Страница:
Беда в том, что утяжелить его нечем. Пустая связка крючьев скользнет по дну без всякой пользы, а глубина тут выше не только моего роста, но и длины любой из женушек и подопечной. Так что собственным весом импровизированный якорь в расщелину не загонишь.
Оставалось надеяться на последнее препятствие на пути к водопаду. На наше счастье, Сакральное Огродрево устояло под первым ударом освобожденной воды и теперь высилось над бурливыми волнами прямо впереди по курсу. Даже грести особо не придется…
Все бы хорошо, вот только в деле спасения от магически-рукотворного потопа у нас имелся неслабый конкурент. На Огродреве, залитом водой почти по самую развилку, огромным неряшливым комом мокрой белой шерсти висел снежный горилл. А после всего того, что он от нас претерпел, начиная с первой ночевки в горах, рассчитывать на его дружелюбие нам не приходилось.
Впрочем, темпераментом, сообразным его росту чуть ли не в полтора огра и вытекающей из этого силище, горный обезьян явно не обладал. Завидев нас, горилл обреченно зажмурил глаза, горестно вздохнул и разжал лапы. Фонтан брызг взметнулся выше ветвей огрской святыни. Вынырнув в дюжине ярдов от нас, обезьян без оглядки поплыл прочь гигантскими саженками. Кажется, к водопаду. Похоже, ему было все равно куда, лишь бы подальше от виновников своих несчастий…
Ладно, нам же проще, раз не надо освобождать Огродрево специальными мерами. Кое-как загребая руками в ледяной горной водичке, мы с Хир-рой и Келлой подогнали лохань к неохватному стволу и зацепились за кору ледорубами. Алир же просто ухватилась за свисающие с ветвей амулеты и полощущиеся в воде ленты. Получилось не менее крепко и подало неплохую мысль.
– Размотай репшнур! – бросил я через плечо младшей жене.
Та с готовностью принялась за дело, пока мы втроем удерживали наше плавучее пристанище. Заводить петли шнура в холодной воде под днище нам пришлось уже вдвоем, поочередно с обоих концов лохани. Перекинуть трос через ветки было уже легче, а там дело совсем на раз пошло – стянуть импровизированный подвес вверху в единый узел, да еще парой витков прихватить борта нашего плавсредства. Для верности мы и там навязали по паре узлов.
– Все, отпускайте! – проорал я, перекрикивая шум совсем уже близкого водопада.
Старшая жена с облегчением выдернула ледоруб из глубокой щели в коре. А вот янгледи ау Риер словно не услышала сигнала к отбою и продолжала раскачиваться, вцепившись в гроздь священной мишуры, свисающей с ветви Огродре-ва. Пришлось Хирре самой отдирать цепкие лапки подопечной от бисерного плетения шнуров и разноцветных лент, а затем, раза в три дольше, ласково уговаривать светлую эльфь не бояться и успокоиться. Ну да она у меня теперь мастерица на это, как прежде была специалисткой по устрашающему позерству. Направление сменилось, а убедительность никуда не делась.
Келла поспешила присоединиться к подруге в деле утешения инфантильной светлоэльфий-ской дивы. Мне тоже, по большому счету, больше было нечем заняться. Оглядев напоследок водное пространство, заполнившее собой чашу горной долины, я устало сполз на дно лохани к эльфочкам, сбившимся в сырой мохнатый клубок. Нечего и говорить, что они сразу же затянули меня внутрь, в тепло, к всхлипываниям Алир, тут же вцепившейся в меня мертвой хваткой, как давеча в огр-ские амулеты. После этого она мгновенно успокоилась и без промедления заснула, лишь на какие-то минуты обогнав в этом остальных…
Раскачивание Сакрального Корыта, подвешенного к ветвям ничуть не менее Сакрального Ог-родрева, убаюкивало не хуже колыбели, поэтому нечего удивляться, что глаза я продрал лишь на следующее утро. Да и то, мог бы, пожалуй, проспать еще столько же. Даже не представлял, что настолько умотался с этим демоном и последующим скоростным сплавом по вернувшейся из небытия Среброречке.
Что ж, у Анара снова одним притоком больше – как полтысячи лет назад, когда заварилась вся эта история. Вон как шумит, рокочет в свежем утреннем воздухе, не давая провалиться обратно в блаженную дремоту…
Стоп. Это не поток шумит – столько воркотанья и рыка не способен произвести ни один водопад. Это огры.
Кто-то из эльфийских див настойчиво тряс и толкал меня в бок, стараясь вывести из сонного оцепенения. Но я и сам уже окончательно проснулся, с трудом ворочаясь после долгой ночи, проведенной в сыром неудобье. Во всяком случае, открыть глаза оказалось не в пример легче, чем подняться.
Уразумев это, Хирра с Келлой с двух сторон подняли мужа и повелителя, одним духом вздернув над бортом лохани и при этом, похоже, усадив прямиком на подопечную, недовольно завозившуюся подо мной спросонья. Неловко повернувшись, она сбросила меня, так что я чуть наружу не вылетел. Зато наконец проснулся… Точнее, был разбужен. Получилось это у жен и подопечной на редкость легко и непринужденно – силы и выносливости эльфям не занимать. Еще бы с разумением повезло в тех же масштабах…
Хотя кому-кому, а мне грех жаловаться. Иные, даже не из расы любимых детей Отца, могли бы спрятаться, а то и слинять втихую. Но мои жены не из таких!
Впрочем, потихоньку смыться тут было нереально. Огры окружили свое священное древо плотным кольцом, кое-кто – по колено в воде. За ночь половодье спало, но просыхать долине предстояло еще не одну неделю. Теперь же она, казалось, до краев была заполнена головами и плечами местных жителей, как прежде волнами.
Все население Ограда собралось, как в первый день для ритуального знакомства. Лишь бы не для ритуального прощания, которое сделает этот день воистину последним для моего семейства, а то рожи у собравшихся как на подбор мрачные. И основания к тому у них немалые – поражение в Сакральной Игре с последующим всесожжением стадиона и заключительным общим потопом кого угодно выведет из равновесия. Или хотя бы заставит усомниться в благосклонности Судьбы, которую огры числят своей богиней.
Как бы нам не позавидовать смоле и перьям проигравших Сакральную Игру…
Нет, до такой степени мы ограм все-таки не досадили, раз они соблаговолили дождаться нашего пробуждения. Да и теперь не вся толпа двинулась вперед в порыве самосуда – только Огро-Староста вышел, желая выразить народное недовольство.
Не знаю, как мне удалось не втянуть голову в плечи в ожидании заслуженного порицания. Эль-фям в этом отношении было легче, как по врожденному гонору высокородных, так и оттого, что главная роль в учиненных безобразиях, как ни крути, принадлежала не им.
Совершенно неожиданно вместо громогласного обвинения или ругани из уст насупленного старика прозвучала уже приевшаяся за предыдущие разы ритуальная формулировка.
– Огр-рТинг тр-ребует! – было видно, что не прибавить к этим словам парочку особенно раскатистых выражений стоит ему немалых усилий.
Требует так требует. Быстро оправились. Не ожидал, что они придумают третье задание раньше, чем через неделю. А то нам крайне не мешает передохнуть после этой горно-сплавной эпопеи, да и огры, глядишь, отошли бы малость от наших благодеяний…
Лишь бы последнее испытание не оказалось необходимостью привести в порядок все, что мы наворотили. Тогда точно раньше весны не выберемся. Причем хорошо, если весны следующего года. С нашим размахом можно и дюжину лет провозиться…
ОгроСтароста сделал еще один шаг вперед, оглянулся влево-вправо, словно ища поддержки у всех собравшихся, и старательно выговорил:
– Пойнтер-р! Сделай огр-рам добр-ро! Убир-райся, пр-росим покор-р-рно!!!
Чего-чего, а особой «покор-р-рности» в словах ОгроСтаросты не наблюдалось. Скорее наоборот, «р-раздр-р-ражение», просто очень тщательно скрываемое – на огрский лад, так что не заметить невозможно. Но притом все же не откровенное.
На его месте я бы тоже не решился впрямую высказывать претензии чужаку, вооруженному Реликвией, способной уделать исполинскую земле-кройку вкупе с Сакральным Стадионом, тому, кто только что истребил демона, веками досаждавшего местным жителям, и попутно надолго привел их жилища в негодное состояние. Но и добрых чувств к подобному благодетелю я бы тоже не смог испытывать. Так что все законно. Как-то не срастается у нас с ограми – что ни сделай для них с самыми лучшими намерениями, в итоге выходит одна разруха…
Осталось только ответить ОгроСтаросте столь же ритуальной фразой. Сакральной, как все у огр-ского народа, даже в чем-то сакраментальной:
– ОгрТинг вправе требовать. Принято. Хотя в моей речи нет рокота и взрыкивания, характерного для первых детей Матери, грохнули эти слова внушительно. Может быть, оттого, что упали в оглушительную пустоту и тишину всеобщего молчания. Нарушил ее только топот огров, безмолвно повернувшихся к нам спиной и разошедшихся прочь.
Последним ушел старейшина. Задержался он оттого, что хотел что-то сказать, да не сумел подыскать слова, потоптался на месте и пошел следом за своими соплеменниками.
Мы остались одни посреди долины, повсеместно испещренной лужами, тускло поблескивающими под свинцовым утренним небом. Дождь, намечавшийся с вечера, не пролился, но серость и сырость никуда не делись. Неподалеку сердито перекатывалась Среброречка, несколько присмиревшая, но так и не вошедшая еще в прежнее русло. На душе отчего-то было так же серо и бестолково.
С чего бы? Все завершилось самым успешным образом. Можно отправляться домой с полной победой и желанным трофеем. А вот же…
Жены и подопечная тоже не спешили радоваться. В мрачном молчании, словно зараза, приставшем к нам от огров, все семейство выбралось из Сакрального Корыта, поочередно соскальзывая на камни по жертвенным шнурам, свисающим с ветвей. Последним спустился я, спрыгнув с не достающего до земли обрывка каната. Верно высоту угадал – днище многострадальной священной утвари огров болталось в футе над моей головой. Больше нам здесь делать нечего.
Даже вещи собирать не придется. То, что оставалось здесь, уничтожил потоп, то, что в лагере, смел он же еще раньше. Так что мы остались при том, что на нас, отсыревшем и заколодевшем. Плюс Длань Справедливости, никак не рассчитанная на бережную просушку и обогрев.
Справедливость вообще вещь опасная и в быту неприменимая. Уж если приложит со всей силы, никому мало не покажется. Даже всяким героям-демоноборцам и прочим избавителям народа от вековых напастей.
Слегка размявшись под такие мысли, я не почувствовал себя сильно лучше – все тело отчаянно ломило после ночи, проведенной в холоде и сырости, а законная неблагодарность огров лежала на душе нелегким грузом. Но теперь, по крайней мере, определенно прибавилось готовности к путешествию назад на перевал, к трактиру Свена и пылающему в нем исполинскому камину.
– Пошли, что ли? – нарушил я затянувшееся молчание.
Жены и подопечная лишь кивнули, встряхнув сырыми гривами. У них не набралось слов даже на согласие. Огонь камина, столь же предвкушаемого ими, как и мной, казалось, неугасимым пламенем горел в глазах промерзших эльфийских див.
Пара с лишним часов пути не отложилась в памяти ничем. Зато возвращение в отель «У утоп-шего водолаза» позабыть будет невозможно. И вовсе не из-за новой вывески в камуфляжных тонах ко «Дню Побиения» – годовщине той самой битвы при Усино, в которой неизвестно, кто кого побил.
С порога мы ломанулись к камину, не особенно оглядываясь по сторонам – пламя притягивало, как свет гнилушки манит осиных дракончи-ков. А дальше ничего не было видно из-за клубов пара, поваливших от нас во все стороны.
В дороге Келла высказала идею обсушиться силой ее базовой стихии, но я не понадеялся на способность младшей жены управиться со своим внутренним Огнем. Старшая же и не предлагала, сама отлично понимая, что не способна на столь тонкое применение магии в таком измученном состоянии.
Пускай внутренняя стихия греет их самих. Нам же с подопечной оставалось лишь надеяться на эльфийскую неспособность к телесным болезням, у нее врожденную, у меня – дарованную Мечом Повторной Жизни… Однако спустя полминуты блаженства у каминной решетки все мы услышали громовой чих.
– Будь здоров! – голоса моих элъфочек слились в чистейшее трио без примеси простудного хрипа.
Воспитание пересилило в них здравый смысл – вспомнить о подверженности иных рас хворям и сопутствующем тому пожелании вспомнили, а о том, что меня сие уже не касается – нет. И все бы хорошо, если бы в тот же миг я сам не выпалил в том же заблуждении и слепой верности привычке, имея в виду неизвестно кого из троих:
– Будь здорова!
– Будьте здоровы! – отозвался с лестницы Ян-декссон, подоспевший сверху, из комнаты над холлом, на стук дверей и нашу возню у камина.
В руках у него дымились четыре кружки – судя по запаху, с крепко памятной мне медовухой на пряностях. Как раз то, чего нам не хватало! Только бы не развезло на голодное брюхо…
Кружки мы расхватали, не боясь обжечься, – хорошо хоть ручки были деревянные, как и рычажки крышек, – причем Алир наравне со всеми присосалась к своей.
– Простите, хай-леди, запамятовал, что вам хмельного нельзя, – заметил то же самое трактирщик.
– Сегодня можно, – пробубнила та в кружку, не желая отрываться от горячего питья. – Теперь бояться некого…
– Благодарение Судьбе! – не вполне понимая, к чему это она, ответил Свен, а затем, догадавшись, решил уточнить: – И этого… с Голубого Пика… тоже?!
Он неопределенно, но явно опасливо махнул рукой куда-то вверх и вправо, довольно точно ука-зуя на вершину, покинутую нами сутки назад. Иносказанием трактирщик отчетливо выказал страх перед демоном, который не удавалось побороть так просто, сходу.
– Ага! – теперь уже Келла оторвалась от медовухи, слизывая с губ пенку. – Нету его больше!
– Как так? – Яндекссон боялся поверить доброй вести.
– Совсем!!! – снова включилась в разговор Алир, извлекая довольную мордашку из опустевшей посудины.
– Демон уничтожен окончательно и безвозвратно, – заботливо информировала трактирщика Хирра, до сих пор не проронившая ни звука. – И горный паразит, кстати, тоже.
Где она прятала белоснежный платочек, я так и не понял, но в общую беседу старшая жена вступила, только промокнув им губы. «Паразитом» же она по-огрски приложила исполинскую землекройку, заставив уже меня ухмыльнуться, отставив кружку в сторону и утерев рот тыльной стороной ладони.
А что, верно – кем еще может быть гигантское насекомое с раскиданными по всему телу трахеями, желудками с микротварями-симбионтами и челюстями, заточенными под перемалывание горных пород, которые эти микротвари перегоняют на пригодную хозяину пищу? Даже по обгорелым останкам чудища любознательной младшей жене удалось немало разузнать о нем.
Словно выпущенный из клетки дракончик, разговор вылетел на свободу и закрутился, добавляя подробностей небывалым новостям. Свен выглядел совершенно счастливым, словно позабыв об утрате своего любимца. Да и был ли нахальный фоксквиррел на самом деле? С расстояния прошедших недель события прошлого визита в отель сделались совершенно неразличимы.
Правда, забыв о зверьке, замороженном насмерть ныне столь же не существующим демоном, пришлось бы списать и прочие события, последовавшие за его гибелью. А это было бы не слишком разумно, принимая во внимание, что гипершкаф, хоть и налаженный, остался на своем месте. Да и вообще расслабляться как-то не в моем духе. Даже сейчас что-то царапало край сознания.
Вот что: среди всеобщего благодушия и радостного возбуждения как-то сам собой пропал вопрос, кто же все-таки чихнул…
Впрочем, всерьез задумываться об этом не хотелось ни в горячей травяной ванне, ни за последовавшим плотным ужином. Котлеты на косточках под жареную картошку и ту же медовуху, только уже холодную, как-то не располагают к серьезному беспокойству за свою безопасность. Разве что в плане последующего самочувствия – вряд ли для желудка пройдут даром пять видов перца, от цельных стручков жгучего иэрийского и мелкого порошка красного хисахского до разноцветных мясистых ломтей сладкого альтий-ского, который пламенные скво Союза Племен кладут в пиццу и лазанью.
После всего перечисленного можно было только завалиться спать, не дожидаясь, пока небо, очистившееся от туч и подсвеченное закатившимся за горную гряду солнцем, погаснет совсем. И тем более естественно было подняться посреди ночи – облегчиться, привести себя в порядок, да и вообще проветриться.
С последним пунктом и возникли осложнения. Пристроившись на полпути к своему номеру у окна с чуть повернутой для вентиляции фрамугой, я лениво разглядывал разноцветные тени оконного переплета, отброшенные двумя из трех лун. Ждать, пока вернется жажда сна, пришлось долговато– не стоило умываться холодной водой.
Наконец, когда глаза снова начали слипаться, а тени порядком уползли по половицам, я собрался обратно. Встал с подоконника…
Шшшурх! – грузно метнулось прочь что-то за углом. Сон сняло как рукой, и уже через секунду я был у того поворота, из-за которого донесся подозрительный шум. Понятно, что ни следа источника этих звуков там уже не было, как и во всем коридоре.
Соваться дальше в одном комбинезоне на голое тело и босиком я как-то поостерегся. Первая моя реакция тоже была не слишком разумной, но спросонья чего не отчудишь. Помнится, Берт Коровий Дядюшка в таком состоянии сложил вдвое тесайрского дезертира, залезшего в землянку за жратвой, и засунул под койку, чтоб мягче спалось. Бедняга до утра боялся пошевелиться и сам разогнуться уже не сумел, а ведь Берт тогда и вполовину не раздобрел так, как нынче.
В отличие от него я все еще остался легок на подъем, и пока это мне не слишком навредило. А чтобы и дальше пребывать в целости и сохранности, лучше не соваться следом за неизвестным с голыми руками.
Пятясь и поминутно оглядываясь, я отступил к номеру. Жаркая темнота, наполненная безмятежным сопением эльфочек, сбившихся в уютную кучу на составленных вместе кроватях, манила остаться и забыть обо всем. Может, ничего и не было, показалось?
Нет. Нельзя оставлять нерасследованным непонятное вторжение. Тем более в отеле, который однажды уже показал свой норов. Стараясь поменьше шипеть, я влез в сапоги и портупею, затянул ремень и проверил оружие с амулетами. Так же тихонько закрыл дверь и накрепко запер ее – незачем беспокоить семейство раньше времени, но лучше и тут поостеречься.
Уже полностью очухавшись и подготовившись, я отправился на место, где остановился в прошлый раз. Там ничего не изменилось, и даже самый пристальный осмотр при свете жука-фонар-ника, разбуженного очередной порцией сахара, не дал никаких результатов.
Точнее, на том самом месте не дал. А вот чуть подальше… На половицах остались здоровенные и весьма свежие царапины – воск курчавился по краям легкими стружками. На подковки сапог не похоже… но на когти еще менее. Словно лопатками задрали весь верхний слой полировки.
Мои опасения получили подтверждение. Кто-то или что-то подобралось настолько близко, что могло бы одним прыжком достичь места, на котором я находился. На мое счастье, незваный гость предпочел не нападать, а спасаться бегством, однако зачем-то все же следил за мной.
Быстро перемещаясь от одного следа к другому, я миновал почти весь коридор. И тут меня ожидал самый неприятный сюрприз из всех возможных: последний задир красовался напротив одного из терминалов гипершкафа! Более того, направление соскоба поперек коридора ясно указывало, где скрылся пришелец, – если, конечно, не проскочил с размаху сквозь стену.
На это, впрочем, надеяться не приходилось. Угроза пришла оттуда, откуда я и предполагал – из иных миров, фантомных лабиринтов телепереноса. Видимо, не так уж хорошо я наладил сверхсложный механизм, сочетающий свойства управляющей цепи кадавра и телепосыльные чары.
Необходимо было сделать кое-что, крайне нежелательное, но необходимое – проверить терминал на предмет функционирования… и наличия в нем незваных гостей. Наставив стреломет на шкаф, я осторожно раздвинул створки кончиком тесака. Ничего. Ни призрачного коридора, ни фиолетового свечения сбоя телепосыльных чар.
И уж подавно никаких существ с лопатками на ногах. Нормальный терминал, штатно функционирующий…
Убрав оружие, я извлек мяч-тестер и обстучал им весь шкаф, особенно кольца адресации. Снова никакого результата. Точнее, результат положительный, а иногда это не лучше отрицательного или никакого, ибо отменяет единственно возможное объяснение и вызывает к жизни самые невероятные домыслы.
Но если это не пришелец из иных миров, то кто тогда?
Так и не придя ни к каким выводам, я, сторожко озираясь, поплелся обратно к номеру… лишь для того, чтобы обнаружить знакомые широкие царапины не только у самого входа, но даже на двери! Покуда я таскался по коридорам отеля, выслеживая неизвестную тварь, та вплотную подобралась к моему семейству!!!
Слава Судьбе, дверь была цела и по-прежнему заперта. Да и тишина за ней оставалась спокойной, домашней и сонной, без тени напряженности. Более основательно проверять, как там мои эльфочки, я не хотел, чтобы не беспокоить их раньше времени.
И без того найдется, чем заняться. Надо проверить, как там гекопарды, да и Свена предупредить, что у него в трактире завелось невесть что. Причем, если как справиться с первым, я еще худо-бедно представлял – местонахождение стойл запомнилось неплохо, – то где в своем заведении обитает сам Яндекссон, не взялся бы угадать и в более спокойных условиях.
Пожалуй, есть один способ, довольно беспокойный, но надежный. На всякий случай код вызова отеля я нарезал в раковине на медь еще до отлета из дому, по справочнику «Рыжий Пергамент». Так что если вызвать местный коммутатор с карманной раковины, хозяина заведения сигнал никак не минует.
Сказано– сделано. После хисахских случаев несвоевременной утраты раковина обреталась в прочной жестянке с замшевой обивочкой. Извлечь ее и в свете фонарника найти код вызова не составило труда.
Эффект это возымело совершенно непредсказуемый: офисные раковины запели по всему дому на разные голоса, перекликаясь по коридорам нежным эхом. В ответ на это обрушилась целая лавина шурханья – неизвестное существо заметалось по галереям и холлам, вихрем скатываясь по лестницам и переходам в поисках местечка потише.
Смею надеяться, на Свена столь радикальный способ оповещения тоже подействовал, ибо выходить в одиночку на существо такого размера и подвижности мне как-то не хотелось. Даже несмотря на столь последовательно проявляемую тем осторожность и нежелание идти на конфликт, да что там – просто отчаянную трусость. Еще неизвестно, на что окажется способен пришелец, если загнать его в угол…
Яндекссон действительно отозвался достаточно скоро, совершенно заспанным голосом пробормотав из раковины стандартное: «Отель "У утоп-шего водолаза"». Чем могу?» Услышанное принесло немалое облегчение и заставило сформулировать просьбу «Помогите!» менее паническим образом.
– Выйди в холл. Только осторожно, да прихвати что-нибудь посерьезнее. – На наличие оружия в хозяйстве трактирщика я почему-то не надеялся, несмотря на мишени, развешанные по всему отелю. – По коридорам кто-то шляется…
– Да-да, сейчас…– растерянно пробормотал трактирщик и отключился.
Чтобы встретиться с ним в условленном месте, пришлось поспешить, так что к финалу маршрута я порядком запыхался. Влетев в незакрытую дверь, я резко затормозил и чуть не брякнулся на карачки. А как еще прикажете реагировать на выставленный в самую физиономию ствол тесайр-ского ручного метателя под малокалиберный файрболл? Чуть больше нашего полуфунтового, на одну линию в калибре меньше полного дюйма…
Похоже, Свен воспринял мой совет вооружиться поосновательнее крайне серьезно. Где он только нарыл этот трофей, способный за один выстрел вынести тут целую комнату?
Подслеповато щурясь на мерцавший ему в глаза свет жука-фонарника, Яндекссон опустил ствол. Сам он предусмотрительно обошелся без освещения, поджидая меня в стороне от квадратов света не зашедшей еще главной луны, четко рассеченных оконными переплетами.
Отдышавшись, я разогнулся и махнул рукой столь основательно подготовившемуся трактирщику:
– Пошли, что ли…
На удивление без вопросов он последовал за мной во тьму коридора, где мой фонарник, скорее, сгущал, чем рассеивал тьму. Присутствие столь мощной огневой поддержки не столько внушало уверенность, сколько нервировало. Еще выпалит в самый неподходящий момент– беды не оберешься…
– В случае чего без команды не стреляй, – обернулся я к Свену. – А то натворишь дел…
– Там не файрболл, – понимающе отозвался Яндекссон. – Игл надсеченных две пачки и три стрелы бронебойных, кованых.
Нехило!!! Этакий набор рогача свалит с одного попадания, а кого поменьше в клочья изорвет, как летучая мясорубка. Футов на двадцать-трид-цать, не дальше, но обычно и этого хватает. В коридорах с дальнобойным арбалетом, снабженным друзой кристаллов оптики, делать нечего.
Оставалось надеяться на последнее препятствие на пути к водопаду. На наше счастье, Сакральное Огродрево устояло под первым ударом освобожденной воды и теперь высилось над бурливыми волнами прямо впереди по курсу. Даже грести особо не придется…
Все бы хорошо, вот только в деле спасения от магически-рукотворного потопа у нас имелся неслабый конкурент. На Огродреве, залитом водой почти по самую развилку, огромным неряшливым комом мокрой белой шерсти висел снежный горилл. А после всего того, что он от нас претерпел, начиная с первой ночевки в горах, рассчитывать на его дружелюбие нам не приходилось.
Впрочем, темпераментом, сообразным его росту чуть ли не в полтора огра и вытекающей из этого силище, горный обезьян явно не обладал. Завидев нас, горилл обреченно зажмурил глаза, горестно вздохнул и разжал лапы. Фонтан брызг взметнулся выше ветвей огрской святыни. Вынырнув в дюжине ярдов от нас, обезьян без оглядки поплыл прочь гигантскими саженками. Кажется, к водопаду. Похоже, ему было все равно куда, лишь бы подальше от виновников своих несчастий…
Ладно, нам же проще, раз не надо освобождать Огродрево специальными мерами. Кое-как загребая руками в ледяной горной водичке, мы с Хир-рой и Келлой подогнали лохань к неохватному стволу и зацепились за кору ледорубами. Алир же просто ухватилась за свисающие с ветвей амулеты и полощущиеся в воде ленты. Получилось не менее крепко и подало неплохую мысль.
– Размотай репшнур! – бросил я через плечо младшей жене.
Та с готовностью принялась за дело, пока мы втроем удерживали наше плавучее пристанище. Заводить петли шнура в холодной воде под днище нам пришлось уже вдвоем, поочередно с обоих концов лохани. Перекинуть трос через ветки было уже легче, а там дело совсем на раз пошло – стянуть импровизированный подвес вверху в единый узел, да еще парой витков прихватить борта нашего плавсредства. Для верности мы и там навязали по паре узлов.
– Все, отпускайте! – проорал я, перекрикивая шум совсем уже близкого водопада.
Старшая жена с облегчением выдернула ледоруб из глубокой щели в коре. А вот янгледи ау Риер словно не услышала сигнала к отбою и продолжала раскачиваться, вцепившись в гроздь священной мишуры, свисающей с ветви Огродре-ва. Пришлось Хирре самой отдирать цепкие лапки подопечной от бисерного плетения шнуров и разноцветных лент, а затем, раза в три дольше, ласково уговаривать светлую эльфь не бояться и успокоиться. Ну да она у меня теперь мастерица на это, как прежде была специалисткой по устрашающему позерству. Направление сменилось, а убедительность никуда не делась.
Келла поспешила присоединиться к подруге в деле утешения инфантильной светлоэльфий-ской дивы. Мне тоже, по большому счету, больше было нечем заняться. Оглядев напоследок водное пространство, заполнившее собой чашу горной долины, я устало сполз на дно лохани к эльфочкам, сбившимся в сырой мохнатый клубок. Нечего и говорить, что они сразу же затянули меня внутрь, в тепло, к всхлипываниям Алир, тут же вцепившейся в меня мертвой хваткой, как давеча в огр-ские амулеты. После этого она мгновенно успокоилась и без промедления заснула, лишь на какие-то минуты обогнав в этом остальных…
Раскачивание Сакрального Корыта, подвешенного к ветвям ничуть не менее Сакрального Ог-родрева, убаюкивало не хуже колыбели, поэтому нечего удивляться, что глаза я продрал лишь на следующее утро. Да и то, мог бы, пожалуй, проспать еще столько же. Даже не представлял, что настолько умотался с этим демоном и последующим скоростным сплавом по вернувшейся из небытия Среброречке.
Что ж, у Анара снова одним притоком больше – как полтысячи лет назад, когда заварилась вся эта история. Вон как шумит, рокочет в свежем утреннем воздухе, не давая провалиться обратно в блаженную дремоту…
Стоп. Это не поток шумит – столько воркотанья и рыка не способен произвести ни один водопад. Это огры.
Кто-то из эльфийских див настойчиво тряс и толкал меня в бок, стараясь вывести из сонного оцепенения. Но я и сам уже окончательно проснулся, с трудом ворочаясь после долгой ночи, проведенной в сыром неудобье. Во всяком случае, открыть глаза оказалось не в пример легче, чем подняться.
Уразумев это, Хирра с Келлой с двух сторон подняли мужа и повелителя, одним духом вздернув над бортом лохани и при этом, похоже, усадив прямиком на подопечную, недовольно завозившуюся подо мной спросонья. Неловко повернувшись, она сбросила меня, так что я чуть наружу не вылетел. Зато наконец проснулся… Точнее, был разбужен. Получилось это у жен и подопечной на редкость легко и непринужденно – силы и выносливости эльфям не занимать. Еще бы с разумением повезло в тех же масштабах…
Хотя кому-кому, а мне грех жаловаться. Иные, даже не из расы любимых детей Отца, могли бы спрятаться, а то и слинять втихую. Но мои жены не из таких!
Впрочем, потихоньку смыться тут было нереально. Огры окружили свое священное древо плотным кольцом, кое-кто – по колено в воде. За ночь половодье спало, но просыхать долине предстояло еще не одну неделю. Теперь же она, казалось, до краев была заполнена головами и плечами местных жителей, как прежде волнами.
Все население Ограда собралось, как в первый день для ритуального знакомства. Лишь бы не для ритуального прощания, которое сделает этот день воистину последним для моего семейства, а то рожи у собравшихся как на подбор мрачные. И основания к тому у них немалые – поражение в Сакральной Игре с последующим всесожжением стадиона и заключительным общим потопом кого угодно выведет из равновесия. Или хотя бы заставит усомниться в благосклонности Судьбы, которую огры числят своей богиней.
Как бы нам не позавидовать смоле и перьям проигравших Сакральную Игру…
Нет, до такой степени мы ограм все-таки не досадили, раз они соблаговолили дождаться нашего пробуждения. Да и теперь не вся толпа двинулась вперед в порыве самосуда – только Огро-Староста вышел, желая выразить народное недовольство.
Не знаю, как мне удалось не втянуть голову в плечи в ожидании заслуженного порицания. Эль-фям в этом отношении было легче, как по врожденному гонору высокородных, так и оттого, что главная роль в учиненных безобразиях, как ни крути, принадлежала не им.
Совершенно неожиданно вместо громогласного обвинения или ругани из уст насупленного старика прозвучала уже приевшаяся за предыдущие разы ритуальная формулировка.
– Огр-рТинг тр-ребует! – было видно, что не прибавить к этим словам парочку особенно раскатистых выражений стоит ему немалых усилий.
Требует так требует. Быстро оправились. Не ожидал, что они придумают третье задание раньше, чем через неделю. А то нам крайне не мешает передохнуть после этой горно-сплавной эпопеи, да и огры, глядишь, отошли бы малость от наших благодеяний…
Лишь бы последнее испытание не оказалось необходимостью привести в порядок все, что мы наворотили. Тогда точно раньше весны не выберемся. Причем хорошо, если весны следующего года. С нашим размахом можно и дюжину лет провозиться…
ОгроСтароста сделал еще один шаг вперед, оглянулся влево-вправо, словно ища поддержки у всех собравшихся, и старательно выговорил:
– Пойнтер-р! Сделай огр-рам добр-ро! Убир-райся, пр-росим покор-р-рно!!!
Чего-чего, а особой «покор-р-рности» в словах ОгроСтаросты не наблюдалось. Скорее наоборот, «р-раздр-р-ражение», просто очень тщательно скрываемое – на огрский лад, так что не заметить невозможно. Но притом все же не откровенное.
На его месте я бы тоже не решился впрямую высказывать претензии чужаку, вооруженному Реликвией, способной уделать исполинскую земле-кройку вкупе с Сакральным Стадионом, тому, кто только что истребил демона, веками досаждавшего местным жителям, и попутно надолго привел их жилища в негодное состояние. Но и добрых чувств к подобному благодетелю я бы тоже не смог испытывать. Так что все законно. Как-то не срастается у нас с ограми – что ни сделай для них с самыми лучшими намерениями, в итоге выходит одна разруха…
Осталось только ответить ОгроСтаросте столь же ритуальной фразой. Сакральной, как все у огр-ского народа, даже в чем-то сакраментальной:
– ОгрТинг вправе требовать. Принято. Хотя в моей речи нет рокота и взрыкивания, характерного для первых детей Матери, грохнули эти слова внушительно. Может быть, оттого, что упали в оглушительную пустоту и тишину всеобщего молчания. Нарушил ее только топот огров, безмолвно повернувшихся к нам спиной и разошедшихся прочь.
Последним ушел старейшина. Задержался он оттого, что хотел что-то сказать, да не сумел подыскать слова, потоптался на месте и пошел следом за своими соплеменниками.
Мы остались одни посреди долины, повсеместно испещренной лужами, тускло поблескивающими под свинцовым утренним небом. Дождь, намечавшийся с вечера, не пролился, но серость и сырость никуда не делись. Неподалеку сердито перекатывалась Среброречка, несколько присмиревшая, но так и не вошедшая еще в прежнее русло. На душе отчего-то было так же серо и бестолково.
С чего бы? Все завершилось самым успешным образом. Можно отправляться домой с полной победой и желанным трофеем. А вот же…
Жены и подопечная тоже не спешили радоваться. В мрачном молчании, словно зараза, приставшем к нам от огров, все семейство выбралось из Сакрального Корыта, поочередно соскальзывая на камни по жертвенным шнурам, свисающим с ветвей. Последним спустился я, спрыгнув с не достающего до земли обрывка каната. Верно высоту угадал – днище многострадальной священной утвари огров болталось в футе над моей головой. Больше нам здесь делать нечего.
Даже вещи собирать не придется. То, что оставалось здесь, уничтожил потоп, то, что в лагере, смел он же еще раньше. Так что мы остались при том, что на нас, отсыревшем и заколодевшем. Плюс Длань Справедливости, никак не рассчитанная на бережную просушку и обогрев.
Справедливость вообще вещь опасная и в быту неприменимая. Уж если приложит со всей силы, никому мало не покажется. Даже всяким героям-демоноборцам и прочим избавителям народа от вековых напастей.
Слегка размявшись под такие мысли, я не почувствовал себя сильно лучше – все тело отчаянно ломило после ночи, проведенной в холоде и сырости, а законная неблагодарность огров лежала на душе нелегким грузом. Но теперь, по крайней мере, определенно прибавилось готовности к путешествию назад на перевал, к трактиру Свена и пылающему в нем исполинскому камину.
– Пошли, что ли? – нарушил я затянувшееся молчание.
Жены и подопечная лишь кивнули, встряхнув сырыми гривами. У них не набралось слов даже на согласие. Огонь камина, столь же предвкушаемого ими, как и мной, казалось, неугасимым пламенем горел в глазах промерзших эльфийских див.
Пара с лишним часов пути не отложилась в памяти ничем. Зато возвращение в отель «У утоп-шего водолаза» позабыть будет невозможно. И вовсе не из-за новой вывески в камуфляжных тонах ко «Дню Побиения» – годовщине той самой битвы при Усино, в которой неизвестно, кто кого побил.
С порога мы ломанулись к камину, не особенно оглядываясь по сторонам – пламя притягивало, как свет гнилушки манит осиных дракончи-ков. А дальше ничего не было видно из-за клубов пара, поваливших от нас во все стороны.
В дороге Келла высказала идею обсушиться силой ее базовой стихии, но я не понадеялся на способность младшей жены управиться со своим внутренним Огнем. Старшая же и не предлагала, сама отлично понимая, что не способна на столь тонкое применение магии в таком измученном состоянии.
Пускай внутренняя стихия греет их самих. Нам же с подопечной оставалось лишь надеяться на эльфийскую неспособность к телесным болезням, у нее врожденную, у меня – дарованную Мечом Повторной Жизни… Однако спустя полминуты блаженства у каминной решетки все мы услышали громовой чих.
– Будь здоров! – голоса моих элъфочек слились в чистейшее трио без примеси простудного хрипа.
Воспитание пересилило в них здравый смысл – вспомнить о подверженности иных рас хворям и сопутствующем тому пожелании вспомнили, а о том, что меня сие уже не касается – нет. И все бы хорошо, если бы в тот же миг я сам не выпалил в том же заблуждении и слепой верности привычке, имея в виду неизвестно кого из троих:
– Будь здорова!
– Будьте здоровы! – отозвался с лестницы Ян-декссон, подоспевший сверху, из комнаты над холлом, на стук дверей и нашу возню у камина.
В руках у него дымились четыре кружки – судя по запаху, с крепко памятной мне медовухой на пряностях. Как раз то, чего нам не хватало! Только бы не развезло на голодное брюхо…
Кружки мы расхватали, не боясь обжечься, – хорошо хоть ручки были деревянные, как и рычажки крышек, – причем Алир наравне со всеми присосалась к своей.
– Простите, хай-леди, запамятовал, что вам хмельного нельзя, – заметил то же самое трактирщик.
– Сегодня можно, – пробубнила та в кружку, не желая отрываться от горячего питья. – Теперь бояться некого…
– Благодарение Судьбе! – не вполне понимая, к чему это она, ответил Свен, а затем, догадавшись, решил уточнить: – И этого… с Голубого Пика… тоже?!
Он неопределенно, но явно опасливо махнул рукой куда-то вверх и вправо, довольно точно ука-зуя на вершину, покинутую нами сутки назад. Иносказанием трактирщик отчетливо выказал страх перед демоном, который не удавалось побороть так просто, сходу.
– Ага! – теперь уже Келла оторвалась от медовухи, слизывая с губ пенку. – Нету его больше!
– Как так? – Яндекссон боялся поверить доброй вести.
– Совсем!!! – снова включилась в разговор Алир, извлекая довольную мордашку из опустевшей посудины.
– Демон уничтожен окончательно и безвозвратно, – заботливо информировала трактирщика Хирра, до сих пор не проронившая ни звука. – И горный паразит, кстати, тоже.
Где она прятала белоснежный платочек, я так и не понял, но в общую беседу старшая жена вступила, только промокнув им губы. «Паразитом» же она по-огрски приложила исполинскую землекройку, заставив уже меня ухмыльнуться, отставив кружку в сторону и утерев рот тыльной стороной ладони.
А что, верно – кем еще может быть гигантское насекомое с раскиданными по всему телу трахеями, желудками с микротварями-симбионтами и челюстями, заточенными под перемалывание горных пород, которые эти микротвари перегоняют на пригодную хозяину пищу? Даже по обгорелым останкам чудища любознательной младшей жене удалось немало разузнать о нем.
Словно выпущенный из клетки дракончик, разговор вылетел на свободу и закрутился, добавляя подробностей небывалым новостям. Свен выглядел совершенно счастливым, словно позабыв об утрате своего любимца. Да и был ли нахальный фоксквиррел на самом деле? С расстояния прошедших недель события прошлого визита в отель сделались совершенно неразличимы.
Правда, забыв о зверьке, замороженном насмерть ныне столь же не существующим демоном, пришлось бы списать и прочие события, последовавшие за его гибелью. А это было бы не слишком разумно, принимая во внимание, что гипершкаф, хоть и налаженный, остался на своем месте. Да и вообще расслабляться как-то не в моем духе. Даже сейчас что-то царапало край сознания.
Вот что: среди всеобщего благодушия и радостного возбуждения как-то сам собой пропал вопрос, кто же все-таки чихнул…
Впрочем, всерьез задумываться об этом не хотелось ни в горячей травяной ванне, ни за последовавшим плотным ужином. Котлеты на косточках под жареную картошку и ту же медовуху, только уже холодную, как-то не располагают к серьезному беспокойству за свою безопасность. Разве что в плане последующего самочувствия – вряд ли для желудка пройдут даром пять видов перца, от цельных стручков жгучего иэрийского и мелкого порошка красного хисахского до разноцветных мясистых ломтей сладкого альтий-ского, который пламенные скво Союза Племен кладут в пиццу и лазанью.
После всего перечисленного можно было только завалиться спать, не дожидаясь, пока небо, очистившееся от туч и подсвеченное закатившимся за горную гряду солнцем, погаснет совсем. И тем более естественно было подняться посреди ночи – облегчиться, привести себя в порядок, да и вообще проветриться.
С последним пунктом и возникли осложнения. Пристроившись на полпути к своему номеру у окна с чуть повернутой для вентиляции фрамугой, я лениво разглядывал разноцветные тени оконного переплета, отброшенные двумя из трех лун. Ждать, пока вернется жажда сна, пришлось долговато– не стоило умываться холодной водой.
Наконец, когда глаза снова начали слипаться, а тени порядком уползли по половицам, я собрался обратно. Встал с подоконника…
Шшшурх! – грузно метнулось прочь что-то за углом. Сон сняло как рукой, и уже через секунду я был у того поворота, из-за которого донесся подозрительный шум. Понятно, что ни следа источника этих звуков там уже не было, как и во всем коридоре.
Соваться дальше в одном комбинезоне на голое тело и босиком я как-то поостерегся. Первая моя реакция тоже была не слишком разумной, но спросонья чего не отчудишь. Помнится, Берт Коровий Дядюшка в таком состоянии сложил вдвое тесайрского дезертира, залезшего в землянку за жратвой, и засунул под койку, чтоб мягче спалось. Бедняга до утра боялся пошевелиться и сам разогнуться уже не сумел, а ведь Берт тогда и вполовину не раздобрел так, как нынче.
В отличие от него я все еще остался легок на подъем, и пока это мне не слишком навредило. А чтобы и дальше пребывать в целости и сохранности, лучше не соваться следом за неизвестным с голыми руками.
Пятясь и поминутно оглядываясь, я отступил к номеру. Жаркая темнота, наполненная безмятежным сопением эльфочек, сбившихся в уютную кучу на составленных вместе кроватях, манила остаться и забыть обо всем. Может, ничего и не было, показалось?
Нет. Нельзя оставлять нерасследованным непонятное вторжение. Тем более в отеле, который однажды уже показал свой норов. Стараясь поменьше шипеть, я влез в сапоги и портупею, затянул ремень и проверил оружие с амулетами. Так же тихонько закрыл дверь и накрепко запер ее – незачем беспокоить семейство раньше времени, но лучше и тут поостеречься.
Уже полностью очухавшись и подготовившись, я отправился на место, где остановился в прошлый раз. Там ничего не изменилось, и даже самый пристальный осмотр при свете жука-фонар-ника, разбуженного очередной порцией сахара, не дал никаких результатов.
Точнее, на том самом месте не дал. А вот чуть подальше… На половицах остались здоровенные и весьма свежие царапины – воск курчавился по краям легкими стружками. На подковки сапог не похоже… но на когти еще менее. Словно лопатками задрали весь верхний слой полировки.
Мои опасения получили подтверждение. Кто-то или что-то подобралось настолько близко, что могло бы одним прыжком достичь места, на котором я находился. На мое счастье, незваный гость предпочел не нападать, а спасаться бегством, однако зачем-то все же следил за мной.
Быстро перемещаясь от одного следа к другому, я миновал почти весь коридор. И тут меня ожидал самый неприятный сюрприз из всех возможных: последний задир красовался напротив одного из терминалов гипершкафа! Более того, направление соскоба поперек коридора ясно указывало, где скрылся пришелец, – если, конечно, не проскочил с размаху сквозь стену.
На это, впрочем, надеяться не приходилось. Угроза пришла оттуда, откуда я и предполагал – из иных миров, фантомных лабиринтов телепереноса. Видимо, не так уж хорошо я наладил сверхсложный механизм, сочетающий свойства управляющей цепи кадавра и телепосыльные чары.
Необходимо было сделать кое-что, крайне нежелательное, но необходимое – проверить терминал на предмет функционирования… и наличия в нем незваных гостей. Наставив стреломет на шкаф, я осторожно раздвинул створки кончиком тесака. Ничего. Ни призрачного коридора, ни фиолетового свечения сбоя телепосыльных чар.
И уж подавно никаких существ с лопатками на ногах. Нормальный терминал, штатно функционирующий…
Убрав оружие, я извлек мяч-тестер и обстучал им весь шкаф, особенно кольца адресации. Снова никакого результата. Точнее, результат положительный, а иногда это не лучше отрицательного или никакого, ибо отменяет единственно возможное объяснение и вызывает к жизни самые невероятные домыслы.
Но если это не пришелец из иных миров, то кто тогда?
Так и не придя ни к каким выводам, я, сторожко озираясь, поплелся обратно к номеру… лишь для того, чтобы обнаружить знакомые широкие царапины не только у самого входа, но даже на двери! Покуда я таскался по коридорам отеля, выслеживая неизвестную тварь, та вплотную подобралась к моему семейству!!!
Слава Судьбе, дверь была цела и по-прежнему заперта. Да и тишина за ней оставалась спокойной, домашней и сонной, без тени напряженности. Более основательно проверять, как там мои эльфочки, я не хотел, чтобы не беспокоить их раньше времени.
И без того найдется, чем заняться. Надо проверить, как там гекопарды, да и Свена предупредить, что у него в трактире завелось невесть что. Причем, если как справиться с первым, я еще худо-бедно представлял – местонахождение стойл запомнилось неплохо, – то где в своем заведении обитает сам Яндекссон, не взялся бы угадать и в более спокойных условиях.
Пожалуй, есть один способ, довольно беспокойный, но надежный. На всякий случай код вызова отеля я нарезал в раковине на медь еще до отлета из дому, по справочнику «Рыжий Пергамент». Так что если вызвать местный коммутатор с карманной раковины, хозяина заведения сигнал никак не минует.
Сказано– сделано. После хисахских случаев несвоевременной утраты раковина обреталась в прочной жестянке с замшевой обивочкой. Извлечь ее и в свете фонарника найти код вызова не составило труда.
Эффект это возымело совершенно непредсказуемый: офисные раковины запели по всему дому на разные голоса, перекликаясь по коридорам нежным эхом. В ответ на это обрушилась целая лавина шурханья – неизвестное существо заметалось по галереям и холлам, вихрем скатываясь по лестницам и переходам в поисках местечка потише.
Смею надеяться, на Свена столь радикальный способ оповещения тоже подействовал, ибо выходить в одиночку на существо такого размера и подвижности мне как-то не хотелось. Даже несмотря на столь последовательно проявляемую тем осторожность и нежелание идти на конфликт, да что там – просто отчаянную трусость. Еще неизвестно, на что окажется способен пришелец, если загнать его в угол…
Яндекссон действительно отозвался достаточно скоро, совершенно заспанным голосом пробормотав из раковины стандартное: «Отель "У утоп-шего водолаза"». Чем могу?» Услышанное принесло немалое облегчение и заставило сформулировать просьбу «Помогите!» менее паническим образом.
– Выйди в холл. Только осторожно, да прихвати что-нибудь посерьезнее. – На наличие оружия в хозяйстве трактирщика я почему-то не надеялся, несмотря на мишени, развешанные по всему отелю. – По коридорам кто-то шляется…
– Да-да, сейчас…– растерянно пробормотал трактирщик и отключился.
Чтобы встретиться с ним в условленном месте, пришлось поспешить, так что к финалу маршрута я порядком запыхался. Влетев в незакрытую дверь, я резко затормозил и чуть не брякнулся на карачки. А как еще прикажете реагировать на выставленный в самую физиономию ствол тесайр-ского ручного метателя под малокалиберный файрболл? Чуть больше нашего полуфунтового, на одну линию в калибре меньше полного дюйма…
Похоже, Свен воспринял мой совет вооружиться поосновательнее крайне серьезно. Где он только нарыл этот трофей, способный за один выстрел вынести тут целую комнату?
Подслеповато щурясь на мерцавший ему в глаза свет жука-фонарника, Яндекссон опустил ствол. Сам он предусмотрительно обошелся без освещения, поджидая меня в стороне от квадратов света не зашедшей еще главной луны, четко рассеченных оконными переплетами.
Отдышавшись, я разогнулся и махнул рукой столь основательно подготовившемуся трактирщику:
– Пошли, что ли…
На удивление без вопросов он последовал за мной во тьму коридора, где мой фонарник, скорее, сгущал, чем рассеивал тьму. Присутствие столь мощной огневой поддержки не столько внушало уверенность, сколько нервировало. Еще выпалит в самый неподходящий момент– беды не оберешься…
– В случае чего без команды не стреляй, – обернулся я к Свену. – А то натворишь дел…
– Там не файрболл, – понимающе отозвался Яндекссон. – Игл надсеченных две пачки и три стрелы бронебойных, кованых.
Нехило!!! Этакий набор рогача свалит с одного попадания, а кого поменьше в клочья изорвет, как летучая мясорубка. Футов на двадцать-трид-цать, не дальше, но обычно и этого хватает. В коридорах с дальнобойным арбалетом, снабженным друзой кристаллов оптики, делать нечего.