Страница:
– Я причинил тебе боль, милая? – испуганно спросил Итан.
– Нет, любимый! Просто мне еще никогда не было так хорошо.
Итан с рыком запечатал ей рот горячим поцелуем. Грейс неистовствовала, и вскоре они оба взмыли к облакам, подхваченные волной удовольствия. Тело Грейс стало невесомым, звезды вспыхнули перед глазами, а из груди вырвался восторженный, крик.
Все ее сомнения относительно своего будущего мгновенно рассеялись. Она родит Итану ребенка, они заживут дружной семьей и забудут свое мрачное прошлое.
За окном выл ветер, волны с чудовищной силой бились о скалы, громыхал гром и сверкала молния.
Словно бы почерпнув мужскую силу у разбушевавшейся стихии, Итан снова стал овладевать роскошным телом Грейс и не угомонился, пока она не уснула под ним.
Проснувшись, Грейс не обнаружила в постели мужа.
Все прояснилось, когда служанка Феба принесла ей на подносе завтрак. Подав его хозяйке в постель, она подняла с пола шелковую ночную сорочку, Грейс покраснела от смущения и, пригладив ладонью прядь темно-рыжих волос, упавшую налицо, промолвила:
– К утру небо прояснилось, похоже, погода налаживается. Его светлость ожидает вас внизу. Мне велено собрать наши вещи и помочь вам одеться для путешествия. С вашего позволения, миледи, я приступлю к сборам немедленно. Корабль уже стоит под парусами и ожидает нашего прибытия на борт.
Это известие так взбудоражило Грейс, что завтрак она съела без всякого удовольствия. Ей не терпелось увидеться с Итаном и выяснить, почему он не соизволил надлежащим образом разбудить ее на рассвете.
С помощью Фебы она облачилась в серо-голубое платье, отделанное красным кантом, уложила венком волосы, надела шляпку с алой ленточкой и покинула спальню. Но стоило только Грейс взглянуть вниз с верхней площадки лестницы, как она оцепенела: запрокинув голову, на нижней ступеньке стоял Итан. Даже не улыбнувшись ей, он деловито произнес:
– Феба позаботится о твоем багаже, Грейс. Ты пока ступай попрощайся с леди Туид, и мы тотчас же отправимся к твоей тетушке. Багаж доставят туда с другим экипажем.
Грейс кивнула, растерянно захлопав глазами. Ей стало чуточку обидно, что Итан не произнес ни одного теплого слова после всего, что случилось минувшей ночью. Муж держался так, словно бы они вообще были едва знакомы, и совершенно не походил на того красавца мужчину, которого она сжимала в объятиях с полуночи и до рассвета, изнемогая от вожделения. Сердце Грейс сжалось от боли.
Неужели она ошиблась, понадеявшись, что после бурной ночи он изменит к ней отношение? Неужели он просто использовал ее для удовлетворения своих низменных потребностей?
Судя по бесстрастному выражению его лица, так оно и было. Светлые грезы Грейс рассеялись, она прикусила губу, осознав в очередной раз, что снова выказала себя полной дурой. Что ж, и поделом ей, впредь будет знать, как доверять пирату.
– Я буду по тебе скучать, деточка! – со слезами на глазах промолвила тетушка Матильда и с горечью добавила: – Какая жалость, что ты так скоро меня покидаешь! Могла бы и подольше погостить.
Глаза Грейс тоже были на мокром месте. Прощание с тетей было недолгим. Сглотнув слезы, она пролепетала:
– Я буду скучать по вас, дорогая тетушка Матильда! Возможно, немного позже, когда мы устроимся, я…
– Все наладится, деточка! Не забывай только почаще мне писать! – сказала старушка, тряся своими седыми буклями. – Счастливого пути!
Они обнялись, и Грейс ушла. В прихожей ее поджидал Итан. Он обнял Грейс за талию и сопроводил в экипаж. Она была тронута его вниманием.
В бухте Скарборо их ожидал «Морской дьявол», с поднятыми белыми парусами. У Грейс возникло ощущение, что она и не покидала шхуну. В каюте капитана она чувствовала себя как дома. Фебу поместили на время их короткого вояжа в каюту Ангуса. До Бостона было всего-то двое суток хода, и служанка не возражала.
Пока корабль выходил из гавани, Грейс достала из саквояжа необходимые вещи – чистую рубашку, гребень с серебряной ручкой, туфли и сменное платье.
Мужа она в течение дня больше не видела, он был занят своими делами. Принесший в каюту ужин юнга Фредди передал Грейс его сожаления, что он не сможет к ней присоединиться. Это не удивило Грейс, она понимала, что Итан, ступив на палубу корабля, вновь погрузился в болезненные воспоминания и, возможно, мучается угрызениями совести из-за того, что женился на ней.
Спать она легла пораньше, однако уснуть ей долго не удавалось. Она ворочалась с боку на бок, прислушиваясь к каждому звуку. Но звуков шагов Итана она так не дождалась.
Вцепившись руками в поручни, он задумчиво созерцал черные волны за бортом. Но перед его мысленным взором то и дело возникала Грейс Частейн, женщина, с которой он провел накануне бурную ночь, исполняя свой супружеский долг. Впервые предавшись любовной игре в качестве законного мужа, он чувствовал себя неловко и пытался осмыслить случившееся. Его амурный опыт был богат и разнообразен, и поэтому Итан мог с полной ответственностью признать, что ни одна из множества его любовниц не доставила ему столь же глубокого удовлетворения, как это сделала Грейс.
Придя к такому выводу, Итан в сердцах чертыхнулся. И как только его угораздило жениться на дочери Хармона Джеффриса, этого негодяя он ненавидел всеми фибрами своей души. Угасшая было в сердце ненависть к предателю вспыхнула с новой силой, едва только Итан вновь оказался на своем корабле. Грейс помогла Хармону избежать виселицы. И возможно, она вообще была его сообщницей в сборе и продаже государственных секретов Англии разведке Франции. Боже, что же он натворил!
Итан судорожно вздохнул и подумал, что тут он явно сгущает краски. Пособницей в шпионаже Грейс, естественно, не была, а сбежать из тюрьмы предателю она помогла потому, что он ее отец. И хотя этот негодяй и стал теперь его тестем, Итан был преисполнен решимости найти его и передать в руки правосудия.
Краем глаза Итан заметил приближающегося к нему Долговязого Неда. Его испитое лицо было хмурым.
– Значит, вы женились-таки на этой девчонке, капитан, – прохрипел он, широко расставив свои кривые ноги. – Честно говоря, не ожидал!
– Я не мог поступить иначе. Ты должен меня понять, – сказал Итан.
– Мы все знаем, кто она такая, – пробурчал Нед.
– На что ты намекаешь? – настороженно спросил Итан. О том, что Грейс дочь виконта Форсайта, знал лишь Ангус.
– Один из матросов случайно подслушал ваш разговор с Макшейном. Эта девчонка – дьявольское отродье, дочь проклятого предателя. Разве не она помогла ему убежать из тюрьмы? Ведь именно потому-то вы и похитили ее с пассажирского судна!
Все вскипело в груди Итана. Сказанное Недом было только частью правды. Тем не менее посмотреть ему в глаза Итан не решился: ведь он был единственным, кто уцелел после кровавого боя с французами.
– Она не знает, где он теперь, – сквозь зубы процедил Итан. – И не может этого знать. Короче говоря, Нед, она теперь моя жена, поэтому прошу относиться к ней с надлежащим уважением.
Нед отвернулся и со вздохом произнес:
– Вас я уважаю, капитан, вы хороший человек. Но мне жаль, что вы влипли в скверную историю. Судьба обошлась с вами слишком жестоко, вы заслуживаете лучшей участи.
– Может быть, меня покарал Господь. Ничего не поделаешь, за свои грехи рано или поздно приходится платить, – философски ответил Итан. – Лучше бы я тогда погиб.
– Крепитесь, капитан. И не убивайтесь! Пока вы живы, не отчаивайтесь! Ведь я тогда тоже уцелел, но не корю себя за это. – Нед махнул рукой и растворился в темноте.
Ветер крепчал, но Итан еще долго стоял на мостике, погруженный в мысли о Грейс и ожидающем их будущем. Долго ли еще ему предстоит мучиться чувством вины перед своими погибшими товарищами? Неужели он так никогда и не простит себе, что женился на дочери врага? Море не отвечало.
Было далеко за полночь, когда скрип двери нарушил чуткий сон Грейс. Она, однако, не подала виду, что проснулась, и затаила дыхание, пока Итан раздевался и ложился в постель рядом с ней. Некоторое время они оба лежали спокойно, спиной друг к другу. Каждая минута казалась Грейс вечностью.
Наконец Итан пошевелился, перевернулся на другой бок и поцеловал Грейс в шею. У нее перехватило дух. Его рука скользнула по ее бедру, пальцы дотянулись до подола ночной сорочки. Грейс напряглась. Он глухо спросил:
– Ты намерена манкировать супружескими обязанностями?
Ну что она могла на это ответить? Вопрос был не из простых, с подвохом. Грейс молчала. Ее тело жаждало прикосновений, однако на душе было тяжело, светлые мечты о чистой взаимной супружеской любви омрачались сомнениями в искренности чувств к ней Итана.
– Я не отрицаю, что ты вправе овладеть мной, и не отказываюсь от супружеского долга! – собравшись с духом, выпалила она наконец.
Итан прохрипел:
– Ты готова впустить меня?
– Я всегда готова к этому, – ответила она. – А ты меня хочешь?
– Я всегда хочу тебя, – ответил Итан и, взяв ее за бедра, рывком поставил на четвереньки.
Грейс и охнуть не успела, как Итан вошел в нее до упора.
– Тебе хорошо? – шумно дыша, спросила Грейс. Вместо ответа Итан стал овладевать ею с дикарской страстью, словно бы торопясь развеять ее сомнения.
Каскад ярких свежих ощущений захлестнул Грейс, подобно девятому валу, унеся с собой все ее подозрения и колебания. Упершись лбом в матрац и комкая простыню руками, она вздыхала и стонала, охваченная страстью. И чем мощнее становились удары волн о борт судна, тем глубже погружалась Грейс в пучину сладострастия, увлекая за собой Итана своими раскованными телодвижениями и бесстыдными криками. Грейс пыталась помочь ему скорее скинуть груз мрачных воспоминаний и вознестись вместе с ней из ада недоверия и отчужденности в рай чистой радости и блаженства.
Глава 14
– Нет, любимый! Просто мне еще никогда не было так хорошо.
Итан с рыком запечатал ей рот горячим поцелуем. Грейс неистовствовала, и вскоре они оба взмыли к облакам, подхваченные волной удовольствия. Тело Грейс стало невесомым, звезды вспыхнули перед глазами, а из груди вырвался восторженный, крик.
Все ее сомнения относительно своего будущего мгновенно рассеялись. Она родит Итану ребенка, они заживут дружной семьей и забудут свое мрачное прошлое.
За окном выл ветер, волны с чудовищной силой бились о скалы, громыхал гром и сверкала молния.
Словно бы почерпнув мужскую силу у разбушевавшейся стихии, Итан снова стал овладевать роскошным телом Грейс и не угомонился, пока она не уснула под ним.
Проснувшись, Грейс не обнаружила в постели мужа.
Все прояснилось, когда служанка Феба принесла ей на подносе завтрак. Подав его хозяйке в постель, она подняла с пола шелковую ночную сорочку, Грейс покраснела от смущения и, пригладив ладонью прядь темно-рыжих волос, упавшую налицо, промолвила:
– К утру небо прояснилось, похоже, погода налаживается. Его светлость ожидает вас внизу. Мне велено собрать наши вещи и помочь вам одеться для путешествия. С вашего позволения, миледи, я приступлю к сборам немедленно. Корабль уже стоит под парусами и ожидает нашего прибытия на борт.
Это известие так взбудоражило Грейс, что завтрак она съела без всякого удовольствия. Ей не терпелось увидеться с Итаном и выяснить, почему он не соизволил надлежащим образом разбудить ее на рассвете.
С помощью Фебы она облачилась в серо-голубое платье, отделанное красным кантом, уложила венком волосы, надела шляпку с алой ленточкой и покинула спальню. Но стоило только Грейс взглянуть вниз с верхней площадки лестницы, как она оцепенела: запрокинув голову, на нижней ступеньке стоял Итан. Даже не улыбнувшись ей, он деловито произнес:
– Феба позаботится о твоем багаже, Грейс. Ты пока ступай попрощайся с леди Туид, и мы тотчас же отправимся к твоей тетушке. Багаж доставят туда с другим экипажем.
Грейс кивнула, растерянно захлопав глазами. Ей стало чуточку обидно, что Итан не произнес ни одного теплого слова после всего, что случилось минувшей ночью. Муж держался так, словно бы они вообще были едва знакомы, и совершенно не походил на того красавца мужчину, которого она сжимала в объятиях с полуночи и до рассвета, изнемогая от вожделения. Сердце Грейс сжалось от боли.
Неужели она ошиблась, понадеявшись, что после бурной ночи он изменит к ней отношение? Неужели он просто использовал ее для удовлетворения своих низменных потребностей?
Судя по бесстрастному выражению его лица, так оно и было. Светлые грезы Грейс рассеялись, она прикусила губу, осознав в очередной раз, что снова выказала себя полной дурой. Что ж, и поделом ей, впредь будет знать, как доверять пирату.
– Я буду по тебе скучать, деточка! – со слезами на глазах промолвила тетушка Матильда и с горечью добавила: – Какая жалость, что ты так скоро меня покидаешь! Могла бы и подольше погостить.
Глаза Грейс тоже были на мокром месте. Прощание с тетей было недолгим. Сглотнув слезы, она пролепетала:
– Я буду скучать по вас, дорогая тетушка Матильда! Возможно, немного позже, когда мы устроимся, я…
– Все наладится, деточка! Не забывай только почаще мне писать! – сказала старушка, тряся своими седыми буклями. – Счастливого пути!
Они обнялись, и Грейс ушла. В прихожей ее поджидал Итан. Он обнял Грейс за талию и сопроводил в экипаж. Она была тронута его вниманием.
В бухте Скарборо их ожидал «Морской дьявол», с поднятыми белыми парусами. У Грейс возникло ощущение, что она и не покидала шхуну. В каюте капитана она чувствовала себя как дома. Фебу поместили на время их короткого вояжа в каюту Ангуса. До Бостона было всего-то двое суток хода, и служанка не возражала.
Пока корабль выходил из гавани, Грейс достала из саквояжа необходимые вещи – чистую рубашку, гребень с серебряной ручкой, туфли и сменное платье.
Мужа она в течение дня больше не видела, он был занят своими делами. Принесший в каюту ужин юнга Фредди передал Грейс его сожаления, что он не сможет к ней присоединиться. Это не удивило Грейс, она понимала, что Итан, ступив на палубу корабля, вновь погрузился в болезненные воспоминания и, возможно, мучается угрызениями совести из-за того, что женился на ней.
Спать она легла пораньше, однако уснуть ей долго не удавалось. Она ворочалась с боку на бок, прислушиваясь к каждому звуку. Но звуков шагов Итана она так не дождалась.
Вцепившись руками в поручни, он задумчиво созерцал черные волны за бортом. Но перед его мысленным взором то и дело возникала Грейс Частейн, женщина, с которой он провел накануне бурную ночь, исполняя свой супружеский долг. Впервые предавшись любовной игре в качестве законного мужа, он чувствовал себя неловко и пытался осмыслить случившееся. Его амурный опыт был богат и разнообразен, и поэтому Итан мог с полной ответственностью признать, что ни одна из множества его любовниц не доставила ему столь же глубокого удовлетворения, как это сделала Грейс.
Придя к такому выводу, Итан в сердцах чертыхнулся. И как только его угораздило жениться на дочери Хармона Джеффриса, этого негодяя он ненавидел всеми фибрами своей души. Угасшая было в сердце ненависть к предателю вспыхнула с новой силой, едва только Итан вновь оказался на своем корабле. Грейс помогла Хармону избежать виселицы. И возможно, она вообще была его сообщницей в сборе и продаже государственных секретов Англии разведке Франции. Боже, что же он натворил!
Итан судорожно вздохнул и подумал, что тут он явно сгущает краски. Пособницей в шпионаже Грейс, естественно, не была, а сбежать из тюрьмы предателю она помогла потому, что он ее отец. И хотя этот негодяй и стал теперь его тестем, Итан был преисполнен решимости найти его и передать в руки правосудия.
Краем глаза Итан заметил приближающегося к нему Долговязого Неда. Его испитое лицо было хмурым.
– Значит, вы женились-таки на этой девчонке, капитан, – прохрипел он, широко расставив свои кривые ноги. – Честно говоря, не ожидал!
– Я не мог поступить иначе. Ты должен меня понять, – сказал Итан.
– Мы все знаем, кто она такая, – пробурчал Нед.
– На что ты намекаешь? – настороженно спросил Итан. О том, что Грейс дочь виконта Форсайта, знал лишь Ангус.
– Один из матросов случайно подслушал ваш разговор с Макшейном. Эта девчонка – дьявольское отродье, дочь проклятого предателя. Разве не она помогла ему убежать из тюрьмы? Ведь именно потому-то вы и похитили ее с пассажирского судна!
Все вскипело в груди Итана. Сказанное Недом было только частью правды. Тем не менее посмотреть ему в глаза Итан не решился: ведь он был единственным, кто уцелел после кровавого боя с французами.
– Она не знает, где он теперь, – сквозь зубы процедил Итан. – И не может этого знать. Короче говоря, Нед, она теперь моя жена, поэтому прошу относиться к ней с надлежащим уважением.
Нед отвернулся и со вздохом произнес:
– Вас я уважаю, капитан, вы хороший человек. Но мне жаль, что вы влипли в скверную историю. Судьба обошлась с вами слишком жестоко, вы заслуживаете лучшей участи.
– Может быть, меня покарал Господь. Ничего не поделаешь, за свои грехи рано или поздно приходится платить, – философски ответил Итан. – Лучше бы я тогда погиб.
– Крепитесь, капитан. И не убивайтесь! Пока вы живы, не отчаивайтесь! Ведь я тогда тоже уцелел, но не корю себя за это. – Нед махнул рукой и растворился в темноте.
Ветер крепчал, но Итан еще долго стоял на мостике, погруженный в мысли о Грейс и ожидающем их будущем. Долго ли еще ему предстоит мучиться чувством вины перед своими погибшими товарищами? Неужели он так никогда и не простит себе, что женился на дочери врага? Море не отвечало.
Было далеко за полночь, когда скрип двери нарушил чуткий сон Грейс. Она, однако, не подала виду, что проснулась, и затаила дыхание, пока Итан раздевался и ложился в постель рядом с ней. Некоторое время они оба лежали спокойно, спиной друг к другу. Каждая минута казалась Грейс вечностью.
Наконец Итан пошевелился, перевернулся на другой бок и поцеловал Грейс в шею. У нее перехватило дух. Его рука скользнула по ее бедру, пальцы дотянулись до подола ночной сорочки. Грейс напряглась. Он глухо спросил:
– Ты намерена манкировать супружескими обязанностями?
Ну что она могла на это ответить? Вопрос был не из простых, с подвохом. Грейс молчала. Ее тело жаждало прикосновений, однако на душе было тяжело, светлые мечты о чистой взаимной супружеской любви омрачались сомнениями в искренности чувств к ней Итана.
– Я не отрицаю, что ты вправе овладеть мной, и не отказываюсь от супружеского долга! – собравшись с духом, выпалила она наконец.
Итан прохрипел:
– Ты готова впустить меня?
– Я всегда готова к этому, – ответила она. – А ты меня хочешь?
– Я всегда хочу тебя, – ответил Итан и, взяв ее за бедра, рывком поставил на четвереньки.
Грейс и охнуть не успела, как Итан вошел в нее до упора.
– Тебе хорошо? – шумно дыша, спросила Грейс. Вместо ответа Итан стал овладевать ею с дикарской страстью, словно бы торопясь развеять ее сомнения.
Каскад ярких свежих ощущений захлестнул Грейс, подобно девятому валу, унеся с собой все ее подозрения и колебания. Упершись лбом в матрац и комкая простыню руками, она вздыхала и стонала, охваченная страстью. И чем мощнее становились удары волн о борт судна, тем глубже погружалась Грейс в пучину сладострастия, увлекая за собой Итана своими раскованными телодвижениями и бесстыдными криками. Грейс пыталась помочь ему скорее скинуть груз мрачных воспоминаний и вознестись вместе с ней из ада недоверия и отчужденности в рай чистой радости и блаженства.
Глава 14
Они сошли с корабля на берег в Бостоне, крохотном торговом городке, который когда-то давным-давно, во времена мрачного Средневековья, являлся крупнейшим британским портом. Их ожидало несколько экипажей, которые должны были доставить их самих и багаж в Белфорд-Парк. Это обширное родовое поместье Итана в графстве Глостершир раскинулось на добрых пять акров между городками Бродуэй и Уинчком, а сам роскошный особняк находился в деревне Белфорд-Энд.
Тепло простившись с юнгой и шкипером, которые должны были вернуться на шхуне в Лондон, Грейс села в карету.
– Дорога нам предстоит дальняя, – сказал Итан. – Можешь вздремнуть.
– Попытаюсь, – ответила Грейс, чувствуя легкую усталость после вчерашней качки.
И хотя ей было непросто задремать под страстным взглядом своего спутника, ее вскоре сморила дрема.
Первую ночь путешественники провели в Оукаме, в трактире «Король Яков», вторую – в гостинице «Гусь» в Уоруике. Днем Итан был угрюм и неразговорчив, хотя то и дело и поглядывал на Грейс. В его голубых глазах читалось вожделение. А ночью он взял реванш, улегшись к жене в постель.
И хотя Грейс осталась удовлетворена ласками мужа, ее не покидало ощущение, что Итан что-то утаивает от нее. Она тоже не торопилась впустить его в свой внутренний мир.
На третий день своего путешествия они добрались-таки до высоких чугунных ворот усадьбы. Красота старинного парка поразила Грейс, особенно же пленили ее рощи и платановые аллеи. Когда же, миновав ворота, экипаж въехал на гравийную дорожку, Грейс увидела дворец.
Утопая в зелени сада, трехэтажное величественное строение надменно взирало свинцовыми стеклами окон на копошащихся внизу людей, словно бы напоминая им всем своим несокрушимым обликом о скоротечности земной жизни и бесплодности интриг и страстей.
– Особняк был построен в начале семнадцатого века, – сказал Итан. – Наша большая семья жила в нем, пока не убили наших родителей. Потом нас, троих детей, забрали к себе граф и графиня Брант.
– Они стали вашими приемными родителями?
– Да, графиня доводилась сестрой моему отцу.
– А при каких обстоятельствах погибли твои родители?
Итан посмотрел в окно кареты, нахмурился и промолвил:
– Они погибли при весьма странных обстоятельствах. Их экипаж перевернулся по пути в Лондон. Мама скончалась на месте, тяжелораненый отец продержался еще неделю, но тоже умер от гангрены.
– И сколько же лет тогда было тебе?
– Восемь. Но я хорошо помню и отца, и мать.
Грейс вздохнула, представив, как Итану недоставало заботы и ласки родителей. Его чувства ей были близки и понятны, ведь она сама не знала в детстве отцовской любви и покровительства. Как, однако, мало они с Итаном знали друг о друге! Как много обид и тайн они сохранили в своих сердцах. А ведь супруги должны делить и радости, и печали! Что ж, возможно, со временем и между ними не останется никаких секретов.
К их экипажу уже спешили лакеи. Выйдя из кареты, Грейс огляделась по сторонам. Вокруг царил идеальный порядок. Снаружи здание было недавно отремонтировано и выглядело безупречно, а вот внутри требовался ремонт. Краска на стенах местами облупилась, обои выцвели, ковровые дорожки протерлись.
– Как только вернусь из Лондона, первым делом распоряжусь, чтобы в комнатах навели лоск, – сказал Итан, угадав, о чем думает жена.
Услышав это, Грейс помрачнела. Неужели он собирается оставить ее здесь?
К ним подошла миниатюрная блондинка, одетая в траур, и воскликнула:
– Итан! Как я рада тебя видеть!
Грейс догадалась, что это леди Белфорд, вдова брата Итана. На вид она была старше Грейс лет на шесть.
– Извини, что не смог проведать тебя раньше, Харриетт! – сказал Итан, целуя невестку в щеку. – Дела не позволяли.
– Но теперь ты наконец-то приехал, и я тебя прощаю! – сказала вдова и с улыбкой спросила у Грейс: – А вы, должно быть, его молодая жена? Рада с вами познакомиться, Грейс!
– И мне тоже очень приятно познакомиться с вами, Харриетт! – сказала Грейс. – Итан мне много о вас рассказывал.
В действительности же он только обмолвился однажды о том, что его брат Чарлз умер от инфлюэнцы, пока сам Итан томился во французской тюрьме, и что его несчастная жена сильно страдала. Круги под глазами и скорбные морщины в уголках рта все еще напоминали о постигшем ее недавно несчастье.
– Горничная подготовила для вас комнату. Теперь вы будете здесь хозяйничать, я же решила перебраться во вдовий флигель на холме. И не спорь со мной, Итан! Одной мне будет там гораздо уютнее, чем в этом огромном особняке. К тому же Чарлз привел его в идеальный порядок незадолго до своей кончины. Впрочем, во флигеле всегда поддерживалась чистота, даже когда он пустовал, – Чарлз строго следил за этим.
– Помнится, он говорил, что собирается отремонтировать и дом, – сказал Итан. – Увы, не успел. – Он посмотрел на Грейс и добавил: – Теперь ты стала полноправной хозяйкой этого дворца. Почему бы тебе не заняться его обновлением и ремонтом?
Трейс уловила в словах мужа очередной намек на то, что он скоро один уедет в Лондон на неопределенное время. Лицо Итана оставалось бесстрастным. Он держался холодно и отстраненно, явно не собираясь посвящать ее в свои планы.
– Позволь мне показать Грейс комнату наверху, – сказала Харриетт. – Полагаю, что небольшой отдых ей не помешает.
– Благодарю вас, – отозвалась Грейс. – Я действительно устала.
– Я к вам присоединюсь немного позже, – кивнул Итан обеим дамам. – А пока вы будете осматривать помещения на втором и третьем этажах, я немного прогуляюсь по парку и заднему двору.
– Хорошо, милый, – сказала Грейс, вымучив безмятежную улыбку.
Проводив взглядом удаляющегося супруга, она подумала, что воспоминания о детстве вряд ли улучшат настроение Итана. Интуиция подсказывала Грейс что юные годы Итана были далеко не безмятежными, даже до трагической и загадочной гибели его родителей. Какую же тайну хранит этот старинный особняк?
Харриетт сопроводила новую хозяйку усадьбы в главные апартаменты, состоявшие из анфилады просторных и светлых комнат, стены которых были обиты дорогим узорчатым шелком, а мебель сделана из дорогих пород красного дерева.
– Теперь, когда вы стали маркизой, – сказала, обращаясь к Грейс, Харриетт, – вы вправе обновлять интерьер по своему усмотрению. У меня как-то до этого не доходили руки.
Грейс подумала, что она бы с радостью взялась за приведение дома в порядок, если бы их с Итаном свадьба была обставлена иначе, так, как это общепринято, а не второпях. Теперь же все здесь казалось ей чужим, она чувствовала себя в этом особняке не менее стесненно, чем в доме, доктора Частейна, который не мог простить жене измену и недолюбливал дочь, зачатую другим мужчиной.
– Я распорядилась, чтобы вам приготовили горячую ванну, – сказала Харриетт. – Ваша служанка поможет вам распаковать багаж и переодеться. Увидимся в столовой за ужином. А пока желаю вам приятного отдыха.
С этими словами она ушла, затворив за собой дверь. Вскоре в апартаменты новой маркизы пришла Феба. Грейс приняла ванну и прилегла на кровать немного вздремнуть перед ужином.
Разбудил ее легкий стук в дверь. Это пришел Итан. Грейс тепло улыбнулась ему.
– Ты заметно посвежела после сна, дорогая! – заметил Итан.
– Да, после ванны и короткого сна я почувствовала себя другим человеком, – подтвердила она.
Итан взял Грейс под руку, и они спустились в столовую.
Ужин прошел в спокойной и уютной атмосфере. Все с аппетитом ели и много не разговаривали. Видимо, на Харриетт нахлынули воспоминания о былых роскошных трапезах с ее супругом. Саму же Грейс не оставляли в покое догадки о намерениях Итана.
– Ты побывал на конюшне? – спросила у Итана Харриетт.
– Да, я пришел в восторг от лошадей. Ваш главный конюх, Уиллис, прекрасно ухаживает за ними. Да и в помещении порядок.
– Уиллис молодец. Чарлз был им доволен. Ты же знаешь, как он любил лошадей.
– Это правда. А вот я был просто влюблен в море, – сказал Итан. – Нашей семье до сих пор принадлежит несколько шхун и яхт. Поэтому мне приходится частенько бывать в доках и выходить в море. Мое любимое судно, конечно же, «Морской дьявол». С ним связано множество дорогих для меня воспоминаний. Я не стану его продавать…
После ужина вопреки ожиданиям Грейс они с Итаном разошлись по своим спальням. Не пришел он к ней и ночью.
Это повторилось и на следующий день. Итан продолжал держаться с Грейс холодно и отчужденно. Когда же ее постель осталась холодной и в третью ночь, Грейс внушила себе, что совершенно не нуждается в тепле его тела, ей хорошо и одной.
День отъезда Итана в Лондон неумолимо приближался.
Он умышленно избегал близости с Грейс, опасаясь оказаться во власти ее чар. Еще ни к одной женщине он не испытывал такого мощного влечения, как к ней. Минувшие три ночи стали для него настоящей пыткой. Ему потребовались невероятные усилия воли, чтобы остаться в своей комнате. Все его возмущенное мужское естество противилось монашескому уединению. Изнывая от боли в чреслах, Итан старался не думать о женских прелестях Грейс и своем невыполненном супружеском долге. Уснуть ему удавалось только под утро.
Неуемная тяга к Грейс стала для Итана полной неожиданностью. Он женился на ней только в силу безвыходности ситуации, ради благополучия их ребенка. Ему и в голову не приходило, что скоро он не сможет обходиться без этой женщины, что она займет главенствующее положение в его жизни.
В Лондоне Итан надеялся быстро забыть о ней, избавиться от пагубной привычки спать с ней в одной постели.
Ему необходимо было обрести душевное равновесие и возобновить розыск Форсайта.
Однако пока о беглеце не было ни слуху ни духу. Наверняка виконт укрылся где-нибудь во Франции и там предается плотским удовольствиям, наслаждаясь вином и развратными женщинами.
Итан считал, что место ему на виселице, а не в роскошных будуарах французских куртизанок.
Итан отправил с лакеем записку Грейс, в которой просил ее прийти в библиотеку. Она пришла туда спустя полчаса, одетая в очаровательное муслиновое светло-зеленое платье, удачно сочетавшееся с ее изумрудными глазами и с распущенными по плечам волнистыми волосами. Ее соблазнительный вид и милая улыбка потрясли Итана так, словно бы он получил удар кулаком в солнечное сплетение. Он с трудом поборол желание наброситься на жену и овладеть ею немедленно, прямо на письменном столе. Нет, сказал он себе, одумавшись, только бегство в Лондон спасет его от этого дьявольского наваждения.
Грейс встала возле стола и горделиво вскинула подбородок. Стараясь не смотреть на ее глубокое декольте, Итан подошел к жене и промолвил:
– Я пригласил тебя сюда, чтобы поговорить о нашем будущем.
Грейс отвела взгляд и сказала:
– Я знала, что рано или поздно такой разговор состоится.
– Не соблаговолишь ли ты присесть в кресло?
– Спасибо, но я лучше постою!
Итан предпочел не вступать с ней в спор. Он торопился поскорее покончить с этой проблемой. А потому перешел к сути вопроса.
– Я много думал об этом, Грейс, – сказал он. – И пришел к выводу, что будет лучше, если ты останешься в усадьбе, а я вернусь в Лондон.
– И каковы же мотивы твоего решения? – спросила Грейс.
– Во-первых, тебе лучше вынашивать и рожать ребенка в окружении природы, подальше от лондонского смога и шума.
– Иными словами, ты хочешь сказать, что пресытился мной и стремишься поскорее вернуться к своей прежней беззаботной жизни?! – презрительно фыркнув, воскликнула Грейс.
Откуда ей было знать, что он боится довести их обоих до умопомрачения своей невоздержанностью? Что он хочет вернуться в Лондон, потому что не может насытиться ею?
– Зачем ты женился на мне, Итан? – без обиняков спросила Грейс.
– Ты сама знаешь причину, Грейс! Ребенку, которого ты вынашиваешь в своем чреве, нужна моя фамилия.
Грейс закусила губу и отвернулась, скрывая слезы, выступившие у нее на глазах. Таких слов от него она предпочла бы не слышать, однако Итану, очевидно, больше нечего было ей сказать.
– Это же твой ребенок! – с обидой вскричала она. – Неужели тебе это безразлично?
– Ребенок не будет ни в чем нуждаться. Разве я тебе этого не говорил? – сказал Итан.
– Говорил. Ну и что из того? А обо мне ты подумал? Каково мне будет здесь, в этой глуши, одной? – На щеках Итана выступил румянец.
– А разве мало супружеских пар живут порознь? Еще неизвестно, какая бы участь ждала тебя, если бы ты вышла за кого-нибудь другого! – воскликнул он. – Не слишком ли многого ты хочешь?
– За другого? – Грейс надменно ухмыльнулась. – Ябы никогда не вышла за мужчину, которому была бы безразлична.
Итан не стал оспаривать ее точку зрения и признаваться, что желает отдалиться от нее лишь потому, что не хочет становиться рабом своего вожделения.
– Впрочем, возможно, ты прав, – неожиданно сказала Грейс, проведя по столу пальцем. – Я привыкла к независимости. Коль скоро ты возвращаешься в Лондон, то и я получаю право жить по своему усмотрению. В результате мы оба будем вполне счастливы.
– К чему ты клонишь? – спросил Итан нахмурившись.
– Я просто хорошенько подумала и нашла, что, живя раздельно, мы вполне могли бы развлекаться каждый по своему усмотрению и скрашивать таким образом свое одиночество.
– Ты моя законная жена, Грейс! – гневно воскликнул Итан. – Я не позволю, чтобы мне наставляли рога! Ты по-прежнему будешь принадлежать только мне.
Грейс взглянула на него так, что ему захотелось прекратить их дурацкий спор, повернуться и выйти вон.
Выдержав многозначительную паузу, Грейс сказала:
– В таком случае позволь мне напомнить тебе о твоем супружеском долге! Если ты не хочешь, чтобы я искала удовлетворения где-то за пределами супружеской спальни, то будь любезен исполнять сам свои обязанности! – Итан едва не заскрежетал зубами. Такого отпора он от своей жены не ожидал. Похоже было, что она показывает ему коготки.
Итан прижал Грейс к стеллажу и спросил:
– Уж не угрожаешь ли ты мне, маленькая ведьма?
– Я всего лишь отстаиваю свои супружеские права! – воскликнула Грейс, не моргнув и глазом.
Итан запечатал ей рот страстным поцелуем, не справившись с желанием наконец овладеть ею после трехдневного воздержания. Он обнял ее за талию, усадил на письменный стол и, бесцеремонно подняв подол муслинового желтого платья, удобно устроился между раздвинутых ног. Грейс онемела, ошарашенная таким натиском, но не сопротивлялась.
Нектар уже струился по внутренней стороне ее манящих бедер, раздразнивая аппетит Итана, изголодавшегося по ее женским прелестям. Ноздри его затрепетали, дыхание стало частым и шумным.
– Ты сама напросилась, – проговорил Итан. – Ты моя! Никто, кроме меня, не посмеет овладеть тобой, запомни!
Грейс зажмурилась и, запрокинув голову, сладострастно застонала. Итан расстегнул брюки и немедленно приступил к выполнению своего супружеского долга. Он овладевал Грейс как настоящий варвар, она же превратилась вдруг в вакханку. И это их обоих вполне устраивало.
Пика блаженства они достигли одновременно. Их тела напряглись и задрожали. И лишь когда дурманный туман страсти в их головах рассеялся, Итан сообразил, что только что овладел супругой в библиотеке! Какой позор! Почему он не усмирил свою похоть?
Торопливо оправив брюки, Итан помог Грейс слезть со стола и одернул подол ее платья. Лицо жены сияло довольством, щеки порозовели, глаза сверкали.
Тепло простившись с юнгой и шкипером, которые должны были вернуться на шхуне в Лондон, Грейс села в карету.
– Дорога нам предстоит дальняя, – сказал Итан. – Можешь вздремнуть.
– Попытаюсь, – ответила Грейс, чувствуя легкую усталость после вчерашней качки.
И хотя ей было непросто задремать под страстным взглядом своего спутника, ее вскоре сморила дрема.
Первую ночь путешественники провели в Оукаме, в трактире «Король Яков», вторую – в гостинице «Гусь» в Уоруике. Днем Итан был угрюм и неразговорчив, хотя то и дело и поглядывал на Грейс. В его голубых глазах читалось вожделение. А ночью он взял реванш, улегшись к жене в постель.
И хотя Грейс осталась удовлетворена ласками мужа, ее не покидало ощущение, что Итан что-то утаивает от нее. Она тоже не торопилась впустить его в свой внутренний мир.
На третий день своего путешествия они добрались-таки до высоких чугунных ворот усадьбы. Красота старинного парка поразила Грейс, особенно же пленили ее рощи и платановые аллеи. Когда же, миновав ворота, экипаж въехал на гравийную дорожку, Грейс увидела дворец.
Утопая в зелени сада, трехэтажное величественное строение надменно взирало свинцовыми стеклами окон на копошащихся внизу людей, словно бы напоминая им всем своим несокрушимым обликом о скоротечности земной жизни и бесплодности интриг и страстей.
– Особняк был построен в начале семнадцатого века, – сказал Итан. – Наша большая семья жила в нем, пока не убили наших родителей. Потом нас, троих детей, забрали к себе граф и графиня Брант.
– Они стали вашими приемными родителями?
– Да, графиня доводилась сестрой моему отцу.
– А при каких обстоятельствах погибли твои родители?
Итан посмотрел в окно кареты, нахмурился и промолвил:
– Они погибли при весьма странных обстоятельствах. Их экипаж перевернулся по пути в Лондон. Мама скончалась на месте, тяжелораненый отец продержался еще неделю, но тоже умер от гангрены.
– И сколько же лет тогда было тебе?
– Восемь. Но я хорошо помню и отца, и мать.
Грейс вздохнула, представив, как Итану недоставало заботы и ласки родителей. Его чувства ей были близки и понятны, ведь она сама не знала в детстве отцовской любви и покровительства. Как, однако, мало они с Итаном знали друг о друге! Как много обид и тайн они сохранили в своих сердцах. А ведь супруги должны делить и радости, и печали! Что ж, возможно, со временем и между ними не останется никаких секретов.
К их экипажу уже спешили лакеи. Выйдя из кареты, Грейс огляделась по сторонам. Вокруг царил идеальный порядок. Снаружи здание было недавно отремонтировано и выглядело безупречно, а вот внутри требовался ремонт. Краска на стенах местами облупилась, обои выцвели, ковровые дорожки протерлись.
– Как только вернусь из Лондона, первым делом распоряжусь, чтобы в комнатах навели лоск, – сказал Итан, угадав, о чем думает жена.
Услышав это, Грейс помрачнела. Неужели он собирается оставить ее здесь?
К ним подошла миниатюрная блондинка, одетая в траур, и воскликнула:
– Итан! Как я рада тебя видеть!
Грейс догадалась, что это леди Белфорд, вдова брата Итана. На вид она была старше Грейс лет на шесть.
– Извини, что не смог проведать тебя раньше, Харриетт! – сказал Итан, целуя невестку в щеку. – Дела не позволяли.
– Но теперь ты наконец-то приехал, и я тебя прощаю! – сказала вдова и с улыбкой спросила у Грейс: – А вы, должно быть, его молодая жена? Рада с вами познакомиться, Грейс!
– И мне тоже очень приятно познакомиться с вами, Харриетт! – сказала Грейс. – Итан мне много о вас рассказывал.
В действительности же он только обмолвился однажды о том, что его брат Чарлз умер от инфлюэнцы, пока сам Итан томился во французской тюрьме, и что его несчастная жена сильно страдала. Круги под глазами и скорбные морщины в уголках рта все еще напоминали о постигшем ее недавно несчастье.
– Горничная подготовила для вас комнату. Теперь вы будете здесь хозяйничать, я же решила перебраться во вдовий флигель на холме. И не спорь со мной, Итан! Одной мне будет там гораздо уютнее, чем в этом огромном особняке. К тому же Чарлз привел его в идеальный порядок незадолго до своей кончины. Впрочем, во флигеле всегда поддерживалась чистота, даже когда он пустовал, – Чарлз строго следил за этим.
– Помнится, он говорил, что собирается отремонтировать и дом, – сказал Итан. – Увы, не успел. – Он посмотрел на Грейс и добавил: – Теперь ты стала полноправной хозяйкой этого дворца. Почему бы тебе не заняться его обновлением и ремонтом?
Трейс уловила в словах мужа очередной намек на то, что он скоро один уедет в Лондон на неопределенное время. Лицо Итана оставалось бесстрастным. Он держался холодно и отстраненно, явно не собираясь посвящать ее в свои планы.
– Позволь мне показать Грейс комнату наверху, – сказала Харриетт. – Полагаю, что небольшой отдых ей не помешает.
– Благодарю вас, – отозвалась Грейс. – Я действительно устала.
– Я к вам присоединюсь немного позже, – кивнул Итан обеим дамам. – А пока вы будете осматривать помещения на втором и третьем этажах, я немного прогуляюсь по парку и заднему двору.
– Хорошо, милый, – сказала Грейс, вымучив безмятежную улыбку.
Проводив взглядом удаляющегося супруга, она подумала, что воспоминания о детстве вряд ли улучшат настроение Итана. Интуиция подсказывала Грейс что юные годы Итана были далеко не безмятежными, даже до трагической и загадочной гибели его родителей. Какую же тайну хранит этот старинный особняк?
Харриетт сопроводила новую хозяйку усадьбы в главные апартаменты, состоявшие из анфилады просторных и светлых комнат, стены которых были обиты дорогим узорчатым шелком, а мебель сделана из дорогих пород красного дерева.
– Теперь, когда вы стали маркизой, – сказала, обращаясь к Грейс, Харриетт, – вы вправе обновлять интерьер по своему усмотрению. У меня как-то до этого не доходили руки.
Грейс подумала, что она бы с радостью взялась за приведение дома в порядок, если бы их с Итаном свадьба была обставлена иначе, так, как это общепринято, а не второпях. Теперь же все здесь казалось ей чужим, она чувствовала себя в этом особняке не менее стесненно, чем в доме, доктора Частейна, который не мог простить жене измену и недолюбливал дочь, зачатую другим мужчиной.
– Я распорядилась, чтобы вам приготовили горячую ванну, – сказала Харриетт. – Ваша служанка поможет вам распаковать багаж и переодеться. Увидимся в столовой за ужином. А пока желаю вам приятного отдыха.
С этими словами она ушла, затворив за собой дверь. Вскоре в апартаменты новой маркизы пришла Феба. Грейс приняла ванну и прилегла на кровать немного вздремнуть перед ужином.
Разбудил ее легкий стук в дверь. Это пришел Итан. Грейс тепло улыбнулась ему.
– Ты заметно посвежела после сна, дорогая! – заметил Итан.
– Да, после ванны и короткого сна я почувствовала себя другим человеком, – подтвердила она.
Итан взял Грейс под руку, и они спустились в столовую.
Ужин прошел в спокойной и уютной атмосфере. Все с аппетитом ели и много не разговаривали. Видимо, на Харриетт нахлынули воспоминания о былых роскошных трапезах с ее супругом. Саму же Грейс не оставляли в покое догадки о намерениях Итана.
– Ты побывал на конюшне? – спросила у Итана Харриетт.
– Да, я пришел в восторг от лошадей. Ваш главный конюх, Уиллис, прекрасно ухаживает за ними. Да и в помещении порядок.
– Уиллис молодец. Чарлз был им доволен. Ты же знаешь, как он любил лошадей.
– Это правда. А вот я был просто влюблен в море, – сказал Итан. – Нашей семье до сих пор принадлежит несколько шхун и яхт. Поэтому мне приходится частенько бывать в доках и выходить в море. Мое любимое судно, конечно же, «Морской дьявол». С ним связано множество дорогих для меня воспоминаний. Я не стану его продавать…
После ужина вопреки ожиданиям Грейс они с Итаном разошлись по своим спальням. Не пришел он к ней и ночью.
Это повторилось и на следующий день. Итан продолжал держаться с Грейс холодно и отчужденно. Когда же ее постель осталась холодной и в третью ночь, Грейс внушила себе, что совершенно не нуждается в тепле его тела, ей хорошо и одной.
День отъезда Итана в Лондон неумолимо приближался.
Он умышленно избегал близости с Грейс, опасаясь оказаться во власти ее чар. Еще ни к одной женщине он не испытывал такого мощного влечения, как к ней. Минувшие три ночи стали для него настоящей пыткой. Ему потребовались невероятные усилия воли, чтобы остаться в своей комнате. Все его возмущенное мужское естество противилось монашескому уединению. Изнывая от боли в чреслах, Итан старался не думать о женских прелестях Грейс и своем невыполненном супружеском долге. Уснуть ему удавалось только под утро.
Неуемная тяга к Грейс стала для Итана полной неожиданностью. Он женился на ней только в силу безвыходности ситуации, ради благополучия их ребенка. Ему и в голову не приходило, что скоро он не сможет обходиться без этой женщины, что она займет главенствующее положение в его жизни.
В Лондоне Итан надеялся быстро забыть о ней, избавиться от пагубной привычки спать с ней в одной постели.
Ему необходимо было обрести душевное равновесие и возобновить розыск Форсайта.
Однако пока о беглеце не было ни слуху ни духу. Наверняка виконт укрылся где-нибудь во Франции и там предается плотским удовольствиям, наслаждаясь вином и развратными женщинами.
Итан считал, что место ему на виселице, а не в роскошных будуарах французских куртизанок.
Итан отправил с лакеем записку Грейс, в которой просил ее прийти в библиотеку. Она пришла туда спустя полчаса, одетая в очаровательное муслиновое светло-зеленое платье, удачно сочетавшееся с ее изумрудными глазами и с распущенными по плечам волнистыми волосами. Ее соблазнительный вид и милая улыбка потрясли Итана так, словно бы он получил удар кулаком в солнечное сплетение. Он с трудом поборол желание наброситься на жену и овладеть ею немедленно, прямо на письменном столе. Нет, сказал он себе, одумавшись, только бегство в Лондон спасет его от этого дьявольского наваждения.
Грейс встала возле стола и горделиво вскинула подбородок. Стараясь не смотреть на ее глубокое декольте, Итан подошел к жене и промолвил:
– Я пригласил тебя сюда, чтобы поговорить о нашем будущем.
Грейс отвела взгляд и сказала:
– Я знала, что рано или поздно такой разговор состоится.
– Не соблаговолишь ли ты присесть в кресло?
– Спасибо, но я лучше постою!
Итан предпочел не вступать с ней в спор. Он торопился поскорее покончить с этой проблемой. А потому перешел к сути вопроса.
– Я много думал об этом, Грейс, – сказал он. – И пришел к выводу, что будет лучше, если ты останешься в усадьбе, а я вернусь в Лондон.
– И каковы же мотивы твоего решения? – спросила Грейс.
– Во-первых, тебе лучше вынашивать и рожать ребенка в окружении природы, подальше от лондонского смога и шума.
– Иными словами, ты хочешь сказать, что пресытился мной и стремишься поскорее вернуться к своей прежней беззаботной жизни?! – презрительно фыркнув, воскликнула Грейс.
Откуда ей было знать, что он боится довести их обоих до умопомрачения своей невоздержанностью? Что он хочет вернуться в Лондон, потому что не может насытиться ею?
– Зачем ты женился на мне, Итан? – без обиняков спросила Грейс.
– Ты сама знаешь причину, Грейс! Ребенку, которого ты вынашиваешь в своем чреве, нужна моя фамилия.
Грейс закусила губу и отвернулась, скрывая слезы, выступившие у нее на глазах. Таких слов от него она предпочла бы не слышать, однако Итану, очевидно, больше нечего было ей сказать.
– Это же твой ребенок! – с обидой вскричала она. – Неужели тебе это безразлично?
– Ребенок не будет ни в чем нуждаться. Разве я тебе этого не говорил? – сказал Итан.
– Говорил. Ну и что из того? А обо мне ты подумал? Каково мне будет здесь, в этой глуши, одной? – На щеках Итана выступил румянец.
– А разве мало супружеских пар живут порознь? Еще неизвестно, какая бы участь ждала тебя, если бы ты вышла за кого-нибудь другого! – воскликнул он. – Не слишком ли многого ты хочешь?
– За другого? – Грейс надменно ухмыльнулась. – Ябы никогда не вышла за мужчину, которому была бы безразлична.
Итан не стал оспаривать ее точку зрения и признаваться, что желает отдалиться от нее лишь потому, что не хочет становиться рабом своего вожделения.
– Впрочем, возможно, ты прав, – неожиданно сказала Грейс, проведя по столу пальцем. – Я привыкла к независимости. Коль скоро ты возвращаешься в Лондон, то и я получаю право жить по своему усмотрению. В результате мы оба будем вполне счастливы.
– К чему ты клонишь? – спросил Итан нахмурившись.
– Я просто хорошенько подумала и нашла, что, живя раздельно, мы вполне могли бы развлекаться каждый по своему усмотрению и скрашивать таким образом свое одиночество.
– Ты моя законная жена, Грейс! – гневно воскликнул Итан. – Я не позволю, чтобы мне наставляли рога! Ты по-прежнему будешь принадлежать только мне.
Грейс взглянула на него так, что ему захотелось прекратить их дурацкий спор, повернуться и выйти вон.
Выдержав многозначительную паузу, Грейс сказала:
– В таком случае позволь мне напомнить тебе о твоем супружеском долге! Если ты не хочешь, чтобы я искала удовлетворения где-то за пределами супружеской спальни, то будь любезен исполнять сам свои обязанности! – Итан едва не заскрежетал зубами. Такого отпора он от своей жены не ожидал. Похоже было, что она показывает ему коготки.
Итан прижал Грейс к стеллажу и спросил:
– Уж не угрожаешь ли ты мне, маленькая ведьма?
– Я всего лишь отстаиваю свои супружеские права! – воскликнула Грейс, не моргнув и глазом.
Итан запечатал ей рот страстным поцелуем, не справившись с желанием наконец овладеть ею после трехдневного воздержания. Он обнял ее за талию, усадил на письменный стол и, бесцеремонно подняв подол муслинового желтого платья, удобно устроился между раздвинутых ног. Грейс онемела, ошарашенная таким натиском, но не сопротивлялась.
Нектар уже струился по внутренней стороне ее манящих бедер, раздразнивая аппетит Итана, изголодавшегося по ее женским прелестям. Ноздри его затрепетали, дыхание стало частым и шумным.
– Ты сама напросилась, – проговорил Итан. – Ты моя! Никто, кроме меня, не посмеет овладеть тобой, запомни!
Грейс зажмурилась и, запрокинув голову, сладострастно застонала. Итан расстегнул брюки и немедленно приступил к выполнению своего супружеского долга. Он овладевал Грейс как настоящий варвар, она же превратилась вдруг в вакханку. И это их обоих вполне устраивало.
Пика блаженства они достигли одновременно. Их тела напряглись и задрожали. И лишь когда дурманный туман страсти в их головах рассеялся, Итан сообразил, что только что овладел супругой в библиотеке! Какой позор! Почему он не усмирил свою похоть?
Торопливо оправив брюки, Итан помог Грейс слезть со стола и одернул подол ее платья. Лицо жены сияло довольством, щеки порозовели, глаза сверкали.