Страница:
Получение m* происходит за счет нестационарного эффекта. Но суть дела не в единовременном мероприятии, а в том, что для получения максимальной прибыли должны постоянно внедряться все новые и новые опережающие технологии. Сам принцип получения максимальной прибыли на основе избыточной прибавочной стоимости постоянно распространяется на все сферы жизни общества. Возникло «общество потребления», в котором создаются все новые и новые предметы потребления и даже потребности. Действует индустрия мод, кумиров, «звезд», сменяющихся как в калейдоскопе.
постоянного капитала с;
переменного капитала V;
прибавочной стоимости m;
избыточной прибавочной стоимости m*.
Сверхсложный характер экономики означает огромное число взаимосвязей между предприятиями, их взаимную зависимость, появление аналогии с развитием живого организма. Постоянно приходится выбирать одну из возможностей развития, и этот выбор становится необратимым. Современная экономика не может быть резко изменена («реформирована»). Она может развиваться дальше лишь при постепенных преобразованиях.
В постиндустриальном обществе относительно хаотическое состояние экономики классического капитализма сменяется структурами регулируемой экономики. Большое влияние приобретает государственный аппарат, распределяющий заказы, ведущий политику экономического регулирования.
В своей деятельности государство опирается на корпорации, учитывая прежде всего их интересы. В результате коренного изменения производительных сил в середине нашего века ведущую роль стали играть новые технологии, наука, информационное обеспечение. В дополнение к существовавшим ранее двум группам производства («а» — производство средств производства и «б» — производство предметов потребления) возникла третья группа «в» — производство научно-технологической информации и средств информационного обеспечения.
В условиях гигантских масштабов производства становится выгодным привлекать средства со стороны: как государства, так и мелких вкладчиков. Возникают три вида основного капитала: государственный, акционерный и частный, причем доля государственного в некоторых развитых странах доходит до 30%, а акционерный капитал в крупнейших корпорациях приобретает черты коллективной собственности. Так, в компании «Дженерал моторс» вклад любого акционера меньше 1% от общего капитала, а число акционеров больше миллиона.
Изменения в системе управления называют «революцией менеджеров». В отличие от прошлого, когда распределение прибыли зависело от единоличного владельца предприятия, этим занимается правление, стоящее во главе корпорации, и назначаемые им менеджеры. Это правление, вообще говоря, отделено от собственника и обычно владеет лишь частью акций предприятия. Оно распределяет прибыли между владельцами акций пропорционально вложенному капиталу, выделяет средства на научно-технические исследования, содержание менеджмента, рекламу, сбыт, торговлю, перераспределяет в случае необходимости часть средств между предприятиями. По существу, наряду с собственниками, возникла вторая форма экономической власти.
Для получения избыточной прибавочной стоимости требуется высокая степень организации, четкость в работе, сочетаемые с гибкостью, возможностями быстрой перестройки производственного процесса. Один из центральных моментов здесь — опора на менеджмент, научную дисциплину, изучающую технико-организационные и социальные аспекты управления производством. Менеджмент позволяет решать целый ряд конкретных проблем: определять цели и задачи управления; разрабатывать системы мероприятий по их достижению; разделять задачи на конкретные виды операций; координировать взаимодействие различных подразделений; совершенствовать иерархическую структуру; оптимизировать процесс принятия решений; проводить поиск эффективных стилей руководства и мотивации деятельности. Все это позволило резко улучшить организацию производства и эффективность управления.
В целом, появление постиндустриального общества и внедрение информационных технологий означало мощный прорыв в развитии общества. Рост прибыли во многом обеспечивался за счет природы, а не за счет усиления эксплуатации рабочих. В принципе впервые появляется перспектива обеспечения продовольствием, одеждой, жильем населения всей планеты. До определенного момента возможности постиндустриального общества многим казались неограниченными.
Главный водораздел современности
Еще до окончания информационной войны против СССР сформировалось главное противоречие нашего времени — противоречие между развитыми странами (и прежде всего США) и остальным миром. Именно развитые страны Запада получают значительную и все возрастающую долю прибыли за счет развивающихся стран. Их население составляет один миллиард (его часто называют «золотым») из шести миллиардов людей во всем мире.
К началу восьмидесятых годов за счет опережения в технологии и получения избыточной прибавочной стоимости развитые страны добились крупных достижений в научно-техническом прогрессе, уровне жизни, производительности труда. Например, потенциал США сейчас настолько велик, что 16% рабочей силы может производить продукцию, достаточную для существования страны. Идет также процесс объединения, координирования усилий развитых стран. Даже для крупного государства в наше время невозможна автаркия, а экономика среднего государства вообще не может эффективно функционировать без всесторонних связей с другими странами. В Западной Европе государства, объединившиеся в общий рынок, постепенно преобразуются в конфедерацию.
Для технологического опережения необходимо было создать условия ускоренного развития исследований и быстрого внедрения научных результатов, поднять уровень образования, в том числе массового, организовать широкую информационную сеть, в значительной мере пойти на свободу информации и обеспечение социальной зашиты, создать относительно хорошие условия жизни для населения, в том числе рабочих. Получаемый доход позволил в постиндустриальном обществе существенно изменить взаимоотношения классов по сравнению с ранним капитализмом, и появилась возможность установления определенного социального партнерства рабочих и менеджеров. Увеличение избыточной прибавочной стоимости в принципе может приносить выгоду и тем и другим. В новых условиях на первый план выходит использование не физического, а интеллектуального потенциала общества, поскольку за счет него создается избыточная прибавочная стоимость. Особо важную роль играют квалификация и грамотность кадров, создание заинтересованности работой в областях, связанных с новой технологией. Это оказывается более выгодным, чем увеличение рабочего времени и интенсификация труда. Классический капитализм был заинтересован в свободе передвижения рабочей силы внутри страны, в ограблении колоний для получения сырья. В новых условиях на первый план выходит свобода передвижения людей и идей между странами. При этом существенно, что научные идеи и высококвалифицированных специалистов в достаточно полной мере можно использовать только в развитых странах, где к тому же значительно лучше условия жизни. Ввоз интеллекта становится выгодной статьей дохода. Широкий размах принимает «утечка умов», наносящая удар по развивающимся странам.
Страны, не относящиеся к развитым, вынуждены продавать сырье, продукцию традиционной промышленности ниже фактической стоимости, тратить часть рабочего времени на обеспечение жителей развитых стран, терять интеллектуальные кадры.
Главный водораздел современности, таким образом, состоит в противопоставлении развитых и развивающихся государств, основа которого — скрытая эксплуатация, возникающая в конечном счете из-за избыточной прибавочной стоимости. При этом в развивающихся странах классовые противоречия сохраняются и подчас носят довольно жесткий характер. Отметим также, что третий мир в принципе не может подняться на уровень США по производству на душу населения, поскольку возникающие в этом случае перегрузки окружающей среды поставили бы мир на грань экологической катастрофы. Более того, развивающиеся страны попали в долговой капкан, из которого нет выхода. Некоторые из них уже многократно вернули взятую в кредит сумму, а сам долг все растет и растет. В работе [11] это иллюстрируется на конкретном примере Венесуэлы:
«В свое время в этой стране, занимавшей важные позиции среди мировых экспортеров нефти, был самый высокий доход на душу населения в Латинской Америке. После вмешательства МВФ внешний долг Венесуэлы, взятый под ростовщические проценты, с 29 миллиардов долларов в 80 году увеличился к концу 90-го до 35 миллиардов долларов, причем только по процентам стране за десять лет пришлось выплатить 31 миллиард долларов. Одновременно за тот же период вывоз капитала из страны, включая незаконный, составил 35 миллиардов долларов. Реальная безработица в 91 году поднялась там до 50 процентов от численности трудоспособного населения, реальная заработная плата за 89—91 годы снизилась на 40 процентов. Благодаря политике МВФ распределение населения Венесуэлы по доходам в начале 90-х годов было таково: богатые — 1 процент, верхушка среднего класса — 7, средний класс — 12, бедные — 36, нищие — 44 процента! Сложите две последние цифры: бедных и нищих — четыре пятых населения! Подобные примеры можно было бы привести по многим странам — Перу, Чили, Боливии и др.».
О трагедии большинства населения планеты говорится в [12]:
«Нельзя сводить все проблемы стран третьего мира только к голоду, поскольку далеко не все люди, живущие в нищете, постоянно голодают. Нам говорят, что из шести миллиардов жителей нашей планеты от голода страдают 800 миллионов. Реальность же такова, что две трети населения Земли, то есть четыре миллиарда человек, живут в нищете. Чтобы успокоить свою совесть, международные организации принимают программы помощи голодающим, посылая в ту или иную страну рис или кукурузу. В действительности проблема заключается в том, что голоду сопутствуют ужасающие условия жизни, болезни, отсутствие элементарного образования, агрессивность людей, разрушение семейных связей и общественных структур, бесперспективность и низкая производительность труда… Развитые страны отгораживают себя неким санитарным кордоном безразличия. Они возводят еще одну глобальную Берлинскую стену, ибо смотрят на третий мир как на мир варваров. Все новости, поступающие к нам из-за этой стены, сводятся к сообщениям о войнах, преступлениях, убийствах, наркотиках, грабежах, болезнях, беженцах и голоде, то есть о том, что для нас представляет угрозу».
Если говорить о современном постиндустриальном обществе в целом, то оно создало самый большой разрыв в уровне жизни людей за последние столетия, причем две трети населения Земли проживают сейчас в нечеловеческих условиях.
Постиндустриальное общество выдвинуло на передний план национально-религиозные проблемы. Это связано с тем, что в значительной степени уровень жизни касается страны (нации) как целого. Особый оттенок эти проблемы приобретают в развивающихся странах, население которых часто чувствует себя людьми второго сорта. Для них попасть, хотя бы временно, даже на черную работу в развитую страну — большая удача. Экономическая власть, подчиняющая одно государство другому, оказывается гораздо сильней и непреодолимей, чем военная. Бесперспективность, унижение заставляют людей искать выход в объединении, чтобы восстановить свое достоинство, обрести смысл жизни… Таким средством объединения для народов Востока стала мусульманская религия, невиданный расцвет которой приходится на наше время.
Есть ли перспектива уменьшения разрыва? Сейчас положение только ухудшается — все новые страны движутся к понижению уровня жизни и усилению поляризации общества. Кроме того, все большую роль начинает играть экологический фактор.
К началу восьмидесятых годов за счет опережения в технологии и получения избыточной прибавочной стоимости развитые страны добились крупных достижений в научно-техническом прогрессе, уровне жизни, производительности труда. Например, потенциал США сейчас настолько велик, что 16% рабочей силы может производить продукцию, достаточную для существования страны. Идет также процесс объединения, координирования усилий развитых стран. Даже для крупного государства в наше время невозможна автаркия, а экономика среднего государства вообще не может эффективно функционировать без всесторонних связей с другими странами. В Западной Европе государства, объединившиеся в общий рынок, постепенно преобразуются в конфедерацию.
Для технологического опережения необходимо было создать условия ускоренного развития исследований и быстрого внедрения научных результатов, поднять уровень образования, в том числе массового, организовать широкую информационную сеть, в значительной мере пойти на свободу информации и обеспечение социальной зашиты, создать относительно хорошие условия жизни для населения, в том числе рабочих. Получаемый доход позволил в постиндустриальном обществе существенно изменить взаимоотношения классов по сравнению с ранним капитализмом, и появилась возможность установления определенного социального партнерства рабочих и менеджеров. Увеличение избыточной прибавочной стоимости в принципе может приносить выгоду и тем и другим. В новых условиях на первый план выходит использование не физического, а интеллектуального потенциала общества, поскольку за счет него создается избыточная прибавочная стоимость. Особо важную роль играют квалификация и грамотность кадров, создание заинтересованности работой в областях, связанных с новой технологией. Это оказывается более выгодным, чем увеличение рабочего времени и интенсификация труда. Классический капитализм был заинтересован в свободе передвижения рабочей силы внутри страны, в ограблении колоний для получения сырья. В новых условиях на первый план выходит свобода передвижения людей и идей между странами. При этом существенно, что научные идеи и высококвалифицированных специалистов в достаточно полной мере можно использовать только в развитых странах, где к тому же значительно лучше условия жизни. Ввоз интеллекта становится выгодной статьей дохода. Широкий размах принимает «утечка умов», наносящая удар по развивающимся странам.
Страны, не относящиеся к развитым, вынуждены продавать сырье, продукцию традиционной промышленности ниже фактической стоимости, тратить часть рабочего времени на обеспечение жителей развитых стран, терять интеллектуальные кадры.
Главный водораздел современности, таким образом, состоит в противопоставлении развитых и развивающихся государств, основа которого — скрытая эксплуатация, возникающая в конечном счете из-за избыточной прибавочной стоимости. При этом в развивающихся странах классовые противоречия сохраняются и подчас носят довольно жесткий характер. Отметим также, что третий мир в принципе не может подняться на уровень США по производству на душу населения, поскольку возникающие в этом случае перегрузки окружающей среды поставили бы мир на грань экологической катастрофы. Более того, развивающиеся страны попали в долговой капкан, из которого нет выхода. Некоторые из них уже многократно вернули взятую в кредит сумму, а сам долг все растет и растет. В работе [11] это иллюстрируется на конкретном примере Венесуэлы:
«В свое время в этой стране, занимавшей важные позиции среди мировых экспортеров нефти, был самый высокий доход на душу населения в Латинской Америке. После вмешательства МВФ внешний долг Венесуэлы, взятый под ростовщические проценты, с 29 миллиардов долларов в 80 году увеличился к концу 90-го до 35 миллиардов долларов, причем только по процентам стране за десять лет пришлось выплатить 31 миллиард долларов. Одновременно за тот же период вывоз капитала из страны, включая незаконный, составил 35 миллиардов долларов. Реальная безработица в 91 году поднялась там до 50 процентов от численности трудоспособного населения, реальная заработная плата за 89—91 годы снизилась на 40 процентов. Благодаря политике МВФ распределение населения Венесуэлы по доходам в начале 90-х годов было таково: богатые — 1 процент, верхушка среднего класса — 7, средний класс — 12, бедные — 36, нищие — 44 процента! Сложите две последние цифры: бедных и нищих — четыре пятых населения! Подобные примеры можно было бы привести по многим странам — Перу, Чили, Боливии и др.».
О трагедии большинства населения планеты говорится в [12]:
«Нельзя сводить все проблемы стран третьего мира только к голоду, поскольку далеко не все люди, живущие в нищете, постоянно голодают. Нам говорят, что из шести миллиардов жителей нашей планеты от голода страдают 800 миллионов. Реальность же такова, что две трети населения Земли, то есть четыре миллиарда человек, живут в нищете. Чтобы успокоить свою совесть, международные организации принимают программы помощи голодающим, посылая в ту или иную страну рис или кукурузу. В действительности проблема заключается в том, что голоду сопутствуют ужасающие условия жизни, болезни, отсутствие элементарного образования, агрессивность людей, разрушение семейных связей и общественных структур, бесперспективность и низкая производительность труда… Развитые страны отгораживают себя неким санитарным кордоном безразличия. Они возводят еще одну глобальную Берлинскую стену, ибо смотрят на третий мир как на мир варваров. Все новости, поступающие к нам из-за этой стены, сводятся к сообщениям о войнах, преступлениях, убийствах, наркотиках, грабежах, болезнях, беженцах и голоде, то есть о том, что для нас представляет угрозу».
Если говорить о современном постиндустриальном обществе в целом, то оно создало самый большой разрыв в уровне жизни людей за последние столетия, причем две трети населения Земли проживают сейчас в нечеловеческих условиях.
Постиндустриальное общество выдвинуло на передний план национально-религиозные проблемы. Это связано с тем, что в значительной степени уровень жизни касается страны (нации) как целого. Особый оттенок эти проблемы приобретают в развивающихся странах, население которых часто чувствует себя людьми второго сорта. Для них попасть, хотя бы временно, даже на черную работу в развитую страну — большая удача. Экономическая власть, подчиняющая одно государство другому, оказывается гораздо сильней и непреодолимей, чем военная. Бесперспективность, унижение заставляют людей искать выход в объединении, чтобы восстановить свое достоинство, обрести смысл жизни… Таким средством объединения для народов Востока стала мусульманская религия, невиданный расцвет которой приходится на наше время.
Есть ли перспектива уменьшения разрыва? Сейчас положение только ухудшается — все новые страны движутся к понижению уровня жизни и усилению поляризации общества. Кроме того, все большую роль начинает играть экологический фактор.
Экология. Пределы роста
Человечество в XX веке совершило рывок в развитии, изменился облик планеты. За 100 лет скорость передвижения увеличилась в 102 раз, связи в 107 раз, обработка информации в 106 раз. Деятельность людей достигла планетарных масштабов. Но если ранее можно было считать, что общество движется и развивается по своим законам, в значительной мере независимо от свойств окружающей среды, то сейчас это уже не так. Возник и нарастает целый клубок экологических проблем. Эти проблемы систематизированы и детально рассмотрены в нашей книге [13]. Около 40 проблем имеют глобальное, общепланетарное значение. К ним, в частности, относятся: загрязнение атмосферы, парниковый эффект, угроза озоновому слою, кислотные дожди, загрязнение океанов, радиационные загрязнения, исчезновение видов, сокращение естественных мест обитания, рост отходов, дисбаланс веществ окружающей среды, кризис городов, дефицит пресной воды, рост народонаселения, социальная напряженность, нехватка продовольствия, нехватка энергоносителей, уменьшение ресурсов. В целом можно говорить о системном экологическом кризисе.
Имеющиеся данные говорят о том, что наше время является переломным по многим направлениям хозяйственной деятельности. Производство зерна с 1950 по 1984 гг., возрастая на 3% в год, опережало рост народонаселения, повысив потребление на 40%. Но после 1984 г., возрастая на 1% в год, оно уменьшалось на душу населения на 1%. Началось, хотя и очень медленное, сокращение производства мяса и улова рыбы на душу населения. Если прогнозы окажутся правильными, то уже в относительно близкое время не удастся предотвратить как дальнейшее обнищание значительной части людей, так и разрушение окружающей среды. Что же касается более далеких прогнозов, то благодаря работам Римского клуба, созданного по инициативе А. Печчеи, вице-президента компании «Оливетти», была проведена формализация глобальных проблем и проиграны на компьютерах различные сценарии мирового развития. Согласно этим сценариям в середине XXI века должен наступить экологический и социальный коллапс, т.е. западный путь развития через общество потребления носит тупиковый характер и ведет человечество к катастрофе.
Проявляются и другие грозные симптомы: нестационарность экономики Запада, базирующейся на избыточной прибавочной стоимости; отрыв финансового капитала от производства, что висит дамокловым мечом над устойчивостью всей существующей финансовой системы; обострение противоречия Север — Юг. Общество потребления Запада подходит к пределу, когда оно становится опасным для всего остального мира и может привести к глобальным катаклизмам,
Итак, вторая половина нашего века принесла с собой качественно новые явления, не описывающиеся созданными ранее теориями. Изменился сам характер общественного развития. Все три мировые войны, под знаком которых проходил XX век, были развязаны элитами Запада, и в этом плане классовые отношения практически не играли роли. В ходе информационно-психологической войны против СССР идеологи КПСС законсервировали прошлое. Мир кардинально изменился, но подход к его анализу оставался таким же, как в начале века. К постиндустриальному обществу они применяли критерии прошлого, отбрасывая сознание людей на столетие назад.
Имеющиеся данные говорят о том, что наше время является переломным по многим направлениям хозяйственной деятельности. Производство зерна с 1950 по 1984 гг., возрастая на 3% в год, опережало рост народонаселения, повысив потребление на 40%. Но после 1984 г., возрастая на 1% в год, оно уменьшалось на душу населения на 1%. Началось, хотя и очень медленное, сокращение производства мяса и улова рыбы на душу населения. Если прогнозы окажутся правильными, то уже в относительно близкое время не удастся предотвратить как дальнейшее обнищание значительной части людей, так и разрушение окружающей среды. Что же касается более далеких прогнозов, то благодаря работам Римского клуба, созданного по инициативе А. Печчеи, вице-президента компании «Оливетти», была проведена формализация глобальных проблем и проиграны на компьютерах различные сценарии мирового развития. Согласно этим сценариям в середине XXI века должен наступить экологический и социальный коллапс, т.е. западный путь развития через общество потребления носит тупиковый характер и ведет человечество к катастрофе.
Проявляются и другие грозные симптомы: нестационарность экономики Запада, базирующейся на избыточной прибавочной стоимости; отрыв финансового капитала от производства, что висит дамокловым мечом над устойчивостью всей существующей финансовой системы; обострение противоречия Север — Юг. Общество потребления Запада подходит к пределу, когда оно становится опасным для всего остального мира и может привести к глобальным катаклизмам,
Итак, вторая половина нашего века принесла с собой качественно новые явления, не описывающиеся созданными ранее теориями. Изменился сам характер общественного развития. Все три мировые войны, под знаком которых проходил XX век, были развязаны элитами Запада, и в этом плане классовые отношения практически не играли роли. В ходе информационно-психологической войны против СССР идеологи КПСС законсервировали прошлое. Мир кардинально изменился, но подход к его анализу оставался таким же, как в начале века. К постиндустриальному обществу они применяли критерии прошлого, отбрасывая сознание людей на столетие назад.
1.2 ОБЩЕСТВЕННОЕ СОЗНАНИЕ КАК ПОЛЕ СРАЖЕНИЯ
Новый театр войны
Один из главных тезисов марксизма — «бытие определяет сознание». И это в среднем правильно. Сознание отдельного человека и общественное сознание должны исходить из окружающей реальности — из бытия, иначе действия человека или общества в целом будут аномальны, неадекватны реальности. Однако с созданием информационного общества ситуация меняется. Человек непрерывно находится в информационном поле. В каждом доме есть телевизор, доступны радио и печать, и мозг человека подвергается непрерывному воздействию СМИ, причем это может не иметь никакого отношения к реальности.
В информационно-психологической войне, войне нового типа, используется канал непосредственного воздействия на общественное сознание, на души людей. Задача состоит в том, чтобы заставить массы действовать в нужном направлении даже против своих интересов, а в стане противника расколоть людей, заставить их встать друг против друга. В информационной войне существенное значение имеет практический опыт воздействия на сознание людей. В этом смысле США имели большой задел в опыте рекламы, будь то продажа галантереи или раскручивание имиджа кандидата в президенты. Масштабы рекламной деятельности видны из следующих данных: для среднего американца предназначено свыше 1,5 тыс. рекламных объявлений в день; через почтовое ведомство проходит 16 млрд. рекламных отправлений в год; вечерний час телевидения содержит до 30 рекламных вставок. И дело не только и не столько в количестве рекламы, сколько в том, что чрезвычайно широко используются психологические особенности людей. Технике и искусству рекламы обучают на всех уровнях: в школах, колледжах, университетах. Самые способные, проходя отбор, попадают в рекламные корпорации, которые анализируют итоги изучения спроса, различных тестов, опросов, эффективности рекламных сообщений средств массовой информации.
Общим ориентиром в области воздействия на сознание людей служат работы ученых, изучавших этот феномен. Созданию основ (или, может быть, точнее, ориентиров) теории общественного сознания мы во многом обязаны трудам русских философов-«идеалистов», прежде всего В. С. Соловьева, С. Н. Булгакова, Н. А. Бердяева, а также Э. Дюркгейма и его школы на Западе.
В энциклопедическом словаре 1954 г. приведены их характеристики («В. С. Соловьев — русский реакц. философ-мистик, богослов…»; «С. Н, Булгаков — русский реакц. бурж. экономист и философ, белоэмигрант, ярый враг Советской власти»; «Н. А. Бердяев — реакц. русский философ-мистик, белоэмигрант, ярый враг Советской власти»; «Э. Дюркгейм — франц. реакц. социолог, мальтузианец, расист, апологет империализма»), которые ярко отражают состояние «марксизма-ленинизма» того времени. Основной вывод, который следует из их работ, заключается в том, что общественное сознание — не надстройка над базисом (экономикой), а мир, развивающийся по своим законам. Разумеется, общество так или иначе приспосабливается к изменению внешних условий. Однако при этом в общественном сознании живет прошлое (и далекое в том числе), но в преобразованной (и постоянно преобразующейся) форме. В СССР работы специалистов по общественному сознанию благодаря идеологам КПСС практически не публиковались и не изучались. Другими словами, в этой области осуществлялось одностороннее разоружение. Прежде всего кратко остановимся на самом феномене общественного сознания.
В информационно-психологической войне, войне нового типа, используется канал непосредственного воздействия на общественное сознание, на души людей. Задача состоит в том, чтобы заставить массы действовать в нужном направлении даже против своих интересов, а в стане противника расколоть людей, заставить их встать друг против друга. В информационной войне существенное значение имеет практический опыт воздействия на сознание людей. В этом смысле США имели большой задел в опыте рекламы, будь то продажа галантереи или раскручивание имиджа кандидата в президенты. Масштабы рекламной деятельности видны из следующих данных: для среднего американца предназначено свыше 1,5 тыс. рекламных объявлений в день; через почтовое ведомство проходит 16 млрд. рекламных отправлений в год; вечерний час телевидения содержит до 30 рекламных вставок. И дело не только и не столько в количестве рекламы, сколько в том, что чрезвычайно широко используются психологические особенности людей. Технике и искусству рекламы обучают на всех уровнях: в школах, колледжах, университетах. Самые способные, проходя отбор, попадают в рекламные корпорации, которые анализируют итоги изучения спроса, различных тестов, опросов, эффективности рекламных сообщений средств массовой информации.
Общим ориентиром в области воздействия на сознание людей служат работы ученых, изучавших этот феномен. Созданию основ (или, может быть, точнее, ориентиров) теории общественного сознания мы во многом обязаны трудам русских философов-«идеалистов», прежде всего В. С. Соловьева, С. Н. Булгакова, Н. А. Бердяева, а также Э. Дюркгейма и его школы на Западе.
В энциклопедическом словаре 1954 г. приведены их характеристики («В. С. Соловьев — русский реакц. философ-мистик, богослов…»; «С. Н, Булгаков — русский реакц. бурж. экономист и философ, белоэмигрант, ярый враг Советской власти»; «Н. А. Бердяев — реакц. русский философ-мистик, белоэмигрант, ярый враг Советской власти»; «Э. Дюркгейм — франц. реакц. социолог, мальтузианец, расист, апологет империализма»), которые ярко отражают состояние «марксизма-ленинизма» того времени. Основной вывод, который следует из их работ, заключается в том, что общественное сознание — не надстройка над базисом (экономикой), а мир, развивающийся по своим законам. Разумеется, общество так или иначе приспосабливается к изменению внешних условий. Однако при этом в общественном сознании живет прошлое (и далекое в том числе), но в преобразованной (и постоянно преобразующейся) форме. В СССР работы специалистов по общественному сознанию благодаря идеологам КПСС практически не публиковались и не изучались. Другими словами, в этой области осуществлялось одностороннее разоружение. Прежде всего кратко остановимся на самом феномене общественного сознания.
Структура общественного сознания
Общество — это совокупность многих миллионов людей. Вся эта масса подразделяется на различные классы, объединения, группы, занимающие определенное место в социальной стратификации. И хотя каждому из таких подразделений, как и отдельным людям, свойственна своя система взглядов, подчас достаточно противоречивая, существует феномен общественного сознания, соединяющего людей в единое целое. Как писал известный испанский философ X. Ортега-и-Гассет [14]:
«Наше личное мнение может противоречить общественному, однако последнее не становится от этого сколько-нибудь менее реальным. Особой, определяющей чертой общественного мнения является независимость от того, разделяет его или не разделяет каждый человек в отдельности. С точки зрения каждой индивидуальной жизни общественное верование представляется чем-то вроде физического предмета. Словом, ощутимая реальность коллективного мнения состоит не в том, что я или ты его разделяем, напротив, это оно само, независимо от нашей воли навязывает нам свою реальность, вынуждая с собой считаться».
Естественно, что жизнь человека, не разделяющего общественные верования, существенно отличается от жизни человека, их принимающего.
Общественное сознание (как и индивидуальное) в принципе должно адекватно отражать реальную обстановку, приспосабливаться к ее изменениям. Положение, что бытие определяет сознание, верно только отчасти. Сознание как таковое отделено от реальности и представляет самостоятельный объект, изменяющийся по своим законам. В частности, общественное сознание на каком-то этапе может носить иррациональный характер, подобно тому как человек может жить в иллюзорном мире. Еще Бердяев [15] обратил внимание на иррациональные силы, действующие во время революции.
В общественном сознании можно выделить три структурных уровня: верхний, основной и глубинный. К верхнему уровню можно отнести общественное мнение, которое носит изменчивый характер, относительно неустойчиво и имеет сравнительно малое время жизни. Основной уровень является аналогом картины мира у отдельного человека. О нем говорят как о парадигме. Этот термин характеризует установившуюся систему понятий, взглядов, мировоззрения общества в целом [16]. Парадигма обладает большой устойчивостью. Эволюцию общественного сознания можно представить как последовательный процесс скачкообразных переходов от одной парадигмы к другой. Процесс отхода от существующей парадигмы может длительное время протекать незаметно, скрыто (подобно изменению общественного сознания в СССР в начале восьмидесятых годов). Глубинный уровень (или подоснову общественного сознания) можно грубо сравнить со слоями индивидуального сознания, формируемыми в раннем детстве и накладывающими свой отпечаток на всю жизнь. Тогда появляются символы и образы, лежащие в основе конкретного мышления человека. Данный уровень находит свое выражение в морали, идеалах, целях, ценностях, понятиях добра и зла, а также в духовных традициях народов. Он очень устойчив и при изменении парадигмы меняется незначительно. Более того, трансформация парадигмы происходит на базе имеющихся глубинных структур, которые, сохраняя основное содержание, приобретают новую форму.
«Наше личное мнение может противоречить общественному, однако последнее не становится от этого сколько-нибудь менее реальным. Особой, определяющей чертой общественного мнения является независимость от того, разделяет его или не разделяет каждый человек в отдельности. С точки зрения каждой индивидуальной жизни общественное верование представляется чем-то вроде физического предмета. Словом, ощутимая реальность коллективного мнения состоит не в том, что я или ты его разделяем, напротив, это оно само, независимо от нашей воли навязывает нам свою реальность, вынуждая с собой считаться».
Естественно, что жизнь человека, не разделяющего общественные верования, существенно отличается от жизни человека, их принимающего.
Общественное сознание (как и индивидуальное) в принципе должно адекватно отражать реальную обстановку, приспосабливаться к ее изменениям. Положение, что бытие определяет сознание, верно только отчасти. Сознание как таковое отделено от реальности и представляет самостоятельный объект, изменяющийся по своим законам. В частности, общественное сознание на каком-то этапе может носить иррациональный характер, подобно тому как человек может жить в иллюзорном мире. Еще Бердяев [15] обратил внимание на иррациональные силы, действующие во время революции.
В общественном сознании можно выделить три структурных уровня: верхний, основной и глубинный. К верхнему уровню можно отнести общественное мнение, которое носит изменчивый характер, относительно неустойчиво и имеет сравнительно малое время жизни. Основной уровень является аналогом картины мира у отдельного человека. О нем говорят как о парадигме. Этот термин характеризует установившуюся систему понятий, взглядов, мировоззрения общества в целом [16]. Парадигма обладает большой устойчивостью. Эволюцию общественного сознания можно представить как последовательный процесс скачкообразных переходов от одной парадигмы к другой. Процесс отхода от существующей парадигмы может длительное время протекать незаметно, скрыто (подобно изменению общественного сознания в СССР в начале восьмидесятых годов). Глубинный уровень (или подоснову общественного сознания) можно грубо сравнить со слоями индивидуального сознания, формируемыми в раннем детстве и накладывающими свой отпечаток на всю жизнь. Тогда появляются символы и образы, лежащие в основе конкретного мышления человека. Данный уровень находит свое выражение в морали, идеалах, целях, ценностях, понятиях добра и зла, а также в духовных традициях народов. Он очень устойчив и при изменении парадигмы меняется незначительно. Более того, трансформация парадигмы происходит на базе имеющихся глубинных структур, которые, сохраняя основное содержание, приобретают новую форму.
Разум и вера
Действия человека и общества в целом определяются двумя факторами — разумом и верой, которые неразрывно связаны между собой как части общественного сознания. Говоря о разуме человека, уместно сопоставить его с процессом поиска, присущим животным. Кроме того, у человека благодаря второй сигнальной системе возникло слово, которое обобщает, появилось символическое видение мира, в отличие от животных, употребляющих для общения химические и звуковые сигналы с совершенно конкретным смыслом. И человек не просто ведет поиск, а фиксирует свои знания словами. Поскольку каждое слово обобщает, то при этом как бы осуществляется акт творения нового. Совокупность фиксируемых и накапливающихся знаний — наука — стала основой рационального подхода к внешнему миру.
Вместе с тем, поскольку непосредственно каждому человеку доступна лишь крупица знания об окружающем мире, ему приходится принимать «на веру», как постулат, без доказательств огромный объем фактов и положений. Вера имманентно присуща и общественному сознанию. Она прежде всего связана с ограниченностью человеческого познания, хотя и может опираться на повседневный опыт, здравый смысл, внешние традиции. Вера носит надличностный характер. Она как бы связывает человека и общество. Основную сумму своих знаний человек получает от общества, принимает на веру.
Есть и другой аспект слова «вера», связанный со структурой, отражающей личностные и общественные интересы. Он предполагает существование высших духовных ценностей, стоящих над человеком: человек живет и действует не только для себя, но и для других. Этот аспект неизменно присутствовал на всех этапах развития общества и принимал различные формы. Можно говорить о вере в Бога, в коммунистическое будущее, в обожествленную личность. Четко характеризует проблему X. Ортега-и-Гассет [14]:
«Когда говорят, что нет религии без Бога, то на поставленный нами вопрос о главнейшем отличительном свойстве существа, называемого Богом, нам теми или иными словами в зависимости от убеждения отвечают так: Бог есть дополнение к человеку, а религия — именно тот образ жизни, который связывает нас с нашим дополнением, позволяя нам в нем пребывать. Без этого дополнения человек не может жить, он чувствует, что его существование жестоко и безнадежно искалечено, лишено смысла и цели… Все то, что помогает человеку ощутить свою жизнь частью целого, не думать, что она непоправимо искажена, открывает путь религии. Возможно, что то, чем довольствуются одни, покажется непонятным абсурдом другим, но если им и в самом деле этого достаточно, если они способны поддерживать этим свое существование, пребывать в этом, чувствуя под ногами твердую почву, то в этом несомненно состоит их религия».
Согласно Ортеге-и-Гассету, вера может иметь самые различные формы. Он отмечает связь веры со смыслом жизни — ради чего нужно жить в этом мире неправды и несправедливости. Действительно, требуется какое-то дополнение к человеку. Человек не может жить сам по себе, он входит в общество, он — его составная часть (а может быть, и чего-то более широкого). И это должно быть заложено в самих основах человеческого сознания. Другими словами, вера есть форма отражения общественной стороны человеческого бытия. И в этом смысле она заложена в глубинных слоях общественного сознания. Как познать эту субстанцию? Ортега отмечает непригодность для этой цели физического разума. Реальность человека — это его жизнь, это то, что с ним происходит. История является как бы разверткой общества, общественного сознания во времени. Здесь возникает новый вид разума — разум исторический.
Вместе с тем, поскольку непосредственно каждому человеку доступна лишь крупица знания об окружающем мире, ему приходится принимать «на веру», как постулат, без доказательств огромный объем фактов и положений. Вера имманентно присуща и общественному сознанию. Она прежде всего связана с ограниченностью человеческого познания, хотя и может опираться на повседневный опыт, здравый смысл, внешние традиции. Вера носит надличностный характер. Она как бы связывает человека и общество. Основную сумму своих знаний человек получает от общества, принимает на веру.
Есть и другой аспект слова «вера», связанный со структурой, отражающей личностные и общественные интересы. Он предполагает существование высших духовных ценностей, стоящих над человеком: человек живет и действует не только для себя, но и для других. Этот аспект неизменно присутствовал на всех этапах развития общества и принимал различные формы. Можно говорить о вере в Бога, в коммунистическое будущее, в обожествленную личность. Четко характеризует проблему X. Ортега-и-Гассет [14]:
«Когда говорят, что нет религии без Бога, то на поставленный нами вопрос о главнейшем отличительном свойстве существа, называемого Богом, нам теми или иными словами в зависимости от убеждения отвечают так: Бог есть дополнение к человеку, а религия — именно тот образ жизни, который связывает нас с нашим дополнением, позволяя нам в нем пребывать. Без этого дополнения человек не может жить, он чувствует, что его существование жестоко и безнадежно искалечено, лишено смысла и цели… Все то, что помогает человеку ощутить свою жизнь частью целого, не думать, что она непоправимо искажена, открывает путь религии. Возможно, что то, чем довольствуются одни, покажется непонятным абсурдом другим, но если им и в самом деле этого достаточно, если они способны поддерживать этим свое существование, пребывать в этом, чувствуя под ногами твердую почву, то в этом несомненно состоит их религия».
Согласно Ортеге-и-Гассету, вера может иметь самые различные формы. Он отмечает связь веры со смыслом жизни — ради чего нужно жить в этом мире неправды и несправедливости. Действительно, требуется какое-то дополнение к человеку. Человек не может жить сам по себе, он входит в общество, он — его составная часть (а может быть, и чего-то более широкого). И это должно быть заложено в самих основах человеческого сознания. Другими словами, вера есть форма отражения общественной стороны человеческого бытия. И в этом смысле она заложена в глубинных слоях общественного сознания. Как познать эту субстанцию? Ортега отмечает непригодность для этой цели физического разума. Реальность человека — это его жизнь, это то, что с ним происходит. История является как бы разверткой общества, общественного сознания во времени. Здесь возникает новый вид разума — разум исторический.