Март Михаил. Мороз по коже

   Пистолет пришлось убрать и заменить его на нож. Митрфан встал на колени и сделал резкий прыжок. Он упал прямо на спину снайпера и, схватив рацию, выключил тумблер. Огонек погас.
   Стрелок так и не успел понять, что произошло. Он почувствовал на себе тяжесть, прижавшую его к решетке и лишившую возможности шевелиться. Перед глазами сверкнуло лезвие ножа и прижалось к его горлу.
   — Тихо, приятель, жить хочешь?
   Тот что-то промычал.
   — А я не очень. Будешь отвечать на мои вопросы и выполнять мои команды, тогда выживешь. Начнем с простого. На кого охотишься?
   — Не знаю, нам показывали фотографию, но мы его не увидим. Мы должны дать ему возможность первого выстрела, а потом уничтожить. Он один из наших.
   — Значит, решили пожертвовать Фазаном, сделали из него приманку. Сколько вас здесь?
   — Шестеро.
   — Где их гнезда?
   — Один против меня, на той стороне галереи у прожекторов, остальные — не знаю.
   — Понятно. Значит, он может видеть нас через оптику прицела, а мы его.
   Меня этот расклад не устраивает. Ты его сейчас снимешь. Тихо, без суеты.
   — Я не могу…
   — Жить хочешь? Сможешь.
   Митрофан прижал нож к горлу, и кожа на шее стрелка обагрилась кровью.
   Снайпер снял крышку с оптического прицела и положил палец на спусковой крючок.
   — Молодец! Уже неплохо. Возьмешь цель и сними ее.
   — Освободи плечо, ты мне мешаешь.
   Митрофан перехватил нож и тут же прижал его к затылку стрелка, выдернув правую руку из-под горла.
   — Действуй.
   Раздался слабый хлопок. С другой стороны ангара дернулась чья-то тень, и вниз полетела винтовка, с грохотом ударившаяся о ящики. Ответного выстрела Митрофан не слышал, но видел вспышку с левой стороны в противоположном углу. На лицо ему брызнула кровь. Голова придавленного им стрелка дернулась назад и повисла как плеть. Митрофан успел отпрянуть и спрятался за кронштейном с прожектором. Отличная реакция у ребят! Так они быстро перестреляют друг друга.
   Главное, двоих уже не стало и он знал, где находится третий.
   Уборщики услышали, как что-то упало сверху. Работа остановилась, и они начали смотреть по сторонам. Упавшая винтовка завалилась за ящики, и они не могли понять, что и откуда свалилось. Все снайперы затаились. Увидеть их снизу было невозможно, но, в отличие от уборщиков, стрелки имели полный обзор.
   В эту минуту открылись главные ворота ангара. Порог переступил Гельфанд в сопровождении незнакомого мужчины и женщины. Фазан вышел из своей подсобки и с удивлением смотрел на появившегося адвоката. Никто не ждал такого развития событий.
   Подполковник видел все происходившее на экранах мониторов. Правда, верхние камеры Пигмей не включил, и о тихой войне снайперов они не догадывались. Пигмей положил телефонную трубку.
   — Раджа на пути в Москву. Он не стал дожидаться особого предложения и решил действовать на свой страх и риск. Часа через два будет здесь. Так мне сказали в монастыре, но сам я связаться с Раджой не могу.
   — Смотрите на экран. Адвокат пожаловал. А с ним женщина, которую я хорошо знаю.
   — Сейчас я включу микрофоны. Гельфанд не настолько глуп, чтобы лезть в мои дела.
   — Вы уже труп. Забыли?
   — Дантист не доверит ему склады. На мое место назначен Фазан, и мы в этом уже убедились.
   Пигмей нажал несколько кнопок подряд. В динамиках послышался шум.
   — Мне плевать, кто выиграет этот спор, — продолжал Пигмей. — Но Раджа не сунет сюда носа, если не будет уверен, что я его жду на складе.
   — Так вы же здесь, Владимир Вельяминович.
   — Нет, этого телефона никто не знает. Раджа будет звонить по тому, что висит на стене в самом ангаре. Если поначалу мы видели перед собой только Фазана и его шпану, то это не самое страшное. Мы их сможем убрать не выходя из бункера. Я вам уже говорил о всяких хитростях. Но появление Гельфанда меня настораживает. Он слишком умен и хитер, чтобы идти напролом. А значит, у него есть какая-то задумка.
   — Навряд ли, его вынудила прийти сюда девушка.
   — Я ее вспомнил. Эта та самая, что была у нас в плену. Сбежавшая свидетельница. Это она убила Сократа на Тверской, а блондин — тот самый парень, который похитил моего сына. Очень подходит под описание. Фамилия его Журавлев. Наши люди так и не нашли их.
   — Зато они нашли вас.
   — Послушайте, подполковник, сейчас не время считаться по мелочам. Мы не можем тратить время на внутренние разборки. Приедет Раджа и всех перестреляет, как котят. А мы не готовы к его встрече. Вот о чем надо подумать.
   — Думать есть над чем.
   Митрофан тоже думал. Теперь перед ним появились две цели, Фазан — слева, адвокат — справа, выбирай любого. Но у Фазана девять бойцов с пистолетами за поясами, а с адвокатом Настя и Дик. Стоит только выстрелить один раз, и начнется мясорубка. Дик и Настя попадут под перекрестный огонь. Митрофан не мог этого допустить. Он выжидал.
   Гельфанд и Фазан встретились в центре ангара, — Что вас сюда привело, Зиновий Данилыч?
   — Важные дела, Фазан. У нас неприятности. Ты в курсе?
   — О чем вы? По-моему, все идет очень хорошо.
   — Раджа на подъезде к Москве. С минуты на минуту здесь будет. Ты готов к его встрече?
   — Дантист отказал ему в приеме груза. Мы его не пустим сюда.
   — Ты уверен, что у тебя это получится?
   Фазан оглянулся. Его люди выстроились в ряд и ждали сигнала, держа руки на поясе.
   — У меня неплохие ребята! — усмехнулся Фазан. — И оружие у нас припрятано, и позиция здесь хорошая. Эти ящики лучше всякой баррикады. Они не простреливаются. В них тяжелые станки.
   — Глупо, Фазан, так дела не делаются!
   — Я здесь хозяин, а вам здесь делать нечего.
   — Хозяин у тебя один, Дантиста больше нет, и все вопросы за него решаю я.
   — Блеф, Дантист неуязвим.
   — Спокойно, господа!
   Голос прозвучал, как гром небесный. Все оторопели и замерли. Эхо пролетело по всему ангару. Только Митрофан успел среагировать и перескочить через парапет и вновь оказаться на галерее. Он упал на пол и схватил свою винтовку.
   — Командую здесь я!
   Прогремели мощные динамики, и на складе задрожали стекла.
   — Я, и только я здесь полноправный хозяин — Пигмей! Вы находитесь на моей территории. Все вы смертны, и Дантист тоже. Неуязвим и недосягаем оказался один я. Все стратегические вопросы остаются в моей компетенции, и никто из вас ничего не решает! Выполняйте мой приказ. Первое…

***

   Митрофан понял, что упустит обоих. Сейчас они бросятся врассыпную, и он уже никого не достанет, а потом будет поздно. Дик наверняка привел с собой ОМОН. Надо действовать.
   Из двух злодеев он выбрал худшего. Прицелился, выстрелил и откатился в сторону. Ответ последовал тут же, и с места, где он лежал, вылетели щепки.
   Внизу все еще не знали о схватке на галерее. Их поразил новый шок. Гельфанд потерял верхнюю часть головы. Ее словно разорвало, как воздушный шарик, и труп рухнул на землю.
   Вадим схватил Настю за руку и повалил ее за ящики в узкий проход. Они упали на пол и замерли. Фазан бросился в другую сторону. И мгновения не прошло, как все забились в норы. Склад опустел.
   Пигмей выключил микрофон.
   — Боюсь, нас здесь больше, чем мы с вами думали, подполковник.
   — Это я уже понял. Включайте все камеры, будем искать стрелка.
   — Стрелков. Я слышал два хлопка благодаря чувствительным микрофонам.
   Теперь этих тараканов не вытравишь из щелей. А время идет, черт побери!
   В ангаре повисла тишина. Никто не решался шевельнуться. И вдруг раздался звонок. Висевший на стене телефон не замолкал. Звон отдавался эхом по всему огромному пространству склада и будто скреб ножом по нервам.
   Не доезжая десятка километров до Серпухова, Раджа спросил по рации у шофера хвостовой машины:
   — Ты их видишь, Витек?
   — Так точно, командир, плетутся за нами метрах в трехстах. Переговорных устройств у них нет. И вообще, это щенки какие-то.
   — Щенки мне действуют на нервы.
   — Могу передать братьям в кузове, чтобы они их сняли. Дело нехитрое.
   — А нам надо хитрое. Мне только не хватает приключений в дороге. Не за нас беспокоюсь, за груз. Это вам не егорьевский аппендикс с будкой гаишников, а центральная магистраль.
   Раджа выключил рацию и сказал шоферу:
   — Сверни на Рощино, Коля. Обойди Серпухов слева.
   — Лишние полсотни километров, командир!
   — А нам торопиться некуда. На складе тишина. Пока там Пигмей не появится, мы туда не поедем. Мне нужны гарантии.
   Автоколонна замедлила ход и начала сворачивать с трассы на узкую проселочную дорогу.
   Горелов ударил ладонями по рулевому колесу.
   — Говорил я, что они свернут! Так оно и есть! Даже до Серпухова не доехали!
   — Вот тут они нас и прихлопнут, Палыч, — с тоской в голосе промычал Метелкин. — Понятное дело, мы их уже достали своей назойливостью.
   — Плевать они на нас хотели. Мы и без их помощи где-нибудь застрянем. Чего там гадать, мы уже неотделимы от них.
   «Москвич» свернул следом за «КамАЗами». Их начало трясти, дорога и впрямь была не самым лучшим вариантом для хрупкой подвески «Москвича».
   Они ехали и ехали, через поле, лес, потом дорога разошлась на две части, и автопоезд поехал под уклон. С обеих сторон пролегала березовая роща.
   — Ну точно, завели они нас на край земли! Тут, поди, на сто верст ни одной живой души нет!
   — Хватит причитать! — рявкнул Горелов. — Прыгай, я тебя не держу.
   — Я тебя одного не оставлю, Палыч.
   — Тогда молчи.
   Раджа тем временем давал команду хвостовой машине.
   — Дай сигнал ребятам, как переедем через мост, пусть прикроют шлагбаум.
   — Понял, командир.
   Команду передали в кузов, где на ящиках с оружием сидели семеро бойцов с автоматами в руках. Старший достал из ящика обувную коробку, перевязанную подарочной лентой, и пробрался в конец машины. Первый «КамАЗ» въехал на старый, скрипучий деревянный мост через небольшую мутную речушку. Машина переезжала на противоположный берег со скоростью гусеницы. Перебравшись на другую сторону, она тут же прибавила газу и пошла на подъем. Тоже самое сделала вторая машина, за ней третья. Когда последний «КамАЗ» уже съезжал с моста, из-под брезента выскочила коробка и отскочила к центру моста.
   — Назад, Палыч! — крикнул Метелкин.
   Горелов успел среагировать. Он резко затормозил, врубил заднюю скорость и выжал газ. Машина, буксуя, попятилась назад. Они успели отъехать метров на пятнадцать, как раздался взрыв. Мост взлетел в воздух на высоту трехэтажного дома. Пара бревен, приземляясь, помяла крышу и капот «Москвича».
   Постепенно дым и пыль рассеялись, звон в ушах затих. Они долго еще сидели в машине и молча смотрели перед собой, где из воды торчали сваи, напоминая, что здесь когда-то была переправа на другой берег.
   Горелов вышел из машины, лег на траву и сунул соломинку в рот. Он смотрел в небо и улыбался.
   К нему присоединился Метелкин, держа в руках карту. Он лег рядом и тоже уставился в небо.
   — А ты знаешь, Палыч, они в Москву едут.
   — И я почему-то так подумал.
   — Встряски иногда полезны.
   — Они пошли в обход.
   — А мы напрямик, через Серпухов, и будем их поджидать на подъезде к Москве. Пусть ребята немного отдохнут от нас.
   — И нам не мешает. Странно, уже лето кончается, а я только что понял, в каком времени года мы живем.
   — Хороший взрыв. Сразу о жизни думать стали и птичек замечать.
   Оба весело засмеялись.

***

   Работали все видеокамеры главного склада. Пигмей и Платонов не отрывались от мониторов.
   — Теперь вы поняли, кто стрелял? — спросил Пигмей.
   — Я ничего не понял и не могу понять.
   — Смотрите: на галерее двое убитых снайперов. Я не знаю, кто их туда заряжал, но мы также видели еще троих, а сколько их вообще, мы узнаем, когда просмотрим каждый уголок галереи. Внизу убит только адвокат. Я могу лишь догадываться, что происходит. Среди снайперов кто-то охотится за людьми треста, остальные охотятся на самого охотника. На складе идет двойная война. Одна наверху, другая внизу. Нас это положение не устраивает. Эта бойня может длиться еще долго, а Раджа уже звонил, он приближается к Москве, а мы еще не подготовились к встрече. И главное — я должен находиться в зале и стоять возле телефона. Иначе вся наша затея пойдет насмарку.
   — Что вы предлагаете?
   — Надо помочь одной из сторон выиграть войну, а потом уничтожить победителя. Поверьте мне, я неплохой стратег, в противном случае Дантист не держал бы меня в течение четырех лет на этой должности.
   — Я не об этом, что мы можем сделать, сидя в бункере? Взять оружие и выйти на поле боя? Я готов. Уничтожать бандитов — мое призвание.
   — Сначала надо сделать так, чтобы команда Фазана не получила в руки оружия. Если они доберутся до автоматов, то нам будет нелегко уничтожить десять человек, вооруженных до зубов.
   — Как это сделать?
   — Сейчас Фазан боится высунуть нос из укрытия. Его задача — попасть в подсобку, а значит, перебежать от ящиков через открытую площадку метров в двадцать до дверей подсобки. Там есть тайник с оружием.
   — Но его подстрелят.
   — Конечно, пока на галерее сидит враг. Но его могут убрать. Нам надо использовать момент и заблокировать подсобку. Следите за экраном, а я начну управлять механикой цеха.
   Журавлев и Настя лежали на полу за ящиками и ждали развития событий, но цех словно вымер. Понять, что произошло, они не могли. Смерть Гельфанда оказалась большой неожиданностью. Адвокат уверял их, будто Фазан даже спорить с ним не станет, а начнет выполнять все его указания. На деле получилось по-другому. Может быть, Гельфанду и удалось бы подчинить себе Фазана, но кто-то поторопил события. Теперь они превратились в заложников или во что-то в этом роде. Правда, у Насти в руках был двадцатизарядный пистолет «стечкина», конфискованный у Гельфанда, девушка умела отлично стрелять, но численность противника не давала шансов на реальную победу.
   Внезапно цех ожил. Заработали какие-то моторы под потолком, загудели лебедки. Платформа с подъемником, висевшая над складским помещением, тронулась с места и пошла вдоль верхней галереи к центру склада.
   Для Митрофана наступил звездный час. Он оказался первым и знал, куда стрелять. Митрофан выстрелил в дальний угол галереи, где находился засвеченный снайпер, и тут же откатился в сторону. В эту секунду платформа подъемника проезжала мимо него, и он попал под прикрытие. В ответ раздались два выстрела, и пули сверкнули по рельсам платформы, выбивая искры. Подбитый им снайпер свалился с высоты десяти метров и упал на бетонный пол цеха. Митрофан под прикрытием платформы пробежал несколько метров и вновь упал на пол.
   Теперь он знал, где гнезда еще двоих стрелков. Того, что на другой стороне галереи, ему так просто не достать, зато до второго оставалась одна короткая перебежка. Однако ближний противник залег на один ярус ниже, и Митрофан его не видел. Но стоило тому догадаться, где находится враг, он тут же расстреляет его сквозь доски пола проходившей над головой галереи.
   Кран тем временем остановился прямо над головами Насти и Вадима, заработала лебедка и четыре троса с крюками пошли вниз.
   — Черт, мне это не нравится! — воскликнула Настя.
   — Следи за проходом и не отвлекайся на мелочи! Я сам разберусь.
   Крюки опустились вниз и повисли в полуметре над головой Вадима. Двигатели замерли, но тишина длилась недолго. Вновь, включились мощные громкоговорители.
   Мужской голос сотрясал стены ангара:
   — Настя! Говорит Платонов. Выполняй мои указания. Необходимо подцепить крюки специальным кронштейном к ящику, возле которого вы находитесь. Выполняй.
   Настя дернулась, но Вадим остановил ее.
   — Следи за проходом, я сам прицеплю. Кто такой Платонов?
   — Тот, к которому мы так и не доехали. Подполковник Платонов, отец погибшего Виктора.
   — Сюрприз за сюрпризом! Хорошая у них там компашка собралась! — рассуждал Журавлев, цепляя к ящику крюки. — Им там Марецкого не хватает и Раджи. Полный комплект пауков в банке, и мы можем идти домой. Все вопросы без нас решились.
   Как только Вадим свою работу закончил, механизм лебедки включился, и тросы начали натягиваться.
   — Чертовщина! Они же все видят! Мы под колпаком!
   — Заткнись, Дик. Сейчас что-то должно произойти. — Настя передернула затвор пистолета.
   Огромный ящик оторвался от земли и пошел вверх. Тросы скрипели. Огромная махина поднялась метров на пять и остановилась. Включились другие моторы.
   Платформа тронулась с места и двинулась в дальний конец ангара, где прятались люди Фазана.
   Митрофан ждал удобного момента. Он мог ориентироваться только на то место, откуда вспыхнуло пламя винтовки. Верхние галереи не просматривались. Однако противник также не мог его видеть. Борьба шла на ощупь. Когда платформа с ним поравнялась, он выстрелил и попал в цель. Снайпер, засевший по другую сторону галереи, полетел вниз, разбившись о ящики. Платформа тут же прикрыла Митрофана от ответного удара, но стрелок, находившийся на нижней галерее, успел среагировать. Пол был пробит в двух местах, одна пуля зацепила Митрофану плечо.
   Он отскочил назад, но выронил винтовку. Одно движение, и его обнаружат.
   Митрофан замер. И в ту же секунду пожалел о своей поспешности.
   Ящик двигался по воздуху между галереей и полом, загораживая обзор склада с верхних площадок. Фазан тут же воспользовался ситуацией и, выскочив из укрытия, скрылся под ящиком. Лучшей защиты от снайперов не придумаешь. Он рвался к подсобке. К нему присоединились еще двое. Митрофан завыл от злости.
   Даже если бы винтовка оставалась в его руках, он ничего не сумел бы сделать.
   Настя поняла ситуацию интуитивно. Она прицелилась и открыла огонь. Фазан и двое смельчаков, пробивавшихся к подсобке, были подкошены пулями. Из-за укрытия с разных сторон прогрохотали ответные выстрелы. Настя откатилась назад.
   — Ты с ума сошла! — закричал Вадим, прижимая девушку к себе.
   — Все правильно, Дик! Платонов хочет перекрыть им лазейку. Смотри, куда они опускают ящик. Прямо к двери. Понял?
   — Понял. Теперь все стволы повернутся в нашу сторону. Это я тоже понял. К воротам ангара можно добраться только через наши трупы.
   Настя вынула обойму.
   — Кажется, я перестаралась. Осталось шесть патронов и один в стволе.
   Она задвинула обойму на место.
   Лебедка спустилась, и крюки соскочили с кронштейнов. Ящик перегородил вход в подсобку. Платформа вновь начала откатываться к центральной части ангара.
   — Что они еще задумали? — удивился Журавлев.
   — Какое тебе дело! Нам надо думать, как отбиваться от натиска загнанных в угол бандитов. Их осталось семь человек. Я не из тех стрелков, которые кладут каждую пулю в десятку.
   — Зато Митрофан из тех.
   — Митрофан?
   — А то кто же? Вон они пачками сыпятся с неба. Сначала винтовка упала, потом один, следом второй, и все вооружены до зубов. Сколько их там еще?
   Митрофан знал сколько. Оставалось двое, но главный сидел под ним и ждал удобного момента. По расчетам Митрофана, стрелок находился метрах в трех, там, где расположены кронштейны с прожекторами. Далеко! Приближаться опасно. Стоит ему шевельнуться, как под ним заскрипят доски. Где гнездо еще одного стрелка, Митрофан не знал. Шестой оказался самым осторожным и хитрым и попусту не стрелял. Он ждал удобного момента, чтобы бить наверняка. Митрофан не мог себе позволить выжидать, он должен закончить свою работу до появления Марецкого.
   Митрофан знал, как уйти от ОМОНа, но он не хотел исчезать, пока жив Пигмей. А он здесь, совсем рядом. Пигмей тоже понимал, что его ждет, если он высунет нос наружу.
   После просмотра всех открытых зон склада наблюдатели решали стратегию дальнейших действий.
   — На галерках осталось трое, — указывая на мониторы, рассуждал Пигмей. — Один из них сын погибшего попа Никодима. Вот он. Очевидно, парня ранили. У него в руках нет винтовки. Он мстит за смерть отца. Я могу его понять, но пока он боеспособен, мне к телефону не подобраться. Еще семеро спрятались за ящиками, эти щенки меня не очень пугают. Кроме пистолетов, у них ничего нет. Я вижу только один выход. Люк находится в шести метрах от телефона. Нам понадобятся два ящика, чтобы создать стену. За ящиками он меня не достанет, а я смогу приблизиться к аппарату и ответить на звонок. Для меня это уже стало принципом.
   — Не можете простить предательства?
   — Не могу простить себе потерянных лет жизни. Ничего не бывает хуже рухнувших идеалов.
   Пигмей включил лебедку, и тросы с крюками стали спускаться на то место, где скрывались Вадим и Настя.
   — Они опять приехали за ящиками? — удивился Журавлев.
   — Значит, так надо. Цепляй, я тебя прикрою.
   — Меня станки прикрывают, держи под прицелом проход. Эти придурки устали сидеть без дела.
   Настя легла на цементный пол и выставила пистолет вперед. На промахи она не имела права.
   Митрофан достал из-за пояса гранату и сорвал чеку. Он мог рассчитывать только на удачу. Осторожно высунув руку за перила, он резко бросил гранату вперед. В это время ящик поднялся вверх и поплыл вдоль прохода к дальней стене, где висел телефон. Раздался взрыв. Прожектора на одном кронштейне погасли, посыпались вниз стекла, а следом полетел обожженный, окровавленный труп снайпера. Грузовая платформа остановилась, ящик завис в воздухе.
   — Черт! — воскликнул Пигмей. — Он перебил трос!
   Люди Фазана, как тараканы, повыскакивали из своих щелей и бросились к воротам. У них не выдержали нервы.
   — Дави их! — крикнул Платонов.
   Пигмей дернул за красный рычаг. С высоты пяти метров огромный трехтонный ящик полетел вниз. Трое бежавших попали под падавший пресс и превратились в мокрое место. Настя открыла огонь. Семь пуль сбили еще троих. Последний с лету нарвался на кулак Вадима, выскочившего ему навстречу. Удар оказался слишком сильным. Боевик подпрыгнул и со всего маха грохнулся головой о цемент. Все происходило так быстро, что говорить о реакции или о точности не приходилось.
   Сработал инстинкт. Настя схватила Журавлева за полу пиджака и оттащила назад к ящикам.
   — Ты сдурел! Не высовывайся! Двое еще живы. Я их только ранила.
   Он выглянул. Так оно и было. Один мертвый, второй держался за живот, но не выпускал пистолета из рук. Третий был ранен в ногу. Он мог только ползти, что и делал. Пять-шесть метров, и он будет рядом с ними.
   Настя указала на проход.
   — Мне бы пистолет этого типа, которого ты сбил.
   Пистолет прибился к ящикам на другой стороне прохода. Там же валялся и потерянный в схватке сотовый телефон Журавлева.
   — Да, потери большие. С минуты на минуту позвонит Марецкий, а мы не сумеем ввести его в курс дела.
   — Когда этот ублюдок подползет сюда, все наши дела будут закончены.
   — Не преувеличивай, нам нужен хороший кусок проволоки, я подцеплю пистолет и подтащу поближе.
   — Тут только стальные болванки валяются, а проволоки я не вижу.
   — Болванки тоже сгодятся.
   В тишине ангара вновь раздался телефонный звонок. Надрывался аппарат, висевший на стене. Все замерли, словно ждали взрыва бомбы.
   Пигмей ударил кулаком по столу.
   — Это Раджа! Он уже совсем близко.
   — Спокойно, Владимир Вельяминович. Включите микрофон.
   Тот послушно выполнил просьбу подполковника.
   — Как зовут сына Никодима?
   — Коптев. Имени не знаю.
   — Звание?
   — По-моему, сержант. Платонов взял в руки микрофон.
   — Сержант Коптев! — раздался по всему ангару зычный голос. — Говорит подполковник милиции Платонов. Слушай меня, сынок. Пигмей приехал сюда, чтобы заманить Раджу в ловушку. Он перешел на нашу сторону. Люди треста продали его.
   Пигмей должен выйти в зал и снять телефонную трубку, иначе Раджа не приедет на склад. Взамен ты подучишь последнего снайпера. Я вижу его. Возьми в руки оружие.
   Митрофан достал из кармана пистолет «стечкина». Он повиновался голосу, как командиру в окопах. Это был правильный голос, голос бойца.
   — Ляг на спину. А теперь стреляй, он над тобой! Огонь!
   Митрофан нажал на спусковой крючок, и пистолет «стечкина» выпустил всю обойму. Снайпер, который почти подобрался к своей жертве, делая по одному шагу с интервалом в пять минут, с самого начала определил местонахождение Митрофана и приближался к нему верхом по решетке карниза, прижимаясь к стене. Он принял правильное решение. Митрофан находился на самой верхней галерее и не следил за тем, что происходило выше. Карниз был слишком узким, и только очень отчаянный человек мог решиться идти по нему без страховки на такой высоте.
   Все пули легли в цель. У снайпера не оставалось шансов. Он, как и все, услышал страшный магический голос и замешкался на несколько секунд. Два ответных выстрела он сделал в последнюю секунду, услышав команду «Огонь!», но пули отрикошетили о стальные перила и ушли в сторону. Падение было долгим. На ящиках появился еще один труп.
   Один-единственный человек, бунтарь-одиночка Вадим Журавлев не реагировал на гипнотические приказы командного голоса. Он всю жизнь делал все наоборот и поэтому сумел воспользоваться моментом и взобрался на ящики. Настя подала ему отличную идею с болванками. Ту, что потяжелей, он и прихватил с собой. Раненный в ногу противник подполз слишком близко и стал опасен. О себе Вадим не думал, но Настю в обиду он дать не мог.
   Когда началась стрельба, Вадим сделал три прыжка, перескакивая с ящика на ящик и, как только «стечкин» замолк, оказался прямо над надвигавшейся угрозой в лице вооруженного противника. Железная штуковина весом килограммов пять угодила точно в цель. Противник выбыл из игры, оставшись лежать в проходе с проломленным черепом.