Ли Роберта. Мой любимый враг

   — Нет, Конрад, нет! Я не могу!
   Уинстер достал платок и вытер губы.
   — Ты могла бы ответить, если бы захотела, — сказал он тихо. — Мне следовало давным-давно поцеловать тебя так. Если бы я это сделал, все пошло бы по-другому. Я предлагаю тебе, Джулия, то, что никогда не предлагал ни одной женщине. Я могу дать тебе все, что может Фарнхэм, и гораздо больше. Ты всегда была честной со мной — это одно из твоих свойств, которым я восхищаюсь, — и я буду с тобой так же честен. Ты не можешь жить в одном доме с таким привлекательным мужчиной, как Фарнхэм, — а я не буду спорить, что он привлекателен, — чтобы между вами ничего не произошло. Это звучит банально, но половое влечение всегда банально. Тебе надо порвать с ним сейчас же. Если ты этого не сделаешь, будет слишком поздно.
   — Я не животное, — сказала она сердито. — Ты говоришь так, будто невозможно управлять собой.
   — Я реалист не только в том, что касается Фар-нхэма и тебя, но и в том, что касается меня. Я люблю тебя и не хочу ждать до бесконечности.
   — Кроме тебя, у меня никого нет. Если ты лишишь меня своей дружбы…
   — Я не дружбу тебе предлагаю, — возразил он напрямую. — Твоя беда в том, что ты еще не поняла, что нельзя гнаться за двумя зайцами. Ты хочешь сохранить свой бессмысленный брак и в то же время утешаться мыслью, что в случае чего я всегда рядом. Нет, этого не будет. Я не мальчишка, и ты не можешь требовать, чтобы я ждал, не будучи уверен, что ты приняла решение получить от Фарнхэма свою свободу и выйти замуж за меня. — Джулия хотела его прервать, но он ее не слушал. — Я дал тебе возможность осуществить твою жалкую месть, потому что считал, что иначе это чувство будет преследовать тебя всю жизнь. Но ты достаточно поиграла с огнем, и пора взглянуть в лицо действительности.
   — Что ты хочешь сказать?
   Он наклонился вперед:
   — Поначалу ты, может быть, и причинила Фарнхэму боль, но не обманывай себя мыслью, что это будет продолжаться вечно. Насколько я могу судить по вчерашнему вечеру, он вскоре позволит Сильвии Эрендел залечить его раненое самолюбие.
   Еще ощущая поцелуи Найджела на своих губах, Джулия хотела протестовать, но она понимала, что это значило бы согласиться с тем, что Конрад прав, а она не хотела этого делать. Однако его слова пробудили ее сомнения в том, что Найджел действительно продолжал любить ее. Может, он уже начинает обращать свои чувства к другой женщине? А его поцелуи прошлой ночью были лишь результатом тесного контакта и напряженности, которая все росла между ними в те месяцы, что они прожили в одном доме при столь неестественных обстоятельствах?
   Зная, что Конрад ждет ее ответа, она заставила себя заговорить:
   — Мне кажется, ты делаешь слишком много неверных допущений. Согласна, мне не следовало выходить за Найджела. Не потому, что мне жаль, что я причинила ему боль, — добавила она поспешно, — а потому, что я слишком себя связала. Если теперь он обратит свое внимание на женщину вроде Сильвии Эрендел, это будет доказательством того, что нанесенный мною удар был настолько сильным, что убил его любовь ко мне.
   — Разве ты не этого хотела? Или ты думала, что он будет любить тебя вечно?
   — Никакая любовь не длится вечно, — ответила она.
   — Тогда уходи от него сейчас же.
   — Я сделаю это, как только смогу. Но я обещала Найджелу повременить и от своего слова не откажусь.
   — Почему необходимо ждать?
   — Потому что его только что избрали в парламент, а признание брака недействительным вызовет скандал.
   — Я бы считал, что это как раз то, что надо. У меня складывалось впечатление, что ты хотела причинить ему вред.
   — Да, но только в частной жизни. Я не хочу сломать его карьеру.
   — Почему? Если бы он не был адвокатом…
   — Знаю. — Она вздохнула. — Я не логична. Но существуют вещи, которых я сделать не могу. Раньше, может быть, и я смогла бы, но не сейчас. Мстить нехорошо. Ты был прав, Конрад. Это лишило меня самоуважения.
   — Лучший способ вернуть его — это выйти за меня замуж, — сказал он, чуть заметно улыбнувшись. — Если ты это сделаешь, то больше не будешь чувствовать, что предала память отца. Подумай о том, что я сказал, Джулия. Я скоро потребую от тебя ответа.
 
   Найджел вернулся из конторы, по-прежнему намереваясь обсудить с Джулией сложившуюся ситуацию. Он не мог сосредоточиться на работе, и это напоминало ему то время, когда он впервые увидел ее. Джулии все еще не было дома. Подошло время обеда, и он начал волноваться, не случилось ли с ней чего-нибудь. Он попросил задержать обед на полчаса, но она не появилась, и он сел за стол один. Беспокойство лишило его аппетита, и он только передвигал еду по тарелке да отпил глоток вина. Было уже почти девять, когда он услышал звук отпираемой двери. Через несколько секунд она вошла в столовую.
   — Извини, что я опоздала, — сказала она, запыхавшись. — Конрад и я поехали покататься после ленча, и на обратном пути у нас лопнула шина.
   — Я скажу Хильде, чтобы она принесла тебе поесть.
   — Спасибо, не беспокойся. Было уже так поздно, что мы решили пообедать в придорожном ресторанчике, пока меняли колесо.
   — Ты могла бы по крайней мере позвонить. Я думал, с тобой что-нибудь случилось…
   — Извини, я не подумала… — Она повернулась к двери. — Пойду переоденусь.
   Ее остановил его голос:
   — Будет лучше, если ты больше не станешь встречаться с Уинстером.
   Она резко повернулась:
   — Что ты имеешь в виду?
   — То, что сказал. Думаю, тебе не следует встречаться с Уинстером. Если бы кто-то из моих знакомых увидел вас там, они могли бы это неправильно истолковать.
   — Только человек с грязными мыслями мог бы это сделать!
   — Твоя наивность делает тебе честь, — сказал он сухо и, видя, что она покраснела, вышел из себя. — Пока ты остаешься моей женой, я не желаю, чтобы с нашим именем был связан скандал!
   — Ты не имеешь права мешать мне дружить с кем бы то ни было.
   — Я имею на это право.
   — Да, но не имеешь возможности его осуществить. Я буду встречаться с кем захочу, когда только пожелаю. — Она открыла дверь. — А теперь извини, я пойду к себе.
   Оставшись один, Найджел раздраженно бросил салфетку на стол и, отправившись в кабинет, налил себе виски с содовой. Внезапно ему захотелось забыть обо всем, что произошло в последние несколько месяцев, и поговорить с кем-нибудь приветливым, и чутким. Только так он сможет забыть женщину наверху, которая причинила ему столько боли. И он набрал номер Сильвии.
   Она сразу же подошла к телефону и, казалось, была неизмеримо рада слышать его голос.
   — Я подумал, будешь ли ты дома, если я зайду сегодня, — сказал он без всяких предисловий. — Я просмотрел свои записи и увидел, что в течение недели не смогу принять тебя в конторе. Но если тебе удобно, сейчас я свободен.
   — Чудесно! Меня всегда пугают конторы адвокатов, я с большим удовольствием буду обсуждать свои дела у себя дома.
   — Хорошо. Я скоро буду у тебя.
   Он положил трубку и, не дав себе времени на размышления, быстро вышел из дому.
 
   Джулия так и не узнала бы, где Найджел провел вечер, если бы Сильвия не позвонила на следующий день и не передала через Хильду, что он оставил у нее какие-то бумаги, которые обещал посмотреть дома на досуге. Увидев записку у телефона, Джулия изумилась уколу ревности, пронзившему все ее существо. Действительно ли Найджел заходил к Сильвии по делу или это было лишь предлогом? Скорее всего, повод придумала сама Сильвия, однако Джулия не знала, было ли прекрасной вдовушке трудно убедить Найджела зайти к ней?
   В тот вечер она рано спустилась к обеду и, когда Найджел вошел в столовую, сама передала ему сообщение о звонке Сильвии. Он взял записку, коротко поблагодарив ее, и порвал сразу же, как прочел. Джулия скрытно наблюдала за ним во время обеда, но его лицо, как всегда, ничего не выражало, а разговор был таким же вежливым и бессодержательным, как обычно в присутствии Хильды. Только когда Джулия поднялась, закончив есть, он сдержанно попросил ее снова сесть.
   Она остановилась у стула, но не села.
   — Если это о моих встречах с Конрадом…
   — Нет, не об этом. Что касается моих вчерашних слов — можешь о них забыть.
   — Ты больше не считаешь, что это может вызвать сплетни? — спросила она с иронией.
   — Я, наверное, был слишком резок. Но все же предпочел бы, чтобы ты не встречалась с ним в уединенных ресторанчиках вечером в выходные дни.
   Она вспыхнула.
   — Если это все…
   — Не все. Я не об этом собирался с тобой поговорить. Я открыл в банке счет на твое имя и перевел на него деньги.
   — Мне не нужны деньги, — сказала она ледяным голосом. — Денег, которые ты даешь на хозяйство, вполне хватает для того, чтобы я покупала все, что нужно.
   — Возможно. Но их недостаточно для того, чтобы ты одевалась достойным образом.
   Лицо ее горело.
   — Ты недоволен моими туалетами?
   — Для того малого количества приемов, которые мы до сих пор устраивали, ты одеваешься вполне удовлетворительно.
   — Нельзя ли не говорить, как на суде? — Не успела она произнести эти слова, как уже пожалела: она не хотела, чтобы он понял, что ему удалось вывести ее из равновесия.
   — Мне жаль, если мои слова тебя раздражают, — ответил он чопорно. — В последнее время наше общение было столь ограниченным, что я забываю, что ты не одна из моих коллег. Как бы то ни было, я открыл этот счет не из соображений филантропии, а потому что, будучи моей женой, как ты сказала это сама в день нашей свадьбы, должна быть на высоте положения.
   — Я сказала, что мы будем сохранять видимость семейной жизни!
   — Я рассматриваю это как одно и то же. — И добавил с неожиданным юмором: — Ты, должно быть, чуть ли не единственная женщина в мире, которая отказывается от денег на платья!
   — У меня масса одежды!
   — Тебе нужна новая. Мы скоро получим несколько приглашений на обеды, и я хочу, чтобы ты хорошо выглядела. Кроме того, скоро я выступаю в парламенте со своей первой речью и буду просить тебя при этом присутствовать.
   — Поаплодировать тебе?
   Он бросил на нее испепеляющий взгляд.
   — Обычно при этом присутствуют жены и ближайшие родственники, и мне хотелось бы, чтобы ты выглядела как можно лучше.
   — Ты превращаешь меня в манекен!
   — Но я ведь не могу называть тебя женой.
   Наступило напряженное молчание. Наконец Найджел встал.
   — Деньги переведены, чтобы ты их тратила. Я уверен, Деспуа будет рад увидеть тебя в качестве покупательницы.
   — Это может обойтись тебе дороже, чем ты рассчитываешь!
   — Я думаю, у тебя немало недостатков, Джулия, — ответил он, — но в их число не входит мотовство. — Он подошел к двери. — Я не буду пить кофе, у меня встреча с Сильвией.
   — Ты часто занимаешься делами так поздно?
   Одна его темная бровь удивленно изогнулась.
   — Уж не пытаешься ли ты теперь диктовать мне?
   — Ничуть. Только напоминаю тебе, что сплетни могут вызвать не только мои поступки, но и твои.
   Она молча проплыла мимо него, но когда оказалась в гостиной, то с трудом сдержала слезы досады из-за того, что вышла из себя. Впереди ее ждал вечер, длинный и скучный, и она подняла телефонную трубку и набрала номер Конрада.
 
   В течение следующих недель Найджел часто виделся с Сильвией. Постепенно он начал приглашать ее в рестораны, куда они ходили до ее отъезда в Южную Америку. Он был достаточно умен, чтобы понять, что им руководит: он хотел повернуть время вспять, вернуть ту жизнь, что вел, пока не встретился с Джулией.
   Понимая причины его поведения, Сильвия ликовала. Но она тщательно скрывала от него свои чувства, руководствуясь золотым правилом «поспешай медленно», для того чтобы снова утвердиться в его жизни. Ей, конечно, любопытно было бы знать, почему он перестал делать вид, что в его семейной жизни все благополучно, но ей хватило хитрости ни о чем не спрашивать.
   Прошел месяц, и его посещения Сильвии стали регулярными. Она жила в маленькой квартирке неподалеку от Слоун-сквер, и, переступая ее порог, он чувствовал умиротворение.
   Он особенно остро ощутил это, придя к ней однажды вечером после на редкость утомительного дня в суде. Она открыла ему дверь, и он понял, какая сильная привязанность приводит его сюда. Бросив пальто и перчатки на стул в прихожей, он вошел в большую гостиную с низким потолком. В камине приветливо потрескивали дрова, отбрасывая отблески пламени на парчовый диванчик, стулья и пестрые коврики на темном паркете. Пара современных гравюр украшала стены, а низкие вазы с цветами придавали комнате еще более красочный вид.
   Он привычно налил себе вина и с рюмкой в руке уселся перед камином.
   Сильвия примостилась рядом. Некоторое время она молчала, ожидая, пока его суровое лицо смягчится. Потом нежно взяла его руку и погладила.
   — Дорогой мой, ты совершенно измучен. У тебя был ужасный день?
   — Довольно тяжелый. Защитник попался хитрый, как дьявол.
   Его голос звучал подавленно. Она украдкой взглянула на него, подумала мгновение и решила действовать.
   — Ты слишком много работаешь, дорогой. Тебе просто необходимо уехать куда-нибудь отдохнуть.
   — Вот уж чего мне не нужно. Ничего целый день не делать и только думать… — Он внезапно замолчал и залпом осушил рюмку.
   — Почему ты боишься, что у тебя будет время думать? — спросила она мягко. — В твоем теперешнем состоянии я считала бы, что это тебе нужнее всего.
   Удивившись, он повернулся к ней. Она твердо встретила его взгляд, давая понять, что ожидает продолжения разговора. Но он ничего не сказал, и она, решив, что не может, чтобы ее слова остались без ответа, ринулась в бой.
   — Посмотри на себя в зеркало, Найджел. Если твое отражение скажет, что ты — счастливо женатый человек, у которого не закончился медовый месяц, я съем все свои шляпки!
   Последовало долгое напряженное молчание. Потом Найджел встал и подошел к камину. С минуту он барабанил пальцами по каминной доске и, решившись, повернулся к ней:
   — Я не счастливо женатый человек. Совсем напротив. — Произнеся эти слова, он почувствовал облегчение. Он не знал, что заставило его признаться Сильвии в том, что он намеревался держать в секрете. Знал только, что, когда наконец сделал это, у него с плеч свалился тяжелый груз. Может, ему нужно было сочувствие и понимание человека, который хорошо к нему относится.
   — Ты удивлена?
   — Немного, — соврала она. — А это не просто ссора двух влюбленных?
   — Нет, уж точно не это, — сказал он горько. — Мой брак — лишь видимость.
   Эти слова были для нее такой неожиданностью, что ей не удалось скрыть изумления. Она подозревала, что Найджел несчастен — иначе он не приходил бы к ней так часто, — но никогда не думала, что его брак был пустой комедией.
   — Об этом еще кто-нибудь знает? — спросила она.
   — Нет. Я не стремлюсь афишировать это.
   — Невероятно! Как в викторианских романах. Никогда не подумала бы, что подобное может происходить сейчас. — Она взглянула на него. — Что случилось?
   — Какое это имеет значение? — Ответ его прозвучал резко.
   Она постаралась, чтобы голос ее был мягким и сочувственным.
   — Ты собирался… Я хочу сказать: ты этого не ожидал?
   — Меньше всего. Я любил Джулию. Она была воплощением всего, о чем я мечтал.
   Эти слова змеей заползли в душу Сильвии, и так уже полную яда.
   — Извини меня, Найджел, но, по-моему, безумием было на ней жениться. Ты ее почти не знал. Вы не принадлежали к одному кругу. Это не могло не вызвать осложнений.
   — Ты очень старомодна, — сказал он удивленно. — Никогда бы не подумал, что ты — сноб.
   — Это ничего общего не имеет со снобизмом, — возразила она поспешно. — Я просто смотрю на вещи реально. Ты умный, очень образованный человек, и тебе нужна жена, с которой можно разговаривать, а не только целоваться.
   Неожиданно он невесело улыбнулся:
   — Если можно целоваться, не нужно разговаривать.
   — А ты не делаешь ни того ни другого?! — Испугавшись, что зашла слишком далеко, она изменила тактику. — Может, у вас с Джулией все еще наладится? Может, это просто стеснительность. Я и сама изо всех сил старалась с ней подружиться, но она на это никак не реагировала. Возможно, это свойственно ее натуре?
   — Не думаю. Этот брак был ошибкой. Только и всего.
   Сильвия чуть не замурлыкала от радости и грациозно скользнула к нему.
   — Найджел, ты заслуживаешь того, чтобы быть счастливым. Я хотела бы как-то тебе помочь…
   Он сжал ее руку.
   — Мне очень помогло уже то, что я смог с тобой об этом поговорить.
   — Я не понимаю Джулию. Тебя так легко полюбить. Это ужасно, что ты так растрачиваешь свою жизнь. — Сильвия посмотрела на него широко открытыми глазами. — Джулия знает, что ты часто у меня бываешь?
   — Да.
   — Она не возражает?
   — С какой стати? — ответил он устало. — Мы на том этапе, когда каждый живет своей жизнью.
   — Почему же вы не расстанетесь?
   — По очень простой причине, — сказал он сухо. — Из-за моей карьеры.
   — Но если брак ненастоящий, ты можешь получить развод без всякой огласки.
   — Вопрос о разводе не стоит. — Его лицо стало еще более мрачным, чем мгновение назад. — В данных обстоятельствах я могу требовать, чтобы брак был признан недействительным. Но это вызвало бы еще больше кривотолков, чем развод. Могу себе представить, какие комментарии позволят себе бульварные газеты!
   — Но не можешь же ты сломать свою жизнь из-за карьеры!
   — Я и не собираюсь так поступать. Всего через несколько месяцев я смогу делать все, что захочу. Но сейчас нельзя, чтобы мое имя попало в газеты.
   — Ну, если тебе нет необходимости слишком долго ждать, я могу не тревожиться.
   Темная бровь удивленно поднялась вверх.
   — Тревожиться?
   — Конечно. — Она придвинулась к нему и прислонилась головой к его плечу. — Я уверена, что ты прекрасно владеешь собой, мой дорогой, но все же ты живой человек. Это не может долго продолжаться. Разве не наступит время, когда тебе захочется чего-то большего?
   — Что это значит?
   — Не притворяйся, что не понимаешь! — прошептала она и, встав прямо перед ним, обхватила его шею руками, наклонив его голову так, что их щеки соприкоснулись. Она была такая нежная и миниатюрная, ее тепло в этот момент воплощало в себе все, что он ждал от женщины. Его руки инстинктивно сомкнулись вокруг нее, и он нежно коснулся губами ее губ. Мгновение они оставались неподвижными, потом дрогнули и приоткрылись, и она прижалась к нему, отвечая на поцелуй со страстью, которой он не ожидал. Одинокий, отчаявшийся и отвергнутый, он не был бы обыкновенным смертным человеком, если бы не откликнулся на эту страсть. Они стояли, слившись в поцелуе, и взаимное желание соединяло их.
   Только когда Сильвия произнесла его имя дрожащим и невнятным голосом, он пришел в себя и, разжав ее руки, сомкнутые вокруг его шеи, отодвинулся от нее.
   — Я не должен был этого делать, Сильвия. Это несправедливо по отношению к тебе. Пока я не пойму, что я обо всем этом думаю, я…
   — Позволь, я помогу тебе понять. — Она положила руку на его рукав. — Тебе нужно, чтобы я все сказала прямо? Разве ты не знаешь, как я к тебе отношусь?
   Глядя в ее томные полузакрытые глаза, он испытал соблазн взять все, что она предлагает. Ее откровенное признание в любви не было для него сюрпризом: она никогда не скрывала, что он ей нравится. Но было бы неразумным менять их отношения, пока он не разрешит конфликт между ним и Джулией.
   — Ты мне отказываешь, да? — Голос Сильвии, полунасмешливый-полусерьезный, прервал его мысли.
   Он взял ее руку и поднес к губам.
   — Ты, наверное, сочтешь меня старомодным, если я скажу, что слишком тебя уважаю?
   — Не старомодным, а рыцарственным… и слишком добрым.
   — Это ты добрая. Все эти недели ты столько мне давала. Отчасти поэтому я не могу сейчас воспользоваться твоим предложением. — Он нахмурился. — Господи, как самодовольно это звучит! Я не хотел этого. Но…
   — Я знаю, что ты хочешь сказать, Найджел. И понимаю тебя лучше, чем ты думаешь. Как насчет ужина? У меня есть сандвичи с цыпленком и паштет.
   — А ты не хочешь пойти в ресторан?
   — Конечно нет! Лучше я попытаюсь тебя соблазнить! Сейчас я привезу столик.
   Найджел смотрел ей вслед, не веря своим глазам: страстная, пылкая женщина, которую он мгновение назад держал в своих объятиях, мгновенно превратилась в уверенную в себе хозяйку дома. Тем не менее он был рад, что она так прекрасно владеет своими чувствами. Если бы он мог сделать то же самое! Невозможно поверить, что Джулия по-прежнему имеет над ним власть.
   Возвращение Сильвии с сервировочным столиком заставило его вернуться в настоящее. За необыкновенно вкусной едой время пролетело так быстро, что он изумился, услышав, как часы на камине пробили двенадцать.
   — Не думал, что так поздно, — сказал он, вставая. — Ты слишком хорошая хозяйка, дорогая.
   — Все зависит от гостя! — Она озорно улыбнулась. — Обожаю, когда ты начинаешь говорить общепринятыми фразами. У тебя это получается прямо как у героя Джейн Остин.
   — Сегодня мое поведение было явно не на высоте. — Он поймал ее руку. — Я не имел права тебя целовать.
   — Имел. — Она вдруг по-дружески обхватила его руками за плечи. — Ты был лучшим другом Джеральда, Найджел, а не просто родственником. И это тоже сближает нас. Если твои приходы сюда могут тебе помочь…
   — Не разрешай мне занимать все твое время, — предупредил он ее. — Это несправедливо по отношению к тебе.
   — Разреши мне самой судить об этом. — Она проводила его в прихожую и открыла входную дверь. — До завтра?
   Его брови сдвинулись, но тут же вновь расправились.
   — Да, — сказал он негромко, — до завтра.
   Зная, что Найджел постоянно видится с Сильвией, Джулия гадала, сколько еще он будет тянуть с разводом. Что касается ее, то, чем скорее она окажется одна, тем лучше. Встречи с Найджелом напоминали ей о совершенной ею глупости, а она вполне могла бы обойтись без такого напоминания. Она знала, что развод выдвинет на первый план проблему ее отношений с Конрадом, но все же решила объясниться с мужем.
   Однажды в конце особенно скучного, ничем не заполненного дня она наконец-то собралась поговорить с ним об их будущем. Но ее планы не осуществились, так как он не появился к обеду. Ее раздражение усилило то, что она вынуждена была узнать о его отсутствии от Хильды.
   — Мистер Фарнхэм сказал, чтобы я не беспокоила вас и не подзывала к телефону, — извиняющимся тоном объяснила девушка. — Но он будет работать допоздна и просил не ждать его к обеду.
   Джулия была уверена, что Найджел с Сильвией. Значит, Конрад оказался прав. Если мужчине недоступна одна женщина, он достаточно быстро утешается с другой.
   Пообедав в одиночестве, она вернулась в гостиную и раскрыла книгу. Но сосредоточиться ей не удавалось, и она отложила ее, решив мысленно сформулировать то, что скажет Найджелу, когда он вернется.
   Время тянулось медленно, и было уже за полночь, когда она услышала, как он отпирает дверь и идет по холлу.
   — Найджел! — окликнула она его.
   Дверь открылась, и он вошел.
   — Да?
   Вытирая свои неожиданно вспотевшие руки носовым платком, она быстро произнесла:
   — Я бы хотела поговорить с тобой.
   — О чем?
   Он казался таким отрешенным, что ей трудно было начать. Она облизала внезапно пересохшие губы, глубоко вздохнула и начала прямо и решительно — совсем не так, как планировала только что:
   — Я хочу, чтобы наш брак был признан недействительным.
   Его лицо не дрогнуло, оставшись отчужденным и безразличным. В полном молчании он продолжал смотреть на нее.
   — Ты меня слышал? — сказала она прерывающимся от волнения голосом. — Я хочу быть свободной.
   — Полагаю, чтобы выйти замуж за Уинстера?
   Он говорил так презрительно, что, выйдя из себя, она ответила:
   — Ну и что?
   Он чуть пожал плечами, и на его лице никак не отразился холод, который охватил все его существо при мысли об ее изящном теле в объятиях Уинстера.
   — Не понимаю, какая тебе разница, что я сделаю, — продолжала она. — По крайней мере, эта комедия закончится. Я знаю, она тебе так же в тягость, как и мне. Особенно теперь, когда ты так погружен… — она заколебалась, — так занят каждый вечер.
   — Мы все в чем-то находим удовольствие.
   Его откровенные слова были для нее ударом. Несколько секунд она стояла как оглушенная и не слыша его, хотя видела, что он продолжает говорить.
   — …обсудить это спокойно, — поймала она только самые последние его слова. — Сядь, Джулия, мне надо объяснить тебе кое-что. Когда я говорил о признании брака недействительным, то, вспомни, упомянул, что соглашусь на это в удобный для меня момент. Как раз сейчас мне хотелось бы этого избежать.
   Она испытала необычайное облегчение, настолько сильное, что у нее неистово заколотилось сердце и задрожали руки. Потрясенно она вдруг поняла, почему его слова не только не огорчили ее, но успокоили и почему брак с Конрадом всегда казался ей невозможным. Как она была слепа! Как по-детски наивно было не осознать, что таилось в глубине ее сердца!
   Она любит Найджела.
   Любит человека, которого хотела уничтожить, за которого вышла замуж из мести. Сказанные ею в ночь после свадьбы слова возникли в ее мозгу и наполнили таким стыдом, что она отдала бы все на свете, лишь бы их загладить. Подняв голову, она посмотрела на него, решившись признаться во всем.