Страница:
Но Ровена повернулась к полковнику, не удостоив миссис Пемберли-Мартин ответом.
– Две недели?! – выдохнула она.
Усталое лицо полковника потемнело еще больше.
– К сожалению, мисс де Бернар, новости весьма неутешительные. Лейтенант Синклер только что вернулся из оккупированного французами района, где отдельные наши части стоят в бивачном лагере. Последняя новость, которую я считаю достоверной, проливает свет на недавние события в Шампобере и Монмирае, где французы нанесли поражение прусской армии. Наполеон сам повел своих солдат в атаку, и я склонен считать, что он намерен вести войну до победного конца, пока страной управляет регентский совет.
Руки Ровены, скрытые складками слишком просторной одежды, сжались.
– Это означает, что победа союзнических армий под Ла-Ротьером в прошлом месяце вовсе не была окончательной, не правда ли? Сейчас Наполеон так же далек от поражения, как и год тому назад!
– К сожалению, дело обстоит именно так. Ровена попыталась придать своему голосу больше ровности и бесстрастности:
– А лорд Веллингтон? Где он?
– Он, несмотря на проливной дождь, отдал своим полкам приказ атаковать части маршала Сульта. Я предполагаю, что он намерен потеснить их близ Байонны, а затем заставить отступить по направлению к Пиренеям, хотя в настоящее время исход кампании предсказать невозможно. Надеюсь, что завтра станут известны свежие новости.
– И вы считаете, что в ближайшие две недели не предвидится никаких изменений к лучшему на границе между Испанией и Францией? Неужели она так и останется закрытой?
– Да, я совершенно уверен в том, что пересекать границу в это время, когда они отчаянно защищаются в Ируне и Совелтоне, чистое безумие!
Голос Ровены выдавал ее отчаяние:
– Но ведь можно ждать до бесконечности, пока дороги станут безопасными для проезда!
– Пойдемте, мисс де Бернар. Я отведу вас наверх, в кухню. Новости, которые сообщил лейтенант Синклер, конечно, тревожные, но это не значит, что нужно забыть о еде. Ведь вы, наверное, сильно проголодались? И подумайте-ка, может, вам не стоит возвращаться, а лучше остаться с нами? Я уверена, что капитан Йорк не стал бы возражать.
Дверь за дамами со стуком захлопнулась. В помещении повисла тяжелая тишина, прерываемая только шумом дождя, стекающего по черепичной крыше. Прошло какое-то время, прежде чем полковник заговорил снова.
– А я вообразил себе, что в штаб-квартире эта новость по-настоящему всех встряхнула, – мрачно сказал он. – Все эти досужие разговоры о победе – пустопорожняя трескотня: здесь они отчаянно дерутся за свои жизни, ибо Наполеон снова подал сигнал к началу сражения в одиннадцатом часу и здорово потрепал их части. Как это ему удалось собрать другую армию? Уму непостижимо, что во Франции осталось в живых еще очень много солдат, готовых снова встать под знамена своего императора! Любопытно было бы узнать, черт подери, как ему, дьяволу, все же удается приводить в исполнение свои планы?
Лейтенант Синклер хотел было ответить полковнику, но в это время дверь в вестибюле с шумом распахнулась и захлопнулась. Пламя горящих свечей дрогнуло, отбрасывая на потолок пляшущие тени. Лейтенант и полковник резко обернулись навстречу вошедшему. Это был высокий мужчина в намокшем плаще. Сняв с головы бобровую шапку, он коротко поприветствовал полковника.
– Надеюсь, не сильно вам помешал? По-видимому, прислуга не услышала моего стука.
– Йорк! – воскликнул полковник Пемберли-Мартин. – Мы не ожидали увидеть вас здесь! Когда вы вернулись?
– Только что.
Тарквин перевел взгляд на лейтенанта.
– Приветствую тебя, Гарри. Итак, ты вернулся. Что слышно?
– Бог ты мой, как ты выглядишь, Квин! – произнес лейтенант и, пока слуга помогал капитану Йорку снять намокшую одежду и принес ему чаю, стал рассказывать последние новости. Тарквин слушал с серьезным видом, изредка задавая вопросы. Когда лейтенант умолк, Йорк перевел взгляд на полковника, рассеянно прохаживавшегося взад-вперед перед закрытыми окнами.
– А каковы ваши обстоятельства, капитан? – спросил полковник, повернувшись к Тарквину. – Я думал, что вы уже возвратились в свой полк.
– До этого дело пока не дошло. Ночь я провел в штаб-квартире лорда Веллингтона в Сен-Жан-де-Люз.
– Хотел бы я знать, как это вам удалось благополучно проскочить мимо позиций в Ируне?
– Огонь артиллерии был таким плотным, что когда я пробирался сюда, то не смог даже...
Полковник жестом прервал Тарквина, вопросительно глядя ему в лицо.
– Что вам удалось выяснить? Мы слышали о победе французов при Шампобере, но не имели совершенно никаких сведений об испанской кампании. И где же теперь части армии Веллингтона?
– Половина из них все еще находится в Байонне, тогда как батальоны генерала Хилла уже находятся на подступах к Пау. Лорд Веллингтон отдал недавно приказ пехотным батальонам продвигаться в направлении Ируна, и вполне вероятно, что две дивизии тяжелой кавалерии подоспеют на помощь пехоте завтра.
– А где находится ваш полк?
– В настоящее время он дислоцируется в районе Ниве, сэр. Я узнал, что наши части окружили город и моя помощь там уже, вероятно, не потребуется. Лорд Веллингтон поручил мне доставить донесение в штаб-квартиру союзников в Шатильоне, и утром я отправляюсь в дорогу.
– В Шатильон?
– Да, сэр.
– Пир Исмаил Хан поедет с вами?
– Да, сэр.
Полковник Пемберли-Мартин рассеянно кивнул.
– Вся эта затея с маршалом Сультом сильно меня беспокоит, – признался полковник, выглядевший усталым и постаревшим. – Те победные сообщения, которые мы получали в Фолмаусе, заставили меня поверить, что испанский коридор в настоящее время свободен. Никогда бы не подумал, что Сульту снова удастся собрать свои потрепанные части. Что еще удалось вам узнать, Квин? Лорд Веллингтон, кажется, лично вас знает? Вам удалось с ним встретиться?
– Когда я прибыл в штаб-квартиру лорда Веллингтона, он собирался отбыть в Сен-Пе, и лорда я видел всего несколько минут. Но я принял меры предосторожности и выслал Исмаила вперед к Ортезу. Сегодня утром ему удалось благополучно добраться до расположения одного из батальонов генерала Гилля. Судя по последнему сообщению, полученному с фронта, Наполеон был вынужден недавно вывести из подчинения Сульта четырнадцать тысяч человек, чтобы пополнить свою армию.
– Это очень хорошая новость! – с энтузиазмом воскликнул лейтенант Синклер. – Не нужно большого воображения, чтобы представить себе, как он обескровил испанскую армию, прибегнув к этой мере.
Тарквин кивнул в знак согласия:
– Очевидно, лорд Веллингтон предвидел это и послал в Гэррис вторую дивизию, чтобы сковать их силы. Исмаил сообщил мне, что к вечеру вчерашнего дня силы этой дивизии вынудили Сульта отдать приказ своим частям начать отход с позиций вдоль линии реки Бидасоа.
– Они действительно начали отход с занимаемых позиций? – спросил полковник, у которого вид был еще более усталым, чем в течение всего дня. – Это же превосходная новость! Исмаил Хану, сумевшему выведать такие важные сведения, доверять можно. Признаться, я всегда удивлялся, Йорк, вашей способности вызвать к себе расположение афганцев. Ну, а чем вас привлек этот Большой Патан? Он же сущий разбойник, обделывающий свои делишки в пограничной полосе.
Патан – термин, которым в Индии обозначают магометан-афганцев и их потомков, носящих большею частью титул ханов.
– Зато большой дока по части шпионажа, – заметил Тарквин.
Полковник не смог сдержать улыбки:
– Большой знаток, это верно.
И, обернувшись к лейтенанту, продолжал:
– Мы с капитаном Йорком служили под началом Уэлси в Индии. В то время я был намного моложе, всего лишь в звании майора, а Йорк набирался жизненного опыта в стычках с зинджами бок о бок с лордом Веллингтоном. Банды безжалостных, отчаянных головорезов – вот кто были эти зинджи. По сравнению с ними Наполеон и его генералы выглядят как участники благотворительного ужина! Вот поэтому Йорк сразу почувствовал характер Исмаил Хана, так ведь? – добавил полковник, обратившись к Тарквину. Затем, помолчав минуту и собравшись с мыслями, полковник опять заговорил: – Итак, Артуру Уэлсли удалось потеснить французов и заставить их отойти обратно к Байонне, верно? Да, человек он настойчивый и целеустремленный, да и как командир весьма толковый. А чем будешь заниматься ты, Квин? Ты сказал, тебя отзывают в штаб-квартиру в Шатильон?
– Да, сэр. Я отбываю утром.
– Тогда мы поедем вместе. Миссис Пемберли-Мартин останется здесь. Конечно, она будет недовольна, но сейчас слишком опасно брать ее с собой: ведь нам придется добираться через район, занятый противником.
– А другие леди? – задал вопрос лейтенант. – Как быть с ними?
Вопрос не сразу дошел до сознания Тарквина. Но он был задан ему, а не полковнику. Он нахмурился:
– О каких леди идет речи, Гарри?
– Да ты что, разве забыл! Мисс де Бернар и миссис Синклер.
Тарквин снова нахмурился, признавая, что забыл о дамах, однако сказал, что им следует оставаться на своих местах, пока все уладится и Анри Карно сможет забрать их с собой.
Полковник Пемберли-Мартин был удивлен таким обескураживающим заявлением капитана Йорка.
– Оставить их в этой развалюхе? Так дело не пойдет, друг любезный. Моя жена считает, что их нынешнее жилище подходит только для свиней.
– Не отрицаю, доля правды в ее замечании есть, – угрюмо согласился Тарквин, – но ведь она не знает Луиса Аронки. В его доме женщины будут в большей безопасности, чем где бы то ни было.
– Старый, полуслепой сапожник! – саркастически заметил Гарри. – Интересно, как это он сможет гарантировать женщинам надежную защиту?
Глаза Тарквина сузились:
– Внешность может быть обманчивой, Гарри. Разве три года, проведенные здесь, на Пиренеях, тебя не научили этому?
– Конечно, научили, но...
– Йорк прав, – коротко заметил полковник.
– Я вспомнил, что сам лорд Веллингтон заметил однажды, что каждый живой испанец может быть уподоблен солдату при оружии, несмотря на род его занятий.
– И Аронки, – сказал Тарквин со значением, – не является исключением из этого правила.
– Мне понятен ход ваших мыслей, – ответил Синклер после непродолжительной паузы.
– Я думаю, что будет гораздо лучше и спокойнее, если женщин забрать оттуда, – задумчиво сказал полковник. – Не пристало англичанкам в чужом городе отрываться друг от друга, живя по разным квартирам. Поселим их в одном месте, где много соотечественников, например в этом доме. Рядом цитадель, где размещается гарнизон. Поскольку я и мои люди этот дом покидаем, то места для наших дам будет достаточно. Распоряжусь, чтобы выставили двух часовых, такая мера предосторожности не будет лишней. Да и Тилли почувствует себя спокойней. Лейтенант, прошу вас проследить за выполнением. Думаю, что и вы, капитан Йорк, не откажетесь уделить мне еще немного времени, пока не уехали.
– Конечно, сэр.
В крошечной спальне с другой стороны коридора стояла Ровена и, затаив дыхание, прислушивалась к шуму голосов, доносившемуся из рабочего кабинета полковника. Некоторое время назад, выглянув из окна кухни, она ужаснулась, увидев приближавшегося Тарквина. Ее испуг объяснялся не тем, что он мог застигнуть ее врасплох: Ровену путало, что капитан Йорк увидит ее в таком нелепом виде, в этой дурацкой огромной сорочке немыслимого цвета. Кроме того, Ровена знала, какова будет реакция капитана Йорка, когда он узнает, что она нарушила его требование не покидать дома Луиса Аронки.
Сославшись на головную боль и необходимость лечь в постель, Ровена торопливо извинилась перед миссис Пемберли-Мартин и удалилась в спальню, где недавно сняла свою мокрую одежду. А так как спальня примыкала к рабочему кабинету полковника, то юная леди невольно подслушала и разговоры, которые там велись. Ее неприятно поразило, что за время своей непродолжительной отлучки из Сан-Себастьяна капитан Йорк совершенно забыл о ней и ее дальнейшая судьба ему, по-видимому, была безразлична.
– Итак, встретимся утром, – услышала Ровена голос полковника Пемберли-Мартина и, выглянув за дверь, увидела, как полковник и капитан Йорк вышли в вестибюль, где слуга подавал лейтенанту Синклеру головной убор.
– Куда путь держите, Квин?
– Обратно в Ирун. Если хотите, давайте встретимся утром на главной дороге. Моему связному придется еще долго ждать, пока и он сможет отправиться в путь, так что я успею все уладить.
Ровена ощутила вспышку раздражения, поняв, что это ее имел в виду капитан. Она была взбешена тем, что он решил оставить ее в Сан-Себастьяне.
Оказывается, Тарквин не торопится выполнять данное им слово, а ведь он обещал самолично встретиться с дядей Генри и препоручить Ровену его заботам. Как он смел оставлять ее одну в доме этого скрытного испанца, не спросив ее, хочет ли она сама этого и как она себя при этом чувствует!
Услышав, как открывается парадная дверь и дворецкий полковника Пемберли-Мартина бормочет слова прощания, Ровена быстро подошла к окну и стала наблюдать, как капитан Йорк седлает лошадь. Отвернув воротник плаща, он хотел было пуститься в путь, но в это время лейтенант Синклер что-то крикнул, и Тарквин придержал лошадь. Ровена увидела, что молодой человек подбежал к нему, что-то объясняя и с помощью жестов указывая в сторону дома. Ровена заметила, что выражение лица капитана Йорка сделалось мрачным.
– Только этого не хватало! – в сердцах пробормотала Ровена. – Он узнал, что я здесь!
Отвернувшись от окна, она лихорадочно бросилась переодеваться, но платье ее еще не просохло.
– Чтобы черти в аду задали ему как следует! – снова возмутилась Ровена, хотя ей было неясно, кого из двух мужчин она имеет в виду.
Ровене очень не хотелось, чтобы капитан Йорк увидел ее в чужой одежде, но оттягивать встречу, а тем более избежать ее уже было невозможно. Ровена наконец решилась и направилась в рабочий кабинет полковника с намерением побыстрее покончить с неприятным разговором. Но платье из гардероба миссис Пемберли-Мартин затрудняло движения, путаясь у нее в ногах. О том, что в таком наряде можно держать себя с достоинством, и думать не приходилось. Тарквин, ожидавший Ровену с чувством плохо скрываемого гнева, бросил на нее быстрый взгляд и внезапно разразился хохотом.
– Капитан Йорк! – укоризненно попеняла ему миссис Пемберли-Мартин.
– Поделом вам, – заговорил он с Ровеной, перестав смеяться. – Сразу видно, что вам пришлось добираться сюда пешком, да к тому же и дождем изрядно вымочило!
Ровена промолчала, но почувствовала, что краска смущения приливает к ее щекам.
– Сейчас не время упрекать девушку, капитан Йорк, – быстро проговорила миссис Пемберли-Мартин. – Мы все в немалой степени обеспокоены нынешней обстановкой. Что касается мисс де Бернар, то она появилась в нашем доме не одна. Ее привел сюда лейтенант Синклер.
Тарквин вопрошающе посмотрел на молодого человека, но тот поднял руки, словно защищаясь:
– Уверяю тебя, Квин, я не заслуживаю упреков. Я столкнулся с ней в районе порта, где она брела, утопая в грязи. Поразмыслив, я решил привести ее в этот дом.
– В вашем поступке есть логика и целесообразность, – заметил полковник.
– Пойдемте, – обратился Тарквин к Ровене. – Я отвезу вас к Аронки. Но вам ведь надо сменить одежду?
– В этом нет необходимости, – сказала миссис Пемберли-Мартин, – Тебе придется поехать вместе с капитаном Йорком, моя юная леди. Свое платье я заберу завтра.
– Благодарю вас, – сухо ответила Ровена.
Молча она вышла вслед за Тарквином в приемную, приняла из рук дворецкого плащ, также одолженный миссис Пемберли.-Мартин. Понятно, что Ровена в нем просто утонула.
Они вышли на открытый воздух. Ветер трепал полы плаща и забрасывал их с резким, глухим хлопаньем назад, заставляя испуганно вздрагивать лошадь, которую полковник Пемберли-Мартин выделил для Ровены. Но капитан рассудил по-своему.
– Нечего терять время, садитесь на мою лошадь, поедем вместе, – обратился он к Ровене.
Та уселась в седло позади Тарквина, подобрав под себя длинные концы плаща и платья. Обхватив капитана за талию и пригнув голову, чтобы защитить лицо от дождя, Ровена про себя отметила, что ни разу в своей жизни она не чувствовала себя такой униженной, как теперь, даже когда Стейплтон Гилмур поцеловал ее в темном коридоре замка Лесли.
Что думает о ней капитан Йорк? Ей страстно хотелось, чтобы он никогда уже не возвращался в Сан-Себастьян. Как она не додумалась покинуть дом Луиса Аронки сразу же? Ей, вовсе не хотелось возвращаться туда с капитаном Йорком по той простой причине, что ей неприятно находиться так близко от него: а ведь в обратный путь она собиралась ехать не с Тарквином, а с тем часовым, которого полковник Пемберли-Мартин выделил для ее охраны. Такие мысли одолевали Ровену, когда она, сидя в седле за широкой спиной Тарквина и прислонившись щекой к его плечу, чтобы укрыться от хлещущих косых струй дождя, возвращалась в дом Луиса Аронки. Всякий раз, когда лошадь спотыкалась о выбоины неровной дороги, Ровена непроизвольно крепче обхватывала талию капитана Йорка, чтобы не упасть. При этом она чувствовала глухое биение его сердца, и ей это вовсе не нравилось!
Ни миссис Синклер, ни Аделаида Такер не признали странное существо в нелепой одежде, появившееся у дверей дома сапожника Луиса Аронки. Миссис Синклер широко распахнула парадную дверь и обратилась к капитану Йорку:
– Это ваша манера, капитан, подшутить над нами таким образом? – спросила она сдержанно.
Вместо ответа Тарквин снял с головы Ровены капюшон, и обе женщины только рот раскрыли при виде ярко-рыжих локонов, которые нельзя было не узнать.
– Ровена! – опомнилась наконец миссис Синклер, которая до сих пор считала, что Ровена спит сном праведника в своей комнате наверху. Не приходилось сомневаться, что у старой леди в запасе было еще много слов и мыслей, „которыми ей хотелось бы поделиться с капитаном Йорком, но он молча прошел мимо нее и втолкнул Ровену в боковую комнату, с шумом захлопнув дверь перед носом возмущенных женщин.
Злые, обидные слова Тарквина, отчитывавшего ее за это безумное путешествие в одиночку по улицам Сан-Себастьяна, парализовали волю Ровены, и она не решалась возражать, сочтя за лучшее держать язычок за зубами. Никогда раньше она не видела Тарквина в таком гневе, как сейчас. Его темперамент проявился вдруг с такой неистовой силой, что это и потрясло ее, и вызвало у нее благоговейный страх. Заканчивая свою гневную речь, Тарквин с удивлением подумал, что ее безропотное молчание только раздражает его. Но эта мысль сменилась другой, еще более удивительной: Тарквину пришло в голову, что из тех женщин, которых он знает, Ровена единственная, кому даже в таком дурацком мешковатом наряде удается сохранить привлекательность. При этой мысли жесткие уголки его рта смягчились до подобия улыбки.
Ровена выпрямилась и спросила:
– Я могу идти, капитан?
– Конечно, мисс де Бернар.
В это время они заметили у дверей неуверенно переминавшегося с ноги на ногу Луиса Аронки. Кивком головы ой поприветствовал Ровену и, отозвав Тарквина, вполголоса что-то ему сказал.
Когда сапожник ушел, Тарквин возвратился в комнату с каким-то озабоченным выражением лица, и Ровена не смогла удержаться, чтобы не спросить:
– Что-нибудь случилось?
Тарквин отрицательно покачал головой, но Ровена нетерпеливо взяла его за рукав.
– Я же чувствую, что-то произошло. Может, мой дядя объявился? Или вести с фронта?
Тарквин нахмурился.
– Разве тебе станет легче, если я скажу, что маршал Сульт оставил сегодня позиции в Гаве д'Олорон и отступил к городу Ортезу?
– Нет.
– Или что он намерен изменить направление и занять этот город?
У Ровены перехватило дыхание.
– Это означает продолжение военных действий, ведь так?
– Луис считает, что война будет продолжена, поскольку лорд Веллингтон сконцентрировал силы своей армии и отдал приказ о наступлении. Прошу меня извинить, мисс де Бернар, меня ждут дела. Надеюсь, вы будете вести себя прилично во время моего отсутствия?
Глаза у Ровены округлились.
– И куда же вы отправляетесь?
– В Ортез, разумеется.
– Но вам... вам же туда нельзя! Это показалось Тарквину забавным.
– Почему нельзя? Мой полк уже там.
– Но, Тарквин, вы не должны!
Ровена торопливо шла за ним, совершенно забыв, что нужно придерживать длинные полы одеяния. Запутавшись в них, она едва не упала, но ее успел подхватить Тарквин. Его руки обвились вокруг ее стройного тела, и он крепко прижал девушку к себе. Это длилось считанные мгновения, и когда Тарквин отпустил ее, Ровена ухватилась за лацканы его мундира.
– Тарквин, прошу тебя, ты не должен уходить!
Он недовольно поморщился и попытался отвести ее руку. Но когда Ровена подняла голову и он увидел ее огромные испуганные глаза, мир перестал для него существовать, все мысли вылетели из головы под натиском внезапно нахлынувшего чувства. С глубоким вздохом он взял ее за подбородок и резко наклонил свою голову к ее губам. У Ровены перехватило дыхание, а земля, казалось, стала уходить из-под ног. Прикосновение губ Тарквина было упругим и уверенным, теплая волна захлестнула все ее тело. Приподнявшись на цыпочки, Ровена крепко обвила руками его шею и прижалась к нему, чувствуя, как его сильные и нежные пальцы, обхватив ее затылок, притягивают ее все ближе. Ее волосы касались его подбородка, и снова губы Тарквина нашли ее и слились в сладостном поцелуе. Чудная истома обволокла ее, растворилась в ее крови и заглушила мучавшие ее страхи.
Позади них без стука отворилась дверь, и Тарквин быстро разжал объятия. Открыв глаза и медленно приходя в себя, как после сна, Ровена заметила, что он улыбается ей. Из-за плеча Тарквина она увидела Луиса Аронки и уловила в его взоре любопытство. Она тяжело вздохнула и покраснела, хотя широкоплечий баск только вежливо наклонил голову, прежде чем обратиться к Тарквину.
– Исмаил Хан уже в пути, – произнес он по-английски. – Возвратится через час или чуть позже.
– Хорошо. Скажи ему, что я выехал раньше. Времени на ожидание не осталось.
– Но чтобы надеть плащ, время, надеюсь, найдется?
Тарквин засмеялся.
– Я всегда знал, что из тебя мог бы получиться отличный камердинер, Луис.
– Сожалею, но я сделал другой выбор, хочу стать революционером. Однако тебе уже пора отправляться в дорогу. Путь до Сен-Пе неблизкий, да и горные дороги опасны.
Тарквин пожал протянутую баском руку и направился к двери. Случайно взгляд его упал на стоявшую у окна Ровену. Ее лицо, затемненное полутенью, было бледнее обычного. Подойдя к ней, Тарквин сдвинул брови.
– К сожалению, тебе придется оставаться здесь до тех пор, пока граница снова будет открыта и пересекать ее можно будет свободно. Надеюсь, что ты проявишь благоразумие и не станешь искать приключений на свою голову.
Ровена только кивнула в знак согласия.
– Хорошо, – он натянул перчатки, давая понять, что по главному вопросу соглашение достигнуто.
– Я позабочусь о переселении всех леди в дом полковника Пемберли-Мартина, – заверил Тарквина Луис. – Или же Пир Исмаил заберет их с собой, когда возвратится.
– В таком случае я могу за них не беспокоиться, – произнес Тарквин и снова посмотрел на Ровену.
Выражение его лица было обычным, оно не отражало никаких затаенных чувств, и трудно было догадаться, что между ними что-то произошло. Тарквин снова заговорил в присущей ему резкой манере:
– Постараюсь сделать все возможное, чтобы передать весточку твоей семье в Шаранте, хотя это будет нелегко. Тебе же даю совет: прежде чем что-то сделать, хорошенько подумай. Это избавит тебя от лишних неприятностей, а то и сохранит жизнь!
С окаменевшим лицом Тарквин покинул комнату. Вслед за ним шел широкоплечий Аронки. Ровена слышала, как в коридоре они обменялись друг с другом несколькими фразами, затем дверь распахнулась и с шумом захлопнулась, и внезапно в доме воцарилась тишина.
Глава 6
– Две недели?! – выдохнула она.
Усталое лицо полковника потемнело еще больше.
– К сожалению, мисс де Бернар, новости весьма неутешительные. Лейтенант Синклер только что вернулся из оккупированного французами района, где отдельные наши части стоят в бивачном лагере. Последняя новость, которую я считаю достоверной, проливает свет на недавние события в Шампобере и Монмирае, где французы нанесли поражение прусской армии. Наполеон сам повел своих солдат в атаку, и я склонен считать, что он намерен вести войну до победного конца, пока страной управляет регентский совет.
Руки Ровены, скрытые складками слишком просторной одежды, сжались.
– Это означает, что победа союзнических армий под Ла-Ротьером в прошлом месяце вовсе не была окончательной, не правда ли? Сейчас Наполеон так же далек от поражения, как и год тому назад!
– К сожалению, дело обстоит именно так. Ровена попыталась придать своему голосу больше ровности и бесстрастности:
– А лорд Веллингтон? Где он?
– Он, несмотря на проливной дождь, отдал своим полкам приказ атаковать части маршала Сульта. Я предполагаю, что он намерен потеснить их близ Байонны, а затем заставить отступить по направлению к Пиренеям, хотя в настоящее время исход кампании предсказать невозможно. Надеюсь, что завтра станут известны свежие новости.
– И вы считаете, что в ближайшие две недели не предвидится никаких изменений к лучшему на границе между Испанией и Францией? Неужели она так и останется закрытой?
– Да, я совершенно уверен в том, что пересекать границу в это время, когда они отчаянно защищаются в Ируне и Совелтоне, чистое безумие!
Голос Ровены выдавал ее отчаяние:
– Но ведь можно ждать до бесконечности, пока дороги станут безопасными для проезда!
– Пойдемте, мисс де Бернар. Я отведу вас наверх, в кухню. Новости, которые сообщил лейтенант Синклер, конечно, тревожные, но это не значит, что нужно забыть о еде. Ведь вы, наверное, сильно проголодались? И подумайте-ка, может, вам не стоит возвращаться, а лучше остаться с нами? Я уверена, что капитан Йорк не стал бы возражать.
Дверь за дамами со стуком захлопнулась. В помещении повисла тяжелая тишина, прерываемая только шумом дождя, стекающего по черепичной крыше. Прошло какое-то время, прежде чем полковник заговорил снова.
– А я вообразил себе, что в штаб-квартире эта новость по-настоящему всех встряхнула, – мрачно сказал он. – Все эти досужие разговоры о победе – пустопорожняя трескотня: здесь они отчаянно дерутся за свои жизни, ибо Наполеон снова подал сигнал к началу сражения в одиннадцатом часу и здорово потрепал их части. Как это ему удалось собрать другую армию? Уму непостижимо, что во Франции осталось в живых еще очень много солдат, готовых снова встать под знамена своего императора! Любопытно было бы узнать, черт подери, как ему, дьяволу, все же удается приводить в исполнение свои планы?
Лейтенант Синклер хотел было ответить полковнику, но в это время дверь в вестибюле с шумом распахнулась и захлопнулась. Пламя горящих свечей дрогнуло, отбрасывая на потолок пляшущие тени. Лейтенант и полковник резко обернулись навстречу вошедшему. Это был высокий мужчина в намокшем плаще. Сняв с головы бобровую шапку, он коротко поприветствовал полковника.
– Надеюсь, не сильно вам помешал? По-видимому, прислуга не услышала моего стука.
– Йорк! – воскликнул полковник Пемберли-Мартин. – Мы не ожидали увидеть вас здесь! Когда вы вернулись?
– Только что.
Тарквин перевел взгляд на лейтенанта.
– Приветствую тебя, Гарри. Итак, ты вернулся. Что слышно?
– Бог ты мой, как ты выглядишь, Квин! – произнес лейтенант и, пока слуга помогал капитану Йорку снять намокшую одежду и принес ему чаю, стал рассказывать последние новости. Тарквин слушал с серьезным видом, изредка задавая вопросы. Когда лейтенант умолк, Йорк перевел взгляд на полковника, рассеянно прохаживавшегося взад-вперед перед закрытыми окнами.
– А каковы ваши обстоятельства, капитан? – спросил полковник, повернувшись к Тарквину. – Я думал, что вы уже возвратились в свой полк.
– До этого дело пока не дошло. Ночь я провел в штаб-квартире лорда Веллингтона в Сен-Жан-де-Люз.
– Хотел бы я знать, как это вам удалось благополучно проскочить мимо позиций в Ируне?
– Огонь артиллерии был таким плотным, что когда я пробирался сюда, то не смог даже...
Полковник жестом прервал Тарквина, вопросительно глядя ему в лицо.
– Что вам удалось выяснить? Мы слышали о победе французов при Шампобере, но не имели совершенно никаких сведений об испанской кампании. И где же теперь части армии Веллингтона?
– Половина из них все еще находится в Байонне, тогда как батальоны генерала Хилла уже находятся на подступах к Пау. Лорд Веллингтон отдал недавно приказ пехотным батальонам продвигаться в направлении Ируна, и вполне вероятно, что две дивизии тяжелой кавалерии подоспеют на помощь пехоте завтра.
– А где находится ваш полк?
– В настоящее время он дислоцируется в районе Ниве, сэр. Я узнал, что наши части окружили город и моя помощь там уже, вероятно, не потребуется. Лорд Веллингтон поручил мне доставить донесение в штаб-квартиру союзников в Шатильоне, и утром я отправляюсь в дорогу.
– В Шатильон?
– Да, сэр.
– Пир Исмаил Хан поедет с вами?
– Да, сэр.
Полковник Пемберли-Мартин рассеянно кивнул.
– Вся эта затея с маршалом Сультом сильно меня беспокоит, – признался полковник, выглядевший усталым и постаревшим. – Те победные сообщения, которые мы получали в Фолмаусе, заставили меня поверить, что испанский коридор в настоящее время свободен. Никогда бы не подумал, что Сульту снова удастся собрать свои потрепанные части. Что еще удалось вам узнать, Квин? Лорд Веллингтон, кажется, лично вас знает? Вам удалось с ним встретиться?
– Когда я прибыл в штаб-квартиру лорда Веллингтона, он собирался отбыть в Сен-Пе, и лорда я видел всего несколько минут. Но я принял меры предосторожности и выслал Исмаила вперед к Ортезу. Сегодня утром ему удалось благополучно добраться до расположения одного из батальонов генерала Гилля. Судя по последнему сообщению, полученному с фронта, Наполеон был вынужден недавно вывести из подчинения Сульта четырнадцать тысяч человек, чтобы пополнить свою армию.
– Это очень хорошая новость! – с энтузиазмом воскликнул лейтенант Синклер. – Не нужно большого воображения, чтобы представить себе, как он обескровил испанскую армию, прибегнув к этой мере.
Тарквин кивнул в знак согласия:
– Очевидно, лорд Веллингтон предвидел это и послал в Гэррис вторую дивизию, чтобы сковать их силы. Исмаил сообщил мне, что к вечеру вчерашнего дня силы этой дивизии вынудили Сульта отдать приказ своим частям начать отход с позиций вдоль линии реки Бидасоа.
– Они действительно начали отход с занимаемых позиций? – спросил полковник, у которого вид был еще более усталым, чем в течение всего дня. – Это же превосходная новость! Исмаил Хану, сумевшему выведать такие важные сведения, доверять можно. Признаться, я всегда удивлялся, Йорк, вашей способности вызвать к себе расположение афганцев. Ну, а чем вас привлек этот Большой Патан? Он же сущий разбойник, обделывающий свои делишки в пограничной полосе.
Патан – термин, которым в Индии обозначают магометан-афганцев и их потомков, носящих большею частью титул ханов.
– Зато большой дока по части шпионажа, – заметил Тарквин.
Полковник не смог сдержать улыбки:
– Большой знаток, это верно.
И, обернувшись к лейтенанту, продолжал:
– Мы с капитаном Йорком служили под началом Уэлси в Индии. В то время я был намного моложе, всего лишь в звании майора, а Йорк набирался жизненного опыта в стычках с зинджами бок о бок с лордом Веллингтоном. Банды безжалостных, отчаянных головорезов – вот кто были эти зинджи. По сравнению с ними Наполеон и его генералы выглядят как участники благотворительного ужина! Вот поэтому Йорк сразу почувствовал характер Исмаил Хана, так ведь? – добавил полковник, обратившись к Тарквину. Затем, помолчав минуту и собравшись с мыслями, полковник опять заговорил: – Итак, Артуру Уэлсли удалось потеснить французов и заставить их отойти обратно к Байонне, верно? Да, человек он настойчивый и целеустремленный, да и как командир весьма толковый. А чем будешь заниматься ты, Квин? Ты сказал, тебя отзывают в штаб-квартиру в Шатильон?
– Да, сэр. Я отбываю утром.
– Тогда мы поедем вместе. Миссис Пемберли-Мартин останется здесь. Конечно, она будет недовольна, но сейчас слишком опасно брать ее с собой: ведь нам придется добираться через район, занятый противником.
– А другие леди? – задал вопрос лейтенант. – Как быть с ними?
Вопрос не сразу дошел до сознания Тарквина. Но он был задан ему, а не полковнику. Он нахмурился:
– О каких леди идет речи, Гарри?
– Да ты что, разве забыл! Мисс де Бернар и миссис Синклер.
Тарквин снова нахмурился, признавая, что забыл о дамах, однако сказал, что им следует оставаться на своих местах, пока все уладится и Анри Карно сможет забрать их с собой.
Полковник Пемберли-Мартин был удивлен таким обескураживающим заявлением капитана Йорка.
– Оставить их в этой развалюхе? Так дело не пойдет, друг любезный. Моя жена считает, что их нынешнее жилище подходит только для свиней.
– Не отрицаю, доля правды в ее замечании есть, – угрюмо согласился Тарквин, – но ведь она не знает Луиса Аронки. В его доме женщины будут в большей безопасности, чем где бы то ни было.
– Старый, полуслепой сапожник! – саркастически заметил Гарри. – Интересно, как это он сможет гарантировать женщинам надежную защиту?
Глаза Тарквина сузились:
– Внешность может быть обманчивой, Гарри. Разве три года, проведенные здесь, на Пиренеях, тебя не научили этому?
– Конечно, научили, но...
– Йорк прав, – коротко заметил полковник.
– Я вспомнил, что сам лорд Веллингтон заметил однажды, что каждый живой испанец может быть уподоблен солдату при оружии, несмотря на род его занятий.
– И Аронки, – сказал Тарквин со значением, – не является исключением из этого правила.
– Мне понятен ход ваших мыслей, – ответил Синклер после непродолжительной паузы.
– Я думаю, что будет гораздо лучше и спокойнее, если женщин забрать оттуда, – задумчиво сказал полковник. – Не пристало англичанкам в чужом городе отрываться друг от друга, живя по разным квартирам. Поселим их в одном месте, где много соотечественников, например в этом доме. Рядом цитадель, где размещается гарнизон. Поскольку я и мои люди этот дом покидаем, то места для наших дам будет достаточно. Распоряжусь, чтобы выставили двух часовых, такая мера предосторожности не будет лишней. Да и Тилли почувствует себя спокойней. Лейтенант, прошу вас проследить за выполнением. Думаю, что и вы, капитан Йорк, не откажетесь уделить мне еще немного времени, пока не уехали.
– Конечно, сэр.
В крошечной спальне с другой стороны коридора стояла Ровена и, затаив дыхание, прислушивалась к шуму голосов, доносившемуся из рабочего кабинета полковника. Некоторое время назад, выглянув из окна кухни, она ужаснулась, увидев приближавшегося Тарквина. Ее испуг объяснялся не тем, что он мог застигнуть ее врасплох: Ровену путало, что капитан Йорк увидит ее в таком нелепом виде, в этой дурацкой огромной сорочке немыслимого цвета. Кроме того, Ровена знала, какова будет реакция капитана Йорка, когда он узнает, что она нарушила его требование не покидать дома Луиса Аронки.
Сославшись на головную боль и необходимость лечь в постель, Ровена торопливо извинилась перед миссис Пемберли-Мартин и удалилась в спальню, где недавно сняла свою мокрую одежду. А так как спальня примыкала к рабочему кабинету полковника, то юная леди невольно подслушала и разговоры, которые там велись. Ее неприятно поразило, что за время своей непродолжительной отлучки из Сан-Себастьяна капитан Йорк совершенно забыл о ней и ее дальнейшая судьба ему, по-видимому, была безразлична.
– Итак, встретимся утром, – услышала Ровена голос полковника Пемберли-Мартина и, выглянув за дверь, увидела, как полковник и капитан Йорк вышли в вестибюль, где слуга подавал лейтенанту Синклеру головной убор.
– Куда путь держите, Квин?
– Обратно в Ирун. Если хотите, давайте встретимся утром на главной дороге. Моему связному придется еще долго ждать, пока и он сможет отправиться в путь, так что я успею все уладить.
Ровена ощутила вспышку раздражения, поняв, что это ее имел в виду капитан. Она была взбешена тем, что он решил оставить ее в Сан-Себастьяне.
Оказывается, Тарквин не торопится выполнять данное им слово, а ведь он обещал самолично встретиться с дядей Генри и препоручить Ровену его заботам. Как он смел оставлять ее одну в доме этого скрытного испанца, не спросив ее, хочет ли она сама этого и как она себя при этом чувствует!
Услышав, как открывается парадная дверь и дворецкий полковника Пемберли-Мартина бормочет слова прощания, Ровена быстро подошла к окну и стала наблюдать, как капитан Йорк седлает лошадь. Отвернув воротник плаща, он хотел было пуститься в путь, но в это время лейтенант Синклер что-то крикнул, и Тарквин придержал лошадь. Ровена увидела, что молодой человек подбежал к нему, что-то объясняя и с помощью жестов указывая в сторону дома. Ровена заметила, что выражение лица капитана Йорка сделалось мрачным.
– Только этого не хватало! – в сердцах пробормотала Ровена. – Он узнал, что я здесь!
Отвернувшись от окна, она лихорадочно бросилась переодеваться, но платье ее еще не просохло.
– Чтобы черти в аду задали ему как следует! – снова возмутилась Ровена, хотя ей было неясно, кого из двух мужчин она имеет в виду.
Ровене очень не хотелось, чтобы капитан Йорк увидел ее в чужой одежде, но оттягивать встречу, а тем более избежать ее уже было невозможно. Ровена наконец решилась и направилась в рабочий кабинет полковника с намерением побыстрее покончить с неприятным разговором. Но платье из гардероба миссис Пемберли-Мартин затрудняло движения, путаясь у нее в ногах. О том, что в таком наряде можно держать себя с достоинством, и думать не приходилось. Тарквин, ожидавший Ровену с чувством плохо скрываемого гнева, бросил на нее быстрый взгляд и внезапно разразился хохотом.
– Капитан Йорк! – укоризненно попеняла ему миссис Пемберли-Мартин.
– Поделом вам, – заговорил он с Ровеной, перестав смеяться. – Сразу видно, что вам пришлось добираться сюда пешком, да к тому же и дождем изрядно вымочило!
Ровена промолчала, но почувствовала, что краска смущения приливает к ее щекам.
– Сейчас не время упрекать девушку, капитан Йорк, – быстро проговорила миссис Пемберли-Мартин. – Мы все в немалой степени обеспокоены нынешней обстановкой. Что касается мисс де Бернар, то она появилась в нашем доме не одна. Ее привел сюда лейтенант Синклер.
Тарквин вопрошающе посмотрел на молодого человека, но тот поднял руки, словно защищаясь:
– Уверяю тебя, Квин, я не заслуживаю упреков. Я столкнулся с ней в районе порта, где она брела, утопая в грязи. Поразмыслив, я решил привести ее в этот дом.
– В вашем поступке есть логика и целесообразность, – заметил полковник.
– Пойдемте, – обратился Тарквин к Ровене. – Я отвезу вас к Аронки. Но вам ведь надо сменить одежду?
– В этом нет необходимости, – сказала миссис Пемберли-Мартин, – Тебе придется поехать вместе с капитаном Йорком, моя юная леди. Свое платье я заберу завтра.
– Благодарю вас, – сухо ответила Ровена.
Молча она вышла вслед за Тарквином в приемную, приняла из рук дворецкого плащ, также одолженный миссис Пемберли.-Мартин. Понятно, что Ровена в нем просто утонула.
Они вышли на открытый воздух. Ветер трепал полы плаща и забрасывал их с резким, глухим хлопаньем назад, заставляя испуганно вздрагивать лошадь, которую полковник Пемберли-Мартин выделил для Ровены. Но капитан рассудил по-своему.
– Нечего терять время, садитесь на мою лошадь, поедем вместе, – обратился он к Ровене.
Та уселась в седло позади Тарквина, подобрав под себя длинные концы плаща и платья. Обхватив капитана за талию и пригнув голову, чтобы защитить лицо от дождя, Ровена про себя отметила, что ни разу в своей жизни она не чувствовала себя такой униженной, как теперь, даже когда Стейплтон Гилмур поцеловал ее в темном коридоре замка Лесли.
Что думает о ней капитан Йорк? Ей страстно хотелось, чтобы он никогда уже не возвращался в Сан-Себастьян. Как она не додумалась покинуть дом Луиса Аронки сразу же? Ей, вовсе не хотелось возвращаться туда с капитаном Йорком по той простой причине, что ей неприятно находиться так близко от него: а ведь в обратный путь она собиралась ехать не с Тарквином, а с тем часовым, которого полковник Пемберли-Мартин выделил для ее охраны. Такие мысли одолевали Ровену, когда она, сидя в седле за широкой спиной Тарквина и прислонившись щекой к его плечу, чтобы укрыться от хлещущих косых струй дождя, возвращалась в дом Луиса Аронки. Всякий раз, когда лошадь спотыкалась о выбоины неровной дороги, Ровена непроизвольно крепче обхватывала талию капитана Йорка, чтобы не упасть. При этом она чувствовала глухое биение его сердца, и ей это вовсе не нравилось!
Ни миссис Синклер, ни Аделаида Такер не признали странное существо в нелепой одежде, появившееся у дверей дома сапожника Луиса Аронки. Миссис Синклер широко распахнула парадную дверь и обратилась к капитану Йорку:
– Это ваша манера, капитан, подшутить над нами таким образом? – спросила она сдержанно.
Вместо ответа Тарквин снял с головы Ровены капюшон, и обе женщины только рот раскрыли при виде ярко-рыжих локонов, которые нельзя было не узнать.
– Ровена! – опомнилась наконец миссис Синклер, которая до сих пор считала, что Ровена спит сном праведника в своей комнате наверху. Не приходилось сомневаться, что у старой леди в запасе было еще много слов и мыслей, „которыми ей хотелось бы поделиться с капитаном Йорком, но он молча прошел мимо нее и втолкнул Ровену в боковую комнату, с шумом захлопнув дверь перед носом возмущенных женщин.
Злые, обидные слова Тарквина, отчитывавшего ее за это безумное путешествие в одиночку по улицам Сан-Себастьяна, парализовали волю Ровены, и она не решалась возражать, сочтя за лучшее держать язычок за зубами. Никогда раньше она не видела Тарквина в таком гневе, как сейчас. Его темперамент проявился вдруг с такой неистовой силой, что это и потрясло ее, и вызвало у нее благоговейный страх. Заканчивая свою гневную речь, Тарквин с удивлением подумал, что ее безропотное молчание только раздражает его. Но эта мысль сменилась другой, еще более удивительной: Тарквину пришло в голову, что из тех женщин, которых он знает, Ровена единственная, кому даже в таком дурацком мешковатом наряде удается сохранить привлекательность. При этой мысли жесткие уголки его рта смягчились до подобия улыбки.
Ровена выпрямилась и спросила:
– Я могу идти, капитан?
– Конечно, мисс де Бернар.
В это время они заметили у дверей неуверенно переминавшегося с ноги на ногу Луиса Аронки. Кивком головы ой поприветствовал Ровену и, отозвав Тарквина, вполголоса что-то ему сказал.
Когда сапожник ушел, Тарквин возвратился в комнату с каким-то озабоченным выражением лица, и Ровена не смогла удержаться, чтобы не спросить:
– Что-нибудь случилось?
Тарквин отрицательно покачал головой, но Ровена нетерпеливо взяла его за рукав.
– Я же чувствую, что-то произошло. Может, мой дядя объявился? Или вести с фронта?
Тарквин нахмурился.
– Разве тебе станет легче, если я скажу, что маршал Сульт оставил сегодня позиции в Гаве д'Олорон и отступил к городу Ортезу?
– Нет.
– Или что он намерен изменить направление и занять этот город?
У Ровены перехватило дыхание.
– Это означает продолжение военных действий, ведь так?
– Луис считает, что война будет продолжена, поскольку лорд Веллингтон сконцентрировал силы своей армии и отдал приказ о наступлении. Прошу меня извинить, мисс де Бернар, меня ждут дела. Надеюсь, вы будете вести себя прилично во время моего отсутствия?
Глаза у Ровены округлились.
– И куда же вы отправляетесь?
– В Ортез, разумеется.
– Но вам... вам же туда нельзя! Это показалось Тарквину забавным.
– Почему нельзя? Мой полк уже там.
– Но, Тарквин, вы не должны!
Ровена торопливо шла за ним, совершенно забыв, что нужно придерживать длинные полы одеяния. Запутавшись в них, она едва не упала, но ее успел подхватить Тарквин. Его руки обвились вокруг ее стройного тела, и он крепко прижал девушку к себе. Это длилось считанные мгновения, и когда Тарквин отпустил ее, Ровена ухватилась за лацканы его мундира.
– Тарквин, прошу тебя, ты не должен уходить!
Он недовольно поморщился и попытался отвести ее руку. Но когда Ровена подняла голову и он увидел ее огромные испуганные глаза, мир перестал для него существовать, все мысли вылетели из головы под натиском внезапно нахлынувшего чувства. С глубоким вздохом он взял ее за подбородок и резко наклонил свою голову к ее губам. У Ровены перехватило дыхание, а земля, казалось, стала уходить из-под ног. Прикосновение губ Тарквина было упругим и уверенным, теплая волна захлестнула все ее тело. Приподнявшись на цыпочки, Ровена крепко обвила руками его шею и прижалась к нему, чувствуя, как его сильные и нежные пальцы, обхватив ее затылок, притягивают ее все ближе. Ее волосы касались его подбородка, и снова губы Тарквина нашли ее и слились в сладостном поцелуе. Чудная истома обволокла ее, растворилась в ее крови и заглушила мучавшие ее страхи.
Позади них без стука отворилась дверь, и Тарквин быстро разжал объятия. Открыв глаза и медленно приходя в себя, как после сна, Ровена заметила, что он улыбается ей. Из-за плеча Тарквина она увидела Луиса Аронки и уловила в его взоре любопытство. Она тяжело вздохнула и покраснела, хотя широкоплечий баск только вежливо наклонил голову, прежде чем обратиться к Тарквину.
– Исмаил Хан уже в пути, – произнес он по-английски. – Возвратится через час или чуть позже.
– Хорошо. Скажи ему, что я выехал раньше. Времени на ожидание не осталось.
– Но чтобы надеть плащ, время, надеюсь, найдется?
Тарквин засмеялся.
– Я всегда знал, что из тебя мог бы получиться отличный камердинер, Луис.
– Сожалею, но я сделал другой выбор, хочу стать революционером. Однако тебе уже пора отправляться в дорогу. Путь до Сен-Пе неблизкий, да и горные дороги опасны.
Тарквин пожал протянутую баском руку и направился к двери. Случайно взгляд его упал на стоявшую у окна Ровену. Ее лицо, затемненное полутенью, было бледнее обычного. Подойдя к ней, Тарквин сдвинул брови.
– К сожалению, тебе придется оставаться здесь до тех пор, пока граница снова будет открыта и пересекать ее можно будет свободно. Надеюсь, что ты проявишь благоразумие и не станешь искать приключений на свою голову.
Ровена только кивнула в знак согласия.
– Хорошо, – он натянул перчатки, давая понять, что по главному вопросу соглашение достигнуто.
– Я позабочусь о переселении всех леди в дом полковника Пемберли-Мартина, – заверил Тарквина Луис. – Или же Пир Исмаил заберет их с собой, когда возвратится.
– В таком случае я могу за них не беспокоиться, – произнес Тарквин и снова посмотрел на Ровену.
Выражение его лица было обычным, оно не отражало никаких затаенных чувств, и трудно было догадаться, что между ними что-то произошло. Тарквин снова заговорил в присущей ему резкой манере:
– Постараюсь сделать все возможное, чтобы передать весточку твоей семье в Шаранте, хотя это будет нелегко. Тебе же даю совет: прежде чем что-то сделать, хорошенько подумай. Это избавит тебя от лишних неприятностей, а то и сохранит жизнь!
С окаменевшим лицом Тарквин покинул комнату. Вслед за ним шел широкоплечий Аронки. Ровена слышала, как в коридоре они обменялись друг с другом несколькими фразами, затем дверь распахнулась и с шумом захлопнулась, и внезапно в доме воцарилась тишина.
Глава 6
После отъезда Тарквина погода вконец испортилась. На город обрушился ураган с ливнем, не прекращавшийся в течение недели. Улицы Сан-Себастьяна залило водой, и маленький городок вскоре пропитался испарениями переполненных сточных канав. Немногие еще сохранившиеся лавки и магазины были закрыты: рыболовные суда стояли на якоре. Жители городка и беженцы выглядели голодными и тощими. По дороге, проходящей вдоль морского побережья, по колено утопая в грязи и воде, уныло брели люди, лошади, быки, тащившие тяжелые артиллерийские орудия. В районе Ортеза, ближе к французской границе, шли упорные бои. Непрерывным потоком тянулись через город дальше к югу колонны раненных, в основном испанцев и португальцев. Именно от этих истощенных, во всем разуверившихся людей обеспокоенные англичане получили первые сведения о боевых действиях. Маршал Сульт действительно разместил свой штаб в Ортезе, как и предвидел Тарквин, и только после тяжелых боев армии лорда Веллингтона удалось заставить французов отступить. Четыре генерала из штаба Сульта в ходе боевых действий были выведены из строя. Сам Веллингтон и командующий испанской дивизией Алава получили легкие ранения. Пришло донесение, что Сульт в настоящее время отступает к Сен-Северу: его армия отходила столь поспешно, что даже не успела забрать с собой оружие со складов, которые захватила вскоре англо-португальская армия.