Листраткин Виталий. Знак Зверя

   Нужно срочно убирать все вооружение туда, где оно и лежало, благо заветный ключ под рукой. Я тут же поехал домой, в спешке сложил в сумку все свое вооружение, оставив при себе один лишь бронежилет. На память, так сказать, и всякий случай.
   И опять гонка. Гонка до девятиэтажного серого дома. Ключ, подвал, лопата, ящик и песок. И обратно. И только отдышавшись на дне своей холостяцкой берлоги, пока еще трезво оценил обстановку.
   А обстановка, между тем, складывалась очень даже путевая: Соколов удачно мертв, я тоже крайне удачно не при делах, оружейный компромат в подвальном песке, Ленка в ментовке, словом - полный компресс! Глава 11. Три визита
   В дверь громко постучали. Еще раз окинул взглядом пыльные недра квартиры косяков вроде нет. Нет косяков и нет сомнений: за мной пришли друганы в аккуратной такой, мышиного цвета форме. И явно не для того, чтобы пожелать мне навек нержавеющего здоровья. Сейчас позвонить адвокату или потом? Ладно, трубку в сторону, потом.
   И только посмотрев в глазок, я понял, что ошибся. Это был Рыжий. Сытый, веселый и довольный. Я только открыл дверь, как он шумно ввалился внутрь, благоухая ароматами страшно дорогого парфюма.
   - Т-ты д-даешь, Студент! - он даже заикался от восторга. - Так грамотно все сыграть, а? Уважаю... Никогда тебе этого не говорил, но сейчас скажу: уважаю!
   - За что это?
   - Откуда ты узнал, что у этого клоуна с сердцем нелады?
   - Оттуда.
   - М-да... Не поймешь тебя... Но все равно - молодец. Я так Гоше и скажу, мол молодец Студент, и все тут!
   Лечи, лечи... Я знал, за чем он пришел - за баксами, теплой зеленью гревшими мой карман. И действительно, его харя приобретает озабоченно-деловое выражение:
   - Слушай, у тебя деньги-то остались?
   - Конечно, остались. Вернуть?
   Рыжий делает на собой невероятное усилие и отвечает, нехотя и сквозь зубы:
   - Нет. Не надо... Гоша велел: все, что останется, отдать тебе. Честно говоря, я был против, но Гоша... И все-таки ты мастер, Студент! Никогда тебе такое не говорил, но...
   Опять погнал все сначала. Я кое-как вытурил его за дверь, не став расстраивать Рыжего, кого я действительно жду.
   Вытурился. С трудом, но вытурился. И опять тягость ожидания - чемоданного, как на вокзале. Я бесконечно курил и проигрывал сцену, как будут входить менты, чем будут меня грузить, что я буду лепить в ответ...
   И ждал, и был готов, и все равно этот звонок прозвучал неожиданно. И я так же снова ошибся.
   Вторым визитером после Рыжего была Ленка. Я молча провел ее в комнату и налил полный стакан портвейна.
   Она сглотнула вино в два приема, в два глотка по сто грамм. Чуть сморщилась, по мужски шумно выдохнула и полезла за сигаретами.
   Первые слова сквозь первую затяжку:
   - Я им ничего не сказала... Ничего.
   - Конкретней, мисс!
   - Они спрашивали о тебе.
   - Да ты что? И что же они спрашивали?
   - Ну... Не знакома ли я с тобой, и все такое....
   - И что ты ответила?
   - Ответила, что знакомы, но весьма шапочно.
   - А они?
   - А что они? Составили протокол. Я его подписала, и меня отпустили.
   Я добавил ей портвейна. А после некоторых колебаний плеснул и себе. Выпили, вздохнули, закусили рукавом.
   - Откуда такое благородство? - спросил я ее.
   - А понравился ты мне...
   - А ты мне - нет, - откровенно парировал я такой резкий подкат. - Бери бабки и мотай отсюда.
   Она жадно смотрела то на меня, то на початую бутылку вина:
   - А можно я еще немножечко посижу?
   Черт меня дернул согласиться! Но в ином случае, наверное, не случилось бы того, что случилось потом.
   - Ладно. Сиди, пей, кури... Я сейчас пойду в душ. Но когда я вернусь - ты уйдешь.
   - Уйду, уйду. Не волнуйся!
   Когда я вышел из душа портвейна уже не было, а Ленка уже пьяно щурилась с дивана.
   - Тут тебе звонили...
   - Ты взяла трубку?
   - Я сказала, что ты занят, что...
   - Отвечай... - моя речь стала непроизвольно отрывистой, я как будто выплевывал слова. - Отвечай! Кто? Мне! Звонил?
   - Девушка. Картавит немножко.
   Ленка захрипела - я мгновенно взял ее за горло:
   - Что она сказала? А ты ей? Отвечай, ты, сука!
   - Д-да... Н-нничего... Т-тебя... Спросила... И все...
   Сейчас мне могла звонить только Катя. И как мне объяснять все это дерьмо? Как? Где найти такие слова, чтобы доказать, что я не предатель, что это пусть дикая, но случайность... Где?
   Я сразу возненавидел Ленку. Ух, мразь... Я отпустил ее горло, она сразу плюхнулась на диван, перевела дыхание и немедленно ухватилась за сигарету.
   - Хха.. - хохотнула она. - Бонд. Джеймс Бонд...
   - Чего, чего?
   - Да ничего... Обмануть меня хотел? Меня, бедную невинную девушку? Как же "оттуда"... Я вашего брата насквозь вижу, "кру-ты-е". Небось под сто семнадцатую хотел Володечку подвести?
   У меня чуть волк с плеча не упал. Просекла, зараза! И сейчас пойдет вполне деловой разговор, на тему, какие романсы поют мои финансы... Ну что же... К такому повороту событий я готов.
   - Сколько ты хочешь?
   - Э нет, милый. Мне уже не деньги нужны.
   - Не нужны? А что тогда? Может медаль тебе дать?
   - Нет милый, лучше. Ты мне отдашь себя самого.
   Я не поверил своим ушам:
   - Ну мать... Ты точно опухла!
   - Да ты не ершись...- Ленка совсем по-хозяйски развалилась в кресле и прошлась взглядом по пыльным углам. - А квартирка-то, вполне... Ничего... Эх, заживу!
   - Сильно не заживись...
   - Угрожаешь?
   - Предупреждаю...
   - Ну и зря. На этот раз ты действительно сам попался, Джеймс Бонд, хе-хе...
   В борзости ей не откажешь. Один мой знакомый крестил подобные ситуации так "попадалово". И правда, действительно "попадалово". Эта стерва права - я действительно влип, попал, крепко-накрепко и всерьез. Поскольку менты уже провели четкую параллель между мной, Ленкой и незапланированной гибелью Соколова, я не мог ее и пальцем тронуть. Но идти на поводу у этой сучки я и не собирался:
   - Значит так, коза щипаная. За деньгами тебе прямая дорога в город Обломинск, мы с тобой в принципе незнакомы и вообще... Двигай отсюда!
   Как она оскалилась! Чуть сигаретный фильтр не перекусила. Но быстро опомнилась и злобно зашипела:
   - Ты хорошо подумал?
   - Я - да. А ты?
   Она пьяно раздвинула ноги:
   - За меня вот что думает...
   Дальше я стал поступать очень нетактично: ухватил ее за шкварник и поволок к дверям. Ленка попробовала заорать, но тут же заработала здоровенного леща. Я выкинул ее за дверь, но еще долго не мог успокоиться, взять себя в руки.
   Тут же позвонил Катерине, но она, услышав мой голос, сразу бросила трубку. Где-то под желудком холодело - сбывались мои самые паршивые прогнозы. Катя сейчас на взводе, я тоже, лучше переждать пока этот огонь перегорит, превратится в пепел. Я открыл новую бутылку портвейна и щедро угостил себя самого.
   Нет, ну какова зараза эта Ленка! Подобрал, блин, на свою голову... Дубина из дубин - надо было сразу выставить ее взашей, не сидел бы, не мучился, не грыз самого себя. А Катя что сейчас думает? Что я... Нет, лучше не продолжать - это ужасно.
   Я же почти прикончил бутылку, когда в дверь опять постучали. Встал со стула - заметно шатнуло. Не слишком твердым шагом подошел к двери:
   - Кто?
   - Откройте, милиция!
   Вот уж, действительно - Бог троицу любит. На третий раз в дверях действительно оказались менты. Как и положено - с постановлением на обыск, понятыми, криками: "На пол! Руки за голову! Ноги шире! Еще шире!".
   Для весомости аргумента один удар тяжелым армейским "берцем" в область детородных органов. Весомо! Очень весомо! Окажись удар чуть сильнее, о перспективе иметь детей мне можно было бы смело забыть навсегда.
   Обыск разумеется не дал абсолютно никаких результатов, но на меня все же нацепили наручники и повезли в отделение.
   Я только посмотрел на офицера, который должен был меня оформлять и сразу понял что к чему. Это был тот самый мордатый капитан, который принимал меня в первый раз, в аккурат после моих хулиганских выходок относительно ныне покойного мистера Соколова.
   Капитан, между прочим, был заметно рад:
   - Попался, гусь лапчатый! Теперь не отвертишься!
   - Это почему это?
   - Потому что теперь ты действительно сядешь, а статья у тебя... Гы, гы... Очень даже невеселая...
   - Да ну! Это какая же?
   Он взял в руки смятый листок бумаги:
   - Тут одна гражданочка только что заявление на тебя написала, что ты из чувства ревности попытался ее изнасиловать, а когда она тебе не дала, причинил ей телесные повреждения средней тяжести, убить угрожал...
   - Ого! И к кому это я так круто приревновал?
   - А знакомого своего, которому ты всякие пакости делал, помнишь?
   - Не помню, командир. Память отшибло.
   - Не помнишь? Ну, ну... Амнезию-то как раз у нас и лечат... Снимай трусы.
   - Зачем?
   - На экспертизу.
   - Круто! А с нее трусы тоже сняли?
   - Пошути еще у меня! Забыл, как я тебя в прошлый раз по печени отоварил?
   Такое хрен забудешь. Не вдаваясь в полемику, я избавился от предметов нижнего белья и был помещен в камеру этого отделения милиции.
   Как это скучно - опять камера. Хорошо хоть, что ни та самая, в которой уже был. Хоть какое-то разнообразие. Правда внутри уже сидело какое-то грязное мурло, которое вместе "здрасте", мгновенно начало клянчить сигареты. Мурло было одарено сигаретой и категоричным требованием больше не доставать, в противном случае... В общем, оно поняло.
   В зарешеченном пыльном оконце вовсю веселилось полнолуние, а я все не мог уснуть. И вовсе не из-за того, что лежал на плохо оструганных нарах. Как-то уж слишком уверенно звучало это самое слово - "экспертиза", как будто капитан нисколько не сомневался в ее результате: хреновым для меня, твердогалочно-нерушимым - для него.
   Мурло, тем временем, мирно посапывало, свернувшись калачиком в углу. Оно походило на большого подвального кота, которому, в принципе, плевать, где хавать свою законную миску похлебки. Иногда я даже чуть-чуть завидовал подобного рода субъектам: чем живут, как живут - непонятно, но ведь живут же! А я все чего-то ищу, мучаюсь, пробую, экспериментирую сам над собой... Зачем? Наверное, просто не могу иначе. Не могу. Да если честно - и не хочу. "Движение - все, цель ничто", вот настоящая истина. Так пусть это движение будет хотя бы необычным и прикольным, а цель-то у всех одна - двухметровый спуск в сосновом ящике под смешной такой памятник с размытой фотографией. Вот такой детектив получался.
   Но во всех детективах есть хорошие и плохие парни. Хорошие пацаны неминуемо побеждают, а плохим дают по ушам. А вот в моем личном детективе не было хороших парней - все подонки, ничуть не лучше меня самого. Но поскольку мною лелеялась мечта всем правдами и неправдами встать на сторону хороших парней, я был готов для начала стать супермерзавцем, обмануть, продать, купить всех и вся, и уже только потом уйти в какой-нибудь теплый темный угол, чтобы без помех зализывать раны.
   Внезапно мурло громко захрапело и я от души двинул его ногой по ребрам. Оно тут же заткнулось. Вот так бы просто все проблемы решались! Глава 12. СИЗО. Гоша. Катя
   На следующий день мне назначили следователя. Сухощавый блондинчик с бегающими вокруг да около глазками скороговоркой ознакомил меня с курьезным обвинением - изнасилование.
   - Мощно! - по достоинству оценил я поворот чей-то буйной фантазии. - И кого это я этак?
   - Гражданка Гаврилова, Елена Федоровна. Знаешь такую?
   - Прикольно, начальник... Доказательства-то хоть есть?
   - Может и будут... - туманно отвечает следователь. - Ближе к вечеру результаты экспертизы покажут.
   - Вы уж побыстрее, - душевно советую я следаку. - Осталось всего два дня, а потом придется меня выпускать...
   - Это мы еще посмотрим, выпускать или нет, - хладнокровно парирует следователь. - Ты иди, пока отдохни, а там видно будет.
   Я только пожал плечами. На что он надеялся? Экспертиза? Глупо. Свидетели? А откуда они возьмутся? Не баронесса, небось, заяву писала. И уже через три часа меня опять сдернули в кабинет следователя.
   Следак быстро мне показал какую-то бумагу с размашистым росчерком:
   - Теперь я официально помещаю тебя под стражу. Прокурор уже санкцию дал.
   Прокурор дал, прокурор взял. Прямо как бог!
   - Что, повод появился?
   - Появился, появился... Экспертиза дала положительный результат, а эксперт однозначно подтвердил - ты ее трахал.
   - Дурак твой эксперт.
   - Не груби! - устало огрызается он. - Дурак, не дурак, но...
   - Бабки гребет нормально, - закончил я глубоченную мысль следака.
   Он сразу заткнулся и принялся разглядывать меня. Изучать. Как музейный экспонат. Редкий, но иногда попадающийся.
   - Знаешь, что я обычно говорю своим подопечным?
   - Что?
   - Что тюрьма их исправит. Но в твоем случае... Вряд ли. Ты там просто сдохнешь.
   - Ну и слава Богу!
   На том и расстались. Еще одна ночь бок о бок с вечно дрыхнущим мурлом и утром меня уже грузили в "автозак", для исполнения прокурорской воли -помещения под стражу. Серьезную такую стражу.
   Следственный изолятор - это уже нечто совсем другое, нежели просто кутузка рядового отделения милиции. В СИЗО уже вовсю действуют свои законы, понятия, практически воровского уклада. Изолятор - это своего рода буфер, транзит, на котором человек пробивается на прочность, эта самая проверка и определяет его дальнейшее положение в тюремной иерархии.
   Пробивание началось с самого порога шестиместной камеры. Неслыханная роскошь - рядовая шпана обычно сидела в десятиместных номерах, доверху набитых полусотней потных отморозков. Примерно половина из них - случайные лохи, в основном по пьянке. Еще четверть - наркоманы и мелкотравчатое жулье, залетевшие сюда по собственной глупости. Но надо быть честным - сюда я попал отнюдь не от переизбытка ума.
   Я еще толком не успел присмотреть себе местечко на нарах, как ко мне подвалил крепкий такой мужичок без майки, зато с куполами церквей во весь торс.
   - За что сидим?
   - За дело.
   - Тут все не бесплатно...- уже по боксерски разминал плечи мужичок. - А дело-то, небось, по мохнатке было?
   Население камеры оживилось в предвкушении халявного цирка. Я расслабился, опустил руки, правую ногу поставил чуть вперед.
   - Ты что, не знаешь, как менты подставляют?
   Мужичок вихляющейся походкой начинает приближаться:
   - Знаю. А ты знаешь, что с такими козлами как ты, у нас делают?
   Все, он на расстоянии удара. За мгновение до атаки я поднял правое колено вперед и отправил стопу мужичку прямо в пах. А когда тот отчего-то тонко вскрикнул, я опустил правую ногу, развернул корпус и стопой левой ноги сделал очень сильное бо-бо ему прямо по склонившейся морде.
   Мужичок осел, согнулся в три погибели, старательно хлюпая кровью. Камера возмущенно загудела, кое-кто даже оторвал задницы с нар, но откуда-то из темноты угла раздался чей-то простуженный голос:
   - А ну сидеть всем!
   Все послушно сели обратно. Ко мне навстречу лениво поднялся красномордый ворюга, с абсолютно седой шевелюрой. Поднялся, осмотрел поле битвы, натянуто зевнул и ушел обратно в свой угол, как медведь в берлогу.
   И уже оттуда:
   - Свой это пацан... Нормальный. С Гошей Паритовым контачит.
   Камера вмиг успокоилась, лишь ушибленный мной мужичок что-то там бурчал этакое, невразумительно-недовольное. Но, похоже, седой ворюга и фамилия "Паритов", здесь пользовались непререкаемым авторитетом.
   Я без лишних эмоций уселся на нары. Сто семнадцатая традиционно не в почете, но чтобы так сразу, даже не тюрьме, не в колонии, а в СИЗО... Седой определенно действовал по приказу. Неужто Гоша что-то разыгрывает? Или менты...
   Испытание временем - наиболее сильное испытание в тюрьме. Кажется, что все тебя забыли, даже "органы". Но это не так. Тюремная атмосфера обманчива, я знал об этом и повторял сам себе: "Следствие намеренно делает так, чтобы у меня сложилось впечатление, что я забыт всеми".
   Действительно, меня редко вызывали на допрос к следователю. Казалось, оперативный процесс совершенно не нуждался в моем личном участии, а Ленку кто-то явно обрабатывал - уж больно быстро толстела папка уголовного дела.
   Заключение будет долгим... Это я уже осознал и принял как данность, которую не в силах изменить. И я посвятил время забытья самому себе. Оглянулся на прошлое, заглянул в будущее, причем все совершенно спокойно: спешить все равно некуда. Возможно, что этот период спокойной жизни - единственный, что остался у меня.
   Буквально на ровном месте мне грозил нешуточный срок. Мне бы занервничать, испугаться, но мне отчего-то лень было это делать. Отчего? Наверное, от того, что знал: именно мое дело до суда не дойдет, развалится в определенный момент. Я особенно не сосредотачивался, не грелся: тот объем информации, который у меня был, давно переработан, ничего нового нет - нужно ждать подвижек.
   Но я не ждал милостей от правосудия, а потому изучал Уголовно-процессуальный кодекс. Прикола для, сразу же написал жалобы прокурору, в управление юстиции, депутатам всех уровней, в Генпрокуратуру... Везде, короче. Систему нельзя бояться, ей нужно сопротивляться, именно такая борьба поддерживает, не дает опуститься душой и телом.
   И вот он настал, этот долгожданный момент. Поздно ночью меня навестил Паритов. Дверь камеры распахнулась, медленно и тихо, как по волшебству, конвойный проводил нас в укромный уголок под лестницей и предупредил:
   - Двадцать минут.
   Гоша равнодушно кивнул и повернулся ко мне:
   - Ну-с... Как тут тебе? Никто не обижает?
   - Да нет, все нормально.
   - Смотрел я твое дело... Все никак в толк не возьму, как ты с этой телкой просчитался-то? У тебя такой опыт и на тебе...
   - Всяко бывает.
   - М-да... Точно. Ну да ладно. Возьмем тебе классного адвоката и все будет чики-буки. Но эти хмыри стоят денег... В том числе и работа над девочкой... Все придется отработать.
   - Как?
   - Есть одно дельце... На сто тыщ. Зеленых...
   Плевать! Хоть на миллион Мне нужно было выйти отсюда, по одной-единственной причине - за решками я абсолютно бессилен.
   - Хорошо. Но у меня есть три условия.
   - Ишь ты! - изумляется Гоша. - Условия! И какие, позволь полюбопытствовать?
   - Первое - полная свобода действий, в том числе и в подборе команды для исполнения, если таковая потребуется.
   - Годится.
   - Второе - четверть выбитых бабок лично мне. Как гонорар.
   Вот тут он призадумался.
   - Четверть... Двадцать пять тысяч... Но тогда ты полностью отвечаешь за операцию. Головой своей. Собственной.
   - Отвечаю. И третье, самое главное условие - по окончанию операции мне нужна свобода. От всех и всего. Абсолютная, то есть. Вы должны забыть, что я когда-то на кого-то вообще работал. Меня не будет.
   Паритов совсем плотно задумался, очевидно взвешивая, что важнее, оставить меня на крючке или снять моими руками приличные бабки.
   Перевесило второе:
   - Ладно, будь по твоему. Но тогда получишь за исполнение только десять штук.
   - Пятнадцать!
   - По рукам.
   Действительно ударив по рукам, мы разошлись по камерам. Каждый по своей. У него - шикарная одиночка с телевизором и холодильником, у меня - шестиместный особняк с неисправным сортиром. Но я ничуть не обижался: табель о рангах - вещь незыблемая, а уж Гоша-то точно заслужил все свои привилегии. Мне было интересно: к чему конкретно были все эти прогоны, не скрою, я не очень-то поверил в легенду о выбивании "ста тыщ зеленых". Все это я расценил как проверку, еще одну зачем-то понадобившуюся проверку.
   Но Гоша не соврал. Адвокат разбомбил мое обвинение буквально за два часа и меня тут же выпустили на свободу пока под подписку. Все шмотки я оставил сокамерникам - примета такая, ничего нельзя забирать на волю.
   Прямо у ворот изолятора меня ждал джип. В джипе -Рыжий. Мы проехали несколько кварталов и остановились на обочине. Рыжий сунул мне пачку "Кэмела", зажигалку и незамедлительно стал вводить меня в курс дела:
   - Раскрутили мы одних падл. Работали они так. В офис областного инвестиционного фонда приходил импозантный такой дядька из Кургана, представлялся начальником отдела сбыта ликеро-водочного завода...
   Рыжий отчего-то горько вздохнул и продолжил:
   - Так вот. Эта сука грузила так...
   Не буду дословно повторять все непечатные обороты Рыжего, попробую передать его рассказ более человеческим языком. Суть его такова: курганец лечил инвесторов продуманной байкой о том, что его заводу удалось заключить договор с одним "ОАО" на поставку по смехотворно низкой цене уникальной линии по розливу безалкогольных напитков. Линия должна была мгновенно окупиться, но вот беда нужно срочно оплачивать заказ, а нечем. После артистических ахов-вздохов жулик уговаривал фонд проплатить счет заказа. Погашение долга обещалось начать прямо сейчас, сразу, молниеносной поставкой партии свиной тушенки, и разумеется, по дармовой цене. Инвесторы, понятное дело, менжевались, но жадность неминуемо брала свое. Остальное, как говорится, было делом техники. В Пермь доставили договоры между вышеупомянутым "ОАО", мясокомбинатом, ликеро-водочным заводом и неким предпринимателем, а также, для полной убедительности, железнодорожную накладную на "свинину консервированную", которая была "уже отгружена".
   Устоять перед столь убедительными материалами было крайне сложно, инвестиционные придурки не устояли и перечислили очень даже кругленькую сумму на счет "ОАО" в провинциальном филиале одного столичного банка. О том, что все документы являлись фальшивыми, пермяки и не догадывались. Это выяснилось позднее, гораздо позднее...
   Дальше они занялись обналичкой переведенных денег. Пришлось изрядно потрудиться над оформлением поддельного письма от имени господина верховного инвестора, а также удостоверения и доверенности от внешнеэкономического объединения с оборонной абрревеатурой, которое якобы санкционировало дальнейшие действия предъявителей. Всю эту липу привезли в банк вместе с единственным подлинным документом - счетом на видеоаппаратуру из екатеринбургского АОЗТ "Квадро".
   Жулики надеялись незаметно отоварить деньги в этой крупной фирме: на фоне солидных торговых оборотов, вожделенная сумма, кочующая со счета на счет, не привлечет особого внимания. И надежды полностью оправдались. Банк, препятствовавший прямому обналичиванию денег, не имел оснований помешать безналичному переводу - и эта самая круглая сумма ушла на счет "Квадро".
   Команде курганца оставалось лишь получить импортные телевизоры, плейеры и видеокассеты, что и было сделано, разумеется - с использованием фиктивной доверенности. Аппаратуру перевезли в соседнюю область, где и продали, тем самым превратив абстрактную цифру во вполне конкретные купюры...
   Рыжий закончил свой рассказ и горестно вздохнул.
   - В чем дело? - спросил я его. - Чего вздыхаешь?
   - Эх, Студент... Ты просто не в курсе... Мы и были этими самыми инвесторами...
   Я не сумел сдержаться и заржал. Не засмеялся, а именно заржал. Это же надо, жулик жулика кинул!
   - Так в чем проблема-то? Убейте курганца и всех дел!
   - Проблема такая: бабки надо вернуть, уж больно сумма приличная. На рублевый курс переведи, сколько выйдет?
   Перевел. Выходило очень даже неплохо.
   - Так-то. Замочить мы его всегда успеем, нам баксы свои надо выжать.
   - А если в оборот взять?
   - Брали. Не говорит ни хера, а только выпустили - сразу в "шестой" отдел плакаться побежал. Пришлось даже одного хорошего парня ментам отдать на посадку.
   - А я-то что могу сделать?
   - Обмани его, Студент. Надуй его, уж не знаю как, но заставь его отдать бабки.
   Обмануть... Интересная операция... Уж если такой мастер как Гоша не смог выпытать у курганца, где кубышка...
   - Может у него денег-то и нет вовсе? Не он играл?
   - Он, - убежденно отвечает Рыжий. - Наши пробили - он уже в Штаты визу оформляет, когти рвать готовится. Если опоздаем - плакали наши денежки!
   - Не плачь, - успокоил я его. - Успеем.
   Но Рыжий все равно торопился, как голодный пожарник:
   - Когда займешься? Дело, сам понимаешь, горящее.
   - Завтра приедешь ко мне в час дня. Я скажу, что мне потребуется.
   - Лады! - Рыжий лихо утопил педаль газа в пол.
   Джип с шиком доставил меня прямо к подъезду, в очередной раз дав прискамеечным бабушкам пищу для нездоровых размышлений относительно моей персоны.
   - Завтра? - переспросил Рыжий.
   - В час, - подтвердил я. - Дня, разумеется.
   Горячая ванна, около литра кофе и я уже сидел за столом, вдохновенно кропая план своей очередной великой авантюры. План ваялся, по чуть-чуть, но все же ваялся. Но часам, наверное, к трем ночи, я слепил его полностью. И только тогда пошел спать.
   Спал, как ни странно - без снов, спокойно и умиротворенно, как ребенок. А проснувшись, как следует надрался кофе и еще раз перепроверил сценарий плана. Поправив кое-какие детали, я понял - все готово. Все готово и при правильной постановке дела - сработает. Обязательно сработает.
   Рыжий появился ровно в час, задав один-единственный короткий вопрос:
   - Итак?
   Я молча провел его на балкон:
   - Итак, мне потребуется солидная тачка, но не "Мерс" и не джип, желательно черного цвета. На тачке должны быть левые номера и правильное разрешение на синюю мигалку.
   - Сделаем.
   - Потом нужно снять приличную дачу в пригороде, без понтов, но чтобы все было цивильно. Дача должна быть оборудована чем-то вроде контрольно пропускного пункта.
   - Снимем.
   - Еще мне потребуется четверо ребят. Крепких, но не слишком. И чтобы умели строгий костюм носить, с галстуком. Есть такие?
   - Обижаешь! Конечно, есть. Что еще?
   Я протянул ему список:
   - Ну и тут всякие мелочи...
   Рыжий пробежался глазами по списку:
   - Ну это совсем не проблема... Отдохни после тюряги пару дней, потом я тебе позвоню - осмотришь реквизит.