Страница:
– Представляю, на кого я сейчас похожа, - нарушить молчание ей показалось почти крамольным.
– Уж не лучше меня.
– Боже, - Соня театрально закатила глаза, - неужели все настолько плохо?
– Думаю, еще хуже.
Соня криво ухмыльнулась, а потом обвила руками шею Валентина. Тот вылупился на нее так, будто у нее вторая голова выросла.
– Что с тобой?
– Со мной? - она слегка приподняла одну бровь, - со мной ничего. Просто решила узнать, каковы на вкус твои поцелуи!
Валентин дернулся, но она крепко его держала.
– Ты пьяна!
Она рассмеялась.
– Ничего подобного!
Соня и правда не чувствовала себя захмелевшей. Все мысли были четкие и ясные. Она отлично понимала, что сейчас делает.
– Итак, - с легкой насмешкой произнесла она, - меня целовал только Ксандр, но ты меня всегда только обнимал. Пора исправить эту несправедливость.
– Сонь, ты не в себе.
– Господи, ну почему ты ломаешься? Я же тебя в постель не тяну! Иди сюда, я не кусаюсь.
Валентин был растерян. Соня поразила его своей непредсказуемостью в лучших традициях Гай. Она ему сейчас не завидовала.
Но он решился, медленно склонился над ней, осторожно притянул и легко коснулся ее губ. Соня прикрыла глаза, ощущая его дыхание, и покорно ожидая продолжения. Мягкий влажный язык коснулся ее губ, заставил их слегка приоткрыться. Какое чудесное ощущение! Осторожное, неторопливое прикосновение теплого языка, зубы нежно прикусили ее нижнюю губу. Соня инстинктивно запрокинула голову, руки Валентина сразу зарылись в ее волосы, а язык, как будто этого только и ждал, потому что ворвался в ее рот, исследуя каждый его уголок так нежно, но в то же время настойчиво, что девушка невольно подалась вперед, прижимаясь к нему теснее. Он в тоже время тоже подался вперед, так, что Соня оказалась на столе, который до этого находился за ее спиной, зазвенели бутылка и стаканы, конфеты полетели в разные стороны. Соня сдалась под напором Валентина, уступила ему, позволила ласкать так, как тому вздумается. Совершенно неважно было то, что его руки уже не находились в ее волосах, а теперь недвусмысленно обхватывали место пониже спины. Язык стал требовательным, решительным. Соня почувствовала, что отзывается на ее ласки. Его тело, которое так плотно к ней прижимается, будило в ней что-то запретное и смутно знакомое. Ноги сами оплели его бедра, стараясь прижаться сильнее, пальцы буквально впились в плечи.
Звук открывающейся двери заставил их обоих вздрогнуть. Соня протестующее застонала, когда язык, который своими действиями буквально сводил ее с ума, вдруг пропал. Какая-то часть сознания отказывалась верить в то, что им кто-то помешал. Хотелось продолжения, причем немедленно. Но Валентин уже оторвался от нее, и Соня ощутила невероятно отчетливо присутствие Вэя. Холод, который с самого утра донимал ее, куда-то испарился.
Соня выглянула из-за плеча Валентина и увидела двух Гай, пораженно застывших на пороге и Александра, у которого при виде этой картины отвисла челюсть.
– Кажется, вы не вовремя, - прокомментировала она.
Лейн вдруг "оттаял" и расхохотался. Как уже говорилось, с чувством юмора у него все было в порядке.
– Соня… - пролепетал Александр.
Она отстранилась от Валентина, демонстративно тщательно поправляя юбку, а потом ответила:
– Привет, Ксандр. Заходи на пикничок.
Он посмотрел на Вэя, глаза которого опасно сузились и покачал головой. Только ради такого выражения всегда бесстрастной физиономии этого Гай, стоило такое проделать.
– Может, потом как-нибудь.
– Смотри сам.
Вэй бросил уничтожающий взгляд на Валентина, и тот вздрогнул. Соня коснулась его руки, а потом тепло улыбнувшись, произнесла:
– Все в порядке. Этот лев не такой грозный, каким кажется, - чем вызвала новый взрыв хохота со стороны Лейна, - иди, я с ним справлюсь.
Она видела, что он ей поверил, в отличие от Ксандра, который явно предполагал, что их Соню подменили на какое-то чудовище. Валентин слишком много видел сегодняшним вечером, он был рядом, когда Соня получала все новые и новые удары от реальности, поэтому, кивнув, вышел, не забыв с собой прихватить Александра. Лейн тоже уразумев, что сейчас будет горячо и в разборки между Невестой и Драконом лучше не вмешиваться, что-то пробормотал и удалился. Умница, с ним разговор будет отдельный.
Соня снова удивилась, когда поняла, что совсем не захмелела. Она стояла на ногах так твердо, будто и не было бутылки коньяка на двоих, только бедро ощутимо побаливало, на нем красовался живописный синяк. Сегодняшние приключения не прошли без последствий.
– Может, объяснишь, что ты вытворяешь? - спросил Вэй, первым нарушив молчание.
Он был напряжен. О, как он был напряжен и полон праведного гнева! Только Соне сейчас хотелось рассмеяться ему в лицо, взять за шиворот рубашки и вытряхнуть с него всю правду.
– До меня не доходит, - нарочито спокойно ответила девушка, - что тебе здесь не понятно? Ты все и так видел.
Он поймал ее взгляд. Его глаза стали привычно затягивать, лишая ее воли к сопротивлению, заставляя забыть обо всем, кроме него, кроме его прекрасных глаз. Соня отчетливо почувствовала, что что-то привычное обволакивает ее, поэтому встрепенулась, отгоняя наваждение, разрывая чары, которые эта сволочь пыталась снова на нее наслать. Его глаза пораженно расширились, когда Соня, полная ярости, двинулась на него. Не долго думая, влепила ему смачную пощечину, вложив в удар всю свою злость, обиду, ярость. Он опять хотел ее заколдовать! Ну, нет, это мы уже проходили, второй раз не попадемся.
– Еще раз так сделаешь, - прошипела она, - и горько пожалеешь! Я больше не твоя игрушка!
Гнев был настолько силен, что чуть не разрывал ее на части. Угораздило же ее связаться с этим типом, да еще стать его Невестой!
Но на его лице появилась усмешка, что Соню сначала сбило с толку.
– Вот значит как, - произнес он, - а я-то думаю, что с тобой творится. Значит, птичка вырвалась на свободу. Я знал, это произойдет, не думал, что так рано. Но ты уже накрепко привязана ко мне, и никуда не денешься. Не так ли, Соня?
Вэй приблизился, резко прижал ее к себе. От него исходили волны холодного гнева и решимости. Сейчас будет плохо, поняла она, потому что он всегда добивает своих жертв, чтобы они потом уже не смогли причинить ему вред. Но она справится, по-другому быть не может. Справится, потому что должна. Его близость сейчас не приносила умиротворения, а заставляла еще сильнее злиться, собирать свою волю в кулак и готовиться дать достойный отпор. Перед ней настоящее чудовище - чистокровный Гай. И как она раньше не рассмотрела? Ну да, она же раньше была слепа на оба уха.
– Эта связь, Вэй, двусторонняя, не забывай, - ответила она, - и еще неизвестно, кто к кому привязан. А что если я откажусь сражаться? Или вовсе не захочу снабжать тебя своей силой? Ты сможешь выстоять в нужный момент?
– А ты сможешь мне сопротивляться? - издевательски прошептал он ей на ухо.
Она уперлась ладонями ему в грудь.
– Не недооценивай меня! Ты для меня не больше, чем досадная случайность, от которой сложно избавиться, но сложно не значит невозможно.
– И думаешь, у тебя хватит сил убить меня?
Руки зарылись в его волосы, нежно перебирая мягкие пряди.
– Милый, а никто не говорит об убийстве. Никто.
Привычное тепло, точно вспышка удовольствия, пронзило ее тело, все сомнения уходят, ей хочется расслабиться, упасть в его объятия, раствориться в нем, как это было всегда, слушать дыхание, ощущать на себе его взгляд. Ничего нового, кроме твердой уверенности, что теперь у нее хватит сил ему противостоять, что в любой момент она сможет оттолкнуть его, а голова настолько ясно и четко работает, что может умножать трехзначные цифры. Потому что его чары, которыми он отплетал ее, больше не действуют, и она свободна от них. От них она приобрела иммунитет на всю жизнь, как получаешь, переболев ветрянкой.
– Надо же, - прокомментировал он, - а я раньше гадал, как такая размазня, которой ты была, спасет мир.
– Ну, скажем, ты сам приложил руку к созданию "размазни", - парировала она, но голос ее был обманчиво ласков, - да и от меня не требуется спасать мир. Только немного изменить расстановку сил.
Соня оттолкнула его от себя и сразу же сделала шаг назад. Хватит телячьих нежностей. Она и так доказала себе, что отлично себя контролирует и может противостоять ему. Ему теперь придется с ней считаться, потому что закончились те времена, когда она безвольной куклой следовала за ним. Будь он хоть кем, это не повод терять собственное достоинство.
– Ты злишься, - произнес он, пристально глядя на нее.
– И ты только сейчас догадался? - она дернула бровью, сложила руки на груди, - я была лучшего мнения о твоих умственных способностях. А еще, - она улыбнулась, ощущая торжество, - ты не можешь читать мои мысли.
– Это не проблема, - в ответ усмехнулся он, - по твоему лицу и так видно, о чем ты думаешь.
Соня рассмеялась так, что у любого нормального человека бы кровь застыла в жилах, но так как здесь таковых не наблюдалось, то воспринимался ее смех, как нечто само собой разумеющееся.
– По тебе тоже это видно, Вэй, так что не обольщайся. Ты закончил со своими делами? - спросила она, - я хочу увидеть сестру.
– Своими выходками ты засветилась, поэтому если мы завтра не уедем, то по наши души придет очень много народу.
Соня насмешливо посмотрела на него. Она даже испытывала что-то вроде злорадства, потому что подбросила ему лишних проблем.
– У тебя нет души, - они некоторое время сверлили друг друга взглядами, а напряжение между ними повисло такое, хоть ножом режь, - я иду спать.
И развернувшись, гордо скрылась за дверью своей спальни. И плевать, что спать ей не хочется, а постель кажется такой огромной и холодной. Была какая-то глупая надежда, что сменили белье, а вместе с ним кондиционер. Потому что запах хвои ее сейчас откровенно раздражал.
Пакеты с покупками были аккуратно сложены на одном из кресел. Соня порылась в парочке из них, выудила ночную рубашку из темно-зеленого шелка, а потом отправилась в ванную. Нужно было смыть с себя грязь, оставшуюся после сегодняшней потасовки. Открыв воду и стянув с себя платье, она присела на край ванны и смотрела на себя в зеркало до тех пор, пока пар не заполнил всю комнату и не затуманил ее отражение. Только потом Соня опустила голову и устало потерла виски. Да, попала она в положеньице, нечего сказать! Противостоять Вэю будет очень сложно, с ним следует быть осторожной и не совершать необдуманных поступков. Как враг, этот парень очень опасен, как союзник - не лучше. Он уже пытался ею управлять с помощью магии, но она освободилась. Значит, он будет искать другие пути решения данной проблемы. Ему нужно ее подчинить. На ум приходило только одно: Вэй попытается использовать их связь. Ладно, кто предупрежден, тот вооружен. А так просто Соня сдаваться не собиралась.
Девушка поднялась и прошла в душ. Вода была такой горячей, что не прошло и минуты, как кожа покраснела, а голова стала кружиться. Или это оттого, что она сегодня пила коньяк? Неважно. Быстро вымывшись, Соня вытерлась, оделась, высушила волосы феном и легла спать.
"Интересно, что сейчас делает Вэй?" - подумала она прежде, чем уснуть.
Спалось ей плохо, потому что ей казалось, что она замерзает. Засыпая, она еще была слишком возбужденном состоянии, и впечатления прошедшего дня не хотели ее отпускать. В результате сон был поверхностным и беспокойным. Соня беспокойно ворочалась, куталась в одеяло, сжималась в тугой клубок, не в силах противостоять холоду, что так прочно засел внутри. Запах хвои навеивал неприятные ассоциации. А потом ей приснился кошмар.
Будто она бежит по темному лесу в разорванной одежде, босые ноги изранены острыми камнями, а в груди бьется только страх и отчаяние, все, на что она была только способна на тот момент. Темные фигуры ее преследуют, а она ничего не может поделать, потому что они ее догоняют, у нее нет больше сил бежать. И нет спасения, только смерть, которая сейчас кажется избавлением от кошмара, который целиком и полностью поглотил ее. И она кричит! Молится небесам, чтобы они забрали ее, потому что больше не может терпеть боль, унижения и издевательства, потому что она уже сломалась и теперь желает только смерти. Ей холодно, Господи, как же ей холодно, внутри как будто все превратилось в лед, и даже если она сейчас начнет плакать, то слезы превратятся в маленькие блестящие хрусталики. Все, что она могла, так это молить небеса о смерти, потому что не могла больше жить с этим холодом внутри. Но небеса молчали, а темные фигуры ее догоняли. С ее губ сорвался отчаянный крик, а потом…
Снова тепло, снова уютно и не пахнет больше хвоей, остался только знакомый запах самого родного существа. И больше ничего не страшно, а та вечная мерзлота, которая, казалось, навсегда сковывала ее душу, растаяла от одного только прикосновения. И вновь хотелось солнца, вновь хотелось радостно смеяться, потому что боль прошла, холод отступил и все теперь будет хорошо…
Рассвет только занимался, когда Соня проснулась. Рядом крепко спал Вэй, по-хозяйски прижимая ее к себе, как будто давая понять, что все теперь будет хорошо, и не стоит беспокоиться, пока он рядом. Глядя на его безмятежное лицо, ему трудно было не поверить.
27
– Уж не лучше меня.
– Боже, - Соня театрально закатила глаза, - неужели все настолько плохо?
– Думаю, еще хуже.
Соня криво ухмыльнулась, а потом обвила руками шею Валентина. Тот вылупился на нее так, будто у нее вторая голова выросла.
– Что с тобой?
– Со мной? - она слегка приподняла одну бровь, - со мной ничего. Просто решила узнать, каковы на вкус твои поцелуи!
Валентин дернулся, но она крепко его держала.
– Ты пьяна!
Она рассмеялась.
– Ничего подобного!
Соня и правда не чувствовала себя захмелевшей. Все мысли были четкие и ясные. Она отлично понимала, что сейчас делает.
– Итак, - с легкой насмешкой произнесла она, - меня целовал только Ксандр, но ты меня всегда только обнимал. Пора исправить эту несправедливость.
– Сонь, ты не в себе.
– Господи, ну почему ты ломаешься? Я же тебя в постель не тяну! Иди сюда, я не кусаюсь.
Валентин был растерян. Соня поразила его своей непредсказуемостью в лучших традициях Гай. Она ему сейчас не завидовала.
Но он решился, медленно склонился над ней, осторожно притянул и легко коснулся ее губ. Соня прикрыла глаза, ощущая его дыхание, и покорно ожидая продолжения. Мягкий влажный язык коснулся ее губ, заставил их слегка приоткрыться. Какое чудесное ощущение! Осторожное, неторопливое прикосновение теплого языка, зубы нежно прикусили ее нижнюю губу. Соня инстинктивно запрокинула голову, руки Валентина сразу зарылись в ее волосы, а язык, как будто этого только и ждал, потому что ворвался в ее рот, исследуя каждый его уголок так нежно, но в то же время настойчиво, что девушка невольно подалась вперед, прижимаясь к нему теснее. Он в тоже время тоже подался вперед, так, что Соня оказалась на столе, который до этого находился за ее спиной, зазвенели бутылка и стаканы, конфеты полетели в разные стороны. Соня сдалась под напором Валентина, уступила ему, позволила ласкать так, как тому вздумается. Совершенно неважно было то, что его руки уже не находились в ее волосах, а теперь недвусмысленно обхватывали место пониже спины. Язык стал требовательным, решительным. Соня почувствовала, что отзывается на ее ласки. Его тело, которое так плотно к ней прижимается, будило в ней что-то запретное и смутно знакомое. Ноги сами оплели его бедра, стараясь прижаться сильнее, пальцы буквально впились в плечи.
Звук открывающейся двери заставил их обоих вздрогнуть. Соня протестующее застонала, когда язык, который своими действиями буквально сводил ее с ума, вдруг пропал. Какая-то часть сознания отказывалась верить в то, что им кто-то помешал. Хотелось продолжения, причем немедленно. Но Валентин уже оторвался от нее, и Соня ощутила невероятно отчетливо присутствие Вэя. Холод, который с самого утра донимал ее, куда-то испарился.
Соня выглянула из-за плеча Валентина и увидела двух Гай, пораженно застывших на пороге и Александра, у которого при виде этой картины отвисла челюсть.
– Кажется, вы не вовремя, - прокомментировала она.
Лейн вдруг "оттаял" и расхохотался. Как уже говорилось, с чувством юмора у него все было в порядке.
– Соня… - пролепетал Александр.
Она отстранилась от Валентина, демонстративно тщательно поправляя юбку, а потом ответила:
– Привет, Ксандр. Заходи на пикничок.
Он посмотрел на Вэя, глаза которого опасно сузились и покачал головой. Только ради такого выражения всегда бесстрастной физиономии этого Гай, стоило такое проделать.
– Может, потом как-нибудь.
– Смотри сам.
Вэй бросил уничтожающий взгляд на Валентина, и тот вздрогнул. Соня коснулась его руки, а потом тепло улыбнувшись, произнесла:
– Все в порядке. Этот лев не такой грозный, каким кажется, - чем вызвала новый взрыв хохота со стороны Лейна, - иди, я с ним справлюсь.
Она видела, что он ей поверил, в отличие от Ксандра, который явно предполагал, что их Соню подменили на какое-то чудовище. Валентин слишком много видел сегодняшним вечером, он был рядом, когда Соня получала все новые и новые удары от реальности, поэтому, кивнув, вышел, не забыв с собой прихватить Александра. Лейн тоже уразумев, что сейчас будет горячо и в разборки между Невестой и Драконом лучше не вмешиваться, что-то пробормотал и удалился. Умница, с ним разговор будет отдельный.
Соня снова удивилась, когда поняла, что совсем не захмелела. Она стояла на ногах так твердо, будто и не было бутылки коньяка на двоих, только бедро ощутимо побаливало, на нем красовался живописный синяк. Сегодняшние приключения не прошли без последствий.
– Может, объяснишь, что ты вытворяешь? - спросил Вэй, первым нарушив молчание.
Он был напряжен. О, как он был напряжен и полон праведного гнева! Только Соне сейчас хотелось рассмеяться ему в лицо, взять за шиворот рубашки и вытряхнуть с него всю правду.
– До меня не доходит, - нарочито спокойно ответила девушка, - что тебе здесь не понятно? Ты все и так видел.
Он поймал ее взгляд. Его глаза стали привычно затягивать, лишая ее воли к сопротивлению, заставляя забыть обо всем, кроме него, кроме его прекрасных глаз. Соня отчетливо почувствовала, что что-то привычное обволакивает ее, поэтому встрепенулась, отгоняя наваждение, разрывая чары, которые эта сволочь пыталась снова на нее наслать. Его глаза пораженно расширились, когда Соня, полная ярости, двинулась на него. Не долго думая, влепила ему смачную пощечину, вложив в удар всю свою злость, обиду, ярость. Он опять хотел ее заколдовать! Ну, нет, это мы уже проходили, второй раз не попадемся.
– Еще раз так сделаешь, - прошипела она, - и горько пожалеешь! Я больше не твоя игрушка!
Гнев был настолько силен, что чуть не разрывал ее на части. Угораздило же ее связаться с этим типом, да еще стать его Невестой!
Но на его лице появилась усмешка, что Соню сначала сбило с толку.
– Вот значит как, - произнес он, - а я-то думаю, что с тобой творится. Значит, птичка вырвалась на свободу. Я знал, это произойдет, не думал, что так рано. Но ты уже накрепко привязана ко мне, и никуда не денешься. Не так ли, Соня?
Вэй приблизился, резко прижал ее к себе. От него исходили волны холодного гнева и решимости. Сейчас будет плохо, поняла она, потому что он всегда добивает своих жертв, чтобы они потом уже не смогли причинить ему вред. Но она справится, по-другому быть не может. Справится, потому что должна. Его близость сейчас не приносила умиротворения, а заставляла еще сильнее злиться, собирать свою волю в кулак и готовиться дать достойный отпор. Перед ней настоящее чудовище - чистокровный Гай. И как она раньше не рассмотрела? Ну да, она же раньше была слепа на оба уха.
– Эта связь, Вэй, двусторонняя, не забывай, - ответила она, - и еще неизвестно, кто к кому привязан. А что если я откажусь сражаться? Или вовсе не захочу снабжать тебя своей силой? Ты сможешь выстоять в нужный момент?
– А ты сможешь мне сопротивляться? - издевательски прошептал он ей на ухо.
Она уперлась ладонями ему в грудь.
– Не недооценивай меня! Ты для меня не больше, чем досадная случайность, от которой сложно избавиться, но сложно не значит невозможно.
– И думаешь, у тебя хватит сил убить меня?
Руки зарылись в его волосы, нежно перебирая мягкие пряди.
– Милый, а никто не говорит об убийстве. Никто.
Привычное тепло, точно вспышка удовольствия, пронзило ее тело, все сомнения уходят, ей хочется расслабиться, упасть в его объятия, раствориться в нем, как это было всегда, слушать дыхание, ощущать на себе его взгляд. Ничего нового, кроме твердой уверенности, что теперь у нее хватит сил ему противостоять, что в любой момент она сможет оттолкнуть его, а голова настолько ясно и четко работает, что может умножать трехзначные цифры. Потому что его чары, которыми он отплетал ее, больше не действуют, и она свободна от них. От них она приобрела иммунитет на всю жизнь, как получаешь, переболев ветрянкой.
– Надо же, - прокомментировал он, - а я раньше гадал, как такая размазня, которой ты была, спасет мир.
– Ну, скажем, ты сам приложил руку к созданию "размазни", - парировала она, но голос ее был обманчиво ласков, - да и от меня не требуется спасать мир. Только немного изменить расстановку сил.
Соня оттолкнула его от себя и сразу же сделала шаг назад. Хватит телячьих нежностей. Она и так доказала себе, что отлично себя контролирует и может противостоять ему. Ему теперь придется с ней считаться, потому что закончились те времена, когда она безвольной куклой следовала за ним. Будь он хоть кем, это не повод терять собственное достоинство.
– Ты злишься, - произнес он, пристально глядя на нее.
– И ты только сейчас догадался? - она дернула бровью, сложила руки на груди, - я была лучшего мнения о твоих умственных способностях. А еще, - она улыбнулась, ощущая торжество, - ты не можешь читать мои мысли.
– Это не проблема, - в ответ усмехнулся он, - по твоему лицу и так видно, о чем ты думаешь.
Соня рассмеялась так, что у любого нормального человека бы кровь застыла в жилах, но так как здесь таковых не наблюдалось, то воспринимался ее смех, как нечто само собой разумеющееся.
– По тебе тоже это видно, Вэй, так что не обольщайся. Ты закончил со своими делами? - спросила она, - я хочу увидеть сестру.
– Своими выходками ты засветилась, поэтому если мы завтра не уедем, то по наши души придет очень много народу.
Соня насмешливо посмотрела на него. Она даже испытывала что-то вроде злорадства, потому что подбросила ему лишних проблем.
– У тебя нет души, - они некоторое время сверлили друг друга взглядами, а напряжение между ними повисло такое, хоть ножом режь, - я иду спать.
И развернувшись, гордо скрылась за дверью своей спальни. И плевать, что спать ей не хочется, а постель кажется такой огромной и холодной. Была какая-то глупая надежда, что сменили белье, а вместе с ним кондиционер. Потому что запах хвои ее сейчас откровенно раздражал.
Пакеты с покупками были аккуратно сложены на одном из кресел. Соня порылась в парочке из них, выудила ночную рубашку из темно-зеленого шелка, а потом отправилась в ванную. Нужно было смыть с себя грязь, оставшуюся после сегодняшней потасовки. Открыв воду и стянув с себя платье, она присела на край ванны и смотрела на себя в зеркало до тех пор, пока пар не заполнил всю комнату и не затуманил ее отражение. Только потом Соня опустила голову и устало потерла виски. Да, попала она в положеньице, нечего сказать! Противостоять Вэю будет очень сложно, с ним следует быть осторожной и не совершать необдуманных поступков. Как враг, этот парень очень опасен, как союзник - не лучше. Он уже пытался ею управлять с помощью магии, но она освободилась. Значит, он будет искать другие пути решения данной проблемы. Ему нужно ее подчинить. На ум приходило только одно: Вэй попытается использовать их связь. Ладно, кто предупрежден, тот вооружен. А так просто Соня сдаваться не собиралась.
Девушка поднялась и прошла в душ. Вода была такой горячей, что не прошло и минуты, как кожа покраснела, а голова стала кружиться. Или это оттого, что она сегодня пила коньяк? Неважно. Быстро вымывшись, Соня вытерлась, оделась, высушила волосы феном и легла спать.
"Интересно, что сейчас делает Вэй?" - подумала она прежде, чем уснуть.
Спалось ей плохо, потому что ей казалось, что она замерзает. Засыпая, она еще была слишком возбужденном состоянии, и впечатления прошедшего дня не хотели ее отпускать. В результате сон был поверхностным и беспокойным. Соня беспокойно ворочалась, куталась в одеяло, сжималась в тугой клубок, не в силах противостоять холоду, что так прочно засел внутри. Запах хвои навеивал неприятные ассоциации. А потом ей приснился кошмар.
Будто она бежит по темному лесу в разорванной одежде, босые ноги изранены острыми камнями, а в груди бьется только страх и отчаяние, все, на что она была только способна на тот момент. Темные фигуры ее преследуют, а она ничего не может поделать, потому что они ее догоняют, у нее нет больше сил бежать. И нет спасения, только смерть, которая сейчас кажется избавлением от кошмара, который целиком и полностью поглотил ее. И она кричит! Молится небесам, чтобы они забрали ее, потому что больше не может терпеть боль, унижения и издевательства, потому что она уже сломалась и теперь желает только смерти. Ей холодно, Господи, как же ей холодно, внутри как будто все превратилось в лед, и даже если она сейчас начнет плакать, то слезы превратятся в маленькие блестящие хрусталики. Все, что она могла, так это молить небеса о смерти, потому что не могла больше жить с этим холодом внутри. Но небеса молчали, а темные фигуры ее догоняли. С ее губ сорвался отчаянный крик, а потом…
Снова тепло, снова уютно и не пахнет больше хвоей, остался только знакомый запах самого родного существа. И больше ничего не страшно, а та вечная мерзлота, которая, казалось, навсегда сковывала ее душу, растаяла от одного только прикосновения. И вновь хотелось солнца, вновь хотелось радостно смеяться, потому что боль прошла, холод отступил и все теперь будет хорошо…
Рассвет только занимался, когда Соня проснулась. Рядом крепко спал Вэй, по-хозяйски прижимая ее к себе, как будто давая понять, что все теперь будет хорошо, и не стоит беспокоиться, пока он рядом. Глядя на его безмятежное лицо, ему трудно было не поверить.
27
Соня извела полтюбика зубной пасты, прежде чем почувствовала, что "кислотно-щелочной баланс" пришел в норму, и от ее дыхания никто не умрет. После вчерашнего банкета, казалось, будто у нее во рту ночевал целый полк. Голова не болела, похмелья девушка вовсе никогда не испытывала, зато пить хотелось так, что Соня грешным делом чуть не оприходовала воду из вазы с цветами, оставив последних умирать голодной смертью. В последний момент она все же нашла в себе силы добраться до ванной и напиться там воды из-под крана. Вода была невкусной, теплой и отдавала хлоркой. Соня сразу затосковала по России и точно такому же сушнячному утру в общаге.
Из зеркала на нее смотрела знакомая, но еще непривычная девушка. Что-то жесткое было в ее взгляде, внутренняя сила, которая еще недавно крепко спала и заявляла о себе только в самых крайних случаях, и то, ненадолго, теперь плескалась в глазах. Сказать честно, Соня не знала, что делать дальше. По-хорошему, нужно немного позлить Вэя, а потом отдалиться от него, чтобы разорвать эту проклятую связь. Да только кто же ей это позволит? Она сегодня ушла спать от него в свою спальню, а он пришел… Странно, конечно, и что это на него нашло? И вообще, может ей стоит двери на ночь запирать от нежелательных посетителей?
На теле не осталось ни одного синяка. Наверное, последствия проведенной ночи вместе с Вэем. Он ведь как-то ей руки вылечил, правда, каким образом, вспоминать никак не хотелось. Это казалось слишком интимным. Соня, хоть и растеряла где-то "в процессе взросления" часть своих комплексов, все равно еще стеснялась, если дело принимало сексуальный оборот. А то, что тогда произошло между ней и Вэем, почему-то заставляло ее краснеть. И целоваться с Валентином казалось не так интимно, стыдно и мучительно, как вспоминать тот эпизод.
Умывшись, Соня решила, что пора начинать новый день. Она вышла из ванной, бросила быстрый взгляд на Вэя, который еще спал на ее кровати, причем теперь переполз на ее сторону и уткнулся носом в ее подушку. Соня беззлобно усмехнулась. Бывает же такое! Пошелестев пакетами со вчерашними покупками, она вытащила комплект кружевного белья бежевый костюм и туфли к нему, а потом удалилась в гардеробную переодеваться. В новой одежде Соня похорошела. Юбка до колена ладно сидела на бедрах, а в жакете со скромным вырезом она уже не казалась тощей, а вроде бы изящной, что ли. Соня довольно покрутилась перед зеркалом и показала себе язык: "Да-да, я вся такая хрупкая и нежная барышня!" Вчера они с Валентином еще прикупили кое-чего из косметики, так что Соня решила заняться глазами и ресницами. Когда серебристые ресницы стали черными, то глаза оказались очень выразительными и глубокими. Соне даже привиделось, что если долго смотреть на себя в зеркало, то у нее есть хороший шанс саму себя загипнотизировать, по типу того, как это проделывал Вэй. В сторону отражения полетела еще одна улыбка..
"Тебя, подруга, не узнать", - подумала девушка.
Она вышла в комнату. Вэй все так же безмятежно спал, развалившись на ее постели. Разбудить его и заставить спуститься с ней к завтраку? Неплохая идея. Главное, чтобы у Гай не было традиции убивать тех, кто их разбудил.
Соня подошла к кровати, склонилась над Вэем, взяла в руку пару прядей и провела ими по лицу. Дракон наморщил свой совершенный нос, и Соня не сдержала улыбки. Какая прелесть! Оставалось только сожалеть, что к такому красивому телу прилагался настолько отвратительный характер, что спустя пять минут его обладателя хотелось убить. Девушка подергала его за прядки, которые оставались в плену ее руки.
– Просыпайся, спящая красавица! - насмешливо произнесла она, - солнышко взошло, птички поют и так далее!
Соня не могла без умиления смотреть, как он захлопал глазами, видно не понимая, где находится и что его разбудило. Вот мерзавец! За то, что он сейчас казался таким красивым, беззащитным и растерянным, нужно расстреливать на месте, дабы не сбивал с толку невинных девиц.
– Соня? - его огромные серебряные глаза уставились на нее. Зрачки, которые недавно казались вполне человеческими, вдруг сузились от утреннего солнца, щедро льющегося в комнату, и девушка снова с отчаянием силилась вспомнить, сколько будет дважды два.
"Это наказание какое-то!" - обреченно выдохнула она.
– А кого ты здесь хотел увидеть? - спросила она, - королеву Англии?
– Что ты делаешь в моей комнате?
В ЕГО комнате? Вот это заявление! Или он считает, что если снял этот номер, то все комнаты здесь его? Скорее всего, так и есть.
– Минуточку, я-то как раз у себя. Какого лешего ТЫ оказался в моей постели?
Вэй сел, тряхнул головой. Длинные серебристые волосы рассыпались по плечам, сверкая на утреннем солнце, как иней на деревьях. Сердца Сони пустились вскачь. Она уже была готова начать требовать с работников отеля литра два валерьянки, в качестве утреннего чая. Почему так много? Для надежности, такое количество наверное, точно поможет.
– Не помню.
По крайней мере честно. Соня хмыкнула и прокомментировала:
– Понятно, страдаешь лунатизмом или старческим склерозом. Одно из двух. Вставай, пойдем завтракать.
Она поднялась и отправилась в гостиную. Соня знала, что он смотрит ей вслед. Итак, начинается воспитательная работа. Теперь главное действовать тонко, чтобы никто ничего не заметил. И еще неплохо бы прижать к стенке Лейна и заставить дать объяснения по поводу того приказа.
Пока Вэй приводил себя в порядок, девушка решила с утра пораньше устроить настоящий армейский подъем. В гостиной делать все равно было нечего. Не долго думая, она вышла в коридор и отправилась в номер братьев. В такую рань обычно все нормальные люди спят; но этих двоих к категории людей можно было отнести с большой натяжкой, да разница во времени с Москвой семь часов. В плюсе или в минусе? В Москве ночь или день? Чтобы знать братья уже должны выспаться, или наоборот еще хотеть спать?
Братья нашлись в соседнем номере, мило спящие в обнимку на огромной кровати. Соня некоторое время взирала на открывшуюся картину: рука Ксандра утонула в длинных волосах Валентина, а голова старшего брата мирно лежала на груди младшего, бледно-зеленые шелковые простыни обвились вокруг них, наверное, что кто-то из братьев, а может и оба спят беспокойно и крутятся И Вообще-то, Соне было немного непривычно видеть двух мужчин в обнимку, даже братьев, даже драконов. Она явно была здесь лишней. Она бесцеремонно вторглась во что-то очень личное. Несомненно, братья относились к ней очень хорошо - это подтверждала эмпатия, которая довольно сильно возросла после того, как Соня стала Невестой Вэя - и обнаружив ее в своей комнате, они не будут ни злиться, ни ворчать, а просто сделают вид, что так и должно быть, но… Девушка еще некоторое время смотрела на них, а потом направилась к выходу. Идея устроить подъем этим двоим была очень плохой. Ей здесь вовсе не нужно было находиться. Она тихо вышла, так и не заметив, что Ксандр открыл глаза.
Соня вернулась в свой номер и уселась на кушетке. Гостиную еще не убрали, поэтому по полу были разбросаны шоколадные конфеты, на одну из которых Соня уже успела наступить, живописно размазав ее по ворсистому ковру, на столе стояли пустые стаканы, пиалу с клубникой кто-то опрокинул, и спелые яркие ягоды рассыпались по столешнице. По разным углам были разбросаны босоножки, выглядевшие на удивление новыми, после вчерашних приключений, а сотовый телефон Валентина обиженно лежал под стулом. В целом гостиная походила на поле боя.
В дверях ее спальни появился Вэй, пронзительно посмотрел на Соню, из-за чего по коже побежали мурашки, лениво окинул взглядом беспорядок, и молча прошел в свою комнату. Девушка хмыкнула, когда за ним закрылась дверь. Война принимает затяжной характер. Терпение, терпение и еще раз терпение. Будем брать измором.
Еще спустя десять минут Вэй вышел из своей спальни, остановился в дверях, небрежно облокотился на дверной косяк и скрестил руки на груди. Соня машинально отметила, что сегодня он снова был в черном вязаном свитере с высоким горлом, черных брюках, которые подчеркивали его длинные ноги, волосы же он заплел в косу: выбившиеся серебряные пряди обрамляли лицо, подчеркивая скулы и линию подбородка. Он был нереально, поразительно прекрасен. Такой красоты не увидишь ни по телевизору, ни в глянцевых журналах, потому что люди просто не могут обладать такой поистине божественной внешностью. Соня скривилась, одернув себя, потому что быстрый взгляд его в сторону грозил превратиться в бесстыдное разглядывание. Внутренние счетчики и так уже зашкаливало от желания прикоснуться к нему, запустить пальцы в волосы, расплести косу… Соня тряхнула головой. Что-то странное с ней творилось. Раньше такого с ней не случалось. Ах да, это проклятая связь виновата! И как она забыла?
Он некоторое время смотрел в ее сторону, напоминая хищника, вышедшего на охоту. После такого сравнения Соня судорожно сглотнула, поняв, что война, которую она затеяла с этим Гай, вовсе не позиционная, как ей вначале показалось… Его правая рука взлетела, нарочито небрежно поправила особо непокорную прядь у правого глаза. В этот момент что-то сверкнуло в районе его уха, и Соня вдруг с ужасом поняла, что это была серьга. Почему с ужасом? Потому что этим он забил последний гвоздь в ее гроб, еще немного и от нее никто и никогда не дождется адекватных действий. У Валентина тоже было проколото ухо, но даже со своим драконом (прим. автора - в самом начале книги говорилось, что у Валентина серьга в виде дракона, кусающего себя за хвост) он не выглядел так великолепно и… порочно, как Вэй с простым серебряным колечком.
– Что-то я раньше не замечала, что у тебя проколото ухо, - произнесла Соня самым кислым тоном, на который сейчас была только способна.
Только ей сдавалось, что притворщица из нее никакая, а с эмпатией Вэя - это вовсе безнадежное занятие.
– Нравится?
Голос мягкий, чуть насмешливый, бровь слегка приподнята, глаза - большие, глубокие, смотрят прямо в душу, и ничего от них не спрячешь, ничего не утаишь: ни внезапно охватившего ее смятения, ни тепла, которое неожиданно стало разливаться по телу, будто она сделала сейчас глоток коньяка. Хотелось откинуться на спинку кушетки, запрокинуть голову и наслаждаться этим приятным ощущением, но вместо этого Соня собрала свою силу в кулак, мысленно обозвав себя тряпкой и размазней, и осталась сидеть, выпрямив спину.
– О да! - ответила она, затравленно наблюдая, как его тонкие пальцы касаются серьги, - ты всегда так великолепен, что иногда даже тошно…
Тихий смех, от которого снова пошли мурашки по коже.
– Скажи, эта новая Соня теперь не боится лжи и поэтому во всю ее использует?
– Это не ложь, - возразила она, слегка улыбнувшись, - это толерантность.
Он использует свою красоту, свое великолепие, свое совершенство, для того, чтобы вновь подчинить себе. А проклятая связь на его стороне. Она не может ответить ему тем же, поэтому держит оборону. Соня, конечно, сильна духом, но не настолько, чтобы изменить любимым привычкам, одна из которых - созерцание Гай с открытым ртом.
– Вот значит как! Дала другое имя одной и той же вещи и теперь чиста перед своей совестью?
– Если это попытка вывести меня из равновесия, то зря стараешься, - спокойно ответила Соня, поняв, что он осторожно прощупывает ее оборону, стараясь воздействовать тем оружием, которое еще на прежнюю Соню действовало безотказно.
А вообще названия "старая Соня" и "новая Соня" звучали просто отвратительно, она же не вещь какая-то, чтобы с ней так разговаривали!
– Хм… так даже интереснее, - промурлыкал он, - во всяком случае, с тобой теперь не так скучно вести беседы.
Соня ничего не ответила, все равно глупый разговор, еще немного и они просто начнут выяснять отношения, а к этому она была пока не готова. Девушка гордо поднялась с кушетки и демонстративно направилась к выходу. Уже у самой двери спросила:
Из зеркала на нее смотрела знакомая, но еще непривычная девушка. Что-то жесткое было в ее взгляде, внутренняя сила, которая еще недавно крепко спала и заявляла о себе только в самых крайних случаях, и то, ненадолго, теперь плескалась в глазах. Сказать честно, Соня не знала, что делать дальше. По-хорошему, нужно немного позлить Вэя, а потом отдалиться от него, чтобы разорвать эту проклятую связь. Да только кто же ей это позволит? Она сегодня ушла спать от него в свою спальню, а он пришел… Странно, конечно, и что это на него нашло? И вообще, может ей стоит двери на ночь запирать от нежелательных посетителей?
На теле не осталось ни одного синяка. Наверное, последствия проведенной ночи вместе с Вэем. Он ведь как-то ей руки вылечил, правда, каким образом, вспоминать никак не хотелось. Это казалось слишком интимным. Соня, хоть и растеряла где-то "в процессе взросления" часть своих комплексов, все равно еще стеснялась, если дело принимало сексуальный оборот. А то, что тогда произошло между ней и Вэем, почему-то заставляло ее краснеть. И целоваться с Валентином казалось не так интимно, стыдно и мучительно, как вспоминать тот эпизод.
Умывшись, Соня решила, что пора начинать новый день. Она вышла из ванной, бросила быстрый взгляд на Вэя, который еще спал на ее кровати, причем теперь переполз на ее сторону и уткнулся носом в ее подушку. Соня беззлобно усмехнулась. Бывает же такое! Пошелестев пакетами со вчерашними покупками, она вытащила комплект кружевного белья бежевый костюм и туфли к нему, а потом удалилась в гардеробную переодеваться. В новой одежде Соня похорошела. Юбка до колена ладно сидела на бедрах, а в жакете со скромным вырезом она уже не казалась тощей, а вроде бы изящной, что ли. Соня довольно покрутилась перед зеркалом и показала себе язык: "Да-да, я вся такая хрупкая и нежная барышня!" Вчера они с Валентином еще прикупили кое-чего из косметики, так что Соня решила заняться глазами и ресницами. Когда серебристые ресницы стали черными, то глаза оказались очень выразительными и глубокими. Соне даже привиделось, что если долго смотреть на себя в зеркало, то у нее есть хороший шанс саму себя загипнотизировать, по типу того, как это проделывал Вэй. В сторону отражения полетела еще одна улыбка..
"Тебя, подруга, не узнать", - подумала девушка.
Она вышла в комнату. Вэй все так же безмятежно спал, развалившись на ее постели. Разбудить его и заставить спуститься с ней к завтраку? Неплохая идея. Главное, чтобы у Гай не было традиции убивать тех, кто их разбудил.
Соня подошла к кровати, склонилась над Вэем, взяла в руку пару прядей и провела ими по лицу. Дракон наморщил свой совершенный нос, и Соня не сдержала улыбки. Какая прелесть! Оставалось только сожалеть, что к такому красивому телу прилагался настолько отвратительный характер, что спустя пять минут его обладателя хотелось убить. Девушка подергала его за прядки, которые оставались в плену ее руки.
– Просыпайся, спящая красавица! - насмешливо произнесла она, - солнышко взошло, птички поют и так далее!
Соня не могла без умиления смотреть, как он захлопал глазами, видно не понимая, где находится и что его разбудило. Вот мерзавец! За то, что он сейчас казался таким красивым, беззащитным и растерянным, нужно расстреливать на месте, дабы не сбивал с толку невинных девиц.
– Соня? - его огромные серебряные глаза уставились на нее. Зрачки, которые недавно казались вполне человеческими, вдруг сузились от утреннего солнца, щедро льющегося в комнату, и девушка снова с отчаянием силилась вспомнить, сколько будет дважды два.
"Это наказание какое-то!" - обреченно выдохнула она.
– А кого ты здесь хотел увидеть? - спросила она, - королеву Англии?
– Что ты делаешь в моей комнате?
В ЕГО комнате? Вот это заявление! Или он считает, что если снял этот номер, то все комнаты здесь его? Скорее всего, так и есть.
– Минуточку, я-то как раз у себя. Какого лешего ТЫ оказался в моей постели?
Вэй сел, тряхнул головой. Длинные серебристые волосы рассыпались по плечам, сверкая на утреннем солнце, как иней на деревьях. Сердца Сони пустились вскачь. Она уже была готова начать требовать с работников отеля литра два валерьянки, в качестве утреннего чая. Почему так много? Для надежности, такое количество наверное, точно поможет.
– Не помню.
По крайней мере честно. Соня хмыкнула и прокомментировала:
– Понятно, страдаешь лунатизмом или старческим склерозом. Одно из двух. Вставай, пойдем завтракать.
Она поднялась и отправилась в гостиную. Соня знала, что он смотрит ей вслед. Итак, начинается воспитательная работа. Теперь главное действовать тонко, чтобы никто ничего не заметил. И еще неплохо бы прижать к стенке Лейна и заставить дать объяснения по поводу того приказа.
Пока Вэй приводил себя в порядок, девушка решила с утра пораньше устроить настоящий армейский подъем. В гостиной делать все равно было нечего. Не долго думая, она вышла в коридор и отправилась в номер братьев. В такую рань обычно все нормальные люди спят; но этих двоих к категории людей можно было отнести с большой натяжкой, да разница во времени с Москвой семь часов. В плюсе или в минусе? В Москве ночь или день? Чтобы знать братья уже должны выспаться, или наоборот еще хотеть спать?
Братья нашлись в соседнем номере, мило спящие в обнимку на огромной кровати. Соня некоторое время взирала на открывшуюся картину: рука Ксандра утонула в длинных волосах Валентина, а голова старшего брата мирно лежала на груди младшего, бледно-зеленые шелковые простыни обвились вокруг них, наверное, что кто-то из братьев, а может и оба спят беспокойно и крутятся И Вообще-то, Соне было немного непривычно видеть двух мужчин в обнимку, даже братьев, даже драконов. Она явно была здесь лишней. Она бесцеремонно вторглась во что-то очень личное. Несомненно, братья относились к ней очень хорошо - это подтверждала эмпатия, которая довольно сильно возросла после того, как Соня стала Невестой Вэя - и обнаружив ее в своей комнате, они не будут ни злиться, ни ворчать, а просто сделают вид, что так и должно быть, но… Девушка еще некоторое время смотрела на них, а потом направилась к выходу. Идея устроить подъем этим двоим была очень плохой. Ей здесь вовсе не нужно было находиться. Она тихо вышла, так и не заметив, что Ксандр открыл глаза.
Соня вернулась в свой номер и уселась на кушетке. Гостиную еще не убрали, поэтому по полу были разбросаны шоколадные конфеты, на одну из которых Соня уже успела наступить, живописно размазав ее по ворсистому ковру, на столе стояли пустые стаканы, пиалу с клубникой кто-то опрокинул, и спелые яркие ягоды рассыпались по столешнице. По разным углам были разбросаны босоножки, выглядевшие на удивление новыми, после вчерашних приключений, а сотовый телефон Валентина обиженно лежал под стулом. В целом гостиная походила на поле боя.
В дверях ее спальни появился Вэй, пронзительно посмотрел на Соню, из-за чего по коже побежали мурашки, лениво окинул взглядом беспорядок, и молча прошел в свою комнату. Девушка хмыкнула, когда за ним закрылась дверь. Война принимает затяжной характер. Терпение, терпение и еще раз терпение. Будем брать измором.
Еще спустя десять минут Вэй вышел из своей спальни, остановился в дверях, небрежно облокотился на дверной косяк и скрестил руки на груди. Соня машинально отметила, что сегодня он снова был в черном вязаном свитере с высоким горлом, черных брюках, которые подчеркивали его длинные ноги, волосы же он заплел в косу: выбившиеся серебряные пряди обрамляли лицо, подчеркивая скулы и линию подбородка. Он был нереально, поразительно прекрасен. Такой красоты не увидишь ни по телевизору, ни в глянцевых журналах, потому что люди просто не могут обладать такой поистине божественной внешностью. Соня скривилась, одернув себя, потому что быстрый взгляд его в сторону грозил превратиться в бесстыдное разглядывание. Внутренние счетчики и так уже зашкаливало от желания прикоснуться к нему, запустить пальцы в волосы, расплести косу… Соня тряхнула головой. Что-то странное с ней творилось. Раньше такого с ней не случалось. Ах да, это проклятая связь виновата! И как она забыла?
Он некоторое время смотрел в ее сторону, напоминая хищника, вышедшего на охоту. После такого сравнения Соня судорожно сглотнула, поняв, что война, которую она затеяла с этим Гай, вовсе не позиционная, как ей вначале показалось… Его правая рука взлетела, нарочито небрежно поправила особо непокорную прядь у правого глаза. В этот момент что-то сверкнуло в районе его уха, и Соня вдруг с ужасом поняла, что это была серьга. Почему с ужасом? Потому что этим он забил последний гвоздь в ее гроб, еще немного и от нее никто и никогда не дождется адекватных действий. У Валентина тоже было проколото ухо, но даже со своим драконом (прим. автора - в самом начале книги говорилось, что у Валентина серьга в виде дракона, кусающего себя за хвост) он не выглядел так великолепно и… порочно, как Вэй с простым серебряным колечком.
– Что-то я раньше не замечала, что у тебя проколото ухо, - произнесла Соня самым кислым тоном, на который сейчас была только способна.
Только ей сдавалось, что притворщица из нее никакая, а с эмпатией Вэя - это вовсе безнадежное занятие.
– Нравится?
Голос мягкий, чуть насмешливый, бровь слегка приподнята, глаза - большие, глубокие, смотрят прямо в душу, и ничего от них не спрячешь, ничего не утаишь: ни внезапно охватившего ее смятения, ни тепла, которое неожиданно стало разливаться по телу, будто она сделала сейчас глоток коньяка. Хотелось откинуться на спинку кушетки, запрокинуть голову и наслаждаться этим приятным ощущением, но вместо этого Соня собрала свою силу в кулак, мысленно обозвав себя тряпкой и размазней, и осталась сидеть, выпрямив спину.
– О да! - ответила она, затравленно наблюдая, как его тонкие пальцы касаются серьги, - ты всегда так великолепен, что иногда даже тошно…
Тихий смех, от которого снова пошли мурашки по коже.
– Скажи, эта новая Соня теперь не боится лжи и поэтому во всю ее использует?
– Это не ложь, - возразила она, слегка улыбнувшись, - это толерантность.
Он использует свою красоту, свое великолепие, свое совершенство, для того, чтобы вновь подчинить себе. А проклятая связь на его стороне. Она не может ответить ему тем же, поэтому держит оборону. Соня, конечно, сильна духом, но не настолько, чтобы изменить любимым привычкам, одна из которых - созерцание Гай с открытым ртом.
– Вот значит как! Дала другое имя одной и той же вещи и теперь чиста перед своей совестью?
– Если это попытка вывести меня из равновесия, то зря стараешься, - спокойно ответила Соня, поняв, что он осторожно прощупывает ее оборону, стараясь воздействовать тем оружием, которое еще на прежнюю Соню действовало безотказно.
А вообще названия "старая Соня" и "новая Соня" звучали просто отвратительно, она же не вещь какая-то, чтобы с ней так разговаривали!
– Хм… так даже интереснее, - промурлыкал он, - во всяком случае, с тобой теперь не так скучно вести беседы.
Соня ничего не ответила, все равно глупый разговор, еще немного и они просто начнут выяснять отношения, а к этому она была пока не готова. Девушка гордо поднялась с кушетки и демонстративно направилась к выходу. Уже у самой двери спросила: