Ли Роберта. Мой любимый враг

   — Ни слова. Только бормотала всякую чушь, что не будет говорить, иначе ее убьют. — По телу старушки пробежала дрожь. — Это было ужасно. Пришлось мне в жизни насмотреться всякого: и как люди выходят из себя, и как устраивают сцены и даже настоящие истерики, но ничего подобного я не видывала. Доктор Маршалл сказал, что она может никогда не оправиться.
   — Мне так жаль, что из-за меня тебе пришлось все это вынести, — прошептала Джулия. — Когда я привезла ее сюда, я понятия не имела…
   — Вам не за что себя винить, мисс Джулия. Вы просто хотели помочь. Эх, попался бы мне в руки тот, кто так ее напугал. А какая была славная леди…
   Джулия расплакалась. Нежно приговаривая, няня обняла ее:
   — Ну, ну, не надо так расстраиваться. Может, доктор и ошибся. Может, она отдохнет, полечится и совсем поправится.
   — Как бы я хотела в это поверить, — отозвалась Джулия, плача все сильнее. — Но я чувствую себя во всем виноватой… что могла все предотвратить…
   — Глупости, мисс Джулия. Вы сделали все, что могли. — Морщинистые руки няни гладили ее волосы. — Ну, перестаньте! Слезы не помогут, вы должны бы уже это знать.
   — Да, — всхлипнула Джулия. — Я столько плакала, когда отец…
   Рука на волосах Джулии на мгновение замерла.
   — Бедный сэр Хьюго, я каждый день вспоминаю о нем. Никогда не поверю, будто он знал, что происходит.
   — К сожалению, не все так думают, — сказала Джулия. Отстранившись, она достала пудреницу, чтобы спрятать следы слез. — Ты одна из тех немногих, кто верит, что мой отец был невиновен.
   — Потому что я его знала. А все, кто его знал, не могут думать иначе. — Няня засуетилась у плиты, зажигая огонь под чайником. — Мистер Уинстер был с вами, правда? А он не из тех людей, кого легко обмануть.
   Джулия кивнула:
   — Он не отвернулся от нас, а таких людей оказалось немного.
   — И вы ему нравились, — отозвалась няня. — Я часто гадала, не выйдете ли вы за него замуж. — Она сняла чашки и блюдца с полки. — Забавно, я его недавно видела здесь — проезжал через деревню.
   — Через Экстон? — изумилась Джулия. — Ты уверена?
   — Еще бы мне не быть уверенной! Я, может, и туга на ухо, но пока не ослепла!
   — Он тебя видел?
   — Нет. Я помахала ему и окликнула, но он не остановился.
   — Ясно. — Джулия поспешно встала. — Мне надо вернуться в Лондон, кое-что сделать.
   — Но вы только приехали!
   — Знаю, но дело срочное.
   — Чашку шоколада?
   — В следующий раз! — умоляюще попросила Джулия и, поспешно поцеловав няню, выбежала из коттеджа.
   Добираясь до станции, она так спешила, что сильно запыхалась. Ей повезло: дежурный как раз давал сигнал к отправлению лондонского экспресса. Метнувшись через платформу, она ухватилась за ручку двери ближайшего вагона и сумела в него вскочить.
   Было уже половина пятого, когда она вернулась домой, и сразу же, не снимая пальто, позвонила Найджелу в контору. Его секретарша сказала, что он не приходил из суда, но обещала попытаться его там поймать и позвонить, если у нее это получится. Джулия положила трубку и стала нетерпеливо расхаживать по комнате, пока резкий звонок не вернул ее к телефону. Она положила трубку, разочарованно пробормотав слова благодарности. Найджел ушел из суда и не возвратился в контору. Своего клерка он предупредил, что вечером его дома не будет.
   Джулия с трудом подавила волну жалости к себе. Она догадывалась, где его можно найти, и после секундного колебания набрала номер Сильвии. Когда в трубке раздался хрипловатый голосок, у Джулии по спине побежали мурашки, и с огромным трудом она заставила себя говорить спокойно. Не желая кривить душой и задавать неискренние вопросы о здоровье и благополучии, она сразу же заговорила о деле.
   — Я пыталась связаться с Найджелом. Это крайне важно.
   — Зачем же звонить мне? Я не видела его с начала судебных слушаний.
   Губы Джулии сжались, она прекрасно знала, каких слов хотела от нее добиться Сильвия. Но было не время для гордости, и она ответила негромко:
   — Уверена, что вы его увидите сегодня, и прошу передать ему сообщение.
   — Почему бы вам не позвонить попозже? — холодно предложила Сильвия.
   — Я не смогу. В семь у меня встреча с Конрадом.
   — Ну так оставьте ему записку или что-нибудь в этом роде.
   Джулия с трудом сдержалась.
   — Я конечно же это сделаю, но не знаю, зайдет ли Найджел домой или сразу же пойдет к вам.
   — Надо признаться, все это звучит довольно захватывающе, — протянула Сильвия. — И в чем срочность — там у вас шпионы или что-нибудь в этом роде?
   Джулия проигнорировала ее сарказм.
   — Это чрезвычайно важно. Надо кое-что передать Найджелу.
   — Ну хорошо. Скажите, что передавать.
   — Это довольно длинное сообщение. Наверное, будет лучше, если вы его запишете.
   — Право же, Джулия, я вполне могу запомнить.
   — Не сомневаюсь, но оно довольно запутанное. Будет надежнее, если вы его запишете. — Джулия дрожала от нетерпения, но в ее голосе звучала такая решимость, что Сильвия нехотя согласилась.
   — Ну хорошо, подождите минутку, я возьму ручку. — Прошло некоторое время, прежде чем она вернулась к телефону. — О'кей, я готова.
   — Запишите, что я была в Экстоне и почти точно знаю, как был обнаружен адрес и кто замешан в этом деле. Вы записали?
   — Конечно. Если это все, то нечего было поднимать такой шум. Это нетрудно запомнить.
   — Это еще не все, — проговорила Джулия. — Скажите Найджелу, что я буду в театре, но потом вернусь домой, и мне может понадобиться его помощь.
   — Помощь? Как это интригует! Скажите же, что происходит?
   — Не могу. Не забудьте передать это Найджелу, как только его увидите. Он обязательно должен быть дома ближе к ночи, иначе это будет опасно.
   — Опасно? — Голос Сильвии зазвучал громче. — Так вы пытаетесь заставить Найджела уйти отсюда пораньше, так?
   — Бога ради! Я не шучу! Даю вам честное слово.
   — Буду надеяться, — отозвалась Сильвия раздраженно.
   Джулия глубоко вздохнула. Она была рада знать, что Найджел скоро узнает о ее сообщении. Но ей надо поспешить. Время шло, и если она не хочет заставлять Конрада ждать, то ей пора было собираться.
   Через пятнадцать минут, войдя в ярко освещенный вестибюль отеля, Джулия увидела, что Конрад ее уже дожидается. Его глаза вспыхнули довольным блеском, когда он поймал ее руку.
   — Ты сегодня необыкновенно хороша!
   Она приветливо ему улыбнулась, и он провел ее к лифту, доставившему их в ресторан на верхнем этаже. У них не было времени на разговоры за обедом, и, несмотря на спешку, они вошли в театр, когда занавес уже поднялся. По сравнению с той драмой, которая развертывалась в жизни Джулии, пьеса казалась ей скучной, и она постоянно отвлекалась, поэтому заметила, что Конрад тоже чем-то обеспокоен и постоянно вертит в руках то кольцо с ключами, то программку.
   — Где ты хочешь поужинать? — спросил он, когда они пробирались через переполненное людьми фойе после окончания спектакля. — Ты сегодня так дивно выглядишь, что я не могу тебя отпустить.
   — Я бы хотела вернуться домой, Конрад. Я устала. Почему бы тебе не зайти к нам выпить чего-нибудь?
   — А господин и повелитель не будет возражать?
   — Не говори глупостей! Кроме того, Найджела сегодня нет дома.
   — Тогда я принимаю твое предложение. — Он взял ее под локоть. От прикосновения его теплых уверенных пальцев по ее телу пробежала дрожь.
   Когда они подъехали, окна соседних домов были темными. Только в их доме они светились теплым розовым светом. Зная, что Хильда и миссис Хамфри уже спят, Джулия достала ключ и отперла дверь. В холле горела только одна лампа, образуя круг света на полу и отбрасывая длинные тени на стены и уходящую в темноту лестницу.
   Бросив накидку на стул, Джулия прошла с Конрадом в гостиную и включила свет.
   — Налей себе сам, хорошо? У меня никогда не получается правильно разбавить виски содовой или водой.
   — Я выпью бренди, — засмеялся он, подходя к буфету. — Что будешь ты?
   — Спасибо, ничего.
   — Ты так мало пьешь! Следи за собой, а то станешь трезвенницей. — Он щедро налил себе бренди и подошел к камину. — Кажется, что мы так давно не были вместе!
   — Не больше двух недель.
   — Мне они показались месяцами, — отозвался он резко. — Когда бы я тебе ни звонил, ты была занята. Что случилось? Тебе нравится играть роль примерной женушки при своем муже?
   — Нисколько. Но Найджел уставал, проводя все дни в суде, и мне казалось правильным быть дома на тот случай, если я ему понадоблюсь.
   — Разве это не привилегия миссис Эрендел? Или ты пытаешься присвоить ее себе?
   — Не говори глупостей. — Джулия подошла к зеркалу, делая вид, что поправляет прическу. — Ты знаешь мои чувства к Найджелу.
   — Я в этом не уверен. — Конрад подошел к ней сзади, положил руки на плечи и наклонил голову так, что его губы коснулись ее шеи.
   — Ты сегодня так хороша, дорогая, или я тебе уже об этом говорил? — Их взгляды встретились в зеркале. — Никакой портрет не мог бы быть так прекрасен, как твое отражение, и это зеркало — идеальная для него рама.
   — Зеркала — полезная вещь, правда? — спросила она, и ее тон заставил его вопросительно на нее посмотреть.
   — Что ты хочешь сказать?
   У нее на шее забилась жилка.
   — Только то, что зеркала нужны не только для того, чтобы видеть собственное отражение. — Она отступила на шаг. Внутри нее все дрожало от тревожного предчувствия.
   На губах Конрада появилась снисходительная улыбка.
   — А для чего еще?
   — Чтобы посмотреть на вещи в зеркальном отражении. — Она решительно повернулась к нему. — Когда я училась в школе, у нас была игра под названием «шифры». Какая-нибудь девочка должна была составить шифр, а остальные его разгадывали.
   — Как увлекательно! — сказал он полунасмешливо. — Но к чему ты это рассказываешь? Мне нет дела до твоего прошлого — меня интересует только твое будущее.
   — Мне кажется, это тебя тоже заинтересует. — Джулия крепко сжала руки, чтобы они не дрожали. — Однажды мне пришла в голову блестящая идея. Я написала послание чернилами и, пока строчка была еще влажной, приложила к ней чистую промокашку. Результат не поддавался расшифровке, пока его не подносили к зеркалу.
   На мгновение глаза Конрада сузились, но в остальном выражение его лица не изменилось.
   — Право же, дорогая, мне нисколько не интересны игры, в которые ты играла ребенком.
   — А я думала, интересны — ведь ты и сам сыграл в эту игру десять дней назад!
   Минуту он оставался неподвижным, потом бросил недокуренную сигарету в камин и повернулся к ней, заложив руки за спину.
   — Хватит ходить вокруг да около, Джулия. Говори, на что ты намекаешь.
   — Не притворяйся, что не понял. — Она уселась на диван, чтобы не было заметно, что у нее дрожат коленки. — Десять дней назад Найджел привел домой одного человека — пожилую женщину, которую ему надо было спрятать, пока она не понадобится ему в качестве свидетельницы на суде, который сейчас идет. Я предложила отправить ее к моей старой няне. Я написала няне в тот же вечер и промокнула письмо чистой промокашкой, которая лежала на столе в библиотеке. Найджел хотел, чтобы местопребывание этой женщины осталось в тайне, потому что ей угрожали, по всей видимости человек, которому больше всего следовало опасаться ее показаний.
   Джулия замолчала и посмотрела на Конрада, но его лицо ничего не выражало.
   — Продолжай, Джулия, ты явно не успокоишься, если не доведешь эту сцену до конца так, как тебе этого хочется.
   — Хорошо. Кто-то узнал, где находится эта женщина. Единственный, кому это было нужно, — человек, который хотел заставить ее молчать. — Она посмотрела на него прямо и решительно. — Этот человек — ты.
   Если она ожидала от него какой-нибудь определенной реакции, ее постигло разочарование: он расхохотался.
   — Ну, будь я проклят! И вся эта мелодрама вела к этому?
   — Запугать женщину до полубезумия — это не мелодрама, Конрад.
   Уинстер сунул руку в карман и достал портсигар. Он предложил его Джулии, но та отрицательно покачала головой. Тогда он достал сигарету и не спеша закурил.
   — Поскольку ты рассказала мне все так подробно, милая, может, ты объяснишь, как я узнал ее адрес?
   — Я уже сказала тебе, что промокнула письмо, а потом и конверт чистой промокашкой. Отпечаток написанного оказался, должно быть, достаточно четким, так что его можно было прочесть, поднеся к зеркалу.
   — Понятно. И ты считаешь, что это сделал я? Когда?
   — Когда заехал за мной на следующий день. Ты вышел навстречу мне из гостиной, и я решила, что ты все время был там. Только сегодня утром я узнала от Хильды, что сначала она провела тебя в библиотеку. У тебя не было причин уходить оттуда, но когда ты увидел адрес, то решил, что будет удобнее, чтобы я нашла тебя в гостиной.
   — Честное слово, Джулия, ну и фантазия же у тебя! Нехорошо с твоей стороны пытаться сделать меня героем мелодрамы, в которой я пока еще даже не разобрался. Может, ты скажешь мне, что произойдет в следующем действии, или я должен сам догадаться?
   — Скажу, — ответила она негромко. — Я обращусь в полицию.
   — И что ты скажешь? Что думаешь, опираясь на какую-то недоделанную игру, в которую играла в детстве, что я отправился в Экстон и довел Мэри Энсли до сумасшествия?
   Джулия, как коршун, вцепилась в эти слова.
   — Откуда ты знаешь, как ее зовут?
   Он резко втянул в себя воздух, потом медленно выдохнул.
   — Где-то прочел, что твой муж собирается…
   — Не мог ты этого прочесть! — прервала она его. — Имя Мэри Энсли не упоминалось в газетах. Никогда!
   Последовала долгая пауза. Затем Конрад швырнул сигарету в огонь и повернулся к ней:
   — Ты наблюдательная женщина, Джулия. Я всегда знал, что ты необыкновенно красива, но никогда не думал, что ты так умна. Похоже, я тебя недооценивал. Настоящий маленький сыщик, а? Твой муж-юрист гордился тобой, когда ты рассказала ему, как разложила все по полочкам?
   — Я ему еще ничего не сказала.
   Едва Джулия произнесла эти слова, как поняла свою ошибку: лицо Уинстера осветилось торжеством.
   — Тогда об этом знаем только ты да я? — сказал он. — Это не очень умно с твоей стороны, а?
   — Не пытайся меня запугать, Конрад.
   — Я не пытаюсь, милая моя. Я уже тебя испугал! Ты трусишь, Джулия, и правильно делаешь. Я мечтал жениться на тебе с того момента, как увидел тебя, но, когда речь идет о моей безопасности, я не дам — да, да, не дам — чувству помешать мне.
   — Ты собираешься и меня довести до сумасшедшего дома?
   — Нет. Ты не того пошиба, что Мэри Энсли. Насчет тебя у меня есть мысль получше. Фарнхэм знает, как ты была несчастна в последнее время, — что может быть естественней, чем твое решение покончить со всем этим? В твоей спальне есть балкон, не так ли? Я никогда не признавал балконов на верхних этажах — они могут быть опасны, особенно такие узенькие, как твой. И даже если бы не могло быть речи о самоубийстве, там легко может произойти несчастный случай. Знаешь, как это бывает: ты возвращаешься домой поздно вечером, решаешь подышать свежим воздухом, слишком сильно наклоняешься через перила, и… — Он сделал паузу, а потом мягко закончил: — Сама видишь, это будет совсем нетрудно.
   Сердце Джулии билось так болезненно, что трудно было дышать. Где Найджел? Ведь он давно должен был получить сообщение от Сильвии! Но хотя она прислушивалась, надеясь услышать его шаги, дом был молчалив, как могила. А что, если Найджел не поверил в срочность ее просьбы? Если подумал, как и Сильвия, что это просто уловка, чтобы заставить его вернуться домой? «Боже мой, пожалуйста, — молилась она, — пусть он поскорее вернется! Поскорее… иначе будет слишком поздно».
 
   Выйдя из зала суда, Найджел не мог и думать о возвращении в контору или домой. Он добился того, чтобы дело отложили на два дня, но продолжать работу казалось ему абсолютно бесперспективным. Если Мэри Энсли не сможет дать показания против Уинстера, ему потребуется не меньше полугода, чтобы добиться его осуждения.
   Сев в машину, он решил уехать из Лондона. Может, подышав свежим воздухом за городом, он сможет рассуждать более здраво. Машинально он выбрал западное направление. Постепенно городские дома сменились зеленью, и он нажал на акселератор. Ветер свистел над капотом, вибрация двигателя пронизывала его тело. Он сосредоточенно вел машину почти целый час, потом остановил ее на пустынном проселке. Там он зажег сигарету и вернулся к мыслям, которые гнал от себя уже целые сутки.
   После того как он обвинил Джулию в том, что она предала Мэри Энсли, он заставил себя не думать об этом. Это было довольно легко сделать, пока он был в суде, но теперь, когда он расслабился, стало невозможным. Он и сейчас ясно представлял, как она стояла перед ним накануне вечером. При его словах она словно окаменела, дивное лицо побледнело и выразило изумление. Когда же она выбежала из комнаты, его первой мыслью было последовать за ней и взять обратно свои слова, но слепая ярость остановила его. Он мог думать только о несчастной женщине, превратившейся в страдающее существо, к которому, возможно, уже никогда не вернется разум.
   Весь день мысль о том, что, придя домой, он увидит Джулию, наполняла его ужасом. И импульсивно он решил навестить Сильвию. Ее образ светлым пятном сиял на темном горизонте его жизни. Ее радость от того, что она услышит его голос после нескольких недель молчания, была ему лестна, и, зная, что она его ждет, он развернул машину и поехал обратно в Лондон. Пока он решил не думать о Джулии, а когда его гнев уляжется, он сообразит, как быстро и без огласки добиться признания их брака недействительным. Какая глупая трата жизней, подумал он горько. Но из-за Мэри Энсли он не видел возможности этого избежать.
   Не успел еще смолкнуть звонок, как Сильвия уже открыла дверь.
   — Как чудесно видеть тебя, Найджел! — Она провела его в гостиную. — Садись, я налью тебе.
   Она умело смешала мартини, подала ему и молча смотрела, как он пьет.
   — Хочешь еще?
   — Нет, спасибо. Я весь день не ел, так что это будет ни к чему.
   — Бедняжка мой дорогой, да ты умираешь от голода! Я поскорее подам обед.
   Она вышла из комнаты, и он услышал, как она быстро что-то делает на кухне. Послышался звон посуды и негромкое проклятие, когда что-то упало на пол.
   — Тебе помочь? — спросил он.
   — Нет, спасибо, все готово. — С этими словами она вкатила в комнату сервировочный столик и быстро расставила блюда на нарядно накрытом столе. — А вот и еда! — улыбнулась она.
   Когда обед был уже наполовину съеден, и великолепные оссо букко и рислинг оказали на Найджела свое действие, Сильвия начала осторожно расспрашивать его о причинах беспокойства, которое столь ясно отражалось в его поведении.
   — Я не хочу допытываться, — добавила она поспешно, — но тебя явно что-то тревожит, и если ты сможешь об этом поговорить…
   — Разговоры не помогут, — ответил он. — Все кончено.
   — Может быть. Но ты все еще об этом думаешь. Ты не хочешь, чтобы я знала?
   Она казалась такой огорченной, что он взял ее за руку:
   — Конечно хочу. Расскажу после обеда.
   Поев, они устроились перед огнем. Сильвия положила голову ему на плечо, и Найджел медленно пересказал ей события последних недель, разъяснив подробности дела, над которым работал, и то, как оно помогло ему раскрыть валютное мошенничество, над которым уже больше года безрезультатно бился Скотленд-Ярд.
   — Я чисто случайно узнал, кто руководит всем этим делом, — сказал он. — Сегодня я собирался вскрыть это дело на суде. К сожалению, свидетельница, на которую я рассчитывал, не смогла явиться, так как совсем расклеилась. Теперь я не уверен, что вообще смогу когда-либо использовать ее, даже если она поправится.
   Сильвия подняла голову и посмотрела на него:
   — Почему?
   — Если я представлю свидетельницу, которая была в сумасшедшем доме, адвокат противной стороны меня просто съест, — сказал он сухо.
   — Не говори, что собирался вызвать кого-то, кто признан умалишенным! — воскликнула она.
   — Когда я собирался ее использовать, она сумасшедшей не была.
   Голос НайджеЛа звучал так резко, что Сильвии стало ясно, он рассказал ей не все, но по его лицу она поняла, что будет неразумным расспрашивать его об этом, и вместо этого она задала другой вопрос, который ее очень занимал:
   — И кто стоит за этим мошенничеством — или ты не можешь мне сказать?
   Он поколебался.
   — Это должно остаться между нами.
   — Конечно.
   — Конрад Уинстер.
   Сильвия искренне изумилась.
   — Ты шутишь!
   — Зачем мне шутить о таких серьезных делах? Нет, милая, у меня есть неопровержимое свидетельство того, что именно он был главным двигателем обширнейшей спекуляции акциями и валютой на протяжении нескольких лет. Но мое доказательство должно было опираться на показания Мэри Энсли.
   — Насколько я понимаю — это женщина, угодившая в сумасшедший дом?
   — Да.
   Кратко он объяснил ей, почему мисс Энсли пришла к нему и как он согласился отправить ее в Экстон к няне Джулии.
   — Но Уинстер узнал, где она, — закончил он, не объясняя, как это произошло, — и так напугал, что она совершенно обезумела.
   — Так вот что имела в виду Джулия, когда… — Сильвия остановилась, но было уже слишком поздно.
   — Когда ты говорила с Джулией? — резко спросил Найджел.
   — Сегодня ближе к вечеру. Она мне позвонила.
   Зная, что обе женщины недолюбливают друг друга, он продолжал расспросы:
   — Зачем?
   Сильвия опустила глаза. Она не собиралась передавать Найджелу слова Джулии, но теперь сказала так много, что было невозможно сохранить их в секрете. Ей осталось только приуменьшить значение звонка.
   — Почему Джулия тебе звонила? — повторил Найджел.
   — Она хотела узнать, придешь ли ты сегодня ко мне. Ты знаешь, как ей не нравится наша дружба.
   Смутившись, он не ответил, а Сильвия снова прижалась к его плечу и начала поглаживать его руку.
   — Так чудесно, что ты здесь, — прошептала она. — Когда ты перестал приходить, в эти последние две недели, я подумала, что ты на меня обиделся…
   — Извини, — сказал он рассеянно, — но я был так занят, что не…
   Он замолчал, не договорив, Сильвия продолжала гладить его руку.
   — Теперь я это знаю. А тогда я была расстроена. Но это не имеет значения, раз ты здесь.
   Найджел по-прежнему почти не слышал слов Сильвии. Какая-то ускользающая мысль не давала ему покоя, и он знал, что не сможет расслабиться, пока четко ее не сформулирует. Сильвия была последним человеком, которому могла позвонить Джулия, и конечно же не для того, чтобы узнать, не проведет ли он вечер у нее. Нет, она была слишком горда для этого. Для разговора с Сильвией должна быть другая причина.
   — Что на самом деле сказала тебе Джулия, когда звонила?
   — Повторяю, просто хотела узнать, придешь ли ты сюда.
   Он минуту поразмыслил и потом неожиданно произнес:
   — Она хотела связаться со мной?
   Сильвия поняла, что на такой прямой вопрос нельзя соврать.
   — Она сделала вид, что хочет. Уверена, на самом деле ей ничего не было нужно, но она не может вынести, чтобы кто-нибудь другой…
   — Что она сказала? — прервал он Сильвию.
   — Что-то об Экстоне… Ах да, я ведь записала! Собиралась передать тебе, но совершенно об этом забыла.
   — Дай-ка я посмотрю. — Его голос прозвучал жестко, и Сильвия поспешно принесла полоску бумаги, на которой записала сообщение Джулии. Когда он прочел, краска сбежала с его лица и оно стало восковым.
   — Как же ты не передала мне записку сразу же, когда я пришел?
   — Не думала, что это так важно.
   — Но когда я рассказал тебе о деле и о том, что подозреваю Уинстера, разве ты не поняла, насколько это важно?
   — Боюсь, что нет. Тебе-то легко разложить все по полочкам, дорогой, но я и правда считала, что Джулия просто сочинила эту смехотворную историю, только чтобы заставить тебя отсюда уйти.
   — Нисколько. — Он встал. — Мне следует вернуться домой. Разве ты не почувствовала страха за ее словами?
   — Никакого страха не было, одна ревность! Неужели ты не знаешь, что Джулия хотела бы нас поссорить? Если ты сейчас уйдешь, ты ей подыграешь.
   — Не глупи.
   — Это ты глупишь! — взорвалась она. — Стоит Джулии позвать, и ты бежишь к ней как собачонка!
   Понимая, почему Сильвия так рассердилась, Найджел обхватил ее лицо ладонями:
   — Пожалуйста, Сильвия. Это несерьезно. Если бы ты подумала хоть минутку, ты бы поняла важность этого сообщения. Теперь, когда я его получил, должен поскорее вернуться.
   — Если Джулия с Конрадом, ты ей не нужен. Может быть, она вызывает тебя, чтобы от тебя избавиться!
   Эти слова остановили Найджела на полпути к двери.
   — Что ты хочешь сказать?
   — Ты и сам бы это увидел, если бы не был слеп! Джулия вышла за тебя замуж, потому что ненавидела тебя — ненавидит и сейчас! Почему ты так уверен, что она не знает правду о Конраде? Ты единственный человек, которому известно, чем он занимается. Они понимают, что, даже если эта мисс, как ее там, и попала в сумасшедший дом, ты не успокоишься, пока не засадишь Конрада в тюрьму.
   — Ты что, действительно хочешь сказать, что Джулия и Конрад попытаются от меня избавиться? — негромко спросил Найджел.
   — Да! Найджел, я говорю, что думаю. Принимай это как хочешь.
   — Не приму. — Найджел вышел в холл и взял со стула свое пальто. — Я не считаю, что Джулия способна на убийство.
   — Она дочь человека, который разорил тысячи людей ради наживы. Если ты думаешь, что она не такая же, ты ненормальный!