Люди, чрезмерно зависимые от надежд и указаний авторитетных лиц (скажем, начальника на работе, или доктора, или адвоката), имеют чрезмерную потребность нравиться им. Они берут работу, которая слишком легка для их природных талантов или ума и, похоже, действуют из убеждения, что ничего лучшего не найти. Это часто происходит из-за их неверия в свои силы.
С другой стороны, те, кто имеет трезвый ум, люди независимые и ответственные, верят, что могут контролировать положение дел. Они показывают свою дееспособность ежедневно. Это не только помогает им идти собственным путем, но усиливает убеждение, что они дееспособны. Другими словами, они укрепляют веру в свои способности по мере взросления.
3. Вопрос привлекательности
Мнение "Я привлекательная личность, люди принимают меня и любят находиться рядом" также формируется в раннем детстве. Мы ищем подтверждения, что имеем ценность в глазах других; мы следим, что именно делают наши родители, учителя, ровесники и другие, когда мы рядом. Смотрят ли они прямо в глаза и слушают, когда мы говорим, или заняты более важными делами? Подсказывает ли наше воспитание, что, несмотря на ошибки, мы способны понять, как поступить по-другому в следующий раз? Или приучены считать, что вообще ничего не можем сделать правильно? Разговаривают ли с нами спокойно и открыто? Или втолковывают, словно баранам, что и как в точности сделать, будто у нас нет собственного ума. Чувствуем ли мы, что можем во всеуслышание заявлять, чего именно хотим? Или участвуем в странной игре, где нам предложена роль Тупицы, который притворяется, что не знает ответа на определенные вопросы и что он вовсе не хочет того, чего на самом деле жаждет?
При честных ответах все эти вопросы помогают увидеть, как мы подошли к оценке собственной привлекательности.
Наши ответы определяют уровень признания собственного "я", ощущения исконного права на определенное место в структуре общества (что в огромной степени связано с уже созревшим ощущением своей ячейки на рынке труда) и, в конечном счете, на место в мире вообще.
Те, кто чувствовал себя достойно в детстве, привыкают, что могут честно высказывать мнение и заявлять о нуждах, иметь свои предпочтения, что их не отвергнут, если они обратятся с просьбой. Это крайне важный урок и одновременно дар. Поэтому, когда люди заранее ощущают, что им откажут, они подавляют такие запросы в себе. И в результате, если они слишком робкие, или их чересчур сурово обрывали, когда они высказывали свои мысли, люди забывают, чего хотят, как это было с менеджером, чьи слова открывали эту главу.
Помню, в детстве, родители, родившиеся и выросшие в Европе, учили меня ничего не просить. Перед тем, как пойти со мной в гости, меня инструктировали не просить попить, не проситься в туалет, не брать печенье, когда его предлагают. "Возьми только одно печеньице. И просто сиди, как воспитанная хорошая девочка!" Читатели могут представить, какой я со временем стала "воспитанной" от таких поучений. Я была уверена, что "хорошие девочки" не спрашивают. К счастью, потом, столкнувшись с массой ситуаций, я узнала, что нет ничего неприличного в обыкновенной просьбе. Если бы не был усвоен этот важный урок, мне было бы куда труднее определить, чем заняться в жизни.
Нужны определенные усилия, чтобы высказать ту или иную просьбу, особенно, если вы младший в семье, где хмурые старшие уверены, что лучше знают, что нужно вам, а что нет. Это еще более важно для детей, которые по природе робки или рассматривают вещи, людей и события как нечто пугающее и неуправляемое.
Чтобы быть объективными, отметим: дети по-разному понимают слова и поступки родителей. Одни считают малейшую критику отповедью, резким отторжением, другие - более спокойны и устойчивы в отстаивании своего "Я". Некоторые от природы агрессивны и еще до своего рождения колотят ножками в утробе матери. Другие - спокойные и молчаливые, просто ангелы.
Большая часть представления о себе складывается из понимания, какими считают нас родители, точнее, как, по нашему мнению, они обращаются с нами. Вероятнее всего, именно в этот деликатный период жизни мы ставим цели и обдумываем планы, которые станем воплощать в будущем. Мы просто проглатываем события, переваривая их в информацию о нашем позитивном росте и способностях или слабости и неумении. Затем мысли, выстраиваясь в ряд, формируют базис всей жизни.
Если мы осознаем, что мы "в порядке", то искренне верим, что "Очень хорошие", и жизнь будет прекрасной и веселой. Если же из поведения и разговоров следует вывод, что нам чего-то недостает, напрашивается посылка, что вряд ли мы достигнем настоящего личного счастья. Тогда мы верим, что не заслуживаем того, чего хотим. Таким образом, мы сами себе приказываем привыкнуть к невыгодному положению, приучиться жить в тревоге и серости, к лишенному блеска существованию - вечно удивляясь, почему именно мы испытываем страдания. Но возможна и вера в лучшую долю, которую обрела женщина, сумевшая покинуть свой нищий дом. И тогда мы будем стремиться к воплощению своей веры.
Все вышесказанное подводит к одной мысли: именно в детстве формируется наша взрослая трудовая жизнь. Это включает в себя способность определять, чем хотим заниматься, когда вырастем, способы решения или ухода от проблем, желание стоять в стороне от толпы, умение принимать ответственность за принятые решения и поставленные цели.
Люди с высокой самооценкой следуют своим представлениям, мотивам и целям в жизни. В то же самое время они чувствуют связь с другими людьми, и, улучшая собственную жизнь, облегчают существование других.
3
ВЫРАЖЕНИЕ СВОЕГО "Я"
То хорошее, что видят в нас другие - самое ценное, чем мы владеем, и что часто почему-то стараемся в себе подавить. А ведь требуем еще и любви.
Андре Жид (из неизвестной работы)
Прежде чем выразить себя в работе, мы должны сделать несколько важных шагов по обретению чувства личного достоинства. Люди с высоким чувством самоуважения овладели ими автоматически. Прежде всего, мы должны узнать и принять свою темную сторону - нашу "тень", как ее называет великий психолог Карл Юнг. Вместе с этим мы должны научиться полностью воспринимать себя такими, какими в действительности являемся.
Это восприятие себя имеет несколько составляющих, не самой последней из которых является умение обращаться с собой с любовью. На самом деле, в этом процессе мы являемся тремя личностями. Одна из них - что-то вроде блудного сына, который плохо ведет себя, особенно если делает неправильный выбор, но хочет вернуться к любви, безопасности и удобствам своего дома. Вторая - его щедрый любящий отец, без вопросов принимающий его обратно. Последняя личность - сын, который все подвергает сомнению, судит о других и противится этому гостеприимству. Я полагаю, что умиротворить "второго сына" - важнейшая задача для тех, кто не решил ее в детстве. Мы можем сыграть роль отца, чтобы полностью поглотить все остальные "Я", слившись в единое целое.
Пока мы не примиримся с собой, совершив это слияние, вряд ли наша самобытность как работника как-то проявится, ибо это есть способ жить продуктивно и незаурядно. Переделка старых привычек и поведения требует времени. Позволив себе использовать любое необходимое время для роста, мы увидим, что привычные способы существования, даже если они ненавистны, - не исчезают за ночь. Поэтому, вместо того чтобы ожидать немедленных результатов, мы поймем, что придется проявить терпение и не ждать волшебных превращений. Тогда мы вырастем до роли хорошего родителя, как учит нас притча о блудном сыне.
И последнее. Нам необходимо научиться обращаться с собой так, как если бы мы оценивали себя со стороны. Нужно сломать стереотипы поведения, которые портят и сводят на "нет" все то, чем мы в действительности являемся, что любим и ценим. Когда, шаг за шагом, мы достигнем мастерства в каждой из этих областей, мы освободим внутреннее знание того, что мы должны сделать в жизни. Эти два шага взаимосвязаны.
1. Использование наших особенностей и недостатков.
Люди, эффективно работающие, знают свои пределы. Они применяют их так, чтоб трудиться наилучшим образом. Они выяснили, что нужно уделять определенное внимание своим физическим особенностям, психическому состоянию, эмоциям и способам концентрации, что все перечисленные уникальные качества - хорошие помощники для выполнения работы. Действительно, привычки человека, его недостатки и даже фобии образуют сложную совокупность, разобраться в которой трудно самому индивидууму. Эта совокупность и есть сущность человека, выражающая сама себя.
Один мой клиент, от природы беспокойный, любит расхаживать взад-вперед при раздумьях. Так ему лучше думается. Поскольку он примирился с этой особенностью, другие приняли ее тоже. После долгих лет работы с ним коллеги ждут теперь, что он будет ходить в раздумьях. Конечно, его мозги принесли компании миллионы долларов, и он заработал право бродить столько, сколько пожелает.
Некая женщина, ученый, предпочитает работать обособленно, хотя в коллективе так не принято. Она постоянно закрывает свою дверь, и поначалу ее за это сильно критиковали. Отчетливо понимая, как ей лучше работать, чтобы добиться качественных результатов, она придерживалась своего любимого стиля. И со временем коллеги смирились.
Все эти люди выработали стиль, который примиряет противоположности, желание сконцентрироваться с необходимостью ходить, желание соответствовать установленным правилам с необходимостью действовать в соответствии с привычкой.
"Используй свои недостатки" было девизом французской певицы Эдит Пиаф. Возможно, вопрос осознания и использования наших особенностей вращается вокруг этого лозунга. Неуверена, являются ли особенности, приведенные здесь, ограничениями, но они, конечно, выглядят таковыми, когда сравниваются со стереотипами поведения, которые люди используют как способ существования.
Например, мы с одной знакомой писательницей часто обсуждаем нашу "лень". Каждый давно понял, что часть творческого процесса включает в себя и период полной апатии, вынашивания идеи. Это выглядит непривлекательно, даже плохо, если смотреть поверхностно, если сравнивать с тем, как мы приучены работать. Пуританская этика работы моего собственного воспитания строго противится бездеятельности в течение дня. Но, столкнувшись с необходимостью выполнить несколько различных творческих планов, я выяснила, что без подобных расслабляющих интермедий не обойтись.
Подруга со смехом рассказывает, как целый день валяется в постели и смотрит мыльные оперы по телевизору, бессознательно выстраивая новую схему для следующей книги. "Я сама себе противна в это время. Это все идет против моих представлений о том, что я "должна" делать, и кем казаться. Мне кажется, что я должна целый день выглядеть, как копия чопорной и безукоризненной машинистки Бетти Крокер, создающей аккуратные документы двадцать четыре часа в сутки, похожие на превосходное печенье из духовки". Она постепенно поняла, что если не даст себе время для отдыха, когда это нужно, следующая работа будет вымученной и не оригинальной.
Я часто предпринимаю долгие поездки по сельской местности, слушая по дороге музыку. Мне нравится вид церквей и коттеджей. Вид этих старых, изъеденных ветром и дождем зданий, поездки по пыльным дорогам или шоссе вдоль атлантического побережья - для меня и отдых, и духовное путешествие, в котором нуждается мое творческое "Я", когда я набираюсь энергии, чтобы написать еще одну главу или абзац.
Ни одна другая часть нашей личности не демонстрирует наш темперамент, основные особенности работы так, как это делает наша темная сторона - часть нас, которая нелогично разворачивается в свое собственное время и которая имеет свои собственные требования. Я имею в виду неконтролируемые импульсы, привычки, не поддающиеся изменению; неприемлемые, противоречащие тенденции, побуждающие нас противодействовать нашим намерениям. Эти противоречивые толчки приносят в жизнь богатство и волшебство, а также удивительную энергию, дающую жизни новую пищу. Юнг описал это следующим образом:
"Сознание и подсознание не составляют единого целого, когда одно из них подавляется или повреждается другим. Если они и должны бороться, то пусть это будет, по крайней мере, справедливой борьбой с равными правами с обеих сторон. Обе являются сторонами жизни... и хаотичному подсознанию тоже должен быть дан шанс иметь свой собственный путь - настолько широкий, насколько мы сумеем выдержать. Это одновременно означает открытый конфликт и открытое сотрудничество. Очевидно, что такой и должна быть человеческая жизнь. Это старая потеха молота и наковальни: между ними терпеливое железо выковывается в неподдающееся описанию целое, в "индивидуальность".
Такой подход означает, что мы перестаем вредить сами себе, обращая внимание на свои привычки и отказываясь от общепринятого поведения. Это означает, что мы прекращаем воевать с самими собой. Мы пытаемся объективно взглянуть на то, что говорит о нас наше поведение, что оно означает в большой картине путешествия нашего Я. Вот несколько полезных вопросов, чтобы определить потенциальную ценность наших "плохих привычек".
1. Существуют ли такие привычки в вашей работе, которые вы жестко подавляете, пытаясь соответствовать другим или больше походить на них?
2. Имеются ли у вас характерные черты, с которыми вы, как моя подруга писательница, да и я сама, поначалу боролись, думая, что мы не правы, и пытались изменить или спрятать?
3. Вы когда-нибудь прекращали стремиться к чему-то в какой-нибудь "незначительной" области жизни, потому что вам однажды сказали, что это неважно и не стоит вашего внимания?
4. Существует ли у вас "нерабочая" деятельность (сон, рыбалка, телевизор, музыка, просто мечтательность и т. п.), придающая вашей работе обновленную энергию, но кажущаяся вам не очень нужной?
Наши привычки, мечты и фантазии могут быть поняты и использованы, если мы станем рассматривать себя созданными для выражения своею жизнью всеобщего творческого начала. Не только наши слова, работа, отношения с другими что-то говорят о нас, о нашей личности. Нас определяет то, чем мы являемся. И спорные стороны нашей личности могут быть необходимым добавлением или стимулом, который придает новую энергию нашему движению к индивидуальности и утверждению собственного Я.
2.Самопризнание: второе примирение
Требуется еще одно решение: мы должны понять, какой бы мы хотели видеть нашу жизнь, независимо от того, "соответствует" ли эта картина нашему сознательному чувству правильной жизни. Таких ситуаций немало: неудавшийся художник, который понимает, что у него не хватает таланта, чтобы добиться успеха, а потому должен найти другую профессию, если желает кушать. Это и адвокат, который хотел быть рыбаком и обнаружил, что если его жизнь и будет что-нибудь значить для него, то лишь в случае, если он оставит прибыльную практику ради чего-нибудь более скромного и "обыкновенного". И женщина, понимающая, что должна отказаться от мысли иметь детей, если хочет прожить свою жизнь по-другому. Еще мужчина или женщина, которые тоже хорошо понимают, что бизнес не для него или нее, что только дом и дети дадут ему или ей полное удовлетворение в жизни.
Каждый из нас должен, в конце концов, подчиниться значению и цели жизни, так как нам предназначено прожить ее изнутри, даже если такое подчинение требует принести в жертву неосуществленные потенциальные возможности, которые, может быть, нам покажутся личной потерей или поражением. Мы не можем отвергнуть себя и при этом испытывать высокое самоуважение или счастье. Но часто из-за влияния, которое взрослые оказывают на наши умы в раннем детстве, мы вырастаем уверенными, что желаемое нами является неправильным или постыдным. В таком положении находятся очень многие, кому привили сознание непременно стать "профессионалами" и добиться определенного положения в обществе. Сами же они в глубине души страстно желают чего-нибудь более простого и приемлемого для них. В подобном положении находятся все, кто унаследовал неудовлетворенные амбиции своих родителей. Если мы стремимся к полной творческой трансформации и подлинной жизни, то можем встретиться с кризисом, в котором увидим себя в истинном свете. Нам может действительно не понравиться то, что мы видим.
До тех пор пока мы не научимся выражать полное одобрение своим мыслям и поступкам, жизнь будет испытывать нас. Люди имеют странный и достойный сожаления способ объединяться против самих себя. Они соглашаются с оценками других. Одна клиентка, мечтавшая начать свой собственный бизнес, считала, что сделать это - значит, проявить свою агрессивность. Она думала, что ее предпринимательские инстинкты являются "мужскими", и если разыграются в полную силу, то отрежут от друзей и даже ограничат возможности замужества. Другой человек, преуспевающий бизнесмен, боялся сказать отцу о нежелании оставаться партнером в семейном бизнесе: отец этого не переживет. "Я не хочу, чтобы все пошло таким образом. Хочу делать то, чего отец и мать ожидают от меня. Вот только я не способен найти эмоционального удовлетворения в этом". При дальнейшем исследовании он также выяснил, что женился на женщине, о которой мечтали его родители, и что вся его жизнь до нынешнего момента была в действительности исполнением родительских ожиданий.
Еще одна женщина придерживалась мнения, что сможет убедиться в собственной значимости, если только станет вице-президентом корпорации. Она закончила колледж и аспирантуру с единственной целью однажды достигнуть успеха, который для нее представлялся должностью хорошо оплачиваемого исполнительного директора. Где-то на этом трудном пути во время обучения в аспирантуре она подрабатывала в модном ресторане. Оказалось, что ей нравятся разнообразные стороны этой роли: ей нравится готовить, обслуживать людей и проявлять гостеприимство. Ей нравится украшать столы и приятно легкое общение. И все равно она считала, что владеть рестораном было бы социальной неудачей. В терминах того статуса, которого она так страстно желала, клиентка считала, что было бы ниже ее достоинства обслуживать столы или быть владельцем небольшого магазина. Ничто не могло убедить ее, что управление собственным рестораном могло бы стать для нее дорогой к неограниченным финансовым возможностям, творческим самовыражением и чистым наслаждением. В данное время она в среде управленцев корпорации; ждет, когда ее назначат вице-президентом отдела, ждет назначения, которое может никогда и не прийти, потому что ее считают слишком нервной, подверженной стрессам и не имеющей чувства юмора. По моим впечатлениям, эта женщина потеряла непосредственность, любящую часть самой себя, когда воспротивилась действительно профессиональным предпочтениям в угоду своему логическому рациональному Я, которое указывало ей, что именно является "приемлемым".
Когда мы упрямо держимся за мысли (отжившие, умеренные, внушенные родителями или людьми, равными нам по положению), чем мы "должны быть", в конечном счете, мы выбрасываем себя из своего собственного дома. То, чем мы в действительности являемся, не всегда является нашим сознательным выбором. Ах, если б мы только могли осознать, что сделали его... Ведь он исходит от многих лет подавления нами "неприемлемых" особенностей нас самих, и профессиональные предпочтения есть только часть тех предпочтений, которые приходится подавлять, если мы вынуждаем себя следовать направлению, неестественному для нас. Например, женщина, которая могла бы владеть рестораном, любит гибкие рабочие условия, где возможно выполнять несколько функциональных обязанностей. Она любит украшать, любит вести легкий необязательный разговор с людьми, которых не знает, любит музыку, хорошую одежду, у нее целый набор действий игрового типа, которые являются частью театрализованной стороны ресторанного бизнеса. В то же время, работа, которую она выбрала, опускает ее на единственный уровень - в строгий офис корпорации. Она выполняет большинство своих обязанностей, сидя за столом в маленьком бесцветном офисе. У нее штат узких специалистов, и ей редко приходится общаться с незнакомыми посетителями. Компания, в которой она работает, консервативна и требует от своих работников одеваться соответствующим образом, поэтому любое своеобразие в костюме и украшениях должно быть подавлено. Если это одна из самых лучших корпораций в мире для кого-то, кто естественным образом походит к подобному окружению, то она же является поцелуем смерти для тех, кто таковыми не являются, так как ее стандарты и корпоративная культура сильно связаны и ограничены.
Примирение с тем, что мы есть, - первый знак личностного здоровья. Что бы мы ни видели в нашем "Я", ему должно быть отведено достойное место в наших сердцах и сознании, прежде чем мы будем индивидуализированы как личности.
Конечно, если мы предпринимаем хотя бы крошечные шаги на пути к своим основным ценностям и целям, мы будем и дальше с пользой двигаться в этом направлении. Но, чтобы совершать эти маленькие шаги, мы должны уделять внимание нашему внутреннему голосу. Мы уже видели, что наши привычные способы работы, не соответствующие способам других, могут быть ключом для некой более широкой формулировки "я и жизнь". Наши привязанности, привычки и недостатки есть ни что иное, как язык, посредством которого можно отчетливее понимать себя.
И если внимательно прислушаться к своему внутреннему голосу во время совершаемых ошибок, можно услышать, воспитываем ли мы или разрушаем себя и наше чувство собственного достоинства.
Один мужчина, проходящий терапию, признался, что начал тосковать по детству, когда понял, как жесток он по отношению к себе во взрослой жизни. "Я требую от себя немыслимых стандартов, всегда критикую себя, всегда стремлюсь к безупречному совершенству и сдерживаю любые чувства, чтобы не противостоять людям, которые могут быть важны для моей карьеры. Когда недавно я наткнулся на свою детскую фотографию и увидел, каким чувствительным и хорошим было лицо мальчика и каким толстокожим и огрубевшим стало это лицо у взрослого человека, я горько заплакал. В определенной мере я почувствовал, что я - настоящий я - умер на моих собственных руках".
Многие люди причиняют вред сами себе. Они стыдятся или чувствуют неудобство от того, как выглядят. Они прячут свои настоящие чувства, потому что боятся, что другие не одобрят их, или потому, что они сами их не одобряют. Они обвиняют себя, если кто-то критикует их, или когда не достигают уровня, которого, считают, они должны достичь, чтобы чего-то стоить. Их самоутверждение состоит из критики, вызывающей страх предупреждений и угроз. А потом они удивляются, почему их преследует чувство угнетенности, усталости и никчемности!
Депрессия - самая распространенная жалоба всех, кто приходит на терапию. И ее описывают как национальную эпидемию. Говоря об этом феномене, физиолог Клод Стайнер пишет:
"Терапевты, которые решаются спрашивать у клиентов, почему они угнетены, выясняют, что большинство людей (за исключением некоторых, сломанных занятиями с предыдущими терапевтами и переставших верить в свой собственный здравый смысл) говорят, что чувствуют себя угнетенными потому, что не имеют друзей или добрых взаимоотношений, или что их интимная жизнь неудовлетворительна... В большинстве случаев будет обнаружено, что человек с готовностью видит, как его или ее депрессия рассеялась бы, если бы он или она получили определенного рода похвалу от определенного человека. Таким образом, соответствующая стратегия при депрессии - это учить людей приобретать похвалу, которую они хотят" .
Соглашаясь, что нужно учить людей, как приобретать похвалу, я считаю также необходимым учить их исправлять методы, которые они применяют по отношению к себе. Поскольку это является составной частью философии "займись любимым делом", наша следующая глава посвящена именно ей. И здесь достаточно сказать, что мы не сможем понять причину депрессии, пока человек не пробудится к звукам своего собственного внутреннего голоса. Вот слова клиентки, научившейся слушать себя и понимать, как она сама себе наносит поражение и лишает смелости:
- Теперь я слышу себя, когда анализирую свои чувства. Слышу, когда говорю: "О, не воспринимай это таким образом", или "Ты никогда не будешь много значить", или "Тебе не следует этого хотеть". Весь день я замечаю, что скрываю свои самые нежные эмоции, принимаю ответственность за гнев других людей, взвинчивая себя опасениями их рассердить и не осознавая, что это взрослые люди, которые ответственны за собственные чувства. Я активно жестока к себе в своей собственной голове, и эта жестокость напоминает мне голос родителей, которые когда-то хотели, чтобы я была кем-то более того, кем я была.
Я поняла, что хочу превратить этот жестокий голос во что-то более мягкое и любящее. Поэтому я начала стараться быть мягче к самой себе. Когда я слышу от себя жестокое утверждение в собственный адрес, я переделываю его во что-то лучшее, более приемлемое. Внутренним слухом я стараюсь услышать, как бы я разговаривала, если бы действительно обращалась к маленькому потерявшемуся ребенку. Таким путем легче создать немного сострадания и доброты по отношению к себе.
Эти слова и есть способность принять Заблудшего Сына в лоно и безопасность собственного дома.
С другой стороны, те, кто имеет трезвый ум, люди независимые и ответственные, верят, что могут контролировать положение дел. Они показывают свою дееспособность ежедневно. Это не только помогает им идти собственным путем, но усиливает убеждение, что они дееспособны. Другими словами, они укрепляют веру в свои способности по мере взросления.
3. Вопрос привлекательности
Мнение "Я привлекательная личность, люди принимают меня и любят находиться рядом" также формируется в раннем детстве. Мы ищем подтверждения, что имеем ценность в глазах других; мы следим, что именно делают наши родители, учителя, ровесники и другие, когда мы рядом. Смотрят ли они прямо в глаза и слушают, когда мы говорим, или заняты более важными делами? Подсказывает ли наше воспитание, что, несмотря на ошибки, мы способны понять, как поступить по-другому в следующий раз? Или приучены считать, что вообще ничего не можем сделать правильно? Разговаривают ли с нами спокойно и открыто? Или втолковывают, словно баранам, что и как в точности сделать, будто у нас нет собственного ума. Чувствуем ли мы, что можем во всеуслышание заявлять, чего именно хотим? Или участвуем в странной игре, где нам предложена роль Тупицы, который притворяется, что не знает ответа на определенные вопросы и что он вовсе не хочет того, чего на самом деле жаждет?
При честных ответах все эти вопросы помогают увидеть, как мы подошли к оценке собственной привлекательности.
Наши ответы определяют уровень признания собственного "я", ощущения исконного права на определенное место в структуре общества (что в огромной степени связано с уже созревшим ощущением своей ячейки на рынке труда) и, в конечном счете, на место в мире вообще.
Те, кто чувствовал себя достойно в детстве, привыкают, что могут честно высказывать мнение и заявлять о нуждах, иметь свои предпочтения, что их не отвергнут, если они обратятся с просьбой. Это крайне важный урок и одновременно дар. Поэтому, когда люди заранее ощущают, что им откажут, они подавляют такие запросы в себе. И в результате, если они слишком робкие, или их чересчур сурово обрывали, когда они высказывали свои мысли, люди забывают, чего хотят, как это было с менеджером, чьи слова открывали эту главу.
Помню, в детстве, родители, родившиеся и выросшие в Европе, учили меня ничего не просить. Перед тем, как пойти со мной в гости, меня инструктировали не просить попить, не проситься в туалет, не брать печенье, когда его предлагают. "Возьми только одно печеньице. И просто сиди, как воспитанная хорошая девочка!" Читатели могут представить, какой я со временем стала "воспитанной" от таких поучений. Я была уверена, что "хорошие девочки" не спрашивают. К счастью, потом, столкнувшись с массой ситуаций, я узнала, что нет ничего неприличного в обыкновенной просьбе. Если бы не был усвоен этот важный урок, мне было бы куда труднее определить, чем заняться в жизни.
Нужны определенные усилия, чтобы высказать ту или иную просьбу, особенно, если вы младший в семье, где хмурые старшие уверены, что лучше знают, что нужно вам, а что нет. Это еще более важно для детей, которые по природе робки или рассматривают вещи, людей и события как нечто пугающее и неуправляемое.
Чтобы быть объективными, отметим: дети по-разному понимают слова и поступки родителей. Одни считают малейшую критику отповедью, резким отторжением, другие - более спокойны и устойчивы в отстаивании своего "Я". Некоторые от природы агрессивны и еще до своего рождения колотят ножками в утробе матери. Другие - спокойные и молчаливые, просто ангелы.
Большая часть представления о себе складывается из понимания, какими считают нас родители, точнее, как, по нашему мнению, они обращаются с нами. Вероятнее всего, именно в этот деликатный период жизни мы ставим цели и обдумываем планы, которые станем воплощать в будущем. Мы просто проглатываем события, переваривая их в информацию о нашем позитивном росте и способностях или слабости и неумении. Затем мысли, выстраиваясь в ряд, формируют базис всей жизни.
Если мы осознаем, что мы "в порядке", то искренне верим, что "Очень хорошие", и жизнь будет прекрасной и веселой. Если же из поведения и разговоров следует вывод, что нам чего-то недостает, напрашивается посылка, что вряд ли мы достигнем настоящего личного счастья. Тогда мы верим, что не заслуживаем того, чего хотим. Таким образом, мы сами себе приказываем привыкнуть к невыгодному положению, приучиться жить в тревоге и серости, к лишенному блеска существованию - вечно удивляясь, почему именно мы испытываем страдания. Но возможна и вера в лучшую долю, которую обрела женщина, сумевшая покинуть свой нищий дом. И тогда мы будем стремиться к воплощению своей веры.
Все вышесказанное подводит к одной мысли: именно в детстве формируется наша взрослая трудовая жизнь. Это включает в себя способность определять, чем хотим заниматься, когда вырастем, способы решения или ухода от проблем, желание стоять в стороне от толпы, умение принимать ответственность за принятые решения и поставленные цели.
Люди с высокой самооценкой следуют своим представлениям, мотивам и целям в жизни. В то же самое время они чувствуют связь с другими людьми, и, улучшая собственную жизнь, облегчают существование других.
3
ВЫРАЖЕНИЕ СВОЕГО "Я"
То хорошее, что видят в нас другие - самое ценное, чем мы владеем, и что часто почему-то стараемся в себе подавить. А ведь требуем еще и любви.
Андре Жид (из неизвестной работы)
Прежде чем выразить себя в работе, мы должны сделать несколько важных шагов по обретению чувства личного достоинства. Люди с высоким чувством самоуважения овладели ими автоматически. Прежде всего, мы должны узнать и принять свою темную сторону - нашу "тень", как ее называет великий психолог Карл Юнг. Вместе с этим мы должны научиться полностью воспринимать себя такими, какими в действительности являемся.
Это восприятие себя имеет несколько составляющих, не самой последней из которых является умение обращаться с собой с любовью. На самом деле, в этом процессе мы являемся тремя личностями. Одна из них - что-то вроде блудного сына, который плохо ведет себя, особенно если делает неправильный выбор, но хочет вернуться к любви, безопасности и удобствам своего дома. Вторая - его щедрый любящий отец, без вопросов принимающий его обратно. Последняя личность - сын, который все подвергает сомнению, судит о других и противится этому гостеприимству. Я полагаю, что умиротворить "второго сына" - важнейшая задача для тех, кто не решил ее в детстве. Мы можем сыграть роль отца, чтобы полностью поглотить все остальные "Я", слившись в единое целое.
Пока мы не примиримся с собой, совершив это слияние, вряд ли наша самобытность как работника как-то проявится, ибо это есть способ жить продуктивно и незаурядно. Переделка старых привычек и поведения требует времени. Позволив себе использовать любое необходимое время для роста, мы увидим, что привычные способы существования, даже если они ненавистны, - не исчезают за ночь. Поэтому, вместо того чтобы ожидать немедленных результатов, мы поймем, что придется проявить терпение и не ждать волшебных превращений. Тогда мы вырастем до роли хорошего родителя, как учит нас притча о блудном сыне.
И последнее. Нам необходимо научиться обращаться с собой так, как если бы мы оценивали себя со стороны. Нужно сломать стереотипы поведения, которые портят и сводят на "нет" все то, чем мы в действительности являемся, что любим и ценим. Когда, шаг за шагом, мы достигнем мастерства в каждой из этих областей, мы освободим внутреннее знание того, что мы должны сделать в жизни. Эти два шага взаимосвязаны.
1. Использование наших особенностей и недостатков.
Люди, эффективно работающие, знают свои пределы. Они применяют их так, чтоб трудиться наилучшим образом. Они выяснили, что нужно уделять определенное внимание своим физическим особенностям, психическому состоянию, эмоциям и способам концентрации, что все перечисленные уникальные качества - хорошие помощники для выполнения работы. Действительно, привычки человека, его недостатки и даже фобии образуют сложную совокупность, разобраться в которой трудно самому индивидууму. Эта совокупность и есть сущность человека, выражающая сама себя.
Один мой клиент, от природы беспокойный, любит расхаживать взад-вперед при раздумьях. Так ему лучше думается. Поскольку он примирился с этой особенностью, другие приняли ее тоже. После долгих лет работы с ним коллеги ждут теперь, что он будет ходить в раздумьях. Конечно, его мозги принесли компании миллионы долларов, и он заработал право бродить столько, сколько пожелает.
Некая женщина, ученый, предпочитает работать обособленно, хотя в коллективе так не принято. Она постоянно закрывает свою дверь, и поначалу ее за это сильно критиковали. Отчетливо понимая, как ей лучше работать, чтобы добиться качественных результатов, она придерживалась своего любимого стиля. И со временем коллеги смирились.
Все эти люди выработали стиль, который примиряет противоположности, желание сконцентрироваться с необходимостью ходить, желание соответствовать установленным правилам с необходимостью действовать в соответствии с привычкой.
"Используй свои недостатки" было девизом французской певицы Эдит Пиаф. Возможно, вопрос осознания и использования наших особенностей вращается вокруг этого лозунга. Неуверена, являются ли особенности, приведенные здесь, ограничениями, но они, конечно, выглядят таковыми, когда сравниваются со стереотипами поведения, которые люди используют как способ существования.
Например, мы с одной знакомой писательницей часто обсуждаем нашу "лень". Каждый давно понял, что часть творческого процесса включает в себя и период полной апатии, вынашивания идеи. Это выглядит непривлекательно, даже плохо, если смотреть поверхностно, если сравнивать с тем, как мы приучены работать. Пуританская этика работы моего собственного воспитания строго противится бездеятельности в течение дня. Но, столкнувшись с необходимостью выполнить несколько различных творческих планов, я выяснила, что без подобных расслабляющих интермедий не обойтись.
Подруга со смехом рассказывает, как целый день валяется в постели и смотрит мыльные оперы по телевизору, бессознательно выстраивая новую схему для следующей книги. "Я сама себе противна в это время. Это все идет против моих представлений о том, что я "должна" делать, и кем казаться. Мне кажется, что я должна целый день выглядеть, как копия чопорной и безукоризненной машинистки Бетти Крокер, создающей аккуратные документы двадцать четыре часа в сутки, похожие на превосходное печенье из духовки". Она постепенно поняла, что если не даст себе время для отдыха, когда это нужно, следующая работа будет вымученной и не оригинальной.
Я часто предпринимаю долгие поездки по сельской местности, слушая по дороге музыку. Мне нравится вид церквей и коттеджей. Вид этих старых, изъеденных ветром и дождем зданий, поездки по пыльным дорогам или шоссе вдоль атлантического побережья - для меня и отдых, и духовное путешествие, в котором нуждается мое творческое "Я", когда я набираюсь энергии, чтобы написать еще одну главу или абзац.
Ни одна другая часть нашей личности не демонстрирует наш темперамент, основные особенности работы так, как это делает наша темная сторона - часть нас, которая нелогично разворачивается в свое собственное время и которая имеет свои собственные требования. Я имею в виду неконтролируемые импульсы, привычки, не поддающиеся изменению; неприемлемые, противоречащие тенденции, побуждающие нас противодействовать нашим намерениям. Эти противоречивые толчки приносят в жизнь богатство и волшебство, а также удивительную энергию, дающую жизни новую пищу. Юнг описал это следующим образом:
"Сознание и подсознание не составляют единого целого, когда одно из них подавляется или повреждается другим. Если они и должны бороться, то пусть это будет, по крайней мере, справедливой борьбой с равными правами с обеих сторон. Обе являются сторонами жизни... и хаотичному подсознанию тоже должен быть дан шанс иметь свой собственный путь - настолько широкий, насколько мы сумеем выдержать. Это одновременно означает открытый конфликт и открытое сотрудничество. Очевидно, что такой и должна быть человеческая жизнь. Это старая потеха молота и наковальни: между ними терпеливое железо выковывается в неподдающееся описанию целое, в "индивидуальность".
Такой подход означает, что мы перестаем вредить сами себе, обращая внимание на свои привычки и отказываясь от общепринятого поведения. Это означает, что мы прекращаем воевать с самими собой. Мы пытаемся объективно взглянуть на то, что говорит о нас наше поведение, что оно означает в большой картине путешествия нашего Я. Вот несколько полезных вопросов, чтобы определить потенциальную ценность наших "плохих привычек".
1. Существуют ли такие привычки в вашей работе, которые вы жестко подавляете, пытаясь соответствовать другим или больше походить на них?
2. Имеются ли у вас характерные черты, с которыми вы, как моя подруга писательница, да и я сама, поначалу боролись, думая, что мы не правы, и пытались изменить или спрятать?
3. Вы когда-нибудь прекращали стремиться к чему-то в какой-нибудь "незначительной" области жизни, потому что вам однажды сказали, что это неважно и не стоит вашего внимания?
4. Существует ли у вас "нерабочая" деятельность (сон, рыбалка, телевизор, музыка, просто мечтательность и т. п.), придающая вашей работе обновленную энергию, но кажущаяся вам не очень нужной?
Наши привычки, мечты и фантазии могут быть поняты и использованы, если мы станем рассматривать себя созданными для выражения своею жизнью всеобщего творческого начала. Не только наши слова, работа, отношения с другими что-то говорят о нас, о нашей личности. Нас определяет то, чем мы являемся. И спорные стороны нашей личности могут быть необходимым добавлением или стимулом, который придает новую энергию нашему движению к индивидуальности и утверждению собственного Я.
2.Самопризнание: второе примирение
Требуется еще одно решение: мы должны понять, какой бы мы хотели видеть нашу жизнь, независимо от того, "соответствует" ли эта картина нашему сознательному чувству правильной жизни. Таких ситуаций немало: неудавшийся художник, который понимает, что у него не хватает таланта, чтобы добиться успеха, а потому должен найти другую профессию, если желает кушать. Это и адвокат, который хотел быть рыбаком и обнаружил, что если его жизнь и будет что-нибудь значить для него, то лишь в случае, если он оставит прибыльную практику ради чего-нибудь более скромного и "обыкновенного". И женщина, понимающая, что должна отказаться от мысли иметь детей, если хочет прожить свою жизнь по-другому. Еще мужчина или женщина, которые тоже хорошо понимают, что бизнес не для него или нее, что только дом и дети дадут ему или ей полное удовлетворение в жизни.
Каждый из нас должен, в конце концов, подчиниться значению и цели жизни, так как нам предназначено прожить ее изнутри, даже если такое подчинение требует принести в жертву неосуществленные потенциальные возможности, которые, может быть, нам покажутся личной потерей или поражением. Мы не можем отвергнуть себя и при этом испытывать высокое самоуважение или счастье. Но часто из-за влияния, которое взрослые оказывают на наши умы в раннем детстве, мы вырастаем уверенными, что желаемое нами является неправильным или постыдным. В таком положении находятся очень многие, кому привили сознание непременно стать "профессионалами" и добиться определенного положения в обществе. Сами же они в глубине души страстно желают чего-нибудь более простого и приемлемого для них. В подобном положении находятся все, кто унаследовал неудовлетворенные амбиции своих родителей. Если мы стремимся к полной творческой трансформации и подлинной жизни, то можем встретиться с кризисом, в котором увидим себя в истинном свете. Нам может действительно не понравиться то, что мы видим.
До тех пор пока мы не научимся выражать полное одобрение своим мыслям и поступкам, жизнь будет испытывать нас. Люди имеют странный и достойный сожаления способ объединяться против самих себя. Они соглашаются с оценками других. Одна клиентка, мечтавшая начать свой собственный бизнес, считала, что сделать это - значит, проявить свою агрессивность. Она думала, что ее предпринимательские инстинкты являются "мужскими", и если разыграются в полную силу, то отрежут от друзей и даже ограничат возможности замужества. Другой человек, преуспевающий бизнесмен, боялся сказать отцу о нежелании оставаться партнером в семейном бизнесе: отец этого не переживет. "Я не хочу, чтобы все пошло таким образом. Хочу делать то, чего отец и мать ожидают от меня. Вот только я не способен найти эмоционального удовлетворения в этом". При дальнейшем исследовании он также выяснил, что женился на женщине, о которой мечтали его родители, и что вся его жизнь до нынешнего момента была в действительности исполнением родительских ожиданий.
Еще одна женщина придерживалась мнения, что сможет убедиться в собственной значимости, если только станет вице-президентом корпорации. Она закончила колледж и аспирантуру с единственной целью однажды достигнуть успеха, который для нее представлялся должностью хорошо оплачиваемого исполнительного директора. Где-то на этом трудном пути во время обучения в аспирантуре она подрабатывала в модном ресторане. Оказалось, что ей нравятся разнообразные стороны этой роли: ей нравится готовить, обслуживать людей и проявлять гостеприимство. Ей нравится украшать столы и приятно легкое общение. И все равно она считала, что владеть рестораном было бы социальной неудачей. В терминах того статуса, которого она так страстно желала, клиентка считала, что было бы ниже ее достоинства обслуживать столы или быть владельцем небольшого магазина. Ничто не могло убедить ее, что управление собственным рестораном могло бы стать для нее дорогой к неограниченным финансовым возможностям, творческим самовыражением и чистым наслаждением. В данное время она в среде управленцев корпорации; ждет, когда ее назначат вице-президентом отдела, ждет назначения, которое может никогда и не прийти, потому что ее считают слишком нервной, подверженной стрессам и не имеющей чувства юмора. По моим впечатлениям, эта женщина потеряла непосредственность, любящую часть самой себя, когда воспротивилась действительно профессиональным предпочтениям в угоду своему логическому рациональному Я, которое указывало ей, что именно является "приемлемым".
Когда мы упрямо держимся за мысли (отжившие, умеренные, внушенные родителями или людьми, равными нам по положению), чем мы "должны быть", в конечном счете, мы выбрасываем себя из своего собственного дома. То, чем мы в действительности являемся, не всегда является нашим сознательным выбором. Ах, если б мы только могли осознать, что сделали его... Ведь он исходит от многих лет подавления нами "неприемлемых" особенностей нас самих, и профессиональные предпочтения есть только часть тех предпочтений, которые приходится подавлять, если мы вынуждаем себя следовать направлению, неестественному для нас. Например, женщина, которая могла бы владеть рестораном, любит гибкие рабочие условия, где возможно выполнять несколько функциональных обязанностей. Она любит украшать, любит вести легкий необязательный разговор с людьми, которых не знает, любит музыку, хорошую одежду, у нее целый набор действий игрового типа, которые являются частью театрализованной стороны ресторанного бизнеса. В то же время, работа, которую она выбрала, опускает ее на единственный уровень - в строгий офис корпорации. Она выполняет большинство своих обязанностей, сидя за столом в маленьком бесцветном офисе. У нее штат узких специалистов, и ей редко приходится общаться с незнакомыми посетителями. Компания, в которой она работает, консервативна и требует от своих работников одеваться соответствующим образом, поэтому любое своеобразие в костюме и украшениях должно быть подавлено. Если это одна из самых лучших корпораций в мире для кого-то, кто естественным образом походит к подобному окружению, то она же является поцелуем смерти для тех, кто таковыми не являются, так как ее стандарты и корпоративная культура сильно связаны и ограничены.
Примирение с тем, что мы есть, - первый знак личностного здоровья. Что бы мы ни видели в нашем "Я", ему должно быть отведено достойное место в наших сердцах и сознании, прежде чем мы будем индивидуализированы как личности.
Конечно, если мы предпринимаем хотя бы крошечные шаги на пути к своим основным ценностям и целям, мы будем и дальше с пользой двигаться в этом направлении. Но, чтобы совершать эти маленькие шаги, мы должны уделять внимание нашему внутреннему голосу. Мы уже видели, что наши привычные способы работы, не соответствующие способам других, могут быть ключом для некой более широкой формулировки "я и жизнь". Наши привязанности, привычки и недостатки есть ни что иное, как язык, посредством которого можно отчетливее понимать себя.
И если внимательно прислушаться к своему внутреннему голосу во время совершаемых ошибок, можно услышать, воспитываем ли мы или разрушаем себя и наше чувство собственного достоинства.
Один мужчина, проходящий терапию, признался, что начал тосковать по детству, когда понял, как жесток он по отношению к себе во взрослой жизни. "Я требую от себя немыслимых стандартов, всегда критикую себя, всегда стремлюсь к безупречному совершенству и сдерживаю любые чувства, чтобы не противостоять людям, которые могут быть важны для моей карьеры. Когда недавно я наткнулся на свою детскую фотографию и увидел, каким чувствительным и хорошим было лицо мальчика и каким толстокожим и огрубевшим стало это лицо у взрослого человека, я горько заплакал. В определенной мере я почувствовал, что я - настоящий я - умер на моих собственных руках".
Многие люди причиняют вред сами себе. Они стыдятся или чувствуют неудобство от того, как выглядят. Они прячут свои настоящие чувства, потому что боятся, что другие не одобрят их, или потому, что они сами их не одобряют. Они обвиняют себя, если кто-то критикует их, или когда не достигают уровня, которого, считают, они должны достичь, чтобы чего-то стоить. Их самоутверждение состоит из критики, вызывающей страх предупреждений и угроз. А потом они удивляются, почему их преследует чувство угнетенности, усталости и никчемности!
Депрессия - самая распространенная жалоба всех, кто приходит на терапию. И ее описывают как национальную эпидемию. Говоря об этом феномене, физиолог Клод Стайнер пишет:
"Терапевты, которые решаются спрашивать у клиентов, почему они угнетены, выясняют, что большинство людей (за исключением некоторых, сломанных занятиями с предыдущими терапевтами и переставших верить в свой собственный здравый смысл) говорят, что чувствуют себя угнетенными потому, что не имеют друзей или добрых взаимоотношений, или что их интимная жизнь неудовлетворительна... В большинстве случаев будет обнаружено, что человек с готовностью видит, как его или ее депрессия рассеялась бы, если бы он или она получили определенного рода похвалу от определенного человека. Таким образом, соответствующая стратегия при депрессии - это учить людей приобретать похвалу, которую они хотят" .
Соглашаясь, что нужно учить людей, как приобретать похвалу, я считаю также необходимым учить их исправлять методы, которые они применяют по отношению к себе. Поскольку это является составной частью философии "займись любимым делом", наша следующая глава посвящена именно ей. И здесь достаточно сказать, что мы не сможем понять причину депрессии, пока человек не пробудится к звукам своего собственного внутреннего голоса. Вот слова клиентки, научившейся слушать себя и понимать, как она сама себе наносит поражение и лишает смелости:
- Теперь я слышу себя, когда анализирую свои чувства. Слышу, когда говорю: "О, не воспринимай это таким образом", или "Ты никогда не будешь много значить", или "Тебе не следует этого хотеть". Весь день я замечаю, что скрываю свои самые нежные эмоции, принимаю ответственность за гнев других людей, взвинчивая себя опасениями их рассердить и не осознавая, что это взрослые люди, которые ответственны за собственные чувства. Я активно жестока к себе в своей собственной голове, и эта жестокость напоминает мне голос родителей, которые когда-то хотели, чтобы я была кем-то более того, кем я была.
Я поняла, что хочу превратить этот жестокий голос во что-то более мягкое и любящее. Поэтому я начала стараться быть мягче к самой себе. Когда я слышу от себя жестокое утверждение в собственный адрес, я переделываю его во что-то лучшее, более приемлемое. Внутренним слухом я стараюсь услышать, как бы я разговаривала, если бы действительно обращалась к маленькому потерявшемуся ребенку. Таким путем легче создать немного сострадания и доброты по отношению к себе.
Эти слова и есть способность принять Заблудшего Сына в лоно и безопасность собственного дома.