Джабраил подоспел через двенадцать с половиной минут. Два дюжих парня из охраны тащили за хирургом тяжелый ящик - автономный прожектор. Тилос с досадой заметил, что за два месяца к эфирной батарее добавилась еще секция. Напряженность поля убывала явно быстрее, чем следовало из расчетов. Значит, и стойкость защитных систем по периметру базы снижалась день ото дня. Кто поставил новую ловушку? Местная самодеятельность? Вряд ли, ох, вряд ли.
   Вспыхнул резкий свет, и тут же вокруг упал светонепроницаемый экран, не пропуская лучи наружу. Резкие тени упали на операционное поле, сразу ухудшив видимость. Впрочем, Джабраил без подсветки не обойтись, зрение не то. Оборвав нить после очередного шва, Тилос сунул иглу уже продезинфицировавшему руки ученому, встал на ноги и подошел к Мире, все еще обнимающей Элизу за плечи. Девчонка явно была в глубоком шоке. Тилос сел рядом на корточки.
   - Элиза! - осторожно позвал он, добавив легкую стимуляцию височных долей подушечными эффекторами. - Элиза! Вставай, все уже в порядке. Нам надо идти.
   Из темноты набегали еще люди, топотали тяжелые сапоги, и Тилос с Мирой, подняв Элизу на ноги, осторожно, под руки, повели ее к домам.
   На следующий день Элиза проснулась от того, что солнечный луч из окна назойливо светил ей прямо в глаза. Она попыталась отмахнуться от него, но луч не поддавался. Девушка сердито замычала и перевернулась на бок, зарыв лицо в подушку. Вот сейчас Змей опять пихнет ее в ребра и отмочит одну из своих шуточек...
   Подушка? Элиза резко села, дико осматриваясь по сторонам. Под ней оказалась самая настоящая кровать с тонким, но довольно мягким матрасиком поверх дощатых досок, а прикрывало ее не менее настоящее одеяло поверх белоснежной простыни. Солнечный луч тоже оказался не совсем обычным, каким-то серо-дымчатым. Продрав глаза, девушка поняла, что луч пробивается сквозь тонкую полупрозрачную ткань, свисающую по бокам хижины вместо настоящих стен. Крыша, однако, выглядела вполне солидной и состояла из нескольких слоев широких и прочных пальмовых листьев.
   Откуда-то сбоку раздавалось ровное дыхание. Элиза повернулась и узрела Миру, на животе спящую на своей кровати. Одеяло вместе с простынею сползло на пол, обнажив тело женщины. Элиза почувствовала острую зависть к ее упругой смуглой коже, под которой не висели складки лишнего жира, к роскошным черным волосам, к безупречной фигуре с длинными ногами... Мира была прекрасна. Это не слишком-то замечалось под запыленной дорожной одеждой, но сейчас, в своей наготе, она могла бы поспорить красотой с самой страшной Тароной, чье лицо и пылающие желтым пламенем глаза снова всплыли у Элизы перед глазами. Девочка критическим взглядом окинула собственные торчащие ребра, пальцы на правой руке, с которых все еще не до конца сошли синяки, пощупала свои неровно обкромсанные засаленные волосы и тяжело вздохнула. С ней боги обошлись не так милосердно. Не дурнушка, но и не красавица. Так, серединка на половинку. Хотя, конечно, случается и хуже.
   Тут Элиза почувствовала, что неплохо бы отдать ежедневную дань земле, и огляделась по сторонам. Ее старой одежды рядом не наблюдалось, но на небольшой лавке рядом аккуратно лежали шаровары и рубаха с завязками. На полу стояли легкие кожаные сандалии. Она быстро оделась и выскользнула за полог.
   Матерчатая хижина стояла в ряду себе подобных. Землю между ними тщательно утоптали, и на ней почти не росло травы. До ближайших зарослей, однако, оказалось не менее тридцати саженей, и Элиза закрутилась на месте, пытаясь понять, где же здесь отхожее место.
   - Эй! - окликнули ее. Элиза повернулась и увидела неторопливо идущего навстречу молодого парня в таких же, как у нее, рубахе и шароварах. Поверх одежды, однако, красовалась безрукавка с нашитыми железными пластинами. В руке парень держал короткое копье и открытый шлем.
   - Тебя Элизой зовут? - осведомился он, подходя вплотную. - Тилос ночью привел? А я Карос, и мне уже почти шестнадцать! Я ночью дежурил и вас в лодке перевозил. Еще я лучше всех в группе занимаюсь, скоро синюю повязку дадут. А ты откуда? А зачем к нам?
   Элиза оглядела его с головы до ног. Паренек казался симпатичным, но уж больно говорливым. До кустиков, в то же время, хотелось все сильнее.
   - Почти восемнадцать, говоришь? - осведомилась она. - Да уж, почти старик. Слушай, где тут у вас... ну, оно?.. - Она неопределенно помахала рукой.
   - Сортир, что ли? Да вон там! - Карос ткнул рукой в крохотный домик, наглухо обшитый деревом и стоящий на отшибе. - Только дверь плотнее прикрывай, воняет, даже порошок не помогает. Скоро, наверное, придется закапывать и на другое место переносить.
   В другое время Элиза не преминула бы поинтересоваться, что же за порошок такой для сортиров, но сейчас она лишь молча кивнула и, соблюдая достоинство, прошествовала в указанном направлении. Паренек, впрочем, не отвязался, а остался ждать снаружи.
   - А вон там - умывальник, - как ни в чем не бывало продолжил он. - Там мыло есть. Джабраил с Ленарой говорят, что после сортира руки нужно мыть. С мылом, добавил он, показав на светло-серый кусок, лежащий рядом с мойкой. - Ты, небось, его и в глаза не видела, мыло-то, - добавил он тоном превосходства, глядя, как девушка недоверчиво смотрит на умывальник.
   - Чего это я стану руки мыть? - настороженно осведомилась Элиза, подозревая одну из шуточек старожилов над новичком. - Мне и так хорошо.
   - Сейчас тебе хорошо, - тоном знатока заявил Карос. - А потом враз поплохеет. Ты мой руки, мой.
   Элиза осторожно потрогала мыло пальцем. На ощупь неизвестный состав оказался жирным и склизким.
   - Вот недоверчивая! - вздохнул Карос. - Смотри!
   Он поддел рукой болтающуюся под умывальником пимпочку, смочил руки вылившейся водой, потом взял мыло в руки и тщательно потер им ладони. Сунув кусок на место, он потер руки одна об другую и смыл склизь с рук.
   - Вот и все, - покровительственно сказал он. - Откуда ты такая взялась, что простых вещей не знаешь? Небось, из деревни какой?
   - Чирикаете? - сонным голосом спросили сзади.
   Мира нетвердой походкой, протирая глаза и отчаянно зевая, подошла к ним и оперлась на умывальник.
   - Нет чтобы еще поспать... уам-м-м! - снова зевнула она. - Нет, нужно вскочить ни свет не заря, перебудить полбазы... ну, меня как минимум...
   - Доброе утро, тетя Мира, - почтительно сказал паренек. - Ты на целых три недели уезжала. По делам, да?
   - Да уж по делам, - согласилась та, с фырканьем плеснув водой в лицо. - А сам-то чего просто так разгуливаешь? Ты уже сменился?
   - Джабраил послал меня за пробой воды, - потупился Карос. - Я только...
   - Ага, ты только, оно и заметно, - усмехнулась Мира, заплетая волосы в тугую косу. - А что, дежурным уже позволяется забывать о приказах и болтать с кем попало? Беги давай! - она отвесила пареньку легкий подзатыльник. Тот, ничуть не обидевшись, широко ухмыльнулся, поклонился и убежал в сторону ручья. Только тут Элиза разглядела у него в руке небольшую стекляшку.
   - А что такое проба? - поинтересовалась Элиза. - Разве воду пробуют?
   - Помнишь, я тебе вчера о микробах рассказывала? Вот Джабраил и проверяет, нет ли в реке какой заразы, - пояснила Мира, заканчивая заплетать косу. - Ох, Карос, ох, бездельник! Долго вы тут с ним болтали?
   - Да нет, совсем немного. Он мне сказал, что руки надо после сортира мыть. С мылом. А почему народу не видно? Где все?
   - Руки мыть - оно правильно, - одобрила Мира, снова зевая во весь рот. - А народ уже по делам разбежался. Женщины огороды проверяют, мужчины кто в патруле, кто на тренировке. По утреннему холодку самое то. Потом опять жара начнется. Мы с тобой вообще-то две сони, тут обычно с рассветом встают, а днем под крышей отсиживаются. Пошли позавтракаем - и к Тилосу. Он что-то про тебя говорил, но под самое утро. Я уже на ходу спала, и он меня выгнал.
   Еду давали в хижине с пристроенным сзади глухим сараем. На завтрак оказались широкие и плоские хлебные лепешки, вяленое мясо и какие-то незнакомые Элизе, но очень вкусные плоды (Мира назвала их "авокадо"). Запивали пищу кислым и невкусным пивом.
   - Чистая вода быстро портится, - пояснила Мира в ответ на кислую, в масть пиву, физиономию Элизы. - А эта дрянь почти без алкоголя и хранится куда дольше. И не вздумай пить сырую воду, с земли или из речки. Мало ли что...
   Потом Мира повела Элизу к Тилосу. Тот обнаружился в отдельно стоящем длинном доме - настоящем доме, с мазаными глиной стенами - с рядом пустых коек. На одной койке, занавешенной со всех сторон тканевым пологом, лежал бессознательный Камтон. Сквозь закрывающую его простынь проступали кровавые пятна. Тилос сосредоточенно водил над его животом ладонью.
   - Привет! - оглянулся он, слегка улыбнувшись. - Как спалось?
   - Замечательно, только маловато, - откликнулась Мира, снова зевая. - Да нашу занозу разве в кровати удержишь...
   - А ты веревкой привязывай, - весело посоветовал Тилос. Впрочем, улыбка сразу пропала с его лица. Он остро глянул на Элизу. - Отошла после вчерашнего? Готова к разговору?
   - Да, - кивнула Элиза, присаживаясь на ближайшую койку. Вновь проснувшаяся недоверчивость боролась в ней с нестерпимым любопытством.
   - Хорошо, - серьезно откликнулся Тилос. - Мира, присаживайся. Поправишь меня, если в чем не прав.
   Мира присела рядом с Элизой, настороженно поглядывая на него.
   - Поаккуратнее с девочкой, - негромко сказала она. - Не вываливай сразу все, как ты любишь.
   - Ты же пережила в свое время? - так же негромко откликнулся Тилос. - Она не слабее тебя. Тоже справится.
   Элиза перевела недоумевающий взгляд с одного на другую. Сердце вдруг учащенно забилось.
   - Вы про маму с папой? - с внезапной надеждой спросила она. - Они живы? Они нашлись?
   - Нет, лапочка, - со вздохом пригладила ей волосы Мира. - Мы совсем о другом.
   - Разговор пойдет о тебе, - кивнул Тилос. - Насчет твоих родителей мои ребята в Граше уже получили указание, но на многое не рассчитывай. Найти проданную несколько лет назад с аукциона рабу непросто, если вообще возможно. А вот ты у нас штучка интересная. Скажи, с какого возраста ты чувствуешь опасность... ну, вот так, сердцем? С двух лет? С трех?
   - Сколько себя помню... - с упавшим сердцем ответила Элиза. Она мысленно выругала себя за дурацкую надежду.
   - Понятно. И с самого начала твои родители скрывали тебя от Храма?
   Элиза кивнула.
   - Да. Мама все время уговаривала меня, что я не должна показывать свой Дар на людях. А я... а я... из-за меня они бежали, из-за меня погибли! - Она яростно хлюпнула носом.
   - Спокойно! - каким-то особым голосом сказал Тилос, и Элиза с изумлением почувствовала, как слезы немедленно высохли. Мгновение Тилос буравил ее взглядом, потом продолжил уже нормальным голосом: - Это выбор твоих родителей. Не тебе осуждать себя за то, что они решили подарить тебе жизнь. Тебе, наверное, стоит знать, что до Пробуждения Звезд ты могла стать могущественной колдуньей. Сейчас ты можешь немного, но я уже много лет не встречал и таких. А раньше, возможно, ты могла бы даже стать связным магом...
   - Связным магом? - перебила его Элиза. - Да ведь они только в сказках бывают! Видела я одного такого фокусника в цирке, так он все похвалялся, что умеет далеко разговаривать, а потом не смог даже мысли читать...
   - Читать мысли невозможно, - спокойно ответил Тилос. - И никогда возможным не было. На такое не способны даже Демиурги.
   - Кто? - опять не выдержала Элиза. - А они кто такие?
   - Эла, не перебивай, пожалуйста, - Тилос нахмурился. - Всему свое время. Так вот, связные маги действительно существовали. Беда в том, что колдовство, или Сила, как его называли раньше, уходит из мира так же неотвратимо, как утекает вода из разбитого горшка. Когда три десятилетия назад лопнул кокон, это стало концом старого мира. И первой жертвой пала связная магия. Ты еще узнаешь, почему и как, но главное, что ты должна уяснить прямо сейчас - твой талант предсказывать неприятности не вечен. Еще пять или десять лет - и ты не сможешь предсказать даже падение горы тебе на голову. Поэтому ты должна обходиться без колдовства.
   - Я не колдую! - возмутилась девушка.
   - Колдуешь, - качнул головой Тилос. - Только неосознанно. Так же, как и ходишь. Ты ведь не думаешь, как ты переставляешь ноги, ты просто идешь. Но ходить ты не разучишься, а вот чувство опасности пропадет. Поэтому придется учиться замечать врага другими средствами. Сегодня ты отдыхаешь и отсыпаешься, с завтрашнего дня начинаешь тренировки. Мира, - обратился он к женщине, - вторая половина дня - твоя. Программа номер три.
   - А? - глупо сказала та. - Третья программа? А в остальное?..
   - Программа номер четыре по стандартному графику. Ей придется нагнать основную группу, но, думаю, справится.
   Мира какое-то время смотрела на Тилоса с полуоткрытым ртом.
   - Тебе виднее, - наконец сказала она.
   Тилос кивнул и снова повернулся к Элизе.
   - Если понятнее - утром учишься драться, а после обеда постигаешь разные науки. Мира определит, с кем и когда. Вопросы?
   - Драться я и так умею! - обидчиво заявила девушка. - До тебя, может, мне и далеко, а вот другому могу так поднести, что мало не покажется! И науки мне не нужны, от них волосы выпадают и морщины идут.
   - Эла, - мягко сказал Тилос. - Поверь мне, ты не умеешь драться. Ты умеешь размахивать руками и ногами, как мелкая шпана, каковой ты сейчас и являешься. Дать в репу толстому купцу, чтобы не рыпался, пока кошель из-за пазухи тянут твой потолок. Против любого умелого бойца ты - пустое место, неважно, в броне он или голый, с оружием или без. Многие в Чаттануге могут убить тебя раньше, чем ты поймешь, что на тебя нападают. Мира, кстати, тоже свернет тебе шею одним движением.
   Элиза с подозрением обернулась к Мире. Та сидела, безразлично рассматривая потолок, и лишь в уголке рта плавал намек на улыбку. Во всяком случае, прямо сейчас она явно не собиралась сворачивать шеи. И все же... Холеная красавица - и драка?
   - Что же до морщин, то оглянись, пожалуйста, на Миру еще раз и скажи мне, сколько ей лет. Только честно. Она не обидится.
   Элиза покорно оглянулась еще раз и внимательно рассмотрела спутницу. Матово-смуглая кожа, гладкая, словно у змеи, в том числе и на всегда выдающей женщину шее. Ни намека на второй подбородок, вообще на лишний жир. Густые блестящие волосы, затянутые в тугой узел. Лишь в уголках глаз виднелись чуть заметные гусиные лапки морщинок.
   - М-м-м... Двадцать один? - рискнула предположить она. - Двадцать три?
   Мира звонко расхохоталась.
   - Спасибо тебе, котенок! - сквозь смех сказала она. - Но вообще-то мне тридцать шесть лет, через три месяца исполняется тридцать семь. И я надеюсь, что еще лет пять, не меньше, останусь в форме.
   Нижняя челюсть Элизы отвисла. Тридцать шесть? Она вспомнила сорокалетних городских старух, с морщинистой, спаленной солнцем кожей, седыми волосами, потухшим взором, иногда разжиревших, иногда высохших, еле ковыляющих по базарной площади с небольшими корзинами. В большинстве своем они не доживали и до сорока пяти. Еще недавно она клялась себе, что никогда-никогда не станет дожидаться такой старости, лучше умереть. Что угодно, но не стать такой...
   - Не наговаривай на себя, Мирочка, - улыбнулся Тилос. - Ты останешься в форме еще лет пятнадцать, а то и дольше. Так вот, Эла, Мира у нас - один из главных аналитиков. Мудрецов, если по-простому. Мало кто знает об окружающем мире больше нее, и мало кто умеет так замечательно делать выводы. Лучше ее ворочаю мозгами только я, да и то не так часто, как хотелось бы. Вот, например - Мира, как там с гибелью пастбищ в Западном Карастане? Область в южном Сураграше, - пояснил он Элизе, - там тарсаки живут.
   - Судя по тому, что я услышала в Граше, - задумчиво сказала женщина, - рост опустыненных площадей по-прежнему экспоненциальный, причем с коэффициентом один ноль семь от расчетного...
   - Так плохо? - поразился Тилос. - Значит, у нас еще меньше... Кхм. Ладно, потом обсудим. В общем, Эла, начинаем тренировать твои мозги и тело. Во, почти рифма. Пойти, что ли, в менестрели? Чесслово, не хуже большинства из них справлюсь!
   - Да уж справишься! - фыркнула Мира. - Кто бы сомневался. Ты похабщину, что под гитару в том кабаке орал, сам придумал или подцепил где?
   - Это был отвлекающий маневр! - возмутился Тилос.
   - Ага, отвлекающий, значит? - согласно покивала Мира. - Все вы, мужики, одинаковы. Все время почему-то в одну сторону отвлекаетесь...
   - Ха! - фыркнул Тилос, но тут же спохватился. - Ладно, назад к нашим баранам. Значит, Эла, в ближайший год-два сидишь здесь сиднем и учишься всему, что попадется под руку. Потом подрастешь немного, да и Тени тебя подзабудут, и тогда можно тебя выпускать. Если остаться не захочешь, конечно.
   Элиза поежилась. Она уже успела совсем позабыть про ту дурацкую драку с Тенями. Ох и дернули же ее злые духи...
   - Не останусь, - покачала головой она. - Я хочу найти маму. И не надо меня учить. А если я отсюда выйду и вас с потрохами кому-нибудь сдам? Не боишься?
   - Нет, не боюсь, - глаза Тилоса внезапно сделались черными и пустыми. - Ты должна знать еще кое-что, что тебе может не понравиться. Ты не сможешь предать меня... нас, ни добровольно, ни под пыткой.
   - Почему еще? - удивилась девушка. В глубине живота пополз неприятный холодок. Сейчас ей пообещают страшные кары...
   - Если ты попытаешься рассказать о том, что видела и слышала здесь, ты умрешь, - жестко сказал Тилос. - Пока ты спала, я установил тебе ментоблок. Сейчас неважно, что это такое. Просто знай, что в случае чего ты просто умрешь, остановится сердце. Я не думаю, что ты захочешь предавать нас по собственному желанию, но вокруг хватает людей, кто заставит тебя рассказать все, что ты знаешь, независимо от твоего желания. Все - и еще много чего. Притом они никогда не поверят тебе, что ты выложила все полностью, так что умирать под пыткой ты будешь не один день, а то и месяц. Ментоблок избавит тебя от страданий.
   Неприятный холодок в животе превратился в ледяной ком. Ну что же, все правильно. Добрые вожди встречаются только в сказках. В жизни же мало кто упустит возможность нацепить на тебя железный рабский ошейник.
   Взгляд Тилоса помягчел.
   - Не бери близко к сердцу, девочка, - тихо произнес он. - Я действительно не верю, что ты предашь. Но так надо. Четверть века назад... - Он осекся. Четверть века назад я потерял большую базу, куда больше Чаттануги и лучше укрепленную. Потерял из-за одного-единственного предателя. Его брат попал в руки... врага, и моего человека годами шантажировали, заставляя подглядывать за базой. В результате Майно выбрал момент и отравил Лесную Долину ядовитым газом. Там жили несколько тысяч человек - женщины, дети...
   - Майно? - удивленно спросила Элиза. - Майно?!.
   Змей сидит в углу хибары, медленно перебирая уцелевший струны старой лютни. В проломы в крыше заглядывают звезды, свежий вечерний ветерок вливается в щели в стенах. Глаза Змея прикрыты, он полуговорит-полупоет.
   "...и взлетели в воздух могучие лесные деревья, и на каждом из них сидело по сту человек с вервием огненным, и перелетели деревья через высокие горы, и от ужасного вида их таял вечный снег на вершинах. И от ядовитого дыхания тех деревьев умирали леса и пашни, люди и звери, и птицы. И спустился с неба Великий Огонь, и сжег дома их и животы их, и сгинул в том пламени нечестивый Серый Князь, в своей гордыне воспротивившийся самому Черному Богу Майно. Но и сам Черный Бог не удержал в руках могущественный обсидиановый талисман, и обжег он себе руки, и от боли выронил тот талисман, и разбился он о мраморный пол. И пришел Великий Огонь в подземный склеп Майно, и сжег он Черного Бога в угли, а склеп его стал дном великого океана. И больше никогда не видели на земле ни самого Черного Бога, ни нечестивого Серого Князя. Великий же Огонь, покарав обоих за их гордыню, взлетел в небо и стал тысячью тысячей звезд. И так Пробудились Звезды.."
   - Ты - Серый Князь, - уверенно сказала Элиза. - Это тебя сжег Великий Огонь. А как ты не сгорел?
   Мира поперхнулась.
   - Догадливая - аж завидно, - приподнял бровь Тилос. - Я по-первости думал, что придушил дурацкую сказочку на корню, ан нет - то тут, то там всплывает. Да, одно время меня звали Серым Князем. И что?
   Элиза пожала плечами. Она так и не поняла, как пришла к ней догадка. Она давно забыла тот вечер и слова дурацкой баллады, а вот поди-ка ж!
   - Ну, - пробомотала она, - просто вспомнилось. Но ведь Звезды пришли так давно... Я еще и на свет не родилась!
   - А я так молодо выгляжу!.. - подхватил Тилос. - Эта тема для другого раза. И Серым Князем меня с тех пор не зовут. Тилос - и Тилос. Другие вопросы есть?
   - Что такое программа? И еще с номером?
   - Программа - значит, как и чему тебя учат. Третья программа - рукопашный бой, малые и средние клинки, взлом замков, способы незаметного перемещения, активный поиск в толпе, охрана клиента от нападения и прочее в том же духе. Если учесть, что Сила редко дает только одно умение, есть шанс, что ты научишься быстрее прочих. На всякий случай нужно поторопиться...
   - Куда? - подозрительно переспросила Мира.
   Тилос безмятежно улыбнулся.
   - Потом. Четвертая программа - чтение и письмо на основных языках Сураграша, Караграша и общем, разумеется, естествознание базовое и расширенное, основы алгебры, физики, химии, география, история, экономика и культурология. В общем, головой работать. Тесты показывают, что котелок у тебя варит...
   - Что? - прервала его теперь Элиза, у которой умные слова, кажется, начинали лезть прямо из ушей, не помещаясь в них целиком. - Кто что варит?
   - Извини. Жаргон. Головка у тебя умненькая, так что должна справиться. Конечно, - прибавил Тилос с полупрезрительной миной, - если сложно окажется скажешь. Подсократим программу.
   Элиза презрительно хмыкнула. Она - не справится? Да она лучше сдохнет, чем признается. Он думает - самый умный? Да еще Мира лыбится, кукла столетняя...
   Мира не лыбилась. Она с легкой грустью смотрела на Элизу.
   - Эла, девочка моя, урок номер один, как любит говорить наш обожаемый Тилос. Никогда не попадайся на слабо. Если у тебя случится нервный срыв, я знаю, кому глаза повыцарапаю!
   Она кинула на Тилоса вызывающий взгляд и вышла. Тот остался сидеть, смущенный.
   - Вот язва, - с каким-то уважением сказал он. - Ладно, не обращай внимания на старика. Устал я за последнее время. Если действительно несладко придется скажешь Мире. Это приказ, не просьба. Малолетние неврастенички мне не нужны. Еще вопросы есть? Если да - валяй сейчас, завтра я снова исчезаю, причем надолго.
   - Тилос, - поколебавшись, поинтересовалась Элиза. - А тут все, - она широко обвела рукой, - твое?
   - Да, - кивнул тот. - Наше, если точнее. Всего у нас семь баз, и бываю я на каждой хорошо если раз в полгода, да и то как гость, не как хозяин. Управляют базами надежные люди. Здесь главный - Камтон, пока он в койке валяется Криогар, его заместитель по военной части. Джабраил - заведующий научной частью, Пеб-аш-Зулы - гражданской. Так что если заболит живот, пойдешь к Мире, если сосед в ухо плюнет - к Пебу, ну а если шпиона поймаешь - к Криогару. Еще вопросы?
   - А на нас не нападут?
   - Не должны, - почесал затылок Тилос. - Здесь в окрестностях пригоден для жилья пятачок примерно в полсотни квадратных километров, вокруг - непроходимые джунгли и болота. Сам проверял. Попасть сюда можно только через участок протяженностью километра, версты то есть, два с небольшим. Участок - сплошная полоса препятствий, усеянная смертельными ловушками, из которых ядовитые шипы далеко не самое плохое. Три прохода открываются лишь ночью, да и по тем не пройти просто так. Животные - лошади, верблюды, собаки - обязательно взбесятся, если не вколоть успокаивающее, там генераторами инфразвука все утыкано. Сама видела: задержались немного в полосе - и остались без лошадей. Камтон вот чудом ни во что задницей не влетел. Ну, а про репутацию местности ты сама все знаешь. Так что даже если кто сунется, то тут же сразу назад уберется, хорошо если без человеческих трупов обойдется. Кстати, на всякий случай подсказываю - не пытайся выбраться отсюда самостоятельно, погибнешь на первых же саженях. Еще?
   Элиза подумала. Хотелось спросить, почему Тилос сказал про умную голову. Ум в животе, про то все знают. Ну, и в груди немного. А голова? Но неважно, можно потом у кого угодно прояснить. А вот...
   - Тилос, ты сказал, что дал своим людям команду разузнать о моих родителях, да?
   Бывший Серый Князь кивнул.
   - А как? Голубя послал? Он разве долетит за ночь? Далеко же.
   - Хороший вопрос, - ободрительно качнул головой Тилос. - Я ждал, что ты спросишь. Связной магии больше нет, но есть и другие способы общаться на расстоянии. И чем слабее магия, тем лучше эти способы работают. О них ты тоже узнаешь позже. Еще?
   Элиза раскрыла рот, намереваясь спросить, что Тилос делал в Граше, но тут дверь распахнулась, и в комнату быстро вошел высокий широкоплечий парень с великолепной выправкой, вроде бы лет двадцати... но девушка раз и навсегда зареклась определять возраст местных по внешнему виду. Его черная, словно смола, кожа лоснилась от пота, тонкой струйкой стекавшего по гладко выбритому лицу. От насквозь мокрой подкольчужной рубахи остро несло псиной. Парень с прищуром взглянул на Элизу и, обхватив перед грудью правый кулак левой ладонью, коротко поклонился. Тилос ответил тем же жестом и вопросительно поднял бровь.
   - Нашли? - нетерпеливо спросил он.