Страница:
Более печальной оказалась участь Александра, Михаила и Василия Никитичей. Первого отравили угарным газом, второй умер от голода и холода в земляной тюрьме, третий скончался от гангрены ног. Она началась у него от кандалов, в которые его заковал пристав Некрасов. Выжил только младший из братьев, Иван. С детских лет он страдал от церебрального паралича, поэтому тюремная стража была к нему достаточно милостива. К тому же для царя Бориса он не представлял угрозу, поскольку не мог претендовать на трон.
В итоге после репрессий Годунова выжить удалось только Федору-Филарету и Ивану Романовым. Никто из них уже не мог быть соперником ни царя Бориса, ни его сына Федора.
Дело Романовых, несомненно, произвело самое негативное впечатление на русское общество. Ведь пострадали не только они сами, но и их многочисленные родственники, а также все люди, которые им служили. По царскому указу никто не имел права нанимать их на службу, и их ждали высылка в отдаленные места и голодная смерть. Однако наиболее активные из боевых холопов Романовых бежали на южные окраины страны и влились в состав вольных казаков, живших на границе со степью. Там они стали мечтать о том, чтобы отомстить царю Борису, который только прикидывался милостивым и справедливым, а на самом деле жестокостью напоминал Ивана Грозного. Количество беглецов вскоре резко увеличилось из-за начавшегося в 1601 г. в северных и центральных районах России страшного голода.
Автор «Истории в память сущим» так писал об этом: «И яко сих ради Никитичей Юрьевых вскоре… и за всего мира безумное молчание, еже о истине к царю не смеющее глаголати о неповинных погибели, омрачи Господь небо облаки, и толико дождь пролися, яко вси человецы во ужас впадоша. И преста всяко дело земли, и всяко семя сеянное возрастши, разседеся от безмерных вод, лиемых от воздуха, и не обвея ветр травы земныя за десять седмиц дней, и прежде простертия серпа поби мраз сильный всяк труд дел человеческих в поле и в виноградех, и яко от огня поядена бысть вся земля. Году же сему прешедшу, ох, ох горе, горе всякому естеству воскличущу, и во вторый злейши бысть, такожде и в третье лето». (Сказание Авраамия Палицына. С. 253.)
Таким образом, из-за резкого похолодания в 1601–1603 гг. и трехлетних неурожаев в Русском государстве начался массовый голод. В деревнях люди ели коренья, кошек, собак, всевозможную падаль, а иногда даже занимались людоедством. В одиночку в то время путешествовать вообще было нельзя. Не лучше обстояло дело и в городах. На рынках, правда, продавали продукты, но за огромные деньги. Они были только у очень богатых людей. Остальным приходилось умирать прямо на улицах. Для организации их похорон царь был вынужден организовать особые команды, которые свозили трупы за город и закапывали в больших ямах.
Надеясь смягчить положение бедноты, Б.Ф. Годунов решил раздать им деньги из казны. Но сумма, которую получал каждый бедняк, была так мала, что не позволяла прокормиться. На раздаче денег нажились только нечестные дьяки. Зная, где будут их давать, они отправляли туда своих домочадцев в рваной одежде. Все вместе они приносили домой значительные суммы.
Тогда царь попытался установить контроль за ценами на продовольствие, но это привело к тому, что продукты вообще перестали поступать на рынки. Ничего не дала и продажа дешевого хлеба из государственных запасов. Крупные торговцы его просто скупили оптом, а потом вновь стали продавать уже по завышенным ценам.
Один современник так написал о ситуации в русском обществе в это время: «По всем градам и по всей России началось великое торжество сребролюбия». Некоторые жадные люди начали выгонять на улицу сначала своих холопов, а потом и домочадцев, не желая их кормить. Тем приходилось либо бежать на юг к казакам, либо умирать под открытым небом. Всего же за три года голода в одной только Москве умерло более 100 тысяч человек. Большую их часть похоронили в трех скудельницах (ямах) за городом. Некоторым посчастливилось быть погребенными около 400 церквей. В целом же население центральных областей России существенно уменьшилось.
Следует отметить, что в то время любое стихийное бедствие считалось карой Господней за грехи. Трехлетний голод, по убеждению русских людей, могло вызвать только какое-то очень серьезное преступление, и не рядового человека, а самого царя. Недруги Бориса сразу же вспомнили загадочную смерть царевича Дмитрия в Угличе и начали подумывать о том, не является ли Годунов цареубийцей.
В соседней Речи Посполитой король Сигизмунд III, все время мечтавший взять реванш за утрату Смоленска и северских городов, и представители католического духовенства зорко следили за ситуацией в России. Их лазутчики доносили, что голод ослабил страну, центральные области опустели, недовольство правлением царя Бориса растет и его положение становится все более шатким. Для свержения Годунова необходим был лишь тот, кто нанесет ему окончательный удар. И такой человек вскоре был найден.
Меры по укреплению трона
Исаак Масса
Царь Борис распорядился, чтобы датского принца похоронили с большими почестями. Правда, в Кремле его могилу было нельзя устроить, поскольку он был лютеранином. Поэтому было решено установить его гроб в кирхе в Немецкой слободе.
Подготовка к похоронам заняла довольно много времени, поскольку было изготовлено несколько гробов: еловый, медный и дубовый. Тело положили в еловый гроб, затем еловый вставили в медный и уже тот – в дубовый, обтянутый черным бархатом и окованный серебряными пластинами.
Погребальное шествие состоялось 25 ноября 1602 г. В нем приняли участие не только члены свиты принца, но и все представители высшей русской знати. Даже царь Борис вышел из ворот Кремля. Сняв шапку, он три раза поклонился до земли колеснице, на которой стоял гроб Иоганна, и как бы простился с ним. После этого он вернулся в свой дворец. По сложившемуся этикету ему не следовало участвовать в траурной церемонии.
Подробное описание пребывания Иоганна в России было составлено одним из его спутников – Гюльденстиерне А. Путешествие герцога Ганса Шлезвиг-Голштинского в Россию. М., 1911.
Смерть Иоганна, несомненно, нанесла большой удар по честолюбивым планам царя Бориса. Кроме того, это испортило его репутацию в западных странах. Многие европейские правители решили, что датский принц был отравлен. В этой ситуации было очень сложно найти для Ксении нового достойного жениха. С представителями русской знати Б.Ф. Годунов категорически не желал родниться. Но это, скорее всего, была еще одна его ошибка, приведшая его правление к краху.
Потерпев неудачу в Европе, царь Борис решил попытать счастье на Кавказе. В 1603 г. туда было отправлено представительное посольство. Глава его ясельничий М.И. Татищев должен был подыскать подходящего жениха для Ксении и невесту для царевича Федора.
Однако путешествие русских послов затянулось. Только через год удалось уговорить грузинского царевича Теймураза стать женихом Ксении. Но пока он собирался в Москву, там произошли большие перемены: царь Борис умер, его сын свергнут и убит, а Ксения превратилась в пленницу Лжедмитрия I. Для Федора вообще никого найти не удалось, поскольку правители кавказских княжеств были бедны и находились в состоянии войны друг с другом. Родниться с ними не было никакого смысла.
Так, по воле судьбы не сбылись честолюбивые планы царя Бориса. Ему не удалось породниться с «природными государями» и этим укрепить свой престол.
Постепенно Годунов начал лишаться и помощи, и поддержки многих авторитетных родственников. Сначала в конце 1598 г. умер бывший дядька царя Федора Ивановича Григорий Васильевич Годунов. Долгие годы он был исключительно опытным и умелым царским дворецким. Каждый год он наполнял царскую казну большим количеством денег – до 1 миллиона руб. Это давало возможность царю Федору совершать успешные военные акции, укреплять границы и вести строительство по всей стране.
Царю Борису пришлось заменить Г.В. Годунова его братом Степаном Васильевичем, но у того не было большого хозяйственного опыта, и замена не оказалась равноценной.
В 1602 г. царь лишился и опытного полководца и военного деятеля Ивана Васильевича. Тот скончался от тяжелой болезни, оставив после себя сына Ивана Ивановича. Он подавал большие надежды, но был еще молод и не имел воинского опыта. Большой утратой стала смерть еще одного талантливого полководца – боярина Б.Ю. Сабурова, начинавшего службу в полках Ивана Грозного. За ним скончались верные окольничии А.П. Клешнин и С.Ф. Сабуров, затем постельничий И.О. Безобразов.
Но наибольшим ударом для Бориса стала смерть сестры царицы-инокини Ирины-Александры, случившаяся 26 сентября 1603 г. Вдова царя Федора Ивановича неизменно пользовалась всеобщим уважением и любовью. Она занималась широкой благотворительностью и во время голода организовывала обеды для остро нуждающихся людей. В описи имущества, составленной после ее смерти, значилось большое число котлов, сковородок, мисок, ложек и прочей посуды, которая для нее самой, конечно, была не нужна. Их использовали для того, чтобы накормить голодающих.
Зная, что сестра обладает очень большим авторитетом в русском обществе, Б.Ф. Годунов ездил навещать ее чуть ли не каждый день. С ее смертью он лишился мудрой советчицы и опоры для своего трона.
Кроме того, Годунов умудрился поссориться даже со своим верным союзником и помощником патриархом Иовом. Он вскоре забыл, какую неоценимую услугу оказал ему иерарх в период избрания на престол. Поэтому перестал слушать его критику за покровительство иностранцам, за желание выдать дочь замуж за иноверца, за разрешение на постройку лютеранского храма. Более того, царь сам ополчился на патриарха за нежелание помогать голодающим и отказ выделять деньги на строительство храма «Святая Святых» из церковной казны. Он приказал устроить ревизию в патриаршей казне, поскольку та тратится не по назначению – на роскошные одеяния Иова. Испуганный патриарх тут же написал покаянную грамоту и собрался оставить свой престол. Но Борис не намеривался заходить так далеко и уговорил его остаться.
В начале правления царь Борис пытался «быть любезен» буквально всем. Он щедро раздавал чины, награды, земли. Но потом он стал больше думать о своих родственниках и отдалять других представителей знати. Неизменно при дворе был только Ф.И. Мстиславский, который уже давно официально заявил, что не стремится к власти и равнодушен к чинам. Другие видные представители титулованной знати в Москве бывали редко. Князь В.И. Шуйский все время находился на почетном воеводстве в Новгороде Великом, князь В.В. Голицын – в Смоленске, его родственник И.И. Голицын – в Казани. Еще один их родственник А.И. Голицын сначала воеводствовал в Пскове, потом в 1603 г. вдруг постригся в Кирилло-Белозерский монастырь.
Боярские чины стали получать только родственники царя и особо приближенные к нему лица. Например, в 1600 г. боярином стал князь A.A. Телятевский, который до этого исполнял лишь должность рынды вместе с другими молодыми князьями: Ю.Н. Трубецким, И.С. Куракиным и Б.М. Лыковым. Резкое возвышение Телятевского объяснялось просто – он женился на дочери С.Н. Годунова, главного наушника Бориса. Естественно, что остальные рынды почувствовали себя обойденными.
В 1601 г. боярином стал М.Г. Салтыков, все заслуги которого состояли в том, что он ездил встречать жениха царевны Ксении Густава. В 1603 г. боярство получил С.А. Волосский, считавшийся иноземцем. О каких-либо его делах вообще неизвестно. В этом же году боярином стал царский родственник М.М. Годунов.
Можно предположить, что за воеводскую службу получили боярство в 1602 г. только князья В.В. Голицын и П.И. Буйносов-Ростовский. Но в чем были их отличия по сравнению с другими воеводами, неизвестно.
Чтобы понять, насколько прочным было положение царя Бориса в начале 1605 г., следует проанализировать состав Боярской думы в это время.
В итоге после репрессий Годунова выжить удалось только Федору-Филарету и Ивану Романовым. Никто из них уже не мог быть соперником ни царя Бориса, ни его сына Федора.
Дело Романовых, несомненно, произвело самое негативное впечатление на русское общество. Ведь пострадали не только они сами, но и их многочисленные родственники, а также все люди, которые им служили. По царскому указу никто не имел права нанимать их на службу, и их ждали высылка в отдаленные места и голодная смерть. Однако наиболее активные из боевых холопов Романовых бежали на южные окраины страны и влились в состав вольных казаков, живших на границе со степью. Там они стали мечтать о том, чтобы отомстить царю Борису, который только прикидывался милостивым и справедливым, а на самом деле жестокостью напоминал Ивана Грозного. Количество беглецов вскоре резко увеличилось из-за начавшегося в 1601 г. в северных и центральных районах России страшного голода.
Автор «Истории в память сущим» так писал об этом: «И яко сих ради Никитичей Юрьевых вскоре… и за всего мира безумное молчание, еже о истине к царю не смеющее глаголати о неповинных погибели, омрачи Господь небо облаки, и толико дождь пролися, яко вси человецы во ужас впадоша. И преста всяко дело земли, и всяко семя сеянное возрастши, разседеся от безмерных вод, лиемых от воздуха, и не обвея ветр травы земныя за десять седмиц дней, и прежде простертия серпа поби мраз сильный всяк труд дел человеческих в поле и в виноградех, и яко от огня поядена бысть вся земля. Году же сему прешедшу, ох, ох горе, горе всякому естеству воскличущу, и во вторый злейши бысть, такожде и в третье лето». (Сказание Авраамия Палицына. С. 253.)
Таким образом, из-за резкого похолодания в 1601–1603 гг. и трехлетних неурожаев в Русском государстве начался массовый голод. В деревнях люди ели коренья, кошек, собак, всевозможную падаль, а иногда даже занимались людоедством. В одиночку в то время путешествовать вообще было нельзя. Не лучше обстояло дело и в городах. На рынках, правда, продавали продукты, но за огромные деньги. Они были только у очень богатых людей. Остальным приходилось умирать прямо на улицах. Для организации их похорон царь был вынужден организовать особые команды, которые свозили трупы за город и закапывали в больших ямах.
Надеясь смягчить положение бедноты, Б.Ф. Годунов решил раздать им деньги из казны. Но сумма, которую получал каждый бедняк, была так мала, что не позволяла прокормиться. На раздаче денег нажились только нечестные дьяки. Зная, где будут их давать, они отправляли туда своих домочадцев в рваной одежде. Все вместе они приносили домой значительные суммы.
Тогда царь попытался установить контроль за ценами на продовольствие, но это привело к тому, что продукты вообще перестали поступать на рынки. Ничего не дала и продажа дешевого хлеба из государственных запасов. Крупные торговцы его просто скупили оптом, а потом вновь стали продавать уже по завышенным ценам.
Один современник так написал о ситуации в русском обществе в это время: «По всем градам и по всей России началось великое торжество сребролюбия». Некоторые жадные люди начали выгонять на улицу сначала своих холопов, а потом и домочадцев, не желая их кормить. Тем приходилось либо бежать на юг к казакам, либо умирать под открытым небом. Всего же за три года голода в одной только Москве умерло более 100 тысяч человек. Большую их часть похоронили в трех скудельницах (ямах) за городом. Некоторым посчастливилось быть погребенными около 400 церквей. В целом же население центральных областей России существенно уменьшилось.
Следует отметить, что в то время любое стихийное бедствие считалось карой Господней за грехи. Трехлетний голод, по убеждению русских людей, могло вызвать только какое-то очень серьезное преступление, и не рядового человека, а самого царя. Недруги Бориса сразу же вспомнили загадочную смерть царевича Дмитрия в Угличе и начали подумывать о том, не является ли Годунов цареубийцей.
В соседней Речи Посполитой король Сигизмунд III, все время мечтавший взять реванш за утрату Смоленска и северских городов, и представители католического духовенства зорко следили за ситуацией в России. Их лазутчики доносили, что голод ослабил страну, центральные области опустели, недовольство правлением царя Бориса растет и его положение становится все более шатким. Для свержения Годунова необходим был лишь тот, кто нанесет ему окончательный удар. И такой человек вскоре был найден.
Меры по укреплению трона
Мнительный царь Борис постоянно чувствовал, что положение его непрочно. Ведь он не принадлежал к царскому роду и поэтому не имел законных прав на престол. Желая укрепить свое положение, он решил женить старшую дочь Ксению на одном из отпрысков европейских королевских домов.
Сначала наиболее подходящим женихом для юной царевны показался шведский принц Густав. Он был братом польского короля Сигизмунда III и племянником шведского короля Карла IX. При удачном стечении обстоятельств он мог претендовать сразу на два престола: польский и шведский. Поэтому к Густаву был отправлен ловкий человек, который уговорил его переехать в Россию.
Летом 1599 г. шведский принц тайно пересек русскую границу и с большим почетом был доставлен в Москву. Там его поселили в большом каменном доме на Ильинской улице с роскошной обстановкой, множеством слуг, конюшней с прекрасными лошадьми и подвалами, наполненными продовольствием и напитками. Кроме того, каждый день принцу стали приносить блюда из царской кухни и всевозможные подарки: дорогие ткани, украшения, оружие. На расходы ему выделялось из казны 10 тысяч руб.
Торжественный прием в Кремле состоялся 19 августа. Затем в честь гостя был устроен пир. Его посадили на исключительно почетное место – за один стол с царем Борисом и царевичем Федором, и те вступили с ним в беседу. Это считалось высшим проявлением уважения и милости.
Первоначально Б.Ф. Годунов планировал женить Густава на Ксении и сделать его правителем Ливонии. Это позволило бы ему поставить под контроль всю Прибалтику. Однако вскоре выяснилось, что принц не намерен жениться на русской царевне. У него уже была возлюбленная – жена домовладельца из Данцига, у которого он прежде жил и от которой у него были дети. По его просьбе друзья привезли эту женщину в Москву, и она поселилась в доме Густава. Там она сразу почувствовала себя хозяйкой, присвоила все царские подарки и стала часто разъезжать по городу в золоченой карете, демонстрируя любопытным роскошные наряды.
Представители знати, зная о честолюбивых планах царя Бориса относительно шведского принца, стали тайком над ним подсмеиваться. К тому же выяснилось, что Густав склонен к пьянству и сумасбродным поступкам, заставляющим усомниться в его здравом уме. Когда царь попытался его образумить, тот заявил, что подожжет Москву.
Все это убедило Годунова в том, что Густав не может быть женихом для его дочери. Его отправили на удел в Углич и разрешили делать там что угодно. Но чужую жену отправили на родину. По воспоминаниям лиц из окружения шведского принца, тот занялся химическими опытами и мечтал что-нибудь взорвать. Позднее Лжедмитрий I хотел приблизить Густава к себе, но, убедившись в его неадекватности, отправил в Ярославль. Царь В.И. Шуйский перевел его в Кашин. Там он и скончался в 1607 г.
Хотя первая попытка удачно выдать замуж не удалась, Борис продолжил поиски нового жениха. Иностранные купцы донесли ему, что у датского короля Христиана есть неженатый младший брат Иоганн. Ему было около 20 лет, и он больше подходил красавице Ксении, чем Густав, которому было за 40 лет.
В Данию тут же было отправлено посольство во главе с П.Д. Дмитриевым. С собой он вез небольшой портрет Ксении, изготовленный придворным ювелиром Яковом Ганном.
До нас дошел словесный портрет царевны, составленный современником.
«Царевна же Ксения, дщерь царя Бориса, девица сущи, отроковица чюднаго домышления, зельною красотою лепа, бела вельми, ягодами румяна, червлена губами, очи имея черны велики, светлостию блистаяся. Когда же в жалобе слезы изо очию испущаше, тогда наипаче светлостию блистаху зельною. Бровми союзна, телом изобильна, млечною белостию облиянна; возрастом ни высока, ни ниска; власы имея черны, велики, аки трубы, по плечам лежаху. Во всех женах благочиннийша и писанию книжному навычна, многим цветящее благоречием, во истиннуво всех своих делех чредима; гласы воспеваемые любляше и песни духовные любезнее желаше». («Повесть Катырева-Ростовского». РИБ. Т. 13. Стб. 621.).
Посольство Дмитриева оказалось удачным. Датский король с радостью согласился породниться с русским царем, поскольку хотел склонить его к союзу против своего врага шведского короля. Поэтому уже в июле 1602 г. Иоганн отплыл в Россию на пяти судах. Его сопровождала свита, состоявшая из 400 человек.
Царь тут же отправил в Иван-город для встречи жениха боярина М.Г. Салтыкова и дьяка А.И. Власьева. В августе они уже приветствовали иностранных гостей. После этого отправили депешу в Москву, в которой подробно описали внешность и одежду датского принца: высок, строен, черноволос, нрава веселого; «платьице на нем атлас ал, делано с канителью по немецки, чулочки шелк ал, башмачки сафьян синь, шляпка пуховая, на ней кружевца, делано золото да серебро с канителью».
Первую большую остановку иностранные гости сделали в Новгороде. Их поселили на Ярославом дворище, где обычно останавливались государи. Днем Иоганн захотел покататься на лодке по Волхову и пострелять уток. Вечером музыканты стали развлекать его игрой на цимбалах, сурнах и литаврах. Обо всем этом приставы в подробностях и деталях сообщили в Москву. Там шла активная подготовка к приему нового жениха.
Торжественный въезд состоялся 19 сентября. По царскому приказу горожане в лучших своих одеждах приветствовали датского принца на лугу у Тверских ворот. Там ясельничий М.И. Татищев подал Иоганну великолепную лошадь в золотой сбруе с драгоценными камнями, и на ней он въехал в город. Его сопровождали 30 алебардщиков в белых атласных кафтанах и красных бархатных штанах. На принце было черное бархатное платье по европейской моде того времени с черным плащом, отделанным вышивкой из золотых нитей и жемчуга. Все вместе они выглядели великолепно.
По сложившемуся этикету царь Борис с сыном не могли встречать гостя на улице. Поэтому они наблюдали за его въездом с башни Кремля. Не полагалось и Ксении встречаться с женихом до свадьбы. Поэтому и ей пришлось тайком наблюдать за ним из укромного места.
Для Иоганна выделили дом в Китай-городе рядом с Кремлем. Ему, как и Густаву, приносили блюда с царского стола и множество подарков: восточные шелка, парчу, меховые шапки с жемчужной отделкой, золотые цепи, оружие, украшенное бирюзой и изумрудами, золотые пояса. Все они вызывали у гостя восторг.
Во время обеда принц постоянно поднимал чаши с вином за здоровье царя и всех членов его семьи. Он просил приставов ознакомить его с местными обычаями и дать несколько уроков русского языка. Те принесли ему Букварь с картинками и «Откровение святого Иоанна», которые использовались для обучения иностранцев. Поведение Иоганна свидетельствовало о том, что он хотел поскорее освоиться в новой для него стране.
Наконец 28 сентября принца пригласили в царский дворец. Там его ждали Б.Ф. Годунов с царевичем Федором. Они исключительно тепло приветствовали гостя, усадили его рядом с собой на особый стул, подчеркивая равенство положения, и стали расспрашивать о Дании, о брате, о впечатлениях от России. Во время пира Борис и Федор преподнесли гостю золотые цепи, которые сняли с себя. Бояре одарили его золотыми ковшами, отрезами парчи и английского сукна, мехами и шубами. Застолье продолжалось до глубокой ночи. После него Иоганна с большим почетом проводили до его дома.
Несомненно, что веселый и обходительный датский принц понравился и царю, и Федору, и царевне Ксении. Было решено начать подготовку к свадьбе. Но до нее 6 октября все царское семейство отправилось на богомолье в Троице-Сергиев монастырь. Иоганн остался в Москве, чтобы изучать город, охотиться и всячески развлекаться.
Однако уже 16 октября принц внезапно заболел. У него поднялась высокая температура, началась горячка, и резко ухудшилось общее состояние здоровья. Б.Ф. Годунов, узнав об этом, тут же отправил к нему всех своих докторов. Были у датчанина и свои врачеватели. Но никто не понял причину заболевания и не смог предложить эффективное лечение. С каждым днем состояние больного ухудшалось.
Царское семейство тут же вернулось в Москву Хотя Иоганн был католиком, царь приказал во всех церквях молиться за его здоровье. Нищие стали получать щедрую милостыню. Были сделаны щедрые вклады в лютеранский храм в Немецкой слободе.
Наконец 26 октября царь с сыном лично навестили больного, хотя это и было очень опасно делать, поскольку у того могло быть заразное заболевание. Они увидели, что цветущий юноша сильно исхудал, глаза у него запали, нос заострился. По всему было видно, что конец его близок.
Голландский купец Исаак Масса отметил, что «московитам было не по душе такое унижение царя, и они в глубине души сильно роптали, некоторые тайком говорили, что царь, посетив больного язычника, чрезвычайно умалил свою честь, и полагали, что он поступил так, лишившись разума, ибо они считали своего царя за высшее божество; некоторые вельможи также были весьма раздосадованы тем, что иноземец и нехристь, каким они почитали всякого иноземца, будет властвовать в их стране и женится на царской дочери, да и они, верно, желали его смерти, но не смели много говорить». (Масса И. Краткое известие о Московии // О начале войн и смут в Московии. М., 1997. С. 59.)
Сначала наиболее подходящим женихом для юной царевны показался шведский принц Густав. Он был братом польского короля Сигизмунда III и племянником шведского короля Карла IX. При удачном стечении обстоятельств он мог претендовать сразу на два престола: польский и шведский. Поэтому к Густаву был отправлен ловкий человек, который уговорил его переехать в Россию.
Летом 1599 г. шведский принц тайно пересек русскую границу и с большим почетом был доставлен в Москву. Там его поселили в большом каменном доме на Ильинской улице с роскошной обстановкой, множеством слуг, конюшней с прекрасными лошадьми и подвалами, наполненными продовольствием и напитками. Кроме того, каждый день принцу стали приносить блюда из царской кухни и всевозможные подарки: дорогие ткани, украшения, оружие. На расходы ему выделялось из казны 10 тысяч руб.
Торжественный прием в Кремле состоялся 19 августа. Затем в честь гостя был устроен пир. Его посадили на исключительно почетное место – за один стол с царем Борисом и царевичем Федором, и те вступили с ним в беседу. Это считалось высшим проявлением уважения и милости.
Первоначально Б.Ф. Годунов планировал женить Густава на Ксении и сделать его правителем Ливонии. Это позволило бы ему поставить под контроль всю Прибалтику. Однако вскоре выяснилось, что принц не намерен жениться на русской царевне. У него уже была возлюбленная – жена домовладельца из Данцига, у которого он прежде жил и от которой у него были дети. По его просьбе друзья привезли эту женщину в Москву, и она поселилась в доме Густава. Там она сразу почувствовала себя хозяйкой, присвоила все царские подарки и стала часто разъезжать по городу в золоченой карете, демонстрируя любопытным роскошные наряды.
Представители знати, зная о честолюбивых планах царя Бориса относительно шведского принца, стали тайком над ним подсмеиваться. К тому же выяснилось, что Густав склонен к пьянству и сумасбродным поступкам, заставляющим усомниться в его здравом уме. Когда царь попытался его образумить, тот заявил, что подожжет Москву.
Все это убедило Годунова в том, что Густав не может быть женихом для его дочери. Его отправили на удел в Углич и разрешили делать там что угодно. Но чужую жену отправили на родину. По воспоминаниям лиц из окружения шведского принца, тот занялся химическими опытами и мечтал что-нибудь взорвать. Позднее Лжедмитрий I хотел приблизить Густава к себе, но, убедившись в его неадекватности, отправил в Ярославль. Царь В.И. Шуйский перевел его в Кашин. Там он и скончался в 1607 г.
Хотя первая попытка удачно выдать замуж не удалась, Борис продолжил поиски нового жениха. Иностранные купцы донесли ему, что у датского короля Христиана есть неженатый младший брат Иоганн. Ему было около 20 лет, и он больше подходил красавице Ксении, чем Густав, которому было за 40 лет.
В Данию тут же было отправлено посольство во главе с П.Д. Дмитриевым. С собой он вез небольшой портрет Ксении, изготовленный придворным ювелиром Яковом Ганном.
До нас дошел словесный портрет царевны, составленный современником.
«Царевна же Ксения, дщерь царя Бориса, девица сущи, отроковица чюднаго домышления, зельною красотою лепа, бела вельми, ягодами румяна, червлена губами, очи имея черны велики, светлостию блистаяся. Когда же в жалобе слезы изо очию испущаше, тогда наипаче светлостию блистаху зельною. Бровми союзна, телом изобильна, млечною белостию облиянна; возрастом ни высока, ни ниска; власы имея черны, велики, аки трубы, по плечам лежаху. Во всех женах благочиннийша и писанию книжному навычна, многим цветящее благоречием, во истиннуво всех своих делех чредима; гласы воспеваемые любляше и песни духовные любезнее желаше». («Повесть Катырева-Ростовского». РИБ. Т. 13. Стб. 621.).
Посольство Дмитриева оказалось удачным. Датский король с радостью согласился породниться с русским царем, поскольку хотел склонить его к союзу против своего врага шведского короля. Поэтому уже в июле 1602 г. Иоганн отплыл в Россию на пяти судах. Его сопровождала свита, состоявшая из 400 человек.
Царь тут же отправил в Иван-город для встречи жениха боярина М.Г. Салтыкова и дьяка А.И. Власьева. В августе они уже приветствовали иностранных гостей. После этого отправили депешу в Москву, в которой подробно описали внешность и одежду датского принца: высок, строен, черноволос, нрава веселого; «платьице на нем атлас ал, делано с канителью по немецки, чулочки шелк ал, башмачки сафьян синь, шляпка пуховая, на ней кружевца, делано золото да серебро с канителью».
Первую большую остановку иностранные гости сделали в Новгороде. Их поселили на Ярославом дворище, где обычно останавливались государи. Днем Иоганн захотел покататься на лодке по Волхову и пострелять уток. Вечером музыканты стали развлекать его игрой на цимбалах, сурнах и литаврах. Обо всем этом приставы в подробностях и деталях сообщили в Москву. Там шла активная подготовка к приему нового жениха.
Торжественный въезд состоялся 19 сентября. По царскому приказу горожане в лучших своих одеждах приветствовали датского принца на лугу у Тверских ворот. Там ясельничий М.И. Татищев подал Иоганну великолепную лошадь в золотой сбруе с драгоценными камнями, и на ней он въехал в город. Его сопровождали 30 алебардщиков в белых атласных кафтанах и красных бархатных штанах. На принце было черное бархатное платье по европейской моде того времени с черным плащом, отделанным вышивкой из золотых нитей и жемчуга. Все вместе они выглядели великолепно.
По сложившемуся этикету царь Борис с сыном не могли встречать гостя на улице. Поэтому они наблюдали за его въездом с башни Кремля. Не полагалось и Ксении встречаться с женихом до свадьбы. Поэтому и ей пришлось тайком наблюдать за ним из укромного места.
Для Иоганна выделили дом в Китай-городе рядом с Кремлем. Ему, как и Густаву, приносили блюда с царского стола и множество подарков: восточные шелка, парчу, меховые шапки с жемчужной отделкой, золотые цепи, оружие, украшенное бирюзой и изумрудами, золотые пояса. Все они вызывали у гостя восторг.
Во время обеда принц постоянно поднимал чаши с вином за здоровье царя и всех членов его семьи. Он просил приставов ознакомить его с местными обычаями и дать несколько уроков русского языка. Те принесли ему Букварь с картинками и «Откровение святого Иоанна», которые использовались для обучения иностранцев. Поведение Иоганна свидетельствовало о том, что он хотел поскорее освоиться в новой для него стране.
Наконец 28 сентября принца пригласили в царский дворец. Там его ждали Б.Ф. Годунов с царевичем Федором. Они исключительно тепло приветствовали гостя, усадили его рядом с собой на особый стул, подчеркивая равенство положения, и стали расспрашивать о Дании, о брате, о впечатлениях от России. Во время пира Борис и Федор преподнесли гостю золотые цепи, которые сняли с себя. Бояре одарили его золотыми ковшами, отрезами парчи и английского сукна, мехами и шубами. Застолье продолжалось до глубокой ночи. После него Иоганна с большим почетом проводили до его дома.
Несомненно, что веселый и обходительный датский принц понравился и царю, и Федору, и царевне Ксении. Было решено начать подготовку к свадьбе. Но до нее 6 октября все царское семейство отправилось на богомолье в Троице-Сергиев монастырь. Иоганн остался в Москве, чтобы изучать город, охотиться и всячески развлекаться.
Однако уже 16 октября принц внезапно заболел. У него поднялась высокая температура, началась горячка, и резко ухудшилось общее состояние здоровья. Б.Ф. Годунов, узнав об этом, тут же отправил к нему всех своих докторов. Были у датчанина и свои врачеватели. Но никто не понял причину заболевания и не смог предложить эффективное лечение. С каждым днем состояние больного ухудшалось.
Царское семейство тут же вернулось в Москву Хотя Иоганн был католиком, царь приказал во всех церквях молиться за его здоровье. Нищие стали получать щедрую милостыню. Были сделаны щедрые вклады в лютеранский храм в Немецкой слободе.
Наконец 26 октября царь с сыном лично навестили больного, хотя это и было очень опасно делать, поскольку у того могло быть заразное заболевание. Они увидели, что цветущий юноша сильно исхудал, глаза у него запали, нос заострился. По всему было видно, что конец его близок.
Голландский купец Исаак Масса отметил, что «московитам было не по душе такое унижение царя, и они в глубине души сильно роптали, некоторые тайком говорили, что царь, посетив больного язычника, чрезвычайно умалил свою честь, и полагали, что он поступил так, лишившись разума, ибо они считали своего царя за высшее божество; некоторые вельможи также были весьма раздосадованы тем, что иноземец и нехристь, каким они почитали всякого иноземца, будет властвовать в их стране и женится на царской дочери, да и они, верно, желали его смерти, но не смели много говорить». (Масса И. Краткое известие о Московии // О начале войн и смут в Московии. М., 1997. С. 59.)
Исаак Масса
Исаак Масса родился в 1587 г. в Голландии. Он рано занялся торговлей и вскоре преуспел в этом деле. В 1601 г. впервые посетил Русское государство по торговым делам. Здесь он сумел сблизиться с представителями царского двора и стал заниматься поставкой товаров для царского семейства. Пробыл в России до 1609 г.Датский принц Иоганн скончался 28 октября 1602 г., не приходя в сознание. Современники так и не смогли определить причину его недуга. Но у некоторых возникло подозрение, что принц был отравлен недругами Годунова. Врачи, занимавшиеся бальзамированием тела Иоганна, заметили, что оно «от подбородка до пупка и ниже на ногах было ужасно, темно-сине-бурого цвета, причем не так сильно на ногах, как на остальном теле». Обычная простуда или какая-нибудь инфекция не могли привести к таким последствиям.
На родине Исаак Масса по заданию принца Оранского Морица составил сочинение «Краткое известие о Московии», в котором основное внимание уделил событиям Смутного времени, начиная с царствования Б.Ф. Годунова и до царствования Василия Шуйского. В этом произведении он сообщил много сведений о быте и нравах русских людей в начале XVII в., дал характеристики видным политикам и государственным деятелям. В 1612 г. Исаак Масса вновь вернулся в Россию и пробыл с небольшими перерывами до 1634 г. В это время он занимался не только торговыми делами, но и выполнял некоторые дипломатические поручения правительства Михаила Федоровича. Умер И. Масса в 1635 г.
Царь Борис распорядился, чтобы датского принца похоронили с большими почестями. Правда, в Кремле его могилу было нельзя устроить, поскольку он был лютеранином. Поэтому было решено установить его гроб в кирхе в Немецкой слободе.
Подготовка к похоронам заняла довольно много времени, поскольку было изготовлено несколько гробов: еловый, медный и дубовый. Тело положили в еловый гроб, затем еловый вставили в медный и уже тот – в дубовый, обтянутый черным бархатом и окованный серебряными пластинами.
Погребальное шествие состоялось 25 ноября 1602 г. В нем приняли участие не только члены свиты принца, но и все представители высшей русской знати. Даже царь Борис вышел из ворот Кремля. Сняв шапку, он три раза поклонился до земли колеснице, на которой стоял гроб Иоганна, и как бы простился с ним. После этого он вернулся в свой дворец. По сложившемуся этикету ему не следовало участвовать в траурной церемонии.
Подробное описание пребывания Иоганна в России было составлено одним из его спутников – Гюльденстиерне А. Путешествие герцога Ганса Шлезвиг-Голштинского в Россию. М., 1911.
Смерть Иоганна, несомненно, нанесла большой удар по честолюбивым планам царя Бориса. Кроме того, это испортило его репутацию в западных странах. Многие европейские правители решили, что датский принц был отравлен. В этой ситуации было очень сложно найти для Ксении нового достойного жениха. С представителями русской знати Б.Ф. Годунов категорически не желал родниться. Но это, скорее всего, была еще одна его ошибка, приведшая его правление к краху.
Потерпев неудачу в Европе, царь Борис решил попытать счастье на Кавказе. В 1603 г. туда было отправлено представительное посольство. Глава его ясельничий М.И. Татищев должен был подыскать подходящего жениха для Ксении и невесту для царевича Федора.
Однако путешествие русских послов затянулось. Только через год удалось уговорить грузинского царевича Теймураза стать женихом Ксении. Но пока он собирался в Москву, там произошли большие перемены: царь Борис умер, его сын свергнут и убит, а Ксения превратилась в пленницу Лжедмитрия I. Для Федора вообще никого найти не удалось, поскольку правители кавказских княжеств были бедны и находились в состоянии войны друг с другом. Родниться с ними не было никакого смысла.
Так, по воле судьбы не сбылись честолюбивые планы царя Бориса. Ему не удалось породниться с «природными государями» и этим укрепить свой престол.
Постепенно Годунов начал лишаться и помощи, и поддержки многих авторитетных родственников. Сначала в конце 1598 г. умер бывший дядька царя Федора Ивановича Григорий Васильевич Годунов. Долгие годы он был исключительно опытным и умелым царским дворецким. Каждый год он наполнял царскую казну большим количеством денег – до 1 миллиона руб. Это давало возможность царю Федору совершать успешные военные акции, укреплять границы и вести строительство по всей стране.
Царю Борису пришлось заменить Г.В. Годунова его братом Степаном Васильевичем, но у того не было большого хозяйственного опыта, и замена не оказалась равноценной.
В 1602 г. царь лишился и опытного полководца и военного деятеля Ивана Васильевича. Тот скончался от тяжелой болезни, оставив после себя сына Ивана Ивановича. Он подавал большие надежды, но был еще молод и не имел воинского опыта. Большой утратой стала смерть еще одного талантливого полководца – боярина Б.Ю. Сабурова, начинавшего службу в полках Ивана Грозного. За ним скончались верные окольничии А.П. Клешнин и С.Ф. Сабуров, затем постельничий И.О. Безобразов.
Но наибольшим ударом для Бориса стала смерть сестры царицы-инокини Ирины-Александры, случившаяся 26 сентября 1603 г. Вдова царя Федора Ивановича неизменно пользовалась всеобщим уважением и любовью. Она занималась широкой благотворительностью и во время голода организовывала обеды для остро нуждающихся людей. В описи имущества, составленной после ее смерти, значилось большое число котлов, сковородок, мисок, ложек и прочей посуды, которая для нее самой, конечно, была не нужна. Их использовали для того, чтобы накормить голодающих.
Зная, что сестра обладает очень большим авторитетом в русском обществе, Б.Ф. Годунов ездил навещать ее чуть ли не каждый день. С ее смертью он лишился мудрой советчицы и опоры для своего трона.
Кроме того, Годунов умудрился поссориться даже со своим верным союзником и помощником патриархом Иовом. Он вскоре забыл, какую неоценимую услугу оказал ему иерарх в период избрания на престол. Поэтому перестал слушать его критику за покровительство иностранцам, за желание выдать дочь замуж за иноверца, за разрешение на постройку лютеранского храма. Более того, царь сам ополчился на патриарха за нежелание помогать голодающим и отказ выделять деньги на строительство храма «Святая Святых» из церковной казны. Он приказал устроить ревизию в патриаршей казне, поскольку та тратится не по назначению – на роскошные одеяния Иова. Испуганный патриарх тут же написал покаянную грамоту и собрался оставить свой престол. Но Борис не намеривался заходить так далеко и уговорил его остаться.
В начале правления царь Борис пытался «быть любезен» буквально всем. Он щедро раздавал чины, награды, земли. Но потом он стал больше думать о своих родственниках и отдалять других представителей знати. Неизменно при дворе был только Ф.И. Мстиславский, который уже давно официально заявил, что не стремится к власти и равнодушен к чинам. Другие видные представители титулованной знати в Москве бывали редко. Князь В.И. Шуйский все время находился на почетном воеводстве в Новгороде Великом, князь В.В. Голицын – в Смоленске, его родственник И.И. Голицын – в Казани. Еще один их родственник А.И. Голицын сначала воеводствовал в Пскове, потом в 1603 г. вдруг постригся в Кирилло-Белозерский монастырь.
Боярские чины стали получать только родственники царя и особо приближенные к нему лица. Например, в 1600 г. боярином стал князь A.A. Телятевский, который до этого исполнял лишь должность рынды вместе с другими молодыми князьями: Ю.Н. Трубецким, И.С. Куракиным и Б.М. Лыковым. Резкое возвышение Телятевского объяснялось просто – он женился на дочери С.Н. Годунова, главного наушника Бориса. Естественно, что остальные рынды почувствовали себя обойденными.
В 1601 г. боярином стал М.Г. Салтыков, все заслуги которого состояли в том, что он ездил встречать жениха царевны Ксении Густава. В 1603 г. боярство получил С.А. Волосский, считавшийся иноземцем. О каких-либо его делах вообще неизвестно. В этом же году боярином стал царский родственник М.М. Годунов.
Можно предположить, что за воеводскую службу получили боярство в 1602 г. только князья В.В. Голицын и П.И. Буйносов-Ростовский. Но в чем были их отличия по сравнению с другими воеводами, неизвестно.
Чтобы понять, насколько прочным было положение царя Бориса в начале 1605 г., следует проанализировать состав Боярской думы в это время.
Боярами в это время были:
1. Князь Ф.И. Мстиславский – получил чин еще при Иване Грозном, по матери состоял в родстве с опальными Романовыми, поэтому не был близок Борису.
2. Князь М.П. Катырев-Ростовский – получил чин во время венчания Годунова на царство и считался его выдвиженцем. Но обладал плохим характером и не пользовался авторитетом среди знати.
3. Князь В.И. Шуйский – получил боярство либо в конце правления Ивана IV, либо в начале царствования Федора Ивановича, не был близок Годуновым из-за выступления против царицы Ирины.
4. Князь Д.И. Шуйский – состоял в родстве с Б.Ф. Годуновым через жену, но занимал двойственное положение.
5. Князь И.И. Голицын – при дворе бывал редко, поскольку все время находился на воеводстве в Казани.
6. Князь В.В. Голицын – боярство получил в 1602 г., но при дворе бывал редко, т. к. служил воеводой Смоленска.
7. Князь А.И. Голицын – в 1603 г. был пострижен в Кирилло-Белозерский монастырь.
8. Князь А.П. Куракин – один из старейших бояр, занимал нейтральную позицию.
9. Князь П.И. Буйносов – боярство получил в 1602 г., но в ближний круг царя Бориса не входил.
10. С.А. Волосский – боярство получил в 1603 г., считался иностранцем и выдвиженцем Годунова.
11. Князь В.К. Черкасский – боярство получил в 1598 г., но вряд ли был близок к царю, поскольку его родственник Б.К. Черкасский погиб в ссылке.
12. Князь H.Р. Трубецкой – боярство получил, видимо, при царе Федоре, считался сторонником Годунова, но при нем занял более низкое положение в Думе, чем у него было раньше.
13. Князь A.B. Трубецкой – боярство получил в 1598 г., но, видимо, занимал нейтральную позицию.
14. Князь Ф.И. Хворостинин – боярство получил давно, видимо, занимал нейтральную позицию.
15. Князь A.A. Телятевский – боярство получил в 1600 г., являлся зятем С.Н. Годунова.
16. М.Г. Салтыков – боярство получил в 1601 г., считался ставленником царя Бориса.
17. С.В. Годунов – ближайший родственник царя, дворецкий.
18. С.Н. Годунов – родственник царя и близкий к трону человек.
19. М.М. Годунов – родственник царя.
20. П.Ф. Басманов – боярство получил в 1605 г., но одним из первых предал Годуновых.
21. Князь И.М. Воротынский – находился на полуопальном положении.