Кадры беспорядков выглядят красочно и не печально, и не страшно. По-летнему, цветасто одетая молодёжь бегает в только ей одной слышном ритме, завихряясь воронками здесь и там, расплёскивая людскую лаву кометами во всех направлениях. Радостные крики. Вот юноши ходят по крышам автомобилей, довольно приплясывая. Вот швыряют бутылки в заднее стекло троллейбуса. Вот бьют стёкла в автомобиле. Автомобиль горит. Слышен взрыв. Клубы чёрного дыма. На больших проплешинах (свободных от толпы) асфальта Манежной площади — камни, бутылки, мусор. Человеческие брызги весело расплёскиваются по площади. Конные милиционеры — пять или более, смотрят в сторону. Может быть вспоминая подкоркой, как стягивали в 1905 с лошадей казаков, — не ввязываются.
Атмосфера гулянья, ничего мрачного. Забитый, обыкновенно молчаливый, испуганный, живущий под гнётом двухмиллионной армии милиционеров, пробирающийся тихо в метро, русский пацан разгулялся. Тот факт, что особенно старались проникнуть в Государственную Думу — свидетельство развитого политического сознания. Молодая Россия без спроса устроила себе хорошую жизнь. Ведь именно это — хорошая жизнь в их понимании. Расплескиваться по Манежной, переворачивать автомобили, ломать рекламные щиты, бить витрины ресторанов и магазинов, куда они всё равно не могут пойти. «Destruction is creation!» Может быть ни один из восьми тысяч участников этого действа не знал, что создаёт, уничтожая. Между тем именно это они и делали.
«Российская газета» написала, что милиция была готова стрелять. А чего ж не стреляли? Гневные похороны погибших товарищей тоже входят в ассортимент хорошей жизни. «16 тысяч кроссовок топтались на асфальте Манежа / 16 тысяч кроссовок хрустели битым стеклом / 16 тысяч рук / 16 тысяч ног / Доказали что они есть / Доказали чужому им Государству».
Но государство не поймёт их «мэсидж», как не поняли Соединённые Штаты «мэсидж» арабов-самоубийц. Оно обратится к репрессиям. И это тоже хорошо, потому что пацаны поймут — им некуда больше идти, кроме как к нам. Кроме как к нам.
Ах как они были красивы, эти ребята, разбрызгиваемые страстью по площади!
Младшая сестренка
Что это было?
Вадим Пшеничников SAID
Атмосфера гулянья, ничего мрачного. Забитый, обыкновенно молчаливый, испуганный, живущий под гнётом двухмиллионной армии милиционеров, пробирающийся тихо в метро, русский пацан разгулялся. Тот факт, что особенно старались проникнуть в Государственную Думу — свидетельство развитого политического сознания. Молодая Россия без спроса устроила себе хорошую жизнь. Ведь именно это — хорошая жизнь в их понимании. Расплескиваться по Манежной, переворачивать автомобили, ломать рекламные щиты, бить витрины ресторанов и магазинов, куда они всё равно не могут пойти. «Destruction is creation!» Может быть ни один из восьми тысяч участников этого действа не знал, что создаёт, уничтожая. Между тем именно это они и делали.
«Российская газета» написала, что милиция была готова стрелять. А чего ж не стреляли? Гневные похороны погибших товарищей тоже входят в ассортимент хорошей жизни. «16 тысяч кроссовок топтались на асфальте Манежа / 16 тысяч кроссовок хрустели битым стеклом / 16 тысяч рук / 16 тысяч ног / Доказали что они есть / Доказали чужому им Государству».
Но государство не поймёт их «мэсидж», как не поняли Соединённые Штаты «мэсидж» арабов-самоубийц. Оно обратится к репрессиям. И это тоже хорошо, потому что пацаны поймут — им некуда больше идти, кроме как к нам. Кроме как к нам.
Ах как они были красивы, эти ребята, разбрызгиваемые страстью по площади!
Младшая сестренка
Я не помню, когда девочки стали носить чёрное бельё. (Символы современности, конечно же чёрные чулки, конечно — трусики-лоскуток, кассета со сломанным футляром или вовсе без футляра. Чёрные трусики и кассета). Первая, с кого я его, чёрное, снимал, была обворожительная, модная моя Елена. Какая она была тоненькая в 1971 году! С 1976 по 1982 год я был принципиально свободным мужчиной. И так как был очень активен, то мне приходилось освобождать от белья множество девочек. О, юные шлюшки, во впервые надетом чёрном бельишке, бледные барышни с лунными ляжками, светящимися в темноте. Сколько я вас познал!
Библии мы обязаны этим отличным определением «познал», «познать». И ведь приходится согласиться с древними — через совокупление, соитие только и возможно познать, какова она: её темперамент, её коммуникабельность, теплоту, нежность, холодность, дружественность или враждебность — в сокровенных проявлениях содроганий. Для того, чтобы познать, следовало оголить плоть в том месте, где прячется чувствилище (чудовищное, конечно, слово), через которое возможно её познать.
В женщине самой персонально не так уж много тайны. Но тайна содержится во Вселенной, в предназначении человека. Потому даже самый вульгарный и звериный акт познания есть всё же таинство. Возможно возвести физиологию в ранг божественного, и тогда просто прикосновение члена ко влагалищу превращается в литургию. И это не чрезмерность выражения, нет, поскольку акт зачатия, к которому ведёт «познание» женщины, и есть таинство, одно из важнейших таинств Вселенной, по всей вероятности.
Потому осторожнее относитесь даже к шлюхам, особенно к молоденьким. Они не только «сосуд греховный».
Чёрная полоска ткани скатывается вниз, обнажая то, что мама не велела показывать чужим…
Я никогда не любил женщин и всегда любил девочек. Я так много написал о женщинах отрицательного только потому, что переживал как величайшую трагедию превращение моих девочек-жён в женщин. Оттого так душераздирающе скорбит о Елене мой Эдичка — его девочка-подружка превратилась в женщину. Оттого так космическо-порнографически озлоблен на Наташу герой «Анатомии Героя». Из пьяненькой девочки-хулиганки и стервы долго и с мучениями она превращалась и превратилась в бесплодную Смоковницу — женщину без детей, угрюмую человеконенавистницу и неудачницу. (Она приходила ко мне в тюрьму — я видел, оживил воспоминания). Как я не цеплялся окровавленными руками за шестерёнки времени, как не пытался остановить ИХ время — чтобы всегда были девочками, я не преуспел.
Туполобому мне, чтобы постичь эту простую истину, понадобилось целых два полных длительных опыта и множество лет разбития морды и сердца в кровь. Наконец, постиг. Мои самые любимые — это стриженые скинята-девчушки с круглыми балдами голов. Наголо бритые девочки с бархатными животиками. Целые отряды мелких безумных девочек-камикадзе с татуировками на черепах будут встречать меня из тюрьмы, когда я выйду.
Для меня как всякого зэка — спрятанного в тюрьме — икона — это мать старушка. А предметом желания и вожделения является для меня девчушка — младшая в семье. Моя первая жена Анна была младше старшей сестры на 13 лет. Елене было 20, когда мы познакомились, и она была младшенькая, сестра Лариса была старше её на 15 лет. Следующая жена Наташа в 24, была младшей сестрой, брат Сергей у неё старше её на 13 лет. Настенька в 16 лет, младшая сестрёнка, у неё есть брат — старше на четыре года. Несколько выбивалась из общего ряда (из правила) Лиза. Она — старшая дочь в семье.
Девочки… Трогательной наивностью несёт от незаскорузлой кожи и души. Все удовольствия как от общения с ещё щенком, уже видно, что красивая будет собака. Смотрел бы и смотрел, испытывая наслаждение.
Тайной мистикой (тайной силой) они не обладают уже очень рано. Теряют её, увы. Нужны особые условия, чтобы сохранить: одиночество, долгое детство, пренебрежение семьи, ещё раз одиночество. Предпочтительна некоторая шизоидная святость у девчонки…
Вот она плетётся, ковыряя пальцем в носу. Вспотела, платье перекручено. Девчушка, куда ты идёшь? Здравствуй! — я перегорожу тебе путь.
Библии мы обязаны этим отличным определением «познал», «познать». И ведь приходится согласиться с древними — через совокупление, соитие только и возможно познать, какова она: её темперамент, её коммуникабельность, теплоту, нежность, холодность, дружественность или враждебность — в сокровенных проявлениях содроганий. Для того, чтобы познать, следовало оголить плоть в том месте, где прячется чувствилище (чудовищное, конечно, слово), через которое возможно её познать.
В женщине самой персонально не так уж много тайны. Но тайна содержится во Вселенной, в предназначении человека. Потому даже самый вульгарный и звериный акт познания есть всё же таинство. Возможно возвести физиологию в ранг божественного, и тогда просто прикосновение члена ко влагалищу превращается в литургию. И это не чрезмерность выражения, нет, поскольку акт зачатия, к которому ведёт «познание» женщины, и есть таинство, одно из важнейших таинств Вселенной, по всей вероятности.
Потому осторожнее относитесь даже к шлюхам, особенно к молоденьким. Они не только «сосуд греховный».
Чёрная полоска ткани скатывается вниз, обнажая то, что мама не велела показывать чужим…
Я никогда не любил женщин и всегда любил девочек. Я так много написал о женщинах отрицательного только потому, что переживал как величайшую трагедию превращение моих девочек-жён в женщин. Оттого так душераздирающе скорбит о Елене мой Эдичка — его девочка-подружка превратилась в женщину. Оттого так космическо-порнографически озлоблен на Наташу герой «Анатомии Героя». Из пьяненькой девочки-хулиганки и стервы долго и с мучениями она превращалась и превратилась в бесплодную Смоковницу — женщину без детей, угрюмую человеконенавистницу и неудачницу. (Она приходила ко мне в тюрьму — я видел, оживил воспоминания). Как я не цеплялся окровавленными руками за шестерёнки времени, как не пытался остановить ИХ время — чтобы всегда были девочками, я не преуспел.
Туполобому мне, чтобы постичь эту простую истину, понадобилось целых два полных длительных опыта и множество лет разбития морды и сердца в кровь. Наконец, постиг. Мои самые любимые — это стриженые скинята-девчушки с круглыми балдами голов. Наголо бритые девочки с бархатными животиками. Целые отряды мелких безумных девочек-камикадзе с татуировками на черепах будут встречать меня из тюрьмы, когда я выйду.
Для меня как всякого зэка — спрятанного в тюрьме — икона — это мать старушка. А предметом желания и вожделения является для меня девчушка — младшая в семье. Моя первая жена Анна была младше старшей сестры на 13 лет. Елене было 20, когда мы познакомились, и она была младшенькая, сестра Лариса была старше её на 15 лет. Следующая жена Наташа в 24, была младшей сестрой, брат Сергей у неё старше её на 13 лет. Настенька в 16 лет, младшая сестрёнка, у неё есть брат — старше на четыре года. Несколько выбивалась из общего ряда (из правила) Лиза. Она — старшая дочь в семье.
Девочки… Трогательной наивностью несёт от незаскорузлой кожи и души. Все удовольствия как от общения с ещё щенком, уже видно, что красивая будет собака. Смотрел бы и смотрел, испытывая наслаждение.
Тайной мистикой (тайной силой) они не обладают уже очень рано. Теряют её, увы. Нужны особые условия, чтобы сохранить: одиночество, долгое детство, пренебрежение семьи, ещё раз одиночество. Предпочтительна некоторая шизоидная святость у девчонки…
Вот она плетётся, ковыряя пальцем в носу. Вспотела, платье перекручено. Девчушка, куда ты идёшь? Здравствуй! — я перегорожу тебе путь.
Что это было?
Задымленная Манежная площадь 9 июня. Пылающие кровавым пламенем и черным дымом автомобили. Неистовствующая (но не до самозабвения, операторы побоялись лезть в эпицентр событий) толпа молодежи. Ни одного «взрослого» лица. Рты, кричащие перед камерой, гримасы, сделанные перед камерой, воинственные жесты перед камерой, кое-кто сдирал рубашку перед камерой,чтобы что-то показать, чтоб было действие. И растерянные круги, брызги толпы по площади, именно растерянные парни, бегущие в совершенно различных направлениях по площади. А не в одном или в двух, трех, отрядами, когда цель или цели определены, и есть план. Никакого плана, конечно, не было. Выжали с Манежа, летучий отряд тех, кого выжали, потрусил по Тверской бить витрины… Стекла в ГосДуме, в Колонном Зале Дома Союзов. (Что, они не заслуживают, чтобы им выбили стекла? Столько бесчестья совершено в этих присутственных местах)…
Все эти витрины вставят, заменят новыми. Лишь деньги перекочуют со счета на счет, из кармана в карман. 50 автомобилей, сожженные и побитые, владельцы, парковавшие их в центре города, закупят новые, у таких деньги не последние. Площадь уже подмели.
Что это было? Власти ищут причины. Выдвинуты версии: 1) экстремисты подготовили, 2) молодежь была пьяная, 3) это была плохая молодежь — «скины» и футбольные фанаты.
Власти чистосердечно не понимают, что загнали свою молодежь в невыносимую несвободу. Что это был эмоциональный всплеск, вздрог, озноб, знак нервного истощения русской молодежи. Знак того, что суровое отеческое государство, взявшееся строить нас всех и силой воспитывать, прикрикивать на всех, преследовать всех и репрессировать, затюкало, замудохало и запугало молодежь. Это было не задуманное восстание, а нервная реакция.
Молодёжь России служит основной целью, мишенью для насилия государства. Молодой — значит опасный, молодой — значит подозрительный, молодой — следовательно такой же опасный и подозрительный как лица кавказской национальности. Молодой — значит почти как чеченский боевик, значит — бандит, призывник, покажи руки, не наркоман ли ты? Покажи документы, есть ли у тебя регистрация? А не пора ли тебе идти в армию, а есть ли у тебя отсрочка…? На футбол — сквозь строй ментов, из метро тоже…
В стране два миллиона ментов — сверстников русской молодёжи, взятых на службу государством, натасканных как служебные собаки на своих братьев по возрасту.
Рейды на призывников, проверки регистраций, ежедневные досмотры и обыски, руки за голову, лицом к стене, пропускные, автобусы ОМОНа, задержания, избиения, проверки, проверки и проверки…
Пенсионеров не обыскивают, реже останавливают людей среднего возраста, женщин проверяют гораздо реже, а если проверяют, то молодых. Молодых парней выдёргивают из толпы менты, шарят глазами, ищут молодые лица.
А потом идёт же война в Чечне, и тебя хватают в крепостную армию… Паркетные шаркуны из правительства базлают о демократии, а установили в стране чиновничье-ментовский режим… Кто такая «свобода»? Мы забыли, как она выглядит…
Чего вы удивляетесь, старые вымытые господа, что молодёжь взрывается, если представляется случай? Молодёжь недовольна своим местом в обществе. Она тащит на плечах это грёбаное государство, являясь физическим самой мощной его тягловой силой, а её третируют как преступника и изгоя. Все её партии разрушены. Вы сделали всё, чтобы молодёжь вышибить из политики. Ваши спецслужбы спровоцировали, разложили и уничтожают РНЕ и НБП, и РКСМ — крупнейшие молодёжные партии.
Нет, Япония, футбол и сборная России тут были лишь предлогом для сбора на Манежной. Это был нервный срыв отличной здоровой русской молодёжи, попавшей в лапы садистов из прошлого, извращённого офицерья и чиновников. Это была здоровая реакция на бесчинства государства. Нервный срыв в ответ на издевательства. Ибо молодёжь в России — самый угнетенный класс общества. Это были массовые беспорядки № 1. Понятно?
Эти парни собрались на Манежную не для политических целей. Но для sociolizing, это несомненно, т.е. для социального общения. Тот, кто его не хочет — сидит дома у телевизора. Потребность же социального общения является первым политическим импульсом человека. А уж политика — это сознательная попытка влияния на социум — на общество и отношения внутри него. А у парней, собравшихся на Манежной, налицо была бессознательная попытка повлиять на тот социум, который его окружает, устроенный ему российским государством и московскими властями. Была попытка обезобразить из мести лик города.
Первое, что может быть сказано, что ребятам этим враждебна окружающая их социальная действительность. Социально удовлетворённая толпа, признающая своим городской пейзаж и его детали и атрибутику, так себя вести не станет. Разгромные импульсы человек испытывает по отношению к чужому. Одновременно известно из показаний очевидцев, что после первых трений внутри толпы (бросались пустыми пивными бутылками) толпа солидаризировалась и обратила свой гнев вовне. Толпа дружно принялась уничтожать стёкла мерседесов и дорогие витрины на Тверской, а также обратилась против фасадов Государственной Думы и Колонного Зала Дома Союзов — символов Русской государственности — Новой и Старой, т.е. эти цели были политические. Первоначально толпа пыталась проникнуть внутрь, но не сумев сделать этого, вознаградила себя наибольшим ущербом, какой могла принести фасадам. Так что ребята на Манежной были настроены против Государства и его символов. Разбитые же и сожжённые автомобили и витрины дорогих магазинов и ресторанов на Тверской — свидетельство социальной ориентированности толпы. Обычно в центр города «погулять» приезжает множество молодёжи из спальных районов Москвы и даже из области. Это в большинстве своём бедная молодёжь. Конечно же они чувствуют брошенный им вызов столицы, вызов цивилизации олигархов. 9 июня создались удобные обстоятельства, чтобы ответить на этот вызов. Молодёжи собралось 8 тысяч, милиционеров было количественно мало. В этих условиях молодёжь осмелела и проявила те эмоции, которые всегда носит с собой. А именно: эмоции неприятия, враждебности к окружающему их миру, где их место в спальных резервациях за городом, а зализанный богатый центр столицы их впускает как нежеланных, временных гостей, под надзором милиции. Молодёжь осознаёт себя чужой на празднике жизни богатых. Она осознаёт, что её участь детей обездоленных родителей-неудачников — также быть неудачниками. На самом деле они уже люди третьего сорта, допущенные к монитору под присмотром надсматривающей милиции.
После 9 июня дебаты в газетах и на телевидении свелись к тому, что молодёжь нужно воспитывать быть «цивилизованной». Поговорили некоторое время с удовольствием об экстремистах и якобы подготовленности беспорядков экстремистами, но говорили об этом в основном люди несведущие: литераторы и депутаты. Представители же МВД заявили, что не обладают доказательствами того, что беспорядки были подготовлены.
В результате московские власти не поддались панике и не сняли монитор на Манежной площади, и 14 июня около 15 тысяч милиционеров (по другим источникам 10 тысяч, но всё равно много) охраняли покой Манежной площади, её монитора и ещё трех мониторов в других местах города Москвы. Массовых беспорядков в тот день не произошло, хотя российская команда вновь проиграла и выбыла из чемпионата мира по футболу.
Для наблюдателя российской социальной жизни — случившиеся 9 июня — повод для внимательного размышления.
9 июня случилось первое столь массовое выступление молодёжной толпы за девять лет, подобного не происходило с 1993 года. Более всего массовые беспорядки по характеру своему похожи одновременно (хотя во многом и отличаются, но физический аспект этого выступления близок) — на массовые беспорядки фанатов «Гражданской обороны» Егора Летова и ещё нескольких групп, входивших в объединение «Русский прорыв». Когда 16 декабря 1993 года несколько тысяч панков, явившихся на концерт, не были допущены, и началась стрельба, погоня, были перевёрнуты автомобили и даже трамвай. Второй прототип: массовые беспорядки 1 мая 1993 года на площади Гагарина, тогда погиб один омоновец. В тот раз выступали старые левые, массы «Трудовой России» и разношерстных коммунистических организаций. Произошло это во время манифестации по поводу Праздника Трудящихся. 9 июня 2002 года в качестве движущей силы истории выступила якобы неполитизированная молодёжная масса.
У панков 1993 года и стариков-коммунистов явно появилась юная смена.
В советской школе меня когда-то учили, что массы так вот беспричинно, ни с того, ни с сего, не идут громить магазины и витрины Государственной Думы. 9 июня появились реальные доказательства того, доселе неизвестного (но предполагаемого разумными аналитиками) факта, что в нашем обществе есть многочисленная прослойка протестной молодёжи, что она энергична, способна к определённой степени самоорганизации. И настроена враждебно к социальной реальности государства вопиющего неравенства.
Это же открытие — для революционера — повод для довольства, потирания рук и обдумывания способа прививки этим ребятам своей идеологии. Дабы над ними в следующий раз развевался бы флаг.
Все эти витрины вставят, заменят новыми. Лишь деньги перекочуют со счета на счет, из кармана в карман. 50 автомобилей, сожженные и побитые, владельцы, парковавшие их в центре города, закупят новые, у таких деньги не последние. Площадь уже подмели.
Что это было? Власти ищут причины. Выдвинуты версии: 1) экстремисты подготовили, 2) молодежь была пьяная, 3) это была плохая молодежь — «скины» и футбольные фанаты.
Власти чистосердечно не понимают, что загнали свою молодежь в невыносимую несвободу. Что это был эмоциональный всплеск, вздрог, озноб, знак нервного истощения русской молодежи. Знак того, что суровое отеческое государство, взявшееся строить нас всех и силой воспитывать, прикрикивать на всех, преследовать всех и репрессировать, затюкало, замудохало и запугало молодежь. Это было не задуманное восстание, а нервная реакция.
Молодёжь России служит основной целью, мишенью для насилия государства. Молодой — значит опасный, молодой — значит подозрительный, молодой — следовательно такой же опасный и подозрительный как лица кавказской национальности. Молодой — значит почти как чеченский боевик, значит — бандит, призывник, покажи руки, не наркоман ли ты? Покажи документы, есть ли у тебя регистрация? А не пора ли тебе идти в армию, а есть ли у тебя отсрочка…? На футбол — сквозь строй ментов, из метро тоже…
В стране два миллиона ментов — сверстников русской молодёжи, взятых на службу государством, натасканных как служебные собаки на своих братьев по возрасту.
Рейды на призывников, проверки регистраций, ежедневные досмотры и обыски, руки за голову, лицом к стене, пропускные, автобусы ОМОНа, задержания, избиения, проверки, проверки и проверки…
Пенсионеров не обыскивают, реже останавливают людей среднего возраста, женщин проверяют гораздо реже, а если проверяют, то молодых. Молодых парней выдёргивают из толпы менты, шарят глазами, ищут молодые лица.
А потом идёт же война в Чечне, и тебя хватают в крепостную армию… Паркетные шаркуны из правительства базлают о демократии, а установили в стране чиновничье-ментовский режим… Кто такая «свобода»? Мы забыли, как она выглядит…
Чего вы удивляетесь, старые вымытые господа, что молодёжь взрывается, если представляется случай? Молодёжь недовольна своим местом в обществе. Она тащит на плечах это грёбаное государство, являясь физическим самой мощной его тягловой силой, а её третируют как преступника и изгоя. Все её партии разрушены. Вы сделали всё, чтобы молодёжь вышибить из политики. Ваши спецслужбы спровоцировали, разложили и уничтожают РНЕ и НБП, и РКСМ — крупнейшие молодёжные партии.
Нет, Япония, футбол и сборная России тут были лишь предлогом для сбора на Манежной. Это был нервный срыв отличной здоровой русской молодёжи, попавшей в лапы садистов из прошлого, извращённого офицерья и чиновников. Это была здоровая реакция на бесчинства государства. Нервный срыв в ответ на издевательства. Ибо молодёжь в России — самый угнетенный класс общества. Это были массовые беспорядки № 1. Понятно?
Эти парни собрались на Манежную не для политических целей. Но для sociolizing, это несомненно, т.е. для социального общения. Тот, кто его не хочет — сидит дома у телевизора. Потребность же социального общения является первым политическим импульсом человека. А уж политика — это сознательная попытка влияния на социум — на общество и отношения внутри него. А у парней, собравшихся на Манежной, налицо была бессознательная попытка повлиять на тот социум, который его окружает, устроенный ему российским государством и московскими властями. Была попытка обезобразить из мести лик города.
Первое, что может быть сказано, что ребятам этим враждебна окружающая их социальная действительность. Социально удовлетворённая толпа, признающая своим городской пейзаж и его детали и атрибутику, так себя вести не станет. Разгромные импульсы человек испытывает по отношению к чужому. Одновременно известно из показаний очевидцев, что после первых трений внутри толпы (бросались пустыми пивными бутылками) толпа солидаризировалась и обратила свой гнев вовне. Толпа дружно принялась уничтожать стёкла мерседесов и дорогие витрины на Тверской, а также обратилась против фасадов Государственной Думы и Колонного Зала Дома Союзов — символов Русской государственности — Новой и Старой, т.е. эти цели были политические. Первоначально толпа пыталась проникнуть внутрь, но не сумев сделать этого, вознаградила себя наибольшим ущербом, какой могла принести фасадам. Так что ребята на Манежной были настроены против Государства и его символов. Разбитые же и сожжённые автомобили и витрины дорогих магазинов и ресторанов на Тверской — свидетельство социальной ориентированности толпы. Обычно в центр города «погулять» приезжает множество молодёжи из спальных районов Москвы и даже из области. Это в большинстве своём бедная молодёжь. Конечно же они чувствуют брошенный им вызов столицы, вызов цивилизации олигархов. 9 июня создались удобные обстоятельства, чтобы ответить на этот вызов. Молодёжи собралось 8 тысяч, милиционеров было количественно мало. В этих условиях молодёжь осмелела и проявила те эмоции, которые всегда носит с собой. А именно: эмоции неприятия, враждебности к окружающему их миру, где их место в спальных резервациях за городом, а зализанный богатый центр столицы их впускает как нежеланных, временных гостей, под надзором милиции. Молодёжь осознаёт себя чужой на празднике жизни богатых. Она осознаёт, что её участь детей обездоленных родителей-неудачников — также быть неудачниками. На самом деле они уже люди третьего сорта, допущенные к монитору под присмотром надсматривающей милиции.
После 9 июня дебаты в газетах и на телевидении свелись к тому, что молодёжь нужно воспитывать быть «цивилизованной». Поговорили некоторое время с удовольствием об экстремистах и якобы подготовленности беспорядков экстремистами, но говорили об этом в основном люди несведущие: литераторы и депутаты. Представители же МВД заявили, что не обладают доказательствами того, что беспорядки были подготовлены.
В результате московские власти не поддались панике и не сняли монитор на Манежной площади, и 14 июня около 15 тысяч милиционеров (по другим источникам 10 тысяч, но всё равно много) охраняли покой Манежной площади, её монитора и ещё трех мониторов в других местах города Москвы. Массовых беспорядков в тот день не произошло, хотя российская команда вновь проиграла и выбыла из чемпионата мира по футболу.
Для наблюдателя российской социальной жизни — случившиеся 9 июня — повод для внимательного размышления.
9 июня случилось первое столь массовое выступление молодёжной толпы за девять лет, подобного не происходило с 1993 года. Более всего массовые беспорядки по характеру своему похожи одновременно (хотя во многом и отличаются, но физический аспект этого выступления близок) — на массовые беспорядки фанатов «Гражданской обороны» Егора Летова и ещё нескольких групп, входивших в объединение «Русский прорыв». Когда 16 декабря 1993 года несколько тысяч панков, явившихся на концерт, не были допущены, и началась стрельба, погоня, были перевёрнуты автомобили и даже трамвай. Второй прототип: массовые беспорядки 1 мая 1993 года на площади Гагарина, тогда погиб один омоновец. В тот раз выступали старые левые, массы «Трудовой России» и разношерстных коммунистических организаций. Произошло это во время манифестации по поводу Праздника Трудящихся. 9 июня 2002 года в качестве движущей силы истории выступила якобы неполитизированная молодёжная масса.
У панков 1993 года и стариков-коммунистов явно появилась юная смена.
В советской школе меня когда-то учили, что массы так вот беспричинно, ни с того, ни с сего, не идут громить магазины и витрины Государственной Думы. 9 июня появились реальные доказательства того, доселе неизвестного (но предполагаемого разумными аналитиками) факта, что в нашем обществе есть многочисленная прослойка протестной молодёжи, что она энергична, способна к определённой степени самоорганизации. И настроена враждебно к социальной реальности государства вопиющего неравенства.
Это же открытие — для революционера — повод для довольства, потирания рук и обдумывания способа прививки этим ребятам своей идеологии. Дабы над ними в следующий раз развевался бы флаг.
Вадим Пшеничников SAID
Из нового письма Пшеничникова: «Получается, что имеются несколько новых, более острых мышлений, они в среде старого народа, старой расы родятся, объединяются, создают свою новую культуру и отпочковываются от народа-родителя, стремясь создать своё государство, обособиться территориально и культурно. Так из иранцев появились русские (имеется ввиду из индоевропейцев, из южной ветви арийцев из Ирана пришли русские, вначале скифами. Э.Л.), из англичан — американцы. Сначала появляется идея расы, потом она реализуется, сначала идея народа — потом реализуется (Вообще, так подумаешь, что есть прогресс, что есть развитие цивилизации!) Новые народы никто не разрешает директивой, не создаёт по спискам. Появляются люди с новым мышлениям, они уникальны и индивидуальны, но они хотели бы создать свою культуру, свою среду, в которой им было бы хорошо, и в которой действовали бы близкие им порядки. Неважно даже, если территориально они не получают новых территорий (извините за язык! В.П.), а сосуществуют с предками, с более низким сознанием. Сейчас, например, в нашем обществе есть люди с высочайшими идеалами. Творчески мыслящие… и рядом тут же в огороде какая-нибудь баба Катя с развитием крепостной крестьянки. Они живут в разных вселенных, и безусловно, хотели бы разъединиться территориально, стать двумя разными народами. Народ бабы Кати стал бы сажать капусту и договариваться на сходе вырыть колодец /…/ А вместо этого приходится ездить с крестьянами в одном автобусе /…/ И первым плохо, так как крестьяне культурно невменяемы, и вторым плохо, им охото на лужок, водить хороводы, с семечками, с гармошкой.
Нет, серьёзно, Эдуард Вениаминович, никогда не думали, что наш народ современный российский включает в себя как бы несколько совершенно различных народов, просто не разделённых территориально? Есть в нём сознания, сформировавшиеся в каком-нибудь русском 15 веке, а есть суперсовременные, тонко… рефлектирующие. Что все современные беды от этого вавилонского смешения. В Америке всё более гомогенно, они молодые. Проблем меньше. /…/ Вертикальная общественная структура, деление на сословия, — вообще закономерность для любого народа, который выше племени дикарей. /…/
/…/ При Сталине и государство было сильно, потому что при Сталине СССР был аристократическим государством, всё-таки постулировалось кастовое превосходство партийной аристократии над народом. От имени народа всё делалось, но это делалось из эксцентрической причуды партаристократии, называемой коммунизм. /…/ Сталин имел аристократическое мышление, следствием которого является представление об оправданности террора одной касты по отношению к другой и даже к самой себе. Террор благороден и необходим, это не произвол, а самоочищение касты, забота о своей чистоте и сохранности. В демократии (после Сталина у нас тоже началась демократия) все равны, и вне каст, и любой террор становится произволом. Регулирующим фактором становятся деньги, и пошло-поехало. Хаос, нарушение каст.
Вы ещё говорили, что партия при Сталине была военно-монашеским орденом. Тоже гениальное наблюдение. Чтобы быть аристократом, необязательно происходить из аристократической семьи, это пережиток. Нужно иметь внутреннее превосходство, быть одержимым идеей, а не инстинктами и привычками обывателя. Вот за этим, по-моему, будущее. У НБП есть одна сильнейшая сторона, природно сильнейшая, космически — у вас есть чистое представление об аристократизме. Поэтому вы со Сталиным и с Гитлером, и с Че Геварой. К 20 веку аристократия перестала быть понятием генетическим или имущественным, она сгнила. Сильные маргинальные личности стали силой воли создавать новые аристократии, стоящие на новых революционных позициях. От аристократа требовалось не танцевать менуэт, а владеть сложнейшей концепцией и оживлять её. («Оживлять», — Пшеничников тут имел в виду, что в соответствии с концепцией—идеологией — создать организацию — партию, движение, из живых людей. Ну как я создал НБП. Э.Л.). Новые аристократии, в частности, германская и советская, сшиблись насмерть, так, что всему миру досталось. Обе амбициозные и сильные, способные создать супер-империю. У настоящей аристократии нечеловеческая сила, потому что она живёт с террором, она его не боится. Как самурай, она постоянно готова к смерти, своей и чужой, ради аристократической идеи. Она безумно смела. Вот в чём секрет. Весь мир, живущий на демократических принципах, т.е. на принципах нарушения касты, испугался и свалил, вначале фашистскую, а потом, еле-еле, коммунистическую аристократию СССР. Но русские ещё долго подспудно понимали, в чем секрет силы. Аристократия — сила, лишённая страхов и сомнений, без предрассудков, без табу, без царя в голове, без Бога и без Дьявола. Её нельзя уговорить, усовестить, а тем более запугать. Опасно запугивать безбашенного идеалиста, который считает террор и убийства нормальным общественным отправлением. У него на запугивания — прямо противоположная реакция — борьба до последней капли крови. Ни один же демократический народ на это не способен. Страшно. И ещё непонятны мотивы аристократии (помните, рассказ Ваш «The night supper», про монстра с непонятными мотивами, и про ужас?), кровавые жертвы ради абстрактных идей, смех над демократическими принципами, а с другой стороны — достоевщина, смешная и невозможная для американцев, и германские философские лабиринты, бесконечная структурная шизофрения, абстракции.
Оба народа непонятны и нелепы для Америки. Ницше и Достоевский. Гитлер и Сталин. Но и Америке повезло, ох, как повезло! Демократия никогда бы не победила сейчас на планете, если бы у США всё так идеально не сложилось. Гомогенная страна, однокастовая, одноуровневая (Пшеничников имеет в виду, что в Америке изначально отсутствовала аристократия. Все оказались лишь гражданами. Э.Л.), она сразу нашла струю, направила энергию своих безродных граждан в нужное русло — в русло обогащения. Это сплотило их и создало прецедент действительной демократии, государственности снизу. Даже Европа — это совсем не демократия. /…/
Восток говорит, что Кали-юга заканчивается катастрофой, Апокалипсисом. Из прежней расы выходит новая раса, кастовая, изначально аристократическая, шестая. Начинается САТЬЯ-ЮГА — век аристократии. Русские — наиболее развитые среди арийцев, они просто из благих побуждений на век опередили события. Попытались и немцы. Мы просто вундеркинды (wunderkinder), мы репетировали Золотой век за век до его начала. А ещё Кали-юга, плебс пока что тащится, весь плебс от работяг до профессора. Остались годы, месяцы до новой эпохи. НБП — тоже прекрасная гостья из будущего. И из Высокой истории в наш Гнилой мир. Вообще, браво, Эдуард Вениаминович, НБП — лучшее Ваше произведение, шедевр!»
В письме Пшеничникова есть смутные предчувствия образования нового народа. Я написал, уже находясь в тюрьме, книгу: «Другая Россия», её главы печатались в газете «Лимонка» с 173 по 195 номер. Возможно, какие-то из этих глав Пшеничников читал и отрефлектировал на написанное мной. Но я не писал впрямую о новом народе. «Другая Россия» (подзаголовок её «Очертания будущего») на самом деле уничтожающий разгром русской семьи, русского образования, русской культуры, идеологии сиамских близнецов социализма/капитализма. Мною сделана заявка на необходимость новой цивилизации. Пшеничников, размышляя в Анжеро-Судженске и в стране хантов, почувствовал, что уже «имеются несколько новых более острых мышлений», что «появились люди с новым мышлением» /…/ и «они хотели бы создать свою культуру, свою среду, в которой им было бы хорошо, и в которой действовали бы близкие им порядки». Вадим понял, что «идея народа» уже есть. Остаётся её только реализовать. (Создана на самом деле уже и культура — семь с лишним лет выходит газета «Лимонка», и вокруг неё выросла целая культура!)
Долгое время самая сильная критика существующей системы ценностей Западного мира исходила от революционных радикальных партий, от тех, кого принято было называть национал-социалистами и фашистами, но главным образом от левых партий социалистических и коммунистических. В связи со злодеяниями фашизма, истинными и мнимыми, к 1945 году с правых позиций критиковать Систему было некому — оппонентов просто уничтожили.
Вместе с падением коммунистической системы и падением КПСС в 1991 году прекратилась и критика слева. Десять лет уже, как в мире отсутствует оппозиционная Системе идеология. Более того, в книге «Другая Россия» в главе «Социализм-капитализм — сиамские близнецы», я пришёл к выводу, что на самом деле основной краеугольной камень социализма: вопрос, о том, кому принадлежат средства производства, сегодня настолько потерял смысл, что практически капитализм-социализм можно считать одной, в сущности, идеологией производства потребления. Принижающей человека до уровня механизма, обслуживающего механизмы. Как объяснение современного мира идеология капитализма/социализма (и марксистского социализма в частности) полностью устарела. Все выкладки г-на Маркса выглядят жалко старомодно, как пыльные кружевные салфетки на буфете у бабушки. (Сколько было затрачено трудов на то, чтобы вывязать их крючками, а девать их некуда! Буфеты не покупают и квартиры ими не обставляют).
Нет, серьёзно, Эдуард Вениаминович, никогда не думали, что наш народ современный российский включает в себя как бы несколько совершенно различных народов, просто не разделённых территориально? Есть в нём сознания, сформировавшиеся в каком-нибудь русском 15 веке, а есть суперсовременные, тонко… рефлектирующие. Что все современные беды от этого вавилонского смешения. В Америке всё более гомогенно, они молодые. Проблем меньше. /…/ Вертикальная общественная структура, деление на сословия, — вообще закономерность для любого народа, который выше племени дикарей. /…/
/…/ При Сталине и государство было сильно, потому что при Сталине СССР был аристократическим государством, всё-таки постулировалось кастовое превосходство партийной аристократии над народом. От имени народа всё делалось, но это делалось из эксцентрической причуды партаристократии, называемой коммунизм. /…/ Сталин имел аристократическое мышление, следствием которого является представление об оправданности террора одной касты по отношению к другой и даже к самой себе. Террор благороден и необходим, это не произвол, а самоочищение касты, забота о своей чистоте и сохранности. В демократии (после Сталина у нас тоже началась демократия) все равны, и вне каст, и любой террор становится произволом. Регулирующим фактором становятся деньги, и пошло-поехало. Хаос, нарушение каст.
Вы ещё говорили, что партия при Сталине была военно-монашеским орденом. Тоже гениальное наблюдение. Чтобы быть аристократом, необязательно происходить из аристократической семьи, это пережиток. Нужно иметь внутреннее превосходство, быть одержимым идеей, а не инстинктами и привычками обывателя. Вот за этим, по-моему, будущее. У НБП есть одна сильнейшая сторона, природно сильнейшая, космически — у вас есть чистое представление об аристократизме. Поэтому вы со Сталиным и с Гитлером, и с Че Геварой. К 20 веку аристократия перестала быть понятием генетическим или имущественным, она сгнила. Сильные маргинальные личности стали силой воли создавать новые аристократии, стоящие на новых революционных позициях. От аристократа требовалось не танцевать менуэт, а владеть сложнейшей концепцией и оживлять её. («Оживлять», — Пшеничников тут имел в виду, что в соответствии с концепцией—идеологией — создать организацию — партию, движение, из живых людей. Ну как я создал НБП. Э.Л.). Новые аристократии, в частности, германская и советская, сшиблись насмерть, так, что всему миру досталось. Обе амбициозные и сильные, способные создать супер-империю. У настоящей аристократии нечеловеческая сила, потому что она живёт с террором, она его не боится. Как самурай, она постоянно готова к смерти, своей и чужой, ради аристократической идеи. Она безумно смела. Вот в чём секрет. Весь мир, живущий на демократических принципах, т.е. на принципах нарушения касты, испугался и свалил, вначале фашистскую, а потом, еле-еле, коммунистическую аристократию СССР. Но русские ещё долго подспудно понимали, в чем секрет силы. Аристократия — сила, лишённая страхов и сомнений, без предрассудков, без табу, без царя в голове, без Бога и без Дьявола. Её нельзя уговорить, усовестить, а тем более запугать. Опасно запугивать безбашенного идеалиста, который считает террор и убийства нормальным общественным отправлением. У него на запугивания — прямо противоположная реакция — борьба до последней капли крови. Ни один же демократический народ на это не способен. Страшно. И ещё непонятны мотивы аристократии (помните, рассказ Ваш «The night supper», про монстра с непонятными мотивами, и про ужас?), кровавые жертвы ради абстрактных идей, смех над демократическими принципами, а с другой стороны — достоевщина, смешная и невозможная для американцев, и германские философские лабиринты, бесконечная структурная шизофрения, абстракции.
Оба народа непонятны и нелепы для Америки. Ницше и Достоевский. Гитлер и Сталин. Но и Америке повезло, ох, как повезло! Демократия никогда бы не победила сейчас на планете, если бы у США всё так идеально не сложилось. Гомогенная страна, однокастовая, одноуровневая (Пшеничников имеет в виду, что в Америке изначально отсутствовала аристократия. Все оказались лишь гражданами. Э.Л.), она сразу нашла струю, направила энергию своих безродных граждан в нужное русло — в русло обогащения. Это сплотило их и создало прецедент действительной демократии, государственности снизу. Даже Европа — это совсем не демократия. /…/
Восток говорит, что Кали-юга заканчивается катастрофой, Апокалипсисом. Из прежней расы выходит новая раса, кастовая, изначально аристократическая, шестая. Начинается САТЬЯ-ЮГА — век аристократии. Русские — наиболее развитые среди арийцев, они просто из благих побуждений на век опередили события. Попытались и немцы. Мы просто вундеркинды (wunderkinder), мы репетировали Золотой век за век до его начала. А ещё Кали-юга, плебс пока что тащится, весь плебс от работяг до профессора. Остались годы, месяцы до новой эпохи. НБП — тоже прекрасная гостья из будущего. И из Высокой истории в наш Гнилой мир. Вообще, браво, Эдуард Вениаминович, НБП — лучшее Ваше произведение, шедевр!»
В письме Пшеничникова есть смутные предчувствия образования нового народа. Я написал, уже находясь в тюрьме, книгу: «Другая Россия», её главы печатались в газете «Лимонка» с 173 по 195 номер. Возможно, какие-то из этих глав Пшеничников читал и отрефлектировал на написанное мной. Но я не писал впрямую о новом народе. «Другая Россия» (подзаголовок её «Очертания будущего») на самом деле уничтожающий разгром русской семьи, русского образования, русской культуры, идеологии сиамских близнецов социализма/капитализма. Мною сделана заявка на необходимость новой цивилизации. Пшеничников, размышляя в Анжеро-Судженске и в стране хантов, почувствовал, что уже «имеются несколько новых более острых мышлений», что «появились люди с новым мышлением» /…/ и «они хотели бы создать свою культуру, свою среду, в которой им было бы хорошо, и в которой действовали бы близкие им порядки». Вадим понял, что «идея народа» уже есть. Остаётся её только реализовать. (Создана на самом деле уже и культура — семь с лишним лет выходит газета «Лимонка», и вокруг неё выросла целая культура!)
Долгое время самая сильная критика существующей системы ценностей Западного мира исходила от революционных радикальных партий, от тех, кого принято было называть национал-социалистами и фашистами, но главным образом от левых партий социалистических и коммунистических. В связи со злодеяниями фашизма, истинными и мнимыми, к 1945 году с правых позиций критиковать Систему было некому — оппонентов просто уничтожили.
Вместе с падением коммунистической системы и падением КПСС в 1991 году прекратилась и критика слева. Десять лет уже, как в мире отсутствует оппозиционная Системе идеология. Более того, в книге «Другая Россия» в главе «Социализм-капитализм — сиамские близнецы», я пришёл к выводу, что на самом деле основной краеугольной камень социализма: вопрос, о том, кому принадлежат средства производства, сегодня настолько потерял смысл, что практически капитализм-социализм можно считать одной, в сущности, идеологией производства потребления. Принижающей человека до уровня механизма, обслуживающего механизмы. Как объяснение современного мира идеология капитализма/социализма (и марксистского социализма в частности) полностью устарела. Все выкладки г-на Маркса выглядят жалко старомодно, как пыльные кружевные салфетки на буфете у бабушки. (Сколько было затрачено трудов на то, чтобы вывязать их крючками, а девать их некуда! Буфеты не покупают и квартиры ими не обставляют).