Маккефри Энн. Драконье пламя

   Несмотря на охрану и тщательную организацию работы, они ошиблись в главном — в том, что сумеют уберечь свою драгоценную шахту от действительно предприимчивого человека. У него есть план. И он осуществит его, как только горняки спустятся в шахту в первую смену. И вот тогда к нему прислушаются даже драконьи всадники.

* * *

   Пеллар не винил себя за то, что слишком поздно обнаружил след Тенима. Теним явно научился заметать следы гораздо лучше, чем когда Пеллар столкнулся с ним в первый раз. А сейчас из осторожности он и вовсе передвигался только по ночам. Впрочем, ночью Тенимова соколиха спала, и Пеллар мог не бояться хотя бы птичьих острых глаз.
   Теним опережал его на несколько дней. К тому же, добравшись до шахты, он почти перестал двигаться — перемещался только от места лежки до наблюдательного пункта, так что засечь его след стало почти невозможно.
   Пожалуй, Пеллар вообще не нашел бы его, если бы не решил твердо, что Теним обязательно нападет на шахту Кристова. Подхлестываемый этой мыслью Пеллар стал выискивать место, откуда Тениму легче всего наблюдать и осуществить нападение.
   Он, правда, не понимал, как Теним намеревается провернуть такое в одиночку, но дожидаться беды не собирался. Ему нужно было только, чтобы Теним сделал первый шаг, и тогда он тут же его найдет.
   Но Пеллар не принял в расчет соколиху Тенима, Лихо.
   Первый признак нападения он заметил перед рассветом, когда на площадке началось непонятное шевеление. Вскрикнул дракон — сначала от неожиданности, а затем от боли — на него набросилась соколиха и стала рвать ему бок Всадник напрасно старался ее отогнать.
   Суматоха разбудила людей, ночевавших в доме, они высыпали наружу — узнать, что случилось.
   — Стой тут! — крикнул охранник постарше своему напарнику-подростку. — Пойду посмотрю, что там. Толдур с Кристовом тоже выскочили из дома.
   — Идите! — торопил людей Толдур. — Мы проверим шахту.
   Пеллар смотрел на вход, не понимая, чего хотел добиться Теним, натравив соколиху на дракона.
   И тут Лихо начала вторую атаку. Пеллар едва успел заметить летящую с утренних небес точку тьмы, прежде чем понял, что происходит. Когда он бросился на помощь, охранник уже катался по земле, прикрывая голову руками от острых когтей.
   Пеллар помчался ко входу в шахту. Не успел он пробежать и половины пути, как из укрытия Тенима к шахте полетел какой-то крупный предмет.
    «Хурт', на помощь!» — закричал Пеллар, и одновременно кто-то другой заорал:
   — На помощь!
   На мгновение Пеллару показалось, что это кричит он сам, что в момент опасности он обрел голос. А затем он понял, что голос принадлежит не ему. И в это мгновение Лихо с пронзительным криком рухнула с неба на затылок Пеллара.
   Но Пеллар был наготове. Он извернулся, выхватил нож и упал на колено, выставив лезвие над головой.
   Со страшным криком соколиха наделась на нож, осыпав Пеллара перьями и забрызгав кровью.
   — Ты! — выскочил из убежища Теним.
   Когда Пеллар повернулся к противнику, у него за спиной раздался грохот, и спину опалило пламя. Пеллар бросился сквозь стену пламени в шахту, несмотря на смертельную опасность позади.
   Он нагнулся и нащупал чью-то руку. Потянул, но тело не поддавалось. Затем вдруг, словно от толчка, рывком уступило его усилиям. Пеллар оттащил пострадавшего в сторону от входа и уже был готов вытаскивать другого горняка, когда произошел новый, более мощный взрыв, который сбил Пеллара с ног.
   Он попытался встать, но кто-то грубо схватил его за плечо. Он обернулся и увидел взбешенное, окровавленное, обожженное лицо Тенима. Нож Пеллар потерял. А Теним был прямо перед ним.
   — Лови! — крикнул кто-то сзади. Пеллар извернулся одним гибким движением поймал летящий нож и снова обернулся к Тениму.
   — Ты убил мою птицу! — перекрывая рев пламени, вскричал Теним и бросился с ножом на Пеллара.
   Удар пришелся в пустоту. Пеллар упал на колено и выбросил вперед руку с зажатым в ней ножом. Лезвие вонзилось в грудь Тениму. Теним дернулся, разинув от удивления рот, Пеллар быстро вырвал нож и ударил еще раз, выше, в горло Тенима.
   «А это тебе за Щебетуна», — с яростью подумал он.
   Когда на него хлынула горячая кровь, Пеллар отпрянул. Теним мертвым упал на землю. Пеллар обернулся, чтобы узнать, кто бросил ему нож и кого ему удалось вытащить.
   Но это движение — на фоне жара и потрясения — оказалось последней соломинкой в его ноше. Он упал без сознания.

Глава девятая

   Всадники, верьте, не зная сомненья:
   Вы перинитам несете спасенье.
   Пусть же труды ваши и отвага
   Служат всеобщему Перна благу.

Вейр Плоскогорье

   — Не дергайся, — негромко произнес незнаемый ласковый голос, едва Кристов приоткрыл глаза. На шее его и виске лежала холодная ткань. — Лежи спокойно, чтобы лечение подействовало.
   Перед затуманенными глазами проявилось лицо. Это было лицо молодой женщины с оливковыми глазами, обрамленное длинными темными волосами, которые казались еще темнее из-за длинной белой пряди, спадавшей на лоб.
   — Я Соня, — сказала она. — Тебе повезло, Кристов. Ты остался жить.
   Кристов заморгал и попытался сесть, но Соня удержала его, властно повторив:
   — Я сказала — лежи.
   Кристов подчинился. У него не было ни сил, ни желания противиться.
   Где он? Что случилось? Он огляделся по сторонам, напрягая зрение.
   Не шахта и не его дом. Он заметил травы в банках, принюхался — это была комната целителя.
   — Если не будешь двигаться, — сказала целительница, — ожоги, скорее всего, пройдут быстрее.
   Ожоги? Кристов поморщился и зажмурился. Они с Толдуром, вспомнил он… и распахнул глаза, надеясь получить ответ на невысказанный вопрос.
   — Отдыхай, — сказала Соня. — Пройдет не менее трех семидневок, а то и целый месяц, прежде чем ты встанешь на ноги. Огненный камень оставляет мерзкие ожоги. Если будет слишком сильно болеть, — продолжала она, — дам тебе успокаивающего.
   Огненный камень? Шахта? Кристов вспомнил внезапный жар, крики изумления и боли, и еще кто-то тащил его… Толдур? Что случилось?
   После того как Соня промыла его раны, он заснул.
   Последней мыслью на грани тревожного сна было осознание того, что Соня обрабатывала пострадавшую половину его лица, не касаясь уха. Что с ухом?

* * *

   — И что теперь будет?
   Вопрос испугал Д'вина. Он ожидал, что вдова Толдура ударится в слезы, упадет на землю, содрогаясь от рыданий при виде взорванной шахты и могилы мужа.
   — Никто не потревожит этого места, — утешил он ее.
   Аларра вскинула голову, показывая, что он неверно ее понял:
   — Я о драконах и огненном камне. Д'вин покачал головой и развел руки.
   — Шахта уничтожена…
   — Значит, заложим другую.
   — Мы так и хотели, — твердо кивнул Д'вин, изучая лицо вдовы Толдура.
   Аларра верно истолковала его взгляд и чуть заметно кивнула.
   — Всадник, я вдова горняка, и ниша у нас была одна на двоих, — сказала она. По ее губам скользнула слабая улыбка.
   — Будь я покрепче, Толдур взял бы меня в шахту.
   Д'вин удивился и не сумел этого скрыть.
   — Он был особенный человек, — сказала Аларра.
   — А особенному человеку нужна особенная жена, — донесся новый голос.
   Аларра и Д'вин обернулись на голос и увидели Соню. Ее густые волосы были стянуты в хвост на затылке. Она протянула руку Аларре:
   — Вы, наверное, жена Толдура? Аларра кивнула.
   — Да, драконья госпожа. Чем могу помочь? Соня помотала головой и рассмеялась.
   — Я не всадница, я просто живу в Вейре. Я помогаю отцу, а он целитель Вейра.
   — Кристов? — коротко спросила Аларра.
   — Выживет, — сказала Соня. — У него сильно обгорела шея и левая сторона лица. — Она глубоко вздохнула и добавила: — Он думает, что это Толдур вытащил его и закрыл собой.
   Аларра ахнула и быстро прикусила губу, затем дрогнувшим голосом проговорила:
   — Он мог бы. Он любил паренька, как собственного сына. — Она глубоко вздохнула и выпрямилась, решительно глядя на Д'вина. — Мой лорд, я вдова Толдура и готова занять его место. Когда начнем?
   Д'вин не смог придумать ответа и умоляюще обернулся к Соне.
   — Сначала, думаю, надо обсудить все варианты, — сказала она, показывая на ожидающих отлета драконов. — Возможно, это лучше будет сделать в Вейре.

* * *

   — Ничего? Ни следа? — Д'ган раздраженно колотил кулаком по столу в такт своим словам. — Как это — ни следа?
   — Они копали в пяти различных местах — и ничего не нашли, — сказал К'рем.
   — А те двенадцать Изгоев погибли в завале, — добавил другой командир крыла.
   Д'ган побагровел, готовый взорваться, но взял себя в руки и выдохнул. Обвел взглядом всех командиров крыльев и сказал тихим твердым голосом:
   — Без огненного камня драконы не смогут выдыхать пламя. Без пламени Нити будут зарываться в землю. Если зароется много Нитей, Перну конец.
   — Мастер-горняк…
   — Ничего не знает, — зарычал Д'ган. — Нам просто надо побольше Изгоев…
   — А если они уже кончились? — тревожно спросил К'рем.
   — Найдете, — отрезал Д'ган. — Всегда найдутся кандидаты в Изгои. — Он оттолкнул стол обеими руками и встал. — Драконьим всадникам нужен огненный камень, чтобы служить Перну. И мы его получим.

* * *

   — Д'ган ищет новых шахтеров, — мрачно сказал Зист Муренни, переведя в слова грохот барабанов, прервавший их спор.
   Муренни презрительно фыркнул.
   — Я не понимаю, как его Калот' сумел нагнать королеву Лины. — Он покачал головой и добавил: — Говорят что брачный полет выявляет лучшего предводителя Вейра, но…
   — Ну, — сказал Зист, — ты сам знаешь, как это было Д'ган был сильнейшим всадником Айгена, и казалось очевидным, что два Вейра должны объединить своих бронзового и золотую.
   Муренни поглядел на него с упреком:
   — Между прочим, это моя теория.
   — А никакая другая не подходит, — пожал плечами Зист.
   Он посмотрел на песочные часы, которые перевернул только что, и задумчиво прищурился на мастера-арфиста. Возможно, в конце концов он проиграет спор.
   Но нет! Торопливый стук в дверь оповестил о прибытии самого нового ученика Зала Арфистов.
   Зист позволил себе улыбнуться и переглянулся с Муренни, а тот пожал плечами и предупредил:
   — Ты же не знаешь, он ли это.
   Зист просто улыбнулся чуть шире, и мастер-арфист позвал:
   — Заходи.
   — Мастер, — выпалил Киндан, тяжело дыша после сумасшедшего бега к жилищу мастера-арфиста. — Это правда? Зист позволил себе насладиться мгновением триумфа, затем обернулся к Киндану и спросил:
   — Что — правда?
   — Толдур и Кристов, — ответил, глотая ртом воздух, Киндан. — На шахте в Плоскогорье?
   — Ты ведь уже слышал сообщение, — сказал Зист слегка укоризненным тоном.
   Он вдруг испугался, не пришел ли Киндан позлорадствовать над смертью Кристова. Но от следующих слов Киндана он испытал огромное облегчение.
   — Как я могу помочь?
   — Ты можешь помочь, собрав все сведения по добыче огненного камня, — сказал Муренни, привлекая внимание Киндана. Он показал на Зал Архивов. — Начнешь здесь и, если понадобится, посмотришь Записи мастера-горняка, Записи Телгара — все документы, на которые найдешь отсылку. Нам нужно все об огненном камне.
   У Киндана глаза полезли на лоб, челюсть отвисла. Но ошеломление длилось всего мгновение. Затем он закрыл рот и кивнул:
   — Прямо сейчас и начну.

* * *

   — Теперь можешь посмотреть, — сказал целитель Вейра, вложив зеркальце в правую руку Кристова.
   На выздоровление мальчика ушел почти целый месяц.
   Кристов с облегчением узнал в зеркале собственное лицо. Повертел головой — и увидел страшную пятнистую кожу, обтянувшую левую сторону его головы, где некогда были волосы и ухо. Пламя взрыва сожрало плоть.
   — Шрамы украшают драконьего всадника, — сказал Д'вин, входя в комнату.
   Соня приветливо улыбнулась. Драконий всадник ответил ей горячей улыбкой.
   Кристов повернул обезображенную голову к Соне и спросил:
   — Ты тоже так думаешь?
   — Нет, — призналась Соня. — Но я смотрю в сердце человека, а не на его лицо.
   — Как бы то ни было, я не всадник, — сказал Кристов, ни к кому конкретно не обращаясь.
   Д'вин пропустил его слова мимо ушей и повернулся к целительнице.
   — Он в порядке?
   — Вполне.
   Д'вин кивнул и снова повернулся к Кристову:
   — Почему бы тебе не прогуляться со мной? Я хотел показать тебе то, ради чего ты стольким пожертвовал.
   Кристов неохотно пошел за бронзовым всадником.
   У выхода Д'вин обернулся и сказал:
   — Соня, а ты не хочешь пройтись с нами?
   Соня бросила на него странный взгляд, обменялась взглядами с отцом, тот кивнул, и девушка вышла вместе с молодыми людьми. Глаза ее блестели.
   Кристов чувствовал, как неудобно натянулась кожа на левой стороне лица и шеи.
   — Кожа через некоторое время растянется, — сказала Соня, перехватив его руку, когда он потянулся было растереть болезненные участки. — Лучше ее не тревожить. Отец даст тебе мазь, чтобы смягчать кожу.
   Когда они вышли в чашу Вейра, мальчик с раздражением заметил, что ему больно морщиться, а когда он поднимает голову, кожу саднит. Но эти мелочи не шли ни в какое сравнение с открывшимся перед ним видом и в одно мгновение выветрились из головы.
   Драконы!
   Золотые, бронзовые, коричневые, синие, зеленые — все парили в искусном узоре над чашей, расчерчивая землю тенями от крыльев.
   От группы всадников, наблюдавших за воздушными трюками товарищей, отделился пожилой мужчина.
   — Они приветствуют тебя, — сказал он Кристову, коротко поклонившись.
   Кристов только и сумел что кивнуть в ответ, не способный оторвать глаз от зрелища в вышине. Сколько драконов! Крутятся, переворачиваются, делают пируэты, набирают высоту, уходят в пике — словно вдруг радуга разлетелась по всему небу!
   На мгновение Кристов представил себя на спине дракона, свободно парящего в облаках. Он почти ощущал это.
   Почти.
   — Они прекрасны.
   — Да, верно, — согласился мужчина.
   Кристов оторвал взгляд от воздушного танца. Незнакомец был сед, с обветренным лицом, худым изможденным телом, но держался он так, что вызывал безусловное почтение. У Кристова расширились глаза, когда он увидел шнур на его плече.
   — Предводитель Вейра, — выдохнул Кристов. Он встряхнулся, сразу разозлившись на возникшую в шее боль.
   — Простите, я не хотел быть невежливым.
   — Все в порядке, — сказал предводитель Вейра Плоскогорье и улыбнулся. Он протянул руку, и Кристов пожал ее. — Я Б'ралар.
   — Предводитель Б'ралар, — низко поклонился Кристов. — Спасибо за доброту.
   Б'ралар знаком попросил Кристова выпрямиться, сказав:
   — Это нам следует тебя благодарить и славить. Кристов так изумился, что Б'ралар рассмеялся.
   — Не будь тебя, мы бы остались без огненного камня.
   — Но шахта уничтожена! — воскликнул Кристов. — А в Телгаре тоже шахты нет. — Только сейчас до него полностью дошел смысл сказанных им слов. Тогда он расправил плечи и сказал: — Я готов начать все заново, предводитель Вейра.
   Б'ралар долго смотрел в глаза Кристову и наконец ответил:
   — Вижу, что ты готов. Но мне кажется, тебе следует задержаться у нас еще на некоторое время. — Кристов попытался возразить, но Б'ралар не позволил. — Благодаря тебе у нас огненного камня хватит минимум на месяц. — Он обвел рукой Вейр. — А пока мы хотели бы предложить тебе наше гостеприимство в благодарность за все, что ты сделал. Не спорь, пожалуйста. Это наш долг.
   — Но…
   — Пойдем на площадку Рождений, — перебил его Д'вин, решительно положив ему руку на плечо. — Там двадцать три яйца вот-вот начнут трескаться.
   — Да, идите! — согласился Б'ралар.
   Несколько мгновений — Кристов успел по дороге мельком увидеть семь высоких пиков Плоскогорья окружавших плато, от которого и пошло название Вейра — и они оказались в темном коридоре, ведущем к площадке Рождении.
   Соня, которая отстала было, чтобы поболтать с кем-то из местных жителей, догнала их на середине пути.
   — Гарирт'а купается, — сказала она, подбежав. — Я воспользуюсь моментом, чтобы проведать ее яйцо.
   Д'вин хмыкнул.
   — Незачем, твой отец уже сказал, что оно в порядке. — Кристову он объяснил: — Мы боялись, что на одном яйце трещина, но оказалось, это просто необычное пятно.
   — Мое яйцо, — заявила Соня, проведя пальцами по белой пряди. Д'вин не смеялся. Чуть тише она проговорила:
   — Может, это последняя королева Гарирт'ы.
   — Ты же не знаешь, — сказал Д'вин.
   — Джессала болела два последних Оборота, — сказала Соня. — И последний брачный полет Гарирт'ы был коротким и низким.
   — Гарирт'а сильна.
   — Она сильна настолько же, насколько сильна ее всадница, — ответила Соня, покачав головой.
   Остаток пути по туннелю до площадки Рождений они прошли в молчании.
   Темнота, вместо того чтобы сгущаться, начала рассеиваться. Кристов ахнул. Площадка Рождений была освещена не хуже чаши Вейра снаружи.
   — Здесь есть система зеркал, направляющих свет на площадку Рождений, — объяснил Д'вин, заметив изумление Кристова. Он покачал головой, вспоминая свою юность. — Сделаны из какого-то металла. Когда становится темно, младшие ученики их полируют.
   — Некоторые чаще остальных, — хмыкнула Соня, искоса поглядев на Д'вина.
   Д'вин отмахнулся от подколки, признавшись Кристову:
   — Наш наставник припасал это занятие для меня.
   Соня насмешливо фыркнула, но промолчала. Ее легкомыслие угасло, когда взгляд устремился к дальнему углу площадки Рождений.
   — Только двадцать три, — печально сказал Д'вин. — Будь Гарирт'а помоложе, было бы больше.
   Яйца высотой были по грудь Кристову. Сложенные вместе, усыпанные крапинками, они блестели, завораживая круговертью света.
   Соня бросилась вперед, к яйцу, которое лежало чуть в стороне от прочих.
   — Она надеется, что это золотое, — тихо шепнул Кристову Д'вин, — но обычно королевы откатывают королевские яйца подальше. Соня говорит, что это признак слабости Гарирт'ы и что королева просто не в силах откатить яйцо в сторону.
   Кристов кивнул, раздумывая, как бы повежливее ответить.
   — Если это не яйцо королевы, — продолжал Д'вин, — а Гарирт'а умрет, то у нас не останется королевы, как у Айгена.
   — И Плоскогорье объединится с Телгаром? — забеспокоился Кристов.
   Д'вин рассмеялся, покачав головой.
   — Не думаю, что предводитель нашего Вейра Б'ралар согласится на такое, — сказал он. — Нет. Думаю, Мы заключим сделку на яйцо королевы. — Он помрачнел, добавив: — Но яйцо, несомненно, будет из Телгара, и мы окажемся в долгу перед ними.
   Кристов вопросительно глянул на него.
   — Нам придется, — объяснил Д'вин, — допустить к нашим брачным полетам бронзовых Телгара.
   — Значит, вы все же надеетесь, что это золотое яйцо, — заметил Кристов.
   — Я — да, — ответил Д'вин. Он показал на другие яйца, лежавшие за спиной у Сони, которая тщательно исследовала странные полосы на самом большом яйце. — Почему бы тебе не осмотреть остальные, пока мы здесь?
   Кристов в тревоге глянул на яйца, затем снова на Д'вина. Соня оторвалась от осмотра и обратилась к Кристову:
   — Ну, хочешь получить еще один шанс?
   — Но… — Кристов хотел сказать столько, что не смог вымолвить ни слова.
   — Все пробуют, — сказала Соня. — И ты заслужил право.
   Значит, вот о чем говорил предводитель Вейра, понял Кристов. Он с тоской посмотрел на яйца, лежавшие всего на расстоянии длины дракона. Свет играл на них, как на бесценных сокровищах. Не осознавая, что делает, он протянул к ним руку, словно чтобы схватить, — но ничего не произошло.
   — Тебе нужно подойти поближе, — весело сказал Д'вин. Но только он сделал знак Кристову подойти поближе, как раздался низкий рев.
   — Гарирт'а, — немного нервно пробормотала Соня. — Возвращается.
   Д'вин вздохнул и с сожалением сказал Кристову:
   — Лучше нам уйти. Вернемся в другой раз.
   — В конце концов, в ближайшее время ты вряд ли куда уедешь, — добавила Соня.
   Кристов озадачился, она же показала головой на Д'вина, который вздохнул и не сразу, но пояснил:
   — Что может сделать один человек?
   Кристов вспыхнул от уязвленной гордости и ответил:
   — Я знаю свой долг, драконий всадник.
   Соня фыркнула, удивив Кристова.
   — В одиночку ты умрешь, а мы с отцом тебе этого не позволим, — сказала она.
   Д'вин поддержал ее:
   — Ты единственный из ныне живущих на Перне, кто добывал огненный камень. Было бы глупо отпускать тебя, прежде чем ты хотя бы не научишь других тому, что знаешь сам.
   — Я не знаю, как Вейры прожили столько Оборотов с этим страшным камнем бок о бок, — сказала Соня, покачав головой.
   Д'вин указал на ответвление от главного туннеля к площадке Рождений, куда они и направились, едва тело Гарирт'ы заслонило свет, идущий из чаши Вейра.
   — Согласен, — сказал он и с любопытством посмотрел на Христова. — Хурт' его ненавидит.
   — Файры его не едят, — сказала Соня. — Я пробовала.
   — Но он был такой же, как вы дали нам, — стал оправдываться Кристов.
   — Да, — согласился Д'вин. — И такой же, как Курт' глотает для огня. Пламя горячее и возникает быстро, но…
   — Может, в Зале Арфистов знают больше, — сказала Соня. Кристов вопросительно посмотрел на нее. — Б'ралар послал в Зал Арфистов запрос о добыче огненного камня.
   — Они приставили к этому делу самого сообразительного парнишку, — добавил Д'вин.
   В приливе удивления и ужаса Кристов угадал ответ на собственный невысказанный вопрос.
   — Киндан?
   — Да, — коротко кивнул Д'вин. — Он. Ты его знаешь? Кристов смог лишь кивнуть в ответ. Какая ирония! — Киндан работает на него!

* * *

   — Я ослепну, и во всем виноват будешь ты, — сказала Келса, вываливая на стол новую кипу заплесневелых Записей из подвалов Архива.
   — Нуэлла слепа, и потому у нее есть страж порога, — учтиво ответил Киндан. У него глаза болели не меньше, чем у Келсы, просто он не желал в этом признаваться.
   — Эти Записи бесполезны, — проворчала Келса — Кому есть дело, кто на ком женился?
   — Это важно для потомков, — ответил Киндан.
   — Почему ты взял в помощники именно меня? — простонала Келса.
   — Ты умеешь хорошо высматривать всякие вещи — ответил Киндан.
   — А песни я еще лучше пишу. — Келса сердито схватила одну из Записей. — Я едва могу ее прочесть.
   — Тогда будь внимательнее, — сказал Киндан. Он показал рукой на аккуратную стопку Записей перед собой. — Их легче читать, но в них нет толку.
   — Что ты имеешь в виду? — спросила Келса, переведя взгляд со своей кипы на кипу Киндана. Она отдала ему самые первые Записи, подумав, что их будет всего труднее читать, и теперь жалела о своем выборе.
   — Ладно, — сказал он, протягивая ей для примера лист, который читал сейчас. — Вот тут говорится, как они в первый раз нашли огненный камень. Келса подалась к нему, засияв.
   — Это же замечательно, Киндан! Киндан покачал толовой.
   — Там говорится, что они увидели файров, выдыхающих огонь, и так нашли огненный камень на берегу.
   Келса скривилась:
   — Файры не выдыхают пламя.
   — И разве огненный камень не вспыхнул бы, едва его накрыло приливом?
   — Ты прав, тут неувязка. — Она подошла поближе. Может, это сказка для детей? Ну, гордые родители и все такое.
   Смутно припомнив, что у Киндана нет родителей которые могли бы им гордиться, Келса протянула руку к Записи, чтобы отвлечь его внимание.
   Покачав головой, Киндан отдал ей лист.
   — Знаешь, — пробормотал он, пока она читала, — колонисты могли найти огненный камень только очень странным образом. Ведь он обычно под слоем определенной породы, и все такое.
   Келса уткнулась в буквы.
   — Свету бы побольше, — сказала она, поднося свой светильник вплотную к листу. — Темновато читать.
   — Можем подождать дня, — шутливо предложил Киндан.
   Келса сердито глянула на него.
   — Не уверена, как мастер-арфист отреагирует на это решение.
   — Может, свечу возьмем? — сказал Киндан.
   — Ты спятил? — взвилась Келса, показывая на груды Записей. — Они же сгорят, Киндан!
   — Только если их поднести слишком близко к огню, — ответил он. Он отмел все возражения и показал на Запись в руках у Келсы. — Что скажешь?
   — Печать слишком мелкая и слепая для детской книжки, — сделала она вывод, немного подумав. — Да и построение фраз неподходящее. «Маленькие крылатые существа, называемые файрами, были замечены за пережевыванием определенного камня, разбросанного вдоль побережья, после чего они выдыхали пламя, таким образом защищая себя от Нитей. Потом было обнаружено, что камень содержит фосфин». — Она подняла взгляд на Киндана. — Прямо как мастер Зист во время урока.
   Но Киндан не смотрел на нее. Он смотрел куда-то в пустоту.
   — Киндан? — пробормотала Келса, щелкнув у него перед носом пальцами. — Ты что, заснул?
   Киндан отбросил ее руку.
   — Келса, — медленно проговорил он. — А ты никогда не задумывалась, почему их так назвали — файры? Огненные ящерицы?
   Келса в задумчивости посмотрела на Запись у себяв руке, затем снова на Киндана.
   Мне кажется, нам надо пойти к мастеру-арфисту, — сказал Киндан.
   Сейчас же глухая ночь! — возразила Келса.
   Ученикам не следует будить мастера-арфиста, не важно, ночью или днем, иначе они долго будут об этом вспоминать.
   Киндан кивнул.
   — Здесь ночь, — сказал он. — А в Телгаре? Уставшая Келса не сразу поняла, что он хочет сказать. В Телгаре рассвет настает раньше, чем в расположенном к западу от него Зале Арфистов. А на рассвете кто-нибудь начнет работать на шахте. Может, кто-то даже приступит к закладке новой шахты огненного камня.