- Здравствуй, любимая, - она скорее угадала по губам, чем расслышала сквозь гул толпы сказанные на тарси слова. - Вот мы и встретились снова.
   Усилием воли взяв себя в руки, Тарона спустилась с пригорка и неверным шагом подошла к нему. Зула, что-то недовольно пробормотав, втиснулась между королевой и троллем. Рядом остановился гулан, презрительно рассматривая пленников.
   - Кто они такие? - холодно спросил он. - Зачем привели сюда большого злого духа во плоти?
   - Сюда привели не его, а меня, о могучий... Тар Бурак, - перед тем, как произнести имя, Тилос немного запнулся. Он говорил на поллахе почти без акцента, едва ли не лучше, чем на тарси. - Мои друзья последовали за мной добровольно. Но я вижу, что у гуланов новый вождь. Не лучший выбор, должен заметить. - Он добавил еще несколько слов, которые плохо говорящая по-гулански Тарона не разобрала. Однако, судя по вновь посеревшей коже, их прекрасно разобрал Тар Бурак.
   - Разорвать его конями, - зло бросил вождь, поворачиваясь. Несколько гуланов бросились к Тилосу, хватая его за плечи.
   - Погоди, вождь! - сильный голос Тароны перекрыл гул толпы. Стало тихо. На Тарону устремились десятки взглядов. - Его доставили живым по моему приказу, и не тебе казнить его.
   Гулан зашипел сквозь зубы и всем корпусом развернулся к тарсачке. Его взгляд горел ненавистью.
   - Он оскорбил меня! - в голосе гулана сквозила такая злоба, что королеве стало не по себе. - Он умрет! Неужто ты откажешь другу в такой мелочной просьбе? - добавил он, чуть подумав.
   Тарона едва не усмехнулась наивной хитрости вождя.
   - Откажу, - безразлично ответила она. - Он нужен мне живым. По крайней мере, сейчас. Зула! Отвезти их в наш лагерь. Мужчину, - она подбородком указала на Тилоса, - в мой шатер для допроса, тех двоих под надежную охрану, чтобы не сбежали. И не как в прошлый раз...
   - Ну уж нет! - прохрипел гулан, медленно вытягивая из ножен кинжал. - Еще ни одна женщина не приказывала мне, и не бывать этому в вечности! Его разорвут конями прямо сейчас...
   - Стоит ли ссориться из-за бродяги? - вклинился между Тароной и Таром Бураком Суддар ар-Хотан. Он заметно нервничал. - Пусть о нем позаботятся мои воины. Сначала люди сияющей королевы допросят его, как подобает, а потом мы передадим его могучему вождю, чтобы тот поступил с ним по своему усмотрению? Смири сейчас свой гнев, вождь, ибо действительно много интересного может рассказать пленный ...
   Гулан выпустил воздух сквозь сжатые зубы.
   - Ладно, только быстро, - проворчал он. - Я хочу, чтобы он умер еще до утра.
   - Храбрый вождь жаждет крови беспомощного пленника со связанными руками, усмехнулся Тилос. Сейчас он говорил на общем, и его понимали все. - Биться честно он боится. Теперь я понимаю, почему гуланы бежали от северных воинов...
   Коротко, без размаха, Тар Бурак ударил его в лицо, так что Тилоса отбросило назад. Руки стоящих сзади гуланов подхватили его и поставили на ноги, подтолкнув к вождю. Тарона стиснула зубы.
   - Думаешь, что опроверг мои слова, вождь? - Тилос сплюнул кровь из разбитых губ. - Ты только подтвердил их. Трус!
   Тар Бурак расхохотался.
   - Я не трус, - громко сказал он. - И я могу доказать свою храбрость любому... но не тебе, желтопузая ящерица. Ты не получишь легкой смерти от моей руки. Ты умрешь, разорванный конями, и куски твоего тела будут долго орошать землю кровью.
   - Ты так думаешь? - осведомился Тилос. - Ахма-арра куоха шан...
   Тарона не узнала язык, на котором прозвучали странные слова. Но где-то внутри внезапно поднялась горячая волна, сдавившая сердце и завесившая глаза мутной пеленой. Горячее желание охватило ее, она готова была отдать все, даже жизнь, только чтобы оказаться сейчас с Тилосом у себя в шатре - наедине.
   - Тар Бурак, - четко выговаривая слова, произнесла она, - пленник - мой. Он умрет только тогда, когда захочу я! Если, конечно, я захочу.
   - Он - пленник Теней... - прошелестело сзади.
   - Он был пленником Теней, - оборвала говорящего Тарона. - Вы привели его сюда, и сейчас он - мой. - Она сделала быстрое движение ладонью, зная, что Зула, не раздумывая, повторит команду. Вокруг лязгнул металл, и личный такх Тароны охватил их кольцом, оттесняя зрителей. Симаны не церемонились, несколько гуланов и сапсапов с возмущенными воплями покатились по земле. Тар Бурак, Тарона и пленники оказались внутри ощетинившегося кинжалами и копьями круга. Вокруг зароптали, многие выхватили сабли. Тень, оглянувшись по сторонам, неслышно растворился в толпе.
   - Королева, королева... - заторопился Суддар. - Позволь мне сказать слово...
   - Не позволю! - резко повернулась к нему Тарона. - Я беру пленника себе, и не грязному гулану вставать на дороге у повелительницы тарсаков!
   Раздался свист, и кольцо тарсачек оказалось окруженным толпой гуланов. Два отряда стояли друг против друга, и оружие в их руках нетерпеливо подрагивало. Стремительно темнело, и многочисленных костры играли бликами на металле мечей и копейных наверший.
   - Потаскуха... - процедил Тар Бурак сквозь зубы. Он отнюдь не являлся дураком и прекрасно понимал, что с тарсачками нельзя не считаться. Но сейчас его звериная натура медленно брала верх. Где-то в глубине души он чувствовал противоестественность происходящего, но думать на ходу гулан не умел. Он понимал только, что грязно оскорбивший его пленник ускользает из рук. А ведь другие платили жизнью за куда меньшее! Не осознавая, что делает, он медленно поднял руку и отвесил Тароне увесистую оплеуху.
   Не ожидавшая удара, отшатнувшаяся Тарона оступилась и упала на землю, ударившись раненой рукой и не удержавшись от вскрика боли. Вокруг наступила страшная тишина. Еще не осознав, что произошло, королева медленно поднялась на ноги. Из звенящей головы словно вынули все мысли, а время пошло медленно-медленно, словно в ночном кошмаре. Зула растерянно переводила взгляд со своей королевы на гулана, беспомощно приоткрыв рот. Тар Бурак с убийственной грацией повернулся к Тилосу - Тарона отметила, как девчонка с отчаянным криком рванулась вперед и тут же отлетела в сторону, сбитая с ног небрежно отмахнувшимся вождем - и с силой ударил снизу вверх зазубренным кинжалом. Лезвие вспороло Тилосу живот, и тот начал падать, падать...
   - Вот так! - удовлетворенно рыкнул гулан, стряхивая с кинжала капли крови. Ни один...
   Эти слова оказались последними в его жизни. Время снова пошло как обычно. Зажатым в левой руке ножом Тарона ударила его в горло, и поток крови из вспоротой артерии залил трахею, превратив речь в невнятное бульканье. С удивленно распахнутыми глазами вождь гуланов осел на землю рядом со своей жертвой.
   - Смерть... - прошептала Тарона. - Он ударил меня, ты видела, Зула? Смерть гуланам! - Ее голос сорвался на крик.
   - Смерть! - завизжала Зула. - Месть за королеву! Смерть! - Она прянула вперед и снесла голову какому-то незадачливому зрителю.
   - Смерть гуланам! Смерть! - подхватили ее голоса воительниц охранного такха. - Смерть!
   Слаженно ударили копья симан, и воздух разорвали вопли боли и ужаса. Несколько гуланов и не в меру любопытных сапсапов упали на землю, а копья уже ударили снова.
   - Смерть! - летело вокруг на тарси. - Смерть гуланам!
   - Руби этих сук! - крикнул кто-то на поллахе, и, словно очнувшиеся от оцепенения, гуланы ринулись вперед. Завязалась беспорядочная схватка. Менее обученные, но превосходящие в численности гуланы быстро потеснили тарсачек, и почти сразу кольцо охраны распалось на небольшие группы, обороняющиеся от наседающих со всех сторон врагов.
   Тарона в оцепенении стояла на месте, безвольно опустив оружие. Рядом верная Зула отмахивалась сразу от троих. Один из них, улучшив момент, прыгнул в сторону, увернувшись от отчаянного замаха телохранительницы, и занес над головой Тароны саблю. Хищно блеснул металл, но нападающий, не успев опустить клинок, захрипел и рухнул на землю, сломанный почти напополам. Хлаш, на запястьях которого болтались обрывки веревок, выдернул из ножен палаш мертвого вождя, и через мгновение распластанные на части трупы двух оставшихся упали к ногам Тароны. В исступленной боевой ярости Зула замахнулась на него саблей, но тролль без труда уклонился от удара и каменной хваткой перехватил ее запястье.
   - Мы на твоей стороне! - гаркнул матха ей в лицо на тарси. - Остановись, безумный человек!
   Тяжело дыша, тарсачка уставилась на его угрожающий зубастый оскал, на зажатый в когтистой лапе окровавленный меч. Рядом в боевой стойке пригнулась соплячка, сжимая подобранный где-то кинжал.
   - Почему... - проговорила симана.
   - Мы защитим королеву, человек! - гаркнул тролль. - Ты зови помощь! Скоро вас сомнут, и тогда Тарону не спасет даже сама Назина! Нам нужна помощь!
   Тарсачка быстро огляделась по сторонам. Только сейчас она сообразила, что на один ее охранный такх приходилось не менее сотни гуланов. Видимо, Тар Бурак полагал, что малая свита вождю не подобает. Три к одному - не лучшее соотношение, а королева словно спала стоя, ни одним знаком не давая понять, что нужно делать.
   - Нужно звать твоих воинов! - снова гаркнул Хлаш и пнул в живот подскочившего к Тароне со спины гулана. - Думай быстрее, как!
   Тело сбитого троллем воина врезалось в группу врагов. Те, отшатнувшись, мгновенно оценили размеры Хлаша и четыре ряда клыков в его пасти и, по-видимому, отказались от намерения напасть на королеву. Развернувшись, они набросились на несколько стоящих спиной к спине тарсачек, отбивающихся от наседающих со всех сторон врагов.
   Зула лихорадочно осмотрелась по сторонам. Ее взгляд упал на корчащегося на земле и прикрывающего голову руками Суддара ар-Хотана, и в голову тут же пришла отчаянная мысль.
   - Охраняй королеву! - крикнула она троллю и скользнула в гущу схватки. Только бы масло для светильников хранилось в самом шатре...
   - Не лезь! - прикрикнул Хлаш на Элизу, когда та дернулась за тарсачкой. - Бей тех, кто нападает на нас! Забыл, что он сказал тогда, в лесу? Тарона должна выжить!
   Девушка давно уже не испытывала ни страха, ни азарта. Чувства словно выгорели, оставив внутри пустоту. Когда идешь в бой, вспомнились ей слова Калдагара, считай себя мертвецом. Смирись со своей смертью заранее. Думай и чувствуй, как мертвец, и тогда у тебя появится шанс возродиться к жизни. Таков Путь воина. Только сейчас Элиза поняла, что он имел в виду. Тилос, ее Тилос, заменивший ей пропавшего отца, умирает на земле, а она должна защищать надменную желтоглазую суку. Зачем?.. Нет, неважно. Воин в бою убивает, и она тоже должна убивать. Раздумья - потом. Она шагнула чуть в сторону, готовая броситься на каждого, кто приблизится.
   Отсветы пожара, сначала слабого и неуверенного, но все быстрее набирающего силу, упали на землю. Шатер Суддара, богатый парчовый шатер, изукрашенный драгоценной бисерной вышивкой, полыхал, облитый ламповым маслом. Вскоре к низким дождевым облакам, освещенным последними пробивающимися закатными лучами, поднялся подсвеченный снизу столб дыма.
   Постепенно битва приостановилась. Измученные и израненные симаны Тароны во главе с Зулой и одной из выживших парадан снова сомкнулись вокруг королевы. Из тридцати тарсачек уцелело не более десятка. Умирая, они забирали с собой двоих, а то и троих, но и сейчас их окружило не менее полусотни гуланов, твердо намеренных отомстить за вождя и своих товарищей. Угрожающий силуэт Хлаша, расплывчатый в сумерках, сейчас удерживал их от нападения, но вряд ли надолго.
   - Смерть... - прошептала Зула. - Смерть ублюдкам свиньи и шелудивой собаки...
   - Смерть тарсачьим шлюхам! - крикнул кто-то из толпы, и гуланы двинулись вперед.
   Яростный визг из десятков глоток прорезал воздух. Три тарсачьих такха галопом вылетели из темноты. Заработали сабли. Не ожидавшие удара в спину гуланы бросились врассыпную, прочь с освещенного места, в густеющую вечернюю тьму. Многие из них упали под копейными и сабельными ударами, но многим удалось бежать. Разгоряченная Зула гигантским прыжком достала убегающего гулана и одним ударом снесла ему голову. Ухватив за волосы, она вздернула трофей в небо и издала переливчатый вопль.
   - Мы победили, королева! - подбежала она к невидяще уставившейся на догорающий шатер Тароне. - Мы победили!
   - Да, мы победили, - вяло согласилась та. - Но какая разница? - Словно слепая, она шагнула вперед и опустилась на колени рядом с телом Тилоса.
   Тот еще жил. Вывалившиеся из распоротого живота окровавленные внутренности казались ядовитыми змеями, пьющими из него кровь. Мелко и часто дыша, Серый Князь приоткрыл глаза. Его рука нащупала руку Тароны. Та вцепилась в нее, словно в последнюю надежду. Элиза подбежала к ним и присела рядом. Кровь из пореза над бровью мешалась на ее лице со слезами. Хлаш осторожно удержал устремившуюся к ним Зулу.
   - Тилос, любимый мой, - медленно проговорила Тарона. - Назина разлучила нас, чтобы свести на пороге смерти. Ты умрешь, и я уйду вместе с тобой.
   - Не... делай... глупостей... Тарона! - слова явно давались Тилосу с трудом. Он говорил на общем, и Тарона жадно вслушивалась в его речь, низко склонив голову. - Ты... должна жить. Она... знает... - Он взглянул в сторону Элизы. Она скажет... Как больно... Я... уже забыл... про боль... Добей меня... пожалуйста, и живи... Живи!
   - Тилос! - навзрыд заплакала Элиза, прижимаясь лбом к его руке. - Тилос...
   - Он умирает так, как хотел, - Хлаш скалой навис над ними. - Он сам выбрал свой Путь, и он достоин легкой смерти. Добей его, королева, не заставляй страдать.
   - Принимаю в себя твой последний вздох... - на тарси произнесла Тарона. - Ты останешься жить во мне...
   Окружившие их тарсачки изумленно вздохнули. Этими словами новая королева провожала убивавшую себя старую. Слышать ритуальную формулу сейчас казалось кощунством, но Тарона, кажется, не видела ничего вокруг. Медленно, словно жизнь уходила не из Тилоса, а из нее, она нагнулась, поцеловала Тилоса в губы, подняла кинжал - тот самый, которым вспорола глотку Тару Бураку - и ударила умирающего в сердце.
   Короткая судорога свела тело Тилоса, его взгляд остекленел. Королева тарсаков встала, и, покачиваясь, пошла непонятно куда. Зула перехватила ее и сделала быстрый знак одной из уцелевших симан. Та, бросившись со всех ног, принесла флягу с вином, и телохранительница принялась осторожно вливать его в рот Тароне.
   Элизе хотелось умереть. Она все еще держала мертвого Тилоса за руку, перепачканная в своей и его крови. Чувства по-прежнему оставались где-то далеко-далеко, словно в тумане, и только бесконечная серая тоска затапливала сердце.
   Что-то кольнуло ее изнутри. Что-то, что она должна сделать. Ах, да.
   Тарона должна выжить. И еще - фраза. Она должна произнести ее в лицо Тароне... А если ее примут за колдунью и убьют? Все равно. Нужно выполнить приказ.
   Элиза подошла к Тароне и безразлично проговорила кодовую фразу. Королева дернулась, расплескав вино, и изумленно посмотрела на нее.
   - Что? - спросила она. - Что случилось? Где Тилос?..
   Она вскочила на ноги, дико озираясь по сторонам, но тут же снова обмякла.
   - Да, - тихо сказала она. - Он мертв. Я сама убила его, и жить больше незачем. Наваждение прошло, и жизнь - вместе с ним.
   - Не говори так! - ярость, горечь, ненависть и жажда крови вдруг нахлынули на девушку, сломав барьер равнодушия и тоски. - Ты не можешь, не имеешь права! Он сказал, что ты должна жить! Ты должна отомстить за него гуланам!
   - И я отомщу! - вскинулась Тарона. В ее глазах вспыхнул огонь. - Я отомщу... за свой позор и за его смерть! Зула! Нам надо уходить, пока сюда не явились гуланы. Завтра мы обрушимся на них всеми силами и увидим, может ли им приказывать женщина! Собирай людей, проверь среди мертвых, не выжил ли кто.
   Телохранительница с облегчением кивнула и бросилась в темноту, отдавая приказы. Кажется, королева наконец-то пришла в себя после той оплеухи. Завтра гуланы пожалеют, что среди них жил отец ядовитой змеи - Тара Бурака, посмевшего поднять руку на повелительницу тарсаков!
   Тарона же, прижав к животу раненую руку, со стоном опять опустилась на колени. Огонь в ее глазах погас.
   - Я помню тебя, - сказала она Элизе, не поднимая головы. - Ты пришла с ним тогда, в последний раз.... И во дворце - тоже. Не бойся. Я защищу тебя. Но недолго осталось до того момента, как тарсаков возглавит новая королева.
   - Он бы не одобрил, - возразила девушка. - Он отпустил тебя на свободу, чтобы ты жила.
   - Отпустил? Ты говоришь про заклятие, что он наложил на меня? Глупец... горько рассмеялась королева. - Я влюбилась в него с первого дня, еще несмышленой девчонкой. Я знала, что он привязал меня к себе первой же ночью, что я провела с ним, наложил любовное заклятье, но я не противилась. Даже если бы он не приворожил меня, я все равно пошла бы за ним куда угодно, бросив племя, забыв свое предначертание. Мне хватило бы одного его слова. Я хотела поставить его над племенами рука об руку с собой. Он мог бы править степями, не только тарсачьими - всеми! Но он не желал власти. Как умирающая от жажды в пустыне ловит губами капли утренней росы, так и я ловила его слова, жесты, намеки, стараясь понять, чего он хочет от меня, но он безмолвствовал. Говоришь, он отпустил меня? Слепец, как все мужчины! Я сама создала себе клетку, и никто, кроме меня, не может выпустить меня... Наверное, я плохая королева, что так отношусь к мужчине, но мне все равно. Я больше не вижу будущего, и нет никого рядом, кто показал бы мне дорогу...
   - Я знаю дорогу, - твердо сказала Элиза. - Он научил меня. Он знал, что однажды я останусь с тобой, и рассказал мне все, что нужно.
   - Ты говоришь правду? - недоверчиво переспросила Тарона. - Да, я вижу, ты не лжешь. Тогда скажи, хотел ли он, чтобы я истребила гуланов в отместку за его смерть?
   - Не знаю, - вздохнула Элиза. - Но он не хотел бы, чтобы Четыре Княжества погибли, заполоненные тарсачьей конницей.
   - Тогда завтра мы повернем коней, - решительно сказала Тарона, поднимаясь на ноги. - Мы рассеем гуланов, как ветер рассеивает утренний туман, и повернем назад. Мы захватим их стада и пастбища, и нам не останется нужды воевать Север. Но ты научишь меня тому, чему он учил тебя? Ты расскажешь мне о нем - откуда он пришел, чего хотел?
   - Да, - кивнула Элиза. - Я расскажу тебе о нем.
   Внезапно он разревелась, уткнувшись носом в здоровое плечо тарсачки. Та молча погладила ее по волосам.
   Над холмами тяжко шелохнулся ветер, словно разочарованный вздох неведомого бога.
   - Все готово, Тарона, - Зула склонилась перед ними в почтительном поклоне. Мы готовы отправиться к нашим стойбищам. Командуй, королева!
   Приложение. Выдержка из отчета "О результатах раскопок на Плато Всех Ветров" главы археологической экспедиции Эйло Тармина.
   [...]
   Экспедиция организована с целью исследования обнаруженного недавно на Плато Всех Ветров тарсачьего захоронения ориентировочно сорокового века. Судя по результатам предварительных исследований, оно относится ко времени падения Приморской Империи.
   Плато представляет собой обширное базальтовое нагорье, изобилующее, однако, трещинами и пустотами. Причудливый рисунок трещин на его поверхности отдаленно напоминает силуэт мохнатого оленя. Вероятно, в прошлом расплывчатый ныне силуэт казался гораздо более четким, что, по всей видимости, и дало местности название, которое можно перевести с древнего тарси как Оленьи Горы. Одно время данная местность служила излюбленным местом захоронения тарсачьих королев, а впоследствии - и королей. Многочисленные обнаруженные здесь гробницы подробно описаны в соответствующих трудах [1-34]. Данное захоронение, несомненно, является одним из наиболее богатых и, возможно, самым старым из всех и почти не повреждено землетрясениями.
   [...]
   Главная камера захоронения представляет собой большую неправильной формы пещеру, в центре которой расположен саркофаг с двумя набальзамированными женскими телами, ориентировочно тридцати с небольшим и двадцати с небольшим лет. Надписи на древнем тарси идентифицируют одну из них как легендарную Тарону. Несмотря на то, что до сего дня короткое, но выдающееся правление этой королевы считалось лишь одной из легенд, не имеющих под собой реальной почвы, находка заставляет нас пересмотреть многие взгляды на историю того периода.
   [...]
   Второе тело принадлежит женщине явно северного происхождения, однако начертанное на саркофаге имя - Тасса - является типично тарсачьим. Разумеется, гипотезу о ее имперском происхождении еще лишь предстоит подтвердить с помощью более тщательных исследований. Учитывая столь высокое положение Тассы, это может заставить нас пересмотреть свои взгляды и на отношение тарсачьих племен к чужеземцам. Возможно, именно по причине более высокой, чем предполагалось ранее, терпимости тарсаков они оказались в состоянии воспринять некоторые типично северные взгляды и подходы к жизни. Во всяком случае, для меня единственным способом объяснить резкий перелом...
   [...]
   При повторном эхографировании стен главной камеры захоронения обнаружилась скрытая за явно искусственной каменной стеной полость, ранее не обозначенная на карте прилегающих пустот. Вскрыть ее напрямую не представлялось возможным, поскольку на данном участке стены высечен один из наиболее сложных и ценных барельефов. Поскольку снять барельеф неповрежденным из-за особенностей крепления каменных блоков к окружающей породе не представляется возможным, после тщательных исследований обнаружилась возможность аккуратно добраться до полости обходными путями, не нарушив ни одну из покрывающих стены фресок.
   Полость представляет собой еще одно захоронение. Совершенно не характерен тот факт, что прекрасно сохранившееся тело является мужским. Несмотря на то, что общая обстановка камеры типична и для главного комплекса, члены экспедиции разошлись во мнениях, можно ли относить ее к общей системе усыпальниц, или же она относится к более раннему периоду. Была выдвинута гипотеза, что до миграции тарсачьих колен в тридцать пятом веке здесь уже проводились захоронения вождей племен, населявших местность до прихода завоевателей. Профессор Айло Сафферн, однако, придерживается особого мнения - что камера, наоборот, относится к более позднему периоду, поскольку именно в то время у тарсаков начался переход от ярко выраженного матриархата к дуархату. Возможно, данная камера - захоронение одного из первых тарсачьих вождей мужского пола. Часть группы, кроме того, склонна согласиться с гипотезой профессора Сафферна, что камера может быть связана с культом бога Тилоса, распространенного в тарсачьих племенах в позднейший период (косвенным признаком является неоднократное упоминание имени бога как на саркофаге, так и на барельефах камеры. На мой взгляд, делать какие-либо определенные выводы еще рано, поскольку захоронение нуждается в тщательном изучении. Должен заметить, что возмутительное вмешательство солдат ОТГ, а также хамское поведение офицеров, командовавших охраной экспедиции...
   [...]
   При исследовании камеры также обнаружился странный предмет - прямоугольный деревянный ящик крайне необычной для того времени конструкции с усиленным металлом каркасом и сложным механическим замком, открывающимся путем серии нажатий на разные участки внешней пластины. Странности артефакта состоят в следующем.
   Во-первых, методы получения пластичной низкоуглеродистой стали с никелевыми присадками, из которой выполнен каркас, выработаны относительно недавно - триста с небольшим лет назад (триста пятьдесят, если считать его изобретателями орков Калубара). Если предположить, что такой металл мог быть получен двенадцать веков назад, то мы должны признать, что общий уровень металлургии того времени оказывается неизмеримо выше, чем предполагается сегодня. Кроме того, предварительное исследование показало, что кристаллическая структура металла на пластинах и микрошлифах стержней каркаса имеет строение, характерное для воздействия т.н. "странных полей".
   Во-вторых, метод открытия замка выгравирован на вделанной в крышку стальной пластине. После расшифровки выяснилось, что он основан на широко известной натуральной двушаговой последовательности, изобретенной Тайко Дварайном, однако, всего семьдесят лет назад. Между тем, ни один дошедший до нашего времени документ не давал основания предположить, что математика того времени выходила за пределы четырех арифметических и двух геометрических действий.
   Наконец, содержимое ящика представляет собой три светлых широких листа непонятного происхождения, заключенных в переложенные медной сеткой тончайшие пластины из материала, напоминающего современное кварцевое стекло, но гораздо более прочного. Фактура листов позволяет предположить, что их материал представляет собой что-то вроде бумаги, а надписи на них сделаны на неизвестном сегодня языке и явно фонетическим шрифтом. Учитывая размеры контейнера, вероятно, в нем могло храниться до полутора тысяч таких листов.
   Тщательное исследование данного контейнера, без сомнения, раскроет немало удивительных тайн того периода, но вопрос о его происхождении остается неразгаданным. Вероятно, он также относится к группе "чужих" артефактов, которые чаще всего связывают с мифической "империей Майно". Однако на Восточном материке предмет "чужой" группы обнаружен впервые. Я рекомендую занести данный артефакт в разряд секретных и ограничить к нему доступ кругом проверенных ученых с целью предотвращения необоснованных спекуляций.