Страница:
О вечной молодости она твердила всегда и везде. Ночами ей снились сны, в которых она становилась обладательницей эликсира вечной молодости. Как правило, после пробуждения в доме начинался переполох. Понимая, что эликсира как не было, так и нет, Розалия принималась третировать всех и каждого. Она будила Катку, Наталью, живность и устраивала Варфоломеевский день.
Если кто-то заикался о новом средстве, помогающем бороться с возрастом, или в разговоре упоминался крем, способный за пару месяцев изменить личико до неузнаваемости, Розалия была готова отдать все имеющиеся блага, дабы заполучить волшебное средство и одержать победу над коварным временем.
Теперь вот всплыл какой-то источник вечной молодости. И судя по горящим глазам свекрови, завтрашняя поездочка выдастся веселенькой.
Утром Сергей – к слову сказать, на греческого бога он походил меньше всего – заехал за Копейкиными, и троица отправилась к источнику.
По дороге Розалия, не снимая руки с плеча своего обоже, не переставала тараторить:
– Расскажи про источник. Он действительно способен меня омолодить? Сколько это стоит?
– Розалия, тебе не поможет ни один источник, – выпалил Сергей.
Катка вжала голову в плечи. Вот это заявленьице. Ну, сейчас точно начнется разбор полетов.
Резко убрав руку, свекровь уже хотела разразиться отборной бранью, а Сергей невозмутимо продолжил:
– Ты юна и прекрасна. Время не в силах отнять твою неувядающую красоту.
– Ката, ты слышала? Слышала, что сказал мой котик? Ну разве он не прелесть? Бриллиант! И все-таки хотелось бы узнать поточнее, почему он называется источником вечной молодости?
Сергей пустился в объяснения.
– Ему более трехсот лет. По преданию, однажды к источнику подошла женщина, облаченная в черные одеяния. Она долго смотрела на воду, а затем…
– Помолодела? – перебила Розалия.
– Нет. Она бросила в воду серебряную монетку.
– Зачем?
– Видишь ли, ее единственная дочь страдала редким заболеванием. Девушке едва исполнилось двадцать лет, а ее лицо… оно все было испещрено глубокими морщинами.
– Ужасно.
– А при чем здесь монетка? – недоумевала Катка.
– Ката, замолчи, не перебивай. Сережа, я тебя внимательно слушаю.
– Значит, бросила она монетку и начала шептать заклинанье. Шептала долго – до тех пор, пока на город не опустились сумерки. Утром она снова посетила источник и вновь бросила в него серебряную монету. Так продолжалось ровно тридцать дней. А спустя месяц она привела к источнику дочь. Лицо девушки скрывала густая вуаль. Вокруг собралось много зевак, но мать и дочь ни на кого не обращали внимания. Девушка откинула вуаль и стала умываться.
– Не тяни, котик, ближе к сути.
– Тридцать дней она умывала лицо холодной водой, а потом… Говорят, что после последнего умывания ее лицо сделалось гладким-гладким и оставалось таким до тех пор, пока она не скончалась в возрасте девяноста девяти лет.
Розалия хлопнула Сергея по плечу.
– Вау! Иди ты!
– Во всяком случае, так говорят люди, – быстро вставил Сергей. – Источник получил название «вечной молодости» и стал местной достопримечательностью. Каждый год его оккупируют туристы.
– Кто-нибудь помолодел? – спросила Катка.
– Не могу знать. Я лично не верю в эти сказки, но…
– А я верю! Я свято верю, что холодная водичка превратит меня в двадцатилетнюю девушку.
– Неувязочка выходит.
– Ката, что ты там бормочешь? Какая неувязочка?
– У нас нет тридцати дней, мы скоро уезжаем.
Свекровь сникла.
– Гадство! Чистой воды гадство!
Минут десять она хранила гробовое молчание, а затем приказала:
– Сергей, остановись у какого-нибудь магазина. Где у вас тут продают питьевую воду?
– А зачем нам вода, можем выпить кофе в кафе.
– Ты не понял, я не хочу пить.
– А вода?
– Мне нужна не сама вода, мне нужна тара.
У Катки закололо под ложечкой.
– Что вы задумали?
– Догадайся с трех раз. Если нас здесь не будет, то выход один – привезти воду в баллонах в Москву.
– Что?!
– Что слышала. Серега, тормози. Вон магазин.
Оставив Катку в душном салоне, Розалия с Сергеем скрылись в прохладном помещении.
Последующие полчаса напоминали самое настоящее безумие. Розалия выбегала из магазина, подходила к машине, выливала воду на асфальт и бросала в салон пустые галлоны.
На попытки Катарины объяснить, что затея – мягко говоря – не совсем удачная, свекровь громыхала:
– Детка, не забывай, мы не за границей. Мы в России. Проблем с перевозкой не возникнет. Положись на меня.
Когда заднее сиденье было завалено пустыми галлонами, Розалия довольно потирала руки.
– Так, теперь немного математики. Тридцать емкостей по пять литров каждая… Итого…
– Мама дорогая, – на Катку напала икота. – Сто пятьдесят литров.
– Думаешь, мало?
– Вы в своем уме?
– Сергей, включи радио.
– Розалия Станиславовна, я, кажется, к вам обращаюсь.
– Супер! Моя любимая песня.
– Розалия Станиславовна!
– Котик, сделай погромче. Ла-ла-ла, – пела свекровь, упорно игнорируя возгласы невестки. – Ла-ла-ла…
Как на грех, у источника толпилась группа туристов во главе с гидом – худощавой блондинкой неопределенного возраста.
Гид увлеченно рассказывала легенду, которую Катке с Розалией поведал Сергей.
Народ слушал даму более чем внимательно. Некоторые женщины, раскрыв рты, завороженно переводили взгляд с источника на раскрасневшуюся экскурсоводшу.
До Катки долетели обрывки фразы:
– И каждый из вас сможет умыться. Только, пожалуйста, встаньте в очередь, не создавайте дискомфорта себе и окружающим.
Туристы выстроились в ряд и…
На сцене появилась Розалия Станиславовна с баллонами.
– Господа, – прогремела она, расталкивая очередь. – Немедленно отойдите от моего источника!
– Женщина, а вам не кажется, что вы забываетесь? – спросила гид, уперев руки в бока.
– Детка, прежде чем открывать рот, тебе бы следовало поинтересоваться, кто мы такие.
– И кто же вы такие? – грозно спросила толстуха в цветастом платье.
– Мы из Москвы! – выдвинула железный аргумент свекровь.
– Удивила. Да мы все здесь из Москвы.
– Точно-точно, – загудел мужик. – Поэтому вы за нами будете. Это вам не поликлиника, льготников без очереди не пропускаем.
Ката толкнула свекровь в бок.
– Розалия Станиславовна, встаньте в очередь.
– Отвали!
– Не шумите. Они сейчас умоются и уедут. Заполняйте тогда баллоны хоть до вечера.
Но Розалия – товар штучный. Ждать она не привыкла.
Горделиво вскинув голову, Станиславовна выдала:
– Пожалуй, мне следует представиться. Капитан Бармалейкина – заместитель директора академического института санэпидемстанции университетского типа.
– Чего она сказала? – прошелестела хрупкая брюнеточка.
– Какого института?
– Знаете ли вы, – неслась Розалия, – что вода в этом источнике отравлена?
Словно по команде, туристы отшатнулись.
– Отравлена?
– Мать честная!
– Во дела.
– Минуточку, – засуетилась гид. – Как отравлена, почему?
– Именно по этой причине меня, как лучшего работника первой декады мая, послали сюда для взятия пробы. В Москве будем проводить все необходимые анализы. А уж потом, имея на руках результаты экспертизы, решим, что делать с источником. Но лично для тебя, детка, я могу сделать исключение. Если хочешь, можешь умыться прямо сейчас. Судя по твоему лицу, хуже не будет в любом случае.
Экскурсоводша, мгновенно сменив гнев на милость, подлетела к свекрови.
– Товарищ капитан Бармалейкина! Какой ужас, я ничего не знала. Ведь я каждый день привожу сюда туристов. Они умываются, а некоторые пьют эту воду. Боже… что же теперь делать? А администрация района уже в курсе?
– Ну, как вам сказать, мы отправили им поздравительную открытку. Ой… я имею в виду, официальное уведомление.
– Как же быть, как быть? – сокрушалась гид.
Свекровь нахмурила брови.
– Не люблю сгущать краски, но последствия могут оказаться самыми плачевными. Нам поступил сигнал, что одна женщина, умывшись водой из источника…
– Умерла? – завопила блондинка.
– Хуже.
– Что может быть хуже?
– Она покрылась волдырями, и у нее… – Розалия судорожно соображала, чтобы такое придумать. – И у нее выросли рога! Ага. Маленькие такие рожки. Сейчас медики ломают головы, как избавить дуреху от напасти. Вот. А вы еще кочевряжитесь.
Туристы отпрянули от источника, как от прокаженного. Забившись в автобус, они потребовали, чтобы их немедленно отвезли в гостиницу.
Экскурсоводша не торопилась уходить.
– Товарищ капитан, вы обязаны оцепить источник. Здесь должен стоять человек, запрещающий приближаться к отравленной воде.
Заполнив первый баллон, Розалия закивала.
– Мы над этим работаем. С минуты на минуту сюда подъедет группа особого назначения. И вам лучше поскорее уехать. А то, знаете, начнутся ненужные вопросы: где были в ночь с четверга на пятницу, пятое-десятое. Тебя, куколка, кстати, могут привлечь к уголовной ответственности.
– Меня? За что?
– А кто водил людей к источнику?
– Но я же не знала. Клянусь! У нас в программе стоит обязательное посещение источника.
– Программу переделаем, – гнула свое свекровь. – А сейчас вали отсюда. В смысле, езжай, милая, с богом.
Автобус оставил после себя столб пыли. Свекрища ликовала.
– Катка, ты видела их лица? Улет! Серый, помоги мне.
Напрасно Ката сокрушалась, доказывая свекрови, что такими вещами не шутят. В настоящий момент мысли Розалии Станиславовны целиком и полностью были поглощены источником вечной молодости.
Когда заполненные баллоны перенесли в машину и свекровь в сотый раз умылась водичкой, выяснилась одна неприятная деталь. В машине Сергея не осталось места для Катарины – все заняли баллоны.
– Избавьтесь от нескольких, и я смогу втиснуться, – пищала Катка, изнывая от жары.
– Ты спятила?! Избавиться от бесценной жидкости. Да я скорее умру.
– Предлагаете мне ехать на крыше?
– Зачем на крыше. Вызови себе такси.
– Но…
– Детка, ты же знаешь, как я тебя люблю. Ты для меня словно солнышко ясное. Поэтому будь добра, добирайся домой на такси.
Хлопнув дверцей, Розалия проворковала:
– Котик, поехали.
– Эй, эй, – Ката замахала руками, – остановитесь. – Мы так не договаривались. Розалия Станиславовна, у вас совесть есть? Не бросайте меня одну. Стойте!
– Зайчик, включи радио, – услышала Катка низкий голос свекрови. – Оставь эту песню – моя любимая. Ла-ла-ла… трам-пам-пам… Жаль, Ката ее не слышит.
Утром в бунгало Копейкиных пожаловала Варвара Тарасовна.
– Катарина, я пришла попрощаться. Помните, вы дали мне обещание, скоро я жду вас у себя в магазинчике.
– Хорошо, Варвара Тарасовна, – нервно проговорила Копейкина.
– Почему вы волнуетесь?
– Розалия куда-то запропастилась. Через два часа отходит поезд, а у нас эти баллоны, будь они неладны.
– Наверное, прощается с кавалером, – усмехнулась Нижегородская.
Ката обхватила голову руками.
– Ну когда же, когда я наконец окажусь в своем коттедже? Варвара Тарасовна, у меня сейчас случится нервный срыв.
– Не переживайте, все обойдется. Я сама жду не дождусь, когда свалю отсюда. Слава богу, остался последний день. Если бы вы знали, как я соскучилась по работе.
В комнате нарисовалась свекровь.
– Детка, у нас все готово? Тогда пошли.
– Удачи вам, – кивала Варвара.
То, что пришлось пережить Катке на вокзале, не поддавалось описанию. Нервные клетки гибли целыми сотнями. А виной тому вышеупомянутые тридцать баллонов с водой.
Неимоверными усилиями Сергею – не без помощи денежных средств – удалось утрясти ситуацию.
Настала пора расставания.
Проведя наманикюренным пальчиком по подбородку Сергея, Розалия всхлипнула:
– Я буду писать каждый день. А скоро вновь приеду к тебе.
– Жду с нетерпением нашей встречи.
Из окна поезда Катка наблюдала за столь трогательной сценой на перроне.
В какой-то момент она открыла окно и крикнула:
– Розалия Станиславовна, поезд отходит!
– Иду.
Чмокнув Сергея в щеку, свекровь прошелестела:
– Я тебя никогда не забуду. Хочешь, сделаю татуировку с твоим именем? Хочешь?
– Хочу, – шептал Сергей.
Пятнадцатью минутами позже, когда состав набирал ход, Розалия, устремив взгляд в зеркальце, подводила глаза.
Катарина молчала.
– Почему ты такая хмурая, детка? Несварение желудка? Колики в ушах? Зуд в правом колене?
– Я о вас думаю.
– Обо мне? С чего бы вдруг? – нараспев произнесла свекровь.
– Сергей такой хороший мужчина, вам будет не хватать друг друга.
Розалия нахмурилась.
– Сергей? А кто это? Ах… это тот парниша? Смутно, но припоминаю. Я его уже практически забыла.
Катарина отказывалась верить ушам.
– Как?
– Молча. Курортный роман подошел к концу.
– Но ведь…
– Что?
– Вы же ему обещали, я слышала про татуировку.
– Ты совсем дура или прикидываешься? Детка, я мастер по курортным романам. Просто отлично знаю, что и когда необходимо сказать мужчине, дабы он помнил тебя всю оставшуюся жизнь. А между нами, девочками, говоря, мужичок он оказался так себе… кукла неваляшка. Ничего общего с ванькой-встанькой.
– А разве это не одно и то же?
– Я рада, что ты не знаешь разницы. – Розалия зашептала Катке на ухо. – Поняла?
– Фу! Как вульгарно.
– А ты думала, в сказку попала?
– Так вы все это время играли?
– Ну… можно сказать и так. Кстати, тебе не кажется, что я переборщила с правым глазом и теперь он больше левого?
– Кошмар!
– Что, действительно переборщила?
– Я про Сергея.
– Да прекрати ты вспоминать события получасовой давности! Нельзя жить прошлым, надо смотреть в настоящее. А именно – в вечную молодость, которую я обрету благодаря водичке из источника.
Глава 2
Если кто-то заикался о новом средстве, помогающем бороться с возрастом, или в разговоре упоминался крем, способный за пару месяцев изменить личико до неузнаваемости, Розалия была готова отдать все имеющиеся блага, дабы заполучить волшебное средство и одержать победу над коварным временем.
Теперь вот всплыл какой-то источник вечной молодости. И судя по горящим глазам свекрови, завтрашняя поездочка выдастся веселенькой.
Утром Сергей – к слову сказать, на греческого бога он походил меньше всего – заехал за Копейкиными, и троица отправилась к источнику.
По дороге Розалия, не снимая руки с плеча своего обоже, не переставала тараторить:
– Расскажи про источник. Он действительно способен меня омолодить? Сколько это стоит?
– Розалия, тебе не поможет ни один источник, – выпалил Сергей.
Катка вжала голову в плечи. Вот это заявленьице. Ну, сейчас точно начнется разбор полетов.
Резко убрав руку, свекровь уже хотела разразиться отборной бранью, а Сергей невозмутимо продолжил:
– Ты юна и прекрасна. Время не в силах отнять твою неувядающую красоту.
– Ката, ты слышала? Слышала, что сказал мой котик? Ну разве он не прелесть? Бриллиант! И все-таки хотелось бы узнать поточнее, почему он называется источником вечной молодости?
Сергей пустился в объяснения.
– Ему более трехсот лет. По преданию, однажды к источнику подошла женщина, облаченная в черные одеяния. Она долго смотрела на воду, а затем…
– Помолодела? – перебила Розалия.
– Нет. Она бросила в воду серебряную монетку.
– Зачем?
– Видишь ли, ее единственная дочь страдала редким заболеванием. Девушке едва исполнилось двадцать лет, а ее лицо… оно все было испещрено глубокими морщинами.
– Ужасно.
– А при чем здесь монетка? – недоумевала Катка.
– Ката, замолчи, не перебивай. Сережа, я тебя внимательно слушаю.
– Значит, бросила она монетку и начала шептать заклинанье. Шептала долго – до тех пор, пока на город не опустились сумерки. Утром она снова посетила источник и вновь бросила в него серебряную монету. Так продолжалось ровно тридцать дней. А спустя месяц она привела к источнику дочь. Лицо девушки скрывала густая вуаль. Вокруг собралось много зевак, но мать и дочь ни на кого не обращали внимания. Девушка откинула вуаль и стала умываться.
– Не тяни, котик, ближе к сути.
– Тридцать дней она умывала лицо холодной водой, а потом… Говорят, что после последнего умывания ее лицо сделалось гладким-гладким и оставалось таким до тех пор, пока она не скончалась в возрасте девяноста девяти лет.
Розалия хлопнула Сергея по плечу.
– Вау! Иди ты!
– Во всяком случае, так говорят люди, – быстро вставил Сергей. – Источник получил название «вечной молодости» и стал местной достопримечательностью. Каждый год его оккупируют туристы.
– Кто-нибудь помолодел? – спросила Катка.
– Не могу знать. Я лично не верю в эти сказки, но…
– А я верю! Я свято верю, что холодная водичка превратит меня в двадцатилетнюю девушку.
– Неувязочка выходит.
– Ката, что ты там бормочешь? Какая неувязочка?
– У нас нет тридцати дней, мы скоро уезжаем.
Свекровь сникла.
– Гадство! Чистой воды гадство!
Минут десять она хранила гробовое молчание, а затем приказала:
– Сергей, остановись у какого-нибудь магазина. Где у вас тут продают питьевую воду?
– А зачем нам вода, можем выпить кофе в кафе.
– Ты не понял, я не хочу пить.
– А вода?
– Мне нужна не сама вода, мне нужна тара.
У Катки закололо под ложечкой.
– Что вы задумали?
– Догадайся с трех раз. Если нас здесь не будет, то выход один – привезти воду в баллонах в Москву.
– Что?!
– Что слышала. Серега, тормози. Вон магазин.
Оставив Катку в душном салоне, Розалия с Сергеем скрылись в прохладном помещении.
Последующие полчаса напоминали самое настоящее безумие. Розалия выбегала из магазина, подходила к машине, выливала воду на асфальт и бросала в салон пустые галлоны.
На попытки Катарины объяснить, что затея – мягко говоря – не совсем удачная, свекровь громыхала:
– Детка, не забывай, мы не за границей. Мы в России. Проблем с перевозкой не возникнет. Положись на меня.
Когда заднее сиденье было завалено пустыми галлонами, Розалия довольно потирала руки.
– Так, теперь немного математики. Тридцать емкостей по пять литров каждая… Итого…
– Мама дорогая, – на Катку напала икота. – Сто пятьдесят литров.
– Думаешь, мало?
– Вы в своем уме?
– Сергей, включи радио.
– Розалия Станиславовна, я, кажется, к вам обращаюсь.
– Супер! Моя любимая песня.
– Розалия Станиславовна!
– Котик, сделай погромче. Ла-ла-ла, – пела свекровь, упорно игнорируя возгласы невестки. – Ла-ла-ла…
Как на грех, у источника толпилась группа туристов во главе с гидом – худощавой блондинкой неопределенного возраста.
Гид увлеченно рассказывала легенду, которую Катке с Розалией поведал Сергей.
Народ слушал даму более чем внимательно. Некоторые женщины, раскрыв рты, завороженно переводили взгляд с источника на раскрасневшуюся экскурсоводшу.
До Катки долетели обрывки фразы:
– И каждый из вас сможет умыться. Только, пожалуйста, встаньте в очередь, не создавайте дискомфорта себе и окружающим.
Туристы выстроились в ряд и…
На сцене появилась Розалия Станиславовна с баллонами.
– Господа, – прогремела она, расталкивая очередь. – Немедленно отойдите от моего источника!
– Женщина, а вам не кажется, что вы забываетесь? – спросила гид, уперев руки в бока.
– Детка, прежде чем открывать рот, тебе бы следовало поинтересоваться, кто мы такие.
– И кто же вы такие? – грозно спросила толстуха в цветастом платье.
– Мы из Москвы! – выдвинула железный аргумент свекровь.
– Удивила. Да мы все здесь из Москвы.
– Точно-точно, – загудел мужик. – Поэтому вы за нами будете. Это вам не поликлиника, льготников без очереди не пропускаем.
Ката толкнула свекровь в бок.
– Розалия Станиславовна, встаньте в очередь.
– Отвали!
– Не шумите. Они сейчас умоются и уедут. Заполняйте тогда баллоны хоть до вечера.
Но Розалия – товар штучный. Ждать она не привыкла.
Горделиво вскинув голову, Станиславовна выдала:
– Пожалуй, мне следует представиться. Капитан Бармалейкина – заместитель директора академического института санэпидемстанции университетского типа.
– Чего она сказала? – прошелестела хрупкая брюнеточка.
– Какого института?
– Знаете ли вы, – неслась Розалия, – что вода в этом источнике отравлена?
Словно по команде, туристы отшатнулись.
– Отравлена?
– Мать честная!
– Во дела.
– Минуточку, – засуетилась гид. – Как отравлена, почему?
– Именно по этой причине меня, как лучшего работника первой декады мая, послали сюда для взятия пробы. В Москве будем проводить все необходимые анализы. А уж потом, имея на руках результаты экспертизы, решим, что делать с источником. Но лично для тебя, детка, я могу сделать исключение. Если хочешь, можешь умыться прямо сейчас. Судя по твоему лицу, хуже не будет в любом случае.
Экскурсоводша, мгновенно сменив гнев на милость, подлетела к свекрови.
– Товарищ капитан Бармалейкина! Какой ужас, я ничего не знала. Ведь я каждый день привожу сюда туристов. Они умываются, а некоторые пьют эту воду. Боже… что же теперь делать? А администрация района уже в курсе?
– Ну, как вам сказать, мы отправили им поздравительную открытку. Ой… я имею в виду, официальное уведомление.
– Как же быть, как быть? – сокрушалась гид.
Свекровь нахмурила брови.
– Не люблю сгущать краски, но последствия могут оказаться самыми плачевными. Нам поступил сигнал, что одна женщина, умывшись водой из источника…
– Умерла? – завопила блондинка.
– Хуже.
– Что может быть хуже?
– Она покрылась волдырями, и у нее… – Розалия судорожно соображала, чтобы такое придумать. – И у нее выросли рога! Ага. Маленькие такие рожки. Сейчас медики ломают головы, как избавить дуреху от напасти. Вот. А вы еще кочевряжитесь.
Туристы отпрянули от источника, как от прокаженного. Забившись в автобус, они потребовали, чтобы их немедленно отвезли в гостиницу.
Экскурсоводша не торопилась уходить.
– Товарищ капитан, вы обязаны оцепить источник. Здесь должен стоять человек, запрещающий приближаться к отравленной воде.
Заполнив первый баллон, Розалия закивала.
– Мы над этим работаем. С минуты на минуту сюда подъедет группа особого назначения. И вам лучше поскорее уехать. А то, знаете, начнутся ненужные вопросы: где были в ночь с четверга на пятницу, пятое-десятое. Тебя, куколка, кстати, могут привлечь к уголовной ответственности.
– Меня? За что?
– А кто водил людей к источнику?
– Но я же не знала. Клянусь! У нас в программе стоит обязательное посещение источника.
– Программу переделаем, – гнула свое свекровь. – А сейчас вали отсюда. В смысле, езжай, милая, с богом.
Автобус оставил после себя столб пыли. Свекрища ликовала.
– Катка, ты видела их лица? Улет! Серый, помоги мне.
Напрасно Ката сокрушалась, доказывая свекрови, что такими вещами не шутят. В настоящий момент мысли Розалии Станиславовны целиком и полностью были поглощены источником вечной молодости.
Когда заполненные баллоны перенесли в машину и свекровь в сотый раз умылась водичкой, выяснилась одна неприятная деталь. В машине Сергея не осталось места для Катарины – все заняли баллоны.
– Избавьтесь от нескольких, и я смогу втиснуться, – пищала Катка, изнывая от жары.
– Ты спятила?! Избавиться от бесценной жидкости. Да я скорее умру.
– Предлагаете мне ехать на крыше?
– Зачем на крыше. Вызови себе такси.
– Но…
– Детка, ты же знаешь, как я тебя люблю. Ты для меня словно солнышко ясное. Поэтому будь добра, добирайся домой на такси.
Хлопнув дверцей, Розалия проворковала:
– Котик, поехали.
– Эй, эй, – Ката замахала руками, – остановитесь. – Мы так не договаривались. Розалия Станиславовна, у вас совесть есть? Не бросайте меня одну. Стойте!
– Зайчик, включи радио, – услышала Катка низкий голос свекрови. – Оставь эту песню – моя любимая. Ла-ла-ла… трам-пам-пам… Жаль, Ката ее не слышит.
* * *
Неделю спустя пришло время отправляться в родные пенаты.Утром в бунгало Копейкиных пожаловала Варвара Тарасовна.
– Катарина, я пришла попрощаться. Помните, вы дали мне обещание, скоро я жду вас у себя в магазинчике.
– Хорошо, Варвара Тарасовна, – нервно проговорила Копейкина.
– Почему вы волнуетесь?
– Розалия куда-то запропастилась. Через два часа отходит поезд, а у нас эти баллоны, будь они неладны.
– Наверное, прощается с кавалером, – усмехнулась Нижегородская.
Ката обхватила голову руками.
– Ну когда же, когда я наконец окажусь в своем коттедже? Варвара Тарасовна, у меня сейчас случится нервный срыв.
– Не переживайте, все обойдется. Я сама жду не дождусь, когда свалю отсюда. Слава богу, остался последний день. Если бы вы знали, как я соскучилась по работе.
В комнате нарисовалась свекровь.
– Детка, у нас все готово? Тогда пошли.
– Удачи вам, – кивала Варвара.
То, что пришлось пережить Катке на вокзале, не поддавалось описанию. Нервные клетки гибли целыми сотнями. А виной тому вышеупомянутые тридцать баллонов с водой.
Неимоверными усилиями Сергею – не без помощи денежных средств – удалось утрясти ситуацию.
Настала пора расставания.
Проведя наманикюренным пальчиком по подбородку Сергея, Розалия всхлипнула:
– Я буду писать каждый день. А скоро вновь приеду к тебе.
– Жду с нетерпением нашей встречи.
Из окна поезда Катка наблюдала за столь трогательной сценой на перроне.
В какой-то момент она открыла окно и крикнула:
– Розалия Станиславовна, поезд отходит!
– Иду.
Чмокнув Сергея в щеку, свекровь прошелестела:
– Я тебя никогда не забуду. Хочешь, сделаю татуировку с твоим именем? Хочешь?
– Хочу, – шептал Сергей.
Пятнадцатью минутами позже, когда состав набирал ход, Розалия, устремив взгляд в зеркальце, подводила глаза.
Катарина молчала.
– Почему ты такая хмурая, детка? Несварение желудка? Колики в ушах? Зуд в правом колене?
– Я о вас думаю.
– Обо мне? С чего бы вдруг? – нараспев произнесла свекровь.
– Сергей такой хороший мужчина, вам будет не хватать друг друга.
Розалия нахмурилась.
– Сергей? А кто это? Ах… это тот парниша? Смутно, но припоминаю. Я его уже практически забыла.
Катарина отказывалась верить ушам.
– Как?
– Молча. Курортный роман подошел к концу.
– Но ведь…
– Что?
– Вы же ему обещали, я слышала про татуировку.
– Ты совсем дура или прикидываешься? Детка, я мастер по курортным романам. Просто отлично знаю, что и когда необходимо сказать мужчине, дабы он помнил тебя всю оставшуюся жизнь. А между нами, девочками, говоря, мужичок он оказался так себе… кукла неваляшка. Ничего общего с ванькой-встанькой.
– А разве это не одно и то же?
– Я рада, что ты не знаешь разницы. – Розалия зашептала Катке на ухо. – Поняла?
– Фу! Как вульгарно.
– А ты думала, в сказку попала?
– Так вы все это время играли?
– Ну… можно сказать и так. Кстати, тебе не кажется, что я переборщила с правым глазом и теперь он больше левого?
– Кошмар!
– Что, действительно переборщила?
– Я про Сергея.
– Да прекрати ты вспоминать события получасовой давности! Нельзя жить прошлым, надо смотреть в настоящее. А именно – в вечную молодость, которую я обрету благодаря водичке из источника.
Глава 2
Пять месяцев, в течение которых Розалия Станиславовна ежедневно по несколько раз умывалась водой из источника, пролетели, словно мгновенье. Результат… А впрочем, результат остался на прежней отметке. Свекрища ни помолодела, ни постарела.
Данный факт не мог привести гламурную мадам в восторг. Решив, что просто умываться не совсем правильно, Розалия потребовала от Наташки каждый день по утрам бросать в баллон серебряную заколку и шептать заговор. Натусик, не имея ни малейшего понятия, о каком заговоре речь, указание выполняла беспрекословно. В конце концов, какое ей дело, пусть Розалия делает все, что душеньке угодно, главное – не пускалась бы во все тяжкие.
В середине декабря Катарину пригласили в загородный коттедж Нижегородской. Варвара Тарасовна готовилась к юбилею – к славному семидесятилетию, и Катка была в числе приглашенных гостей.
За пять месяцев, пролетевших с момента их знакомства, Копейкина трижды посещала милый магазинчик Нижегородской и даже приобрела несколько забавных сувениров для Натки и Розалии.
К слову сказать, Наталья подарок оценила, а вот свекровь… Заявив, что подобным безделушкам самое место на помойке, она отправила сувенир в мусорное ведро.
Стоя у зеркала, Катарина наводила марафет. Розалия влетела в спальню без стука.
– Ты куда-то собираешься?
– Я вам сто раз говорила, сегодня я еду на день рождения Варвары Тарасовны.
– А-а, вспомнила, – Розалия прошлась по комнате. – И чего ты так прилипла к этой грымзе? Медом тебе там намазали?
– Она не грымза.
– Грымза!
– Хорошо, будь по-вашему. Теперь вам стало легче?
– Нет. Почему тебя пригласили, а меня нет? Так нечестно.
– Мне пора, – Катка схватила сумочку и выбежала из комнаты.
– Сколько хоть ей лет? – крикнула свекровь. – Сто десять?
– Семьдесят.
– А выглядит лет на сорок старше. Передавай от меня привет и поздравления. Скажи, чтобы завтра же нанесла визит пластическому хирургу с крепкими нервами.
Облачившись в шубку, Катарина покинула гостиную.
Ну Розалия, ну что за человек. Вот не может она чувствовать себя легко и непринужденно, если кого-нибудь не оскорбит. И чего она, собственно, так взъелась на Нижегородскую? Чем та ей не угодила? На море свекровь подчеркнуто игнорировала Варвару, мотивируя свое поведение черной аурой, якобы окружающей Варвару Тарасовну. Ну не бред? Да и сейчас от одного только упоминания о Нижегородской Розалию передергивало.
К вечеру усилился снегопад, поэтому к дому именинницы Катка подъехала с получасовым опозданием.
Дверь открыла миниатюрная женщина с болезненно-бледным лицом. Не глядя на Катарину, она пропустила гостью в холл и отрешенно молвила:
– Разрешите повесить вашу шубу. Проходите в гостиную, хозяйка там.
Передав странной особе верхнюю одежду, Ката сделала пару шагов по просторному холлу и увидела бегущего ей навстречу низкорослого крепыша.
– Добрый вечер, – приветствовал тот. – Меня зовут Иван. Прошу следовать за мной, я провожу вас к хозяйке.
Кивнув, Катка посеменила за… А, собственно, за кем именно она посеменила? Кто такой Иван? Родственник? Не похоже. Гость? Вряд ли. Да и на мажордома он не тянет. В противном случае открыл бы ей дверь сам, а не подослал бледную дамочку.
Мысли об Иване Катка отбросила сразу, как только попала в богато обставленную гостиную Нижегородской.
Варвара Тарасовна вскочила с кресла и, приблизившись к Катке, взволнованно проговорила:
– Катарина, девочка моя, вот вы и приехали. Я так рада.
– Извините за опоздание. На дорогах пробки.
Нижегородская подавила тяжкий вздох.
– Знаю, оттого и душа не на месте. Вы первая из гостей. Еще никто не приехал.
– Как?
– Дочь с зятем стоят в пробке. У племянника с женой отключены мобильники, а супруги Терентьевы – хорошие друзья моей дочери – сказали, что задержатся на час. Вот мы с Валюшей и коротаем времечко за бокалом вина. Присоединяйтесь.
Валентина Олеговна Огнева – шестидесятилетняя подруга Нижегородской – приветствовала Катку возгласом восторга:
– Ката, вы, как всегда, выглядите восхитительно. И вам идет новая прическа, – Огнева склонила голову набок. – Когда вы приезжали к нам в магазин, я сказала Варе, что вам бы пошло каре, а теперь вижу – вам подходит абсолютно любая стрижка.
– Вы меня смущаете.
– А я как раз знаю отличный способ, помогающий бороться со смущением, – заявила Нижегородская. – Угадайте с трех раз, о чем речь?
– Сдаемся.
– Девочки, нам необходимо выпить. Валюша, поухаживай за Катой. Каточка, проходите, проходите, садитесь.
– Варвара Тарасовна, это вам, – Копейкина протянула подарок.
– Спасибо, дорогая.
– А что внутри? – любопытничала Валентина Олеговна.
– Сейчас узнаем.
Выудив из коробочки духи, Варвара повернулась к подруге.
– Валька, это ж мои любимые. Смотри. Катарина, вы настоящая волшебница. Впервые в жизни мне дарят именно те духи, которым я отдаю предпочтение. Вы ангел! Дайте я вас еще поцелую.
Чуть позже, потягивая красное вино, Катарина поинтересовалась:
– Варвара Тарасовна, а кто та женщина, которая открыла мне дверь?
– Анюта. Моя помощница по хозяйству. Настоящая находка. Без тени смущения могу сказать – мне жутко повезло, что они с Иваном работают в моем доме. Анюта – это кладезь: исполнительная, молчаливая, трудолюбивая. А как она готовит! Впрочем, сейчас вы в этом сами убедитесь.
– А Иван ваш мажордом?
– Наподобие. Он выполняет всю мужскую работу. Иван одновременно и мажордом, и садовник, и мой личный шофер. Кстати, он младший брат Анюты. Хорошие люди, за те три года, что они у меня работают, я ни разу не испытывала дискомфорта. Дом в чистоте, сад в полном порядке. Короче говоря – Анюта с Ванечкой идеальные помощники.
В семь часов приехали Елена и Всеволод Князевы.
Заключив мать в объятья, Лена – пышногрудая шатенка – с чувством произнесла:
– Мамуля, с днем рождения тебя.
– Леночка, ну почему вы так долго? Я волновалась.
– Пробки.
– Надо было выехать пораньше.
Вручив теще букет белых лилий, Всеволод кивнул Валентине и, покосившись на Катку, усмехнулся.
– Ваша дочь побила все мыслимые рекорды по количеству часов, проведенных перед зеркалом. Начала собираться в два часа, а…
– Сева, – Лена показала мужу кулак. – Я не копуша, просто на празднике любимой мамули хотела выглядеть не хуже других.
– Леночка, Сева, познакомьтесь с Катариной. Она моя хорошая знакомая, и я надеюсь, что в ближайшем будущем Ката станет частым гостем в моем доме.
Обменявшись приветствиями, Катка вскрикнула:
– Постойте-постойте, Лена, а я не могла вас раньше видеть?
Князева хохотнула.
– Возможно, – загадочно ответила она.
– Ну-ну, не скромничай, – Варвара Тарасовна обняла дочь за плечи. – Леночка у нас персона известная. Вы телевизор смотрите?
– Иногда.
– Ну, а теперь внимательно вглядитесь в лицо моей куколки и напрягите память.
Катарина сканировала Лену взглядом.
– Вы актриса? – неуверенно спросила она.
Всеволод не сдержался.
– Холодно.
– Вспоминайте, – веселилась Нижегородская.
– Мам, прекрати, твоя гостья, наверное, не смотрит подобные программы.
– Есть! – закричала Катка. – Я вас узнала. Вы Елена Леонидовна. Дизайнер. Ведете на ТВ свою передачу.
Лена театрально вздохнула и закатила глаза.
– В яблочко.
– На экране вы выглядите несколько иначе.
– Кажусь жирной?
– Что вы!
– Старой?
– Я бы сказала, более зрелой.
– За это надо выпить, – подхватила Валентина. – Сева, пока ты единственный мужчина в нашей компании, наполняй бокалы дамам.
Чета Терентьевых – немногословный Дмитрий и болтушка-хохотушка Инна – прибыла в коттедж без четверти восемь.
– Варвара Тарасовна, миленькая вы моя, – зачастила Инна. – Поздравляю. Здоровья вам и всего самого-самого.
– Присоединяюсь, – выдавил Дмитрий.
– Полагаю, теперь мы можем переместиться в столовую. Все в сборе, пора начинать банкет.
– Подожди, мам, – Лена нахмурилась. – А как же Ирка с Пашкой?
Нижегородская надменно повела плечиками.
– Твой двоюродный брат и его… женушка, – Варвара Тарасовна выдержала паузу, – никогда не появляются вовремя. Нет смысла задерживать гостей, дожидаясь их приезда.
– Но, мам, неудобно.
– Ленок, вот увидишь, раньше девяти эта сладкая парочка не заявится. А мы к тому времени скиснем. Валюш, ну я права?
Огнева замотала головой.
– Как всегда, подруга.
– И все-таки это не совсем удобно, – пробормотала Лена, шествуя в столовую.
– Расслабься, – шептал ей на ухо Всеволод, не сводя глаз с фигурки Катарины.
Нижегородская оказалась права – племянник с супругой пожаловали на торжество в начале десятого.
Инна как раз рассказывала новый анекдот, когда в столовую словно ураган ворвался Павел – шустрый поджарый блондин с букетом хризантем. За ним не спеша шла Ирина – рыжеволосая особа, целиком и полностью подходившая под определение «писаная красавица».
– Не прошло и года, – буркнула именинница. – Пашка, вы откуда добирались?
– Тетя Варя, не надо о грустном, сегодня все должны быть в охренительно приподнятом настроении. Это вам, – он протянул букет.
– Хризантемы? Ну спасибо, племянничек, удружил так удружил. Ты же знаешь, я терпеть не могу хризантемы.
Павел стукнул себя ладонью по лбу.
– Вот незадача. А я всю голову сломал, пока вспоминал, на что у вас аллергия, на розы или хризантемы.
– Ты не меняешься. Третий год подряд преподносишь одни и те же цветы.
– Тетя Варя, да плюньте вы на цветы. Я сейчас все устрою. Анна, – закричал Павел. – Анюта, ты где, красавица?
Служанка нарисовалась в дверях столовой.
– Анюта, возьми хризантемы и выбрось их в мусорку, – командовал Пашка. – Иришка, подойди ко мне. Прошу минуточку внимания. Сейчас дядя Паша покажет всем фокус-покус. Тетя Варя, закройте глаза.
– Паш, не ерунди.
– Закройте, закройте, иначе фокус не удастся.
Нижегородская повиновалась.
– Иришка, вручай наш подарок.
Ирина протянула тетке мужа корзинку, накрытую бежевой тканью.
– Але-оп! Тетя Варя, зацените.
Открыв глаза, Варвара Тарасовна едва устояла на ногах.
В корзине резвились два маленьких рыженьких котенка.
– Паша, ты в своем уме? – только и смогла выдавить Варвара, уставившись на племянника.
– А что такого, не понравился подарок? Да вы только посмотрите на этих крох. Ну вы чего? Ленка, Севка, взгляните.
Инна вскочила с места и приблизилась к Павлу.
– Ой, какие маленькие. Пашка, ну ты и учудил. Неужели не знаешь, что дарить животных нельзя?
– Почему? Примета плохая?
– Дело не в примете. Посуди сам, живность – это тебе не какая-нибудь статуэтка, которую в случае необходимости можно запихнуть подальше от глаз и благополучно о ней забыть. Что Варвара Тарасовна будет делать с котятами?
– Как что? Ничего. Они заживут своей жизнью, а тетя своей.
Данный факт не мог привести гламурную мадам в восторг. Решив, что просто умываться не совсем правильно, Розалия потребовала от Наташки каждый день по утрам бросать в баллон серебряную заколку и шептать заговор. Натусик, не имея ни малейшего понятия, о каком заговоре речь, указание выполняла беспрекословно. В конце концов, какое ей дело, пусть Розалия делает все, что душеньке угодно, главное – не пускалась бы во все тяжкие.
В середине декабря Катарину пригласили в загородный коттедж Нижегородской. Варвара Тарасовна готовилась к юбилею – к славному семидесятилетию, и Катка была в числе приглашенных гостей.
За пять месяцев, пролетевших с момента их знакомства, Копейкина трижды посещала милый магазинчик Нижегородской и даже приобрела несколько забавных сувениров для Натки и Розалии.
К слову сказать, Наталья подарок оценила, а вот свекровь… Заявив, что подобным безделушкам самое место на помойке, она отправила сувенир в мусорное ведро.
Стоя у зеркала, Катарина наводила марафет. Розалия влетела в спальню без стука.
– Ты куда-то собираешься?
– Я вам сто раз говорила, сегодня я еду на день рождения Варвары Тарасовны.
– А-а, вспомнила, – Розалия прошлась по комнате. – И чего ты так прилипла к этой грымзе? Медом тебе там намазали?
– Она не грымза.
– Грымза!
– Хорошо, будь по-вашему. Теперь вам стало легче?
– Нет. Почему тебя пригласили, а меня нет? Так нечестно.
– Мне пора, – Катка схватила сумочку и выбежала из комнаты.
– Сколько хоть ей лет? – крикнула свекровь. – Сто десять?
– Семьдесят.
– А выглядит лет на сорок старше. Передавай от меня привет и поздравления. Скажи, чтобы завтра же нанесла визит пластическому хирургу с крепкими нервами.
Облачившись в шубку, Катарина покинула гостиную.
Ну Розалия, ну что за человек. Вот не может она чувствовать себя легко и непринужденно, если кого-нибудь не оскорбит. И чего она, собственно, так взъелась на Нижегородскую? Чем та ей не угодила? На море свекровь подчеркнуто игнорировала Варвару, мотивируя свое поведение черной аурой, якобы окружающей Варвару Тарасовну. Ну не бред? Да и сейчас от одного только упоминания о Нижегородской Розалию передергивало.
К вечеру усилился снегопад, поэтому к дому именинницы Катка подъехала с получасовым опозданием.
Дверь открыла миниатюрная женщина с болезненно-бледным лицом. Не глядя на Катарину, она пропустила гостью в холл и отрешенно молвила:
– Разрешите повесить вашу шубу. Проходите в гостиную, хозяйка там.
Передав странной особе верхнюю одежду, Ката сделала пару шагов по просторному холлу и увидела бегущего ей навстречу низкорослого крепыша.
– Добрый вечер, – приветствовал тот. – Меня зовут Иван. Прошу следовать за мной, я провожу вас к хозяйке.
Кивнув, Катка посеменила за… А, собственно, за кем именно она посеменила? Кто такой Иван? Родственник? Не похоже. Гость? Вряд ли. Да и на мажордома он не тянет. В противном случае открыл бы ей дверь сам, а не подослал бледную дамочку.
Мысли об Иване Катка отбросила сразу, как только попала в богато обставленную гостиную Нижегородской.
Варвара Тарасовна вскочила с кресла и, приблизившись к Катке, взволнованно проговорила:
– Катарина, девочка моя, вот вы и приехали. Я так рада.
– Извините за опоздание. На дорогах пробки.
Нижегородская подавила тяжкий вздох.
– Знаю, оттого и душа не на месте. Вы первая из гостей. Еще никто не приехал.
– Как?
– Дочь с зятем стоят в пробке. У племянника с женой отключены мобильники, а супруги Терентьевы – хорошие друзья моей дочери – сказали, что задержатся на час. Вот мы с Валюшей и коротаем времечко за бокалом вина. Присоединяйтесь.
Валентина Олеговна Огнева – шестидесятилетняя подруга Нижегородской – приветствовала Катку возгласом восторга:
– Ката, вы, как всегда, выглядите восхитительно. И вам идет новая прическа, – Огнева склонила голову набок. – Когда вы приезжали к нам в магазин, я сказала Варе, что вам бы пошло каре, а теперь вижу – вам подходит абсолютно любая стрижка.
– Вы меня смущаете.
– А я как раз знаю отличный способ, помогающий бороться со смущением, – заявила Нижегородская. – Угадайте с трех раз, о чем речь?
– Сдаемся.
– Девочки, нам необходимо выпить. Валюша, поухаживай за Катой. Каточка, проходите, проходите, садитесь.
– Варвара Тарасовна, это вам, – Копейкина протянула подарок.
– Спасибо, дорогая.
– А что внутри? – любопытничала Валентина Олеговна.
– Сейчас узнаем.
Выудив из коробочки духи, Варвара повернулась к подруге.
– Валька, это ж мои любимые. Смотри. Катарина, вы настоящая волшебница. Впервые в жизни мне дарят именно те духи, которым я отдаю предпочтение. Вы ангел! Дайте я вас еще поцелую.
Чуть позже, потягивая красное вино, Катарина поинтересовалась:
– Варвара Тарасовна, а кто та женщина, которая открыла мне дверь?
– Анюта. Моя помощница по хозяйству. Настоящая находка. Без тени смущения могу сказать – мне жутко повезло, что они с Иваном работают в моем доме. Анюта – это кладезь: исполнительная, молчаливая, трудолюбивая. А как она готовит! Впрочем, сейчас вы в этом сами убедитесь.
– А Иван ваш мажордом?
– Наподобие. Он выполняет всю мужскую работу. Иван одновременно и мажордом, и садовник, и мой личный шофер. Кстати, он младший брат Анюты. Хорошие люди, за те три года, что они у меня работают, я ни разу не испытывала дискомфорта. Дом в чистоте, сад в полном порядке. Короче говоря – Анюта с Ванечкой идеальные помощники.
В семь часов приехали Елена и Всеволод Князевы.
Заключив мать в объятья, Лена – пышногрудая шатенка – с чувством произнесла:
– Мамуля, с днем рождения тебя.
– Леночка, ну почему вы так долго? Я волновалась.
– Пробки.
– Надо было выехать пораньше.
Вручив теще букет белых лилий, Всеволод кивнул Валентине и, покосившись на Катку, усмехнулся.
– Ваша дочь побила все мыслимые рекорды по количеству часов, проведенных перед зеркалом. Начала собираться в два часа, а…
– Сева, – Лена показала мужу кулак. – Я не копуша, просто на празднике любимой мамули хотела выглядеть не хуже других.
– Леночка, Сева, познакомьтесь с Катариной. Она моя хорошая знакомая, и я надеюсь, что в ближайшем будущем Ката станет частым гостем в моем доме.
Обменявшись приветствиями, Катка вскрикнула:
– Постойте-постойте, Лена, а я не могла вас раньше видеть?
Князева хохотнула.
– Возможно, – загадочно ответила она.
– Ну-ну, не скромничай, – Варвара Тарасовна обняла дочь за плечи. – Леночка у нас персона известная. Вы телевизор смотрите?
– Иногда.
– Ну, а теперь внимательно вглядитесь в лицо моей куколки и напрягите память.
Катарина сканировала Лену взглядом.
– Вы актриса? – неуверенно спросила она.
Всеволод не сдержался.
– Холодно.
– Вспоминайте, – веселилась Нижегородская.
– Мам, прекрати, твоя гостья, наверное, не смотрит подобные программы.
– Есть! – закричала Катка. – Я вас узнала. Вы Елена Леонидовна. Дизайнер. Ведете на ТВ свою передачу.
Лена театрально вздохнула и закатила глаза.
– В яблочко.
– На экране вы выглядите несколько иначе.
– Кажусь жирной?
– Что вы!
– Старой?
– Я бы сказала, более зрелой.
– За это надо выпить, – подхватила Валентина. – Сева, пока ты единственный мужчина в нашей компании, наполняй бокалы дамам.
Чета Терентьевых – немногословный Дмитрий и болтушка-хохотушка Инна – прибыла в коттедж без четверти восемь.
– Варвара Тарасовна, миленькая вы моя, – зачастила Инна. – Поздравляю. Здоровья вам и всего самого-самого.
– Присоединяюсь, – выдавил Дмитрий.
– Полагаю, теперь мы можем переместиться в столовую. Все в сборе, пора начинать банкет.
– Подожди, мам, – Лена нахмурилась. – А как же Ирка с Пашкой?
Нижегородская надменно повела плечиками.
– Твой двоюродный брат и его… женушка, – Варвара Тарасовна выдержала паузу, – никогда не появляются вовремя. Нет смысла задерживать гостей, дожидаясь их приезда.
– Но, мам, неудобно.
– Ленок, вот увидишь, раньше девяти эта сладкая парочка не заявится. А мы к тому времени скиснем. Валюш, ну я права?
Огнева замотала головой.
– Как всегда, подруга.
– И все-таки это не совсем удобно, – пробормотала Лена, шествуя в столовую.
– Расслабься, – шептал ей на ухо Всеволод, не сводя глаз с фигурки Катарины.
Нижегородская оказалась права – племянник с супругой пожаловали на торжество в начале десятого.
Инна как раз рассказывала новый анекдот, когда в столовую словно ураган ворвался Павел – шустрый поджарый блондин с букетом хризантем. За ним не спеша шла Ирина – рыжеволосая особа, целиком и полностью подходившая под определение «писаная красавица».
– Не прошло и года, – буркнула именинница. – Пашка, вы откуда добирались?
– Тетя Варя, не надо о грустном, сегодня все должны быть в охренительно приподнятом настроении. Это вам, – он протянул букет.
– Хризантемы? Ну спасибо, племянничек, удружил так удружил. Ты же знаешь, я терпеть не могу хризантемы.
Павел стукнул себя ладонью по лбу.
– Вот незадача. А я всю голову сломал, пока вспоминал, на что у вас аллергия, на розы или хризантемы.
– Ты не меняешься. Третий год подряд преподносишь одни и те же цветы.
– Тетя Варя, да плюньте вы на цветы. Я сейчас все устрою. Анна, – закричал Павел. – Анюта, ты где, красавица?
Служанка нарисовалась в дверях столовой.
– Анюта, возьми хризантемы и выбрось их в мусорку, – командовал Пашка. – Иришка, подойди ко мне. Прошу минуточку внимания. Сейчас дядя Паша покажет всем фокус-покус. Тетя Варя, закройте глаза.
– Паш, не ерунди.
– Закройте, закройте, иначе фокус не удастся.
Нижегородская повиновалась.
– Иришка, вручай наш подарок.
Ирина протянула тетке мужа корзинку, накрытую бежевой тканью.
– Але-оп! Тетя Варя, зацените.
Открыв глаза, Варвара Тарасовна едва устояла на ногах.
В корзине резвились два маленьких рыженьких котенка.
– Паша, ты в своем уме? – только и смогла выдавить Варвара, уставившись на племянника.
– А что такого, не понравился подарок? Да вы только посмотрите на этих крох. Ну вы чего? Ленка, Севка, взгляните.
Инна вскочила с места и приблизилась к Павлу.
– Ой, какие маленькие. Пашка, ну ты и учудил. Неужели не знаешь, что дарить животных нельзя?
– Почему? Примета плохая?
– Дело не в примете. Посуди сам, живность – это тебе не какая-нибудь статуэтка, которую в случае необходимости можно запихнуть подальше от глаз и благополучно о ней забыть. Что Варвара Тарасовна будет делать с котятами?
– Как что? Ничего. Они заживут своей жизнью, а тетя своей.