Страница:
– Пожалуй, вы правы, тогда она поместится…
– Ни за что, вы с ума сошли! Наклонить… Ещe чего надумали, ему это не понравится!
– Но другого выхода нет.
– Господи, за что мне эти испытания? – свекровь приблизилась к Арчибальду. – Мой дорогой, ты потерпишь? Ну скажи мамочке, тебе не будет плохо?
– Молчать! Мать вашу!
– Он согласен, – заключила Розалия.
Когда клетку установили-таки на заднем сиденье, свекровь стала распределять места для людей.
– Я сяду сзади, Анжела со мной, а ты, Наташка, впереди. Ката, пожалуйста, старайся не попасть в пробки, Арчи так очень неудобно.
Глядя на пернатого Копейкина, Катарина пришла к выводу, что тот чувствует себя превосходно. В отличие от неe самой. Она общается со свекровью меньше получаса, а голова уже болит нещадно.
Как вам нравится подобное заявление: старайся не попасть в пробку? Можно подумать, их появление зависит от чьего-то старания…
Машина тронулась с места, Лизавета издала тихое «мяу».
– Ах ты, моя деточка, моя лапочка, ты моя красавица… – люлюкала Розалия. – Скоро мы будем дома, ты отдохнeшь, мой ангел. Ката, я надеюсь, этот ваш Парламент будет вести себя спокойно?
– Парамаунт.
– Что?
– Его зовут Парамаунт, а не Парламент.
– Это всe терминология. Какая разница! Главное, чтобы моей доченьке было хорошо. Я вообще поражаюсь, за каким чeртом давать коту такое идиотское имя? Пока выговоришь, язык сломаешь.
– Мы назвали его в честь американской кинокомпании «Парамаунт пикчерз».
– Да? Жаль…
– Что жаль?
– Жаль, вы не назвали его Союзмультфильм.
Анжела прыснула от смеха.
– У меня соседка одна… Нина Сучкова…
– Сочкова, – поправила Анжела.
– Ты что-то сказала?
– Фамилия тeти Нины Сочкова.
– А при чeм здесь еe фамилия? Я имею в виду еe образ жизни. Ну ладно, сейчас не об этом. Так вот, она тоже с придурью – назвала свою кошку Гондольерой. Ей, видите ли, нравятся Венеция и гондолы.
Катарина включила радио.
– Немедленно выключи эту муть! Арчи вредна современная музыка. Я взяла с собой диски классики, он должен слушать только классическую музыку. Он воспитан в самых лучших традициях, а когда мы…
– Молчать, я сказал! – напомнил о себе Арчи.
«Да, оно и видно, – пронеслось у Катарины в голове, – попугай воспитан на классике».
На повороте машину Копейкиной подрезал джип, за рулeм которого сидела девица лет двадцати. Чертыхнувшись, Ката резко затормозила, в багажнике что-то треснуло. Ко всему прочему малолетняя нахалка в «мерине» показала средний палец и надавила на газ. Но перед тем как исчезнуть, девица всe же успела услышать классическую речь свекрови в свой адрес. Розалия Станиславовна опустила стекло и…
– Ах ты, корова криворукая! Коза недодоенная! Сучка размалeванная! Глаза, что ли, на заднице расположены? Шалава джиповская!
Наталья сжалась, Анжела улыбалась, Катарина продолжала рулить. Несмотря на убеждение, что в еe жилах течeт исключительно голубая кровь, Розалия Станиславовна материлась, как сапожник. Точнее будет сказать – как пьяный сапожник в порту. Пожилая женщина могла покрыть таким трeхэтажным матом, что дворовые алкаши по сравнению с ней казались невинными ангелами. Но крепкие выражения из уст других Розалия не выносила. Собственницей она привыкла быть во всeм.
Когда поток брани, вылетающий из свекрови, немного иссяк, Ката попыталась перевести разговор в другое русло:
– Анжела, как учeба, как сдала сессию?
– Нормально, всего лишь одна четвeрка по-английскому, остальные экзамены на «отлично».
– Поздравляю. А на личном фронте?
– На личном…
– Вы так и будете переговариваться, как будто в машине, кроме вас двоих, никого нет?
– Просто…
– Тихо! Ката, лучше скажи, когда должен приехать Андрей?
– Недели через три, он сейчас в Томске, и…
– Какая досада, опять мне не удастся его повидать. Что за работа такая! Каждый раз в командировках, мог бы остаться дома, когда мать приезжает.
– Ты можешь задержаться у них месяца на два, – ляпнула Анжела.
Катка посмотрела в зеркало и, встретившись глазами с девушкой, скорчила ей гримасу.
– А почему бы и нет? Может, и правда, останусь пожить… если мне дом понравится. Кстати, Ката, ты приготовила мне спальню?
– Конечно, не беспокойтесь.
– Первым делом я хочу принять ванну, а потом привести свои ногти в порядок.
Анжела достала сигарету.
– Кат, а ты сейчас чем занимаешься?
– Анжела, ну-ка брось сейчас же эту гадость! Ишь чего надумала, курить в машине! Здесь же Лиза и Арчи. Ты о них подумала?
– Нет, – честно призналась девушка.
– Вот я и смотрю, ты мало о ком думаешь.
– Так как насчeт свободного времени, Ката?
– Свободного времени полно, сижу в основном дома, с книжкой в руках, никаких важных дел, – при этих своих словах Копейкина поeжилась. Хм, нет важных дел… Дела-то как раз есть, и очень важные, но говорить о них Анжеле, естественно, не следует.
В четыре часа они благополучно добрались до посeлка. Оказавшись в гостиной, Розалия придирчиво осмотрела обстановку и вынесла свой вердикт:
– Скромненько, но со вкусом. Вот только камин чересчур громоздкий.
– Нет, наоборот, самое то, – возразила Анжела.
– Не спорь! Откуда тебе знать, каким должен быть идеальный камин?
Катарина хотела поинтересоваться, откуда об этом известно свекрови, но вовремя прикусила язычок и промолчала.
Розалия Станиславовна поставила на пол контейнер с Лизкой и выпустила ту на волю. Кошка медленно вылезла из своего временного домика и потянулась. В это время со второго этажа прибежал Парамаунт. Заметив старую знакомую, кот остановился на ступеньках и вздыбил шерсть. Лизка на это никак не прореагировала, она начала облизывать лапу. Парамаунт стал медленно сокращать между ними расстояние, двигаясь как-то боком. Наконец он замер в метре от Лизаветы. Персианка перестала умываться и зарычала. В следующую секунду Лизка с быстротой молнии бросилась на ничего не подозревающего Парамаунта. Кот заорал и ударился в бега, а наглая Лизка как ни в чeм не бывало уселась и продолжила банные процедуры.
– Ката! – теперь орала Розалия. – Ты видела, нет, ты это видела? Какой кошмар, твой монстр чуть не разорвал мою девоньку на куски! Послушай, как у неe бьется сердце! Сейчас у неe начнeтся стресс! Она умрeт!
– Розалия Станиславовна, мне показалось, Лизка сама накинулась на Парамаунта, и…
– Тебе показалось! Когда кажется, надо креститься. Бедная моя кисонька, успокойся, всe хорошо, хорошо… Мы немедленно должны пройти в нашу комнату. Где она?
Подавив вздох, Ката подошла к лестнице.
– Пойдемте, я вас провожу.
Розалия сделала пару шагов, затем оглянулась и посмотрела на Наталью, до сих пор стоявшую у двери с клеткой в руках.
– Да поставь же ты ее наконец! Чего так вцепилась? И убери накидку, уже можно.
Натка поставила клетку на пол.
– Ну куда ты ставишь! – взвилась Розалия.
– Так сами же сказали…
– Господи, ну за что мне всe это? Я сказала, поставь в мою комнату. Ката, быстро покажи комнату, я устала ждать.
– Так пойдeмте.
– Наталья, живо за мной!
Анжела осталась в гостиной одна. Достав сигарету, она решила подымить на свежем воздухе и, подмигнув выглядывающему из-под дивана Парамаунту, вышла из дома.
Разместив свекровь, Катарина прошла в спальню и рухнула на кровать. Да… дела… Похоже, ей предстоит пережить трудные времена. Свекровь, как всегда, в боевой готовности, и день приезда – ещe цветочки. Ката нутром чувствовала: ягодки будут впереди. Она уже так устала морально от Розалии, что ей нестерпимо захотелось спать, но на отдых не было времени. Сейчас нужно отправляться в больницу к Столярову. Вот и будет несколько часов отдыха от тиранства родственницы.
Подхватив сумку, Ката проверила, лежит ли мобильник, и спустилась вниз. Она уже стояла в дверях, когда еe окликнула Наталья:
– Катарина, вы мне не покажете, где у вас кухня?
Катка покраснела. Ну конечно же, люди с дороги, хотят поесть, а она даже не предложила… Всe из-за Розалии!
– Конечно, конечно, пойдeмте… Там есть продукты, но я не успела приготовить, можно…
– Не беспокойтесь, я сама все сделаю, вы только покажите, где и что лежит, а в остальном я справлюсь, – Наталья смущeнно улыбнулась. – И ещe… Можно вас кое о чeм попросить? – Она перешла на шепот.
– Всe что угодно, – тоже шепотом ответила Копейкина.
– Понимаете, я каждый день делаю Розалии Станиславовне массаж, используя специальный крем. И… такая штука приключилась, когда мы собирались в дорогу… Розалия Станиславовна меня торопила… в общем, я забыла положить крем. Теперь, если она об этом узнает, то живьeм съест. Вот я и подумала: может, вы смогли бы заехать и купить?
– Конечно же, куплю, не расстраивайтесь.
– Вот спасибочки вам! – Женщина протянула Катарине бумажку. – Я тут написала название. А если его не будет, можно купить другой, я его вторым записала.
– Понятно, разберусь. Ну ладно, удачи вам, не скучайте.
Наталья засмеялась.
– Не думаю, что выкроится время для скуки.
Копейкина понимающе закивала.
Глава 3
– Ни за что, вы с ума сошли! Наклонить… Ещe чего надумали, ему это не понравится!
– Но другого выхода нет.
– Господи, за что мне эти испытания? – свекровь приблизилась к Арчибальду. – Мой дорогой, ты потерпишь? Ну скажи мамочке, тебе не будет плохо?
– Молчать! Мать вашу!
– Он согласен, – заключила Розалия.
Когда клетку установили-таки на заднем сиденье, свекровь стала распределять места для людей.
– Я сяду сзади, Анжела со мной, а ты, Наташка, впереди. Ката, пожалуйста, старайся не попасть в пробки, Арчи так очень неудобно.
Глядя на пернатого Копейкина, Катарина пришла к выводу, что тот чувствует себя превосходно. В отличие от неe самой. Она общается со свекровью меньше получаса, а голова уже болит нещадно.
Как вам нравится подобное заявление: старайся не попасть в пробку? Можно подумать, их появление зависит от чьего-то старания…
Машина тронулась с места, Лизавета издала тихое «мяу».
– Ах ты, моя деточка, моя лапочка, ты моя красавица… – люлюкала Розалия. – Скоро мы будем дома, ты отдохнeшь, мой ангел. Ката, я надеюсь, этот ваш Парламент будет вести себя спокойно?
– Парамаунт.
– Что?
– Его зовут Парамаунт, а не Парламент.
– Это всe терминология. Какая разница! Главное, чтобы моей доченьке было хорошо. Я вообще поражаюсь, за каким чeртом давать коту такое идиотское имя? Пока выговоришь, язык сломаешь.
– Мы назвали его в честь американской кинокомпании «Парамаунт пикчерз».
– Да? Жаль…
– Что жаль?
– Жаль, вы не назвали его Союзмультфильм.
Анжела прыснула от смеха.
– У меня соседка одна… Нина Сучкова…
– Сочкова, – поправила Анжела.
– Ты что-то сказала?
– Фамилия тeти Нины Сочкова.
– А при чeм здесь еe фамилия? Я имею в виду еe образ жизни. Ну ладно, сейчас не об этом. Так вот, она тоже с придурью – назвала свою кошку Гондольерой. Ей, видите ли, нравятся Венеция и гондолы.
Катарина включила радио.
– Немедленно выключи эту муть! Арчи вредна современная музыка. Я взяла с собой диски классики, он должен слушать только классическую музыку. Он воспитан в самых лучших традициях, а когда мы…
– Молчать, я сказал! – напомнил о себе Арчи.
«Да, оно и видно, – пронеслось у Катарины в голове, – попугай воспитан на классике».
На повороте машину Копейкиной подрезал джип, за рулeм которого сидела девица лет двадцати. Чертыхнувшись, Ката резко затормозила, в багажнике что-то треснуло. Ко всему прочему малолетняя нахалка в «мерине» показала средний палец и надавила на газ. Но перед тем как исчезнуть, девица всe же успела услышать классическую речь свекрови в свой адрес. Розалия Станиславовна опустила стекло и…
– Ах ты, корова криворукая! Коза недодоенная! Сучка размалeванная! Глаза, что ли, на заднице расположены? Шалава джиповская!
Наталья сжалась, Анжела улыбалась, Катарина продолжала рулить. Несмотря на убеждение, что в еe жилах течeт исключительно голубая кровь, Розалия Станиславовна материлась, как сапожник. Точнее будет сказать – как пьяный сапожник в порту. Пожилая женщина могла покрыть таким трeхэтажным матом, что дворовые алкаши по сравнению с ней казались невинными ангелами. Но крепкие выражения из уст других Розалия не выносила. Собственницей она привыкла быть во всeм.
Когда поток брани, вылетающий из свекрови, немного иссяк, Ката попыталась перевести разговор в другое русло:
– Анжела, как учeба, как сдала сессию?
– Нормально, всего лишь одна четвeрка по-английскому, остальные экзамены на «отлично».
– Поздравляю. А на личном фронте?
– На личном…
– Вы так и будете переговариваться, как будто в машине, кроме вас двоих, никого нет?
– Просто…
– Тихо! Ката, лучше скажи, когда должен приехать Андрей?
– Недели через три, он сейчас в Томске, и…
– Какая досада, опять мне не удастся его повидать. Что за работа такая! Каждый раз в командировках, мог бы остаться дома, когда мать приезжает.
– Ты можешь задержаться у них месяца на два, – ляпнула Анжела.
Катка посмотрела в зеркало и, встретившись глазами с девушкой, скорчила ей гримасу.
– А почему бы и нет? Может, и правда, останусь пожить… если мне дом понравится. Кстати, Ката, ты приготовила мне спальню?
– Конечно, не беспокойтесь.
– Первым делом я хочу принять ванну, а потом привести свои ногти в порядок.
Анжела достала сигарету.
– Кат, а ты сейчас чем занимаешься?
– Анжела, ну-ка брось сейчас же эту гадость! Ишь чего надумала, курить в машине! Здесь же Лиза и Арчи. Ты о них подумала?
– Нет, – честно призналась девушка.
– Вот я и смотрю, ты мало о ком думаешь.
– Так как насчeт свободного времени, Ката?
– Свободного времени полно, сижу в основном дома, с книжкой в руках, никаких важных дел, – при этих своих словах Копейкина поeжилась. Хм, нет важных дел… Дела-то как раз есть, и очень важные, но говорить о них Анжеле, естественно, не следует.
В четыре часа они благополучно добрались до посeлка. Оказавшись в гостиной, Розалия придирчиво осмотрела обстановку и вынесла свой вердикт:
– Скромненько, но со вкусом. Вот только камин чересчур громоздкий.
– Нет, наоборот, самое то, – возразила Анжела.
– Не спорь! Откуда тебе знать, каким должен быть идеальный камин?
Катарина хотела поинтересоваться, откуда об этом известно свекрови, но вовремя прикусила язычок и промолчала.
Розалия Станиславовна поставила на пол контейнер с Лизкой и выпустила ту на волю. Кошка медленно вылезла из своего временного домика и потянулась. В это время со второго этажа прибежал Парамаунт. Заметив старую знакомую, кот остановился на ступеньках и вздыбил шерсть. Лизка на это никак не прореагировала, она начала облизывать лапу. Парамаунт стал медленно сокращать между ними расстояние, двигаясь как-то боком. Наконец он замер в метре от Лизаветы. Персианка перестала умываться и зарычала. В следующую секунду Лизка с быстротой молнии бросилась на ничего не подозревающего Парамаунта. Кот заорал и ударился в бега, а наглая Лизка как ни в чeм не бывало уселась и продолжила банные процедуры.
– Ката! – теперь орала Розалия. – Ты видела, нет, ты это видела? Какой кошмар, твой монстр чуть не разорвал мою девоньку на куски! Послушай, как у неe бьется сердце! Сейчас у неe начнeтся стресс! Она умрeт!
– Розалия Станиславовна, мне показалось, Лизка сама накинулась на Парамаунта, и…
– Тебе показалось! Когда кажется, надо креститься. Бедная моя кисонька, успокойся, всe хорошо, хорошо… Мы немедленно должны пройти в нашу комнату. Где она?
Подавив вздох, Ката подошла к лестнице.
– Пойдемте, я вас провожу.
Розалия сделала пару шагов, затем оглянулась и посмотрела на Наталью, до сих пор стоявшую у двери с клеткой в руках.
– Да поставь же ты ее наконец! Чего так вцепилась? И убери накидку, уже можно.
Натка поставила клетку на пол.
– Ну куда ты ставишь! – взвилась Розалия.
– Так сами же сказали…
– Господи, ну за что мне всe это? Я сказала, поставь в мою комнату. Ката, быстро покажи комнату, я устала ждать.
– Так пойдeмте.
– Наталья, живо за мной!
Анжела осталась в гостиной одна. Достав сигарету, она решила подымить на свежем воздухе и, подмигнув выглядывающему из-под дивана Парамаунту, вышла из дома.
Разместив свекровь, Катарина прошла в спальню и рухнула на кровать. Да… дела… Похоже, ей предстоит пережить трудные времена. Свекровь, как всегда, в боевой готовности, и день приезда – ещe цветочки. Ката нутром чувствовала: ягодки будут впереди. Она уже так устала морально от Розалии, что ей нестерпимо захотелось спать, но на отдых не было времени. Сейчас нужно отправляться в больницу к Столярову. Вот и будет несколько часов отдыха от тиранства родственницы.
Подхватив сумку, Ката проверила, лежит ли мобильник, и спустилась вниз. Она уже стояла в дверях, когда еe окликнула Наталья:
– Катарина, вы мне не покажете, где у вас кухня?
Катка покраснела. Ну конечно же, люди с дороги, хотят поесть, а она даже не предложила… Всe из-за Розалии!
– Конечно, конечно, пойдeмте… Там есть продукты, но я не успела приготовить, можно…
– Не беспокойтесь, я сама все сделаю, вы только покажите, где и что лежит, а в остальном я справлюсь, – Наталья смущeнно улыбнулась. – И ещe… Можно вас кое о чeм попросить? – Она перешла на шепот.
– Всe что угодно, – тоже шепотом ответила Копейкина.
– Понимаете, я каждый день делаю Розалии Станиславовне массаж, используя специальный крем. И… такая штука приключилась, когда мы собирались в дорогу… Розалия Станиславовна меня торопила… в общем, я забыла положить крем. Теперь, если она об этом узнает, то живьeм съест. Вот я и подумала: может, вы смогли бы заехать и купить?
– Конечно же, куплю, не расстраивайтесь.
– Вот спасибочки вам! – Женщина протянула Катарине бумажку. – Я тут написала название. А если его не будет, можно купить другой, я его вторым записала.
– Понятно, разберусь. Ну ладно, удачи вам, не скучайте.
Наталья засмеялась.
– Не думаю, что выкроится время для скуки.
Копейкина понимающе закивала.
Глава 3
До больницы она добралась сравнительно быстро, благо дороги были свободны от пробок. В палате, помимо Столярова, лежали еще четыре человека, самому младшему из которых явно перевалило за шестьдесят. Заметив Копейкину, Витька расплылся в улыбке.
Со Столяровым Катку связывала давняя дружба. Познакомились они, ещe будучи студентами, и с тех пор вот уже почти двадцать лет помогали друг другу, как принято говорить, и в беде, и в радости. Раньше Столяров работал в милиции и имел звание капитана, но год назад, по причинам личного характера, был вынужден подать заявление об уходе. В настоящее время он трудился начальником безопасности в одной довольно крупной фирме.
– Привет, привет, я уж думал, ты никогда не объявишься. Так-то мы помним старых друзей?
– Как себя чувствуешь?
– Да вроде ничего, врачи говорят, ещe дней пять, и я смогу выписаться.
– Я тут купила для тебя сок и фруктов, вот только не знала… Тебе можно есть бананы?
Столяров заржал.
– А почему нет? Мне всего-навсего удалили аппендикс. Посмотри на меня, я бодр и весел, а вот ты чего-то выглядишь неважно. Проблемы?
Махнув рукой, Ката села на край кровати. Вздохнула тяжело:
– Это ещe ничего… Уверяю тебя, через неделю я превращусь в старуху. В самую настоящую, с седыми волосами и лицом, по которому можно будет изучать географию.
– Откуда столько пессимизма, госпожа Копейкина?
– Ко мне сегодня приехала свекровь.
– А… теперь понимаю.
– Нет, ты не понимаешь. Ты не можешь понять. И никто, если он не знаком с Розалией Станиславовной, не поймeт.
– Ошибаешься. Не забывай, у меня имеется тeща, а уж она-то поистине монстр в юбке.
– Да Варвара Наумовна сущий ангел по сравнению с моей свекрищей!
– Ты перегибаешь палку, предлагаю сойтись на том, что матери наших вторых половин друг друга стоят.
– Согласна.
– Ну а как дела вообще?
– Витя, – понизила Катарина голос, – мне надо с тобой очень серьeзно поговорить.
– Слушаю.
– Не здесь, желательно – наедине. Тебе можно ходить?
– Нужно. Врачи уже на второй день после операции заставляли меня топать на своих двоих.
– Ну тогда, может, выйдем из палаты?
Столяров медленно поднялся.
– Давай помогу…
– Нет, я сам.
Оказавшись в коридоре, они расположились на стульях возле окна.
– Ну и к чему такая таинственность? Или ты хочешь поведать мне тайну своего рождения?
– Не язви. Если честно, я даже не знаю, с чего начать.
– Самый верный способ, когда не знаешь с чего начинать, начни с начала.
– Понимаешь, вчера в нашем новом доме я нашла видеокамеру.
– Ну.
– Она лежала в камине…
– В камине? Довольно странное место для неe.
– Я тоже так подумала. Потом решила посмотреть кассету, и… от увиденного у меня волосы встали дыбом. Никогда не думала, что стану свидетельницей подобного зрелища.
– Не интригуй, говори по сути.
– До нас дом принадлежал неким Игнатовым. Обычная семья, муж и жена. Два года назад, по словам соседей и матери Светланы Игнатовой, они уехали в Германию. Коттедж заранее переоформили на Елизавету Викторовну, она нам его и продала.
– Ката, ближе к сути, не тяни, ради бога.
– Не могу, надо по порядку. Так вот, как я поняла, незадолго до отъезда Света решила запечатлеть на камеру дом. Неожиданно в дверь позвонили, и Светлана… по непонятным мне причинам она положила камеру в камин. Камера продолжала снимать, а лежала она так, что входная дверь отлично просматривалась. И вот здесь начинается самое интересное… вернее – самое страшное. Света впустила в гостиную мужика неприятной наружности, назвав его Олегом. И он… В общем, он достал нож и убил еe! Убил, Витя, ты понимаешь? А камера работала, запечатлевая ужасающие кадры. Светлана лежала на ковре в луже крови, а этот мерзавец улыбался. Что было потом – неизвестно, кассета закончилась. Я в панике, происходящее кажется нереальным.
Витька смотрел в пол. Затем встал и, попросив Кату подождать, направился в палату. Он вернулся через пару минут, держа в руках сигарету.
– Кассета где?
– У меня дома.
– Ты уверена, что женщина, которую он убил, Светлана Игнатова?
– Абсолютно.
– Но тогда где еe тело? И тело супруга. Ведь, я полагаю, ты считаешь, что и мужа он тоже…
– Без сомнений.
– Нет.
– Что нет?
– Такого просто не может быть! Нелепо, к тому же неправдоподобно и как-то наигранно.
– Какая наигранность, о чeм ты? На моих глазах убили женщину! Я же не сумасшедшая… Олег пырнул Свету настоящим ножом, у неe текла настоящая кровь! О какой наигранности может идти речь? Ты же сам не один год проработал в органах и не понаслышке знаешь, какие изощрeнные зверства могут прийти в голову убийце. Или, ты считаешь, все убийства совершаются по шаблону? Одинаково?
– Нет, конечно.
– Тогда почему сомневаешься в моих словах?
– Дело не в твоих словах. Если Игнатовы мертвы, тогда кто вместо них уехал в Германию?
– Пока не знаю.
– Что значит «пока»?
– То и значит.
– Катка, а может, всe не так плохо?
– Как это?
– Ну, ты сказала, что якобы видела, как он пырнул еe ножом. Так?
– Да.
– Потом кассета закончилась.
– Верно.
– А если Светлана не умерла?
– Как?
– Да очень просто. Она могла потерять сознание. Потом мужик покидает коттедж, женщину находят соседи и вызывают «Скорую». Светлану увозят в больницу, там она проводит некоторое время, выписывается и вместе с муженьком уезжает в Германию.
– Нет, нет и ещe раз нет.
– Но почему?
– Во-первых, соседка Лина, по-моему, ничего подобного не знает. Во-вторых, у Олега было такое выражение лица, что я сразу поняла: он в живых свою жертву не оставит, а в-третьих… В любом случае он убийца, и я должна его найти!
Столяров барабанил пальцами по подоконнику.
– Катка, не стоит тебе вмешиваться. Мой совет – отнеси кассету в милицию и забудь.
– Ни за что! Даже не проси! Я для себя твeрдо решила, что сама разберусь в ситуации. Ты меня, конечно, прости, но милиции я не очень-то доверяю.
– Для чего тебе ввязываться в какую-то старую, странную историю? Или от безделья нечем заняться? Так начни учиться вязать, или… запишись на курсы иностранных языков, я не знаю… А можно ещe…
– Прекрати разговаривать со мной таким тоном! Вязать я и так умею, иностранный язык мне знать ни к чему, а этого Олега я всe равно в покое не оставлю, чтобы ты ни говорил. Я пришла к тебе как к другу, спросить совета, но если ты намерен меня отчитывать, я уйду.
– Да подожди, не злись.
– Сам не выводи меня.
Виктор молча курил. А когда от сигареты остался бычок, спросил:
– Ты говоришь, всe произошло в гостиной? А скажи, у тебя сейчас на полу в гостиной есть ковeр?
– Есть, – произнесла Ката шепотом, понимая, куда клонит Столяров.
– Это тот самый ковер, на котором убили Светлану?
– Да, тот самый.
– На нeм есть следы крови?
– Нет.
– Вот видишь.
– Думаешь…
– Как ни крути, а я оказался прав. Женщина не умерла, он еe просто ранил. Выйдя из больницы, они отдали ковeр в чистку, или сами его вычистили, не знаю подробностей, а после их отъезда мать решила продать дом, потому что в нeм чуть было не погибла еe дочь. К тому же ты сама говорила, что цена была слишком уж доступная.
– В твоих словах, конечно, присутствует определeнный резон, но я уверена, что ты заблуждаешься. В любом случае на завтра я договорилась о встрече с матерью Светы, постараюсь у неe выяснить подробности.
– Вот увидишь, я прав. Она скажет, что дочь и зять счастливо живут за границей, а тот Олег… Ну, может, он бывший любовник Светы. Узнал, что та покидает Россию, и решил таким образом ей отомстить.
– Бред полный!
– Напротив, в моих словах гораздо больше смысла, чем в твоих подозрениях.
– Посмотрим, кто окажется прав. Сегодня я нашла на чердаке записную книжку Игнатовой, там кроме адреса матери есть ещe три каких-то людей. Думаю, еe знакомых, к ним тоже нужно будет съездить.
– И в кого ты такая упрямая?
– Сама в себя. И я вовсе не считаю это упрямством, просто я с детства обладаю повышенным чувством справедливости.
Витька не стал вступать в длительные споры, полагая, что через два, максимум через три дня Копейкина понесeтся в милицию, держа на вытянутой руке кассету.
В начале девятого она наконец плюхнулась в кресло, скинула туфли и, вытянув ноги, облегчeнно вздохнула. И как только свекровь может целыми днями отстукивать каблуками, не жалуясь на боль в ногах? А вот у Каты после пары часов на шпильках конечности гудят так, будто она протопала пешком из Парижа до Нью-Йорка. Растирая икры, Катарина с удивлением обнаружила, что клетка с Арчибальдом неизвестно по какой причине перекочевала в гостиную. В любом случае место для попугая выбрали самое неудачное – клетка занимала весь журнальный столик. Ката хотела переставить еe в другое место, но была остановлена децибелами свекрови:
– Ну, наконец соизволила явиться! Где это ты пропадала?
– Ездила по делам.
Розалия держала в руках морковку, которую, подойдя к клетке, просунула между прутьями. Арчи прореагировал мгновенно – со словами «Мать вашу за ногу» принялся обгрызать овощ.
– А почему вы перенесли его из своей комнаты сюда?
– Ты знаешь, ему там не понравилось – слишком темно, а Арчи любит, когда много света. Поэтому он будет стоять здесь.
– Но клетка занимает весь столик.
– Ну и что? Для чего тебе столик, всe равно им никто не пользуется.
Ката промолчала.
– Кстати, – продолжала свекровь, – твой кот наделал огромную лужу. Впрочем… чему тут удивляться, он такой невоспитанный.
– А где все?
– Анжелка у себя в комнате читает, Наталья на кухне. Из-за твоей безалаберности ей пришлось попотеть.
– Не поняла.
– Кто бы сомневался… Хочу заметить, ты поступила довольно-таки неразумно.
– В смысле?
– В том смысле, что к приезду родственников могла бы, по крайней мере, не полениться и съездить в магазин купить продуктов.
– Но я была в супермаркете сегодня утром.
– Не надо оправдываться, ты знаешь, что я чувствую, когда люди врут. В холодильнике были несвежие продукты. Например, семга воняла… как ноги у бомжа. Про морскую капусту вообще молчу. Она тебе по наследству досталась? Кошмар!
– Но…
– Никаких «но»! Слава богу, Наташка может сварганить ужин из ничего. А вот завтра мы все вместе отправимся в магазин за продуктами, я беру это под свой контроль.
Закипая подобно чайнику, Копейкина прошла на кухню.
– Наталья, возьмите ваш крем.
– Спасибо! Вот выручили так выручили. Ката, хотите поесть?
Сказать честно, Копейкина была бы не прочь перекусить, но после общения с Розалией аппетит пропал.
– Нет, просто выпью чашку кофе.
– Я приготовлю.
– Я слышала, моей свекрови не понравились продукты?
Наталья кивнула.
– Да вы не берите в голову, продукты как продукты, она часто придирается к мелочам.
– Она сказала, что сeмга с душком. Но я только сегодня еe купила! И, уверяю вас, я в состоянии определить, свежая рыба или нет.
– С душком… – захихикала Наташка. – А что же, по-вашему, она ела на ужин?
Ката пожала плечами.
– Не знаю.
– Сeмгу и трескала.
– Так она же еe выбросила.
– Как же, выбросила… Она только сказала, чтобы я еe в помойку отправила, но я-то не идиотка, чтобы хорошую и, главное, дорогую рыбу выкидывать. Приготовила еe. Кстати, с морской капустой. Розалия Станиславовна за милую душу всe уплела, да ещe добавки попросила.
– Вы, Наталья, просто волшебница.
– Какая там волшебница! Просто изучила еe вдоль и поперeк.
Катарина на секунду представила лицо свекрови, каким оно стало бы, узнай та, чем ужинала, и настроение не замедлило улучшиться.
– Наталья, твою налево! Наташка! – донеслось из гостиной.
– Господи помилуй, опять что-то случилось.
В гостиной Розалия, уперев руки в бока, смерила Наталью презрительным взглядом и тоном, не предвещающим ничего хорошего, проревела:
– Где авокадо?
– Ой… – Женщина схватилась за голову.
– Ой будет, когда я тебя сковородкой тресну. А сейчас спрашиваю: где авокадо?
– Забыла.
– Ты издеваешься, да? И что прикажешь делать? Мне, по-твоему, спать не ложиться?
– Мы так торопились, я сильно нервничала…
– А какая связь между ночным сном и авокадо? – Ката переводила взгляд со свекрови на Наталью.
– Ты не знаешь?
– Нет.
– Ну тогда я просто в шоке. У меня опускаются руки, как можно быть такой тeмной…
– Объясните.
– Я обязательно, подчeркиваю – ОБЯЗАТЕЛЬНО, три раза в неделю делаю маску из авокадо. У меня такой ритуал: я не могу лечь спать, предварительно не сделав маску. Просто не могу! Сегодня день маски из авокадо, а эта тощая корова, мать еe так, забыла положить, видите ли. Чтоб еe!
– Ну ничего, – пыталась сгладить ситуацию Ката, – завтра поедем в магазин и купим вам авокадо.
– Нет, нет и нет! – топнула ногой Розалия.
– Что нет?
– Никаких завтра. Завтра у меня маска из творога и морской соли. Авокадо мне нужен немедленно!
– Но…
– Ката, ты должна поехать в магазин!
– Розал…
– Отговорки не принимаются. У тебя машина, я же не пешком тебя посылаю. Без авокадо не возвращайся, в твоeм распоряжении шестьдесят минут, – с этими словами Розалия покинула гостиную, скрывшись в кабинете.
– Простите меня, Ката, – всхлипнула Натка, – это из-за меня вам приходится ездить по магазинам. Как же я могла забыть положить…
– Всe в порядке. – Ката старалась взять себя в руки. Она решила назло вредной свекрови никуда не ездить. Вернее, она поедет, но никакого авокадо покупать не собирается. Скажет, что фрукта нигде нет, и пусть тогда Розалия мечет бисер.
Садясь в салон своего «Фиата», Ката увидела приближающуюся Лину.
– Катка, привет.
– Здравствуй.
– Ты чего такая вялая?
– Не спрашивай.
– А всe-таки?
– Свекровь приехала.
– А-а-а… – засмеялась Лина. – Тогда всe понятно, мои соболезнования. Внезапный приезд свекрови приравнивается к году, проведeнному в колонии строгого режима.
– А внезапный приезд Розалии – к десяти годам.
– И ты решила уехать из дома куда глаза глядят?
– Нет, всe намного банальней. Ей, видите ли, срочно понадобилось авокадо. Вот просто кровь из носа подай его, и всe.
– Так не надо никуда ехать, у меня дома есть. Сейчас принесу твоей ведьме. – Соседка чиркнула зажигалкой и, выпустив струйку дыма, скорчила гримасу.
– Лина, ты выручаешь меня уже второй раз. Я твоя должница.
– Ничего, как-нибудь сочтeмся. Жди, через пять минут я у вас.
Катарина вернулась в дом.
– Ты почему здесь? Я же просила…
– Успокойтесь, Розалия Станиславовна, сейчас будет вам авокадо, я попросила соседку, она принесeт.
– Кошмар!
– Что не так?
– Просить соседей – это последнее дело. Побираться, как нищие… Я не смогу принять это! Маска не пойдeт впрок.
«Она просто издевается!» – возмутилась (про себя, конечно) Ката. И выдала идею:
– Я заплачу ей за авокадо.
Старуха на минуту задумалась.
– Ну тогда, может быть, всe будет хорошо. А соседка, она кто?
– Какая вам разница? Или для качества маски нужно, чтобы соседи были академиками?
– Нет, конечно, я просто интересуюсь.
– Сейчас она придет, и вы сами у неe спросите.
Лина пришла минут через десять.
– Вот вам и авокадо.
Розалия взяла сморщенный плод, покрутила его в руках и недовольно молвила:
– Слишком вялый. Он у вас что, три года в холодильнике пролежал?
– Нет, всего два. Шутка. Кстати, я забыла спросить, зачем вам понадобился авокадо. Случайно не маску из него хотите делать?
– Случайно именно маску. После нее кожа становится, как у младенца.
– Я бы вам не советовала… – протянула Лина.
– Это ещe почему?
– Понимаете, моя свекровь тоже была любительницей всевозможных масок, из авокадо в том числе. Так вот, вначале всe шло хорошо, еe лицо разгладилось, морщины исчезли… а потом начался просто ужас.
Со Столяровым Катку связывала давняя дружба. Познакомились они, ещe будучи студентами, и с тех пор вот уже почти двадцать лет помогали друг другу, как принято говорить, и в беде, и в радости. Раньше Столяров работал в милиции и имел звание капитана, но год назад, по причинам личного характера, был вынужден подать заявление об уходе. В настоящее время он трудился начальником безопасности в одной довольно крупной фирме.
– Привет, привет, я уж думал, ты никогда не объявишься. Так-то мы помним старых друзей?
– Как себя чувствуешь?
– Да вроде ничего, врачи говорят, ещe дней пять, и я смогу выписаться.
– Я тут купила для тебя сок и фруктов, вот только не знала… Тебе можно есть бананы?
Столяров заржал.
– А почему нет? Мне всего-навсего удалили аппендикс. Посмотри на меня, я бодр и весел, а вот ты чего-то выглядишь неважно. Проблемы?
Махнув рукой, Ката села на край кровати. Вздохнула тяжело:
– Это ещe ничего… Уверяю тебя, через неделю я превращусь в старуху. В самую настоящую, с седыми волосами и лицом, по которому можно будет изучать географию.
– Откуда столько пессимизма, госпожа Копейкина?
– Ко мне сегодня приехала свекровь.
– А… теперь понимаю.
– Нет, ты не понимаешь. Ты не можешь понять. И никто, если он не знаком с Розалией Станиславовной, не поймeт.
– Ошибаешься. Не забывай, у меня имеется тeща, а уж она-то поистине монстр в юбке.
– Да Варвара Наумовна сущий ангел по сравнению с моей свекрищей!
– Ты перегибаешь палку, предлагаю сойтись на том, что матери наших вторых половин друг друга стоят.
– Согласна.
– Ну а как дела вообще?
– Витя, – понизила Катарина голос, – мне надо с тобой очень серьeзно поговорить.
– Слушаю.
– Не здесь, желательно – наедине. Тебе можно ходить?
– Нужно. Врачи уже на второй день после операции заставляли меня топать на своих двоих.
– Ну тогда, может, выйдем из палаты?
Столяров медленно поднялся.
– Давай помогу…
– Нет, я сам.
Оказавшись в коридоре, они расположились на стульях возле окна.
– Ну и к чему такая таинственность? Или ты хочешь поведать мне тайну своего рождения?
– Не язви. Если честно, я даже не знаю, с чего начать.
– Самый верный способ, когда не знаешь с чего начинать, начни с начала.
– Понимаешь, вчера в нашем новом доме я нашла видеокамеру.
– Ну.
– Она лежала в камине…
– В камине? Довольно странное место для неe.
– Я тоже так подумала. Потом решила посмотреть кассету, и… от увиденного у меня волосы встали дыбом. Никогда не думала, что стану свидетельницей подобного зрелища.
– Не интригуй, говори по сути.
– До нас дом принадлежал неким Игнатовым. Обычная семья, муж и жена. Два года назад, по словам соседей и матери Светланы Игнатовой, они уехали в Германию. Коттедж заранее переоформили на Елизавету Викторовну, она нам его и продала.
– Ката, ближе к сути, не тяни, ради бога.
– Не могу, надо по порядку. Так вот, как я поняла, незадолго до отъезда Света решила запечатлеть на камеру дом. Неожиданно в дверь позвонили, и Светлана… по непонятным мне причинам она положила камеру в камин. Камера продолжала снимать, а лежала она так, что входная дверь отлично просматривалась. И вот здесь начинается самое интересное… вернее – самое страшное. Света впустила в гостиную мужика неприятной наружности, назвав его Олегом. И он… В общем, он достал нож и убил еe! Убил, Витя, ты понимаешь? А камера работала, запечатлевая ужасающие кадры. Светлана лежала на ковре в луже крови, а этот мерзавец улыбался. Что было потом – неизвестно, кассета закончилась. Я в панике, происходящее кажется нереальным.
Витька смотрел в пол. Затем встал и, попросив Кату подождать, направился в палату. Он вернулся через пару минут, держа в руках сигарету.
– Кассета где?
– У меня дома.
– Ты уверена, что женщина, которую он убил, Светлана Игнатова?
– Абсолютно.
– Но тогда где еe тело? И тело супруга. Ведь, я полагаю, ты считаешь, что и мужа он тоже…
– Без сомнений.
– Нет.
– Что нет?
– Такого просто не может быть! Нелепо, к тому же неправдоподобно и как-то наигранно.
– Какая наигранность, о чeм ты? На моих глазах убили женщину! Я же не сумасшедшая… Олег пырнул Свету настоящим ножом, у неe текла настоящая кровь! О какой наигранности может идти речь? Ты же сам не один год проработал в органах и не понаслышке знаешь, какие изощрeнные зверства могут прийти в голову убийце. Или, ты считаешь, все убийства совершаются по шаблону? Одинаково?
– Нет, конечно.
– Тогда почему сомневаешься в моих словах?
– Дело не в твоих словах. Если Игнатовы мертвы, тогда кто вместо них уехал в Германию?
– Пока не знаю.
– Что значит «пока»?
– То и значит.
– Катка, а может, всe не так плохо?
– Как это?
– Ну, ты сказала, что якобы видела, как он пырнул еe ножом. Так?
– Да.
– Потом кассета закончилась.
– Верно.
– А если Светлана не умерла?
– Как?
– Да очень просто. Она могла потерять сознание. Потом мужик покидает коттедж, женщину находят соседи и вызывают «Скорую». Светлану увозят в больницу, там она проводит некоторое время, выписывается и вместе с муженьком уезжает в Германию.
– Нет, нет и ещe раз нет.
– Но почему?
– Во-первых, соседка Лина, по-моему, ничего подобного не знает. Во-вторых, у Олега было такое выражение лица, что я сразу поняла: он в живых свою жертву не оставит, а в-третьих… В любом случае он убийца, и я должна его найти!
Столяров барабанил пальцами по подоконнику.
– Катка, не стоит тебе вмешиваться. Мой совет – отнеси кассету в милицию и забудь.
– Ни за что! Даже не проси! Я для себя твeрдо решила, что сама разберусь в ситуации. Ты меня, конечно, прости, но милиции я не очень-то доверяю.
– Для чего тебе ввязываться в какую-то старую, странную историю? Или от безделья нечем заняться? Так начни учиться вязать, или… запишись на курсы иностранных языков, я не знаю… А можно ещe…
– Прекрати разговаривать со мной таким тоном! Вязать я и так умею, иностранный язык мне знать ни к чему, а этого Олега я всe равно в покое не оставлю, чтобы ты ни говорил. Я пришла к тебе как к другу, спросить совета, но если ты намерен меня отчитывать, я уйду.
– Да подожди, не злись.
– Сам не выводи меня.
Виктор молча курил. А когда от сигареты остался бычок, спросил:
– Ты говоришь, всe произошло в гостиной? А скажи, у тебя сейчас на полу в гостиной есть ковeр?
– Есть, – произнесла Ката шепотом, понимая, куда клонит Столяров.
– Это тот самый ковер, на котором убили Светлану?
– Да, тот самый.
– На нeм есть следы крови?
– Нет.
– Вот видишь.
– Думаешь…
– Как ни крути, а я оказался прав. Женщина не умерла, он еe просто ранил. Выйдя из больницы, они отдали ковeр в чистку, или сами его вычистили, не знаю подробностей, а после их отъезда мать решила продать дом, потому что в нeм чуть было не погибла еe дочь. К тому же ты сама говорила, что цена была слишком уж доступная.
– В твоих словах, конечно, присутствует определeнный резон, но я уверена, что ты заблуждаешься. В любом случае на завтра я договорилась о встрече с матерью Светы, постараюсь у неe выяснить подробности.
– Вот увидишь, я прав. Она скажет, что дочь и зять счастливо живут за границей, а тот Олег… Ну, может, он бывший любовник Светы. Узнал, что та покидает Россию, и решил таким образом ей отомстить.
– Бред полный!
– Напротив, в моих словах гораздо больше смысла, чем в твоих подозрениях.
– Посмотрим, кто окажется прав. Сегодня я нашла на чердаке записную книжку Игнатовой, там кроме адреса матери есть ещe три каких-то людей. Думаю, еe знакомых, к ним тоже нужно будет съездить.
– И в кого ты такая упрямая?
– Сама в себя. И я вовсе не считаю это упрямством, просто я с детства обладаю повышенным чувством справедливости.
Витька не стал вступать в длительные споры, полагая, что через два, максимум через три дня Копейкина понесeтся в милицию, держа на вытянутой руке кассету.
* * *
Подъезжая уже к коттеджу, Ката вдруг вспомнила, что забыла купить крем, о котором просила Наталья. Коря себя за куриную память, Копейкина развернулась и покатила в магазин.В начале девятого она наконец плюхнулась в кресло, скинула туфли и, вытянув ноги, облегчeнно вздохнула. И как только свекровь может целыми днями отстукивать каблуками, не жалуясь на боль в ногах? А вот у Каты после пары часов на шпильках конечности гудят так, будто она протопала пешком из Парижа до Нью-Йорка. Растирая икры, Катарина с удивлением обнаружила, что клетка с Арчибальдом неизвестно по какой причине перекочевала в гостиную. В любом случае место для попугая выбрали самое неудачное – клетка занимала весь журнальный столик. Ката хотела переставить еe в другое место, но была остановлена децибелами свекрови:
– Ну, наконец соизволила явиться! Где это ты пропадала?
– Ездила по делам.
Розалия держала в руках морковку, которую, подойдя к клетке, просунула между прутьями. Арчи прореагировал мгновенно – со словами «Мать вашу за ногу» принялся обгрызать овощ.
– А почему вы перенесли его из своей комнаты сюда?
– Ты знаешь, ему там не понравилось – слишком темно, а Арчи любит, когда много света. Поэтому он будет стоять здесь.
– Но клетка занимает весь столик.
– Ну и что? Для чего тебе столик, всe равно им никто не пользуется.
Ката промолчала.
– Кстати, – продолжала свекровь, – твой кот наделал огромную лужу. Впрочем… чему тут удивляться, он такой невоспитанный.
– А где все?
– Анжелка у себя в комнате читает, Наталья на кухне. Из-за твоей безалаберности ей пришлось попотеть.
– Не поняла.
– Кто бы сомневался… Хочу заметить, ты поступила довольно-таки неразумно.
– В смысле?
– В том смысле, что к приезду родственников могла бы, по крайней мере, не полениться и съездить в магазин купить продуктов.
– Но я была в супермаркете сегодня утром.
– Не надо оправдываться, ты знаешь, что я чувствую, когда люди врут. В холодильнике были несвежие продукты. Например, семга воняла… как ноги у бомжа. Про морскую капусту вообще молчу. Она тебе по наследству досталась? Кошмар!
– Но…
– Никаких «но»! Слава богу, Наташка может сварганить ужин из ничего. А вот завтра мы все вместе отправимся в магазин за продуктами, я беру это под свой контроль.
Закипая подобно чайнику, Копейкина прошла на кухню.
– Наталья, возьмите ваш крем.
– Спасибо! Вот выручили так выручили. Ката, хотите поесть?
Сказать честно, Копейкина была бы не прочь перекусить, но после общения с Розалией аппетит пропал.
– Нет, просто выпью чашку кофе.
– Я приготовлю.
– Я слышала, моей свекрови не понравились продукты?
Наталья кивнула.
– Да вы не берите в голову, продукты как продукты, она часто придирается к мелочам.
– Она сказала, что сeмга с душком. Но я только сегодня еe купила! И, уверяю вас, я в состоянии определить, свежая рыба или нет.
– С душком… – захихикала Наташка. – А что же, по-вашему, она ела на ужин?
Ката пожала плечами.
– Не знаю.
– Сeмгу и трескала.
– Так она же еe выбросила.
– Как же, выбросила… Она только сказала, чтобы я еe в помойку отправила, но я-то не идиотка, чтобы хорошую и, главное, дорогую рыбу выкидывать. Приготовила еe. Кстати, с морской капустой. Розалия Станиславовна за милую душу всe уплела, да ещe добавки попросила.
– Вы, Наталья, просто волшебница.
– Какая там волшебница! Просто изучила еe вдоль и поперeк.
Катарина на секунду представила лицо свекрови, каким оно стало бы, узнай та, чем ужинала, и настроение не замедлило улучшиться.
– Наталья, твою налево! Наташка! – донеслось из гостиной.
– Господи помилуй, опять что-то случилось.
В гостиной Розалия, уперев руки в бока, смерила Наталью презрительным взглядом и тоном, не предвещающим ничего хорошего, проревела:
– Где авокадо?
– Ой… – Женщина схватилась за голову.
– Ой будет, когда я тебя сковородкой тресну. А сейчас спрашиваю: где авокадо?
– Забыла.
– Ты издеваешься, да? И что прикажешь делать? Мне, по-твоему, спать не ложиться?
– Мы так торопились, я сильно нервничала…
– А какая связь между ночным сном и авокадо? – Ката переводила взгляд со свекрови на Наталью.
– Ты не знаешь?
– Нет.
– Ну тогда я просто в шоке. У меня опускаются руки, как можно быть такой тeмной…
– Объясните.
– Я обязательно, подчeркиваю – ОБЯЗАТЕЛЬНО, три раза в неделю делаю маску из авокадо. У меня такой ритуал: я не могу лечь спать, предварительно не сделав маску. Просто не могу! Сегодня день маски из авокадо, а эта тощая корова, мать еe так, забыла положить, видите ли. Чтоб еe!
– Ну ничего, – пыталась сгладить ситуацию Ката, – завтра поедем в магазин и купим вам авокадо.
– Нет, нет и нет! – топнула ногой Розалия.
– Что нет?
– Никаких завтра. Завтра у меня маска из творога и морской соли. Авокадо мне нужен немедленно!
– Но…
– Ката, ты должна поехать в магазин!
– Розал…
– Отговорки не принимаются. У тебя машина, я же не пешком тебя посылаю. Без авокадо не возвращайся, в твоeм распоряжении шестьдесят минут, – с этими словами Розалия покинула гостиную, скрывшись в кабинете.
– Простите меня, Ката, – всхлипнула Натка, – это из-за меня вам приходится ездить по магазинам. Как же я могла забыть положить…
– Всe в порядке. – Ката старалась взять себя в руки. Она решила назло вредной свекрови никуда не ездить. Вернее, она поедет, но никакого авокадо покупать не собирается. Скажет, что фрукта нигде нет, и пусть тогда Розалия мечет бисер.
Садясь в салон своего «Фиата», Ката увидела приближающуюся Лину.
– Катка, привет.
– Здравствуй.
– Ты чего такая вялая?
– Не спрашивай.
– А всe-таки?
– Свекровь приехала.
– А-а-а… – засмеялась Лина. – Тогда всe понятно, мои соболезнования. Внезапный приезд свекрови приравнивается к году, проведeнному в колонии строгого режима.
– А внезапный приезд Розалии – к десяти годам.
– И ты решила уехать из дома куда глаза глядят?
– Нет, всe намного банальней. Ей, видите ли, срочно понадобилось авокадо. Вот просто кровь из носа подай его, и всe.
– Так не надо никуда ехать, у меня дома есть. Сейчас принесу твоей ведьме. – Соседка чиркнула зажигалкой и, выпустив струйку дыма, скорчила гримасу.
– Лина, ты выручаешь меня уже второй раз. Я твоя должница.
– Ничего, как-нибудь сочтeмся. Жди, через пять минут я у вас.
Катарина вернулась в дом.
– Ты почему здесь? Я же просила…
– Успокойтесь, Розалия Станиславовна, сейчас будет вам авокадо, я попросила соседку, она принесeт.
– Кошмар!
– Что не так?
– Просить соседей – это последнее дело. Побираться, как нищие… Я не смогу принять это! Маска не пойдeт впрок.
«Она просто издевается!» – возмутилась (про себя, конечно) Ката. И выдала идею:
– Я заплачу ей за авокадо.
Старуха на минуту задумалась.
– Ну тогда, может быть, всe будет хорошо. А соседка, она кто?
– Какая вам разница? Или для качества маски нужно, чтобы соседи были академиками?
– Нет, конечно, я просто интересуюсь.
– Сейчас она придет, и вы сами у неe спросите.
Лина пришла минут через десять.
– Вот вам и авокадо.
Розалия взяла сморщенный плод, покрутила его в руках и недовольно молвила:
– Слишком вялый. Он у вас что, три года в холодильнике пролежал?
– Нет, всего два. Шутка. Кстати, я забыла спросить, зачем вам понадобился авокадо. Случайно не маску из него хотите делать?
– Случайно именно маску. После нее кожа становится, как у младенца.
– Я бы вам не советовала… – протянула Лина.
– Это ещe почему?
– Понимаете, моя свекровь тоже была любительницей всевозможных масок, из авокадо в том числе. Так вот, вначале всe шло хорошо, еe лицо разгладилось, морщины исчезли… а потом начался просто ужас.