Страница:
независимостьчастных церквей друг от друга во внутреннем своем управлении {стр. 117} и во внутренних делах (см. напр. 35 ап. пр.; 1 Вс. 6 пр.; II Вс. 2 пр.; Карф. пр. 37, 139 и др., а также посл. Карф. соб. к п. Целестину) и
соборностьв устройстве и управлении как всей Вселенской церкви, так и отдельных частей ее. Что же касается утверждения относительно греков и вообще восточной церкви, будто ею на соборах Лионском и Флорентийском признано, как догмат, папское главенство, то оба эти собора в свое время были отвергнуты и осуждены Греко-восточной церковью.
Вообще же относительно доказательств папского главенства должно заметить, что все они — позднейшего происхождения, являлись постепенно, по мере того, как совершалось возвышение папства. Сначала папство возникло как историческое явление. В древности Римский епископ считался «первым между равными», старейшим между епископами запада «чести ради царствующего града». Случайные, временные исторические обстоятельства способствовали папам усилиться более других епископов. С течением времени папы приобрели не только широкое и сильное духовное влияние над западно-европейскими народами, но и светскую власть (VIII в.). Это расположило некоторых из пап к мысли домогаться власти над всей церковью и закрепить свои случайные, вследствие временных исторических обстоятельств доставшиеся им права и преимущества незыблемыми религиозными основаниями на вечные времена, иначе — подложить под них канонические и догматические основы. Стали появляться опыты оправдать различными путями и способами притязания пап на всемирное господство, в обычай и практику уже вошедшие. И так как оправдать идею папского верховенства, как идею ложную, не христианскую, унаследованную папизмом от древнего языческого Рима с его стремлениями подчинить себе весь мир, невозможно было ни подлинным учением св. Писания ? власти в церкви, ни голосом предания Вселенской церкви, а между тем верование, возведенное в догмат, должно опираться на откровение и предание церкви, то доказательства богоучрежденности папства по необходимости явились извращением подлинного смысла мест, заимствуемых из Писания в защиту этого учения, и событий церковной исто{стр. 118}рии. Мало этого, так как всякая ложь порождает новую ложь и питается ложью, то для обоснования мысли ? папском главенстве прибегли даже к подлогам и вымыслам (напр. т. н. Лжеисидоровы декреталии, Liber pontificalis, дарственная грамота Константина Великого папам, акты небывалого Синуэсского собора и пр.), к извращению текста подлинных соборных актов (напр. искажение 6 прав. 1-го Вселенского Собора) и творений святоотеческих (интерполяции). Такова ценность доказательств папского главенства.
III. Прямым выводом из догмата ? папском главенстве явилось в Римской церкви учение ? непогрешимостипапы. Как глава церкви, папа не может быть лишенным того, чем несомненно обладает церковь. И если церковь непогрешима, то непогрешим и папа, как глава церкви. Учение ? папской непогрешимости, таким образом, заключается (implicite) в учении ? папском главенстве в церкви. Без непогрешимости, очевидно, идее папства недоставало целостности и законченности.
Учение ? непогрешимости папы развивалось постепенно, в связи с идеей папского главенства. Сначала вопрос ? непогрешимости и в утвердительном смысле решен был папством практически, — изданием множества декретов от имени апостольского престола в Риме с усвоением им обязательной силы, a особенно усвоением себе права дополнять Вселенский символ (Filioque), а затем появились и теоретические рассуждения ? принадлежности папам непогрешимости у канонистов и богословов (Грациана, Анзельма, Фомы Аквината и др.). Однако долгое время учение ? папской непогрешимости существовало в качестве лишь богословского мнения. Значение догматаэто мнение получило на Ватиканском соборе при папе Пие IX. Особым декретом, принятым на этом соборе, папа Пий IX объявил (18 июля 1870 г.) р.-католическому миру: «твердо держась предания, дошедшего до нас от начала Христовой веры (точнее было бы — предания Латинской церкви), мы (т. е. папа Пий IX),. с согласия священного собора (sancto approbante сonsilio), во славу Бога Спасителя нашего, к возвышению католической ре{стр. 119}лигии и ко спасению христианских народов, учим и объявляем, как Богом открытое(когда и кому?) вероопределение:когда Римский первосвященник говорит ex cathedra т. е. когда, исполняя свое служение, как пастырь и учитель всех христиан, в силу своей апостольской власти, определяет обязательное для всей церкви учение веры и благочестия, то, при божественной, обещанной ему в лице св. Петра, помощи, он обладает той непогрешимостью(ineffallibilitate — незаблуждаемостью, от fallo — обманываю, ввожу в заблуждение), какой Божественный Спаситель благоволил наделить Свою церковь, относительно определения предметов, касающихся веры и нравственности. Посему таковые определения римского первосвященника не могут подлежать изменению уже сами по себе, а не вследствие согласия церкви. Если же кто-либо, чего Боже сохрани, возымеет дерзость противоречить этому, да будет анафема(4 зас. 4 гл.).
Так р.-католический мир обогатился новым догматом. Непогрешимость усвояется папе, когда он учит ex cathedra, в широкомсмысле. Она простирается, по объяснению катихизисов, на все, что относится к откровенному учению ? вере и нравственности, именно: «на учения, выведенные из откровения и стоящие с ним в связи, — на разрешение сомнений и споров по предметам веры и нравственности, на обличение еретических заблуждений и, наконец, вообще на установление и определение всего, относящегося к спасению верующих» (Катих. д-ра Вапплера). Непогрешимость, таким образом, понимается в смысле непогрешимого церковного учительствапапы в области предметов веры и нравственности. Столь широкое, несообразное с истиной, понимание предмета непогрешимости принято в целях оправдания всех тех латинских догматов, которых нет в откровении, но которые будто бы выведены из него путем умозаключений, прямее — вымышлены.
С усвоением папам свойства непогрешимости не может примириться христианское сознание. Когда еще папство готовилось к провозглашению нового догмата, странным и неприемлемым казалось это учение многим из самих же латинян, так что даже из епископов многие отказались подписать декрет Вати{стр. 120}канского собора. Провозглашение же этого догмата повлекло за собой отпадение от Римской церкви целых обществ р.-католиков, получивших название старокатоликов.
Учение это хотя называется в декрете ? непогрешимости «богооткровенным» догматом, но на самом деле сами ультрамонтане не могут указать ни одного прямого свидетельства слова Божия ? папской непогрешимости (кроме разве Лк 22, 31–32). И понятно. Греховность и несовершенство свойственны действиям и проявлениям всех сил человеческого духа, следовательно, — и в отношении человека к истине, а потому Писание не усвояет и не может усвоять непогрешимости или незаблуждаемости никому из смертных и грешных людей.
История папства решительно опровергает учение ? папской непогрешимости. «Не обольщайте себя», — говорил на Ватиканском соборе членам его знаменитый р.католический иерарх, И. Ю. Штроссмайер(см. его речь в рус. пер. в «церк. Вед.» 1905 г. №№ 30 и 31). — «Если вы подпишете «догмат папской непогрешимости, то наши враги — протестанты тем смелее войдут в протест, что имеют на своей стороне историю, тогда как мы имеем против них только наше собственное отрицание. Что мы скажем им, когда они выставят пред нами всех римских епископов — до его святейшества Пия IX? Если вы определяете непогрешимость настоящего римского епископа, то должны признать непогрешимость всех его предшественников, без всякого исключения. Но можете ли вы сделать это и доказать, что корыстолюбивые, кровосмесники, убийцы, святокупцы — папы были наместниками И. Христа», а, следовательно, имели и дар непогрешимости? Сами защитники папской непогрешимости чувствуют позорность поведения многих пап. Однако они не находят это несовместимым с папской непогрешимостью. Авторитет и непогрешимость папских определений ? предметах веры и нравственности основывается, говорят они, на воздействиях Св. Духа, под благодатным водительством Которого находится папа, как глава церкви. Поэтому непогрешимым учителем церкви может быть и порочный папа. {стр. 121} Ho религиозное чувство неудержимо протестует, когда теория обязывает признавать непогрешимыми светильниками веры и благочестия всех пап без изъятия, а история осуждает деяния и мнения многих из них, как оскорбление религии и нравственности. Нельзя представлять соприсутствие или воздействие Духа Божия на человека часто внешним (механическим) образом, мыслить человека лишь трубою Св. Духа. Речь ? божественных предметах не может быть понятна неверующему, нравственно больному, духовно слепому и глухому. Это несомненно по отношению к библейским писателям. Так должно быть и есть и в церкви Христовой. Непогрешимость ее покоится на ее святости.
История изобличает доктрину ? папской непогрешимости и примерами неустойчивости в правой вереримских епископов. Многие из пап обнаруживали по отношению к догматам шаткость и нетвердость убеждений, то покровительствуя еретикам, то даже прямо разделяя еретический образ мыслей, то издавая самопротиворечивые буллы и декреты. Так, п. Гонорийпридерживался монофелитства. За это в числе других еретиков он был осужден VI-м Всел. Собором (суждение повторено было и VII Всел. Собором). Папа Вигилийбыл отлучен от общения с церковью на V-м Всел. Соборе за то, что одобрял еретические сочинения несториан, отвергавших богочеловечество Христа Спасителя. Папа Зосимабыл привлечен пелагианами на свою сторону. Собор Базельский удостоверяет, что папа Евгений IV«виновен был в симонии; позволял себе клятвопреступнические, отступнические и еретические мнения и отрекся от веры». Были папы безбожники. Так, Иоанн XXII открыто проповедовал «по внушению «диавола», что нет вечной жизни и душа уничтожается вместе с телом, как свидетельствуют о.о. Констанцского собора. Папа Лев X и все Евангелие Христово называл «доходною баснею ? Христе». Сюда же можно отнести те декреты, которыми папы отменяли и осуждали постановленное и одобренное авторитетом римской же кафедры. Защитники папства такие случаи находят возможным примирить с папской непогрешимостью, усвояя их папе, как частному богослову. {стр. 122} Как частный учитель, как частный богослов, говорят, папа может ошибаться и ошибается, но он непогрешим, когда говорит ex cathedra. Ho такое различие между кафедральными и некафедральными определениями мнениями одного и того же лица странно само по себе. Даже возможна ли такая двойственность в убеждениях и воззрениях человека, имеющего здравый ум, — и при том по отношению к христианской истине? Но даже если бы она была возможна, то спрашивается, когда папа говорит ex cathedra и когда произносит частное суждение? По этому вопросу в католицизме было много споров и предлагаемо решений, но вопрос остается и доселе неразрешенным, и именно потому, что папскую непогрешимость невозможно примирить со свидетельствами истории. На вопрос: когда папа непогрешим? обычно отвечают: тогда, когда он изрекает свои определения ex cathedra, а на вопрос: когда же папа говорит ex cathedra? объясняют, что папу надобно мыслить поучающим верующих с высоты апостольского престола в тех только случаях, когда в своих определениях он не допускает ошибки. Общечеловеческое мышление осуждает такое кружение мысли.
§ 136. Протестантское учение ? церкви, как духовном, невидимом обществе
III. О таинствах как средствах освящения человека
§ 137. Понятие ? таинствах. Богоустановленность и число таинств.
Вообще же относительно доказательств папского главенства должно заметить, что все они — позднейшего происхождения, являлись постепенно, по мере того, как совершалось возвышение папства. Сначала папство возникло как историческое явление. В древности Римский епископ считался «первым между равными», старейшим между епископами запада «чести ради царствующего града». Случайные, временные исторические обстоятельства способствовали папам усилиться более других епископов. С течением времени папы приобрели не только широкое и сильное духовное влияние над западно-европейскими народами, но и светскую власть (VIII в.). Это расположило некоторых из пап к мысли домогаться власти над всей церковью и закрепить свои случайные, вследствие временных исторических обстоятельств доставшиеся им права и преимущества незыблемыми религиозными основаниями на вечные времена, иначе — подложить под них канонические и догматические основы. Стали появляться опыты оправдать различными путями и способами притязания пап на всемирное господство, в обычай и практику уже вошедшие. И так как оправдать идею папского верховенства, как идею ложную, не христианскую, унаследованную папизмом от древнего языческого Рима с его стремлениями подчинить себе весь мир, невозможно было ни подлинным учением св. Писания ? власти в церкви, ни голосом предания Вселенской церкви, а между тем верование, возведенное в догмат, должно опираться на откровение и предание церкви, то доказательства богоучрежденности папства по необходимости явились извращением подлинного смысла мест, заимствуемых из Писания в защиту этого учения, и событий церковной исто{стр. 118}рии. Мало этого, так как всякая ложь порождает новую ложь и питается ложью, то для обоснования мысли ? папском главенстве прибегли даже к подлогам и вымыслам (напр. т. н. Лжеисидоровы декреталии, Liber pontificalis, дарственная грамота Константина Великого папам, акты небывалого Синуэсского собора и пр.), к извращению текста подлинных соборных актов (напр. искажение 6 прав. 1-го Вселенского Собора) и творений святоотеческих (интерполяции). Такова ценность доказательств папского главенства.
III. Прямым выводом из догмата ? папском главенстве явилось в Римской церкви учение ? непогрешимостипапы. Как глава церкви, папа не может быть лишенным того, чем несомненно обладает церковь. И если церковь непогрешима, то непогрешим и папа, как глава церкви. Учение ? папской непогрешимости, таким образом, заключается (implicite) в учении ? папском главенстве в церкви. Без непогрешимости, очевидно, идее папства недоставало целостности и законченности.
Учение ? непогрешимости папы развивалось постепенно, в связи с идеей папского главенства. Сначала вопрос ? непогрешимости и в утвердительном смысле решен был папством практически, — изданием множества декретов от имени апостольского престола в Риме с усвоением им обязательной силы, a особенно усвоением себе права дополнять Вселенский символ (Filioque), а затем появились и теоретические рассуждения ? принадлежности папам непогрешимости у канонистов и богословов (Грациана, Анзельма, Фомы Аквината и др.). Однако долгое время учение ? папской непогрешимости существовало в качестве лишь богословского мнения. Значение догматаэто мнение получило на Ватиканском соборе при папе Пие IX. Особым декретом, принятым на этом соборе, папа Пий IX объявил (18 июля 1870 г.) р.-католическому миру: «твердо держась предания, дошедшего до нас от начала Христовой веры (точнее было бы — предания Латинской церкви), мы (т. е. папа Пий IX),. с согласия священного собора (sancto approbante сonsilio), во славу Бога Спасителя нашего, к возвышению католической ре{стр. 119}лигии и ко спасению христианских народов, учим и объявляем, как Богом открытое(когда и кому?) вероопределение:когда Римский первосвященник говорит ex cathedra т. е. когда, исполняя свое служение, как пастырь и учитель всех христиан, в силу своей апостольской власти, определяет обязательное для всей церкви учение веры и благочестия, то, при божественной, обещанной ему в лице св. Петра, помощи, он обладает той непогрешимостью(ineffallibilitate — незаблуждаемостью, от fallo — обманываю, ввожу в заблуждение), какой Божественный Спаситель благоволил наделить Свою церковь, относительно определения предметов, касающихся веры и нравственности. Посему таковые определения римского первосвященника не могут подлежать изменению уже сами по себе, а не вследствие согласия церкви. Если же кто-либо, чего Боже сохрани, возымеет дерзость противоречить этому, да будет анафема(4 зас. 4 гл.).
Так р.-католический мир обогатился новым догматом. Непогрешимость усвояется папе, когда он учит ex cathedra, в широкомсмысле. Она простирается, по объяснению катихизисов, на все, что относится к откровенному учению ? вере и нравственности, именно: «на учения, выведенные из откровения и стоящие с ним в связи, — на разрешение сомнений и споров по предметам веры и нравственности, на обличение еретических заблуждений и, наконец, вообще на установление и определение всего, относящегося к спасению верующих» (Катих. д-ра Вапплера). Непогрешимость, таким образом, понимается в смысле непогрешимого церковного учительствапапы в области предметов веры и нравственности. Столь широкое, несообразное с истиной, понимание предмета непогрешимости принято в целях оправдания всех тех латинских догматов, которых нет в откровении, но которые будто бы выведены из него путем умозаключений, прямее — вымышлены.
С усвоением папам свойства непогрешимости не может примириться христианское сознание. Когда еще папство готовилось к провозглашению нового догмата, странным и неприемлемым казалось это учение многим из самих же латинян, так что даже из епископов многие отказались подписать декрет Вати{стр. 120}канского собора. Провозглашение же этого догмата повлекло за собой отпадение от Римской церкви целых обществ р.-католиков, получивших название старокатоликов.
Учение это хотя называется в декрете ? непогрешимости «богооткровенным» догматом, но на самом деле сами ультрамонтане не могут указать ни одного прямого свидетельства слова Божия ? папской непогрешимости (кроме разве Лк 22, 31–32). И понятно. Греховность и несовершенство свойственны действиям и проявлениям всех сил человеческого духа, следовательно, — и в отношении человека к истине, а потому Писание не усвояет и не может усвоять непогрешимости или незаблуждаемости никому из смертных и грешных людей.
История папства решительно опровергает учение ? папской непогрешимости. «Не обольщайте себя», — говорил на Ватиканском соборе членам его знаменитый р.католический иерарх, И. Ю. Штроссмайер(см. его речь в рус. пер. в «церк. Вед.» 1905 г. №№ 30 и 31). — «Если вы подпишете «догмат папской непогрешимости, то наши враги — протестанты тем смелее войдут в протест, что имеют на своей стороне историю, тогда как мы имеем против них только наше собственное отрицание. Что мы скажем им, когда они выставят пред нами всех римских епископов — до его святейшества Пия IX? Если вы определяете непогрешимость настоящего римского епископа, то должны признать непогрешимость всех его предшественников, без всякого исключения. Но можете ли вы сделать это и доказать, что корыстолюбивые, кровосмесники, убийцы, святокупцы — папы были наместниками И. Христа», а, следовательно, имели и дар непогрешимости? Сами защитники папской непогрешимости чувствуют позорность поведения многих пап. Однако они не находят это несовместимым с папской непогрешимостью. Авторитет и непогрешимость папских определений ? предметах веры и нравственности основывается, говорят они, на воздействиях Св. Духа, под благодатным водительством Которого находится папа, как глава церкви. Поэтому непогрешимым учителем церкви может быть и порочный папа. {стр. 121} Ho религиозное чувство неудержимо протестует, когда теория обязывает признавать непогрешимыми светильниками веры и благочестия всех пап без изъятия, а история осуждает деяния и мнения многих из них, как оскорбление религии и нравственности. Нельзя представлять соприсутствие или воздействие Духа Божия на человека часто внешним (механическим) образом, мыслить человека лишь трубою Св. Духа. Речь ? божественных предметах не может быть понятна неверующему, нравственно больному, духовно слепому и глухому. Это несомненно по отношению к библейским писателям. Так должно быть и есть и в церкви Христовой. Непогрешимость ее покоится на ее святости.
История изобличает доктрину ? папской непогрешимости и примерами неустойчивости в правой вереримских епископов. Многие из пап обнаруживали по отношению к догматам шаткость и нетвердость убеждений, то покровительствуя еретикам, то даже прямо разделяя еретический образ мыслей, то издавая самопротиворечивые буллы и декреты. Так, п. Гонорийпридерживался монофелитства. За это в числе других еретиков он был осужден VI-м Всел. Собором (суждение повторено было и VII Всел. Собором). Папа Вигилийбыл отлучен от общения с церковью на V-м Всел. Соборе за то, что одобрял еретические сочинения несториан, отвергавших богочеловечество Христа Спасителя. Папа Зосимабыл привлечен пелагианами на свою сторону. Собор Базельский удостоверяет, что папа Евгений IV«виновен был в симонии; позволял себе клятвопреступнические, отступнические и еретические мнения и отрекся от веры». Были папы безбожники. Так, Иоанн XXII открыто проповедовал «по внушению «диавола», что нет вечной жизни и душа уничтожается вместе с телом, как свидетельствуют о.о. Констанцского собора. Папа Лев X и все Евангелие Христово называл «доходною баснею ? Христе». Сюда же можно отнести те декреты, которыми папы отменяли и осуждали постановленное и одобренное авторитетом римской же кафедры. Защитники папства такие случаи находят возможным примирить с папской непогрешимостью, усвояя их папе, как частному богослову. {стр. 122} Как частный учитель, как частный богослов, говорят, папа может ошибаться и ошибается, но он непогрешим, когда говорит ex cathedra. Ho такое различие между кафедральными и некафедральными определениями мнениями одного и того же лица странно само по себе. Даже возможна ли такая двойственность в убеждениях и воззрениях человека, имеющего здравый ум, — и при том по отношению к христианской истине? Но даже если бы она была возможна, то спрашивается, когда папа говорит ex cathedra и когда произносит частное суждение? По этому вопросу в католицизме было много споров и предлагаемо решений, но вопрос остается и доселе неразрешенным, и именно потому, что папскую непогрешимость невозможно примирить со свидетельствами истории. На вопрос: когда папа непогрешим? обычно отвечают: тогда, когда он изрекает свои определения ex cathedra, а на вопрос: когда же папа говорит ex cathedra? объясняют, что папу надобно мыслить поучающим верующих с высоты апостольского престола в тех только случаях, когда в своих определениях он не допускает ошибки. Общечеловеческое мышление осуждает такое кружение мысли.
§ 136. Протестантское учение ? церкви, как духовном, невидимом обществе
Протестантство в своем учении ? церкви, в противоположность католицизму, превратившему церковь в мирское царство с папой во главе, вовсе отвергло необходимость и значение всей видимой, человеческой стороны церкви, отвергло не только папство, но и богоучрежденную иерархию, отвергло самое понятие ? церкви, как богоустановленном
видимом посредствев деле учительства и руководительства верующих ко спасению и раздаянии благодатных даров в таинствах через иерархию. Вместо отвергнутого учения оно предложило учение ? церкви, как
духовном, невидимом обществе верующихили
оправданных(святых). Частнее особенности протестантского учения ? церкви выясняются из лежащего в основе протестантской {стр. 123} вероисповедной системы начала — учения об оправдывающей вере.
Человек оправдывается единой личной верой в Искупителя. Через веру он прямо и непосредственно соединяется со Христом и Духом благодати; Дух Св. непосредственно научает человека истине (через Писание и независимо от него), так что верующий не имеет нужды в особых внешних учителях; дары оправдывающей и спасающей благодати также непосредственно изливаются в душу верующего, почему нет надобности ни в особых посредниках (иерархии), ни в посредствующих священнодействиях (таинствах) для сообщения даров благодати. Понятно отсюда, что весь внешний строй церкви, видимая сторона церкви, являлись излишними, не могли иметь того значения, какое усвоено им волею Основателя церкви. Иерархия в церкви с властью учить, священнодействовать и управлять если и существует в церкви, то существует jure humano, ради порядка, а не jure divino. Таинства не могут иметь и не имеют усвояемого им значения проводников благодати; они не безусловно необходимы для спасения, — их и не столько, сколько признают. Отвергнув существенное (догматическое) значение за видимостью церкви, протестантство не отвергло вообще бытие церкви на земле. Истинная церковь существует, только она есть духовное, невидимое общество. Ее образуют и в состав ее входят все те, которые истинно веруют и имеют Духа Святаго. По определению символических книг лютеранства, церковь есть «собрание святых и право верующих»(congregatio sanctorum et vere credentium), имеющих в себе Духа Св., Который сердца их обновляет, освящает и ими управляет Conf. art. VII et VIII), а еще короче, — просто «общение святых»(communionem sanctorum, — «Бол. катих.» II ч. III, 47). Но так как нельзя знать, кто из живущих на земле верующих свят и кто не свят, — Бог знает избранныхСвоих, то истинная церковь невидима(eссlesia invisibilis). Эта-то невидимая церковь и есть церковь истинная, церковь святая. Правда, в настоящей жизни члены церкви, т. е. «истинно верующие и имеющие Духа Святаго», смешаны с греш{стр. 124}никами, находящимися во внешнем общении с первыми. Но эти мнимые христиане, «лицемерные и злые люди», не делаются через такое общение членами истинной церкви, — они «лишь мертвые члены церкви», а не члены ее на самом деле. На самом деле принадлежат к ней только оправданные, освященные Духом Святым, рассеянные среди грешников, почему об истинной церкви, так проявляющейся в мире, нужно говорить, что она «сокрыта под толпою» людей нечестивых, принадлежащих к известному исповеданию.
Очевидно, такое понятие ? церкви, не подлежащей никакому внешнему наблюдению, в существе дела равно отрицанию церкви, — церковь является чем-то мечтательвым, воображаемым. Если церковь действительно существует, то должны быть какие-либо видимые признаки церкви. В ответ на такое возражение и недоумение против учения ? невидимой церкви в протестантстве явилось такое определение невидимой церкви: «церковь есть собрание святых, в котором правильно проповедуется евангелие и правильно совершаются таинства» (Conf. aug. p. ?, VII, 1). По этим признакам, учат протестанты, можно гадать или не сомневаться в бытии истинной церкви на земле, как общества святых: где чисто проповедуется слово Божие и согласно с этим словом совершаются таинства, там наверное есть церковь. Но так как слово Божие всегда имеет некоторый плод (Ис 55, 10–11), а чистая проповедь евангелия может быть и среди папистов и вообще везде, куда бы ни было занесено евангелие, то везде может быть и истинная церковь, даже если бы в таких местах верующие не имели возможности приступать к таинствам. Но где нет этой проповеди, там не может быть верующих, не может быть и таинств, следовательно, нет и истинной церкви. Вообще, главный признак истинной церкви — правильное проповедание евангелия. Что же касается таинств, как признака истинной церкви, то они составляют менее существенный признак, по сравнению с словом. Проповедь слова и вера в него могут существовать вне христианского общества, где нет совершения таинств, — вне видимой церкви, почему церковь истинно верующих может суще{стр. 125}ствовать и вне церкви истинной. Истинная церковь таким образом находится в церкви видимой и вне ее, подобно тому, как душа живет в теле и вне тела.
Все протестантское (символическое) учение ? церкви покоится на ложном начале — на учении об оправдывающей вере, в связи с которым стоит и падает. И само в себе оно заключает несообразности и противоречия откровению.
Прежде всего, разделение Земной церкви на какие-то два различные общества — общество видимое и общество невидимое есть разделение произвольное; можно и должно различать церковь Небесную от Земной, из которых одна действительно видима, a другая невидима, можно говорить ? видимой и невидимой сторонах единой церкви Земной, но нельзя без самопротиворечия мыслить ее ни видимой только, ни невидимой.
Далее, совершенно неосновательно протестантское отрицание существенного значения за видимостью церкви. Церковь основана для приведения ко Христу духовно-телесных существ, а не бесплотных духов. Сын Божий совершил дело спасения людей видимым образом, видимо же сошел и Дух Святый на церковь, чтобы пребывать в ней до скончания века. Отсюда, если дело спасения людей должно быть продолжаемо, то продолжаемо видимо, и если продолжаемо церковью, то видимость ее должна иметь существенное значение. И. Христос учредил действительно видимую церковь, видимое апостольство и преемственную от них видимую иерархию, видимые священнодействия (таинства) для сообщения в видимых знаках невидимой благодати. В учении Спасителя и апостолов ясно показано и значение для спасения видимой стороны церкви, — значение столь существенное, что видимая принадлежность к церкви, видимое исповедание веры, видимое участие в таинствах составляют условия спасения человека и примирения его с Богом. Отрицание такого значения за видимостью церкви, утверждение, что спасение достижимо без принадлежности к видимой церкви и без пользования таинствами, следовательно, есть дерзкое осуждение дела Христова, осуждение Самого Бога. Оно последовательно может приводить и приводит к прямой враждебности по отношению к видимости церкви во{стр. 126}обще и всякой внешне проявляемой церковности, или же — к религиозному безразличию и даже неверию.
Наконец, существование на земле такой церкви, которая состоит из невидимого общества одних святых, с исключением из нее грешных людей, бесцельно. И. Христос пришел на землю спасти погибших и церковь основана Им, чтобы освящать и вообще вести ко спасению грешных людей. Откуда и как без церкви могли бы быть и праведные? Поэтому церковь есть общество освящаемых(Евр 2, 11), а не святых. Вот почему церковь, до тех пор, пока существует настоящий мир, заключает и будет заключать в себе членов грешников с их несовершенствами и недостатками. Церковь давно уже отвергла заблуждение новатистов и донатистов в учении ? церкви, повторяемое протестантством.
Человек оправдывается единой личной верой в Искупителя. Через веру он прямо и непосредственно соединяется со Христом и Духом благодати; Дух Св. непосредственно научает человека истине (через Писание и независимо от него), так что верующий не имеет нужды в особых внешних учителях; дары оправдывающей и спасающей благодати также непосредственно изливаются в душу верующего, почему нет надобности ни в особых посредниках (иерархии), ни в посредствующих священнодействиях (таинствах) для сообщения даров благодати. Понятно отсюда, что весь внешний строй церкви, видимая сторона церкви, являлись излишними, не могли иметь того значения, какое усвоено им волею Основателя церкви. Иерархия в церкви с властью учить, священнодействовать и управлять если и существует в церкви, то существует jure humano, ради порядка, а не jure divino. Таинства не могут иметь и не имеют усвояемого им значения проводников благодати; они не безусловно необходимы для спасения, — их и не столько, сколько признают. Отвергнув существенное (догматическое) значение за видимостью церкви, протестантство не отвергло вообще бытие церкви на земле. Истинная церковь существует, только она есть духовное, невидимое общество. Ее образуют и в состав ее входят все те, которые истинно веруют и имеют Духа Святаго. По определению символических книг лютеранства, церковь есть «собрание святых и право верующих»(congregatio sanctorum et vere credentium), имеющих в себе Духа Св., Который сердца их обновляет, освящает и ими управляет Conf. art. VII et VIII), а еще короче, — просто «общение святых»(communionem sanctorum, — «Бол. катих.» II ч. III, 47). Но так как нельзя знать, кто из живущих на земле верующих свят и кто не свят, — Бог знает избранныхСвоих, то истинная церковь невидима(eссlesia invisibilis). Эта-то невидимая церковь и есть церковь истинная, церковь святая. Правда, в настоящей жизни члены церкви, т. е. «истинно верующие и имеющие Духа Святаго», смешаны с греш{стр. 124}никами, находящимися во внешнем общении с первыми. Но эти мнимые христиане, «лицемерные и злые люди», не делаются через такое общение членами истинной церкви, — они «лишь мертвые члены церкви», а не члены ее на самом деле. На самом деле принадлежат к ней только оправданные, освященные Духом Святым, рассеянные среди грешников, почему об истинной церкви, так проявляющейся в мире, нужно говорить, что она «сокрыта под толпою» людей нечестивых, принадлежащих к известному исповеданию.
Очевидно, такое понятие ? церкви, не подлежащей никакому внешнему наблюдению, в существе дела равно отрицанию церкви, — церковь является чем-то мечтательвым, воображаемым. Если церковь действительно существует, то должны быть какие-либо видимые признаки церкви. В ответ на такое возражение и недоумение против учения ? невидимой церкви в протестантстве явилось такое определение невидимой церкви: «церковь есть собрание святых, в котором правильно проповедуется евангелие и правильно совершаются таинства» (Conf. aug. p. ?, VII, 1). По этим признакам, учат протестанты, можно гадать или не сомневаться в бытии истинной церкви на земле, как общества святых: где чисто проповедуется слово Божие и согласно с этим словом совершаются таинства, там наверное есть церковь. Но так как слово Божие всегда имеет некоторый плод (Ис 55, 10–11), а чистая проповедь евангелия может быть и среди папистов и вообще везде, куда бы ни было занесено евангелие, то везде может быть и истинная церковь, даже если бы в таких местах верующие не имели возможности приступать к таинствам. Но где нет этой проповеди, там не может быть верующих, не может быть и таинств, следовательно, нет и истинной церкви. Вообще, главный признак истинной церкви — правильное проповедание евангелия. Что же касается таинств, как признака истинной церкви, то они составляют менее существенный признак, по сравнению с словом. Проповедь слова и вера в него могут существовать вне христианского общества, где нет совершения таинств, — вне видимой церкви, почему церковь истинно верующих может суще{стр. 125}ствовать и вне церкви истинной. Истинная церковь таким образом находится в церкви видимой и вне ее, подобно тому, как душа живет в теле и вне тела.
Все протестантское (символическое) учение ? церкви покоится на ложном начале — на учении об оправдывающей вере, в связи с которым стоит и падает. И само в себе оно заключает несообразности и противоречия откровению.
Прежде всего, разделение Земной церкви на какие-то два различные общества — общество видимое и общество невидимое есть разделение произвольное; можно и должно различать церковь Небесную от Земной, из которых одна действительно видима, a другая невидима, можно говорить ? видимой и невидимой сторонах единой церкви Земной, но нельзя без самопротиворечия мыслить ее ни видимой только, ни невидимой.
Далее, совершенно неосновательно протестантское отрицание существенного значения за видимостью церкви. Церковь основана для приведения ко Христу духовно-телесных существ, а не бесплотных духов. Сын Божий совершил дело спасения людей видимым образом, видимо же сошел и Дух Святый на церковь, чтобы пребывать в ней до скончания века. Отсюда, если дело спасения людей должно быть продолжаемо, то продолжаемо видимо, и если продолжаемо церковью, то видимость ее должна иметь существенное значение. И. Христос учредил действительно видимую церковь, видимое апостольство и преемственную от них видимую иерархию, видимые священнодействия (таинства) для сообщения в видимых знаках невидимой благодати. В учении Спасителя и апостолов ясно показано и значение для спасения видимой стороны церкви, — значение столь существенное, что видимая принадлежность к церкви, видимое исповедание веры, видимое участие в таинствах составляют условия спасения человека и примирения его с Богом. Отрицание такого значения за видимостью церкви, утверждение, что спасение достижимо без принадлежности к видимой церкви и без пользования таинствами, следовательно, есть дерзкое осуждение дела Христова, осуждение Самого Бога. Оно последовательно может приводить и приводит к прямой враждебности по отношению к видимости церкви во{стр. 126}обще и всякой внешне проявляемой церковности, или же — к религиозному безразличию и даже неверию.
Наконец, существование на земле такой церкви, которая состоит из невидимого общества одних святых, с исключением из нее грешных людей, бесцельно. И. Христос пришел на землю спасти погибших и церковь основана Им, чтобы освящать и вообще вести ко спасению грешных людей. Откуда и как без церкви могли бы быть и праведные? Поэтому церковь есть общество освящаемых(Евр 2, 11), а не святых. Вот почему церковь, до тех пор, пока существует настоящий мир, заключает и будет заключать в себе членов грешников с их несовершенствами и недостатками. Церковь давно уже отвергла заблуждение новатистов и донатистов в учении ? церкви, повторяемое протестантством.
Англиканское учение ? церкви. — Учение ? церкви немецких реформаторов XVI в. оказало влияние на учение ? том же предмете и церкви Англиканской, не обладающее, впрочем, необходимой определенностью. Так, в ХІХ-м члене веры англиканства дается такое понятие ? церкви: «видимая церковь Христова есть собрание верных, в котором в чистоте проповедуется слово Божие и таинства совершаются надлежащим образом, т. е. согласно с установлением Христовым во всем том, что необходимо требуется для них». Это определение церкви является заимствованным из «Аугсб. исповедания» (VII-го чл.). Указывая лишь на два общепротестантских признака церкви, оно умалчивает ? том, составляет ли необходимый и существенный признак видимой церкви богоустановленное священноначалие. Правда, Англиканская церковь имеет три степени церковной иерархии, но в ее вероизложениях не находится точно и ясно выраженного учения ? богоустановленности и сакраментальном характере иерархического служения. Но где нет богоучрежденной законной иерархии, не признается и ее безусловной необходимости, там нет и церкви. Далее, в приведенном члене англиканского исповедания говорится лишь ? «видимой»(visibilis) церкви, которая определяется как общество верных (fadelium), однако без разъяснения, разуметь ли под ними «Святых и истинно верующих», или же вместе и «лицемерных и злых». He дается в членах веры разъ{стр. 127}яснения и того, что же должно разуметь под невидимой церковью, существование которой предполагается уже тем, что существует церковь, именуемая видимой. Наконец, англиканством разделяется общепротестантское учение ? вседостаточности в деле веры св. Писания. В членах говорится: «св. Писание содержит все необходимое для спасения; но чего в нем не сказано, или чего нельзя доказать на основании его, то не может быть предписано никому, как член веры, или как нечто необходимое для блаженства» (VI чл.). «церковь ничего не может узаконить такого, что противно слову Божию писанному… Как не должна она определять что-нибудь вопреки ему, так точно, помимо его, она не должна принуждать верить во что-нибудь, как необходимое для спасения» (XX чл.). Церковь, таким образом, не последний судья, а есть кто-то еще иной, кто может судить ? правильности ее решений и ? согласии их со словом Божиим. Этот последний судья — личное убеждение верующего. Ясно, что если Вселенская церковь может впасть в противоречие со св. Писанием, то ей нельзя усвоять, англиканством и не усвояется, свойства непогрешимости (XIX чл.). ? Вселенских Соборах в одном из членов веры утверждается, что «Вселенские Соборы, так как все они состоят из людей, которые не все руководятся Духом и словом Божиим, могут заблуждаться и действительно заблуждались, даже в вещах, относящихся до веры. Посему то, что определяется ими в качестве необходимого для спасения, не имеет ни силы, ни авторитета, если нельзя показать, что эти определения заимствованы из св. Писания» (XXI чл.). Должно впрочем заметить, что на самом деле Англиканской церковью всегда признавались и признаются первые четыре, или даже шесть Вселенских Соборов в качестве истинных выразителей учения Вселенской церкви; не усвояется ею непогрешимого авторитета лишь VII-му Всел. Собору.
III. О таинствах как средствах освящения человека
§ 137. Понятие ? таинствах. Богоустановленность и число таинств.
Господь Иисус Христос, основав церковь, как видимое орудие для освящения человека, даровал ей особенные,
видимыепосредства, через которые сообщается лично и непосредственно {стр. 128} каждому верующему благодать Божия, усвояющая спасение Христово. Это суть особые священнодействия, числом семь, называемые
таинствами.
I. Слово «таинство» (?????????, от ??? — закрываю глаза, сжимаю рот) обозначает идею таинственного, сокровенного, недоступного другим. В св. Писании это слово встречается часто, но употребляется не для обозначения священнодействий, называемых таинствами, а в других смыслах, напр., для обозначения тайн царства небесного (Мф 13, 11), тайн веры (1 Тим 3, 9; 1 Кор 13, 2); тайны боговоплощения (1 Тим 3, 16), тайны искупления (Кол 1, 26; Еф 3, 9) и др. Но в церкви христианской с первых веков христианства (со времен Климента Ал. и Оригена) оно стало входить в употребление (а на западе со времен Тертуллиана — sacramentum) и для обозначения таинств в собственном смысле. Православной церковью под именем таинств разумеются такие священнодействия, Самим И. Христом для спасения верующих установленные и законной иерархией совершаемые, которые в видимом знаке заключают и под видимым знаком сообщают невидимую благодать Божию, и притом так, что в каждом таинстве низводятся на верующих известные, определенные дары благодати (Прав. исп. 99; Кат. 10 чл.; Посл. вост. патр. 15). Существо таинств, таким образом, состоит в том, что благодать Божия в них так соединена с внешним знаком или видимой стороной, что дары благодати подаются посредством видимой стороны или видимого образа, а не непосредственно Богом при принятии или по принятии этого знака. Такая нераздельность внешнего и видимого священнодействия с благодатной силой Божией для нас совершенно непостижима. Наименование этих священнодействий таинствами, следовательно, вполне соответствует их непостижимому существу.
Такое же понятие ? существе таинств содержит и церковь р.-католическая. Но в отделившихся от нее протестантских обществах подверглось искажению и даже отрицанию общецерковное учение ? существе таинств. Реформаторы XVI в. решительно восстали против учения ? том, что в таинствах не{стр. 129}обходимо сообщается благодать под видимым знаком. Такое представление ? таинствах не мирилось с основным учением протестантства об оправдывающей вере, по силе и вследствие которой необходимо даруется человеку спасающая благодать
I. Слово «таинство» (?????????, от ??? — закрываю глаза, сжимаю рот) обозначает идею таинственного, сокровенного, недоступного другим. В св. Писании это слово встречается часто, но употребляется не для обозначения священнодействий, называемых таинствами, а в других смыслах, напр., для обозначения тайн царства небесного (Мф 13, 11), тайн веры (1 Тим 3, 9; 1 Кор 13, 2); тайны боговоплощения (1 Тим 3, 16), тайны искупления (Кол 1, 26; Еф 3, 9) и др. Но в церкви христианской с первых веков христианства (со времен Климента Ал. и Оригена) оно стало входить в употребление (а на западе со времен Тертуллиана — sacramentum) и для обозначения таинств в собственном смысле. Православной церковью под именем таинств разумеются такие священнодействия, Самим И. Христом для спасения верующих установленные и законной иерархией совершаемые, которые в видимом знаке заключают и под видимым знаком сообщают невидимую благодать Божию, и притом так, что в каждом таинстве низводятся на верующих известные, определенные дары благодати (Прав. исп. 99; Кат. 10 чл.; Посл. вост. патр. 15). Существо таинств, таким образом, состоит в том, что благодать Божия в них так соединена с внешним знаком или видимой стороной, что дары благодати подаются посредством видимой стороны или видимого образа, а не непосредственно Богом при принятии или по принятии этого знака. Такая нераздельность внешнего и видимого священнодействия с благодатной силой Божией для нас совершенно непостижима. Наименование этих священнодействий таинствами, следовательно, вполне соответствует их непостижимому существу.
Такое же понятие ? существе таинств содержит и церковь р.-католическая. Но в отделившихся от нее протестантских обществах подверглось искажению и даже отрицанию общецерковное учение ? существе таинств. Реформаторы XVI в. решительно восстали против учения ? том, что в таинствах не{стр. 129}обходимо сообщается благодать под видимым знаком. Такое представление ? таинствах не мирилось с основным учением протестантства об оправдывающей вере, по силе и вследствие которой необходимо даруется человеку спасающая благодать