Страница:
Ну вы посмотрите, их же много, больше пяти тысяч, все молодые, мы не знаем, что можно ждать от них».
НБП так и не преодолела ушедшие в глухую защиту бастионы Министерства юстиции. Мы жили все эти годы со статусом Межрегионального общественного объединения "Национал-Большевистская Партия". С 2001 года по инициативе ФСБ России нас старались лишить и этого статуса. Наконец, им это удалось. Решением Московского областного суда (федеральный судья М. Г. Власова) от 29.06.2005 г. было удовлетворено заявление прокурора Московской области о ликвидации МОО НБП, и исключении ее из Единого государственного реестра юридических лиц. Мы обратились в Верховный суд Российской Федерации. Неожиданно для нас судебная коллегия ВС в составе председательствующего В. П. Кнышева и судей В. И. Нечаева и Т. Е. Корчашкиной 16 августа 2004 года определила: отменить решение Московского областного суда от 29 июня 2005 года и вынести новое решение об отказе прокурору Московской области в заявлении о ликвидации МОО "Национал-Большевистская Партия". Сюрприз! Казалось, правосудие иногда торжествует.
Радовались мы, впрочем, недолго. С протестом в Верховный суд немедленно ринулась уже Генеральная прокуратура в лице замгенпрокурора Звягинцева. 5 октября под нажимом Генеральной прокуратуры в рекордно короткий срок состоялось заседание Коллегии по гражданским делам Президиума Верховного Суда Российской Федерации, то есть высшей судебной инстанции РФ. Я описал заседание Президиума в статье "А судьи кто?" в партийной газете «Лимонка». Привожу здесь большую часть статьи, сократив лирику: «Пристав с галунами воскликнул: "Всем встать, суд идет!" — и появились из дальней двери один за другим одиннадцать судей, все в черных судейских тогах, с изрядно помятыми жизнью лицами. Они разместились вдоль длинного стола и опустились в черные кожаные кресла, оказавшись вполоборота к председателю Верховного суда Лебедеву, занявшему место председательствующего. Один из судей — докладчик — в очках, вышел на трибуну, находившуюся рядом с председателем Лебедевым. Затем пустили прессу: четыре телекамеры, множество фотографов и пишущей братии, всего числом 20–25 человек, и почти тотчас же велели им уйти. Судья-докладчик, запинаясь, начал доклад. Было такое впечатление, что он не знает материалов дела. Лебедев пару раз прервал его, убеждая быть короче, и затем дал слово представителю Генпрокуратуры. (Прокурор, лысый, тощий, в мундире со многими звездами, с самого начала сидел рядом с судьями ВС, впереди их.) Неприятным голосом, с каким-то гастарбайтерским акцентом, прокурор прошелся по НБП, повторяя избитую ложь: дескать, документов о своей деятельности, ежегодных отчетов не сдавали, исправления в Уставе не зарегистрировали, а также упомянул, что многие члены Партии были осуждены за протестные действия, хотя в материалах дела этого не было, и, следовательно, рассматриваться в Президиуме ВС не могло. Отлаяв свое, прокурор уселся.
Лебедев предоставил слово нашему адвокату Виталию Вариводе. Виталий был краток и точен. Ничего лишнего. Затем слово дали мне. Я встал и зачитал текст, написанный накануне ночью». Цитирую, опустив начало: «(Представление Генпрокуратуры) не подлежит удовлетворению по следующим мотивам: 1. Настойчивые попытки ликвидировать МОО НБП предпринимаются Управлением юстиции по Московской области (впоследствии переименовано в Управление федеральной регистрационной службы по Московской области) и Московской областной прокуратурой с лета 2001 года. Изначально первый импульс этим попыткам дал ни кто иной, как начальник Главного следственного управления ФСБ генерал-лейтенант С. Д. Балашов. Его письмо, адресованное первому заместителю Генерального прокурора РФ Бирюкову Ю. С. (копия была направлена министру юстиции Чайке), с требованием предпринять и осуществить ликвидацию Национал-Большевистской Партии содержится в уголовном деле № 171 (по обвинению меня и пятерых моих товарищей по четырем статьям УК РФ: 205-й, 208-й, 222-й и 280-й), том первый, листы дела 76–78, № документа 6/3-2770 от 23.07.2001 года. Знаменательно, что требование ликвидировать было заявлено в самой начальной стадии следствия. Суд по делу № 171 начался лишь через год — 04.07.2002 года, приговор же был вынесен только 15.04.2003 года. Приговор суда освободил меня и моих товарищей от обвинений по трем статьям полностью, и таким образом полностью опроверг предположения и обвинения, которыми руководствовался начальник ГСУ ФСБ Балашов С. Д., потребовав ликвидации НБП. Однако, невзирая на то, что следствие тогда только началось, Генпрокуратура послушно рапортовала ФСБ. Цитирую лист 79 из первого тома того же уголовного дела. Отвечает Балашову замначальника управления по надзору Генпрокуратуры В. Я. Голышев. Дата 03.09.2001, номер документа 7/2-2053-01: «Ваше обращение о неправомерной деятельности МОО НБП рассмотрено. Управлением Минюста по Московской области 11.07.2001 предъявлен иск о признании данного объединения прекратившим свою деятельность в качестве юридического лица и об исключении его из государственного реестра (ч. 2, ст. 29 ФЗ "Об общественных объединениях"). Гражданское дело находится в производстве Московского областного суда и назначено к слушанию на 18.09.2001 года. Прокурору Московской области поручено в срок до 11.09.2001 года направить заявление в суд о ликвидации МОО НБП в порядке ст. 44 федерального закона "Об общественных организациях". Исполнение взято под контроль».
Как можно убедиться по вышеприведенным источникам, ФСБ, а за ней и Генеральная прокуратура с самого начала заняли по отношению к МОО НБП внеправовую, предвзятую позицию, попытались форсировать ликвидацию политической партии, применив административный ресурс. Как предписала ФСБ, так послушно и исполнили, и Генпрокуратура, и Минюст. Однако областной суд тогда решил дело не в пользу ФСБ. Иск Управления юстиции по Московской области был отклонен Московским областным судом во главе с судьей М. М. Желыбинцевой. А Верховный суд тогда, в 2001 году, подтвердил решение Московского областного суда.
Я не стану останавливаться подробно на всех эпизодах и перипетиях попыток Московской прокуратуры и Управления юстиции по Московской области все же исполнить поручение ФСБ и ликвидировать НБП. Замечу лишь, что решение о ликвидации МОО НБП, принятое 29.06.2005 года Московским областным судом, вынесено под огромным давлением все тех же сил, которые инициировали первые попытки ликвидации НБП еще в июле 2001 года. Эти силы, а именно ФСБ и Генеральная прокуратура, не пользуются популярностью у нашего народа сегодня и по справедливости считаются орудиями политического насилия над инакомыслящими индивидуумами и партиями. Верховный суд принял 16 августа 2005 года справедливое решение, которым может гордиться судейская корпорация РФ. Остановил произвол.
2. В настоящее время численность МОО НБП достигла 35 тысяч человек. Таким образом, заместитель Генерального прокурора Звягинцев требует лишить права на создание и участие в деятельности общественного объединения 35 тысяч человек, то есть требует от Президиума Верховного суда РФ нарушить Конституцию Российской Федерации, а именно ч. 1 статьи 30 Конституции.
3. Замгенпрокурора указывает в своем представлении: «После приостановления деятельности обязанность по устранению нарушений действующего законодательства возникает у организации. В данном случае МОО НБП ее не исполнила». Как Председатель Политсовета НБП заявляю, что мы исполнили все требования по отношению к нам, в частности сменили название нашей организации, исключив из него слово «партия», также сменили юридический адрес, исключили из Устава право выдвижения депутатов. Мы трижды предпринимали попытки зарегистрировать изменения в документах, приведя их в соответствие с п. 6 ст. 6, п. 1 ст. 36 ФЗ "О политических партиях" и ч. 2 ст. 28 ФЗ "Об общественных объединениях". Данные изменения не были зарегистрированы Управлением юстиции по Московской области, о чем свидетельствуют письменные отказы от 16.09.2003 г., от 14.07.2004 г. и от 07.07.2005 года. Решения были вынесены по столь малозначительным основаниям (например, решение от 14.07.2004 года вынесено по причине двух опечаток в тексте), что не может быть иного вывода, как констатировать: Управление юстиции по Московской области (ныне Федеральная регистрационная служба по Московской области) отказывает НБП в регистрации изменений намеренно . Руками Генеральной прокуратуры г-н Звягинцев пытается склонить Президиум Верховного суда присоединиться к тому политическому насилию, к репрессиям, которые неуклонно проводятся против МОО НБП.
4. Российское общество заметило чрезмерную жестокость власти (а ФСБ, прокуратура и Минюст — инструменты власти) к членам МОО НБП. Приведу здесь свидетельство редакции газеты «Известия» от 3 октября сего года. Вынесено "мнение редакции" в следующих словах (газета называет членов НБП производным от моего имени — "лимоновцами"): « Для тех, кто следит за процессами по делам «лимоновцев» (а неоднозначная, или, наоборот, однозначно негативная оценка их политической деятельности здесь не при чем), ничего удивительного не произошло. Российская правоохранительная машина уже давно перемалывает судьбы членов этого молодежного движения с особой жестокостью». И далее: «"Лимоновцев" кто-то очень не любит. Кто-то хочет, чтобы они получили по максимуму». И еще: « Власть давно чрезмерно жестока по отношению к «лимоновцам». Просто только сейчас все это заметили». Прошу учесть, что это мнение не одного журналиста, а целого журналистского коллектива. Так думает и общество Российской Федерации.
5. Давайте называть вещи своими именами, отбросив эвфемизм «ликвидация». Имеем отвратительный результат: форсируется запрещение общенациональной политической организации. Данное запрещение, если оно будет поддержано Президиумом Верховного суда и затем исполнено Верховным судом, изобличит Россию и представит ее как страну государственных репрессий против инакомыслящих политических партий. Безусловно, этот запрет произведет неприятное впечатление на общественность России и других стран. И таковое решение, если уважаемый Президиум Верховного суда решит инициировать его и, не дай Бог, поддержать Генеральную прокуратуру в ее стремлении ликвидировать МОО НБП, нанесет ущерб репутации судебной корпорации России в целом и репутации Верховного суда в частности. Я изучал в индивидуальном порядке и Римское право, и Кодекс Наполеона, я преклоняюсь перед понятием «Закон». Это высокое и благородное понятие, лучшее в организации человечества, это — Закон, ограничивающий дикость и животные начала. Я хотел бы, чтобы российские суды, и в частности Верховный суд, были могучей и самостоятельной корпорацией. Народ верит, что сегодня прокуратура не самостоятельна. Не уступайте, прошу Вас, давлению прокуратуры.
6. Решение о ликвидации НБП приведет к непредсказуемым последствиям. Заставит ее уйти в подполье. На состоявшихся только что, в июле и сентябре, партконференциях, секретари исполкомов региональных организаций МОО НБП высказались единогласно за продолжение деятельности Национал-Большевистской Партии даже после решения о ликвидации.
Таковы, вкратце, мои доводы.
С уважением. Э. В. Савенко (Лимонов). 5 октября 2005 года. Москва».
«После меня дали слово Александру Аверину. Александр подтвердил наше желание, чтобы решение ВС от 16 августа осталось в силе, это справедливое решение. За Авериным слово дали женщине из Управления юстиции. Последовала тусклая, как сама эта женщина, ложь. Председательствующий Лебедев объявил перерыв. /…/
Примерно через час нас пригласили. Разрешили войти и журналистам. Лебедев зачитал короткое решение. Президиум Верховного суда, как и следовало ожидать, принял то решение, которого потребовала Генеральная прокуратура: вернуть дело на кассацию в Верховный суд. История, действительно взиравшая на этих Верховных Судей, я думаю, выругалась там, в небесах. Трусливые старые люди в тогах были ей противны…»
В итоге хорошо видно, как история юридического разгрома МОО НБП (и отказов ей в статусе общероссийской партии, на деталях которых я не останавливался) иллюстрирует репрессивное поведение всех «правовых» институтов государства. Тут и Минюст, и Генпрокуратура, и Верховный суд. И все ведут себя бесчестно и нарушают законы руками закона.
Министерство юстиции на коленях обслуживает группу Путина. Все решения принимаются в зависимости от того, «своя» это партия Кремлю, или «чужая». (То, что с января 2005 года регистрацией политических партий занимается Федеральная регистрационная Служба РФ, сути дела не меняет. Это те же фамилии.) Для тех партий, которые рассматриваются как «свои» или являются изделиями Администрации президента (фирма "Сурков и К?") никаких проблем в регистрации не возникает. Их документы не изучают, возможно, даже не пролистывают. Их фальшивые заведомо списки никто не проверяет. Так, существует "Народная Партия" господ Гудкова и Райкова, она уже участвовала в нескольких федеральных выборах. В Минюсте была зарегистрирована как партия численностью в 120 тысяч человек. Одновременно известно, что "Народная Партия" не проводит массовых митингов и шествий, ее фактически нет в регионах. То есть это подложная организация. Но Министерство юстиции и преемник его в деле регистрации Федеральная регистрационная служба не будут оспаривать "Народную Партию", она ведь «своя» Кремлю. Если перестанет быть «своей» и сверху дадут приказ — тогда проверят и уберут. Таких партий, существующих на бумаге, без личного состава (только чиновничий аппарат, нанятый за деньги, часто из бюджета РФ), таких партий несколько десятков в реестре Федеральной регистрационной службы.
Центральная избирательная комиссия и при Ельцине выполняла функции фильтрационного центра. Она занималась уничтожением неугодных партий и блоков, которым, применив какую-либо хитрость, удавалось прорваться через фильтрационную систему Министерства юстиции. Я наблюдал ЦИК в действии, как она лихо расправлялась с неугодными кандидатами в президенты перед выборами 1996 года. Методика была простой: ЦИК объявлял недействительными более 15 % подписей, собранных за выдвижение кандидата. Таким образом была вышиблена на моих глазах претендовавшая на участие в президентских выборах Галина Старовойтова, и ряд других кандидатов. ЦИК поступил крайне коварно, тех претендентов, которые могли отнять голоса у основного соперника Ельцина — Геннадия Зюганова, регистрировали охотно, не выбраковывая или почти не выбраковывая подписи.
В последние годы Центральная избирательная комиссия и ее глава, неистовый Вешняков, стала формулировать и продвигать через Госдуму ограничительные законы, направленные на уничтожение и политики, и принципа конкурентности в политике. Последние шедевры полицейского искусства ЦИК: это законы о запрещении создания избирательных блоков партий, о переходе на систему выборов исключительно пропорциональную (при которой одномандатные округа упразднены), и введение 7 % барьера прохождения в Думу. ЦИК также коленопреклоненно обслуживает группу Путина. А Вешняков вдохновенно, упоенно лжет. За что его и облили однажды в августе 2003 года национал-большевики обильно струей майонеза, когда он предводительствовал гнусным форумом на сцене не сгоревшего тогда еще Манежа. Хотя бы так был наказан, в легкой форме, этот человек, на совести которого множество отнятых у граждан России свобод.
В РФ Ельцина политическое поле контролировалось, однако и понятие «наши», "свои" трактовалось при Ельцине шире. Это были и «Яблоко», и СПС, и более мелкие политические организации. И у Кремля не было еще желания сузить круг «наших» и осуществлять полный контроль над политикой. Когда же пришел новый хозяин в Кремль — ВВП, он принял решение о полном контроле над политикой. Меры, предпринятые для этого, все более сжимали кролика-политику, дробя ему кости. Это декабрь 2003 года, когда СПС и «Яблоко» выдавили из Госдумы. А в декабре 2004 года удав полицейского государства полностью заглотнул раздавленного кролика политики.
Я упомянул в своей речи перед Президиумом Верховного суда о том, что граждане считают Генпрокуратуру несамостоятельной. Только что на мой стол лег опрос исследовательского центра Romir Monitoring, в нем приняли участие 1600 респондентов из ста населенных пунктов РФ. В честность Генпрокуратуры верят лишь 6 % опрошенных, Верховному суду доверяют чуть больше — 10 %. Правительство считают честным только 5 % россиян. А Совет Федерации считают честным только 3 %, Государственную же Думу — лишь 2 %. Что касается президента, то его все еще считают честным 30 % опрошенных. Эта книга имеет целью снизить количество олухов подобного рода.
15 ноября 2005 года Верховный суд послушно подтвердил решение Московского областного суда о «ликвидации» МОО НБП. Национал-Большевистская Партия запрещена.
После окончательного прихода к власти на выборах 26 марта 2000 года Путин и его группа начали зачистку медийного пространства. Первыми репрессиям подверглись инакомыслящие средства массовой информации, принадлежащие олигарху Владимиру Гусинскому. Тому были конкретные причины: на парламентских выборах 1999 года Гусинский (и его СМИ) выступал на стороне движения Юрия Лужкова и Евгения Примакова "Отечество — вся Россия". Также структуры Гусинского сохранили симпатии к «Яблоку» Григория Явлинского, но им информационная поддержка была оказана в меньшей степени. В связи с тем, что Евгений Примаков и Юрий Лужков отказались баллотироваться на пост президента РФ, в начале февраля 2000 года Гусинским и руководством группы «Мост» было заявлено о принятии (фатального для них, как оказалось впоследствии) решения не поддерживать Владимира Путина на президентских выборах 26 марта 2000 года.
Прежде чем перейти к разгрому СМИ Гусинского президентом и его людьми, проведем краткий обзор этих СМИ, выясним, что за информационное хозяйство было у Гусинского к 2000 году. Прежде всего, это, конечно, телекомпания НТВ. История ее вкратце такова. Весной 1993 года к Гусинскому обратились Игорь Малашенко, бывший генеральный директор РГТРК «Останкино», бывший главный редактор того же РГТРК «Останкино» Олег Добродеев и автор и ведущий программы «Итоги» Евгений Кисилев с просьбой поддержать проект создания новой независимой телекомпании НТВ. 12 июля 1993 года НТВ была зарегистрирована. Согласно Указам Ельцина, 22 декабря 1993 года НТВ было предоставлено право с нового, 1994, года начать вещание по четвертому каналу, а с 11 ноября 1996 года — право 24-хчасового использования четвертого канала. 25 января 1998 года НТВ был присвоен статус общероссийской телекомпании. В феврале 1993 года при активном участии Гусинского была основана газета «Сегодня». В конце января 1997 года Гусинский объявил об официальном оформлении (в структуре группы "Мост") медиа-холдинга «Медиа-Мост». В холдинг входили: акции телекомпаний НТВ и НТВ-Плюс (создана в июле 1996 г.), радиостанции "Эхо Москвы" и издательского дома "Семь дней", издающего журнал «Итоги» (создан в 1996 г.), газеты «Сегодня», еженедельника "Семь дней". Впоследствии, с августа 1999 года, в составе холдинга появилась новая спутниковая радиостанция «Спорт-ФМ». На самом деле, там в холдинг Гусинского входили еще всякие мелкие единицы, вроде кинопродюсерской фирмы, компания НТВ-дизайн, и даже региональная телевизионная сеть ТНТ, но широкому читателю все эти подробности на кой, посему опустим их.
НТВ получилась современной, новой, хотя, разумеется, на ней лежала печать владельца. В июне 1999 телевизионные заслуги Гусинского были отмечены премией «Тэффи» — за личный вклад в развитие телевидения.
Вплоть до вынужденного отъезда за рубеж политические симпатии Гусинского неизменно находились на стороне мэра Москвы Юрия Лужкова, а на выборах 1999 года его структуры поддерживали движение "Отечество — вся Россия". С Лужковым, как и с его женой Еленой Батуриной, Гусинский познакомился еще в 1987 году, когда начинал заниматься бизнесом.
Создав в 1997 году холдинг «Медиа-Мост», Гусинский фактически оказался первым в России «медиа-магнатом», кем-то вроде Руперта Мурдока или Тэда Тюрнера (хозяин CNN) в масштабах России. Он смотрел на СМИ, как на источник получения прибыли. Тут уместно будет сказать, что СМИ, существующие в целях получения прибыли, безусловно склонны давать телезрителю, слушателю или читателю всю правдивую, всю сенсационную, всю тайнуюинформацию, в то время как СМИ, служащие органами агитации и пропаганды в пользу кого бы то ни было, всегда будут искажать, обрезать, скрывать информацию в свою пользу. СМИ могут быть политически ангажированными, почему нет, но в этом случае их должно быть достаточно много и принадлежать они должны различным политическим силам. Тогда у гражданина будет весь возможный набор различных точек зрения, и переключая кнопки своего телевизора, он сможет в сумме получить полную информацию. Как правильно указали национал-большевики-декабристы, сейчас группа Путина, находясь у власти, узурпировала всю информацию — она захватила все крупные телеканалы и таким образом ежедневно представляет гражданину только одну — свою, желательную ей информацию. И таким образом формирует мировоззрение большей части населения страны, подсказывает им, как надо понимать. Слабовольные и недалекие довольствуются принятием официальной версии действительности. Те, кто покрепче, ищут информацию как в диссидентские времена, в голосах: "Радио Свобода", например, или «Би-Би-Си». Это информационное насилие, это, на самом деле, преступление группы Путина. Но вернемся к Гусинскому.
Гусинский нас интересует здесь не столько как олигарх, но именно как медиа-магнат. Он открыл для себя (и для России это было ново), что коммерчески выгодными (и не нуждающимися в финансировании заинтересованными структурами) могут быть исключительно не ангажированные СМИ. Именно на такую роль претендовали СМИ холдинга Гусинского. Тем не менее, тотальное вовлечение экономической элиты (и олигархов) в политический водоворот не обошло стороной и Гусинского и внесло ряд серьезных корректив в его позицию. То есть он не сумел остаться неангажированным, не осталось неангажированным и главное его детище — НТВ. Телевидение — это серьезное политическое оружие, своего рода меч Зигфрида, и был велик соблазн употребить его в дело. Поставив себя и НТВ в оппозицию Путину, Гусинский подписал себе и холдингу приговор. В оправдание Гусинскому, впрочем, следует заметить, что Путин и его группа все равно отобрали бы у него канал, ибо они правят страной с позиций самодержавного абсолютизма и просто физически не выносят наличия такого мощного оружия как телеканал в чужих руках.
Гусинский привлек в НТВ множество свежих талантов. Пригодилось его режиссерское образование, ведь он окончил режиссерский факультет ГИТИСа, работал режиссером в Тульском областном театре, ставил «Тартюфа», то есть он не был чужим в искусстве. Говорят, что Гусинский вплоть до 1999 года не тяготел к личному вмешательству в политику. Утверждают, что это Игорь Малашенко, гендиректор НТВ, увлек его политическими проектами. (Хотя еще в январе 1996 года Гусинский вошел в коалицию банкиров, созданную Борисом Березовским в Давосе для поддержки Бориса Ельцина на президентских выборах.)
НБП так и не преодолела ушедшие в глухую защиту бастионы Министерства юстиции. Мы жили все эти годы со статусом Межрегионального общественного объединения "Национал-Большевистская Партия". С 2001 года по инициативе ФСБ России нас старались лишить и этого статуса. Наконец, им это удалось. Решением Московского областного суда (федеральный судья М. Г. Власова) от 29.06.2005 г. было удовлетворено заявление прокурора Московской области о ликвидации МОО НБП, и исключении ее из Единого государственного реестра юридических лиц. Мы обратились в Верховный суд Российской Федерации. Неожиданно для нас судебная коллегия ВС в составе председательствующего В. П. Кнышева и судей В. И. Нечаева и Т. Е. Корчашкиной 16 августа 2004 года определила: отменить решение Московского областного суда от 29 июня 2005 года и вынести новое решение об отказе прокурору Московской области в заявлении о ликвидации МОО "Национал-Большевистская Партия". Сюрприз! Казалось, правосудие иногда торжествует.
Радовались мы, впрочем, недолго. С протестом в Верховный суд немедленно ринулась уже Генеральная прокуратура в лице замгенпрокурора Звягинцева. 5 октября под нажимом Генеральной прокуратуры в рекордно короткий срок состоялось заседание Коллегии по гражданским делам Президиума Верховного Суда Российской Федерации, то есть высшей судебной инстанции РФ. Я описал заседание Президиума в статье "А судьи кто?" в партийной газете «Лимонка». Привожу здесь большую часть статьи, сократив лирику: «Пристав с галунами воскликнул: "Всем встать, суд идет!" — и появились из дальней двери один за другим одиннадцать судей, все в черных судейских тогах, с изрядно помятыми жизнью лицами. Они разместились вдоль длинного стола и опустились в черные кожаные кресла, оказавшись вполоборота к председателю Верховного суда Лебедеву, занявшему место председательствующего. Один из судей — докладчик — в очках, вышел на трибуну, находившуюся рядом с председателем Лебедевым. Затем пустили прессу: четыре телекамеры, множество фотографов и пишущей братии, всего числом 20–25 человек, и почти тотчас же велели им уйти. Судья-докладчик, запинаясь, начал доклад. Было такое впечатление, что он не знает материалов дела. Лебедев пару раз прервал его, убеждая быть короче, и затем дал слово представителю Генпрокуратуры. (Прокурор, лысый, тощий, в мундире со многими звездами, с самого начала сидел рядом с судьями ВС, впереди их.) Неприятным голосом, с каким-то гастарбайтерским акцентом, прокурор прошелся по НБП, повторяя избитую ложь: дескать, документов о своей деятельности, ежегодных отчетов не сдавали, исправления в Уставе не зарегистрировали, а также упомянул, что многие члены Партии были осуждены за протестные действия, хотя в материалах дела этого не было, и, следовательно, рассматриваться в Президиуме ВС не могло. Отлаяв свое, прокурор уселся.
Лебедев предоставил слово нашему адвокату Виталию Вариводе. Виталий был краток и точен. Ничего лишнего. Затем слово дали мне. Я встал и зачитал текст, написанный накануне ночью». Цитирую, опустив начало: «(Представление Генпрокуратуры) не подлежит удовлетворению по следующим мотивам: 1. Настойчивые попытки ликвидировать МОО НБП предпринимаются Управлением юстиции по Московской области (впоследствии переименовано в Управление федеральной регистрационной службы по Московской области) и Московской областной прокуратурой с лета 2001 года. Изначально первый импульс этим попыткам дал ни кто иной, как начальник Главного следственного управления ФСБ генерал-лейтенант С. Д. Балашов. Его письмо, адресованное первому заместителю Генерального прокурора РФ Бирюкову Ю. С. (копия была направлена министру юстиции Чайке), с требованием предпринять и осуществить ликвидацию Национал-Большевистской Партии содержится в уголовном деле № 171 (по обвинению меня и пятерых моих товарищей по четырем статьям УК РФ: 205-й, 208-й, 222-й и 280-й), том первый, листы дела 76–78, № документа 6/3-2770 от 23.07.2001 года. Знаменательно, что требование ликвидировать было заявлено в самой начальной стадии следствия. Суд по делу № 171 начался лишь через год — 04.07.2002 года, приговор же был вынесен только 15.04.2003 года. Приговор суда освободил меня и моих товарищей от обвинений по трем статьям полностью, и таким образом полностью опроверг предположения и обвинения, которыми руководствовался начальник ГСУ ФСБ Балашов С. Д., потребовав ликвидации НБП. Однако, невзирая на то, что следствие тогда только началось, Генпрокуратура послушно рапортовала ФСБ. Цитирую лист 79 из первого тома того же уголовного дела. Отвечает Балашову замначальника управления по надзору Генпрокуратуры В. Я. Голышев. Дата 03.09.2001, номер документа 7/2-2053-01: «Ваше обращение о неправомерной деятельности МОО НБП рассмотрено. Управлением Минюста по Московской области 11.07.2001 предъявлен иск о признании данного объединения прекратившим свою деятельность в качестве юридического лица и об исключении его из государственного реестра (ч. 2, ст. 29 ФЗ "Об общественных объединениях"). Гражданское дело находится в производстве Московского областного суда и назначено к слушанию на 18.09.2001 года. Прокурору Московской области поручено в срок до 11.09.2001 года направить заявление в суд о ликвидации МОО НБП в порядке ст. 44 федерального закона "Об общественных организациях". Исполнение взято под контроль».
Как можно убедиться по вышеприведенным источникам, ФСБ, а за ней и Генеральная прокуратура с самого начала заняли по отношению к МОО НБП внеправовую, предвзятую позицию, попытались форсировать ликвидацию политической партии, применив административный ресурс. Как предписала ФСБ, так послушно и исполнили, и Генпрокуратура, и Минюст. Однако областной суд тогда решил дело не в пользу ФСБ. Иск Управления юстиции по Московской области был отклонен Московским областным судом во главе с судьей М. М. Желыбинцевой. А Верховный суд тогда, в 2001 году, подтвердил решение Московского областного суда.
Я не стану останавливаться подробно на всех эпизодах и перипетиях попыток Московской прокуратуры и Управления юстиции по Московской области все же исполнить поручение ФСБ и ликвидировать НБП. Замечу лишь, что решение о ликвидации МОО НБП, принятое 29.06.2005 года Московским областным судом, вынесено под огромным давлением все тех же сил, которые инициировали первые попытки ликвидации НБП еще в июле 2001 года. Эти силы, а именно ФСБ и Генеральная прокуратура, не пользуются популярностью у нашего народа сегодня и по справедливости считаются орудиями политического насилия над инакомыслящими индивидуумами и партиями. Верховный суд принял 16 августа 2005 года справедливое решение, которым может гордиться судейская корпорация РФ. Остановил произвол.
2. В настоящее время численность МОО НБП достигла 35 тысяч человек. Таким образом, заместитель Генерального прокурора Звягинцев требует лишить права на создание и участие в деятельности общественного объединения 35 тысяч человек, то есть требует от Президиума Верховного суда РФ нарушить Конституцию Российской Федерации, а именно ч. 1 статьи 30 Конституции.
3. Замгенпрокурора указывает в своем представлении: «После приостановления деятельности обязанность по устранению нарушений действующего законодательства возникает у организации. В данном случае МОО НБП ее не исполнила». Как Председатель Политсовета НБП заявляю, что мы исполнили все требования по отношению к нам, в частности сменили название нашей организации, исключив из него слово «партия», также сменили юридический адрес, исключили из Устава право выдвижения депутатов. Мы трижды предпринимали попытки зарегистрировать изменения в документах, приведя их в соответствие с п. 6 ст. 6, п. 1 ст. 36 ФЗ "О политических партиях" и ч. 2 ст. 28 ФЗ "Об общественных объединениях". Данные изменения не были зарегистрированы Управлением юстиции по Московской области, о чем свидетельствуют письменные отказы от 16.09.2003 г., от 14.07.2004 г. и от 07.07.2005 года. Решения были вынесены по столь малозначительным основаниям (например, решение от 14.07.2004 года вынесено по причине двух опечаток в тексте), что не может быть иного вывода, как констатировать: Управление юстиции по Московской области (ныне Федеральная регистрационная служба по Московской области) отказывает НБП в регистрации изменений намеренно . Руками Генеральной прокуратуры г-н Звягинцев пытается склонить Президиум Верховного суда присоединиться к тому политическому насилию, к репрессиям, которые неуклонно проводятся против МОО НБП.
4. Российское общество заметило чрезмерную жестокость власти (а ФСБ, прокуратура и Минюст — инструменты власти) к членам МОО НБП. Приведу здесь свидетельство редакции газеты «Известия» от 3 октября сего года. Вынесено "мнение редакции" в следующих словах (газета называет членов НБП производным от моего имени — "лимоновцами"): « Для тех, кто следит за процессами по делам «лимоновцев» (а неоднозначная, или, наоборот, однозначно негативная оценка их политической деятельности здесь не при чем), ничего удивительного не произошло. Российская правоохранительная машина уже давно перемалывает судьбы членов этого молодежного движения с особой жестокостью». И далее: «"Лимоновцев" кто-то очень не любит. Кто-то хочет, чтобы они получили по максимуму». И еще: « Власть давно чрезмерно жестока по отношению к «лимоновцам». Просто только сейчас все это заметили». Прошу учесть, что это мнение не одного журналиста, а целого журналистского коллектива. Так думает и общество Российской Федерации.
5. Давайте называть вещи своими именами, отбросив эвфемизм «ликвидация». Имеем отвратительный результат: форсируется запрещение общенациональной политической организации. Данное запрещение, если оно будет поддержано Президиумом Верховного суда и затем исполнено Верховным судом, изобличит Россию и представит ее как страну государственных репрессий против инакомыслящих политических партий. Безусловно, этот запрет произведет неприятное впечатление на общественность России и других стран. И таковое решение, если уважаемый Президиум Верховного суда решит инициировать его и, не дай Бог, поддержать Генеральную прокуратуру в ее стремлении ликвидировать МОО НБП, нанесет ущерб репутации судебной корпорации России в целом и репутации Верховного суда в частности. Я изучал в индивидуальном порядке и Римское право, и Кодекс Наполеона, я преклоняюсь перед понятием «Закон». Это высокое и благородное понятие, лучшее в организации человечества, это — Закон, ограничивающий дикость и животные начала. Я хотел бы, чтобы российские суды, и в частности Верховный суд, были могучей и самостоятельной корпорацией. Народ верит, что сегодня прокуратура не самостоятельна. Не уступайте, прошу Вас, давлению прокуратуры.
6. Решение о ликвидации НБП приведет к непредсказуемым последствиям. Заставит ее уйти в подполье. На состоявшихся только что, в июле и сентябре, партконференциях, секретари исполкомов региональных организаций МОО НБП высказались единогласно за продолжение деятельности Национал-Большевистской Партии даже после решения о ликвидации.
Таковы, вкратце, мои доводы.
ПРОШУ
Отказать Генеральной прокуратуре РФ в ее требовании отменить определение Верховного Суда РФ от 16.08.2005 г. и не направлять дело на новое кассационное рассмотрение. Прошу Вас, уважаемые высокие судьи, принять справедливое решение. История смотрит на Вас в эти мгновения.С уважением. Э. В. Савенко (Лимонов). 5 октября 2005 года. Москва».
«После меня дали слово Александру Аверину. Александр подтвердил наше желание, чтобы решение ВС от 16 августа осталось в силе, это справедливое решение. За Авериным слово дали женщине из Управления юстиции. Последовала тусклая, как сама эта женщина, ложь. Председательствующий Лебедев объявил перерыв. /…/
Примерно через час нас пригласили. Разрешили войти и журналистам. Лебедев зачитал короткое решение. Президиум Верховного суда, как и следовало ожидать, принял то решение, которого потребовала Генеральная прокуратура: вернуть дело на кассацию в Верховный суд. История, действительно взиравшая на этих Верховных Судей, я думаю, выругалась там, в небесах. Трусливые старые люди в тогах были ей противны…»
В итоге хорошо видно, как история юридического разгрома МОО НБП (и отказов ей в статусе общероссийской партии, на деталях которых я не останавливался) иллюстрирует репрессивное поведение всех «правовых» институтов государства. Тут и Минюст, и Генпрокуратура, и Верховный суд. И все ведут себя бесчестно и нарушают законы руками закона.
Министерство юстиции на коленях обслуживает группу Путина. Все решения принимаются в зависимости от того, «своя» это партия Кремлю, или «чужая». (То, что с января 2005 года регистрацией политических партий занимается Федеральная регистрационная Служба РФ, сути дела не меняет. Это те же фамилии.) Для тех партий, которые рассматриваются как «свои» или являются изделиями Администрации президента (фирма "Сурков и К?") никаких проблем в регистрации не возникает. Их документы не изучают, возможно, даже не пролистывают. Их фальшивые заведомо списки никто не проверяет. Так, существует "Народная Партия" господ Гудкова и Райкова, она уже участвовала в нескольких федеральных выборах. В Минюсте была зарегистрирована как партия численностью в 120 тысяч человек. Одновременно известно, что "Народная Партия" не проводит массовых митингов и шествий, ее фактически нет в регионах. То есть это подложная организация. Но Министерство юстиции и преемник его в деле регистрации Федеральная регистрационная служба не будут оспаривать "Народную Партию", она ведь «своя» Кремлю. Если перестанет быть «своей» и сверху дадут приказ — тогда проверят и уберут. Таких партий, существующих на бумаге, без личного состава (только чиновничий аппарат, нанятый за деньги, часто из бюджета РФ), таких партий несколько десятков в реестре Федеральной регистрационной службы.
Центральная избирательная комиссия и при Ельцине выполняла функции фильтрационного центра. Она занималась уничтожением неугодных партий и блоков, которым, применив какую-либо хитрость, удавалось прорваться через фильтрационную систему Министерства юстиции. Я наблюдал ЦИК в действии, как она лихо расправлялась с неугодными кандидатами в президенты перед выборами 1996 года. Методика была простой: ЦИК объявлял недействительными более 15 % подписей, собранных за выдвижение кандидата. Таким образом была вышиблена на моих глазах претендовавшая на участие в президентских выборах Галина Старовойтова, и ряд других кандидатов. ЦИК поступил крайне коварно, тех претендентов, которые могли отнять голоса у основного соперника Ельцина — Геннадия Зюганова, регистрировали охотно, не выбраковывая или почти не выбраковывая подписи.
В последние годы Центральная избирательная комиссия и ее глава, неистовый Вешняков, стала формулировать и продвигать через Госдуму ограничительные законы, направленные на уничтожение и политики, и принципа конкурентности в политике. Последние шедевры полицейского искусства ЦИК: это законы о запрещении создания избирательных блоков партий, о переходе на систему выборов исключительно пропорциональную (при которой одномандатные округа упразднены), и введение 7 % барьера прохождения в Думу. ЦИК также коленопреклоненно обслуживает группу Путина. А Вешняков вдохновенно, упоенно лжет. За что его и облили однажды в августе 2003 года национал-большевики обильно струей майонеза, когда он предводительствовал гнусным форумом на сцене не сгоревшего тогда еще Манежа. Хотя бы так был наказан, в легкой форме, этот человек, на совести которого множество отнятых у граждан России свобод.
В РФ Ельцина политическое поле контролировалось, однако и понятие «наши», "свои" трактовалось при Ельцине шире. Это были и «Яблоко», и СПС, и более мелкие политические организации. И у Кремля не было еще желания сузить круг «наших» и осуществлять полный контроль над политикой. Когда же пришел новый хозяин в Кремль — ВВП, он принял решение о полном контроле над политикой. Меры, предпринятые для этого, все более сжимали кролика-политику, дробя ему кости. Это декабрь 2003 года, когда СПС и «Яблоко» выдавили из Госдумы. А в декабре 2004 года удав полицейского государства полностью заглотнул раздавленного кролика политики.
Я упомянул в своей речи перед Президиумом Верховного суда о том, что граждане считают Генпрокуратуру несамостоятельной. Только что на мой стол лег опрос исследовательского центра Romir Monitoring, в нем приняли участие 1600 респондентов из ста населенных пунктов РФ. В честность Генпрокуратуры верят лишь 6 % опрошенных, Верховному суду доверяют чуть больше — 10 %. Правительство считают честным только 5 % россиян. А Совет Федерации считают честным только 3 %, Государственную же Думу — лишь 2 %. Что касается президента, то его все еще считают честным 30 % опрошенных. Эта книга имеет целью снизить количество олухов подобного рода.
15 ноября 2005 года Верховный суд послушно подтвердил решение Московского областного суда о «ликвидации» МОО НБП. Национал-Большевистская Партия запрещена.
КАК МОЧИЛИ НТВ И ДРУГИЕ СВОБОДНЫЕ СМИ
(УДУШЕНИЕ СВОБОДНЫХ СМИ)
1. Как отбирали НТВ
Мои товарищи-декабристы, явившиеся в помещение приемной Администрации президента, так сформулировали обвинение против Путина в удушении свободы прессы: « Закрытие независимых телеканалов. Благодаря Вам, телевидение перестало показывать правду и ежедневно лжет народу».После окончательного прихода к власти на выборах 26 марта 2000 года Путин и его группа начали зачистку медийного пространства. Первыми репрессиям подверглись инакомыслящие средства массовой информации, принадлежащие олигарху Владимиру Гусинскому. Тому были конкретные причины: на парламентских выборах 1999 года Гусинский (и его СМИ) выступал на стороне движения Юрия Лужкова и Евгения Примакова "Отечество — вся Россия". Также структуры Гусинского сохранили симпатии к «Яблоку» Григория Явлинского, но им информационная поддержка была оказана в меньшей степени. В связи с тем, что Евгений Примаков и Юрий Лужков отказались баллотироваться на пост президента РФ, в начале февраля 2000 года Гусинским и руководством группы «Мост» было заявлено о принятии (фатального для них, как оказалось впоследствии) решения не поддерживать Владимира Путина на президентских выборах 26 марта 2000 года.
Прежде чем перейти к разгрому СМИ Гусинского президентом и его людьми, проведем краткий обзор этих СМИ, выясним, что за информационное хозяйство было у Гусинского к 2000 году. Прежде всего, это, конечно, телекомпания НТВ. История ее вкратце такова. Весной 1993 года к Гусинскому обратились Игорь Малашенко, бывший генеральный директор РГТРК «Останкино», бывший главный редактор того же РГТРК «Останкино» Олег Добродеев и автор и ведущий программы «Итоги» Евгений Кисилев с просьбой поддержать проект создания новой независимой телекомпании НТВ. 12 июля 1993 года НТВ была зарегистрирована. Согласно Указам Ельцина, 22 декабря 1993 года НТВ было предоставлено право с нового, 1994, года начать вещание по четвертому каналу, а с 11 ноября 1996 года — право 24-хчасового использования четвертого канала. 25 января 1998 года НТВ был присвоен статус общероссийской телекомпании. В феврале 1993 года при активном участии Гусинского была основана газета «Сегодня». В конце января 1997 года Гусинский объявил об официальном оформлении (в структуре группы "Мост") медиа-холдинга «Медиа-Мост». В холдинг входили: акции телекомпаний НТВ и НТВ-Плюс (создана в июле 1996 г.), радиостанции "Эхо Москвы" и издательского дома "Семь дней", издающего журнал «Итоги» (создан в 1996 г.), газеты «Сегодня», еженедельника "Семь дней". Впоследствии, с августа 1999 года, в составе холдинга появилась новая спутниковая радиостанция «Спорт-ФМ». На самом деле, там в холдинг Гусинского входили еще всякие мелкие единицы, вроде кинопродюсерской фирмы, компания НТВ-дизайн, и даже региональная телевизионная сеть ТНТ, но широкому читателю все эти подробности на кой, посему опустим их.
НТВ получилась современной, новой, хотя, разумеется, на ней лежала печать владельца. В июне 1999 телевизионные заслуги Гусинского были отмечены премией «Тэффи» — за личный вклад в развитие телевидения.
Вплоть до вынужденного отъезда за рубеж политические симпатии Гусинского неизменно находились на стороне мэра Москвы Юрия Лужкова, а на выборах 1999 года его структуры поддерживали движение "Отечество — вся Россия". С Лужковым, как и с его женой Еленой Батуриной, Гусинский познакомился еще в 1987 году, когда начинал заниматься бизнесом.
Создав в 1997 году холдинг «Медиа-Мост», Гусинский фактически оказался первым в России «медиа-магнатом», кем-то вроде Руперта Мурдока или Тэда Тюрнера (хозяин CNN) в масштабах России. Он смотрел на СМИ, как на источник получения прибыли. Тут уместно будет сказать, что СМИ, существующие в целях получения прибыли, безусловно склонны давать телезрителю, слушателю или читателю всю правдивую, всю сенсационную, всю тайнуюинформацию, в то время как СМИ, служащие органами агитации и пропаганды в пользу кого бы то ни было, всегда будут искажать, обрезать, скрывать информацию в свою пользу. СМИ могут быть политически ангажированными, почему нет, но в этом случае их должно быть достаточно много и принадлежать они должны различным политическим силам. Тогда у гражданина будет весь возможный набор различных точек зрения, и переключая кнопки своего телевизора, он сможет в сумме получить полную информацию. Как правильно указали национал-большевики-декабристы, сейчас группа Путина, находясь у власти, узурпировала всю информацию — она захватила все крупные телеканалы и таким образом ежедневно представляет гражданину только одну — свою, желательную ей информацию. И таким образом формирует мировоззрение большей части населения страны, подсказывает им, как надо понимать. Слабовольные и недалекие довольствуются принятием официальной версии действительности. Те, кто покрепче, ищут информацию как в диссидентские времена, в голосах: "Радио Свобода", например, или «Би-Би-Си». Это информационное насилие, это, на самом деле, преступление группы Путина. Но вернемся к Гусинскому.
Гусинский нас интересует здесь не столько как олигарх, но именно как медиа-магнат. Он открыл для себя (и для России это было ново), что коммерчески выгодными (и не нуждающимися в финансировании заинтересованными структурами) могут быть исключительно не ангажированные СМИ. Именно на такую роль претендовали СМИ холдинга Гусинского. Тем не менее, тотальное вовлечение экономической элиты (и олигархов) в политический водоворот не обошло стороной и Гусинского и внесло ряд серьезных корректив в его позицию. То есть он не сумел остаться неангажированным, не осталось неангажированным и главное его детище — НТВ. Телевидение — это серьезное политическое оружие, своего рода меч Зигфрида, и был велик соблазн употребить его в дело. Поставив себя и НТВ в оппозицию Путину, Гусинский подписал себе и холдингу приговор. В оправдание Гусинскому, впрочем, следует заметить, что Путин и его группа все равно отобрали бы у него канал, ибо они правят страной с позиций самодержавного абсолютизма и просто физически не выносят наличия такого мощного оружия как телеканал в чужих руках.
Гусинский привлек в НТВ множество свежих талантов. Пригодилось его режиссерское образование, ведь он окончил режиссерский факультет ГИТИСа, работал режиссером в Тульском областном театре, ставил «Тартюфа», то есть он не был чужим в искусстве. Говорят, что Гусинский вплоть до 1999 года не тяготел к личному вмешательству в политику. Утверждают, что это Игорь Малашенко, гендиректор НТВ, увлек его политическими проектами. (Хотя еще в январе 1996 года Гусинский вошел в коалицию банкиров, созданную Борисом Березовским в Давосе для поддержки Бориса Ельцина на президентских выборах.)