Макнилл Грэм. Несущий Ночь

   — Гедрик, что происходит с мечом?
   — Он умирает. Беловолосый и человек машины пришли и убили Металлический холм, и теперь весь он умирает. Они убили Маэрен и Руари. — Бесцветные глаза Гедрика наполнились слезами. — Я не понимаю за что, мы бы поделились с ними.
   — Беловолосый? Он пришел с человеком машины?
   — Да. С человеком машины, священником машин.
   Уриэль и Пазаниус, не сговариваясь, пришли к одному и тому же заключению. Священник машин — это могло означать только одно. Но служитель Бога-Машины, техножрец Адептус Механикус, работающий с ксеносами? Сама мысль об этом казалась абсурдной.
   — Не может быть, чтобы он имел в виду именно это… — начал Пазаниус.
   — Нет, конечно нет, — согласился Уриэль. — Гедрик, я думаю, ты мог ошибиться.
   — Нет! — прохрипел Гедрик, слабо качая головой на заляпанной кровью подушке. — Ангел, которому ты служишь, велел мне передать эти слова. Смерть Миров и Несущий Ночь ожидают возрождения в этой галактике. Появится один из них или никто — выбор-в твоих руках.
   — Что это значит? Сказал тебе… Ангел… Что это все значит? Прошу тебя, Гедрик, ответь!
   Гедрик глубоко вздохнул, и вздох этот застыл в его горле. Голова несчастного безвольно откинулась назад. Юноша прошептал:
   — Пожалуйста, приведите священника. Я хочу исповедаться…
   Уриэль кивнул и произнес:
   — Сержант Пазаниус, приведите капеллана Клозеля, слуга Императора ждет его помощи.
   Сержант поклонился и вышел из комнаты, в которой поселилась смерть, а Уриэль присел на край постели рядом с умирающим. У него кружилась голова при мысли о техножреце, работающем на эльда-ров. Кто мог бы представить себе такое? А Смерть Миров, Несущий Ночь… Кто они?
   Заслышав в коридоре тяжелые шаги капеллана Клозеля, Уриэль повернулся и встретился взглядом с покрытым боевыми шрамами воином-священником.
   — Он достойно служил Императору, брат капеллан. Выслушай его исповедь. Я подожду тебя снаружи.
   — Будет сделано, мой капитан.
   Уриэль взглянул на смертную маску из повязок, в которую превратилось лицо юноши, и, встав по стойке «смирно», ударил кулаком по нагрудной пластине силового доспеха:
   — Гедрик из Плеса Мортена, я отдаю честь твоей отваге. Да пребудет с тобой Император.
   Уриэль повернулся, нырнул в дверной проем и покинул здание.
   Пазаниус и тридцать воинов-Ультрамаринов ожидали его в центре поселения. Вдали за домами Уриэль увидел приземистый корпус их шаттла. Группы перепуганных горожан наблюдали за ними с окраины Плеса Мортена.
   Подхватив свой болтер, Пазаниус легко закинул его за спину и подошел к капитану.
   — Мы готовы к отправлению, капитан, ждем только твоего приказа.
   — Очень хорошо, сержант.
   — Могу я задать вам вопрос, капитан?
   — Конечно, Пазаниус.
   — Ты ему поверил? Насчет ангела?…
   Уриэль не сразу ответил старому другу. Он посмотрел на горы, окружающие городок, — те вздымались к облакам, перед их величием все достижения человечества казались смешными и незначительными. Говорят, что жизнь человека словно искра во мгле и что к тому времени, как ее заметят, она уже исчезает, уступив место более ярким и многочисленным искрам.
   Уриэль не желал с этим соглашаться. Были такие мужчины и женщины, которые яркими кострами разгоняли тьму, которые стойко и с достоинством держались в невообразимой безбрежности Вселенной. То, что они, как и свойственно людям, в конце концов умирали, уже не имело значения.
   То, что они держались и как они держались, — вот что имело значение.
   — Поверил ли я ему? — переспросил Уриэль. — Да. Не знаю почему, но поверил.
   — Еще одно чувство? — простонал Пазаниус.
   — Да.
   — А что он имел в виду, как ты думаешь? Смерть Миров и Несущий Ночь? Не знаю, как тебе, а мне лично все это не нравится. Все эти штучки не сулят грядущему ничего хорошего.
   — Кто знает, друг мой, кто знает… Возможно, эксперт Барзано сможет пролить свет на эти вещи, когда мы вернемся на Павонис.
   — Возможно, — недовольно проворчал Пазаниус.
   — Барзано тебе не нравится?
   — Не мое это дело — критиковать эксперта Администратума, — холодно ответил Пазаниус. — Но он не похож ни на одного из бюрократов, которых я когда-либо встречал.
   Капеллан Клозель в черных доспехах вышел из маленького городского лазарета и присоединился к капитану Четвертого подразделения:
   — Все закончилось, мой капитан. Его душа теперь с Императором.
   — Благодарю, капеллан.
   Клозель поклонился Вентрису и занял место среди остальных воинов.
   — Каковы будут распоряжения, капитан? — сменил тему Пазаниус.
   Бросив взгляд на лазарет, Уриэль ответил:
   — Заберите парня, сержант. Мы отправляемся в Плес Мортена и с почестями похороним его на родине.
   — Я все еще не могу в это поверить, Казимир. Она должна была пробкой вылететь оттуда, а я — сидеть во дворце на ее месте. — Злость переполняла Вендаре Талуна. — Все эти годы переговоров с меньшими картелями, все — псу под хвост!
   Казимир де Валтос протянул своему приятелю — главе картеля — хрустальный стакан с ускаваром и опустился в кресло напротив него. Друзья сидели в обшитой деревянными панелями гостиной имения де Валтоса в Оусен Хиллз. Талун принял из рук де Валтоса стакан, не отрывая взгляда от ревущего пламени в мраморном камине.
   — Она скоро уйдет, Вендаре. Она не может держаться вечно.
   — Эта сука должна была уйти сейчас! —проревел Талун, швырнув свой стакан в камин, и тот со звоном разлетелся на мелкие осколки. — Да проклянет ее душу Император! Мы были так близки к цели. Что же нужно, чтобы избавиться от нее? Все меньшие картели были у нас в кармане, и даже без этого мудозвона Аброгаса у нас было явное большинство.
   — Что ж, если она не уйдет сама, ей можно помочь, — предложил де Валтос.
   .- Как? О чем ты говоришь?! Мы затеяли это чертово голосование, но этот проклятый Барзано выбил у нас почву из-под ног. Будь он проклят, но сам-то я хорош, думал, что он пустоголовый тупица, как и все эти люди из центра.
   — Эксперт — это не проблема.
   — В самом деле?
   — Конечно. Если он станет доставлять слишком много неприятностей, мы в любой момент сможем от него избавиться.
   — Не глупи, Казимир. Ты не можешь просто так убить Имперского эксперта.
   — А почему бы и нет? Он что, сделан не из мяса и костей, а из стали?
   — Ты это серьезно?
   — Серьезнее не бывает, — заверил Талуна де Валтос. — И в любом случае кто его хватится? Он всего лишь один из миллионов чиновников.
   — В Империуме, может, и не хватятся, а вот у того капитана Ультрамаринов, возможно, найдется что сказать по поводу его исчезновения.
   — Да не думай ты о нем, дорогой Талун.
   — И все же я не совсем уверен, Казимир, что это правильное решение.
   — Неужели это решение чем-то хуже того, что мы планировали для картеля Шонаи? Твои танки, так же как мои пушки, ожидают в горах, Вендаре.
   — Это совсем другое дело, Казимир. Это мы делали во имя блага Павониса.
   Де Валтос рассмеялся глухим, скрежещущим смехом. Странный это был смех: не было в нем никакого веселья.
   — Перестань строить из себя целку, Вендаре Талун. По крайней мере не передо мной. Я слишком много знаю о твоих делах. Да и у твоего сына-идиота, кстати, слишком длинный язык, а у его будущей женушки — и того хуже. И она треплет им не в тех местах и не при тех людях.
   Талун вспыхнул и поднялся из кресла, зашагал взад-вперед по комнате и в итоге остановился перед столом с графином, чтобы плеснуть себе в стакан ускавара. Руки его тряслись, и стакан звенел, когда он наливал себе добрую порцию янтарного напитка.
   — Полагаешь, тебе что-то известно, но все это — клевета, — изрек он в конце концов.
   — Конечно клевета. Я верю тебе, Вендаре, — успокоил его де Валтос, гаденько улыбаясь в спину своего компаньона. — Но есть много людей, которые будут рады увидеть, как картель Талун, и особенно ты, рухнут. И ты знаешь, как быстро прилипают обвинения к репутации человека, даже если потом будет доказано, что все они ложные. Да ты вспомни, что произошло, когда ты пустил слух о Хонане и его, хм, любовных связях.
   — Но все это было правдой.
   — Очень может быть, но это не меняет сути вещей. Было бы позором для тебя, если бы определенные слухи о смерти твоего брата стали достоянием общественности. Это означало бы конец наших договоренностей, поскольку я не могу позволить себе быть замеченным в связях с человеком виновным. Хорошо, не виновным, а просто заподозренным в братоубийстве.
   — Проклятие! Ладно, Казимир. Тебе удалось убедить меня. Итак, каковы твои планы? — спросил Талун, возвращаясь на свое место.
   — Все те же, — снова улыбнулся де Валтос. — Мы все сделаем так, как и планировали.
 
   Шел проливной дождь, когда заляпанный грязью «Громовой Ястреб» прошел над руинами Плеса Мортена. Когда шаттл сел на центральной площади поселения, его рокочущие двигатели превратили грязную лужу в облако пара.
   Двигатели еще хрипло урчали, но, едва полозковые шасси корабля коснулись земли, его бронированные двери плавно скользнули назад по смазанным бегункам, и три отделения Ультрамаринов, споро высадившись, рассредоточились по городку. Два встали по периметру селения, а третье, под предводительством Уриэля, двинулось к обгоревшему остову здания, которое, очевидно, некогда было храмом.
   Уриэль водил болтером из стороны в сторону. Ливень до минимума сокращал видимость, и даже сенсоры, вмонтированные в силовые доспехи капитана, с трудом прощупывали окружающий мрак.
   Уриэлю не удавалось различить ни движения, ни малейших признаков жизни — все говорило о том, что уже много недель в этом городке нет ничего живого.
   — Сектор один, чисто! — прозвучал голос в комм-линке.
   — Сектор два, чисто!
   — Сектор три, чисто!
   Уриэль опустил болт-пистолет и закрепил его на бедре.
   — Всем сержантам — ко мне! Остальным охранять периметр! — приказал он.
   Через несколько секунд сержанты Венасус, Дардино и Пазаниус с тяжелым орудием поддержки отделения собрались возле лестницы храма.
   — Я хочу, чтобы это место обыскали вдоль и поперек, дом за домом. Исходим из того, что окружение враждебно. Если что-то обнаружите, докладывать незамедлительно!
   — Что мы ищем, капитан? Выживших? — спросил Венасус.
   — Что-то необычное. Здесь может быть ключ к разгадке того, что делают эльдары в этой системе. А если это так, я хочу, чтобы вы это нашли.
   Уриэль показал на следы выстрелов на почерневших стенах храма позади себя:
   — Здесь погибли слуги Императора, и я хочу знать за что.
   Уриэль снял шлем и запрокинул голову — так, чтобы капли дождя падали на лицо. Он сделал глоток, но тут же выплюнул эту воду в грязь. Разглядывая разбитые двери храма, он провел рукой по своим коротким черным волосам, другой же рукой он погладил обожженное дерево храмовых ворот, ощущая под ладонью выщербины от выстрелов.
   Достав боевой нож, он вонзил его в одну такую выщербину и стал раскачивать им из стороны в сторону.
   Что- то выпало из дерева ему в ладонь, и он поднес это к глазам. В углублении силовой перчатки Вентриса набралась дождевая вода, но в этой воде был четко виден длинный иззубренный осколок фиолетового кристалла. В стене таких были десятки, и по тому, как они были сгруппированы, Уриэль смог с уверенностью сказать, что выстрел по воротам был всего один.
   Из тех скудных сведений об эльдарах, которые Уриэль успел почерпнуть перед путешествием на Павонис, он знал, что любимое оружие этой расы стреляет градом острых мономолекулярных металлических дисков. Но Уриэль слышал и о другом оружии, в котором применялись именно такие боеприпасы, — им располагали некоторые подгруппы эльдаров.
   В части документов эта подгруппа определялась как отколовшаяся от расы эльдаров секта, но для Уриэля все они были одного поля ягода: мерзкие чужаки, очистить которых мог лишь священный огонь его болтера.
   Распахнув двери, Уриэль вошел в храм, с трудом сдерживая гнев, охвативший его при виде надругательства над святыней. От обожженного дерева все еще исходило зловоние растопленного огнем человеческого жира, но не это было самым страшным: Уриэль рванулся в переднюю часть церкви, где под сломанной скамьей лежала почерневшая статуя богоподобного Господина Человечества. Он вытащил статую и, хотя та была весьма тяжелой, поднял ее из обломков.
   За храмом капитан увидел покрытый грязью склон холма, у основания которого сгрудились вкопанные в землю незамысловатые могильные камни.
   Капитан вышел из храма со статуей на плече, погрузившись в размокшую под дождем грязь по икры. Уриэля опечалило само количество могил. Должно быть, люди, обнаружившие Гедрика и ухаживавшие за ним все эти дни, выкопали их для людей из Плеса Мортена.
   — Пазаниус, — вызвал Уриэль сержанта по комм-линку. — Я за храмом. Принеси сюда из «Ястреба» тело парня. Его следует похоронить здесь, рядом с его людьми.
   — Принято, — прозвучал в ответ голос ветерана.
   Опустив спасенную статую на землю рядом с собой, Уриэль молча дожидался под дождем прихода Пазаниуса.
   Сержант Пазаниус медленно обходил храм, неся на руках перебинтованное тело Гедрика с завязанным вокруг талии зеленым пледом Каэрнуса IV и мечом на груди. За огромным сержантом, который почтительно обходил могилы, следовал почетный караул Ультрамаринов.
   Уриэль кивнул своему' другу и повернулся к стоявшим за ним воинам:
   — Найдите могилу с именем Маэрен. Мы похороним Гедрика рядом с его женщиной.
   Ультрамарины разбрелись по кладбищу, читая имена на деревянных крестах, и через несколько минут могила жены и ребенка Гедрика была найдена. В нее и опустили тело юноши.
   Уриэль прошел между могилами к самому подножию холма, туда, где земля уже начинала подниматься, намереваясь установить там статую Императора, чтобы Он с высоты мог взирать на свою покойную паству. Подняв статую высоко над головой, он с силой опустил ее на землю. Раздался глухой, смягченный грязью звон камня о металл.
   Вытащив статую, Уриэль отложил ее в сторону и, опустившись на колени, принялся разгребать грязь у себя под ногами.
   На глубине около полуметра мягкая,, хлюпающая грязь сменилась влажным, слоистым металлом. Расчистив небольшое пространство, Уриэль открыл пронизанный ржавчиной пласт металла.
   — Сержант! — крикнул он. — Иди сюда со своим отделением. Думаю, мы нашли Металлический холм, о котором говорил парень.
   Через полчаса Ультрамарины очистили от грязи большой кусок склона холма, и Уриэль был поражен масштабами того, что оказалось под слоем земли. Там лежали пласты заржавленного металла, в его прозрачных глубинах было полным-полно таких же отвратительных коричневых червеобразных завитков, которыми кишел меч Гедрика.
   — О кровь Жиллимана! — воскликнул Дардино, увидев обнаженный склон. — Что это?
   — Понятия не имею, — ответил Уриэль. — Но что бы это ни было, эльдар, очевидно, считал, что за это стоит убивать.
   Уриэль и Пазаниус поднялись по склону к треугольной впадине в центре плоской поверхности металла. Под их бронированными башмаками металл крошился, и каждый шаг Ультрамаринов сопровождался пронзительным скрипом. Коррозия сходилась в центральной точке, и Уриэль понял, что вскоре от металла не останется ничего. Они с Пазаниусом присели на корточки у впадины в поверхности металла.
   Внутри впадина оказалась усеяна гнездами с торчащими из них проводами, которые уходили в глубь металлических пластов.
   Назначение этой ниши было тайной, но раньше она явно содержала какое-то тело цилиндрической формы. Может, то, что этот таинственный предмет был извлечен чужаками, и вызвало умирание металла? Ниша была окружена древними надписями, и Уриэль провел пальцем по контуру незнакомых букв.
   — Ты можешь это прочесть? — поинтересовался Пазаниус.
   — Нет, но даже если б я и мог, то не стал бы делать это. Эти знаки явно чуждого происхождения, так что лучше уж пусть их нечестивый смысл останется для нас тайной. Но мы должны буква в букву переписать их для тех, кто занимается исследованием таких тайн.
   Уриэль стер ржавчину и грязь со своих доспехов.
   — Возьми образец — отвезем его на крейсер. Быть может, техножрецы смогут распознать это вещество и расшифровать надпись.
   Уриэль зачерпнул пригоршню металла, смешанного с землей, и смотрел, как медленно стекает между его пальцев жидкая грязь.
   — Не нравится мне это, Пазаниус. Когда ксеносы начинают действовать непривычным образом, это меня беспокоит.
   — Что значит — непривычным образом?
   — Ну вот взгляни на это место. Каждое тело в своей могиле — человек двести примерно. Достаточно для такого городишки, согласен?
   — Согласен.
   — Дальше. Ты проверял остатки зданий, было там что-нибудь взято?
   — Трудно сказать, но пожалуй что нет. Похоже, все было не разграблено, а просто сожжено дотла.
   — Вот об этом-то я и говорю. Почему они никого не взяли в плен? Ты когда-нибудь слышал, чтобы эльдары просто убивали людей, когда их можно было захватить для пыток и рабства? Нет, эти чужаки пришли сюда только ради того, что было в том металле.
   — А что же это было, ты как думаешь? Какое-нибудь оружие? Может, что-нибудь имеющее для них священную ценность?
   — Это меня и беспокоит, дружище. Что это, я не знаю, а гадать не берусь. Я постепенно прихожу к мысли, что мы столкнулись с чем-то гораздо более серьезным, нежели просто чужаки-пираты.
   Ультрамарины вернулись к подножию холма и от него прошли в центр разрушенного городка. Дождь уже даже не лил, а стоял сплошной стеной, но Уриэлю нравился этот холодный поток, очищавший не только доспехи, но и, казалось, душу капитана от зловещего предчувствия, которое охватило его, когда он стоял на холме.
   Перед ним была загадка, и он, однако, никак не мог решить, с какой стороны к ней подступиться. У эльдара явно была веская причина рисковать. Нападая на один из миров Империума, эльдар не мог не знать, что тем самым навлекает на себя гнев Императора. Не было еще такого случая, чтобы ксеносы совершили нечто подобное просто ради удовольствия.
   Но не успел Уриэль как следует поразмыслить над этим, как его раздумья были прерваны шорохом статики в коммлинке, а затем он услышал взволнованный голос лорда адмирала Тибериуса:
   — Капитан Вентрис, немедленно возвращайтесь на корабль. Повторяю, возвращайтесь на корабль немедленно!
   — Лорд адмирал, в чем дело? Что-то случилось?
   — Разумеется. Я только что получил сообщение, что корабли обороны системы около восьмой планеты примерно два часа назад встретили судно с аномальными характеристиками двигателей и открыли по нему огонь.
   — Значит, кто-то явно прислушался к нашим предупреждениям. Они уничтожили судно ксеносов?
   — Нет, не думаю, что им удалось с ним справиться, но они погнали его в нашем направлении. Мы почти на его пути, капитан. На вражеском судне не могут знать, что мы здесь. Так что устроить засаду на этих ублюдков — святое дело.
   Уриэль улыбнулся, уловив, несмотря на помехи связи, мстительное злорадство, охватившее адмирала.
   — Сколько вам понадобится времени, чтобы добраться до корабля, Уриэль?
   — Мы будем готовы меньше чем через минуту, лорд адмирал. Передайте данные систем наблюдения на авионику «Громового Ястреба».
   — Поторопитесь, Уриэль. Они двигаются быстро, и другого такого случая нам может не представиться.
   — Скоро увидимся, адмирал. Конец связи.
   Уриэль водрузил шлем на голову и обратился к своим воинам:
   — Противник, за которым мы пришли, приближается к нашей позиции, и у нас есть возможность отомстить за тех, кто пал жертвой их предательского нападения. Честь требует, чтобы мы приняли этот вызов. — Уриэль извлек из ножен энергетический меч, взмахнул им в воздухе и воскликнул: — Вы готовы к бою?
   Воины Четвертой роты как один дружным ревом подтвердили свою готовность.
   Арио Барзано возлежал развалившись на своей кровати, потягивая ускавар из стакана, и не спеша просматривал пачку бумаг, доставленных в его комнаты мрачным сержантом Леаркусом. Барзано сполна вкусил сержантского гнева, когда вернулся с Дженной Шарбен во дворец после экскурсии по производственным кварталам города.
   Эта пара посетила немало пивных и прочих сомнительного вида забегаловок, но выяснила лишь, что повсюду перешептываются о грядущей массовой демонстрации. Тамошняя публика по большей части высмеивала правителей планеты да судачила о несчастной участи рабочего люда. После трех потраченных впустую часов Арио и Дженна решили, что на сегодня с них хватит, и, измученные, вернулись во дворец.
   Положение на Павонисе во многом оказалось куда более серьезным, чем Барзано изначально представлял себе. В ходе его расследования на свет выплывало нечто более значительное, чем ущерб от пиратства и беспорядки среди населения.
   Эксперт сложил бумаги в стопку и, опустив ноги на пол, устало потер переносицу и глубоко вздохнул. Встав, Барзано подошел к столу, где среди тарелок с остатками давно остывшего ужина лежала развернутая карта системы. До его слуха смутно доносились настойчивый скрип перьев и тихие разговоры клерков. С ними был Лортуэн Перджед, который руководил их работой и критически оценивал результаты их трудов, и Барзано невольно улыбнулся при мысли об этом старике. Все последние несколько недель Перджед был ему надежной опорой, и Барзано сомневался, что ему удалось бы справиться со столь трудной задачей без его помощи. Впрочем, до решения этой задачи было еще далеко.
   Барзано встряхнул головой и, сосредоточив все свое внимание на карте, поставил стакан на ее закручивающийся угол.
   Синяя чернильная линия отображала курс крейсера «Горе побежденному», и Барзано подумал: а достаточно ли будет одного этого корабля? Он тут же отбросил эту мысль. Если «Горе побежденному» не сумеет предотвратить возвращение «Приносящего Тьму», тогда и весь боевой флот Ультима Сегментум окажется здесь бессилен.
   Эти мысли угнетали его, и Барзано вновь до краев наполнил опустевший стакан.
   — Может, не стоит так налегать на этот напиток? — спросил Лортуэн Перджед, бесшумно появившись из тени коридора. — Он довольно крепкий, знаете ли.
   — Да знаю, знаю… Но он дьявольски хорош, — ответил Барзано, наливая стакан ускавара Перджеду.
   Перджед взял его и присел на край кровати. Он пригубил напиток, и глаза старика округлились и заслезились.
   — Да, довольно крепкий, — подтвердил он, сделав еще глоток. — И хорош, но именно что дьявольски хорош.
   Барзано уселся в кресло перед дисплеем своего терминала и взял свой стакан.
   — Так что ж ты до сих пор бодрствуешь, Лортуэн? Старый эксперт пожал плечами:
   — Да сейчас больше и делать-то нечего.
   — Верно, — согласился Барзано. — Не нравится мне эта тактика выжидания.
   — А раньше, помню, ты этим наслаждался. Ожидал, пока твоя добыча сделает ошибку и приплывет тебе прямо в руки.
   — Правда? Я уж и забыл.
   — Да, некогда ты был весьма терпеливым охотником.
   — Когда ж это было? — фыркнул Барзано.
   — О, всего лишь несколько добрых десятилетий назад.
   — С тех пор многое изменилось, Лортуэн. Едва ли я теперь тот, кем был тогда.
   — Ну надо же, что-то ты сегодня не в духе, Арио. Не святой ли Джосмэн сказал, что следует радоваться любому служению Императору?
   — Да, но бьюсь об заклад, что ему никогда не приходилось заниматься тем, чем сейчас вынуждены заниматься мы.
   — Согласен, — признался Перджед, — но он же был мучеником, и его убили, Император упокоил его святую душу.
   — Правда, — рассмеялся в ответ Барзано, — я вот был бы счастлив избежать его судьбы.
   — Если начистоту, то и я тоже, — согласился Перджед, поднимая стакан.
   Барзано потер висок и с напряжением закрыл глаза, сильно сжав веки. Потянувшись через стол, он достал маленькую стеклянную баночку с белыми капсулами.
   — Голова болит?
   Барзано молча кивнул, проглотив две капсулы и запив их ускаваром. Покачав головой, он высунул язык, стараясь избавиться от их неприятного вкуса.
   — Еще хуже, чем прежде. Я чувствовал это с самого момента посадки, словно нечто больше и старше самого времени давит на мой мозг.
   — Тогда, может, не стоит налегать на ускавар. Он не поможет.
   — Напротив, мой дорогой старый друг, это-то как раз единственное, что хоть как-то помогает. Скрыть все в алкогольном тумане — одно из немногих наслаждений, которые у меня еще остались.
   — Нет, это говорит совсем не тот Арио Барзано, которому я служу уже тридцать лет.
   — А кто же я тогда такой? Другого Арио Барзано я не знаю: эксперт, бригадир людского муравейника, придворный, торговец-мошенник? Кто тот Арио Барзано, которому ты служил тридцать лет?
   — Слуга Императора, который никогда не колебался, выполняя свой долг. Может, ты-то сам уже и не помнишь, кто ты, но зато это помню я, и мне больно видеть, что ты с собой делаешь.
   Барзано кивнул и поставил стакан на стол с преувеличенной осторожностью.
   — Прости, друг мой. Конечно, ты прав. Чем скорее мы здесь закончим, тем лучше.
   — Не нужно извиняться, Арио. В свое время я служил многим господам, и с каждым из них работать было намного тяжелее, чем с тобой. Но давай-ка сменим тему. Был ли еще сеанс связи с крейсером «Горе побежденному» и капитаном Вентрисом?