Страница:
Порой, бывало, свекровь выбрасывала фортели и другого рода. Примерно полгода назад Андрей пришeл с работы сам не свой. Катарина подумала, не захворал ли ее муж серьeзно, но выяснилось, что дело намного хуже.
– Боже мой, что может быть хуже?
– Мне сегодня звонила мать.
– И?
– Она собирается замуж.
– Замуж?!
– Вот-вот, и у меня было такое же лицо, когда я услышал новость.
– За кого?
– Говорит, познакомилась с ним на дне рождения подруги. Да я в общем-то не против, пусть выходит на здоровье! Но есть один момент, который меня убивает: по словам матери, счастливому жениху пятьдесят восемь лет. Ты представляешь? Пятьдесят восемь! Он всего на несколько лет старше меня.
Ката закусила губу. Вот те раз! Свекровь, похоже, разошлась не на шутку.
К счастью, свадьба не состоялась. Розалия позвонила через неделю и сообщила сыну страшное известие: она выяснила, что жених, оказывается, не их круга. «Пролетарского происхождения», – сказала она тогда.
И вот эта женщина завтра приезжает. Ката почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Слава богу, Анжела тоже приедет, Розалия хоть изредка будет переключать свое внимание на внучку. Дочери Андрея от первого брака в январе стукнуло девятнадцать. Мать Анжелы уже несколько лет живeт в Испании со вторым мужем, а девушка обитает в квартире горячо любимой бабушки.
Ката вздохнула. Что ж, задача понятна. Первым делом нужно будет с утра отправиться в магазин и до отказа затарить холодильник.
Пребывая в наихудшем расположении духа, Катарина взяла пепельницу, в которой одиноко покоился окурок, оставленный Линой, и, недолго думая, бросила его в камин.
– А это что такое?
Нагнувшись, Копейкина обнаружила лежащую на дне камина видеокамеру.
– Странно, откуда она взялась?
Повертев в руках «Панасоник», Ката извлекла из него кассету. Интересно, очень интересно… Сколько же времени она здесь пролежала? А главное, каким образом оказалась в столь неподходящем месте? В любом случае необходимо посмотреть кассету, для чего требуется отыскать свою камеру…
На новом месте поиски продлились около часа. Наконец кассета вставлена, а видеокамера подключена к телевизору. Устроившись в спальне на кровати, Ката нажала на «Play».
Вначале на экране бегала рябь, и лишь минуту спустя появилось изображение. Вот на том самом диване, на котором Ката сидела десять минут назад, полусидит молодая женщина. Приятное, добродушное лицо обрамляет копна русых волос, женщина подходит ближе, и Ката поражается небесной голубизне чуть раскосых глаз. Затем последовал резкий поворот, теперь в кадре лестница, кадки с цветами, камин, дверь в кабинет. И снова женщина. Она говорит мягким чуть прерывистым голосом, слегка улыбаясь, показывая при этом белоснежные, немного крупноватые зубы. Скорей всего это Света, про которую говорила Лина, и она решила запечатлеть дом, так сказать, на долгую, добрую память. Но почему же она оставила камеру в камине? Мистика. Ката решила при первой же возможности отвезти кассету матери Светланы.
Взгляд новой домовладелицы снова устремился в экран телевизора. Света продолжала ходить по гостиной, Катарина потеряла к зрелищу всякий интерес и хотела нажать на «стоп», но какая-то неведомая сила остановила ее руку на полпути к пульту.
Вот бывшая хозяйка, комментируя каждое свое движение, собралась пройти в столовую, но резкий звонок в дверь заставил еe вздрогнуть. Светлана подходит к камину и кладeт камеру вниз, забыв остановить.
Теперь Ката отчeтливо видела входную дверь. В нее входит мужчина, слышится голос Светланы:
– Олег?
Катарина уловила в еe вопросе удивление, Светлана явно не ждала гостя. Мужчина был высокого роста, коренастый, коротко стриженные тeмные волосы подчeркивали его лопоухость, на правой щеке «красовался» двухсантиметровый шрам. Его внешний вид Копейкиной решительно не понравился. Катарина зевнула, как вдруг…
Что это? Боже, что? Глаза отказывались верить увиденному. Мужчина достал нож и с силой воткнул его в живот Светлане. Женщина вскрикнула и попыталась ухватиться за своего убийцу, но силы покидали беднягу с каждой секундой. Одним рывком выдернув нож, мужик спокойно смотрел на жертву. Светлана упала.
Моментально покрывшись липким потом, Копейкина начала теребить в руке нательный крестик. В комнату забежал Парамаунт, от неожиданности Катка вздрогнула и заорала. А тем временем Олег на экране двинулся к лестнице, и вот он уже исчез из кадра. Ката напряглась, словно гитарная струна, к вискам прилила кровь, и казалось, сосуды приготовились лопнуть от напряжения. И снова на экране появилась рябь – кассета закончилась.
Катарина впала в оцепенение. Словно парализованная, она сидела, боясь пошевелиться. Тело сделалось тяжeлым и чужим, его начал сотрясать озноб. Сколько она просидела на кровати, сказать трудно, для Каты время остановилось в тот момент, когда убийца… Господи, как же страшно! В еe новом доме была пролита кровь, кровь ни в чeм не повинного человека!
В голове щeлкнуло, и Катарина, вскочив с кровати, бросилась вниз. Закрыв входную дверь на все имеющиеся замки, схватила телефон.
«Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети. Попробуйте перезвонить позднее», – вещал механический голос.
– Чeрт! Совсем забыла, что Виктор в больнице. Как некстати!
Метнувшись в кухню, Ката достала пузырeк валокордина.
– Если я сейчас не успокоюсь, моe бедное сердце остановится. Главное не паниковать, всe хорошо… хорошо…
Но легко сказать – «успокойся», от простых слов спокойней не станет. Да и вообще, как можно успокоиться, когда буквально на твоих глазах только что произошло страшное убийство? А ведь оно произошло именно на глазах! Не в кино – в жизни!
«Боже, ведь это случилось в гостиной… В нашей гостиной!» – стучали в голове мысли.
Спустя час, приложив неимоверное усилие воли, Катарина все-таки немного пришла в себя. Забаррикадировав, на всякий пожарный, дверь спальни, она ещe раз просмотрела кассету. Потом ещe и ещe. В голове образовался кавардак, в мозгу бурным потоком возникали многочисленные вопросы. Если на кассете Светлана, то почему все утверждают, что женщина с супругом уехала за границу? Ведь еe убили! И еe, и… Да-да, скорее всего такая же участь была уготовлена и ее мужу…
Катка заметалась по спальне. Надо что-то делать, бездействовать нельзя! Но как? Пойти в милицию и предъявить там кассету? Сказать, что Светлана не в Германии, а на том свете? Но возникает вопрос, а кто, собственно, отбыл за границу? Чертовщина какая-то! Больше всего это напоминает триллер. Нет, с милицией надо подождать. Для начала нужно как можно больше выяснить о бывших хозяевах коттеджа…
«Ну так выясни, в чeм проблема?» – услышала Катка четкий вопрос своего внутреннего голоса.
Пару минут она смотрела на своe отражение в зеркале, после чего с несвойственной себе твeрдостью заявила:
– Да! И ещe сто раз – да! Я разберусь во всeм… Чего бы мне это ни стоило!
Глава 2
– Боже мой, что может быть хуже?
– Мне сегодня звонила мать.
– И?
– Она собирается замуж.
– Замуж?!
– Вот-вот, и у меня было такое же лицо, когда я услышал новость.
– За кого?
– Говорит, познакомилась с ним на дне рождения подруги. Да я в общем-то не против, пусть выходит на здоровье! Но есть один момент, который меня убивает: по словам матери, счастливому жениху пятьдесят восемь лет. Ты представляешь? Пятьдесят восемь! Он всего на несколько лет старше меня.
Ката закусила губу. Вот те раз! Свекровь, похоже, разошлась не на шутку.
К счастью, свадьба не состоялась. Розалия позвонила через неделю и сообщила сыну страшное известие: она выяснила, что жених, оказывается, не их круга. «Пролетарского происхождения», – сказала она тогда.
И вот эта женщина завтра приезжает. Ката почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Слава богу, Анжела тоже приедет, Розалия хоть изредка будет переключать свое внимание на внучку. Дочери Андрея от первого брака в январе стукнуло девятнадцать. Мать Анжелы уже несколько лет живeт в Испании со вторым мужем, а девушка обитает в квартире горячо любимой бабушки.
Ката вздохнула. Что ж, задача понятна. Первым делом нужно будет с утра отправиться в магазин и до отказа затарить холодильник.
Пребывая в наихудшем расположении духа, Катарина взяла пепельницу, в которой одиноко покоился окурок, оставленный Линой, и, недолго думая, бросила его в камин.
– А это что такое?
Нагнувшись, Копейкина обнаружила лежащую на дне камина видеокамеру.
– Странно, откуда она взялась?
Повертев в руках «Панасоник», Ката извлекла из него кассету. Интересно, очень интересно… Сколько же времени она здесь пролежала? А главное, каким образом оказалась в столь неподходящем месте? В любом случае необходимо посмотреть кассету, для чего требуется отыскать свою камеру…
На новом месте поиски продлились около часа. Наконец кассета вставлена, а видеокамера подключена к телевизору. Устроившись в спальне на кровати, Ката нажала на «Play».
Вначале на экране бегала рябь, и лишь минуту спустя появилось изображение. Вот на том самом диване, на котором Ката сидела десять минут назад, полусидит молодая женщина. Приятное, добродушное лицо обрамляет копна русых волос, женщина подходит ближе, и Ката поражается небесной голубизне чуть раскосых глаз. Затем последовал резкий поворот, теперь в кадре лестница, кадки с цветами, камин, дверь в кабинет. И снова женщина. Она говорит мягким чуть прерывистым голосом, слегка улыбаясь, показывая при этом белоснежные, немного крупноватые зубы. Скорей всего это Света, про которую говорила Лина, и она решила запечатлеть дом, так сказать, на долгую, добрую память. Но почему же она оставила камеру в камине? Мистика. Ката решила при первой же возможности отвезти кассету матери Светланы.
Взгляд новой домовладелицы снова устремился в экран телевизора. Света продолжала ходить по гостиной, Катарина потеряла к зрелищу всякий интерес и хотела нажать на «стоп», но какая-то неведомая сила остановила ее руку на полпути к пульту.
Вот бывшая хозяйка, комментируя каждое свое движение, собралась пройти в столовую, но резкий звонок в дверь заставил еe вздрогнуть. Светлана подходит к камину и кладeт камеру вниз, забыв остановить.
Теперь Ката отчeтливо видела входную дверь. В нее входит мужчина, слышится голос Светланы:
– Олег?
Катарина уловила в еe вопросе удивление, Светлана явно не ждала гостя. Мужчина был высокого роста, коренастый, коротко стриженные тeмные волосы подчeркивали его лопоухость, на правой щеке «красовался» двухсантиметровый шрам. Его внешний вид Копейкиной решительно не понравился. Катарина зевнула, как вдруг…
Что это? Боже, что? Глаза отказывались верить увиденному. Мужчина достал нож и с силой воткнул его в живот Светлане. Женщина вскрикнула и попыталась ухватиться за своего убийцу, но силы покидали беднягу с каждой секундой. Одним рывком выдернув нож, мужик спокойно смотрел на жертву. Светлана упала.
Моментально покрывшись липким потом, Копейкина начала теребить в руке нательный крестик. В комнату забежал Парамаунт, от неожиданности Катка вздрогнула и заорала. А тем временем Олег на экране двинулся к лестнице, и вот он уже исчез из кадра. Ката напряглась, словно гитарная струна, к вискам прилила кровь, и казалось, сосуды приготовились лопнуть от напряжения. И снова на экране появилась рябь – кассета закончилась.
Катарина впала в оцепенение. Словно парализованная, она сидела, боясь пошевелиться. Тело сделалось тяжeлым и чужим, его начал сотрясать озноб. Сколько она просидела на кровати, сказать трудно, для Каты время остановилось в тот момент, когда убийца… Господи, как же страшно! В еe новом доме была пролита кровь, кровь ни в чeм не повинного человека!
В голове щeлкнуло, и Катарина, вскочив с кровати, бросилась вниз. Закрыв входную дверь на все имеющиеся замки, схватила телефон.
«Абонент временно недоступен или находится вне зоны действия сети. Попробуйте перезвонить позднее», – вещал механический голос.
– Чeрт! Совсем забыла, что Виктор в больнице. Как некстати!
Метнувшись в кухню, Ката достала пузырeк валокордина.
– Если я сейчас не успокоюсь, моe бедное сердце остановится. Главное не паниковать, всe хорошо… хорошо…
Но легко сказать – «успокойся», от простых слов спокойней не станет. Да и вообще, как можно успокоиться, когда буквально на твоих глазах только что произошло страшное убийство? А ведь оно произошло именно на глазах! Не в кино – в жизни!
«Боже, ведь это случилось в гостиной… В нашей гостиной!» – стучали в голове мысли.
Спустя час, приложив неимоверное усилие воли, Катарина все-таки немного пришла в себя. Забаррикадировав, на всякий пожарный, дверь спальни, она ещe раз просмотрела кассету. Потом ещe и ещe. В голове образовался кавардак, в мозгу бурным потоком возникали многочисленные вопросы. Если на кассете Светлана, то почему все утверждают, что женщина с супругом уехала за границу? Ведь еe убили! И еe, и… Да-да, скорее всего такая же участь была уготовлена и ее мужу…
Катка заметалась по спальне. Надо что-то делать, бездействовать нельзя! Но как? Пойти в милицию и предъявить там кассету? Сказать, что Светлана не в Германии, а на том свете? Но возникает вопрос, а кто, собственно, отбыл за границу? Чертовщина какая-то! Больше всего это напоминает триллер. Нет, с милицией надо подождать. Для начала нужно как можно больше выяснить о бывших хозяевах коттеджа…
«Ну так выясни, в чeм проблема?» – услышала Катка четкий вопрос своего внутреннего голоса.
Пару минут она смотрела на своe отражение в зеркале, после чего с несвойственной себе твeрдостью заявила:
– Да! И ещe сто раз – да! Я разберусь во всeм… Чего бы мне это ни стоило!
Глава 2
Вредный будильник разразился оглушительной трелью в восемь утра. Подскочив как ошпаренная, Катарина уставилась на него. «Что за чeрт, не помню, чтобы заводила часы. Скорей всего вечером, после просмотра кровавой кассеты, я действовала на автомате».
Всунув ноги в тапки, Копейкина поплелась в ванную. Голова гудела, как у заядлой пьянчужки во время похмелья, да и лицо с утра пораньше являло собой жалкое зрелище. Ночь прошла ужасно! Кошмары, главным героем которых был мужик со шрамом, следовали один за другим. Ката просыпалась от малейшего шороха, ей мерещилось, что по гостиной расхаживает маньяк-убийца. Состояние, надо заметить, не из приятных, когда у тебя трясутся все поджилки и страх накидывает петлю на шею. Мечтаешь оказаться в какой-нибудь маленькой норке, там, где тебя никто никогда не найдeт. Но в данный момент ни о каких норках не могло быть и речи. В доме… в еe новом доме, таком красивом и уютном, произошло зверское убийство. Судя по поведению окружающих, никто не догадывается, что Светлана мертва. Ведь и Лина, и мать Светы Игнатовой уверяют: семья счастливо живeт в Гамбурге. Как сказал бы Андрей, дело пахнет керосином.
Вся эта неразбериха заставляла мозг Копейкиной работать с утроенной силой. В еe жизни никогда прежде не случалось ничего более трагичного, чем случайное падение на пол любимой чашки. Можно сказать, Катка росла в тепличных условиях, полагая, что закрученные детективные истории существуют лишь в воображении писателей. Обожая до фанатизма детективный жанр, Ката могла днями напролeт проводить время за чтением романов. Частенько она представляла себя на месте прославленных сыщиков, умеющих распутывать хитроумные интриги и планы злодеев. И вот, похоже, судьба-шутница решила подарить ей такую возможность и испытать, так сказать, на прочность. Во всяком случае, Копейкина придерживалась именно такого мнения, и вряд ли кто-нибудь смог бы убедить ее в обратном. Лед тронулся, вызов брошен, а каков будет итог… покажет время.
Приняв душ, Катарина спустилась на первый этаж и прошла в кабинет. Массивный стол должен стать первым объектом тщательного исследования. Выдвигая податливые ящики, Ката во все глаза смотрела внутрь, словно ожидая увидеть нечто такое, что за рекордно короткие сроки позволит найти убийцу. К еe горькому разочарованию, внутренности стола зияли пустотой. Ни вам бумажки, ни тетрадки, ни даже клочка газеты. Пусто, как в высохшем колодце.
Далее по плану шли шкафы с книгами. Методично вытаскивая томик за томиком, Катка быстро перелистывала страницы. Через пару часов, посчитав эту затею не очень удачной, она решила попытать счастья на чердаке. Хотя… только в кино герои находят всевозможные улики у себя под носом.
Чердак… Здесь всегда покоится куча старого хлама и ненужного барахла. Не в силах расстаться с прошлым, люди стараются распихать это самое прошлое на антресолях, балконах, по кладовкам и… чердакам. Надо заметить, последние имеют существенное преимущество: на них можно хранить в пять раз больше хлама, чем на пресловутом балконе.
Миновав лестницу, Ката толкнула дверь и очутилась в просторном помещении. Не успев сделать пару шагов, начала чихать. Похоже, сюда давненько никто не наведывался, о чeм свидетельствовал толстый слой пыли на полу и обилие мерзкой паутины. Как ни странно, чердак был практически пуст, если не брать в расчeт две коробки из-под телевизоров, покоившиеся в дальнем углу. Стараясь не касаться паутины, новоиспечeнная детективщица приблизилась к коробкам и села на корточки. В первой были аккуратно сложены пожелтевшие от времени газеты и журналы. По всей видимости, мать Светланы не посчитала нужным вынести этот хлам на помойку, переложив данное задание на плечи новых хозяев. Вторая коробка была забита всевозможными безделушками, в основном – детскими игрушками. Первым делом в глаза бросились старая-престарая кукла с треснувшим лицом, сломанная машинка с дистанционным управлением, пара неваляшек, цветные карандаши и еще непонятно как затесавшийся в столь юную компанию дырокол.
После минутного колебания Катарина перевернула коробку и, как только еe содержимое оказалось на пыльном полу, опять разразилась многочисленными чихами. Среди груды барахла внимание привлекли две цветные фотографии. Поднеся фото к глазам, Ката вздрогнула: со снимков на неe смотрело улыбающееся лицо Светланы Игнатовой.
Копейкина отложила фотографии в сторону и взяла маленькую, тонкую записную книжку. Вернее, записной книжкой она называлась раньше, а сейчас от неe остался лишь переплeт и несколько листков, остальные оказались безжалостно вырваны.
На первой странице ровным, красивым почерком было написано: «Ирина Стаханова. Улица Печeрская, дом 15, кв…». На страничке с буквой «М» сделано две записи: «Мама. Улица Раевского, дом 34, корпус 2, кв…» и «Мария Перфильева. Улица Ярцевская, дом 49, кв…». На третьей странице имелись адрес и телефон некоего Павла Наездникова, а четвeртая осталась девственно чистой.
Без сомнения, раньше книжка принадлежала Светлане, поскольку ее мать, как знала Катарина, действительно жила на улице Раевского.
«Ну что ж, для начала неплохо, – подумала Катка. – Очень даже неплохо. По крайней мере, у меня есть адреса знакомых Светы, наверняка они смогут рассказать что-нибудь интересное про нее, глядишь – и удастся выйти на свет разгадки. Может, кто-нибудь из них даже знает человека по имени Олег?»
Она встала, отряхнула брюки, ещe раз окинула взглядом содержимое коробки и спустилась на первый этаж. В голове созрел план действий, первым этапом которого станет поездка к матери Игнатовой. А затем… затем надо будет идти далее по списку.
– А теперь в магазин!
Ката посмотрела на часы. Одиннадцать. Отлично, время есть, она успеет купить продукты и ровно в два будет с улыбкой на устах стоять на вокзале, встречая свекровь. При мысли о Розалии Станиславовне Копейкиной сделалось не по себе.
В супермаркете перед Каткой встал выбор: а что, собственно, покупать? Нет, продуктов здесь было предостаточно, на любой вкус и цвет, и если бы она покупала еду для себя, то уже давно стояла бы возле кассы. Но для свекрови…
Среди всех своих недостатков Розалия Станиславовна имеет один, с которым невозможно смириться. А именно – несносный… нет, жутчайший характер! Пожилая дама считает, что на свете нет человека, который бы знал жизнь так же хорошо, как она. Во время своих кратковременных визитов Розалия третирует Кату как может, после еe отъездов Копейкина неделями приходит в чувство. Выкрутасы взбалмошной старухи может стерпеть только покойник, да и то, наверное, не каждый.
Вот, скажем, касательно еды… Дорогая и горячо любимая свекровь повeрнута на здоровом образе жизни. Она, например, ни за какие коврижки не станет есть некоторые мясные продукты. По мнению Розалии Станиславовны, люди, в чей рацион входит мясо, добровольно сокращают себе жизнь. Многие сейчас могут подумать, что дамочка вегетарианка… Ничего подобного! Неприязнь распространяется только на свинину и говядину. Розалия с удовольствием поглощает мясо птицы, но только купить его в наших магазинах практически невозможно. Конечно, прилавки завалены курятиной, индюшатиной и прочими пернатыми, но у Розалии Станиславовны и на сей счeт имеется свой маленький пунктик. Она отдаeт предпочтение… рябчикам. Причем чтобы те обязательно были трeхмесячными. Еще свекровь любит полакомиться мясом фазана, но боже упаси, если это будет особь женского пола. Ни в коем случае! Только самец! Более того – его должны забить в возрасте двух с половиной лет. И точка! Вот и думай после этого, чем можно будет потчевать старуху с еe нереальными запросами. Ката всегда удивлялась: как той вообще удаeтся ходить по магазинам? По мнению Копейкиной, в первом же супермаркете Розалию должны отправить в психбольницу. А как же иначе, ну кто, интересно, в магазине может точно сказать, что фазана забили именно в два с половиной года? Абсурд!
Проходя мимо всевозможных секций, Катарина судорожно соображала, какие яства можно закинуть в корзину. Может, морскую капусту? Она очень полезна, и, вероятно, Розалия еe употребляет. Да, точно, капуста подходит.
Минут через двадцать Ката подошла к кассе, в ее корзине, помимо капусты, лежали сeмга, креветки и прочие морепродукты, которые Розалия должна будет одобрить (по крайней мере, Катарине очень хотелось на это надеяться). Если же свекровь скорчит недовольную гримасу, пиши пропало, нервотрeпка и нудное гудение обеспечены.
В коттедж Катарина приехала без двадцати час. В запасе оставалось несколько минут, и она решила позвонить матери Светланы, рассчитывая договориться о встрече.
Трубку долго не снимали, и Копейкина предположила, что женщина, возможно, на работе, как вдруг на пятнадцатом гудке послышалось раздражeнное алло.
– Добрый день. Могу я поговорить с Елизаветой Викторовной?
– Это я. Кому пришло в голову трезвонить в такую рань?
Катарина опешила. Ничего себе рань, обед не за горами!
– Извините меня, я не знала, что вы ещe спите.
– Если после пятого гудка трубку не беру, за каким лешим продолжаешь трезвонить?
– Елизавета Викторовна, это Катарина, мы купили у вас дом, и я…
– А… Катариночка, здравствуйте, деточка, я вас сразу не признала. – Голос женщины стал приветливым. – Зачем я вам понадобилась?
– Понимаете, мне необходимо с вами встретиться. Я нашла на чердаке фотографии. Скорей всего они принадлежали вашей дочери, хочу отдать.
Последовала недолгая пауза.
– Фотографии? – неуверенно проговорила Елизавета Викторовна. – Ну… тогда можете приехать ко мне.
– Как вы смотрите, если я подъеду вечерком, часиков в шесть?
– Ох, нет, в шесть меня не будет дома. А вы сможете приехать завтра в первой половине дня?
– Да, конечно.
– Вот и отлично. Тогда договорились, жду вас завтра, адрес у вас имеется.
– Да.
Ката положила трубку. То ли ей показалось, то ли Елизавета Викторовна действительно прореагировала на еe слова равнодушно. Создавалось впечатление, что женщина дала согласие на встречу помимо своей воли. А в принципе, какая разница, ведь фотографии – всего лишь повод поговорить с ней. Но всe равно, от разговора осталось неприятное ощущение. Как говорится, в душе выпал мелкий осадок.
Наспех выпив кофе, Ката порулила на вокзал, мысленно подготавливая себя к встрече с Розалией. Как и следовало ожидать, еe надежды приехать вовремя не оправдались. На дороге произошла авария, и Ката, проклиная всe на свете, была вынуждена довольно долго стоять в многокилометровой пробке. Добравшись наконец до вокзала и уже представляя лицо разгневанной свекрови, Копейкина метнулась к табло. Поезд, доставивший Розалию в столицу, прибыл на шестой путь.
Ещe издали Катка увидела Анжелу. Девушка стояла около многочисленных сумок и, нервно затягиваясь сигареткой, озиралась по сторонам. Рядом… О господи! Катарина даже остановилась. Глаза отказывались верить увиденному. Спиной к ней стояла свекровь. Но что случилось с женщиной за последний год? Всегда подтянутая, в отличной форме, державшаяся прямо, Розалия превратилась в худую сгорбленную старушенцию. Да и заношенное платьице как-то не вязалось с образом вечно бушующей дамы. Комок застрял в горле, Катарина с грустью констатировала: всe-таки время безжалостно, и как бы человек ни пытался бодриться, а годы берут своe. Немудрено, что старушку сгорбило и она так исхудала, как-никак, а через пару лет ей стукнет восемьдесят, возраст довольно-таки почтенный, даже для Розалии Станиславовны.
Испытывая неописуемую жалость к родственнице, Катарина попыталась улыбнуться и ускорила шаг. Анжела бросила окурок и замахала руками. Расстояние сокращалось, и когда до приезжих осталось не более пятнадцати метров, Катарина услышала позади знакомый зычный голос:
– Ката!
От неожиданности Копейкина вздрогнула. Что это было? Вариантов не так много: либо слишком низко пролетел бомбардировщик, либо началось землетрясение, либо… это орала Розалия Станиславовна. Ката резко обернулась и увидела: к ней быстрой походкой идет Розалия. Пребывая в шоке, Катарина перевела взгляд на стоящую рядом с Анжелкой женщину. Выходит, это не Розалия стоит, сгорбившаяся и жалкая, а какая-то незнакомка?
Свекровь пребывала в отличной форме и, как всегда, выглядела на все сто… естественно, процентов. На матери Андрея красовался модный брючный костюм цвета кофе с молоком, а на ногах неизменные шпильки, делавшие и без того не низенькую женщину на десять сантиметров выше. Копна тeмно-каштановых волос, приобретeнная в постижерной мастерской, обрамляла слегка полноватое лицо, на которое был мастерски наложен макияж, скрывавший мелкие морщинки.
Вообще-то Катарина всегда сравнивала свекровь с фрекен Бок из известного мультфильма. Если не брать во внимание черты лица, сходство стопроцентное. Рост, вес, а главное – характер. Хотя… Здесь стоит призадуматься, кто из двух особ более несносен – небезызвестная домомучительница или намакияженная родственница?
Поравнявшись с невесткой, Розалия капризно пробасила:
– Катарина, что ты о себе возомнила, почему заставляешь ждать?
– Извините, я попала в пробку… там авария…
– Это всe отговорки! – махнула рукой свекровь. – Лучше скажи правду – проспала?
– Но я…
– Прекрати мямлить! Ну здравствуй, моя дорогая, как я рада тебя видеть! – Она чмокнула Кату в щeку и поморщилась, будто откусила лимон. – Пошли, пошли, поздороваешься с Анжелой.
Девушка принялась целовать мачеху, искренне радуясь, что наконец появился новый объект для придирок бабушки.
– Катка, хорошо выглядишь.
– Ты тоже.
– Стараюсь, знаешь, я тут купила крем…
– Девочки, хватит болтать, нужно позвать носильщика. Где они здесь? Я ни одного не вижу, мать их за ногу. Наташ, иди найди! – Последние слова адресовывались незнакомой женщине.
Анжела, поймав удивлeнный взгляд Копейкиной, пояснила:
– Это Наталья, она живeт с нами и помогает по хозяйству.
– Здравствуйте, – смущeнно пролепетала Наталья, потупив взор.
Катарина кивнула. Внимательно оглядев помощницу свекрови, она пришла к выводу, что та совсем не старая, скорее наоборот: Наталье, по-видимому, чуть больше сорока.
– Ну, чего ты стоишь? – кричала Розалия. – Давай пошевеливайся, в твоeм распоряжении две минуты. Время пошло.
Наталья посеменила за носильщиком.
– Работает у меня уже больше года, хорошая баба, только слегка туповата. И медлительна страшно. Ката, а ты похудела, я смотрю – щeчки совсем исчезли. Питаешься, наверное, всякой дрянью? Ну ничего, теперь я займусь твоим пищеварением.
«Не дай бог!» – мысленно ойкнула Катарина.
Она покосилась на Анжелу – девушка дымила новой сигаретой и искоса поглядывала на бабушку.
– Молчать! – раздалось совсем рядом.
– Ой, это кто?
Анжела рассмеялась.
– Вы тоже слышали? – продолжала спрашивать Ката.
– Это наш Арчибальд, – с гордостью сообщила Розалия и сдeрнула накидку с какого-то баула.
Взору Катарины предстала большая, если не сказать – большущая клетка, в которой на жердочке восседал огромный красно-жeлтый попугай.
– Какая прелесть!
– Арчи – моя гордость.
– Он ещe и говорящий!
– А то. Умная птица, мне ее подарил мэр нашего города.
– Бабушка, мы купили Арчи на птичьем рынке за сто…
– Замолчи! Вот всегда надо всe опошлить. И в кого только такая уродилась? Ну где же Наташка, мать еe так?
Ката села на корточки.
– Привет. Как тебя зовут?
Попугай завопил:
– Мать твою!
– Арчи! – Розалия Станиславовна с упрeком посмотрела на птицу. – И откуда ты только набрался подобных выражений?
Анжела захихикала.
– Что смешного? Тихо! – осадила бабушка.
Пару минут спустя в поле зрения появилась Наталья, а рядом чинно вышагивал низкорослый мужичок, с гордостью кативший перед собой тележку.
– Наконец-то! Тебя только за смертью посылать, тысячу лет проживeшь, – переключилась на нее Розалия. – Анжела, быстро накрой Арчибальда, а то у него будет нервный стресс. Так, Наталья, бери эту сумку, еe нельзя класть на тележку, растрясется.
– У меня ничего не растрясется, мадам, – заверил носильщик, водружая огромный баул.
– Я сама знаю, что у меня растрясется, а что нет, это во-первых. А во-вторых, я вам не мадам, мы не во Франции и уж тем более не в публичном доме. Наташка, быстро возьми сумку в руки!
Наталья молча подхватила поклажу.
– Всe, можем идти, я только возьму Лизавету… – И Розалия Станиславовна подняла контейнер, в котором спала еe любимая персидская кошка.
Лизке было семь лет, и Розалия считала еe почти своей дочерью. Баловала она кошку ужасно, позволяя той чуть ли не со стола есть. Вообще-то свекровь Катки недолюбливала кошек, считая тех наглыми, плохо пахнущими существами. Но Лизка… Уж эта персиянка была у нее на особом счету. Любимица сопровождала хозяйку во всех поездках, и когда в прошлый их приезд она оказалась в квартире у Копейкиных, для бедного Парамаунта настали поистине трудные времена. Жуткая хитрюга Лизавета невзлюбила кота с первого взгляда и при каждой удобной возможности старалась его подставить. Она драла обои, в туалет ходила исключительно рядом с лотком, но все шишки падали на Парамаунта, поскольку убедить Розалию в том, что очередную лужу сделал не кот, а еe любимая Лизка, было практически невозможным.
– Лизавета на такое не способна, это все ваш! – следовала незамедлительная реакция.
Поместили вещи в багажник, расплатились с носильщиком и… возникла маленькая проблема. Клетка с Арчибальдом ни в какую не хотела помещаться в машину.
– Что же это такое? – причитала свекровь. – Бедный Арчи, как теперь поступим? Катарина, твоя машина рассчитана на гномов?
– Бабуля, не нервничай, сейчас придумаем. Подумаешь, большая проблема…
– У него точно будет нервный стресс! Если с ним что-нибудь случится, я этого не переживу, так и знайте! Мой сыночек – самое дорогое существо для меня на всeм земном шаре.
Копейкина хотела напомнить, что, кроме попугая, у Розалии имеются настоящий сын, внучка и невестка, в конце концов, но, взглянув на нервно теребившую в руках платок женщину, решила оставить эти слова при себе.
– Может, клетку стоит наклонить? – предложила Натка.
Всунув ноги в тапки, Копейкина поплелась в ванную. Голова гудела, как у заядлой пьянчужки во время похмелья, да и лицо с утра пораньше являло собой жалкое зрелище. Ночь прошла ужасно! Кошмары, главным героем которых был мужик со шрамом, следовали один за другим. Ката просыпалась от малейшего шороха, ей мерещилось, что по гостиной расхаживает маньяк-убийца. Состояние, надо заметить, не из приятных, когда у тебя трясутся все поджилки и страх накидывает петлю на шею. Мечтаешь оказаться в какой-нибудь маленькой норке, там, где тебя никто никогда не найдeт. Но в данный момент ни о каких норках не могло быть и речи. В доме… в еe новом доме, таком красивом и уютном, произошло зверское убийство. Судя по поведению окружающих, никто не догадывается, что Светлана мертва. Ведь и Лина, и мать Светы Игнатовой уверяют: семья счастливо живeт в Гамбурге. Как сказал бы Андрей, дело пахнет керосином.
Вся эта неразбериха заставляла мозг Копейкиной работать с утроенной силой. В еe жизни никогда прежде не случалось ничего более трагичного, чем случайное падение на пол любимой чашки. Можно сказать, Катка росла в тепличных условиях, полагая, что закрученные детективные истории существуют лишь в воображении писателей. Обожая до фанатизма детективный жанр, Ката могла днями напролeт проводить время за чтением романов. Частенько она представляла себя на месте прославленных сыщиков, умеющих распутывать хитроумные интриги и планы злодеев. И вот, похоже, судьба-шутница решила подарить ей такую возможность и испытать, так сказать, на прочность. Во всяком случае, Копейкина придерживалась именно такого мнения, и вряд ли кто-нибудь смог бы убедить ее в обратном. Лед тронулся, вызов брошен, а каков будет итог… покажет время.
Приняв душ, Катарина спустилась на первый этаж и прошла в кабинет. Массивный стол должен стать первым объектом тщательного исследования. Выдвигая податливые ящики, Ката во все глаза смотрела внутрь, словно ожидая увидеть нечто такое, что за рекордно короткие сроки позволит найти убийцу. К еe горькому разочарованию, внутренности стола зияли пустотой. Ни вам бумажки, ни тетрадки, ни даже клочка газеты. Пусто, как в высохшем колодце.
Далее по плану шли шкафы с книгами. Методично вытаскивая томик за томиком, Катка быстро перелистывала страницы. Через пару часов, посчитав эту затею не очень удачной, она решила попытать счастья на чердаке. Хотя… только в кино герои находят всевозможные улики у себя под носом.
Чердак… Здесь всегда покоится куча старого хлама и ненужного барахла. Не в силах расстаться с прошлым, люди стараются распихать это самое прошлое на антресолях, балконах, по кладовкам и… чердакам. Надо заметить, последние имеют существенное преимущество: на них можно хранить в пять раз больше хлама, чем на пресловутом балконе.
Миновав лестницу, Ката толкнула дверь и очутилась в просторном помещении. Не успев сделать пару шагов, начала чихать. Похоже, сюда давненько никто не наведывался, о чeм свидетельствовал толстый слой пыли на полу и обилие мерзкой паутины. Как ни странно, чердак был практически пуст, если не брать в расчeт две коробки из-под телевизоров, покоившиеся в дальнем углу. Стараясь не касаться паутины, новоиспечeнная детективщица приблизилась к коробкам и села на корточки. В первой были аккуратно сложены пожелтевшие от времени газеты и журналы. По всей видимости, мать Светланы не посчитала нужным вынести этот хлам на помойку, переложив данное задание на плечи новых хозяев. Вторая коробка была забита всевозможными безделушками, в основном – детскими игрушками. Первым делом в глаза бросились старая-престарая кукла с треснувшим лицом, сломанная машинка с дистанционным управлением, пара неваляшек, цветные карандаши и еще непонятно как затесавшийся в столь юную компанию дырокол.
После минутного колебания Катарина перевернула коробку и, как только еe содержимое оказалось на пыльном полу, опять разразилась многочисленными чихами. Среди груды барахла внимание привлекли две цветные фотографии. Поднеся фото к глазам, Ката вздрогнула: со снимков на неe смотрело улыбающееся лицо Светланы Игнатовой.
Копейкина отложила фотографии в сторону и взяла маленькую, тонкую записную книжку. Вернее, записной книжкой она называлась раньше, а сейчас от неe остался лишь переплeт и несколько листков, остальные оказались безжалостно вырваны.
На первой странице ровным, красивым почерком было написано: «Ирина Стаханова. Улица Печeрская, дом 15, кв…». На страничке с буквой «М» сделано две записи: «Мама. Улица Раевского, дом 34, корпус 2, кв…» и «Мария Перфильева. Улица Ярцевская, дом 49, кв…». На третьей странице имелись адрес и телефон некоего Павла Наездникова, а четвeртая осталась девственно чистой.
Без сомнения, раньше книжка принадлежала Светлане, поскольку ее мать, как знала Катарина, действительно жила на улице Раевского.
«Ну что ж, для начала неплохо, – подумала Катка. – Очень даже неплохо. По крайней мере, у меня есть адреса знакомых Светы, наверняка они смогут рассказать что-нибудь интересное про нее, глядишь – и удастся выйти на свет разгадки. Может, кто-нибудь из них даже знает человека по имени Олег?»
Она встала, отряхнула брюки, ещe раз окинула взглядом содержимое коробки и спустилась на первый этаж. В голове созрел план действий, первым этапом которого станет поездка к матери Игнатовой. А затем… затем надо будет идти далее по списку.
– А теперь в магазин!
Ката посмотрела на часы. Одиннадцать. Отлично, время есть, она успеет купить продукты и ровно в два будет с улыбкой на устах стоять на вокзале, встречая свекровь. При мысли о Розалии Станиславовне Копейкиной сделалось не по себе.
В супермаркете перед Каткой встал выбор: а что, собственно, покупать? Нет, продуктов здесь было предостаточно, на любой вкус и цвет, и если бы она покупала еду для себя, то уже давно стояла бы возле кассы. Но для свекрови…
Среди всех своих недостатков Розалия Станиславовна имеет один, с которым невозможно смириться. А именно – несносный… нет, жутчайший характер! Пожилая дама считает, что на свете нет человека, который бы знал жизнь так же хорошо, как она. Во время своих кратковременных визитов Розалия третирует Кату как может, после еe отъездов Копейкина неделями приходит в чувство. Выкрутасы взбалмошной старухи может стерпеть только покойник, да и то, наверное, не каждый.
Вот, скажем, касательно еды… Дорогая и горячо любимая свекровь повeрнута на здоровом образе жизни. Она, например, ни за какие коврижки не станет есть некоторые мясные продукты. По мнению Розалии Станиславовны, люди, в чей рацион входит мясо, добровольно сокращают себе жизнь. Многие сейчас могут подумать, что дамочка вегетарианка… Ничего подобного! Неприязнь распространяется только на свинину и говядину. Розалия с удовольствием поглощает мясо птицы, но только купить его в наших магазинах практически невозможно. Конечно, прилавки завалены курятиной, индюшатиной и прочими пернатыми, но у Розалии Станиславовны и на сей счeт имеется свой маленький пунктик. Она отдаeт предпочтение… рябчикам. Причем чтобы те обязательно были трeхмесячными. Еще свекровь любит полакомиться мясом фазана, но боже упаси, если это будет особь женского пола. Ни в коем случае! Только самец! Более того – его должны забить в возрасте двух с половиной лет. И точка! Вот и думай после этого, чем можно будет потчевать старуху с еe нереальными запросами. Ката всегда удивлялась: как той вообще удаeтся ходить по магазинам? По мнению Копейкиной, в первом же супермаркете Розалию должны отправить в психбольницу. А как же иначе, ну кто, интересно, в магазине может точно сказать, что фазана забили именно в два с половиной года? Абсурд!
Проходя мимо всевозможных секций, Катарина судорожно соображала, какие яства можно закинуть в корзину. Может, морскую капусту? Она очень полезна, и, вероятно, Розалия еe употребляет. Да, точно, капуста подходит.
Минут через двадцать Ката подошла к кассе, в ее корзине, помимо капусты, лежали сeмга, креветки и прочие морепродукты, которые Розалия должна будет одобрить (по крайней мере, Катарине очень хотелось на это надеяться). Если же свекровь скорчит недовольную гримасу, пиши пропало, нервотрeпка и нудное гудение обеспечены.
В коттедж Катарина приехала без двадцати час. В запасе оставалось несколько минут, и она решила позвонить матери Светланы, рассчитывая договориться о встрече.
Трубку долго не снимали, и Копейкина предположила, что женщина, возможно, на работе, как вдруг на пятнадцатом гудке послышалось раздражeнное алло.
– Добрый день. Могу я поговорить с Елизаветой Викторовной?
– Это я. Кому пришло в голову трезвонить в такую рань?
Катарина опешила. Ничего себе рань, обед не за горами!
– Извините меня, я не знала, что вы ещe спите.
– Если после пятого гудка трубку не беру, за каким лешим продолжаешь трезвонить?
– Елизавета Викторовна, это Катарина, мы купили у вас дом, и я…
– А… Катариночка, здравствуйте, деточка, я вас сразу не признала. – Голос женщины стал приветливым. – Зачем я вам понадобилась?
– Понимаете, мне необходимо с вами встретиться. Я нашла на чердаке фотографии. Скорей всего они принадлежали вашей дочери, хочу отдать.
Последовала недолгая пауза.
– Фотографии? – неуверенно проговорила Елизавета Викторовна. – Ну… тогда можете приехать ко мне.
– Как вы смотрите, если я подъеду вечерком, часиков в шесть?
– Ох, нет, в шесть меня не будет дома. А вы сможете приехать завтра в первой половине дня?
– Да, конечно.
– Вот и отлично. Тогда договорились, жду вас завтра, адрес у вас имеется.
– Да.
Ката положила трубку. То ли ей показалось, то ли Елизавета Викторовна действительно прореагировала на еe слова равнодушно. Создавалось впечатление, что женщина дала согласие на встречу помимо своей воли. А в принципе, какая разница, ведь фотографии – всего лишь повод поговорить с ней. Но всe равно, от разговора осталось неприятное ощущение. Как говорится, в душе выпал мелкий осадок.
Наспех выпив кофе, Ката порулила на вокзал, мысленно подготавливая себя к встрече с Розалией. Как и следовало ожидать, еe надежды приехать вовремя не оправдались. На дороге произошла авария, и Ката, проклиная всe на свете, была вынуждена довольно долго стоять в многокилометровой пробке. Добравшись наконец до вокзала и уже представляя лицо разгневанной свекрови, Копейкина метнулась к табло. Поезд, доставивший Розалию в столицу, прибыл на шестой путь.
Ещe издали Катка увидела Анжелу. Девушка стояла около многочисленных сумок и, нервно затягиваясь сигареткой, озиралась по сторонам. Рядом… О господи! Катарина даже остановилась. Глаза отказывались верить увиденному. Спиной к ней стояла свекровь. Но что случилось с женщиной за последний год? Всегда подтянутая, в отличной форме, державшаяся прямо, Розалия превратилась в худую сгорбленную старушенцию. Да и заношенное платьице как-то не вязалось с образом вечно бушующей дамы. Комок застрял в горле, Катарина с грустью констатировала: всe-таки время безжалостно, и как бы человек ни пытался бодриться, а годы берут своe. Немудрено, что старушку сгорбило и она так исхудала, как-никак, а через пару лет ей стукнет восемьдесят, возраст довольно-таки почтенный, даже для Розалии Станиславовны.
Испытывая неописуемую жалость к родственнице, Катарина попыталась улыбнуться и ускорила шаг. Анжела бросила окурок и замахала руками. Расстояние сокращалось, и когда до приезжих осталось не более пятнадцати метров, Катарина услышала позади знакомый зычный голос:
– Ката!
От неожиданности Копейкина вздрогнула. Что это было? Вариантов не так много: либо слишком низко пролетел бомбардировщик, либо началось землетрясение, либо… это орала Розалия Станиславовна. Ката резко обернулась и увидела: к ней быстрой походкой идет Розалия. Пребывая в шоке, Катарина перевела взгляд на стоящую рядом с Анжелкой женщину. Выходит, это не Розалия стоит, сгорбившаяся и жалкая, а какая-то незнакомка?
Свекровь пребывала в отличной форме и, как всегда, выглядела на все сто… естественно, процентов. На матери Андрея красовался модный брючный костюм цвета кофе с молоком, а на ногах неизменные шпильки, делавшие и без того не низенькую женщину на десять сантиметров выше. Копна тeмно-каштановых волос, приобретeнная в постижерной мастерской, обрамляла слегка полноватое лицо, на которое был мастерски наложен макияж, скрывавший мелкие морщинки.
Вообще-то Катарина всегда сравнивала свекровь с фрекен Бок из известного мультфильма. Если не брать во внимание черты лица, сходство стопроцентное. Рост, вес, а главное – характер. Хотя… Здесь стоит призадуматься, кто из двух особ более несносен – небезызвестная домомучительница или намакияженная родственница?
Поравнявшись с невесткой, Розалия капризно пробасила:
– Катарина, что ты о себе возомнила, почему заставляешь ждать?
– Извините, я попала в пробку… там авария…
– Это всe отговорки! – махнула рукой свекровь. – Лучше скажи правду – проспала?
– Но я…
– Прекрати мямлить! Ну здравствуй, моя дорогая, как я рада тебя видеть! – Она чмокнула Кату в щeку и поморщилась, будто откусила лимон. – Пошли, пошли, поздороваешься с Анжелой.
Девушка принялась целовать мачеху, искренне радуясь, что наконец появился новый объект для придирок бабушки.
– Катка, хорошо выглядишь.
– Ты тоже.
– Стараюсь, знаешь, я тут купила крем…
– Девочки, хватит болтать, нужно позвать носильщика. Где они здесь? Я ни одного не вижу, мать их за ногу. Наташ, иди найди! – Последние слова адресовывались незнакомой женщине.
Анжела, поймав удивлeнный взгляд Копейкиной, пояснила:
– Это Наталья, она живeт с нами и помогает по хозяйству.
– Здравствуйте, – смущeнно пролепетала Наталья, потупив взор.
Катарина кивнула. Внимательно оглядев помощницу свекрови, она пришла к выводу, что та совсем не старая, скорее наоборот: Наталье, по-видимому, чуть больше сорока.
– Ну, чего ты стоишь? – кричала Розалия. – Давай пошевеливайся, в твоeм распоряжении две минуты. Время пошло.
Наталья посеменила за носильщиком.
– Работает у меня уже больше года, хорошая баба, только слегка туповата. И медлительна страшно. Ката, а ты похудела, я смотрю – щeчки совсем исчезли. Питаешься, наверное, всякой дрянью? Ну ничего, теперь я займусь твоим пищеварением.
«Не дай бог!» – мысленно ойкнула Катарина.
Она покосилась на Анжелу – девушка дымила новой сигаретой и искоса поглядывала на бабушку.
– Молчать! – раздалось совсем рядом.
– Ой, это кто?
Анжела рассмеялась.
– Вы тоже слышали? – продолжала спрашивать Ката.
– Это наш Арчибальд, – с гордостью сообщила Розалия и сдeрнула накидку с какого-то баула.
Взору Катарины предстала большая, если не сказать – большущая клетка, в которой на жердочке восседал огромный красно-жeлтый попугай.
– Какая прелесть!
– Арчи – моя гордость.
– Он ещe и говорящий!
– А то. Умная птица, мне ее подарил мэр нашего города.
– Бабушка, мы купили Арчи на птичьем рынке за сто…
– Замолчи! Вот всегда надо всe опошлить. И в кого только такая уродилась? Ну где же Наташка, мать еe так?
Ката села на корточки.
– Привет. Как тебя зовут?
Попугай завопил:
– Мать твою!
– Арчи! – Розалия Станиславовна с упрeком посмотрела на птицу. – И откуда ты только набрался подобных выражений?
Анжела захихикала.
– Что смешного? Тихо! – осадила бабушка.
Пару минут спустя в поле зрения появилась Наталья, а рядом чинно вышагивал низкорослый мужичок, с гордостью кативший перед собой тележку.
– Наконец-то! Тебя только за смертью посылать, тысячу лет проживeшь, – переключилась на нее Розалия. – Анжела, быстро накрой Арчибальда, а то у него будет нервный стресс. Так, Наталья, бери эту сумку, еe нельзя класть на тележку, растрясется.
– У меня ничего не растрясется, мадам, – заверил носильщик, водружая огромный баул.
– Я сама знаю, что у меня растрясется, а что нет, это во-первых. А во-вторых, я вам не мадам, мы не во Франции и уж тем более не в публичном доме. Наташка, быстро возьми сумку в руки!
Наталья молча подхватила поклажу.
– Всe, можем идти, я только возьму Лизавету… – И Розалия Станиславовна подняла контейнер, в котором спала еe любимая персидская кошка.
Лизке было семь лет, и Розалия считала еe почти своей дочерью. Баловала она кошку ужасно, позволяя той чуть ли не со стола есть. Вообще-то свекровь Катки недолюбливала кошек, считая тех наглыми, плохо пахнущими существами. Но Лизка… Уж эта персиянка была у нее на особом счету. Любимица сопровождала хозяйку во всех поездках, и когда в прошлый их приезд она оказалась в квартире у Копейкиных, для бедного Парамаунта настали поистине трудные времена. Жуткая хитрюга Лизавета невзлюбила кота с первого взгляда и при каждой удобной возможности старалась его подставить. Она драла обои, в туалет ходила исключительно рядом с лотком, но все шишки падали на Парамаунта, поскольку убедить Розалию в том, что очередную лужу сделал не кот, а еe любимая Лизка, было практически невозможным.
– Лизавета на такое не способна, это все ваш! – следовала незамедлительная реакция.
Поместили вещи в багажник, расплатились с носильщиком и… возникла маленькая проблема. Клетка с Арчибальдом ни в какую не хотела помещаться в машину.
– Что же это такое? – причитала свекровь. – Бедный Арчи, как теперь поступим? Катарина, твоя машина рассчитана на гномов?
– Бабуля, не нервничай, сейчас придумаем. Подумаешь, большая проблема…
– У него точно будет нервный стресс! Если с ним что-нибудь случится, я этого не переживу, так и знайте! Мой сыночек – самое дорогое существо для меня на всeм земном шаре.
Копейкина хотела напомнить, что, кроме попугая, у Розалии имеются настоящий сын, внучка и невестка, в конце концов, но, взглянув на нервно теребившую в руках платок женщину, решила оставить эти слова при себе.
– Может, клетку стоит наклонить? – предложила Натка.