Страница:
В «Повести» писалось, что Борис Федорович, «изрядный правитель и непобедимый воин… сам окрест воинства непрестанно обходит и полки изрядно устраяет, и к бранному ополчению всех поощряет, и не отпадати надежда повелевает, и на подвиг всех укрепляет». Думается, что если бы Б.Ф. Годунов попытался бы все это сделать в реальности, то воеводы просто бы его прогнали и подумали, что он лишился ума от страха. Воодушевлять на битву полагалось только тех воинов, которые находились у воевод в подчинении.
Хотя Иов и прославлял воинские подвиги Годунова, но был вынужден признать, что «царствующий град» спасли молитвы Федора Ивановича, его царское счастье и заступничество московских чудотворцев.
При описании торжеств по поводу победы Иов наибольшее внимание уделил тому, как царь наградил Б.Ф. Годунова: «Благочестивый самодержец по совершении царского стола своего приемлет от своея царьския выя златокованую чепь. Ея же ношаше в почесть великого своего самодержавнаго царьствия, и возлагает на выю достохвальному своему воеводе Борису Федоровичи), достойную честь победе его воздая и сим паки на нем прообразуя царского своего достояния по себе восприятия и всего превеликого царьствия Русийскаго скифетродержательства правление».
По утверждению патриарха получалось, что Б.Ф. Годунов получил в награду от царя одну из царских регалий – золотую цепь, что предусматривало в будущем получение и верховной власти. По Разрядным книгам золотая цепь, полученная Годуновым от царя, была лишь обычной наградой и не имела никакого отношения ни к личным вещам царя, ни к регалиям. В противном случае ее вручение означало бы, что Федор Иванович планировал назвать своим наследником именно Бориса.
Хотя Иов и пытался всячески прославить Годунова, он был вынужден написать, что престол царь Федор оставил жене, царице Ирине. В ее плаче есть такие фразы: «Преславнийший самодержателю великий государь Русский! Кому свой царьский скифетр вручаеши? Увы, мне!» Поэтому после кончины Федора Ивановича «изрядный правитель, прежереченный Борис Федорович, вскоре повеле своему царьскому синклиту животворящий крест целовати и обет свой благочестивой царице предовати, елико довлеет пречестному их царьскому величеству; бе же у крестного целованимя сам святейший патриарх и весь Освященный собор» (ПСРЛ. Т. 14. С. 19–20).
Таким образом, получается, что «Повесть о честном житии царя Федора Ивановича» на самом деле была задумана Иовом отнюдь не для прославления умершего царя, а для того, чтобы показать множество достоинств Б.Ф. Годунова. По утверждению патриарха, он и «изрядный правитель», фактически руководящий государством при монархе-богомольце, и «непобедимый воин», одержавший победу над казанскими и крымскими татарами, и главный инициатор всех славных дел в стране. Это должно было убедить участников Земского собора в том, чтобы избрать Бориса на царский престол как продолжателя «цветущего всеми благими» царствования Федора.
Считается, что «Повесть» в кратком варианте была зачитана перед участниками Земского собора, полный текст был разослан по церквям, где отрывки из него произносили во время службы.
Представители высшей знати и духовенства, конечно, знали, что Иов слишком превознес заслуги Б.Ф. Годунова и исказил портрет царя Федора Ивановича, но они также не хотели резких перемен в стране и надеялись, что новый выборный государь все оставит на прежних местах. Поэтому они также поддержали кандидатуру Бориса на престол. Дебаты на соборе вряд ли были долгими, поскольку иных претендентов на корону не нашлось в то время. Поэтому 17 февраля 1598 г. по всей стране было объявлено единодушное решение выборщиков – новым царем и великим князем всея Руси нарекается брат царицы-инокини Ирины-Александры конюший боярин Борис Федорович Годунов.
В это время сам Борис находился около сестры в Новодевичьем монастыре. Он, казалось, не интересовался тем, что происходило в столице. Этим он демонстрировал полное равнодушие к судьбе царского престола. Но от родственников он, конечно, получал полную информацию обо всем.
В тот же день 17 февраля в Новодевичий монастырь прибыла делегация от Земского собора во главе с патриархом Иовом с известием о том, что новым государем наречен Борис Федорович. Ему следовало тут же отправиться в Кремль и начать подготовку к венчанию на царство. Однако Годунова не устроило, что такое важное для него событие обставлено слишком буднично. К тому же он хотел увериться в том, что подданные искренне желают ему служить и никаких других претендентов на корону нет. Поэтому он заявил прибывшим к нему лицам, что отказывается от предлагаемой ему чести.
В «Утвержденной грамоте 1598 г.», составленной после воцарения Бориса, подробнейшим образом описаны события с 17 февраля по 25 февраля. В ней приведена речь, с которой Годунов якобы обратился к посланцам от Земского собора: «Мне никогда и на ум не приходило думать о царстве. Как мне помыслить на такую высоту, на престол такого великого государя, моего пресветлого царя? Теперь бы нам промышлять о том, как устроить праведную и беспорочную душу пресветлого государя моего царя Федора Ивановича, о государстве же и о земных всяких делах промышлять тебе, государю моему, отцу, святейшему Иову патриарху, и с тобою боярам. А если моя работа где пригодится, то я за святые Божие церкви, за одну пядь Московского государства, за все православное христианство и за грудных младенцев рад кровь свою пролить и голову положить».
После этого патриарх стал ежедневно организовывать многолюдные шествия членов собора и москвичей в Новодевичий монастырь для умоления Б.Ф. Годунова на царство. Но тот каждый раз заявлял пришедшим, что «на таких превысочайших царских престолах государем быть не может».
Наконец 21 февраля во вторник Сырной недели, который в Византии отмечался как праздник в честь Богоматери Одигитрии (храм Новодевичьего монастыря носил ее имя), патриарх объявил, что по случаю праздника будет организован крестный ход из Кремля в Новодевичий монастырь. Представители духовенства, знати и простые москвичи в лучших одеждах с крестами и иконами двинулись по указанному маршруту. Во главе процессии шел Иов, перед ним несли самую почитаемую на Руси святыню – икону Владимирской Богоматери. В воротах монастыря их встретили местные монахи с иконой Смоленской Богоматери. Рядом стоял Борис Федорович. Увидев Владимирскую Богоматерь, он воскликнул: «Зачем, о царица, ты такой подвиг совершила, придя ко мне?» На это патриарх ответил: «Она пришла исполнить волю сына своего, которой никто не имеет права противиться». После этого все направились на литургию в монастырский храм, а после нее вошли в келью царицы-инокини Ирины-Александры. Узнав о цели визита, она также воскликнула: «Против воли Бога кто может стоять?!» Затем подозвала брата и благословила его на царство. Так Б.Ф. Годунов получил право царствовать по существовавшей ранее традиции. Вместе с патриархом он вновь отправился в собор и там в торжественной обстановке получил благословение уже от него. С этого момента Борис стал считаться нареченным царем и великим князем.
Но сразу в Кремль он не поехал, считая, что въезд должен быть особо торжественным событием. Его назначили на 25 февраля, последний день Масленицы.
Утром у стен столицы собралась большая толпа москвичей. Именитые гости первыми выступили вперед с хлебом-солью и дорогими дарами и попытались вручить все это царю Борису. Но он взял только каравай с солонкой и пешком направился к воротам Кремля. За ним шли его дети, Ксения, которой было лет 11, и восьмилетний Федор. По воспоминаниям современников, они были так красивы, что напоминали ангелов.
В Успенском соборе Бориса Федоровича ждал патриарх Иов с духовенством. Здесь народный избранник получил благословение в третий раз. Для этого использовалась одна из царских регалий – животворящий крест. После этого знать и представители двора там же в храме стали на кресте давать клятву верности новому государю. Остальное население должно было в местных церквях целовать крест Б.Ф. Годунову. Это было определенным новшеством, поскольку раньше присягу давали в любом официальном месте.
Новая процедура должна была уверить подданных в том, что Борис – богоизбранный царь и измена ему будет являться преступлением против самого Бога. Отныне после каждой церковной службы следовало петь многолетие не только самому государю, но и его жене, и детям. Кроме того, был составлен текст особой молитвы, которую все обязаны были произносить не только в храмах, но и в домах: «Всевышний, даруй царю Борису, жене и детям его многие лета и здравие, чтобы все земли трепетали от его меча, чтобы земля Русская непрестанно высилась и расширялась, чтобы юные цветущие ветви царского дома возросли до скончания веков».
Серпуховской поход нареченного царя Бориса
Венчание Годунова на царство
Правление нового царя
Хотя Иов и прославлял воинские подвиги Годунова, но был вынужден признать, что «царствующий град» спасли молитвы Федора Ивановича, его царское счастье и заступничество московских чудотворцев.
При описании торжеств по поводу победы Иов наибольшее внимание уделил тому, как царь наградил Б.Ф. Годунова: «Благочестивый самодержец по совершении царского стола своего приемлет от своея царьския выя златокованую чепь. Ея же ношаше в почесть великого своего самодержавнаго царьствия, и возлагает на выю достохвальному своему воеводе Борису Федоровичи), достойную честь победе его воздая и сим паки на нем прообразуя царского своего достояния по себе восприятия и всего превеликого царьствия Русийскаго скифетродержательства правление».
По утверждению патриарха получалось, что Б.Ф. Годунов получил в награду от царя одну из царских регалий – золотую цепь, что предусматривало в будущем получение и верховной власти. По Разрядным книгам золотая цепь, полученная Годуновым от царя, была лишь обычной наградой и не имела никакого отношения ни к личным вещам царя, ни к регалиям. В противном случае ее вручение означало бы, что Федор Иванович планировал назвать своим наследником именно Бориса.
Хотя Иов и пытался всячески прославить Годунова, он был вынужден написать, что престол царь Федор оставил жене, царице Ирине. В ее плаче есть такие фразы: «Преславнийший самодержателю великий государь Русский! Кому свой царьский скифетр вручаеши? Увы, мне!» Поэтому после кончины Федора Ивановича «изрядный правитель, прежереченный Борис Федорович, вскоре повеле своему царьскому синклиту животворящий крест целовати и обет свой благочестивой царице предовати, елико довлеет пречестному их царьскому величеству; бе же у крестного целованимя сам святейший патриарх и весь Освященный собор» (ПСРЛ. Т. 14. С. 19–20).
Таким образом, получается, что «Повесть о честном житии царя Федора Ивановича» на самом деле была задумана Иовом отнюдь не для прославления умершего царя, а для того, чтобы показать множество достоинств Б.Ф. Годунова. По утверждению патриарха, он и «изрядный правитель», фактически руководящий государством при монархе-богомольце, и «непобедимый воин», одержавший победу над казанскими и крымскими татарами, и главный инициатор всех славных дел в стране. Это должно было убедить участников Земского собора в том, чтобы избрать Бориса на царский престол как продолжателя «цветущего всеми благими» царствования Федора.
Считается, что «Повесть» в кратком варианте была зачитана перед участниками Земского собора, полный текст был разослан по церквям, где отрывки из него произносили во время службы.
Представители высшей знати и духовенства, конечно, знали, что Иов слишком превознес заслуги Б.Ф. Годунова и исказил портрет царя Федора Ивановича, но они также не хотели резких перемен в стране и надеялись, что новый выборный государь все оставит на прежних местах. Поэтому они также поддержали кандидатуру Бориса на престол. Дебаты на соборе вряд ли были долгими, поскольку иных претендентов на корону не нашлось в то время. Поэтому 17 февраля 1598 г. по всей стране было объявлено единодушное решение выборщиков – новым царем и великим князем всея Руси нарекается брат царицы-инокини Ирины-Александры конюший боярин Борис Федорович Годунов.
В это время сам Борис находился около сестры в Новодевичьем монастыре. Он, казалось, не интересовался тем, что происходило в столице. Этим он демонстрировал полное равнодушие к судьбе царского престола. Но от родственников он, конечно, получал полную информацию обо всем.
В тот же день 17 февраля в Новодевичий монастырь прибыла делегация от Земского собора во главе с патриархом Иовом с известием о том, что новым государем наречен Борис Федорович. Ему следовало тут же отправиться в Кремль и начать подготовку к венчанию на царство. Однако Годунова не устроило, что такое важное для него событие обставлено слишком буднично. К тому же он хотел увериться в том, что подданные искренне желают ему служить и никаких других претендентов на корону нет. Поэтому он заявил прибывшим к нему лицам, что отказывается от предлагаемой ему чести.
В «Утвержденной грамоте 1598 г.», составленной после воцарения Бориса, подробнейшим образом описаны события с 17 февраля по 25 февраля. В ней приведена речь, с которой Годунов якобы обратился к посланцам от Земского собора: «Мне никогда и на ум не приходило думать о царстве. Как мне помыслить на такую высоту, на престол такого великого государя, моего пресветлого царя? Теперь бы нам промышлять о том, как устроить праведную и беспорочную душу пресветлого государя моего царя Федора Ивановича, о государстве же и о земных всяких делах промышлять тебе, государю моему, отцу, святейшему Иову патриарху, и с тобою боярам. А если моя работа где пригодится, то я за святые Божие церкви, за одну пядь Московского государства, за все православное христианство и за грудных младенцев рад кровь свою пролить и голову положить».
После этого патриарх стал ежедневно организовывать многолюдные шествия членов собора и москвичей в Новодевичий монастырь для умоления Б.Ф. Годунова на царство. Но тот каждый раз заявлял пришедшим, что «на таких превысочайших царских престолах государем быть не может».
Наконец 21 февраля во вторник Сырной недели, который в Византии отмечался как праздник в честь Богоматери Одигитрии (храм Новодевичьего монастыря носил ее имя), патриарх объявил, что по случаю праздника будет организован крестный ход из Кремля в Новодевичий монастырь. Представители духовенства, знати и простые москвичи в лучших одеждах с крестами и иконами двинулись по указанному маршруту. Во главе процессии шел Иов, перед ним несли самую почитаемую на Руси святыню – икону Владимирской Богоматери. В воротах монастыря их встретили местные монахи с иконой Смоленской Богоматери. Рядом стоял Борис Федорович. Увидев Владимирскую Богоматерь, он воскликнул: «Зачем, о царица, ты такой подвиг совершила, придя ко мне?» На это патриарх ответил: «Она пришла исполнить волю сына своего, которой никто не имеет права противиться». После этого все направились на литургию в монастырский храм, а после нее вошли в келью царицы-инокини Ирины-Александры. Узнав о цели визита, она также воскликнула: «Против воли Бога кто может стоять?!» Затем подозвала брата и благословила его на царство. Так Б.Ф. Годунов получил право царствовать по существовавшей ранее традиции. Вместе с патриархом он вновь отправился в собор и там в торжественной обстановке получил благословение уже от него. С этого момента Борис стал считаться нареченным царем и великим князем.
Но сразу в Кремль он не поехал, считая, что въезд должен быть особо торжественным событием. Его назначили на 25 февраля, последний день Масленицы.
Утром у стен столицы собралась большая толпа москвичей. Именитые гости первыми выступили вперед с хлебом-солью и дорогими дарами и попытались вручить все это царю Борису. Но он взял только каравай с солонкой и пешком направился к воротам Кремля. За ним шли его дети, Ксения, которой было лет 11, и восьмилетний Федор. По воспоминаниям современников, они были так красивы, что напоминали ангелов.
В Успенском соборе Бориса Федоровича ждал патриарх Иов с духовенством. Здесь народный избранник получил благословение в третий раз. Для этого использовалась одна из царских регалий – животворящий крест. После этого знать и представители двора там же в храме стали на кресте давать клятву верности новому государю. Остальное население должно было в местных церквях целовать крест Б.Ф. Годунову. Это было определенным новшеством, поскольку раньше присягу давали в любом официальном месте.
Новая процедура должна была уверить подданных в том, что Борис – богоизбранный царь и измена ему будет являться преступлением против самого Бога. Отныне после каждой церковной службы следовало петь многолетие не только самому государю, но и его жене, и детям. Кроме того, был составлен текст особой молитвы, которую все обязаны были произносить не только в храмах, но и в домах: «Всевышний, даруй царю Борису, жене и детям его многие лета и здравие, чтобы все земли трепетали от его меча, чтобы земля Русская непрестанно высилась и расширялась, чтобы юные цветущие ветви царского дома возросли до скончания веков».
Серпуховской поход нареченного царя Бориса
Хроника событий весны 1598 г. говорит о том, что Б.Ф. Годунов отнюдь не стремился занять царский престол. Даже после наречения новым государем он продолжал жить в Новодевичьем монастыре. Однако с крымских границ стали приходить тревожные известия о подготовке ханом похода на Русские земли.
«Тово же году (1598. – Л.М.) апреля в 1-й день писали к государю царю и великому князю Борису Федоровичу всеа Руси с поля из Новова Оскольскова городка воевода князь Иван Сонцов Засекин да голова Иван Мясной: ходили з Донца атаманы Семейка Ноугородец да Васка Мазалевской с казаки за Донец за Северной за степь, и был им бой с тотары промеж Кринки и Лугани, и на том деле взяли они тотарина в языцех, и в роспросе им тот язык сказал, что крымский царь Каза Гирей збираетца со многими людьми, да к нему же прислал турский царь янычар 7000 человек; а идет крымский царь на государевы украины часа того».
(Разрядная книга 1475–1605. T. IV. Ч. 1. С. 21–22.)
Это известие было очень тревожным. Следовало принимать срочные меры по обороне границ. Поэтому 1 апреля Годунов переехал в Кремль. Здесь вместе с боярами были составлены новые росписи приграничных воевод. Заодно был решен вопрос и со строптивыми воеводами Пскова и Смоленска. Инициаторов местничества наказали. После этого было решено собрать большое войско и выступить с ним к Серпухову. Возглавить его решил сам нареченный царь.
Из Разрядных книг известно, что Большой полк возглавили татарский царевич Араслан, князь боярин Ф.И. Мстиславский, а также царские родственники: боярин С.В. Годунов и окольничий С.Ф. Сабуров. Передовой полк возглавили сибирский царевич Маметкул, еще один родственник царя (по жене) князь боярин Д.И. Годунов и князь A.A. Репнин. Полк Правой руки оказался в подчинении у ногайского царевича Ураз Магомеда, князя боярина В.И. Шуйского, боярина И.В. Годунова и князя боярина И.В. Сицкого. Во главе Строжевого полка были назначены царевич Шихим, князь боярин Т.Р. Трубецкой, князь Ф.А. Ноготков и князь окольничий И.В. Гагин. Он, правда, незадолго до похода скончался и был заменен князем М.Ф. Гвоздевым-Ростовским. Последний, самый низший по значимости, полк Левой руки было поручено возглавлять царевичу Магомеду, князю боярину И.И. Голицыну, князю В.А. Тюменскому и князю В.М. Лобанову-Ростовскому.
В Дворовый полк, которому было поручено охранять самого царя, были назначены двоюродные братья Федора Ивановича боярин Ф.Н. Романов и кравчий А.Н. Романов. Так Годунов, видимо, хотел всем показать, что особо чтит родню умершего государя.
В этот же Дворовый полк вошли следующие лица: возвращенный из ссылки оружничий Б.Я. Вельский, печатник и думный дьяк В.Я. Щелкалов, думные дворяне И.П. Татищев, Е.Л. Ржевский, князь П.И. Буйносов-Ростовский, постельничий И.О. Безобразов (занимал эту должность и при царе Федоре), ясельничий М.И. Татищев (будущий любимец царя Бориса), а также думные и рядовые дьяки. В составе почетной свиты царя оказались многие молодые представители знати, которые потом станут активными деятелями Смутного времени: A.A. Телятевский, Ю.Н. Трубецкой, М.Б. Шеин, П.Ф. Басманов, Б.М. Лыков. Получалось, что свой первый боевой опыт они приобрели во время Серпуховского похода Б.Ф. Годунова.
«На Москве государь оставил у государыни царицы и великие княгини иноки Олександры Федоровны и у царицы и великой княгини Марьи Григорьевны сына своево царевича князя Федора Борисовича, а с царевичем бояр своих, и окольничих, и воевод, и приказных людей». (Разрядная книга 1475–1605. T. IV. Ч. 1. С. 27.)
Данная разрядная запись свидетельствует о том, что официально охранять столицу должен был царский сын Федор, которому в то время было только 9 лет. Это означало, что уже тогда он считался наследником царя Бориса Федоровича. При нем были оставлены опытные бояре: князь Ф.М. Трубецкой, Д.И. Годунов, князь И.М. Глинский (родственник царя Бориса по жене), князь Н.Р. Трубецкой, князь Б.К. Черкасский (родственник по жене Романовых), князь Ф.Д. Шестунов (родственник Романовых по женской линии) и Б.Ю. Сабуров.
Получается, что большинство лиц, оставленных в Москве, были родственниками либо самого Б.Ф. Годунова, либо царя Федора Ивановича через его двоюродных братьев. Этим новый царь также демонстрировал свое уважение к родне прежнего государя.
Во время подготовки к походу против крымцев с южных границ приходили очень тревожные вести. Поэтому уже 7 мая большое войско во главе с царем Борисом выступило из Москвы по направлению к Серпухову. Здесь на берегу Оки планировалось создать заслон против войск хана Казы-Гирея.
Медленно продвигаясь к Серпухову, Годунов делал частые остановки, во время которых устраивались пиры для главных воевод. Этим он хотел расположить к себе представителей знати и показать им, что чтит древность их родов и заслуги перед страной. Наконец 11 мая войско прибыло на место и расположилось на лугу около Оки. Здесь в томительном ожидании вестей с южных границ прошел остаток месяца. Только в начале июня из Ельца прискакал гонец с известием, что вместо ханского войска к русским границам приближается многочисленное посольство из Крыма. В его составе находится и царский посланник Л. Лодыженский.
Можно предположить, что Казы-Гирей первоначально планировал напасть на Русское государство, думая, что в нем начнутся беспорядки после кончины бездетного царя Федора. Но когда он узнал, что у переправы через Оку его ждет мощное войско царя Бориса, то передумал воевать и решил установить добрососедские отношения с новым государем.
Б.Ф. Годунов, узнав о прибытии посольства, приказал, чтобы жители городов, через которое оно проедет, в красивых одеждах приветствовали его. Воинским людям следовало продемонстрировать свою многочисленность и хорошую вооруженность и для этого палить из пищалей и пушек в знак приветствия гостей. Если городок был небольшим, то в него должны были прибыть жители из соседних мест. Кроме того, царь распорядился о том, чтобы все приграничные полки прибыли в Серпухов и влились в его войско. Оно составило почти 500 тысяч человек.
Послы прибыли в царскую ставку 27 июня. Здесь в роскошном шатре на золотом троне в парчовой одежде, усыпанной драгоценными камнями, их приветствовал новый русский государь. Затем был устроен невероятный по своему размаху, количеству блюд и числу гостей пир. На нем царь Борис щедро одарил посланцев хана и заявил, что готов быть в любви и дружбе «со своим братом Казы-Гиреем». В ответ глава посольства мурза Алей заверил, что и хан всегда готов «идти на ево государевых недругов», т. е. быть его союзником.
После этого крымцы отправились в обратный путь, а Б.Ф. Годунов объявил о роспуске всех полков по домам и сам отправился в столицу. После организованной им демонстрации силы и мощи степняки уже не осмеливались нападать на Русское государство в течение многих лет.
В Москве началась подготовка к торжественному венчанию нареченного государя на царство. Борис полагал, что он выполнил свой главный долг – защитил страну от самого главного врага – крымского хана. Подданные же продемонстрировали ему свою готовность верно служить.
«Тово же году (1598. – Л.М.) апреля в 1-й день писали к государю царю и великому князю Борису Федоровичу всеа Руси с поля из Новова Оскольскова городка воевода князь Иван Сонцов Засекин да голова Иван Мясной: ходили з Донца атаманы Семейка Ноугородец да Васка Мазалевской с казаки за Донец за Северной за степь, и был им бой с тотары промеж Кринки и Лугани, и на том деле взяли они тотарина в языцех, и в роспросе им тот язык сказал, что крымский царь Каза Гирей збираетца со многими людьми, да к нему же прислал турский царь янычар 7000 человек; а идет крымский царь на государевы украины часа того».
(Разрядная книга 1475–1605. T. IV. Ч. 1. С. 21–22.)
Это известие было очень тревожным. Следовало принимать срочные меры по обороне границ. Поэтому 1 апреля Годунов переехал в Кремль. Здесь вместе с боярами были составлены новые росписи приграничных воевод. Заодно был решен вопрос и со строптивыми воеводами Пскова и Смоленска. Инициаторов местничества наказали. После этого было решено собрать большое войско и выступить с ним к Серпухову. Возглавить его решил сам нареченный царь.
Из Разрядных книг известно, что Большой полк возглавили татарский царевич Араслан, князь боярин Ф.И. Мстиславский, а также царские родственники: боярин С.В. Годунов и окольничий С.Ф. Сабуров. Передовой полк возглавили сибирский царевич Маметкул, еще один родственник царя (по жене) князь боярин Д.И. Годунов и князь A.A. Репнин. Полк Правой руки оказался в подчинении у ногайского царевича Ураз Магомеда, князя боярина В.И. Шуйского, боярина И.В. Годунова и князя боярина И.В. Сицкого. Во главе Строжевого полка были назначены царевич Шихим, князь боярин Т.Р. Трубецкой, князь Ф.А. Ноготков и князь окольничий И.В. Гагин. Он, правда, незадолго до похода скончался и был заменен князем М.Ф. Гвоздевым-Ростовским. Последний, самый низший по значимости, полк Левой руки было поручено возглавлять царевичу Магомеду, князю боярину И.И. Голицыну, князю В.А. Тюменскому и князю В.М. Лобанову-Ростовскому.
В Дворовый полк, которому было поручено охранять самого царя, были назначены двоюродные братья Федора Ивановича боярин Ф.Н. Романов и кравчий А.Н. Романов. Так Годунов, видимо, хотел всем показать, что особо чтит родню умершего государя.
В этот же Дворовый полк вошли следующие лица: возвращенный из ссылки оружничий Б.Я. Вельский, печатник и думный дьяк В.Я. Щелкалов, думные дворяне И.П. Татищев, Е.Л. Ржевский, князь П.И. Буйносов-Ростовский, постельничий И.О. Безобразов (занимал эту должность и при царе Федоре), ясельничий М.И. Татищев (будущий любимец царя Бориса), а также думные и рядовые дьяки. В составе почетной свиты царя оказались многие молодые представители знати, которые потом станут активными деятелями Смутного времени: A.A. Телятевский, Ю.Н. Трубецкой, М.Б. Шеин, П.Ф. Басманов, Б.М. Лыков. Получалось, что свой первый боевой опыт они приобрели во время Серпуховского похода Б.Ф. Годунова.
«На Москве государь оставил у государыни царицы и великие княгини иноки Олександры Федоровны и у царицы и великой княгини Марьи Григорьевны сына своево царевича князя Федора Борисовича, а с царевичем бояр своих, и окольничих, и воевод, и приказных людей». (Разрядная книга 1475–1605. T. IV. Ч. 1. С. 27.)
Данная разрядная запись свидетельствует о том, что официально охранять столицу должен был царский сын Федор, которому в то время было только 9 лет. Это означало, что уже тогда он считался наследником царя Бориса Федоровича. При нем были оставлены опытные бояре: князь Ф.М. Трубецкой, Д.И. Годунов, князь И.М. Глинский (родственник царя Бориса по жене), князь Н.Р. Трубецкой, князь Б.К. Черкасский (родственник по жене Романовых), князь Ф.Д. Шестунов (родственник Романовых по женской линии) и Б.Ю. Сабуров.
Получается, что большинство лиц, оставленных в Москве, были родственниками либо самого Б.Ф. Годунова, либо царя Федора Ивановича через его двоюродных братьев. Этим новый царь также демонстрировал свое уважение к родне прежнего государя.
Во время подготовки к походу против крымцев с южных границ приходили очень тревожные вести. Поэтому уже 7 мая большое войско во главе с царем Борисом выступило из Москвы по направлению к Серпухову. Здесь на берегу Оки планировалось создать заслон против войск хана Казы-Гирея.
Медленно продвигаясь к Серпухову, Годунов делал частые остановки, во время которых устраивались пиры для главных воевод. Этим он хотел расположить к себе представителей знати и показать им, что чтит древность их родов и заслуги перед страной. Наконец 11 мая войско прибыло на место и расположилось на лугу около Оки. Здесь в томительном ожидании вестей с южных границ прошел остаток месяца. Только в начале июня из Ельца прискакал гонец с известием, что вместо ханского войска к русским границам приближается многочисленное посольство из Крыма. В его составе находится и царский посланник Л. Лодыженский.
Можно предположить, что Казы-Гирей первоначально планировал напасть на Русское государство, думая, что в нем начнутся беспорядки после кончины бездетного царя Федора. Но когда он узнал, что у переправы через Оку его ждет мощное войско царя Бориса, то передумал воевать и решил установить добрососедские отношения с новым государем.
Б.Ф. Годунов, узнав о прибытии посольства, приказал, чтобы жители городов, через которое оно проедет, в красивых одеждах приветствовали его. Воинским людям следовало продемонстрировать свою многочисленность и хорошую вооруженность и для этого палить из пищалей и пушек в знак приветствия гостей. Если городок был небольшим, то в него должны были прибыть жители из соседних мест. Кроме того, царь распорядился о том, чтобы все приграничные полки прибыли в Серпухов и влились в его войско. Оно составило почти 500 тысяч человек.
Послы прибыли в царскую ставку 27 июня. Здесь в роскошном шатре на золотом троне в парчовой одежде, усыпанной драгоценными камнями, их приветствовал новый русский государь. Затем был устроен невероятный по своему размаху, количеству блюд и числу гостей пир. На нем царь Борис щедро одарил посланцев хана и заявил, что готов быть в любви и дружбе «со своим братом Казы-Гиреем». В ответ глава посольства мурза Алей заверил, что и хан всегда готов «идти на ево государевых недругов», т. е. быть его союзником.
После этого крымцы отправились в обратный путь, а Б.Ф. Годунов объявил о роспуске всех полков по домам и сам отправился в столицу. После организованной им демонстрации силы и мощи степняки уже не осмеливались нападать на Русское государство в течение многих лет.
В Москве началась подготовка к торжественному венчанию нареченного государя на царство. Борис полагал, что он выполнил свой главный долг – защитил страну от самого главного врага – крымского хана. Подданные же продемонстрировали ему свою готовность верно служить.
Венчание Годунова на царство
Возведение нового государя на царский престол было назначено на 1 сентября. Именно в этот день в то время начинался новый год. В поздних источниках, правда, встречались другие даты: 2 или 3 сентября.
По устоявшемуся обычаю церемонию проводили в Успенском соборе. Осуществлял ее патриарх Иов. В Чине венчания впервые было записано, кто из представителей знати принимал в ней активное участие. Некоторым из них было поручено нести царские регалии в собор, другие держали их во время литургии. Так, было зафиксировано, что шапку Мономаха (царский венец) держал князь и боярин Ф.И. Мстиславский, скипетр (символ царской власти) держал боярин Д.И. Годунов, яблоко (державу) – боярин С.В. Годунов. При выходе из собора царя обсыпал золотыми монетами царевич Федор.
Затем в Грановитой палате состоялся грандиозный пир, на который были приглашены не только представители знати, но и простолюдины, члены гостиных сотен, купцы, городские старосты и рядовые москвичи. Такие пиршества продолжались 10 дней. При этом для народа на Соборную площадь выкатывали бочки с пивом и медом, ставили столы с всевозможными угощениями. Кроме того, по всей стране было объявлено, что население на год освобождается от уплаты налогов, а государственные служащие получают тройной оклад. Все заключенные были выпущены на волю, получили свободу и пленники, которым было предложено либо остаться в России и получить ссуду на постройку дома и открытие своего дела, либо вернуться на родину. При этом царь Борис дал клятву 5 лет никого не казнить за преступления.
Во время пиров щедро раздавались чины. Конюшим был объявлен боярин Д.И. Годунов, дядя царя. Боярство получили князь М.П. Катырев-Ростовский, А.Н. Романов, князь A.B. Трубецкой, князь Б.К. Черкасский, князь Ф.А. Ноготков. Окольничество было сказано М.Н. Романову, Б.Я. Вельскому, князю В.Д. Хилкову, М.М. Салтыкову, Н.В. Годунову, С.Н. Годунову, С.С. Годунову (сын боярина С.В. Годунова), Ф.А. Бутурлину. Кравчим был назначен И.И. Годунов (сын боярина И.В. Годунова), чашником – П.Ф. Басманов, ясельничим – М.И. Татищев.
Все эти назначения говорят о том, что Б.Ф. Годунов стремился угодить всем: и знатным Рюриковичам, и кровным родственникам царя Федора Романовым, и своим родичам.
Всеобщее веселье омрачила лишь болезнь и смерть дворецкого Г.В. Годунова. Вместо него был назначен С.В. Годунов. В итоге ключевые позиции в правительстве остались в руках Годуновых, но они уже были не так молоды и энергичны, как при царе Федоре Ивановиче. Самому Борису было уже 47 лет (он родился в октябре 1552 г.), и в то время это считалось более чем зрелым возрастом.
После окончательного утверждения Б.Ф. Годунова на престоле была составлена новая Утвержденная грамота, которую подписали все члены царского двора. В ней заслуги нового государя были расписаны со всеми подробностями: победил крымского хана, разгромил шведского короля, установил мир и дружбу с турецким султаном и крымским ханом, устроил «все великие государства Российскаго царствия тихи и немятежны… Бедные вдовы и сироты в милостивом покровении и в крепком заступлении, всем повинным пощада и неоскудные реки милосердия». Один экземпляр этой грамоты положили на хранение в государственную казну, второй – в гробницу митрополита Петра в Успенском соборе. Царь Борис надеялся, что этот документ остановит подданных от измены в будущем. Но он просчитался. По приказу самозванца Лжедмитрия I оба экземпляра грамоты уничтожили. До нас дошло лишь несколько ветхих копий.
Таким образом, все документальные источники говорят о том, что Б.Ф. Годунов получил царскую корону совершенно законным путем. Сначала он был избран государем на представительном Земском соборе. Потом духовенство и подданные с помощью наиболее почитаемых икон совершили обряд умоления его на царство. Затем царица Ирина Федоровна, обладавшая по завещанию мужа легитимной властью, благословила его на престол, и, наконец, в монастырском и Успенском соборах патриарх Иов благословил его с использованием одной из царских регалий – животворящего креста.
Однако позднее современники оценили воцарение Бориса по-разному. Неизвестный автор «Истории в память сущим», использованной Авраамием Палицыным в качестве предисловия к своему «Сказанию о Троицкой осаде», писал об этом следующее:
«Благочестивому и храброму во царех великому князю Ивану Васильевичу… восприиимник бысть сын юнейший Федор Иванович. И той убо не радя о земном царьствии мимоходящем, но всегда ища непременяемого, его же и видя око зрящее от превыщниих небес, дает по того изволению немятежно земли Росийстей пребывание. В славе же его вознесся брат царицы его Ирины, якоже Иосиф во Египте… Но аще и разумен бе в царских правлениих, но писания Божественнаго не навык и того ради в братолюбствии блазен бываше». (Сказание Авраамия Палицына. М., Л., 1955. С. 250–251.)
Можно заметить, что версия «Истории» возвышения Б.Ф. Годунова при царе Федоре аналогична «Повести о честном житии царя Федора». Это подразумевает использование в ней сочинения Иова. Различие лишь в том, что анонимный автор почему-то представил Федора Ивановича «юнейшим», хотя тому было на момент воцарения 27 лет. Видимо, так он пытался объяснить, почему царь Федор не правил сам.
Далее анонимный автор описал, как произошло воцарение Годунова.
«…царю святому Феодору, пременившу земное царьство на небесное, от многих же правление держащих в России промышляется бытии царем вышеупомянутый Борис. Он же, или хотя, или не хотя, но вскоре на се не подадеся, и отрицаяся много, и достойных на се избирати повелевая; сам же отшед в великую лавру матери Слова Божия… и ту сестре си царице Ирине… служаше; от народного же множества по вся дни принужаем бываше к восприятию царствия и молим от многих слез, но никакоже преклонящеся… Вси церковницы, повелением патриаршим, со всем освященным собором приемлют убо икону матери всех Бога… приписан сыи Лукою апостолом. Той убо и инии прочии святыи иконы и мощи нешеносцы износими бываше от места… Сим же образом тленна человека увещеваху… Той образ Пречистыя Богоматере не изношаху никому же на умоление, разве к чюдотворным иконам и… святым… мощем на сретение… Достойно убо бяше самому тому приити Борису в дом Матери всех Бога и от тоя пречистаго образа милости просити… Двигнут бысть той образ нелепо, двигнута же и Росия бысть нелепо.
Венчеваему же бывшу Борису рукою святейшего отца Иева… не вемы, что ради, – испусти сицев глагол, зело высок и богомерзостен: «Се, отче… Бог свидетель сему. Никто же убо будет в моем царьствии нищ или беден». И треся верх срачицы на собе, глаголя: «И сию последнюю разделю со всеми». (Сказание Авраамия Палицына. С. 251–252.)
Как видим, современник осудил обряд умоления Б.Ф. Годунова иконой Владимирской Богоматери. Не понравились ему и слова нового царя, произнесенные во время обряда венчания на царство. Но в целом он не обвинил Бориса в узурпации власти и подробно описал народные шествия к нему с просьбой сесть на царский престол.
Совсем по-иному представлено это событие в «Сказании о Гришке Отрепьеве», «Повести како» и связанном с ними «Ином сказании». Например, в «Сказании» писалось так: «И при державе государя царя и великако князя Федора Ивановича… был на Московском государстве властелин царев шурин Борис Годунов с родом своим и нача умышляти злыми своими помыслы и лукавыми обычаи на царский род и на великих Российских боляр, подъискивая государства Российскаго, как бы Российского великого государства царьский род извести и великих бояр и самому бы в Российском государстве воцаритися и царьствовати». Для исполнения своих преступных замыслов он сначала сослал в Углич царевича Дмитрия, а всех его родственников отправил в темницы, где их «горкою смертию и голодною помориша». Затем с дьяками Щелкаловыми оболгал князя боярина И.Ф. Мстиславского и сослал его в Кириллов монастырь в заточение. Потом составил «изменные слова» на князей Шуйских и разослал их по темницам. Наконец, Борис нашел наемных убийц, «зверообразного злодея Михаила Бетяговского с товарищи», которые по его приказу убили царевича Дмитрия.
После смерти царя Федора Ивановича «начат Борис Годунов возвышатися и укреплятися на Российское государство и приводити к себе всяких вельмож, и иных милостию и дарами, и ласкою, и обещанми великими, а иных гневами и свирепством, и розсылками, и лютым лукавым умыслом. И потом тако восприемлет скипетр Росиискаго государства, и поставлен бысть царем».
(Русская историческая библиотека. Т. 13. СПб. 1909. Стб. 714–718.)
Содержание многих сочинений о Смутном времени показывает, что их авторы не стремились к исторической правде. Они выполняли политический заказ очередного претендента на престол. При этом для всех Б.Ф. Годунов являлся самым главным злодеем и преступником. Объяснить это можно лишь тем, что он первым осмелился нарушить устоявшийся порядок престолонаследия и надел царскую корону не имея на нее прав. Добиться успеха ему помогли лишь шоковое состояние русского общества после безвременной кончины Федора Ивановича и ловкая агитация патриарха Иова. Другие претенденты на власть осознали это позднее и возненавидели обошедшего их Бориса.
По устоявшемуся обычаю церемонию проводили в Успенском соборе. Осуществлял ее патриарх Иов. В Чине венчания впервые было записано, кто из представителей знати принимал в ней активное участие. Некоторым из них было поручено нести царские регалии в собор, другие держали их во время литургии. Так, было зафиксировано, что шапку Мономаха (царский венец) держал князь и боярин Ф.И. Мстиславский, скипетр (символ царской власти) держал боярин Д.И. Годунов, яблоко (державу) – боярин С.В. Годунов. При выходе из собора царя обсыпал золотыми монетами царевич Федор.
Затем в Грановитой палате состоялся грандиозный пир, на который были приглашены не только представители знати, но и простолюдины, члены гостиных сотен, купцы, городские старосты и рядовые москвичи. Такие пиршества продолжались 10 дней. При этом для народа на Соборную площадь выкатывали бочки с пивом и медом, ставили столы с всевозможными угощениями. Кроме того, по всей стране было объявлено, что население на год освобождается от уплаты налогов, а государственные служащие получают тройной оклад. Все заключенные были выпущены на волю, получили свободу и пленники, которым было предложено либо остаться в России и получить ссуду на постройку дома и открытие своего дела, либо вернуться на родину. При этом царь Борис дал клятву 5 лет никого не казнить за преступления.
Во время пиров щедро раздавались чины. Конюшим был объявлен боярин Д.И. Годунов, дядя царя. Боярство получили князь М.П. Катырев-Ростовский, А.Н. Романов, князь A.B. Трубецкой, князь Б.К. Черкасский, князь Ф.А. Ноготков. Окольничество было сказано М.Н. Романову, Б.Я. Вельскому, князю В.Д. Хилкову, М.М. Салтыкову, Н.В. Годунову, С.Н. Годунову, С.С. Годунову (сын боярина С.В. Годунова), Ф.А. Бутурлину. Кравчим был назначен И.И. Годунов (сын боярина И.В. Годунова), чашником – П.Ф. Басманов, ясельничим – М.И. Татищев.
Все эти назначения говорят о том, что Б.Ф. Годунов стремился угодить всем: и знатным Рюриковичам, и кровным родственникам царя Федора Романовым, и своим родичам.
Всеобщее веселье омрачила лишь болезнь и смерть дворецкого Г.В. Годунова. Вместо него был назначен С.В. Годунов. В итоге ключевые позиции в правительстве остались в руках Годуновых, но они уже были не так молоды и энергичны, как при царе Федоре Ивановиче. Самому Борису было уже 47 лет (он родился в октябре 1552 г.), и в то время это считалось более чем зрелым возрастом.
После окончательного утверждения Б.Ф. Годунова на престоле была составлена новая Утвержденная грамота, которую подписали все члены царского двора. В ней заслуги нового государя были расписаны со всеми подробностями: победил крымского хана, разгромил шведского короля, установил мир и дружбу с турецким султаном и крымским ханом, устроил «все великие государства Российскаго царствия тихи и немятежны… Бедные вдовы и сироты в милостивом покровении и в крепком заступлении, всем повинным пощада и неоскудные реки милосердия». Один экземпляр этой грамоты положили на хранение в государственную казну, второй – в гробницу митрополита Петра в Успенском соборе. Царь Борис надеялся, что этот документ остановит подданных от измены в будущем. Но он просчитался. По приказу самозванца Лжедмитрия I оба экземпляра грамоты уничтожили. До нас дошло лишь несколько ветхих копий.
Таким образом, все документальные источники говорят о том, что Б.Ф. Годунов получил царскую корону совершенно законным путем. Сначала он был избран государем на представительном Земском соборе. Потом духовенство и подданные с помощью наиболее почитаемых икон совершили обряд умоления его на царство. Затем царица Ирина Федоровна, обладавшая по завещанию мужа легитимной властью, благословила его на престол, и, наконец, в монастырском и Успенском соборах патриарх Иов благословил его с использованием одной из царских регалий – животворящего креста.
Однако позднее современники оценили воцарение Бориса по-разному. Неизвестный автор «Истории в память сущим», использованной Авраамием Палицыным в качестве предисловия к своему «Сказанию о Троицкой осаде», писал об этом следующее:
«Благочестивому и храброму во царех великому князю Ивану Васильевичу… восприиимник бысть сын юнейший Федор Иванович. И той убо не радя о земном царьствии мимоходящем, но всегда ища непременяемого, его же и видя око зрящее от превыщниих небес, дает по того изволению немятежно земли Росийстей пребывание. В славе же его вознесся брат царицы его Ирины, якоже Иосиф во Египте… Но аще и разумен бе в царских правлениих, но писания Божественнаго не навык и того ради в братолюбствии блазен бываше». (Сказание Авраамия Палицына. М., Л., 1955. С. 250–251.)
Можно заметить, что версия «Истории» возвышения Б.Ф. Годунова при царе Федоре аналогична «Повести о честном житии царя Федора». Это подразумевает использование в ней сочинения Иова. Различие лишь в том, что анонимный автор почему-то представил Федора Ивановича «юнейшим», хотя тому было на момент воцарения 27 лет. Видимо, так он пытался объяснить, почему царь Федор не правил сам.
Далее анонимный автор описал, как произошло воцарение Годунова.
«…царю святому Феодору, пременившу земное царьство на небесное, от многих же правление держащих в России промышляется бытии царем вышеупомянутый Борис. Он же, или хотя, или не хотя, но вскоре на се не подадеся, и отрицаяся много, и достойных на се избирати повелевая; сам же отшед в великую лавру матери Слова Божия… и ту сестре си царице Ирине… служаше; от народного же множества по вся дни принужаем бываше к восприятию царствия и молим от многих слез, но никакоже преклонящеся… Вси церковницы, повелением патриаршим, со всем освященным собором приемлют убо икону матери всех Бога… приписан сыи Лукою апостолом. Той убо и инии прочии святыи иконы и мощи нешеносцы износими бываше от места… Сим же образом тленна человека увещеваху… Той образ Пречистыя Богоматере не изношаху никому же на умоление, разве к чюдотворным иконам и… святым… мощем на сретение… Достойно убо бяше самому тому приити Борису в дом Матери всех Бога и от тоя пречистаго образа милости просити… Двигнут бысть той образ нелепо, двигнута же и Росия бысть нелепо.
Венчеваему же бывшу Борису рукою святейшего отца Иева… не вемы, что ради, – испусти сицев глагол, зело высок и богомерзостен: «Се, отче… Бог свидетель сему. Никто же убо будет в моем царьствии нищ или беден». И треся верх срачицы на собе, глаголя: «И сию последнюю разделю со всеми». (Сказание Авраамия Палицына. С. 251–252.)
Как видим, современник осудил обряд умоления Б.Ф. Годунова иконой Владимирской Богоматери. Не понравились ему и слова нового царя, произнесенные во время обряда венчания на царство. Но в целом он не обвинил Бориса в узурпации власти и подробно описал народные шествия к нему с просьбой сесть на царский престол.
Совсем по-иному представлено это событие в «Сказании о Гришке Отрепьеве», «Повести како» и связанном с ними «Ином сказании». Например, в «Сказании» писалось так: «И при державе государя царя и великако князя Федора Ивановича… был на Московском государстве властелин царев шурин Борис Годунов с родом своим и нача умышляти злыми своими помыслы и лукавыми обычаи на царский род и на великих Российских боляр, подъискивая государства Российскаго, как бы Российского великого государства царьский род извести и великих бояр и самому бы в Российском государстве воцаритися и царьствовати». Для исполнения своих преступных замыслов он сначала сослал в Углич царевича Дмитрия, а всех его родственников отправил в темницы, где их «горкою смертию и голодною помориша». Затем с дьяками Щелкаловыми оболгал князя боярина И.Ф. Мстиславского и сослал его в Кириллов монастырь в заточение. Потом составил «изменные слова» на князей Шуйских и разослал их по темницам. Наконец, Борис нашел наемных убийц, «зверообразного злодея Михаила Бетяговского с товарищи», которые по его приказу убили царевича Дмитрия.
После смерти царя Федора Ивановича «начат Борис Годунов возвышатися и укреплятися на Российское государство и приводити к себе всяких вельмож, и иных милостию и дарами, и ласкою, и обещанми великими, а иных гневами и свирепством, и розсылками, и лютым лукавым умыслом. И потом тако восприемлет скипетр Росиискаго государства, и поставлен бысть царем».
(Русская историческая библиотека. Т. 13. СПб. 1909. Стб. 714–718.)
Содержание многих сочинений о Смутном времени показывает, что их авторы не стремились к исторической правде. Они выполняли политический заказ очередного претендента на престол. При этом для всех Б.Ф. Годунов являлся самым главным злодеем и преступником. Объяснить это можно лишь тем, что он первым осмелился нарушить устоявшийся порядок престолонаследия и надел царскую корону не имея на нее прав. Добиться успеха ему помогли лишь шоковое состояние русского общества после безвременной кончины Федора Ивановича и ловкая агитация патриарха Иова. Другие претенденты на власть осознали это позднее и возненавидели обошедшего их Бориса.
Правление нового царя
Многие современники отмечали, что первые два года царствования Годунова Русское государство процветало: «Царь Борис о всяком благочестии и о исправлении всех нужных царьству вещей зело печашеся, по словеси же своему о бедных и нищих крепце промышляшеся, и милость к таковым велика от него бываше, злых же людей лютее изгубляше. И таковых ради строений всенародно всем любезен бысть».