Малков Семен. Золотая клетка

   — В принципе я уже договорился с администрацией об аренде банкетного зала в ресторане «Президент-отеля». Одно из самых престижных мест в столице. — Петр не скрывал, что доволен этим. — Правда, аванса пока не вносил — еще не вполне определены программа и количество приглашенных.
   — Программа? Это что-то новое… — удивилась непосредственная тетка. — Я, как жена светила детской хирургии, частенько бываю на банкетах, но о таком даже не слыхивала.
   — Интересы бизнеса требуют пригласить на свадьбу моих деловых партнеров, в том числе зарубежных, — серьезно объяснил Петр. — Ты даже не представляешь, как много зависит от хороших личных отношений! А для солидных людей, особенно иностранцев, одного застолья недостаточно.
   — Так ты им концерт устроишь, что ли? — изумленно округлила глаза Варвара Петровна.
   — И не просто концерт, а с участием известных звезд, чтобы гости увидели их вблизи! Согласись — это здорово. — И посмотрел на нее с веселой улыбкой. — Запомнится надолго.
   Все оживились, и, заметив общий интерес, Петр объяснил подробнее:
   — Намеченная программа банкета состоит из трех частей. Сначала, как положено, свадебное застолье, — руководит тамада от ресторана. Потом, когда все гости выскажутся и хорошо закусят, вместо перерыва для отдыха — маленький концерт.
   Перевел дыхание и продолжал:
   — Вести его будет известный артист, мастер остроумного конферанса. Эстрадных номеров намечено немного, но все — лучшие в своем жанре. А после концерта — горячее: застолье продолжится; завершит все дискотека.
   — Программа превосходная, но сколько же на нее уйдет денег? Наверно, баснословная сумма? — нахмурился профессор Розанов. — Не слишком ли большое расточительство?
   — Потратить придется много, — спокойно признал Петр. — Но тебя, дед, это не должно беспокоить — на эти цели в бюджете нашей фирмы предусмотрены немалые средства.
   — Что, и на твою свадьбу тоже? — скептически откликнулась непосредственная Варвара Петровна. — Ты это серьезно, Петенька?
   — Вполне, — подтвердил он. — У нас много выделено на затраты, связанные с рекламой и представительством. В том числе на приемы, банкеты, юбилеи, поздравления сотрудников с семейными праздниками. А в моем случае, — добавил он с улыбкой, — имеет место и то и другое.
   По воцарившемуся молчанию не похоже было, что родных это объяснение удовлетворило.
   — Прости меня, Петя, но тебе не кажется, — вступил в разговор молчавший доселе профессор Никитин, — что огромные суммы, которые тратят на эти цели фирмы, подобные твоей, — нечто вроде пира во время чумы! Роскошные банкеты как-то не вяжутся с обстановкой в стране… ведь большинство населения, мягко скажем, нуждается.
   — Разве я виноват в том, что происходит? — вспыхнул Петр — его самого удручало происходящее, профессор попал в больное место. — Мы честно платим налоги государству, а больше ничего сделать не в силах.
   — Если бы все предприниматели так же добросовестно, как мы с Петей, отдавали государству, что полагается по закону, жизнь в стране была бы намного лучше, — дипломатично поддержал его Лев Ефимович. — И если кем-то творятся безобразия, почему это мы не должны пользоваться тем, что принадлежит нам по праву?
   — Да хотя бы потому, что… есть, наконец, соображения морали! — не выдержав, воскликнул Степан Алексеевич. — Нельзя жировать, когда твой народ в нищете, когда влачат жалкое существование наука и искусство!
   — Ты полагаешь, Петя должен отдать на эти цели все, что он честно зарабатывает? — тихим голосом, но решительно вступилась за любимого внука Вера Петровна. — Разве это справедливо, Степочка? Если негодяи обворовывают народ, почему и он должен по их вине бедствовать?
   Праздничная атмосфера за столом была нарушена — присутствующие явно разделились на два противоположных лагеря.
 
   Вовремя почувствовав смену настроения и справедливо опасаясь, что эта дискуссия всех рассорит, Светлана Ивановна сделала попытку спасти положение.
   — Вы не забыли, часом, из-за чего мы сегодня собрались? — И профессионально изобразила обиду. — У меня день рождения, а вы завели тут какие-то скучные разговоры! Ты, Мишенька, призвал бы всех к порядку как хозяин дома!
   — А по-моему, Светочка, мы уже вполне воздали по заслугам и тебе, и твоим родителям. Даже мне кое-что перепало, — не согласился Михаил Юрьевич. — Не вижу причин, почему бы не обсудить теперь того, что нас всех волнует. Разве это скучный разговор?
   — Ну вот, сейчас начнете спорить и испортите мне настроение, — не сдавалась виновница торжества. — Вячеслав Андреевич, выдайте нам лучше свежий анекдот, — попросила она мужа тетки — тот знал их великое множество и умел хорошо рассказывать.
   Но и Никитин ее не поддержал:
   — Обязательно выполню твое желание, дорогая Светочка, но только чуть позже, за чаем. А теперь разреши нам закончить разговор на эту тему, — все мы, Миша правильно сказал, принимаем ее близко к сердцу.
   И продолжал уже для всех:
   — Мне кажется ненормальным положение, когда закон допускает, чтобы в руках отдельных граждан скапливался огромный капитал, в то время как у других честных тружеников зарплата ниже прожиточного минимума.
   — Социалистические идеи! Они-то и завели страну в тупик, — возразил Яневич. — Уравниловку мы уже проходили!
   — Вячеслав Андреевич говорит не об уравниловке, а о том, что в оплате труда и доходах населения не должно быть такой вопиющей разницы, — поддержал шурина профессор Розанов. — Почему, например, талантливые ученые и артисты должны уступать в оплате труда удачливым коммерсантам?
   — Так что же, вернемся в славное прошлое — коммунизм будем строить? — не без ехидства произнес Яневич. — Раздадим всем сестрам по серьгам?
   Степан Алексеевич повернул к нему красивую голову.
   — Не стоит иронизировать над общей бедой. Коммунизм — это мираж, а вот законы, обеспечивающие социальную справедливость в ведущих капстранах, — реальность. Там финансовых акул лишают сверхприбылей.
   — Значит, папа и Петенька — финансовые акулы? — рассмеялась Юля, таким забавным показалось ей это сравнение. — И у них надо отобрать сверхприбыль?
   — Ты знаешь, Степочка, что мы с тобой одинаково обо всем судим. И сейчас ты говорил справедливые вещи. Но насчет того, чтобы отбирать честно заработанное, я не согласна! — поддержала внука Вера Петровна. — Те, кто свое богатство добыл законным путем, — это не акулы!
   — Я о том и говорю, что законы у нас никуда не годятся! — подхватил профессор.
   — А вдруг, Степочка, эти негодяи, что правят, возьмут и у Пети все отберут! — испугалась Вера Петровна. — Что тогда будем делать?
   Укоризненно посмотрела на мужа и резонно рассудила:
   — Заработка, что имеют Света и Миша, дай Бог, чтобы им хватило поставить на ноги дочек. Нас с тобой выручает только садовый участок. Вот я и спрашиваю: смогли бы мы совершить круиз, если бы не Петя?
   Обвела всех взглядом ясных серых глаз и вновь обратилась к мужу:
   — А кто помог вашему институту послать ученых на конференцию? Разве не он? Ты же предлагаешь плюнуть в колодец, из которого пьешь! — И осуждающе покачала головой.
   — Бабушка не понимает, Петенька, как унизительно для заслуженных людей, крупных ученых, — ведь заработали у государства право на достойную оплату и содействие своей научной деятельности — пользоваться милостью богачей, — с горечью обратился к нему профессор. — Даже если благодетель — твой родственник!
   Светлана Ивановна хотела уже снова вмешаться, но неожиданно на помощь ей пришел сын.
   — Ты совершенно прав, дедушка! — спокойно заявил он. — Я и сам того же мнения. Труд талантливых людей — ученых, деятелей культуры и искусства — должен оплачиваться высоко. Государство, а не благодетели обязано обеспечить им условия для достойной жизни и отдыха.
   Оглядел всех сидящих за столом, как бы призывая их к согласию, и заключил:
   — Это безобразие и с ним пора покончить! Нам всем надо добиваться, чтобы положение кардинально изменилось. А сейчас давайте попросим маму, — предложил он, взглянув на нее с лукавой улыбкой, — показать, какой изумительный торт приготовила она к чаю. Довольно с нас политики!
 
   Все последние дни Кирилл сильно нервничал, и виной тому — Алик. Как ни просил, ни требовал он от него ускорить выполнение своего «заказа», тот почему-то тянул резину, ссылаясь на неподготовленность и плохое самочувствие. Последнее особенно раздражало Кирилла. «Нечего было браться этому мозгляку, раз еле дохает! — озлобленно думал он и пугался: — А вдруг и правда, загнется? Неужели, плакали мои денежки?»
   В конце недели он не выдержал напряжения и прямо с утра, едва проснувшись, схватил телефонную трубку.
   — В чем дело? Что тебе мешает? — насел на него Кирилл. — Ты что уже пушку в руках держать не в состоянии?
   — Не голоси! Надеюсь, тебя там никто не слышит? — зашипел на него Алик. — Не могу же я на это пойти очертя голову. Должен потренироваться в стрельбе, детально разведать обстановку.
   — Я же тебе все рассказал, даже план начертил! — возмутился «заказчик». — Ну какого рожна тебе еще надо?
   — Ишь какой нетерпеливый! А подумал, что будет, если меня повяжут?! — разозлился тот. — Молчишь? То-то! Вчера ездил я туда — специально изучить пути отхода. Ты ведь с машиной меня ждать не будешь?
   — Еще чего! Я тебе хорошо заплатил! — огрызнулся Кирилл, но все же поинтересовался: — Решил, как смываться?
   — Нашел подходящий маршрутец, — удовлетворенно сообщил Алик. — Рядом там стройка. Я, как выбегу, сразу нырну за ограду — и оттуда на соседнюю улицу.
   Помолчал и, не скрывая страха, признался:
   — Я ведь почему тренируюсь в стрельбе? Мне нельзя промахнуться! Петька тогда от меня мокрое место оставит, сам знаешь.
   — Да уж, в этом ты прав! — согласился Кирилл и повеселев, добавил: — Ладно, тренируйся, только патроны все не расстреляй!
   — Завтра с утра последний раз съезжу за город на тренировку. А в субботу, может, и покончим с этим делом, — заключил Алик. — Ты вечером ко мне приезжай. Обсудим, как заманить клиента. У меня план есть.
   «Как всегда, гениальный», — насмешливо подумал Кирилл, кладя трубку.
   Обещание, данное Аликом, подняло ему настроение, но, как оказалось, ненадолго. Не обнаружив на кухне завтрака, он вдрызг разругался с матерью.
   Любовь Семеновна и в хорошие времена злоупотребляла ликерчиком и аперитивами, а в последние месяцы на почве личных неурядиц буквально топила горе в бутылке. Мало того, что совместное проживание с сыном ежедневно вызывало у нее стрессы, в связи с оскудением бюджета ее бросил любовник, Жорж, он же Юрий, и это окончательно подкосило ее все еще темпераментную женщину.
   Всегда раньше следившая за собой, она теперь целыми днями, нечесаная и подшофе, бродила по квартире как неприкаянная. Но главная беда, и ее немедленно ощутил на себе Кирилл, — Любовь Семеновна перестала готовить еду — питалась всухомятку. Привыкнув, что дома проблем с едой у него нет, вынести этого он не мог и, не найдя, чем позавтракать устроил грандиозный скандал.
   — Ты что это саботаж устроила, старая сука?! — Разъяренный Кирилл ворвался в спальню к матери, ничуть не смущаясь тем, что она полуобнаженная лежит на постели поверх одеяла. — Почему не приготовила завтрак?
   — Что ты… шумишь? Я болею… — Любовь Семеновна плохо соображала — успела натощак выпить полстакана неразбавленного джина; поняв наконец, что он от нее хочет, пробормотала: — Сам сделай… что-нибудь. Жил ведь один…
   — А на что ты тогда нужна мне здесь, пьяная свинья? — завопил он, схватив ее за плечи. — Знаю, чем ты больна, сам такой! А ну, вставай немедленно!
   — Отвяжись, негодяй! — немного протрезвев, наотрез отказалась мать. — Ничего не буду делать, раз так со мной обращаешься!
   — Как же еще с тобой обращаться, когда не выполняешь своих обязанностей? — с ненавистью бросил ей Кирилл. — Жрать дома нечего!
   Любовь Семеновна была сильная женщина, окончательно протрезвев, вырвалась из рук сына.
   — Постыдился бы, бездельник! — всхлипнула она, дотянувшись до халата и накинув его. — Не тебе, паразиту, толковать об обязанностях! Ты что же, всю жизнь собираешься сидеть у меня на шее?
   — А что, только твоим любовникам можно?! — взвизгнул Кирилл, вне себя от отвращения к матери и от голода. — Обязана меня кормить, раз нахапала столько у отца, наставляя ему рога!
   — Ах ты, мерзавец! Оскорбляешь мать и еще хочешь, чтобы я для тебя что-то делала?! — отчаянно заголосила Любовь Семеновна. — Ничего больше от меня не дождешься!
   — Вот как? Я тебя заставлю! На, получай! — истерически заорал Кирилл, отвешивая матери оплеуху.
   — Негодяй! Тюрьма по тебе плачет! — опомнившись, крикнула мать и запустила в него будильником.
   — Убью, сука! — бросился он на нее и так толкнул в грудь, что она не удержалась на ногах и свалилась на кровать, больно ударившись головой о спинку.
   Испугавшись того, что наделал, и понимая — ничего не добьется, Кирилл выскочил из спальни. Несчастная Любовь Семеновна лежала ничком, держась рукой за ушибленное место и остро переживая свою семейную трагедию: «Нет! Я этого не выдержу — сойду с ума от горя и одиночества! Чем я так прогневила Бога?..»
 
   На следующий день Кирилл еле дождался вечера, чтобы поехать к Алику. Пообедал в дешевом кафе, — деньги кончались, а мать после вчерашнего скандала, похоже, и впрямь заболела и почти не выходила из своей комнаты. Невкусная еда, отвратительная обстановка грязной забегаловки как-то странно соответствовали его сегодняшнему настроению.
   Своего киллера он застал дома: мрачен, выглядит скверно; открыв ему дверь, сразу скрылся на кухне — наверно, уже приготовил все для очередной инъекции.
   — Только вернулся, жутко продрог — всего аж колотит, — взяв в руки шприц, пожаловался Алик, зябко поеживаясь. — Ничего, сейчас уколюсь и полегчает…
   «Врешь! Опять у тебя ломка начинается, — не поверив, усмехнулся про себя Кирилл. — Уже жить не можешь без наркотика». И вроде бы сочувствуя произнес:
   — Давай приводи себя в порядок! Разговор у нас ответственный будет.
   Подсел к кухонному столу и, дав хозяину закончить процедуру, вытащил и разложил нарисованный им план подъезда. Прямо на глазах приободрившись и повеселев, Алик сел рядом и стал внимательно рассматривать план.
   — Самое лучшее место, где удобно поджидать клиента, — Кирилл ткнул пальцем в бумагу, — ниша в стене напротив лифтов, как раз за кабиной консьержки.
   И обосновал свое предложение более подробно:
   — Ты укрыт от глаз дежурного вахтера: задняя стенка его кабины, в отличие от других, не остеклена. Входящие в подъезд тоже тебя не увидят, — пока сам не выскочишь.
   — Согласен, место подходящее. Но мне нельзя там торчать слишком долго — кто-нибудь из жильцов обратит внимание и стукнет вахтеру, а чего доброго, и в милицию.
   — Думал я и об этом. — Кирилл бросил на него самодовольный взгляд. — Самое лучшее, на мой взгляд, — это совершать короткие рейды вниз-вверх по первому маршу лестничной клетки, она рядом с нишей.
   — Какие еще рейды? — не понял Алик. — Зачем?
   — А чтобы тебя не засекли входящие и выходящие из лифтов, — с видом превосходства объяснил Кирилл. — От парадной двери лестницы не видно, — И снова ткнул пальцем в план.
   Однако Алику это не понравилось.
   — Ты издеваешься, что ли?! — возмутился он. — Хочешь заставить меня бегать полдня по лестнице?
   — А ты лучше можешь предложить? — вскинулся Кирилл. — Тогда давай выкладывай!
   Крыть было нечем, и после паузы Алик примирительно согласился:
   — Ладно, может, и побегаю, если недолго. Главное — правильно вычислить время прибытия клиента домой, — серьезно посмотрел он на Кирилла. — Для этого я придумал гениальный план.
   — Здорово же у тебя котелок работает! — польстил Кирилл. — Рассказывай, что придумал!
   — Для этого я тебя сегодня и позвал. Ведь тебе же и придется выполнять.
   — Ну вот! Опять ты на меня взваливаешь свою работу… Сам все делай!
   — И сделал бы! Но это под силу только тебе!
   Выдержал небольшую паузу и раскрыл свой замысел.
   — Наша задача — заманить клиента в ловушку, определив время его прибытия домой. Так? — остро взглянул на Кирилла и продолжал: — Для этого ты ему позвонишь и назначишь встречу около дома.
   — Так и знал, что ты хочешь сделать меня соучастником! — не выдержав, взвизгнул тот. — Может, тогда и бабками поделишься?
   — Да не придется тебе туда ехать! — разозлился Алик. — Мне нужно только узнать время, когда он возвратится домой.
   — Не станет он со мной даже разговаривать, а не то что встречаться! Я ведь говорил, что только недавно выклянчил у него пятьсот баксов.
   Алик так громко захохотал, что Кирилл испугался — не сошел ли с ума…
   — Так на том и основан мой гениальный план, — успокоившись, объяснил тот. — Прошлый раз ты с ним договаривался о встрече, чтобы занять, а на этот раз вернешь долг. Врубаешься? — бросил он на него насмешливый взгляд.
   — Чего тут не понять… — пробурчал Кирилл, все еще сопротивляясь необходимости снова унижаться перед врагом. — Но где мне взять столько бабок? — озадачился он — и вдруг тоже рассмеялся. — Что-то совсем перестал соображать! Мне же ехать-то не придется.
   Теперь план, предложенный Аликом, и впрямь казался чуть ли не гениальным. И чем больше Кирилл думал над тем, что предстояло сделать, тем больше проникался уверенностью — все получится и ненавистный Петька попадется на эту удочку.
 
   В пятницу, в самом конце рабочего дня, генеральному директору «Цветмета» сообщили, что с ним срочно желает говорить Кирилл Слепнев. Петр, раздосадованный, хотел сразу отказать, но передумал.
   — Что тебе от меня нужно на этот раз? Снова денег? — не скрывая раздражения, спросил он, когда услышал в трубке голос Кирилла. — Когда ты наконец от меня отвяжешься? Я не дойная корова!
   — Ты меня, Петя, уж совсем за попрошайку принимаешь, — грустно произнес Кирилл, разыгрывая обиженного. — А я звоню тебе, как раз чтобы вернуть долг. Не такой уж я нищий!
   Петру стало неловко за свою грубость.
   — Ну, тогда извини! А то сосут со всех сторон… — смущенно оправдывался он. — Это хорошо, что возвращаешь долг. Но если у тебя с деньгами туго, то мне не к спеху.
   — Нет уж, давай рассчитаемся без задержки! — бодро запротестовал Кирилл. — У меня теперь бабки долго не залеживаются. Сегодня есть, завтра нет. Предлагаю вернуть тебе долг там же, где брал, — у твоего дома. Только скажи: во сколько тебя ждать?
   — Слушай, Кир, завтра суббота, и мне перед свадьбой надо сделать множество покупок. Право, не знаю, когда там буду. Не хотелось бы заставлять тебя долго ждать. Может, отложим на недельку-другую?
   — Я же тебе объяснил — не хочу оставаться твоим должником! Ничего со мной не случится, если пооколачиваюсь там часа два. Зато на душе станет легче! — Это говорилось с искренним жаром.
   — Ну ладно, — согласился он, — постараюсь быть на Зубовской около трех. Но давай договоримся: ждешь меня полчаса; не подъеду к этому времени — больше себя не мучай! Я не буду в претензии, если долг отдашь позже.
   «Ишь какие мы богатенькие — пятьсот баксов для нас пустяк!» — вместо слов благодарности злобно произнес про себя Кирилл, а вслух с искренней радостью сказал:
   — Вот это мне подходит! Но предупреждаю: тогда ты своих денег долго не увидишь. Однако я надеюсь, этого не случится, — с рассчитанной лестью добавил он, — всем известно, что уговор для тебя — святое дело!
   «Приедет в это время, я его знаю! — ликовал он. — Алику не придется долго бегать по лестнице. Все-таки здорово он придумал с возвратом долга!»
   Очень довольный итогом осуществленной провокации, Кирилл поспешил обрадовать Алика; набрал номер — нет почему-то его на месте… А ведь договорились, что будет ждать звонка дома. Радостное настроение сразу сменилось беспокойством. Неужели куда-то умотал? Может, за наркотой? Но это же несерьезно — накануне такого дела!
   Чего только не передумал, в волнении перебирая возможные причины: попал под машину, выбежал за хлебом, стал жертвой одного из своих клиентов — наркоманов или просто скукожился и отвезли в больницу. Везет проклятому Петьке!
   Причина оказалась совсем другой. Он уже совсем отчаялся, как неожиданно Алик связался с ним сам.
   — Ты, наверно, беспокоился, Кир, но я раньше позвонить тебе не мог, — уныло сообщил он. — Четыре часа валтузили в ментовке. Приехали ко мне с повесткой и повезли к себе. Я уж думал — загребут!
   — Это все из-за Инки? — облегченно вздохнув, догадался Кирилл. — А я-то уже боялся, что с тобой произошел несчастный случай.
   — Нашли отпечатки пальцев и проверяют ее знакомых — наркоманов. А я и не стал отпираться, — насмешливо поведал Алик. — До чего тупые менты! Лишь зря мое и свое время потратили — ничего не докажут! Передозировка — обычная история. — Перевел дыхание и спросил о главном: — Ну как, удалось тебе договориться с ним о встрече?
   — Полный порядок! Обещал прибыть к трем — полчетвертого! Так что прятаться тебе долго не придется.
   — Тогда порядок! — удовлетворенно заключил Алик. — Значит, завтра поставим точку. А теперь мне надо отдохнуть. — И хотел положить трубку, но передумал. — Тебе стоит, Кир, подстраховать меня — посиди в машине на соседней улице. Не в твоих интересах, чтобы меня сцапали!
   Кирилл ничего не ответил, но твердо решил ни за что! Так и хочет, гад, его впутать! Поймают их вместе — ему уж точно не отвертеться!
 
   В эту роковую субботу Петр встал раньше обычного — предстояло сделать уйму дел. До свадьбы осталась всего неделя, и далеко не все подготовлено. Даже подвенечное платье невесты он не успел забрать из ателье. Лишь сданы в загс документы на регистрацию брака и достигнута договоренность о проведении церковного обряда в Алексеевском храме.
   Прежде всего надо съездить в «Президент-отель», оформить аренду зала для банкета на сто двадцать человек; отправить уже подготовленные приглашения, — помочь в этом вызвалась Светлана Ивановна, свободная от спектакля.
   — Ты бы лучше отдохнула, мама, — пытался отговорить ее Петр: они вдвоем завтракали на кухне (сестрички в детском саду, отец в отъезде). — Я же знаю: у тебя своих дел невпроворот, когда выпадает редкий выходной.
   — А кто тебе поможет меню составить? Я ведь сумею выбрать самое лучшее, и сделаю это по-хозяйски, все правильно рассчитаю. Затраты и так астрономические!
   — Может, это сделает бабушка? — предложил Петр.
   — Но ее дома нет. Мне вчера звонил папа — уехали на дачу спасать яблони от солнечных ожогов. Ты знаешь, что это такое? Я — нет.
   Петр утвердительно кивнул, но объяснять не стал, а перешел к делу:
   — Тогда, мамочка, отправимся сначала к продюсеру, он составляет программу эстрадного шоу, подпишу договор, — если одобришь его предложения.
   Сделал паузу, ожидая ее замечаний, и продолжал:
   — Потом в ресторан поедем, отберешь номера ревю, те, что тебе понравятся, и дашь свои замечания по меню. Сделаю предоплату. Так? — вопросительно взглянул он на мать.
   — Разумеется. Я в твоем распоряжении до полудня, — кивнула она. — Потом мне надо забрать Оленьку и Надю из садика.
   — Конечно! Заедем в садик, и я вас доставлю домой! — весело заявил Петр. — А потом — на Зубовскую к Юле.
   — Не стоило бы ей никуда ездить… — тихо проговорила вдруг Светлана Ивановна. — Береженого Бог бережет! Разве ты сам не можешь забрать платье из ателье?
   — Попробуй убеди ее! — пробормотал Петр. — Мне не удалось. Обязательно хочет еще раз примерить.
   Сначала так и условились: что заказ из ателье заберет Петр, а Юля там покажется лишь в крайнем случае. Но времени оставалось мало, и она решила отправиться вместе с ним — не так, устранят на месте. Вот почему Петр, успешно завершив с помощью матери намеченные на утро дела, к двенадцати часам подкатил на служебном лимузине к дому у Зубовской площади. Юля его ждала уже в полной готовности. Однако Раиса Васильевна, которая последние дни чувствовала себя лучше, настояла, чтобы перед дорогой они попили чаю.
   — В этой суете, Петенька, нам недосуг было поговорить. — Она разливала чай. — У Юли подружкой невесты девушка из ее группы. А кого выбрал ты?
   — Виктора Казакова, тоже из моей бывшей группы. Последнее время мы с ним сдружились — он теперь со мной работает, менеджером по маркетингу.
   — Молодец! Наверно, как и ты, работает и учится. А я его раньше не видела?
   — Один раз, кажется… В прошлом году, на моем дне рождения. Долговязый такой, в очках.
   — Нет, не припомню. Ну да неважно. Пора вам, дети. Юленька, будь поосторожнее! — напутствовала она их, провожая.
   Примерно в это же время из старого вестибюля метро Парк культуры вышел Алик и неторопливо зашагал по направлению к дому у Зубовской. Жажда мести, необходимость отработать немалые бабки — вот что мобилизовало его силы. На сморщенном, как у старика, лице застыла решимость, глаза лихорадочно блестели.
   На место он прибыл в четверть второго — лимузин с Петром и Юлей уже уехал. Прилично одетый — в поношенное, но фирменно, — Алик прогуливался вблизи подъезда, размышляя, как незаметно проникнуть внутрь дома. Наконец удобный случай представился: рядом остановилась пожилая женщина с детской коляской, собираясь открыть парадную дверь.