Макоули Пол. Паутина

   - Ты, часом, ничего не знаешь о налете в минувшее воскресенье? Журналист в Уолтемстоу.
   - Что там искали?
   - Ужастики. В этом участвовал один из моих коллег. Ему любопытно, привлекли того журналиста или нет.
   - Такие экспедиции обычно бывают итогом глупой мелкой свары между соседями. Урожай, как правило, не стоит преследования. Одна сторона доносит на другую, и вот мы ломаем дверь, выходим оттуда с собранием фильмов какого-нибудь дурня и ставим еще одну галочку в криминальной статистике. И если только не всплывает какая-нибудь пор-нушка, дело заканчивается официальным предупреждением и конфискацией любого нелицензионного материала. Концерт окончен.
   Двухместный серебряный «мерседес», похожий на переднюю половину обычного авто, разрубленного пополам тупым мужланом, резко затормозил позади нашего фургона. Алан Радд взглянул на часы:
   - Даже если бы мы включили сирену с мигалкой, то все равно добирались бы дольше!
   Крепко сбитый мужчина средних лет с перекошенным лицом и копной неестественно черных волос выбрался из машины. На нем был желтый шерстяной костюм с красным платком в нагрудном кармане и черные лакированные туфли, украшенные золотыми цепочками поверх язычков. Мистер Жаба, выдрессированный Александром Маккуином.
   - Знакомый тип, - шепнул мне Алан Радд. - Прежде чем Сохо превратили в Мир Диснея, он заправлял секс-шопом на Флит-стрит. Его привлекали за несоответствие торговому стандарту: сбывал секс-комедии семидесятых под видом жесткого порно.
   - Боже мой, - произнес этот тип, указывая на идущего к фургону полицейского с упаковкой журналов в руках, - боже мой, мистер Радд, нет у вас права так со мной поступать!
   Радд вручил ему копию ордера и указал на один из журналов.
   - Мы нашли его в ваших владениях, Гарри. Не говорите мне, что хранили их по просьбе друга.
   - Я их никогда прежде не видел, - возмутился тот. - Вы их мне подбросили, мистер Радд. Я потрясен.
   - У меня есть также основания предполагать, что ряд видеофильмов, продававшихся на вашей территории, нелегально ввезен из Соединенных Штатов. Я уверен, вам известно, что закон запрещает продавать записи, не одобренные Британским управлением сертификации фильмов. Гарри, ведь вы уже давно в этом бизнесе.
   Гарри достал платок из верхнего кармана пиджака и вытер пылающее лицо. Пальцы его оттягивали золотые перстни.
   - Журналы, должно быть, принадлежали предыдущему арендатору. Я никогда не отпирал эти шкафчики, мистер Радд. У меня даже ключей не было.
   Радд вытащил телефон, поводил ручкой по пустому экрану и лукаво спросил:
   - А кто мог быть предыдущим арендатором, Гарри?
   - Вам следовало бы запросить агентство, мистер Радд. А пока вы это делаете, я, пожалуй, переговорю с моим адвокатом. И он наверняка захочет это изучить. - Гарри хлопнул ладонью по копии ордера.
   - На вашем месте, Гарри, я бы связался со своим адвокатом немедленно, - посоветовал Алан Радд.
   - Я добропорядочный бизнесмен, - ответил Гарри. - Да вы и сами знаете, мистер Радд. Мне нечего бояться.
   Парни в форме несли последнюю порцию. У них кончились пластиковые упаковки, и они воспользовались картонными коробками. Я обратился к Гарри:
   - Вы не помните, случайно, имени седьмого гнома в «Белоснежке»?
   - Я их продаю, - ответил он, с большим достоинством убирая платок в верхний карман, - но я вовсе не обязан их смотреть.
   Он уже обдумывал, как вновь завезти товар и найти замену благоразумно смывшемуся пареньку. И он знал, что мы не добыли ничего важного.
 

18

 
   Я помогал Алану Радду разбирать улов, когда позвонил Роджер Курт. Тим Ковени появился в мастерской, забрал свои изделия и удалился. Я спросил:
   - Каким он вам показался?
   - Вы о чем?
   - Может, он выглядел встревоженным или возбужденным?
   - Пожалуй, был чем-то поглощен.
   - Вам что-нибудь сказал?
   - Ничего. Ничего необычного.
   - И не сказал, куда направляется?
   - Нет, просто упаковал свои изделия и унес.
   - А вы о моем вчерашнем посещении не упомянули?
   - Я запускал печи, а он паковал изделия, - ответил Роджер Курт. - Мы едва успели десятком слов обменяться.
   Я извинился перед Аланом Раддом, позвонил на базу и сообщил оператору номер банковского счета Тима Ковени, который вчера вечером узнал от Тони Макардл а. В буфере моего мобильника хранился файл с данными на Тима Ковени, включая и копию его водительского удостоверения. Всю информацию я передал по линии.
   - Слушаю, - ответил я, когда оператор АРЭСН наконец перезвонила мне.
   - Мы удовлетворим ваш запрос как можно скорее, сэр, но сейчас мы работаем на мощности всего восемьдесят семь процентов, - уведомил женский голос в трубке.
   Я в своем «мини» продирался через транспортную пробку на Пиккадилли-серкус, так что мне ничего не оставалось, как завести разговор с оператором.
   - Как вас зовут?
   - Дана, сэр.
   - Послушайте, Дана. Подозреваемый, вероятно, идет пешком, возможно, едет в автобусе, где-то в районе Кингс-ленд-Далстон. У вас есть там камеры. У вас есть восемь критических точек физиономии. Сделайте, пожалуйста, для меня все, что в ваших силах…
   - Ничего не могу обещать, но постараюсь, сэр.
   - Какой смысл шлепать фотографии на водительские права, если вы не можете ими воспользоваться?
   - Права двухлетней давности, сэр.
   Я метался среди такси, автобусов и фургонов вдоль Шефт-сбери-авеню, проскочил на желтый на Кембридж-серкус, за что мгновенно получил яркую вспышку предупреждающей системы безопасности - прямо перед глазами будто взорвалась звезда.
   -  Твою мать! -Сэр?
   - Сплошные пробки, Дана. Помогите мне его найти.
   - Он уже в системе, сэр. Идет поиск. Пожалуйста, потерпите.
   Я выиграл немного времени, проскочив задворками в Блумсбери. Знойный грязный воздух врывался в открытые окна «мини». Камеры слежения висели на каждом углу. Незримая электронная сеть раскинулась по Лондону, пульсируя, всматриваясь и выискивая. Огромный разум, холодный и бесстрастный. Я стоял в хвосте у светофора, ожидая возможности свернуть на Грейс-Инн-роуд, когда Дана сообщила:
   - Похоже, его засекли, сэр. -Где?
   - Вероятность распознавания только 81 процент, сэр. Водительские права…
   - У него есть с собой какие-нибудь вещи?
   - Через плечо перекинута сумка. Он входит на станцию «Дал стон Кингсленд».
   Я быстро прикинул маршрут и вырвался из хвоста машин. Взревели гудки, новая звезда возникла перед моим ветровым стеклом, когда я двинул круто влево на красный свет и понесся к Кингс-Кросс.
   - Он на платформе Северной Лондонской линии, сэр, - сообщила Дана. - У меня есть патрульная машина примерно в десяти минутах езды, если вам требуется поддержка.
   - Попробую справиться сам, Дана.
   Движение на однополосном шоссе, вливавшемся в Юс-тон-роуд, было очень плотным. Я вылез из «мини», вскочил на капот и увидел, как четыре транспортные полосы сливаются к двухрядному контрольно-пропускному пункту. Дана объявила:
   - Прибыл поезд. Объект вошел в вагон. Он в объективе камеры вагона.
   -  Вот уж не знал, что вы и так можете, - улыбнулся я. Вновь сев в машину, я выбрался на пустую полосу для
   автобусов (очередная звезда взорвалась перед глазами), пронесся вперед до самого барьера, остановился и махнул удостоверением перед блюстителем порядка.
   - Присмотрите за машиной, - бросил я ему и побежал.
   Подлетев к турникету на «Кингс-Кросс», я опять взмахнул удостоверением перед ошеломленным контролером и чуть не скатился кубарем, когда прыгнул на забитый народом эскалатор. Мне повезло - поезд еще стоял у платформы Северной линии. Я успел. Первые две остановки я качался, держась за ремень и обливаясь потом. Наушник моего мобильника был зацеплен за ухо. Дана сообщила, что Тим Ковени все еще в Хайбери-Ислингтон, в поезде у «Каледо-ниан-роуд».
   Почти все вышли у «Кэмден». Держа удостоверение над головой и выкрикивая: «Полиция, срочно!», я не мог заставить людей убраться с дороги. Когда наконец миновал турникет наверху эскалатора, Дана сказала:
   - Вижу вас, сэр. Подозреваемый выходит из поезда на «Кэмден-роуд».
   Я уже мчался мимо стеклянно-стального навеса центрального офиса Сейнсбери и через тридцать секунд был у входа на станцию, как раз когда появился Тим Ковени.
   - Осторожней, - предупредил Тим Ковени. - Это мой заработок.
   Мы сидели на деревянной скамье в небольшом треугольном парке - кусты и сухая трава через дорогу от станции. Я разглядывал неглубокие чаши в пузырчатых полиэтиленовых упаковках, лежащие внутри его черной прорезиненной наплечной сумки: белое стекло со спиралью из переливчатой бронзы; густопузырящееся зеленое стекло; прозрачное стекло с чередующимися слоями парящих искорок - золотых, серебряных и аквамариновых; прозрачное стекло, вспыхивающее под пальцами нежно-фиолетовым…
   - Сколько за это можно получить? - поинтересовался я.
   - Пятьдесят фунтов за штуку. По спецзаказу - дороже. Тим Ковени был высоким худым парнишкой. Волосы он
   стриг коротко и красил в черный цвет. В ухе носил серебряное кольцо. Выцветшая зеленая футболка была неглажена и разодрана по шву под рукавом, а спереди усеяна прожженными дырочками. Мешковатые камуфляжные армейские штаны, грязно-белые кроссовки. Тим заметно успокоился, когда я закрыл его сумку и вернул ему.
   - У тебя здесь более чем достаточно, чтобы уехать из Лондона, - заметил я. Он не отреагировал, а я продолжил: - Роджер Курт рассказал тебе о моем визите, так ведь? Он сообщил, что тебя разыскивает полиция, и ты решил быстренько заработать денег, чтобы иметь возможность смыться из города.
   - Ничего подобного.
   - Но ты направлялся к Кэмденскому рынку, верно? Там ты и продаешь свою посуду.
   - Я сказал: так я зарабатываю на жизнь.
   - Так ты сказал. Беда в том, что я тебе не верю. Ты оставил свою комнату, а теперь ищешь способ быстрее заработать. Кто-нибудь более подозрительный, чем я, мог бы подумать, что тебе есть что скрывать.
   - Я уже много чего сказал. Почему ко мне опять цепляются?
   - Хочу кое-что уточнить, - ответил я. - Мы можем посидеть здесь, отдышаться и потолковать, или можем сделать это в официальной обстановке. Я мог бы обвинить тебя в учинении препятствий расследованию. Комната для допросов. Магнитофон, видеокамера. Или приятный разговор здесь, на солнышке. Выбирай.
   - Да не о чем мне с вами разговаривать, я ничего не сделал.
   - Успокойся, Тим, успокойся. Не хочешь закурить?
   - Господи, да у вас и настоящего курева нет! Я прикурил сигарету и выпустил дым.
   - Ты всегда такой нервный?
   - Мне действуют на нервы типы вроде вас, - со слабыми потугами на браваду выдал Тим Ковени.
   - Что ты имеешь против полиции, Тим?
   - Послушайте, я не хочу больше об этом говорить, понятно? Не хочу, и все. У меня голова кругом идет. - Он посмотрел на меня и попросил: - Дайте-ка мне сигарету.
   Я протянул ему пачку и зажигалку. Он закурил, пытаясь скрыть дрожь пальцев.
   - Где ты сейчас живешь, Тим? Молчание.
   - Я же говорил тебе, что знаю - ты бросил свою комнату.
   - У приятеля. Не стоит его в это дело впутывать.
   - Мне нужен его адрес.
   Тим Ковени выпустил дым и назвал адрес.
   - Почему ты переехал из своей комнаты?
   - Потому что чувствовал, как у меня голова раскалывается.
   - Но ты все же нашел в себе силы немного поработать.
   - Я не скрывался, иначе не пошел бы в мастерскую.
   - Давай начистоту. Ты вернулся, чтобы забрать эти изделия, потому что тебе срочно понадобилось добыть денег. Ты чего-то боишься. Почему ты мне об этом не расскажешь? - Вновь тишина. - Давай поговорим о работе Софи. Ты помогал ей в шоу, которые она транслировала на своем сайте.
   Тим Ковени пожал плечами, не сводя глаз с ползущих по дороге машин. Трава в парке была сухая, выбеленная солнцем. На потрескавшейся почве под кустами поблескивали мятые жестянки и осколки стекла.
   - Я не единственный ей помогал. Это была просто ерунда. Для смеху… Послушайте, я уже об этом рассказывал.
   - Мне всего лишь нужно еще раз с тобой по этому пройтись, чтобы уточнить детали. Сам знаешь, Тим, полицейским всегда нужно все десять раз переспросить. И только. Мы просто спокойно поговорим. Никаких подтверждений фактов, никакой записи. Я уже беседовал с Люси Мэтьюз, и она описывала мне то, что вы проделывали втроем. Кто-нибудь еще участвовал?
   - Вряд ли.
   - А вы с Софи делали что-нибудь без Люси? Он опять пожал плечами, и я добавил:
   - Люси говорила, такое бывало. Чем вы занимались?
   - Я уже сказал: откровенная ерунда.
   - Позволь рассказать тебе кое-что о работе полиции, Тим. Большей частью мы пытаемся докопаться до истины. Иногда по каким-то причинам людям бывает трудно говорить правду полиции. Даже честные люди кое-что пропускают, когда беседуют с нами. Иногда преуменьшают свою роль, или говорят, например, что не видели того, что на самом деле прекрасно видели. А все потому, что не хотят, чтобы их впутывали. Что вполне естественно, ибо работа полиции имеет отношение к грязной стороне человеческой природы. Но это означает, что полиция очень хорошо понимает, когда говорят правду, а когда нет. Боюсь, ты не слишком откровенен со мной, Тим. Так что давай начнем все сначала. И давай будем во всем откровенны, потому что я думаю, в глубине души ты хочешь сказать мне правду.
   - Я и говорил правду. Мы маялись дурью. Что еще?
   - Ты невысокого мнения о ее искусстве.
   - Вы это о чем?
   - Ты сказал, что вы маялись дурью, но это же был ее курсовой проект. И для нее он был столь же важен, как для тебя твоя стеклянная посуда.
   - Ничего подобного. Искусство перформанса, концептуальное искусство и все такое - это совсем не одно и то же.
   - Тебе оно не нравится.
   - Я считаю это мошенничеством.
   - Но ты помогал Софи.
   - Почему бы и нет? Как говорится, для друга ничего не жалко.
   - Значит, она была твоим другом.
   - Ну, была.
   - И чем вы двое занимались как друзья?
   - Там не было ничего такого.
   - Какого такого, Тим?
   - Никакого того, что может быть у вас на уме.
   - Ты все крайне усложняешь, Тим… Он не ответил, и я решил сменить тему:
   - Как вы подружились? Вы занимались искусствами совершенно разного рода, вышли из совершенно разной среды.
   - Вряд ли это может что-то значить, - проронил он не без горечи. - И уж всяко, ничего не значит в колледже.
   - Но это имеет значение.
   - Да. Вот почему эта страна так протухла. Люди видят только то, что хотят. Значит, кто-то вроде меня, парня из Ливерпуля, из рабочей семьи, непременно должен быть кем-то вроде хулигана, так?
   - Как я понимаю, у тебя не много друзей в колледже?
   - У меня тьма приятелей.
   - И у тебя есть девушка, Тим, правда?
   - Это не имеет никакого отношения к Софи, - резко вскинулся он. А потом снова ссутулился, сжался на краешке скамьи - локти и колени торчком. Не человек, а клубок нервов.
   - А другая студентка, которая помогала Софи, Люси Мэтьюз? О ней ведь не скажешь, что она вроде тебя?
   - Люси - гот. Единственный гот во всем колледже. Настолько ископаемое, что даже иронии не стоит.
   - Значит, вы оба вроде белых ворон.
   - Пожалуй.
   -  А Софи тоже казалась белой вороной?
   - Она ни о ком не говорила гадостей. Это мне в ней и нравилось.
   - Ты был ею увлечен, Тим? Знаю, вопрос слишком личный, но мне бы помогло, если бы я мог понять ваши отношения.
   - Она мне нравилась, - ответил он после долгого молчания.
   - И ты ей нравился.
   - Да. Я ей тоже.
   - У нее был молодой человек? Он пожал плечами.
   - Люси Мэтьюз сказала, что Софи была склонна флиртовать, Тим. Она с тобой флиртовала?
   - Мы были друзьями. И ничего такого.
   - Ты когда-нибудь заходил на ее сайт?
   - Может быть, раз или два. Для смеху.
   - Это был не просто перформанс, верно? Она занималась совсем другим. Я уже говорил об этом с ее преподавателем.
   - Она всегда держала камеры включенными, да. Сами знаете, транслировала свою жизнь в сеть. Невелика хитрость. Это делают миллионы людей.
   - Не в этой стране. Или по крайней мере она делала не совсем это. Я видел, Тим. Я знаю, что она держала сайт на нелегальном сервере. Как часто ты туда заглядывал?
   - Да просто иногда для смеху.
   - Ты видел, как она мастурбирует, Тим?
   - Что? Нет, погодите, это не…
   - Дело в том, что я сам видел: она этим занималась, Тим. Один из ее поклонников скопировал кадры на свой сайт. Пусть это останется между нами. Мне надо знать, что еще она делала… - Вновь воцарилось молчание. - Ты ведь хочешь, чтобы убийцу Софи поймали?
   - Конечно, хочу!
   -  Тогда забудь обо всех законах, которые она нарушила. Теперь это не важно. Просто ответь на мои вопросы.
   - Я же правду говорю. О Господи, я рассказал вам все, что знаю.
   - Я читал стенограмму твоего допроса, Тим. Оттуда мало что можно почерпнуть. Например, ни слова о компьютере Софи.
   - И что с ним?
   - Не о том, который дядя купил ей месяц назад. Не о G10. И не о старом, который она использовала как сервер. О том, что остался у тебя. О ноутбуке.
   - О том, который украли? Я ничего о нем не знаю.
   - Не лги мне, Тим. Я чую твою ложь, и ты из-за нее начинаешь нравиться мне все меньше и меньше.
   - Ноутбук украли, - повторил он.
   - Если украли, как тебе удавалось использовать его, чтобы заходить на сайт Софи?
   - Это неправда.
   - Но ты признался, что заходил на ее сайт.
   - Я использовал компьютеры в колледже.
   - Мне известно, что за тобой числится в Ливерпуле, Тим. Проникновение со взломом, угоны автомобилей. Как сорвиголова вроде тебя попал в такое уютное местечко, как Сент-Мартин?
   - У меня талант. В деканате знают, что за мной числится. Все это детские глупости. Я ничего такого не сделал с тех пор, как стал жить здесь.
   - Любопытно, - заметил я. - Любопытно, а не остались ли где-нибудь отпечатки твоих пальцев? Может, вчера вечером, когда тебя было так трудно найти?
   - Вчера вечером я был в пивной.
   - Можешь это доказать?
   - Это «Старая молельня» в Кентиш-тауне. Я играл там в бильярд и выпил немало. Меня там знают.
   -  Если это подтвердится, я проверю и все остальные вечера. Не думай, будто я этим пренебрегу, Тим, раз уж оказалось, что ты мне врешь. И ты знаешь, я что-нибудь найду. Тогда я посажу тебя в камеру и получу ордер, чтобы поискать ноутбук в твоей квартире и в жилище твоего приятеля. Я знаю, что компьютер у тебя, потому что ты не выбросил бы такую дорогую и полезную вещь. Я даже знаю, что вы с Софи провернули это вдвоем, потому что читал твое личное дело и читал ее заявление о выплате по страховке. Ты вскрыл дверцу ее машины, старого «пежо 205», насколько я помню. Отмычку ты бросил в машине, чтобы нашла полиция, а Софи сообщила страховой компании, что у нее похитили портативный компьютер. И вот ты получил ноутбук, а она деньги по страховке.
   - Погодите, если я объясню, что сделал, вы мне дадите передышку?
   - Сперва послушаем, что ты скажешь.
   - Главное, что мы с Софи были друзьями, понимаете? Не-разлей-вода и все такое…
   - Так это ты все придумал?
   - Нет, придумала она. Ей хотелось немного встряхнуться, как она выразилась. Однажды она заперла в своей машине ключи, и я показал ей, как могу вскрыть дверцу. Когда ей пришла идея с ноутбуком, я сказал, что лучше всего разбить стекло, потому что все так делают. Никто не стал бы возиться с отмычкой или даже линейкой. Но она не хотела платить за новое стекло. Она сказала…
   - Что же она сказала, Тим?
   - Что так элегантнее.
   - И она не побоялась заработать на парне вроде тебя? Тим сделал последнюю затяжку и втоптал окурок в
   землю.
   - Вы ее совсем не знаете.
   - А на допросе ты и не подумал об этом рассказать…
   - Я не знал, что это имеет какое-то отношение к ее смерти.
   - Мне нужно взглянуть на ноутбук, Тим. Ты ведь не возражаешь?
   - А там ничего нет. Софи избавилась от всей своей пор-нушки, прежде чем передать компьютер мне. Она специально отнесла его в контору своего дяди, и там кто-то его почистил.
   - Солидно. Зачем ей это понадобилось?
   - Не знаю. Но это правда. Так что вы там ничего не найдете.
   - И все-таки я хотел бы взглянуть. Где компьютер? До сих пор все шло хорошо, Тим, и давай не будем портить отношения.
   Он опять замолчал, наблюдая за транспортом. Затем вздохнул, сдаваясь, и тихо произнес:
   - Он в моей комнате.
   - Хорошо. А не давала ли она тебе чего-нибудь еще?
   - Это вы о чем?
   - Я о дисках, флэшках, о чем-нибудь подобном.
   - Нет. - Ответ прозвучал, пожалуй, слишком быстро.
   - Иногда люди так поступают - обмениваются резервными копиями с теми, кому доверяют. Она тебе доверяла, Тим?
   - Я же сказал. Мы были друзьями.
   - Достаточно близкими, чтобы она доверяла тебе свои бэкапы?
   Он ничего не ответил.
   -  Я буду их искать, Тим. У тебя в комнате. И если не найду там, переверну вверх дном жилище твоего приятеля.
   - Вы ничего не найдете.
   - Ну и где же диски? Вновь никакого ответа.
   - Там может содержаться информация, с помощью которой удастся найти человека, убившего Софи.
   - У меня был только один диск.
   - И где он?
   -  Я отправил его по почте.
   - Кому?
   - Себе. В колледж.
   - Ты знаешь, что там было?
   - Я не смотрел. Она сказала, это для ее программы.
   - Для выпускной программы?
   - Она сказала: если что-нибудь случится, я должен буду его посмотреть.
   - Если что-нибудь случится. Примерно что?
   - Она не говорила мне. Но ее это очень волновало. Она сказала, что все увидят… - Он пошевелил пальцами. - Дайте мне еще одну сигаретку.
   Я достал сигарету и дал ему прикурить. Он затянулся и спросил:
   - Насколько крепко я влип?
   - Не знаю, Тим. Почему ты думаешь, что влип?
   - Она получала прорву электронных писем по поводу своей работы. В основном всякая чушь. Сосунки просили показать еще. Кто-то даже предложил ей выйти за него замуж. Но был один тип… Он писал другое. Гадости всякие.
   - Откуда приходили эти письма?
   - С Кубы. Поэтому Софи особо и не боялась.
   - Письма с анонимного кубинского ретранслятора? Тим, он мог находиться где угодно. Мог даже быть ее соседом.
   Тим Ковени пожал плечами:
   - Я-то этого не знал. Он писал, что знает о ней все. Писал, что он один ее понимает. Называл себя Мститель. Жуткий тип. Она сохранила эти письма на всякий случай. Да вы их, наверное, уже читали.
   - Ее компьютеры были выпотрошены.
   - Вот черт… Но у нее был еще один почтовый ящик. Она туда пересылала копии всех писем. И еще у нас был список электронных адресов всех, кто оставлял комментарии о ее шоу.
   - В «Интернет-Волшебнике». Знаю. Я нашел этот ящик, но его уже почистили.
   Тим глубоко вздохнул.
   - Так и знал. Он хитрый гад. Она пыталась поставить фильтр, чтобы его не пускать, но он его обошел. Наверное, он хакер. Говорил я ей, чтоб была осторожней, но она только смеялась. И отвечала, что у нее все под контролем.
   - Тебе известно, что она имела в виду?
   - Она говорила, что заключила с ним сделку. Она вела себя, как если бы у нее была великая тайна.
   - Когда это случилось?
   - Несколько дней назад. Мы об этом поспорили. Я ей сказал, что этот тип чокнутый, что ей не следует его поощрять.
   - Вероятно, такие советы бесполезны, Тим, но ты был прав.
   - И еще одно. Я заглядывал на ее сайт в тот вечер. И раньше тоже заглядывал вечерами. И не только когда она меня просила. Хотел увидеть, что она делает. В этом было что-то жуткое, такое, что не отпускает, если начнешь смотреть. - Теперь он говорил сам с собой. Парень хотел выговориться, и я ему позволил. Мне казалось, я знаю, к чему он ведет. А он тем временем продолжал: - В любом случае в тот вечер она прислала мне сообщение, чтобы я непременно взглянул на нечто особенное. Я так и сделал и видел ее. С ней был мужчина. Я наблюдал минуту-другую, и вот она голая в кресле. Я не понимал… Не понимал, что это такое. Если бы понял, я бы что-нибудь сделал. Вызвал бы полицию… Что-нибудь сделал… Ноя не понял… - Он посмотрел на меня с вызовом и с испугом.
   - Ты увидел самую малость и разозлился, - подсказал я.
   - Я думал, она просто издевается. Я думал, она это делает, чтобы отплатить мне за наш спор. Мне стало дурно. Прямо по-настоящему. Я отключился.
   - И что же ты сделал потом, Тим? Давай выкладывай. Тебе станет легче, когда выскажешься. Не стоит больше носить это в себе.
   Тим не смотрел на меня.
   - Если бы я знал… Но ведь я не знал. Я вышел из дому, выпил… И все время…
   - Я знаю, что ты делал, - кивнул я. - Думаю, этого было недостаточно для тебя, чтобы осознать, что в действительности происходит.
   - Я мог бы ей помочь, - выдавил он.
   - Не думаю, - возразил я. - Ты же был в другом конце Лондона. Пока бы добрался, все бы уже закончилось.
   - Значит, все произошло очень быстро?
   - Да, - солгал я. - Быстро. Но не думай об этом. Думай о том, что видел ты. Там не было ничего такого, что ты узнал бы? Ничего, что могло бы нам помочь?
   - Я видел, как она сидела в кресле. Она была голая, а этот тип стоял позади нее.
   - Крупный такой мужчина. Он взглянул на меня:
   - Вы тоже видели это кино?
   - Я хочу знать, что видел ты, Тим.
   - Он был крупный, да. Прямо верзила. Длинные волосы.
   - Продолжай, Тим. Ради Софи.
   - Ну, он держал ее груди. Поднимал их и стискивал вместе. Вот почему я подумал… - Он перевел дух. - Я подумал, что это секс.
   - Ты узнал его?
   - Нет. И потом, он на себя что-то напялил. Маску, что ли.
   - Какую именно?
   - Сумасшедшей старухи из прошлого века. Софи просила меня посмотреть, и вот я это увидел. Он нацепил маску, поэтому я и подумал, что вижу одно из ее дурацких представлений… - Теперь Тим плакал. Слезы ручейками сбегали по обе стороны от его носа и капали с подбородка. - Она не хотела, чтобы люди были с ней близки. Я думал, она с ним трахается, чтобы поиздеваться надо мной.