Людмила Ситникова. Кино с клубничкой

   – Это ваша дочь?
   – Да, это Светлана.
   – Красивая.
   – Она пошла в отца – его нос, глаза… моего ничего нет. Раньше меня это страшно злило, а муж, напротив, был очень горд, что дочь – точная его копия.
   – Я ещe обнаружила записную книжку Светы, там, очевидно, адреса еe друзей. Взгляните…
   – Да… Ира, Машка и Павел. А другие листы были вырваны?
   – Остались только эти, всего четыре.
   – Ну, оно и понятно.
   Катарина заметила, как лицо собеседницы стало вдруг более жeстким.
   – Что вы имеете в виду?
   – Раньше у Светки друзей было вагон и тележка, а потом всех растеряла. Виной тому характер дочери, временами она бывает жутко упeртой, эту отвратную черту Светлана тоже унаследовала от отца. Хотя с Ириной и Машкой она продолжала общаться, да и с Павликом частенько перезванивалась. Они, вероятно, святые, раз могли выносить еe гонор.
   – А дочь с семьeй часто приезжает к вам в гости?
   Елизавета Викторовна скривила губы.
   – Скажете тоже… Да, к вашему сведению, она ни разу мне не позвонила!
   – Как так?
   – А вот так. Вообще я на них в большой обиде. До сих пор не могу понять, почему они так со мной поступили? За какие грехи лишили возможности видеть внуков? Всегда делала, что ни попросят, и вот результат: меня забыли и, по всей видимости, не хотят вспоминать.
   – Неужели вы не ладили с дочерью?
   – Как вам сказать. Она росла тихим, спокойным ребeнком. Мой муж занимал высокую должность в горкоме, и Света с детства не знала ни в чeм отказа. Да чего там, баловали мы еe страшно, особенно супруг. Но вот наступил подростковый период, и наша тихоня взбунтовалась. Я-то, дура, полагала, нас эта участь минует. Миновала, как же… Светка стала хамить, огрызаться, требования возросли. И если сначала она ещe просила, то потом стала именно требовать. Поэтому когда она привела в дом Вадима и заявила, что они хотят пожениться, я уже знала: дочь настроена решительно. Протестовать и устраивать скандалы было бессмысленно. Мы с мужем поговорили и решили – пусть живут. В конце концов это еe жизнь. Да и положа руку на сердце скажу, что Вадим нам понравился. Хороший парень, перспективный, ну разве что с материальной точки зрения он уступал Светлане. После свадьбы молодые поселились у нас. У Вадима имелась квартира, но Светке не хотелось жить со свекровью.
   «Как я еe понимаю!» – подумала Катарина.
   – Потом мой муж умер. Настали тяжeлые времена, я переживала страшно, жить не хотелось. Но… как известно, время лечит. Спустя определeнный период я снова вышла замуж и переехала к новому супругу. Вадим к тому времени уже уверенно стоял на ногах – окончил институт, работал по специальности, архитектором. И вот зятю в голову пришла шальная мысль – продать мою квартиру, в которой они со Светой жили, и свою, пустовавшую, и купить коттедж. Представляете? Я ушам не поверила, когда они мне сказали. Знали бы вы, сколько лет я мечтала о такой квартире. Сама-то в коммуналках росла. Короче, я сказала решительное «нет». Светка в слeзы. Ты, говорит, мне всю жизнь испортишь. Под их напором я все же согласилась и скрепя сердце подписала необходимые документы. Они купили дом, отношения у нас с дочерью испортились, она отдалилась от меня… И вскоре я узнала, что Света связалась с какой-то сектой.
   – Сектой?
   – Именно. Ну знаете, таких сейчас много. Собирается группа людей и давай ходить проповедовать, дескать, Богов много, а вот какому из них молиться, знают только они. И Светка начала ходить вместе с ними. Вадиму еле-еле удалось вырвать еe из их группировки. Именно в то время Светлана и растеряла большинство друзей-знакомых. Слава богу, мозги все-таки встали на место, она начала потихоньку приходить в себя, а со временем блажь исчезла полностью.
   – И из-за этого вы были в контрах?
   – Нет-нет, вовсе не из-за этого, всe произошло гораздо позже. Вадиму предложили очень выгодный контракт в Германии, и они должны были туда уехать. Вскоре Светлана сказала, что они вряд ли вернутся назад, и… коттедж был оформлен на меня. Я, честно сказать, не сопротивлялась. В конце концов, если бы я не продала квартиру, у них дома и не было бы. Началась суматоха с документами. Знаете, как у нас это бывает? И вот наконец все формальности соблюдены, дом принадлежит мне, а у детей куплены билеты до Гамбурга. И вдруг произошло поистине…
   – Что, что произошло? – Ката поддалась вперeд.
   – Великое свинство, по-другому я это назвать не могу! У них билеты были куплены на начало августа. Пятого июля я приехала в коттедж, и каково же было моe удивление, когда я обнаружила, что они… помахали мне ручкой, как говорится. Да-да, не удивляйтесь. На журнальном столике в гостиной оставили записку, нацарапанную Светкой. Как сейчас, помню ее содержание: «Мама, прости, мы вылетаем раньше срока. Извини. Не держи зла. Света». И всe. Я бросилась в комнаты – вещей не оказалось, они действительно улетели, даже не соизволив со мной попрощаться. Сказать, я была в шоке, это не сказать ничего! И еще. Вадим в июне нанял рабочих, которые должны были построить баню. Я ещe удивлялась: зачем нужна баня, если оба уезжают с намерением остаться за границей? А Вадим говорил: «Чтобы вы могли париться и нас вспоминать». Как вам такое? Кстати, баню все же не построили. Не знаю, договаривался ли он или просто вешал лапшу на уши… хотя материал на участок завезли. Потом у меня появилась злость. Они ведь, думала я, специально не захотели со мной прощаться, мне назло. Я для них ничего не значила. Месяца два ходила как сомнамбула, затем решила поехать к Вадиму на работу. Там меня ждал очередной сюрприз. Оказалось, мой зятeк по прибытии в Гамбург отказался от предназначенной ему должности. Представляете? Сотрудники фирмы сами не могли взять в толк, почему Вадька, который мечтал о контракте не один год, поступил так легкомысленно. И потом возникает вопрос: а где, собственно, они со Светой собираются жить в Гамбурге, если зять отказался от контракта? А главное – на какие шиши? На все эти вопросы у меня, к сожалению, нет ответов. Прошло два года, а от них ни весточки, вычеркнули меня из жизни, как никому не нужную старую собаку. Сначала было очень тяжело, обидно, теперь сама стараюсь забыть неблагодарных.
   – А знакомые, друзья Светы и Вадима, они что говорят? Вы с ними разговаривали? Может, кто-нибудь из них поддерживает связь…
   Елизавета Викторовна покачала головой.
   – Нет, насколько мне известно, никто ничего не знает. Хотя… – женщина вдруг замолчала.
   – Хотя что?
   – Может, Светка и держит связь с Ириной или Машей, но меня они уверяют, что ничего не знают.
   – Вы сами не пытались как-нибудь разыскать дочь?
   – Такая мысль иногда меня посещала, но возникали проблемы с деньгами. Когда решила продать дом, думала: поеду в тот Гамбург, найду и посмотрю в их наглые глаза. А теперь считаю, что это было бы пустой тратой времени, денег и нервов. Не хотят знаться с матерью, пусть это остаeтся на их совести.
   – Елизавета Викторовна, а у Вадима или Светланы был знакомый по имени Олег?
   – Олег? – Женщина задумалась. – Нет, что-то не припомню. А почему вы спрашиваете?
   Катарина не сразу придумала, как ей ответить на неожиданный вопрос несчастной матери, и тут у нее в сумке очень вовремя зазвенел сотовый.
   – Ката, – загудела в трубку свекровь, – хочу поставить тебя в известность: твой кот сделал лужу на диване в гостиной.
   – Розалия Станиславовна, я сейчас не могу говорить.
   – Но он нассал!
   – Перезвоните позже.
   – Я хотела…
   Копейкина отсоединилась, зло подумав: «Она ещe вне дома будет меня терзать!», и посмотрела на Елизавету Викторовну. Та нервно постукивала пальцами по столу, а заметив взгляд гостьи, попыталась улыбнуться, но улыбка вышла жалкой… неестественной.
   – А если ваша дочь с мужем вдруг вернутся из Германии, где они будут жить?
   Женщина сузила глаза и повернула голову к окну.
   – Не думаю, что они приедут.
   – Почему такая уверенность? Вы же сами сказали, зять отказался от контракта.
   – И что?
   – Тогда на каких основаниях они смогли остаться в Гамбурге?
   – Не знаю. И знать не хочу. Остались же. Значит, нашли какую-нибудь лазейку. Мало ли…
   – Ну а всe-таки, кроме коттеджа, у них жилплощади не имелось?
   – Нет, – сухо произнесла мать Игнатовой.
   – А если предположить, ну так, на всякий случай…
   Ката недоговорила – Елизавета Викторовна встала и, глядя на часы, выпалила:
   – Вы меня извините, но мне пора собираться. Сейчас должна прийти машина, а у меня многое не готово.
   – Вы же сказали, что ждeте машину к трeм, а сейчас нет и двух.
   – Я вспомнила, уже поздно вечером мы переиграли и договорились на два.
   – Я могу помочь.
   – Нет, сама справлюсь.
   Копейкина поняла: еe тактично просят покинуть помещение.
   – Ну ладно… не буду вам мешать.
   – Всего доброго.
   На улице Катка остановилась у раскидистой берeзы.
   – Она меня практически выставила за дверь! Интересно, что послужило причиной столь резкой смены настроения?
   Желудок начал издавать булькающие звуки. Впрочем, удивляться нечему, ведь, кроме микроскопического тоста, у Катарины во рту с утра и маковой росинки не было. На еe счастье, неподалeку стоял лоток, где полноватая девушка торговала всевозможной сдобой. Предвкушая праздник живота, Ката приблизилась к кондитерским изделиям, уже глотая слюну. Пожирая глазами булочки с пирожными, она не заметила, что к ней присоединилась хрупкая старушка. Бабуля нацепила очки и тоже принялась осматривать слойки с эклерами. Заметив потенциальных покупателей, продавщица отложила книгу.
   – Вам чего?
   – Скажите, слойка свежая?
   – У нас весь товар свежий.
   – Да с этими слойками только на мамонтов ходить, вместо камней их использовать, – пропищала старушка.
   Очевидно, девица хорошо знала пенсионерку, так как после еe замечания завопила:
   – А ну иди отсюда! Не покупаешь ничего, так и нечего тут на товар глазеть. На мамонтов ходить… На тебя, что ли?
   – Хамка! – не осталась в долгу бабуля.
   – Столетник.
   – Дать бы тебе по твоей морде этими эклерами, может, тогда мозги вправятся!
   – Я сейчас сама тебе их вправлю, мухобойка старая. Ну, будете чего брать или нет? – Последний вопрос адресовался уже к Копейкиной.
   – Да, давайте два сочника.
   – А сочники у них ещe Наполеона видали, – вновь подала голос бабулька.
   – Да заткнешься ты или нет? – Девушка протянула Катарине два сочника и, получив деньги, снова начала препираться со старухой.
   Копейкина постаралась быстрее ретироваться. Если честно, она бы сейчас съела и самого Наполеона, так как желудок бушевал вовсю. Садясь в салон своего «Фиата», она достала бутылку минералки и принялась поглощать пирожные. Как всегда, некстати запищал мобильник. На дисплее высветилось имя свекрови. «За какие грехи такие муки? – возвела очи к потолку Катарина. – А ну еe, пусть себе названивает».
   Она жевала сочник и считала звонки: пять… десять… двадцать… Однако свекровь всегда своего добьeтся! В гневе Копейкина схватила телефон.
   – Слушаю.
   – Катарина, это полный беспредел! Твой кот чуть не открыл клетку с Арчибальдом. Представляешь, если бы я вовремя не заметила паршивца…
   – Заприте его в моей комнате.
   – Я так и сделала, но он ещe, сукин сын…
   – Розалия Станиславовна, я сейчас очень занята и не могу отвлекаться по всяким пустякам, решите сами все проблемы.
   – Тоже мне, деловая колбаса, строит из себя бизнесвумен, а присесть нормально не…
   – Стерва, – пробормотала Ката, не дослушав и выключив телефон. Затем скомкала пакет из-под пирожных и завела мотор.
   В издательство «БОНУС» она прибыла без пяти три. Получив пропуск, Копейкина поднялась на второй этаж и стала искать комнату номер тридцать один. Она обнаружилась в самом конце коридора, и только Ката хотела постучать, как дверь открылась и на пороге появился довольно-таки симпатичный мужчина лет сорока.
   – Простите, здесь можно найти Павла Наездникова?
   – Здесь и только здесь.
   – Спасибо. – Катка попыталась пройти внутрь, но мужик преградил путь и, понизив голос до шепота, спросил:
   – Так это вы его любовница, про которую у нас в издательстве ходят легенды?
   От неожиданности Катарина закашляла.
   – Вы о чeм?
   – Да ладно, все в курсе.
   – Я…
   – Пашка говорил, горячая вы штучка.
   – Вы меня с кем-то путаете.
   – Ничего подобного, ваша фотка красуется у него на столе.
   Копейкина начала покрываться пятнами.
   – Не надо так нервничать, – вдруг начал успокаивать ее мужчина. – Что за народ пошeл, совершенно нет чувства юмора… Я же пошутил!
   – Однако юмор у вас… весьма специфичный.
   – Согласен.
   – Так я могу пройти в кабинет?
   – А зачем?
   – Сказала же, поговорить с Павлом…
   – Я вас внимательно слушаю.
   – Вы и есть…
   – Павел Наездников собственной персоной.
   Ката засмеялась.
   – А вы, должно быть, та прекрасная незнакомка, которая звонила мне утром?
   Копейкина кивнула. Похоже, этот Наездников большой любитель прекрасной половины человечества.
   – Валентина, кажется?
   – Почти угадали, Катарина.
   Павел стукнул себя ладонью по лбу.
   – Ах да, ну конечно же, Катарина, как я мог забыть… Прекрасное имя для не менее прекрасной женщины.
   Лицо Копейкиной залилось краской.
   – Вы смущены?
   – Послушайте, – начала она выходить из себя, – я пришла по важному делу.
   – Видите ли, Катарина, – посерьeзнел Павел, – мне сейчас срочно надо уехать по делам, и я вряд ли сегодня вернусь в издательство. Ваш разговор может потерпеть до завтра?
   Снова в сумке Каты зазвенел мобильный.
   – Да! – рявкнула Копейкина.
   Павел старался скрыть улыбку.
   – Ката, это опять я, – раздался в трубке голос Розалии. – Ты знаешь, твой Парамаунт сожрал со стола…
   – Сожгите его за это, а потом развейте пепел по моей спальне! – выпалила Ката и бросила телефон в сумку.
   – В гневе вы ещe прекрасней, – прокомментировал Павел.
   – Моя свекровь сведeт меня в могилу.
   – Свекровь? – Наездников скорчил гримасу. – Так, значит, вы замужем и мне не на что рассчитывать?
   – Абсолютно. Но, судя по тому, что у вас дома на звонки отвечает женский голос, вы тоже не одиноки.
   Павел засмеялся.
   – Сдаюсь. Ну так как насчeт завтра?
   – Хорошо, пусть будет завтра.
   – Отлично, я начинаю работать в девять, подъезжайте… если, конечно, в это время не будете спать.
   – Не волнуйтесь, в девять я уже бодра и весела. Мне просто-напросто не дадут выспаться.
   Наездников снова засмеялся, закрыл кабинет и, махнув рукой, пошeл к лестнице.
   Катарина смотрела ему вслед. Внезапно возникло ощущение необъяснимой тревоги.

Глава 6

   Свекровь выполнила свою угрозу насчет проведения совместного шопинга, и в начале шестого трое женщин оказались в супермаркете. Оглядевшись, Розалия велела Наталье взять тележку и с видом английской королевы начала своe шествие по торговому залу. Она чинно вышагивала впереди, рядом, глазея по сторонам, покорно плелась Наталья, Катарина замыкала процессию. Анжеле удалось избежать похода за продуктами. Девушка познакомилась с дочерью Лины и с радостью упорхнула к той в гости. Очевидно, Анжелке было прекрасно известно, как любимая бабуля привыкла делать покупки. Жаль, Катарина этого не знала… Пока не знала.
   Подходя к прилавкам, Розалия Станиславовна картинно морщила нос и неодобрительно качала головой, тем самым показывая, что качество товара еe не устраивает.
   – Нет, не то, и это тоже… – постоянно повторяла она.
   Через пятнадцать минут на дне тележки одиноко покоилась банка зелeного горошка. Прежде чем еe туда отправить, Розалия минут пять изучала этикетку.
   – Так, теперь надо купить курицу. Где они тут продаются?
   – По-моему, вон там, – кивнула Наталья.
   – Да, точно, идeм.
   У витрины с курятиной стояла женщина в белом халате и с белым чепцом на голове. Она выкладывала упаковки с курицей в охлаждаемый шкаф-прилавок.
   Розалия взяла в руку довольно-таки большую тушку птицы и, прищурив глаза, начала тщательный осмотр. Повертев еe в руках, обратилась к продавцу:
   – А скажите, этой курице сколько лет?
   «Начинается…» – подумала Ката и взглянула на Наталью, которая улыбнулась ей в ответ краем рта.
   Продавщица выпрямилась, поправила рукав халата и, не глядя на Розалию, достаточно жeстко произнесла:
   – А я откуда знаю, сколько ей лет? Паспорт она мне не показывала.
   Катарина напряглась.
   Слегка изменившись в лице, Розалия продолжала говорить пока ещe спокойным голосом:
   – Вы, вероятно, меня не так поняли. Мне нужно знать, в каком возрасте была убита эта птица?
   Тeтка положила последнюю пару кур в рефрижератор, снова выпрямилась и уперла руки в бока.
   – Женщина, я, кажется, ясно вам сказала, что не знаю еe биографию. Одно могу сказать точно: товар у нас свежий, мы не рынок, в конце концов.
   Розалию такой ответ, естественно, не мог удовлетворить.
   – Вы, наверное, забываете, перед вами стоит покупатель, а он, как вам должно быть известно, всегда прав, и вы не имеете права мне хамить. Если я задала конкретный вопрос, то хочу получить не менее конкретный ответ. А если вы ничего не знаете, тогда за каким чeртом здесь работаете?
   Работница магазина сверкнула глазами и, стараясь унять раздражение, отчеканила:
   – Послушайте, таких вот, как вы, к нам ежедневно знаете сколько ходит? И каждый норовит пристать с идиотским вопросом. Утром чокнутый дед спрашивал, в перчатках или без собирали чернослив и курагу, теперь вы с курицей. Сказала же, свежая курятина. Или хотите стать еe личным биографом? – тетка громко заржала.
   Наталья втянула голову в плечи.
   Розалия, постояв с минуту в задумчивости, взяла курицу и с силой бросила еe на пол.
   Проходившая мимо молодая мамаша с ребeнком от неожиданности отпрыгнула в сторону и крикнула:
   – Совсем спятила, да?
   Баба с большой хозяйственной сумкой, стоявшая неподалеку, вторила ей:
   – Народ совсем озверел!
   Продавщица завопила громче всех:
   – Эй, бабка, ты что, больная? А ну, немедленно прекрати безобразие!
   Катарина приблизилась к свекрови.
   – Розалия Станиславовна, что вы делаете? Нам лучше уйти.
   – Отойди, Ката, мне сейчас не до тебя.
   – Вы…
   – Я сказала, сгинь!
   Копейкина отошла. В голове ее послышался знакомый стук, свидетельствующий о приближающейся головной боли. Ну почему, когда свекровь рядом, неприятности, как магнитом, притягиваются?
   – Не стоит так кричать, – ответила Розалия собравшимся вокруг неe людям, – я вовсе не сумасшедшая, просто таким образом проверяла, свежая курица или нет.
   – Да гнать еe в шею из магазина надо! – орала баба с сумкой.
   – Чего сразу гнать? – встрял старичок с корзиной. – Может, человек правду говорит.
   – Какую правду? Вы что, с ней заодно?
   – Не суетитесь, господа, – молвила свекровь, – если хотите, я могу вам всe объяснить.
   Ката ближе придвинулась к Наталье.
   – Ты понимаешь, что происходит? – Она и не заметила, как от волнения перешла на «ты».
   Наталья хихикнула.
   – Да, прекрасно понимаю.
   – Может, тогда введeшь меня в курс дела? – Ката огляделась. Вокруг свекрови собиралось всe больше и больше народу.
   – Видишь ли, в чeм дело, – тоже перестала «выкать» Наталья, – была у нас одна история примерно полгода назад. Мы с Розалией отправились в магазин, как раз нужно было купить кур. Она, как всегда, придирчиво их всех осмотрела и осталась не в восторге. Потом начала терзать девушку-продавца идиотскими вопросами – типа, сколько лет курице, откуда она и так далее. Девица оказалась с юмором и, поняв, что бабка маленько с ветерком, принялась нести такую чушь… В частности, она сказала Розалии, что если мороженую курицу с силой бросить на пол, то по звуку, с которым она приземлится, можно определить степень еe свежести. Представь теперь, что мне приходится терпеть, когда мы едем в магазин?
   – Но ведь это полный бред! Неужели Розалия поверила?
   – А то! Ещe как поверила! И каждый раз на практике применяет данную процедуру.
   Копейкина покачала головой.
   Тем временем свекровь, рядом с которой стояло уже человек тридцать, продолжала говорить. Ката отметила, что Розалия явно наслаждается всеобщим вниманием.
   – А вот если звук будет тупой, то это означает, что курицу покупать не следует, – закончила она.
   – Да брехня! – закричал парень из толпы.
   – Конечно, брехня. Ишь чего удумала, а ещe пожилая женщина… – откликнулся кто-то.
   – На себя посмотрите, – вступилась за Розалию мамаша с ребeнком, которая сначала назвала свекровь сумасшедшей. – Может быть, это правда.