Страница:
— О'кей, Рэйли.
Барлоу собрался было уйти, но Кассиди придержал его за рукав.
— Когда поставите рельсы обратно, проверь, точно ли входят костыли. А то на обратном пути мы можем сойти с рельсов.
— Хорошо. Кассиди оглянулся.
— Со мной пойдут Клемент, Мэлрей и Слокум.
— Слокум? — Барлоу повернулся, недоуменно помотал головой и уставился на Кассиди.
— Он лучший кочегар, Рэйли.
— Хорошо. Джон, пойдешь с ними.
— Могу я взять «ремингтон», который ты мне дал?
— Бери.
— Но у меня больше нет к нему патронов. Барлоу покачал головой.
— Мммм… Вообще я передумал — обойдешься без оружия. Остальные будут защищать тебя. И давай без глупостей. Помни, что толстяк и твоя девка останутся с нами.
— Ясно.
Клемент, Кассиди, Слокум и Мэлрей оседлали лошадей. Вокруг шеи телеграфиста болтались наушники, а из нагрудного кармана торчали ключ и проволочная катушка.
Оглянувшись назад, они увидели, как Лейф с остальными ребятами выводят лошадей из багажного вагона, чтобы подготовиться к перетаскиванию состава.
— Жарко сегодня! — закричал Кассиди Слокуму, заглушая топот копыт.
— Точно.
— Ты что такой невеселый?
— Ничего. Надеюсь, что дело обойдется без особой стрельбы. Неуютно без оружия.
— Если начнется заварушка, просто оставайся в стороне. В конце концов, если пообещаешь, что не пристрелишь меня, я тебе дам свою пушку. — Кассиди засмеялся. — Не очень-то я люблю оружие.
— А я думал, ты специализируешься на вооруженных ограблениях.
— Я устроил только два и оба раза попался. Да я этим занимался, потому что выхода не было, — от голода. Меня вряд ли можно назвать профессионалом.
— Из двух раз попался дважды?
— И на двадцать лет.
— Да, профессионалом тебя не назовешь. — Слокум вздохнул. — Однако лучше оставь пушку у себя. У меня может возникнуть соблазн снести голову этому чертову Клементу. Не очень-то мне нравится эта немытая скотина.
Они перешли на галоп. На всем пути по этой поросшей сорняками земле их сопровождало облако пыли. Двигаясь вдоль полотна дороги, группа добралась, наконец, до Медвежьей реки — берега ее поросли ивами и тополями, уцепившимися за крохи влаги на этой выжженной земле. Они пересекли реку Альберта и скакали вдоль Мутной реки Наконец показался Грэнджер — городок настолько маленький, что, по понятиям Слокума, останавливаться в нем было неинтересно.
Клемент остановил их в четверти мили от городка. Они уже могли рассмотреть амбары, загруженные платформы и водокачку.
— Нам не удастся остановиться, чтобы заправиться водой, — с беспокойством сказал Кассиди. — Надеюсь, что на паровозе ее будет достаточно.
— Сколько может быть людей на станции? — спросил Клемент у Кассиди.
— Ты что, смеешься, Клемент? — И машинист озадаченно посмотрел на него.
— Да конечно нет.
— Но тогда, именем всех святых, скажи мне, откуда, ты думаешь, я могу об этом знать? Попробуйте угадать, и я с вами соглашусь Тэйт!
— Да, Деннис? — Мэлрей ускорил шаг и поехал рядом с Кассиди.
— Там должен дежурить начальник станции. Скачи к нему, скажи, что хочешь узнать, когда приходит грузовой поезд. Мы тебя подождем вот в этой ивовой рощице
— Хорошо.
— Только оставь мне свой телеграфный ключ, пусть побудет у меня. А то ты слегка подозрительно выглядишь.
Мэлрей улыбнулся, отдал наушники, проволоку и ключ и ускакал.
Через пять минут он вернулся.
— Нам везет. Их там всего двое — начальник станции и телеграфист.
— Я ими займусь, — сказал Клемент. — Как только заметим, что подходит поезд, ты, Деннис, займешься машинистом и кочегаром. Тэйт, пойдешь в служебный вагон и покажешь им свою пушку.
— А я что же, буду вести дневник для потомства? — спросил Слокум.
— Ты отцепишь тендер от первого вагона.
— А как, черт возьми9
— Это очень просто. Ты же тормозной кондуктор со стажем. Просто вытащишь защелку, как пробку из бутылки. Как только отцепишь, дашь сигнал. Вскочим в кабину и поедем — поезд должен быть под паром.
— А как насчет машиниста и кочегара? — спросил Мэлрей.
— Они уже будут валяться на земле, — ответил Кассиди.
— А что сделаем с лошадьми, вашими и моей7 — вспомнил Слокум.
— Я возьму твою, а Клемент — лошадь Денниса, — рассудил Мэлрей.
— Интересно, кто из нас командует? — сердито зарычал Клемент.
Кассиди ткнул себе пальцем в грудь.
— Командует машинист. Сделаем, как сказал этот парень. Черная точка, из которой выходило облако дыма, появилась на горизонте. Товарный поезд двигался мучительно медленно. Наконец обрисовался паровоз, давший гудок о прибытии. Стало слышно пыхтение, которое доносил до них бриз.
— Кажется, он отличается он нашего. Намного больше. Ты умеешь водить такие здоровые паровозы?
— А как блоха живет на собаке? — спросил Кассиди. — Видишь дым? В топке горит уголь. Придется тебе потрудиться, Джон.
— Как ты думаешь, они успели дотащиться до ветки? — спросил Слокум.
— Будем надеяться, — ответил Клемент. — Мне не нравится перспектива сидеть там и ждать, пока шериф соберет своих людей и пустится за нами в погоню. Тогда мы окажемся самыми усидчивыми утками, на которых ведут охоту.
— Надо двигаться, — сказал Мэлрей.
— Навостри уши, — посоветовал Клемент. — Если что-нибудь заподозришь, пали не раздумывая.
— Дерьмо ты, — возразил Слокум. — Мы просто угоняем паровоз. Зачем это превращать в убийство. Клемент засмеялся.
— Да что ты понимаешь, Слокум? Этот парнишка уложил уже пятерых! Какая разница — двумя больше или меньше?
Слокум взглянул на Мэлрея, которому никак не могло быть больше восемнадцати. Как сказал бы в таком случае И. В.: жизнь прожить — не поле перейти. Слокуму и самому приходилось убивать людей, но только из самозащиты. Однако убийству всегда можно мысленно придать такую форму, что оно покажется вынужденным и неизбежным. Он видел, впрочем, как в людей стреляли лишь за вымышленное оскорбление — стрелявший реагировал чересчур быстро. Цена жизни была невелика и на Западе, и на Востоке. Стоявшие у власти много говорили о порядке и законности, но дело обычно не шло дальше разговоров. Как-то ему сказали, что к западу от Биг-Мууди на две тысячи населения приходился один врач — это не считая индейцев и китайцев, укладывавших рельсы. Примерно столько же было и блюстителей порядка. Неудивительно, что Рэйли Барлоу и его шайке удавалось продолжать свой путь на юг с подобной безнаказанностью.
Для Слокума, его подруги и И. В. Огден должен был стать конечной целью путешествия — при условии, что им удалось бы отцепить и угнать паровоз. Хорошо узнав Барлоу, он был теперь уверен, что никто, кроме его дружков, никогда не увидит пароходов в Новом Орлеане. Как и ее подруги, Дэйзи Джан была околдована миссис О'Лири, подчинялась этой толстой суке, подавленная силой ее личности. Если уж старая Элоиза верила Барлоу, то что говорить о девочках?
Но теперь, когда Дэйзи Джан согласилась уйти с ними, ответственность за ее судьбу целиком ложилась на плечи Слокума. Когда, с горечью подумал он, ты, наконец, научишься держать свой болтливый рот на замке?
Они видели, как Клемент доехал до конца станционного здания, слез с лошади и вошел внутрь. Приближавшийся поезд был сейчас не далее чем в трехстах ярдах, были видны его передние колеса и оперение из дыма, поднимавшегося из трубы и развеваемого ветром.
Когда паровоз остановился, Слокум и Кассиди приблизились к нему, а ирландец побежал к кабине, вытащив шестизарядный револьвер.
— Руки вверх, оба!
— Не стреляйте! — закричал кочегар, вскинув обе руки и швырнув лопату под ноги.
— Заткнитесь и слезайте вниз, вы оба! Джон, займись делом! Слокум кивнул, вылез из седла и побежал к сцепке. Схватившись за головку шпильки, он потянул ее на себя. Но она не вытаскивалась.
— Черт возьми!
— Что случилось?
— Она застряла!
— Вышиби ее ногой к чертовой матери! Слокум ударил ногой по головке, освободил шпильку и вытащил ее.
— Все!
— Залезай сюда!
Кассиди запустил паровоз, пока Джон взбирался на борт. Одна его рука была на дросселе, вторая держала под прицелом машиниста и кочегара. Высунувшись из окна, он посмотрел на цепочку вагонов. Клемент и Мэлрей отвязывали их лошадей.
— Все! — закричал Слокум. — Они уже ведут лошадей!
— Черт с ними, — оборвал его Кассиди. — Начинай подкидывать уголь.
Слокум открыл задвижку и начал равномерно раскидывать уголь по поверхности пламени.
— Черт, вот о чем мы не подумали!
— Что?
— Телеграф на станции. Как ты думаешь, у Клемента хватило ума его разбить?
— Конечно. — Кассиди рассмеялся. — Может, он и глуп, но не настолько же!
— А что ты развеселился?
— Да думаю о тебе. Барлоу схватил тебя, сделал тебя заложником, а ты здесь помогаешь нам красть эту штуковину. Да еще беспокоишься, поймают нас или нет!
Сердце Слокума екнуло, и он застонал. Этот ухмыляющийся ирландец был абсолютно прав!
Паровоз быстро мчался по рельсам вдоль мутной реки к границе штата.
— Много чего я крал в своей жизни, — веселился Кассиди, — но такую здоровую штуку утащил в первый раз. Да еще средь бела дня! — Он посмотрел на манометр. — Отложи лопату и закрой створку, пока ты еще не взорвал бойлер! Вода резко упала.
— А мы сможем доехать до ветки?
— Не знаю. Впечатление, что там не больше шести литров. Выгляни, посмотри, как дела у Клемента и Тэйта.
Слокум посмотрел назад. Четыре лошади с двумя седоками скакали за ними по тропинке, идущей по спуску от насыпи к берегу реки.
— Не отстали. — Он сделал паузу. — Мне пришла в голову неприятная мысль. Как ты думаешь, а эти шушуны не могут вернуться, а?
— Сомневаюсь. Они потеряли человек пятнадцать.
— И вождя. Но они, наверное, пришли в ярость, когда их разбила горстка людей, половина из которых женщины. Они могли вернуться и привести за собой все племя.
— Нам и так есть о чем побеспокоиться. За нами в погоню бросилось, наверное, полгорода. Догнать нас легко — просто держаться вдоль путей. Вода все равно нужна. Посмотри под сиденьем, нет ли там ведер?
Слокум встал, приподнял сиденье и порылся под ним.
— Только одно.
— Вот дерьмо!
— А водокачки будут поблизости?
— Только краны. Я, по крайней мере, не видел. Здесь нет больших городов — незачем держать водонапорные башни.
— Влипли!
— А веревка там есть?
— Полно. Пенька шириной в три четверти дюйма. Кассиди затормозил и остановился.
— Черт, Деннис, мы всего в четырех-пяти милях от города! Эти сволочи набросятся сейчас на нас, как грифы.
— Что ты мне талдычишь? Скажи этому проклятому бойлеру! Раздражение Кассиди усилило природную красноту его лица.
Впервые Слокум видел, как он теряет самообладание. Клемент и Мэлрей догнали их.
— Что случилось? — спросил Клемент у Кассиди. Тот объяснил.
— Господи помилуй! — завопил Клемент. Он взглянул в сторону города. — Лучше выбирайтесь оттуда, садитесь на лошадей и смоемся. Бросим этот проклятый паровоз здесь.
— Не говори глупостей! — выпалил Кассиди. — Мы должны его привести, даже если нам придется тащить его на себе!
— На себе потащишь, ирландец, а не на мне! — закричал Клемент и ускакал.
Он бросил поводья лошади Кассиди, тот плюнул ему вслед и повернулся к Мэлрею.
— А ты что скажешь?
— Здесь командуешь ты, Деннис.
— Тогда снимай шляпу, — сказал Кассиди усталым голосом, протягивая Мэлрею свою шляпу. — Наполни обе и напои водичкой вот эту старую лошадку. Джон, бери ведро!
— Подождите, я тут нашел еще одно!
Слокум вытащил искореженное ведро из связки цепей под сиденьем машиниста. К ручкам ведер были. привязаны веревки длиной футов в двадцать, так что воду можно было брать прямо из речки. Мэлрей наполнял ведра внизу, а Джон и Кассиди заливали воду в бак. Работали они лихорадочно, бросая иногда встревоженные взгляды назад, в сторону городка. Они черпали воду, поднимали ведра и заливали воду в бак — прошло минут пятнадцать, прежде чем они услышали зловещий топот копыт, которого так опасались.
— Все! — воскликнул Слокум. — Поехали!
— Немного же мы залили, — посетовал Кассиди. — Как будто вычерпываешь море наперстком. Тэйт!
— Да?
— Езжай вперед как можно быстрее. Пусть они не тащат вагоны к ветке. Пусть все вернутся в вагоны, поднимут лошадей. Будем толкать поезд всю дорогу до Огдена.
— Есть! — Мэлрей ускакал.
— Они быстро приближаются, — сказал Слокум. — Их, должно быть, человек пятьдесят. Надо бы побыстрее раскочегарить эту штуковину.
— Начинай подбрасывать уголь и поехали.
Слокум работал как одержимый, подкидывая уголь в оранжевую утробу топки. Кассиди открыл заслонку, и ведущие колеса начали вращаться. Паровоз и тендер дернулись вперед с убийственной медлительностью. Слокум стоял, сжав в руках лопату и наблюдая за приближением обитателей Грэнджера. Расстояние сократилось до четверти мили, и из передних рядов их начали обстреливать. Свинец стал отскакивать от крыши. Кассиди пригнулся.
— Дай мне пушку! — потребовал Слокум.
— Плюнь на пушку. Она нам уже не поможет. Лучше продолжай подкидывать уголь!
Освобожденный от тяжести состава, паровоз рванулся вперед. Тяги превратились в неясные пятна, отработанный пар выходил с постоянным ревом. Они уже буквально неслись по берегу речки — узенького коричневого ручейка, прорезавшего себе путь в толще пород. Преследователи отставали все больше и больше, стрельба прекратилась.
— Они уже здорово отстали, — сказал Кассиди, прикрывая заслонку.
— Мы даже обогнали Мэлрея, — подтвердил Слокум. — Вон он скачет.
Сняв шляпы, они помахали парнишке. Рядом с ним скакали две лошади без наездников, уздечки которых он зажал в одной руке.
— Как ты собираешься толкать этой штукой вагоны? Этот скотосбрасыватель спереди больше снегоочистителя. Ты поднимешь с рельсов багажный вагон футов на десять.
— Главное, это проделать мягко, Джон, — сказал Кассили. — Медленно и без нажима — как джентльмен поступает с леди. Нужно толкать состав. Мы не можем останавливаться. Эта шайка из Грэнджера, может быть, и отстала, но готов поспорить, они не отступятся от своего.
— Шериф штата Вайоминг не имеет полномочий в Юте.
— Полномочий у него, может, и нет, но о помощи он всегда может попросить.
Паровоз замедлил скорость до пятнадцати миль в час. Кассиди решил сберечь тот пар, который удастся получить, чтобы пройти большее расстояние и пожертвовать скоростью. Мэлрей и три лошади удалялись все более, пока не скрылись в облаке пыли. Тем временем комитет по организации торжественных проводов, подтянув тылы, упорно продолжал преследование в уверенности, что они, как заметил Кассиди, не смогут свернуть с рельсов в Уосетские горы.
Они проехали один за другим два городка и пересекли границу штата. Слокум продолжал подкидывать уголь, Кассиди поддерживал скорость двадцать миль в час. Солнце немилосердно палило, как будто собрав свои самые мощные лучи и направив их на крышу кабины.
— Тебе хватит воды доехать до самого Огдена? — спросил Слокум.
— Надеюсь. Чем скорее мы попадем туда, тем лучше. Как только мы перейдем на линию «Денвер» и «Рио-Гранде», мы сможем отвязаться от сыщиков «Юнион Пасифик», которые будут разыскивать этот паровоз.
— Почему твоему дружку Барлоу все всегда сходит с рук?
— Кто-то, видно, родится в счастливой рубашке. — Кассиди вытер пот со лба. — Он тебя еще не расспрашивал насчет серебряной клипсы И. В.?
— Нет.
— Значит, еще успеет. Он уверен, что вы охотитесь за припрятанной на поезде добычей, — парень, которого вы искали, должен был припрятать деньжата.
— Он тебе это рассказывал?
— Да. Они вместе с Перси Бестером поразмыслили и раскрыли вашу тайну.
— Ну Барлоу и нагородил чепухи!
— Вас теперь осталось только двое, так что на каждого придется кругленькая сумма!
— Не отвлекайся от дороги, — прервал это прощупывание Слокум. — Мы выезжаем на знакомую местность.
17
18
Барлоу собрался было уйти, но Кассиди придержал его за рукав.
— Когда поставите рельсы обратно, проверь, точно ли входят костыли. А то на обратном пути мы можем сойти с рельсов.
— Хорошо. Кассиди оглянулся.
— Со мной пойдут Клемент, Мэлрей и Слокум.
— Слокум? — Барлоу повернулся, недоуменно помотал головой и уставился на Кассиди.
— Он лучший кочегар, Рэйли.
— Хорошо. Джон, пойдешь с ними.
— Могу я взять «ремингтон», который ты мне дал?
— Бери.
— Но у меня больше нет к нему патронов. Барлоу покачал головой.
— Мммм… Вообще я передумал — обойдешься без оружия. Остальные будут защищать тебя. И давай без глупостей. Помни, что толстяк и твоя девка останутся с нами.
— Ясно.
Клемент, Кассиди, Слокум и Мэлрей оседлали лошадей. Вокруг шеи телеграфиста болтались наушники, а из нагрудного кармана торчали ключ и проволочная катушка.
Оглянувшись назад, они увидели, как Лейф с остальными ребятами выводят лошадей из багажного вагона, чтобы подготовиться к перетаскиванию состава.
— Жарко сегодня! — закричал Кассиди Слокуму, заглушая топот копыт.
— Точно.
— Ты что такой невеселый?
— Ничего. Надеюсь, что дело обойдется без особой стрельбы. Неуютно без оружия.
— Если начнется заварушка, просто оставайся в стороне. В конце концов, если пообещаешь, что не пристрелишь меня, я тебе дам свою пушку. — Кассиди засмеялся. — Не очень-то я люблю оружие.
— А я думал, ты специализируешься на вооруженных ограблениях.
— Я устроил только два и оба раза попался. Да я этим занимался, потому что выхода не было, — от голода. Меня вряд ли можно назвать профессионалом.
— Из двух раз попался дважды?
— И на двадцать лет.
— Да, профессионалом тебя не назовешь. — Слокум вздохнул. — Однако лучше оставь пушку у себя. У меня может возникнуть соблазн снести голову этому чертову Клементу. Не очень-то мне нравится эта немытая скотина.
Они перешли на галоп. На всем пути по этой поросшей сорняками земле их сопровождало облако пыли. Двигаясь вдоль полотна дороги, группа добралась, наконец, до Медвежьей реки — берега ее поросли ивами и тополями, уцепившимися за крохи влаги на этой выжженной земле. Они пересекли реку Альберта и скакали вдоль Мутной реки Наконец показался Грэнджер — городок настолько маленький, что, по понятиям Слокума, останавливаться в нем было неинтересно.
Клемент остановил их в четверти мили от городка. Они уже могли рассмотреть амбары, загруженные платформы и водокачку.
— Нам не удастся остановиться, чтобы заправиться водой, — с беспокойством сказал Кассиди. — Надеюсь, что на паровозе ее будет достаточно.
— Сколько может быть людей на станции? — спросил Клемент у Кассиди.
— Ты что, смеешься, Клемент? — И машинист озадаченно посмотрел на него.
— Да конечно нет.
— Но тогда, именем всех святых, скажи мне, откуда, ты думаешь, я могу об этом знать? Попробуйте угадать, и я с вами соглашусь Тэйт!
— Да, Деннис? — Мэлрей ускорил шаг и поехал рядом с Кассиди.
— Там должен дежурить начальник станции. Скачи к нему, скажи, что хочешь узнать, когда приходит грузовой поезд. Мы тебя подождем вот в этой ивовой рощице
— Хорошо.
— Только оставь мне свой телеграфный ключ, пусть побудет у меня. А то ты слегка подозрительно выглядишь.
Мэлрей улыбнулся, отдал наушники, проволоку и ключ и ускакал.
Через пять минут он вернулся.
— Нам везет. Их там всего двое — начальник станции и телеграфист.
— Я ими займусь, — сказал Клемент. — Как только заметим, что подходит поезд, ты, Деннис, займешься машинистом и кочегаром. Тэйт, пойдешь в служебный вагон и покажешь им свою пушку.
— А я что же, буду вести дневник для потомства? — спросил Слокум.
— Ты отцепишь тендер от первого вагона.
— А как, черт возьми9
— Это очень просто. Ты же тормозной кондуктор со стажем. Просто вытащишь защелку, как пробку из бутылки. Как только отцепишь, дашь сигнал. Вскочим в кабину и поедем — поезд должен быть под паром.
— А как насчет машиниста и кочегара? — спросил Мэлрей.
— Они уже будут валяться на земле, — ответил Кассиди.
— А что сделаем с лошадьми, вашими и моей7 — вспомнил Слокум.
— Я возьму твою, а Клемент — лошадь Денниса, — рассудил Мэлрей.
— Интересно, кто из нас командует? — сердито зарычал Клемент.
Кассиди ткнул себе пальцем в грудь.
— Командует машинист. Сделаем, как сказал этот парень. Черная точка, из которой выходило облако дыма, появилась на горизонте. Товарный поезд двигался мучительно медленно. Наконец обрисовался паровоз, давший гудок о прибытии. Стало слышно пыхтение, которое доносил до них бриз.
— Кажется, он отличается он нашего. Намного больше. Ты умеешь водить такие здоровые паровозы?
— А как блоха живет на собаке? — спросил Кассиди. — Видишь дым? В топке горит уголь. Придется тебе потрудиться, Джон.
— Как ты думаешь, они успели дотащиться до ветки? — спросил Слокум.
— Будем надеяться, — ответил Клемент. — Мне не нравится перспектива сидеть там и ждать, пока шериф соберет своих людей и пустится за нами в погоню. Тогда мы окажемся самыми усидчивыми утками, на которых ведут охоту.
— Надо двигаться, — сказал Мэлрей.
— Навостри уши, — посоветовал Клемент. — Если что-нибудь заподозришь, пали не раздумывая.
— Дерьмо ты, — возразил Слокум. — Мы просто угоняем паровоз. Зачем это превращать в убийство. Клемент засмеялся.
— Да что ты понимаешь, Слокум? Этот парнишка уложил уже пятерых! Какая разница — двумя больше или меньше?
Слокум взглянул на Мэлрея, которому никак не могло быть больше восемнадцати. Как сказал бы в таком случае И. В.: жизнь прожить — не поле перейти. Слокуму и самому приходилось убивать людей, но только из самозащиты. Однако убийству всегда можно мысленно придать такую форму, что оно покажется вынужденным и неизбежным. Он видел, впрочем, как в людей стреляли лишь за вымышленное оскорбление — стрелявший реагировал чересчур быстро. Цена жизни была невелика и на Западе, и на Востоке. Стоявшие у власти много говорили о порядке и законности, но дело обычно не шло дальше разговоров. Как-то ему сказали, что к западу от Биг-Мууди на две тысячи населения приходился один врач — это не считая индейцев и китайцев, укладывавших рельсы. Примерно столько же было и блюстителей порядка. Неудивительно, что Рэйли Барлоу и его шайке удавалось продолжать свой путь на юг с подобной безнаказанностью.
Для Слокума, его подруги и И. В. Огден должен был стать конечной целью путешествия — при условии, что им удалось бы отцепить и угнать паровоз. Хорошо узнав Барлоу, он был теперь уверен, что никто, кроме его дружков, никогда не увидит пароходов в Новом Орлеане. Как и ее подруги, Дэйзи Джан была околдована миссис О'Лири, подчинялась этой толстой суке, подавленная силой ее личности. Если уж старая Элоиза верила Барлоу, то что говорить о девочках?
Но теперь, когда Дэйзи Джан согласилась уйти с ними, ответственность за ее судьбу целиком ложилась на плечи Слокума. Когда, с горечью подумал он, ты, наконец, научишься держать свой болтливый рот на замке?
Они видели, как Клемент доехал до конца станционного здания, слез с лошади и вошел внутрь. Приближавшийся поезд был сейчас не далее чем в трехстах ярдах, были видны его передние колеса и оперение из дыма, поднимавшегося из трубы и развеваемого ветром.
Когда паровоз остановился, Слокум и Кассиди приблизились к нему, а ирландец побежал к кабине, вытащив шестизарядный револьвер.
— Руки вверх, оба!
— Не стреляйте! — закричал кочегар, вскинув обе руки и швырнув лопату под ноги.
— Заткнитесь и слезайте вниз, вы оба! Джон, займись делом! Слокум кивнул, вылез из седла и побежал к сцепке. Схватившись за головку шпильки, он потянул ее на себя. Но она не вытаскивалась.
— Черт возьми!
— Что случилось?
— Она застряла!
— Вышиби ее ногой к чертовой матери! Слокум ударил ногой по головке, освободил шпильку и вытащил ее.
— Все!
— Залезай сюда!
Кассиди запустил паровоз, пока Джон взбирался на борт. Одна его рука была на дросселе, вторая держала под прицелом машиниста и кочегара. Высунувшись из окна, он посмотрел на цепочку вагонов. Клемент и Мэлрей отвязывали их лошадей.
— Все! — закричал Слокум. — Они уже ведут лошадей!
— Черт с ними, — оборвал его Кассиди. — Начинай подкидывать уголь.
Слокум открыл задвижку и начал равномерно раскидывать уголь по поверхности пламени.
— Черт, вот о чем мы не подумали!
— Что?
— Телеграф на станции. Как ты думаешь, у Клемента хватило ума его разбить?
— Конечно. — Кассиди рассмеялся. — Может, он и глуп, но не настолько же!
— А что ты развеселился?
— Да думаю о тебе. Барлоу схватил тебя, сделал тебя заложником, а ты здесь помогаешь нам красть эту штуковину. Да еще беспокоишься, поймают нас или нет!
Сердце Слокума екнуло, и он застонал. Этот ухмыляющийся ирландец был абсолютно прав!
Паровоз быстро мчался по рельсам вдоль мутной реки к границе штата.
— Много чего я крал в своей жизни, — веселился Кассиди, — но такую здоровую штуку утащил в первый раз. Да еще средь бела дня! — Он посмотрел на манометр. — Отложи лопату и закрой створку, пока ты еще не взорвал бойлер! Вода резко упала.
— А мы сможем доехать до ветки?
— Не знаю. Впечатление, что там не больше шести литров. Выгляни, посмотри, как дела у Клемента и Тэйта.
Слокум посмотрел назад. Четыре лошади с двумя седоками скакали за ними по тропинке, идущей по спуску от насыпи к берегу реки.
— Не отстали. — Он сделал паузу. — Мне пришла в голову неприятная мысль. Как ты думаешь, а эти шушуны не могут вернуться, а?
— Сомневаюсь. Они потеряли человек пятнадцать.
— И вождя. Но они, наверное, пришли в ярость, когда их разбила горстка людей, половина из которых женщины. Они могли вернуться и привести за собой все племя.
— Нам и так есть о чем побеспокоиться. За нами в погоню бросилось, наверное, полгорода. Догнать нас легко — просто держаться вдоль путей. Вода все равно нужна. Посмотри под сиденьем, нет ли там ведер?
Слокум встал, приподнял сиденье и порылся под ним.
— Только одно.
— Вот дерьмо!
— А водокачки будут поблизости?
— Только краны. Я, по крайней мере, не видел. Здесь нет больших городов — незачем держать водонапорные башни.
— Влипли!
— А веревка там есть?
— Полно. Пенька шириной в три четверти дюйма. Кассиди затормозил и остановился.
— Черт, Деннис, мы всего в четырех-пяти милях от города! Эти сволочи набросятся сейчас на нас, как грифы.
— Что ты мне талдычишь? Скажи этому проклятому бойлеру! Раздражение Кассиди усилило природную красноту его лица.
Впервые Слокум видел, как он теряет самообладание. Клемент и Мэлрей догнали их.
— Что случилось? — спросил Клемент у Кассиди. Тот объяснил.
— Господи помилуй! — завопил Клемент. Он взглянул в сторону города. — Лучше выбирайтесь оттуда, садитесь на лошадей и смоемся. Бросим этот проклятый паровоз здесь.
— Не говори глупостей! — выпалил Кассиди. — Мы должны его привести, даже если нам придется тащить его на себе!
— На себе потащишь, ирландец, а не на мне! — закричал Клемент и ускакал.
Он бросил поводья лошади Кассиди, тот плюнул ему вслед и повернулся к Мэлрею.
— А ты что скажешь?
— Здесь командуешь ты, Деннис.
— Тогда снимай шляпу, — сказал Кассиди усталым голосом, протягивая Мэлрею свою шляпу. — Наполни обе и напои водичкой вот эту старую лошадку. Джон, бери ведро!
— Подождите, я тут нашел еще одно!
Слокум вытащил искореженное ведро из связки цепей под сиденьем машиниста. К ручкам ведер были. привязаны веревки длиной футов в двадцать, так что воду можно было брать прямо из речки. Мэлрей наполнял ведра внизу, а Джон и Кассиди заливали воду в бак. Работали они лихорадочно, бросая иногда встревоженные взгляды назад, в сторону городка. Они черпали воду, поднимали ведра и заливали воду в бак — прошло минут пятнадцать, прежде чем они услышали зловещий топот копыт, которого так опасались.
— Все! — воскликнул Слокум. — Поехали!
— Немного же мы залили, — посетовал Кассиди. — Как будто вычерпываешь море наперстком. Тэйт!
— Да?
— Езжай вперед как можно быстрее. Пусть они не тащат вагоны к ветке. Пусть все вернутся в вагоны, поднимут лошадей. Будем толкать поезд всю дорогу до Огдена.
— Есть! — Мэлрей ускакал.
— Они быстро приближаются, — сказал Слокум. — Их, должно быть, человек пятьдесят. Надо бы побыстрее раскочегарить эту штуковину.
— Начинай подбрасывать уголь и поехали.
Слокум работал как одержимый, подкидывая уголь в оранжевую утробу топки. Кассиди открыл заслонку, и ведущие колеса начали вращаться. Паровоз и тендер дернулись вперед с убийственной медлительностью. Слокум стоял, сжав в руках лопату и наблюдая за приближением обитателей Грэнджера. Расстояние сократилось до четверти мили, и из передних рядов их начали обстреливать. Свинец стал отскакивать от крыши. Кассиди пригнулся.
— Дай мне пушку! — потребовал Слокум.
— Плюнь на пушку. Она нам уже не поможет. Лучше продолжай подкидывать уголь!
Освобожденный от тяжести состава, паровоз рванулся вперед. Тяги превратились в неясные пятна, отработанный пар выходил с постоянным ревом. Они уже буквально неслись по берегу речки — узенького коричневого ручейка, прорезавшего себе путь в толще пород. Преследователи отставали все больше и больше, стрельба прекратилась.
— Они уже здорово отстали, — сказал Кассиди, прикрывая заслонку.
— Мы даже обогнали Мэлрея, — подтвердил Слокум. — Вон он скачет.
Сняв шляпы, они помахали парнишке. Рядом с ним скакали две лошади без наездников, уздечки которых он зажал в одной руке.
— Как ты собираешься толкать этой штукой вагоны? Этот скотосбрасыватель спереди больше снегоочистителя. Ты поднимешь с рельсов багажный вагон футов на десять.
— Главное, это проделать мягко, Джон, — сказал Кассили. — Медленно и без нажима — как джентльмен поступает с леди. Нужно толкать состав. Мы не можем останавливаться. Эта шайка из Грэнджера, может быть, и отстала, но готов поспорить, они не отступятся от своего.
— Шериф штата Вайоминг не имеет полномочий в Юте.
— Полномочий у него, может, и нет, но о помощи он всегда может попросить.
Паровоз замедлил скорость до пятнадцати миль в час. Кассиди решил сберечь тот пар, который удастся получить, чтобы пройти большее расстояние и пожертвовать скоростью. Мэлрей и три лошади удалялись все более, пока не скрылись в облаке пыли. Тем временем комитет по организации торжественных проводов, подтянув тылы, упорно продолжал преследование в уверенности, что они, как заметил Кассиди, не смогут свернуть с рельсов в Уосетские горы.
Они проехали один за другим два городка и пересекли границу штата. Слокум продолжал подкидывать уголь, Кассиди поддерживал скорость двадцать миль в час. Солнце немилосердно палило, как будто собрав свои самые мощные лучи и направив их на крышу кабины.
— Тебе хватит воды доехать до самого Огдена? — спросил Слокум.
— Надеюсь. Чем скорее мы попадем туда, тем лучше. Как только мы перейдем на линию «Денвер» и «Рио-Гранде», мы сможем отвязаться от сыщиков «Юнион Пасифик», которые будут разыскивать этот паровоз.
— Почему твоему дружку Барлоу все всегда сходит с рук?
— Кто-то, видно, родится в счастливой рубашке. — Кассиди вытер пот со лба. — Он тебя еще не расспрашивал насчет серебряной клипсы И. В.?
— Нет.
— Значит, еще успеет. Он уверен, что вы охотитесь за припрятанной на поезде добычей, — парень, которого вы искали, должен был припрятать деньжата.
— Он тебе это рассказывал?
— Да. Они вместе с Перси Бестером поразмыслили и раскрыли вашу тайну.
— Ну Барлоу и нагородил чепухи!
— Вас теперь осталось только двое, так что на каждого придется кругленькая сумма!
— Не отвлекайся от дороги, — прервал это прощупывание Слокум. — Мы выезжаем на знакомую местность.
17
Вагоны стояли на запасных путях, рядом находились сидевшие в седлах Барлоу и Мэлрей. Они махали руками, приветствуя машину, пришедшую на смену «Железному мустангу».
— Я передумал, — сказал Кассиди. — Я думаю, ты был прав насчет скотосбрасывателя. Мы потеряем время, если будем толкать состав.
Снизив скорость, он высунулся в окно, приложив руки ко рту, крикнул:
— Переведите стрелку!
Мэлрей слез с лошади и перевел стрелку, после чего Кассиди направил паровоз на запасной путь. Вагоны подтащили обратно к стрелке, потом Кассиди подал назад и подцепил состав. Оставшийся лес из старого тендера загрузили во вновь прибывший, после чего с радостными возгласами помчались вперед.
Одному из пассажиров было, впрочем, не до веселья. Слокум, И. В., Мэлрей и другие слушали, как в первом вагоне Барлоу почем зря честит Клемента. Джона, однако, не интересовала эта головомойка. Приближался Огден, а с ним и Уосетские горы. Вместе с И. В. они выскользнули в вагон с лошадьми, чтобы убраться и разработать план действий. От свежего помета стояла такая вонища, что на глазах у обоих выступили слезы. В отсутствие Слокума И. В. тоже был занят — он вместе со всеми переворачивал паровоз и толкал обратно вагоны. Лошади воспользовались их отсутствием, так что теперь работы хватало.
— Джон, поскорее берись за дело, а то мы заработаем себе ужин! — ужаснулся И. В. — Господи, нам тут не метлы, а лопаты нужны.
— Как ты думаешь, сколько еще ехать до гор?
— Часа три или немного больше.
— Будет еще светло.
— Об этом не беспокойся. Уосетские горы тянутся от Медвежьей реки до Большого Соленого озера на многие мили. Мы через них будем ехать всю ночь. Дождемся, пока стемнеет.
— И еще одно.
— Что?
— Тебе это не понравится.
— Тебе что, пришло в голову взять ее с собой?
— Придется. Тебе не хуже моего известно, что будет со всеми, включая толстую старую суку, взявшую в оборот Барлоу, когда тому придет мысль отправить весь поезд на свалку. Я не могу, чтобы это было на моей совести.
— Это будет на его совести, а не на твоей.
— Она будет у меня на совести.
И. В. продолжал сметать навоз в растущую кучу у задней двери.
— Ты что, влюбился?
— С ума ты сошел. Просто я ей… симпатизирую.
— Как папочка или старший брат? — И. В., не дразни меня, я говорю серьезно!
— Да уж тут лучше не шутить. Это дело серьезное. Нам могут снести головы, прежде чем мы отъедем на сто ярдов в горы. Вспомни юношу. — Он остановился, всматриваясь в глаза Слокуму. — Если она будет плестись, задерживая нас, мы наверняка разделим ее судьбу.
Слокуму больше всего на свете хотелось бы выложить аргументы, позволяющие покончить с пессимизмом. К сожалению, он знал, что толстяк прав.
— Кроме того, ты не знаешь, садилась ли она когда-нибудь на лошадь. Большинство шлюх умеет скакать только на той штуке, которая у тебя между ног!
— Она умеет ездить верхом, она сама мне это говорила. И. В., она хочет ехать с нами.
— Вот дерьмо! Она же ничем не отличается от остальных. Они все слушают эту О'Лири, которая считает, что дело в шляпе.
— В этом все дело, — сказал Слокум, — и мы с тобой это понимаем. Здесь мы оставим ее на верную смерть.
— Если мы ее возьмем, то втроем будем обречены. Можешь с этим поспорить, Джон? Посмотреть мне прямо в глаза и сказать, что я дерьмо? Конечно нет. Послушай, мы с тобой бывали в разных переделках и раньше, и не в таких. Мы должны вырваться отсюда, взобраться в горы и раствориться там. Верховая езда в горах это не развлечение. Как ты себе это представляешь? Она поедет впереди? Или мы поведем ее лошадь под уздцы? Джон, ничего не получится.
Тон И. В. был почти умоляющим. Теперь, когда до него дошел смысл того, что он говорит, и вся серьезность предложения Слокума вступила в противоречие с его здравым смыслом, начал преобладать холодный тон безоговорочного отказа, тон человека, глубоко обеспокоенного тем, чтобы остаться в живых.
— Вот что я тебе скажу, Джон. Бери ее с собой, но тогда уж не рассчитывай на мою помощь.
— Но я же не знаю этих гор.
— Очень сожалею.
Слокум на минуту задумался.
— Ну ладно, хорошо. Раз уж ничего не поделаешь, поедем без нее.
— А ты ей уже сказал, что она может поехать с нами?
— Да нет, этого я ей не говорил, — солгал Слокум.
— Но она могла тебя так понять.
— Не знаю. Ладно, давай забудем об этом.
— Нам стоит сначала обсудить план действий. У тебя есть какие-нибудь свежие мыслишки — как мы будем прорываться отсюда?
— Нам придется бежать через багажный вагон. Один из нас разделается с тем подонком с блестящими глазами, который сидит у дальнего выхода двадцать четыре часа в день, а другой заблокирует ближайший выход, откроет боковую дверь…
— Опустит рампу…
— Это при движущемся-то поезде? Ты что, с ума сошел? Нет, придется седлать лошадей и прыгать.
— И скрестить пальцы, чтобы ни одна из лошадей не сломала ногу.
— Мы выберем ровную площадку. В горах ты будешь показывать дорогу, так что пойдешь первым.
— Без девчонки.
Ну, раз ты ставишь такое условие.
— Нечего мне на мозги капать. Я ее не знаю, а она меня. Кто-то появился в противоположном конце вагона. Вошел Клемент, по виду которого можно было понять, что ему только что хорошенько перетряхнули мозги. Он нес метлу и лопату.
— Мне это не привиделось? — спросил у Слокума И. В. — К нам пожаловал еще один доброволец!
— Заткнись, толстяк! — разъяренно закричал Клемент. — Если ты не хочешь, чтобы я заткнул тебя этой лопатой. Давайте выметайтесь отсюда, оба. Я вас сменяю.
— Ничего себе! — сказал Слокум, подчеркивая свое удивление. Они обменялись взглядами с И. В., отбросили метлы и начали пробираться на другой конец вагона между мокрыми мордами и толстыми огузками лошадей. Выйдя, они закрыли за собой дверь.
— Я передумал, — сказал Кассиди. — Я думаю, ты был прав насчет скотосбрасывателя. Мы потеряем время, если будем толкать состав.
Снизив скорость, он высунулся в окно, приложив руки ко рту, крикнул:
— Переведите стрелку!
Мэлрей слез с лошади и перевел стрелку, после чего Кассиди направил паровоз на запасной путь. Вагоны подтащили обратно к стрелке, потом Кассиди подал назад и подцепил состав. Оставшийся лес из старого тендера загрузили во вновь прибывший, после чего с радостными возгласами помчались вперед.
Одному из пассажиров было, впрочем, не до веселья. Слокум, И. В., Мэлрей и другие слушали, как в первом вагоне Барлоу почем зря честит Клемента. Джона, однако, не интересовала эта головомойка. Приближался Огден, а с ним и Уосетские горы. Вместе с И. В. они выскользнули в вагон с лошадьми, чтобы убраться и разработать план действий. От свежего помета стояла такая вонища, что на глазах у обоих выступили слезы. В отсутствие Слокума И. В. тоже был занят — он вместе со всеми переворачивал паровоз и толкал обратно вагоны. Лошади воспользовались их отсутствием, так что теперь работы хватало.
— Джон, поскорее берись за дело, а то мы заработаем себе ужин! — ужаснулся И. В. — Господи, нам тут не метлы, а лопаты нужны.
— Как ты думаешь, сколько еще ехать до гор?
— Часа три или немного больше.
— Будет еще светло.
— Об этом не беспокойся. Уосетские горы тянутся от Медвежьей реки до Большого Соленого озера на многие мили. Мы через них будем ехать всю ночь. Дождемся, пока стемнеет.
— И еще одно.
— Что?
— Тебе это не понравится.
— Тебе что, пришло в голову взять ее с собой?
— Придется. Тебе не хуже моего известно, что будет со всеми, включая толстую старую суку, взявшую в оборот Барлоу, когда тому придет мысль отправить весь поезд на свалку. Я не могу, чтобы это было на моей совести.
— Это будет на его совести, а не на твоей.
— Она будет у меня на совести.
И. В. продолжал сметать навоз в растущую кучу у задней двери.
— Ты что, влюбился?
— С ума ты сошел. Просто я ей… симпатизирую.
— Как папочка или старший брат? — И. В., не дразни меня, я говорю серьезно!
— Да уж тут лучше не шутить. Это дело серьезное. Нам могут снести головы, прежде чем мы отъедем на сто ярдов в горы. Вспомни юношу. — Он остановился, всматриваясь в глаза Слокуму. — Если она будет плестись, задерживая нас, мы наверняка разделим ее судьбу.
Слокуму больше всего на свете хотелось бы выложить аргументы, позволяющие покончить с пессимизмом. К сожалению, он знал, что толстяк прав.
— Кроме того, ты не знаешь, садилась ли она когда-нибудь на лошадь. Большинство шлюх умеет скакать только на той штуке, которая у тебя между ног!
— Она умеет ездить верхом, она сама мне это говорила. И. В., она хочет ехать с нами.
— Вот дерьмо! Она же ничем не отличается от остальных. Они все слушают эту О'Лири, которая считает, что дело в шляпе.
— В этом все дело, — сказал Слокум, — и мы с тобой это понимаем. Здесь мы оставим ее на верную смерть.
— Если мы ее возьмем, то втроем будем обречены. Можешь с этим поспорить, Джон? Посмотреть мне прямо в глаза и сказать, что я дерьмо? Конечно нет. Послушай, мы с тобой бывали в разных переделках и раньше, и не в таких. Мы должны вырваться отсюда, взобраться в горы и раствориться там. Верховая езда в горах это не развлечение. Как ты себе это представляешь? Она поедет впереди? Или мы поведем ее лошадь под уздцы? Джон, ничего не получится.
Тон И. В. был почти умоляющим. Теперь, когда до него дошел смысл того, что он говорит, и вся серьезность предложения Слокума вступила в противоречие с его здравым смыслом, начал преобладать холодный тон безоговорочного отказа, тон человека, глубоко обеспокоенного тем, чтобы остаться в живых.
— Вот что я тебе скажу, Джон. Бери ее с собой, но тогда уж не рассчитывай на мою помощь.
— Но я же не знаю этих гор.
— Очень сожалею.
Слокум на минуту задумался.
— Ну ладно, хорошо. Раз уж ничего не поделаешь, поедем без нее.
— А ты ей уже сказал, что она может поехать с нами?
— Да нет, этого я ей не говорил, — солгал Слокум.
— Но она могла тебя так понять.
— Не знаю. Ладно, давай забудем об этом.
— Нам стоит сначала обсудить план действий. У тебя есть какие-нибудь свежие мыслишки — как мы будем прорываться отсюда?
— Нам придется бежать через багажный вагон. Один из нас разделается с тем подонком с блестящими глазами, который сидит у дальнего выхода двадцать четыре часа в день, а другой заблокирует ближайший выход, откроет боковую дверь…
— Опустит рампу…
— Это при движущемся-то поезде? Ты что, с ума сошел? Нет, придется седлать лошадей и прыгать.
— И скрестить пальцы, чтобы ни одна из лошадей не сломала ногу.
— Мы выберем ровную площадку. В горах ты будешь показывать дорогу, так что пойдешь первым.
— Без девчонки.
Ну, раз ты ставишь такое условие.
— Нечего мне на мозги капать. Я ее не знаю, а она меня. Кто-то появился в противоположном конце вагона. Вошел Клемент, по виду которого можно было понять, что ему только что хорошенько перетряхнули мозги. Он нес метлу и лопату.
— Мне это не привиделось? — спросил у Слокума И. В. — К нам пожаловал еще один доброволец!
— Заткнись, толстяк! — разъяренно закричал Клемент. — Если ты не хочешь, чтобы я заткнул тебя этой лопатой. Давайте выметайтесь отсюда, оба. Я вас сменяю.
— Ничего себе! — сказал Слокум, подчеркивая свое удивление. Они обменялись взглядами с И. В., отбросили метлы и начали пробираться на другой конец вагона между мокрыми мордами и толстыми огузками лошадей. Выйдя, они закрыли за собой дверь.
18
Уосетские горы образовывали длинный пояс разрушенных, разорванных хребтов, высота которых была до двенадцати тысяч футов. Над узкими ущельями, сооруженными самой природой на пути к высоким вершинам, горы поросли соснами, можжевельником и елью. Там, где выходят наружу отложения ордовикской эпохи, растут клен, самшит, бузина. Весь путь наверх был усеян венериными башмачками. На холмах и склонах бурно росли отцветшие уже горчица, фиалки и камасские лилии. Большие участки земли заросли клевером. Выше начинался пояс альпийской ели, карликовой сосны и других высокогорных пород.
Но сейчас захватывающая красота Уосетских гор была скрыта покровом ночи. Только запах диких цветов мог напомнить Слокуму и его приятелю о том, что в этот уголок редко заглядывал человек, а ход времен года шел здесь своим чередом, как и много лет назад.
Побег с поезда прошел намного легче, чем предполагали Слокум и И. В. Часовой оказал им посильную помощь, немедленно рухнув под ударом костыля, которым И. В. огрел его сзади. Слокум забрал у него револьвер, а И. В. винчестер, каждый из них сам выбрал себе лошадь. Поезд шел на подъем под удобным пятиградусным углом, замедлив ход до минимума. Они открыли боковую дверь и выскользнули из поезда.
Они быстро взбирались между стенами каньона. Казалось, они поднимаются вверх на многие мили. Огни поезда мерцали и исчезали, когда они гнали лошадей все дальше и дальше вверх.
— Ты знаешь, где мы? — заорал Слокум.
— Да черт его знает. Слишком темно. Это здоровые горы, Джон.
Олень кинулся наперерез И. В., перепугав его лошадь, так что он чуть не опрокинулся вместе с ней прямо на Слокума.
— Боже милосердный! — закричал И. В. — Тут и так достаточно круто, чтобы свалиться, ты, чертов урод!
Слокум засмеялся с облегчением человека, которому больше не грозила смерть. Он слез с лошади и, взобравшись на кучу камней, увидел поезд.
— Кассиди остановился.
— Прислушайся! — резко сказал И. В. Снизу был слышен топот копыт.
— Они спохватились! — закричал Слокум, лихорадочно слезая вниз. Он бросился к своей лошади. И. В. покачал головой.
— Всего один всадник, слушай внимательнее.
Через несколько минут снизу с грохотом появилась Дэйзи Джан.
— Свинья! — закричала она, замахиваясь на Слокума поводьями. — Как ты смел уехать, оставив меня?
— Дэйзи!
— Не заговаривай мне зубы, лживый вонючка!
— Какого черта она здесь делает? — недоуменно спросил И. В.
— А я тут при чем? — рассердился Слокум.
— Она же твоя…
— Кончайте ваши споры! — выпалила Дэйзи Джан. — Забирайся на лошадь, Слокум! Нам надо убираться отсюда.
— Если хочешь ехать с нами, ты должна не отставать!
— Ты, толстая скотина! Я не то что поеду с вами, я еще перееду через тебя!
Они продолжали подъем, добравшись до лужайки, разделявшей два высоких холма. В конце ее был вход в пещеру. Увидев его, И. В. резко остановился. Наблюдая за девушкой, Слокум заметил, что она была не просто хорошей, а отличной наездницей, в седле она держалась с уверенностью и легкостью профессиональной наездницы родео. И. В. проскользнул внутрь.
— Эй, заводите лошадей!
При свете спички стало видно, что пещера была шириной в двадцать, а высотой — в десять футов. У них под ногами хлюпала какая-то слякоть, вся пещера провоняла сгнившим мясом. Вся задняя часть ее была завалена костями.
— Здесь обосновался проклятый гризли, — заметил Слокум. — Запашок такой же, как от Вонючки.
Но сейчас захватывающая красота Уосетских гор была скрыта покровом ночи. Только запах диких цветов мог напомнить Слокуму и его приятелю о том, что в этот уголок редко заглядывал человек, а ход времен года шел здесь своим чередом, как и много лет назад.
Побег с поезда прошел намного легче, чем предполагали Слокум и И. В. Часовой оказал им посильную помощь, немедленно рухнув под ударом костыля, которым И. В. огрел его сзади. Слокум забрал у него револьвер, а И. В. винчестер, каждый из них сам выбрал себе лошадь. Поезд шел на подъем под удобным пятиградусным углом, замедлив ход до минимума. Они открыли боковую дверь и выскользнули из поезда.
Они быстро взбирались между стенами каньона. Казалось, они поднимаются вверх на многие мили. Огни поезда мерцали и исчезали, когда они гнали лошадей все дальше и дальше вверх.
— Ты знаешь, где мы? — заорал Слокум.
— Да черт его знает. Слишком темно. Это здоровые горы, Джон.
Олень кинулся наперерез И. В., перепугав его лошадь, так что он чуть не опрокинулся вместе с ней прямо на Слокума.
— Боже милосердный! — закричал И. В. — Тут и так достаточно круто, чтобы свалиться, ты, чертов урод!
Слокум засмеялся с облегчением человека, которому больше не грозила смерть. Он слез с лошади и, взобравшись на кучу камней, увидел поезд.
— Кассиди остановился.
— Прислушайся! — резко сказал И. В. Снизу был слышен топот копыт.
— Они спохватились! — закричал Слокум, лихорадочно слезая вниз. Он бросился к своей лошади. И. В. покачал головой.
— Всего один всадник, слушай внимательнее.
Через несколько минут снизу с грохотом появилась Дэйзи Джан.
— Свинья! — закричала она, замахиваясь на Слокума поводьями. — Как ты смел уехать, оставив меня?
— Дэйзи!
— Не заговаривай мне зубы, лживый вонючка!
— Какого черта она здесь делает? — недоуменно спросил И. В.
— А я тут при чем? — рассердился Слокум.
— Она же твоя…
— Кончайте ваши споры! — выпалила Дэйзи Джан. — Забирайся на лошадь, Слокум! Нам надо убираться отсюда.
— Если хочешь ехать с нами, ты должна не отставать!
— Ты, толстая скотина! Я не то что поеду с вами, я еще перееду через тебя!
Они продолжали подъем, добравшись до лужайки, разделявшей два высоких холма. В конце ее был вход в пещеру. Увидев его, И. В. резко остановился. Наблюдая за девушкой, Слокум заметил, что она была не просто хорошей, а отличной наездницей, в седле она держалась с уверенностью и легкостью профессиональной наездницы родео. И. В. проскользнул внутрь.
— Эй, заводите лошадей!
При свете спички стало видно, что пещера была шириной в двадцать, а высотой — в десять футов. У них под ногами хлюпала какая-то слякоть, вся пещера провоняла сгнившим мясом. Вся задняя часть ее была завалена костями.
— Здесь обосновался проклятый гризли, — заметил Слокум. — Запашок такой же, как от Вонючки.