Малышева Анна Витальевна. Стриптиз перед смертью

   Наконец, придя как-то на работу, Наташа сказала:
   – Завтра, девчонки.
   – Завтра? – Ира прижала к груди золотой тюрбанчик. – А как же работа? Девки, мы чего-то не додумали… Кто нас отпустит на вечер?
   – Ресторан работает с пяти, – разбила ее сомнения Наташа. – Мы приедем в шесть. В это время там начинается танцевальная программа. Только, чур, не напиваться и не обжираться. Мы сюда должны вернуться свеженькие и красивые.
   Свеженькие и красивые, они подъехали на такси к мексиканскому ресторану в шесть часов вечера следующего дня. Молоденький швейцар, по виду – настоящий мексиканец, с лучезарной улыбкой распахнул двери перед тремя расфуфыренными красавицами. В зале их встретил другой лучезарный мальчик и провел к заказанному столику – перед самой эстрадой. Они уселись, Наташа повелительным жестом указала на строчки в меню.
   – Текила, салаты, а это что?
   – Говядина с пряностями «Ла Фиеста», – нырнул головой мальчик.
   – Вот этой самой фиесты три порции. Когда начнется программа?
   – Через пять минут. Еще что-нибудь закажете?
   – Потом посмотрим.
   Наташа махнула рукой, отсылая официанта, и тот немедленно исчез. Лена с улыбкой спросила:
   – Где ты научилась этим штучкам?
   – Где? – Изящные соболиные бровки Наташи поползли наверх, и она громко расхохоталась. – Ну, в отличие от тебя, я, когда танцую, не закрываю глаза и вижу зал!
   Раздалась зажигательная мексиканская музыка, на сцену выбежал кордебалет в национальных костюмах Однако артисты были не мексиканцы – лица простые, родные, только раскрашенные под ацтеков Ира, уже чуточку захмелевшая от текилы, о которой она отозвалась «гадость!», кивала, глядя на сцену, и улыбалась. Потом вдруг вскрикнула:
   – Девки! Или я с ума схожу, или там, во втором ряду…
   – Лен, узнала? – Наташа дернула подбородком в сторону сцены.
   Там танцевал Сергей. Накачанный, коротконогий, нелепо разряженный, он вставал на одно колено, прижимая к себе почти голую партнершу, его лицо было неподвижным и усталым. Даже грим не скрывал брезгливого выражения.
   – Что это значит? – испуганно спросила Лена – Это специально или случайно?
   – А ты как думаешь? – Наташа улыбалась. – Нет, все специально сделано. Я ждала, когда их труппа начнет выступления в этом ресторане.
   – Именно в этом? Зачем?
   – Да мне было все равно в каком. Главное, чтобы он был тут.
   Лена возразила, что ей неприятно его видеть.
   – А мне приятно! Выпьем еще, – приказала Наташа. Из-за ее плеча тут же появилась рука официанта, которая наполнила рюмки. Она подняла глаза и сказала ему – А что это у вас за инвалиды в кордебалете?
   – Простите? – испугался официант.
   – Я спросила: откуда вы набрали этих пенсионеров? – Наташа указала прямо на Сергея. Говорила она так громко, что заглушала музыку.
   Сергей был от нее в каких-нибудь пяти шагах. Он взглянул в зал, увидел девчонок за первым столиком, его глаза разом утеряли свое надменное выражение. Особенно дико он посмотрел на Лену.
   – Вам не нравится программа? – все так же растерянно спросил официант.
   – Я пока не знаю, – любезно ответила Наташа. – Хотелось бы проверить. Сколько стоит заказать танец? Я ведь могу это сделать?
   – Конечно… Вы хотите, чтобы для вас повторили номер или станцевали что-то другое?
   Наташа заказала что-нибудь другое, главное – чтобы это было соло. Она указала на блондина во втором ряду, то есть на Сергея. И попросила, чтобы он танцевал один.
   – Я не знаю, во сколько это обойдется, – растерянно улыбался официант. – Никто из артистов соло не танцует.
   – Нет, так не пойдет. Поговорите с этим блондином, пусть станцует. Пятьсот долларов за выход.
   – Сколько? – Официант даже забыл об улыбке.
   – Пятьсот долларов ему в руки Не думаю, что он откажется Как только станцует, пусть спускается в зал и получит деньги из моих рук. Я заплачу в любом случае, даже если мне что-то не понравится.
   Официант посмотрел на надменную девушку, судя по виду – богатую бездельницу, что-то быстро сообразил и снова заулыбался:
   – Конечно, конечно. Как только закончится номер.
   Когда он отошел от стола, Наташа вздохнула:
   – Вот тебе и мексиканцы. Наш, русский. «Ка-а-не-шна, ка-а-нешна!» – передразнила она официанта.
   – Ты что задумала? – тревожно спросила ее Лена. – Зачем ты выкидываешь на этого подлеца такие деньги?
   – Ничего. Поминки есть поминки. Пусть он для нас станцует.
   – А правильно, – вступила Ира. Она уже совсем окосела. – Сука! Сколько он на нас глазел? Пусть теперь сам танцует…
   – Ты уже хороша, не пей, – оборвала ее Наташа.
   Сергей вышел один. На девушек он даже не посмотрел. Под трепещущие звуки румбы он принялся танцевать.
   – Вот говно, – даже ласково сказала Наташа. – Ну ничего. Сейчас позабавимся!
   Выждав еще минуту, она окликнула официанта, который все так же стоял в двух шагах от нее, чтобы менять девушкам пепельницы и подливать текилу в пустеющие рюмки.
   – Он ужасно танцует.
   – Простите? – Он сделал шаг к девушке.
   – Он танцует отвратно, вы меня понимаете? Кажется, он мне все удовольствие испортил. Такие артисты ваш ресторан не украшают.
   Официант улыбался и молчал. Тогда Наташа открыла сумочку и протянула ему сто долларов:
   – Возьмите, это вам за беспокойство. Немедленно остановите музыку, а танцор пусть подойдет ко мне.
   Румба замолчала секунд через тридцать. Посетители за другими столиками с любопытством наблюдали, как бледный потный Сергей спускался со сцены и подходил к трем разряженным девушкам. Сразу было видно, что творится неладное. Девушки смотрели на него по-разному. Лена застыла, Ира вся подалась вперед, словно ожидая сигнала, чтобы кинуться, Наташа холодно улыбалась уголками рта.
   – Ужасно, дорогой, ты танцевал ужасно, – очень громко и отчетливо проговорила она. – В твои годы нужно искать другое занятие. У тебя же левое колено все время дрожит.
   – Точно, – поддакнула Ира. – На тебя смотреть – только аппетит себе портить.
   Сергей смотрел на них безумными глазами.
   Выждав минуту (весь зал смотрел на них), Наташа достала из сумочки кошелек, совсем новенький, открыла его, достала и перебрала у всех на глазах пять стодолларовых купюр, уложила деньги в кошелек и вежливо подала его Сергею:
   – Возьми. Собственно, мы просто хотели тебе помочь материально, когда заказали танец. Теперь, когда Инны нет, тебе, наверное, туго приходится? Бери, бери. Кошелек тебе в подарок. У Инны ведь был потрепанный.
   – Для такого красивого парня слишком старый кошелек был у Инны, – подхватила Ира.
   Сергей не прикоснулся к кошельку, повернулся и хотел уйти, как Наташа почти заорала:
   – Нет, возьми! От таких подарков не отказываются.
   Сергей, не оборачиваясь, скрылся за кулисами.
   Наташа засмеялась – звонко, истерически.
   – Даром танцевал. Ну что за бескорыстный парень! – Бросила официанту:
   – Мы уходим, не беспокойтесь. Рассчитайте нас.
   Когда девушки расплатились, Наташа протянула официанту злополучный кошелек со словами:
   – Все-таки передайте ему. За все надо платить, верно?
   Официант облегченно улыбнулся и, провожая девушек к выходу, негромко проговорил почти на ухо Наташе:
   – Не могли бы вы оставить мне свой телефон? Если он не возьмет денег, я должен их вам вернуть.
   – Муж заругает, – захохотала она. Лена с изумлением увидела, что Наташа тоже совсем пьяна. – Милый, ты что же, решил меня обольстить?
   Официант молча проводил их до гардероба, ловкие мальчики подали им плащи, швейцар выпустил, и девушки оказались под дождем. Пряные запахи мексиканской кухни, вкус текилы, соли и лимона на языке, дым сигарет, румба – все это исчезло.
   – Зря ты деньги ему отдала, – щелкнула зубами сразу озябшая Ира. – Сергей их не получит.
   – Пусть между собой грызутся. Дешевки. – Наташа встала на краю тротуара и подняла руку.
   – Сколько ты истратила? – спросила Лена. – Кучу денег, наверное?
   – Тысячу.
   – Делим на троих.
   – Ну и поминки. – Ира покрутила головой, жалобно посмотрела на небо. – А зонтик я забыла.
   У тротуара остановилась машина, Наташа склонилась, переговорила с водителем, махнула девушкам рукой:
   – Едем.
   Ира с Леной вдвоем уселись на заднее сиденье, Наташа села впереди, сразу закурила. Машина с двух попыток нырнула в плотный поток часа пик. Девушки молчали. Лена смотрела сквозь затуманенное окно, кутала голые колени в плащ и ощущала острую сиротскую тоску, словно те, кого она утратила, утрачены были только сейчас, после этих безобразных поминок, после застывшего лица униженного Сергея, после нескольких рюмок текилы.
   – В будущем году куплю себе машину, – негромко заговорила Ира. – Мать, конечно, против, но я все равно куплю. Как подумаю, что Инка села к какому-то подлюге, боюсь в клуб ехать.
   – Купи, – равнодушно отозвалась Наташа. – А лучше бы деньги копила. Сколько ты еще будешь работать? Пять лет? Шесть? А что потом7
   Судя по затылку шофера, он с любопытством прислушивался к разговору, поэтому Ира замолчала. Вдруг подняла руку, быстро вытерла глаза, тихо сказала.
   – Будь все это проклято. Честное слово.
   К «Черной стреле» они подъехали с заднего хода.