было с огромным бриллиантом, второе – с ярко-синим сапфиром, еще одно – с таинственным черным камнем. Часы на толстом золотом браслете красовались на левом запястье. Более тонкая, но, вероятно, даже более дорогая золотая цепь висела на шее. Драгоценности были явно эксклюзивные, и Саманта убедилась, что шейх очень богат.
Он повернул голову и быстро скользнул по ней взглядом – с головы до ног. Теперь в его глазах не было ни восхищения, ни иронии. Однако в их глубине было что-то, что не давало ей отвести свой взгляд. Он просто парализовал ее. Она не могла ни моргнуть, ни двинуться.
Но внутри у Саманты все переворачивалось. Она ощущала, как колотится ее сердце, как быстро кровь бежит по венам. Ее чувства не замерли, наоборот, они ожили.
– А я уже начал волноваться, не случилось ли с вами чего-нибудь, – сказал шейх холодно.
Рэй хохотнул.
– Саманта не из тех девушек, что дают себя в обиду. Верно, Саманта?
– А из каких я девушек, Рэй? – огрызнулась она, раздраженная его замечанием, но все же благодарная, что ее вывели из столбняка. Саманта повернулась, закрыла за собой дверь и направилась к бару.
– Не из тех, с кем случаются неприятности, – ответил Рэй.
– С любой женщиной может случиться неприятность, – мягко заметил шейх, снова взглянув на Саманту. – Давайте я налью вам выпить.
Девушка была поражена. Клео говорила, что Бандар не любит формальностей, но он точно не был похож и на «своего в доску». До этого момента он вел себя с ней очень высокомерно и безапелляционно.
– Что вам налить? – спросил шейх. – Бренди? Вино?
– Вам нет нужды меня опекать, – ответила она натянуто. – Я вполне способна обслужить себя сама.
Бандар обезоруживающе улыбнулся.
– Я уверен, что способны, – сказал он миролюбиво. – Но дело не в этом. Джентльмены всегда должны быть внимательны к дамам.
Саманта стиснула зубы. Этот человек привык подчинять себе людей – не важно, каким образом: подавляя, покупая либо очаровывая их. Клео уже пала жертвой его обаяния. Следующим трофеем он наметил ее.
И он знал, как трудно женщине ему противостоять.
Но Саманта не собиралась поддаваться его обаянию. Возможно, она не была бы столь категорична, будь он обычным мужчиной. Но увлечься богатым плейбоем – это не только не в ее стиле, это пустая трата времени. Как и ее поездка на море.
– Белое сухое, пожалуйста, – сказала она небрежно, будто ей все равно, что пить. И с кем.
Саманта смотрела, как шейх достает бутылку Шардоне из ведерка со льдом и наливает золотистое вино в тонкий бокал. Похоже, что ее тело отказывалось повиноваться доводам рассудка. Она очень странно ощущала его близость.
Мало того, что ее сердце начинало учащенно биться, все ее чувства удивительным образом обострялись. Никогда прежде ее не завораживал так запах мужчины. Возможно, потому, что мужчины вокруг нее обычно пахли конюшней.
Бандар не пах конюшней. Аромат его тела был таким же экзотичным, как он сам: пряный, чувственный и сексуальный. Очень сексуальный.
– Мне говорили, что это вино с лучшего местного виноградника, – сказал шейх, подавая ей бокал.
Девушка заметила, что он опять быстро, но внимательно оглядел ее с головы до ног. Разумеется, никакого восхищения она у него не вызывала. Но, кажется, вызывала любопытство.
Саманта внутренне содрогнулась. Она знала, что он сейчас подумал. Какая же она женщина, если так равнодушна к своей внешности?
Она запоздало пожалела, что не принарядилась сегодня вечером. И как всегда, когда чувствовала себя неловко в мужском обществе, Саманта дала волю языку.
– Я думала, мусульмане не пьют, – сказала она, когда шейх снова взял свой бокал.
Бандар отпил еще глоток, прежде чем ответить.
– Некоторые пьют, – проговорил он, с любопытством посмотрев на нее. – Мир полон несовершенных людей. Ноя не мусульманин.
Саманта в досаде закусила губу.
– Ой, извините. Я так подумала, потому что вы в своем большинстве мусульмане.
Его темные брови поднялись.
– Вы – это кто?
– Арабы.
– Среди арабов есть христиане, – возразил шейх. – И иудаисты. А еще буддисты и атеисты. Но я не принадлежу ни к тем, ни к другим.
– И кто же вы? – дерзко спросила Саманта.
– Я – это я.
– Но кто?
– Просто человек по имени Бандар.
– Шейх по имени Бандар, – поправила она его. Саманта ненавидела ложную скромность. Нечего прикидываться своим парнем, если ты нефтяной король.
– Да, я шейх. Я унаследовал этот титул. Но не люблю, когда меня так называют. Некоторые мои знакомые в Лондоне зовут меня шейхом, потому что это придает им важности в собственных глазах. Но я уверен, вы не из таких. Так что, пожалуйста, называйте меня Бандаром.
– Пожалуйста! – Саманта дернула плечом. – Мы в Австралии всех называем по именам. Кроме разве что премьер-министра.
– А как вы его называете?
– Это зависит от того, насколько мы им довольны.
Шейх внимательно посмотрел на нее и покачал головой.
– Думаю, я много любопытного нашел бы в Австралии. Жаль, что у меня всего лишь три недели. Нужно гораздо больше времени, чтобы понять вашу культуру.
– Некоторые считают, что у нас ее вообще нет.
Он опять очень пристально посмотрел ей в глаза.
– Вы весьма необычная женщина. Мы поговорим позже; После обеда. А сейчас я хочу кое-что сказать вам всем. Присаживайтесь. – И вернулся к камину.
Саманта села. Ей срочно нужно было сесть. Потому что после этой маленькой пикировки с Бандаром у нее слегка кружилась голова.
Но это все пустяки.
Она была абсолютно уверена, что не даст себя очаровать. Однако помимо воли не могла оторвать от него глаз.
– Спасибо, что приняли мое приглашение, – начал шейх официальным тоном. – Но прежде, мы перейдем в столовую, я хотел бы вам кое-что сказать. Во-первых, хочу заверить, что принц Али полностью доверяет вам. Он пригласил меня сюда вовсе не для того, чтобы руководить конезаводом в его отсутствие, но лишь на случай неких экстренных обстоятельств, если вдруг придется принимать кардинальные решения. Надеемся, что ничего подобного не случится. Я не собираюсь вмешиваться в вашу работу. Но если вдруг возникнут проблемы – обращайтесь ко мне. У меня огромный опыт в разведении лошадей. В этой области нет ничего такого, чего бы я не знал.
Саманта едва не скорчила мину в ответ на это самонадеянное высказывание. Она уже поняла, что Бандар очень высокомерен. Но разве есть в мире хоть один человек, который знает о лошадях все?
– Мне известно, что некоторые из вас были весьма обеспокоены моей сегодняшней разминкой на Серебряном Вихре. Рэймонд возражал против этого. И Джеральд. Саманта тоже была весьма обеспокоена. Она думала, что мой поступок безрассуден и безответственен, о чем мне прямо и заявила.
Саманта независимо выпрямилась, когда все присутствовавшие повернулись в ее сторону. Естественно, она не рассказала коллегам о своем инциденте с шейхом. Но теперь, когда все открылось, она не собиралась отступать.
– Я и сейчас так думаю, – сказала Саманта без колебаний. В конце концов, что он мог сделать ей? Уволить? Она и так скоро собиралась уйти с этой работы.
– Не сомневаюсь, – ответил шейх, стрельнув в нее глазами. – Но вы не правы, мадам. Я знаю этого коня как свои пять пальцев, я знаю, что емунужно. Ведь он стал вести себя гораздо спокойнее, не так ли?
Он повернулся к Рэю.
– Как ягненок, – согласился тот.
– Это ненадолго. Но через пару дней я снова его выведу. Надеюсь, никто не возражает? Хорошо. Теперь, если у вас есть вопросы, я на них отвечу. – Шейх поглядел прямо на Саманту.
Девушка ничем не показала, что этот взгляд заставил ее сердце перевернуться в груди.
– Али собирался в эту среду покупать лошадей, – сказал Тревор. – Владелец одной из местных ферм умер. Его жена распродает все и перебирается в город. На этой ферме кобылы больно хороши. Али ими очень интересовался.
– Я понял. Я позвоню Али завтра и поговорю с ним об этом. Если он захочет, я съезжу на эту распродажу. Но мне нужен будет водитель на целый день.
– Саманта отвезет вас, – предложил Джеральд. – Заодно и поможет. У нее чутье на лошадей.
У Саманты подскочило сердце, когда Бандар повернулся к ней.
– Хотите поехать, Саманта?
Разве она знала? Она очень хотела поехать иочень боялась согласиться. Хватит ли ей выдержки провести день в его обществе и ничем не выдать обуревавших ее противоречивых чувств?
Девушка с подчеркнутым равнодушием пожала плечами.
– Вы босс, – сказала она таким тоном, будто этот вопрос ее нимало не волновал.
Он улыбнулся.
– Я скажу вам завтра вечером, будете ли вы нужны мне в среду. А теперь прошу к столу.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Обеденный стол был огромным, как все в этом доме, и рассчитан по меньшей мере на двадцать человек. Шейх сидел во главе стола, по обе стороны от него стояло по два прибора. Огромная ваза с цветами находилась ровно посередине, так что спрятаться за нее было невозможно, а Саманте очень хотелось. Она была благодарна Джеральду, что тот занял место между нею и шейхом. Напротив сидели Рэй и Тревор. Но Бандар несколько раз пристально посмотрел на нее.
Саманта постаралась сделать вид, что не замечает его взглядов. Она медленно вытащила салфетку из серебряного кольца, долго расправляла ее на коленях, а потом повернулась к двери, через которую должна была войти Клео, подававшая на стол.
Наконец та появилась, неся поднос с дымящейся супницей.
– Надеюсь, вы одобрите выбор блюд, – сказала Клео. – Я приготовила любимые блюда Али. Суп из лука-порея, жареный ягненок, пирог с айвой. Все домашнее. У нас здесь большой фруктовый сад.
Али говорил мне, что его экономка настоящее сокровище, – с улыбкой сказал Бандар, когда Клео вышла. – Теперь я понимаю, что онимел в виду. Она похожа на глоток свежего воздуха. При других обстоятельствах я увез бы ее с собой.
– Вам это не удалось бы ни при каких обстоятельствах, – возразила Саманта. – Клео никогда не оставит Али и его семью. И Австралию.
Шейх снова посмотрел на нее с невольным и привычным высокомерием, как тогда, на треке, когда она отчитывала его за скачку на Серебряном Вихре.
– Вы не можете себе представить, как быстро такие вещи отступают перед деньгами, – сказал он.
В этот момент Клео вернулась в комнату с подносом, на котором стоял графин с красным вином и бутылка белого во льду.
– Клео, если я буду платить вам миллион долларов в год, вы поедете со мной в Лондон?
– Смотря в каком качестве, – игриво ответила она.
– В качестве моего личного повара.
Клео прищурилась.
– Нет. Вот если бы вы сказали: в качествелюбовницы, я бы еще подумала.
Все рассмеялись, даже Саманта. Но она тутже помрачнела и уставилась в свою тарелку. Почему она не такая, как Клео? Та так легко и непринужденно себя вела, никогда не смущалась, и у нее было прекрасное чувство юмора. Какой ужас, что у них с Нормой нет детей. Она была бы замечательной матерью.
Эта мысль заставила Саманту помрачнеть еще больше. У нее-то самой будут дети?
А если будут, выйдет ли из нее хорошая мать? Что, если у нее родится дочка? Девочке нужна мать, которая могла бы быть для нее примером, могла бы воспитать из нее настоящую женщину. А Саманта не в силах сделать женщину даже из самой себя, так что же она сможет дать своей дочке?
– Тебе не нравится мой суп? – огорченно спросила Клео.
Вопрос вернул Саманту к реальности, и она обнаружила, что тарелки у всех уже пусты, а она еще даже не притронулась к супу.
– Ой, извини, Клео. Он очень вкусный, – сказала она, схватившись за ложку. – Не уноси, я сейчас съем.
– Нет уж! – ответила Клео, забирая тарелку. – Ты упустила свой шанс. Джуди уже несет следующее блюдо.
Жареный ягненок выглядел очень соблазнительно, но у Саманты совершенно пропал аппетит. Она вздохнула и принялась за еду, понимая, что, если не притронется и к мясу, Клео никогда ей этого не простит.
Этот ужин оказался еще ужаснее, чем она ожидала. А что будет в среду? Что делать, если Бандар все-таки попросит ее поехать с ним на распродажу? Ей придется провести с ним целый день. Вдвоем.
Саманта и так была о себе невысокого мнения, но сейчас она себя почти презирала. Будь Клео двадцать шесть лет и окажись она на месте Саманты, она не пришла бы на этот ужин в джинсах, с зализанными волосами и без косметики. Клео сумела бы себя подать. Она нарядилась бы, флиртовала бы с шейхом и провела бы прекрасный вечер. Она очаровала бы гостя, и тот забрал бы ее с собой в Лондон. Или по крайней мере затащил бы в постель.
А в постели он, наверное, неплох. Нет, поправила себя Саманта. В постели он точно супер.
Ты этого никогда не узнаешь.
Но помечтать-то можно. И она размечталась.
Саманта украдкой взглянула на Бандара, который увлеченно беседовал с Джеральдом. Тот освоился настолько, что расспрашивал шейха про английский опыт разведения лошадей. Оказалось, у араба в конюшне огромное количество призеров, что в очередной раз подтвердило, насколько он богат.
Бандар вернулся к еде. Взгляд Саманты был прикован к его губам. Шейх ел медленно, очень чувственно и с удовольствием.
Саманта могла бы всю ночь смотреть, как он ест.
– Сколько было Серебряному Вихрю, когда вы его купили? – вдруг спросил Рзй.
Бандар поднял голову и поймал взгляд Саманты. Его глаза слегка прищурились, потом он посмотрел на Рэя. Девушка готова была умереть на месте.
– Он родился на моем заводе. Как и большинство моих лошадей.
– Вы, наверное, занялись этим очень рано, – заметил Джеральд. – Серебряному Вихрю шесть, а вам не больше тридцати.
– Спасибо за комплимент, но в этом году мне будет тридцать пять. Я унаследовал ферму отца, когда мне было всего шестнадцать. Так что да, вы правы, я рано начал заниматься лошадьми.
И женщинами, невольно подумала Саманта.
– Он всегда был таким горячим? – спросил Рэй. – Серебряный Вихрь, я имею в виду.
– Нисколько. Он был очень послушным, пока участвовал в бегах. Но новая жизнь на конезаводе его несколько возбудила. Однако это вполне понятно. Серебряный Вихрь привык обслуживать нескольких кобыл вдень, а перейти от такой насыщенной сексуальной жизни к полному безбрачию нелегко для любого самца, – сказал Бандар, опять скользнув глазами по Саманте.
Взгляд был совершенно спокойным, но у девушки все равно перехватило дыхание. Она подумала, что шейх говорит о себе, а не о своем коне. Ей почудился скрытый призыв в его взгляде и словах.
– Настанет весна, и все будет в порядке, – продолжал Бандар. – Как Али мне сказал, Вихря здесь ждет целый гарем прекрасных кобылиц.
– Совершенно верно, – подтвердил Тревор. – Дамы ждут с нетерпением.
– Счастливец! – пробормотал Бандар, и его темные глаза опять на секунду остановились на Саманте.
Девушка схватила бокал с вином и отпила такой большой глоток, что едва не закашлялась. Она нещадно ругала себя за разбушевавшуюся фантазию. Не было никакого скрытого призыва в его взгляде. Она его совершенно не интересует. Не может интересовать. Какая же она дура!
С этой минуты шейх больше не смотрел на неё и не говорил ничего, что могло бы быть неверно истолковано. Он вообще ее игнорировал: разговаривал со всеми за столом, кроме нее.
На самом деле Бандар и с остальными не очень много разговаривал. К тому времени, как подали десерт, он выглядел уже очень утомленным: под глазами легли темные тени, он несколько раз потер лоб, как будто не очень хорошо себя чувствовал или был чем-то обеспокоен.
Шейх едва попробовал пирог, потом отставил тарелку и поднялся.
– Я должен извиниться, – сказал он, голос его был столь же напряженным, как и лицо. – Кажется, смена часовых поясов сказывается, и «не лучше не докучать вам своим утомленным видом. Я зайду на кухню и попрощаюсь с Клео. Не хочу, чтобы она думала, что ее пирог мне не понравился. Спокойной ночи. Увидимся утром. Инш Аллах.
И он ушел.
– Ничего себе! – воскликнул Джеральд. – Это было не очень-то вежливо. Мог бы выпить с нами кофе, не умер бы.
– Он плохо выглядел, – кинулась Саманта на защиту гостя, негодуя на нечуткость Джеральда. Разве он не видел, как утомлен был шейх? Он же сказал, что страдает от смены часовых поясов. Правда, сама она не совсем представляла, как это ощущается. Она никогда не уезжала из Австралии. Но когда-нибудь непременно отправится путешествовать. Говорят, это очень расширяет кругозор. Ее кругозор следовало бы слегка расширить. Саманта даже выправила себе загранпаспорт, когда оставила работу у Пола, но так и не решила, что с ним делать дальше.
– А что он там сказал по-арабски? – спросил Тревор. – Инша что?
– Понятия не имею, – ответил Джеральд. – Али никогда так не говорил.
– Спроси его, – предложил Тревор Джеральду.
– Сам спроси, – ответил тот.
– Ну какое это имеет значение! – сказала Саманта раздраженно. – Шейх уедет в конце июня. Он прибыл только на три недели.
– Слава богу, – пробормотал Рэй. – Он и в подметки не годится Али.
Девушка открыла рот, чтобы снова заступиться за красавца араба, но вовремя опомнилась. Еще подумают, что она запала на шейха.
Проблема в том, что она действительно на него запала.
Возвращаясь к себе, Саманта опять изводила себя мыслями о грядущей поездке. Она не хотела ехать с ним! Или уже хотела?
Ответ пришел очень скоро – вместе с самыми невероятными грезами, – когда она лежала ночью в своей одинокой постели.
Солнечным днем они ехали рядом – Бандар на большом сером жеребце, а она на прекрасной гнедой кобыле с белым пятном на груди. Они остановились на берегу реки, и шейх помог Саманте спешиться, а потомдолго не выпускал из объятий, любуясьеелицом. Потом он жадно поцеловал ее. И еще. И еще. Она, затаив дыхание, запрокинула голову. Араб начал медленно, одну за другой, расстегивать пуговицы ее рубашки. Под ней Саманта была совсем голая. Не говоря ни слова, он стянул джинсовую ткань с ее плеч. Ее соски напряглись под его пристальным взглядом. Она хотела, чтобы Бандар коснулся ее грудей, но тот не спешил. Он уложил ее на траву и раздел до конца. День был не теплый. Однако Саманта дрожала не от холода. От страсти. Она прошептала его имя, но шейх велел ей молчать. Она жадно смотрела, как он раздевался. Его тело было потрясающе красиво. Он лег на траву рядам с Самантой и стал ласкать ее. Она едва сдерживалась. Она хотела, чтобы он вошел в нее. Она сказала ему об этом, он улыбнулся, но продолжал ласкать… возбуждать ее. Она застонала от нетерпения. И сказала, что любит его…
– Что за бред! – пробормотала Саманта, в ярости взбивая подушку.
Чувства, которые Бандар вызывает в ней, не имеют никакого отношения к любви. Пусть Саманта совсем неопытна, но она умная девочка, а на дворе двадцать первый век. Просто ей ещеникогда прежде не встречался столь сексуально привлекательный мужчина.
Ярко выраженное мужское начало – вот что притягивало ее к этому арабу, заставляло ее голову кружиться, а сердце неистово колотиться.
Саманта откинулась на подушки, поздравляя себя с тем, какая она трезвая и разумная женщина и как она все верно про себя понимает.
Но, честно говоря, от этого было ничуть не легче. И от всех ее глупых и диких фантазий – тоже. Она чувствовала себя только еще более одинокой, уродливой и несчастной.
Чем скорее этот человек вернется в Лондон, тем лучше. И чем скорее она сама вернется в Сидней, тем лучше. Надо жить нормальной жизнью. А не этими дурацкими иллюзиями.
А пока ей необходимо призвать на помощь здравый смысл. И самообладание. И немножко скепсиса тоже не помешает. Что, собственно, такого случится, если ей придется сопровождать гостя на распродажу? Это ее работа. Нужно просто делать свое дело и выкинуть из головы глупые мечты.
Но сможет ли она это сделать?
Во всяком случае, на сегодня хватит сексуальных фантазий о неотразимом арабе.
Саманта зажгла лампу, стоявшую на прикроватном столике, нашла книгу, которую обычно читала на ночь, и углубилась в чтение. Это был увлекательный, лихо закрученный детектив с множеством убийц, правительственных агентов и неправдоподобных интриг. И самое главное – никакой любовной линии.
То, что ей сейчас надо.
Саманта постаралась сделать вид, что не замечает его взглядов. Она медленно вытащила салфетку из серебряного кольца, долго расправляла ее на коленях, а потом повернулась к двери, через которую должна была войти Клео, подававшая на стол.
Наконец та появилась, неся поднос с дымящейся супницей.
– Надеюсь, вы одобрите выбор блюд, – сказала Клео. – Я приготовила любимые блюда Али. Суп из лука-порея, жареный ягненок, пирог с айвой. Все домашнее. У нас здесь большой фруктовый сад.
Али говорил мне, что его экономка настоящее сокровище, – с улыбкой сказал Бандар, когда Клео вышла. – Теперь я понимаю, что онимел в виду. Она похожа на глоток свежего воздуха. При других обстоятельствах я увез бы ее с собой.
– Вам это не удалось бы ни при каких обстоятельствах, – возразила Саманта. – Клео никогда не оставит Али и его семью. И Австралию.
Шейх снова посмотрел на нее с невольным и привычным высокомерием, как тогда, на треке, когда она отчитывала его за скачку на Серебряном Вихре.
– Вы не можете себе представить, как быстро такие вещи отступают перед деньгами, – сказал он.
В этот момент Клео вернулась в комнату с подносом, на котором стоял графин с красным вином и бутылка белого во льду.
– Клео, если я буду платить вам миллион долларов в год, вы поедете со мной в Лондон?
– Смотря в каком качестве, – игриво ответила она.
– В качестве моего личного повара.
Клео прищурилась.
– Нет. Вот если бы вы сказали: в качествелюбовницы, я бы еще подумала.
Все рассмеялись, даже Саманта. Но она тутже помрачнела и уставилась в свою тарелку. Почему она не такая, как Клео? Та так легко и непринужденно себя вела, никогда не смущалась, и у нее было прекрасное чувство юмора. Какой ужас, что у них с Нормой нет детей. Она была бы замечательной матерью.
Эта мысль заставила Саманту помрачнеть еще больше. У нее-то самой будут дети?
А если будут, выйдет ли из нее хорошая мать? Что, если у нее родится дочка? Девочке нужна мать, которая могла бы быть для нее примером, могла бы воспитать из нее настоящую женщину. А Саманта не в силах сделать женщину даже из самой себя, так что же она сможет дать своей дочке?
– Тебе не нравится мой суп? – огорченно спросила Клео.
Вопрос вернул Саманту к реальности, и она обнаружила, что тарелки у всех уже пусты, а она еще даже не притронулась к супу.
– Ой, извини, Клео. Он очень вкусный, – сказала она, схватившись за ложку. – Не уноси, я сейчас съем.
– Нет уж! – ответила Клео, забирая тарелку. – Ты упустила свой шанс. Джуди уже несет следующее блюдо.
Жареный ягненок выглядел очень соблазнительно, но у Саманты совершенно пропал аппетит. Она вздохнула и принялась за еду, понимая, что, если не притронется и к мясу, Клео никогда ей этого не простит.
Этот ужин оказался еще ужаснее, чем она ожидала. А что будет в среду? Что делать, если Бандар все-таки попросит ее поехать с ним на распродажу? Ей придется провести с ним целый день. Вдвоем.
Саманта и так была о себе невысокого мнения, но сейчас она себя почти презирала. Будь Клео двадцать шесть лет и окажись она на месте Саманты, она не пришла бы на этот ужин в джинсах, с зализанными волосами и без косметики. Клео сумела бы себя подать. Она нарядилась бы, флиртовала бы с шейхом и провела бы прекрасный вечер. Она очаровала бы гостя, и тот забрал бы ее с собой в Лондон. Или по крайней мере затащил бы в постель.
А в постели он, наверное, неплох. Нет, поправила себя Саманта. В постели он точно супер.
Ты этого никогда не узнаешь.
Но помечтать-то можно. И она размечталась.
Саманта украдкой взглянула на Бандара, который увлеченно беседовал с Джеральдом. Тот освоился настолько, что расспрашивал шейха про английский опыт разведения лошадей. Оказалось, у араба в конюшне огромное количество призеров, что в очередной раз подтвердило, насколько он богат.
Бандар вернулся к еде. Взгляд Саманты был прикован к его губам. Шейх ел медленно, очень чувственно и с удовольствием.
Саманта могла бы всю ночь смотреть, как он ест.
– Сколько было Серебряному Вихрю, когда вы его купили? – вдруг спросил Рзй.
Бандар поднял голову и поймал взгляд Саманты. Его глаза слегка прищурились, потом он посмотрел на Рэя. Девушка готова была умереть на месте.
– Он родился на моем заводе. Как и большинство моих лошадей.
– Вы, наверное, занялись этим очень рано, – заметил Джеральд. – Серебряному Вихрю шесть, а вам не больше тридцати.
– Спасибо за комплимент, но в этом году мне будет тридцать пять. Я унаследовал ферму отца, когда мне было всего шестнадцать. Так что да, вы правы, я рано начал заниматься лошадьми.
И женщинами, невольно подумала Саманта.
– Он всегда был таким горячим? – спросил Рэй. – Серебряный Вихрь, я имею в виду.
– Нисколько. Он был очень послушным, пока участвовал в бегах. Но новая жизнь на конезаводе его несколько возбудила. Однако это вполне понятно. Серебряный Вихрь привык обслуживать нескольких кобыл вдень, а перейти от такой насыщенной сексуальной жизни к полному безбрачию нелегко для любого самца, – сказал Бандар, опять скользнув глазами по Саманте.
Взгляд был совершенно спокойным, но у девушки все равно перехватило дыхание. Она подумала, что шейх говорит о себе, а не о своем коне. Ей почудился скрытый призыв в его взгляде и словах.
– Настанет весна, и все будет в порядке, – продолжал Бандар. – Как Али мне сказал, Вихря здесь ждет целый гарем прекрасных кобылиц.
– Совершенно верно, – подтвердил Тревор. – Дамы ждут с нетерпением.
– Счастливец! – пробормотал Бандар, и его темные глаза опять на секунду остановились на Саманте.
Девушка схватила бокал с вином и отпила такой большой глоток, что едва не закашлялась. Она нещадно ругала себя за разбушевавшуюся фантазию. Не было никакого скрытого призыва в его взгляде. Она его совершенно не интересует. Не может интересовать. Какая же она дура!
С этой минуты шейх больше не смотрел на неё и не говорил ничего, что могло бы быть неверно истолковано. Он вообще ее игнорировал: разговаривал со всеми за столом, кроме нее.
На самом деле Бандар и с остальными не очень много разговаривал. К тому времени, как подали десерт, он выглядел уже очень утомленным: под глазами легли темные тени, он несколько раз потер лоб, как будто не очень хорошо себя чувствовал или был чем-то обеспокоен.
Шейх едва попробовал пирог, потом отставил тарелку и поднялся.
– Я должен извиниться, – сказал он, голос его был столь же напряженным, как и лицо. – Кажется, смена часовых поясов сказывается, и «не лучше не докучать вам своим утомленным видом. Я зайду на кухню и попрощаюсь с Клео. Не хочу, чтобы она думала, что ее пирог мне не понравился. Спокойной ночи. Увидимся утром. Инш Аллах.
И он ушел.
– Ничего себе! – воскликнул Джеральд. – Это было не очень-то вежливо. Мог бы выпить с нами кофе, не умер бы.
– Он плохо выглядел, – кинулась Саманта на защиту гостя, негодуя на нечуткость Джеральда. Разве он не видел, как утомлен был шейх? Он же сказал, что страдает от смены часовых поясов. Правда, сама она не совсем представляла, как это ощущается. Она никогда не уезжала из Австралии. Но когда-нибудь непременно отправится путешествовать. Говорят, это очень расширяет кругозор. Ее кругозор следовало бы слегка расширить. Саманта даже выправила себе загранпаспорт, когда оставила работу у Пола, но так и не решила, что с ним делать дальше.
– А что он там сказал по-арабски? – спросил Тревор. – Инша что?
– Понятия не имею, – ответил Джеральд. – Али никогда так не говорил.
– Спроси его, – предложил Тревор Джеральду.
– Сам спроси, – ответил тот.
– Ну какое это имеет значение! – сказала Саманта раздраженно. – Шейх уедет в конце июня. Он прибыл только на три недели.
– Слава богу, – пробормотал Рэй. – Он и в подметки не годится Али.
Девушка открыла рот, чтобы снова заступиться за красавца араба, но вовремя опомнилась. Еще подумают, что она запала на шейха.
Проблема в том, что она действительно на него запала.
Возвращаясь к себе, Саманта опять изводила себя мыслями о грядущей поездке. Она не хотела ехать с ним! Или уже хотела?
Ответ пришел очень скоро – вместе с самыми невероятными грезами, – когда она лежала ночью в своей одинокой постели.
Солнечным днем они ехали рядом – Бандар на большом сером жеребце, а она на прекрасной гнедой кобыле с белым пятном на груди. Они остановились на берегу реки, и шейх помог Саманте спешиться, а потомдолго не выпускал из объятий, любуясьеелицом. Потом он жадно поцеловал ее. И еще. И еще. Она, затаив дыхание, запрокинула голову. Араб начал медленно, одну за другой, расстегивать пуговицы ее рубашки. Под ней Саманта была совсем голая. Не говоря ни слова, он стянул джинсовую ткань с ее плеч. Ее соски напряглись под его пристальным взглядом. Она хотела, чтобы Бандар коснулся ее грудей, но тот не спешил. Он уложил ее на траву и раздел до конца. День был не теплый. Однако Саманта дрожала не от холода. От страсти. Она прошептала его имя, но шейх велел ей молчать. Она жадно смотрела, как он раздевался. Его тело было потрясающе красиво. Он лег на траву рядам с Самантой и стал ласкать ее. Она едва сдерживалась. Она хотела, чтобы он вошел в нее. Она сказала ему об этом, он улыбнулся, но продолжал ласкать… возбуждать ее. Она застонала от нетерпения. И сказала, что любит его…
– Что за бред! – пробормотала Саманта, в ярости взбивая подушку.
Чувства, которые Бандар вызывает в ней, не имеют никакого отношения к любви. Пусть Саманта совсем неопытна, но она умная девочка, а на дворе двадцать первый век. Просто ей ещеникогда прежде не встречался столь сексуально привлекательный мужчина.
Ярко выраженное мужское начало – вот что притягивало ее к этому арабу, заставляло ее голову кружиться, а сердце неистово колотиться.
Саманта откинулась на подушки, поздравляя себя с тем, какая она трезвая и разумная женщина и как она все верно про себя понимает.
Но, честно говоря, от этого было ничуть не легче. И от всех ее глупых и диких фантазий – тоже. Она чувствовала себя только еще более одинокой, уродливой и несчастной.
Чем скорее этот человек вернется в Лондон, тем лучше. И чем скорее она сама вернется в Сидней, тем лучше. Надо жить нормальной жизнью. А не этими дурацкими иллюзиями.
А пока ей необходимо призвать на помощь здравый смысл. И самообладание. И немножко скепсиса тоже не помешает. Что, собственно, такого случится, если ей придется сопровождать гостя на распродажу? Это ее работа. Нужно просто делать свое дело и выкинуть из головы глупые мечты.
Но сможет ли она это сделать?
Во всяком случае, на сегодня хватит сексуальных фантазий о неотразимом арабе.
Саманта зажгла лампу, стоявшую на прикроватном столике, нашла книгу, которую обычно читала на ночь, и углубилась в чтение. Это был увлекательный, лихо закрученный детектив с множеством убийц, правительственных агентов и неправдоподобных интриг. И самое главное – никакой любовной линии.
То, что ей сейчас надо.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Июнь в восточной Австралии – первым месяц зимы. В это время года температура ночью часто падает ниже нуля, но потом встает солнце, теплеет, и днем иногда бывает выше двадцати.
Среда обещала быть именно таким днем.
Саманта проснулась рано, солнце еще не взошло, трава была в инее, а в животе у нее был ледяной ком. Среда, вспомнила она. И они едут с шейхом на аукцион. Вдвоем.
Вчера он целый день не выходил из особняка, и у Саманты было время прийти в себя. Но вечером раздался звонок, и низкий волнующий голос сказал в трубку, что он ждет ее в девять утра в особняке. Они едут на аукцион. С трудом обретенное душевное спокойствие покинуло Саманту, и мир вокруг нее снова стал зыбким.
Она долго не могла уснуть, пыталась читать свой детектив и только под утро задремала, но скоро проснулась снова. На часах было пять тридцать. Снова уснуть ей наверняка не удастся, а до встречи с шейхом оставалось еще три с половиной часа.
Они обещали стать самыми длинными часами в ее жизни.
Так и вышло. Это были не только самые длинные, но и самые мучительные часы. Здравый смысл требовал, чтобы она ничего не меняла в своейвнешности специально для этой поездки. Но что может здравый смысл перед лицом женского тщеславия?
В конце концов, она просто должна что-то с собой сделать. Наряжаться для поездки на ферму было бы неуместно. Саманта надела свои самые старые и удобные джинсы и простой пуловер.
А вот над лицом она потрудилась. Ей хотелось выглядеть как можно более естественно. И как можно лучше в то же время.
Вместо тонального крема, который был бы заметен при свете дня, Саманта нанесла гель для лица с легким оттенком загара. Продавщица в косметическом магазине сказала ей, что его на коже почти не видно, но он хорошо выравнивает цвет лица.
Саманта посмотрела на себя в зеркало и осталась очень довольна результатом.
Теперь надо было заняться глазами. Она решила не использовать тени по тем же причинам, что и тональный крем. Слишком заметен при дневном свете. Но девушка положила несколько слоев туши, и ее ресницы стали казаться гораздо гуще и темнее и прекрасно подчеркивали глубокую синеву глаз.
Среда обещала быть именно таким днем.
Саманта проснулась рано, солнце еще не взошло, трава была в инее, а в животе у нее был ледяной ком. Среда, вспомнила она. И они едут с шейхом на аукцион. Вдвоем.
Вчера он целый день не выходил из особняка, и у Саманты было время прийти в себя. Но вечером раздался звонок, и низкий волнующий голос сказал в трубку, что он ждет ее в девять утра в особняке. Они едут на аукцион. С трудом обретенное душевное спокойствие покинуло Саманту, и мир вокруг нее снова стал зыбким.
Она долго не могла уснуть, пыталась читать свой детектив и только под утро задремала, но скоро проснулась снова. На часах было пять тридцать. Снова уснуть ей наверняка не удастся, а до встречи с шейхом оставалось еще три с половиной часа.
Они обещали стать самыми длинными часами в ее жизни.
Так и вышло. Это были не только самые длинные, но и самые мучительные часы. Здравый смысл требовал, чтобы она ничего не меняла в своейвнешности специально для этой поездки. Но что может здравый смысл перед лицом женского тщеславия?
В конце концов, она просто должна что-то с собой сделать. Наряжаться для поездки на ферму было бы неуместно. Саманта надела свои самые старые и удобные джинсы и простой пуловер.
А вот над лицом она потрудилась. Ей хотелось выглядеть как можно более естественно. И как можно лучше в то же время.
Вместо тонального крема, который был бы заметен при свете дня, Саманта нанесла гель для лица с легким оттенком загара. Продавщица в косметическом магазине сказала ей, что его на коже почти не видно, но он хорошо выравнивает цвет лица.
Саманта посмотрела на себя в зеркало и осталась очень довольна результатом.
Теперь надо было заняться глазами. Она решила не использовать тени по тем же причинам, что и тональный крем. Слишком заметен при дневном свете. Но девушка положила несколько слоев туши, и ее ресницы стали казаться гораздо гуще и темнее и прекрасно подчеркивали глубокую синеву глаз.