Страница:
Хотя упертость для полицейского скорее достоинство. Без настойчивости, которая постороннему могла показаться чрезмерной, многие расследования, за которые он отвечал, потерпели бы фиаско. Упрямство едва ли можно назвать профессиональной болезнью, напротив, это одно из важнейших условий в профессии.
– Почему ты молчишь? – недовольным тоном прервал его размышления отец.
– Извини. Я задумался.
– Мне совсем неинтересно ходить с тобой в ресторан, если ты молчишь.
– А о чем бы ты хотел поговорить?
– Расскажи, как живешь. Как поживает твоя дочка. Ты мог бы рассказать мне. Не завел себе новую даму?
– Даму?
– Ты что, все еще горюешь из-за Моны?
– Я не горюю. Но это не означает, что я, как ты сказал, завел себе новую даму.
– А почему?
– Не так-то уж просто найти новую женщину.
– А ты делаешь что-нибудь?
– В каком смысле?
– Неужели непонятно? Я спрашиваю: что ты делаешь, чтобы найти новую женщину?!
– На танцы и вечеринки я не хожу, если ты это имеешь в виду.
– Я ничего не имею в виду. Я просто спрашиваю. С каждым годом ты становишься все чуднее.
Курт Валландер отложил вилку.
– Чуднее?
– Я же говорил, тебе не следовало этого делать. Тебе не следовало идти работать в полицию.
Ну вот, опять пошло-поехало, подумал Валландер. Ничего не изменилось.
Запах скипидара. Весенний день 1967 года, холодный и морозный. Они пока еще живут в старой перестроенной кузнице неподалеку от Лимхамна. Но скоро они оттуда уедут. Он ждет письма и, едва завидев машину почтальона, выбегает к почтовому ящику. Надорвав конверт, он читает то, чего так долго ждал. Его приняли в полицейскую академию, занятия начнутся осенью. Он возвращается в дом, распахивает дверь в тесную комнатку, где отец стоит перед мольбертом и пишет свой пейзаж. «Меня приняли в полицейскую академию!» – кричит он. Но отец не поздравил его. Он даже не отложил кисть, он продолжал свое дело. Курт запомнил, что тогда отец выписывал облако с красными отсветами заходящего солнца. И тогда он понял, что разочаровал отца. Сын, который хочет стать полицейским.
Подошла официантка и забрала тарелки. Вскоре она вернулась с двумя чашками кофе.
– Я никак не могу понять одну вещь, – сказал Курт Валландер. – Почему ты не хотел, чтобы я стал полицейским?
– Но ведь ты поступил как хотел.
– Это не ответ.
– Я никогда не думал, что мой сын будет приходить домой, садиться за стол, а из его рукавов поползут трупные черви.
Валландера передернуло. Трупные черви из рукавов?
– Что ты хочешь сказать?
Отец, не отвечая, допил остывший кофе.
– Я готов, – сказал он. – Мы можем ехать.
Курт Валландер попросил счет и расплатился.
«Отец никогда не ответит мне, – думал он. – И я никогда не пойму, почему он так не хотел, чтобы я шел в полицейские».
Они вернулись в Лёдеруп. Ветер усилился. Отец отнес холсты и краски в свою мастерскую.
– А не перекинуться нам в картишки? – предложил он.
– Я еще приеду через несколько дней, – ответил Валландер.
И поехал в Истад, не то сердитый, не то взволнованный – он сам не мог понять. Трупные черви из рукавов? Что отец имел в виду?
Часы показывали без четверти час, когда Валландер припарковал машину и вернулся в свой кабинет. В следующий раз надо все-таки потребовать у отца ответ.
Отогнав эти мысли, он заставил себя снова стать комиссаром полиции. Первое, что надо сделать, – это позвонить Бьёрку. Но не успел он нажать на клавишу внутреннего телефона, как зазвонил городской. Валландер поднял трубку:
– Комиссар Валландер слушает.
В трубке слышались треск и щелчки. Он снова повторил свое имя.
– Вы расследуете дело о спасательном плоте?
Голос показался Валландеру незнакомым.
Мужчина говорил быстро и напористо.
– С кем я разговариваю?
– Это не важно. Дело касается плота.
Валландер выпрямился на стуле и подвинул к себе ручку и бумагу.
– Это вы звонили на днях?
– Звонил?
– Значит, это не вы звонили и сообщили, что спасательный плот должен прибиться к берегу где-то в районе Истада?
В трубке воцарилось долгое молчание. Валландер ждал.
– Тогда ладно, – наконец проговорил человек.
И разговор прервался.
Валландер поспешно записал то, что говорил звонивший. И тут же понял, что допустил ошибку. Этот человек звонил, чтобы рассказать о трупах на плоту. Услышав, что кто-то уже позвонил, он удивился или, возможно, испугался и положил трубку.
Вывод казался очевидным.
Звонивший был не тем человеком, с которым разговаривал Мартинссон. Значит, есть еще кто-то, располагающий сведениями о плоте.
Тот, кто что-то заметил, видимо, находился в море. На судне должна быть команда, потому что никто не выходит зимой в море в одиночку. Но что это было за судно? Возможно, паром или рыболовный катер. А может, грузовая баржа или один из нефтяных танкеров, постоянно курсирующих по Балтике.
Мартинссон приоткрыл дверь.
– Уже пора?
Валландер решил пока ничего не рассказывать о телефонном звонке. Хотелось представить сотрудникам уже продуманные выводы.
– Я еще не говорил с Бьёрком, – ответил он. – Увидимся через полчаса.
Мартинссон ушел, и Курт Валландер набрал внутренний номер Бьёрка.
– Бьёрк слушает.
– Это Валландер. Как дела?
– Приходи ко мне, узнаешь.
То, что он услышал от Бьёрка, его озадачило.
– У нас будут гости, – сказал Бьёрк. – МИД собирается прислать своего чиновника нам в помощь.
– Чиновника из МИДа? А что он знает об уголовных расследованиях?
– Понятия не имею. Но он приедет уже к вечеру. И я думаю, будет неплохо, если ты его встретишь. Его самолет приземлится в Стурупе в семнадцать двадцать.
– Что за черт! – выругался Валландер. – Он приедет помогать или наблюдать за нами?
– Не знаю, – ответил Бьёрк. – И это только начало. Угадай, кто еще мне звонил?
– Начальник Главного управления государственной полиции?
Бьёрк кивнул:
– Откуда ты знаешь?
– Что-то я все же должен уметь угадывать. Что он хотел?
– Он хочет быть в курсе текущей информации. Поэтому присылает сюда своих людей. Одного из отдела насильственных преступлений и одного из отдела по борьбе с наркотиками.
– Их тоже надо встретить в аэропорту?
– Нет. Они доберутся сами.
Валландер задумался.
– По-моему, все это очень странно, – наконец сказал он. – Особенно этот чиновник из МИДа. Зачем ему приезжать? Неужели они уже вошли в контакт с советской милицией? И полицией Восточной Европы?
– Такова обычная практика. Это мне сказали представители МИДа. Но что это означает, я не понял.
– Как так могло получиться? Ты не владеешь всей информацией?
Бьёрк развел руками:
– Я работаю начальником полиции достаточно давно и знаю, как в этой стране все происходит. Бывает, меня не вводят в курс дела. А иногда министр юстиции придерживает информацию. Но чаще всего дело в шведских гражданах, которым не следует знать больше того, что им сообщают.
Валландер хорошо понимал, о чем говорил Бьёрк. За последние годы многие скандальные судебные дела вскрыли невидимую систему подземных тоннелей, прорытую под зданием государственной машины. Тоннелей, связывающих различные министерства и организации. То, о чем раньше можно было лишь догадываться или считать конспирологической фантазией, теперь подтвердилось. В большинстве случаев реальная власть скрывалась в темных тайных коридорах и вовсе не считалась с тем, что понимается под основами правового государства.
В дверь постучали. Бьёрк разрешил войти. Это был Сведберг. В руке он держал вечернюю газету.
– Я подумал, тебе будет интересно.
Увидев первую страницу газеты, Валландер чуть не ахнул.
Кричащие заголовки сообщали о сенсационной находке трупов на побережье Сконе. Бьёрк вскочил со стула и рванул к себе газету. Они стали читать, заглядывая друг другу через плечо. К своему ужасу, Валландер увидел на нечеткой фотографии свое напряженное лицо. Вероятно, фотографию сделали во время расследования убийства в Ленарпе, промелькнуло у него в голове.
«Расследование ведет инспектор криминальной полиции Кнут Валльман».
В подписи под фотографией его имя переврали. Бьёрк отшвырнул газету прочь. На лбу у него выступило красное пятно, предвещавшее вспышку гнева. Сведберг тихо попятился к двери.
– Здесь написано все, – сказал Бьёрк. – Как будто это писал ты, Валландер, или ты, Сведберг. В газете сообщается, что в дело вовлечено Министерство иностранных дел, что начальник Главного управления государственной полиции следит за расследованием. Они знают даже, что плот югославского производства. Это даже больше того, что известно мне. Так?
– Так, – согласился Валландер. – Мартинссон сообщил об этом утром.
– Утром? Боже мой! Когда же сдается в набор эта чертова газета?
Бьёрк ходил кругами по кабинету. Валландер и Сведберг переглядывались. Когда Бьёрк был не в духе, он мог пускаться в бесконечные рассуждения.
Бьёрк снова схватил газету и прочел вслух:
– «Патруль мертвецов из СССР. Новая Европа открывает границы Швеции для коррумпированной преступности». Что они имеют в виду? Кто-нибудь может мне объяснить? Валландер?
– Понятия не имею. Думаю, не стоит так серьезно воспринимать то, что пишут в газетах.
– А как это можно воспринимать? После такого нас будут осаждать журналисты.
И в ту же секунду – Бьёрк как в воду глядел – зазвонил телефон. Журналист из «Дагенс Нюхетер» хотел получить комментарии. Бьёрк прикрыл микрофон рукой.
– Нам придется снова созвать пресс-конференцию, – сказал он. – Или мы разошлем пресс-релиз? Что лучше – как вы думаете?
– И то и другое, – ответил Валландер. – Но подожди с пресс-конференцией до завтра. У того человека из МИДа наверняка есть свои соображения.
Бьёрк проинформировал журналиста и закончил разговор, не дав задать ни единого вопроса. Сведберг вышел из кабинета.
Бьёрк и Валландер обсудили текст краткого пресс-релиза. Когда Валландер поднялся, чтобы уйти, Бьёрк попросил его задержаться.
– Нам нужно что-то делать с этими утечками, – сказал он. – Очевидно, я был слишком наивен. Я помню, ты жаловался в прошлом году, когда вел расследование убийств в Ленарпе. Боюсь, я тогда решил, что ты преувеличиваешь. Вопрос в том, что мне следует делать теперь.
– Вряд ли удастся что-нибудь сделать, – возразил Валландер. – Я уже понял это за прошедший год. Думаю, нам надо научиться работать несмотря ни на что.
– Скорее бы на пенсию, – произнес Бьёрк, подумав с минутку. – Мне иногда кажется, что я отстаю от времени.
– Нам всем иногда так кажется, – ответил Валландер. – Я поеду встречать чиновника в Стуруп. Как его зовут?
– Тёрн.
– А имя?
– Мне не сказали.
Валландер вернулся в свой кабинет, где его ждали Сведберг и Мартинссон. Сведберг как раз рассказывал, что произошло в кабинете Бьёрка.
Валландер решил быть кратким. Он сообщил о телефонном звонке и о своем выводе: плот заметили по меньшей мере двое.
– Звонивший говорил по-сконски? – спросил Мартинссон.
Валландер кивнул.
– Тогда нам будет не так сложно найти их, – продолжил Мартинссон. – Мы можем исключить нефтяные танкеры и грузовые баржи. Что остается?
– Рыболовецкие суда, – ответил Валландер. – Сколько рыболовецких катеров плавает у южного побережья Сконе?
– Много, – сказал Мартинссон. – Но я полагаю, сейчас, в феврале, большая часть находится в порту. Поработать, конечно, придется, но найти то судно, по-моему, вполне реально.
– Мы решим это завтра, – сказал Валландер. – К тому времени все может сильно измениться.
Он рассказал о том, что узнал от Бьёрка. Мартинссон отреагировал так же, как и Валландер: с удивлением и досадой. Сведберг же просто пожал плечами.
– На сегодня все, – закончил Валландер. – Я должен написать рапорт о том, что мне известно на настоящий момент. Вам тоже следует это сделать. Завтра мы согласуем свои наработки со специалистами из отделов по борьбе с насильственными преступлениями и наркотиками. И с человеком из МИДа по фамилии Тёрн.
Валландер приехал в аэропорт заблаговременно. Выпил кофе вместе с полицейскими из паспортного контроля – те, как водится, жаловались на длинный рабочий день и маленький оклад. В четверть шестого он сел на диван в зале прилетов, рассеянно поглядывая на рекламные ролики, транслировавшиеся с подвешенного у потолка телевизора. Валландер подумал, что чиновник из МИДа, вероятно, ожидает, что его встретит полицейский, одетый в форму. «Если бы я стоял, заложив руки за спину и переминаясь с ноги на ногу, он сразу понял бы, что я работаю в полиции», – усмехнулся про себя Валландер.
Он провожал глазами проходящих мимо пассажиров. Никто не останавливался в поисках незнакомого встречающего. Когда поток людей начал редеть и в конце концов иссяк, он решил, что проглядел того, кого ждал. Как может выглядеть чиновник Министерства иностранных дел? Как обычный пассажир или как дипломат?
– Курт Валландер? – услышал он голос за своей спиной. Повернувшись, он увидел перед собой женщину лет тридцати.
– Да, – ответил он. – Я Курт Валландер.
Женщина сняла перчатку и протянула руку.
– Биргитта Тёрн, – представилась она. – Я из Министерства иностранных дел. А вы, по-видимому, ждали мужчину?
– Да, верно, – ответил Валландер.
– У нас по-прежнему мало женщин-дипломатов, – пояснила Биргитта Тёрн. – Но это не означает, что мы играем скромную роль в делах министерства.
– Вот как, – сказал Валландер. – Я рад приветствовать вас в Сконе.
Пока она получала багаж, Валландер украдкой разглядывал ее. По внешнему виду о ней трудно было что-то сказать. В первую очередь его внимание привлекли ее глаза. Взяв ее чемодан и встретившись с ней взглядом, он понял, в чем дело. Женщина носила контактные линзы. Он помнил такой взгляд у Моны. В последние годы их совместной жизни она тоже носила контактные линзы.
Они вышли к машине. Курт Валландер спросил ее о погоде в Стокгольме, о том, как прошел полет, и выслушал ее ответ. Он чувствовал, что она держится с ним несколько отстраненно.
– У меня забронирован номер в гостинице под названием «Секельгорден», – сказала она, когда они приехали в Истад. – Я бы хотела посмотреть все имеющиеся отчеты о расследовании. Я полагаю, вас проинформировали о том, что все материалы должны быть в моем распоряжении.
– Нет, – сказал Валландер. – Никто мне об этом не сказал. Но, поскольку ничего не засекречено, вы все получите. На заднем сиденье лежит папка.
– Это предусмотрительно, – заметила она.
– Однако у меня есть всего один вопрос, – сказал Валландер. – Зачем вы приехали сюда?
– Ситуация на Востоке нестабильна, и Министерство иностранных дел отслеживает все необычные происшествия. К тому же мы оказываем поддержку полиции, посылая официальные запросы в страны, не входящие в Интерпол.
«Она говорит как политик, – отметил Валландер. – Ни секунды не сомневаясь».
– Необычное происшествие, – сказал он. – Пожалуй, можно выразиться и так. Если желаете, я могу показать вам спасательный плот, он находится в полиции.
– Нет, спасибо, – отрезала Биргитта Тёрн. – Я не вмешиваюсь в работу полиции. Но было бы, разумеется, неплохо, если бы завтра утром мы провели собрание. Я хочу представить доклад.
– В восемь, если вас устроит, – сказал Валландер. – Вы, наверное, не знаете, что Главное управление государственной полиции присылает к нам дополнительно двух следователей? Я полагаю, они приедут утром.
– Меня уже проинформировали, – ответила Биргитта Тёрн.
Улица, где располагалась гостиница «Секельгорден», находилась позади площади. Валландер остановил машину и потянулся за папкой с рапортами. Затем достал из багажника чемодан Биргитты Тёрн.
– Вы бывали в Истаде раньше? – спросил он.
– Не думаю.
– Тогда, наверное, я могу пригласить вас на ужин от имени полиции города.
Слабая улыбка скользнула по ее губам, когда она ответила:
– Это очень мило. Но у меня есть некоторые дела, которые необходимо сделать.
Курт Валландер почувствовал, что ее ответ задел его. Она полагает, что полицейский из провинциального городка – это не слишком шикарное общество?
– В гостинице «Континенталь» самый лучший ресторан, – добавил он. – От площади направо вниз. Вы хотите, чтобы я заехал за вами завтра утром?
– Я доберусь сама, – ответила она. – Спасибо за предложение. Спасибо, что встретили меня.
Валландер поехал домой. На часах было половина седьмого, и он вдруг почувствовал, что смертельно устал. И дело вовсе не в той пустоте, которую он ощутил, войдя в квартиру, где его никто не ждал. Он подумал, что ему все труднее ориентироваться в окружающем мире. К тому же и собственный организм закапризничал. Раньше Валландер с удовольствием работал в уголовной полиции, а теперь все стало иначе. Чувство неуверенности появилось у него год назад, когда он вел расследование жестокого убийства двух стариков в Ленарпе. Он часто говорил Рюдбергу, что такой стране, как современная Швеция, где ежедневно случается что-то страшное и непостижимое, нужны другие полицейские. С каждым днем он ощущал, что не сделал того, что должен был, Даже курсы повышения квалификации, которые регулярно организовывало Главное полицейское управление, не помогали преодолеть неуверенность в себе.
Он вынул из холодильника пиво, включил телевизор и сел на диван. На экране шло бесконечное «телекафе». Пожалуй, все-таки стоит послать резюме на резиновую фабрику в Треллеборге. Может, это тот самый выход, который ему нужен? Может, человек способен работать в полиции только какое-то определенное время, а потом должен заняться чем-то еще? Он просидел на диване допоздна. И только когда стрелки часов приблизились к полуночи, пошел спать.
Он уже погасил свет, как вдруг зазвонил телефон. Только не сегодня ночью, подумал он. Только не еще одно убийство. Он сел в кровати и снял трубку. И тотчас узнал человека, который звонил ему днем.
– Кажется, я знаю кое-что о спасательном плоте, – сказал человек.
– Нам нужна любая информация, которая может помочь в расследовании.
– Я могу рассказать только то, что мне известно, если полиция гарантирует мне, что никто не узнает, что я звонил.
– Не называйте своего имени, если хотите.
– Этого недостаточно. Полиция должна гарантировать мне, что о звонке вообще никто не узнает.
Валландер на секунду задумался. Затем пообещал. Но человек, похоже, все еще сомневался.
Видимо, чего-то боится, подумал Валландер.
– Даю вам слово полицейского, – добавил он.
– Для меня это мало что значит, – ответил человек.
– А должно бы значить, – сказал Валландер. – Что касается меня, то ни одна кредитная организация мира не сможет предоставить сведения о том, что я нарушаю договоренности.
В трубке стало тихо. Валландер слышал дыхание на том конце линии.
– Вы знаете, где находится улица Индустригатан? – вдруг спросил человек.
Валландер знал. Эта улица находилась в промышленном районе в восточной части города.
– Приезжайте туда, – продолжал человек. – Проезжайте по ней. На ней одностороннее движение, но это не важно. Ночью там никто не ездит. Заглушите двигатель, выключите свет.
– Сейчас? – спросил Валландер.
– Сейчас.
– А где мне остановиться? Улица ведь длинная.
– Приезжайте, я найду вас. И приезжайте один. Иначе всякое может случиться.
Разговор прервался.
Валландеру сразу стало не по себе. Может, позвонить Мартинссону или Сведбергу и попросить помочь? Затем он заставил себя думать и не обращать внимания на неприятное чувство. А что, собственно, может случиться?
Он откинул одеяло и встал. Через несколько минут он уже стоял на пустынной улице, отпирая дверь автомобиля. Температура упала ниже нуля. Он дрожал от холода, садясь в автомобиль.
Через пять минут он заворачивал на Индустригатан, по обе стороны от которой располагались автомобильные фирмы и мелкие предприятия. Нигде не горел свет. Он проехал до середины улицы, затем остановился, заглушил двигатель, выключил свет и стал ждать в темноте. Зеленые цифры часов возле руля высвечивали время: семь минут первого.
Прошло двадцать минут, но ничего не случилось. Валландер решил подождать до часа ночи. Если никто не придет, он поедет домой.
Мужчину он заметил только тогда, когда тот вплотную подошел к машине. Валландер быстро открыл окно. Лицо человека было в тени. Рассмотреть черты лица комиссар не мог. Но голос он узнал.
– Поезжайте за мной, – сказал человек. И исчез.
Через несколько минут с противоположной стороны показался автомобиль. Слегка мигнул фарами.
Курт Валландер включил двигатель и поехал следом. Они выехали из города в восточном направлении.
И тут Валландеру стало страшно.
5
– Почему ты молчишь? – недовольным тоном прервал его размышления отец.
– Извини. Я задумался.
– Мне совсем неинтересно ходить с тобой в ресторан, если ты молчишь.
– А о чем бы ты хотел поговорить?
– Расскажи, как живешь. Как поживает твоя дочка. Ты мог бы рассказать мне. Не завел себе новую даму?
– Даму?
– Ты что, все еще горюешь из-за Моны?
– Я не горюю. Но это не означает, что я, как ты сказал, завел себе новую даму.
– А почему?
– Не так-то уж просто найти новую женщину.
– А ты делаешь что-нибудь?
– В каком смысле?
– Неужели непонятно? Я спрашиваю: что ты делаешь, чтобы найти новую женщину?!
– На танцы и вечеринки я не хожу, если ты это имеешь в виду.
– Я ничего не имею в виду. Я просто спрашиваю. С каждым годом ты становишься все чуднее.
Курт Валландер отложил вилку.
– Чуднее?
– Я же говорил, тебе не следовало этого делать. Тебе не следовало идти работать в полицию.
Ну вот, опять пошло-поехало, подумал Валландер. Ничего не изменилось.
Запах скипидара. Весенний день 1967 года, холодный и морозный. Они пока еще живут в старой перестроенной кузнице неподалеку от Лимхамна. Но скоро они оттуда уедут. Он ждет письма и, едва завидев машину почтальона, выбегает к почтовому ящику. Надорвав конверт, он читает то, чего так долго ждал. Его приняли в полицейскую академию, занятия начнутся осенью. Он возвращается в дом, распахивает дверь в тесную комнатку, где отец стоит перед мольбертом и пишет свой пейзаж. «Меня приняли в полицейскую академию!» – кричит он. Но отец не поздравил его. Он даже не отложил кисть, он продолжал свое дело. Курт запомнил, что тогда отец выписывал облако с красными отсветами заходящего солнца. И тогда он понял, что разочаровал отца. Сын, который хочет стать полицейским.
Подошла официантка и забрала тарелки. Вскоре она вернулась с двумя чашками кофе.
– Я никак не могу понять одну вещь, – сказал Курт Валландер. – Почему ты не хотел, чтобы я стал полицейским?
– Но ведь ты поступил как хотел.
– Это не ответ.
– Я никогда не думал, что мой сын будет приходить домой, садиться за стол, а из его рукавов поползут трупные черви.
Валландера передернуло. Трупные черви из рукавов?
– Что ты хочешь сказать?
Отец, не отвечая, допил остывший кофе.
– Я готов, – сказал он. – Мы можем ехать.
Курт Валландер попросил счет и расплатился.
«Отец никогда не ответит мне, – думал он. – И я никогда не пойму, почему он так не хотел, чтобы я шел в полицейские».
Они вернулись в Лёдеруп. Ветер усилился. Отец отнес холсты и краски в свою мастерскую.
– А не перекинуться нам в картишки? – предложил он.
– Я еще приеду через несколько дней, – ответил Валландер.
И поехал в Истад, не то сердитый, не то взволнованный – он сам не мог понять. Трупные черви из рукавов? Что отец имел в виду?
Часы показывали без четверти час, когда Валландер припарковал машину и вернулся в свой кабинет. В следующий раз надо все-таки потребовать у отца ответ.
Отогнав эти мысли, он заставил себя снова стать комиссаром полиции. Первое, что надо сделать, – это позвонить Бьёрку. Но не успел он нажать на клавишу внутреннего телефона, как зазвонил городской. Валландер поднял трубку:
– Комиссар Валландер слушает.
В трубке слышались треск и щелчки. Он снова повторил свое имя.
– Вы расследуете дело о спасательном плоте?
Голос показался Валландеру незнакомым.
Мужчина говорил быстро и напористо.
– С кем я разговариваю?
– Это не важно. Дело касается плота.
Валландер выпрямился на стуле и подвинул к себе ручку и бумагу.
– Это вы звонили на днях?
– Звонил?
– Значит, это не вы звонили и сообщили, что спасательный плот должен прибиться к берегу где-то в районе Истада?
В трубке воцарилось долгое молчание. Валландер ждал.
– Тогда ладно, – наконец проговорил человек.
И разговор прервался.
Валландер поспешно записал то, что говорил звонивший. И тут же понял, что допустил ошибку. Этот человек звонил, чтобы рассказать о трупах на плоту. Услышав, что кто-то уже позвонил, он удивился или, возможно, испугался и положил трубку.
Вывод казался очевидным.
Звонивший был не тем человеком, с которым разговаривал Мартинссон. Значит, есть еще кто-то, располагающий сведениями о плоте.
Тот, кто что-то заметил, видимо, находился в море. На судне должна быть команда, потому что никто не выходит зимой в море в одиночку. Но что это было за судно? Возможно, паром или рыболовный катер. А может, грузовая баржа или один из нефтяных танкеров, постоянно курсирующих по Балтике.
Мартинссон приоткрыл дверь.
– Уже пора?
Валландер решил пока ничего не рассказывать о телефонном звонке. Хотелось представить сотрудникам уже продуманные выводы.
– Я еще не говорил с Бьёрком, – ответил он. – Увидимся через полчаса.
Мартинссон ушел, и Курт Валландер набрал внутренний номер Бьёрка.
– Бьёрк слушает.
– Это Валландер. Как дела?
– Приходи ко мне, узнаешь.
То, что он услышал от Бьёрка, его озадачило.
– У нас будут гости, – сказал Бьёрк. – МИД собирается прислать своего чиновника нам в помощь.
– Чиновника из МИДа? А что он знает об уголовных расследованиях?
– Понятия не имею. Но он приедет уже к вечеру. И я думаю, будет неплохо, если ты его встретишь. Его самолет приземлится в Стурупе в семнадцать двадцать.
– Что за черт! – выругался Валландер. – Он приедет помогать или наблюдать за нами?
– Не знаю, – ответил Бьёрк. – И это только начало. Угадай, кто еще мне звонил?
– Начальник Главного управления государственной полиции?
Бьёрк кивнул:
– Откуда ты знаешь?
– Что-то я все же должен уметь угадывать. Что он хотел?
– Он хочет быть в курсе текущей информации. Поэтому присылает сюда своих людей. Одного из отдела насильственных преступлений и одного из отдела по борьбе с наркотиками.
– Их тоже надо встретить в аэропорту?
– Нет. Они доберутся сами.
Валландер задумался.
– По-моему, все это очень странно, – наконец сказал он. – Особенно этот чиновник из МИДа. Зачем ему приезжать? Неужели они уже вошли в контакт с советской милицией? И полицией Восточной Европы?
– Такова обычная практика. Это мне сказали представители МИДа. Но что это означает, я не понял.
– Как так могло получиться? Ты не владеешь всей информацией?
Бьёрк развел руками:
– Я работаю начальником полиции достаточно давно и знаю, как в этой стране все происходит. Бывает, меня не вводят в курс дела. А иногда министр юстиции придерживает информацию. Но чаще всего дело в шведских гражданах, которым не следует знать больше того, что им сообщают.
Валландер хорошо понимал, о чем говорил Бьёрк. За последние годы многие скандальные судебные дела вскрыли невидимую систему подземных тоннелей, прорытую под зданием государственной машины. Тоннелей, связывающих различные министерства и организации. То, о чем раньше можно было лишь догадываться или считать конспирологической фантазией, теперь подтвердилось. В большинстве случаев реальная власть скрывалась в темных тайных коридорах и вовсе не считалась с тем, что понимается под основами правового государства.
В дверь постучали. Бьёрк разрешил войти. Это был Сведберг. В руке он держал вечернюю газету.
– Я подумал, тебе будет интересно.
Увидев первую страницу газеты, Валландер чуть не ахнул.
Кричащие заголовки сообщали о сенсационной находке трупов на побережье Сконе. Бьёрк вскочил со стула и рванул к себе газету. Они стали читать, заглядывая друг другу через плечо. К своему ужасу, Валландер увидел на нечеткой фотографии свое напряженное лицо. Вероятно, фотографию сделали во время расследования убийства в Ленарпе, промелькнуло у него в голове.
«Расследование ведет инспектор криминальной полиции Кнут Валльман».
В подписи под фотографией его имя переврали. Бьёрк отшвырнул газету прочь. На лбу у него выступило красное пятно, предвещавшее вспышку гнева. Сведберг тихо попятился к двери.
– Здесь написано все, – сказал Бьёрк. – Как будто это писал ты, Валландер, или ты, Сведберг. В газете сообщается, что в дело вовлечено Министерство иностранных дел, что начальник Главного управления государственной полиции следит за расследованием. Они знают даже, что плот югославского производства. Это даже больше того, что известно мне. Так?
– Так, – согласился Валландер. – Мартинссон сообщил об этом утром.
– Утром? Боже мой! Когда же сдается в набор эта чертова газета?
Бьёрк ходил кругами по кабинету. Валландер и Сведберг переглядывались. Когда Бьёрк был не в духе, он мог пускаться в бесконечные рассуждения.
Бьёрк снова схватил газету и прочел вслух:
– «Патруль мертвецов из СССР. Новая Европа открывает границы Швеции для коррумпированной преступности». Что они имеют в виду? Кто-нибудь может мне объяснить? Валландер?
– Понятия не имею. Думаю, не стоит так серьезно воспринимать то, что пишут в газетах.
– А как это можно воспринимать? После такого нас будут осаждать журналисты.
И в ту же секунду – Бьёрк как в воду глядел – зазвонил телефон. Журналист из «Дагенс Нюхетер» хотел получить комментарии. Бьёрк прикрыл микрофон рукой.
– Нам придется снова созвать пресс-конференцию, – сказал он. – Или мы разошлем пресс-релиз? Что лучше – как вы думаете?
– И то и другое, – ответил Валландер. – Но подожди с пресс-конференцией до завтра. У того человека из МИДа наверняка есть свои соображения.
Бьёрк проинформировал журналиста и закончил разговор, не дав задать ни единого вопроса. Сведберг вышел из кабинета.
Бьёрк и Валландер обсудили текст краткого пресс-релиза. Когда Валландер поднялся, чтобы уйти, Бьёрк попросил его задержаться.
– Нам нужно что-то делать с этими утечками, – сказал он. – Очевидно, я был слишком наивен. Я помню, ты жаловался в прошлом году, когда вел расследование убийств в Ленарпе. Боюсь, я тогда решил, что ты преувеличиваешь. Вопрос в том, что мне следует делать теперь.
– Вряд ли удастся что-нибудь сделать, – возразил Валландер. – Я уже понял это за прошедший год. Думаю, нам надо научиться работать несмотря ни на что.
– Скорее бы на пенсию, – произнес Бьёрк, подумав с минутку. – Мне иногда кажется, что я отстаю от времени.
– Нам всем иногда так кажется, – ответил Валландер. – Я поеду встречать чиновника в Стуруп. Как его зовут?
– Тёрн.
– А имя?
– Мне не сказали.
Валландер вернулся в свой кабинет, где его ждали Сведберг и Мартинссон. Сведберг как раз рассказывал, что произошло в кабинете Бьёрка.
Валландер решил быть кратким. Он сообщил о телефонном звонке и о своем выводе: плот заметили по меньшей мере двое.
– Звонивший говорил по-сконски? – спросил Мартинссон.
Валландер кивнул.
– Тогда нам будет не так сложно найти их, – продолжил Мартинссон. – Мы можем исключить нефтяные танкеры и грузовые баржи. Что остается?
– Рыболовецкие суда, – ответил Валландер. – Сколько рыболовецких катеров плавает у южного побережья Сконе?
– Много, – сказал Мартинссон. – Но я полагаю, сейчас, в феврале, большая часть находится в порту. Поработать, конечно, придется, но найти то судно, по-моему, вполне реально.
– Мы решим это завтра, – сказал Валландер. – К тому времени все может сильно измениться.
Он рассказал о том, что узнал от Бьёрка. Мартинссон отреагировал так же, как и Валландер: с удивлением и досадой. Сведберг же просто пожал плечами.
– На сегодня все, – закончил Валландер. – Я должен написать рапорт о том, что мне известно на настоящий момент. Вам тоже следует это сделать. Завтра мы согласуем свои наработки со специалистами из отделов по борьбе с насильственными преступлениями и наркотиками. И с человеком из МИДа по фамилии Тёрн.
Валландер приехал в аэропорт заблаговременно. Выпил кофе вместе с полицейскими из паспортного контроля – те, как водится, жаловались на длинный рабочий день и маленький оклад. В четверть шестого он сел на диван в зале прилетов, рассеянно поглядывая на рекламные ролики, транслировавшиеся с подвешенного у потолка телевизора. Валландер подумал, что чиновник из МИДа, вероятно, ожидает, что его встретит полицейский, одетый в форму. «Если бы я стоял, заложив руки за спину и переминаясь с ноги на ногу, он сразу понял бы, что я работаю в полиции», – усмехнулся про себя Валландер.
Он провожал глазами проходящих мимо пассажиров. Никто не останавливался в поисках незнакомого встречающего. Когда поток людей начал редеть и в конце концов иссяк, он решил, что проглядел того, кого ждал. Как может выглядеть чиновник Министерства иностранных дел? Как обычный пассажир или как дипломат?
– Курт Валландер? – услышал он голос за своей спиной. Повернувшись, он увидел перед собой женщину лет тридцати.
– Да, – ответил он. – Я Курт Валландер.
Женщина сняла перчатку и протянула руку.
– Биргитта Тёрн, – представилась она. – Я из Министерства иностранных дел. А вы, по-видимому, ждали мужчину?
– Да, верно, – ответил Валландер.
– У нас по-прежнему мало женщин-дипломатов, – пояснила Биргитта Тёрн. – Но это не означает, что мы играем скромную роль в делах министерства.
– Вот как, – сказал Валландер. – Я рад приветствовать вас в Сконе.
Пока она получала багаж, Валландер украдкой разглядывал ее. По внешнему виду о ней трудно было что-то сказать. В первую очередь его внимание привлекли ее глаза. Взяв ее чемодан и встретившись с ней взглядом, он понял, в чем дело. Женщина носила контактные линзы. Он помнил такой взгляд у Моны. В последние годы их совместной жизни она тоже носила контактные линзы.
Они вышли к машине. Курт Валландер спросил ее о погоде в Стокгольме, о том, как прошел полет, и выслушал ее ответ. Он чувствовал, что она держится с ним несколько отстраненно.
– У меня забронирован номер в гостинице под названием «Секельгорден», – сказала она, когда они приехали в Истад. – Я бы хотела посмотреть все имеющиеся отчеты о расследовании. Я полагаю, вас проинформировали о том, что все материалы должны быть в моем распоряжении.
– Нет, – сказал Валландер. – Никто мне об этом не сказал. Но, поскольку ничего не засекречено, вы все получите. На заднем сиденье лежит папка.
– Это предусмотрительно, – заметила она.
– Однако у меня есть всего один вопрос, – сказал Валландер. – Зачем вы приехали сюда?
– Ситуация на Востоке нестабильна, и Министерство иностранных дел отслеживает все необычные происшествия. К тому же мы оказываем поддержку полиции, посылая официальные запросы в страны, не входящие в Интерпол.
«Она говорит как политик, – отметил Валландер. – Ни секунды не сомневаясь».
– Необычное происшествие, – сказал он. – Пожалуй, можно выразиться и так. Если желаете, я могу показать вам спасательный плот, он находится в полиции.
– Нет, спасибо, – отрезала Биргитта Тёрн. – Я не вмешиваюсь в работу полиции. Но было бы, разумеется, неплохо, если бы завтра утром мы провели собрание. Я хочу представить доклад.
– В восемь, если вас устроит, – сказал Валландер. – Вы, наверное, не знаете, что Главное управление государственной полиции присылает к нам дополнительно двух следователей? Я полагаю, они приедут утром.
– Меня уже проинформировали, – ответила Биргитта Тёрн.
Улица, где располагалась гостиница «Секельгорден», находилась позади площади. Валландер остановил машину и потянулся за папкой с рапортами. Затем достал из багажника чемодан Биргитты Тёрн.
– Вы бывали в Истаде раньше? – спросил он.
– Не думаю.
– Тогда, наверное, я могу пригласить вас на ужин от имени полиции города.
Слабая улыбка скользнула по ее губам, когда она ответила:
– Это очень мило. Но у меня есть некоторые дела, которые необходимо сделать.
Курт Валландер почувствовал, что ее ответ задел его. Она полагает, что полицейский из провинциального городка – это не слишком шикарное общество?
– В гостинице «Континенталь» самый лучший ресторан, – добавил он. – От площади направо вниз. Вы хотите, чтобы я заехал за вами завтра утром?
– Я доберусь сама, – ответила она. – Спасибо за предложение. Спасибо, что встретили меня.
Валландер поехал домой. На часах было половина седьмого, и он вдруг почувствовал, что смертельно устал. И дело вовсе не в той пустоте, которую он ощутил, войдя в квартиру, где его никто не ждал. Он подумал, что ему все труднее ориентироваться в окружающем мире. К тому же и собственный организм закапризничал. Раньше Валландер с удовольствием работал в уголовной полиции, а теперь все стало иначе. Чувство неуверенности появилось у него год назад, когда он вел расследование жестокого убийства двух стариков в Ленарпе. Он часто говорил Рюдбергу, что такой стране, как современная Швеция, где ежедневно случается что-то страшное и непостижимое, нужны другие полицейские. С каждым днем он ощущал, что не сделал того, что должен был, Даже курсы повышения квалификации, которые регулярно организовывало Главное полицейское управление, не помогали преодолеть неуверенность в себе.
Он вынул из холодильника пиво, включил телевизор и сел на диван. На экране шло бесконечное «телекафе». Пожалуй, все-таки стоит послать резюме на резиновую фабрику в Треллеборге. Может, это тот самый выход, который ему нужен? Может, человек способен работать в полиции только какое-то определенное время, а потом должен заняться чем-то еще? Он просидел на диване допоздна. И только когда стрелки часов приблизились к полуночи, пошел спать.
Он уже погасил свет, как вдруг зазвонил телефон. Только не сегодня ночью, подумал он. Только не еще одно убийство. Он сел в кровати и снял трубку. И тотчас узнал человека, который звонил ему днем.
– Кажется, я знаю кое-что о спасательном плоте, – сказал человек.
– Нам нужна любая информация, которая может помочь в расследовании.
– Я могу рассказать только то, что мне известно, если полиция гарантирует мне, что никто не узнает, что я звонил.
– Не называйте своего имени, если хотите.
– Этого недостаточно. Полиция должна гарантировать мне, что о звонке вообще никто не узнает.
Валландер на секунду задумался. Затем пообещал. Но человек, похоже, все еще сомневался.
Видимо, чего-то боится, подумал Валландер.
– Даю вам слово полицейского, – добавил он.
– Для меня это мало что значит, – ответил человек.
– А должно бы значить, – сказал Валландер. – Что касается меня, то ни одна кредитная организация мира не сможет предоставить сведения о том, что я нарушаю договоренности.
В трубке стало тихо. Валландер слышал дыхание на том конце линии.
– Вы знаете, где находится улица Индустригатан? – вдруг спросил человек.
Валландер знал. Эта улица находилась в промышленном районе в восточной части города.
– Приезжайте туда, – продолжал человек. – Проезжайте по ней. На ней одностороннее движение, но это не важно. Ночью там никто не ездит. Заглушите двигатель, выключите свет.
– Сейчас? – спросил Валландер.
– Сейчас.
– А где мне остановиться? Улица ведь длинная.
– Приезжайте, я найду вас. И приезжайте один. Иначе всякое может случиться.
Разговор прервался.
Валландеру сразу стало не по себе. Может, позвонить Мартинссону или Сведбергу и попросить помочь? Затем он заставил себя думать и не обращать внимания на неприятное чувство. А что, собственно, может случиться?
Он откинул одеяло и встал. Через несколько минут он уже стоял на пустынной улице, отпирая дверь автомобиля. Температура упала ниже нуля. Он дрожал от холода, садясь в автомобиль.
Через пять минут он заворачивал на Индустригатан, по обе стороны от которой располагались автомобильные фирмы и мелкие предприятия. Нигде не горел свет. Он проехал до середины улицы, затем остановился, заглушил двигатель, выключил свет и стал ждать в темноте. Зеленые цифры часов возле руля высвечивали время: семь минут первого.
Прошло двадцать минут, но ничего не случилось. Валландер решил подождать до часа ночи. Если никто не придет, он поедет домой.
Мужчину он заметил только тогда, когда тот вплотную подошел к машине. Валландер быстро открыл окно. Лицо человека было в тени. Рассмотреть черты лица комиссар не мог. Но голос он узнал.
– Поезжайте за мной, – сказал человек. И исчез.
Через несколько минут с противоположной стороны показался автомобиль. Слегка мигнул фарами.
Курт Валландер включил двигатель и поехал следом. Они выехали из города в восточном направлении.
И тут Валландеру стало страшно.
5
В гавани города Брантевик было пустынно.
Большинство причальных огней потушено, лишь несколько освещали темную неподвижную воду. Интересно, это лампы разбиты или городские власти проводят в жизнь программу экономии электроэнергии, когда перегоревшие лампы не заменяются на новые? «Мы живем в обществе, которое погружается во тьму, – подумал Валландер. – И вот образ обрел реальное воплощение».
Впереди погасли задние фары, а затем и передние. Валландер выключил свет и стал ждать в темноте. Электронные часы на приборной панели судорожно отсчитывали секунды. Двадцать пять минут второго. Вдруг, словно огненная мушка, заплясал свет карманного фонарика. Валландер открыл дверь и вышел из машины. Он поежился от ночного морозца. Человек с карманным фонариком в руке стоял в нескольких метрах от него. Валландер все еще не мог разглядеть его лица.
– Выйдем на пристань, – предложил человек с фонариком.
Мурлыкающий сконский выговор. Валландер подумал, что по-сконски даже угроза звучит безобидно. Он не знал другого диалекта с таким же ласковым произношением.
Но все еще колебался.
– Зачем? – спросил он. – Зачем нам идти на пристань?
– Что, испугались? – спросил мужчина. – Там у пристани пришвартован катер.
Он повернулся и зашагал. Валландер последовал за ним.
Они остановились у темного силуэта рыбацкого катера. Сильный запах моря и масла. Мужчина протянул Валландеру фонарик.
– Посветите-ка на швартовы, – сказал он.
И тут Валландер впервые разглядел своего спутника. Тому было лет сорок или немногим больше. Обветренное лицо, выдубленное непогодой. Темно-синий комбинезон, серая куртка. На лоб надвинута черная вязаная шапка.
Мужчина ухватился за один из швартовых и взобрался на борт катера. Его фигура скрылась в темноте где-то рядом с рубкой. Валландер ждал. Вдруг засветился язычок газового фонарика. Мужчина вернулся на нос катера, палуба скрипела под его ногами.
– Поднимайтесь на борт, – велел он.
Валландер схватился за холодный поручень и неуклюже поднялся на борт. Вслед за незнакомцем он двинулся по наклонной палубе и споткнулся о трос.
– Только не свалитесь, – предупредил мужчина. – Вода холодная.
Вслед за ним Валландер вошел в тесную рубку и спустился в машинное отделение. Там пахло дизельным топливом и смазочным маслом. Мужчина повесил фонарь на крюк в потолке и прикрутил пламя.
Валландер вдруг заметил, что его собеседник сильно боится. Пальцы не слушались его, он торопился.
Валландер сел на неудобную койку, прикрытую грязным одеялом.
– Не забудьте, что вы мне обещали, – напомнил мужчина.
– Я всегда помню о своих обещаниях, – заверил Валландер.
– Все так говорят. А для меня главное, что вы дали мне слово.
– Как вас зовут?
– Не важно.
– Но вы видели красный спасательный плот с двумя трупами?
– Может быть.
– Иначе бы вы не позвонили.
Мужчина взял засаленную морскую карту с койки рядом с ним.
– Здесь, – ткнул он пальцем. – Здесь я его увидел. Я заметил его без девяти минут два. Двенадцатого. Во вторник. Я не мог понять, откуда он взялся.
Валландер полез в карман за ручкой и блокнотом. И конечно, не нашел ни того, ни другого.
– Не торопитесь, – попросил он. – Расскажите с самого начала. Где вы заметили плот?
– Я записал, – сказал мужчина. – В добрых шести милях от Истада, строго на юг от катера. Плот дрейфовал на северо-восток. Я записал его точные координаты. – Он протянул руку и подал Валландеру мятый клочок бумаги.
Комиссар интуитивно ощутил, что координаты верные, хотя сами цифры мало что ему говорили.
– Плот дрейфовал, – добавил человек. – Если бы шел снег, я бы его и не заметил.
«Мы бы его не заметили, – мысленно поправил комиссар. – Каждый раз, говоря «я», он делает едва заметную паузу. Словно напоминая себе – «смотри не проговорись».
– Он дрейфовал по левому борту, – продолжал мужчина. – Я отбуксировал его к шведскому берегу. Когда показалась земля, я обрезал фал.
Так вот откуда срез на веревке, понял Валландер. Они торопились, нервничали. И без размышлений пожертвовали куском фала.
– Вы рыбак? – спросил Валландер.
Большинство причальных огней потушено, лишь несколько освещали темную неподвижную воду. Интересно, это лампы разбиты или городские власти проводят в жизнь программу экономии электроэнергии, когда перегоревшие лампы не заменяются на новые? «Мы живем в обществе, которое погружается во тьму, – подумал Валландер. – И вот образ обрел реальное воплощение».
Впереди погасли задние фары, а затем и передние. Валландер выключил свет и стал ждать в темноте. Электронные часы на приборной панели судорожно отсчитывали секунды. Двадцать пять минут второго. Вдруг, словно огненная мушка, заплясал свет карманного фонарика. Валландер открыл дверь и вышел из машины. Он поежился от ночного морозца. Человек с карманным фонариком в руке стоял в нескольких метрах от него. Валландер все еще не мог разглядеть его лица.
– Выйдем на пристань, – предложил человек с фонариком.
Мурлыкающий сконский выговор. Валландер подумал, что по-сконски даже угроза звучит безобидно. Он не знал другого диалекта с таким же ласковым произношением.
Но все еще колебался.
– Зачем? – спросил он. – Зачем нам идти на пристань?
– Что, испугались? – спросил мужчина. – Там у пристани пришвартован катер.
Он повернулся и зашагал. Валландер последовал за ним.
Они остановились у темного силуэта рыбацкого катера. Сильный запах моря и масла. Мужчина протянул Валландеру фонарик.
– Посветите-ка на швартовы, – сказал он.
И тут Валландер впервые разглядел своего спутника. Тому было лет сорок или немногим больше. Обветренное лицо, выдубленное непогодой. Темно-синий комбинезон, серая куртка. На лоб надвинута черная вязаная шапка.
Мужчина ухватился за один из швартовых и взобрался на борт катера. Его фигура скрылась в темноте где-то рядом с рубкой. Валландер ждал. Вдруг засветился язычок газового фонарика. Мужчина вернулся на нос катера, палуба скрипела под его ногами.
– Поднимайтесь на борт, – велел он.
Валландер схватился за холодный поручень и неуклюже поднялся на борт. Вслед за незнакомцем он двинулся по наклонной палубе и споткнулся о трос.
– Только не свалитесь, – предупредил мужчина. – Вода холодная.
Вслед за ним Валландер вошел в тесную рубку и спустился в машинное отделение. Там пахло дизельным топливом и смазочным маслом. Мужчина повесил фонарь на крюк в потолке и прикрутил пламя.
Валландер вдруг заметил, что его собеседник сильно боится. Пальцы не слушались его, он торопился.
Валландер сел на неудобную койку, прикрытую грязным одеялом.
– Не забудьте, что вы мне обещали, – напомнил мужчина.
– Я всегда помню о своих обещаниях, – заверил Валландер.
– Все так говорят. А для меня главное, что вы дали мне слово.
– Как вас зовут?
– Не важно.
– Но вы видели красный спасательный плот с двумя трупами?
– Может быть.
– Иначе бы вы не позвонили.
Мужчина взял засаленную морскую карту с койки рядом с ним.
– Здесь, – ткнул он пальцем. – Здесь я его увидел. Я заметил его без девяти минут два. Двенадцатого. Во вторник. Я не мог понять, откуда он взялся.
Валландер полез в карман за ручкой и блокнотом. И конечно, не нашел ни того, ни другого.
– Не торопитесь, – попросил он. – Расскажите с самого начала. Где вы заметили плот?
– Я записал, – сказал мужчина. – В добрых шести милях от Истада, строго на юг от катера. Плот дрейфовал на северо-восток. Я записал его точные координаты. – Он протянул руку и подал Валландеру мятый клочок бумаги.
Комиссар интуитивно ощутил, что координаты верные, хотя сами цифры мало что ему говорили.
– Плот дрейфовал, – добавил человек. – Если бы шел снег, я бы его и не заметил.
«Мы бы его не заметили, – мысленно поправил комиссар. – Каждый раз, говоря «я», он делает едва заметную паузу. Словно напоминая себе – «смотри не проговорись».
– Он дрейфовал по левому борту, – продолжал мужчина. – Я отбуксировал его к шведскому берегу. Когда показалась земля, я обрезал фал.
Так вот откуда срез на веревке, понял Валландер. Они торопились, нервничали. И без размышлений пожертвовали куском фала.
– Вы рыбак? – спросил Валландер.