Страница:
– Мелкая удача всего-навсего, – заметил Дамиан. – Пусть благодарит судьбу, что уцелел в этот раз.
Моро довольно хрюкнул, потому что это соответствовало действительности.
– Веллингтон сам сказал: «Если бы там был Бони[18], нас наверняка разбили бы».
– Я не сомневаюсь, – сказал Дамиан. – Веллингтону повезло, что император переложил это дело на брата, а сам уехал в Париж. Жозеф, конечно, не так силен.
Они вернулись к последним данным о планах англичан.
– Разведка сообщает, – сказал генерал, – что они могут снова высадиться на континенте.
Дамиан схватился рукой за колено и прогнулся вперед.
– Когда? Моро хихикнул:
– Если бы вы, майор, по-прежнему были в Англии, вы бы нам точно сказали. Не правда ли?
– Бесславный конец бесценной операции, – со вздохом констатировал Дамиан.
– Не отчаивайтесь, майор. У вас будет возможность проявить себя в другом месте. Для такого способного человека работа всегда найдется.
Дамиан обрадовался. Это была отдушина, которую он искал. Поэтому он и напросился на эту встречу.
– Я надеюсь, господин генерал. Собственно говоря, для этого я и добивался аудиенции.
– А в чем причина такой поспешности?
– Моя жена хочет вернуться на родину. Я шел просить вас о помощи.
Моро поднял кустистые темные брови и поскреб кудрявые бакенбарды.
– Но ваша жена, по сути дела, и не жила в Париже. Она, наверное, не успела ничего посмотреть в нашем прекрасном городе. И потом, вы совсем недавно поженились. Вы сами признались, что все больше привязываетесь к ней.
– Это правда, господин генерал, но…
– Говорят, она божественно красива.
Дамиан заставил себя подавить эмоции и придать равнодушие голосу:
– Верно. Моя жена очень привлекательная женщина.
– Разве этого недостаточно, чтобы задержать ее?
– А как же мое назначение на новую работу? У моей жены нет знакомых в Париже. Если я уеду, о ней некому будет заботиться.
– Вопрос о вашем назначении может решиться очень нескоро. В положенное время мы позаботимся, чтобы она оказалась дома. – Генерал улыбнулся. – А до этого, я думаю, всем нам будет приятно познакомиться с ней. Может быть, вы навестите меня вместе с ней в моем дворце в конце недели? Вы ведь знаете Сен-Жермен-ан-Ле? Это всего в нескольких милях от города. Соберется вся наша компания. Жена обещала устроить шикарное пиршество. Отличная возможность представить нам вашу прекрасную англичанку.
Дамиан забеспокоился. Несомненно, всем уже стало известно об аукционе в «Мире» и о том, как майор Фэлон спас свою красавицу жену. Инцидент получил огласку и возбудил всеобщий интерес. Приглашение на вечер во дворец, по сути, было приказом.
– Мы будем счастливы посетить вас, господин генерал.
– Вот и хорошо!
Приземистый мужчина поднялся из-за стола. Дамиан тоже встал.
– А до этого, – сказал генерал, – я надеюсь, вы посетите бал в поддержку Австрийской кампании императора.
Понятно. Еще один завуалированный приказ.
– Конечно, господин генерал.
Значит, нужно позаботиться о наряде для Александры, подумал Дамиан, хотя этот вопрос уже был внесен им в повестку дня.
– К сожалению, меня ждут неотложные дела, – со вздохом сказал генерал. – Таков уж наш удел. Жаль, что нельзя снова стать молодым и вернуться в беззаботное время. А как было бы хорошо, не правда ли?
– Безусловно.
Напоследок генерал напомнил Фэлону о визите в предместье. Дамиан кивнул и затем щеголевато отсалютовал.
– Всего доброго, господин генерал, – сказал он и, повернувшись, пошел к двери.
Находившийся как раз в это время в холле Виктор Лафон следил, как удалялся майор Фэлон. Сидя в приемной, он поглядывал на закрытую дверь генерала Моро с некоторым беспокойством, озабоченный только что состоявшейся встречей. Его разбирало любопытство, что происходило внутри и почему его как шефа майора Фэлона не пригласили туда. Какой бы характер ни носила встреча, полковнику не нравилось, что она происходила без его участия. Не годилось, чтобы такой человек, как майор, пользовался слишком большим расположением начальства.
Он повернулся к своему адъютанту, лейтенанту Кольберу, довольно амбициозному молодому человеку с колючими серыми глазками:
– Я хочу, чтобы за ним усилили наблюдение. Скажите Пьеру, пусть не спускает с него глаз ни на минуту.
Лейтенант улыбнулся.
– Пьер Линде – человек, безгранично преданный императору. Кроме того, у нашего маленького метрдотеля пять голодных ртов. Поэтому он дорожит каждым франком. Не сомневайтесь, господин полковник, Пьер знает свое дело. На него можно положиться.
После возложения шпионской миссии на своего подчиненного у полковника остался горький привкус во рту, хотя в случае Фэлона это была лишь малая толика того, что в действительности заслуживал майор. Лафон пожал плечами, как бы стряхивая с себя все сомнения, и вошел в генеральский кабинет.
Утро Александра провела с маленьким Жан-Полем и его замечательной птицей, которой он очень гордился.
Шарлемань оказался белоснежным австралийским попугаем, доставлявшим ему много радости. Птица содержалась в клетке в каретном сарае. Дамиан, несомненно, сделал благое дело, научив мальчика ухаживать за своим питомцем.
Ее по-прежнему интересовало, что произошло с малышом. Отчего у него была так уродливо вывернута стопа? Однако пока ей не представлялось возможности выяснить это. Она попрощалась с мальчиком, оставив его на попечение отца, и пошла обратно в дом.
Чуть позже вернулся Дамиан. Он позвал ее по имени, как только вошел в небольшой салон, где она сидела за чтением. Сочный, бархатный голос мужа был прекрасен, как тонкое вино. Она постаралась не обращать внимания на тепло, которое сразу разлилось под ложечкой.
Когда она повернулась и увидела его, ее охватило восхищение от его подтянутой фигуры в безупречно сидящем костюме. Одновременно она была уязвлена, что не может подавить в себе это чувство. С того момента, как они поссорились утром, Дамиан мало с ней разговаривал, а на ночь ушел в свою комнату, расположенную рядом с ее спальней.
Александра хотела знать, что ему понадобилось от нее сейчас.
– А, ты здесь. – Сейчас муж держался дружелюбнее, недовольства не выказывал, и поэтому она немного смягчилась. Дамиан наклонился над ее рукой, словно между ними вовсе не было размолвки, и приложился губами к ее пальцам. – Ты как всегда очаровательна. – Не выпуская ее руки, он выпрямился во весь рост и встал перед ней. – Но я полагаю, тебе пора уже носить собственную одежду.
Она насторожилась и отдернула руку.
– Я не рассчитывала задерживаться здесь надолго.
– Я тоже. К сожалению, у генерала Моро на этот счет другие соображения.
– Ты хочешь сказать, я не поеду домой? Дамиан пожал плечами:
– Генерал изъявил желание познакомиться с тобой. После разговора с ним я подумал, что, возможно, он прав. Тебе незачем уезжать отсюда так скоро.
– Незачем? Но я англичанка, а война продолжается.
– Ты еще и моя жена, – сказал он с легким предостережением в голосе. – В твои обязанности входит оставаться при муже столько, сколько ему захочется.
– Но…
– Будь умницей, Александра. Пойди наверх и возьми накидку. У нас впереди несколько приемов, и я хотел бы видеть тебя в подобающей одежде.
Будь умницей, Александра? Черт возьми, за кого он ее принимает? Обращается с ней будто с маленькой девочкой! Тем не менее, она пошла за шалью, хотя бы для того, чтобы по дороге подумать. Он не собирался отправлять ее домой, во всяком случае, в ближайшее время. Значит, ей нужно рассчитывать на собственные силы. Но после печального опыта в «Мире» она совсем не горела желанием немедленно пускаться в новую авантюру. Наверное, было бы разумнее остаться в Париже и ждать удобной возможности для безопасного возвращения в Англию.
Она верила, что такой случай рано или поздно представится. Рейн должен вернуться с Ямайки и заставить правительство сделать запрос. Хотя война в полном разгаре, для решения подобных вопросов существовали дипломатические каналы. Женщину ее положения не могли бросить на произвол судьбы даже во время войны.
Кстати, и Дамиан стал больше считаться с ее желанием, раз оставил ее в покое. Несомненно, нужно и дальше держать его на дистанции. Может быть, вскоре ему надоест выслушивать ее постоянные отказы делить с ним ложе и он убедит генерала отправить ее на родину.
Прокручивая в голове эти мысли, Александра взяла одолженную ей кашемировую шаль и пошла вниз к мужу, ожидавшему у лестницы.
– Собралась?
– Думаю, что да.
– Хорошо.
С присущей ему грацией, которую она всегда находила привлекательной, но теперь старалась не замечать, он взял ее под руку и повел к экипажу. Он улыбался. На его лице была умиротворенность, но все это выглядело не вполне искренне.
Какую роль он собирается играть теперь? Если бы она могла понять его! Каковы мотивы его поступков и почему они продолжают ее волновать?
Действительно, какую-то часть ее «я» они волновали, как бы ей ни хотелось это отрицать. Это происходило всякий раз, когда она вспоминала ту кошмарную ночь в «Мире». На красивом лице мужа лежала печать неподдельной заботы. Тогда в нем не было никакого притворства, которое могло бы ввести ее в заблуждение.
Александра тяжело вздохнула. Она попыталась хоть на время забыть свои тревоги и повернулась к оконцу посмотреть, куда они едут. Первый раз за день она улыбнулась. В Париже так же, как и в Лондоне, жизнь била ключом. На улицах было так же многолюдно. Все вокруг пестрело яркими красками, будоражило звуками и пряными ароматами и поэтому не могло не пробуждать в ней живого интереса.
Они проехали мимо чистильщика, скребущего камни на мостовой, и торговца метлами. Обогнали столяра, несшего сколоченный стул на голове, и оставили позади точильщика ножей. Потом на их пути оказалось небольшое кафе, хозяин которого восседал перед входом. Рядом, важно переступая лапками, бродили голуби и подбирали крошки, упавшие со столиков.
– Куда мы едем? – рассеянно спросила Александра.
Ее и в самом деле это не интересовало. Она с удовольствием рассматривала маленькие балкончики с железными перилами и высокие сводчатые окна. Любовалась видами, вслушивалась в звуки переполненных парижских улиц.
– На улице Пти-Шанс есть хорошая швея. Она сделает все, что нам нужно.
Они миновали Елисейский дворец на улице Сент-Оноре, доехали до улицы Ришелье и оказались на нужной им Пти-Шанс. Экипаж остановился у тротуара рядом с небольшим ателье с мелкими оконцами. Внизу на фасаде была видна вывеска с выпуклыми ярко-красными буквами: «Швея».
Дамиан ввел Александру в помещение с высокими лепными потолками. Из задней комнаты, отгороженной шторами, вышла морщинистая хрупкая женщина небольшого роста.
Все здесь было заставлено столами, на которых один на другом лежали рулоны с материей. В воздухе стоял едковатый запах фабричной краски. Возле прилавка оживленно разговаривали несколько женщин. Одна из них с восхищением рассматривала пару туфель из розового атласа.
– Мсье Фэлон, как я рада вас видеть!
Маленькая хрупкая женщина остановилась перед Дамианом. Рядом с ним, неимоверно высоким и широкоплечим, она казалась еще миниатюрнее.
– Я тоже, мадам Обри. Рад приветствовать вас.
– Кого вы привели ко мне в этот раз? – Слезящиеся старческие глаза оглядели Александру с головы до ног. – Ну, мсье, вы превзошли самого себя. – Женщина улыбнулась, обнажив короткие, съеденные за долгие годы жизни передние зубы. – Вы всегда выбираете отменных женщин, но эта…
– Это моя жена, – прервал ее Дамиан без всяких церемоний, давая тем самым понять, что разговоры о любовницах сейчас неуместны. Однако определенный урон ему уже был нанесен.
– Твоя репутация преследует тебя по пятам, – невесело заметила Александра, когда маленькая женщина оставила их вдвоем, удалившись в подсобное помещение за материалом. – Впрочем, я нисколько не удивлена. Если ты вел беспутную жизнь в Лондоне, ничто не мешало тебе делать это и здесь.
– Александра…
– Хорошо. По крайней мере, ясно, что ты неплохо наряжал своих любовниц. На грязные деньги, которые тебе платили за шпионскую работу.
– Мои патриотические действия никоим образом тебя не касаются, – сказал Дамиан. – Что же до всего остального, то ты должна быть удовлетворена. К твоему сведению, ты единственная женщина, с которой я хочу делить ложе. – Он поднял глаза и поймал на себе взгляд маленькой женщины. – И в этом отношении ничего не изменится… до тех пор, пока ты будешь доставлять мне это удовольствие.
– Доставлять удовольствие?! Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты не получал его!
Он добродушно улыбнулся и тихо произнес:
– Однако, моя дорогая, пока у тебя это не получается. После этих слов он наклонился к жене и закрыл ей рот поцелуем.
Александра с удивлением посмотрела на него. Ее сердце уже трепетало. Боже, как ему удавалось добиваться своего при помощи нескольких ласковых слов? Хотя нет, помимо слов, существовал еще его неповторимый взгляд. Когда он смотрел на нее так, как сейчас, ей казалось, что он позволял ей заглянуть внутрь его и понять нечто сокровенное, скрытое от всех.
– Пойдем, – мягко сказал он. – Мадам Обри уже проявляет нетерпение.
Александра позволила мужу проводить ее в небольшой салон. Там несколько женщин помогли ей снять одежду. Оставшись в одной тонкой рубашке, она ступила на небольшой круглый помост, а Дамиан тем временем расположился на парчовой софе.
– Какая фигура… – Мадам Обри квохтала вокруг нее как заботливая наседка, обозревая ее со всех сторон. Она забрала сзади в горсть ее рубашку и тщательно расправила на теле, чтобы материя плотно облегала все изгибы. Потом начала смотреть под разными углами. – На такой фигуре наши лучшие творения точно не пропадут.
Хрупкая женщина улыбнулась Дамиану, когда ее помощницы стали прикладывать к Александре дорогие отрезы.
В комнату были доставлены груды прозрачного муслина, шелка, атласа, гипюра, маркизета, тафты и брабантского кружева. К предстоящему балу был выбран изумрудный шелк – для туники и золотая ткань – для нижнего платья. Другой сногсшибательный туалет предполагалось сшить из нежной тафты цвета слоновой кости, а отделать его было решено аметистовой газовой тканью и жемчугом. Наконец был отмерен кусок благородного ярко-синего атласа, прекрасно сочетавшегося с нижней юбкой из серебристой материи.
Дамиан настоял, чтобы Александра отобрала несколько шляпок разных фасонов и полдюжины перчаток всех цветов, коротких и длинных.
Чего здесь только не было и чего им только не предлагали: накидки, рединготы, шерстяные жакеты, крошечный индийский зонтик, палантин из мягкой шерсти и даже очаровательный гребешок с камешками.
Кроме выходных платьев, ей подобрали также кое-что для повседневной носки. И каждый раз ее заставляли раздеваться. Все это время Дамиан не отрывал от нее взгляда. Его лицо оставалось непроницаемым, но в жгучих синих глазах, скользивших по ее почти обнаженному телу, светился огонь страсти. В них было такое неистовое желание, что у Александры возникло сосущее чувство под ложечкой и заныла грудь. Помимо воли всплывали воспоминания о прикосновениях его рук. Она почти ощущала тепло его губ на своей плоти. Когда примерки подходили к концу, она уже трепетала от пламенного взгляда мужа.
Дамиан поднялся с плавностью и бесшумностью пантеры. Было видно, как под фраком и панталонами двигаются крепкие мышцы. Его глаза ласкали ее своим теплом. Она смотрела на его четко очерченные, твердые, сильные губы, и у нее в груди началось покалывание.
Он, видимо, уловил ее ощущения. Во всяком случае, его поведение изменилось. Когда минутой позже они вышли из ателье и сели в экипаж, сдержанность уступила место откровенному намерению употребить мужнюю власть. Он силой схватил Александру и, притянув к себе, сказал:
– Да знаешь ли ты, как я хочу тебя?
После этого он быстро завладел ее ртом. От горячего поцелуя у нее началось жжение внутри, и все ее благие намерения мигом рассеялись как дым.
На секунду она позволила себе поддаться искушению. Александра обвила его шею и возвратила ему поцелуй, прикасаясь к его языку и прижимаясь к его телу. Ноющие соски до предела натянули материю платья, когда она почувствовала, как возле бедер возбужденно зашевелился плотный горячий жгут.
Ее пронизывало желание такой силы, какой она не предполагала, но вместе с ним в нее влилось и негодование.
Боже милостивый! Не дай этому случиться! Дрожа от прилагаемых усилий, она уперлась ему в грудь и оттолкнулась.
– Я… я не могу, – прошептала она. – Я не могу сделать этого.
– Ты хочешь меня. Хочешь. И не пытайся отпираться.
– Я хочу человека, за которого выходила замуж.
Дамиан выругался про себя. Он буравил ее глазами, бросая ей молчаливый вызов. Наконец он отпустил ее и провел рукой по черным волнистым волосам. И он, и она молчали. Александра была поражена силой своих чувств. Как он мог возбуждать ее до такой степени? Как она могла отвечать на его ласки, зная о его поступках и лжи? Как можно было после всего этого по-прежнему желать его?
Ей нужно держаться подальше. Это ясно как Божий день. Оставалось только ответить на один вопрос – каким образом?
Глава 15
Моро довольно хрюкнул, потому что это соответствовало действительности.
– Веллингтон сам сказал: «Если бы там был Бони[18], нас наверняка разбили бы».
– Я не сомневаюсь, – сказал Дамиан. – Веллингтону повезло, что император переложил это дело на брата, а сам уехал в Париж. Жозеф, конечно, не так силен.
Они вернулись к последним данным о планах англичан.
– Разведка сообщает, – сказал генерал, – что они могут снова высадиться на континенте.
Дамиан схватился рукой за колено и прогнулся вперед.
– Когда? Моро хихикнул:
– Если бы вы, майор, по-прежнему были в Англии, вы бы нам точно сказали. Не правда ли?
– Бесславный конец бесценной операции, – со вздохом констатировал Дамиан.
– Не отчаивайтесь, майор. У вас будет возможность проявить себя в другом месте. Для такого способного человека работа всегда найдется.
Дамиан обрадовался. Это была отдушина, которую он искал. Поэтому он и напросился на эту встречу.
– Я надеюсь, господин генерал. Собственно говоря, для этого я и добивался аудиенции.
– А в чем причина такой поспешности?
– Моя жена хочет вернуться на родину. Я шел просить вас о помощи.
Моро поднял кустистые темные брови и поскреб кудрявые бакенбарды.
– Но ваша жена, по сути дела, и не жила в Париже. Она, наверное, не успела ничего посмотреть в нашем прекрасном городе. И потом, вы совсем недавно поженились. Вы сами признались, что все больше привязываетесь к ней.
– Это правда, господин генерал, но…
– Говорят, она божественно красива.
Дамиан заставил себя подавить эмоции и придать равнодушие голосу:
– Верно. Моя жена очень привлекательная женщина.
– Разве этого недостаточно, чтобы задержать ее?
– А как же мое назначение на новую работу? У моей жены нет знакомых в Париже. Если я уеду, о ней некому будет заботиться.
– Вопрос о вашем назначении может решиться очень нескоро. В положенное время мы позаботимся, чтобы она оказалась дома. – Генерал улыбнулся. – А до этого, я думаю, всем нам будет приятно познакомиться с ней. Может быть, вы навестите меня вместе с ней в моем дворце в конце недели? Вы ведь знаете Сен-Жермен-ан-Ле? Это всего в нескольких милях от города. Соберется вся наша компания. Жена обещала устроить шикарное пиршество. Отличная возможность представить нам вашу прекрасную англичанку.
Дамиан забеспокоился. Несомненно, всем уже стало известно об аукционе в «Мире» и о том, как майор Фэлон спас свою красавицу жену. Инцидент получил огласку и возбудил всеобщий интерес. Приглашение на вечер во дворец, по сути, было приказом.
– Мы будем счастливы посетить вас, господин генерал.
– Вот и хорошо!
Приземистый мужчина поднялся из-за стола. Дамиан тоже встал.
– А до этого, – сказал генерал, – я надеюсь, вы посетите бал в поддержку Австрийской кампании императора.
Понятно. Еще один завуалированный приказ.
– Конечно, господин генерал.
Значит, нужно позаботиться о наряде для Александры, подумал Дамиан, хотя этот вопрос уже был внесен им в повестку дня.
– К сожалению, меня ждут неотложные дела, – со вздохом сказал генерал. – Таков уж наш удел. Жаль, что нельзя снова стать молодым и вернуться в беззаботное время. А как было бы хорошо, не правда ли?
– Безусловно.
Напоследок генерал напомнил Фэлону о визите в предместье. Дамиан кивнул и затем щеголевато отсалютовал.
– Всего доброго, господин генерал, – сказал он и, повернувшись, пошел к двери.
Находившийся как раз в это время в холле Виктор Лафон следил, как удалялся майор Фэлон. Сидя в приемной, он поглядывал на закрытую дверь генерала Моро с некоторым беспокойством, озабоченный только что состоявшейся встречей. Его разбирало любопытство, что происходило внутри и почему его как шефа майора Фэлона не пригласили туда. Какой бы характер ни носила встреча, полковнику не нравилось, что она происходила без его участия. Не годилось, чтобы такой человек, как майор, пользовался слишком большим расположением начальства.
Он повернулся к своему адъютанту, лейтенанту Кольберу, довольно амбициозному молодому человеку с колючими серыми глазками:
– Я хочу, чтобы за ним усилили наблюдение. Скажите Пьеру, пусть не спускает с него глаз ни на минуту.
Лейтенант улыбнулся.
– Пьер Линде – человек, безгранично преданный императору. Кроме того, у нашего маленького метрдотеля пять голодных ртов. Поэтому он дорожит каждым франком. Не сомневайтесь, господин полковник, Пьер знает свое дело. На него можно положиться.
После возложения шпионской миссии на своего подчиненного у полковника остался горький привкус во рту, хотя в случае Фэлона это была лишь малая толика того, что в действительности заслуживал майор. Лафон пожал плечами, как бы стряхивая с себя все сомнения, и вошел в генеральский кабинет.
Утро Александра провела с маленьким Жан-Полем и его замечательной птицей, которой он очень гордился.
Шарлемань оказался белоснежным австралийским попугаем, доставлявшим ему много радости. Птица содержалась в клетке в каретном сарае. Дамиан, несомненно, сделал благое дело, научив мальчика ухаживать за своим питомцем.
Ее по-прежнему интересовало, что произошло с малышом. Отчего у него была так уродливо вывернута стопа? Однако пока ей не представлялось возможности выяснить это. Она попрощалась с мальчиком, оставив его на попечение отца, и пошла обратно в дом.
Чуть позже вернулся Дамиан. Он позвал ее по имени, как только вошел в небольшой салон, где она сидела за чтением. Сочный, бархатный голос мужа был прекрасен, как тонкое вино. Она постаралась не обращать внимания на тепло, которое сразу разлилось под ложечкой.
Когда она повернулась и увидела его, ее охватило восхищение от его подтянутой фигуры в безупречно сидящем костюме. Одновременно она была уязвлена, что не может подавить в себе это чувство. С того момента, как они поссорились утром, Дамиан мало с ней разговаривал, а на ночь ушел в свою комнату, расположенную рядом с ее спальней.
Александра хотела знать, что ему понадобилось от нее сейчас.
– А, ты здесь. – Сейчас муж держался дружелюбнее, недовольства не выказывал, и поэтому она немного смягчилась. Дамиан наклонился над ее рукой, словно между ними вовсе не было размолвки, и приложился губами к ее пальцам. – Ты как всегда очаровательна. – Не выпуская ее руки, он выпрямился во весь рост и встал перед ней. – Но я полагаю, тебе пора уже носить собственную одежду.
Она насторожилась и отдернула руку.
– Я не рассчитывала задерживаться здесь надолго.
– Я тоже. К сожалению, у генерала Моро на этот счет другие соображения.
– Ты хочешь сказать, я не поеду домой? Дамиан пожал плечами:
– Генерал изъявил желание познакомиться с тобой. После разговора с ним я подумал, что, возможно, он прав. Тебе незачем уезжать отсюда так скоро.
– Незачем? Но я англичанка, а война продолжается.
– Ты еще и моя жена, – сказал он с легким предостережением в голосе. – В твои обязанности входит оставаться при муже столько, сколько ему захочется.
– Но…
– Будь умницей, Александра. Пойди наверх и возьми накидку. У нас впереди несколько приемов, и я хотел бы видеть тебя в подобающей одежде.
Будь умницей, Александра? Черт возьми, за кого он ее принимает? Обращается с ней будто с маленькой девочкой! Тем не менее, она пошла за шалью, хотя бы для того, чтобы по дороге подумать. Он не собирался отправлять ее домой, во всяком случае, в ближайшее время. Значит, ей нужно рассчитывать на собственные силы. Но после печального опыта в «Мире» она совсем не горела желанием немедленно пускаться в новую авантюру. Наверное, было бы разумнее остаться в Париже и ждать удобной возможности для безопасного возвращения в Англию.
Она верила, что такой случай рано или поздно представится. Рейн должен вернуться с Ямайки и заставить правительство сделать запрос. Хотя война в полном разгаре, для решения подобных вопросов существовали дипломатические каналы. Женщину ее положения не могли бросить на произвол судьбы даже во время войны.
Кстати, и Дамиан стал больше считаться с ее желанием, раз оставил ее в покое. Несомненно, нужно и дальше держать его на дистанции. Может быть, вскоре ему надоест выслушивать ее постоянные отказы делить с ним ложе и он убедит генерала отправить ее на родину.
Прокручивая в голове эти мысли, Александра взяла одолженную ей кашемировую шаль и пошла вниз к мужу, ожидавшему у лестницы.
– Собралась?
– Думаю, что да.
– Хорошо.
С присущей ему грацией, которую она всегда находила привлекательной, но теперь старалась не замечать, он взял ее под руку и повел к экипажу. Он улыбался. На его лице была умиротворенность, но все это выглядело не вполне искренне.
Какую роль он собирается играть теперь? Если бы она могла понять его! Каковы мотивы его поступков и почему они продолжают ее волновать?
Действительно, какую-то часть ее «я» они волновали, как бы ей ни хотелось это отрицать. Это происходило всякий раз, когда она вспоминала ту кошмарную ночь в «Мире». На красивом лице мужа лежала печать неподдельной заботы. Тогда в нем не было никакого притворства, которое могло бы ввести ее в заблуждение.
Александра тяжело вздохнула. Она попыталась хоть на время забыть свои тревоги и повернулась к оконцу посмотреть, куда они едут. Первый раз за день она улыбнулась. В Париже так же, как и в Лондоне, жизнь била ключом. На улицах было так же многолюдно. Все вокруг пестрело яркими красками, будоражило звуками и пряными ароматами и поэтому не могло не пробуждать в ней живого интереса.
Они проехали мимо чистильщика, скребущего камни на мостовой, и торговца метлами. Обогнали столяра, несшего сколоченный стул на голове, и оставили позади точильщика ножей. Потом на их пути оказалось небольшое кафе, хозяин которого восседал перед входом. Рядом, важно переступая лапками, бродили голуби и подбирали крошки, упавшие со столиков.
– Куда мы едем? – рассеянно спросила Александра.
Ее и в самом деле это не интересовало. Она с удовольствием рассматривала маленькие балкончики с железными перилами и высокие сводчатые окна. Любовалась видами, вслушивалась в звуки переполненных парижских улиц.
– На улице Пти-Шанс есть хорошая швея. Она сделает все, что нам нужно.
Они миновали Елисейский дворец на улице Сент-Оноре, доехали до улицы Ришелье и оказались на нужной им Пти-Шанс. Экипаж остановился у тротуара рядом с небольшим ателье с мелкими оконцами. Внизу на фасаде была видна вывеска с выпуклыми ярко-красными буквами: «Швея».
Дамиан ввел Александру в помещение с высокими лепными потолками. Из задней комнаты, отгороженной шторами, вышла морщинистая хрупкая женщина небольшого роста.
Все здесь было заставлено столами, на которых один на другом лежали рулоны с материей. В воздухе стоял едковатый запах фабричной краски. Возле прилавка оживленно разговаривали несколько женщин. Одна из них с восхищением рассматривала пару туфель из розового атласа.
– Мсье Фэлон, как я рада вас видеть!
Маленькая хрупкая женщина остановилась перед Дамианом. Рядом с ним, неимоверно высоким и широкоплечим, она казалась еще миниатюрнее.
– Я тоже, мадам Обри. Рад приветствовать вас.
– Кого вы привели ко мне в этот раз? – Слезящиеся старческие глаза оглядели Александру с головы до ног. – Ну, мсье, вы превзошли самого себя. – Женщина улыбнулась, обнажив короткие, съеденные за долгие годы жизни передние зубы. – Вы всегда выбираете отменных женщин, но эта…
– Это моя жена, – прервал ее Дамиан без всяких церемоний, давая тем самым понять, что разговоры о любовницах сейчас неуместны. Однако определенный урон ему уже был нанесен.
– Твоя репутация преследует тебя по пятам, – невесело заметила Александра, когда маленькая женщина оставила их вдвоем, удалившись в подсобное помещение за материалом. – Впрочем, я нисколько не удивлена. Если ты вел беспутную жизнь в Лондоне, ничто не мешало тебе делать это и здесь.
– Александра…
– Хорошо. По крайней мере, ясно, что ты неплохо наряжал своих любовниц. На грязные деньги, которые тебе платили за шпионскую работу.
– Мои патриотические действия никоим образом тебя не касаются, – сказал Дамиан. – Что же до всего остального, то ты должна быть удовлетворена. К твоему сведению, ты единственная женщина, с которой я хочу делить ложе. – Он поднял глаза и поймал на себе взгляд маленькой женщины. – И в этом отношении ничего не изменится… до тех пор, пока ты будешь доставлять мне это удовольствие.
– Доставлять удовольствие?! Я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты не получал его!
Он добродушно улыбнулся и тихо произнес:
– Однако, моя дорогая, пока у тебя это не получается. После этих слов он наклонился к жене и закрыл ей рот поцелуем.
Александра с удивлением посмотрела на него. Ее сердце уже трепетало. Боже, как ему удавалось добиваться своего при помощи нескольких ласковых слов? Хотя нет, помимо слов, существовал еще его неповторимый взгляд. Когда он смотрел на нее так, как сейчас, ей казалось, что он позволял ей заглянуть внутрь его и понять нечто сокровенное, скрытое от всех.
– Пойдем, – мягко сказал он. – Мадам Обри уже проявляет нетерпение.
Александра позволила мужу проводить ее в небольшой салон. Там несколько женщин помогли ей снять одежду. Оставшись в одной тонкой рубашке, она ступила на небольшой круглый помост, а Дамиан тем временем расположился на парчовой софе.
– Какая фигура… – Мадам Обри квохтала вокруг нее как заботливая наседка, обозревая ее со всех сторон. Она забрала сзади в горсть ее рубашку и тщательно расправила на теле, чтобы материя плотно облегала все изгибы. Потом начала смотреть под разными углами. – На такой фигуре наши лучшие творения точно не пропадут.
Хрупкая женщина улыбнулась Дамиану, когда ее помощницы стали прикладывать к Александре дорогие отрезы.
В комнату были доставлены груды прозрачного муслина, шелка, атласа, гипюра, маркизета, тафты и брабантского кружева. К предстоящему балу был выбран изумрудный шелк – для туники и золотая ткань – для нижнего платья. Другой сногсшибательный туалет предполагалось сшить из нежной тафты цвета слоновой кости, а отделать его было решено аметистовой газовой тканью и жемчугом. Наконец был отмерен кусок благородного ярко-синего атласа, прекрасно сочетавшегося с нижней юбкой из серебристой материи.
Дамиан настоял, чтобы Александра отобрала несколько шляпок разных фасонов и полдюжины перчаток всех цветов, коротких и длинных.
Чего здесь только не было и чего им только не предлагали: накидки, рединготы, шерстяные жакеты, крошечный индийский зонтик, палантин из мягкой шерсти и даже очаровательный гребешок с камешками.
Кроме выходных платьев, ей подобрали также кое-что для повседневной носки. И каждый раз ее заставляли раздеваться. Все это время Дамиан не отрывал от нее взгляда. Его лицо оставалось непроницаемым, но в жгучих синих глазах, скользивших по ее почти обнаженному телу, светился огонь страсти. В них было такое неистовое желание, что у Александры возникло сосущее чувство под ложечкой и заныла грудь. Помимо воли всплывали воспоминания о прикосновениях его рук. Она почти ощущала тепло его губ на своей плоти. Когда примерки подходили к концу, она уже трепетала от пламенного взгляда мужа.
Дамиан поднялся с плавностью и бесшумностью пантеры. Было видно, как под фраком и панталонами двигаются крепкие мышцы. Его глаза ласкали ее своим теплом. Она смотрела на его четко очерченные, твердые, сильные губы, и у нее в груди началось покалывание.
Он, видимо, уловил ее ощущения. Во всяком случае, его поведение изменилось. Когда минутой позже они вышли из ателье и сели в экипаж, сдержанность уступила место откровенному намерению употребить мужнюю власть. Он силой схватил Александру и, притянув к себе, сказал:
– Да знаешь ли ты, как я хочу тебя?
После этого он быстро завладел ее ртом. От горячего поцелуя у нее началось жжение внутри, и все ее благие намерения мигом рассеялись как дым.
На секунду она позволила себе поддаться искушению. Александра обвила его шею и возвратила ему поцелуй, прикасаясь к его языку и прижимаясь к его телу. Ноющие соски до предела натянули материю платья, когда она почувствовала, как возле бедер возбужденно зашевелился плотный горячий жгут.
Ее пронизывало желание такой силы, какой она не предполагала, но вместе с ним в нее влилось и негодование.
Боже милостивый! Не дай этому случиться! Дрожа от прилагаемых усилий, она уперлась ему в грудь и оттолкнулась.
– Я… я не могу, – прошептала она. – Я не могу сделать этого.
– Ты хочешь меня. Хочешь. И не пытайся отпираться.
– Я хочу человека, за которого выходила замуж.
Дамиан выругался про себя. Он буравил ее глазами, бросая ей молчаливый вызов. Наконец он отпустил ее и провел рукой по черным волнистым волосам. И он, и она молчали. Александра была поражена силой своих чувств. Как он мог возбуждать ее до такой степени? Как она могла отвечать на его ласки, зная о его поступках и лжи? Как можно было после всего этого по-прежнему желать его?
Ей нужно держаться подальше. Это ясно как Божий день. Оставалось только ответить на один вопрос – каким образом?
Глава 15
Изумрудное платье было готово точно ко дню императорского бала. Все ожидали грандиозного торжества, хотя присутствия самого Наполеона не предполагалось. Император в это время расквартировался в удобном Шённбрюннском дворце недалеко от Вены.
Четыре тысячи приглашенных представляли все слои парижского общества, но особое предпочтение устроители вечера отдали военным, коммерсантам и банкирам. Площади и скверы на подступах к зданию ратуши освещали яркие фонари. Для украшения интерьера великолепного дворца были выбраны любимые цвета императора – золотой и зеленый.
Только теперь до Александры дошло, что Дамиан выбрал такие же цвета для ее наряда.
– Ты специально сделал это? – сказала она сквозь стиснутые зубы, когда они пробирались сквозь толпу.
Дамиан улыбнулся:
– Нет. Просто у тебя глаза такие же зеленые. И потом… это должно им понравиться. Правда, Моро может и не прийти, но ожидается достаточное число других важных персон.
– Я могла бы отказаться надеть его. Ты не думал об этом?
Он изогнул крылатую черную бровь.
– Ты, наверное, считаешь, что появление в одной рубашке только слегка шокировало бы их, не более?
Александра с недоумением посмотрела на него, но промолчала. В этот вечер он являл собой воплощение образа французского солдата – в узких белых бриджах, высоких гусарских сапогах и бело-синем френче с алым кантом. На груди сияли выпуклые золотые пуговицы, на широких плечах красовались блестящие шнуры и эполеты.
Когда из глубины помещения донеслись первые звуки оркестра, Дамиан повел ее через роскошную залу со стенами, покрашенными в императорские темно-зеленые цвета с изображениями величественных орлов и вкраплениями золотых мушек. У подножия лестницы, ведущей в главный салон, он остановился.
– Здесь присутствуют господа, с которыми я хотел бы тебя познакомить.
Он коротко приветствовал стоявших кучкой людей и после этого начал представлять ее поочередно каждому.
– Рад вас видеть, – сказал господин по имени Брюмер.
– Здравствуйте, мсье, – ответила она с некоторой скованностью.
Эту весьма разношерстную компанию составляли: министр полиции Фуше, драгунский полковник, капитан гусар, архитектор Селлерье, командир бригады карабинеров, актриса «Комеди Франсез» и аббат без аббатства. Последний был в рясе, но во время представления не стал произносить духовного звания, а поименовал себя священником «в миру».
Актриса, яркая блондинка с непомерно пышным бюстом, так откровенно взирала на Дамиана, что Александра невольно поджала губы и крепче ухватила его за руку.
– Не беспокойтесь, дорогая. – Возле ее уха послышался знакомый голос. – Габриэла больше не его любовница. Мне кажется, ваш муж вообще никого не видит, кроме вас.
– Мсье Годен!
– Рад приветствовать вас, мадам Фэлон. Мужчина поклонился ей и с чувством пожал ее руку. Дамиан встретил его с теплой улыбкой.
– Добрый вечер, Андре. Я как раз думал, что хорошо бы встретить вас здесь.
– Да? Чему обязан?
– Естественно, хотел поблагодарить вас за то, что заботились о моей жене, пока меня не было.
– Я делал это с большим удовольствием. Хотя сейчас, признаться, грустно видеть, что она еще здесь.
– Вы правы, дружище. Я бы отправил ее, но такова воля Моро. Разве я могу возражать генералу?
– Увы. – Мужчина снова повернулся к Александре. – Ну что ж, мадам, в таком случае остается только извлекать пользу из того, что есть. Не так ли?
– Я стараюсь, мсье.
Затем Годен подвел их к группе людей, прибывших вместе с ним. Кроме полковника Лафона, среди них были герцогиня д'Абрант и красивый блондин Жюльен Сент-Оуэн, которого все называли Жюль. Кто-то сказал, что он только что приехал в Париж из провинции. На вид ему было лет тридцать с небольшим. У него был проницательный взгляд и приятные манеры. Он производил впечатление явно неглупого человека. Когда Жюль склонился над ее рукой и задержал чуть дольше, чем следовало, Дамиан тут же позвал жену танцевать.
– Ты уверен, что хочешь танцевать со мной? – не удержавшись, спросила Александра. – Может быть, тебе надо было пригласить актрису?
– Это вальс. Замечательный танец. Здесь нет никого, с кем бы я хотел танцевать его больше, чем с тобой.
Она не удивлялась его страстному взгляду, но была поражена серьезностью тона. Восхищение в его глазах она заметила еще дома – как только он вошел в гостиную и увидел ее в длинном изумрудно-золотом платье.
Выражение его лица вызвало у нее учащенное биение сердца. Ей безумно захотелось оказаться в его объятиях на несколько коротких минут, хотя разум подсказывал ей обратное. И все же она подчинилась воле мужа и последовала вместе с ним в центр залы. Он повернул ее лицом к себе и бережно взял ее руку. Вокруг них в свете хрустальных канделябров закачались и закружились в такт плавной музыке пары. Мелодия все больше и больше захватывала их, прекрасные звуки заполнили огромное, сверкающее множеством зеркал помещение.
– Ты знаешь, что этот вальс наш первый танец? – сказал он, скользя глазами по ее лицу.
Когда он остановил взгляд на ее губах, у нее задрожали ноги.
– Я знаю, – ответила она.
Со стороны, однако, не было заметно, что они впервые танцевали друг с другом. Они двигались совершенно слаженно. Его ноги вторгались в интимное пространство между ее бедрами, и, когда задевали их, он крепче сжимал ее в объятиях.
– Ты самая восхитительная из всех, кто здесь есть. Его продолжительный страстный взгляд говорил, что он действительно так считает.
– Благодарю, мсье, – сказала она. Ее голос вдруг дрогнул и прервался.
– Я хочу тебя. Хочу с первой минуты, как увидел в этом платье.
Александра отвела взгляд.
– К сожалению, нам не всегда позволено иметь то, что мы хотим.
– Иногда позволено. Она подняла на него глаза.
– Ты хочешь меня, а я – твой враг.
– Ты – моя жена. А все остальное не имеет значения. Можешь ты отодвинуть в сторону наши разногласия, хотя бы пока мы здесь?
Она словно окаменела в его руках.
– Как ты можешь просить меня об этом? По-твоему, я должна примириться с тем, что ты сделал? Может быть, ты ждешь от меня одобрения? Ты, наверное, думаешь, что я должна распахивать тебе свои объятия в постели, потом вернуться в Англию и жить дальше, как будто тебя вообще не существовало.
– Наверное, есть и другой путь, – мягко сказал он.
– Какой же?
– Ты полностью доверишься мне и позволишь мне самому уладить наши дела. Я сделаю так, чтобы стало хорошо нам обоим.
Она проглотила болезненный комок, внезапно сдавивший горло. Ей хотелось верить ему. Никогда в жизни она не хотела чего-либо больше, чем этого. Но ей не хватало духу. Дамиан не единожды вводил ее в заблуждение. Она уже сбилась со счета, сколько раз он ей лгал. Было бы полным безумием с ее стороны поверить ему вновь. И все же она колебалась.
– Я бы очень хотела этого. Ты даже не представляешь, насколько велико мое желание, но…
– Но?
– Я не могу не понимать, что это не имеет смысла – ты всегда лгал мне.
Дамиан, потеряв благоразумие, обнял ее еще крепче. Он прижимался к ней длинным плотным телом, заставляя ее ощутить через нескромно облегающие белые бриджи, насколько сильно он возбужден.
– Черт побери, ты – моя жена! – прошипел он сквозь зубы. Александра пыталась вырваться, но он крепко держал ее. – Извини, дорогая, но ты просто не можешь оставить меня. – Он продолжал обнимать ее за талию. – Если ты сейчас уйдешь от меня, мы оба оконфузимся. – После этого он слегка ослабил руки, позволив ей отодвинуться от него и давая им обоим возможность успокоиться.
Когда танец закончился, Дамиан отвел Александру на прежнее место к Андре Годену.
– Я могу рассчитывать на нашу давнюю дружбу, Андре? Я хочу доверить вам свою жену на пару минут. Мне нужно переговорить с полковником Лафоном.
– Конечно, – сказал Годен.
Четыре тысячи приглашенных представляли все слои парижского общества, но особое предпочтение устроители вечера отдали военным, коммерсантам и банкирам. Площади и скверы на подступах к зданию ратуши освещали яркие фонари. Для украшения интерьера великолепного дворца были выбраны любимые цвета императора – золотой и зеленый.
Только теперь до Александры дошло, что Дамиан выбрал такие же цвета для ее наряда.
– Ты специально сделал это? – сказала она сквозь стиснутые зубы, когда они пробирались сквозь толпу.
Дамиан улыбнулся:
– Нет. Просто у тебя глаза такие же зеленые. И потом… это должно им понравиться. Правда, Моро может и не прийти, но ожидается достаточное число других важных персон.
– Я могла бы отказаться надеть его. Ты не думал об этом?
Он изогнул крылатую черную бровь.
– Ты, наверное, считаешь, что появление в одной рубашке только слегка шокировало бы их, не более?
Александра с недоумением посмотрела на него, но промолчала. В этот вечер он являл собой воплощение образа французского солдата – в узких белых бриджах, высоких гусарских сапогах и бело-синем френче с алым кантом. На груди сияли выпуклые золотые пуговицы, на широких плечах красовались блестящие шнуры и эполеты.
Когда из глубины помещения донеслись первые звуки оркестра, Дамиан повел ее через роскошную залу со стенами, покрашенными в императорские темно-зеленые цвета с изображениями величественных орлов и вкраплениями золотых мушек. У подножия лестницы, ведущей в главный салон, он остановился.
– Здесь присутствуют господа, с которыми я хотел бы тебя познакомить.
Он коротко приветствовал стоявших кучкой людей и после этого начал представлять ее поочередно каждому.
– Рад вас видеть, – сказал господин по имени Брюмер.
– Здравствуйте, мсье, – ответила она с некоторой скованностью.
Эту весьма разношерстную компанию составляли: министр полиции Фуше, драгунский полковник, капитан гусар, архитектор Селлерье, командир бригады карабинеров, актриса «Комеди Франсез» и аббат без аббатства. Последний был в рясе, но во время представления не стал произносить духовного звания, а поименовал себя священником «в миру».
Актриса, яркая блондинка с непомерно пышным бюстом, так откровенно взирала на Дамиана, что Александра невольно поджала губы и крепче ухватила его за руку.
– Не беспокойтесь, дорогая. – Возле ее уха послышался знакомый голос. – Габриэла больше не его любовница. Мне кажется, ваш муж вообще никого не видит, кроме вас.
– Мсье Годен!
– Рад приветствовать вас, мадам Фэлон. Мужчина поклонился ей и с чувством пожал ее руку. Дамиан встретил его с теплой улыбкой.
– Добрый вечер, Андре. Я как раз думал, что хорошо бы встретить вас здесь.
– Да? Чему обязан?
– Естественно, хотел поблагодарить вас за то, что заботились о моей жене, пока меня не было.
– Я делал это с большим удовольствием. Хотя сейчас, признаться, грустно видеть, что она еще здесь.
– Вы правы, дружище. Я бы отправил ее, но такова воля Моро. Разве я могу возражать генералу?
– Увы. – Мужчина снова повернулся к Александре. – Ну что ж, мадам, в таком случае остается только извлекать пользу из того, что есть. Не так ли?
– Я стараюсь, мсье.
Затем Годен подвел их к группе людей, прибывших вместе с ним. Кроме полковника Лафона, среди них были герцогиня д'Абрант и красивый блондин Жюльен Сент-Оуэн, которого все называли Жюль. Кто-то сказал, что он только что приехал в Париж из провинции. На вид ему было лет тридцать с небольшим. У него был проницательный взгляд и приятные манеры. Он производил впечатление явно неглупого человека. Когда Жюль склонился над ее рукой и задержал чуть дольше, чем следовало, Дамиан тут же позвал жену танцевать.
– Ты уверен, что хочешь танцевать со мной? – не удержавшись, спросила Александра. – Может быть, тебе надо было пригласить актрису?
– Это вальс. Замечательный танец. Здесь нет никого, с кем бы я хотел танцевать его больше, чем с тобой.
Она не удивлялась его страстному взгляду, но была поражена серьезностью тона. Восхищение в его глазах она заметила еще дома – как только он вошел в гостиную и увидел ее в длинном изумрудно-золотом платье.
Выражение его лица вызвало у нее учащенное биение сердца. Ей безумно захотелось оказаться в его объятиях на несколько коротких минут, хотя разум подсказывал ей обратное. И все же она подчинилась воле мужа и последовала вместе с ним в центр залы. Он повернул ее лицом к себе и бережно взял ее руку. Вокруг них в свете хрустальных канделябров закачались и закружились в такт плавной музыке пары. Мелодия все больше и больше захватывала их, прекрасные звуки заполнили огромное, сверкающее множеством зеркал помещение.
– Ты знаешь, что этот вальс наш первый танец? – сказал он, скользя глазами по ее лицу.
Когда он остановил взгляд на ее губах, у нее задрожали ноги.
– Я знаю, – ответила она.
Со стороны, однако, не было заметно, что они впервые танцевали друг с другом. Они двигались совершенно слаженно. Его ноги вторгались в интимное пространство между ее бедрами, и, когда задевали их, он крепче сжимал ее в объятиях.
– Ты самая восхитительная из всех, кто здесь есть. Его продолжительный страстный взгляд говорил, что он действительно так считает.
– Благодарю, мсье, – сказала она. Ее голос вдруг дрогнул и прервался.
– Я хочу тебя. Хочу с первой минуты, как увидел в этом платье.
Александра отвела взгляд.
– К сожалению, нам не всегда позволено иметь то, что мы хотим.
– Иногда позволено. Она подняла на него глаза.
– Ты хочешь меня, а я – твой враг.
– Ты – моя жена. А все остальное не имеет значения. Можешь ты отодвинуть в сторону наши разногласия, хотя бы пока мы здесь?
Она словно окаменела в его руках.
– Как ты можешь просить меня об этом? По-твоему, я должна примириться с тем, что ты сделал? Может быть, ты ждешь от меня одобрения? Ты, наверное, думаешь, что я должна распахивать тебе свои объятия в постели, потом вернуться в Англию и жить дальше, как будто тебя вообще не существовало.
– Наверное, есть и другой путь, – мягко сказал он.
– Какой же?
– Ты полностью доверишься мне и позволишь мне самому уладить наши дела. Я сделаю так, чтобы стало хорошо нам обоим.
Она проглотила болезненный комок, внезапно сдавивший горло. Ей хотелось верить ему. Никогда в жизни она не хотела чего-либо больше, чем этого. Но ей не хватало духу. Дамиан не единожды вводил ее в заблуждение. Она уже сбилась со счета, сколько раз он ей лгал. Было бы полным безумием с ее стороны поверить ему вновь. И все же она колебалась.
– Я бы очень хотела этого. Ты даже не представляешь, насколько велико мое желание, но…
– Но?
– Я не могу не понимать, что это не имеет смысла – ты всегда лгал мне.
Дамиан, потеряв благоразумие, обнял ее еще крепче. Он прижимался к ней длинным плотным телом, заставляя ее ощутить через нескромно облегающие белые бриджи, насколько сильно он возбужден.
– Черт побери, ты – моя жена! – прошипел он сквозь зубы. Александра пыталась вырваться, но он крепко держал ее. – Извини, дорогая, но ты просто не можешь оставить меня. – Он продолжал обнимать ее за талию. – Если ты сейчас уйдешь от меня, мы оба оконфузимся. – После этого он слегка ослабил руки, позволив ей отодвинуться от него и давая им обоим возможность успокоиться.
Когда танец закончился, Дамиан отвел Александру на прежнее место к Андре Годену.
– Я могу рассчитывать на нашу давнюю дружбу, Андре? Я хочу доверить вам свою жену на пару минут. Мне нужно переговорить с полковником Лафоном.
– Конечно, – сказал Годен.