МакБейн Эд. Толкач

   Теперь парень стал ходить взад-вперед. Он посмотрел на руку и, видимо, только тогда сообразил, что часов там нет. Он скорчил гримасу, посмотрел на дорожку и снова стал ходить взад-вперед около клеток. Карелла продолжал есть орехи.
   Парнишка вдруг остановился, постоял секунду в нерешительности и направился к сидящему Карелле.
   – Эй, мистер, – сказал он, – вы не знаете, который час?
   – Секундочку, – ответил Карелла. Он расколол орех, кинул ядро в рот, скорлупу положил в маленькую кучку, образовавшуюся на скамейке, отряхнул руки и только затем поглядел на часы. – Без четверти пять.
   – Спасибо. – Парнишка еще раз посмотрел на дорожку, потом повернулся к Карелле и с минуту молча изучал его. – Ну и мороз, – вымолвил он наконец.
   – Да, – откликнулся Карелла. – Хочешь орехов?
   – Чего? Нет, спасибо.
   – Зря, – сказал Карелла. – Дают энергию и тепло.
   – Нет, – повторил парень, – спасибо. – Он снова уставился на Кареллу. – Не возражаешь, если я сяду?
   – Скамейка общественная, – сказал Карелла, пожав плечами.
   Парнишка сел, держа руки в карманах. Он смотрел, как Карелла ест орехи.
   – Ты что, голубей кормить сюда пришел?
   – Я? – спросил Карелла.
   – Да, ты.
   Карелла повернулся к парнишке.
   – А тебе какое дело?
   – Так, любопытно, – объяснил парнишка.
   – Слушай, – сказал Карелла, – если тебе нечего здесь делать, иди погуляй в другом месте. Что-то слишком много вопросов задаешь.
   Парень долго обдумывал услышанное.
   – Это почему? – наконец произнес он. – Есть дело, так и скажи.
   – С моими делами я сам разберусь, – сказал Карелла. – Не зарывайся, малыш, а то зубов недосчитаешься.
   – Чего ты обижаешься? Я только хотел выяснить... – Он резко замолчал.
   – И не пытайся, малыш, – посоветовал Карелла. – Лучше помалкивай. Если у тебя здесь дело, держи это при себе. Никогда не знаешь, кто тебя может услышать.
   – А-а, я сразу не сообразил. – Парень посмотрел налево и направо. – Да тут никого нет.
   – Это верно, – ответил Карелла.
   Парень по-прежнему колебался. Карелла был полностью поглощен орехами.
   – Слушай, мы здесь вроде по одному делу, а?
   – Смотря по какому делу здесь ты, – сказал Карелла.
   – Перестань, все ты отлично понимаешь.
   – Я пришел сюда подышать свежим воздухом и поесть орехов, – разъяснил Карелла.
   – Само собой.
   – А ты здесь зачем?
   – Сначала ты скажи, – не сдавался парень.
   – Ты ведь новичок здесь, верно? – неожиданно спросил Карелла.
   – Что?
   – Послушай, малыш, о наркотиках лучше ни с кем не говорить, даже со мной. Откуда ты знаешь, что я не из полиции?
   – Я об этом не подумал, – сказал парнишка.
   – Ясно, что не подумал. Будь я из полиции, ты бы уже сидел в каталажке. Если бы ты имел такой стаж, как я, то никому бы не доверял.
   Парнишка ухмыльнулся.
   – А почему мне доверился? – спросил он.
   – Потому что вижу, что ты не из полиции и новичок в нашем деле.
   – А почему я не могу быть из полиции? – усомнился парень.
   – Слишком молодой. Сколько тебе, восемнадцать?
   – Почти двадцать.
   – Так как же ты можешь быть полицейским? – Карелла бросил взгляд на свои часы. – Чертовщина какая-то, на какое же время встреча назначена?
   – Я слышал, в половине пятого, – сказал парень. – Думаешь, с ним что-то случилось?
   – Надеюсь, нет, – честно ответил Карелла. Он уже чувствовал нетерпение. Теперь он точно знал, что встреча должна состояться в половине пятого. Сейчас было около пяти, а это означало, что Болто, если не произошло ничего неожиданного, должен появиться с минуты на минуту.
   – Ты этого Болто знаешь? – спросил парень.
   – Ш-ш-ш, не произноси имен вслух, – сказал Карелла, тревожно озираясь. – Сразу видно, что ты совсем зеленый.
   – Чепуха, тут никого нет. Только чокнутый будет сидеть здесь в такой холод. Если, конечно, он не хочет купить героин.
   – Или же арестовать наркомана, – добавил Карелла. – Эти гады могут затаиться и лежать тихо, и ты их заметишь только тогда, когда у тебя на руках уже защелкнутся наручники.
   – Полицейских нигде не видно. Почему бы тебе не поискать его?
   – Я в первый раз с ним дело имею, – объяснил Карелла. – Не знаю, как он выглядит.
   – И я тоже, – сказал парень. – Ты у Аннабелля товар покупал?
   – Да, – ответил Карелла.
   – Я тоже. Хороший был мальчишка. Хотя и испанец.
   – А что плохого в испанцах? – спросил Карелла, пожимая плечами. – Ты хоть знаешь, как этот Болто выглядит?
   – Такой немного лысоватый. Больше ничего не знаю.
   – Он что, старый?
   – Нет, почему? Просто лысоватый. Многие парни рано лысеют, ты же знаешь.
   – Еще бы, – сказал Карелла и снова посмотрел на часы. – Ему бы уже пора появиться, как ты думаешь?
   – Который час?
   – Начало шестого.
   – Он придет. – Парень помолчал. – А почему ты только сейчас сюда пришел? Я хочу сказать, к этому Болто? Аннабелль вон сколько дней назад повесился.
   – Да, но я много купил у него в последний раз. Вот и перебился.
   – А-а, – сказал парень. – Я покупал у многих, понимаешь? То купишь хороший товар, а то дрянь. Надо все-таки иметь дело с тем, кому доверяешь, верно?
   – Верно. А откуда ты знаешь, что этому Болто можно доверять?
   – Ниоткуда. А что я теряю?
   – Ну, он может всучить нам выдохшийся товар.
   – Надо попробовать. У Аннабелля товар всегда был хороший.
   – Отличный.
   – Хороший был мальчишка Аннабелль. Для испанца.
   – Да, – согласился Карелла.
   – Не пойми меня неправильно, – предупредил парень, – я против испанцев ничего не имею.
   – Это хорошо, – сказал Карелла. – Есть две вещи, которые я терпеть не могу, – расистов и испанцев.
   – Что? – спросил парень.
   – Почему бы тебе не поискать Болто? Может, он где-нибудь по дорожкам бродит.
   – Я его не знаю.
   – И я тоже. Ты пойди посмотри, а если он через пять минут не придет, я к тебе присоединюсь.
   – Ладно, – сказал парень. Он встал и пошел по дорожке, которая сворачивала за угол здания со львами.
   Все случившееся потом произошло смехотворно быстро. После, по размышлении, он понял, что это была цепь печальных и случайных совпадений. И в тот момент эти события удивляли и злили его.
   Сначала он увидел, как парень дошел до угла здания, посмотрел вдаль и покачал головой, показывая, что Болто не видно. Потом парень повернулся и посмотрел в другую сторону. Видимо, чтобы иметь лучший обзор, он взобрался на небольшой холм, затем скрылся за углом здания со львами. В тот момент, когда парень исчез из виду, Карелла почувствовал, что какой-то человек движется к нему от противоположной стороны здания.
   Это был полицейский.
   Он шел быстро, уши его закрывали теплые наушники лицо было красным от холода, дубинку он тащил за собой так, как, вероятно, таскал свою дубину пещерный человек. Ошибиться было невозможно – он шел прямехонько к тому месту, где сидел Карелла. Боковым зрением Карелла наблюдал за углом здания, за которым исчез его собеседник. Полицейский приближался решительно. Он подошел к скамье, остановился перед Кареллой и уставился на него. Карелла снова бросил взгляд на дорожку. Парень пока не появлялся.
   – Что вы здесь делаете? – спросил полицейский Кареллу.
   Карелла поднял глаза.
   – Я?
   Он проклинал и то, что парк не входит в территорию его участка, и то, что не знает полицейского, проклинал глупость этого человека и в то же время понимал, что нельзя показывать документы, потому что парень в любой момент может вернуться. А вдруг сейчас появится Болто? Господи, а что, если появится Болто?
   – Вы, а кто же еще? – удивился полицейский. – Кроме нас двоих, здесь вроде бы никого нет.
   – Я сижу, – сказал Карелла.
   – Вы уже давно здесь сидите.
   – Люблю подышать свежим воздухом.
   Карелла лихорадочно соображал, как дать понять полицейскому, кто он такой, чтобы тот поскорее умотался и не портил ему игры. И в этот самый момент из-за угла появился парень и, увидев полицейского, остановился как вкопанный, а затем повернулся и быстро ушел. Но на этот раз не совсем, а за угол здания со львами. Видно было, как он осторожно выглядывает оттуда.
   – Не замерзли здесь сидеть, а? – спросил полицейский.
   Карелла снова поднял голову. За спиной полицейского по-прежнему маячил парень. Карелле не оставалось ничего другого, как попытаться спровадить полицейского. Кроме того, он молил Бога, чтобы сейчас вдруг не появился Болто и чтобы полицейский не спугнул его.
   – Послушайте, а разве есть закон, запрещающий сидеть на скамейке и есть орехи?
   – Может, и есть.
   – Что-то не слыхал. Разве я кому-нибудь мешаю?
   – Как знать. А вдруг вы станете приставать к школьницам.
   – Я не собираюсь ни к кому приставать, – сказал Карелла. – Я хочу только посидеть на свежем воздухе.
   – А вы лучше встаньте, – сказал полицейский.
   – Зачем? – спросил Карелла с раздражением, все время чувствуя на себе любопытный взгляд парня и понимая, что при обыске сразу же обнаружится его револьвер в кобуре на поясе и что придется показать жетон. Тогда парень поймет, что Карелла из полиции, а если в это время появится еще и Болто...
   – Я должен обыскать вас, – объяснил полицейский. – Может, вы торговец наркотиками или еще кто.
   – Черт возьми! – взорвался Карелла. – Тогда сходите за ордером на обыск.
   – Мне он не нужен, – сказал спокойно полицейский. – Либо вы позволите мне обыскать вас, либо я огрею вас дубинкой по голове и оттащу в участок как бродягу. Так как?
   Полицейский не стал ждать ответа. Он начал постукивать дубинкой по куртке Кареллы, и первое, на что он наткнулся, был револьвер калибра ноль тридцать восемь. Полицейский задрал куртку Кареллы.
   – Эй! – заорал он. – Это еще что такое?
   Его голос можно было услышать на другом конце парка, а не то что в пяти метрах. Карелла заметил, как парень широко раскрыл глаза, а полицейский уже размахивал револьвером, будто саблей. Увидев это, парень прищурился и исчез за углом здания.
   – Что это такое? – снова заорал полицейский, схватив Кареллу за руку.
   Карелла услышал шаги парня, убегающего по асфальтовой дорожке. Парень смылся, Болто не появлялся. День пошел к чертям собачьим.
   – Я с вами говорю! – кричал полицейский. – У вас есть разрешение на это оружие?
   – Меня зовут, – начал Карелла медленно и отчетливо, – Стивен Карелла. Я детектив второго класса, работаю в восемьдесят седьмом участке, вы только что помешали мне задержать подозреваемого, который мог оказаться толкачом наркотиков.
   Красное лицо полицейского слегка побледнело. Карелла посмотрел на него презрительно и сказал:
   – Продолжай в том же духе, паникер.

Глава 12

   Перо.
   Всего-навсего перо, но оно, возможно, было самым важным вещественным доказательством, найденным в комнате, где была зарезана Мария Эрнандес.
   Есть очень много разных перьев.
   Есть перья куриные, утиные, перепелиные, гусиные, вороньи и даже писчие.
   Все перья разделяются на две группы – на контурные и на пух.
   Перо, найденное в комнате, было пуховым. Его, собственно говоря, и пером-то не назовешь.
   Пуховое перо, найденное в комнате, отмочили в мыльной воде, промыли под краном, потом вымыли в спирте и положили под микроскоп.
   У пера были длинные узлы с вытянутыми отростками.
   У ласточек узлы конические и близко расположенные.
   У болотных птиц узлы заостренные или конические, щетинки опущенные, но твердые.
   У лазающих птиц на узлах по четыре очень вытянутых отростка.
   У водоплавающих птиц очень крепкие узлы с тупыми отростками.
   У птиц из семейства куриных перья такие же, как у болотных птиц.
   У голубей... У голубиных перьев длинные узлы с вытянутыми отростками.
   Перо, найденное в комнате, оказалось голубиным.
   Единственная подушка в комнате была набита утиным пухом. Найденное перо к этой подушке отношения не имело. Его нашли в пятне крови, поэтому весьма вероятно, что его оставил именно убийца, а не кто-то из более ранних посетителей.
   Если к одежде убийцы пристало голубиное перо, то не исключено, что он был голубятником.
   Поэтому полицейским осталось только проверить всех голубятников в городе.
   Такая задача под силу только птицам.

* * *

   В пятницу 22 декабря универмаги были переполнены. Берту Клингу толпа даже нравилась, поскольку она позволяла ему быть поближе к Клер Таунсенд, а ни к какой другой девушке в мире он не хотел бы быть ближе, чем к Клер. С другой стороны, цель их визита – купить подарки для дяди Эда и тети Сары, которых Клинг никогда не видел, и чем скорее задача будет выполнена, тем лучше, после этого они с Клер смогут провести остаток дня вдвоем, несуматошно. У него, в конце концов, выходной, и в такой день ему не хотелось болтаться по магазинам даже с Клер.
   Во всей толпе, казалось Клингу, нет более красивой пары, чем они с Клер. В Клер была бездна энергии, столько энергии он раньше видел только у спортивных инструкторов. Но у тех были могучие торсы и большие бицепсы. Клер ничем не походила на спортивного инструктора, разве что неуемной энергией.
   По мнению Клинга, Клер была самой красивой женщиной в мире. Во всяком случае, самой красивой из тех, кого он встречал. Она была брюнеткой. Но брюнетки бывают разные. Клер была настоящей брюнеткой, совершенно черноволосой. Кроме того, надо сказать о светло-карих глазах и черных бровях дугой, светлой коже испанской дворянки и высоких скулах индианки, прямом носе и пухлых губах. Она была самой красивой женщиной в мире. Или не была, впрочем, это не важно, достаточно того, что так думал Клинг.
   Еще он думал, что у нее внутри есть мотор.
   И его удивляло, что этот мотор не уставал, а все работал и работал, покупая подарки для кузена Перси и бабушки Элоизы. Себя он ощущал мелким суденышком, идущим в фарватере большого парусного корабля.
   – Жаль, что ты не видел мой подарок тебе, – сказала она.
   – А что за подарок? – спросил он.
   – Золотая кобура для твоего ненормального оружия.
   – Для револьвера?
   – И кусок мыла для твоих грязных мыслей.
   – Спорим, что я могу за десять минут выполнить нормативы для детектива второго класса на одних магазинных воришках, – сказал он.
   – Только не лови молодых блондинок.
   – Клер...
   – Посмотри, какие перчатки! Всего два доллара девяносто восемь центов, они прекрасно подойдут...
   – Кузине Антуанетте из Каламазу. Клер...
   – Только после того, как я куплю эти перчатки.
   – А откуда ты знаешь, что я собирался сказать?
   – Ты хочешь покончить побыстрее с этой ерундой и выпить чего-нибудь, разве не так?
   – Так.
   – Я и сама этого хочу, – сказала Клер. А потом добавила: – Ты должен радоваться. Когда мы поженимся, всю эту ерунду придется покупать тебе.
   Тема женитьбы всплыла впервые, и идущий в фарватере Клинг не сразу осознал случившееся. Пока до него дошло сказанное, Клер уже успела купить понравившиеся перчатки и теперь вела его на верхний этаж универмага. Там было полным-полно матрон со свертками.
   – Здесь можно получить только сандвичи, – сказал Клинг. – Пошли, я провожу тебя в уютный бар.
   Бар оказался не столько уютным, сколько задымленным.
   Когда к ним подошел официант, Клинг заказал виски со льдом, а затем посмотрел вопросительно на Клер.
   – Коньяк, – сказала она, и официант ушел.
   – Ты действительно собираешься выйти за меня замуж? – спросил Клинг.
   – Не надо, – попросила Клер. – Меня так переполняет радость от предстоящего Рождества, что твое предложение просто убьет меня.
   – Но ты действительно любишь меня?
   – Разве я когда-нибудь говорила такое?
   – Нет.
   – Тогда почему ты так спешишь?
   – Потому, что уверен, что ты меня любишь.
   – Уверенность – это прекрасно, однако...
   – Любишь?
   Клер неожиданно посерьезнела.
   – Да, Берт. Люблю, дорогой. Очень сильно.
   – Тогда... – У него отнялся язык. Он глупо ухмыльнулся и положил свою ладонь на ее руку.
   – Я развратила тебя, – сказала она с улыбкой. – Теперь, когда я в твоей власти, ты станешь невыносимым.
   – Нет, никогда.
   – Знаю я вас, полицейских, – настаивала она. – Вы жестокие, звероподобные и...
   – Нет, Клер, нет!
   – Да, да. Ты меня вызовешь на допрос и...
   – О Боже, Клер, я люблю тебя, – сказал он с грустью.
   – Да, – ответила она с довольной улыбкой. – До чего же нам повезло, Берт.

* * *

   – Тебе повезло, – сказал мужчина.
   Болто кисло посмотрел на него.
   – Ты думаешь?
   – Мог и загреметь. Сколько при тебе было?
   – Около унции. Но дело не в этом. А в том, что запахло жареным.
   – Мы ведь этого и хотели.
   – Слушай, дружище, черт с ним, с жареным, но свой зад я подставлять не намерен.
   – Тебя же не схватили?
   – Нет, но только потому, что я держал ухо востро. – Болто прикурил сигарету и выпустил облако дыма. – Ты что, не понимаешь, что я говорю?
   – Отлично понимаю.
   – Тот тип из полиции искал меня! Это значит, они что-то пронюхали и, видимо, знают, что произошло в комнате Аннабелля.
   – Знают или не знают – мне плевать.
   – Опять ты за свое. Валяй, играй в хладнокровие. Только помни, что мы уже по уши увязли, и пора кончать. Звони и делай все, как решили. Пора кончать.
   – Позвоню, когда буду готов, – сказал мужчина. – Я только сначала поднимусь и проверю голубей. В такую холодную погоду...
   – Чтоб они сдохли, твои проклятые голуби, – сказал Болто.
   – Голуби – хорошие птицы, – спокойно возразил мужчина.
   – Ладно, иди к своим голубям. Сожри их. Делай, что хочешь, но только позвони Бернсу. Давай уладим это дело. Не забывай, со всем этим меня связывает только...
   – Тебя с этим многое связывает!
   – Ничего ровным счетом! Это я и пытаюсь тебе вдолбить. Ты много наобещал, но пока я что-то ничего не вижу. Только полицию на хвосте. Где теперь твои обещания? Что стряслось с твоей великой идеей? Черт побери, в конце концов, кто тебе сказал, что щенок Бернса наркоман?
   – Ты, Болто.
   – То-то и оно. Долго ли мне ждать обещанного?
   – Ты же получил рынок Аннабелля.
   – Дерьмо! – крикнул Болто с остервенением. – Ты говорил о большом деле. И где же оно? Разве я не сделал все, как ты велел? Разве я не рисковал головой, договариваясь с девчонкой Эрнандес? Ты думаешь, легко было уговорить ее?
   – Думаю, легко. Достаточно было помахать перед ее носом двадцатью пятью долларами.
   – Нет, ошибаешься. Посложнее. Этот мальчишка был ее братом. И, я уверен, она не догадалась, что он не по своей воле ушел на тот свет. Как бы то ни было, хороший был парнишка. И зря ты с ним так.
   – Другого выхода не было.
   – У тебя было много выходов, – сказал Болто, – но я даже не хочу об этом говорить. Я ничего не желаю знать об убийстве, ничего. Аннабелль и его сестра – это твоя проблема. Не моя. Зачем тебе было резать...
   – Заткнись!
   – Ладно, ладно. Я только говорю, что в проклятом восемьдесят седьмом что-то пронюхали, и я должен подумать о собственной безопасности. Не собираюсь садиться из-за тебя или кого-нибудь еще. Если этот детектив начнет приставать ко мне, я никуда с ним не пойду. Никому не позволю обрабатывать себя в участке.
   – А что ты сделаешь, Болто, если полицейский попытается арестовать тебя?
   – Убью сукина сына.
   – Кто-то говорил, что ничего не желает знать об убийстве.
   – Я говорю о тех помоях, в которых купаешься ты. Я умываю руки. Но сначала я хочу получить обещанное. За наводку, во-первых, и за договоренность с девчонкой Эрнандес, во-вторых. Без меня ты бы никогда...
   – Ты получишь все, что обещано. Знаешь, в чем твое слабое место, Болто?
   – Нет, расскажи. Умираю как хочется услышать.
   – Ты мелко мыслишь. Работаешь по-крупному, а все еще считаешь, будто роешься в помойке.
   – Ну, конечно, ты у нас витаешь в облаках. Поздравляю. Извини меня за помойку.
   – Начинай думать крупно, дурак. Как только я объясню Бернсу...
   – Когда? Позвони ему, слышишь? Давай закончим дело.
   – Только после того, как проверю голубей.

* * *

   – Проверь у подсадных уток, – орал Бернс в переговорное устройство. – У тебя же есть осведомители, почему ты юс не используешь, Стив?
   На другом конце переговорного устройства Карелла терпеливо вздохнул – он не понимал причин необычного раздражения Бернса в последние дни.
   – Пит, я поговорил со всеми нашими осведомителями. Никто из них не знает человека по имени Болто. Сейчас я жду звонка от Дэнни Гимпа. Как только я...
   – Неужели никто и никогда на нашем участке не слышал об этом Болто! – кричал Бернс. – Не могу поверить, чтобы отдел из шестнадцати детективов не мог найти вшивого толкача, который мне нужен. Извини, Стив, я не могу в это поверить.
   – Но это так...
   – Ты узнавал в других участках? Человек не может возникнуть из воздуха. Такого не бывает, Стив. Если он толкач, на него должно быть досье.
   – Он может оказаться новичком.
   – Тогда надо поискать в картотеке малолетних правонарушителей.
   – Нет, я проверил, Пит. Может, Болто – это прозвище. Может...
   – Зачем тогда мы держим картотеки кличек и прозвищ?
   – Не горячись, Пит. Возможно, он еще совсем свеженький, какой-нибудь молодой хулиган, только что вошедший в дело. Поэтому и досье нет.
   – Молодой хулиган вдруг становится толкачом, и ты мне говоришь, что его нет в картотеке?
   – Пит, ему необязательно там быть. Вполне возможно, что он никогда не попадал в переделки. По улицам шляются сотни мальчишек, которых нет в картотеке.
   – Что ты мне пытаешься объяснить? – смазал Бернс. – Что не можешь найти мелкую шпану, так, что ли? Этот Болто получил клиентов Эрнандеса, вот тебе и причина убийства.
   – Если бы у Эрнандеса была большая торговля, то это могло стать причиной. Но, Пит...
   – У тебя что – есть другое объяснение?
   – Нет, пока, нет.
   – Тогда найди мне Болто!
   – Пит, ты говоришь со мной так, будто я...
   – Я пока еще командир отдела, Карелла, – перебил его Бернс.
   – Хорошо. Послушай, я вчера встретил парня, который хотел купить героин у Болто. Я помню, как он выглядит, и постараюсь отыскать его сегодня. Но сначала позволь мне дождаться звонка Дэнни Гимпа.
   – Ты думаешь, этот, которого ты встретил, знает Болто?
   – Вчера он сказал, что не знает, и ужасно запаниковал, когда увидел полицейского. Но, возможно, с тех пор он уже встретился с Болто и выведет меня на него. Дэнни должен позвонить в ближайшие полчаса.
   – Хорошо, – сказал Бернс.
   – Я не понимаю, почему ты так нервно относишься к этому делу, – недоуменно произнес Карелла. – Ничто пока на нас не давит...
   – Я отношусь так к каждому делу, – сухо ответил Бернс и закончил разговор.
   Он сидел за столом и смотрел в угловое окно, выходящее в парк. Усталый и печальный, он ненавидел себя за придирки к своим сотрудникам, за то, что скрывает от них важные сведения, которые могли бы помочь Карелле в расследовании. Он снова задавал себе вопрос и снова не мог на него ответить: что делать?
   Поймет ли Карелла? Или же, как и следует умному полицейскому, вцепится в эти отпечатки пальцев, которые выведут его к убийце по имени Ларри Бернс?
   «Чего я боюсь?» – спросил себя Бернс.
   И, отвечая себе, вновь впадал в уныние. Он знал, чего он боится. В последние несколько дней он познакомился с новым Ларри Бернсом. Новый человек, замаскировавшийся под его сына, оказался не очень приятным. Он его совсем не знал.
   Этот человек мог убить другого.
   «Мой сын, Ларри, мог убить мальчишку Эрнандеса», – подумал Бернс.
   На столе зазвонил телефон. Он подождал немного, потом круто повернулся на вращающемся кресле к столу и поднял трубку.
   – Восемьдесят седьмой участок, – сказал он. – Лейтенант Бернс слушает.
   – Лейтенант, это Кассиди из дежурки.
   – Что там, Майк?
   – Вам звонят.
   – Кто?
   – Тип какой-то. Себя не называет.
   Бернс почувствовал резкую боль в спине. Боль медленно расползалась и слабела.
   – Он... он со мной хочет поговорить?
   – Да, сэр, – сказал Кассиди.
   – Хорошо, подключи его.
   Бернс ждал. Ладони его вспотели. Трубка скользила в потной правой руке, левую ладонь он вытирал о брюки.
   – Алло? – произнес голос. Это был тот же самый голос, что и в первый раз. Бернс сразу узнал его.
   – Лейтенант Бернс слушает, – сказал он.
   – Добрый день, лейтенант, – откликнулся голос. – Как ты себя чувствуешь?
   – Нормально, – сказал Бернс. – Кто это?
   – Согласись, что это не самый остроумный вопрос, лейтенант.
   – Что вам надо?
   – Нас никто не слышит, лейтенант? Мне совсем не хочется, чтобы кто-то из твоих коллег оказался в курсе наших проблем.
   – Мои разговоры никто не подслушивает, – заверил Бернс.
   – Ты уверен в этом, лейтенант?
   – Не считай меня идиотом, – огрызнулся Бернс. – Говори, зачем звонишь.
   – Ты поговорил с сыном, лейтенант?
   – Да.
   Бернс взял трубку в левую руку, вытер правую и снова перехватил трубку.
   – Ну и что? Он подтвердил то, о чем я говорил тебе в прошлый раз?
   – Он наркоман, – сказал Бернс. – Это правда.
   – Какая жалость, лейтенант. Такой прелестный ребенок. – Голос неожиданно стал деловым. – Ты проверил отпечатки пальцев?