Маккефри Энн. Драконье пламя

   — Побежали, — сказала Келса.

Глава десятая

   Арфист читает,
   Арфист обучает,
   Арфист всем людям
   В беде помогает.

Страж-холд

   — Если я не достану этих трав, она умрет, — повторял Моран, разгневанно глядя на Джайтена и Ареллу.
   С самого дня появления здесь его в лучшем случае терпели, в худшем — относились враждебно. Но они не могли обойтись без знаний арфиста и целителя. Теперь перед ним лежала Ализа, сгоравшая от лихорадки.
   Моран быстро определил, что самозваная страж-мастер немного тронулась умом от долгой тяжелой жизни, которую ничуть не облегчал ее союз со стражами порога. Но каким-то образом между ним и Ализой образовалось что-то вроде взаимоуважения, почти дружбы.
   Может, он чувствовал родственную душу, истерзанную былыми решениями и нерешительностью, метаниями между высокими идеалами и мелкими послаблениями себе. Или причиной тому была Алиск с ее странным видом и тихим присутствием. Он быстро понял, что Алиск — последняя золотая самка стражей порога и что мастер Зист и даже драконьи всадники считают этих существ полезными. После долгих Оборотов бесполезного поиска решения для Изгоев или надежды для их детей Моран решил, что стражи порога и их опекуны — гораздо более легкое бремя, а ему нужен отдых.
   — Я тебе не верю, арфист, — сказал Джайтен. — Откуда мне знать, что ты нас не предашь?
   — Откуда мне знать, что ты вернешься вовремя? — спросила Арелла. Ее залитое слезами лицо осунулось от бессонных ночей, проведенных у ложа матери.
   — Ниоткуда, — ответил Моран им обоим. — Но могу точно сказать: чем дольше будем, тянуть, тем вернее она умрет.
   Арелла отвела взгляд и потупилась. Джайтен некоторое время смотрел в глаза Морану, затем прорычал:
   — Тогда иди. — Он втянул воздух. — Но если не вернешься, я тебя выслежу и прикончу.
   Моран рассмеялся.
   — На пару с Тенимом, — сказал он. Показал на расщелину, где беспокойно спал страж порога, и сказал Арелле: — Если не успею вернуться в срок, ты сможешь спасти Алиск?
   Арелла покачала головой.
   — Нет. У меня же есть свой страж, — объяснила она. — Если ты не спасешь мою мать, то последняя золотая Перна погибнет.
   Моран поморщился, вставая.
   — Тогда лучше поторопиться, — сказал он, устремляясь к свету разгорающегося дня.
   — Сколько тебя не будет? — сказал ему в спину Джайтен.
   — Если повезет — три дня, — отозвался Моран.
   — Торопись, — крикнула вслед Арелла.
   — И пусть лучше тебе повезет, — проворчал Джайтен.
   Моран забросил рюкзак на плечо, вышел из пещеры и быстро зашагал прочь.
   В первый день он прошел довольно много, больше чем он надеялся. Он понимал, что это все — благодаря новому образу Жизни: скудная пища Страж-холда и работа, которой нагружали его Джайтен и Ализа, сожгли лишний жирок и сделали его сильнее.
   На другой день он проснулся рано, у него все болело. И шел он медленнее, чем хотел бы, было трудно удерживать тот же темп, что вчера.
   Земля между Страж-холдом и Кеогом была суровой и пустынной. Морану приходилось тщательно выбирать путь — любое падение в этих местах могло стать фатальным. Даже если он всего лишь сломает ногу.
   Сосредоточенность на дороге и подвела его. Он не замечал дракона над головой, пока его не накрыла огромная тень.
   На мгновение он застыл от ужаса. Что, если Д'ган узнал об Ализе? Что он сделает? Мысли бешено заметались, он не знал, что делать. Наконец на его лице расплылась улыбка.
   Он поднял голову и замахал рукой снижающемуся дракону и его всаднику, прокричав:
   — Сюда! Сюда!
   Когда всадник спешился, Моран побежал к нему.
   — Во имя Первого Яйца, как хорошо, что вы меня нашли! — заявил Моран. — Я уж думал, что мне конец.
   — Что ты тут делаешь? — спросил всадник, оглядывая пустынную округу.
   — Я убегал, — сказал Моран, показывая куда-то за спину. — За мной гнались Изгои. Они застали меня спящим, и я едва сумел сбежать с моим рюкзаком.
   — Говоришь, Изгои? — повторил всадник, — Откудаты знаешь, что это были Изгои?
   — А кто еще нападает на спящего среда ночи?
   — Что ты тут делал?
   — Шел в Кеог, — ответил Моран. — Мне нужно достать кое-какие лекарства.
   — Да. Я оставил в хижине больную мать, — ответил Моран, показывая на север от лагеря Ализы. — Мне нужно достать лекарство от лихорадки, иначе она умрет.
   — От лихорадки, — пробормотал драконий всадник, затем внимательно посмотрел на Морана. — Откуда ты знаешь о лекарствах?
   — Я арфист, — низко поклонился Моран. — Моран, подмастерье мастера Зиста.
   — К'лур, — представился всадник. — Я думал, что подмастерье Зиста — Джофри.
   — У арфиста может быть не один подмастерье, — быстро сказал Моран, надеясь, что изумление, вызванное ответом К'лура, не проявилось на лице.
   — Ладно, — сказал К'лур, нетерпеливо показывая на дракона, — идем. Я отвезу тебя куда вам надо быстрее, чем ты доберешься пешком.
   — Спасибо, зеленый всадник, — с благодарностью ответил Моран.
   К'лур что-то проворчал в ответ, и Морану стало не по себе. Они взлетели и ушли в Промежуток.
   Беспокойство Морана превратилось в неприкрытую ярость, когда он увидел, где они вынырнули из Промежутка.
   — Это же Кром-холд!
   — Да, — сказал К'лур. — Лорд Феннер должен разобраться с тобой. И если ты, как я подозреваю, окажешься ему неизвестен, то ты будешь Изгнан и отправлен в шахты.
   Моран был слишком ошарашен такой переменой в своих планах. Он молчал, пока они не снизились и не приземлились у входа в Кром-холд. Даже если он и добудет лекарство, от Ализы его отделяют теперь пять дней пути. Она умрет — и что тогда случится с последней н Перне золотой из рода стражей порога?
   По жесту К'лура охранники Кром-холда окружили Морана, чтобы он не смог сбежать, и повели навстречу судьбе.
   Огромные двери холда распахнулись, и Моран оказался в большом зале.
   Моран несколько раз видел лорда-холдера Феннера издалека, но представлены они никогда не были. Он надеялся, что никто из облапошенных им холдеров не рассказывал о нем лорду. Он не желал становиться Изгоем и отправляться на шахты огненного камня.
   Подойдя к возвышению, на котором сидел лорд-холдер, Моран заметил нескольких людей — даже детей, — которые сидели за столами вдоль стены. Один из малышей показал на него пальцем, от удивления широко распахнув глаза. Моран ошеломленно замер.
   — Фетир?
   Еще один ребенок показался невероятно знакомым.
   — Марта?
   Ярость, внезапная и невероятная, затопила Морана. Он вырвался от стражей и бросился к возвышению.
   — Что вы с ними делаете? — закричал он изо всех сил. — Вы отправляете детей в шахты?!
   Он бешено озирался по сторонам, пересчитывая детишек.
   — Где Халла? Что вы с ней сделали? Охранники снова схватили его и сбили с ног, прежде чем он сумел наброситься на лорда-холдера. Моран вырывался изо всех сил, но на него навалились человек шесть разом. Даже и тогда он продолжал вырываться.
    Я должен спасти их!
   К'лур оглушил его ударом по голове. Моран разбил губу о камень пола.
   — Что же это за правосудие, — проговорил он окровавленным ртом, приподняв голову так, что увидел башмаки лорда-холдера, — которое отправляет детей в шахты.
   — Не мое, — ответил откуда-то сверху лорд Феннер.
   По его приказу охранники отошли в сторожу, но не спускали внимательных взглядов с избитого арфиста.
   Моран приподнялся и посмотрел в глаза Феннеру.
   — Где же тогда Халла? Я оставил этих детей на ее попечение.
   — Она отправилась по следу Тенима, — ответил Феннер, не отводя взгляда.
   — Вы с ума сошли? Он же убьет ее! Феннер покачал головой.
   — Это не моя идея, — сказал он, бросив короткий взгляд на К'лура. — Я дал ей иное поручение. Но торговцы говорят, что она пошла другой дорогой.
   Моран понял, что Феннер не все говорит, неясно почему.
   — Вы должны отправить кого-то за ней, — в отчаянии заговорил Моран. — Пока он жив, она в опасности!
   — Кто такой Теним? — спросил сзади К'лур.
   — Он был моим подопечным, пока не стал вором, а то и чем похуже, — сказал Моран, не говоря всей правды.
   — Вором и убийцей, — сказал Феннер. Моран пытался скрыть свое изумление и ужас. — Его обвиняют в смерти некоего Сидара из Кеога.
   — Кто-то уничтожил его при помощи огненного камня, — проворчал К'лур из-за спины Морана.
   — Он сгорел? — спросил Моран.
   — Нет, — ответил К'лур. — Иногда газ огненного камня не загорается, но он смертоносен.
   — Что связывает тебя с Изгоями? — спросил Феннер.
   — Разве недостаточно того, что он таскался с ними? — сказал К'лур. Он не заметил раздражения на лице лорда-холдера и продолжил: — Д'ган найдет ему работу в шахтах. Драконам нужен огненный камень.
   — У меня был приказ, — ответил Моран Феннеру.
   — От кого?
   — От моего мастера арфиста Зиста, — ответил Моран.
   Феннер некоторое время молчал, а заговорив, обратился к К'луру.
   — Всадник, я должен расследовать это дело, — сурово сказал он всаднику. — На запрос в Зал Арфистов уйдет не больше дня.
   — Когда будете посылать запрос в Зал Арфистов — взмолился Моран, — пожалуйста, скажите, что мастер стражей Ализа нуждается в лекарстве и целителе.
   Феннер долго смотрел на зеленого всадника, затем спросил ледяным тоном:
   — Ты оторвал этого человека от больной?
   — Он шел один, — сказал К'лур. — Говорил, что идет в Кеог, но я ему не поверил.
   — Всадник… — начал было Феннер и замолк. Натянул на лицо улыбку. — Благодарю тебя за доброту и за то, что доставил этого человека на мой суд. Естественно, я совершу правосудие, как полагается лорду-холдеру.
   К'лур понял, что аудиенция окончена.
   — Но Д'гану нужны работники, — возразил он, представив бешенство предводителя, если он вернется с пустыми руками.
   — Он постоянно мне это говорит, — кивнул Феннер. — Но сколько есть Изгоев, столько и будет. Не больше.
   К'лур хотел было возразить, но не нашел слов. С коротким кивком он повернулся на месте и покинул большой зал.
   — Как невежливо, — проговорил молодой голос, когда двери захлопнулись.
   По приказу Феннера охранники отошли прочь от Морана.
   — Принеси ему стул, дитя, — ответил Феннер. — Не то чтобы совсем уж невежливо… — И добавил скорее для Морана: — Но с тех пор, как всадники Телгара объединились с айгенцами, вежливости им стало недоставать.
   Девушка, которой Моран не узнавал, с шумом подтащила к нему мягкий стул. Моран, шатаясь, поднялся с пола и сел.
   — Спасибо, — рассеянно сказал он.
   — Добро пожаловать, — ответила девушка. — Марта, принеси полотенце и воды, будь добра.
   Моран услышал топот ножек Марты и поднял голову, чтобы встретить взгляд лорда Феннера.
   — Мой лорд, прошу вас, пошлите сообщение прямо сейчас, — тихо попросил Моран. — От этого зависит не одна жизнь.
   — Послать-то я могу, — сказал Феннер, — но разве ты забыл, что Зал Арфистов отсюда дальше Кеога?
   Моран устало кивнул:
   — Чтобы поспеть, надо лететь на драконе.
   — От Телгара ты помощи не дождешься, — презрительно фыркнула девушка.
   — Нерра, перестань, — укорил ее Феннер. — Мы под защитой Телгар-Вейра.
   — Да, пап, — сказала она тоном, который показывал, что она признает факт, но не обязана ему радоваться.
   — Зал Арфистов может запросить помощи у Вейров Форт или Бенден, — сказал Моран.
   Он внимательно смотрел на Феннера, пытаясь разгадать его. Он слышал, что Феннер умен, осторожен, но способен на решительные действия. Этот человек не подходил под описание. Но Моран уже не доверял собственному мнению после того, как ошибся в Тениме. И все же…
   — От этого зависит и жизнь стражей порога, — сказал Моран, внимательно следя за выражением лица Феннера. Феннер кивнул и подался вперед в своем кресле. — Она последняя золотая на Перне.
   — Понимаю, — кивнул лорд Феннер. Он поднял взгляд и властно поманил дочь. Слова его были кратки и решительны. — Нерра, сбегай на барабанную башню. Знаешь, что надо сказать?
   — Конечно, — ответила Нерра. — Сигнал срочности два или три?
   — Три, — сказал Феннер. Нерра тут же убежала.
   — Спасибо, — с чувством ответил Моран. Три раза сигнал повторяли только в случае дела, важного для всего Перна.
   — Посмотрим, поблагодаришь ли ты меня потом, — сказал Феннер. Он смерил Морана суровым взглядом. — Насколько помню, твое имя недавно всплывало.
   Моран поднял бровь.
   — Мой лорд?
   — Да, один бедный человек по имени Никал подал на тебя жалобу, — сказал лорд Феннер. — Сказал, что заплатил тебе за месячный запас кромского угля, но так его и не получил. — Феннер помолчал, не сводя глаз с Морана. — Когда он заявил, что ты утверждал, будто являешься одним из моих арфистов, мне пришлось возместить ему расходы.
   — Я надеялся… — начал было Моран, но Феннер перебил его:
   — Это дело будет решаться между тобой и мастером-арфистом. И будь благодарен, что дело решается именно так. Я за воровство Изгоняю.
   — Это ведь ради детей, — взмолился Моран.
   — Надо было обратиться ко мне, — ответил Феннер.
   Моран покачал головой, утратив дар речи. Облизнул губы и поморщился.
   — Они были Изгоями.
   Как раз в этот момент вернулась с полотенцем Марта. Феннер улыбнулся ребенку и подтолкнул ее к Морану. Она протянула ему полотенце и шмыгнула прочь. Вряд ли это говорило о ее особой любви к арфисту. Незаметно от Морана, который смывал кровь с лица, Феннер нахмурился.
   Когда Моран закончил умываться, лорд Феннер сказал:
   — Думаю, через некоторое время мы получим ответ. Почему бы тебе покамест не отдохнуть?
   — Спасибо, мой лорд, — медленно выпрямился Моран. Он удивился, что его так шатает от усталости и потрясения. — Я воспользуюсь твоим предложением.

* * *

   — Киндан, Киндан, — повторял ему в ухо чей-то голос. — Тебя зовут!
   Киндан открыл сонные глаза и увидел над собой лицо Келсы. Она трясла его за плечо.
   — Ты слышал барабаны? — продолжала Келса. Киндан помотал головой. Он просидел над Записями ночь и полдня, прежде чем возбужденный Зист отпустил их поспать, пока можно. Судя по тому, что у Келсы в руке был фонарь, еще стояла ночь.
   — Вести из Крома, — сказала Келса. — Тройной сигнал, помощь мастеру воспитателей стражей Ализе.
   Киндан вскочил так быстро, что Келса едва отдернула голову.
   — Мастер Ализа? — воскликнул он. — Что случилось?
   — Она больна.
   — Они зовут меня, — сказал Киндан, нашаривая дверную ручку.
   На второй попытке Келса отодвинула его в сторону.
   — Позволь мне, — сказала она. Когда он выскакивал из дверей, она перехватила его: — Может, мне тоже стоит поехать?
   Киндан коротко благодарно кивнул. Он не сразу вспомнил, что Келса всегда делает все, что может, только бы увильнуть от внимания учителя.
   Когда они добрались до жилища мастера-арфиста, Келса быстро втолкнула его внутрь.
   Мастер Зист был уже там, чему Киндан совсем не удивился. Странно было другое: в комнате находился еще один человек. Если Зист был пожилым, а Муренни старым, то этот человек был совсем глубокий старик. Волосы его были совершенно седы и редки. Ясные голубые глаза смотрели с лица, испещренного морщинами.
   — Микал? — догадался Киндан, удивленный тем, что знаменитый отшельник Зала Арфистов соизволил выбраться из своей хрустальной пещеры.
   Микал, некогда драконий всадник М'кал устроил себе жилье в пещерах сторонясь шумной атмосферы Зала. Бывший драконий всадник посвятил себя искусству целительства и по праву стал мастером, развивая собственную технику исцеления, основанную на действии кристаллу физических упражнениях и медитации. Его методами в Зале Арфистов больше никто не владел. Многое раны которых иначе было не исцелить, его методами излечивались.
   — Да.
   — Ты опоздал, — сказал мастер Зист, знаком приказывая Киндану взять стул. — Я уже несколько минут тебя жду.
   Киндан взял стул и извинился.
   — Я устал очень.
   — Ха! Устал, когда мы, старики, засиделись дольше тебя? — фыркнул Муренни.
   — Он знает про Ализу? — спросил Микал, показывая на Киндана.
   — Я с ней немного знаком, мой лорд, — быстро ответил Киндан. — Несколько Оборотов назад я с ней встречался, когда получил яйцо моего стража порога.
   — Про яйца стражей я только что узнал, — покачав головой, сказал Микал. Странное, болезненное выражение возникло на его лице. — Я как-то и не думал о них.
   — Согласно посланию Морана, королева Ализы — последняя золотая Перна, — сказал мастер Зист. Судя по тону, они продолжали спор, который начался еще до прихода Киндана. — Если она умрет…
   Микал, не слушая его, повернулся к Киндану.
   — Зист говорит, ты разорвал узы со своим стражем?
   Киндан обдумал слова бывшего всадника, прежде чем кивнуть.
   — Это было необходимо. Если бы он не связал с собой Нуэллу, погибли бы горняки.
   Микал обдумал ответ Киндана.
   — Значит, королева могла бы связать себя узами с кем-нибудь еще?
   Киндан пожал плечами.
   — Возможно.
   — Значит, ты говоришь, что не поедешь? — напирал Муренни. — Потому что королеву нельзя запечатлеть еще раз?
   — Нет, я поеду, — ответил Микал. Он ткнул пальцем в Киндана. — И он тоже едет.
   Только холод Промежутка отвлек Киндана от вызванного усталостью головокружения, но когда он окончательно проснулся, дракон уже шел на спуск в полной темноте.
   — Я подожду здесь, — сказал им драконий всадник, когда они спешились. Киндан понял, что всадник так ведет себя из почтения к Микалу, а не из-за тревоги о стражах. — Страж порога знает, что вы идете, — добавил он с еле заметной усмешкой в голосе.
   — Почему смеешься? — спросил его Микал.
   — Страж порога удивлен, что дракон может летать ночью, — хихикнул всадник.
   — Они видят в темноте, — сказал Киндан.
   — Драконы тоже, — ответил всадник с гордостью в голосе.
   — Ладно, а я вот в сумерках не больно хорошо вижу, — сказал Микал, ухватив Киндана за плечо. — Надеюсь, у тебя глаз поострее, сын горняка.
   — Последний раз я тут был днем, — начал оправдываться Киндан.
   Ему незачем было тревожиться, поскольку в темноте он видел хорошо и быстро нашел вход в холд.
   — Кто из вас целитель? — всполошил их женский голос.
   — Я кое-что в этом понимаю, — ответил Микал. — А парень несет снадобья.
   С другой стороны — сзади — послышался мужской голос;
   — А Моран где?
   — В Кроме, — ответил Киндан. — Его перехватили телгарцы и доставили к лорду Феннеру на суд.
   — Он отправил сообщение в Зал Арфистов, — добавил Микал, — и мастер Муренни попросил меня прилететь.
   — А парень? — с подозрением сказал мужчина.
   — Я прежде был связан со стражем порога, — ответил Киндан.
   — Прежде? — насмешливо фыркнула женщина — И как же ты его потерял?
   — Киск теперь связана с Нуэллой, и ее зовут Нуэлск, — ответил Киндан, удивленный гневом в собственном голосе.
   Больше их не допрашивали, но Киндан ощутил, что враждебная атмосфера сменилась осторожно-почтительной.
   — Если вы нас опасаетесь, мы уйдем, — отвернулся было Микал.
   — Подождите! — в отчаянии крикнула женщина. Перед ними вдруг появился тусклый свет. — Идите на свет фонаря, — сказала она.
   Вскоре они прошли через холщовые занавеси в жилище, освещенное красным светом углей. Женщина передала фонарь другой женщине.
   — Я Арелла, — сказала женщина. — Ализа — моя мать. Шорох холстины за спиной заставил их обернуться.
   Вошел мужчина с суровым лицом, держа руку на рукояти кинжала. Микал смерил его долгим взглядом. Мужчина снял руку с кинжала и протянул ее в знак приветствия.
   — Я Джайтен.
   Микал быстро пожал ему руку, затем снова обратился к Арелле.
   — Где твоя мать? — спросил он, знаком приказывая Киндану подать мешок со снадобьями.
   — Она там, — сказала Арелла. Она испытующе вглядывалась в лицо пожилого всадника, выискивая хоть какие-то знаки его мастерства. — Вы довольно быстро прибыли, — сказала она. — Моран говорил, что она через несколько дней поправится.
   — Может, он и прав, — уклончиво ответил Микал, вежливо предложив Арелле показывать дорогу, и пошел за ней следом в соседнюю комнату, бормоча под нос: — Хороший камень, я чувствую в нем кристаллы.
   Киндан, сняв мешок, медленно осматривал комнату. Он увидел знакомую расщелину и спросил Джайтена:
   — Алиск ведь там, да?
   Джайтен сузил глаза, мгновенно прикрыв изумление насмешливым фырканьем.
   — Ты мало знаешь о стражах порога, если не ведаешь, что она по ночам охотится.
   — Мой страж был зеленый, один из детей Алиск, — сказал Киндан.
   Он приветственно заверещал, точь-в-точь как страж порога — словно вернулся на четыре Оборота назад. Печальные воспоминания охватили его. Алиск ответила. Это не испугало Киндана, он просто повернулся к Джайтену и сказал:
   — Мне бы посмотреть на нее — она вроде бы волнуется.
   Джайтен посмотрел на юношу с любопытством и неким почтением. Положил ему руку на плечо. Киндан вздрогнул. Мужчина тихо сказал ему на ухо:
   — Ты знаешь, что будет, если Ализа умрет? Киндан твердо встретил взгляд Джайтена.
   — Знаю, — ответил он. — Все надеются, что я смогу запечатлеть ее королеву.
   Джайтен медленно склонил голову.
   — Может, у тебя получится, — сказал он, чуть поразмыслив. Лицо его смягчилось, и он добавил: — Я думаю, до этого не дойдет.
   — Я тоже надеюсь, — горячо добавил Киндан. — У Нуэллы это вышло бы лучше.
   Он отвернулся, расправил плечи и пошел в Вейр королевы.
   Спустя несколько часов Киндана разбудили шаги и голос, в восторге воскликнувший:
   — Да она настоящая королева!
   Это был Микал. Киндан оторвал голову от своего ложа, устроенного неподалеку от королевы стражей, и прислушался к ощущениям: не умерла ли Ализа ночью? Не связана ли уже с ним Алиск?
   — С ней все в порядке, — заверил его Микал — Моран не ошибся, послав за лекарством от лихорадки и еще вернее поступил, запросив помощи. В тонкостях он не разбирается.
   Киндан кивнул. До последнего времени он ничего не знал о пропавшем подмастерье Зиста, но он много слышал о Микале и удивительных целительских способностях бывшего всадника.
   Микал окинул взглядом тускло освещенную комнату и с трепетом ощутил каменные стены.
   — Тут хороший камень, — заявил он. Он снова повернулся к Киндану. — Я остаюсь тут. Камень хороший, а стражи порога — приятная компания.
   Киндан был ошеломлен — он думал, что Микал всегда будет в Зале Арфистов. Но Микала очаровали камни и кристаллы, и…
   — Ты знаешь что-нибудь о другом огненном камне? — вдруг выпалил он.
   — О другом огненном камне? — тупо повторил Микал.
   — Почему ты об этом спрашиваешь?
   — Потому что Записи говорят о файрах, которые жуют огненный камень на побережье Южного Континента, — сказал ему Киндан.
   Он все удивлялся, почему ни он, ни мастер Зист, ни даже сам мастер-арфист и не подумали спросить бывшего драконьего всадника.
   И тут он понял почему.
   Микал опустился на пол — ноги у него вдруг подломились. Киндан бросился на помощь, но старик отмахнулся. Слабым голосом он объяснил:
   — Мой дракон погиб от взрыва огненного камня. — Он всмотрелся в лицо Киндана. — Ты говоришь, есть безопасный огненный камень?
   — Может, его весь израсходовали, — сказал Киндан в тщетной попытке облегчить боль, что так ясно читалась во взгляде Микала. Он слышал об узах между драконом и всадником, но никогда не думал, что они настолькосильны, что даже через десятки Оборотов способны причинить такую муку. Ничего подобного он не испытывал, когда страж порога связался с Нуэллой. Взгляд Микала говорил о большем.
   — Записи говорят, что файры глотают камень на побережье, — повторил Киндан.
   Микал недоверчиво покачал головой:
   — Да от одного морского воздуха камень взорвался бы, не говоря уж о морских брызгах и приливе.
   — Так и я подумал, — сказал Киндан. — Но почему же их тогда зовут файры, огненные ящерки? Они же не глотают огненный камень!
   — Не глотают? — с легким удивлением спросил Микал. Он задумчиво сдвинул брови. — Если и есть другой огненный камень, то ты его найдешь, когда увидишь, что файры его глотают. Ищи такой камень.
   — Да самих файров поди найди, — сказал Киндан. — Несколько их есть в Зале Арфистов. У лорда-холдера новый выводок.
   — У Пеллара был файр, — сказал Микал. — Где он?
   — Пеллар? — сказал Киндан, покачав головой. — Мы не знаем, где он.
   Микал покачал головой.
   — Найти файра не так сложно, как тот камень, о котором ты говоришь. Если он вообще существует.
   — Может, его не смогли найти на севере? — предположил Киндан.
   — Может быть, — ответил Микал с сомнением в голосе. Затем лицо его просияло. — Но ты ведь знаешь, где он, так лети туда!
   — На Южный Континент? — настороженно спросил Киндан. Все знали, что на Южном Континенте небезопасно. Потому-то колонисты и перебрались на Северный Континент около пятисот Оборотов назад. Он подумал. — Может, мы сумеем хоть образцы найти…
   — А если ты добудешь образцы, мастер-горняк ведь сможет подсказать, где искать такой камень? — спросил Микал.
   — Не знаю, — ответил Киндан, затем виновато пожал плечами — ему было неприятно противоречить старику. — Это как раз те Записи говорят о том, что добыча огненного камня несколько сотен Оборотов была делом опасным. Будь другой огненный камень, побезопаснее, то мы бы его добывали.