Страница:
В особняке царил полный кавардак: книги и разного рода бумаги валялись на полу, столы и стулья перевернуты, терминал компьютера мигал так, словно из его памяти была стерта вся информация; тараканы, мокрицы, сороконожки бегали и по полу, и по стенам.
– Похоже, во время ареста здесь была целая война, – отметил Спок.
– Может, мы попали не в ту версию? Что-то я не припомню, когда так шумно отсюда уходил.
Мордро провел Спока в дальнюю комнату, где располагалась лаборатория и где беспорядок был не так заметен. На транспортаторе, во всяком случае, не осталось следов повреждения. Профессор заглянул вовнутрь;
– Они забрали преобразователь, но в остальном, кажется, он в полном порядке.
Пока Мордро проверял надежность всех соединений, Спок занялся вычислением координат ближайшего времени – того момента в прошлом, когда разделение событий еще не наступило, но уже стало доступной пониманию вероятностью.
– Транспортатор готов, – доложил доктор. – А вы?
– Я тоже готов, – ответил Спок. – А вы что думаете делать?
– Как только вы перенесетесь в прошлое, я постараюсь вернуться в свое время – если это мне удастся.
Двумя руками прижав к груди преобразователь времени, Спок ступил на платформу транспортатора.
– До встречи, доктор Мордро.
– До встречи, мистер Спок. Спасибо вам.
Офицер-ученый коснулся кнопки включения. Пересеклись два энергетических поля, вызвав яркую вспышку света и – Спок исчез.
Но он видел: похожая на пещеру комната-лаборатория Мордро скрылась в разноцветном потоке, в котором оранжево-желто-зеленый цвет сменился зелено-голубым, а пронзив оболочку ультрафиолетовых лучей, Спок вынесся в обычный космос и материализовался.
Зная, в «когда» это должно произойти, он не имел ни малейшего понятия о «где». А потеряв ориентацию, нельзя сохранить равновесие. И Спок, всем телом защищая преобразователь времени от возможного удара, крепко прижал его к груди, а сам свернулся в тугой комок, подтянув колени к подбородку. Спиной упав на каменный пол, оглушенный чудовищной силы ударом, он, как ему показалось, бесконечно долго скользил, словно по льду, по гладкой поверхности пола. Наконец, он остановился и попытался встать, но был тут же парализован приступом жгучей боли. Спок смутно слышал чьи-то испуганные голоса, ослепленными ультрафиолетом глазами различал неясные силуэты людей. Чтобы прийти в себя, он зажмурился и уперся в пол руками. Невыносимая боль пронизала все его тело, но он сосредоточился на голосах, пытаясь распознать среди них хоть один знакомый. Безуспешно. В голосовом потоке смешались гнев, испуг и удивление незнакомых вулканцу людей.
Неужели представители властей Алеф Прайма держали под наблюдением жилище доктора Мордро и сумели предотвратить, остановить эксперимент с перемещением во времени? И сейчас Спока арестуют вместе с профессором? Об этом не хотелось и думать. Но что это? Из враждебного потока голосов пробилось что-то знакомое:
– Мистер Спок, откуда вы?
Вулканец усиленно проморгался, и зрение восстановилось; озабоченно нахмурившись, над ним стоял профессор Мордро.
– Как вы сюда попали? Что вам здесь надо? Спок приподнялся, и судорога прошлась по каждому мускулу его тела, перед глазами замелькали круги. Преодолевая подступившую слабость, вулканец сосредоточил свое внимание на профессоре, присевшем перед ним на корточки. Это был не тот доктор Мордро, которого он только что покинул на Алеф Прайме. Этот Мордро был намного моложе и выглядел примерно так же, как он выглядел во время учебы Спока в Макропирусе. Через какой-то месяц этот Мордро состарится лег на десять – после обвинения, суда и приговора.
– Позвольте, я помогу вам встать? – осторожно предложил доктор. Он протянул руку, но так и не дотронулся до вулканца, отрицательно покачавшего головой.
– Не надо, – проговорил Спок и неуклюже, но зато самостоятельно поднялся на ноги. Преобразователь времени висел на его груди.
– Господи, где вы это откопали? – удивился Мордро. – И вообще, откуда вы взялись?
– Что там случилось? – раздался голос из соседней комнаты.
В дверном проеме стояли двое. Один из них обернулся на голос и ответил:
– Кто-то материализовался на платформе.
– Итак, мистер Спок, в чем дело?
– Я пришел предостеречь вас, доктор Мордро, – ответил Спок. Голос его был еще слабым, руки и ноги дрожали, но боль притупилась.
В дверном проеме уже толпилась целая группа: очевидно, это были те самые друзья, чьи мечты толкали Мордро на путь гибели. А Спок надеялся застать профессора одного.
– Пройдите, сядьте, – сказал профессор. – Вы похожи на смерть.
Кажется, он был прав. Спок чувствовал, что дошел до предела, что силы его исчерпаны. Прихрамывая, он прошел в смежную комнату и сел в предложенное ему кресло. Люди, толпившиеся в дверном проеме, двинулись следом и образовали вокруг Спока подозрительно широкий круг – шестеро взрослых, четверо детей.
– Чего он хочет, Джордж? – как об отсутствующем, спросил о Споке молодой человек, лет тридцати.
– Я еще не знаю, Перим. Ты бы лучше присел.
– Вы вулканец? – десятилетний мальчик с любопытством уставился на нежданного гостя.
– Это мистер Спок, – ответил всем сразу Мордро. – Он был одним из лучших моих студентов в Макропирусе. А сейчас он служит на звездном корабле. По крайней мере, я так предполагаю. Но, может быть, сейчас он служит в другом месте, откуда и прибыл к нам.
– Нет, – возразил Спок. – Я все еще служу на «Энтерпрайзе». Один из молодых людей, по возрасту студент, протянул Споку стакан воды. Вулканец сделал маленький глоток.
– Оставим воспоминания на послеобеденный чай, – сказал Перим и отвел любопытного мальчика подальше от Спока и Мордро. – Что он делает здесь? Он выбрал неподходящее для визита время, если, конечно, не хочет остановить нас.
– Вы для этого явились к нам, мистер Спок? – строго спросил Мордро.
– Да, сэр, для этого, – Спок переводил взгляд с одного лица на другое, пытаясь распознать, кто из них способен на жестокость, которая нагонит страха на будущего Мордро, когда тот попытается сделать то, что Спок намеревается сделать сейчас? Но группа путешественников во времени сплотилась так тесно, что от нее исходило лишь дружно возрастающее раздражение. Вулканца охватило мрачное предчувствие. Но отступать было некуда.
– Сэр, – окрепшим голосом произнес Спок, – спустя месяц вас обвинят в убийстве всех этих людей. Доказательства вашей вины будут неоспоримы – вас обвинят в неэтичном эксперименте над разумными существами. При этом никто не будет ссылаться на вашу последнюю работу, никто не будет анализировать ее. Вашу работу постараются, уничтожить, во всяком случае, запретят любое упоминание о ней – такой страх вызовет она у исполнительных и законодательных властей. А вас приговорят к принудительной реабилитации. И «Энтерпрайзу» будет предписано этапировать вас в колонию на Рехаб 7. Во время этапирования вы станете виновником смерти капитана Джеймса Кирка и командира команды безопасности Мандэлы Флин…
– Это, абсурд! – выкрикнул Мордро.
– Это правда, – жестко ответил Спок. – Вы должны отказаться от эксперимента. Он приведет к большой беде.
– Подождите минуточку, – вмешался один из путешественников во времени. – Вы сказали, что нам не следует отправляться в путешествие во времени. Значит, вы хотите, чтобы мы остались здесь?
– Не я хочу – вы должны остаться, – уточнил Спок.
– Но мы оставим документальную запись о нашем добровольном желании, поэтому Джорджи не может попасть в беду, которую вы ему предрекаете. Мы согласились на себе испытать его теорию.
– Что значит согласились? – возразила женщина средних лет, сидевшая верхом на спинке дивана. – Мы, подчеркиваю, мы, уговорили его дать согласие на наше путешествие.
– Некоторые из вас оставят записи, – согласился Спок. – Но они послужат еще одним доказательством неоспоримой власти профессора над всеми вами – хотите вы этого или не хотите.
Доктор Мордро тяжело опустился в кресло и растерянно произнес:
– Я считал, что принятых мер предосторожности вполне достаточно для избежания каких либо осложнений. Но если надо, я могу принять и дополнительные меры.
– Никакие меры не могут быть достаточными, – сказал Спок. – Вернее, они, может быть, и будут достаточными, но все равно вы должны отказаться от своего плана. Потому что ваша личная судьба и судьба всех этих людей ничего не значат на общем фоне тех осложнений, которые вызовет ваша работа. Перемещение ваших друзей в ложное пространство и ложное время – одностороннее перемещение! – создаст напряжение, которое не смогут выдержать истинное пространство и истинное время.
– Боже мой! – воскликнул Перим. – Звучит так патетично, словно речь идет о конце света.
– Со временем это и будет концом света, – подтвердил Спок.
– Ну-у, со временем и без наших экспериментов все кончится, – отмахнулась женщина.
– Но не за сто стандартных земных лет.
Наступило молчание.
– Что за чепуха! – громко произнесла женщина. – Послушайте, мистер Спок, кто бы вы ни были, откуда бы ни пришли и каким бы необычным студентом-физиком ни являлись, я тоже не лыком шита и, корпея над уравнениями, не нашла ни одной возможности для какого-либо искажения в пространстве.
– Вы ошиблись. К не просто ошиблись, но допустили роковую ошибку.
– Джордж, проклятье! Что я слышу? – женщина повернулась к Мордро.
– Она права, мистер Спок. Я тоже беспокоился, что односторонний перенос во времени может вызвать некоторое искажение. Но в уравнениях ничего не говорится об этом.
– И все-таки вы ошиблись, – настаивал Спок. – Ваши эксперименты исказили реальность до такой степени, что рост энтропии прогрессирует: в течение каких-то двадцати лет большие звезды начнут превращаться в «Новые», подвергая изменениям неустойчивые экосистемы. А первоначальная величина этого эффекта настолько незначительна, что может остаться незамеченной.
– Докажите это, – потребовал Перим. Спок взглянул на терминал компьютера в углу комнаты и согласился:
– Хорошо, я покажу вам начало.
Около получаса он колдовал у компьютера. Но уже через несколько минут половина взрослых ушла в соседнюю комнату, где играли дети: далекие от физики профессии не позволяли им следить за ростом доказательств. Но доктор Мордро и женщина – ее звали Мри – внимательно прочитывали уравнение за уравнением, в то время как Перим, скрестив руки на груди, угрожающе маячил слева от Спока.
Освободив место в центре экрана, Спок пропечатал новое уравнение.
– Что за чертовщина? – воскликнула Мри.
– Не стоит богохульствовать, – ответил Спок. – Я объясню вам все, что пока еще не доступно вашему пониманию.
– Это не выше моего понимания, – раздраженно произнесла Мри. – Это фактор коррекции. И достаточно очевидно, что с его помощью вы сможете доказать любую чепуху.
– Мри, – успокоил ее Мордро. – Не злись раньше времени. Дай ему закончить. И должен довести до вашего сведения, мистер Спок, что этот преобразователь времени сконструировала Мри. Поэтому нам всем будет лучше, если вы оставите свой сарказм. Я так думаю.
– В моих словах не было сарказма.
– Допустим. Но предупреждаю, что Мри и я способны следить за экраном лишь до тех пор, пока на нем не появится что-то, взятое из воздуха. Любая попытка ввести нас в заблуждение будет тотчас же обнаружена и… вы сами понимаете.
Спок сидел, положив руки на колени и вглядываясь в экран.
– Это уравнение я вывел на основе моих наблюдений в данном временном потоке, в начальный период энтропии. Как вы можете видеть, исходное цифровое значение чрезвычайно мало, оно зависит от величины (T-t)2. Но эта малая величина не просто растет – она растет с ускорением, – Спок наклонился над клавиатурой и показал, как фактор коррекции вклинивается в первоначальное уравнение.
Доктор Мордро присвистнул.
– Джорджи, – сказала Мри. – Но я не вижу доказательства наличия этого фактора.
– И верно, – откликнулся Мордро. – Что вы ответите на это, Спок?
– Перед вами нет доказательства наличия фактора коррекции, потому что нет наличия самого фактора. Он начнет существовать с того момента, когда появится величина «Т». А величина «Т» возникнет с того момента, когда вы пошлете людей в прошлое и оставите их там.
Мри пробормотала какое-то ругательство, она была полна недоверия:
– Это самое глупое доказательство из всего того, чего я вдоволь уже наслушалась. Это полностью замкнутая в себе циркулярная система.
– Да, – согласился Спок. – Доктор Мордро создал этот круг циркуляции. Спокойствие покинуло и доктора Мордро.
Он свирепо глянул на Спока и заговорил:
– Из всех ваших уравнений можно сделать лишь один вывод: вы пытаетесь спасти капитана Кирка и готовы пойти на что угодно. Я восхищен вашей преданностью, мистер Спок. Но почему в угоду вашей дружбе я должен предавать своих друзей? Почему я должен разрушать их планы? Но я благодарен вам за предупреждение – теперь я знаю, что мне грозит, и не позволю арестовать себя после того, как отошлю Мри и других друзей в прошлое. В случае необходимости я и сам перенесусь вслед за ними.
– Я давно уже пытаюсь убедить тебя в этом, – напомнила Мри. Спок встал и посмотрел в глаза своего бывшего учителя:
– Доктор Мордро, вулканцы никогда не лгут. Эффект энтропии вызвал у меня большое сомнение. Когда я впервые обнаружил его, то прежде всего подумал, что допустил ошибку. Но вы сами – ваша будущая версия, которая пыталась залечить космическое пространство, так же, как и я сейчас пытаюсь сделать то же самое, – вы убедили меня, что не было ошибки. А вы прибыли из того времени, когда эффект имел уже катастрофические последствия.
Мордро сердито возразил:
– Вулканцы утверждают, что они не лгут. Но с одной стороны, это утверждение никем не проверено, а с другой, вы – не вулканец. Не настоящий вулканец. А земляне – первые лжецы во всей Вселенной.
– Я… я постарался усилить вулканские начала во мне и подавить все человеческие черты, – не очень уверенно сказал Спок, – А почему бы вам не пойти на компромисс? Ваш корабль не будет вызван на Алеф Прайм, вы останетесь в стороне от того, что я делаю, и ваш капитан останется жив.
– Судьба капитана Кирка лишь косвенно связана с тем, о чем я рассказал вам. Живой ли, мертвый он не сможет изменить общую картину того, что произойдет в результате вашего эксперимента.
– Где же тогда моя, вымышленная вами, версия? Почему я не могу прийти к себе из будущего себя – то есть меня?
У Спока был ответ и на этот вопрос, но подкравшийся сзади Перим неожиданно схватил его за волосы, сильно рванул вниз. Спок не противился. И обманутый легкой победой, Перим прокричал:
– Сколько можно слушать пустые разговоры? Помогите мне связать его и давайте уходить.
Одного мгновения хватило Споку, чтобы перевернуться и пустить в ход ноги, – Перим лежал на полу, оглушенный падением; беспомощный. А Спок, довольный тем, что выявил самого темпераментного из друзей Мордро, постарался ответить наг вопрос:
– Доктор, вы пытались, дважды пытались. В первый раз…
С секундным опозданием он почувствовал, как чья-то рука сжала его плечо. Тонкие сильные пальцы безошибочно впились в уязвимое место прежде, чем он смог среагировать на них. Силы покинули Спока, и он медленно осел на пол. Сквозь легкий туман, застилавший глаза, вулканец увидел склонившуюся над ним Мри.
– С ним будет все в порядке, – успокоила она Мордро. – Но Перим прав – надо убираться отсюда, пока не поздно.
Доктор Мордро медлил. А Спок и боролся со своим собственным телом, пытаясь взять его под контроль, и… восхищался мастерством Мри. Редкие земляне так тонко владели техникой бескровного боя. Одни были слишком грубы, чтобы в совершенстве овладеть этой техникой, другие слишком агрессивны, чтобы беспокоиться о чужом здоровье. Но Мри обладала несомненным талантом бескровного бойца – Спок все видел, все понимал И в то же время не мог ни пошевелиться, ни заговорить.
– Будь по-вашему, – решился наконец Мордро. Он первым пошел в комнату-лабораторию, за ним гуськом потянулись остальные.
Спок искал в себе силы, способные оживить парализованное тело, и не находил. Ослепительный отблеск радужного света, стремительная волна ультрафиолетовых лучей известили его об очередной неудаче – друзья Мордро отправились туда, где их никто не найдет. Спок может возвращаться сюда снова и снова, раньше и позже этого времени – и каждая тщетная попытка спасти субстанцию Вселенной от разрушения будет наносить ей непоправимый вред. Он обречен на неудачу. Всегда найдется что-то, что помешает ему. Всегда будет побеждать энтропия. Потому что энтропия непобедима. Спок закричал от отчаяния.
Крик разбудил в нем надежду, каким-то чудом ему удалось перевернуться на живот. Напрягая каждый нерв, каждый мускул, Спок тащил вперед свое непомерно тяжелое тело. Он не полз, но как доисторическая амфибия, впервые оказавшаяся на сухом берегу, инстинктивно боролась за жизнь, превращая жабры в легкие, а плавники – в цепкие лапы, так боролся и он, зная, что умрет, если прекратит борьбу. А если выживет, то только в борьбе.
– Леонард, двенадцать часов мистера Спока на исходе.
– Я знаю, – с несчастным видом ответил доктор. – Но он предупредил, что его лимит – четырнадцать часов.
– Боже мой! – раздраженно произнесла Хантер. – Леонард… – Подождите! – остановил ее доктор и настороженно прислушался. – Вы слышите? Это сенсоры! – он вскочил и опрометью бросился в центральное отделение лазарета. В карантинном блоке скорой помощи показания сенсора застыли на нуле, но не потому, что яд окончательно доконал Иана Брайтвайта, – опередившая доктора Хантер увидела пустую кровать и выбежала в коридор. На ее глазах Брайтвайт скрылся за углом.
– Он хочет добраться до транспортатора! – громко выкрикнул Маккой.
Подстегнутая этим криком, Хантер бросилась догонять Брайтвайта. Иан был еще очень слаб и расстояние между ними быстро сокращалось. Но иногда и слабым везет – Брайтвайт добрался до лифта и зашел в него. На мгновение опоздавшая Хантер с разбегу врезалась в закрытую дверь.
– Проклятье! – простонала она, яростно нажимая на кнопку.
Маккой поспел как раз к возврату лифта. Вдвоем они ввалились в кабину лифта, и едва он остановился, Хантер выскочила в коридор и помчалась вслед за Брайтвайтом.
А он уже добрался до транспортного отсека и открыл панель управления транспортатором. Биоэлектронная конструкция, прикрепленная к корпусу модуля, походила на грозно мерцающую злокачественную опухоль.
– Не трогайте, Иан! – воскликнула Хантер. – Заклинаю вас Богом, не трогайте!
– «Как бы не так!» – злорадно прошептал Брайтвайт.
– Доктор Мордро…
Путешественники во времени как бы разделились на две группы: одни из них испуганно оглянулись на шепот Спока, другие – тоже с испугом – уставились на транспортатор.
Не понимая, что произошло, Спок приподнялся на локтях и увидел двух Мордро. В первое мгновение он подумал, что у него двоится в глазах. Но нет – один Мордро сошел с платформы транспортатора и тут же упал лицом вниз, второй опустился на колено рядом с упавшим и перевернул его на спину. Первый Мордро – старый, с безжизненным серым лицом – громко застонал.
Цепляясь руками за стену, Спок поднялся на ноги. Больше всех удивленная Мри смотрела то на одного, то на другого Мордро, потом молча уставилась на Спока.
– Сэр, – произнес вулканец.
– Ничего не изменилось, – прохрипел старый Мордро. – Я ждал вас, но… ничего не изменилось, – голос его был сухим, эфемерным, он напоминал звук сыплющегося на камень песка. – Я ждал, но хаос…
Спок о трудом преодолел несколько метров и упал на колени около вестника из будущего. Мордро настоящего времени пристально наблюдал за ним.
– Профессор, они намерены уйти, – сказал Спок. – Я пытался показать им, что произойдет. Рука старого Мордро вцепилась в его запястье.
– Я не хочу так умирать, – прошелестел безжизненный голос. – Бесцветные старческие глаза нашли себя сегодняшнего. – Поверь ему. Прошу тебя, поверь.
Старый профессор вздохнул, рука его беспомощно упала рядом с коченеющим телом. Мордро настоящего схватился за голову и медленно опустился на пол.
– Боже мой! – испуганно вскрикнула Мри.
Посмотрите, что происходит?
Тело умершего Мордро на глазах превращалось в пыль, а пыль тут же превращалась в ничто. Не дожидаясь конца этого скорого процесса, Спок схватил преобразователь времени умершего, настроил его на будущее время и опустил в пыль. Пылевые останки профессора исчезли в своем времени вместе с преобразователем.
Вулканец медленно поднялся с колен, устало спросил:
– А теперь вы верите мне? – и перестав контролировать себя, забыв о своем вулканском происхождении, дал волю своим чувствам, закричав, что есть мочи:
– Он знал, что умрет, если вернется назад! Он знал! И боялся смерти но в его времени изменения, вызванные вами, стали невыносимыми! И чтобы остановить вас, он пошел на смерть!
– А нам как быть? – закричал Перим. – Мы никуда не денемся от будущего! А наши мечты о прошлом?
– А мечты ваших детей? – спросил Спок и посмотрел на мальчика, который задавал ему вопрос, а сейчас с интересом прислушивался к разговору. Понимает ли он, о чем идет речь? Но ребенок хотя бы пытается понять что-то, понять, а взрослые и не понимают, и не хотят понимать. – Даже зная грядущие последствия, вы хотите вернуться в прошлое, потому что там вы будете чувствовать себя в полной безопасности. Но ваши дети доживут до будущего и им придется нести ответственность за ваше безрассудство, – Спок внимательно осмотрел всех – и взрослых, и детей. Доктор Мордро поднялся с пола и заговорил дрожащим от волнения голосом:
– Мистер Спок, возможно…
– Джорджи! – прервал его Перим и со сжатыми кулаками шагнул к Споку.
Мри, казалось бы, мягко сжала его запястье, но он тут же остановился и замолчал.
– Мне кажется, что у всех нас могут быть другие мечты и надежды, – примирительно сказал Спок.
– Перим, – заговорила Мри. – Спок прав. Мы были большими эгоистами и знали о своем эгоизме. Но теперь мы знаем, каковы могут быть результаты нашего эгоизма.
– Простите меня, – мягко произнес Мордро и оглядел по очереди всех, начиная с Мри и Перима и закончив детьми. По лицу студента, который подал Споку воду, текли слезы.
– Это было бы… – начал он и не закончил фразы.
– Друзья мои, я еще раз прошу у вас прощения, – громче и уверенней сказал Мордро и, подойдя к транспортатору, принялся разъединять многочисленные провода. Перим и еще один из недовольных попытались помешать ему, но Мри и трое других взрослых прикрыли профессора.
Сняв с транспортатора преобразователь времени, Мордро со слезами на глазах обнял по очереди всех своих друзей, а остановившись около Перима, проговорил:
– Я не могу сделать этого – я не враг вам. Перим вырвался из его объятий и скорее прорычал, чем проговорил:
– Ты прав – ты ничего не можешь! – и схватив мальчика за руку, выбежал из комнаты.
Маккой застонал от горя и отчаяния. Перед его глазами засветилось зеленое-голубое-фиолетовое пламя, и он погрузился в темноту: свет на всем корабле погас, радуга пропала…
Доктор очнулся, открыл глаза и с удивлением увидел, что лежит на палубе транспортного отсека. Рядом с ним никого не было. Плафоны освещения заливали отсек ярким светом. Попытавшись встать на ноги, Маккой едва не упал – ноги одеревенели так, словно он пролежал здесь несколько часов.
Что же произошло? В памяти мелькали смутные обрывки то ли действительного кошмара, то ли… Но нет, это был не сон! Доктору показалось, что совсем недавно он держал в руках нечто осязаемое, что сейчас проскальзывало сквозь пальцы и улетучивалось, не оставляя после себя следов.
– Что я здесь делаю? – пробормотал Маккой, еще раз оглядел безлюдный отсек и пошел в лазарет.
– Я полагаю, что следует воздержаться от публикации моей последней работы.
Несмотря на все произошедшее, Спок чувствовал свою вину перед профессором и мысленно перенесся на Вулкан, общественное устройство которого не налагает запретов на знания.
– Я согласна с тобой, – сказала Мри. – Я думаю, о ней не стоит даже упоминать. Но проклятье!., сама по себе идея – просто великолепна!
– Как по-вашему, сможет ли кто-нибудь из ваших друзей воссоздать преобразователь времени? – спросил Спок. Мордро пожал плечами:
– Похоже, во время ареста здесь была целая война, – отметил Спок.
– Может, мы попали не в ту версию? Что-то я не припомню, когда так шумно отсюда уходил.
Мордро провел Спока в дальнюю комнату, где располагалась лаборатория и где беспорядок был не так заметен. На транспортаторе, во всяком случае, не осталось следов повреждения. Профессор заглянул вовнутрь;
– Они забрали преобразователь, но в остальном, кажется, он в полном порядке.
Пока Мордро проверял надежность всех соединений, Спок занялся вычислением координат ближайшего времени – того момента в прошлом, когда разделение событий еще не наступило, но уже стало доступной пониманию вероятностью.
– Транспортатор готов, – доложил доктор. – А вы?
– Я тоже готов, – ответил Спок. – А вы что думаете делать?
– Как только вы перенесетесь в прошлое, я постараюсь вернуться в свое время – если это мне удастся.
Двумя руками прижав к груди преобразователь времени, Спок ступил на платформу транспортатора.
– До встречи, доктор Мордро.
– До встречи, мистер Спок. Спасибо вам.
Офицер-ученый коснулся кнопки включения. Пересеклись два энергетических поля, вызвав яркую вспышку света и – Спок исчез.
Но он видел: похожая на пещеру комната-лаборатория Мордро скрылась в разноцветном потоке, в котором оранжево-желто-зеленый цвет сменился зелено-голубым, а пронзив оболочку ультрафиолетовых лучей, Спок вынесся в обычный космос и материализовался.
Зная, в «когда» это должно произойти, он не имел ни малейшего понятия о «где». А потеряв ориентацию, нельзя сохранить равновесие. И Спок, всем телом защищая преобразователь времени от возможного удара, крепко прижал его к груди, а сам свернулся в тугой комок, подтянув колени к подбородку. Спиной упав на каменный пол, оглушенный чудовищной силы ударом, он, как ему показалось, бесконечно долго скользил, словно по льду, по гладкой поверхности пола. Наконец, он остановился и попытался встать, но был тут же парализован приступом жгучей боли. Спок смутно слышал чьи-то испуганные голоса, ослепленными ультрафиолетом глазами различал неясные силуэты людей. Чтобы прийти в себя, он зажмурился и уперся в пол руками. Невыносимая боль пронизала все его тело, но он сосредоточился на голосах, пытаясь распознать среди них хоть один знакомый. Безуспешно. В голосовом потоке смешались гнев, испуг и удивление незнакомых вулканцу людей.
Неужели представители властей Алеф Прайма держали под наблюдением жилище доктора Мордро и сумели предотвратить, остановить эксперимент с перемещением во времени? И сейчас Спока арестуют вместе с профессором? Об этом не хотелось и думать. Но что это? Из враждебного потока голосов пробилось что-то знакомое:
– Мистер Спок, откуда вы?
Вулканец усиленно проморгался, и зрение восстановилось; озабоченно нахмурившись, над ним стоял профессор Мордро.
– Как вы сюда попали? Что вам здесь надо? Спок приподнялся, и судорога прошлась по каждому мускулу его тела, перед глазами замелькали круги. Преодолевая подступившую слабость, вулканец сосредоточил свое внимание на профессоре, присевшем перед ним на корточки. Это был не тот доктор Мордро, которого он только что покинул на Алеф Прайме. Этот Мордро был намного моложе и выглядел примерно так же, как он выглядел во время учебы Спока в Макропирусе. Через какой-то месяц этот Мордро состарится лег на десять – после обвинения, суда и приговора.
– Позвольте, я помогу вам встать? – осторожно предложил доктор. Он протянул руку, но так и не дотронулся до вулканца, отрицательно покачавшего головой.
– Не надо, – проговорил Спок и неуклюже, но зато самостоятельно поднялся на ноги. Преобразователь времени висел на его груди.
– Господи, где вы это откопали? – удивился Мордро. – И вообще, откуда вы взялись?
– Что там случилось? – раздался голос из соседней комнаты.
В дверном проеме стояли двое. Один из них обернулся на голос и ответил:
– Кто-то материализовался на платформе.
– Итак, мистер Спок, в чем дело?
– Я пришел предостеречь вас, доктор Мордро, – ответил Спок. Голос его был еще слабым, руки и ноги дрожали, но боль притупилась.
В дверном проеме уже толпилась целая группа: очевидно, это были те самые друзья, чьи мечты толкали Мордро на путь гибели. А Спок надеялся застать профессора одного.
– Пройдите, сядьте, – сказал профессор. – Вы похожи на смерть.
Кажется, он был прав. Спок чувствовал, что дошел до предела, что силы его исчерпаны. Прихрамывая, он прошел в смежную комнату и сел в предложенное ему кресло. Люди, толпившиеся в дверном проеме, двинулись следом и образовали вокруг Спока подозрительно широкий круг – шестеро взрослых, четверо детей.
– Чего он хочет, Джордж? – как об отсутствующем, спросил о Споке молодой человек, лет тридцати.
– Я еще не знаю, Перим. Ты бы лучше присел.
– Вы вулканец? – десятилетний мальчик с любопытством уставился на нежданного гостя.
– Это мистер Спок, – ответил всем сразу Мордро. – Он был одним из лучших моих студентов в Макропирусе. А сейчас он служит на звездном корабле. По крайней мере, я так предполагаю. Но, может быть, сейчас он служит в другом месте, откуда и прибыл к нам.
– Нет, – возразил Спок. – Я все еще служу на «Энтерпрайзе». Один из молодых людей, по возрасту студент, протянул Споку стакан воды. Вулканец сделал маленький глоток.
– Оставим воспоминания на послеобеденный чай, – сказал Перим и отвел любопытного мальчика подальше от Спока и Мордро. – Что он делает здесь? Он выбрал неподходящее для визита время, если, конечно, не хочет остановить нас.
– Вы для этого явились к нам, мистер Спок? – строго спросил Мордро.
– Да, сэр, для этого, – Спок переводил взгляд с одного лица на другое, пытаясь распознать, кто из них способен на жестокость, которая нагонит страха на будущего Мордро, когда тот попытается сделать то, что Спок намеревается сделать сейчас? Но группа путешественников во времени сплотилась так тесно, что от нее исходило лишь дружно возрастающее раздражение. Вулканца охватило мрачное предчувствие. Но отступать было некуда.
– Сэр, – окрепшим голосом произнес Спок, – спустя месяц вас обвинят в убийстве всех этих людей. Доказательства вашей вины будут неоспоримы – вас обвинят в неэтичном эксперименте над разумными существами. При этом никто не будет ссылаться на вашу последнюю работу, никто не будет анализировать ее. Вашу работу постараются, уничтожить, во всяком случае, запретят любое упоминание о ней – такой страх вызовет она у исполнительных и законодательных властей. А вас приговорят к принудительной реабилитации. И «Энтерпрайзу» будет предписано этапировать вас в колонию на Рехаб 7. Во время этапирования вы станете виновником смерти капитана Джеймса Кирка и командира команды безопасности Мандэлы Флин…
– Это, абсурд! – выкрикнул Мордро.
– Это правда, – жестко ответил Спок. – Вы должны отказаться от эксперимента. Он приведет к большой беде.
– Подождите минуточку, – вмешался один из путешественников во времени. – Вы сказали, что нам не следует отправляться в путешествие во времени. Значит, вы хотите, чтобы мы остались здесь?
– Не я хочу – вы должны остаться, – уточнил Спок.
– Но мы оставим документальную запись о нашем добровольном желании, поэтому Джорджи не может попасть в беду, которую вы ему предрекаете. Мы согласились на себе испытать его теорию.
– Что значит согласились? – возразила женщина средних лет, сидевшая верхом на спинке дивана. – Мы, подчеркиваю, мы, уговорили его дать согласие на наше путешествие.
– Некоторые из вас оставят записи, – согласился Спок. – Но они послужат еще одним доказательством неоспоримой власти профессора над всеми вами – хотите вы этого или не хотите.
Доктор Мордро тяжело опустился в кресло и растерянно произнес:
– Я считал, что принятых мер предосторожности вполне достаточно для избежания каких либо осложнений. Но если надо, я могу принять и дополнительные меры.
– Никакие меры не могут быть достаточными, – сказал Спок. – Вернее, они, может быть, и будут достаточными, но все равно вы должны отказаться от своего плана. Потому что ваша личная судьба и судьба всех этих людей ничего не значат на общем фоне тех осложнений, которые вызовет ваша работа. Перемещение ваших друзей в ложное пространство и ложное время – одностороннее перемещение! – создаст напряжение, которое не смогут выдержать истинное пространство и истинное время.
– Боже мой! – воскликнул Перим. – Звучит так патетично, словно речь идет о конце света.
– Со временем это и будет концом света, – подтвердил Спок.
– Ну-у, со временем и без наших экспериментов все кончится, – отмахнулась женщина.
– Но не за сто стандартных земных лет.
Наступило молчание.
– Что за чепуха! – громко произнесла женщина. – Послушайте, мистер Спок, кто бы вы ни были, откуда бы ни пришли и каким бы необычным студентом-физиком ни являлись, я тоже не лыком шита и, корпея над уравнениями, не нашла ни одной возможности для какого-либо искажения в пространстве.
– Вы ошиблись. К не просто ошиблись, но допустили роковую ошибку.
– Джордж, проклятье! Что я слышу? – женщина повернулась к Мордро.
– Она права, мистер Спок. Я тоже беспокоился, что односторонний перенос во времени может вызвать некоторое искажение. Но в уравнениях ничего не говорится об этом.
– И все-таки вы ошиблись, – настаивал Спок. – Ваши эксперименты исказили реальность до такой степени, что рост энтропии прогрессирует: в течение каких-то двадцати лет большие звезды начнут превращаться в «Новые», подвергая изменениям неустойчивые экосистемы. А первоначальная величина этого эффекта настолько незначительна, что может остаться незамеченной.
– Докажите это, – потребовал Перим. Спок взглянул на терминал компьютера в углу комнаты и согласился:
– Хорошо, я покажу вам начало.
Около получаса он колдовал у компьютера. Но уже через несколько минут половина взрослых ушла в соседнюю комнату, где играли дети: далекие от физики профессии не позволяли им следить за ростом доказательств. Но доктор Мордро и женщина – ее звали Мри – внимательно прочитывали уравнение за уравнением, в то время как Перим, скрестив руки на груди, угрожающе маячил слева от Спока.
Освободив место в центре экрана, Спок пропечатал новое уравнение.
– Что за чертовщина? – воскликнула Мри.
– Не стоит богохульствовать, – ответил Спок. – Я объясню вам все, что пока еще не доступно вашему пониманию.
– Это не выше моего понимания, – раздраженно произнесла Мри. – Это фактор коррекции. И достаточно очевидно, что с его помощью вы сможете доказать любую чепуху.
– Мри, – успокоил ее Мордро. – Не злись раньше времени. Дай ему закончить. И должен довести до вашего сведения, мистер Спок, что этот преобразователь времени сконструировала Мри. Поэтому нам всем будет лучше, если вы оставите свой сарказм. Я так думаю.
– В моих словах не было сарказма.
– Допустим. Но предупреждаю, что Мри и я способны следить за экраном лишь до тех пор, пока на нем не появится что-то, взятое из воздуха. Любая попытка ввести нас в заблуждение будет тотчас же обнаружена и… вы сами понимаете.
Спок сидел, положив руки на колени и вглядываясь в экран.
– Это уравнение я вывел на основе моих наблюдений в данном временном потоке, в начальный период энтропии. Как вы можете видеть, исходное цифровое значение чрезвычайно мало, оно зависит от величины (T-t)2. Но эта малая величина не просто растет – она растет с ускорением, – Спок наклонился над клавиатурой и показал, как фактор коррекции вклинивается в первоначальное уравнение.
Доктор Мордро присвистнул.
– Джорджи, – сказала Мри. – Но я не вижу доказательства наличия этого фактора.
– И верно, – откликнулся Мордро. – Что вы ответите на это, Спок?
– Перед вами нет доказательства наличия фактора коррекции, потому что нет наличия самого фактора. Он начнет существовать с того момента, когда появится величина «Т». А величина «Т» возникнет с того момента, когда вы пошлете людей в прошлое и оставите их там.
Мри пробормотала какое-то ругательство, она была полна недоверия:
– Это самое глупое доказательство из всего того, чего я вдоволь уже наслушалась. Это полностью замкнутая в себе циркулярная система.
– Да, – согласился Спок. – Доктор Мордро создал этот круг циркуляции. Спокойствие покинуло и доктора Мордро.
Он свирепо глянул на Спока и заговорил:
– Из всех ваших уравнений можно сделать лишь один вывод: вы пытаетесь спасти капитана Кирка и готовы пойти на что угодно. Я восхищен вашей преданностью, мистер Спок. Но почему в угоду вашей дружбе я должен предавать своих друзей? Почему я должен разрушать их планы? Но я благодарен вам за предупреждение – теперь я знаю, что мне грозит, и не позволю арестовать себя после того, как отошлю Мри и других друзей в прошлое. В случае необходимости я и сам перенесусь вслед за ними.
– Я давно уже пытаюсь убедить тебя в этом, – напомнила Мри. Спок встал и посмотрел в глаза своего бывшего учителя:
– Доктор Мордро, вулканцы никогда не лгут. Эффект энтропии вызвал у меня большое сомнение. Когда я впервые обнаружил его, то прежде всего подумал, что допустил ошибку. Но вы сами – ваша будущая версия, которая пыталась залечить космическое пространство, так же, как и я сейчас пытаюсь сделать то же самое, – вы убедили меня, что не было ошибки. А вы прибыли из того времени, когда эффект имел уже катастрофические последствия.
Мордро сердито возразил:
– Вулканцы утверждают, что они не лгут. Но с одной стороны, это утверждение никем не проверено, а с другой, вы – не вулканец. Не настоящий вулканец. А земляне – первые лжецы во всей Вселенной.
– Я… я постарался усилить вулканские начала во мне и подавить все человеческие черты, – не очень уверенно сказал Спок, – А почему бы вам не пойти на компромисс? Ваш корабль не будет вызван на Алеф Прайм, вы останетесь в стороне от того, что я делаю, и ваш капитан останется жив.
– Судьба капитана Кирка лишь косвенно связана с тем, о чем я рассказал вам. Живой ли, мертвый он не сможет изменить общую картину того, что произойдет в результате вашего эксперимента.
– Где же тогда моя, вымышленная вами, версия? Почему я не могу прийти к себе из будущего себя – то есть меня?
У Спока был ответ и на этот вопрос, но подкравшийся сзади Перим неожиданно схватил его за волосы, сильно рванул вниз. Спок не противился. И обманутый легкой победой, Перим прокричал:
– Сколько можно слушать пустые разговоры? Помогите мне связать его и давайте уходить.
Одного мгновения хватило Споку, чтобы перевернуться и пустить в ход ноги, – Перим лежал на полу, оглушенный падением; беспомощный. А Спок, довольный тем, что выявил самого темпераментного из друзей Мордро, постарался ответить наг вопрос:
– Доктор, вы пытались, дважды пытались. В первый раз…
С секундным опозданием он почувствовал, как чья-то рука сжала его плечо. Тонкие сильные пальцы безошибочно впились в уязвимое место прежде, чем он смог среагировать на них. Силы покинули Спока, и он медленно осел на пол. Сквозь легкий туман, застилавший глаза, вулканец увидел склонившуюся над ним Мри.
– С ним будет все в порядке, – успокоила она Мордро. – Но Перим прав – надо убираться отсюда, пока не поздно.
Доктор Мордро медлил. А Спок и боролся со своим собственным телом, пытаясь взять его под контроль, и… восхищался мастерством Мри. Редкие земляне так тонко владели техникой бескровного боя. Одни были слишком грубы, чтобы в совершенстве овладеть этой техникой, другие слишком агрессивны, чтобы беспокоиться о чужом здоровье. Но Мри обладала несомненным талантом бескровного бойца – Спок все видел, все понимал И в то же время не мог ни пошевелиться, ни заговорить.
– Будь по-вашему, – решился наконец Мордро. Он первым пошел в комнату-лабораторию, за ним гуськом потянулись остальные.
Спок искал в себе силы, способные оживить парализованное тело, и не находил. Ослепительный отблеск радужного света, стремительная волна ультрафиолетовых лучей известили его об очередной неудаче – друзья Мордро отправились туда, где их никто не найдет. Спок может возвращаться сюда снова и снова, раньше и позже этого времени – и каждая тщетная попытка спасти субстанцию Вселенной от разрушения будет наносить ей непоправимый вред. Он обречен на неудачу. Всегда найдется что-то, что помешает ему. Всегда будет побеждать энтропия. Потому что энтропия непобедима. Спок закричал от отчаяния.
Крик разбудил в нем надежду, каким-то чудом ему удалось перевернуться на живот. Напрягая каждый нерв, каждый мускул, Спок тащил вперед свое непомерно тяжелое тело. Он не полз, но как доисторическая амфибия, впервые оказавшаяся на сухом берегу, инстинктивно боролась за жизнь, превращая жабры в легкие, а плавники – в цепкие лапы, так боролся и он, зная, что умрет, если прекратит борьбу. А если выживет, то только в борьбе.
* * *
Хантер вошла в лазарет, хоть сейчас ей хотелось быть где угодно, только не здесь. Она остановилась у открытой двери в каюту Маккоя.– Леонард, двенадцать часов мистера Спока на исходе.
– Я знаю, – с несчастным видом ответил доктор. – Но он предупредил, что его лимит – четырнадцать часов.
– Боже мой! – раздраженно произнесла Хантер. – Леонард… – Подождите! – остановил ее доктор и настороженно прислушался. – Вы слышите? Это сенсоры! – он вскочил и опрометью бросился в центральное отделение лазарета. В карантинном блоке скорой помощи показания сенсора застыли на нуле, но не потому, что яд окончательно доконал Иана Брайтвайта, – опередившая доктора Хантер увидела пустую кровать и выбежала в коридор. На ее глазах Брайтвайт скрылся за углом.
– Он хочет добраться до транспортатора! – громко выкрикнул Маккой.
Подстегнутая этим криком, Хантер бросилась догонять Брайтвайта. Иан был еще очень слаб и расстояние между ними быстро сокращалось. Но иногда и слабым везет – Брайтвайт добрался до лифта и зашел в него. На мгновение опоздавшая Хантер с разбегу врезалась в закрытую дверь.
– Проклятье! – простонала она, яростно нажимая на кнопку.
Маккой поспел как раз к возврату лифта. Вдвоем они ввалились в кабину лифта, и едва он остановился, Хантер выскочила в коридор и помчалась вслед за Брайтвайтом.
А он уже добрался до транспортного отсека и открыл панель управления транспортатором. Биоэлектронная конструкция, прикрепленная к корпусу модуля, походила на грозно мерцающую злокачественную опухоль.
– Не трогайте, Иан! – воскликнула Хантер. – Заклинаю вас Богом, не трогайте!
– «Как бы не так!» – злорадно прошептал Брайтвайт.
* * *
Добравшись до дверного проема, Спок прошептал:– Доктор Мордро…
Путешественники во времени как бы разделились на две группы: одни из них испуганно оглянулись на шепот Спока, другие – тоже с испугом – уставились на транспортатор.
Не понимая, что произошло, Спок приподнялся на локтях и увидел двух Мордро. В первое мгновение он подумал, что у него двоится в глазах. Но нет – один Мордро сошел с платформы транспортатора и тут же упал лицом вниз, второй опустился на колено рядом с упавшим и перевернул его на спину. Первый Мордро – старый, с безжизненным серым лицом – громко застонал.
Цепляясь руками за стену, Спок поднялся на ноги. Больше всех удивленная Мри смотрела то на одного, то на другого Мордро, потом молча уставилась на Спока.
– Сэр, – произнес вулканец.
– Ничего не изменилось, – прохрипел старый Мордро. – Я ждал вас, но… ничего не изменилось, – голос его был сухим, эфемерным, он напоминал звук сыплющегося на камень песка. – Я ждал, но хаос…
Спок о трудом преодолел несколько метров и упал на колени около вестника из будущего. Мордро настоящего времени пристально наблюдал за ним.
– Профессор, они намерены уйти, – сказал Спок. – Я пытался показать им, что произойдет. Рука старого Мордро вцепилась в его запястье.
– Я не хочу так умирать, – прошелестел безжизненный голос. – Бесцветные старческие глаза нашли себя сегодняшнего. – Поверь ему. Прошу тебя, поверь.
Старый профессор вздохнул, рука его беспомощно упала рядом с коченеющим телом. Мордро настоящего схватился за голову и медленно опустился на пол.
– Боже мой! – испуганно вскрикнула Мри.
Посмотрите, что происходит?
Тело умершего Мордро на глазах превращалось в пыль, а пыль тут же превращалась в ничто. Не дожидаясь конца этого скорого процесса, Спок схватил преобразователь времени умершего, настроил его на будущее время и опустил в пыль. Пылевые останки профессора исчезли в своем времени вместе с преобразователем.
Вулканец медленно поднялся с колен, устало спросил:
– А теперь вы верите мне? – и перестав контролировать себя, забыв о своем вулканском происхождении, дал волю своим чувствам, закричав, что есть мочи:
– Он знал, что умрет, если вернется назад! Он знал! И боялся смерти но в его времени изменения, вызванные вами, стали невыносимыми! И чтобы остановить вас, он пошел на смерть!
– А нам как быть? – закричал Перим. – Мы никуда не денемся от будущего! А наши мечты о прошлом?
– А мечты ваших детей? – спросил Спок и посмотрел на мальчика, который задавал ему вопрос, а сейчас с интересом прислушивался к разговору. Понимает ли он, о чем идет речь? Но ребенок хотя бы пытается понять что-то, понять, а взрослые и не понимают, и не хотят понимать. – Даже зная грядущие последствия, вы хотите вернуться в прошлое, потому что там вы будете чувствовать себя в полной безопасности. Но ваши дети доживут до будущего и им придется нести ответственность за ваше безрассудство, – Спок внимательно осмотрел всех – и взрослых, и детей. Доктор Мордро поднялся с пола и заговорил дрожащим от волнения голосом:
– Мистер Спок, возможно…
– Джорджи! – прервал его Перим и со сжатыми кулаками шагнул к Споку.
Мри, казалось бы, мягко сжала его запястье, но он тут же остановился и замолчал.
– Мне кажется, что у всех нас могут быть другие мечты и надежды, – примирительно сказал Спок.
– Перим, – заговорила Мри. – Спок прав. Мы были большими эгоистами и знали о своем эгоизме. Но теперь мы знаем, каковы могут быть результаты нашего эгоизма.
– Простите меня, – мягко произнес Мордро и оглядел по очереди всех, начиная с Мри и Перима и закончив детьми. По лицу студента, который подал Споку воду, текли слезы.
– Это было бы… – начал он и не закончил фразы.
– Друзья мои, я еще раз прошу у вас прощения, – громче и уверенней сказал Мордро и, подойдя к транспортатору, принялся разъединять многочисленные провода. Перим и еще один из недовольных попытались помешать ему, но Мри и трое других взрослых прикрыли профессора.
Сняв с транспортатора преобразователь времени, Мордро со слезами на глазах обнял по очереди всех своих друзей, а остановившись около Перима, проговорил:
– Я не могу сделать этого – я не враг вам. Перим вырвался из его объятий и скорее прорычал, чем проговорил:
– Ты прав – ты ничего не можешь! – и схватив мальчика за руку, выбежал из комнаты.
* * *
Иан Брайтвайт ударил кулаком по кнопке преобразователя времени. Хантер и Маккой нагнали его слишком поздно. Они успели оттолкнуть прокурора от панели управления транспортатором, но разом включенные ВОРБ-двигатели уже заработали, причем так не синхронно, что «Энтерпрайз» затрясло, как в лихорадке. Над транспортатором вспыхнула радуга; красный-оранжевый-желтый свет…Маккой застонал от горя и отчаяния. Перед его глазами засветилось зеленое-голубое-фиолетовое пламя, и он погрузился в темноту: свет на всем корабле погас, радуга пропала…
Доктор очнулся, открыл глаза и с удивлением увидел, что лежит на палубе транспортного отсека. Рядом с ним никого не было. Плафоны освещения заливали отсек ярким светом. Попытавшись встать на ноги, Маккой едва не упал – ноги одеревенели так, словно он пролежал здесь несколько часов.
Что же произошло? В памяти мелькали смутные обрывки то ли действительного кошмара, то ли… Но нет, это был не сон! Доктору показалось, что совсем недавно он держал в руках нечто осязаемое, что сейчас проскальзывало сквозь пальцы и улетучивалось, не оставляя после себя следов.
– Что я здесь делаю? – пробормотал Маккой, еще раз оглядел безлюдный отсек и пошел в лазарет.
* * *
Когда все кандидаты в путешественники во времени покинули гостиную, доктор Мордро печально окинул взглядом Спока, потом Мри и заявил:– Я полагаю, что следует воздержаться от публикации моей последней работы.
Несмотря на все произошедшее, Спок чувствовал свою вину перед профессором и мысленно перенесся на Вулкан, общественное устройство которого не налагает запретов на знания.
– Я согласна с тобой, – сказала Мри. – Я думаю, о ней не стоит даже упоминать. Но проклятье!., сама по себе идея – просто великолепна!
– Как по-вашему, сможет ли кто-нибудь из ваших друзей воссоздать преобразователь времени? – спросил Спок. Мордро пожал плечами: