Лютый Алексей. Х-ассенизаторы - Ответный плевок

   Единственный спуск на нижний ярус находился на корме, и спецназовцы стали аккуратно перемещаться к нему. Пацук взял под контроль сектор старшины, снайпер навел автомат на трап, а сам Шныгин метнулся к спуску и, прижавшись к перилам, обвел стволом автомата весь пятачок на корме второй палубы, где располагался бассейн. Знаком показав сослуживцам, что они могут спускаться, старшина вдруг понял, что вокруг пахнет чем-то подозрительно знакомым. Несколько секунд Сергей пытался сообразить, откуда ему известно, чем может пахнуть яхта посреди моря, а затем понял - водкой! Что и подтвердил Пацук, первым спустившийся к бассейну.
   - Мама моя, ридна Украина! - полным отчаяния голосом прошептал он. Да в этом лягушатнике не вода, а водка! Шеф, вы нам "фронтовые" забыли выдать. Так, может, я глотну чуть-чуть? А то воно ж, может, и помру сегодня, так и не приложившись!..
   - Я тебе глотну, Барсук, - проворковал Раимов. - Так наглотаешься, как ни одному бобру и не снилось!
   Вопрос был снят, но бассейн, полный водки, отвлекал внимание "икс-ассенизаторов", не давая возможности нормально работать. Тем более что и запашок над палубой стоял одуряющий. Шныгин с Пацуком его еще кое-как выдерживали, а вот непривычные к такому количеству алкоголя натовцы начали потихоньку дуреть. Кедман принялся со свистком баловаться, то засовывая его в рот, то вынимая обратно, словно фигурный леденец на палочке, а Зибцих стал насвистывать "Ах, мой милый Августин". Раимов понял, что группу нужно срочно уводить от бассейна, и уже собрался отдать приказ, но тут дверь во внутренние помещения второй палубы открылась.
   Бойцов с открытых мест словно ветром сдуло. Кедман прилип к спасательной шлюпке, стараясь слиться с ней в одно целое, Зибцих нырнул за кучу шезлонгов, сваленных почти у края кормы, есаул перекатился за пластиковый стол, а Шныгин, собиравшийся вломиться внутрь, прилип к стене, прямо за дверью. Он первым и увидел, что на палубу, шатаясь, выбрался широкоплечий и рослый мужчина, почему-то полностью зеленого цвета. Еле передвигая ноги, мужик добрался до бассейна и начал из него пить. Причем погрузив голову в водку целиком.
   - Вот варвар! - пробормотал старшина и, одним прыжком оказавшись около алкоголика, выдернул его из бассейна и перевернул на спину. Пацук тут же возник рядом, а Кедман с Зибцихом взяли под прицел открытую дверь второй палубы.
   - Мать моя барсучиха, - оторопел есаул, глядя на физиономию пойманного мужика. - Что вам тут, Рио-де-Жанейро, что ли?!
   Возмущаться Микола действительно имел полное право, поскольку вместо морды у позеленевшего мужика была какая-то жутковатая маска с оскаленными клыками, выпученными глазами и плоскими маленькими ушными раковинами, плотно прижатыми к голове. Есаул попытался содрать маску с несчастного, но к своему вящему удивлению обнаружил, что это не предмет карнавального костюма, а самое что ни на есть настоящее лицо.
   Вывалившийся из кают на палубу мужик оказался пришельцем. Причем нового, еще не известного науке вида! Старшина тут же, не раздумывая, тихонечко приложился к черепу инопланетянина прикладом автомата, а шустрый Пацук упаковал оного в две пары наручников - правую руку за спиной пристегнул к левой ноге, и наоборот. Зибцих, умудрившийся и видеть все, что происходило у бассейна, и держать под прицелом вход внутрь второй палубы, дал знак, что все чисто. Кедман тут же рванулся вперед и, прижавшись к стене, позволил войти остальным, контролируя всю протяженность широкого коридора.
   - Шеф, а сельдерей, в натуре, зеленый, - доложил Шныгин, будто майор не видел происшедшего сам. - Один пучок запакован, ищем еще. Мясо пока не обнаружено.
   - Какое мясо? - оторопел Раимов.
   - А как еще заложников с этой Оплей называть? - пояснил старшина, и майору оставалось только горестно вздохнуть - сам спровоцировал подчиненного на нарушение кодового режима.
   Вторую палубу спецназовцы зачистили очень быстро. Впрочем, ее и зачищать было нечего, поскольку почти никого - ни инопланетян, ни местных аборигенов - на ней не обнаружилось. Исключение составила только странная парочка, запертая в подсобке. Шныгин так и оторопел, как их увидел. Он, видите ли, надрывается, жизнью рискует, людей спасая, а эти двое целуются взасос. Причем ладно бы разнополые были, а то один - негр в белоснежном кителе, а второй - лохматый мужик с фотоаппаратом под мышкой.
   - Уйди, пра-ативный. Ты нам мешаешь, - увидев в дверях старшину, протяжно заявил лохматый.
   - Шеф, а можно я тут немножко пообщаюсь, - зачем-то посмотрев вверх, поинтересовался Шныгин. - Мяса на обед отобью. Без тяжких телесных повреждений, естественно, как вы и приказывали.
   - Да оставь ты их в покое, - вместо майора ответил Зибцих. Секс-меньшинства тоже имеют право на существование.
   - Чего?! - оторопел старшина. - Ты что, фашист, совсем с ума сошел? Вы же голубых так же, как евреев, уничтожали в войну.
   - Я не фашист! Я немец. И не смей меня больше фашистом называть! рявкнул Ганс. - Понял, ты, сталинист хренов?!
   - Гляди-ка, немец еще и ругаться умеет! - наигранно изумился Пацук. Вот ведь воно ж как бывает...
   - Отставить разговорчики! - прервал дебаты Раимов. - Продолжить сбор сельдерея.
   Бойцам ничего другого, кроме как подчиниться, не оставалось. Зибцих пару секунд сердито глядел на старшину, а потом махнул рукой - обида обидой, а во время боевой операции на коллегу злиться некогда. Оставив Пацука контролировать спуск на первую палубу, а снайперу поручив держать под прицелом дверь, ведущую к бассейну, Шныгин с Кедманом закончили очистку кают. Впрочем, как упоминалось выше, никого не обнаружили. А вот внизу все и началось!
   Едва капрал спустился на первую палубу, как в коридор из какой-то комнаты вывалились два здоровенных пришельца. Оба были в изрядном подпитии, но, завидев землянина, тут же бросились к нему. Кедман ждать, пока они приблизятся, не стал. Вскинув автомат, он дал короткую очередь по врагу, стараясь разворотить коленные чашечки атакующих. Однако, к его вящему удивлению, ударившись о ноги пришельцев, пули срикошетили и, издав истошный вой, заметались по коридору, пока не засели в подходящей двери. Капрал дал еще одну очередь, на этот раз целясь в грудь, но эффект был тот же нулевой! Пули, разносившие в пыль бетон, не причинили пришельцам ни малейшего вреда. Да что там говорить, они и движение врага почти не замедлили.
   Шныгин, едва услышав стрельбу, скатился по трапу вниз, на лету дав очередь по инопланетянам. Те, видимо, только вдвоем на одного смелые были, и, увидев, что к американцу прибыло подкрепление, задумались и остановились. Старшина с Джоном тут же разрядили по рожку в грудь врага, но видимого ущерба нанести не смогли. Инопланетяне, хоть и были в чем-то напоминающем облегающее трико, оказались абсолютно непробиваемыми.
   - Щемись, мужики! - завопил сверху Пацук. - Сейчас посмотрим, как эти уроды связку гранат выдержат.
   Старшина с Кедманом тут же бросились в разные стороны, выбив плечами двери кают. Есаул швырнул обещанную связку в коридор, но за секунду до взрыва оба пришельца повторили маневр спецназовцев, укрывшись за стальными переборками. Зибцих протянул Пацуку еще одну связку ручных гранат, но прежде, чем Микола спустился вниз и попытался забросить взрывчатку в одну из кают, где укрылись пришельцы, коридор первой палубы заполнил густой зеленый дым. Есаул не видел даже пальцев вытянутой руки, поэтому швырять гранаты наугад не решился.
   - Блокировать вход. Держаться в укрытиях, - скомандовал по рации Раимов. - Сейчас я вам Бобика на веревке спущу. Расширьте ему двери. А то может застрять.
   Шныгин на ощупь нашел двери, ведущие из кают первой палубы на открытое пространство, и вышиб их. Ворвавшийся внутрь ветер промчался по коридору, на секунду разорвав клубы дыма, но затем они снова сгустились и сквозняку больше ни пяди занятого помещения не уступили. Дым, словно резиновый, чуть подавался под напором ветра, а затем возвращался назад. Спецназовцы оторопело уставились на это зрелище, на пару секунд оказавшись буквально парализованными от удивления. Но тут им на помощь пришел верный танк. Точнее, не пришел, а просто свалился с небес, пробивая переборки. Да так и ушел вниз, до самого дна трюма.
   - Вот, мать их в Кукуевское ателье на примерку! - заорал майор. - Эти гады "тарелкой" своей тросы перерезали.
   - Откуда она взялась? - оторопел старшина.
   - А я почем знаю! - Раимов был просто взбешен. - С неба свалилась, мать ее...
   Впрочем, договорить, где именно находится местожительство матери всех "летающих тарелок", майор не успел. Вокруг дыры, пробитой в переборках танком, вспыхнул ослепительный свет. Светофильтры на шлемах спецназовцев, конечно, сработали, но с опозданием в долю секунды, и эта заминка стоила того, что больше минуты бойцы ничего не могли видеть. А когда зрение восстановилось, оказалось, что ни дыма, ни "летающей тарелки", да и самих пришельцев на яхте нет. А из пролома, с нижней палубы, на бойцов смотрит счастливое негроидное лицо Опли и камера телеоператора.
   - Вы только что в прямом эфире нашего шоу видели беспрецедентную акцию по спасению заложников из лап межпланетного терроризма, - заявила ведущая на весь белый свет и тут же повернулась куда-то назад. - У меня вопрос к премьер-министру Великобритании. Скажите, сэр, вы испытывали во время этой акции сексуальное возбуждение...
   - Группа, отступаем! - тут же заверещал в наушниках голос майора. Марш все бегом на верхнюю палубу. Этого урода зеленого с собой прихватите, - и ворчливо добавил, едва спецназовцы бросились выполнять его приказание: - Хорошо, что у вас морды размалеваны, а то бы прославились на весь мир! В следующий раз на любую операцию только в масках!..
   Глава 3
   Земля. Год все тот же. Задолбал уже. Швейцария. Закрытый на время горнолыжный курорт им. Ивана Сусанина. Посмотришь вокруг и не скажешь, что не зима. Время раннее. Кое-кто в такую пору еще и не завтракал. Особенно на противоположной стороне земного шара.
   Красота. Горы. Елка зеленеет, солнышко блестит. Птички щебечут. Соловьи поют. Под Курском. А на вершине простой швейцарской горы, лично знавшей самого Суворова, стояли четыре человека. Чуть пониже - еще четверо, затем - полтора десятка, и так, в геометрической прогрессии, до самого подножия. Со стороны это выглядело так, будто половина Швейцарии слегка сошла с ума и решила водить новогодний хоровод не только задолго до наступления самого праздника, но и далеко от здравого смысла - вокруг горы. А на самом деле это была всего лишь конференция Супербольшой Четверки, посвященная, естественно, борьбе с инопланетными оккупантами.
   - Так что вы говорите, Джордж, они там оккупировали? - поинтересовался российский Президент, задумчиво покачивая лыжной палкой. По недоразумению, хотел попасть ею в глаз Мао Дзе, но промахнулся. Исключительно из-за того, что китаец вертелся все время и норовил из горнолыжных ботинок выпрыгнуть, будто они на три размера больше, а не меньше положенного были.
   - Спасибо, что напомнили, господин Президент! - американец радостно хотел хлопнуть по лбу Великого Кормчего, но потом вспомнил о двадцати миллионах голодных, несчастных и бездомных китайцев и решил, что безопаснее будет укусить ближайшего сенбернара за лапу.
   - Так вот, правительством Соединенных Штатов, в частности, и всем народом Америки, в целом, а также истинными демократами всего мира я уполномочен сделать следующее заявление, - начал было толкать свой торжественный спич Джордж, но заявление, встретившись с взглядом Президента, так и проследовало мимо. Не остановившись. И американец остался без оного.
   - Джордж, я задал конкретный вопрос. Зачем разводить патетику? поинтересовался глава Российского государства. - Натюрлих, герр Еханссон? и, увидев вытаращенные от удивления глаза председателя Евросоюза, махнул рукой. - Ах, да. Я и забыл, что вы швед...
   Руководители четырех государств собрались на саммит, конечно, не случайно. Поводом послужил в первую очередь захват инопланетянами яхты, напичканной знаменитостями и прочими влиятельными людьми, словно консервная банка астраханской килькой. Весь мир до сих пор с упоением смотрел полуторачасовую видеокассету, отснятую оператором Опли, на которой были запечатлены как кадры отвратительных бесчинств пришельцев, так и финальная сцена с участием загадочных, закамуфлированных лиц. И народы мира, естественно, те, у кого дома был телевизор, приставали к своим правительствам - там, где эти правительства, конечно, были - с требованием объяснить, что, черт возьми, вообще на Земле творится.
   А вот все местное население атолла Капингамаранги в количестве трех с половиной папуасов даже устроило марш протеста около американской военно-морской базы, в которую входили покосившаяся кибитка, еле дышащая на ладан радиостанция и полтора вечно пьяных морских пехотинца. Причиной всенародного возмущения послужил тот факт, что единственный на атолле ламповый телевизор "Рубин" сломался в самый неподходящий момент. После чего Джорджу пришлось полтора часа выступать в прямом эфире по Би-би-си, объясняя, что в происшествии виноваты не происки террористов с соседнего острова Науру, а обычная триодная лампа... В общем, одни неприятности от этих пришельцев!
   Да и горнолыжный курорт в Швейцарии местом сбора Супербольшой Четверки был выбран отнюдь не случайно. Во-первых, Евросоюз, в целом, и вышеуказанное государство, в частности, условно считались нейтральными, А во-вторых, уговорить Президента приехать на этот саммит смогли, лишь пообещав катание на горных лыжах. Иначе он даже разговаривать на тему общего сбора не хотел.
   - Нужно сказать, что народ требует объяснить, кто были те загадочные люди, освободившие яхту от террористов, - прервал затянувшееся молчание Еханссон. - А это означает... Что? - глава Евросоюза поднял вверх лыжную палку в правой руке. - Что кто-то из нас должен взять на себя ответственность за проведение этой операции.
   - Может быть, ввиду сложившейся политической ситуации и укоренившегося общественного мнения это сделает господин Президент? - поинтересовался у окружающих Джордж, а затем посмотрел на главу Российского государства. Все-таки база на вашей территории. Да и выборы у вас не скоро...
   - Полностью поддерживаю Россию! - завопил Мао Дзе, видимо, соскучившийся от того, что на него никто не обращает внимания. Зато после крика остальные руководители сразу посмотрели в его сторону. Причем все с одним и тем же выражением на лице, что в переводе означало "закопайте кто-нибудь этого идиота в снег".
   - Господин Мао, Россия еще ничего не сказала, - Президент терпеливо, как душевнобольному, объяснил китайцу истинное положение вещей.
   - Я знаю, - как лучшему другу душевнобольного, улыбнулся в ответ Великий Кормчий. - Просто хотел сказать, что если Россия найдет, куда пристроить двадцать миллионов голодных, бездомных, несчастных и холодных китайцев, то никакой другой фразы от меня весь мир не услышит.
   - Дорогой Джордж, вам нужны двадцать миллионов голосов избирателей в вашу поддержку? - повернувшись к американцу, ласково поинтересовался Президент.
   - Конечно! - радостно воскликнул тот, но, услышав хихиканье Еханссона и увидев, как довольный Мао достает из кармана сотовый телефон, изменился в лице. - То есть нет!.. Мне нужны избиратели, а не китайцы!
   - Значит, по-вашему, китайцы не избиратели? - угрожающе поинтересовался Великий Кормчий.
   - Это у вас они избиратели, а у нас китайцы! - истерично завопил Джордж.
   Российский Президент улыбнулся и, отойдя в сторонку, навострил лыжи. Он вообще-то сюда прилетел не дебаты устраивать, а с горки покататься. И вот теперь, когда остальные члены Супербольшой Четверки нашли наконец, чем заняться, можно было начать спуск. Президент собрался прикинуть в уме, стоит ли сшибать по дороге охрану, а если стоит, то в каком количестве, но додумать свою мысль так и не успел. В китайско-американскую разборку вмешался Еханссон. Миротворец, блин, доннер веттер!..
   - Господа, прекратите ругаться! - потребовал председатель Евросоюза. Нам нужно объединиться и совместно выработать какой-нибудь план избавления от пришельцев и прекращения их коварного нашествия на нашу... Что? Прекрасную, загаженную смогом, замусоренную ядерными отходами планету, у которой к тому же есть несколько совершенно прелестных дырок в озоновом слое...
   - Господин Еханссон, вы это уже говорили, - горестно вздохнул российский Президент, осознав, что пока гигантский слалом отменяется.
   - Когда? - удивился швед.
   - Посмотрите в прологе, - назидательно указал нужное место глава государства Российского. - И вообще, книги иногда читать нужно. Хотя бы те, в которых про вас пишут.
   - А что, про меня уже книги пишут? - поразился Еханссон и хотел еще что-то спросить про автора, но ему помешал проклятый янки.
   - Господа, мы отвлеклись от обсуждения важной геополитической, так сказать, проблемы, - нетерпеливо напомнил Джордж.
   - Я полностью поддерживаю... - начал было говорить Великий Кормчий и замялся, переведя взгляд с американского президента на русского. ...Россию! Действительно, давайте поговорим лучше о двадцати миллионах китайцев. Кстати, господин Президент, а где находится ваша секретная база? Может быть, там поместятся полтора-два миллиончика моих бездомных подданных?..
   Никто из президентов этого, конечно, не видел, а зря. Потому как не каждый день случается, что у лыжной палки вырастают уши. Самые настоящие, розовые, слегка отмороженные. Глаза на ушах, естественно, не выросли. Иначе это бы уж полный перебор генетических мутаций получился! Однако, и не имея глаз, уши на палке Мао Дзе легко сориентировались в направлении российского Президента.
   - Извините, уважаемый Кормчий, но мы эту тему уже обсуждали, - строго проговорил глава государства Российского в ответ на бестактный вопрос. Во-первых, у нас в стране своих китайцев хватает. А во-вторых, место расположения секретной базы никого из вас не касается...
   Дальнейшая дискуссия для лыжной палки интереса не представляла. Оная часть горнолыжного снаряжения самым бессовестным образом вырвалась из рук китайца и, помахав на прощание ушами, покатилась вниз с горы. Телохранители Мао, естественно, бросились искать сбежавший от Великого Кормчего спортивный снаряд, но когда один из охранников вместо лыжной палки увидел гремучую змею, которая тут же поцеловала его взасос, то стало вполне понятно, отчего ни палку, ни этого телохранителя потом так и не нашли...
   Зато нашли кое-что, точнее, кое-кого другого. Под одним из сугробов, почти у самой вершины горы, телохранители Мао откопали маленького неприметного человека в шляпе и потрепанном пальто. Человечек сопротивления не оказал, и его совершенно спокойно притащили наверх, к тому месту, где стояли члены Супербольшой Четверки. И тем, за исключением самого Мао, не оставалось ничего другого, как разинуть от удивления рты.
   - Bay, - разинул рот Джордж. - Господин Шаарон, что вы тут делаете.
   - Да вот жена за подснежниками послала, - потупив глаза, ответил человек в шляпе. - Ищу теперь. Под снегом.
   - Ариэль, не вводите коллег по управленческому цеху в заблуждение, укоризненно проговорил российский Президент. - Вы же, как обычно, шпионите.
   - Для этого у меня "Моссад" есть, - улыбнулся человек. - Я на саммит вообще-то приехал.
   - А это кто? - оторопело поинтересовался Мао.
   - Премьер-министр Израиля, - ответил ему Еханссон.
   - Правильно, - улыбнулся Шаарон. - И этот премьер-министр требует, чтобы его страну подключили к участию в проекте.
   - Бросьте, Ариэль! Вы же знаете, что это невозможно, - отрицательно покачал головой Президент.
   - Тогда, боюсь, я буду вынужден сделать координаты вашей базы достоянием общественности, - тяжело вздохнул премьер-министр. - Вы понимаете, как тяжело мне будет пойти на этот шаг, но безопасность моей страны превыше всего.
   - А откуда вы эти координаты знаете? - подозрительно посмотрел на него Джордж. - Я их и то не знаю...
   - А мой "Моссад" знает все, - снова улыбнулся Шаарон. - Ну так что? Вы принимаете мое предложение?
   Президенты переглянулись и развели руками. А что им еще оставалось делать?..
   * * *
   Земля. Год две тысячи по желанию. Там, куда Макар телят не гонял. А именно, в бывшем колхозе "Красное вымя". Местное время никого не интересует, потому что все хотят спать. Смена часовых поясов сказывается...
   Вся четверка "икс-ассенизаторов" выбралась из самолета, уставшая, голодная и злая. Лишенные возможности завершить операцию так, как им хочется, да еще нанюхавшиеся, но так и не глотнувшие водки бойцы зверствовали. Шныгин с Кедманом, например, по очереди пинали контейнер с зеленым пришельцем. Очередь не возражала. Во-первых, потому, что стояла на раздаче халявного пива, производимой кандидатом в местную областную думу, во-вторых, была за сорок километров от базы. Ну а в-третьих, ничего о существовании Кедмана с Шныгиным, да что там говорить, и контейнера с пришельцем знать не могла. Да и не долетел бы оный сундук до очереди, хоть и пинали его бойцы старательно.
   Пацук с Зибцихом вели себя не столь безобразно. Хотя это с какой стороны посмотреть! Если старшина с капралом могли нанести вред только стенкам контейнера, поскольку пришелец внутри был укреплен на специальных амортизирующих растяжках, то есаул своими непрестанными стенаниями наносил непоправимый вред ушам Раимова. Ну а вдобавок, Кедман присоединился к Сергею исключительно из спортивного интереса. А вот Зибцих, зная о нелюбви майора к художественной самодеятельности, пел "Мой милый Августин", специально фальшивя. Чтобы начальство помучилось. Впрочем, чего с немца взять? Просто попал под плохое влияние украинца, а вернуть арийца на путь истинный было некому...
   - Мо-олчать, твою мать Паваротти на подпевку! - наконец, не выдержав истязаний, рявкнул Раимов.
   - Это вы кому приказ дали, герр майор? - наивно поинтересовался Зибцих.
   - Тебе, конечно, - вместо Раимова ответил Пацук. - И как я товарища майора понимаю! Знаешь, воно ж как бывает, когда татарина немецкими песнями долго мучают?..
   - Мо-олчать, твою мать в еврейское гетто! - еще громче заорал в микрофон Раимов. - Молчать всем! Пацук - два наряда вне очереди, Зибцих три!.. - Кедман со Шныгиным переглянулись и, подмигнув друг другу, заржали, как пони в зоопарке.
   - А вам обоим по четыре, - тут же наградил их майор. - Мало?
   - Никак нет! - наученные горьким опытом, дружно ответили все четверо, а Пацук еще и добавил шепотом:
   - Чингисхан недоделанный.
   - Что там агент Пацук бормочет? - тут же последовал угрожающий вопрос от Раимова.
   - Говорю, что наушники мне чинить нужно, - отрапортовал есаул. - Слышу вас плохо. Сколько там москалю с негроиудеем нарядов? Семь?
   - Семь, - согласился майор. - Но тебе!..
   - За что?! - оторопел украинец, забывший о строжайшем запрете на разговоры, касающиеся национализма и шовинизма.
   - Вдобавок к тем двум, - разъяснил смысл наказания Раимов.
   - Есть, вдобавок к тем двум, - обреченно согласился Пацук и знаками показал старшине с капралом, что именно он сделает с ними при первой удобной возможности. Что в переводе на нормальный язык означало... (вырезано цензурой) ...ать!
   - Вот извращенец, блин, еври бади, - рассмеялся в ответ Шныгин, у которого плохое настроение после девяти нарядов, полученных Пацуком, как ветром сдуло. - Лечить тебя, Микола, надо. В тюремной клинике для маньяков и эмоционально неуравновешенных хохлов.
   Есаул, которому улучшить настроение было нечем, решил не отвечать на этот выпад старшины. Микола махнул рукой, давая всем понять, что с глупым москалем разговаривать бесполезно, и ускорил шаг, торопясь сбросить с себя амуницию. Ну а поскольку догонять есаула никто не стал, то и увидеть сюрприз, поджидавший бойцов на базе, Пацуку довелось первому. А сюрприз этот был чуть больше метра шестидесяти ростом, темноволосый, черноглазый и затянутый в хорошо подогнанную камуфлированную форму. Сюрприз стоял в коридоре рядом с Раимовым, улыбался, хлопал глазами и, сколько Пацук ни тер глаза, продолжал оставаться женского рода. В смысле, пола... Или все-таки рода?.. А впрочем, Миколе было все равно!
   - Мать моя, ридна Украина, - оторопело пробормотал Пацук, когда понял, что видение никуда деваться не собирается. - Товарищ майор, ущипните меня. А то с солдатами воно ж как бывает? Воин, он же не монах. Добровольного обета безбрачия не давал. И когда солдата долго держат на закрытой базе и без увольнений, то ему бац, и командир женщиной казаться начинает, - Микола ткнул пальцем в сторону девицы. - Кто этот призрак моей мечты? Кухарка? Официантка? Медсестра?.. Только не говорите, что это ваша жена! Я же не могу пристрелить родного командира!
   - Может быть, перестанешь паясничать, агент Пацук? - сердито поинтересовался Раимов.
   - Что делать?! - почти искренне удивился есаул и повернулся к застывшим в дверях сослуживцам. - Мужики, похоже, товарищ майор сегодня читал том энциклопедии на букву "П".
   - Два наряда вне очереди, - не меняя выражения лица, парировал Раимов.
   - Да что мне, солить, что ли, эти наряды? - взбесился Пацук.
   - Еще два, - увеличил дозу майор.
   - Есть, еще два, - махнул рукой есаул. - Давайте, мучайте меня все. Я с сегодняшнего дня в лигу мазохистов вступил. А шо прикажете делать? Воно ж как бывает, когда украинец остается один в обществе дегенератов...
   - Мо-олчать! - не вынеся стенаний Пацука, рявкнул Раимов. - Строиться всем!
   Неизвестно почему, но даже в двадцать первом веке такой анахронизм, как беспрекословное выполнение солдатами приказов вышестоящего начальства, почему-то не отменили. Всякие там пацифисты и прочие панки, конечно, выдвигали этот вопрос на всенародное обсуждение, когда оказывались в армии, но, посидев пару-тройку суток на гауптвахте, в корне изменяли свое мнение и разговаривать с сослуживцами на всякие бунтарские темы переставали.