Лютый Алексей. Х-ассенизаторы - Ответный плевок

   Дождавшись, пока все усядутся, майор начал собрание. Правда, в этот раз сам ограничился очень короткой вступительной речью, а возможность выговориться предоставил ученым. Чем они и воспользовались. И пудрить спецназовцам мозги начал Зубов. Побродив по сцене в безуспешных поисках стенда с наглядными пособиями, профессор остановился в углу и, уставившись на бюст Льва Толстого, позаимствованный Раимовым из библиотеки разогнанного колхоза, начал говорить:
   - Итак, господа, хоть вас сегодня и очень мало, но важность моего доклада от этого ничуть не понизится, - одной рукой размахивая в воздухе, другой теребя себя за чуб, произнес Зубов. Майору пришлось вскочить и развернуть профессора лицом к залу.
   - Вот, уже лучше! Я гляжу, народ постепенно подходит. Это радует, довольно заявил гений сразу нескольких направлений в науке. - А то народ у нас в стране совсем пассивный и апатичный стал. Представляете, вчера смотрел, как тюменское "Динамо-Газовик" в полуфинале Кубка кубков мадридский "Реал" обыграло на своем поле семь-ноль, а на трибунах всего двадцать человек было. Людям, видите ли, стало скучно смотреть, как наши футболисты всех, кого ни попадя, обыгрывают...
   - Профессор, мы вообще-то здесь по делу, - осторожно напомнил ему Раимов.
   - По делу?! - изумился Зубов, еще сильнее размахивая руками. Майору пришлось отступить. - Да какие могут быть дела, когда российский футбол в беде? Мы должны все как один встать и... - профессор запнулся. - А впрочем, давайте действительно поработаем.
   Неожиданно для всех профессор сосредоточился и даже начал говорить умные вещи. В частности, например, Зубов объяснил, что странное оружие, захваченное бойцами во время "лесной операции", не что иное, как генератор электромагнитных волн, непосредственно воздействующих на головной мозг. С помощью его можно, например, заставить кого-нибудь исполнить стриптиз. Что Зубов и попытался продемонстрировать непосредственно на Раимове. К величайшему разочарованию спецназовцев, майор успел отобрать прибор у профессора. Бойцы, конечно, предпочли бы увидеть, как раздевается Сара, а не кривоногий майор, но и подобной забаве были бы рады. Поэтому и разочарованно вздохнули, когда Раимов, проявив невероятную реакцию, успел отобрать у профессора психологическое оружие инопланетян.
   - К сожалению, заставить этот прибор оказывать такое же воздействие на пришельцев нам пока не удалось, - закончил свою речь Зубов. - Но мы с доктором Гобе работаем над этим. Сейчас проводим эксперименты над имеющимися в нашем распоряжении пленниками с целью определить электромагнитные частоты, излучаемые их мозгом в тех или иных ситуациях. Кстати, подробнее об инопланетянах вам может рассказать сам доктор Гобе.
   - Этот расскажет, - поморщившись, буркнул Пацук, посмотрев на Штольц. - Сара, знаешь, воно ж как у инквизиторов бывает? Читают себе проповеди, читают, а потом бац, и какая-то ведьма на костре оказывается.
   - Знаю, - мило улыбнулась девушка. - А ты знаешь, что именно они вырезали ведьмакам?..
   Пацук хотел достойно ответить своей оппонентке, но Раимов так выразительно посмотрел в сторону есаула, что тот решил промолчать, дабы не оказаться абсолютным лидером в предстоящем забеге на дальние дистанции. Гобе тем временем поднялся на трибуну и, прокашлявшись, приготовился заговорить. Однако сделать это ему не дали. Едва доктор открыл рот, как четверо бойцов, наученные горьким опытом предыдущих занятий у психиатра, устроили концерт для квартета с нервами командира - Пацук с Зибцихом запели, причем каждый свое, Кедман аккомпанировал им виртуозным соло на судейском свистке, а старшина поддержал сослуживцев басовым ритмом отборного мата.
   - Мо-олчать! - усмирил подчиненных Раимов и посмотрел на доктора. - А вы, мсье Гобе, выбирайте, пожалуйста, выражения.
   - Так я же еще ничего не сказал, - удивился доктор.
   - Поэтому я и говорю, выбирайте выражения, - буркнул майор. - Сами их научили, как от воздействия защищаться, вот сами и сделайте, чтобы от их защиты другие не мучились.
   - Хм, над этой задачей стоит подумать, - почесал переносицу Гобе и повернулся к залу. - Сегодня я хочу вам рассказать кое-что о физиологии и психологии пришельцев. А сделаю это для того, чтобы вам было проще бороться с ними. Психосоматическое восприятие мира инопланетными формами жизни разительно отличается от всего, что земная наука знала до сих пор. В частности, еще доктор Юнг в свое время употребил в отношении раскоординированно работающей человеческой психологии термин... - увидев, что у бойцов, во главе с Раимовым, начинают глаза вылезать из орбит, Гобе запнулся. - Хорошо-хорошо. Буду говорить простым языком!
   Понятие "говорить простым языком" французу подходило точно так же, как блохе покрышки от "Кировца". В своем пространном докладе доктор то и дело сбивался на научную терминологию, затем прерывал себя и пересказывал свои же слова в немного видоизмененной лингвистической форме общения дебила с деревом, после чего начинал тупеть сам. В итоге к концу его речи все присутствующие в зале оказались на грани взрыва.
   Исключение составлял лишь профессор Зубов. Да и то только из-за того, что, во-первых, сам, без посторонней помощи, с самого рождения был готов взорваться, а во-вторых, едва Гобе произнес первое слово, как Зубов принялся писать какие-то формулы. Начал это делать он, как и многие нормальные люди, на листе бумаги. Затем оный лист свои ресурсы исчерпал, и профессор принялся выцарапывать "альфы" и "омеги" на полированной поверхности стола. Ну и так далее. А к моменту окончания речи француза Зубов составил корявую дорожку формул от стола до двери и принялся постепенно выбираться в коридор.
   Видя это, Шныгин с Кедманом поспорили, сумеет ли профессор таким образом добраться до своего кабинета. Зибцих в этом пари выступил третейским судьей и, скромно потупив очи долу, потребовал от спорщиков долю с выигрыша, чем вызвал немалое удивление со стороны Сергея. А вот Пацука с Сарой демарш ефрейтора, как и ракоподобное передвижение профессора по актовому залу, почему-то совершенно не заинтересовали. Оба некоторое время внимательно слушали Гобе, затем принялись язвить над французом по очереди, после чего, не сумев определить авторство одной из шуток, стали сыпать колкостями в адрес друг друга. Ну а к тому времени, когда Зубов начал выползать в коридор, Пацуку уже и ругаться стало не интересно, и он принялся откровенно громко и вызывающе зевать, надеясь этим выбить докладчика из равновесия.
   Впрочем, утверждать, что спецназовцы валяли дурака все время, пока Инквизитор просвещал их по поводу физиологии и психологии пришельцев, было бы несправедливо. Гобе сообщил бойцам немало занимательной и полезной информации. Ну а слушать француза они перестали лишь тогда, когда тот полностью утратил способность к нормальной речи, интерес к своей аудитории и чувство времени, а заодно и усыпил Раимова. В целом же доктор сделал немало открытий, о которых в начале доклада и говорил.
   Например, Гобе смог получить подтверждение своим первоначальным предположениям по поводу образа жизни первого вида пришельцев, названного им "толпотоиды". Название было выбрано, конечно, не случайно. При помощи различных ультрасовременных видов пыток Гобе удалось выяснить у инопланетянина, что серые рахитичные пришельцы живут исключительно толпами от пяти до пяти тысяч особей. Причем совершенно не знают, на фига им это нужно. Мозг толпотоидов чрезвычайно развит, но думать они практически не умеют. Конечно, простейшие операции, вроде управления космолетом, телепатии, телекинеза и психического воздействия на землян, выполнять толпотоиды могут, но, например, обычную таблицу умножения с задней корки тетрадки по математике усвоить не в состоянии. А это, по словам Гобе, приводит его к мысли о том, что раса толпотоидов либо была синтетически создана другим видом инопланетян, либо является несколько иной формой жизни пришельцев. Такой, например, каковыми можно считать женщин по отношению к мужчинам.
   - Еще я смог выяснить, что толпотоиды ищут на нашей планете некое вещество, которое они называют "скууба". Правда, что это за гадость, узнать пока не удалось, но над этим вопросом я работаю, - подвел итог своей речи Гобе. - Также продолжаются исследования способа размножения толпотоидов. Половых органов мне заметить у подопытного экземпляра не удалось, как не удалось и поговорить с ним о сексе. Но думаю, что и эту проблему я смогу разрешить. Завтра попробую свести вместе зеленого новичка и серого ветерана нашей базы. Посмотрим, что из этого получится.
   - Доктор, а как нам-то может помочь в боевых действиях знание способов размножения пришельцев? - поинтересовался Шныгин, отвлекшись на секунду от наблюдения за уползающим Зубовым.
   - Пока не знаю, - покачал головой Гобе. - Зато уверен, что если вам удастся заставить пришельца учить таблицу умножения, то он потеряет координацию, станет проявлять признаки крайнего беспокойства и через пару минут впадет в транс.
   - Гляди, воно ж как просто получается! - восхитился Пацук, для разнообразия решивший оставить Сару в покое и докопаться до доктора. - И воевать не нужно. Просто сунь пришельцу под нос таблицу умножения и бери его тепленьким. Да к тому времени, когда я до этого толпотоида с тетрадкой в руках доберусь, он во мне дырок больше, чем в дуршлаге, наделает!..
   - Сэр! Разрешите вопрос, сэр? - вскочил с места Кедман.
   - А я чем, по-вашему, занимаюсь? - вместо доктора подал голос Зубов.
   - Профессор, не отвлекайтесь, - вмешался в разговор майор. - Вопрос был не вам, а мсье Гобе.
   - Вот как? Значит, теперь у нас Гобе разрешением вопросов занимается?! - изумился Зубов, вскакивая на ноги, но через мгновение снова был на полу. - Ну и пусть. Мне меньше мороки!
   - Какой вопрос вы хотели задать? - после секундной паузы, ставшей финалом выходки профессора, переспросил Кедмана француз.
   - Разрешите узнать, сэр, каковы боевые характеристики толпотоидов? отрапортовал капрал. - То есть я хочу знать, чего именно от них можно ждать как от солдат?
   - Интересный вопрос! - хмыкнул доктор. - Странно, что я сам об этом аспекте жизнедеятельности инопланетян не задумывался.
   - Так вы не знаете, чего нам от них ждать в бою, сэр? - удивленно спросил Кедман.
   - Нет, но... - начал было объяснять Гобе, но в этот момент истошно завыла сирена. - ...Но, похоже, скоро мы это узнаем.
   Поначалу сигнал тревоги практически никакого оживления в актовом зале не вызвал. Одна лишь неопытная Сара Штольц мгновенно вскочила с места, а вот остальные никуда не торопились. Зибцих с Кедманом начали лениво подниматься с кресел, собираясь идти в оружейную комнату. Пацук со Шныгиным переглянулись, раздумывая, с чего бы это Раимову приспичило устраивать учения во время собрания, и дожидаясь, кто первым решит оторвать от удобного кресла пятую точку. А майор просто оторопело таращился на мигающую красную лампочку над дверью. И лишь глядя на застывшую в немом изумлении почти восковую фигуру командира, спецназовцы вдруг поняли, что Раимов никаких учений не устраивает. Он вообще сидит вместе со всеми в актовом зале и изумляется реву сирены не меньше других.
   - Атас, мужики! Блин, еври бади! - завопил Шныгин, пулей срываясь с места и, подскочив к Зубову, одним рывком зашвырнул профессора из коридора обратно в актовый зал. - Тревога!
   - Серый, ты проспорил, - заявил Кедман, глядя, как профессор летит через всю комнату к той точке, откуда начал писать вереницу формул, и только затем сообразил, что вокруг происходит. - Йо-у! Группа, к бою. Отрывайте свои белые задницы от стульев!
   После этого заявления говорить уже ничего не потребовалось. Дальше начали работать натренированные инстинкты. А они подсказывали бойцам, что прежде чем что-либо предпринять для ликвидации угрозы безопасности базы, нужно добраться до оружия. Старшина, избавившийся от профессора, присев на корточки, осторожно выглянул в коридор. Пока он был чист, и Шныгин дал знак бойцам, что можно выходить. Спецназовцы тут же высыпались из актового зала, как горох, и бегом ринулись к оружейной. А майор, закрыв ученых в кладовке, помчался окольными путями в штаб, к спасительным мониторам, способным дать ответ на вопрос, откуда идет угроза. К тому же и срочно требовалось разблокировать оружейную.
   Первым внутри оружейной комнаты оказался Пацук. Есаул, вырвав из стойки автомат, швырнул его Зибциху и начал торопливо натягивать на себя бронежилет. Ефрейтор выкатился в коридор и, прижавшись спиной к стене, постарался держать под прицелом обе двери, ведущие из главного коридора к переходным отсекам, а когда остальные "икс-ассенизаторы" оказались внутри оружейной, сам, пятясь, вошел в комнату, выбираясь из возможного сектора обстрела врага. Микола, успевший к этому времени натянуть на себя бронежилет и распихать по карманам боеприпасы, выхватил из рук Зибциха оружие и занял его место, прикрывая облачавшихся в суперсовременные доспехи сослуживцев от возможного нападения врага.
   - Где взять оружие мне?! - растерянно оглядевшись по сторонам, поинтересовалась Сара, и только тогда четверо мужчин сообразили, что рядом с ними находится новый член команды.
   Бросившись после сигнала тревоги в оружейную комнату, спецназовцы настолько отдались инстинктам, что даже не подумали о том, что направившаяся с ними девушка останется без оружия и снаряжения. В оружейной было лишь четыре комплекта амуниции, поскольку об оружии для Штольц никто не позаботился. И вот теперь из-за этого Сара стала бойцам обузой, вместо того, чтобы усилить отряд.
   - Блин, сержант, кто тебе разрешил выходить из актового зала?! рявкнул на девушку Шныгин.
   - Я солдат, старшина. И мне не надо разрешения для того, чтобы исполнять свой долг! - завопила в ответ Штольц. - Вместо того чтобы без толку расплескивать эмоции, лучше скажи, что я должна делать.
   - Вот, блин, еври бади, только этих проблем нам и не хватало! прорычал Шныгин и, сорвав с себя бронежилет, швырнул его девушке. - Надень на себя. Будешь держаться в центре группы и швырять в пришельцев гранаты. Если потребуется, конечно!..
   Пока старшина с Сарой разбирались с оружием и амуницией, Пацук с Кедманом, уже полностью экипированные, заняли позиции у дверей оружейной, прикрывая оба конца коридора. Пока в главном тоннеле бункера было все тихо, если, конечно, не считать несмолкающего воя сирены и не обращать внимания на мигающие красные лампы тревоги. Зибцих осторожно выбрался из оружейной и встал у противоположной стены, водя автоматом справа налево, чтобы в случае появления противника мгновенно помочь огнем сослуживцам. Шныгин знаком приказал Саре оставаться около дверей и постучал пальцем по шлему.
   - Алло, шеф, вы живы? - поинтересовался старшина в микрофон. - Что происходит?
   - Фу-у, еле с этими учеными разобрался, - ответил Сергею запыхавшийся майор. - Я в штабе. Беру командование на себя. Слушайте боевое задание. Замечено проникновение сельдерея на объект с обоих входов внутрь. Шлюзовые камеры не вижу. Видимо, система наблюдения уничтожена, но по коридору со стороны ангара движется группа зеленых из трех сельдереев. Посылаю туда Бобика. Енот и Барсук, подержите его за поводок. Остальные выдвигаются ко второму шлюзу. Осторожней, сынки. Камеры там не работают.
   - Приехали, - буркнул Шныгин, услышав столь радостные известия. Только зелени нам тут и не хватало. Готовьте гранаты, блин!
   - Конец всей базе, - констатировал Пацук, бегом бросаясь к тоннелю, ведущему на аэродром. - И откуда эти сволочи про бункер пронюхали?
   Старшина посмотрел ему вслед и кивнул Кедману. Тот в ответ оскалился и осторожно двинулся вперед. Сара пристроилась чуть позади мужчин и, сжав в обеих руках по гранате, пошла следом за ними, прижимаясь спиной к стене. Немного не доходя до двери переходного отсека, все трое остановились, напряженно ожидая развития событий. Судя по словам Раимова, пришельцы должны были находиться где-то рядом. И раз уж они смогли справиться с точно таким люком около аэродрома, то и здесь, в главном тоннеле, не замедлят появиться. Что и произошло.
   Застывшие в напряженном ожидании спецназовцы сначала увидели, как люк переходного отсека начал краснеть по краям. Кедман со Шныгиным обменялись понимающими взглядами - обоим и самим не раз приходилось вскрывать двери автогеном, и то, что сейчас делали пришельцы, было похоже на подобный способ самовольного проникновения на объект. Старшина с капралом вскинули автоматы, ожидая, что дверь вывалится в коридор, но этого не случилось. Узкие багровые полоски вдоль косяков стали расширяться, люк покраснел целиком, а затем просто испарился в ослепительной вспышке.
   Светофильтры в шлемах спецназовцев сработали с опозданием. Оба бойца на мгновение были ослеплены вспышкой и не видели, что происходит перед ними, но огонь открыли разом, не сговариваясь. Треск очередей разорвал тишину и, отозвавшись эхом от стен, полностью дезориентировал Сару. Штольц, не защищенная шлемом, сначала была ослеплена вспышкой, потом оглушена выстрелами, казалось, несущимися со всех сторон, и, не глядя, бросила вперед обе гранаты.
   Один из смертоносных снарядов полетел туда, куда надо. То есть в образовавшуюся на месте люка дыру. А вот второй, ударившись о притолоку, отскочил прямо под ноги Шныгина. Сергей истошно завопил и, пнув гранату, отпрыгнул назад, стараясь пролететь как можно дальше. А Кедман, схватив Сару в охапку, повалил ее на пол, пытаясь укрыть своим телом. Девушка, у которой в глазах ничего, кроме ярких кругов от вспышки, не было, естественно, не могла понять, что ее спасают, и принялась дубасить Джона, приняв его за лютого врага. Причем делала это так старательно и квалифицированно, что если бы не шлем и не бронежилет, спасшие американца, еще неизвестно, переломами чего именно ему бы эти тумаки обошлись!
   - Мать вашу, что у вас там творится?! - завопил по рации Пацук, в ушах которого раздавался треск автоматных очередей, отборный мат в исполнении Шныгина и удивленные вопли капрала, смешанные с визгом Сары Штольц.
   Ответа есаулу услышать не довелось. Во-первых, разговаривать с ним никто и не собирался, а во-вторых, даже если бы кто-нибудь попробовал Миколе ответить, то его слова заглушил бы жуткий взрыв. Как это ни странно, но цели достигли обе гранаты. Правда, уничтожили они отнюдь не вторгшихся в бункер пришельцев, а всего лишь машину странной конструкции, проделавшую дыру в двери переходного отсека. Это чудо инопланетной техники до взрыва здорово напоминало помесь страуса с носорогом. Причем от первого был корпус с ногами, а от второго - голова. А вот после взрыва гранат от страуса остался только корпус, а ноги ушли. Прямо по коридору, вплоть до запертых дверей штаба. Вежливо постучались, не получили ответа, и пристроились отдыхать в углу. Остальная часть машины инопланетян свалилась бесформенной грудой на пол и осталась лежать, ожидая возвращения безвременно ушедших конечностей.
   Как ни странно, но такая порча имущества пришельцам не понравилась. Хотя, может быть, их взбесило то, что Шныгин не сдался, а полуоглушенный, полуослепленный, отползая назад, продолжал вести огонь из автомата по зеленым пришельцам, вторгшимся в святая святых. Впрочем, пострелять старшине как следует не дали. Инопланетяне, едва услышав взрыв, тут же применили тот самый плотный газ, с которым спецназовцам уже пришлось столкнуться на яхте. На Кедмана и Шныгина, одетых в герметичные шлемы, эта атака никакого эффекта не произвела, а вот Саре досталось. Девушка, едва ее настигли первые клубы газа, сначала перестала драться, чем очень обрадовала капрала, затем глупо захихикала и, вскочив на ноги, принялась отплясывать "семь-сорок". Причем настоятельно требовала у Джона присоединиться к ней.
   - Джон, уноси ее. Я прикрою! - завопил старшина, разряжая новый рожок автомата в плотную пелену дыма.
   - Сам с ней возись, белая задница! - прокричал в ответ капрал и понял, что свой отказ придется как-то объяснить. - Ты без "броника", да и не справляюсь я с этой сумасшедшей.
   Шныгина удовлетворила только последняя часть ответа. Старшина, посчитав, что действительно ни один американец с еврейкой справиться не сможет, сгреб упирающуюся Штольц в охапку и потащил ее назад по коридору. Свой автомат он бросил Кедману, и капрал прикрывал их отход, стреляя из двух стволов. Впрочем, долгим это отступление не было. Едва дойдя до дверей лабораторного отсека, Шныгин увидел, что из коридора, ведущего на аэродром, повалил точно такой же плотный зеленый дым, как до этого из переходного отсека. А из клубов этого дыма выскочил Пацук, таща на себе бесчувственного Зибциха.
   - Что происходит, мать вашу в Туманный Альбион?! - завопил по рации Раимов. - Ни одна камера в коридорах картинки не дает. Медведь, Барсук, доложите обстановку. Немедленно!
   - Агент Штольц... - начал было говорить Шныгин, но майор его оборвал.
   - Куница, а не агент! - рявкнул командир, поправляя подчиненного.
   - Да какая там куница, блин, - возмутился старшина, видимо, знающий и более страшного зверя. - Тут рысь целая. Слона чуть на британский флаг не порвала, а теперь меня зрения лишает, - и оборвал себя. - В общем, отравлена она газом. Мы вынуждены были отступить к лаборатории.
   - У нас не лучше, - буркнул Пацук, почему-то обошедшийся в этот раз почти без шуточек. - Сельдерей Бобику каким-то странным способом крышу повредил на конуре. Тот начал хвостом мотать и Еноту по башне въехал. Теперь Полоскун контужен. Вот, тащу его на себе и ищу, где тут ближайший ветеринарный пункт находится. А то воно ж как бывает...
   Впрочем, объяснить всем, что бывает с Енотами-Полоскунами после того, как Бобик, потерявший крышу на конуре, своим хвостом им по башне въезжает, есаул не успел. С обоих концов коридора из плотной пелены надвигающегося на спецназовцев дыма появились зеленые фигуры с каким-то странным оружием в руках. Почти не целясь, инопланетяне дали залп, и рации в шлемах бойцов, коротко взвизгнув, перестали работать. Пацук виртуозно выругался и, бросив немца на пол, дал длинную очередь по врагу. Кедман сделал то же самое, заставив пришельцев вновь отступить в дым, а старшина, что-то невнятно бормоча себе под нос, принялся открывать одной рукой дверь в лабораторный отсек, другой стараясь удержать извивающуюся Сару.
   Кодовый замок, прекрасно работавший до сего момента, вдруг отказался подчиняться. Вместо того чтобы открыться, электронный запор принялся жужжать и передавать морзянкой стихи Тютчева. Впрочем, то, что это были стихи, только один замок и понял. Бойцы в поэзии не разбирались, да и не слышали они морзянки за грохотом автоматных очередей. А в эфир, по понятным причинам, передача замка не прошла. Впрочем, по этим же причинам - из-за странных аппаратов пришельцев - и произошел сбой кодового замка с открывания дверей на чтение поэзии. Обижаться за то, что его никто не слышит, электронному механизму было не на кого. Зато Шныгину было на кого!
   - Да мать вашу, комон еври бади, блин! - завопил старшина, осознав, что замок так и не откроется. - На пол все! Рвать дверь буду, к чертям собачьим!
   - А она им нужна? - поинтересовался Пацук, на секунду переставая стрелять. А вместо ответа получил Сару Штольц.
   Шныгин, временно избавившийся от извивающейся обузы, поймал пластиковую взрывчатку, брошенную все понимающим Кедманом, и тут же прилепил заряд на замок. Закрывающее дверь электронное устройство, к тому времени сменившее Тютчева на Блока, ничего не подозревая, продолжало отстукивать морзянку, и даже не успело закончить передавать эпическую поэму "Тринадцать", когда его романтическое настроение оборвали прозаическим взрывом. Замок вывалился внутрь, успев на прощание коротко взвизгнуть, а старшина вышиб ногой дверь. Подхватив Сару, к тому времени врезавшую гранатой Пацуку по шлему, Сергей вырвал у девицы из рук оное взрывное устройство. Секунда ушла у старшины на то, чтобы выдернуть чеку, еще через мгновение граната полетела во врага, а все "икс-ассенизаторы" толпой ввалились в лабораторный отсек.
   Врыв потряс коридор, изрешетив осколками недавно отремонтированные и укрепленные стены. Если бы Раимов это видел, он, наверное, вырвал бы на своей голове остатки волос. Но, к счастью для бойцов, майор не только видеть, что происходит, но и говорить с подчиненными не мог. Поэтому следом за гранатой, брошенной Шныгиным, в коридор полетели по два таких же подарка от Кедмана и Пацука.
   Два спецназовца улыбнулись, удовлетворенно хлопнули друг друга по рукам и собрались сплясать украинско-американскую пародию на лезгинку, но в этот момент инопланетяне прислали ответный дар - в лабораторный отсек, бешено вращаясь, влетел небольшой диск, сантиметров семидесяти в диаметре. Зависнув над спецназовцами, инопланетный аппарат издал едва слышимый визг, а затем каким-то непонятным образом вступил в связь с электроникой внутри гермошлемов и начал на всех волнах передавать любимую песню Джордано Бруно "Взвейтесь кострами...". Причем на таких децибелах, что концерт "Арии" в "Олимпийском" показался бы милыми бабушкиными посиделками.
   Любитель украинских народных песен есаул Микола Григорьевич Пацук взвыл и, схватившись за голову, свалился с ног. Кедман успел дать очередь из автомата, впрочем, совершенно бесполезную, по летающему диску и упал, потеряв сознание. Зибцих, напротив, в сознание пришел. Но ненадолго. Вскочив с пола, ефрейтор с диким криком "Гитлер капут!" промчался через всю лабораторию Харакири и, врезавшись головой в груду запчастей с захваченной летающей тарелки, свалился вновь. На этот раз надолго!