Страница:
Доктор Гордон опять нажал какие-то кнопки. Небольшое светлое пятнышко Антареса на глазах увеличилось раз в десять, поглотив все золотистые треугольники вокруг себя. Одновременно шесть красных линий померкли, став едва заметными, а вместе с ними и весь центр схемы искривленного пространства.
— Ценность скопления искривленного пространства заключается не в количестве фокусов искривления или точек перехода как таковом, а скорее в возросшем количестве возможных соединительных звеньев, которые делают для нас досягаемыми самые, казалось бы, дальние уголки пространства. Иными словами, сверхновая не только лишила нас шести важных космических маршрутов, но и космические корабли — возможности маневрирования.
Доктор Гордон снова нажал какую-то кнопку, и на экране высветилась новая схема. Доктор увеличил одну ее часть, чтобы стали видны четыре звезды — словно нанизанные на нитку, они повисли посреди освоенного человечеством пространства. Рядом с ними высветились и их названия — Айзер, Хеллсгейт, Напье и Валерия.
— Вот что натворил Антарес, — продолжал доктор Гордон. — До взрыва сверхновой капитан космического корабля мог выбрать между Альтой и другими системами десяток возможных маршрутов, теперь же у него остался один-единственный. Как результат, мы не только обеднели, но и стали более уязвимы.
Профессор Гордон закончил свой доклад. Премьер-министр бросил взгляд через весь стол в сторону Дрейка.
— Следующее слово за вами, капитан.
— Да, сэр. — Дрейк встал и обратился к аудитории: — Меня зовут Ричард Дрейк. Я командир боевого крейсера «Дискавери». Мне было доверено командование первой межзвездной экспедицией, и мне же предстоит возглавить альтанский контингент экспедиции «Прыжок в Ад». Меня попросили высказать свое мнение относительно тех событий, которые вынудили нас заняться разработкой этого проекта. По возможности я буду краток.
Дрейк сделал паузу и обвел взглядом присутствующих. Если не считать нескольких недавно избранных членов парламента, на лицах большинства читалась легкая скука. Правда, и депутаты слушали скорее из вежливости. Дрейк уже сделал для себя вывод, что все они — жертвы собственного нетерпения. Создавалось впечатление, что политики давным-давно уже все для себя решили, и поэтому никакие факты, никакие доводы не способны поколебать их убеждений.
Дрейк уже в который раз задался вопросом, к чему весь этот фарс — наверняка судьба экспедиции «Прыжок в Ад» давным-давно решилась в какой-нибудь курилке на Парламентском Холме. Правда, он поспешил отогнать от себя эту малоприятную мысль и сосредоточил внимание на заранее приготовленном докладе.
— Леди и джентльмены, еще два года назад мы и представить себе не могли, как обстоят дела за пределами нашего пространства. Точно мы знали одно — к нам в руки попал некогда мощный, но повидавший виды боевой звездолет. Поскольку один такой корабль способен без труда уничтожить весь наш флот, что не могло не вызвать у нас озабоченности. Именно по этой причине мы отправили экспедицию на Нью-Провиденс и на Сандар.
Как вам известно, прибыв на Нью-Провиденс, мы обнаружили, что планета подверглась мощной атаке с воздуха, и в 2527 году жители ее покинули. Нам также стало известно о существовании рьяллов. После Нью-Провиденс мы продолжили наш путь в систему Хеллсгейт. Там нам удалось вступить в контакт с беженцами на Сандаре, от которых мы узнали дальнейшие подробности конфликта между человечеством и рьяллами. Но когда мы попытались разузнать у них как можно больше о «Завоевателе», сандарцы в один голос принялись утверждать, что никогда не видели этот корабль. Что, согласитесь, по меньшей мере удивительно — достаточно посмотреть на экран, чтобы убедиться, что Хеллсгейт лежит на единственно возможном космическом маршруте с Земли. Из чего следует, что если «Завоеватель» прилетел не с Хеллсгейта, то существует только один альтернативный маршрут. — С этими словами Дрейк указал пальцем в центр диаграммы. — Он прилетел прямиком через остатки сверхновой!
— Но как это возможно, капитан Дрейк? — раздался чей-то робкий голос с другого конца стола.
Дрейк обернулся.
— Прошу прощения, сэр. Кто вы?
— Меня зовут Джейсон Петтигрю. Я недавно избранный депутат от округа Нью-Халмерс, что на острове Парадайз-Айленд. Откровенно говоря, я видел сверхновую собственными глазами, и ваше утверждение представляется мне одновременно дерзким и маловероятным. Неужели вы допускаете, что космический корабль способен пройти сквозь облако сверхновой и при этом не пострадать?
— Разумеется, нет, — пожал плечами Дрейк. — При условии, что тот погребальный костер, который мы видим в нашем небе, — это и есть истинное лицо сверхновой. Однако не следует забывать, что вот уже более века звезда остывает. Мы же с вами все еще видим звезду времен ее молодости. А ведь с тех пор прошло сто двадцать семь лет.
Говоря это, Дрейк нажал кнопки дистанционного управления. Неожиданно диаграмма искривленного пространства исчезла, а на ее месте возникла цветная голограмма.
Это было изображение Антаресской Туманности в том виде, как она выглядела из Нью-Провиденс. Более чем за сто лет ослепительный пучок света превратился в бледное мерцающее пятно. Туманность разрослась в диаметре до шести световых лет, и с расположенной близко к ней системой Напье занимала целых двадцать два с половиной градуса полуокружности небосвода. Это в сорок раз больше видимого с Земли диаметра Луны, в двести раз больше диаметра Фелисити, видимого с Альты. Внутри этого пятна догорали останки некогда второй по величине звезды в известном человечеству пространстве. А рядом с ним — то немногое, что осталось от ближайшего ее соседа, небольшой звезды А-3.
— Вот что являет сегодня собой сверхновая Антареса. По нашим человеческим меркам условия внутри нее все еще сродни преисподней, но если сравнивать их с тем адом, что творился там во время взрыва, в первые его часы, то можно сказать, что Антарес остыл!
Петтигрю нервно заерзал на стуле.
— В таком случае дошедшие до нас слухи — правда. И цель проекта «Прыжок в Ад»...
— Совершенно верно, — кивнул Дрейк. — Проникнуть сквозь туманность, проследить маршрут «Завоевателя» и найти Землю.
В зале воцарилась гнетущая тишина. Наконец подал голос еще один член парламента:
— Полагаю, вы шутите?
— С какой стати? — пожал плечами Дрейк.
— Черт возьми, мы все видели снимки «Завоевателя». Носовая часть у него почти вся расплавилась. И вы хотите убедить нас, что сверхновая здесь ни при чем?
Дрейк покачал головой.
— Почему же, я говорю как раз таки обратное. Автопилот «Завоевателя» был поврежден, но не насколько, чтобы полностью утратить способность использовать толщину стен звездолета для защиты себя, двигателей и топливных баков от радиации.
— И вы намерены упечь весь наш флот в эту самую преисподнюю? — не удержался от вопроса Джейсон Петтигрю.
— Приняв кое-какие меры предосторожности, сэр. Последние два года группа альтанских и сандарских ученых посвятила разработке принципиально нового антирадиационного щита. Он должен защитить корабль во время прохождения сквозь туманность.
— Как я понимаю, все наши деньги были потрачены на этот проект? — допытывался Петтигрю.
Дрейк кивнул:
— Большая их часть. Мы также снабдили наши суда антирадиационными генераторами и предприняли еще ряд усовершенствований.
— Какие конкретно суда?
— «Дискавери», «Клинок», «Александрию», некоторые танкеры и другие вспомогательные суда.
— Господи, да это же добрая половина нашего флота.
— Ну, допустим, еще не половина, — прервал Джейсона премьер-министр. — Особенно если учесть нашу программу по строительству новых судов и оборонительных систем в точке перехода.
— Да, но ведь «Клинок» и «Дискавери» примут участие в этой авантюре, — не унимался Петтигрю. — То есть для защиты Альты у нас останется один только «Дредноут»?
— Верно, по крайней мере до тех пор, пока не состоится запуск новых крейсеров, — уточнил Гарет Рейнольдс.
— И что подвигло вас на столь безрассудный шаг — пустить большую часть нашей мощи на осуществление этой безумной затеи? — не унимался Петтигрю.
— У нас были на то причины, — спокойно парировал премьер-министр. — Адмирал Дардан!
Командующий альтанскими военно-космическими силами адмирал Луи Дардан поднялся с места и подошел к Ричарду Дрейку. Встав рядом с капитаном, адмирал ободряюще кивнул и шепнул ему на ухо: «Молодец!»
Дрейк вернулся за стол, а Дардан с минуту подождал, пока шумок в зале уляжется.
— Господа! По возвращении первой межзвездной экспедиции мы, альтанцы, узнали, что впервые с момента колонизации планеты столкнулись с внешней угрозой. В задачи флота входило определить, каким образом мы сможем наиболее эффективно противостоять рьяллам, и, выполняя эту нашу задачу, мы сосредоточили свое внимание на двух вещах. Во-первых, как помочь Сандару в случае нападения рьяллов отразить атаки в точке перехода Хеллсгейт—Айзер, и, во-вторых, как по возможности вообще вышвырнуть рьяллов за пределы системы Айзер. Сначала я подробно остановлюсь на втором.
На сегодняшний день кардинальным решением проблемы было бы выдворить рьяллов за пределы системы Айзер. Это не только существенно увеличило бы космическую дистанцию между нами и врагом, но также позволило бы возобновить торговый обмен между Альтой и остальным человечеством. К сожалению, стратегические перспективы этого варианта не столь оптимистичны. И причина тому — в природе самих точек перехода. Если пользоваться военным жаргоном, то эти точки — не что иное, как «узкие места», вроде бутылочного горлышка, сквозь которое необходимо пропихнуть в случае военной кампании все наши боевые силы. Ну а поскольку противнику прекрасно известно, откуда ему ждать нападения, то отпадает необходимость контролировать другие участки пространства. Так что все его силы, все до последнего боевые корабли, все орбитальные крепости будут сосредоточены вблизи точки перехода. И как только силы противника покажутся там, обороняющаяся сторона тотчас предпримет действия на поражение. При условии достаточного количества боеприпасов обороняющиеся сумеют уничтожить любого, даже крупного агрессора, прежде чем тот прорвется в открытый космос.
Сандарцы за прошедшие семнадцать лет трижды пытались преодолеть точку перехода Айзер-Хеллсгейт. И каждая такая попытка заканчивалась кровавым поражением. В свете всего вышесказанного мы пришли к выводу, что вряд ли в ближайшее время нам удастся выдворить рьяллов за пределы системы Айзер.
Второй вариант заключается в том, чтобы помочь сандарцам укрепить оборону этого портала. Тем самым мы не только спасем Сандар, но и создадим на пути к Альте три независимые оборонительные линии.
С этими словами Дардан повернулся к голографической схеме.
— Рьяллы окопались вот здесь, в системе Айзер. Укрепив подходы к Хеллсгейту, Напье и Валерии, мы заставим их воевать за каждую звезду на их пути. Обладая такой оборонительной системой, можно надеяться на то, что в ближайшем будущем нам все-таки удастся остановить агрессию рьяллов. Итак, наша первоочередная стратегия — это множественные линии обороны, и именно ради достижения этой цели мы приступим к строительству мощного боевого флота.
— И тем не менее подобные доводы вряд ли служат объяснением тому, почему вы пустили на проект «Прыжок в Ад» почти все выделенные вам ресурсы, — пискнул Петтигрю.
— Согласен. В иной ситуации я бы тоже стал возражать против такого расточительства. Я бы, например, заявил, что не следует торопиться, лучше подождать, пока мы не накопим для экспедиции достаточно ресурсов. Но, к сожалению, Институт исследования рьяллов при университете Хоумпорта указал нам на одну немаловажную деталь, которая убедила и нас, и сандарцев в том, что ждать у моря погоды — отнюдь не в наших интересах.
— И что это за деталь?
— Занимаясь своими исследованиями, специалисты института заинтересовались тем, каков будет долговременный эффект нашей изоляции от остального человечества. Так вот, согласно информации, полученной при досмотре «Завоевателя», а также от сандарцев, за годы изоляции на Альте мы значительно отстали в том, что касается технологического прогресса. Ну а поскольку рьяллы все свои достижения направляют на войну против человечества, то можно предположить, что от них мы тоже, и весьма существенно, отстали. По мнению института, в случае дальнейшей изоляции разрыв этот будет постоянно увеличиваться, и со временем рьяллы обзаведутся оружием и технологиями, способными эффективно отражать наши удары.
Мы не можем сейчас предсказать дальнейший ход технологического прогресса, но достаточно одного взгляда на снятые нами с борта «Завоевателя» приборы и оборудование, чтобы убедиться в том, что тревога эта вполне обоснована. Зная примерные темпы нашего отставания, специалисты рассчитали, что рьяллы смогут прорвать оборону точки перехода Хеллсгейт — Айзер уже в ближайшие десять — пятнадцать, максимум двадцать пять лет. Как только падет Сандар, альтанцам можно ожидать атаки из космоса в ближайшее десятилетие.
Вот почему, если мы не восстановим прежние связи с Землей, нашей планете отпущено не более тридцати пяти лет жизни. Вот что заставляет нас торопиться с проектом «Прыжок в Ад», и чем раньше мы доведем его до конца, тем лучше для нас!
ГЛАВА 4
— Ценность скопления искривленного пространства заключается не в количестве фокусов искривления или точек перехода как таковом, а скорее в возросшем количестве возможных соединительных звеньев, которые делают для нас досягаемыми самые, казалось бы, дальние уголки пространства. Иными словами, сверхновая не только лишила нас шести важных космических маршрутов, но и космические корабли — возможности маневрирования.
Доктор Гордон снова нажал какую-то кнопку, и на экране высветилась новая схема. Доктор увеличил одну ее часть, чтобы стали видны четыре звезды — словно нанизанные на нитку, они повисли посреди освоенного человечеством пространства. Рядом с ними высветились и их названия — Айзер, Хеллсгейт, Напье и Валерия.
— Вот что натворил Антарес, — продолжал доктор Гордон. — До взрыва сверхновой капитан космического корабля мог выбрать между Альтой и другими системами десяток возможных маршрутов, теперь же у него остался один-единственный. Как результат, мы не только обеднели, но и стали более уязвимы.
Профессор Гордон закончил свой доклад. Премьер-министр бросил взгляд через весь стол в сторону Дрейка.
— Следующее слово за вами, капитан.
— Да, сэр. — Дрейк встал и обратился к аудитории: — Меня зовут Ричард Дрейк. Я командир боевого крейсера «Дискавери». Мне было доверено командование первой межзвездной экспедицией, и мне же предстоит возглавить альтанский контингент экспедиции «Прыжок в Ад». Меня попросили высказать свое мнение относительно тех событий, которые вынудили нас заняться разработкой этого проекта. По возможности я буду краток.
Дрейк сделал паузу и обвел взглядом присутствующих. Если не считать нескольких недавно избранных членов парламента, на лицах большинства читалась легкая скука. Правда, и депутаты слушали скорее из вежливости. Дрейк уже сделал для себя вывод, что все они — жертвы собственного нетерпения. Создавалось впечатление, что политики давным-давно уже все для себя решили, и поэтому никакие факты, никакие доводы не способны поколебать их убеждений.
Дрейк уже в который раз задался вопросом, к чему весь этот фарс — наверняка судьба экспедиции «Прыжок в Ад» давным-давно решилась в какой-нибудь курилке на Парламентском Холме. Правда, он поспешил отогнать от себя эту малоприятную мысль и сосредоточил внимание на заранее приготовленном докладе.
— Леди и джентльмены, еще два года назад мы и представить себе не могли, как обстоят дела за пределами нашего пространства. Точно мы знали одно — к нам в руки попал некогда мощный, но повидавший виды боевой звездолет. Поскольку один такой корабль способен без труда уничтожить весь наш флот, что не могло не вызвать у нас озабоченности. Именно по этой причине мы отправили экспедицию на Нью-Провиденс и на Сандар.
Как вам известно, прибыв на Нью-Провиденс, мы обнаружили, что планета подверглась мощной атаке с воздуха, и в 2527 году жители ее покинули. Нам также стало известно о существовании рьяллов. После Нью-Провиденс мы продолжили наш путь в систему Хеллсгейт. Там нам удалось вступить в контакт с беженцами на Сандаре, от которых мы узнали дальнейшие подробности конфликта между человечеством и рьяллами. Но когда мы попытались разузнать у них как можно больше о «Завоевателе», сандарцы в один голос принялись утверждать, что никогда не видели этот корабль. Что, согласитесь, по меньшей мере удивительно — достаточно посмотреть на экран, чтобы убедиться, что Хеллсгейт лежит на единственно возможном космическом маршруте с Земли. Из чего следует, что если «Завоеватель» прилетел не с Хеллсгейта, то существует только один альтернативный маршрут. — С этими словами Дрейк указал пальцем в центр диаграммы. — Он прилетел прямиком через остатки сверхновой!
— Но как это возможно, капитан Дрейк? — раздался чей-то робкий голос с другого конца стола.
Дрейк обернулся.
— Прошу прощения, сэр. Кто вы?
— Меня зовут Джейсон Петтигрю. Я недавно избранный депутат от округа Нью-Халмерс, что на острове Парадайз-Айленд. Откровенно говоря, я видел сверхновую собственными глазами, и ваше утверждение представляется мне одновременно дерзким и маловероятным. Неужели вы допускаете, что космический корабль способен пройти сквозь облако сверхновой и при этом не пострадать?
— Разумеется, нет, — пожал плечами Дрейк. — При условии, что тот погребальный костер, который мы видим в нашем небе, — это и есть истинное лицо сверхновой. Однако не следует забывать, что вот уже более века звезда остывает. Мы же с вами все еще видим звезду времен ее молодости. А ведь с тех пор прошло сто двадцать семь лет.
Говоря это, Дрейк нажал кнопки дистанционного управления. Неожиданно диаграмма искривленного пространства исчезла, а на ее месте возникла цветная голограмма.
Это было изображение Антаресской Туманности в том виде, как она выглядела из Нью-Провиденс. Более чем за сто лет ослепительный пучок света превратился в бледное мерцающее пятно. Туманность разрослась в диаметре до шести световых лет, и с расположенной близко к ней системой Напье занимала целых двадцать два с половиной градуса полуокружности небосвода. Это в сорок раз больше видимого с Земли диаметра Луны, в двести раз больше диаметра Фелисити, видимого с Альты. Внутри этого пятна догорали останки некогда второй по величине звезды в известном человечеству пространстве. А рядом с ним — то немногое, что осталось от ближайшего ее соседа, небольшой звезды А-3.
— Вот что являет сегодня собой сверхновая Антареса. По нашим человеческим меркам условия внутри нее все еще сродни преисподней, но если сравнивать их с тем адом, что творился там во время взрыва, в первые его часы, то можно сказать, что Антарес остыл!
Петтигрю нервно заерзал на стуле.
— В таком случае дошедшие до нас слухи — правда. И цель проекта «Прыжок в Ад»...
— Совершенно верно, — кивнул Дрейк. — Проникнуть сквозь туманность, проследить маршрут «Завоевателя» и найти Землю.
В зале воцарилась гнетущая тишина. Наконец подал голос еще один член парламента:
— Полагаю, вы шутите?
— С какой стати? — пожал плечами Дрейк.
— Черт возьми, мы все видели снимки «Завоевателя». Носовая часть у него почти вся расплавилась. И вы хотите убедить нас, что сверхновая здесь ни при чем?
Дрейк покачал головой.
— Почему же, я говорю как раз таки обратное. Автопилот «Завоевателя» был поврежден, но не насколько, чтобы полностью утратить способность использовать толщину стен звездолета для защиты себя, двигателей и топливных баков от радиации.
— И вы намерены упечь весь наш флот в эту самую преисподнюю? — не удержался от вопроса Джейсон Петтигрю.
— Приняв кое-какие меры предосторожности, сэр. Последние два года группа альтанских и сандарских ученых посвятила разработке принципиально нового антирадиационного щита. Он должен защитить корабль во время прохождения сквозь туманность.
— Как я понимаю, все наши деньги были потрачены на этот проект? — допытывался Петтигрю.
Дрейк кивнул:
— Большая их часть. Мы также снабдили наши суда антирадиационными генераторами и предприняли еще ряд усовершенствований.
— Какие конкретно суда?
— «Дискавери», «Клинок», «Александрию», некоторые танкеры и другие вспомогательные суда.
— Господи, да это же добрая половина нашего флота.
— Ну, допустим, еще не половина, — прервал Джейсона премьер-министр. — Особенно если учесть нашу программу по строительству новых судов и оборонительных систем в точке перехода.
— Да, но ведь «Клинок» и «Дискавери» примут участие в этой авантюре, — не унимался Петтигрю. — То есть для защиты Альты у нас останется один только «Дредноут»?
— Верно, по крайней мере до тех пор, пока не состоится запуск новых крейсеров, — уточнил Гарет Рейнольдс.
— И что подвигло вас на столь безрассудный шаг — пустить большую часть нашей мощи на осуществление этой безумной затеи? — не унимался Петтигрю.
— У нас были на то причины, — спокойно парировал премьер-министр. — Адмирал Дардан!
Командующий альтанскими военно-космическими силами адмирал Луи Дардан поднялся с места и подошел к Ричарду Дрейку. Встав рядом с капитаном, адмирал ободряюще кивнул и шепнул ему на ухо: «Молодец!»
Дрейк вернулся за стол, а Дардан с минуту подождал, пока шумок в зале уляжется.
— Господа! По возвращении первой межзвездной экспедиции мы, альтанцы, узнали, что впервые с момента колонизации планеты столкнулись с внешней угрозой. В задачи флота входило определить, каким образом мы сможем наиболее эффективно противостоять рьяллам, и, выполняя эту нашу задачу, мы сосредоточили свое внимание на двух вещах. Во-первых, как помочь Сандару в случае нападения рьяллов отразить атаки в точке перехода Хеллсгейт—Айзер, и, во-вторых, как по возможности вообще вышвырнуть рьяллов за пределы системы Айзер. Сначала я подробно остановлюсь на втором.
На сегодняшний день кардинальным решением проблемы было бы выдворить рьяллов за пределы системы Айзер. Это не только существенно увеличило бы космическую дистанцию между нами и врагом, но также позволило бы возобновить торговый обмен между Альтой и остальным человечеством. К сожалению, стратегические перспективы этого варианта не столь оптимистичны. И причина тому — в природе самих точек перехода. Если пользоваться военным жаргоном, то эти точки — не что иное, как «узкие места», вроде бутылочного горлышка, сквозь которое необходимо пропихнуть в случае военной кампании все наши боевые силы. Ну а поскольку противнику прекрасно известно, откуда ему ждать нападения, то отпадает необходимость контролировать другие участки пространства. Так что все его силы, все до последнего боевые корабли, все орбитальные крепости будут сосредоточены вблизи точки перехода. И как только силы противника покажутся там, обороняющаяся сторона тотчас предпримет действия на поражение. При условии достаточного количества боеприпасов обороняющиеся сумеют уничтожить любого, даже крупного агрессора, прежде чем тот прорвется в открытый космос.
Сандарцы за прошедшие семнадцать лет трижды пытались преодолеть точку перехода Айзер-Хеллсгейт. И каждая такая попытка заканчивалась кровавым поражением. В свете всего вышесказанного мы пришли к выводу, что вряд ли в ближайшее время нам удастся выдворить рьяллов за пределы системы Айзер.
Второй вариант заключается в том, чтобы помочь сандарцам укрепить оборону этого портала. Тем самым мы не только спасем Сандар, но и создадим на пути к Альте три независимые оборонительные линии.
С этими словами Дардан повернулся к голографической схеме.
— Рьяллы окопались вот здесь, в системе Айзер. Укрепив подходы к Хеллсгейту, Напье и Валерии, мы заставим их воевать за каждую звезду на их пути. Обладая такой оборонительной системой, можно надеяться на то, что в ближайшем будущем нам все-таки удастся остановить агрессию рьяллов. Итак, наша первоочередная стратегия — это множественные линии обороны, и именно ради достижения этой цели мы приступим к строительству мощного боевого флота.
— И тем не менее подобные доводы вряд ли служат объяснением тому, почему вы пустили на проект «Прыжок в Ад» почти все выделенные вам ресурсы, — пискнул Петтигрю.
— Согласен. В иной ситуации я бы тоже стал возражать против такого расточительства. Я бы, например, заявил, что не следует торопиться, лучше подождать, пока мы не накопим для экспедиции достаточно ресурсов. Но, к сожалению, Институт исследования рьяллов при университете Хоумпорта указал нам на одну немаловажную деталь, которая убедила и нас, и сандарцев в том, что ждать у моря погоды — отнюдь не в наших интересах.
— И что это за деталь?
— Занимаясь своими исследованиями, специалисты института заинтересовались тем, каков будет долговременный эффект нашей изоляции от остального человечества. Так вот, согласно информации, полученной при досмотре «Завоевателя», а также от сандарцев, за годы изоляции на Альте мы значительно отстали в том, что касается технологического прогресса. Ну а поскольку рьяллы все свои достижения направляют на войну против человечества, то можно предположить, что от них мы тоже, и весьма существенно, отстали. По мнению института, в случае дальнейшей изоляции разрыв этот будет постоянно увеличиваться, и со временем рьяллы обзаведутся оружием и технологиями, способными эффективно отражать наши удары.
Мы не можем сейчас предсказать дальнейший ход технологического прогресса, но достаточно одного взгляда на снятые нами с борта «Завоевателя» приборы и оборудование, чтобы убедиться в том, что тревога эта вполне обоснована. Зная примерные темпы нашего отставания, специалисты рассчитали, что рьяллы смогут прорвать оборону точки перехода Хеллсгейт — Айзер уже в ближайшие десять — пятнадцать, максимум двадцать пять лет. Как только падет Сандар, альтанцам можно ожидать атаки из космоса в ближайшее десятилетие.
Вот почему, если мы не восстановим прежние связи с Землей, нашей планете отпущено не более тридцати пяти лет жизни. Вот что заставляет нас торопиться с проектом «Прыжок в Ад», и чем раньше мы доведем его до конца, тем лучше для нас!
ГЛАВА 4
Бетани Линдквист стремительной походкой шагала по главному залу хоумпортского космопорта. Она то и дело была вынуждена лавировать между группками туристов, одновременно стараясь не сбавлять темпа и не наступать на чужие ноги. Позади себя, словно пса на поводке, Бетани тащила один-единственный чемодан на колесиках. Через плечо перекинута сумка, в свободной руке — небольшой саквояж.
Неожиданно ей в голову пришла мысль, что в осуществлении проекта «Прыжок в Ад» через хоумпортский космопорт есть своего рода парадокс. По идее, в данную минуту она должна бы шагать по засекреченному военному объекту мимо вооруженных лазерными винтовками охранников с каменными лицами. Но вместо этого приходилось прокладывать себе дорогу через привычные толпы космического вокзала — мимо мамаш с орущими младенцами, мимо вездесущих бизнесменов с их портативными компьютерами. И хотя навстречу попадались и военные, путь их также лежал куда-то за пределы планеты. Кстати, на Бетани они почти не обращали внимания, если не считать, конечно, оценивающих взглядов.
Проблема заключается в том, напомнила себе Бетани, что альтанцам испокон века недоставало воинственности, правда, не по причине их природной добродетели, а в силу сложившихся обстоятельств. В самом начале колонизации покой планеты охранял Объединенный Галактический Флот Земли, так что альтанцы могли не забивать себе головы заботами об оружии и боеприпасах. Позднее, в период Великой Изоляции, воевать было попросту не с кем. Даже собственный космофлот обязан своим существованием не столько суровой необходимости, сколько предку Бетани по имени Грэнвилль Уитлоу — это он настоял на том, чтобы три боевых крейсера оставались в полной боевой готовности до возобновления межзвездного сообщения. Более века, пока космический трамплин не функционировал, альтанские корабли патрулировали дальние уголки системы Валерии.
Ситуация резко изменилась после возвращения с Сандара Первой межзвездной. Однако вопреки утверждениям информационных агентств о якобы «неслыханном за всю историю Альты наращивании военного потенциала», двух лет было явно недостаточно для создания настоящей боевой инфраструктуры. Вместо строительства военного космопорта альтанцы предпочли сосредоточить силы и средства на укреплении космических трамплинов, ведущих из системы Хеллсгейт. Вот так получилось, что «Прыжок в Ад», самый засекреченный проект в истории Альты, начинался едва ли не у всех на глазах среди бела дня, посреди шумного космопорта.
Бетани дошла до того места, где три недели назад встречала Ричарда с двенадцатичасового шаттла. Быстрым шагом Бетани прошла мимо, вновь вспомнив щемящее чувство радости той встречи и недавнюю горечь расставания. Тогда они вместе сидели в зале ожидания. Какое-то время Бетани удавалось сдерживать слезы — до того момента, как по радио объявили посадку.
— Прекрати! — сказал Ричард и поцеловал ее в глаза. — Ты и не заметишь, как вскоре мы снова будем вместе.
— Да, но все уже будет не так! — возразила тогда Бетани. — Когда мы встретимся, ты и я, каждый из нас уже будет занят своим делом. У нас друг для друга просто не останется времени, пока мы не... — Бетани не договорила, боясь произнести вслух слово «Земля» — не дай бог, кто-нибудь услышит.
Ричард хитровато усмехнулся.
— Ты же сама выбрала, где у нас с тобой будет свадьба.
— Я помню.
Вторично объявили посадку, и Ричард поднялся с места.
— Мне пора, Бет. Увидимся через три недели. Не забудь захватить подвенечное платье.
— Не забуду.
Толпа вокруг нее поредела, и Бетани ускорила шаг. На ходу поправив сумку через плечо, она услышала легкий шелест старинного шелка. Да, она сделала так, как просил ее Ричард. В сумке лежало подвенечное платье, в котором вот уже четыре поколения женщин семейства Уитлоу прошествовали к алтарю.
Бетани подошла к тому месту, где от главного коридора ответвлялся другой, узкий и пустынный. Главный коридор сворачивал налево, к частному орбитальному лайнеру, узкий шел вправо. Бетани твердым шагом свернула вправо. Вскоре она оказалась в ярко освещенном туннеле, который вел куда-то вниз. На поверхность он вышел лишь метров через сто, причем у выхода застыли два космических пехотинца в полном вооружении.
— Что вы здесь делаете, мэм?
— Мое имя Бетани Линдквист, я лечу «Александрией» на борт «Дискавери». — С этими словами она достала из кармана листок бумаги. Это было официальное удостоверение на бланке Адмиралтейства. Согласно предписанию Бетани Линдквист должна была 16 числа месяца Тельца не позднее 10.40 часов пройти через посадочный выход № 27С хоумпортского космопорта для перелета на борт боевого крейсера «Дискавери». Под документом стояла подпись адмирала Дардана.
Пехотинец взял у нее удостоверение и, набрав на портативном компьютере код, подождал, пока машина не пропищит ответ. Затем кивнул и протянул бумагу назад Бетани.
— Добро пожаловать на борт, мисс Линдквист. Можете пройти на выход. Посадка начнется через пятнадцать минут.
— Благодарю вас, капрал.
— К вашим услугам, мэм.
Невольно на ум приходили старинные предания о загадочных кораблях-странниках, неожиданно выныривающих из искривленного пространства и столь же внезапно и бесследно исчезающих в нем.
Дрейк отвел взгляд и мысленно выругал себя за то, что поддался игре воображения. На самом деле увиденное им на экране имело более чем прозаическое объяснение. «Корабль-призрак» — не что иное, как обман зрения, возникающий из-за того, что их боевой звездолет в данный момент отражает все попадающее на него электромагнитное излучение.
Голос в динамике вел последний отсчет: «Пять... четыре... три... два... один... ноль».
После слова «ноль», космическое видение резко изменило свой облик. Мерцающего облачка как не бывало, а на его месте возник бронированный корпус боевого звездолета, причем корабль этот был точным близнецом «Дискавери». Из кольца обитаемого отсека резко выступал вперед цилиндр его центральной части, соединенный с кольцом двенадцатью спицами. В хвостовой части цилиндра располагались мощные фотонные двигатели, а сам корпус, словно трюм корабля морскими уточками, оброс антеннами, лазерными зондами и генераторами антивещества. Здесь же находились и грузовые отсеки — их местоположение нетрудно было угадать по очертаниям шлюзов, — и ангары, где стояли вспомогательные космические машины.
Подобная конструкция боевых крейсеров использовалась уже более двух столетий. Главное ее достоинство заключалось в скорости космического судна и его маневренности. И хотя с виду звездолеты казались громоздкими и непрочными, в битвах они доказали свою надежность. Еще одно преимущество над чисто цилиндрической конструкцией состояло в том, что в случае серьезных повреждений можно было отбросить обитаемый отсек — полностью или шестью отдельными сегментами.
— «Клинок» докладывает о завершении испытаний антирадиационного экрана, — доложил по радио невидимый голос.
— Отлично. Соедините меня с капитаном Мартсоном.
— Слушаюсь, сэр.
Бэла Мартсон принимал под началом Дрейка участие в первой межзвездной экспедиции. По возвращении ему доверили командование вторым боевым крейсером в операции «Прыжок в Ад». На рабочем экране Ричарда возникло лицо Бэлы Мартсона.
— Значит, все в порядке?
— Да, сэр, я бы сказал, что мы в полной готовности.
— Отлично. Можете готовиться к приему на борт пассажиров.
— Есть, капитан.
— Под вашу ответственность. У нас отставание от графика, и поэтому стоить ускорить темпы. Есть еще что-нибудь?
— Нет, сэр.
— «Флагман» — конец связи.
— «Клинок» — конец связи.
Дрейк повернулся к дежурному офицеру на мостике.
— Каково ваше мнение, Финлей? Вы не заметили у «Клинка» никаких слабых мест?
— Нет, сэр. При переключении с первичных генераторов судно даже не дрогнуло. Я согласен с капитаном Мартсоном — «Клинок» в полной боевой готовности.
Дрейк кивнул и на время выбросил боевой крейсер из головы. До отлета в точку перехода у них еще будет возможность лишний раз обсудить бесчисленные детали, касающиеся операции «Прыжок в Ад».
Не успел Купер ступить на борт шаттла, как по его испуганному взгляду Бетани поняла, что имеет дело с типичным «космическим хлюпиком», которого всю дорогу будет бить нервная дрожь. Сама же она, после того как их шаттл вырулил на взлетную полосу, попыталась отключиться и не думать о предстоящем путешествии.
Но даже после того, как мощные двигатели забросили шаттл в высь синих альтанских небес, Бетани все еще перебирала в голове детали предстоящей миссии. Правда, к тому моменту, когда в иллюминаторах показались гигантские сферические танкеры с криогеном, топливом для экспедиции, — сосед ее заметно расслабился.
— Взгляните сюда, — произнесла Бетани, указывая на ближайший танкер.
— Куда? — Купер вытянул шею и посмотрел в иллюминатор, следуя глазами за указательным пальцем Бетани.
— Вон там, возле голубой звезды в созвездии Пахаря. Видите?
— Что-то такое крошечное?
— Ну, не такое уж крошечное, — заметила Бетани. — Как-никак, там миллион кубических метров криогена. Без него дорога назад была бы закрыта.
— Мне всегда почему-то казалось, что прыжки из системы в систему требуют не так уж много топлива. Зачем нам все эти танкеры?
— А что вы понимаете под «не так уж много»? Согласна, перелет сквозь искривленное пространство съедает около десятой части всех топливных резервов.
— Тогда топлива у нас аж на десять таких перелетов, — отозвался Купер. — То есть более чем достаточно.
Какое-то мгновение Бетани выглядела слегка озадаченной, но затем, поняв, в чем он заблуждается, улыбнулась.
— Да, но не следует забывать маневрирование между точками перехода. Ведь каждая такая точка может возникнуть в системе где угодно, иногда — на противоположной стороне от той, куда вам нужно. Так что прыжки от одной к другой съедают уйму топлива. Ну а поскольку мы не знаем, сколько таких прыжков предстоит совершить, прежде чем мы отыщем Землю, нам придется взять с собой солидный запас криогена.
— Откуда вы так хорошо во всем разбираетесь? На офицера флота вы вроде бы не похожи...
Удивление Купера вызвало у Бетани улыбку. Еще бы, женщин в гражданском космофлоте можно пересчитать по пальцам, а уж о военном и говорить не приходится — их там отродясь не бывало. Подобное положение осталось в наследство от прежних времен. Первые колонисты отказывали женщинам в праве возможности попробовать себя в тех профессиях, которые считались опасными. Правда, подобный предрассудок легко объяснялся стремлением первого поколения альтанцев поскорее заселить необжитую планету. И все же, несмотря на это, в Первой межзвездной экспедиции полдюжины женщин — в основном ученых — все-таки приняли участие, а в предстоящей их будет даже в три раза больше. Кроме того, в сандарском флоте женщины составляют пятую часть личного состава — вынужденная мера, следствие более чем столетней войны с рьяллами.
Неожиданно ей в голову пришла мысль, что в осуществлении проекта «Прыжок в Ад» через хоумпортский космопорт есть своего рода парадокс. По идее, в данную минуту она должна бы шагать по засекреченному военному объекту мимо вооруженных лазерными винтовками охранников с каменными лицами. Но вместо этого приходилось прокладывать себе дорогу через привычные толпы космического вокзала — мимо мамаш с орущими младенцами, мимо вездесущих бизнесменов с их портативными компьютерами. И хотя навстречу попадались и военные, путь их также лежал куда-то за пределы планеты. Кстати, на Бетани они почти не обращали внимания, если не считать, конечно, оценивающих взглядов.
Проблема заключается в том, напомнила себе Бетани, что альтанцам испокон века недоставало воинственности, правда, не по причине их природной добродетели, а в силу сложившихся обстоятельств. В самом начале колонизации покой планеты охранял Объединенный Галактический Флот Земли, так что альтанцы могли не забивать себе головы заботами об оружии и боеприпасах. Позднее, в период Великой Изоляции, воевать было попросту не с кем. Даже собственный космофлот обязан своим существованием не столько суровой необходимости, сколько предку Бетани по имени Грэнвилль Уитлоу — это он настоял на том, чтобы три боевых крейсера оставались в полной боевой готовности до возобновления межзвездного сообщения. Более века, пока космический трамплин не функционировал, альтанские корабли патрулировали дальние уголки системы Валерии.
Ситуация резко изменилась после возвращения с Сандара Первой межзвездной. Однако вопреки утверждениям информационных агентств о якобы «неслыханном за всю историю Альты наращивании военного потенциала», двух лет было явно недостаточно для создания настоящей боевой инфраструктуры. Вместо строительства военного космопорта альтанцы предпочли сосредоточить силы и средства на укреплении космических трамплинов, ведущих из системы Хеллсгейт. Вот так получилось, что «Прыжок в Ад», самый засекреченный проект в истории Альты, начинался едва ли не у всех на глазах среди бела дня, посреди шумного космопорта.
Бетани дошла до того места, где три недели назад встречала Ричарда с двенадцатичасового шаттла. Быстрым шагом Бетани прошла мимо, вновь вспомнив щемящее чувство радости той встречи и недавнюю горечь расставания. Тогда они вместе сидели в зале ожидания. Какое-то время Бетани удавалось сдерживать слезы — до того момента, как по радио объявили посадку.
— Прекрати! — сказал Ричард и поцеловал ее в глаза. — Ты и не заметишь, как вскоре мы снова будем вместе.
— Да, но все уже будет не так! — возразила тогда Бетани. — Когда мы встретимся, ты и я, каждый из нас уже будет занят своим делом. У нас друг для друга просто не останется времени, пока мы не... — Бетани не договорила, боясь произнести вслух слово «Земля» — не дай бог, кто-нибудь услышит.
Ричард хитровато усмехнулся.
— Ты же сама выбрала, где у нас с тобой будет свадьба.
— Я помню.
Вторично объявили посадку, и Ричард поднялся с места.
— Мне пора, Бет. Увидимся через три недели. Не забудь захватить подвенечное платье.
— Не забуду.
Толпа вокруг нее поредела, и Бетани ускорила шаг. На ходу поправив сумку через плечо, она услышала легкий шелест старинного шелка. Да, она сделала так, как просил ее Ричард. В сумке лежало подвенечное платье, в котором вот уже четыре поколения женщин семейства Уитлоу прошествовали к алтарю.
Бетани подошла к тому месту, где от главного коридора ответвлялся другой, узкий и пустынный. Главный коридор сворачивал налево, к частному орбитальному лайнеру, узкий шел вправо. Бетани твердым шагом свернула вправо. Вскоре она оказалась в ярко освещенном туннеле, который вел куда-то вниз. На поверхность он вышел лишь метров через сто, причем у выхода застыли два космических пехотинца в полном вооружении.
— Что вы здесь делаете, мэм?
— Мое имя Бетани Линдквист, я лечу «Александрией» на борт «Дискавери». — С этими словами она достала из кармана листок бумаги. Это было официальное удостоверение на бланке Адмиралтейства. Согласно предписанию Бетани Линдквист должна была 16 числа месяца Тельца не позднее 10.40 часов пройти через посадочный выход № 27С хоумпортского космопорта для перелета на борт боевого крейсера «Дискавери». Под документом стояла подпись адмирала Дардана.
Пехотинец взял у нее удостоверение и, набрав на портативном компьютере код, подождал, пока машина не пропищит ответ. Затем кивнул и протянул бумагу назад Бетани.
— Добро пожаловать на борт, мисс Линдквист. Можете пройти на выход. Посадка начнется через пятнадцать минут.
— Благодарю вас, капрал.
— К вашим услугам, мэм.
* * *
Ричард Дрейк сидел в командирском кресле на борту «Дискавери», наблюдая за призрачным изображением на экране. Там, окруженный бездонной чернотой космоса, застыл бело-голубой диск Альты. Валерия слепящим пятном повисла в верхнем правом углу. На фоне космической черноты атмосфера Альты казалась лишь тонкой полоской тумана. И где-то на самом ее краешке, за которым начинался бархат космической бездны и россыпи звезд, подобно миражу возникало нечто, то голубоватое, то черное, но неизменно призрачное и непостоянное.Невольно на ум приходили старинные предания о загадочных кораблях-странниках, неожиданно выныривающих из искривленного пространства и столь же внезапно и бесследно исчезающих в нем.
Дрейк отвел взгляд и мысленно выругал себя за то, что поддался игре воображения. На самом деле увиденное им на экране имело более чем прозаическое объяснение. «Корабль-призрак» — не что иное, как обман зрения, возникающий из-за того, что их боевой звездолет в данный момент отражает все попадающее на него электромагнитное излучение.
Голос в динамике вел последний отсчет: «Пять... четыре... три... два... один... ноль».
После слова «ноль», космическое видение резко изменило свой облик. Мерцающего облачка как не бывало, а на его месте возник бронированный корпус боевого звездолета, причем корабль этот был точным близнецом «Дискавери». Из кольца обитаемого отсека резко выступал вперед цилиндр его центральной части, соединенный с кольцом двенадцатью спицами. В хвостовой части цилиндра располагались мощные фотонные двигатели, а сам корпус, словно трюм корабля морскими уточками, оброс антеннами, лазерными зондами и генераторами антивещества. Здесь же находились и грузовые отсеки — их местоположение нетрудно было угадать по очертаниям шлюзов, — и ангары, где стояли вспомогательные космические машины.
Подобная конструкция боевых крейсеров использовалась уже более двух столетий. Главное ее достоинство заключалось в скорости космического судна и его маневренности. И хотя с виду звездолеты казались громоздкими и непрочными, в битвах они доказали свою надежность. Еще одно преимущество над чисто цилиндрической конструкцией состояло в том, что в случае серьезных повреждений можно было отбросить обитаемый отсек — полностью или шестью отдельными сегментами.
— «Клинок» докладывает о завершении испытаний антирадиационного экрана, — доложил по радио невидимый голос.
— Отлично. Соедините меня с капитаном Мартсоном.
— Слушаюсь, сэр.
Бэла Мартсон принимал под началом Дрейка участие в первой межзвездной экспедиции. По возвращении ему доверили командование вторым боевым крейсером в операции «Прыжок в Ад». На рабочем экране Ричарда возникло лицо Бэлы Мартсона.
— Значит, все в порядке?
— Да, сэр, я бы сказал, что мы в полной готовности.
— Отлично. Можете готовиться к приему на борт пассажиров.
— Есть, капитан.
— Под вашу ответственность. У нас отставание от графика, и поэтому стоить ускорить темпы. Есть еще что-нибудь?
— Нет, сэр.
— «Флагман» — конец связи.
— «Клинок» — конец связи.
Дрейк повернулся к дежурному офицеру на мостике.
— Каково ваше мнение, Финлей? Вы не заметили у «Клинка» никаких слабых мест?
— Нет, сэр. При переключении с первичных генераторов судно даже не дрогнуло. Я согласен с капитаном Мартсоном — «Клинок» в полной боевой готовности.
Дрейк кивнул и на время выбросил боевой крейсер из головы. До отлета в точку перехода у них еще будет возможность лишний раз обсудить бесчисленные детали, касающиеся операции «Прыжок в Ад».
* * *
Перелет на орбиту, как обычно, прошел гладко, без всяких приключений. Бетани сидела рядом с Кальвином Купером, советником Стэна Барретта по политическим вопросам. В новой экспедиции Барретту предстояло выполнять обязанности полномочного представителя Альты. Кстати, ему уже довелось выступать в этой роли во время Первой межзвездной. Куперу поручили отвечать за координацию действий с сандарцами. Ему также вменялось в обязанность в случае установления контактов с остальным человечеством всячески способствовать ведению переговоров.Не успел Купер ступить на борт шаттла, как по его испуганному взгляду Бетани поняла, что имеет дело с типичным «космическим хлюпиком», которого всю дорогу будет бить нервная дрожь. Сама же она, после того как их шаттл вырулил на взлетную полосу, попыталась отключиться и не думать о предстоящем путешествии.
Но даже после того, как мощные двигатели забросили шаттл в высь синих альтанских небес, Бетани все еще перебирала в голове детали предстоящей миссии. Правда, к тому моменту, когда в иллюминаторах показались гигантские сферические танкеры с криогеном, топливом для экспедиции, — сосед ее заметно расслабился.
— Взгляните сюда, — произнесла Бетани, указывая на ближайший танкер.
— Куда? — Купер вытянул шею и посмотрел в иллюминатор, следуя глазами за указательным пальцем Бетани.
— Вон там, возле голубой звезды в созвездии Пахаря. Видите?
— Что-то такое крошечное?
— Ну, не такое уж крошечное, — заметила Бетани. — Как-никак, там миллион кубических метров криогена. Без него дорога назад была бы закрыта.
— Мне всегда почему-то казалось, что прыжки из системы в систему требуют не так уж много топлива. Зачем нам все эти танкеры?
— А что вы понимаете под «не так уж много»? Согласна, перелет сквозь искривленное пространство съедает около десятой части всех топливных резервов.
— Тогда топлива у нас аж на десять таких перелетов, — отозвался Купер. — То есть более чем достаточно.
Какое-то мгновение Бетани выглядела слегка озадаченной, но затем, поняв, в чем он заблуждается, улыбнулась.
— Да, но не следует забывать маневрирование между точками перехода. Ведь каждая такая точка может возникнуть в системе где угодно, иногда — на противоположной стороне от той, куда вам нужно. Так что прыжки от одной к другой съедают уйму топлива. Ну а поскольку мы не знаем, сколько таких прыжков предстоит совершить, прежде чем мы отыщем Землю, нам придется взять с собой солидный запас криогена.
— Откуда вы так хорошо во всем разбираетесь? На офицера флота вы вроде бы не похожи...
Удивление Купера вызвало у Бетани улыбку. Еще бы, женщин в гражданском космофлоте можно пересчитать по пальцам, а уж о военном и говорить не приходится — их там отродясь не бывало. Подобное положение осталось в наследство от прежних времен. Первые колонисты отказывали женщинам в праве возможности попробовать себя в тех профессиях, которые считались опасными. Правда, подобный предрассудок легко объяснялся стремлением первого поколения альтанцев поскорее заселить необжитую планету. И все же, несмотря на это, в Первой межзвездной экспедиции полдюжины женщин — в основном ученых — все-таки приняли участие, а в предстоящей их будет даже в три раза больше. Кроме того, в сандарском флоте женщины составляют пятую часть личного состава — вынужденная мера, следствие более чем столетней войны с рьяллами.