Страница:
Родство с Иваном IV способствовало успешной службе Нагих. Брат А.М. Нагого, Федор, сначала стал ловчим, а потом получил чин окольничего. Его сыновья Афанасий и Федор служили воеводами в разных городах, участвовали в Ливонских походах. Вскоре у Афанасия Федоровича обнаружились дипломатические таланты, и он стал главным специалистом по контактам с Крымским ханством и Турцией. Вероятно, именно он сосватал племянницу Марию за стареющего царя в 1580 г. После свадьбы Нагие надеялись занять самые главные места у царского трона, но Иван Грозный дал окольничество только отцу Марии Федору Федоровичу. В 1583 г. тот скончался, не успев помочь многочисленным родственникам получить выгодную службу. В этой ситуации Нагие, несомненно, чувствовали себя обойденными и мечтали о большем.
В Москве о событиях в Угличе 15 мая 1591 г. узнали очень быстро. Городовой приказчик Русин Раков тут же отправил туда гонца. Царь Федор сразу же собрал Боярскую думу и на заседании предложил отправить в Углич следственную комиссию. Во главе ее был поставлен князь В.И. Шуйский, недавно вернувшийся из ссылки. Его назначение говорило о желании царя получить объективные данные о случившемся. Вторым членом комиссии стал окольничий А.П. Клешнин, состоявший в родстве с Нагими – его зятем был младший брат царицы Марии Г.Ф. Нагой. От духовных властей послали крутицкого митрополита Геласия. Составлять протоколы допроса свидетелей должен был дьяк Е. Вылузгин.
Через короткое время следственная комиссия прибыла в Углич и начала опрашивать свидетелей. Первыми были вызваны родственники царицы, ее родной брат Михаил и двоюродные братья Александр и Григорий. Саму Марию Федоровну никто допрашивать не имел права, поскольку она была царицей.
Узнав о причине гибели царевича, члены комиссии стали выяснять обстоятельства восстания в Угличе и причину убийства государевых людей. Для этого вызвали 7 представителей местного духовенства, 47 жителей посада, 63 члена двора царевича и Нагих, 11 слуг дьяка Битяговского. Многих ставили «с очей на очи», и это позволяло вести допрос перекрестно. В итоге оказалось, что именно Нагие без всякого основания обвинили дьяка и его людей в смерти царевича, натравили на них горожан и спровоцировали восстание, которое завершилось разгромом дома Битяговского и Приказной избы – государственного учреждения.
Всего в ходе следствия было допрошено более 140 человек. Их показания были записаны и включены в состав особого дела, которое дошло до нас и хранится сейчас в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА). В начале XX в. оно было опубликовано – «Угличское следственное дело о смерти царевича Дмитрия 15 мая 1591 г.» М., 1913.
Таким образом, комиссия официально установила, что царевич Дмитрий случайно покалечил себя сам и умер от потери крови. Его, как невольного самоубийцу, не имели права хоронить пышно и с почетом. Поэтому похороны царского сына состоялись 23 мая в местном соборе. К 30 мая следствие было завершено, и члены комиссии вернулись в Москву. Там 2 июня на заседании Боярской думы В.И. Шуйский доложил о результатах своей работы. После обсуждения его доклада бояре вынесли такое решение: признать виновными в смерти царевича Нагих, поскольку трагедия произошла из-за их «небрежения» к обязанностям оберегать Дмитрия; признать их виновными и в убийстве государевых людей, и в подстрекательстве угличан к восстанию.
За государственные преступления всех Нагих сурово наказали. Царицу Марию Федоровну насильно постригли в монастырь под именем Марфа и сослали в захудалую обитель на Белом озере. Ее братьев отправили в тюрьмы в небольшие приволжские городки, остальных родственников разослали на воеводство в отдаленные места.
Еще более суровому наказанию подвергли угличан. Многих из них казнили, остальных отправили в сибирский город Пелым. Центральный городской колокол был сброшен с колокольни, а остальные колокола лишены «языков». После этого некогда процветавший волжский город пришел в упадок.
Следует отметить, что Нагие отнюдь не смирились со своей участью. Через родственников они стали распространять по всей стране слухи о том, что царевич Дмитрий был убит по приказу Б.Ф. Годунова, стремящегося к власти. Этим они хотели отомстить царскому шурину за свои несбывшиеся надежды. Но царский шурин, судя по всему, никакого отношения к угличской драме не имел. Материалы следственного дела это наглядно подтверждают.
У современников возникли свои версии относительно смерти царевича Дмитрия. Одну из них зафиксировал в своем труде «История в память сущим» анонимный автор.
«Великого убо царя Феодора брата Дмитрия Ивановича, не единоматерья, отделиша всех началнейших велмож российских советом на Углеч, да в своем пространствии с материю си пребывает. Сему же царевичю Димитрею естеством возрастающу и братне царьство и величество слышащу, и от ближних си смущаему за еже не вкупе пребывания з братом, и часто в детьских глумлениих глаголет и действует нелепо о ближнейших брата си, паче же о сем Борисе. И врази сущее и ласкатели, великим бедам замышленицы, в десятерицу лжи составляющее, с сими подходят велмож, паче же сего Бориса, и от многия смуты ко греху низводят, его же, краснейшаго юношу, отсылают, не хотяща, в вечный покой. Память же его великою кровию неповинною во всей России торжествовася. Се первый грех да разумеется, та же по сем и другий: ни во что же положиша сю кровь неповинную вся Россия». (Сказание Авраамия Палицына. М., Л. 1955. С. 251.)
По мнению автора этой версии, в смерти Дмитрия был повинен Борис Годунов, но его на этот шаг толкнули некие злобные сплетники. Сначала они настроили против царского шурина царевича, потом сообщили Борису о негативном отношении к нему Дмитрия, и тот постарался расправиться с мальчиком. При этом русское общество отнеслось с полным равнодушием к событиям в Угличе.
Позднее враги Б.Ф. Годунова написали сочинения, в которых тот был представлен настоящим преступником, убившим не только царевича Дмитрия, но и царя Федора Ивановича и даже свою сестру царицу Ирину-Александру К тому же смерть царевича Дмитрия превратилась в «козырную карту» в руках многих политиков в Смутное время. Они ловко использовали ее при борьбе за власть.
Все это оказало большое влияние на многих историков, начиная с Н.М. Карамзина, и даже на A.C. Пушкина, обвинившего Бориса Годунова в «злодейском убийстве» в своей драме о Смутном времени.
Славные дела Федора Ивановича
Патриарх Иов
В Москве о событиях в Угличе 15 мая 1591 г. узнали очень быстро. Городовой приказчик Русин Раков тут же отправил туда гонца. Царь Федор сразу же собрал Боярскую думу и на заседании предложил отправить в Углич следственную комиссию. Во главе ее был поставлен князь В.И. Шуйский, недавно вернувшийся из ссылки. Его назначение говорило о желании царя получить объективные данные о случившемся. Вторым членом комиссии стал окольничий А.П. Клешнин, состоявший в родстве с Нагими – его зятем был младший брат царицы Марии Г.Ф. Нагой. От духовных властей послали крутицкого митрополита Геласия. Составлять протоколы допроса свидетелей должен был дьяк Е. Вылузгин.
Через короткое время следственная комиссия прибыла в Углич и начала опрашивать свидетелей. Первыми были вызваны родственники царицы, ее родной брат Михаил и двоюродные братья Александр и Григорий. Саму Марию Федоровну никто допрашивать не имел права, поскольку она была царицей.
Выписки из «Углического следственного дела»Исследователи выяснили, что Василиса Волохова долгие годы служила постельницей при Иване Грозном. Она ведала бельем в царской опочивальне, и царь полностью ей доверял. После смерти Ивана Васильевича Василиса вошла во двор вдовы Марии Нагой и поехала с ней в Углич. Там вошла в ближний круг царицы. Но когда Волохова выдала дочь замуж за Никиту Качалова, племянника Михаила Битяговского, Мария Федоровна ее возненавидела.
Расспросные речи Михаила Нагого
«И того ж дни, майя в 19-й день, в вечеру, приехали на Углеч князь Василей (Шуйский. – Л.М.), и Ондрей (Клешнин. – Л.М.), и Елизарей (Вылузгин. – Л.М.) и расспрашивали Михайла Нагово: которым обычаем царевича Дмитрея не стало, и что его болезнь была, и для чево он велел убити Михайла Битяговского, и Михайлова сына Данила, и Микиту Качалова, и Данила Третьякова, и Осипа Волохова, и посадских людей, и Михайловых людей Битяговского, и Осиповых Волохова, и для чево он велел во вторник збирата ножи и пищали, и палицу железную, и сабли, и класти на убитых юдей; и посадских из сел многих людей для кого збирали, и почему городского приказчика Русина Ракова приводили к целованью, что ему стояти с ними за один, а против было ково им стояти?
И Михайло Нагой сказал: «Деялося нынешнего 99 (1591) – го году, майя в 15-й день, в субботу, в шестом часу дни зазвонили в городе у Спаса в колокол, а он, Михайло, в те поры был у себя на подворье и чаял он того, что горит… бежал он к царевичу на двор, а царевича зарезали Осип Волохов, да Никита Качалов, да Данило Битяговский, и пришли на двор многие посадские люди, а Михайло Битяговский приехал туто ж на двор, и Михайла Битяговского, и сына ево Данила, и тех всех людей, которые побиты, побили чернье, а он, Михайло Нагой, посадским всяким людем побитии их не веливал, а был он все у царицы».
Расспросные речи Григория Нагого
«И Григорий Федоров сын Нагово в розпросе сказал, «что деялось тем обычьем, майя в 15-й день, в субботу, поехали они, Михайло, брат ево, да он, Григорей, к себе на подворье обедать; и только они пришли на подворье, ажно зазвонили в колокола, и они чаели, что загорелося, и прибежали на двор, ажно царевич Дмитрей лежит, набрушился сам ножем в падучей болезни, что и преж того у него болезнь была; а как они пришли, а царевич ещо жив был и при них преставился. А Михайло Битяговский был у собя на подворье и прискакал к царице на двор, и на двор прибежали многие люди посадские и посошные и почали говорить, неведомо хто, что будто зарезали царевича Дмитрей Михайлов сын Битяговского Данило, да Осип Волохов, да Микита Качалов; а Михайло Битяговский учал разговаривать, и посадские люди кинулися за Михайлом Битяговским, и Михайло убежал в Брусеную избу на дворе, а посадские люди выломали двери и Михайла выволокли, и тут ево убили до смерти, а Данила Третьякова тут же с Михайлом убили вместе; а сына Михайлова Данила Битяговского и Микиту Качалова убили в Дьячьей в Розрядной избе; а Осипа Волохова привели к царице вверх, к церкви к Спасу, и тут ево перед царицею убили до смерти; а людей Михайловых Битяговского четырех человек, и Осиповых Волохова дву человек, и посадских людей трех человек, где ково изымали, убили чернью, неведомо где, и тово он не ведает, про что тех людей побили. А людей они посадских забирали для князя Василья Ивановича Шуйского, да для Ондрея Петровича Клешнина, да Елизарья Вылузгина, а блюлися от государя опалы, чтоб хто царевича тела не украл; а в колокол, де, и звонить учал понамарь, Огурцом зовут. А вчерась, де во фторник, майя в 19-й день, брат ево, Михайло Нагой, велел городовому приказчику Русину Ракову збирати ножи, и велел курячью кровью кровавити; да велел палицу железную добыть. И те ножи и палицу велел брат ево Михайло Нагой покласти на те люди, которые побиты: на Осипа Волохова, да на Данила на Михайлова сына Битяговского, да на Микиту на Качалова, да на Данила Третьякова для того, что, де, будто се те люди царевича Дмитрея зарезали».
Расспросные речи мамки царевича Василисы
Волоховой
«И вдова Василиса Волохова в разпросе сказала, «что разболелся царевич Дмитрей в середу нынешнего 99-го году, майя в 12-й день, падучею болезнью, и в пятницу, деи, ему маленко стало полехче, и царица, деи, его Марья взяла с собою к обедне и, от обедни пришетчи, велела ему на дворе погулять; а на завтрее, в субботу, пришотчи от обедни, царица велела царевичу на дворе итить гулять; а с царевичем был: она, Василиса, да кормилица Орина, да маленькие ребятки жильцы, да постельница Марья Самойлова; а играл царевич ножиком, и тут на царевича пришла опять та ж чорная болезнь, и бросило его о землю, и тут царевич сам себя ножом поколол в горло, и било его долго, да туго его не стало. А преж того, сего году в великое говенье та ж над ним болезнь была – падучей недуг, и поколол сваею и матерь свою, царицу Марью; а в другоряд на него была та же болезнь перед Великим днем, и царевич объел руки Ондрееве дочке Нагово, него Ондрееву дочь Нагово отнели. И как царевич в болезни в чорной покололся ножом, и царица Марья забежала на двор и почала ее, Василису, царица Марья бити сама поленом, и голову ей пробила во многих местах, и почала ей, Василисе, приговаривать, что будто се сын ее, Василисин, Осип с Михайловым сыном Битяговского, да Микита Качалов царевича Дмитрея зарезали; и она, Василиса, почала ей бити челом, чтоб велела царица дати сыск праведной, а сын ее на дворе не бывал; и царица, де, велела ее тем же поленом бити по боком Григорью Нагово, и тут ее толко чють живу покинули замертва. И почали звонити у Спаса в колокол, и многие посадские люди прибежали на двор… И прибежал, де, на двор Михайло Битяговский и почал был разговаривать посадским людем и Михайлу Нагому, и царица, де, Марья и Михайло Нагой велели убити Михайла Битяговского и Михайлова сына, и Никиту Качалова, и Данила Третьякова. А говорила, де, царица миру: то де душегубцы царевичу.
А сын ее, Осип, в те поры был у себя, и тут его и поимали посадские люди… и тут до смерти и убили». (Дневник Марины Мнишек. СПб., 1995. Приложение. С. 162–164.)
Расспросные речи Андрея НагогоИз всех опрошенных только Михаил Нагой подтвердил версию царицы о том, что царевич Дмитрий был убит дьяком Битяговским и его людьми. Остальные сказали, что не знают подробностей случившегося, поскольку не были в это время во дворе. Более того, городской приказчик Русин Раков заявил, что Михаил также ничего не видел, поскольку прибежал уже с угличанами, да и был пьян. Тогда для допроса вызвали тех, кто видел, как погиб Дмитрий: В. Волохову, И. Тучкову и мальчиков-жильцов. Все они рассказали одно и то же: Дмитрий сам покололся свайкой во время приступа «падучей болезни», т. е. эпилепсии. В это время во дворе никого из посторонних не было.
«И Ондрей Олександров сын Нагово сказал в розспросе, что царевич ходил на заднем дворе и тешился с робятами, играл через черту ножом, и закричали на дворе, что царевича не стало, и збежала царица сверху; а он, Ондрей, в те поры сидел у ествы и прибежал туто ж к царице, а царевич лежит у кормилицы на руках мертв, а сказывают, что его зарезали, а он тово не видал, хто его зарезал». (Дневник Марины Мнишек. СПб., 1995. Приложение. С. 164.)
Челобитная угличского городового приказчика
Русина Ракова
«Великому господину пресветейшему митрополиту Галаасию Сарскому и Падонскому и Крутицкому биет челом и плачеца угляцкой городовой приказчик Русинец Руков. В нынешнем, государь, в 99 году, майя в 15-й день, в субботу, на шестом часу дни тешился, государь, царевич у себя на дворе з жилцы своими с робятки, тыкал, государь, ножем; и в те поры на него пришла падучая немочь, и зашибло, государь, его о землю и учало ево бити; да как, де, ево било, и в те поры он покололся ножем сам и оттого, государь, и умер. И учюл, государь, яз в городе звон и яз, государь, прибежал на звон, ажно в городе многие люди и на дворе на царевичеве; а Михайло Битяговский, да сын ево Данило, да Микита Качалов, да Осип Волохов, да Данило Третьяков, да их люди побиты, и я, государь, прибежал к Спасу, и меня, государь, Михайло да Григорей Нагие изымали, а Михайло, государь, Нагой мертьво пиян, и привели, государь, меня к цолованью и одново, государь, дни велели мне крест шестья цоловать, буде ты наш. А Михайла Битяговского да сына ево велел убить яз, а Микиту Качалова, да Осипа Волохова, да Данила Третьякова, да и людей их велел побити я же для тово, что они у меня отымали Михайла Битяговского с сыном. И после, государь, тово в первой вторник, вечеру, приказал Михайло человеку своему Тимохе, велел принести куря живой, в другом часу ночи вшол в Дьячью избу, а меня послал в ряд – ножов имать, и я с собою взял посадцкого человека Кондрашку Оловянишника и взял в ряду два ножа, у Фили, у дехтярника, нож, а другой нож у посадцкого человека у Василия у Ильина, а нож мне дал да саблю Григорей Нагой; и послал меня Михайло Нагой на Михайлов двор Битяговского, да со мной послал Спасского соборного попа Степана, да посадцких людей: Третьяка Ворожейкина да Кондрашю Оловянишника; а велел мне искати в Михайлове повалуше палицы железной, и яз нашел и к нему принес; и он, государь, меня послал в Дьячью избу и велел мне взять сторожа Овдокима; да взял яз посадцкого человека Ваську Малафеева; да мне ж велел из Дьячьи избы в чюлане курицу зарезать и кровь в таз выпустить, и ножи и палицу кровью измазали; и Михайло мне Нагой приказал класти к Михайлу Битяговскому нож, сыну ево – нож, Миките Качалову – нож, Осипу Волохову – палицу, Данилу Третьякову – саблю, Михайлову человеку Битяговскому Ивану Кузьмину – самопал, Михайлову ж человеку Павлу – нож, Василисину человеку Васке – самопал; а велел, государь, убити Михайло Нагой Михаила Битяговского с сыном по недружьбе; многижды с ним бранивался про государево дело, и в тот день с ним бранился о посохе, что велел с них взять посохи пятдесят человек, под город под Гуляй, и он, государь, посохи не дал; и Михайло, государь, Нагой напился пьян, да велел убити Михайла Битяговского с сыном; а Микита Качалов, да Осип Волохов, да Данило Третьяков, да их люди учали отимать, и он их велел побитии туто же». (Дневник Марины Мнишек. СПб., 1995. Приложение. С. 165–166.)
Узнав о причине гибели царевича, члены комиссии стали выяснять обстоятельства восстания в Угличе и причину убийства государевых людей. Для этого вызвали 7 представителей местного духовенства, 47 жителей посада, 63 члена двора царевича и Нагих, 11 слуг дьяка Битяговского. Многих ставили «с очей на очи», и это позволяло вести допрос перекрестно. В итоге оказалось, что именно Нагие без всякого основания обвинили дьяка и его людей в смерти царевича, натравили на них горожан и спровоцировали восстание, которое завершилось разгромом дома Битяговского и Приказной избы – государственного учреждения.
Всего в ходе следствия было допрошено более 140 человек. Их показания были записаны и включены в состав особого дела, которое дошло до нас и хранится сейчас в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА). В начале XX в. оно было опубликовано – «Угличское следственное дело о смерти царевича Дмитрия 15 мая 1591 г.» М., 1913.
Таким образом, комиссия официально установила, что царевич Дмитрий случайно покалечил себя сам и умер от потери крови. Его, как невольного самоубийцу, не имели права хоронить пышно и с почетом. Поэтому похороны царского сына состоялись 23 мая в местном соборе. К 30 мая следствие было завершено, и члены комиссии вернулись в Москву. Там 2 июня на заседании Боярской думы В.И. Шуйский доложил о результатах своей работы. После обсуждения его доклада бояре вынесли такое решение: признать виновными в смерти царевича Нагих, поскольку трагедия произошла из-за их «небрежения» к обязанностям оберегать Дмитрия; признать их виновными и в убийстве государевых людей, и в подстрекательстве угличан к восстанию.
За государственные преступления всех Нагих сурово наказали. Царицу Марию Федоровну насильно постригли в монастырь под именем Марфа и сослали в захудалую обитель на Белом озере. Ее братьев отправили в тюрьмы в небольшие приволжские городки, остальных родственников разослали на воеводство в отдаленные места.
Еще более суровому наказанию подвергли угличан. Многих из них казнили, остальных отправили в сибирский город Пелым. Центральный городской колокол был сброшен с колокольни, а остальные колокола лишены «языков». После этого некогда процветавший волжский город пришел в упадок.
Следует отметить, что Нагие отнюдь не смирились со своей участью. Через родственников они стали распространять по всей стране слухи о том, что царевич Дмитрий был убит по приказу Б.Ф. Годунова, стремящегося к власти. Этим они хотели отомстить царскому шурину за свои несбывшиеся надежды. Но царский шурин, судя по всему, никакого отношения к угличской драме не имел. Материалы следственного дела это наглядно подтверждают.
У современников возникли свои версии относительно смерти царевича Дмитрия. Одну из них зафиксировал в своем труде «История в память сущим» анонимный автор.
«Великого убо царя Феодора брата Дмитрия Ивановича, не единоматерья, отделиша всех началнейших велмож российских советом на Углеч, да в своем пространствии с материю си пребывает. Сему же царевичю Димитрею естеством возрастающу и братне царьство и величество слышащу, и от ближних си смущаему за еже не вкупе пребывания з братом, и часто в детьских глумлениих глаголет и действует нелепо о ближнейших брата си, паче же о сем Борисе. И врази сущее и ласкатели, великим бедам замышленицы, в десятерицу лжи составляющее, с сими подходят велмож, паче же сего Бориса, и от многия смуты ко греху низводят, его же, краснейшаго юношу, отсылают, не хотяща, в вечный покой. Память же его великою кровию неповинною во всей России торжествовася. Се первый грех да разумеется, та же по сем и другий: ни во что же положиша сю кровь неповинную вся Россия». (Сказание Авраамия Палицына. М., Л. 1955. С. 251.)
По мнению автора этой версии, в смерти Дмитрия был повинен Борис Годунов, но его на этот шаг толкнули некие злобные сплетники. Сначала они настроили против царского шурина царевича, потом сообщили Борису о негативном отношении к нему Дмитрия, и тот постарался расправиться с мальчиком. При этом русское общество отнеслось с полным равнодушием к событиям в Угличе.
Позднее враги Б.Ф. Годунова написали сочинения, в которых тот был представлен настоящим преступником, убившим не только царевича Дмитрия, но и царя Федора Ивановича и даже свою сестру царицу Ирину-Александру К тому же смерть царевича Дмитрия превратилась в «козырную карту» в руках многих политиков в Смутное время. Они ловко использовали ее при борьбе за власть.
Все это оказало большое влияние на многих историков, начиная с Н.М. Карамзина, и даже на A.C. Пушкина, обвинившего Бориса Годунова в «злодейском убийстве» в своей драме о Смутном времени.
Славные дела Федора Ивановича
В целом 14-летнее правление царя Федора было исключительно успешным. За несколько первых лет ему удалось вывести страну из экономического, социального и политического кризиса, в котором она находилась в конце царствования Ивана Грозного.
Самым неотложным мероприятием было усмирение бунтующих поволжских народов, которые намеривались вновь отделить Казанское ханство от Русского государства. Уже летом 1584 г. в Поволжье был отправлен полк под командованием князя Д.П. Елецкого, только что получившего окольничество. Осенью этого же года на помощь ему был отправлен отряд князя И.А. Ноготкова. Слаженные действия воевод привели к хорошим результатам. Бунтовщики смирились и вновь согласились служить царю. Успех был закреплен строительством городов-крепостей Уржума, Цивильска, Кокшайска, Самары и Уфы.
Летом этого же года царю Федору пришлось посылать полки для отражения набегов крымцев на юго-западные города: Белев, Козельск, Воротынск и Мещовск. Их возглавили думный дворянин М.А. Безнин, князья A.B. Трубецкой, А.Д. Хилков и Ф.М. Трубецкой.
В благодарность за успешную службу Федор Иванович наградил всех золотыми монетами – орденами того времени.
Одновременно царь начал реформу налоговой системы. Были отменены тарханы – привилегии церкви и монастырей и завершена перепись всех земель в центральных и северных районах. Она нашла отражение в Писцовых книгах, которые Федор Иванович лично изучал для решения вопроса о налогообложении. Кроме того, был создан особый Холопий приказ для регистрации документов о кабальном холопстве.
Для более четкого управления государством царь стал собирать каждую пятницу особый собор в Столовой палате. На его заседание приглашались митрополит, бояре, возглавлявшие приказы, и видные дьяки. Обычно присутствующие обсуждали какой-либо конкретный вопрос. Каждый высказывал свое мнение, которое записывали. Потом Федор просматривал записи и принимал окончательное решение.
Хотя ведущие места в правительстве заняли Годуновы, определенное повышение получили многие представители знати. Боярами стали: князья Н.Р. Трубецкой и его брат Т.Р. Трубецкой, князья В.И. Шуйский и его братья А.И. Шуйский, Д.И. Шуйский и И.И. Шуйский, Ф.Н. Романов (двоюродный брат царя по линии матери, сын Н.Р. Юрьева), князь Ф.Д. Шестунов (муж племянницы Н.Р. Юрьева), князь И.В. Сицкий (муж дочери Н.Р. Юрьева), князь Б.К. Черкасский (муж дочери Н.Р. Юрьева), князь Ф.М. Троекуров (внук Н.Р. Юрьева), Ф.В. Шереметев (принадлежал к одному роду с Н.Р. Юрьевым), князья Д.И. Хворостинин и его брат Ф.И. Хворостинин, князь И.М. Глинский (муж дочери Малюты Скуратова и свояк Б.Ф. Годунова), князь А.П. Куракин, князья И.И. Голицын и A.A. Голицын, князь В.А. Гагин.
Окольничество получили следующие лица: И.И. Сабуров, С.Ф. Сабуров, Я.М. Годунов, Д.И. Вельяминов, князь П.С. Лобанов-Ростовский, князь Д.П. Елецкий, А.П. Клешнин, М.Г. Салтыков, князь А.И. Хворостинин, князь И.В. Гагин, Н.И. Плещеев, Б.П. Засекин, И.М. Бутурлин и И.С. Туренин. Кравчим был назначен А.Н. Романов (брат Ф.Н. Романова и двоюродный брат царя).
В итоге можно так реконструировать состав Боярской думы при царе Федоре Ивановиче.
Боярами являлись: князь Ф.И. Мстиславский, князья B. И. Шуйский, Д.И. Шуйский, Анд. И. Шуйский и И.И. Шуйский, князья Н.Р. и Т.Р. Трубецкие, Д.И. Годунов, Б.Ф. Годунов (конюший), Г.В. Годунов (дворецкий), C. В. Годунов, И.В. Годунов (глава Стрелецкого приказа), Ф.Н. Романов, князь Ф.Д. Шестунов, князь Ф.М. Троекуров, князь И.В. Сицкий, Ф.В. Шереметев, князь Г.А. Куракин, князь А.П. Куракин, князья И.М. Голицын, И.И. Голицын и А.И. Голицын, князь Б.К. Черкасский, князь Ф.И. Хворосинин, князь Д.И. Хворостинин, князь И.М. Воротынский, князь В.А. Гагин.
Окольничими были следующие лица: Я.М. Годунов, С.Ф. Сабуров, Д.И. Вельяминов, М.Г. Салтыков, Н.И. Очин-Плещеев, Б.П. Засекин, И.М. Бутурлин, И.С. Туренин.
В Боярскую думу входили и думные дворяне: P.M. Пивов (глава Ямского приказа), И.П. Татищев, Е.Л. Ржевский, князь Т.И. Буйносов, казначей Д.И. Черемисинов, казначей И.В. Траханиотов, печатник Р.В. Алферьев, думный дьяк А.Я. Щелкалов (глава Посольского приказа), его брат В.Я. Щелкалов (глава Разрядного приказа), дьяк Е. Вылузгин (глава Поместного приказа).
Перечень вошедших в Боярскую думу представителей знати показывает, что Федор Иванович стремился к определенному равновесию между ними и не выделял какую-либо одну фамилию. Это позволяло сохранять устойчивость в обществе.
Хотя некоторые польские современники царя Федора пытались представить его в своих сочинениях слабоумным и недееспособным человеком (Л. Сапега), в 1587 г. на сейме активно обсуждался вопрос об избрании русского государя на польский трон. Препятствием для этого стали только различия в вероисповедании и нежелание Федора Ивановича считаться в первую очередь польским королем, а потом уж русским царем.
Большим достижением царя Федора следует считать учреждение в Москве патриаршества. В официальных документах прямо писалось, что инициатором этого важного дела был сам государь.
Церемония избрания первого Московского патриарха прошла 26 января 1589 г. на заседании Освященного собора. Им стал митрополит Иов.
Самым неотложным мероприятием было усмирение бунтующих поволжских народов, которые намеривались вновь отделить Казанское ханство от Русского государства. Уже летом 1584 г. в Поволжье был отправлен полк под командованием князя Д.П. Елецкого, только что получившего окольничество. Осенью этого же года на помощь ему был отправлен отряд князя И.А. Ноготкова. Слаженные действия воевод привели к хорошим результатам. Бунтовщики смирились и вновь согласились служить царю. Успех был закреплен строительством городов-крепостей Уржума, Цивильска, Кокшайска, Самары и Уфы.
Летом этого же года царю Федору пришлось посылать полки для отражения набегов крымцев на юго-западные города: Белев, Козельск, Воротынск и Мещовск. Их возглавили думный дворянин М.А. Безнин, князья A.B. Трубецкой, А.Д. Хилков и Ф.М. Трубецкой.
В благодарность за успешную службу Федор Иванович наградил всех золотыми монетами – орденами того времени.
Одновременно царь начал реформу налоговой системы. Были отменены тарханы – привилегии церкви и монастырей и завершена перепись всех земель в центральных и северных районах. Она нашла отражение в Писцовых книгах, которые Федор Иванович лично изучал для решения вопроса о налогообложении. Кроме того, был создан особый Холопий приказ для регистрации документов о кабальном холопстве.
Для более четкого управления государством царь стал собирать каждую пятницу особый собор в Столовой палате. На его заседание приглашались митрополит, бояре, возглавлявшие приказы, и видные дьяки. Обычно присутствующие обсуждали какой-либо конкретный вопрос. Каждый высказывал свое мнение, которое записывали. Потом Федор просматривал записи и принимал окончательное решение.
Хотя ведущие места в правительстве заняли Годуновы, определенное повышение получили многие представители знати. Боярами стали: князья Н.Р. Трубецкой и его брат Т.Р. Трубецкой, князья В.И. Шуйский и его братья А.И. Шуйский, Д.И. Шуйский и И.И. Шуйский, Ф.Н. Романов (двоюродный брат царя по линии матери, сын Н.Р. Юрьева), князь Ф.Д. Шестунов (муж племянницы Н.Р. Юрьева), князь И.В. Сицкий (муж дочери Н.Р. Юрьева), князь Б.К. Черкасский (муж дочери Н.Р. Юрьева), князь Ф.М. Троекуров (внук Н.Р. Юрьева), Ф.В. Шереметев (принадлежал к одному роду с Н.Р. Юрьевым), князья Д.И. Хворостинин и его брат Ф.И. Хворостинин, князь И.М. Глинский (муж дочери Малюты Скуратова и свояк Б.Ф. Годунова), князь А.П. Куракин, князья И.И. Голицын и A.A. Голицын, князь В.А. Гагин.
Окольничество получили следующие лица: И.И. Сабуров, С.Ф. Сабуров, Я.М. Годунов, Д.И. Вельяминов, князь П.С. Лобанов-Ростовский, князь Д.П. Елецкий, А.П. Клешнин, М.Г. Салтыков, князь А.И. Хворостинин, князь И.В. Гагин, Н.И. Плещеев, Б.П. Засекин, И.М. Бутурлин и И.С. Туренин. Кравчим был назначен А.Н. Романов (брат Ф.Н. Романова и двоюродный брат царя).
В итоге можно так реконструировать состав Боярской думы при царе Федоре Ивановиче.
Боярами являлись: князь Ф.И. Мстиславский, князья B. И. Шуйский, Д.И. Шуйский, Анд. И. Шуйский и И.И. Шуйский, князья Н.Р. и Т.Р. Трубецкие, Д.И. Годунов, Б.Ф. Годунов (конюший), Г.В. Годунов (дворецкий), C. В. Годунов, И.В. Годунов (глава Стрелецкого приказа), Ф.Н. Романов, князь Ф.Д. Шестунов, князь Ф.М. Троекуров, князь И.В. Сицкий, Ф.В. Шереметев, князь Г.А. Куракин, князь А.П. Куракин, князья И.М. Голицын, И.И. Голицын и А.И. Голицын, князь Б.К. Черкасский, князь Ф.И. Хворосинин, князь Д.И. Хворостинин, князь И.М. Воротынский, князь В.А. Гагин.
Окольничими были следующие лица: Я.М. Годунов, С.Ф. Сабуров, Д.И. Вельяминов, М.Г. Салтыков, Н.И. Очин-Плещеев, Б.П. Засекин, И.М. Бутурлин, И.С. Туренин.
В Боярскую думу входили и думные дворяне: P.M. Пивов (глава Ямского приказа), И.П. Татищев, Е.Л. Ржевский, князь Т.И. Буйносов, казначей Д.И. Черемисинов, казначей И.В. Траханиотов, печатник Р.В. Алферьев, думный дьяк А.Я. Щелкалов (глава Посольского приказа), его брат В.Я. Щелкалов (глава Разрядного приказа), дьяк Е. Вылузгин (глава Поместного приказа).
Перечень вошедших в Боярскую думу представителей знати показывает, что Федор Иванович стремился к определенному равновесию между ними и не выделял какую-либо одну фамилию. Это позволяло сохранять устойчивость в обществе.
Хотя некоторые польские современники царя Федора пытались представить его в своих сочинениях слабоумным и недееспособным человеком (Л. Сапега), в 1587 г. на сейме активно обсуждался вопрос об избрании русского государя на польский трон. Препятствием для этого стали только различия в вероисповедании и нежелание Федора Ивановича считаться в первую очередь польским королем, а потом уж русским царем.
Большим достижением царя Федора следует считать учреждение в Москве патриаршества. В официальных документах прямо писалось, что инициатором этого важного дела был сам государь.
Отрывок из Уложенной грамоты об учрежденииУложенная грамота свидетельствует, что идея учреждения патриаршества в Москве принадлежала лично царю Федору Ивановичу. Переговоры же с патриархом Иеремией было поручено вести Б.Ф. Годунову и думному дьяку А. Щелкалову. Такова была традиция царского двора.
Московского патриархата. Май 1589 г.
«Изволением человеколюбца Бога и пречистые Богородицы… приде к нам, к великому государю благочестивому царю и великому князю Федору Ивановичу… в царствующий град Москву Еремей, архиепископ Костянтинополя… и святейший вселенский патриарх, а с ним манавасийский митрополит Ерофей, да архиепископ Еласонский Арсений, и архимандриты, и игумены, и священноиноки, и честныя мнихи.
И мы, велиий государь царь и великий князь Федор Иванович… помыслив о сем превеликом деле с нашею з благоверною и христолюбивою царицею великою княгинею Ириною, чтоб з Божиею помощею… в царствующем нашем граде Москве устроити превеликий престол патриарш… и мысль свою царьскую пресветейшему Еремею… объявили…
И слыша таковая от благочестивого великого государя царя и великого князя Федора Ивановича… пресвятейший Еремей… похвалил мысль и изволение благочестивого и христолюбивого… царя… и глаголаше сице: «О благоверный и христолюбивый, и Богом венчанный, и Богом почтенный, и Богом украшенный… царь и великий князь Федор Иванович, всея Великия Росия самодержец и многих государств государь и обладатель, истинный рачитель благочестию… премудрый исходатай и благоразумный поспешник истине, искатель отеческому преданию… хощеши почтити и украсити святую превеликую соборную церковь Пресвятыя Богородицы честнаго ея Успения превысоким престолом патриаршества. И тем превеликим делом царствующий град Москву и все свое великое Росииское царство наипаче прославишь и возвеличишь во всю вселенную…»
И по благодати святого и животворящего духа и изволением благочестивого великого государя царя и великого князя Федора Ивановича… пресвятейший Еремей… изобрал и поставил в патриархи… Иева пресвященного митрополита всеа Руси…
И соборне уложили: быти в великом Российском царствии четырем митрополитом.
В великом государстве Новгородском, в царствующих градех Казани и в Асторахани, в великом княжение града Ростова, близ царствующего града Москвы на Крутицах. Да шесть архиепископов: великого княжения на Вологде, в великом княжении в Суздале, в великом княжение Нижнем Новгороде, в великом княжение в Смоленску, в великом княжение на Резани, в великом княжение во Твери. Да восемь епископов (в Пскове, Ржеве, Великом Устюге, Велоозере, Коломне, Брянске, Чернигове и Дмитрове)». (Идея Рима в Москве XV–XVI века. Рим, 1989. С. 185–191.)
Церемония избрания первого Московского патриарха прошла 26 января 1589 г. на заседании Освященного собора. Им стал митрополит Иов.
Патриарх Иов
Духовная карьера будущего патриарха началась в 1569 г. В это время он был монахом Успенского монастыря в Старице. Посещавший обитель царь Иван Грозный тут же заметил статного инока, обладавшего красивым голосом и хорошо знавшего Священное Писание. В 1571 г. по указанию царя Иова переводят в Москву и назначают архимандритом крупного Симонова монастыря. В 1576 г. он переходит в Ново-