Март Михаил. Бездомный мрак

   — А что ее искать. Известное заведение. Я же бывший таксист. Если заблудимся, то в бардачке лежит подробная карта города и области.
   Мой новый шофер включил двигатель и тронул машину с места. Я этого даже не почувствовал, словно сидел на домашнем диване.
   — Сильно не гони. У меня голова кружится от мелькания предметов перед глазами.
   Мы выехали за ворота, миновали пролесок и вскоре выехали на шоссе.
   — Ты работал таксистом, а до этого? Где твоя жена?
   — С такой работой трудно иметь семью. В Москву я приехал из Челябинска десять лет назад. Вообще-то я детдомовский. Служил в Афгане. В Москве устроился по лимиту в таксопарк, жил в общаге. Девчонок хватало, но кто пойдет за парня без крыши над головой? Им всем принцев подавай. А те, кто согласились бы, они мне и задаром не нужны. Короче, на квартире мне жениться не удалось. Официантом работал. Жил с одной вдовушкой последние пару лет. Но она старше меня на восемь лет, и требования у нее слишком завышены. Посмотрела бы на себя в зеркало. В общем-то я рад, что удалось от нее избавиться. Надоела мне вся эта суета. Одному спокойнее. Сам себе хозяин.
   — Вот тут ты не прав.
   — Почему? Вы человек уравновешенный, с вами не устаешь.
   Спустя час машина остановилась у высокого серого здания. Эрик указал мне на огромный подъезд с тяжелыми дверями и ручками под ладонь Кинг-Конга. Никаких табличек.
   Я направился в мрачное заведение. Кругом мрамор, идеальная чистота и много света.
   В дверях меня остановил охранник. Их было четверо, да еще турникет.
   — Ваш пропуск, пожалуйста.
   — Мне нужно попасть к доктору Ливанову. Я из страховой компании. Речь идет о его пациенте, который попал в аварию.
   На всякий случай я показал ему визитную карточку своего утреннего гостя.
   Это была моя первая ложь в новой жизни. Но цель оправдывает средства, как говорил герой одного из фильмов.
   Меня сопроводили в регистратуру, откуда позвонили в кабинет врача, и он согласился меня принять. Охранник довел меня до лифта с лифтером, и я поднялся на третий этаж. Больше всего поражало безлюдье. Если мне и встречались живые существа, то только в белых халатах и в большинстве своем мужчины.
   На сорок шестом кабинете висела табличка: «Ливанов Андрей Константинович».
   Я постучал и вошел.
   Хозяин кабинета, очень солидный господин в белоснежном накрахмаленном халате, бросил на меня мимолетный взгляд и глянул на настенные часы.
   — Больше трех минут уделить не могу. Кажется, я дал вам все сведения, которые вы запрашивали.
   — Две детали, доктор. Мы ведем собственное расследование. Слишком большие денежные потери несет компания. Вопрос первый. У Максима Круглова имелись особые приметы?
   — Не понимаю. Что вы имеете в виду?
   — К примеру, шрамы, родимые пятна.
   — Ах, вот оно что. Да, можно сказать, были. Шрам над правой лопаткой. Раздвоенный, сантиметров в шесть. История его появления мне не известна.
   — Такой шрам можно удалить путем пластической операции?
   — Нет, не думаю. Новое мясо не нарастишь, а он был достаточно глубок.
   Я достал из кармана фотографию, принесенную мне Антоном в больницу, сделанную во время свадебного путешествия.
   — На этом снимке есть Максим Круглое? Он глянул на карточку и указал на блондина с короткой стрижкой, сидящего на капоте.
   — Вот он. Так в чем ваша проблема?
   Я забрал снимок.
   — Извините, доктор, три минуты истекли.
   Я вышел из кабинета и почувствовал испарину на лице и это при том, что все помещения были оборудованы кондиционерами.
   Я не получил ответа на главный вопрос: кто я? У Максима Круглова был шрам, не подлежащий выведению, у меня шрама нет, и даже намека на него не осталось.
   Где же зарыта собака? Где таится фальшь?
   Эрик расхаживал вдоль машины, дымя сигаретой. Заметив меня, он профессиональным жестом открыл дверцу и посторонился.
   — Поедем домой, — буркнул я, усаживаясь на свое место.
   Еще час дороги и сплошной путаницы в голове.
   Не доезжая до коттеджа, я попросил шофера остановиться и вышел.
   — Езжай дальше один, я пройдусь пешком. После обеда опять поедем в город. Никуда не отлучайся.
   Я видел его недовольство и растерянность. Не оставалось сомнений, что Антон дал ему жесткие инструкции в отношении меня, но спорить со мной он не решался.
   Как только машина уехала, я нашел ту самую просеку, о которой мне рассказывала Элина Львовна и пошел в поселок за лесом.
   Как меня и предупреждали, Дусю я нашел в огороде. Высокая сухопарая женщина, смуглая от загара, с морщинистым лицом и выцветшими глазами.
   — Добрый день. Я не знаю вашего имени, отчества…
   — Дуся. Меня все так называют.
   — Хорошо, Дуся. Я новый хозяин коттеджа, где вы мыли окна.
   — Нужна помощь? Нет проблем.
   Она отставила лопату в сторону и пригласила меня в дом.
   Окошки маленькие, и света явно не хватало. Но при тесноте тут чувствовалась ухоженность и уют. Мы присели за стол.
   — Хотите чаю?
   — Спасибо, но я питаюсь строго по режиму. Меня интересует старая прислуга. Дело в том, что они, как я слышал, хорошо справлялись со своими обязанностями и отлично знают и дом, и участок. У меня возникла идея найти их и позвать обратно. Можете помочь?
   — Идея хорошая, но вряд ли я смогу вам помочь. Вы правы, люди они работящие, но я и не знала, что дом продали, а их уволили.
   — А что вы скажете о бывшем хозяине?
   — Я его никогда не видела. Меня приглашали, когда он был в отъезде. Со мной расплачивалась Дина Борисовна, домоправительница. Знаю, что она живет в Москве и раньше работала главным бухгалтером в Смоленском гастрономе. Считать умела и хозяйство вела правильно. Строгая женщина, но справедливая. Ирочка работала горничной и подавальщицей. Молоденькая девушка лет двадцати. Ну просто куколка и очень скромная. Говорочек у нее хохлятский. Кажется, она приехала из Крыма. Но в Москве ей помогли купить однокомнатную квартиру. На какие шиши, понятия не имею.
   — А где?
   — В новостройках. По-моему, в Бутово.
   — Как ее фамилия?
   — Кажется, Новикова. Она мне диплом торгового техникума показывала. Хвасталась. Одни пятерки.
   — Кто еще работал в коттедже?
   — Ефим. Шофер. Боевой парень. Он все время находился с хозяином. И вел себя как хозяин. Обедал в столовой, а не на кухне, и спальня у него была на хозяйском этаже. Они вроде друзьями были. Так что Ефима я видела один раз.
   — А кто же жил над гаражом?
   — Садовник. Тихон. Мой ухажер. Вдовец. Военный в отставке. Вот о нем я кое-что знаю. В гостях у него была на дне рождения. Он живет в красном доме напротив метро «Багратионовская». Там один такой дом. Самый правый подъезд, второй этаж и квартира тоже справа. Что касается других, то ничего сказать не могу.
   Все, что она мне рассказала, я записал в телефонную книжку Тимура, которую таскал с собой.
   — Не густо, конечно. Но попытаюсь их разыскать.
   — Вам бы Дину Борисовну найти. Она о каждом все знает.
   — Вы не знаете ее фамилию?
   — Нет. Кто же такую даму будет по фамилии называть? Перед ней все трепетали, кроме Фимки, конечно, тот мог и прикрикнуть. Знамо дело, близкий друг хозяина.
   — Вот-вот, и вдруг увольняют.
   — Может быть, он остался со старым хозяином? Ведь вы же недавно дом купили?
   — Похоже на правду. Очевидно, Ефим остался с настоящим хозяином.
   Дуся ничего не поняла. Ей и не надо ничего понимать, а вот мне не мешало бы разобраться во всей этой мешанине.
   Я поблагодарил ее и ушел. Возвращаясь домой, я не мог, отделаться от ощущения, будто за мной наблюдают. Мне только навязчивых идей не хватало, тогда можно возвращаться к доктору Розину с новым диагнозом.
   Вернувшись домой, я увидел еще одного гостя. Меня сегодня атаковали, впрочем, и я не скучал в своих путешествиях.
   Молодой парень, лет двадцати с небольшим, ждал в холле. Как выяснилось, он привез компьютер, и они с Эриком уже отнесли технику в мой кабинет. Осталось все подсоединить и установить программное обеспечение. Мы поднялись наверх, и я с любопытством наблюдал, как он все делает.
   Потом мне на выбор предложили разные игрушки. Они мне все понравились, и их загнали в компьютер.
   — А вам базы данных нужны? — спросил молодой человек таинственным голосом, словно раскрывал военную тайну.
   — Что это такое?
   — Ну вот, к примеру. Вашу шикарную машину поцарапал какой-нибудь «жигуленок» и скрылся, но вы запомнили номер. Набираете его номер в базе данных ГАИ и получаете все сведения о владельце машины.
   — Любопытная штука. А если мне человека найти надо по имени?
   — Есть база «прописка». Там все, кто прописаны в Москве и база БТИ, где значатся владельцы квартир.
   — Ну что же, устанавливайте и научите меня ими пользоваться.
   — Мне оплатили доставку и установку того, что я привез. Но эти базы ворованные, понимаете. Они дорого стоят. Неофициально. Понимаете?
   — Не очень. Что от меня требуется?
   — Заплатить. Каждая база стоит сто долларов.
   — Понятно. Погодите минутку.
   Я отправился в свою спальню и выгреб все деньги из карманов костюмов, висевших в шкафу, после чего вернулся обратно.
   — Триста долларов хватит?
   — Вполне. За оптовую, серию я вам бесплатно поставлю последнюю версию телефонного справочника. Останетесь довольны.
   В течение часа все программы были установлены и меня научили ими пользоваться.
   — Теперь вы без труда можете разыскать любого человека и узнать о нем все подробности, — с гордостью заявил парень.
   — Вы появились как нельзя вовремя.
   Мне кажется, он остался довольным в большей степени, чем я.
   После его ухода я сделал несколько попыток найти кого-нибудь. Своего адвоката я нашел тут же. Антону Гольдбергу пятьдесят три года и он имеет «Ауди-80». Ничего нового я о нем не узнал. Адрес, телефон, номер машины, паспортные данные. Все эти данные меня не интересовали. Из списка бывшей прислуги мне никого найти не удалось. Чего-то не хватало. Так, в районе Бутово жило четырнадцать Ирин Новиковых в возрасте от девятнадцати до двадцати двух лет. Но я нашел человека, место жительства которого мне описала Дуся. У метро «Багратионовская» жил садовник Тихон, и его найти не трудно. Имелся еще один вариант. Бывшая экономка. Я позвонил в Смоленский гастроном и сказал, что мне срочно нужно поговорить с бухгалтером Диной Борисовной.
   Меня переспросили:
   — С Богатыревой?
   — Я ответил: «Да».
   На что мне сказали:
   — Дина Борисовна не работает у нас уже пять лет.
   — А как мне ее разыскать?
   Вместо ответа положили трубку. Я не очень расстроился и залез в базу данных.
   В Москве проживало четыре Дины Борисовны Богатыревых. Не так уж много. Очевидно, редкое имя, и мне, можно сказать, повезло. Две женщины сразу вылетели из моего списка. Одной не было и тридцати. Другой перевалило за семьдесят. Я мог, конечно, позвонить им по телефону, но в моем случае лучше разговаривать с человеком, глядя ему в глаза. Мне так понятнее. Глаза тоже могут многое рассказать такого, чего не договаривает язык.
   Я все еще жил ощущениями. Однако я переписал все телефоны на листок и убрал его в телефонную книжку.
   После обеда пошел дождик и мне пришлось надеть плащ и кепку. Конечно, в таком наряде я очень отличался от серой толпы и серого неба. Белая одежда и белый «мерседес», да еще черные перчатки. Белая ворона с черными лапками, по-другому не среагируешь. Но в данный момент это меня интересовало в меньшей степени, чем все остальное.
   Эрик повез меня в город без всякого удовольствия. Боюсь, он уже доложил Антону о моих выходках и получил нагоняй. Положение шофера было незавидным.
   Выполнять волю двух господ не просто, учитывая их несовместимые желания.
   Мы остановились у метро «Багратионовская», и я велел ему ждать.
   Найти дом, подъезд и квартиру садовника не составляло труда. Все совпадало с описаниями Дуси, но на звонок мне не ответили. По словам Дуси, Тихон человек пожилой, возможно, он плохо слышит, и я постучал в дверь локтем, стараясь не повредить кожу на пальцах. Дверь качнулась. Я ее толкнул, и она открылась.
   Хозяина я нашел на кухне, но поговорить мне с ним не удалось: он был мертв. Старику проломили голову чем-то тяжелым, он лежал на полу в луже крови.
   У меня тут же разболелся шрам на затылке. Трупов я еще не видел в своей новой жизни. Что касается предыдущей, то мне о ней ничего не известно, и, похоже, я не доберусь до истины, если дела пойдут таким образом.
   Я склонился над покойником, снял перчатку и пощупал его руку. Она сохранила тепло живого тела. Тихон умер совсем недавно. Надо сказать, что кровь и мертвец меня вовсе не пугали. Я сам побывал в шкуре мертвеца, и чужая смерть на меня не произвела впечатления.
   Я прошел в комнату и осмотрелся. Чисто, убрано. Скромное жилье одинокого пенсионера. Вероятнее всего, оно так и должно выглядеть. На обеденном столе, стоявшем посреди комнаты, лежал семейный альбом с фотографиями. Я подошел и пролистал его.
   Часть снимков исчезла. Они были вырваны, и остались только следы от клея.
   Кто же так тщательно заметает за собой следы? Кому мог помешать безобидный старик? Могу ли я считать себя причастным к данному несчастью? Никто не мог знать, что я приеду к нему. Даже Эрик не догадывался, куда мы едем, пока я не сел в машину и не назвал ему адрес. Похоже на упреждающий удар. Но, может быть, мне все кажется и я тут ни при чем? Плод больной фантазии.
   Я достал телефонную книжку, развернул листок с данными, выписанными с компьютера и начал звонить.
   — Слушаю вас, — раздался женский голос, когда я уже собирался положить трубку.
   — Дина Борисовна?
   — Совершенно верно.
   — Один вопрос. Вы работали экономкой в частном коттедже?
   Наступила пауза. Мне показалось, она прикрыла трубку ладонью и с кем-то разговаривает. Уже хорошо, что она не одна в доме.
   — Да. А с кем я разговариваю?
   — С новым владельцем дома. У меня накопились к вам вопросы по хозяйственной части. Вы не могли бы уделить мне полчаса?
   — Если это так важно, то, пожалуйста.
   Голос ее немного дрожал, будто я ее напугал чем-то.
   — Хорошо. Я сейчас приеду.
   Положив трубку, я тут же ушел. Не знаю, видели меня или нет, по сторонам не озирался. Мне хотелось как можно быстрее найти экономку и желательно живой. Тут что-то творилось неладное.
   Вернувшись к машине, я попросил Эрика поторопиться и назвал ему нужный адрес. Дорога через всю Москву с бесконечными пробками заняла больше часа. Эрик заехал во двор и остановился возле нужного подъезда. Зря мы это сделали. Я своим видом привлек внимание всех старушек, сидевших возле дома на скамеечке. Они разглядывали меня, как огородное пугало. Поднявшись на пятый этаж, я позвонил в дверь. Мне никто не открыл. На стук тоже не реагировали, правда на этот раз дверь была заперта.
   Странно. Сбежав по ступеням вниз, я обратился к всезнающим и всеведущим стражам местности.
   — Извините, любезные дамы. Вы не в курсе, дома ли Дина Борисовна с пятого этажа?
   — Уехала, милок, — сказала самая бойкая бабуля, покачивая коляску с младенцем.
   — Не ушла, а уехала? Вы в этом уверены?
   — На такси не уходят. С полчаса как уехала. За ней машина приезжала. Она вышла с двумя чемоданами и укатила. Сказала, что в отпуск.
   — Одна?
   — Нет. Ее племянник провожал.
   — А он здесь живет?
   — Нет. Заходит изредка. Но еще один мужчина к ней заходил. Ушел минут за десять до ее отъезда.
   — Именно к ней?
   — Так он номер квартиры у нас спрашивал.
   — Как он выглядел?
   — А кто ж его знает? В черных очках, кепке и в куртке. Он ушел, а следом она с племянником. Торопились очень. Вишь, такси вызвали.
   — Жаль, не застал. Извините.
   Я сел в машину, и мы поехали прочь.
   — Куда теперь?
   — В Бутово, потом видно будет.
   В дороге мне пришла в голову интересная мысль. Я опять достал свой список, пролистал записную книжку Тимура. В его записях имелось три Иры. Я сопоставил телефоны из книжки со своим списком, и один из номеров совпал. Теперь я знал точный адрес, по которому надо ехать. Но меня не переставала тревожить одна навязчивая мысль. Успею ли я?
   Я даже не рассчитывал на удачу. Но на сей раз мне повезло. Дверь открыла молоденькая хорошенькая девушка. Живая, без одной царапины. Мне показалось, она ждала кого-то. Увидев меня, ее улыбка постепенно растворилась, а лицо стало серьезным и очень беспокойным.
   — Прошу прощения за вторжение. Вы Ира?
   — Да.
   — Мне надо с вами поговорить. Это очень важно.
   — Догадываюсь. Проходите.
   Милая однокомнатная квартирка, обставленная с шиком и напичканная электроникой. Даже плазменная панель висела на стене вместо телевизора. И одета девушка со вкусом, не броско, без лишней косметики и побрякушек. Впрочем, с ее внешностью макияж мог только испортить естественную красоту.
   Мы прошли в комнату и расселись по креслам напротив друг друга. Она не отрывала от меня взгляда.
   — Я знала, что рано или поздно вы придете.
   Хорошенькая встряска. Я ждал услышать что угодно, но только не это. Ее взгляд меня немного смущал. Мне казалось, она что-то ищет на моем лице или по нему ползает муха.
   Я решил идти напролом.
   — Почему вас уволили из коттеджа?
   — Я думала, вы знаете.
   Обескураживающий ответ, ничего не скажешь.
   — Давайте построим нашу беседу иначе. Расслабьтесь.
   У меня создавалось впечатление, что я здесь хозяин, а не она.
   — Начнем с аварии. Вы же в то время еще работали в доме. Как вы о ней узнали?
   — Мне рассказал о трагедии Антон Романыч. Он довольно резко заявил мне, что Тимур погиб, а Максим отправлен в ожоговый центр. Что касается меня, то я могу идти ко всем чертям.
   — Он плохо относился к вам?
   — Ненавидел.
   — Поэтому и выгнал?
   — Я бы и сама ушла. Мне незачем оставаться.
   — Механика Ефима Никитина тоже выставили за дверь?
   — Очевидно. Меня выгнали первой, так что я не могу знать, как обошлись с остальными.
   — Вы знаете, где живет Ефим?
   — Где-то за городом. Адреса не знаю. Но там есть озеро, и его дом стоит на берегу. Он что-то рассказывал о моторной лодке и рыбалке. Но я не прислушивалась. Собирался строить яхту для Тимура.
   Я чувствовал себя не в своей тарелке, она меня смущала. Ответы ее мне казались странными, даже снисходительными, а голос знакомым.
   — Почему Антон вас ненавидел?
   — Разумеется, из-за Тимура.
   Я сделал паузу. Мне трудно было с ней разговаривать. Я словно взял на себя роль следователя, который ведет жесткий допрос. Вероятно, я выглядел омерзительно, но выбрал не самый лучший способ самозащиты из-за растерянности.
   — Возможно, вы догадываетесь, кто я, и вам известно, что я болен. Катастрофа лишила меня памяти. Постарайтесь быть откровеннее со мной и более подробно рассказывать о прошедших событиях… У вас с Тимуром были близкие отношения?
   Мне показалось, она вот-вот заплачет.
   — Да. Я любила его. Мы познакомились в Ялте. Он проводил там отпуск, а я работала в цветочном магазине. Вообще, я из Винницы, летом мы проходили практику на курортах, когда большой наплыв отдыхающих. Я закончила торговый техникум. В Ялте жила в общежитии. Однажды Тимур зашел в наш магазин с двумя красотками. Я влюбилась в него с первого взгляда. Он купил девушкам цветы. Скорее всего, девицы для него ничего не значили. Я ему приглянулась, как и он мне. Тимур подмигнул и вызвал хозяина магазина. Я видела, как Тимур отдал ему кучу денег.
   — Мне нужны все цветы с доставкой на дом, — сказал он Арсену.
   Наш директор Арсен чуть не онемел от такой покупки. Половину цветов не успевали раскупать, и их выбрасывали. Когда он спросил, куда доставить цветы, Тимур улыбнулся, глянул на меня и сказал:
   — Куда укажет эта девушка. Я еще не знаю ее домашнего адреса.
   Спустя пару дней он встретил меня после работы. Я была без ума от счастья.
   Тимур очень внимательный, чуткий, и с ним невероятно легко. О таком принце я не смела и мечтать. Я знала, что он наплевательски относится к деньгам, но не подозревала, что познакомилась с настоящим миллионером. Впрочем, деньги меня никогда не интересовали. Я просто не могла без него жить. Отпуск кончился. Я бросила все и уехала с ним в Москву. В то время он еще не был женат. Тимур купил мне эту квартиру, обставил ее и приходил сюда, но редко. Однажды он мне сказал, что я должна быть постоянно рядом. Так я попала в коттедж в роли горничной-любовницы. Антон обо всем быстро догадался и потребовал, чтобы меня уволили. Но ничего из этого не получилось. А меня все устраивало, лишь бы быть рядом с Тимом. А потом он женился на Кате.
   — Тимом?
   — Так друзья звали Тимура, а Максима-Максом. Тим и Макс. — Ее губы задрожали.
   — Вы видели его в день аварии?
   — Да. Он очень нервничал, был раздражительным и хмурым. Потом, когда приехал Макс, он приказал ему собираться, и они тут же ушли.
   — Куда они собирались в тот день?
   — Не знаю. Но Тимур торопил Максима, говорил, что им предстоит неблизкий путь. Перед отъездом он звонил из моей комнаты Антону, но я ничего не слышала, Тим выставил меня за дверь.
   — Тимур брал с собой вещи?
   — Нет. Только достал что-то из сейфа.
   Странно. Никакого сейфа я в доме не видел.
   — Где находится сейф?
   — В его спальне. За картиной «Три грации».
   Я вспомнил, что над моей кроватью у изголовья висит картина с тремя обнаженными купальщицами. Я не придавал ей никакого значения.
   — А спальня на втором этаже, третья дверь справа?
   — Совершенно верно.
   Я чуть не подпрыгнул. Эту спальню я выбрал сам. Причем она не была лучше других, а скорее хуже.
   — Вот видите, вы сами все знаете!
   — Похоже, обо всем знает мое подсознание, но не хочет со мной делиться тайнами прошлого. Оно же мной и управляет. Откуда же, по-вашему, я могу что-то знать?
   Некоторое время она молчала, лицо ее странным образом исказилось.
   — Но ведь… Ведь вы же и есть Тимур!
   Из глаз девушки брызнули слезы.

Глава III
От перемены мест…

   Антон сидел в плаще, уперев подбородок в костяной набалдашник трости.
   Когда я вошел в холл дома он даже не шелохнулся, а только сказал тихим голосом:
   — Ну здравствуй, Тимур.
   Я подошел к дивану, бросил на него плащ, кепку и рухнул на мягкое плюшевое сиденье. Взгляд у адвоката был серьезен, как никогда.
   — Я требую объяснений. Почему ты мне лгал? Зачем тебе понадобилось рядить меня в карнавальные маски? Я потерял покой и нахожусь на грани срыва. Ты хочешь отправить меня назад в клинику с диагнозом «помешательство»?
   — Не для того я тебя из нее вытаскивал. Не спеши делать выводы. Ты еще очень слаб. Тебе надо знать только одно: чем меньше знаешь, тем крепче спишь!
   Не торопи события, Тим. Всему свое время.
   — Все мое время уйдет на поиски истины. Я должен знать всю правду, и я ее узнаю, хочешь ты того или нет. Нет смысла сбивать меня с толку.
   — А ты никогда не сбивался. Когда ты после больницы впервые вошел в этот дом, я очень внимательно наблюдал за тобой. Мы не успели переступить порог, как ты снял кепку и повесил ее, не глядя, на крючок. А его не легко заметить в полумраке. Человек пришел в свой дом, и это видно невооруженным взглядом. А по заключению врачей, ты ничего не мог помнить. Ты сам пошел наверх по центральной лестнице, а не по боковым. Я шел следом и молчал. Ты сам выбрал свою собственную спальню, а не другие. Спальню Тимура Аракчеева, где висит твоя одежда. Объяснить это явление я не в состоянии.
   — Зачем? С какой целью тратилось столько времени и сил, чтобы внушить мне, будто я Максим Круглев? Чем Максим лучше или хуже Тимура?
   — Лучше или хуже — не вопрос. Имя Максима Круглова стало спасательным кругом для утопающего Тимура Аракчеева. Никто не знал, в каком состоянии ты очнешься. Если бы ты пришел в себя в полном сознании и памяти, крах стал бы неизбежным.
   — Прекрати крутить, Антон. Говори толком, хватит юлить!
   — Уже забыл? А не должен забывать о последних событиях. К тебе в больницу приходила женщина. Следователь прокуратуры, некая Ксения Задорина. Хитрая и очень умная лисица. От нее ни одна деталь не ускользает, она видит людей насквозь. Ты думаешь, о тебе забыли? За тобой неустанно следят. Все менты — взяточники и коррупционеры, сегодня на зарплату не проживешь. Но когда погибает один из них, то этого они не прощают. Забыл про лейтенанта Астахова, сгоревшего в автокатастрофе? А ведь он за тобой гнался. Я принял единственно правильное решение. Визит следователя должен был убедить его, что он имеет дело с пострадавшим Максимом Круговым, а не с убийцей Тимуром Аракчеевым. И трюк, можно сказать, удался благодаря тому, что ты сам не сомневался в этом. Но если даже тебе не удалось в полной мере убедить Задорину, то, во всяком случае, ты себя не выдал. И не мог выдать по неведению.
   — Но почему Задорину надо убеждать, что я Максим, а не кто-то другой?
   Антон выпрямился в кресле, достал из кармана трубку, набил ее табаком и закурил. Я впервые видел его курящим. Запах дыма мне понравился, но у меня слегка закружилась голова. Очевидно, Антон попросту забылся.
   — Думаю, ты научился мыслить логически. Следствие имеет неопровержимые доказательства вины Тимура в смерти жены. Докажут они это в суде или нет, вопрос риторический. Но арест, суд и скандал неизбежны. На семьдесят процентов можно считать, что Тимур получит от двенадцати до пятнадцати лет. Компания разорится, даже если все кончится скандалом. У нас сильные конкуренты, они владеют средствами массовой информации и обладают крупными связями за границей. Наше банкротство им на руку. Слишком много сильных врагов нас окружает. Им ничего не стоит сделать из мухи слона, и все пойдет прахом. И пойми главное. Не для того я тебя вытаскивал из петли, чтобы на твою шею вновь накинули удавку.