Линн Анна. Я пришла издалека

   Из-за двери робко высунулась розовощекая физиономия, затем появился и ее хозяин – мальчик лет двух.
   – Это маленький Джейми, твой племянник, – гордо сказала Маргарет, обнимая малыша. – Я назвала его в твою честь.
   Джейми-старший изменился в лице. Он покраснел, потом побледнел и зловещим шепотом спросил:
   – Ты назвала этого ублюдка в мою честь?
   – Что-о?! Как ты говоришь о моем ребенке? Или ты немного выпил по дороге? – Маргарет как будто не верила своим ушам.
   – Твоем ребенке? Ребенке Рэндалла, ты хочешь сказать. Мэгги, как ты могла так поступить? – Он говорил с болью. – Ты опозорила мое имя…
   – Подожди минуточку, – прошипела Мэгги, – ты хочешь сказать, что я переспала с капитаном в красном мундире? Как тебе пришло это в голову? Или Рэндалл вышиб тогда остатки твоих мозгов?
   – Все знают, что это его ребенок. Я сам видел, как вы пошли в дом. Как ты могла? Я захлебнулся бы своей кровью, но не позволил тебе это сделать. Какой позор!
   – Может быть, ты выслушаешь меня, братец?
   – Не хочу ничего слышать!
   Они стояли друг напротив друга и орали, как две разъяренные кошки, готовые к драке. Двое упрямых шотландцев. Я вышла из гостиной. Мне не хотелось слушать, как они выясняют отношения и оскорбляют друг друга. Боюсь, что Джейми был неправ.
   Я встала на крыльце, наслаждаясь тишиной и глядя вокруг. Сюда доносились крики из дома, но слов было не разобрать. На дороге, ведущей к дому, показался человек. Он шел медленно, заметно хромая. Человек направлялся сюда. Он был молод, а его хромота объяснялась тем, что вместо правой ноги у него был грубый деревянный протез, кожаными ремнями привязанный к колену.
   Он подошел ко мне. В этот момент из дома донесся очередной крик Джейми.
   – Стало быть, Джейми вернулся, – заключил он. – А вы…
   – Та самая английская девица, на которой он женился, – закончила я фразу. – Я Джулия.
   – Ага. А я – Кристофер Рэмзи, муж Мэгги, – представился он. – Мы с Мэгги давно хотели с вами познакомиться. Теперь я понимаю, почему Джейми женился на вас. Вы очень красивая.
   Я уже почти привыкла к прямоте горцев, но время от времени она застигала меня врасплох. Видя мое удивленное лицо, он добавил:
   – В горах новости распространяются быстро. Здесь ничего нельзя удержать в секрете. Уже через неделю после вашей свадьбы мы о ней знали.
   – Они там не передерутся? – спросила я озабоченно, прислушиваясь к звукам, долетавшим изнутри.
   – Вряд ли. Разве что Джейми получит пару пощечин. Но им нужно выговориться. Эти Фрейзеры никогда ничего не слушают, пока не отведут душу, – философски заметил Кристофер.
   – Да уж, я заметила.
   Мы рассмеялись. Кристофер понравился мне сразу.
   – Может, зайдем? – предложил Кристофер. – Джейми пора узнать правду.
   Брат и сестра все еще ссорились, испепеляя друг друга взглядами и крича. За дверью перешептывались слуги. Под стулом прятался маленький Джейми. При виде Кристофера Джейми-старший осекся.
   – Рад тебя видеть, Джейми! С возвращением!
   – Крис! Какими судьбами?
   – А разве Мэгги не сказала? – Кристофер подошел и обнял Мэгги за плечи. – Это моя жена. И мой сын.
   – Твой сын?! – Джейми растерянно моргал.
   – Джейми, сынок, скажи своему тупоголовому упрямому дяде, сколько тебе лет, – обратилась Мэгги к мальчику, выглядывающему из-под стула. Мальчик забился еще дальше. – Он не хочет с тобой разговаривать. Так вот, ему нет еще двух лет. И если ты, рыжий осел, не поленишься посчитать, то увидишь, что он родился больше чем через год после того, как Рэндалл побывал у нас в доме.
   – Хм, – сказал Джейми. – Ну что ж, Крис, я благодарен тебе. Очень благородно с твоей стороны жениться на ней при таких обстоятельствах.
   – При каких еще обстоятельствах?! – вновь рассвирепела Мэгги. – Ты хочешь сказать, дорогой братец, что он поступил благородно, женившись на мне в моем испорченном виде? Я правильно поняла? Ты в своем уме?!
   – Джейми, друг, – сказал Крис, – поверь мне: она лишилась девственности в свою первую брачную ночь.
   – Это не его дело! – закричала Мэгги. – Кем он себя возомнил?! Он не показывался три года и не удосужился написать ни строчки о том, где он и что с ним. Я не знаю, жив он или мертв. И после этого он является домой – причем с женой! – и обвиняет меня в каких-то неслыханных преступлениях. Я знаю, что мучило тебя все эти годы, братец. Тебя мучило, что я ослушалась твоего приказа и пошла с Рэндаллом. А мне ясно, что, если бы послушалась тебя, ты был бы уже мертв и наш отец повешен за убийство Рэндалла, не говоря уже о том, что стало бы со мной и с нашим домом.
   – И ты решила заплатить своей честью? – упрямо спросил Джейми.
   – Чертов остолоп!! Если твоя жена как следует ударит тебя коленом в пах, ты сможешь исполнять свои супружеские обязанности через несколько минут после этого?
   – Хм, – сказал Джейми, расплываясь в нерешительной улыбке. – Все может быть. Нет, правда?
   – Я правда ударила его, и сильно разозлила. Мне досталось. А потом и тебе тоже… – Мэгги вздохнула.
   – Но откуда Рэндалл знает, что у тебя родинка на груди? И потом, он так говорил со мной тогда, в форте, что у меня не было никаких сомнений…
   – Он разорвал на мне платье, – сказала Мэгги. – Конечно, он видел родинку. Но он не смог ничего сделать. Не смог. Неужели он признался бы в этом своим солдатам или тебе? Он чуть не забил меня насмерть, пытаясь… А когда я очнулась, тебя уже увезли.
   – Скажи, Мэгги, когда ты пошла с ним, ты знала, что он ничего не сможет? Ты была уверена, что ты ничем не рискуешь?
   – Нет, – усмехнулась Мэгги. – Я даже не понимала, чего он от меня хочет. Но если ты был готов заплатить своей жизнью за мою честь, почему я не могла спасти тебе жизнь, лишившись чести?
   Брат и сестра снова обнялись. Теперь между ними не было преград, им нечего было скрывать друг от друга. Но почему Дугал солгал Джейми? Зачем он сказал, что у Мэгги был ребенок от Рэндалла? Хотел удержать его подальше от дома? Заставить перейти в клан Маккензи, забыть свое происхождение и принести присягу Фергюсу? Должно быть, так. Хороши оба братца, и Дугал, и Фергюс. Не уступят друг другу в коварстве. Не остановятся ни перед чем, чтобы достичь своих целей. Чудовищный план, который придумал Фергюс, чтобы избавиться от Айрис, едва не отправил и меня на смерть.
   Мы с Крисом переглянулись и вышли, чтобы не мешать. Брат и сестра сидели обнявшись и нежно шептали друг другу что-то по-гэльски.
   – Она любит его просто до безумия, – сказал Крис. – Я почти ревную.
   Мы с Джейми наконец дома. У нас настоящий дом, с камином в гостиной и портретами предков на стенах. В этом поместье жили поколения семьи Фрейзеров. Новый дом был построен в начале века, архитектором, приглашенным из Эдинбурга. У этого дома своя история, но я не чувствовала себя незваной гостьей.
   Для меня сразу нашлось дело. Я снова принимала пациентов, и это доставляло мне гораздо больше удовольствия, чем в Тибервелле. Джейми тоже был занят, по-моему, без него не обходилось ни одно дело, будь то уборка хлеба или новый жеребец в конюшне. Он соскучился по Лаллиброку и теперь пытался возместить потерянные годы, вмешиваясь во все сразу. Спасибо, что он не давал мне советов, как ухаживать за больными.
   Вечерами мы собирались у камина и разговаривали. Я больше слушала, не осмеливаясь встревать в разговор людей, знавших друг друга с самого детства. Брат и сестра, Джейми и Мэгги, и Крис, сын управляющего, выросший с ними. Детство, проведенное в Лаллиброке, соединило их навсегда. Это была настоящая семья, такая, о которой я долго мечтала. Но это чужая семья.
   Мы с Мэгги все еще присматривались друг к другу, изредка обмениваясь осторожными фразами, за которыми читались невысказанные вопросы.
   – Ты одна ведешь все хозяйство? – удивилась я однажды.
   – Да, с тех пор, как умерла мама. Мне было тогда десять лет, а Джейми – восемь. Джейми говорит, ты только и делала, что лечила его раны?
   – Да, именно так мы и познакомились.
   – Мне сказали, вы поженились очень быстро?
   – Да, я даже не знала его настоящего имени. Узнала только перед свадьбой. А после свадьбы он сказал, что у него есть Лаллиброк.
   Эта милая беседа имела примерно следующий подтекст. Мэгги говорила: я его старшая сестра, я заботилась о нем с детства, заменяя ему мать, я люблю его, а что можешь дать ему ты? И я отвечала: я могу позаботиться о нем, я вышла замуж ради него самого, а не ради его денег или имущества.
   У Мэгги был почти мужской характер – иначе она не справилась бы одна со всем тем, что свалилось на нее после смерти матери. В семье она была главной, Крис больше молчал и подчинялся.
   – Как так вышло, что вы поженились? – спросил как-то Джейми у Криса.
   – Знаешь, я и сам не понял, – засмеялся он. – Я вернулся в Лаллиброк, потеряв ногу и многие надежды. Меня встретила Мэгги, неделю назад похоронившая отца. На ее лице еще не высохли слезы. Мы разговорились, вспомнили прежние времена. И я остался и стал помогать ей по хозяйству, не подозревая ничего такого.
   – Так это она тебя окрутила?
   – Я не успел опомниться, как она уже назначила день свадьбы. И вот я стою перед алтарем, облаченный в свадебный костюм, и приношу какие-то клятвы. Священник говорит «аминь», и мы – муж и жена.
   – Досталось тебе от нее, приятель, – сочувственно произнес Джейми. – Теперь уже не выпутаешься.
   Мэгги и Крис обменялись такими любящими взглядами, что мне стало неловко. Как будто я помешала им, нарушила их уединение. Но они всегда были вдвоем, их связывали такие прочные узы, что никто и ничто не могло отдалить их друг от друга. Счастливый брак – действительно редкая ценность, к сожалению, немного забытая в двадцатом веке, подумала я, улыбаясь Джейми.
   Вернувшийся лэрд готовился принять своих «подчиненных» – жителей Лаллиброка и соседней деревеньки. Пора было официально объявить о своем возвращении и отпраздновать это событие. Все утро мы с Мэгги приводили лэрда в достойный вид, наряжая и причесывая его. Сам он с удовольствием остался бы растрепанным и в своей обычной одежде – грубой рубашке и рабочих бриджах.
   – Ну зачем все это, – пробурчал он, когда Мэгги вплела в его длинные волосы синюю ленту.
   – И зачем только природа дает такие волоса мужчинам? – вздохнула Мэгги. – Они совершенно не умеют ими пользоваться. Ладно, согласна, что лента – это чересчур. Но хотя бы прекрати чесать в затылке всей пятерней и взъерошивать свои несчастные волосы.
   Для меня было сшито синее шелковое платье по последней моде тех лет. Я упорно отказывалась носить корсет, чем вызывала возмущение Мэгги и ее портнихи миссис Симпсон. Но после того, как я объяснила им, какое вредное воздействие оказывает стягивающий корсет на внутренние органы, они со мной отчасти согласились. Мое платье было всего лишь укреплено с помощью китового уса. Жемчуг, подаренный Джейми, остался в замке Тибервелл, и сейчас я с сожалением вспомнила о нем.
   Внизу раздался шум, послышались шаги, голоса, и в нашу гримерную вошел Муртаг собственной персоной. Он обнял Джейми, церемонно поклонился Мэгги и нагло подмигнул мне.
   – Тут миссис Скотт передала посылочку… – Он из влек из сумки нитку того самого жемчуга, о котором я только что сожалела. – И вот еще твои медицинские штучки – травы и какие-то инструменты.
   – Как тебе удалось все это добыть? – спросил Джейми.
   – Я отстал от тебя на полпути, понял, что к тому моменту, как я доберусь до замка, вы будете уже далеко. Так что я отправился прямо на кухню, где посылочка только и ждала посыльного. Никто меня не видел, головой ручаюсь.
   Я могла только восхищаться предусмотрительностью милейшей миссис Скотт. Новые инструменты сделали бы не скоро, а некоторые из препаратов, которые я успела приготовить в замке Тибервелл, были из редких трав.
   – Ну надо же! И как только она догадалась? – восклицала я, доставая из коробки совершенно необходимые мне вещи. – Спасибо!
   В порыве чувств я бросилась Муртагу на шею и расцеловала его в обе щеки. Он удивленно заморгал, и на его бородатой физиономии медленно расплылась улыбка.
   – Смотри-ка, Муртаг улыбается! – воскликнул Джейми. – Это будет уже третий раз на моей памяти.
   – И давно ты его знаешь? – поинтересовалась я, поскольку еще ни разу не видела, как Муртаг улыбается.
   – Двадцать два года, – ответил Джейми. – С тех пор как он стал моим крестным отцом.
   – Н-да, – сказала я.
 
   Неделя за неделей закончился сентябрь, потом и октябрь. Шла неторопливая осень. Дни были солнечные и почти безветренные, но зимние холода уже приближались. Джейми все еще ходил в одной рубашке и кильте, уверяя, что нисколько не мерзнет. Глядя на его голые колени, я поеживалась и куталась в плед.
   Один или два раза в неделю я отправлялась в деревню, чтобы навестить своих пациентов. Во время одного из таких визитов ко мне подошла маленькая аккуратненькая старушка и бесцеремонно обшарила мою корзинку с кореньями, которые я собрала по дороге. Я смотрела на нее, раскрыв рот.
   – Да, милочка, ты понимаешь в травах. Но спроси всякого, нет лучше знахарки, чем бабушка Грэхэм. Меня все так и зовут – бабушка Грэхэм. У меня их одиннадцать, сыновей. И две дочери. А внуков и не знаю сколько.
   – Ничего себе! – Я посмотрела на нее с некоторым уважением. – Приятно познакомиться, миссис Грэхэм.
   – Рада вас видеть, миссис Фрэйзер, – старушка ловко сделала реверанс. – Вы хотите меня о чем-то попросить?
   – Маленький Робби, он такой умный мальчик. Он никогда не жалуется, но я все вижу. Рональд любит жену, но выпивает. Он ее ревнует. И всякий раз, как выпьет, набрасывается на нее с кулаками. А маленький Робби прячется в подвале.
   – Отец бьет Робби? – уточнила я.
   – Он весь в синяках и ссадинах. Может быть, молодому господину нужен мальчик, чтобы помогать на конюшне?
   – Я обязательно спрошу. Мы постараемся помочь вам.
   – Отец не захочет его отдавать. Он такой упрямый, особенно когда выпьет. Но вы уж постарайтесь. Жалко мальчугана.
   – Я думаю, Джейми… мистер Фрэйзер сможет уговорить Рональда.
   – Так не забудьте, что вас просила бабушка Грэхэм.
   – Я не забуду про вашего Робби, обещаю.
   Вернувшись, я рассказала Джейми о просьбе бабушки Грэхэм. Джейми кивнул и ушел. К вечеру он вернулся с маленьким грязным мальчиком, с затравленным взглядом и ссадиной на щеке.
   – Как тебе удалось уговорить папашу? Бабушка Грэхэм сказала, он очень упрямый.
   – Он начал скандалить, сказал, что мальчик нужен ему самому. Я предложил ему деньги – он отказался. Тогда я пошел с ним прогуляться и в укромном уголке спросил, что он выберет: расстаться со своим сыном или со своей печенью. Он предпочел сохранить печень.
   – Ты уверен, что не было другого способа? – спросила я, когда мальчик был отправлен на кухню для мытья и переодевания.
   – Нет, – ответил он. – Никогда не знаешь, где заканчивается справедливость и начинается насилие. В этом опасность власти.
   – Да, но я надеюсь, что ты не сможешь злоупотребить своей властью. Ты не станешь таким же, как Фергюс. Ты другой, – сказала я, прислоняясь к его плечу.
   – Может быть, Джули, может быть. Я не боюсь ответственности. Но я боюсь причинить вред, когда я принимаю решение за кого-то другого.
   – Ты рожден для того, чтобы управлять, – сказала я искренне. – В мое время ты стал бы известным политиком. Тебя бы сутками показывали по телевизору.
   Я уже успела рассказать ему о многом из моей прежней жизни. О телевизорах, телефонах и автомобилях, о космических ракетах и самолетах, о чудесах медицины и электрическом свете… Думаю, он воспринимал мои рассказы как волшебную сказку. Больше всего ему нравилось, когда я описывала самолеты и автомобили. Он просил меня повторять это снова и снова. В конце концов я разозлилась и заявила, что я не из программы «Сказка на ночь» и пусть кто-нибудь другой рассказывает ему каждый вечер одно и то же. Он немного обиделся, но стал относиться к моим словам более серьезно.
   Мне и самой уже казалось нереальным существование телефона или самолета. Я ничего не понимала в технике и ко всем техническим достижениям цивилизации относилась как к чудесам, не понимая законов, по которым работает телевизор или не падает на землю самолет. Все это казалось мне одним из фокусов, описанных в книжке «Занимательная физика», вроде того, как яйцо варят на огне в бумажном пакете и бумага не горит.
   Однажды вечером Джейми и Крис не вернулись вовремя. Мы ждали их к обеду, потом к ужину, но их не было.
   – Сегодня в окрестностях видели английских солдат, – обеспокоенно сказала Мэгги.
   – Может, им пришлось где-то спрятаться?
   – Хорошо, если так.
   Мы не ужинали и не ложились спать, хотя было уже поздно. Мэгги, бледная и встревоженная, укачивала на руках маленького Джейми. Но он чувствовал, что мы нервничаем, и не желал спать. Он кричал, вертелся и теребил Мэгги.
   – Да что же это такое! – наконец взорвалась она. – Этот ребенок такой же несносный, как его дядя! Где только он шляется, черт бы его побрал!
   – Его забрали англичане, – раздался усталый голос Криса. – Они отобрали у меня ногу, и я не мог ничего сделать. Я валялся на земле и смотрел, как они его увозят. Я три часа добирался сюда, быстрее не мог. – Он прислонился к стене и тяжело дышал. Его одежда была заляпана грязью.
   – Куда они его повезли? – Мэгги вскочила со своего места, чуть не уронив маленького Джейми, который разразился громким ревом. – Да замолчи же, без тебя тошно! Куда?
   – Они напали на нас у моста и поехали вдоль реки. Их четверо. Они не должны были далеко уйти.
   – Едем немедленно! – командовала Мэгги. – Крис, ты остаешься здесь. Где Муртаг? Никто его не видел? Если найдешь его, пусть отправляется следом. Дорогу он найдет. Может быть, Джейми удалось бежать…
   И мы отправились в погоню. Было уже темно. Дорогу немного освещала луна. Как же мы его найдем? Я была в настоящей панике. Но Мэгги, похоже, знала, что делает. У моста мы остановились, и Мэгги, спешившись, внимательно обследовала место нападения.
   – Ты умеешь читать следы? – удивилась я.
   – Да, – гордо ответила Мэгги. – В детстве я заставляла мальчишек показывать мне всякие штуки. Как разводить костер, как читать следы и всякое такое. Я умела все это делать не хуже, чем они. Даже дралась…
   Мы медленно продвигались по тропинке, ведущей вдоль реки. Мэгги внимательно смотрела по сторонам в поисках малейших следов. Чтобы разглядеть что-то осенней ночью на лесной дорожке, нужно обладать кошачьим зрением. Я ничего не замечала, но Мэгги ухитрялась видеть и делать выводы.
   Мы догнали их. Они остановились на ночлег в лощине, мы остановились невдалеке. С подветренной стороны, как объяснила Мэгги, чтобы их лошади нас не почуяли. Мэгги отправилась на разведку.
   – Его нет с ними, – прошептала она. – Наверное, сбежал. Они выставили часового, а сами спят. Пожалуй, надо порасспросить часового. Пойдем!
   Мы подкрались к спящим англичанам и, спрятавшись за густым кустарником, стали выжидать. Часовой в красном мундире, худосочный и усатый, сидел со скучающим лицом у костра, потом бродил вокруг костра, потом углубился в лес. Через несколько секунд Мэгги приставила нож к его горлу, и мы бесшумно оттащили его в лес. Он не сопротивлялся, и на его лице удивление смешивалось со страхом.
   – Сегодня вы арестовали шотландца, так? – прошипела Мэгги. Наш пленник кивнул. – Где он?
   – Я не знаю.
   – Где он? Отвечай, ну! – Острие кинжала проткнуло кожу, и по его шее потекла капля крови.
   – Он убежал. Бросился в реку со связанными руками и не выплыл. Мы стреляли по воде. Наверное, он мертв. Утонул или пристрелен. Вы отпустите меня? – Пленник смотрел на Мэгги с надеждой.
   – Придется, если ты пообещаешь не поднимать шума.
   – Клянусь, только не убивайте меня, – взмолился он. – У меня жена и двое детей.
   – Ладно, черт с тобой! Иди!
   Мы снова поехали вдоль реки, и Мэгги снова всматривалась в берег.
   – Думаешь, он смог спастись? – спросила я нерешительно. – Броситься в воду со связанными руками и выплыть?
   – Джейми плавает как рыба. Он может задерживать дыхание на три минуты! Я бы не поверила, если бы не видела сама.
   – Да, – сказала я, – у него большой объем легких.
   – Там! Смотри! Он выбрался на берег. – Она указала на противоположный берег, где я не видела ничего ocoбенного. – Ниже по течению есть брод. Переправимся там. Здесь слишком быстрое течение. Господи, и как только он выплыл…
   Мы добрались до того места, где Мэгги разглядела следы. Вблизи их заметила и я. Пятна крови, надломленные ветки кустарника, вмятая в землю трава, по которой волокли что-то тяжелое. Чуть дальше валялись разрезанные веревки, которыми он был связан.
   – Он ранен, – сказала Мэгги еле слышно. – И тяжело ранен. Как же ты смог это сделать, Джейми?
   – Что мы будем делать дальше? – спросила я. – Нужно идти по следу?
   – Мне придется оставить тебя. Я должна возвращаться домой. Но с тобой останется Муртаг. – Муртаг?
   – Да, – сказал он, выходя из кустов. – Пришлось задержаться. Мэгги, приготовься встретить на кухне новую служанку. Вдову Грэхэм.
   – Вдову? Так это Рональд!
   – Он уже расплатился сполна. Только Джейми это не поможет.
   Мы с Мэгги отошли в сторону, чтобы попрощаться, и она вдруг сказала:
   – Джейми говорил мне, что ты можешь… предсказывать разные вещи?
   Я кивнула.
   – Он предупредил, чтобы я слушалась тебя, если ты что-нибудь скажешь.
   Я смотрела на нее ободряющим взглядом.
   – Сейчас ты мне ничего не скажешь? – запинаясь, спросила она. После минутной паузы я выпалила:
   – Сажайте картошку! Как можно больше.
   – Что?! – Мэгги была шокирована, но быстро взяла себя в руки. – Картошку? Хорошо. Сейчас мы ее не сажаем, но я закажу клубни в Эдинбурге.
   – Будет голод, – сказала я в объяснение. – Несколько лет будет неурожай зерна. И картошка заменит хлеб.
   – Спасибо, Джули. Я сделаю так, как ты сказала.
   Она вскочила на лошадь и умчалась прочь, настоящая амазонка. Меня восхищала ее слепая вера в брата. Достаточно одного его слова – и она верит моим странным предсказаниям, не задавая лишних вопросов. Теперь я начинаю понимать значение слов «верить как самому себе».
   Мэгги отдала мне деньги, которые взяла с собой. Муртаг тоже предусмотрительно запасся кошельком и даже прихватил мой многострадальный жемчуг, свадебный подарок Джейми.
   – Всякое может случиться, – ответил он на мой удивленный взгляд. – Деньги понадобятся, и чем больше, тем лучше.
   – Где мы будем его искать? И как? – спросила я Муртага.
   – Ну… – сказал он задумчиво, – есть разные способы.
   И мы испробовали все. Безрезультатно. Джейми как сквозь землю провалился. Мы искали его несколько дней, методично обшаривая окрестности. Я потеряла всякую надежду. Возможно, он уже мертв… Сердце разрывалось от отчаяния, когда я невольно представляла себе, как он лежит где-нибудь, один, раненый, беспомощный…
   – Пора менять тактику, – сообщил Муртаг, когда мы расположились на очередной привал. – Что ты предлагаешь?
   – Нужно прекратить поиски.
   – ?!
   – Раз мы не можем найти его, пусть он сам найдет нас, – загадочно произнес Муртаг.
   И мы сменили тактику. Теперь мы путешествовали из одной деревни в другую, задерживаясь в каждой из них на несколько дней. Я принимала пациентов, а нуждающихся в медицинской помощи в те времена было везде предостаточно. Тем временем Муртаг отправлялся в местную харчевню, где как бы невзначай за кружкой пива подробно рассказывал, куда мы направляемся, когда и где мы остановимся в следующий раз. По деревням расползался слух о знахарке и ее спутнике, и с каждым днем пациентов у меня становилось все больше и больше. Рекламная кампания Муртага приносила свои плоды. Теперь все больше людей знало о нас и могло подробно описать наш маршрут тому, кто в этом заинтересован, – Джейми или его посланцу. Рано или поздно он найдет нас. Если только он еще жив.
   Через пару недель за мной пришел человек. Куда он меня ведет, размышляла я, пока мы углублялись в лес в абсолютном молчании. Друг это или враг? Я не знала, чего ожидать. Я надеялась увидеть Джейми – и боялась надеяться, боялась поверить в то, что это возможно.
   Мы подошли к хижине, надежно укрытой от посторонних глаз в лесных зарослях. Здесь, должно быть, с днвних-времен прятались беглые преступники. Я приоткрыла дверь, сколоченную из грубых досок, и увидела в хижине человека. Это был не Джейми. Человек сидел спиной, но встал и обернулся ко мне, услышав звук шагов. Дугал!
   – Что вы здесь делаете, дорогой дядюшка? – вежливо поинтересовалась я.
   – Я знаю, что ты ищешь Джейми. Он у Рэндалла, в форте Уильямс.
   Я пошатнулась и прислонилась к стене, чтобы не упасть. Он жив! Но он у Рэндалла. Это значит, что жить ему осталось недолго.
   – Через четыре дня его повесят, – продолжал Дугал.
   – Как?! Но это невозможно! Его не должны повесить! Почему вы ничего не делаете, чтобы ему помочь? – Я чувствовала, что задыхаюсь, земля уходила у меня из-под ног.
   Дугал сочувственно посмотрел на меня и тихо сказал:
   – Ничего нельзя сделать. Тебе придется смириться.
   – Никогда! Он еще жив, значит, его еще можно спасти. Можно подкупить Рэндалла, можно устроить побег… У меня есть деньги!